Путь Макса и Луизы в Италию лежал через Данию — Бельгию — Францию — Швейцарию. В Копенгагене они выдавали себя за туристов из Мексики, в Брюсселе — из Аргентины, а в Париже — из Уругвая. В Швейцарии перешли на свои настоящие документы: Макс стал костариканцем Теодоро Бонефилем Кастро, а его супруга — Инелией Идалиной де Кастро. В Берне получили итальянские туристические визы сроком на три месяца и отправились в последнее свое «путешествие» на Апеннины, где предстояло вживаться в европейский образ жизни. Для Луизы, родившейся в Латинской Америке и все предшествовавшие годы прожившей в ней, это было непросто. Но Инелию де Кастро теперь уже не пугало ничего.
В Риме Кастро поселились, как предписывалось Центром, на улице Виа ди Вилле Эмилиани у вдовы Стефании, владевшей двумя небольшими магазинами на той же улице. Перво-наперво они начали изучать город, в котором предстояло жить и работать не один год. Целыми днями они пешком ходили по улицам древнего Рима, с именем которого навечно вошли в мировую историю величайшие титаны эпохи Возрождения — художники Микеланджело и Рафаэль, великие мыслители — Сенека и Плутарх, гениальные поэты — Вергилий и Лукреций, Овидий и Гораций. И чем больше они знакомились со столицей Италии, основанной еще в восьмом веке до нашей эры и являвшейся центром вселенной того времени, тем больше начинали понимать, почему Рим почти тысячу лет являлся столицей всего цивилизованного мира. И какой столицей! Вся история человечества разыгрывалась на ее площадях и улицах с грандиозными сооружениями человеческой мысли, призванными утверждать римское господство во всем мире. Чего стоили дворцы Нерона и Флавиев, Коллизей, форум и пантеон. Они были свидетелями кровавых сражений и триумфальных шествий, гнусных предательств и высочайших проявлений человеческого духа, страстных речей Цицерона и гневных выступлений братьев Гракхов — Гая и Тиберия, погибших в борьбе с сенатской знатью за осуществление своих реформ. Стены города помнили неслыханные ужасы при императоре Калигуле и жестоком Нероне, хранили в памяти последний вскрик Гая Юлия Цезаря, убитого в результате заговора республиканцев.
Больше месяца Теодоро и Инелия знакомились с великим городом, восторгались его фонтанами, архитектурными памятниками, ансамблями античности и средневековья, восхищались оперными певцами театра Ла Скала и серенадами бродячих певцов, бессмертными произведениями искусства в прославленных музеях и картинных галереях. И чем больше Теодоро и Инелия открывали для себя «вечный город», тем чаще они вспоминали фразу уругвайского консула Красса о том, что «не хватит всей жизни, чтобы познать Рим» и понять, почему до сего времени неоспоримо утверждение о том, что «все дороги ведут в Рим».
— Но как бы ни было прекрасно здесь, — обмолвился однажды Теодоро, — я не согласился бы жить в такой стране…
— Почему? — удивилась Инелия.
— Потому что в этой стране родилась самая отвратительная и гнусная организация, называемая мафией. Она стала позором Италии, отталкивающим черным пятном в ее истории — прошлой и настоящей.
— А мне здесь все нравится! — скорее из духа противоречия воскликнула Инелия. — Здесь, как в документальном кино, все интересно и привлекательно. И потом, я тут свободна. Думаю, что и ты свободен, поскольку нас никто здесь не опекает и не приказывает, сколько надо нам терпеть, ждать… Не знаю как ты, но я осталась бы жить здесь.
Теодоро удивленно мотнул головой.
— Что ж… Тогда будем вместе приживаться в этой стране. И начнем мы с Божьего благословения…
— Это прекрасно. Прекрасно, что ты вспомнил о Боге и сказал это первым.
Теодоро улыбнулся и, продолжая свою мысль, сказал:
— Бог должен быть в душе каждого человека. А если у человека нет веры, то он, как говорила моя мать, неинтересен. Даже для приличия и доказательства того, что мы с тобой «истинные» латиноамериканцы, мы обязаны отстоять мессу в храме. Б Риме должны нас знать и привыкнуть к нам. Послушаем в храме miserere и с легкой душой начнем раскручивать свое коммерческое дело. Только в живой работе, только при полной погруженности в какое-то дело может прийти чувство органической связи с Италией и домашней привязанности к ней.
В тот же день Теодоро получил из Центра шифрованное указание приступить к выполнению заданий разведцентра:
«1. Основное внимание сосредоточьте на прочной легализации и на организации прикрытия, для этого вам следует изучить юридические, финансовые и налоговые условия. Образ жизни — обычный, светский. Заводите знакомства в высших кругах итальянской власти и Ватикана, особенно кто может представлять интерес для нашей работы.
2. Восстановите связь с находящимся в Риме Касаграндой для получения от него полезных наводок на нужных нам людей. По имеющимся данным он может проживать на улице Карсо Умберто.
3. Для безличной связи с резидентурой Мартына используйте тайник № 3, личные встречи с ее сотрудниками проводите за пределами Италии один раз в два месяца».
После прочтения директивы Центра в душе разведчика-нелегала все запело: наконец-то он получил право вступить на прежний путь разведывательной жизни — опасной, но все же увлекательной. Первым делом разыскал бывшего агента Касагранду. Оказалось, что тот приехал в Рим на похороны жены, остался жить в Риме и завел уже другую женщину — разведенку по имени Патриция.
— Бывший ее муж — темная личность, босяк и жулик, — признался Касагранда. — Он настаивает теперь на восстановлении супружеской жизни, и, как всякий горячий итальянец, грозится из ревности пырнуть ее ножом. Не будь этого босяка, Патрицию можно было бы привлечь к нашему общему делу.
— А чем она может быть полезна? — заинтересовался Теодоро.
— Она могла бы стать надежным связником. К тому же она работает машинисткой в отделе связи Министерства обороны.
— Не будем иметь с ней никаких дел. Тебе мой совет: если Патриция не уладит сама отношений с бывшим мужем, то ты должен порвать с ней. Не надо тебе усложнять свою жизнь, найди себе другую девушку… А на работу ты устроился?
— Нет еще. Но коли ты советуешь отойти от Патриции, то я, наверно, уеду в свою родную Тосканию… Найду там красивую деревенскую девушку, и откроем мы с ней ферму по разведению овец, которых буду сам пасти.
Теодоро сердито нахмурился.
— А если серьезно?
— Я вполне серьезно говорю.
— Нет, так дело не пойдет! — категорически возразил побагровевший от злости Теодоро. — Ты нужен мне здесь, в Риме, а не в какой-то там деревне с овцами. Если ты в трехмиллионном городе не сможешь сам найти девушку по душе, то я готов помочь тебе в этом. Согласен?
— Нет! Я сам займусь этим!
— Тогда давай вместе подумаем, чем бы тебе заняться в Риме? Каким делом?
— Я хорошо разбираюсь в машинах. У меня есть брат Лео. Человек он предприимчивый и честный. Зимой подрабатывает в игорном доме в качестве крупье, а летом сдает в аренду машины туристам и имеет от этого неплохой навар. Я рассказываю о нем для того, чтобы подвести тебя к родившейся в моей голове мысли: а не открыть ли мне с Лео собственное дело? Гаражей в Риме мало, а количество машин с каждым годом увеличивается. Мы могли бы заниматься и ремонтом автомобилей…
— Идея неплохая, — одобрил Теодоро.
— Но для претворения ее в жизнь потребуется немало денег. Не знаю, какой суммой располагает мой брат, но лично я уже потратился на перелет из Уругвая и на похороны жены…
— Я готов оказать вам с братом финансовую поддержку, если вы серьезно займетесь этим делом.
— Мы потом вернем долг, — поспешил заверить Касагранда.
— Разумеется, — проговорил, улыбаясь, Теодоро. — А теперь скажи мне, какую политическую партию поддерживает твой брат?
— Раньше он, как и я, симпатизировал партии Пьетро Ненни, но потом перешел в компартию. Он тоже может быть полезен нам…
— Чем именно?
— Тем, что он держит в своих руках начальника полиции из провинции Сиена. А этот начальник может и мне, и вам помочь при оформлении разрешительных документов на открытие собственного дела.
— Да, ты прав: было бы неплохо воспользоваться его помощью. А чем твой Лео взял шефа полиции? Как он попался в его руки?
— Попался он на взятках от хозяина игорного дома, в котором работал Лео зимой. Ну, а брат ежемесячно возил ему в Сиену по указанию хозяина крупные суммы денег. И никто, кроме Лео, не знал об этой подкормке и установившихся между ними более чем дружеских отношениях. Поэтому шеф сиенской полиции готов всегда сделать для Лео все, что в его силах.
— И твой брат ни разу не воспользовался его возможностями?
— Только однажды. Это было в прошлом году. Как рассказывал Лео, начальник полиции помог оформить вид на жительство в Италии двум нашим родственникам-иммигрантам.
— Может он и мне поможет в получении итальянских документов для открытия собственного дела и оформления вида на жительство?
Касагранда отрицательно замотал головой:
— Нет, Сиена нам не поможет…
И агент стал объяснять, почему это невозможно. Оказалось, что в связи с большим наплывом после войны иммигрантов, перемещенных лиц и перебежчиков периферийные органы полиции здорово погрели руки на нелегальной выдаче различных документов, в том числе и для нежелательных лиц. Чтобы навести порядок в этом деле, иностранные консульства в Риме получили указания информировать МИД Италии о лицах, которым намеревались выдавать какие-то документы. Чтобы ликвидировать незаконное, нелегальное оформление паспортов и бойкую торговлю ими в полиции, правительство Италии приняло решение создать в стране шесть зон и направить туда из Рима специальных представителей МИДа, от которых местные полицейские органы должны были получать санкцию на оформление того или иного документа.
— Так что обращаться в Сиену к шефу полиции сейчас нет смысла, — констатировал Касагранда. — Попробуем решить эту проблему в самом Риме, но через другой канал…
— Перед отъездом в Италию, — продолжал Касагранда, — я познакомился в ресторане Монтевидео с одним уругвайским дипломатом. Он находился тогда в отпуске, а работал и работает сейчас консулом в Риме. При нем служат только близкие родственники — его сыновья. Посторонних на работу он не берет из тех соображений, чтобы никто не мог знать о его темных делишках.
— Не понимаю, зачем ты все это говоришь мне? — прервал его Теодоро. — Ты только что рассказывал об ограничении прав иностранных диппредставительств в выдаче паспортов, виз и других документов. Какой прок от твоего знакомого дипломата? Как хоть его зовут?
— Менендес. Я заверяю тебя, Теодоро, что прок будет, если нам удастся с ним подружиться, — не сдавался Касагранда. — У него хорошие связи среди влиятельных лиц Италии, в том числе в МИДе и МВД. Под покровительством знакомых ему сотрудников этих министерств он занимается незаконным оформлением побытных виз и зарабатывает на этом до шести тысяч долларов в месяц. В то время как консульская его зарплата составляет всего пятьсот долларов…
На лице Теодоро мелькнуло что-то похожее на тень изумления: ему пришла мысль подкупить этого уругвайского консула. И он не сдержался, чтобы снова не спросить:
— Но ты же противоречишь сказанному, что уругваец никого не подпускает к себе. И если это так, то откуда же тогда ты знаешь всю подноготную о нем? Или ты лапшу на уши вешаешь мне?
Касагранда от впервые услышанного им такого выражения засмеялся и, прикрывая ладонью рот, проговорил тихим голосом:
— Не хотел я признаваться, но ты вынуждаешь меня сделать это. В Монтевидео, как я уже говорил, мы хорошо посидели в ресторане, а потом он пригласил меня к знакомым подругам, и загуляли мы с ним надолго. Кутили два дня и две ночи, а перед расставанием он по пьянке рассказал мне все о себе. Его отец и предки были военными, принадлежали к профашистской клике диктатора Терры. Сам Менендес состоял в политической фракции генерала Бальдомира. И даже подружился с ним. При его поддержке он дослужился до генерального секретаря управления почт и телеграфа всего Уругвая. Когда Бальдомира избрали президентом, тот перевел его на консульскую службу в Афины, а затем в Испанию. Оттуда он перебрался в Италию. Из Мадрида привез с собой тридцатилетнюю содержанку Лулу. О ее существовании никто кроме меня не знает. Женщины — главная его слабость. Зарабатываемые им в Риме левые доллары уходят, как он признавался мне, на друзей из МИДа, МВД и девушек легкого поведения…
Понимая, что Касагранда имеет дело со случайным человеком — мотом, мошенником и проходимцем, Теодоро, умея держать свои эмоции под контролем, в который раз спокойно прервал его:
— Пойми правильно, меня не интересуют его проститутки, похождения в борделях и левые деньги. Скажи мне точно, будет ли толк, если как-то подобраться к нему с целью завязывания с ним дружбы? И как… с какой стороны, на твой взгляд, можно это сделать?
Здоровая склонность к авантюризму советского разведчика-нелегала подтолкнула его к мысли о возможности установления оперативного контакта с уругвайским дипломатом, который, судя по всему, располагал неплохими связями в Италии. Искусство жить на грани возможного — в этом был весь Теодоро.
— Толк от него будет, — ответил Касагранда, — но при условии, если вы согласитесь взять в свое дело его старшего сына Бебе. Недавно я встречался с Менендесом у него в офисе, и он мне говорил, что очень хотел бы, чтобы Бебе посвятил свою жизнь коммерции. Консул заинтересован в том, чтобы его сын приобрел в Европе коммерческий опыт у хорошего опытного специалиста. Таким специалистом для него, я считаю, вполне мог бы стать и ты, Хосе.
— Повторяю, я теперь — не Хосе, а Теодоро Кастро. Прошу не забывать об этом, — предупредил он и, понимая, что предлог для знакомства есть, добавил: — Пожалуй, я соглашусь с твоим предложением. Я возьму его сына в компаньоны, если он внесет свой финансовый пай в мое дело. Дай-ка мне адрес уругвайского консульства, я встречусь с Менендесом без твоего посредничества.
Касагранда назвал улицу, на которой располагалось уругвайское консульство, и рассказал, как к нему проехать.
— Но вербовать Менендеса я тебе не советую, — заметил агент. — Менендес — хитрая и подозрительная личность. Будь предельно осторожен с ним.
— А вот это я буду решать сам, — отмахнулся Теодоро и тут же распрощался с Касаграндой, договорившись с ним об очередной встрече ровно через месяц.
* * *
Уругвайский консул Менендес благожелательно принял Теодоро, который представился костариканским кофейным плантатором, и устроил ему настоящий допрос: почему он пришел к нему, а не в свое костариканское консульство, с какой целью и тому подобное. Теодоро пояснил, что его жена, имеющая уругвайское гражданство, хотела бы продлить визу в связи с продолжением длительного лечения на Апеннинах, что в связи с этим он вынужден теперь задержаться в Риме и поэтому хотел бы купить или арендовать небольшой особнячок в городе или пригороде столицы.
— Не могли бы вы посоветовать, — спросил он, — к кому обратиться мне по этому вопросу? С незнакомыми посредниками мне не хотелось бы иметь дело… В конце концов, я готов даже дать комиссионные тому, кто согласится мне помочь.
Расчет разведчика был прост: соблазнится или нет жадный до денег консул на получение комиссионных от предстоящей сделки. «И если согласится, пойдет на эту хитрую уловку, то будет в моих руках», — подумал Теодоро.
Сделав паузу, уругваец несколько секунд обдумывал его предложение, потом сказал:
— Вы правы, среди итальянских маклеров немало жуликов и проходимцев. — Понимая, что может на подобной сделке заработать неплохие комиссионные, он снисходительно заметил: — Что ж, я попробую вам помочь через ваше же консульство в Ватикане. Почетным посланником вашей страны является известный на Апеннинах человек, с которым я давно уже поддерживаю дружеские отношения…
— Он тоже костариканец?
— Нет, он — итальянец, родной племянник Папы Пия Двенадцатого, полковник папской гвардии, принц Джулио Пачелли. Между прочим, он возглавляет здесь ряд крупных фирм и является председателем акционерного общества железных дорог Юга Италии. Он же — советник газового общества, президент директората компании ватиканского торгового флота и посредник между Ватиканом и банками Западной Европы…
Услышав это, Теодоро от идущего ему в руки счастья установить контакт с племянником Папы Римского внезапно закашлялся. Менендес, словно угадав его мысли, произнес:
— Так что проблем с продлением визы для вашей супруги не будет. Подберем мы и вам в собственность особнячок. Если захотите, могу вас познакомить с Джулио Пачелли. Хотя вы, как состоятельный костариканец и известный в своей стране плантатор, обязаны сами представиться консулу.
Бонефиль Кастро слегка покраснел: ситуация с установлением нужного разведчику контакта складывалась лучше не придумаешь. Играя роль безразличного, особо не заинтересованного в этой встрече человека, он равнодушно взглянул на Менендеса, поежился и без пафоса произнес:
— Я не буду возражать, если организацию этой встречи вы возьмете на себя, но за мой счет в любом ресторане.
Консул закивал головой и вежливо обронил:
— Заходите ко мне вместе с супругой через неделю. К этому времени у меня будет готова ее продленная виза, и я сообщу вам, когда мы можем встретиться с Пачелли…
Уругвайский консул выполнил свое обещание: он оформил визу и заказал столик в ресторане «Ля Чистерно». Вместе с принцем Пачелли туда пришел и его друг Константине Джулио — директор ватиканской биржевой конторы «Обменное бюро» из министерства, ведавшего папской агентурой в колониальных и зависимых странах.
Познакомившись, они пили изысканные вина «Вердиккио» и «Кьянти», вели неспешный разговор на отвлеченные темы, много шутили и курили. Потом, когда уже захмелели, Джулио и Пачелли начали перекрестно расспрашивать гостя, выясняя его биографические данные. Строго придерживаясь отработанной легенды, Теодоро рассказал им, что родился в небольшом костариканском городке Алахуэле, что отец не по-джентельменски рано бросил мать. Когда подрос, то почувствовал себя ущербным как незаконнорожденный. Не выдержав насмешек сверстников, знавших, что он — побочный сын, тайно уехал в Чили. Безвыездно жил в Сантьяго двадцать лет, занимался торговлей и коммерческой деятельностью. В 1945 году из-за тяжелого экономического положения в Чили вынужден был перебраться в Бразилию, там он тоже создал собственное дело по реализации кофе. Нажив небольшой капиталец, решил посмотреть белый свет: по туристической путевке отправился в Уругвай, где и познакомился с сеньоритой Инелией Идалиной дель Пуэрто Невес. Оформив с ней брак, вернулся в Рио-де-Жанейро. Через год у них родился сын, но вскоре он умер от порока сердца. Чтобы забыться от постигшего их горя, решили переменить обстановку и уехали во Францию. Но и там Инелия не могла забыть смерть сына и тяжело заболела. Ее лечение затянулось на целый год. Решив просить у Бога милости утешения и выздоровления, поехали в Рим, в храм Святого Петра.
— В Италии средиземноморский климат пошел на пользу жене, здоровье ее стало быстро улучшаться. Учитывая это обстоятельство, — продолжал Теодоро, — а также нашу любовь к вашей стране и благоприятно складывающуюся коньюктуру на внутреннем рынке, мы хотели бы остаться на несколько лет в Италии и обзавестись здесь выгодным для нас бизнесом…
— Каким именно? — заинтересовался принц.
— В самое ближайшее время я намереваюсь заняться организацией собственного коммерческого дела. Это будет небольшая экспортно-импортная фирма по продаже лучших сортов коста-риканского кофе в Италию, аргентинского ладана в Ватикан и уругвайской шерсти в соседние с Италией страны. А из Европы я буду экспортировать в Латинскую Америку необходимые ей промышленные товары, сельхозмашины, химическую продукцию и различное оборудование для заводов и фабрик.
Увидев в костариканце настоящего коммерсанта и человека образованного, с ясными мыслями и лукавым юмором, принц Пачелли пообещал ему заключить первую пробную сделку на поставку для Ватикана 150 мешков кофе самых лучших сортов.
— И, пожалуйста, не торопись с организацией фирмы, — предупредил его Пачелли. — Получи сначала разрешение на жительство, подбери состоятельных, честных соучредителей. А мы, — то есть я, Джулио и Менендес, — поддержим тебя, когда надо. И может быть, кто-то из нас даже войдет в компаньоны к тебе…
После встречи в ресторане «Ля Чистерно» Менендес стал чаще встречаться и общаться с Теодоро, они вместе теперь обсуждали различные коммерческие проекты и вскоре у них завязалась дружба настолько крепкая, что они начали дружить семьями. Теодоро постарался также завоевать симпатии его взрослых сыновей. Одного из них — Бебе — консул усиленно навязывал Кастро взять в компаньоны на правах первого лица.
— Ты же все равно не сможешь открыть фирму только потому, что находишься здесь как турист. По итальянским законам это можно сделать только совместно с гражданином Италии или с перманентным иностранцем, каковым и является мой старший сын…
Хитрый уругвайский дипломат хотел по-дружески облапошить костариканского коммерсанта — получить его согласие на то, чтобы экспортно-импортная фирма была оформлена на Бебе и принадлежала ему, а Теодоро был бы лишь его соучредителем. Но Бонефиль Кастро был тертый калач:
— Нет, Менендес, так дело не пойдет! Если ты хочешь, чтобы твой сын работал в моей фирме и стал бы впоследствии таким же коммерсантом, как я, ты должен помочь мне через своих друзей в МИДе или в МВД получить поскорее побытную визу. А если ты не сделаешь этого, то я возьму в соучредители Джулио или Пачелли. Ты сам слышал, что они готовы поддержать меня и войти в дело. И один из них, ты знаешь, уже заключил сделку со мной на сто пятьдесят мешков кофе.
— Но побытная виза не дается даром, — пробормотал Менендес. — Кое-кому я должен в этом случае дать на чай.
— Вот это уже другой разговор! Я готов отблагодарить кого угодно и как положено.
— Если ты согласен пойти на это, я попробую помочь тебе.
Теодоро кивнул и тут же отсчитал консулу тридцать тысяч лир.
Через два дня уругвайский дипломат сообщил Бонефилю Кастро о том, что побытная виза выдается только после трехкратного продления туристической визы и что он продлил ее уже на второй срок.
Поняв, что консул ведет с ним нечестную игру, присваивая себе тридцать тысяч лир, Теодоро, разыграв роль обманутого человека, предупредил его:
— В следующий раз никаких чаевых не будет. Если ты подкормил моими лирами МВД или римскую полицию, то почему же они не оформили сразу побытную визу? Разве не для этого давалась взятка? А туристскую визу я мог бы и сам без каких-либо прикупок продлить в соответствии с местными законами. Не буду больше упрекать тебя в чем-то, но я разуверился в тебе — ты ненадежный и необязательный человек. Я сожалею, что ты сам перекрываешь дорогу своему сыну, которого я действительно хотел было взять в компаньоны, а теперь — нет, он мне не нужен.
Почувствовав, что костариканский коммерсант разгадал его уловку, Менендес начал оправдываться:
— Моя ошибка в том, что я передал деньги не самому Фиори, которого я не мог вчера застать, а его маршало, с которым я тоже поддерживаю хорошие отношения.
— Меня не интересуют сейчас ваши ошибки, сеньор Менендес. Мне был важен конечный результат. Но его нет, и это меня огорчает, — упрекнул его Теодоро.
Чтобы как-то искупить свою вину и вернуть благорасположение костариканца, уругвайский консул предложил Теодоро посетить вместе с ним открывающуюся в Милане международную выставку и вручил ему официальное приглашение.
— Я познакомлю тебя там с руководителями солидных коммерческих компаний, которые могут пригодиться для заключения сделок на поставку итальянских товаров в Латинскую Америку, — продолжал уговаривать его консул. — Познакомлю с Джузеппе Тиччи — основателем и генеральным секретарем итало-американской торговой палаты. У него, как ни у кого другого, самые обширные коммерческие связи в Италии и других странах мира.
— Ну, если он такой самый-самый, как ты говоришь, то я готов поехать с тобой в Милан, — согласился Теодоро: он не мог позволить себе упустить возможность использовать международную выставку в интересах разведки — для завязывания полезных контактов и укрепления своей легенды и биографии.
— Не исключено, что профессор Тиччи, который является еще и почетным консулом Коста-Рики, может согласиться, если ты предложишь ему стать твоим соучредителем…
— Хорошо, я переговорю с ним…
* * *
На выставке в Милане уругвайский консул Менендес оказал Теодоро неоценимую помощь в наведении мостов с представителями деловых и финансовых кругов Италии и Ватикана, дипломатами разных стран, юристами и бизнесменами. По итогам первой разведывательной поездки в Милан Бонефиль Кастро составил и направил исполненную тайнописным текстом докладную записку в Москву. В ней он сообщил:
«…За четыре дня работы выставки я познакомился более чем с тридцатью ее участниками и гостями. Называю вам самых ценных и многообещающих контактников по линии ПР:
1. Джулио Пачелли — племянник Папы Римского, по возрасту старше меня на два года. Известный ватиканский деятель с широкими связями в церковных и светских кругах Италии и Европы, полковник папской гвардии. Он сам предложил помощь при заключении экспортно-импортных сделок. О доверии ко мне свидетельствует его приглашение на почетную трибуну в день открытия «святого года», который я уже встретил в обществе рыцарей «Мальтийского креста» и ордена «Святого гроба».
2. Джузеппе Тиччи — влиятельный в коммерческих и деловых кругах Италии экономист. Профессор Римского университета, генеральный секретарь итало-американской торговой палаты. Располагает обширными связями среди крупных акул бизнеса. Он же — главный редактор экономического журнала «Мондо Аперто», финансируемого американскими фирмами. Постоянно привлекается правительством в качестве эксперта при заключении международных торговых договоров. Ярый антикоммунист, но и американцев недолюбливает. Меня он воспринимает как перспективного коммерсанта. Обещал прямое содействие в создании экспортно-импортной компании, войти в дело на правах соучредителя и принимать активное участие в заключении выгодных торговых сделок с инофирмами.
3. Джулио Константани — 55 лет, директор обменного бюро так называемой «Конгрегации по пропаганде веры» — это одно из ватиканских министерств, которое ведает в Святом престоле папской агентурой, находящейся в колониальных и зависимых странах. Через него мне небольшими суммами пересылают из Швейцарии валюту, у него я меняю ее на лиры по выгодному мне курсу «черной биржи».
«Большая тройка» в лице Пачелли, Константани и Тиччи по своему положению и влиянию на Апеннинах может содействовать организации моего надежного прикрытия — созданию торговой фирмы, ее успешному функционированию с первых дней и более ускоренному получению побытной визы, без которой я не могу пока оформить на свое имя лицензию на внешнеторговую деятельность. А без этого не может быть и речи о прочной легализации. То, что я установил контакт с такими высокопоставленными чиновниками, это, несомненно, большая удача. Ссылка на них при решении любых вопросов действует магически и открывает мне двери в большой бизнес.
4. Уругвайский консул Менендес — демократ проамериканского направления, ненавистник коммунизма, рвач и взяточник, нудный пошляк и бабник. Может быть, поэтому он и располагает обширными связями среди различных слоев итальянского общества, в том числе и в дипломатических кругах иностранных представительств. Учитывая возможность выхода через него на нужных разведке лиц, я вынужден терпеть этого негодяя, быть всегда осторожным с ним и не менее хитрым, чем он. Мало того, мы дружим семьями. Луиза тоже вынуждена терпеть его, хотя в душе ненавидит этого надоедливого и болтливого дипломата. Она прекрасно понимает, что надо поддерживать хорошие отношения, потому что сам консул и его семья работают на наше прикрытие. Это во-первых. Во-вторых, поверив в то, что я — богатый кофейный плантатор и опытный коммерсант, он выдает меня за состоятельного человека при знакомстве с людьми своего круга и со своим ближайшим окружением.
Подтверждением того, что я не вызываю у него каких-либо сомнений или подозрений, является назначение меня с 1 января 1950 года почетным секретарем генконсульства Уругвая.
5. Карло Пачелли — главный юрисконсульт Ватикана, представитель итальянской авиакомпании «ЛАИ».
6. Фернандо дель Фабро — опытный инженер-машиностроитель, 1913 года рождения, инициатор создания итало-уругвайского банка и руководитель экспортно-импортной компании ISAI. В нее входят 16 южноамериканских импортеров мяса в Италию. Дель Фабро принадлежат бокситовые копи в Истрии [101]Полуостров в Триестском заливе.
. Он заключил ряд договоров с Министерством обороны на реконструкцию авиабаз и постройку казарм для солдат. Для осуществления этого проекта предложил мне высокооплачиваемую работу, но я без вашей санкции вынужден был отказаться.
7. Адвокат Марио Тиццани — 50 лет. Активный участник партизанской борьбы. После окончания войны пошел служить в полицию. В настоящее время начальник политической разведки Сиенской квестуры. Его друг и коллега, работающий в Генуе, занимается подпольно оформлением загранпаспортов за 160 американских долларов. Считаю целесообразным воспользоваться возможностью приобретения у него образцов различных документов. Для этого планирую маршрутировать в Геную агента Касагранду.
8. Винченцо Сарачини — 39 лет. Двадцатый год служит в отделе иностранцев столичной полиции. Имеет старший унтер-офицерский чин «маршало», то есть правая рука начальника римской квестуры по работе с иностранцами.
Через руки Сарачини проходит большая масса документов, все визы и вся информация по прибывшим иностранцам в Италию. От него можно «втемную» получить многое, но действовать надо очень осмотрительно, ибо это хитрая полицейская крыса. Отношения с ним хорошие: он может для меня сделать все, что нужно — в случае надобности звоню ему на квартиру в любое время суток.
9. Барон Умберто Корви — костариканский консул в Ломбардии. В первые дни нашего знакомства на Миланской международной выставке он основательно прощупывал — кто я, откуда и кого из костариканцев знаю. По-видимому, его экзамен я выдержал: у нас установились довольно хорошие личные и деловые отношения. Через некоторое время предложил мне стать официальным представителем Миланской торговой палаты по установлению коммерческих контактов со странами Латинской Америки.
История этого человека такова. Он — итальянец, работал в импортно-экспортном бизнесе долгие годы, потом стал дипломатом. Антифашист, не любит немцев, недолюбливает американцев. Иногда проскальзывают нотки симпатии к нам. По его рассказам, во время боевых действий в Милане он вычистил один квартал от фашистов, список которых передал советским партизанам для их ликвидации.
Умберто — барон чистых кровей, пользуется в торговых кругах Милана огромным авторитетом. Как и многие консулы из числа итальянцев, успешно приторговывает визами и паспортами. Со мной очень осторожен. Меня он считает человеком с большим влиянием в Коста-Рике и потому опасается, что я могу занять его место, однако я убедил его, что не собираюсь этого делать. Консул Умберто может быть полезен для моего прикрытия. Если вы согласны, контакт с ним буду развивать и укреплять.
10. Полковник Флавио. Ему 50 лет. Он является генсекретарем римского Комитета помощи военным сиротам. На этой работе неплохо нажился: половину денег, которые выделяли англичане на помощь сиротам, клал себе в карман. К русским относится враждебно, к американцам — критически, к англичанам — плохо. Преклоняется перед моим «коммерческим» талантом. Считает, что, поддерживая связь со мной, он сможет в будущем много заработать. Сейчас у него есть возможность получить концессию на табачную лавку на главном римском вокзале Термини. Эта концессия считается в Риме самой выгодной и надежной. Прошения о концессии подали более 160 человек. Если я войду в его дело в качестве компаньона, то мне придется внести восемь тысяч долларов США.
Но поскольку ни я, ни полковник Флавио не желаем превращаться в табачников, то мы можем сдать концессию в аренду и шесть месяцев спустя не только вернуть затраченный капитал, но и обеспечить себе ежемесячный процент с прибыли в 200–250 долларов.
Учитывая, что это дело надежнейшее и проверенное, убедительно прошу вас выделить мне для этой операции указанные 8 тысяч долларов.
11. Альберто Симон — крупный импортер колониальных товаров. Я заинтересован в его импорте из Бразилии и Югославии.
Выводы, предложения и просьбы:
1. С помощью уругвайского консула Менендеса я создал себе в Риме репутацию солидного, состоятельного человека с не менее прекрасным прошлым в Коста-Рике, Аргентине, Чили и Бразилии. Это реноме нам с Луизой удается пока поддерживать: ведем, вернее, делаем вид, что ведем сибаритский, как положено на Апеннинах, образ жизни. Однако с подобного рода блефом нужно кончать. Строить здание фирмы, то есть моего прикрытия, надо на солидной основе. Вы должны поддержать меня в этом, то есть оказать практическую помощь в деле создания самостоятельной внешнеторговой фирмы как наиболее удобного «флага» для прикрытия моей разведывательной деятельности и проведения вербовочной работы под «чужим флагом». Поскольку Коминтерн прекратил свое существование, я буду вербовать под «флагом» своей фирмы. Следует также иметь в виду, что я нахожусь сейчас в весьма благоприятных условиях: в мае мне должны после трехкратного продления туристической визы выдать побытную визу. И вот тогда я начну оформлять лицензию на внешнеторговую деятельность.
По моим подсчетам, мне сейчас необходимо иметь начальный капитал в 30 тысяч американских долларов. Половину суммы я должен положить на свой счет в двух швейцарских банках. Вторую половину обязан держать на виду в итальянском банке для завоевания доверия среди местных предпринимателей. Кроме того, прошу еще 30 тысяч долларов для открытия и функционирования туристского общества под названием «Эсперсия». Оно было широко известно в Италии до начала Великой Отечественной войны. Чтобы восстановить деятельность «Эсперсии», надо приобрести патент. Для этого потребуется не менее 15 тысяч долларов и столько же на аренду помещения под офис. Прошу также решить вопрос и о возможности моего вхождения в качестве компаньона в табачное дело полковника Флавио.
2. Необходима кадровая помощь для развертывания разведывательной работы. Покаже мои оперативные возможности ограничены только тремя «штыками»: я, Луиза и Касагранда. Этого явно недостаточно. Мне нужен сейчас помощник для конспиративной проверки связей и разработки кандидатов на вербовку, а еще один — для курьерской связи, потому что Луиза, как только будет открыто «собственное дело», займется финансовыми вопросами, протокольными мероприятиями, ведением и учетом документации. Предложение: ранее созданный мною в Латинской Америке агентурный аппарат не пострадает, если оттуда будут переброшены в Италию мечтавшие вернуться на родину агенты Гальярдо и Моранди.
3. Финансовый отчет о расходовании денежных средств за истекшие полгода будет направлен курьерской связью в зашифрованном виде через две недели.
4. И последнее. Прошу сообщить о состоянии здоровья моего отца и матери Луизы, а также о возможности установления переписки с ними.
Макс.
18.04.50 г.»
Через два дня после отправки в Центр докладной записки Теодоро Кастро получил от уругвайского консула Менендеса новую сногсшибательную информацию о том, что итальянское правительство замышляет грязную провокацию против неугодных советских дипломатов и местной компартии с целью ее запрещения. Для этого в Риме и в некоторых областях и провинциях планировалось открыть склады с оружием и под предлогом того, что из них было, якобы, похищено оружие итальянскими коммунистами для готовящегося вооруженного восстания под руководством аккредитованных в Италии сотрудников советских учреждений, арестовать подозреваемых советских дипломатов, а компартию запретить и загнать ее на долгие годы в подполье.
В тот же день Теодоро сообщил об этом в Москву. В разведцентре его донесению придали самое серьезное значение и под грифом «совершенно секретно» срочно направили информацию в несколько адресов:
«Экз. № 1 т. И. В. Сталину
Экз. № 2 т. В. М. Молотову
Экз. № 3 т. Г. М. Маленкову
Экз. № 4 т. А. П. Берии
Экз. № 5 т. А. И. Микояну
Экз. № 6 т. А. М. Кагановичу
Экз. № 7 т. Н. А. Булганину
Экз. № 8 т. А. Я. Вышинскому
Комитет информации при МИД СССР располагает сведениями о том, что правительственные органы Италии готовят широкомасштабную операцию против местной компартии и советских дипломатов. Организаторы акции намерены обвинить КПИ и нескольких неугодных для тайной полиции советских дипломатов в подготовке вооруженного восстания с целью свержения правительства де Гаспери.
Намечаемую акцию предполагается использовать как предлог для официального запрещения деятельности оппозиционной партии.
Аналогичное сообщение о готовящейся в Италии крупной провокации против КПИ и наших граждан получена из Англии.
В. Зорин [102]Валериан Александрович Зорин – заместитель председателя Комитета информации при МИД СССР в 1949–1952 гг.
20.04.1950 г.»
На записке наложена рукой Сталина резолюция:
«т. В. С. Абакумову
1. Нам нужны исчерпывающие сведения о таких акциях. Кто именно их готовит и когда конкретно намечается их осуществление;
2. В дальнейшем о подготовке подобных грязных акций надо оперативно информировать посла М. А. Костылева, но не через Москву, а напрямую, в самом Риме».
* * *
После тщательного, детального изучения и анализа всех предложений и просьб, изложенных в докладной записке разведчика-нелегала, был составлен план мероприятий, который доложили министру госбезопасности СССР Виктору Абакумову. В плане мероприятий сообщалось:
«Рассмотрев предложения Макса, полагали бы целесообразным:
1. Считать, что основной задачей Макса остается упрочение своего положения в Италии, создание хорошего прикрытия и налаживание четкой связи с нами.
2. Одобритъ знакомства Макса с перечисленными в его докладе лицами; дать указание не разбрасываться в связях, выбирать в качестве своих знакомых только солидных лиц, представляющих действительный интерес как с точки зрения укрепления положения Макса, так и в разведывательном смысле. Макс должен пока ограничиться только изучением этих людей, использованием их для укрепления своего положения и получением от них информации «втемную». Указать Максу, чтобы он не торопился с развитием разведывательной активности.
3. Ассигновать Максу на прикрытие 15 000 долларов, в том числе и на создание фирмы. Макс должен обеспечить равномерное, на паевых началах участие остальных компаньонов в создании фирмы и проводить только рентабельные экспортно-импортные сделки.
4. Согласиться с предложением Макса об отзыве Гальярдо из Аргентины и тщательно разработать легенду их знакомства.
5. Указать Максу, что для Касагранды мы считаем более желательным не открытие собственного дела, а выбор такого занятия, которое позволило бы ему свободно передвигаться по стране и выезжать за границу, например, в качестве коммивояжера.
6. Сообщить Максу, что получение итальянских документов через брата Касагранды и знакомого ему полицейского в Сиене преждевременно. Предложить изучить этот вопрос более тщательно и представить нам более подробные данные по своему коммерческому делу. Указать при этом Максу, что он не должен повторять своих прежних ошибок в приобретении агентуры, основываясь лишь на родственных связях агентов, что приведет неизбежно к такому положению, когда агенты будут знать друг друга.
7. Сообщить Максу, что с его предложениями по поводу Моранди согласны и что мы сами дадим ему необходимые указания через Бланко.
8. Разрешить Максу посылать с почтой в Швейцарию или Вену Касагранду и дать ему соответствующие явки.
9. Известить Макса, что его отца посещал лично Бланко, что отец болеет и испытывает некоторые материальные затруднения. Что нами дано указание еще раз посетить отца Макса и передать ему 800 долларов. Адрес для переписки Луизы с ее родственниками передадим ему лично в Риме.
10. Организовать связь с Максом следующим порядком:
а) передать Максу на явке в Риме тайник и условия сигнализации для связи с римской резидентурой;
б) направлять к Максу раз в два месяца курьера из Вены или Швейцарии;
в) раз в два месяца Макс должен попеременно в Австрию или Швейцарию посылать своих курьеров Касагранду и Луизу или даже выезжать туда самому.
11. К 1 июня разработать план формирования резидентуры Макса и конкретизировать ее задачи.
А. Коротков»
Министр госбезопасности, внимательно прочитав план мероприятий, приложил к нему именной «язычок» и написал резолюцию для руководителя внешней разведки:
«т. Савченко С. Р.
1. За успешно проведенную на первой стадии легализацию прошу объявить «М» благодарность;
2. Необходимо нацелить «М» на изыскание возможностей более глубокого проникновения в Ватикан с целью вскрытия его враждебной деятельности против СССР и стран народной демократии;
3. Под предлогом выяснения возможности заключения торговых сделок проработать вопрос о целесообразности поездки «М» в страну клики [104]Так в СССР с 1948 года стали называть Югославию из-за испорченных отношений с ней.
.
В. Абакумов
28.04.50 г.»
С учетом задач, вытекавших из плана мероприятий, и замечаний министра госбезопасности до Теодоро Кастро были доведены следующие указания Центра:
пересмотреть все свои связи, приобретенные через Менендеса, Пачелли и Умберто Корви, поддерживать контакт только с тем, кто может быть полезен нам. От вербовок пока воздержаться, использовать контакты только «втемную»;
по имеющимся данным, полковник Флавио, работая консулом в Турции, являлся итальянским разведчиком. Учитывая это, считаем нецелесообразным вступать в компаньонство с ним;
курьерскую связь с Австрией и Швейцарией осуществлять один раз в два месяца. Информационные материалы передавать только тайнописью. Наноситься она должна раствором гипосульфита пятипроцентной концентрации;
просим избегать хранения дома курьерской почты и других оперативных материалов;
при встречах с курьерами, если они окажутся даже вашими знакомыми, разговоров с ними не вести — должна быть только безмолвная передача оперативных материалов.
Ознакомившись с рекомендациями московского разведцентра, Теодоро был приятно удивлен, что почти все его предложения были приняты. В середине лета он и Луиза получили, наконец-то, документы, дающие право на бессрочное проживание в Италии. Это позволило ему вплотную заняться организацией «собственного дела» — экспортно-импортной компании под названием «Тико», которая расшифровывалась по первым буквам его имени и фамилии — «Теодоро и К». В соучредители ее он взял старшего сына уругвайского консула. В ответ на это Менендес назначил костариканскому коммерсанту небольшое жалование, соответствующее должности первого секретаря консульства, и обязал второго сына и дочь оказывать фирме помощь на безвозмездной основе в обработке поступавшей в адрес «Тико» корреспонденции и подготовке ответов на нее. Через некоторое время его скромный офис стали посещать деловые люди из других стран, что позволяло ему устанавливать новые разведывательные контакты. Вместе с тем рос и объем почтовой переписки с фирмами из Африки, Европы, Латинской Америки, Среднего и Ближнего Востока.
Невзирая на то что «акулы» бизнеса могут расставить для него свои ловушки и что по мере расширения коммерческих связей увеличиваются финансовые риски и множится фактор непредвиденности, Теодоро продолжал уверенно продвигаться вперед. При этом он рассчитывал не только на поддержку влиятельных в коммерческих кругах Италии принца Джулио Пачелли и председателя итало-американской торговой палаты Джузеппе Тиччи, но и на свой ум и опыт в ведении бизнеса в странах Латинской Америки. Если же возникали какие-то серьезные трудности, то уже с помощью этих влиятельных партнеров оперативно находил эффективные и безупречные решения.
Занимая свою определенную нишу в деловых кругах Италии, Теодоро следил за тем, как о нем отзывается окружение, для которого он был вначале «никто», — именно это и заставляло его не просто шевелиться, а постоянно трудиться с утроенной энергией. И только благодаря этому его экспортно-импортная компания «Теодоро и К» быстро набирала обороты и в рекордно короткие сроки — уже к концу 1950 года — превратилась в солидную торговую фирму, разрабатывавшую более шестидесяти коммерческих операций с пятьюдесятью фирмами из двадцати двух стран. А сначала Нового года она стала давать прибыль, что позволило ей иметь шикарный офис на Пьяццо Салюстио, 24. За вклад в успешное развитие внешнеэкономических связей Италии с Коста-Рикой Теодоро Кастро был награжден орденом Святого Андрея и специальным дипломом итальянской торговой палаты. Но более важным для Теодоро событием, поднимавшим его авторитет в деловых кругах, явилось назначение его делегатом от Коста-Рики на итало-американскую конференцию экспертов по международной торговле в Падове. На ней он по просьбе организаторов произнес не хвалебно-патетическую, а сугубо прозаическую, деловую речь, после которой все, кто знал его, стали называть почетным итальянским титулом «командаторе». Авторитет его в коммерческих кругах стал расти как на дрожжах.
«Сегодня мое положение в Италии куда крепче, чем было к концу прошлого года, — сообщал он в Центр. — Это, конечно, не значит, что мне нечего опасаться. Риск в моей работе остается, но я считаю, что он всегда был и остается неотделимой частью жизни любого разведчика. Думаю, что я должен в любой момент идти на мотивированный риск. В моих случаях он пока оправдывает себя».
* * *
Фирма «Тико», руководимая советским разведчиком-нелегалом, продолжала успешно развиваться. Казалось бы, можно было успокоиться, постепенно отходить от коммерческих дел и переключаться только на разведывательную работу. Но не таков был моторный «костариканец», чтобы останавливаться на достигнутом. Когда из Аргентины возвратился агент Гальярдо, он предложил Кастро заключить выгодную сделку с итальянской компанией «Омера».
— А чем она привлекательна для бизнеса? Расскажи мне все об этой фирме.
Гальярдо сообщил, что «Омера» специализируется на производстве так называемого «ДAS» — прибора, который позволял на ходу поезда или машины в случае выхода из строя тормозов восстанавливать их в движении и тем самым предупреждать крушения и аварии на железных и автомобильных дорогах. Что это тормозное приспособление было нелегально завезено в Аргентину и испытано там, в военном ведомстве, где оно получило высокую оценку.
— Затем оно было испробовано в Бразилии и Уругвае, — продолжал Гальярдо. — Результат тот же — положительный. И аргентинцы, и бразильцы, и уругвайцы готовы производить «ДAS» на своих предприятиях, но у них нет патента на это итальянское изобретение. Фирма «Омера», я наводил справки, готова продать этот патент и я с удовольствием купил бы его на три страны — Аргентину, Бразилию и Уругвай, но, к великому сожалению, мне не хватает двух тысяч долларов на его приобретение…
— Что ж, я готов помочь тебе финансами, но при условии: уступаю тебе сделку лишь на одну страну. На остальные две — патент приобретаю я…
— И на какую же страну я могу заключить договор?
— Только на Уругвай.
— А почему не на Аргентину? — в задумчивости скользя глазами по хитрому лицу Теодоро, огорченно спросил Гальярдо.
— Потому что ты мне нужен здесь и в Уругвае. Я хотел бы, чтобы ты взял на себя обязанности переговорщика от имени моей компании «Тико» на возможность закупки в Уругвае большой партии мяса и льняного семени. Условия предлагаемой сделки таковы: они поставляют мясо и льняное семя, а итальянцы на бартерной основе строят им и оборудуют станками цементный завод и фабрику, перерабатывающей отходы льна. По всем этим вопросам мы уже ведем переписку с уругвайскими предпринимателями. Можешь сейчас ознакомиться с документами в моем офисе. Но прежде чем появиться в нем, надо сначала отработать легенду нашего знакомства. Она должна быть короткой и простой.
— А чего ее отрабатывать, если она, можно сказать, лежит на поверхности.
— Ну, тогда показывай мне эту поверхность и что лежит на ней, — скаламбурил Теодоро.
— Пожалуйста. Мы познакомились в Чили после войны в Европе на коммерческой основе и в последующие годы реализовали несколько крупных сделок в Аргентине, Уругвае и Чили.
Теодоро кивнул.
— Хорошо, меня эта легенда устраивает. А теперь по дороге к офису поговорим о других выгодных для тебя предложениях, которые завязаны на Аргентину. Речь идет об оформлении контракта через твою и мою фирму на поставку тридцати тысяч тонн западногерманского цемента в Буэнос-Айрес. Второе предложение связано с поставкой нескольких сотен тысяч банок аргентинских рыбных консервов в Швейцарию. Если мы реализуем эти две сделки, то каждый из нас будет иметь два процента от общей суммы контракта. Проценты небольшие, но, как говорят, курица по зернышку клюет, а яйца крупные несет. Так и мы с тобой будем понемногу обогащаться. И еще я предлагаю тебе стать контрагентом моей компании «Тико» в странах Южной Америки. На этом ты тоже сможешь неплохо зарабатывать…
Гальярдо криво улыбнулся. Это насторожило Теодоро:
— Ты чего так кисло улыбаешься?
— Да вот смотрю я на тебя и удивляюсь, как ты на моих глазах, словно хамелеон, меняешься. В течение двух-трех минут ты бываешь совершенно разным, в тебе всего столько перемешано, что я иногда сомневаюсь — ты ли это.
— Не ты один говоришь мне об этом. Но я — не хамелеон, который легко меняет свою окраску, свои мнения, взгляды и симпатии. По моему убеждению, человек не обязан вписываться в какие-либо параметры и стандарты. И не обязан ехать по общей колее. Это во-первых, а во-вторых, каждый человек состоит из трех разных лиц.
— А это как понимать?
— Первое, каким я сам себя представляю. Второе, каким ты представляешь меня, и третье, какой я есть на самом деле.
— Получается, как в театре: один актер играет несколько ролей в разное время с одним напарником или с группой актеров…
— И вот таким актером мне приходится быть не только в коммерческих делах, но и в других… В каких — ты сам знаешь.
Гальярдо после долгого, почти четырехлетнего перерыва в общении с бывшим аргентинцем Хосе Ротти, а теперь ставшим костариканцем Теодоро Кастро убедился, что тот обладает незаурядными артистическими способностями, умением быстро приспосабливаться к жизни в новой стране и действовать в ней как ни в чем не бывало: спокойно и осторожно.
Теодоро, действительно, являл собой человека весьма оригинального и неповторимого во всех отношениях. Темные, резко выделявшиеся на светлом лице усы подчеркивали всегда лукавый, насмешливый прищур веселых глаз. И что удивительно: если в Латинской Америке он был похож чуть ли не на всех латиноамериканцев, то в Италии он, вне всякого сомнения, походил на итальянца, поражавшего всех горячим, южным темпераментом и своими неожиданными идеями, которые, словно вихрь, налетали на него и также быстро уносились прочь. Его изысканная манера поведения делала его похожим и на итальянского принца, и на богатого коста-риканского плантатора с естественными для него барскими манерами. Он мог запросто сойти за звезду киноэкрана и за молодого дипломата, за крупного бизнесмена и за журналиста-международника любой европейской страны. Он впечатляюще смотрелся бы во фраке и за дирижерским пультом, и все это потому, что в нем ничего не было «моно», — это была многогранная личность с поочередно сменявшейся гаммой эмоций и чувств.
В Италии Теодоро привык с некоторого времени общаться в светском обществе, предпочитал хороший коньяк и гаванские сигары, а в дружеских беседах по вечерам он опирался на свою интуицию, часто прибегая к невинной выдумке и анекдоту. Благодаря этим качествам и исключительному умению распознавать окружавших его людей, он сумел войти в хорошие отношения с представителями влиятельных итальянских и ватиканских кругов, что давало ему возможность сочетать полезное как для коммерческой, так и для разведывательной деятельности.
* * *
Из докладной записки Макса в Центр:
«…Положение с моим прикрытием упрочилось. Можно считать, что я теперь полностью легализовался. Моя экспортноимпортная компания «Тико» стала прибыльной и весьма известной в деловых кругах Европы.
В римской полиции я значусь иностранным коммерсантом с довольно-таки престижными титулами: «командаторе», «постоянный представитель итало-американской торговой палаты от Коста-Рики», «секретарь уругвайского генконсульства».
О Ватикане. Это хотя и самое маленькое в мире государство, но ведет оно самую активную враждебную работу против СССР и стран народной демократии. Оно занимает всего 44 гектара с населением в 455 человек. Среди ватиканцев 48 кардиналов, постоянно проживающих в Риме, 253 дипломатических представителя католической церкви, 78 швейцарских гвардейцев, ежедневно заступающих в дозор возле собора Святого Петра, 43 религиозных и 44 светских деятеля.
Это карликовое государство имеет свой герб с изображением двух скрещенных ключей. Одним ключом католическая церковь как бы запирает свои сокровенные тайны, в основном финансовые дела, а другим — как бы открывает доступ ко всему, что может интересовать католическую церковь.
Ватикан создал разветвленную разведывательную сеть, действующую во всех уголках мира. Какой-либо специальной разведывательной организации в системе государственных органов Ватикана не существует, она фактически включает в себя всю церковную иерархию.
Информация в Ватикан поступает по самым различным каналам: от разных светских католических организаций и политических партий католиков, а то и просто от простых граждан-католиков, от приходского священника, высших чинов католической церкви на местах, через монашеские ордена, от специальных уполномоченных римского папы (нунциев-послов, интернунциев-посланников, легатов-посланников) и специально засланных с разведывательными целями священников-шпионов.
В посланиях к священникам католической церкви папа Пий XII постоянно требует, чтобы все католические организации, монашеские ордена и все священнослужители максимально использовали свои возможности для сбора разведывательных сведений, а также чтобы вся периферийная сеть разведки Ватикана немедленно установила связи с местными резидентурами американской и английской разведок и передавала им общую информацию, которую можно было использовать для усиления борьбы с коммунизмом.
В организации разведывательной деятельности Ватикан широко использует различные католические ордена. Среди них особое место занимает орден иезуитов, или «Общество Иисуса». В нем около 25 тысяч человек, половина из них находится в Италии. Иезуиты — это главный и наиболее опасный отряд стратегических резервов римского папы, у них нет определенной сферы деятельности, им поручаются только специальные задания. Орден иезуитов является венцом державы римского папы и самым эффективным его оружием. Там, где нужно пробить брешь для проникновения католицизма, там, где церковь шатается под ударами, — там появляются иезуиты.
Особое внимание Ватикан уделяет подбору и подготовке кадров для своего разведывательного аппарата. Этой деятельностью руководит «Конгрегация семинарий, университетов и исследований» и «Конгрегация пропаганды веры». В Риме организованы двухгодичные курсы по подготовке резидентов для ватиканской разведки, а в Милане и Венеции открыты годичные курсы по подготовке радистов и шифровальщиков. Контингент слушателей этих учебных заведений набирается из числа лиц духовного звания, а преподавателями работают офицеры разведки США и других западных стран.
Для усиления своих экономических и политических позиций в Европе США используют влияние Ватикана на европейскую политику. Связь США со Святым Престолом постоянно развивается через ЦРУ, которое давно уже установило контроль над ватиканскими органами шпионажа и разведки. Так, например, американские иезуиты Маккормик и Форд стали советниками Папы Пия XII по организации шпионской службы. Продвижению их на эти должности содействовал нью-йоркский кардинал Фрэнсис Спеллман, который являлся одним из ближайших советников Пия XII в вопросах международной политики. При помощи Спеллмана папа добился того, что Уолл-стрит взял на себя финансирование пропагандисткой деятельности Ватикана. Ватикан же, в свою очередь, обязался сеять рознь, создавать затруднения в странах народной демократии, где имеются католики, вносить религиозный раздор в лагерь демократии и социализма и под маркой религиозной проповеди вести контрреволюционную антинародную пропаганду.
О том, что американские кардиналы играют в Ватикане весьма заметную роль и всячески стремятся американизировать аппарат Святого Престола, может свидетельствовать недавнее назначение американских епископов Мунка и Мак-Магона папскими нунциями в Западной Германии и на Ближнем Востоке.
Возможность получения информации по Ватикану у меня имеется. Я это делаю, как вы рекомендовали, «втемную» через следующих лиц:
— Джулио Пачелли (о нем я уже информировал вас);
— князя Саровалле, у которого хорошие связи в госсекретариате Ватикана;
— Константани Паризи (лидер партии кадемов);
— Анжелини Роти (финансовый советник Папы Римского);
— Джованни Саккети — приближенный к папе маркиз, возглавляющий религиозные организации «Общество св. Петра» и «Ассоциацию святого сердца Иисуса», одновременно он занимает и более выгодный пост председателя «Банка святого духа» и руководителя «Итальянской водопроводной компании»;
— Мастролоренси — фабрикант искусственных глаз.
Основным печатным органом Святого Престола является газета «Оссерваторе Романо», а теоретическим изданием — «Чивильта Каттолика». В них из номера в номер публикуются статьи о космополитизме и о внутренней политике. Оба издания черпают сведения из разведывательных источников, находящихся в СССР и странах народной демократии, и из так называемой «Коллегио Руссикум» — духовной семинарии, финансируемой Ватиканом. Ее студенты-семинаристы всячески подделываются под православных священников. Это свидетельствует о том, что римский престол Ватикана испокон века стремился одарить Россию подделками под все священное: от фальшивых Рюриковичей, Лжедмитриев до ложного православия.
6. За период работы в Италии совершил три разведывательных поездки:
— на международную выставку в Милан. Израсходовал 48 тысяч лир;
— на конференцию экспертов внешнеторговой деятельности вместе с Луизой — 41 тысяча лир;
Учитывая, что банковские счета оголять не имею права, прошу выделить мне три тысячи американских долларов. Этой суммой я должен располагать на всякий пожарный случай…
Макс».
Дополнительно к отчету Теодоро Кастро направил в Центр информацию о создаваемых на Апеннинах американских военных базах и оснастке их самым современным оружием; о профашистски настроенных чиновниках в итальянских правящих кругах и предпринимаемых Италией новых провокационных действиях против компартии…