— Будб добр, убери свой сапог от моего лица, — сказал Турбанд, потянувшись за мечом.
Это было незадолго до завтрака, и лысый человек оказался выдернутым из короткого сна серией ударов в спину. Затем он заметил как над его лицом навис сапог Келемвора.
— Предатели? Из всех тех людей, что слоняются по Королествам, это мы то предатели? — закричал Келемвор.
— Вас всего лишь подозревают, — сказал Турбанд. — А сейчас будь добр убери свою ногу пока я не обкорнал ее тебе по колено!
Келемвор отошел от лысого человека. Турбанд поднялся и потянулся, огласив окрестности сифонией из стонов и хруста, исходящего от его спины, шеи и плеч. Путешественники и отряд Турбанда разбили лагерь на окраине Паучьего Леса.
— Как твои спутники, Кел? — спросил Турбанд, отправляясь на поиски еды.
— Они живы.
Турбанд кивнул. — А Миднайт? Она в порядке? У нас есть дело…
Меч Келемвора покинул свои ножны прежде, чем Турбанд успел договорить. — Считай его оконченным.
Турбанд нахмурился. — Я всего лишь хотел получить назад свои волосы.
Келемвор обвел лагерь взглядом. Характерный звук меча извлекаемого из ножен привлек внимание как минимум шести человек, которые стояли наготове, ожидая одного слова от своего лидера.
— Ох, — сказал Келемвор и спрятал меч. — И это все?
Турбанд почесал свою лысину. — По-крайней мере этого достаточно, — сказал он. — Хотя похоже так я больше нравлюсь нашей госпоже.
Келемвор засмеялся и присел рядом с завтракавшим Турбандом. Сайрик, проснувшийся от этой словесной перепалки, направился к воинам. Он шел медленно, и его руки были испещрены ужасными синяками от жестокой поездки сквозь Ущелье Теней.
— Ты выглядишь…, — сказал Келемвор, заметив приближающегося вора.
— Не говори ничего, — сказал Сайрик и взял тарелку с едой. — Если бы ты выглядел или чувствовал себя также как и я, ты был бы уже мертв.
— Но ты жив, — рассеянно произнес Келемвор.
— Я в этом не уверен, — сказал Сайрик, пробежавшись рукой по волосам. — Миднайт? Адон?
— Адон все еще не пришел в себя, — сказал Келемвор.
— Тогда он еще не знает, — тихо сказал Сайрик, сделав характерный жест, указывающий на лицо.
Келемвор покачал головой.
Сайрик кивнул, и повернувшись крикнул приказ одному из людей Турбанда. Человек посмотрел на Турбанда, который медленно закрыл глаза и кивнул. Он принес Сайрику теплую кружку с элем, который одним движением осушил ее до дна и отдал назад.
— Так гораздо лучше, — сказал Сайрик, поворачиваясь к Турбанду. — Так что там насчет предателей?
Турбанд поведал им историю о схватке Мирмин Лхал с нападавшим, назвавшим себя Майкелом, и Сайрик не выдержал и рассмеялся. — Марек никогда не мог подобрать себе достойного вымышленного имени, — сказал он.
Лысый человек нахмурился и продолжил свой рассказ. Он рассказал им о своей встрече с Лхал и Эвоном Страланой, и об отряде, который они попросили его собрать. — В действительности я настоял на том, чтобы самому возглавить отряд, — сказал Турбанд. — Уже давно было ясно, что заговор Кнайтбриджа берет свое начало в Зентил Кипе. Когда мы узнали об отряде зентильских наемных убийц, выслеживающих вас, ваша невиновность стала очевидна.
— А ты сомневался? — сказал Келемвор.
— Вы заплатили за фальшивые документы, в тайне покинули город, нарушив свои контракты служить и защищать Арабель. Затем это Майкел — или Марек — впутал вас в заговор. Я думаю, что этого было вполне достаточно, чтобы начать подозревать вас. Турбанд ухмыльнулся. — Но я то конечно не сомневался в вашей невиновности.
— Так почему бы тебе просто не повернуть и не отправиться назад в Арабель? — сказал Сайрик.
Турбанд нахмурился. — Как только мы узнали, что ждет вас впереди, то единственным верным решением оставалось прорваться через Ущелье Теней и придти на помощь бывшему союзнику.
У Келемвора от удивления едва глаза не выскочили из орбит.
— Ох, прошу тебя, — сказал Сайрик. — Должна же быть какая-то — настоящая причина.
— Ты первый упомянул об этом, — сказал Турбанд. — К тому же это небольшая услуга за то, чтобы несколько хороших людей в Арабеле помогли вернуть мне мои волосы…
— У нас есть дела в Шедоудейле, — сказал Келемвор.
— А потом?
— Куда подует ветер, я полагаю, — добавил Сайрик.
Турбанд засмеялся. — В нашу сторону дует сильный ветер. Возможно мы сможем договориться!
— Посмотрим, что на это скажет Миднайт, — тихо произнес Келемвор.
Сайрик и Турбанд посмотрели на воина и проводили его дружным хохотом, когда он поднялся, чтобы принести еще еды для отряда. Он не заметил, что Адон пришел в себя.
Жрец проснулся от упоминания имени Мирмин Лхал, хотя оно было произнесено на другом конце лагеря. — Во имя Сан, ну и жара! — громко произнес он. Затем он услышал юный девический смех и понял, что находится не один.
Девочка, не более чем шестнадцати лет от роду сидела рядом с ним, и неприлично чавкала кашей, которую она собирала из огромной миски в своих руках. Как Адон вскоре выяснил ее имя было Джиллиан, и она была обладательницей вьющихся каштановых волос и сильно загорелой кожи, которая выглядела сухой и жесткой. Ее глаза были темно-голубого цвета, а черты были обычны, но достаточно привлекательны.
— Ага! — сказала она. — Ты проснулся! Она опустила миску, затем подняла ее и протянула Адону. — Не хочешь?
Адон потер лоб и внезапно вспомнил о нападении сероглазого человека в Тилвертоне. Он знал, что тот ударил его кинжалом, однако сейчас он чувствовал себя вполне отдохнувшим.
— Я знал, что Сан защитит меня, — уверенно произнес он.
Девчушка уставилась на него. — Так ты будешь или нет?
— Да, конечно! — все вопросы занимавшие его сознание о Мирмин Лхал и ее слугах были забыты под напором внезапно порснувшегося голода. Едва жрец сел на корточки, как на левой щеке почувствовал легкое жжение. Что-то теплое и влажно стекало по его лицу. Странно, — подумао Адон. Необычно жарко для такого раннего утра. Почему же я так сильно потею? Затем он посмотрел на девочку.
Плечи Джиллиан были вжаты, а коленки тесно сдвинуты друг к другу и она тотчас отвела взгляд от Адона.
— В чем дело? — сказал жрец.
— Я приведу целителя, — сказала Джиллиан, поднимаясь на ноги.
Адон провел рукой по лицу. Пота становилось все больше. — Я сам целитель. Я жрец Сан. Я плохо выгляжу?
Джиллиан бросила взгляд на жреца, затем также быстро отвела его.
— Прошу, скажи в чем дело? — сказал Адон, потянувшись к девочке. Затем он заметил, что на его руке была кровь. Его лицо покрывал не пот.
Адон задержал дыхание и почувствовал себя словно его грудь сдавило в огромных тисках. Его кожа похолодела и мир вокруг закружился в безумном танце.
— Дай мне свою миску, — сказал он.
Джиллиан посмотрела на остальных и позвала одного из людей. Миднайт заемтив, что Адон очнулся, тотчас вскочила на ноги.
— Дай ее мне! — закричал Адон, вырывая миску из ее рук и выплескивая ее содержимое на землю. Дрожащими руками он протер металлическое блюдо, поднес его к своему лицу и взглянул в это кривое подобие зеркала.
— Нет.
Джиллиан рядом с ним уже не было. Перед Адоном стояла Миднайт и жрец, носящий на груди символ Тайморы.
— Этого не может быть, — сказал Адон. Жрец Тайморы довольно улыбался, видя, что его подопечный проснулся без признаков болезни. Однако едва завидев выражение лица Адона, он быстро спрятал свою улыбку.
— Сан, прошу тебя…, — сказал Адон.
Мускулы на лице целителя напряглись. Внезапно он все понял. — Мы сделали все что смогли, — уныло произнес он.
Миднайт положила руку на плечо Адона и посмотрела на Сайрика и Келемвора, сидевших на другом конце лагеря.
Адон молчал. Он просто смотрел на свое отражение.
— Мы слишком далеко от Арабеля и богини Тайморы, чтобы использовать лечебные заклинания, — продолжил жрец. — Также у нас нет снадобий. Нам приходится полагаться лишь на мази и природные средства, которые я смог создать.
Край тонкой металлической миски начал медленно гнуться в руках Адона.
— Главное что ты жив, и возможно один из твоих единомышленников сможет помочь тебе там, где не сможем мы.
Металл погнулся.
— Ты должен позволить мне осмотреть тебя. Ты вновь истекаешь кровью. У тебя расползлись швы.
Миднайт наклонилась и забрала миску из рук Адона. — Мне жаль, — прошептала она.
Целитель пригнулся, стирая кровь с лица Адона. Однако повреждения были не столь сильны, как он боялся, и расползлось всего несколько стежков шва. Когда целитель осмотрел шрам, он пожелал, чтобы они были в городе, где можно было бы найти санита. Или по-крайней мере он смог бы наложить более аккуратные швы.
Пальцы Адона скользили по потемневшему шву, следуя от левого глаза, вниз по щеке и так до самой челюсти.
Позже этим же утром, когда путешественники отдыхали в лагере, Сайрик вступил в спор с Брионом, молодым вором из компании Турбанда.
— Конечно я понимаю, что ты говоришь! — кричал Сайрик на альбиноса. — Но как ты можешь отрицать факт существования своих собственных чувств?
— Я сам смотрел в лицо богини Тайморы, — сказал Брион. — Это все что мне нужно. Боги посетили Королевства, чтобы лично распространить свои сокровенные речи.
— Ага, плати деньги и подходи, — сказал Сайрик. — Возможно твоя богиня начнет всем рассказывать о своем благосостоянии.
— Как я сказал…
— Олух! Я уже слышал тебя, — вскрикнул Сайрик.
— Пожертвования всегда необходимы…
— То есть ты имеешь в виду, что это необходимое зло. Сайрик потряс головой и отвернулся от Бриона.
— Это должно быть ужасно не верить ни в кого, кроме себя, — сказал Брион. — Моя вера укрепляет меня.
Сайрик затрясся от гнева, но в конце концов смог взять себя в руки. Он знал, что Брион не намеренно провоцировал его, но темноволосый, худощавый вор был необычно раздражителен с самого пробуждения. Возможно это было из-за уныния поглотившего лагерь из-за раны Адона, но часть его вновь хотела вернуться в горы и позволить судьбе подвергнуть его самым чудовищным испытаниям, которые только он мог вообразить. Даже Паучий Лес манил его, хотя Сайрик и знал, что единственное, что он сможет найти в этом месте — лишь смерть.
Впереди послышался звук, и земля под ногами путешественников вздрогнула. Сайрик увидел как вдоль всей дороги к Шедоудейлу из-под поверхности стекляных горных гребней к небу взмывают огромные кристалльные пики.
— Милостливая Таймора, — сказал Брион, когда скалы разлетелись на тысячи кусков и отражая солнечный свет, заполнили все окрестности радужными переливами.
Затем, безо всякого предупреждения, из земли рядом с Сайриком вырвалось блестящее черное копье, размером с дерево. Вор был отброшен на землю, но быстро вскочил на ноги и ухватился за лошадь. Вся местность вокруг также разрывалась под напором эбонитовых копьев, взмывавших в утреннее небо на добрую дюжину футов.
— Пора уходить, — сказал Келемвор Турбанду, и они оба бросились к своим лошадям. — Похоже нам все-таки придется пробираться через лес.
Турбанд подбежал к своему отряду, отдал приказы, торопя их следовать к лесу. Прежде чем они успели покинуть это место, двое его людей и три лошади были нанизаны ни черные колья. Уцелевшие члены отряда бросились в темноту Паучьего Леса. Копья все еще продолжали вздыматься вверх, сотрясая равнину, и на северо-западе с гор скатывались огромные лавины из стекла.
Подъехав поближе к лесу, Миднайт поняла, что Адон пропал. Осмотрев окружающую местность, она заметила лошадь жреца, отчаянно лавировавшую среди смертоносных пик. Адона на ней не было. Миднайт бросилась к убежавшему животному и настигла его в середине равнины.
Сквозь облака пыли и грязи, она заметила как к лошади приближается какая-то фигура.
— Адон, это ты? — позвала Миднайт.
Жрец неспешно взобрался на лошадь и неторопливым шагом повел ее прочь со смертоносной равнины. Он едва правил своей лошадью, и даже если он и слышал слова Миднайт или видел ее отчянные жесты, то предпочел проигнорировать их. Но даже когда в нескольких футах от Адона из-под земли выросло черное копье, он не обратил на это никакого внимания. Миднайт подъехала к жрецу и со всей силы ударила его лошадь по крупу. Та взвилась и бросилась галопом в направлении леса и относительной безопасности. Адон словно и не заметил этого. Он лишь сильнее вцепился в гриву лошади и впился ей ногами в бока.
Келемвор ожидал на границе леса. Почти все люди Турбанда исчезли в лесу, и вот уже последние из них присоединились к ним в темной глуши Паучьего Леса.
Тех созданий, которых они заметили прошлой ночью, видно не было. — Возможно днем они спят, — сказал Келемвор. Звук бьющегося стекла и взрывающейся земли ослаб, однако до путешественников все еще изредка доносился шум, издаваемый огромным пластом стекла, сползающего с гор.
— Если эти создания спят днем, — сказала Миднайт. — Тогда нам лучше добраться до Шедоудейла до наступления ночи. Келемвор, Сайрик и Отряд Рассвета единогласно поддержали ее. Лишь Адон продолжал хранить молчание.
Путешественники скакали через лес весь день, мгновенно реагируя на каждый подозрительный звук и держа наготове свои мечи. Адон ехал перед Миднайт и Келемвором, Сайрик же делил лошадь с Брионом, который оставил своего скакуна на одном из черных шпилей. По мере того, как они забирались все дальше и дальше в лес, заросли становились все гуще, и вскоре Турбанд вынужден был спешиться и подать сигнал остальным последовать его примеру.
Адон не обратил внимания на знак Турбанда и поэтому Келемвор вынужден был подбежать к нему. — Ты что совсем ослеп, Адон? — сказал он. Когда жрец проигнорировал и его и продолжил свой путь через заросли, воин не выдержал и схватил его за руку, чтобы привлечь его внимание. Адон посмотрел вниз на Келемвора, кивнул и слез с лошади.
— Здесь витает смерть, — произнес Адон безжизненным голосом. — Мы забрели в склеп.
— Это с нами случается уже не в первый раз, — сказал Келемвор и вернулся к Миднайт.
Еще дальше впереди, Сайрик шел вместе с Брионом. Хотя юный вор то расстраивал его, то забавлял, все же его невинность привносила свежую струю в мир Сайрика. Несомненно Брион не очень давно встал на путь искателя приключений, хотя его мастерство обращения с кинжалом было равно умениям Сайрика.
После завтрака, Брион вызвал Сайрика на испытание его навыков обращения с кинжалом, и Сайрик едва не проиграл ему. После соревнования, Брион и Сайрик проделали трюк с использованием шести кинжалов, которые они предварительно попросили у своих друзей, а затем стали метать друг в друга с ошеломительной скоростью. Каждый кинжал брошенный Сайриком был отражен кинжалом Бриона, а затем каждый из брошеных Брионом — отражен броском Сайрика.
И все же несмотря на все его умение обращения с кинжалом, альбинос не жаждал крови и безумия схватки как многие путешественники. Даже спутники Бриона, как например девчушка сидевшая рядом с Адоном, не отрицали возможности забрать чью-то жизнь. Сайрик видел это в их глазах.
Также Сайрик понимал, что Брион никогда не сможет хладнокровно забрать чью-то жизнь.
По мере того, как путешественники забирались все глубже в заросли, сам лес становился все более прекрасным, по-крайней мере вначале. Деревья выглядели толстыми и вполне обычными, и были покрыты густыми кронами из зеленых листьев. Сквозь просветы в листве, лица героев, пробирающихся через заросли, согревали теплые солнечные лучи.
Затем, когда они пробирались через ложе из узловатых кореньев, которые в некоторых местах почти полностью скрывали собой землю, Келемвор расслышал треск ломающихся веток. Он резко повернулся и сделал жест Зеланзу и Велшу, наемникам прикрывавшим тыл, но они лишь пожали плечами. Келемвор внимательно осмотрел местность, и не заметив никаких признаков движения, повернулся и продолжил свой путь.
Но треск повторился снова, и вскворе уже весь отряд был в состоянии боевой готовности. Оружия были извлечены из ножен, но никто не мог заметить никаких признаков существ среди деревьев. Во главе отряда Турбанд осторожно пробирался по небольшой лесной тропке. Отпрыгнув к дереву, лысый человек внезапно замер, словно готовясь к атаке.
Перед Турбандом стоял человек в доспехах из кости, его тело было примотано к дереву длинными, клейкими нитаями паутины. Его шлем был снят, а белая кожа его лица несла на себе отметку, нанесенную черным цветом — символ Бэйна. С обнаженным мечом, наемный убийца смотрел на Турбанда, на его лице застыла гримаса ужаса.
В нескольких футах далее Турбанд заметил еще пятерых людей — элитных наемных убийц Бэйна — все они также были опутаны паутиной.
— Они мертвы, — сказал Турбанд. — Но что бы их ни убило — оно рядом.
Путешественники некоторое время стояли на месте, пока Келемвор и Турбанд осматривали огромную паутину, натянутую на деревья, вокруг убийц. Остальной отряд, исключая разве что Адона, собрался вместе и наблюдал за деревьями. Санит же просто стоял рядом со своей лошадью, созерцая темный полог из листьев, скрывавших солнце. Пока отряд стоял так, вслушиваясь в каждый шорох, они заметили, что лес вообще не издавал никаких звуков. Листья не шелестели от ветра. Не жужжали насекомые. Лес был абсолютно безмолвен.
Не произнеся ни слова, Джиллиан отдала свои поводья жрецу Тайморы и подобно обезьяне взобралась на дерево. Не издав не единого звука, она добралась до самой вершины и опытным взглядом осмотрела окрестности. Путешественники в течение пяти минут ждали, пока она прыгала с ветки на ветку, внимательно разглядывая местность со всех возможных точек, и наконец она подала сигнал что все чисто.
Девочка, еще не спрыгнув на землю, кивнула Турбанду, чтобы тот подошел поближе. — Даже самый сильный ветер не сможет расшевелить эти ветви. Это место мертво, оно застыло навечно в этом положении. Она сделала характерный жест пальцами. — Все покрывает какая-то легкая пелена. Именно из-за нее здесь такое спокойствие.
Турбанд кивнул, и протянул руку, чтобы помочь ей спустится. Она нахмурилась и перепрыгнула через него, изящно приземлившись за его спиной. Но как только ее ноги коснулись земли, прямо в середине спутанных сучьев, выходящих из одной точки, раздался неприятный, чавкающий звук и земля слегка просела. Прежде чем девочка успела вскрикнуть, корни вырвались из почвы ливнем земляных комьев.
Восемь длинных, тонких и черных как смоль конечностей потянулись к Джиллиан, чтобы схватить ее. У каждого сука было четыре сустава, и все они оканчивались острыми как бритва наконечниками, размером с большой меч. Прежде чем девочка успела отпрыгнуть в сторону, из земли, под ее ногами показался огромный низ живота существа, заставив ее потерять баланс. Затем из почвы вырвалась голова этого создания, и она увидела его красные горящие глаза и четыре зазубренных клешни.
Ноги гигантского паука сложились, проткнув Джиллиан с восьми разных сторон. Затем паук перевернулся, и лес ожил. Все спутанные корни вокруг путешественников пришли в движение. Еще одного человека, также стоявшего на животе у паука, постигла таже судьба, что и девочку.
Сайрик и Брион встали спина к спине, держа кинжалы наготове. Один из пауков напал на лошадь Сайрика, парализовав ее ядом. Паук оставил животное и подождал пока яд закончит свою работу, прежде чем опутать лошадь паутиной. Сайрик выругался, поняв, что большинство его припасов, включая его ручной топор, остались на лошади, но он даже не хотел и пытаться вырвать свои вещи у паука, который стоял на страже над его умирающей лошадью.
Пауки были повсюду, и самый маленький из них был размером с большую собаку. Сайрик заглянул в глаза одного из приближающихся существ. Ноги у этого создания были бледно-зелеными, а тело черным с огромными оранжевыми пятнами по бокам. Хищный взгляд паука вызвал у Сайрика улыбку, когда он метнул свой кинжал в один из немигающих глаз существа.
Клинок Сайрика с легкостью нашел свою цель и полностью погрузился в трепыхающую оболочку глаза паука. Глаз лопнул, но паук продолжал наступать.
— Боги! — вскрикнул Сайрик, и вскочил на низко свисающую ветку. Гигантский паук метнулся вперед, схватив воздух в том месте, где только что стоял вор. Взбираясь все выше на дерево, Сайрик услышал крик и посмотрел вниз.
Раненый паук одной из своих ног проткнул Бриона в бок; его кинжалы были бесполезны против надвигающегося ужаса. Паук занес вторую ногу, готовясь еще раз проткнуть свою жертву. Брион вздрогнул, его голова откинулась и он посмотрел вверх на Сайрика.
Сайрик видел, что губы Бриона шевелились, моля его о помощи.
Вор медлил, взвешивая свои возможности. Он знал, что Брион уже умирал от яда существа. Единственное что он мог сделать, это умереть рядом с ним.
Паук ударил второй ногой. Сайрик наблюдал как из глаз Бриона медленно уходит жизнь.
С другой стороны опушки, Миднайт наблюдала как три паука надвигались на нее. Рядом с ней стояли Кеелмвор, Зеланз и Велш. Позади них стоял Адон, явно безразличный к угрожающей ему опасности.
Двое из пауков были огромными и толстыми, с черно-красными телами и жирными алыми ногами. Третий был полностью черным с гладкими острыми лапами и он явно обладал большей проворностью, чем остальные. Узкие проходы между деревьями не могли замедлить его продвижения, так как он с легкость взбирался по их коре.
Черный паук прыгнул на героев, и Келемвор одним взмахом меча отсек три из восьми его конечностей. Воин ударил вновь и оставил в теле твари глубокий рубец, при этом едва успев избежать его челюстей. Затем Клемвор обернулся — паук был уже над ним, вздымаясь на своих задних лапах. Он молниеносно погрузил свой меч в толстое брюхо и протолкнул его со всей силой вперед. Существо ударило воина одной из ног, и Келемвор едва не потеряв сознание, пролетел через воздух и врезался в дерево.
Миднайт наблюдала как двое оставшихся пауков меленно приближались к ним. Посмотрев на свой кинжал она поняла, что он будет бесполезен против этих монстров, поэтому она попыталась припомнить заклинание декастейв. Миднайт схватила сук с ближайшего дерева и произнесла магические слова. Внезапно в ее руках материализовался мерцающий бело-голубой посох. Когда Миднайт напала на паука, она поняла, что посох обладает свойствами косы. Она разрубила первого паука, но второй бросился за легкой добычей.
Он метнулся к Зеланзу и Велшу, которые сражались бок о бок. Их стремительные мечи, очень быстро разобрались с ним, но приближались другие. Капли молочно-белого вещества предупредили их, что над их головами один из пауков плетет паутину. Зеланз посмотрел вверх, как раз воворемя, чтобы увидеть как красное тело паука спускается на них.
На краю опушки, жрец Тайморы бросился вперед. Он прислонился к дереву и заметил Турбанда, который сражался против паука, который убил Джиллиан. Он сделал еще один шаг и едва не столкнулся с Бохеймом, юным магом из Сюзаила. Он отошел назад, чтобы открыть освободить путь для Бохейма, но тут же через грудь мага вылезла паучья нога. Человек закричал, а паук подбросил его вверх, и затем потянул к своей ненасытной пасти.
Отряд Рассвета погиб, — подумал жрец Тайморы. Затем позади него раздалось легкое царапанье. Он занес свою булаву и обернулся к лилово-белому пауку. Одна из ног паука насадила жреца с молниеносной скоростью. Жрец вознес молчаливую молитву Тайморе, и мир вокруг него померк навеки.
Недалеко от этого места, меч Турбанда мелькнул, отсекая голову паука, который убил Джиллиан. На лысого человека наступало еще пять пауков. Неподалеку от него двое еще живых членов Отряда Рассвета, сражались за свои жизни. Турбанд бросился к ним, не обращая внимания на множество пауков, окружающих его почти со всех сторон.
Высоко на дереве, Сайрик зачарованно наблюдал как пауки взбираются на деревья вокруг него и ваяют свою искусную паутину. Сайрик знал, что он должен был испытывать отвращение или злость от этого зрелища — ведь единственное назначение работы пауков было убить его и его друзей. Но узоры этой поджидающей смерти нравились Сайрику. В их замысле была такая простота и порядок.
Затем рядом с ним раздался звук, и Сайрик прыгнул с дерева в тот момент, когда острые лапы схватили воздух в том месте, где он только что сидел. Он стал падать, и ему едва удалось извернуться в воздухе, чтобы смягчить удар, при падении на землю.
Сайрик услышал характерный звук паука выбирающегося из земли.
В пятидесяти ярдах от него, Келемвор поднялся на ноги. Звуки пауков поглотили его чувства. Их конечности потрескивали, и отвердевшие деревья слегка прогинались под их весом. Монстры окружали его, но не бросались на него. Затем к нему очень медленно двинулся огромный белый паук, и все остальные пауки уступили ему дорогу. Это был самый большой паук, которого когда-либо видел Келемвор.
Вокруг воина образовался круг, так чтобы белый паук мог иметь возможность для маневра. Келемвор посмотрел вверх и увидел множество пауков, поджидающих на деревьях. У него было шанса на спасение, а другие уже вероятно были мертвы. Затем огромный белый паук бросился вперед, и Келемвор отсек одну из его ног, в то время как другая рассекла воздух рядом с его лицом. Затем третья нога пошлась по его доспеху, пропоров мягкий нагрудник и оставив неглубокую рану вдоль его груди.
С ужасающей ясностью Келемвор заметил, что четвертая нога уже атакует его. Она неминуемо должна была пронзить его грудь, и паук увлек бы его бьющееся в конвульясих тело в свои голодные челюсти. Внезапно в голове воиина вспыхнула боль.
Когда Сайрик спрыгнул с дерева и Келемвор начал свою схватку с белым пауком, Миднайт находилась лицом к лицу с кроваво-красным пауком. Адон стоял позади нее, даже не пытаясь защитить себя. Миднайт пробежала между цепкими лапами твари и погрузила свой магический посох в глаза существа.
Кроваво-красный паук лежал мертвым на земле, Миднайт осмотрелась вокруг и заметила, что и Сайрик и Келемвор были в ужасной опасности. Затем ее ног коснулось молочно-белое вещество. Она посмотрела вверх и увидела как на нее опускается огромное желтое тело паука, яростно клацающего своими клешнями.
Миднайт прочитала заклинание, чтобы создать щит перед пауком. Как только она закончила произносить магические слова, ее кулон внезапно затрещал от проснувшейся в нем энергии. Из звезды вылетели струи энергии и ударили Адона, Келемвора, Сайрика и трех оставшихся членов Отряда Рассвета.
Затем, когда белый паук занес свою ногу над Келемвором, когда Сайрик приземлился на паука, когда Адон безразлично смотрел как на него спускается серый паук, все они исчезли.
Миднайт почувствовала как из ее легких вырвался воздух. Бриллиантовая вспышка бело-голубого света ослепила ее на мгновение, и затем когда ее зрение вновь вернулось к ней, она обнаружила себя на длинной дороге. На мгновение она подумала, что сошла с ума, затем чародейка поняла, что она была телепортирована из леса.
Перед ней, держась за свою голову, лежал Келемвор. — Что ты сделала? — произнес воин, затем попытался встать, но не смог. Он посмотрел вниз и заметил, что порез на его груди слегка кровоточил. — Не то, что я хотела, чтобы это ни было. Сайрик и Турбанд помогли воину подняться на ноги. — Да. Чтобы ты не сделалала, мы обязаны тебе своими жизнями, — сказал лысый человек. — И это несомненно покрывает твой долг передо мной, прекрасный нарцисс.
Миднайт было открыла рот, но промолчала. Она лишь с широко открытыми глазами смотрела вокруг.
— Джиллиан, Брион — они все мертвы, — сказал один из членов Отряда Рассвета, перевязывающий раны своих друзей.
— Мне очень жаль, — наконец произнесла Миднайт. — Я даже не знаю, как я переместила нас сюда, если это вообще сделала я.
— А где это мы находимся? — сказал Сайрик, оглядываясь вокруг.
Адон, стоявший в нескольких ярдах от него и смотревший на дорогу, ведущую на север, повернулся и тихо произнес, — Мы в половине дня пути южнее Шедоуйдейла.
* * * * *
Двери ведущие в тронную комнату Бэйна распахнулись и в нее вошел Темпус Блэкторн, явившийся на зов своего бога. Бэйн держался за подлокотники своего трона, его когти яростно скребли по их поверхности.
— Закрой дверь. Голос Бэйна был холоден и сдержан. Несмотря на свободу действий, которой Бэйн наделил своего агента, Блэкторн почувствовал мимолетный приступ страха.
— Ты желал видеть меня, Повелитель Бэйн? — обманчиво спокойным голосом произнес Блэкторн.
Черный Повелитель поднялся с трона и жестом показал магу подойти поближе. Когтистая лапа павшего бога мелькнула перед глазами агента. Блэкторн даже не попыался защитить себя когда Бог Раздора грубо схватил его за плечо.
— Время пришло, — сказал Бэйн.
Сердце Блэкторна на мгновение замерло, когда он заметил как губы Бэйна расплылись в том, что он мог назвать лишь улыбкой. Это было воистину ужасное зрелище.
— Время объединить богов, — вскрикнул Черный Повелитель. — Я хочу, чтобы ты доставил сообщение Ловиатар, Богине Боли. Я думаю она находится в Уотердипе. Скажи, что я желаю видеть ее…немедленно.
Все мышцы Блэкторна напряглись. Хватка когтистой руки за плечо агента усилилась, едва Бэйн заметил изменение позы Блэкторна.
— У тебя проблемы с приказом, агент? — проревел Бог Раздора.
— Уотердип находится очень далеко отсюда, Повелитель Бэйн. К тому времени как я вернусь, твоя кампания по захвату Долин будет частью истории.
Улыбка с лица Черного Повелителя исчезла. — Да, если ты будешь путешествовать как обычный человек, — сказал Бэйн. — Но с помощью заклинания, которое я дал тебе, ты будешь в Уотердипе через несколько дней.
Блэкторн склонил свои глаза, и Черный Повелитель убрал руку с его плеча. — Что если богиня не захочет отправиться со мной назад в Зентил Кип?
Бэйн повернулся спиной к агенту и сложил руки на груди. — Я верю, что ты сможешь убедитm ее. Это все.
— Но…
— Это все! — закричал Бэйн, оборачиваясь к агенту, его глаза пылали от гнева.
Блэкторн шагнул назад.
Бэйн чувствовал как в нем закипает некотролируемая ярость. — Ты разочаровал меня, — сказал Бэйн, хотя его тон говорил, что он испытывал скорее отвращение, чем гнев. — Делай как я говорю и заслужи вновь мое одобрение.
Склонившись перед своим повелителем, Блэкторн пробормотал молитву, которая стала его первой молитвой в жизни — молитву Бэйну. Затем маг встал и начал читать заклинание агента. Он представил себе точку своего назначения, вспомнив о своем визите в Уотердип в дни своей юности. Спустя мгновение, тело Блэкторна затряслось и стало менять свои очертания, пытаясь принять форму ворона. Но что-то было не так. Его плоть начала растягиваться во все стороны, становясь угольно-черного цвета. Одеяния агента разорвались и спали на пол.
Блэкторн вскрикнул и протянул одну из своих частично превращенных рук к своему богу. — Помоги мне, — единственное, что успел произнести маг, прежде чем разлетелся на сотни маленьких черных вспышек. На том месте, где только что стоял Блэкторн, рядом с его нагрудником, лежал черный драгоценный камень, а Бэйн лишь потрясенно смотрел на все это. — Заклинание, — рассеянно произнес он, шагнув назад в тень, рядом со своими личными покоями.
Стражи ворвавшиеся в комнату на шум, не заметили своего бога. Они посмотрели вниз на останки Темпуса Блэкторна и потрясли головами.
— Я знал, что это рано или поздно случится, — сказал один из стражей.
— Да, сказал другой. — Любой идиот знает, что магия неподконтрольна.
Бэйн бросился вперед и убил обоих стражей прежде, чем они поняли, что он был здесь. Затем Бэйн повернулся и снял свои окровавленные доспехи. Спустя мгновение он сидел на троне, разглядывая изуродованный нагрудник Блэкторна.
Я не буду жалеть, — хладнокровно решил бог. Блэкторн был лишь человеком. Пешкой. Его потеря прискорбна, но его можно заменить.
Затем Бэйн подумал о своих бесконечных разговорах с Блэкторном. Он вспомнил странные эмоции, которые всплыли в нем, когда он понял, что Блэкторн спас его, и помог восстановиться после ранения.
Черный Повелитель посмотрел на свои руки и заметил, что они дрожат. Затем Бог Раздора закричал от горя, громко и долго. Все люди вокруг Темного Храма Бэйна, закрыли свои уши и задрожали от крика боли Черного Повелителя.
Когда Бог Раздора закончил кричать, и протер заполненные слезами глаза, то заметил, что перед его троном стоит какая-то фигура.
— Блэкторн? — спросил Бэйн резким голосом.
— Нет, Повелитель Бэйн.
Бэйн посмотрел вниз на рыжеволосого человека, стоящего перед ним. — Фзул, — сказал он. — Все хорошо.
— Милорд, тут трупы…
Бэйн вознес свою когтистую руку.
Рыжеволосый человек склонил свою голову. — Да, милорд. Затем Фзул собрал доспехи бога и помог Бэйну подняться на ноги.
— Все готово, — сказал Фзул, когда Черный Повелитель вновь облачился в свои окровавленные доспехи. — Когда нам стоит начать готовится к битве?
В галах Черного Повелителя вспыхнул огонь и Фзул отошел от разгневанного бога. Губы Бэйна скривились в ужасающей гримасе. Он сощурил глаза и прознес, — Сейчас.