Витая в зыбком пространстве между сном и бодрствованием, Миа довольно улыбнулась. Тепло… Уютно… Она устроилась поудобнее рядом с чем-то большим и теплым, на чем покоилась ее голова. В объятиях Коула было так тепло и безопасно, что, кажется, она могла бы лежать так вечно.

В объятиях Коула?

Миа окончательно проснулась и открыла глаза, молясь, чтобы все это оказалось лишь сном. Но нет, она увидела именно то, что ожидала увидеть: обнаженный торс Коула. Он был слишком близко, но это еще не самое страшное — ее левая нога лежала на его бедрах, а правая ступня затерялась где-то под его коленом. Однако и это еще не все. Ее голова устроилась на плече Коула, а ладони распластались по его груди, покрытой порослью волос, причем пальцы правой машинально поглаживали шрам, проходящий чуть ниже его левой ключицы. Но самым постыдным во всем этом было то, что Коул лежал на самом краю кровати, а это означало, что не он, а именно Миа была инициатором интимных объятий.

Черт, с досадой подумала Миа, я всегда сплю беспокойно и ворочаюсь, видно, на этот раз я ухитрилась приползти по кровати прямехонько в объятия Коула!

Первым ее побуждением было отодвинуться на свою половину кровати, но стоило Миа чуть-чуть пошевелиться, как рука Коула, лежавшая на ее спине, прижала ее еще крепче. В конце концов Миа оставила попытки освободиться. Ей даже хотелось заснуть снова, тем более что лежать с Коулом было очень приятно, даже слишком приятно. Но, если Коул проснется и увидит, как они лежат… Миа осторожно повернулась на бок и стала снимать с себя его руку. Коул вздохнул во сне. Миа замерла, осторожно держа пальцами его запястье. Когда Коул затих, она подняла голову и посмотрела в его лицо. Даже во сне на нем сохранялось выражение решительности, которое всегда восхищало Миа, даже спящий, Коул Рэйн не походил на беззащитного маленького мальчика — нет, он всегда оставался мужчиной, на все сто процентов. Тем больше у нее причин отодвинуться от него — ей нужно бороться со злодеями, а не потакать своему влечению к старшему напарнику. А в том, что ее влечет к Коулу, Миа уже не сомневалась.

Да и какая женщина на ее месте осталась бы равнодушной? Пусть она немного завидовала успехам Коула, это не означало, что она слепа и не замечает его сексуальности. Однако сейчас ее главная забота — выполнить задание, и выполнить его хорошо. И, как бы сексуально ни выглядел Коул Рэйн, это не повод жертвовать своей карьерой. Миа не собиралась повторять свою ошибку трехлетней давности.

Коул снова зашевелился, и Миа со стыдом поняла, что инстинктивно придвинулась ближе, подсознательно стремясь к его теплу. Нехорошо. Совсем нехорошо. Миа уперлась ладонью в матрас и попыталась отодвинуться.

— Миа?

Она замерла, потом чуть-чуть повернула голову, чтобы только посмотреть Коулу в глаза — и увидеть в их глубине золотистые искорки смеха.

— Доброе утро. — Миа надеялась, что ей удалось сказать это небрежно, словно для нее нет ничего особенного в том, чтобы проснуться в объятиях напарника.

— Доброе.

Коул легонько сжал ее плечо и усмехнулся, когда Миа чуть не подпрыгнула. Вот тебе и «ничего особенного»! Она резко оттолкнулась от Коула, попутно нечаянно стянув с него простыню, и встала с кровати со своей стороны.

— Извини, кажется, я во сне нечаянно сползла на твою сторону. Честное слово, это ничего не значит.

— Радость моя, я ни секунды в этом не сомневаюсь.

Коул зевнул, показывая, что весь инцидент не вызывает у него ничего, кроме скуки. К смущению Миа прибавилось раздражение. Она переживает, а ему скучно! Три года назад она сама ушла от Коула, но, как видно, он прекрасно пережил тот случай, чего не скажешь о ней.

Коул потянулся, и Миа невольно залюбовалась игрой его мускулов под гладкой кожей. Она не хотела глазеть на Коула, но он был так хорош, что глаз не оторвать. Он и в академии отличался хорошим сложением, но с тех пор, наверное, провел немало времени в спортивном зале и его фигура стала почти идеальной. Ничуть не смущаясь того, что лежит перед Миа в одних лишь боксерских трусах, Коул спросил:

— Ну что, начнем?

— Что начнем? — пролепетала Миа.

— Не это, — сказал он со смешком.

Только сейчас Миа, к своему стыду, поняла, что смотрит на единственный предмет одежды, который был на Коуле. Но еще унизительнее было осознавать, что, хотя ее кровь неслась по венам вдвое быстрее, чем обычно, она сама Коула нисколько не возбуждала — или у него поистине фантастическая выдержка. Миа распрямила плечи и посмотрела ему в глаза.

— Поверь, «это» меня не интересует. Лучше оставь свои грязные намеки и объясни толком, что ты предлагаешь начать.

— Практиковаться, радость моя.

Коул сел и спустил ноги на пол.

— Практиковаться?

— Ну да, репетировать роли супругов. Ты — моя маленькая женушка, не забыла?

У Миа мелькнула мысль, не попросить ли отложить тренировку на завтра — сегодня она совершенно не в настроении играть какую-то роль. Но это было бы трусливым выходом из положения. А ей хотелось доказать и Коулу, и самой себе, что она может все, что может он.

— Отлично. — Миа сделала шаг к Коулу, словно подтверждая свою решимость быть идеальным напарником, что в данном случае означало идеальной женой. — Но, если ты предложишь вместе принять душ, я откажусь.

— Я уже большой мальчик и могу сам искупаться, но, если тебе нужна помощь, я к твоим услугам.

Миа залилась краской, досадую на известную особенность рыжеволосых краснеть по всякому поводу.

— Спасибо, — чопорно ответила она, — я сама справлюсь. Кто идет первым?

— Пропускаю вперед даму.

— Спасибо.

Миа надеялась, что вода поможет ей расслабиться, к тому же это был вполне законный предлог на несколько минут скрыться от взгляда Коула и привести в порядок мысли. Утренний инцидент выбил ее из колеи, чего с ней давно не случалось. Она взяла халат и удалилась в ванную. Закрыв за собой дверь, Миа прислонилась к ней. Она догадывалась, что предстоит нелегкая работа, но никак не ожидала, что ей придется едва ли не ежеминутно бороться со своим либидо. К счастью, она любила преодолевать трудности и никогда не проигрывала. Кроме одного случая, напомнила себе Миа, хмурясь. И в тот единственный раз я проиграла не кому-нибудь, а Коулу Рэйну.

Когда Миа скрылась в ванной, Коул наконец смог расслабиться. К счастью, он проснулся раньше Миа, поэтому у него было время взять свое тело хотя бы под относительный контроль. До того, как Миа зашевелилась, Коул уже минут двадцать думал о всяких прозаических вещах вроде ремонта машины или о том, что после возвращения домой нужно отнести белье в стирку. И уловка сработала: к тому времени, когда Миа стала просыпаться, его эрекция прошла.

К счастью. Меньше всего на свете Коул хотел дать Миа повод думать, что она имеет над ним власть.

Шум воды в душе стих. Звякнули колечки отодвигаемой занавески. Теперь Миа может появиться в любую секунду. А он все еще в одних трусах. Не лучший вариант в их ситуации. Коул быстро подошел к шкафу, вытащил первую попавшуюся футболку и натянул ее. Он едва успел схватить папку с бумагами, когда дверь ванной открылась и появилась Миа — в легких облачках пара, словно какое-то эфемерное создание.

Просто поразительно, до чего хорошо эта женщина выглядит в махровом халате! — подумал Коул. Он еще вчера вечером это заметил. Халат скрывал тело гораздо лучше, чем, к примеру, джинсы и водолазка, но почему-то Миа, закутанная в мягкую пушистую ткань, выглядела на удивление эротично.

Хватит, займись делом! — приказал себе Коул. Он опустил взгляд на бумаги и сделал вид, что читает. Следует сосредоточиться на работе, а не на ненужных мыслях о напарнике. К несчастью для Коула, сегодня работа требовала узнать о Миа больше — как о женщине, поскольку ей предстояло изображать его жену. Перспектива познакомиться с ней поближе — очень близко! — одновременно и пугала, и возбуждала. Коул в который раз спросил себя, во что он ввязался.

— Кельвин Кляйн.

Коул недоуменно заморгал.

— Что?

— Ты интересовался, какое белье я ношу. Кельвин Кляйн. Конечно, для женщин.

— Конечно.

Коул не понимал, то ли Миа искренне старается ему помочь, то ли дразнит его. Но это было не так уж важно, поддаваться на провокации он не собирался, а подготовиться к выполнению задания им действительно нужно.

— Я тоже ношу эту марку, — сказал он.

Брови Миа поползли вверх.

— Выходит, у нас все-таки есть что-что общее.

— Да, это очень прочный фундамент для брака, — со смешком заметил Коул.

Пусть Миа — не самый удобный напарник, но, по крайней мере, с ней не соскучишься.

— У меня есть родинка пониже пупка.

Да уж, определенно не соскучишься.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Мы должны узнать друг друга, не забыл?

Миа взялась за пояс халата, явно собираясь развязать его, чтобы продемонстрировать родимое пятно. Коул сглотнул. Все-таки она его дразнит! И, черт ее подери, очень успешно, потому что в его теле запылала, кажется, каждая клеточка.

— Если тебе нужно ее увидеть…

— В этом нет необходимости, — быстро ответил Коул. Слишком быстро. — Я верю тебе на слово. — Он шагнул в сторону ванной. — Теперь моя очередь.

— Конечно. И что же у тебя пониже пупка?

Коул как поднял ногу для следующего шага, так и застыл. Боясь, что выражение лица его выдаст, он не посмел даже оглянуться.

— Моя очередь принять душ, — буркнул он в конце концов и, не оглядываясь, пошел в ванную.

Насмешливый голос Миа все еще звучал у него в ушах. Она прекрасно понимает, что выиграла этот раунд. Не кто иной, как Коул, пространно рассуждал о том, что в интересах дела им необходимо познакомиться поближе, но, когда разговор зашел о нижнем белье и о том, что находится под ним, он сбежал. Один — ноль в пользу Миа. Но это неважно, главное — выполнить задание.

Коул включил воду, но не встал под душ, а начал бриться. Ванная стала наполняться паром, и он вдруг почувствовал слабый аромат лаванды. Коул нахмурился, не понимая, откуда идет этот запах, но потом заметил на столике возле раковины бутылочку крема для тела. Он взял бутылочку, поднес к лицу и вдохнул женственный аромат, поразительно не вязавшийся с образом агента Брэдли. Коулу подумалось, что внутри Миа уживаются два совершенно разных существа: женщина и агент. К женщине его влечет, да и какого мужчину на его месте не влекло бы, но к агенту… Миа-агент, эта любительница попалить из пистолета, одержимая стремлением всегда и во всем быть первой, его чертовски раздражала.

Однако до сих пор она показывала себя образцовым напарником, думал Коул, вставая под душ. Она подает ценные мысли, а ее единственный самовольный поступок — звонок в местную газету — не испортил дело. Может быть, она изменилась со времени окончания академии? Может быть, из них двоих худший напарник не она, а сам Коул с его неуместным влечением? Это влечение, если он его не обуздает, может навлечь на них массу неприятностей.

Если он его не обуздает…

Коул хлопнул себя по лбу. Как же он раньше не догадался?! Ему нужно не скрывать влечение к Миа, а умело его обыграть! Через сутки они с Миа попадут в «Приют любви», где им предстоит провести несколько дней, изображая супругов. Причем не просто супругов, а таких, которые стремятся добавить остроты в свою и без того насыщенную сексуальную жизнь. Сексуальное влечение им просто необходимо, еще как. Выходит, даже хорошо, что Миа вызывает у него желание. Ей незачем знать, что он изнывает от неудовлетворенности, что его до сих пор терзают воспоминания о том, как она бросила его в самый жаркий момент их единственного свидания. Пусть думает, что он лишь играет роль сексуально озабоченного супруга. Этой версии и нужно придерживаться. Коул принял решение: выйдя из ванной, он приложит все усилия к тому, чтобы Миа смотрела на него с таким же вожделением, как он на нее. Да, точно, он хочет увидеть в ее глазах желание; если надо, он отдаст ей такой приказ.

Стук в дверь вывел Коула из задумчивости.

— В чем дело?

— Ты там не утонул?

— Я люблю мыться не спеша.

— Понятно. Белье от Кельвина Кляйна, «боксеры» и плавки, но не одновременно, долгое мытье под душем. — Миа выдержала паузу. — Ну как, босс, я хорошо справляюсь с работой?

— Ты моя лучшая ученица.

Коул снял с вешалки полотенце, обернул его вокруг бедер и только тогда вспомнил, что забыл взять из шкафа смену белья. У него было два варианта: или надеть те же «боксеры», или сходить в комнату за чистым бельем. Взявшись за ручку двери, Коул поколебался, потом глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и повернул ручку. В конце концов, они играют супружескую пару, так какого черта он должен стесняться?!

При виде Коула, «одетого» в одно только обернутое вокруг бедер полотенце, Миа подняла брови, но промолчала. Коул выдвинул ящик и достал темно-синие трусы.

— Ты готова?

— Наблюдать за тем, как это полотенце упадет на пол? — Голос Миа звучал холодно и деловито. — Не думаю.

Коул сдержал усмешку. Хотя Миа и изображала невозмутимость, ей не удалось до конца скрыть волнение. Тем лучше. Видит Бог, он на грани того, чтобы на нее наброситься. Если, разгуливая в одном полотенце, ему удастся сравнять счет, то он готов хоть всю неделю ничего больше не надевать.

— Есть проблемы, агент? — спросил Коул, поворачиваясь к Миа лицом.

— Никаких. — Миа посмотрела на ту часть полотенца, что прикрывала пах. — Просто не вижу необходимости лицезреть то, что скрывается под полотенцем, — если ты только не прячешь там сведения о шантажисте.

Коул усмехнулся.

— Не очень-то похоже на поведение жены.

— Мы не женаты.

— Нет, но ты не забыла, что у нас генеральная репетиция?

Миа скрестила руки на груди.

— Хорошо, Рэйн, если ты считаешь, что для успеха нашей миссии мне совершенно необходимо наблюдать, как ты надеваешь нижнее белье, — валяй. Не бойся, вряд ли меня настолько одолеет похоть, что я тут же на тебя наброшусь.

— Проклятье. — Коул усмехнулся дьявольской, как он надеялся, усмешкой. — А я-то считал себя неотразимым!

— Еще один промах, стрелок.

Коул покачал головой.

— Ничего подобного, радость моя, я попал как раз в яблочко.

Миа опешила.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя ко мне влечет.

Она замотала головой.

— Это было давно и всего один раз. Но все прошло.

Коул нахмурился. Неужели тогда в Куантико она действительно испытывала к нему какие-то чувства? Не может быть, он слишком хорошо ее знает. Тогда она хотела только вывести его из игры и очень четко все рассчитала, а сейчас всего лишь льстит его самолюбию. Коул решил не отступать от намеченного плана. Он посмотрел Миа в глаза и твердо сказал:

— Ты влюблена в меня без памяти.

— Ты что, перегрелся под душем? Я… — Миа задохнулась от возмущения.

— Ты моя молодая жена, помнишь?

— Да, конечно.

— И мы хотим друг друга до безумия. В конце концов, разве не потому мы сняли номер для новобрачных?

Миа метнула на него такой ледяной взгляд, от которого замерз бы и белый медведь, но потом нехотя кивнула.

— Ты прав, переодевайся, когда хочешь и где хочешь. Кстати, мы можем отрепетировать и рабочий оргазм.

Теперь уже у Коула брови поползли на лоб.

— Рабочий оргазм?

Миа усмехнулась.

— Ловко придумано, правда?

— Да, что-то в этом есть.

Коул повернулся спиной к Миа, размотал полотенце, надел трусы и брюки. Когда он снова повернулся к ней, она смотрела на него так, словно он всего лишь застегнул ремешок наручных часов. А ты чего ожидал? — спросил себя Коул. Правильно я ей не поверил, когда она говорила насчет влечения. И сейчас, и раньше Миа видит во мне только конкурента. Сейчас, вероятно, я нужен ей, как ступенька в карьере. Но как мужчина…

В свое время Миа преподала ему жестокий урок, Коул понял, что никогда не интересовал ее как мужчина. Но по какой-то непостижимой причине это очевидное отсутствие интереса задевало Коула. Наверное, дело в самолюбии, решил он, разочарование тут ни при чем. Пусть Миа красива, но она не в его вкусе. Максимум, в чем Коул готов был признаться, это в том, что его влечет к Миа физически. Но даже это его раздражало, потому что влечение было односторонним. Для Миа ничто в их, как она высокопарно выразилась, миссии не было реальным. Если она иногда и ведет себя так, словно ее к нему влечет, то только потому, что того требуют интересы дела. Миа играет роль — не больше, не меньше. И ему лучше последовать ее примеру.

Коул достал из шкафа рубашку, надел и стал застегивать пуговицы. Пальцы почему-то плохо слушались.

— Ты готова?

По лицу Миа пробежала тень.

— Отрабатывать рабочий оргазм, — уточнил Коул.

— Да, конечно, я готова.

— Ты уверена? — Коулу вдруг показалось, что внимание Миа отвлеклось на что-то еще, но он не понял, в чем дело. — Имей в виду, сегодня у нас первая и последняя репетиция. Как только мы выйдем за порог номера, мы должны выглядеть и вести себя, как супружеская пара, и любому, кто нас увидит, должно казаться, будто нам не терпится наброситься друг на друга.

— Не волнуйся. — Взгляд Миа был так же холоден, как голос. — Я могу одурачить даже самых наблюдательных.

Хотя Миа старательно демонстрировала холодность, на ее щеках выступил румянец. Коул невольно задался вопросом, так ли она равнодушна на самом деле, как пытается представить. Может быть, ее все-таки тянет к нему… хоть немного? Если это правда… Коул с трудом скрыл радостную улыбку. Дурацкое самолюбие!