Эта женщина сведет меня с ума, думал Коул. Он сам не знал, чего ожидал, собираясь соблазнить Миа, но явно не надеялся обнаружить в своих объятиях эту страстную женщину, бурно отзывающуюся на каждую его ласку. Ему еще не доводилось видеть, как Миа теряет контроль над собой. Это был первый случай. Но не одна Миа потеряла власть над собой, с Коулом происходило то же самое. Это открытие и восхитило, и ошеломило Коула.

Он наблюдал за лицом Миа во время ее оргазма. Никогда еще Коул не видел ничего более прекрасного. Выпрямившись, он обнял ее и прижимал к себе до тех пор, пока не стихли сотрясавшие ее конвульсии и дыхание не выровнялось. Он гладил мокрые волосы Миа, а она прижималась к нему, положив голову на его плечо.

— Вот это да, — прошептала Миа.

Коул поцеловал ее в лоб.

— Можно и так сказать.

— Я и сказала.

Он рассмеялся. Миа не переставала его удивлять. Она открылась ему с новой, неизвестной стороны, и Коулу не терпелось познакомиться с этой новой Миа поближе.

Одной рукой обнимая Миа за плечи, он отдернул занавеску душа и посмотрел на часы, стоящие на столике возле раковины.

— Ну, и какие у тебя пожелания? Ты уверена, что хочешь большего? Может, сделаем небольшой перерыв? Не хочешь перекусить?

Миа расширила глаза и игриво ткнула его пальцем в грудь.

— Перерыв? Ты что, устал?

— Нет, просто пытаюсь быть галантным кавалером и предлагаю тебе перекусить.

— А мне кажется, ты хитришь и пытаешься представить дело так, будто я первой не выдержала. Отвечаю: я не голодна. — Миа хищно облизнулась. — Во всяком случае, ничего съестного мне не нужно.

— В самом деле?

Миа лукаво изогнула бровь.

— Может, это ты ослабел и тебе нужно подкрепиться? — Она провела пальцем по подбородку Коула, колючему от отросшей за день щетины. — Если так, то это будет самая легкая победа в моей практике.

— Поверь, радость моя, до победы тебе еще далеко.

— Вот как? Тогда отведи меня в спальню и докажи это. — Миа усмехнулась. — В тумбочке лежит пачка презервативов. Спорим, что мы не сможем использовать их все?

— Принимаю вызов.

Коул подхватил Миа одной рукой под колени, другой под мышки и понес в спальню, ухитрившись не поскользнуться мокрыми ногами на полу и не упасть, что было бы чревато для обоих. Миа оценила его спортивную форму.

— А ты, оказывается, молодец. Видно, уроки физкультуры в академии не прошли для тебя даром.

Коул догадался, что его академические успехи до сих пор не дают Миа покою. Он уложил ее на кровать и сел на Миа сверху.

— У меня не было выбора, я должен был тебя обогнать. Если бы я остался позади тебя, то весь день только и делал бы, что любовался твоей хорошенькой попкой и ничего бы не достиг. У тебя, знаешь ли, очень милая…

— Грубиян!

— Возможно, — легко согласился Коул. — Но попка твоя мне все равно нравится.

Под взглядом Коула Миа залилась румянцем. Коул мысленно поздравил себя с маленькой победой: в кои-то веки Миа ненадолго лишилась дара речи.

— Ты покраснела.

— Я никогда не краснею.

Коул спрятал улыбку и поцеловал Миа в кончик носа.

— Как скажешь. — Он потерся губами о ее щеку, быстро коснулся ее губ и прошептал: — Тогда, наверное, ты обгорела на солнце.

Миа обняла его за шею и привлекла ближе.

— Наверное, потому что я никогда не краснею.

— Ты уверена? Мне кажется…

Но закончить Коулу не удалось. Миа припала к его рту, одновременно гладя его спину. Ее язык искал способ проникнуть в его рот. Коула будто огнем опалило. Он застонал, борясь с настойчивым желанием придавить Миа к кровати и погрузиться в ее тело.

— Теперь моя очередь командовать, не возражаете, босс? Или вы намерены руководить командой всегда и во всем?

Мысль о том, что Миа возьмет на себя инициативу в сексе, показалась Коулу очень соблазнительной.

— Пожалуй, для вас, агент Брэдли, я могу сделать исключение. С этой минуты и до рассвета можете командовать.

— Отлично.

Коул и опомниться не успел, как очутился на спине, а Миа села сверху, обхватив его бедрами за талию. Ее ягодицы касались его и так уже стоявшего в полную силу члена. Коул залюбовался открывшимся ему зрелищем.

Попробую угадать: ты собираешься мучить меня всю ночь?

Миа засмеялась.

— Размечтался.

Она наклонилась так, что ее затвердевшие соски слегка касались груди Коула, и прикоснулась губами к его щеке, потом к уху.

— К сожалению, это было бы мукой и для меня, а я не мазохистка.

— Возьму себе на заметку.

— Обязательно возьми, — прошептала Миа, в промежутке между словами лаская языком его ухо.

Когда Миа задвигала бедрами, Коул чуть не взорвался, но она перестала двигаться как раз вовремя, чтобы удержать его на самом краю срыва. Изнывая под этой изысканной пыткой, Коул боролся с желанием взять Миа за бедра и усадить на себя так, как ему хотелось. Миа, казалось, прочла его мысли.

— А вот этого не нужно.

С лукавой улыбкой она опять заёрзала на нем, доводя Коула до помешательства.

— Миа, моя выдержка не безгранична, — процедил он сквозь зубы. — Не тяни, если не хочешь, чтобы я опрокинул тебя на постель и сделал по-своему.

Миа довольно рассмеялась. Коул призвал на помощь всю силу воли. По-видимому, она решила, что он шутит. Миа запрокинула голову и потянулась, предоставляя Коулу возможность как следует рассмотреть ее прекрасную грудь, живот и все, что находится ниже.

Коулу пришла в голову одна неплохая мысль. Он улыбнулся. Если Миа хочется покомандовать, это не значит, что он не может ее немного подтолкнуть. Коул облизнул палец и стал водить его влажным кончиком вокруг ее пупка.

— О-ох! — выдохнула Миа. — Ты не забыл, что это мое выступление?

— Я надеялся, что это представление в новомодном духе, одно из таких, в которых участвуют и зрители.

Коул опустил палец ниже, потом еще ниже, пока он не нырнул между гладкими шелковистыми складками. Миа застонала, запрокидывая голову. Чтобы не потерять равновесие, ей пришлось схватиться за Коула.

— Так нечестно, — хрипло прошептала она.

Коул стал погружать палец внутрь и выводить его обратно, Миа инстинктивно задвигали бедрами, снова доводя Коула почти до оргазма.

— Радость моя, хочешь руководить дальше — пожалуйста, я не против.

— Правда? — Миа приподняла бедра, уходя от прикосновения Коула. — Я готова, но только если ты пообещаешь быть хорошим мальчиком.

— Я? — Коул, казалось, обиделся. — Но я всегда хороший.

— И скромный к тому же.

— И скромный.

— Хм… — Миа наклонилась над ним и крепко поцеловала в губы. — Закрой глаза.

Коул хотел возразить, но Миа прижала палец к его губам.

— Не разговаривай. Это мое шоу, помнишь? Просто закрой глаза и делай, что я скажу, тогда я возможно — только возможно — подарю тебе лучший секс в твоей жизни.

От такого предложения Коул, конечно, не мог отказаться. Он закрыл глаза. Когда зрительная информация перестала поступать, сразу стали слышнее звуки: тиканье часов, отдаленный шум прибоя, дыхание Миа, шорох простыней. Осязание и нюх тоже обострились, Коул стал лучше чувствовать гладкость нежной кожи Миа на внутренней стороне ее бедер, ощущать ее чистый запах. Ее нежные и одновременно настойчивые пальцы гладили его грудь. Зашуршали простыни, Миа передвинулась. Губы Миа легко, словно крылья бабочки, коснулись его губ.

Коул приоткрыл рот, стремясь ощутить ее вкус, но она отстранилась, покрывая его губы дразнящими, поверхностными поцелуями. Затем неожиданно прикусила его нижнюю губу, дразня чувствительную кожу. Коул вскрикнул, но затем расслабился, наслаждаясь ласками.

— Тебе нравится? — шепотом спросила Миа.

В ответ Коул только замычал от удовольствия.

Миа положила теплые ладони на его живот. Коул вдохнул запах лаванды и вспомнил, что так пах гель для душа, которым они пользовались.

— Ну вот, теперь от меня будет пахнуть, как от девчонки.

— Если тебя это волнует, могу отвести тебя в ванную и вымыть всего.

Коул представил, как Миа моет его, и его плоть затвердела еще сильнее, хотя, казалось, сильнее уж некуда. Миа гладила его живот, медленно перемещая руки ниже, и с каждым миллиметром их продвижения возбуждение Коула повышалось еще на градус. Он сжал кулаки, борясь с желанием погладить ее груди, губы, дать ей вобрать его палец в рот. Миа чувствовала, что кожа под ее руками становится все горячее. Она приподнялась так, что тела Коула касались только ее ладони. Коул издал протестующий звук, ошеломленная Миа поняла, что он тоже может всхлипывать.

— Не волнуйся, — прошептала она, — я никуда не ухожу.

Это обещание не успокоило Коула, наоборот, все его тело охватил жар предвкушения. Он с трудом сдерживался, чтобы не попросить — да что там попросить, потребовать, — чтобы она взяла его сейчас же. Тем временем руки Миа продолжали путешествие по его телу. Коул понял, что, даже если ему достанет глупости потребовать прекратить эту изысканную пытку наслаждением, Миа не подчинится. Она взялась командовать, и Коул не мог не отметить, что Миа чертовски хорошо справляется с ролью. Даже если при этом и сводит его с ума.

— Детка, прошу тебя! — хрипло взмолился он.

— О чем ты просишь?

— Сейчас! Если не хочешь увидеть, как очень крепко заведенный мужик взорвется.

Миа засмеялась.

— Вообще-то хочу, но не таким образом. — Она снова потерлась губами о его губы. — Терпение, агент Рэйн. Разве тебя не научили терпению в академии?

— Наверное, я был двоечником, — прорычал Коул.

— Нет, ты очень хорошо учился, я помню.

— И теперь ты меня за это наказываешь?

— Преступление и наказание, Рэйн. — Коул почувствовал, что Миа поднялась, оттолкнувшись от него. — Преступление. — Она надела на него презерватив, опустилась, окутывая его своим влажным теплом. — И наказание.

Ответить Коул не смог. Его пылающее тело задвигалось в собственном, не подвластном разуму ритме. Инстинктивно стремясь к освобождению, Коул приподнял бедра, толчком входя в Миа еще глубже. Напряжение стремительно нарастало, вскоре он потерял способность сдерживаться. Издав низкий рык наслаждения, Коул содрогнулся в долгожданной разрядке. В то же мгновение Миа выкрикнула его имя и, слабея, рухнула на Коула.

Коул со вздохом поцеловал Миа в лоб и с удовлетворением отметил, что она не отстранилась, а придвинулась еще ближе и затихла, лениво водя пальцем по его груди. Они лежали так целую вечность, наконец Миа стало холодно, она приподнялась, натянула на обоих простыню и опять устроилась рядом.

Посмотрев на нее, Коул увидел, что она покусывает нижнюю губу.

— Ну и как тебе? — В голосе Миа слышась совершенно не типичная для нее неуверенность.

— Радость моя, это было великолепно, лучше не бывает.

Даже если бы это было не так, Коул все равно ответил бы так же, сейчас для него важнее всего было вселить в Миа уверенность. Раньше он решил для себя, что Миа — не та женщина, которая ему нужна, но сейчас он уже в этом усомнился. Была в ней какая-то трогательная нежность, даже уязвимость. В сочетании с ее силой и уверенностью получалась удивительная комбинация, которой Коул не мог не восхищаться. С такой женщиной ему никогда не стало бы скучно.

Однако Коул не переоценивал значение своего открытия. Зная Миа, он понимал, что Миа-агент не позволит Миа-женщине слишком часто давать о себе знать. Кроме того, Миа видела в нем только босса и конкурента. Хотя они и провели вместе несколько восхитительных часов, у Коула не было причин думать, что это серьезно изменит их отношения. В глубине души он об этом очень сожалел.

Миа хотелось поваляться в постели и поговорить с мужчиной, с которым она занималась любовью. В ее сексуальной жизни такое случилось впервые. Но, к сожалению, близился рассвет и этот самый мужчина уже примерно час как спал.

В эту ночь они занимались любовью снова и снова. Когда презервативов в коробке почти не осталось, Коул взмолился об отдыхе. И вот он спит, а Миа до сих пор купается в воспоминаниях о его прикосновениях.

Примерно к четвертому раунду Миа забыла, что их сексуальный марафон начинался как соревнование. В объятиях Коула она забыла обо всем, ей хотелось думать только о нем, наслаждаться его прикосновениями… а еще ей хотелось, чтобы он получал не меньшее удовольствие, чем она. Нет, даже большее. Миа хотелось, чтобы Коул забылся еще глубже, чем она, познал абсолютные высоты страсти, чтобы он чувствовал, как его возносят к небесам и бережно опускают обратно. И чтобы райское блаженство ему подарил не кто-то, а она, Миа Брэдли.

Никогда еще Миа не испытывала ничего подобного по отношению к мужчине. Она даже не могла понять, считать ли это безмерным эгоизмом или безмерным самопожертвованием. В конце концов она решила, что это не так уж важно. Значение имело только то, что они вместе и до рассвета осталось меньше двух часов. Почти два часа она может просто лежать рядом с этим мужчиной и не думать, кто из них выиграл, получит ли она желанную работу, сможет ли стать достойной заменой отцу…

Миа устроилась поуютнее и довольно улыбнулась. Что ж, сегодня она не рассуждала, а действовала, и, когда они доберутся до пункта назначения, не исключено, что ей предстоит действовать еще активнее. Она ждала этого с нетерпением.

— Жаль, что вы уже уезжаете, — сказала Элин за завтраком.

— Нам тоже жаль.

Коул говорил искренне. Он не отказался бы провести с Миа в номере для новобрачных еще несколько таких ночей, как минувшая. И дело было не только в сексе — удовольствие, которое Коул получал от пикировки с Миа, было не меньше, чем от занятий любовью. Он покосился на Миа, которая в это время наливала себе кофе, и посетовал:

— Мы даже не успели опробовать бассейн.

— Может, нам стоит остаться еще на сутки? — Миа многообещающе улыбнулась.

— Дорогая, я бы с радостью, — искренне ответил Коул, — но мы не можем.

Элин похлопала его по руке.

— Не переживайте, бассейн никуда не денется, вы опробуете его, когда приедете на годовщину.

Миа поставила чашку с дымящимся кофе на стол и опустила голову. Коул догадался, что она прячет усмешку.

— На годовщину? — переспросила она.

— Конечно! — жизнерадостно откликнулась Элин. — Я люблю, когда бывшие новобрачные возвращаются ко мне на годовщину свадьбы, неважно, первую, пятую или десятую. Молодожены всегда очень оживляют обстановку. — Она улыбнулась Миа и посмотрела на Коула. — Особенно когда они так влюблены друг в друга, как вы.

Коул промолчал. Возразить, разрушив тем самым прикрытие, он не мог, да и не хотел, если разобраться. Он не был влюблен в Миа, но его влечение, поначалу чисто физическое, определенно обрело эмоциональную окраску.

— Вы очень приятные постояльцы, — продолжала щебетать Элин. — На вас просто любо-дорого смотреть. Такой влюбленности в глазах я не видела с тех пор, как умер мой дорогой Алан.

Хозяйка откинулась на спинку стула и мечтательно вздохнула. Коулу почему-то стало грустно, он уставился в тарелку с яичницей и стал отрезать бекон. Он говорил себе, что грусть вызвана сочувствием к Элин, потерявшей любимого мужа, но понимал, что обманывает себя. В действительности причина его меланхолии сидела рядом с ним и смотрела на чашку кофе с таким видом, как будто ей совсем не хотелось просыпаться, хотя стрелки часов уже приближались к полудню. Но гораздо важнее, с точки зрения Коула, было другое: Миа, судя по всему, не догадывалась, что запала ему в душу.

Он задумался над словами хозяйки. Любовь… любовь и Миа… Коул встряхнул головой и подавил горький смешок. Миа не из тех, кто влюбляется, и не из той породы женщин, которые ему нужны.

И вдруг его осенило: это неправда. Она как раз такая, какая ему нужна, хотя ему и не хотелось это признавать. Живая, умная, целеустремленная, Миа знает, чего хочет, и не боится за это побороться. Но беда в том, что устремления у них не просто разные, а в корне противоположные. Коулу нужна женщина, готовая осесть на месте, обзавестись домом, семьей, не говоря уже о такой мелочи, что эта женщина не должна видеть в нем конкурента.

Хотя, как выяснилось, Коул ошибался в мотивах, по которым Миа сбежала от него три года назад, это не отменяет главного: она помешана на соперничестве и такой останется. Какой бы восхитительной ни была прошедшая ночь, вероятнее всего она была ошибкой. Но еще большей ошибкой было уступить стремлению Миа к соперничеству. С кем бы Миа не довелось иметь дело, она тут же начинает с ним соревноваться, и Коул, вместо того чтобы как-то пригасить ее бойцовский дух, только подогрел его.

Она одержала над ним победу по всем пунктам, и победила честно. Засыпая перед рассветом, Коул был совершенно изможден, но Миа была еще полна сил. Однако Коула не покидало неприятное ощущение, что Миа предпочла бы иметь больше независимости. Он рассчитывал, что физическая близость поможет им действовать более слаженно, но теперь стал побаиваться, как бы ее явная неспособность работать в команде не погубила все дело.

Коул очень надеялся, что ошибается, что его опасения окажутся напрасными. Они с Миа подходили друг другу, как два соседних кусочка головоломки, понимали друг друга с полуслова и предугадывали желания друг друга. Коул еще никогда ни с одним человеком не достигал такого уровня близости, тем более с женщиной. Было бы неплохо, если бы они так же хорошо понимали друг друга в деле.