Клэр не знала, как долго они танцевали. Ей казалось, что это длилось не один час. И лишь когда в зале зажегся свет, что возвещало о закрытии ресторана, Рон выпустил ее из объятий.

Выйдя на улицу, они направились к парковке, где оставили машину. Несмотря на поздний час, спать не хотелось.

— Какие короткие ночи! — воскликнула Клэр, пытаясь повторить восемь шагов свинга.

Рон рассмеялся.

— Сейчас у тебя выходит куда лучше. Похоже, из меня получился бы неплохой учитель танцев.

— Боже, я танцевала!

Клэр споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за лацкан пиджака Рона, но тут же спохватилась, опасливо оглянулась и чинно зашагала к стоянке.

Рон, качая головой, последовал за ней.

Вот такой — веселой, беззаботной, обаятельной — он помнил Клэр и любил. Но она была и другой: амбициозной, серьезной, расчетливой. Женщиной, с которой можно было смеяться до коликов и обсуждать жизненные проблемы. Клэр… его Клэр. Единственная и неповторимая. Только она заставляла его сердце трепетать и замирать. Он, конечно, поддерживал дружеские отношения с другими женщинами, но ни одна из них не вызывала в нем таких чувств, ни с одной ему не хотелось сорвать одежду и…

Рон перевел дыхание, стараясь унять нервную дрожь. Конечно, у него были другие женщины. Они разжигали в крови огонь и пробуждали страсть, но в общении с ними ему было достаточно секса. Они приходили, ложились в его постель и уходили утром, не вызывая желания поговорить, посмеяться или просто посидеть в тишине. Наверное, и он был для них лишь источником наслаждений, приятных, но преходящих.

Но Клэр… с Клэр все обстояло иначе. Он одинаково ценил как мгновения страсти, так и моменты нежной интимности. Шутливую пикировку и спокойное молчание. С ней он хотел всего. С ней он мог быть самим собой. А без нее…

Рон тряхнул головой, заставляя себя вернуться на рельсы рационального мышления. Их отношения принесли ему боль. Он справился с болью, преодолел ее, но это не меняло того факта, что Клэр предала его. Конечно, она была молода, карьера занимала весь ее горизонт — это можно понять: возможно, в подобной ситуации так поступил бы любой, не исключая и его самого.

Сейчас проблема заключалась в ином: Рон не верил, что Клэр изменилась. Ее привел сюда случай, и, как только она закончит здесь свои дела, самолет унесет ее за океан. Может ли он раскрыть перед ней душу? Нет, нет и нет. Зачем? Испытать боль предательства еще раз? Снова не спать ночами, мучаясь от унижения и обиды? Нет. В чем же решение проблемы? Переспать с Клэр? Конечно. И сделать это прямо сейчас. Но секс — это секс, а любовь — это любовь, и в данный момент о любви не могло быть и речи.

А вот секс… Что ж, здесь перспективы выглядели совсем неплохо. Тем более что в этом обольстительном красном платье Клэр смотрелась невозможно соблазнительной. После их прогулки по пляжу Рона все чаше посещали не самые благочестивые мысли.

Покачав головой, он прибавил шагу и догнал Клэр уже у машины. Она стояла спиной к нему, и Рон, поддавшись соблазну, дотронулся до атласной кожи.

— Не так быстро, крошка. К чему такая спешка?

— А я и не спешу, морячок, — в тон ему ответила Клэр. — Угостишь сигареткой? — Она обернулась и кокетливо подмигнула.

— Значит, не спешишь? — Рон провел пальцем по ее шее, и Клэр, закрыв от удовольствия глаза, выгнулась и запрокинула голову.

— Ммм.

Вздох наслаждения, сорвавшийся с полураскрытых губ, отозвался в Роне резким всплеском желания. Он обнял Клэр, прижал к себе, потерся бедрами о ее обтянутые красным шелком ягодицы и понял, что не может больше ждать. Машина стояла в самом конце стоянки, в темном, уединенном месте.

— Твой сценарий на сегодня? — Руки уже тянулись к ее потяжелевшим, налитым желанием грудям.

— Мой… что?

— Выбор места действия за тобой, — прошептал Рон, касаясь губами ее шеи. Пальцы его легонько сжали напрягшиеся соски, и Клэр, тихо вскрикнув, задвигала бедрами. — Нам ведь не обязательно возвращаться в отель?

— Нет.

— У тебя есть что-нибудь под платьем?

Она кивнула.

— Бюстгальтера на тебе нет. Значит, остаются…

— Да, — едва слышно шепнула Клэр.

— Сними их.

Она не шелохнулась, и Рон уже подумал, что встретит сопротивление, но в следующую секунду Клэр наклонилась, и трусики упали к ее ногам.

Рон поднял их и, выпрямляясь, провел рукой по ее бедрам. Клэр задрожала и раздвинула ноги.

— Не здесь. — Рон протянул руку, открыл дверцу и помог Клэр забраться в салон.

— Где?

— Скоро узнаешь.

Он захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль. Ночь выдалась прохладной, но Рону было жарко. Желание захлестывало его, ему хотелось взять Клэр прямо здесь, задрать это чертово красное платье и овладеть теплым, изнывающим от желания, телом. К счастью для них обоих, он еще сохранил остатки самоконтроля.

— Далеко? — спросила Клэр.

— Нет.

— Хорошо.

Он кивнул и включил двигатель.

Следить за дорогой, стараясь не отвлекаться на сидящую рядом женщину, было нелегко, но Рон все же справился с задачей. Через несколько минут они уже мчались по дороге к Эпсому.

Клэр тронула его за плечо.

— Рон…

— Мы уже на месте.

Машина свернула к трехэтажному особняку и остановилась. Рон помог Клэр выйти и взял ее за руку.

— Пойдем.

Она удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала.

Сразу за домом начинался парк, скупо освещаемый фонарями. Они прошли по асфальтированной дорожке и, поднявшись по каменным ступенькам, оказались около увитой плющом беседки, стоявшей на вершине холма.

— Сюда.

— Рон, где мы? Куда ты меня привел?

— Разве это важно?

Клэр пожала плечами — действительно, какое ей дело до того, чей это особняк. Сейчас главное другое.

Они сели на деревянную скамью. Странно, но в беседке было тепло. За их спинами где-то внизу тихо журчал ручей. В воздухе стоял пьянящий аромат цветов. Вдалеке сияли огни огромного города, но они будто оказались на острове.

— Здесь мило… — прошептала Клэр.

Рон обнял ее за плечи и наклонился, вдыхая свежий запах, исходящий от мягких пушистых волос.

— Тебе нравится? — хрипло спросил он.

— Наверное, я согласилась бы просидеть вот так до конца жизни, — ответила Клэр, зная, что это невозможно.

Невозможно хотя бы потому, что ей хотелось чего-то еще. И Рону тоже. Они сгорали от одного и того же желания, и оба понимали это.

Рон наклонился и потянул вверх подол ее платья. Клэр задрожала, почувствовав легкое дыхание ветерка, коснувшееся разгоряченных бедер.

— Тебе холодно?

— Нет.

Рон провел ладонью между ее ног, и они послушно раздвинулись.

— Шире.

Клэр подчинилась, и его пальцы прошли остаток пути и остановились, поглаживая влажные волоски над пульсирующей от прилившей крови плоти.

— Скажи, чего ты хочешь, — прошептал он.

— Не… не останавливайся.

Пальцы Рона раздвинули складки кожи и проникли внутрь ее тела. Другая рука скользнула под лиф платья к груди.

— Не останавливаться?

— Да, да! Ласкай меня.

— И что я получу взамен? Ты уже готова? Ты хочешь меня?

Дрожа всем телом, Клэр прошептала:

— Да… Пожалуйста.

Рон мог бы и не спрашивать, его рука осязала тепло и влажность лона Клэр. Да, Клэр хотела его, изнывала от желания, и от этого у него кружилась голова. Чередуя нежные поглаживания с более смелыми движениями, Рон погружал пальцы все глубже, пока Клэр не вскрикнула.

Испугавшись, что, увлекшись, невольно причинил ей боль, он остановился. Клэр схватила его руку за запястье и направила в глубь своего влагалища, умоляя о продолжении, но Рон решительно высвободился и усадил Клэр к себе на колени.

Потемневшие, с расширившимися зрачками глаза Клэр требовали и умоляли, и Рон понимал, что не может обмануть ее ожидания.

Наклонившись, он приник к ее груди, по очереди покусывая и посасывая бугорки сосков, прикрытые лишь тонким шелком платья. Участившееся дыхание Клэр подсказало ему, что она вот-вот достигнет пика.

Клэр выпрямилась и потянулась к «молнии» на его брюках.

— Нет-нет. — Рон удержал ее руки, хотя «молния» и сама могла лопнуть в любой момент. — Рано.

— Пожалуйста, я хочу тебя.

Он стиснул зубы, чтобы не выругаться. Черт побери, ему и самому хотелось дать волю распиравшему его желанию. Но план состоял в другом. Момент близости еще не наступил.

Да, он подвел Клэр к краю. Что ж, пусть теперь прыгнет, и тогда поймет, в чем спасение. От успеха плана зависело многое, хотя что именно, Рон помнил уже не очень ясно.

Ясность мышления исчезала, твердость намерений таяла, а горячее, возбужденное тело Клэр было совсем близко. И Рон хотел ее, хотел сильнее, чем чего-либо другого.

Вместо проклятия с губ Рона сорвался хриплый, протяжный стон.

— Да, милая, я тоже тебя хочу.

Презервативы лежали в сумочке, и Клэр мысленно поблагодарила Винсента за подсказку. Слава Богу, что он заставил ее проявить предусмотрительность. Жаль только, что она купила лишь пакетик, а не целую упаковку.

Надевая красное платье, Клэр пообещала себе, что не позволит Рону остановиться на полпути. Довольно игр. Она хочет его, не может обойтись без него и намерена получить свое.

— Поцелуй меня, — прошептал он, и Клэр с готовностью покорилась.

Их губы встретились, и теперь уже Клэр завладела инициативой, подстегивая желание Рона игрой языка и одновременно впитывая сладкий вкус поцелуя.

Стон, вырвавшийся из груди Рона, вознаградил Клэр за усилия и укрепил уверенность в достижении цели. Обхватив ее бедра, он задал новый ритм, подводя их обоих к грани, за которой начиналось безумие.

— Ну же… — прошептала Клэр и, получив молчаливое согласие, потянулась к «молнии».

Добившись успеха, она стиснула ладонью дрожащий от напряжения возбужденный член и несколькими быстрыми движениями едва не довела Рона до экстаза.

Он стиснул ее руку, и Клэр, подняв голову, увидела его горящие глаза.

— Да.

Она приподнялась, и на какое-то мгновение оба замерли в этом положении, дразня друг друга. Первой не выдержала Клэр, и Рон, не меньше жаждавший полной близости, вошел в нее одним быстрым и сильным ударом.

— Да, Рон, да!

Ее неистовый шепот слился с его стоном, и они задвигались в унисон, объединенные наконец могучим желанием. Испытав то, чего так страстно желала много лет назад, задыхаясь в его объятиях, теряя сознание в сгущающемся тумане страсти, Клэр поняла, что не хочет больше жить без того, что им нужно. Губы Рона впивались в ее грудь, терзая искусанный, опухший сосок через промокший шелк платья, его руки гладили ее бедра, одновременно задавая ритм движений.

— Клэр… Клэр…

Рон задрожал, и она поняла, что оба приближаются к финишу.

— Рон…

Его хватило еще на два-три удара, и, когда Рон оросил ее лоно дождем любви, мир взорвался перед глазами Клэр калейдоскопом радужных огней. Она подалась вперед, вцепившись в плечи Рона и откинув голову. Звезды закружились и слились в сияющее белое пятно. Клэр вздохнула, качнулась вперед и прижалась лицом к его плечу. К плечу человека, доставившего ей немыслимое наслаждение.

Она задрожала, тронутая последним порывом стихающей бури, и почувствовала, как напряглись его руки.

— Холодно?

— Мне хорошо, — ответила Клэр, чуть погрешив против правды.

Она не знала, что делать дальше, как себя вести. Не знала, как Рон воспримет случившееся. Может быть, он злорадствует, исполнив свой план мести. А может быть… Ведь он почти признался, что любит ее.

Его руки, сильные и теплые, давали ощущение комфорта, которого Клэр так не хватало. Прижавшись к его груди, уткнувшись лицом в его плечо, сидя у него на коленях, Клэр думала о том, смогут ли они когда-нибудь вернуть то, что потеряли шесть лет назад. Она не знала ответа, но почти верила, что такое возможно.

Ее переполняла радость, ей хотелось смеяться, петь, целовать Рона, танцевать. Она могла бы кричать от восторга, прыгать вокруг него на одной ноге или читать вслух давно забытые, а теперь пришедшие на память стихи.

Могла, но какой-то уголок души, в котором затаились страх и отчаяние, удерживал ее, говоря, что ради любви нужно отказаться от всего остального.

Ребекка Синклер отступила за кустарник и опустила фотокамеру, но глаз с сидевших в беседке Рона и Клэр не спускала. Ей все еще не верилось в то, свидетелем чего она только что стала и что было зафиксировано теперь на сверхчувствительной пленке ее «Кодака».

Ублюдок. Скотина. Мерзавец. Подлец.

И эта сучка ему под стать. Ребекка уже навела о ней справки. Клэр Уинслоу. Судя по всему, та еще штучка. Работала с Риком О'Нилом, а потом вместе со своим любовничком нагрела студию на изрядную сумму. И вот теперь Патрик Хаммер дает ей второй шанс. Невероятно.

Ребекке никогда не давали второго шанса: каждую крошку приходилось добывать самой, не брезгуя никакими средствами.

Еще невероятнее было то, что Рон Фримен обнимал эту заокеанскую стервочку. Ласкал ее, целовал. И, похоже, получал от этого удовольствие.

В какой-то момент, поддавшись злобе, Ребекка уже шагнула из своего убежища, намереваясь подойти к беседке и устроить парочке незабываемую сцену. Клэр Уинслоу не может и не должна быть с Роном Фрименом. Она его не заслужила.

Разумеется, благоразумие взяло верх. Ребекка отступила. У нее сложился план, и она собиралась осуществить его и вволю полакомиться плодами.

Ее губы медленно растянулись в улыбке, не сулившей ничего хорошего тем, кто посмел не посчитаться с ней. Рон Фримен впустит ее в свой ресторан, да еще поблагодарит за оказанную честь.

— Ты влюблен, дружище, — объявил Виктор, когда Рон ввалился в офис с первыми лучами солнца.

— А что ты здесь делаешь? — Рон потер лицо, стараясь не поддаться усталости и не уснуть прямо на пороге.

Сидевший за письменным столом Виктор покачал головой и ткнул ручкой в толстую тетрадь.

— Провожу инвентаризацию, если ты, конечно, еще помнишь, что это такое. Ресторан должен работать, как машина, а для этого кому-то надо смазывать детали, заливать горючее и менять свечи.

— Да. Конечно. — Рон тяжело вздохнул и несколько раз моргнул. — Извини.

— Не спалось?

— Чудесная ночь. — Рон пожал плечами, понимая, что выглядит, должно быть, счастливым идиотом.

Вот так. Началось с желания отомстить, а закончилось… Весь его план пошел наперекосяк. Самоконтроль… выдержка… постепенность… Какая чушь! Вместо этого он взлетел на седьмое небо.

Близость с Клэр стала для него воплощением мечты. Чудом, изменившим его жизнь. Проводив ее до двери номера, он кое-как добрел до своих апартаментов, но так и не лег, а провел остаток ночи на ногах, расхаживая по комнате.

— Ты так и не ответил, — напомнил Виктор. — Влюблен?

— Разве это был вопрос? — Рон опустился за стол и пододвинул к себе папку с бумагами.

— Однако несогласия ты не выразил.

Рон откинулся на спинку стула.

— Не о чем спорить. — Он знал, что улыбка, похоже, крепко приклеилась к его небритой физиономии.

— А что я тебе говорил?

— Ты был прав. Я люблю ее. — Как приятно сказать это вслух! — До сих пор. Наверное, всегда любил.

— Я знал, что месть не в твоем стиле.

— Нет. Но не уверен, что любовь в моем стиле.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. — Рон пожал плечами. — Ничего не хочу этим сказать.

Ложь, конечно. Хотел наказать Клэр, а теперь хочет любить. Все просто? И куда подевалась душившая его злость? Где недавняя боль? Обида?

Ему не за что держаться. Страховочная сетка исчезла. Он идет по проволоке с завязанными глазами. Потому что, допуская, что любит ее, не был уверен в чувствах Клэр.

Возможно, для нее все происходящее только игра. Секс — игра. Он узнает о ее чувствах лишь тогда, когда скажет, что любит ее.

И кто даст гарантию, что Клэр останется, если он попросит об этом?