Выйдя замуж, Стеша полагала, что счастье любой семьи покоится на незыблемом фундаменте и не поддается никаким испытаниям жизненных стихий. Но когда Аверьян ушел с армией Дутова и пропал, Стеша отчетливо поняла, что любовь между ними так и не завязалась, а кажущееся счастье было построено на зыбком песке.

Теперь Стеша пугалась, представляя, как ей одной поднимать малолетних детей. Вот если бы кто позаботился о ней…

Однажды к ней заглянул брат Игнат:

– Есть у меня на примете один балбес, в самый раз для тебя сойдет, хоть и не молод годами. А чтобы заполучить его, придется похлопотать нам обоим!

– Похлопотать? – удивилась Стеша. – Энто поухаживать што ль за ним?

– В самую точку угодила, – согласился брат. – И следует поспешить, сеструха! Жаних хоть и немолод, но богат! Из купцов, говорят, бывших! Эдакий буржуй долго в жанихах не заваляется!

Чего греха таить, Стеша была еще довольно привлекательной женщиной. Поклонников у нее хватало всегда, хотя она, как женщина семейная, не подавала никому поводов для ухаживаний. Но сейчас, когда Аверьян сгинул невесть где, ей почудилось, что перед ней вдруг распахнулись врата счастья. С неожиданной для себя смелостью Стеша взялась мертвой хваткой за указанного братом человека. И тот легко позволил себя «охмурить».

Петр, новый знакомый, рассказал, что служит снабженцем и совершенно одинок! Стеша еще настырнее взялась за дело. Она боялась упустить шанс, который выпадает далеко не каждой женщине в голодное послевоенное время.

Надежды на свадьбу рухнули сразу, как только Стеша увидела у церкви пропавшего Аверьяна. Муж, которого она уже привыкла считать безвозвратно сгинувшим, вдруг повстречался ей в центре города. Его мучения, как видела Стеша, были сильны. Выглядел он неважно без привычных для казака усов и бороды. Несвежая щетина казалась серой, а лицо носило отпечатки страданий. Его взгляд таил в себе просьбу о прощении. Разговор у них не получился. Видимо, слишком разными людьми они стали вдруг после нескольких месяцев разлуки.

Стеша тяжело переживала эту встречу. Она всячески проклинала мужа и свою судьбу, преподнесшую ей такой нежелательный сюрприз. Ее отчаянное положение скрасил всегда неунывающий и находчивый брат Игнат. Когда женщина рассказала ему о встрече с Аверьяном и крушении в связи с этим своих надежд, Игнат успокоил ее:

– Ну и что с тово? Жив Аверьян, и то отрадно. И ты когда увидела его, глаза ведь не лопнули?

– Глаза-то не лопнули, – посетовала Стеша. – Токо вот как я при живом муже сызнова под венец пойду?

– А тебе-то кака в том нужда приспичила? – рассмеялся Игнат. – Нынешняя власть советская и религию всякую отменила! Так что не найдешь теперь венца, под который мужика тащить надо! Щас вас в книгу в Совете запишут, и все – ни церквей тебе, ни венцов! Теперя и царские, и церковные законы недействительны! Стало быть, вы с Аверьяном не жанаты!

Стеша поняла, что ничем не привязана к Аверьяну, и, пользуясь случаем, всецело отдалась завоеванию сердца Петра. Сыновья не особенно отягощали ее: Игнат «сплавил» мальчиков в станицу Верхне-Озерная к прабабушке на неопределенное время.

Однако старания Стеши выскочить за Петра замуж ощутимых результатов не приносили. Петр вначале проявлял интерес к Стеше, затем охладел к ней, а вскоре и вовсе стал избегать ее. Стеша пыталась разыгрывать из себя обиженную страдалицу, чтобы привязать Петра к себе покрепче.

Видимо, разгадав ее намерения, Петр все реже оставался на ночлег в ее избе. Все чаще, ссылаясь на служебные дела, исчезал в «длительные командировки». К ней же наведывался теперь зачастую в нетрезвом состоянии, и Стеша внутренним женским чутьем безошибочно улавливала, что Петр к ней безразличен.

Явившаяся гостья еще больнее травмировала душу Стеши сногсшибательной новостью. Как оказалось, у «ее Петра» есть взрослая дочь, которая проживает где-то в Тамбове. Так что теперь Стеша обратила свой гнев на гостью: та наговорила ей столько плохого про Петра, что голова шла кругом.

– Ты заявилась испохабить мою жизнь! – кричала она девушке. – Сознайся, што оговариваешь Петеньку маво?

Гостья, назвавшаяся Анной, тоже не на шутку рассердилась. Она вцепилась пальцами в горло Стеши и, ненавидяще глядя в глаза, злобно прошептала:

– Он вообще-то любил тебя хоть когда-нибудь, курица? – Ее глаза были холодны и жестоки. Этим своим отпором Анна заставила Стешу прикусить язык и умолкнуть. – Тебе, женщине замужней, – беспощадно наседала девушка, – не пристало быть изменщицей и дурой наивной, ясно?

Успокаивая нервы, Анна прошлась по избе. Она шагала тихо, почти неслышно, как хищная кошка, подбирающаяся к добыче. Вновь голос ее уже зазвучал шипением змеи, готовящейся к атаке.

– Не пытайся разозлить меня, Стешка непутевая. Мне наплевать на тебя. Я хочу оградить от твоей прилипучести пророка сектантов-скопцов.

Стеша, услышав, для чего в ее дом явилась эта «негодница», притихла, забилась в угол у печи, угрюмо вытирая слезы.

– Странно, почему он на сей раз выбрал тебя, развалюху старую, да еще с двумя «хвостами», а не девушку помоложе? – вздохнула Анна. – Хотя какая теперь разница. Все одно он ни с кем вязать свою судьбу не собирается.

– Типун тебе на язык! – Стеша снова вспыхнула, подавшись вперед, словно тигрица, готовая вцепиться в лицо своей противницы. – Он любит меня, а я ево. Так што не больно-то верти хвостом, вертихвостка!

– Он не любит, акромя себя, никово, – остудила ее пыл девушка. – Даже меня… Но спасать от таких, как ты, прилипалок, я его обязана. А теперь просьба к тебе имеется. Подсоби мне Ивана Ильича образумить?

– Хто? Я? – не поверила своим ушам Стеша. – Ты што от ревности умом повредилася? Для че мне тебе подсоблять спасать сектанта энтова, греховодника брехливова?

Анна злорадно ухмыльнулась.

– Вот и вся ты как на ладони, – сказала она. – А куда подевалась любовь твоя? Ладно, быть посему, оставим это словоблудие. Так скажи ты мне на милость, душа сучья, подсобишь в просьбе моей или самой управляться дозволишь?

– А што ты с Петенькой сотворить замышляшь, змеюка подколодная? – спросила Стеша, глядя на девушку исподлобья.

– Усыпишь ево, когда явится, и в постель затащишь, – ответила Анна. – Свяжем мы его опосля. Я думаю, что больше ты мне не понадобишься. Дальше я и без тебя обойдуся.