Темнота, окружавшая Миднайт и Адона, была абсолютно непроницаемой. Наверное, когда-то их камера использовалась как склад или огромный чулан. Чародейка почти ничего не успела увидеть, когда ее и жреца притащили сюда. Факел в руках тюремщика давал слишком мало света, и Миднайт решила, что стены, потолок и пол камеры специально окрашены в черный цвет, чтобы дезориентировать узников.

Боясь, что она начнет читать заклинания, ей заткнули рот и связали руки, но, словно нарочно, забыли завязать глаза. Однако в этой непроглядной темноте Миднайт явственно ощущала полную изоляцию. И только дыхание Адона напоминало ей, что в камере она не одна.

Руки и ноги чародейки были крепко связаны. Она с трудом могла дотянуться до пяток кончиками пальцев. Единственная поза, которая казалась более-менее удобной, – лечь и прижаться лицом к полу. По крайней мере так ей удалось вздремнуть часок-другой. Но тело Миднайт ни на миг не переставало ныть от боли.

После нескольких часов, проведенных в черной комнате, страх, первоначально охвативший чародейку, сменился полной паникой. А вдруг о ней забыли и оставили здесь умирать? Снова и снова она пыталась крикнуть, но ее жалкие приглушенные стоны оставались без ответа. Она слышала, как в темноте ворочается Адон, но не знала, был ли жрец в сознании. С того момента, как у храма Летандера их взяли под стражу, он не произнес ни слова, хотя у него во рту, в отличие от чародейки, не было кляпа. Возможно, он еще не отошел от шока.

Вспомнив все, что пришлось пережить ей и ее друзьям, с тех пор как менее месяца назад они покинули Арабел, Миднайт удивилась, почему она сама не в шоке. Сначала из-за пропажи двух Камней Судьбы – древних артефактов с именами всех богов и перечислением сфер их влияния – божества были изгнаны с Уровней. Затем Мистра, богиня Магии, вручила чародейке медальон с частицей своей силы. И наконец, Миднайт вместе с Келемваром, Кайриком, Адоном и аватарой богини отправилась выручать Мистру из лап Бэйна, бога Раздора.

После того как они спасли Мистру, богиня Магии забрала силу, которую даровала чародейке, и попыталась подняться на Уровни по Небесной Лестнице. Эта лестница, как и множество подобных ей, была дорогой, связывавшей Уровни и Королевства. Но Прежде чем Мистра смогла подняться по Небесной Лестнице и добраться до своего дома в Нирване, ее остановил Хельм, бог Стражей. Хотя Мистра пыталась убедить Хельма пропустить ее, бог не позволил ей пройти, потому что она не нашла Камни Судьбы. Все закончилось схваткой, и, так как Хельм все еще обладал божественной силой, он с легкостью смог победить низвергнутую богиню. В конце концов Мистра погибла, но перед смертью успела отдать Миднайт медальон и приказала найти Эльминстера из Долины Теней и отыскать пропавшие Камни Судьбы. Иначе Королевства окончательно поглотит хаос.

За время путешествия через охваченные безумием земли Фэйрана Миднайт и ее спутники успели крепко сдружиться. Чародейка и Келемвар полюбили друг друга, а Кайрик и Адон стали ее близкими друзьями. Хотя она и чувствовала себя лишь пешкой в играх богов, до этого момента жизнь ее складывалась весьма удачно. В отличие от Адона.

Для жрецов кризис, в котором оказался весь Фэйран после ночи Нисхождения, был особенно мучителен. Жрецы могли использовать свои заклинания только тогда, когда находились не дальше мили от своего божества. И что еще хуже, они видели, как их повелителям, чтобы выжить, пришлось принять человеческий облик и все неудобства смертной формы. Но Адон, похоже, сначала рассматривал все происходящее как волю богов.

Так было, пока герои не очутились в Тилвертоне.

В этом городе на Адона напал один из последователей Гонда и нанес ему удар кинжалом в лицо. Миднайт и ее друзьям пришлось в спешке покинуть Тилвертон, спасаясь от разгневанной толпы, и они не смогли вовремя доставить жреца к целителю. Поэтому на лице Адона остался уродливый шрам. Некоторые могли принять его за доказательство храбрости. Некоторые – но не служитель Сьюн, богини Любви и Красоты.

Адон ощутил себя отвергнутым своей богиней. Она словно прогневалась на него, будто он сделал что-то не так и теперь подлежал наказанию. Некогда жизнерадостный красавец превратился в угрюмого и замкнутого человека. Миднайт надеялась, что, помогая жителям Долины победить армию Зентильской Твердыни, Адон воспрянет духом, но сражение Эльминстера и Миднайт с Бэйном у храма Летандера лишь усилило депрессию жреца.

«И если я не смогу доказать, что Эльминстера убил Бэйн, а не мы, ситуация может стать еще плачевнее», – мрачно подумала чародейка.

Миднайт вновь и вновь прокручивала в голове недавние события, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Должен же существовать способ доказать, что они с Адоном не убивали мудреца. Но какой?

За дверью раздался шум, зазвенели ключи на связке. Тяжелые створки распахнулись, и Миднайт закрыла глаза: камеру осветило сразу несколько факелов.

– Вытаскивайте пленников. – Голос был сильным и звучным, но в нем чувствовался оттенок горечи. – Да поосторожнее!

Миднайт почувствовала, как сильные руки подхватили ее, и открыла глаза. В дверном проеме стояла могучая фигура, в одной руке у нее был факел, в другой – посох, увенчанный маленьким серебряным драконьим черепом.

– Она дрожит, – сказал один из стражников, поднимая Миднайт с пола.

Чародейка испустила сдавленный крик, и стражники замешкались.

– А ты чего ожидал? – резко произнес человек, стоящий в дверном проеме. – Скрутили ее, словно животное! У нее же болят все конечности!

Пока Миднайт тащили к выходу, она смогла рассмотреть покрытое шрамами лицо старого воина.

Чародейка не узнала его, хотя острый, пронзительный взгляд голубых глаз сразу же поразил ее. Когда Миднайт волокли мимо, воин слегка нахмурился.

Чародейка заметила, что коридор был полон стражников. Двое из них вошли в черную камеру и вытащили Адона. Затем заключенных протащили мимо целого ряда камер по наклонному коридору, который закончился в обширной комнате, где стояли стол и три стула.

– Вытащите кляп! – приказал старый воин, помогая стражникам усадить Миднайт на высокий деревянный стул.

– Но она могущественная чародейка! Не забывай, что она сумела убить самого Эльминстера! – воскликнул невысокий светловолосый стражник, опасливо поглядывая на Миднайт.

Другие стражники потянулись за оружием. Адон неподвижно стоял там, где его оставили, бессмысленно глядя в пространство.

Старый воин нахмурился. Его голубые глаза пылали гневом.

– Кто-нибудь удосужился покормить женщину или принести ей воды?

– Нет, – пробормотал светловолосый стражник. – Риск…

– Риск я беру на себя! – громыхнул старый воин. Он заглянул чародейке в глаза. – Она знает: я здесь, чтобы помочь ей.

Стражники обменялись подозрительными взглядами.

– Быстро! – закричал воин. Едва повысив голос, он ухватился за спинку стула и согнулся в приступе неудержимого кашля. Несмотря на свое мощное телосложение, этот человек, наверное, еще не оправился от какого-то недуга.

Стражник вынул кляп изо рта Миднайт, и она стала жадно хватать воздух.

– Воды… воды, умоляю, – еле прохрипела чародейка.

Старый воин кивнул, и стражник принес ей ковш с холодной водой.

– Разрежьте веревки на ногах! – приказал голубоглазый человек. – Она же не может творить заклинания ногами. К тому же мне надо доставить ее на суд.

Приказ был исполнен без промедления, и Миднайт заметно расслабилась, почувствовав, как в ее онемевших ногах начало восстанавливаться кровообращение.

– Я Тербаль, – сказал старый воин, когда Адона усадили рядом с Миднайт, – главнокомандующий. Очень важно, чтобы вы внимательно выслушали и запомнили каждое мое слово. Меньше чем через час вас отведут в зал для аудиенций Морнгрима, властителя Долины Теней. Там вас будут судить за убийство Эльминстера Мудрого. Вы должны рассказать мне все, что помните. Я представляю вашу защиту и должен знать любую деталь, даже самую незначительную. – Тербаль с силой сжал череп дракона на посохе, словно боролся с приступом боли.

– Почему ты помогаешь нам? – удивилась Миднайт.

– Я был ранен, выполняя задание в Зентильской Твердыне, и, пока вы находились в Долине, провалялся в забытьи. Именно поэтому лорд Морнгрим решил, что в этом деле я буду беспристрастен.

– Но Эльминстер был твоим другом, – сказала Миднайт. Она посмотрела на Адона, который тусклым, отсутствующим взглядом уставился в стену за спиной Тербаля.

– Эльминстер не просто мой друг, – ответил Тербаль. – Он друг всех долинцев и каждого в Фэйране, кто ценит свободу и мудрость. Любой из знавших его согласится со мной. Обстоятельства против вас. Время поджимает. Поэтому расскажите мне вашу версию случившегося.

В течение следующего часа Миднайт вспоминала мельчайшие детали своего общения с престарелым мудрецом. Начала она с момента, когда Мистра отдала ей на хранение кусочек своей силы, потом закрыла глаза и начала вспоминать подробности нападения Бэйна на храм Летандера.

– Для того чтобы справиться с Черным Властелином, Эльминстер попытался вызвать могущественную силу с другого Уровня, – начала она. – Но что-то пошло не так, и заклинание исказилось. В результате возник разлом, позволивший Мистре – или, если быть точной, частичке сущности Мистры – вырваться из магической ткани, окружающей Фэйран.

– Но ведь ты сказала, что Мистра погибла в замке Килгрейв в Кормире, – удивился Тербаль.

– Да, так оно и было. Но когда Хельм уничтожил ее аватару, то, должно быть, ее энергию поглотила магическая ткань. Когда она появилась, то скорее походила на элементаль. – Миднайт откинула голову назад, позволяя уставшим мышцам ненадолго расслабиться, затем продолжила: – Но даже Мистра не смогла спасти Эльминстера от Бэйна. Прежде чем Черный Властелин был уничтожен, он успел затащить Эльминстера в разлом. Адон и я… мы пытались спасти его, но не смогли. – Миднайт открыла глаза и заметила, что Тербаль смотрит на жреца.

– Ну, Адон, – произнес старый воин, – что ты скажешь? Ты пытался спасти Эльминстера?

Пока Миднайт рассказывала о нападении Бэйна на храм, Адон хранил абсолютное молчание. Жрец сидел, опустив связанные руки. Изредка он пытался поднять их и прикрыть шрам на лице, но стражник быстро одергивал его. Когда Тербаль обратился к Адону, жрец медленно повернулся в его сторону и молча уставился на него невидящим взглядом.

Старый воин покачал головой и провел рукой по своим редеющим седым волосам.

– Его молчание ставит вас в еще более невыгодное положение, – сказал он. – Ты сможешь заставить его говорить?

Миднайт посмотрела на жреца. Человек, который сейчас находился перед ней, лишь отдаленно напоминал того, кого она встретила в Арабеле. Бледное лицо, спутанные волосы… До своего ранения он бы такого не потерпел. Однако больше всего Миднайт беспокоил безжизненный взгляд его некогда сверкающих зеленых глаз.

– Нет, – тихо вздохнула она. – Наверное, будет лучше, если на все вопросы отвечу я.

– Ну хорошо, – сказал Тербаль, поднявшись из-за стола, и кивнул ближайшему стражнику.

Не успела Миднайт запротестовать, как ей снова вставили кляп.

– Мне очень жаль, – извинился Тербаль, – но я должен подчиняться приказам. В городе тебя боятся, и лорд Морнгрим не может позволить, чтобы из-за твоих заклинаний во время суда произошел какой-нибудь неприятный инцидент.

Заключенных повели вверх по главной лестнице Изогнутой Башни. Они миновали каменную арку и задержались в центральном коридоре, пока Тербаль договаривался о чем-то с одним из стражников. Коридор начинался прямо от главного входа и был настолько широк, что по нему могли в ряд пройти пять человек.

В этот момент дверь аудиенц-зала Морнгрима распахнулась, и оттуда послышались разгневанные голоса. Все собравшиеся в зале, увидев пленников, заговорили и закричали одновременно. Несмотря на могучие каменные стены крепости, можно было различить, как с улицы доносятся крики простых горожан, сливающиеся с общим гулом. Суд грозил стать фикцией.

В центре зала был сооружен помост, на котором перед небольшой кафедрой стоял лорд Морнгрим. Позади него сидели представители благородного сословия. Властитель Долины Теней так вцепился в края кафедры, когда пленников проводили мимо, что у него побелели костяшки пальцев. Тербаль поднялся на помост вслед за пленниками и занял свое место подле Морнгрима, с левой стороны.

Из толпы выступила Сторм Сильверхэнд, знаменитая искательница приключений, женщина-бард. Она встала по правую руку от Морнгрима. В ее серебристых волосах играл дневной свет, смешиваясь с мерцанием факелов, зажженных по периметру зала, а в серо-голубых глазах кипела ярость. Это она и Шарантир, рейнджер отряда Рыцарей Миф Драннора, обнаружили Миднайт и Адона, лежащих в беспамятстве у разрушенного храма Летандера. Там же они нашли части тела, которое, как они думали, принадлежало Эльминстеру, клочки его мантии и страницы, вырванные из магической книги мудреца.

Когда пленников заставили встать на колени перед Морнгримом, шум толпы перешел в рев. На суд собралась большая часть выжившего населения Долины Теней, поэтому и аудиенц-зал, и площадь перед башней были до отказа забиты разгневанными мужчинами и женщинами, проклинавшими Миднайт и Адона. Страже Морнгрима едва удавалось сдерживать беснующуюся толпу.

Келемвар, стоявший в первом ряду, с болью смотрел на израненное тело своей возлюбленной, которую грубо поставили на колени перед Морнгримом. Воин перевел взгляд на холодное, сдержанное лицо властителя и понял, почему его просьба об аудиенции накануне вечером была отклонена. Морнгрим, разъяренный потерей ближайшего друга, явно делал над собой усилие, чтобы скрыть свои чувства и действовать беспристрастно.

Властитель поднял руку, и в зале воцарилась гробовая тишина.

– Мы собрались здесь, чтобы исполнить наш священный долг, а не ради того, чтобы выть, как голодные псы в холодную ночь. Будем вести себя как цивилизованные люди. По крайней мере, Эльминстер хотел бы видеть нас такими.

Поднялся ропот, но сразу же стих, сменившись низким, резким смехом одного-единственного человека. Келемвар обернулся и что было сил пихнул Кайрика в бок.

– Заткнись, идиот! – прошептал воин.

Кайрик презрительно усмехнулся и тряхнул головой:

– Дождись завершения суда, Кел. Тогда мы послушаем, что ты скажешь об их претензиях на справедливость.

Кайрик вновь обернулся к помосту и обнаружил, что привлек внимание лорда Морнгрима. Сделав вид, что извиняется, Кайрик слегка поклонился. Из толпы послышались гневные выкрики, но Морнгрим воздел обе руки, чтобы успокоить народ, и кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Миднайт из Глубоководья и Адон, жрец Сьюн Огневолосой, вы обвиняетесь в убийстве мудреца Эльминстера, – начал властитель.

Слова Морнгрима раскололи воцарившуюся тишину, словно хрупкий кристалл. Призывая к спокойствию, властитель извлек свой меч и поднял его высоко над головой. На клинке заиграли огни факелов, и на какой-то миг показалось, что меч превратился в некое мистическое оружие, искрящееся, тяжелое и непобедимое. Стража также обнажила мечи. Разгневанные крики смолкли.

– Справедливость восторжествует, – произнес Морнгрим. – Я клянусь в этом!

Раздались одобрительные возгласы, и Морнгриму снова пришлось успокаивать толпу.

– Это военный суд, – объявил он. – Поэтому здесь не будет присяжных. Являясь властителем этих земель, я беру вынесение приговора на себя. С тех пор как магия стала непредсказуемой, мы не смеем заглядывать в разум обвиняемых. Мой приговор будет основан лишь на фактах. – Морнгрим жестом указал на женщину с серебристыми волосами, стоявшую рядом с ним: – Предоставляю слово обвинению.

Сторм Сильверхэнд вышла вперед:

– У нас имеется два неоспоримых факта. Первый – тело было обнаружено в храме Летандера. По правде говоря, оно изуродовано до неузнаваемости, но рядом с ним мы нашли обрывки одежды Эльминстера и страницы одной из его магических книг. – Женщина-бард повернулась к толпе. – Поэтому я смею предположить, что наш защитник, великий мудрец Эльминстер, пропавший во время минувшей битвы, убит. – Обвинительница повернулась к пленникам и махнула рукой в их сторону: – Второй факт – эти двое выбежали из храма за несколько мгновений до того, как магические силы сровняли его с землей. Но они не пострадали.

Толпа заволновалась. Послышались угрозы в адрес пленников.

В отличие от Морнгрима Сторм не стала дожидаться, пока наступит тишина.

– По-моему, вполне очевидно, что эти двое являются истинными убийцами нашего доброго друга, – возвысив голос, прокричала она в толпу. Миднайт попыталась протестовать, но хорошо подогнанный кляп не позволил ей издать даже громкого стона.

– Стойте! – закричал Тербаль, взмахнув своим посохом. Старый воин обернулся к Морнгриму: – Мы не имеем права считать этих людей виновными заранее. Мы собрались здесь для того, чтобы выяснить истину, а не для того, чтобы вершить самосуд!

Толпа загудела, выражая явное недовольство речами Тербаля. Кайрик посмотрел на Келемвара, но воин был слишком поглощен созерцанием событий, происходящих на помосте. Тербаль покачал головой и вернулся на свое место. Морнгрим ударил рукоятью меча по столу.

– Если подобное повторится еще хоть раз, то суд пройдет за закрытыми дверями! – выкрикнул властитель. Толпа тотчас смолкла, а стражники с рвением принялись вылавливать крикунов, не пожелавших прекратить шум.

– Обвинение вызывает Рэймона из храма Летандера, – объявила Сторм, и вперед в сопровождении стражника выступил белокурый человек, облаченный в красные одеяния с золотой каймой. – Расскажи нам, когда ты в последний раз видел Эльминстера живым, – приказала Сторм.

Жрец нахмурился, словно вспоминая что-то, затем начал говорить:

– В день битвы за Долину Теней мне приказали охранять храм Летандера до появления Эльминстера.

– Охранять? От кого? – спросила Сторм. – Чего опасались твои собратья-жрецы?

Рэймон поморщился, словно ему задали абсолютно нелепый вопрос.

– В этот же день, чуть раньше, на храм Тайморы было совершено нападение. Мы все были потрясены до глубины души. Жрецов Тайморы жестоко умертвили, храм осквернили, а на стенах кровью жертв вывели символ Бэйна. Пропали и все целебные снадобья, хранившиеся в храме Тайморы.

– И вы опасались, что нечто подобное может произойти и с вашим храмом?

– Да, именно так, – произнес Рэймон. – Эльминстер сказал, что ему нужно сделать в храме нечто важное. Он пообещал, что защитит храм в наше отсутствие.

– Даже ценой своей жизни? – наклонилась к жрецу Сторм.

Тербаль шагнул вперед, жестом давая понять, что он протестует.

– Она заставляет его говорить то, что ей хочется услышать. Пусть он сам говорит за себя!

Глаза Морнгрима вспыхнули недобрым огоньком.

– Продолжай, Сторм.

Женщина-бард нахмурилась и отошла от Рэймона.

– Когда Эльминстер пришел к храму, он был один? – через некоторое время спросила она.

Жрец отрицательно покачал головой и указал в сторону заключенных:

– Нет. С ним были эти двое.

– Можешь ты попытаться описать настроение Эльминстера в тот момент?

Рэймон, казалось, не ожидал подобного вопроса.

– Ты серьезно? – почти беззвучно прошептал он.

– Можешь быть уверен, что здесь нет никого серьезнее меня, – мрачно произнесла Сторм.

Жрец шумно сглотнул:

– Он был слегка раздражен, но не более чем всегда. Вы ведь знаете Эльминстера.

В толпе раздалось несколько смешков, однако лицо Сторм оставалось непроницаемым.

– Можно ли сказать, что Эльминстер был чем-то взволнован? Не огорчало ли его присутствие подсудимых? – продолжала она.

Рэймон выглядел очень серьезным.

– Я не знаю, что его беспокоило. Одно могу сказать с уверенностью, – быстро произнес жрец, указывая на Адона, – когда я собрался уходить, тот, что со шрамом, остановил меня и сказал, что солдаты Бэйна заплатят за все, что они сделали со служителями Тайморы.

Сторм кивнула:

– И последний вопрос. Считаешь ли ты, что подсудимые убили Эльминстера?

Тербаль бросился к Морнгриму:

– Милорд, это уж слишком!

Лицо властителя потемнело.

– Решать, «слишком» или «не слишком», буду я! – прогремел он и повернулся к жрецу: – Отвечай на вопрос!

Жрец с явной ненавистью посмотрел на пленников:

– Если бы я мог, то убил бы их собственными руками прямо сейчас. Столько людей, многие из которых едва вышли из детского возраста, погибли, защищая свой город. И пока герои отдавали свои жизни, эти двое, словно насмехаясь, оскверняли их святыню!

– Я закончила, – произнесла Сторм, занимая свое место подле Морнгрима.

Прежде чем заговорить, Тербаль внимательно оглядел Рэймона:

– Видел ли ты сам лично, чтобы жрец со шрамом или эта женщина причинили Эльминстеру какой-нибудь вред?

– Мы лишились храма! Нам придется отстраивать заново…

– Отвечай на вопрос, – невозмутимо произнес Тербаль.

Рэймон затрясся от гнева:

– Я ничего не видел!

– Благодарю, – сказал Тербаль. – Можешь быть свободным.

Один из стражников взял Рэймона за руку и повел его прочь. Жрец вырвался и, обернувшись к помосту, прокричал:

– Я не видел, как вставало солнце сегодня утром. И что, разве мы сидим в темноте?!

– Достаточно! – решительно произнес Морнгрим, и тут же еще двое стражников подхватили Рэймона под руки.

Толпа пришла в неистовство. Пока Рэймона тащили прочь, он успел выкрикнуть:

– Они виновны и заслуживают смерти!

Проворные стражники выхватили из толпы еще нескольких ярых смутьянов и выдворили их из зала. Шум на улице неумолимо нарастал.

Кайрик присел на скамью и запустил пятерню в свою густую шевелюру. «И ради этого стада мы рисковали своими жизнями, – подумал вор. – Мы спасли их город – и все для того, чтобы нас же в нем и судили».

Затем внимание Кайрика привлек Адон. Жрец сидел, тупо глядя перед собой, и, казалось, совершенно не осознавал всю серьезность положения. Во рту у него не было кляпа, но он и не требовался, так как Адон продолжал молчать. «Ну скажи хоть что-нибудь, ты, жалкий болван! – думал Кайрик. – Если не ради себя, то хотя бы ради Миднайт!»

Но Адон продолжал хранить молчание, даже когда на допрос был вызван Лео. Перед судом предстал зеленоглазый рыжеволосый юноша с гордым лицом и поистине королевской осанкой. Он внимательно рассматривал Сторм Сильверхэнд.

– Я секретарь Эльминстера, – произнес Лео твердым голосом. – Когда Миднайт и Адон впервые появились у башни мудреца, то их сопровождал Хоксгард, временно назначенный главнокомандующим. – Лео взглядом обвел толпу. – Также с ними были Келемвар и Кайрик.

– Не припомнишь ли ты чего-нибудь необычного, происшедшего во время беседы Эльминстера с чародейкой? – спросила Сторм.

Лео с трудом проглотил комок, застрявший в горле:

– Эльминстер упомянул, что не впервые встречается с Миднайт. Он говорил что-то о Камнеземье.

– Там, где в небе, незадолго до прибытия этой четверки в Долину Теней, была замечена странная аномалия, – напомнила Сторм. – Тебе что-нибудь известно об этом?

Лео посмотрел на Миднайт и увидел в ее глазах настоящее отчаяние. Тотчас в его памяти всплыли воспоминания об Эльминстере, который неожиданно телепортировался из башни и вернулся уже после полуночи, бормоча что-то о Смертельном Заклятии Гериона.

– Ничего такого, что я мог бы припомнить, – произнес Лео, и Миднайт прикрыла глаза в знак благодарности. – И занесите, пожалуйста, в судебный протокол: я считаю, что Эльминстер до сих пор жив.

Из толпы послышались разгневанные крики.

– Всем собравшимся хорошо известно, насколько вы с мудрецом были близки, Лео, – сочувственно произнесла Сторм. – Думаю, не будет преувеличением сказать, что он был тебе словно отец. – Сторм заметила, как напрягся Лео. – Но не позволяй чувствам взять верх над разумом.

Женщина-бард наклонилась и подняла куски материи, оторванные от мантии Эльминстера, и страницы его древней магической книги.

– Это ведь принадлежало Эльминстеру, не так ли? – (Лео медленно кивнул.) – С трудом можно поверить, что твой хозяин расстался со столь бесценными книгами по собственной воле. И что важнее всего, невозможно поверить, что он позволил уничтожить храм Летандера. Если бы он был жив, то, безусловно, сдержал бы обещание, данное жрецам. – Прежде чем продолжить, Сторм выдержала паузу. – Какое дело было у Миднайт к Эльминстеру?

– Она сказала, что вместе с медальоном богини доставила последние слова Мистры.

– Значит, она не только убийца, но еще и еретичка! – воскликнула Сторм, и толпа вновь взорвалась криками.

– Хватит! – выкрикнул Морнгрим, и шум затих. – А ты, Сторм, держи себя в руках, или мне придется заменить тебя!

Толпа замерла.

– Тебя ведь не было в храме Летандера? – спросила Сторм, вновь повернувшись к секретарю.

– Нет, – тихо ответил Лео. – Эльминстер послал меня к Рыцарям Миф Драннора. Магическая связь с Востоком прервалась, и Эльминстер наложил на меня охранные заклинания, чтобы я мог передвигаться ночью и к утру добраться до места.

– Значит, ты покинул город в тот же день, когда прибыли незнакомцы? – уточнила Сторм.

– Да, верно.

– А может быть, Эльминстер не доверял незнакомцам и таким образом попросту пытался защитить тебя? – спросила Сторм.

Лео замешкался на мгновение, явно не ожидая такого вопроса.

– Не думаю, – медленно произнес он. – Нет, на него это совсем не похоже.

– Но ведь ты редко сопровождал Эльминстера во время его путешествий по Королевствам. Почему?

Глубоко вздохнув, Лео отвел взгляд от женщины-барда.

– Я не знаю, – тихо сказал он.

– У меня больше нет вопросов. – И Сторм отвернулась от секретаря.

Уже изрядно вспотевший Тербаль медленно поглаживал драконий череп на рукоятке своего посоха.

– Почему Эльминстер позволил Миднайт и Адону остаться в башне? – спросил Тербаль.

– Он доверял им и чувствовал, что они могут оказаться очень полезными в битве за Долину Теней, – ответил Лео.

– Эльминстер сам сказал тебе об этом?

– Да, и пока жрец исследовал древние рукописи, Миднайт помогала мудрецу творить некоторые из его заклинаний.

– Выглядел ли Эльминстер встревоженным и не относился ли он к Миднайт и Адону с подозрением? – осведомился Тербаль.

– Нет. Вовсе нет. Как раз наоборот.

С замиранием сердца Тербаль задал свой следующий вопрос:

– Богиня Мистра мертва?

Сторм вскочила, намереваясь опротестовать его вопрос, но Морнгрим вернул ее на место и попросил секретаря отвечать. Лео вздохнул и склонил голову:

– Мертва она или нет, я сказать не могу, но, если верить Эльминстеру, богиню постигла ужасная судьба.

– Когда Миднайт прибыла к мудрецу и заявила, что у нее есть послание от богини, Эльминстер не смеялся над ней и не прогнал ее прочь, – решительно произнес Тербаль. – Нет, он был абсолютно уверен в ее честности и преданности Королевствам.

И Тербаль, и Лео замолчали.

– Если у тебя все, Тербаль, то думаю, что допрос этого свидетеля можно закончить, – произнес Морнгрим.

Лео молча вернулся в зал. Затем вперед вновь вышла Сторм и вызвала следующего свидетеля – дородного кареглазого стражника, Айрака Донтеле.

– Той ночью, когда было совершено нападение на храм Тайморы, именно ваш отряд патрулировал его окрестности. Вы были первыми, кто вошел в храм и обнаружил тела служителей и осквернение здания, так? – спросила Сторм.

– Нет! – рявкнул Айрак. – Совсем не так! – В мгновение ока он растолкал стражников, схватил Адона за ворот и поднял с колен. – Когда мы прибыли, этот уже был там!

– Отпусти его! – приказал Морнгрим, и тотчас же охрана направила свои арбалеты на Айрака. Тот с неохотой опустил безразличного ко всему Адона на пол. – Что это значит, Сторм? Ты пытаешься найти какую-то связь между нападениями на два храма?

– Вот эта связь! – выкрикнула Сторм, указывая на Адона. – Этот человек был на месте событий в обоих случаях. Они сказали, что он жрец Сьюн, богини Красоты, но посмотрите на его лицо! Даже если не обращать внимания на его уродливый шрам, он вряд ли похож на жреца. Я более чем уверена, что Адон и Миднайт из Глубоководья – союзники Черного Властелина и служат Зентильской Твердыне. Поэтому они убили Эльминстера!

Толпа взорвалась яростным гулом.

– Смерть им! – выкрикнул кто-то.

– Да! – послышался женский крик. – Смерть всем прислужникам Бэйна!

Морнгрим сам еле сохранял самообладание.

– Хватит! – приказал он.

– Нет! – закричала Сторм, оборачиваясь к Морнгриму. – Как представилась эта четверка стражникам, когда впервые прибыла в Долину?

Келемвар вздрогнул. Когда они прибыли в Долину Теней, то, чтобы попасть в город, использовали поддельные документы. Воин был уверен, что в хаосе, вызванном нападением армии Бэйна, это останется незамеченным.

– Они использовали чужие имена, украденные документы. И если я не права, то почему жрец не скажет хоть что-нибудь в свое оправдание? – Сторм встала перед Адоном. – Говори, убийца! Расскажи нам все, что ты сделал с Эльминстером!

Адон даже не поднял глаз, он просто смотрел в пол и тихо стонал.

– Сьюн, – наконец прошептал он и вновь замолчал.

– Тербаль, у тебя есть еще свидетели? – осведомился Морнгрим.

– Я вызываю Келемвара Лайонсбейна, – произнес Тербаль, и по его приглашению воина вывели из толпы и провели на место для допроса. – Ты возглавлял оборону на востоке, там, где армия Бэйна понесла наиболее ощутимые потери и где мы одержали решительную победу. Но все же ты прибыл в Долину Теней вместе с подсудимыми. Расскажи нам вкратце, как ты познакомился с обвиняемыми.

– Миднайт и Адон – надежные друзья и союзники. Их преданность Долинам и всем Королевствам не может вызывать никаких сомнений, – уверенно произнес Келемвар.

– Пусть он ответит на поставленный вопрос, – сказала Сторм, поворачиваясь к Морнгриму.

Келемвар посмотрел на поразительную женщину с серебряными волосами и, рассказывая историю своей первой встречи с Миднайт в Арабеле и объясняя причины, которые привели их в Долину, не отрываясь смотрел в серо-голубые глаза Сторм.

– Значит, это было деловое знакомство, – сделал вывод Тербаль. – До встречи в Арабеле вы не были знакомы.

– Нет, не были. Но с тех пор я узнал ее очень хорошо.

– Он же наемник до мозга костей, – вставила Сторм. – Без вознаграждения он не пошевелит и пальцем.

Задумчиво потерев подбородок, Морнгрим спросил:

– А если бы тебя не вызвали в качестве свидетеля, Келемвар, если бы тебе пришлось давать показания в пользу Миднайт лишь по собственной доброй воле, стал бы ты защищать ее?

Воин вздрогнул, его лицо потемнело. Выступить в защиту Миднайт было бескорыстным поступком, за который он не получил бы награды. И это немедленно вызвало бы к жизни проклятие.

– Отвечай! – приказал Морнгрим.

Келемвар посмотрел на Миднайт, глаза которой расширились от ужаса, и с тяжелым сердцем выдавил из себя:

– Не стал бы.

– Вопросов нет, – резко произнес Тербаль, с негодованием отворачиваясь от воина. Сторм лишь улыбнулась и ни о чем больше не спросила Келемвара.

Воин молча вернулся в толпу. Кайрик внимательно смотрел на Келемвара, пока тот шел к нему. В глазах воина отчетливо читалось поражение. И по каким-то причинам Кайрику вдруг стало приятно, что наконец-то его друг понял: вор прав, нелестно отзываясь о жителях Долины Теней.

– Уже прошло много времени, Тербаль. – Морнгрим оперся руками на кафедру. – Есть у тебя еще свидетели?

– Только вы, милорд, – тихо произнес Тербаль.

Морнгрим удивленно посмотрел на старого воина:

– С тобой все в порядке? Думаю, пора заканчи…

– Я вызываю Морнгрима Амкатру, – твердо произнес Тербаль. – По законам Долины вы не имеете права отказаться от дачи свидетельских показаний, если только не решите объявить, что суд окончен и подсудимые оправданы.

В глазах Морнгрима полыхал гнев, но внешне властитель оставался спокойным. Он лишь кивнул и ровным голосом произнес:

– Хорошо. Спрашивай.

– Где был Черный Властелин на протяжении всей битвы за Долину Теней? – спросил Тербаль.

Морнгрим резко поднял голову:

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Бэйн возглавлял лесную атаку в районе Вунлара. Наши разведчики могут подтвердить это. Можно вызвать их, если вы пожелаете. – Тербаля вновь разобрал приступ кашля, и он согнулся в три погибели.

– В этом нет необходимости, – произнес Морнгрим. – Атаку действительно возглавлял Бэйн.

– У Крагской заводи, прежде чем защитники Долины обрушили на армию Бэйна деревья, Черный Властелин исчез, – уверенно произнес Тербаль. – Я могу представить свидетелей.

– Продолжай, – нетерпеливо произнес Морнгрим.

– В следующий раз Бэйна видели неподалеку от фермы Джель Сильвермэйн. Черный Властелин появился перед вами, лорд Морнгрим, и пытался убить вас. Вашу жизнь спас Хоксгард; он оттолкнул вас в сторону и занял ваше место. Это так?

– Да, – кивнул Морнгрим. – Благородный Хоксгард пожертвовал жизнью во имя Долины.

– А куда направился Черный Властелин после этого? – спросил Тербаль. – Вы ведь были абсолютно беззащитны. Разве не мог он убить вас на том же самом месте, несмотря на самопожертвование Хоксгарда?

– Не знаю, – смутился Морнгрим. – Возможно.

– Но он не тронул вас и вновь исчез, – продолжал Тербаль. – Вероятно, внимание Бэйна что-то отвлекло. – Старый воин зашелся в очередном приступе кашля. Морнгрим лишь нервно постукивал пальцами. – Со мной все в порядке, – произнес Тербаль и сделал глубокий вдох. – А теперь скажите, где находился Эльминстер на протяжении всей битвы за Долину Теней?

– В храме Летандера, – ответил Морнгрим.

– Почему? – спросил Тербаль. – Почему не в первых рядах нашей армии? Почему он не стал помогать воинам отражать нападение армии Бэйна?

Морнгрим покачал головой. У него не было ответа.

– Разве Эльминстер не говорил много раз, что настоящая битва развернется в храме Летандера? – спросил Тербаль.

– Да, но никогда не объяснял, что это значит. Возможно, он предвидел, что подсудимые представляют опасность, и хотел увести их как можно дальше от настоящей битвы…

Тербаль поднял руку:

– Я предполагаю, что настоящая битва развернулась в храме, где Бэйн и убил мудреца Эльминстера.

Сторм тут же вскочила с места и запротестовала:

– Все это лишь беспочвенные домыслы. У нас нет никаких доказательств, что Бэйн был в храме Летандера.

Тербаль поморщился и повернулся к Морнгриму:

– Прежде чем вы вынесете приговор, вы должны понять мотивы преступления. Сторм Сильверхэнд считает, что подсудимые – шпионы Бэйна. Однако для подобных заявлений у нас нет никаких оснований. Перед судом я разговаривал с заключенной Миднайт, и она утверждает…

Морнгрим стукнул кулаком по кафедре.

– Мне наплевать на ее утверждения! – оборвал он Тербаля. – Она могущественная чародейка, достаточно сильная, чтобы убить Эльминстера. Мои приказы не подлежат обсуждению: ей не дозволено разговаривать с кем бы то ни было, включая тебя!

– Тогда как она сможет защитить себя? – закричал Тербаль.

– А может, она наложила какое-нибудь заклинание, о котором ты даже и не подозреваешь, и теперь дергает тебя за нужные ниточки? – спросила Сторм. – Ты слишком доверчив, друг, и ради твоего же блага тебе стоит сложить свои полномочия защитника.

– Вы не можете сделать этого! – закричал Тербаль и двинулся к Морнгриму.

– Ошибаешься. Я не могу позволить, чтобы слуги Бэйна вновь причинили тебе вред. – Морнгрим подал сигнал двум стражникам: – Присмотрите за ним. Тербаль явно находится под воздействием некой могущественной магии. А тех воинов, которые находились на посту, когда Миднайт позволили говорить, освободить от несения службы, и пусть дожидаются моего решения. Уведите его.

Тербаль попытался сопротивляться, но был слишком слаб, чтобы справиться с двумя крепкими стражниками.

Морнгрим вышел из-за кафедры и обратился к толпе:

– Я видел и слышал все, что мне требуется. Мудрец Эльминстер был нашим другом и защитником до самой своей смерти. Лишь безграничное доверие к другим людям привело его к трагическому концу. Однако мы, собравшиеся здесь, не так доверчивы, и наши глаза способны узреть правду. Черный Властелин был трусом, – продолжал властитель. – Он бежал с поля боя, увидев, что наши войска побеждают его армию. Вот почему мы не можем выяснить, где он находился во время битвы. Если бы Эльминстер был жив, он появился бы перед нами. Но этого не произошло. Да, мы не можем вернуть старого мудреца, но в наших силах успокоить его измученную душу, наказав его убийц.

В зале суда воцарилась гробовая тишина. Морнгрим оглянулся на сидевших за помостом. Как и все остальные собравшиеся в зале, они затаили дыхание, ожидая решения властителя.

– Завтра на рассвете во внутреннем дворе Изогнутой Башни Миднайт из Глубоководья и Адон, жрец Сьюн, будут преданы смерти за убийство Эльминстера Мудрого. Стража! Увести заключенных!

Морнгрим вернулся на свое место, а стража подняла с колен Миднайт и Адона. Толпа разразилась одобрительным свистом и криками.

Кайрика поглотила волна беснующихся горожан, но в последний момент, растолкав окружающих, вор успел разглядеть, как Миднайт и Адона выводят из зала суда в кольце плотной охраны.

«Справедливость восторжествует». Слова властителя Долины Теней набатом звучали в голове Кайрика, пока он пробирался мимо личной охраны Морнгрима. Подобравшись поближе, Кайрик прикинул, успеет ли он вытащить кинжал и перерезать глотку ненавистному властителю.

Морнгрим Амкатра почувствовал как бы дуновение легкого ветерка за спиной, но когда обернулся, то успел разглядеть лишь спину худощавого темноволосого человека, исчезающего в людском водовороте.

Вновь слившись с толпой, Кайрик раздумывал, почему он в последний момент отступился и пощадил человека, который приговорил Миднайт к смерти. «Потому что существуют и другие способы вернуть мой долг Миднайт и заставить заплатить этих идиотов, – подумал Кайрик. – К тому же толпа неминуемо растерзает меня. А я еще не готов к смерти».

«Как раз наоборот, – подумал вор. – Как раз наоборот».

* * *

Бог Смерти протянул костлявую правую руку к багровому энергетическому кристаллу. Тихонько хихикая, падший бог поднес кристалл к обсидиановой, в один фут, статуэтке человека, зажатой в его левой руке. Последовала вспышка яркого белого света, это статуэтка поглотила энергию, и Властелин Праха увидел, как внутри безликой фигурки заклокотал красный туман.

– Да, Властелин Бэйн, – произнес бог Смерти потрескавшимися, черными губами. – Скоро мы тебя восстановим. – Миркул вновь усмехнулся и погладил гладкую голову статуэтки, словно маленького ребенка. Туман забурлил еще сильней.

Миркул осмотрелся и тяжело вздохнул. Вокруг него плавали расплывчатые образы реального мира фермерский дом, в котором он сейчас находился, был темным, холодным и убогим. Низкий потолок лоснился от копоти домашнего очага. По полу туда и сюда сновали крысы, ловко лавируя между ножками изуродованных деревянных столов и полусгнивших скамеек. Под грязными шкурами каких-то животных спали двое людей.

Однако Властелину Праха, богу Смерти, это место нравилось. Оно напоминало небольшое святилище, посвященное ему. Но, по правде сказать, Миркул не мог сполна насладиться этим зрелищем. Сейчас он находился на границе Эфирного уровня, параллельного тому, на котором существовали Королевства и люди, обитавшие в них. С границы Эфирного уровня все окружающее Миркула – мебель, грызуны, грязные спящие крестьяне – казалось призрачными видениями. И даже если бы храпящий фермер и его жена проснулись, то при всем желании не смогли бы ни разглядеть, ни услышать Миркула.

– Ах, если бы они увидели меня, – пожаловался Властелин Праха черной статуэтке. – Я напугал бы их до смерти. Как это было бы приятно! – Миркул замолчал, обдумывая, какой эффект могло произвести на людей тело его аватары, покрытое гнилой, полуразложившейся плотью с пустыми горящими глазницами. – Их трупы идеально дополнили бы картину.

Раздался треск энергетического разряда, и от фигурки к руке Миркула протянулась сверкающая дуга.

– Да, лорд Бэйн, последний осколок твоей сущности где-то поблизости, – прошептал бог Смерти. Бросив последний взгляд на убогую лачугу, Миркул шагнул сквозь нереальную стену и оказался в призрачных лучах лунного света, заливавшего местность чуть южнее Хиллсфара. Бог Смерти поежился. Убогая лачуга представлялась ему куда более приятным зрелищем.

Накинув на голову капюшон черного плаща, бог Миркул пошел по воздуху, словно по невидимой лестнице. На границе Эфирного уровня гравитация не действовала, и то, что бог искал, можно было бы найти быстрее, находясь на высоте, над призрачными холмами и домами. Через некоторое время Миркул смог разглядеть, как вдалеке мерцает последняя частица сущности Черного Властелина.

– Там лежит часть бога Раздора, – сказал Миркул, подняв статуэтку и повернув ее головой в сторону света, пульсирующего в миле от них. Тут же из статуэтки вылетели крошечные вспышки красных и черных молний, жаля бога Смерти в руку. Миркул почувствовал запах паленой плоти. – Если я выроню тебя, лорд Бэйн, ты вновь упадешь на Материальный уровень, назад в Королевства. – (Крошечных вспышек молний заметно поубавилось.) – И я не смогу восстановить твою сущность. Ты больше никогда не будешь одним целым – ты останешься заложником этой статуэтки. – Заметив, что молнии исчезли и статуя вновь обрела черный цвет, Миркул победно улыбнулся: – Я рад служить тебе, лорд Бэйн, но меня не надо дергать и торопить.

Статуэтка оставалась черной, и бог Смерти неторопливо направился к последней частице сущности Бэйна. После часовой прогулки он наконец добрался до своей цели.

Энергетическая часть бога Раздора напоминала огромную кровавую снежинку диаметром почти в три фута. Она была самой большой и сложной из всех, что Миркул успел обнаружить до этого. «Как странно, – подумал Властелин Праха. – Все частицы не похожи друг на друга. Однако последняя – самая замысловатая из всех. Похоже, что это его душа…»

Бог Смерти пожал плечами и поднес статуэтку к снежинке. Как и много раз до этого, последовала яркая вспышка света, и частица сущности бога исчезла внутри фигурки. Однако на этот раз статуэтка не перестала светиться, пульсируя красными и черными цветами замысловатого узора. В мозгу Миркула раздался громкий, пронзительный крик, заставив его сморщиться от боли.

Я жив! – кричал Бог Раздора в голове Миркула. – Я вновь одно целое! Внезапно на гладкой поверхности лица статуэтки появилась пара горящих глаз и злобная, клыкастая пасть.

– Прошу, лорд Бэйн, не так громко. У меня из-за тебя раскалывается череп, – проскрежетал бог Смерти. – Я рад, что мой план удался.

Как ты нашел меня? Как ты узнал, что я не погиб?

– Я следил за событиями в Долине Теней. Когда в храме появилось это жалкое подобие леди Мистры, мне стало ясно, что богов нельзя уничтожить, нас можно лишь рассеять. – Повелитель Миркул улыбнулся. – И поэтому, когда твоя аватара была уничтожена, на границе Эфирного уровня я обнаружил одну из частичек твоей сущности и начал искать остальные. – Бог Смерти слегка склонил голову и вгляделся в обсидиановую статуэтку: – Ты как, чувствуешь себя абсолютно целым?

Да, Миркул, я в порядке. Ты хоть понимаешь, что ты сделал? – Голос в голове Миркула вновь усилился, заставив бога Смерти поморщиться. – Ты проник на Уровни! Ты победил Владыку Эо! Мы сбежали из Королевств и можем теперь отправиться домой и обрести нашу истинную мощь!

Глаза у статуэтки расширились от возбуждения.

– Нет, лорд Бэйн, боюсь, что это не так. Когда я обнаружил, что ты рассеян в эфире, я уже готов был сдаться. Я думал, что Владыка Эо закрыл нам доступ на все существующие Уровни. – Миркул потер костлявой рукой полусгнивший подбородок. – Но я ошибался.

Ошибался?

– Да, – выдохнул Миркул. – Как удалось выяснить моему высшему жрецу, на границе Эфирного уровня не живет ни один из богов, и поэтому у Эо не было причин закрывать для нас это место. Конечно, из-за того, что магия по-прежнему неподконтрольна, погибло трое моих служителей, которые пытались обнаружить частички твоей сущности. – Бог Смерти слегка поклонился, огласив округу хрустом полуразвалившегося позвоночника. – Но у меня сердце болело при мысли о твоих страданиях.

Прошу тебя, Миркул, избавь меня от необходимости благодарить тебя. Я же прекрасно понимаю, что тебе нужно: следовать за мной, когда я найду путь в небеса.

Миркул нахмурился. Некоторое время он раздумывал над тем, чтобы опуститься ниже границы Уровня и выбросить статуэтку в водоворот эфирных вихрей. Оттуда Бэйн уж точно никогда не смог бы вырваться и вернуться в Королевства или к себе домой. Но через мгновение Миркул отбросил эту мысль.

Бэйн был прав. Бог Смерти нуждался в нем. Но не потому, что Миркулу не хватало смелости. Бог Смерти хотел, чтобы бог Раздора возглавил атаку на небеса, потому что это было очень опасно, а Миркулу совсем не хотелось погибать.

Поэтому Миркул подобострастно улыбнулся и вновь слегка поклонился обсидиановой статуэтке:

– Разумеется, ты прав, лорд Бэйн. Пришло время покинуть это место, найти тебе новую аватару и воплотить в жизнь твои планы.

Как мы вернемся в Королевства?

– Похоже, что за пределами Материального уровня магия стабильна. Я смогу произнести заклинание, которое мгновенно доставит нас домой. – Бог Смерти поднес статуэтку к своему лицу и вновь улыбнулся, на сей раз так широко, что кожа в уголках его рта не выдержала и треснула. – Я жду лишь твоих приказаний, лорд Бэйн.