Дмитрий Андреевич Горовой все еще работал в своем кабинете, и сегодня, наверное, был первый случай, когда Степан Калачев пришел к нему не раздумывая. Калачев доложил о сделанном за последнее время и откровенно признался: он не знает, что предпринять дальше, и готов быть отстраненным от ведения расследования.

Горовой выслушал подчиненного молча, с невозмутимым видом. Когда Степан решил, что с докладом покончено, и собирался закурить, Дмитрий Андреевич остановил его насмешливой фразой:

– И это говорит мне опытный следователь Управления! А что тогда ждать от молодежи, не отслужившей и года в органах ГПУ?

– Да ты хоть чего говори, Андреевич, хоть взашей со службы выталкивай, но в тупике я! – воскликнул Степан. – Плутаю, как в потемках, вокруг да около, но ничего, хоть тресни! Только один подозрительный ублюдок высветился – Пронькой зовут. И то неизвестно, кто он и откуда, блатные про него ничего не знают…

Дмитрий Андреевич поднял глаза на закурившего у окна Калачева:

– Этого Проньку искать пытались?

– Не значится такой как в наших списках оренбургских уголовников, и сами уголовники о таком ничего не знают.

– Глубоко законсперировались, – покачал головой Горовой. – Вот бы так наши подпольщики при Дутове работали…

– Что можно сказать: трудятся не покладая рук, – обронил Степан. – Судя по размаху, в наших краях орудует не просто банда, а целое диверсионное подразделение…

– Согласно собранным мною сведениям, орудует одна и та же шайка! – настаивал Горовой. – Смею предположить, что главарь просто феноменальный субъект. Он или умен до гениальности и умеет потрясающе руководить, просчитывая с математической точностью все ходы и выходы, или…

– Кто-то помогает бандитам, очень сведущий относительно дел ГПУ, – закончил за него Калачев.

– Стоп, ты этого не говорил, а я, стало быть, не слышал, – перешел на шепот Дмитрий Андреевич. – Ты что, охренел, Степан? Да за такие речи…

– Ладно, сменим тему, – усмехнулся Калачев. – Вот, например, из нашей беседы, товарищ начальник, я не почерпнул ровным счетом ничего для себя полезного.

– Тогда я тебе даю козырь в руки, – сказал задумчиво Горовой. – Человек, который скончался у тебя в кабинете, оказался скопцом!

– Кем?! – изумился Степан. – Я не ослышался?

– И еще добавлю к сказанному, Степа, – прищурил глаза Дмитрий Андреевич, – этот жмурик числится в коммуне, в которой ты уже побывал однажды! Надеюсь, теперь тебя не нужно учить, как действовать и за какой конец хвататься?

– Теперь нет, – сказал, вскакивая со стула, взволнованный Калачев. – Вот это действительно то, что надо! Разрешите идти?

– Действуй!