До телефона. он добрался, когда маме — а она отпросилась все же с работы — пришлось выйти в магазин

— Дядь Вить! Как дела?!

— Никак. Еще одно "странное ограбление", а после — молчок. Но раз так — значит, все в порядке..

— Что "в порядке"? Ограбление — и в порядке?

— Ну да. Шеф жив. Я беспокоился, что снолуч уложил его насмерть. Убийств, кроме комаров, на моем счету за всю жизнь не было, я бы не хотел, чтобы у меня на шее повис этот тяжелый камень.

— Дядь Вить, значит, невидяйка работает по-старому? И ничего, значит, не изменилось?

— Вроде так… Ты все сделал тогда, в ресторане, как надо?

— Три вперед, семь назад.

— Ну, не знаю, Слава. Могло быть, что ты ошибся.

— Дядь Вить, и что теперь будет?

— А Питя не появлялся? — ответил вопросом на вопрос художник.

— Нет… Так что будет? — повторил главный вопрос Славик.

— Не знаю, коллега, и гадать не буду. — Кубик был сегодня озадачен не меньше его. — В конце концов мы имеем дело с инопланетной техникой. С их, так сказать, фокусами. Прежде чем вручить тебе невидяйку, они, наверно, хорошо о ней подумали. О ее возможностях Тем более после Ныреха. И после моего честного рассказа о Земле и порядках на ней. Может, они кое-что предусмотрели? Не знаю, ничего на этот раз не знаю. Нам остается только ждать… Тебя охраняют? Я имею в виду родителей.

— И день, и ночь.

— Понимаешь, — продолжал свою беспокойную мысль Кубик, — если ничего не случится, то есть если невидяйка работает в прежнем режиме, следующий ход за шефом. И он его не упустит. Ему нужен молстар. Может, он докумекает даже до снолуча — что он тогда брякнулся лбом об стол не просто так, а с нашей помощью. Он башковитый мужик, шахматист по уму, и с большим, если не сказать огромным замахом. На что он замахивается, трудно даже сказать. Я тебе честно признаюсь, Слава, дай бог, чтобы мы с тобой остались целы в этой передряге — вот какая тайная мысль меня тревожит. Может, отдать этому злыдню и молстар? Он ведь нас в покое не оставит. На, мол, только отвяжись!

Кубик передохнул.

— Может, отдать, а, Слав?

— Дядь Вить, — вместо ответа сказал Славик, — а что все-таки он подумал, когда вы его грузили Кукурбитой?

— Скорее всего, что я пудрю ему мозги… Но слишком уж много за нашими спинами всяких тайн — он мог. краем, так сказать, мысли предположить и такой вариант: была, черт ее дери, Кукурбита. Сейчас столько сообщений о летающих тарелках, о похищениях землян, о Шамбале, о других планетах. Вся эта информация так или иначе застревает в мозгах… Может, отдадим ему молстар, а, дружище? — настаивал Кубик.

— Дядя Витя, давайте лучше подождем.

— Понимаешь, ждать в этой ситуации — значит дать противнику полную волю. Тому ли учат нас Маринина, Донцова и Полякова?

Кубик был встревожен и не скрывал этого. После разговора с ним в голове у Славика замаячила смутная картинка, от которой, тем не менее, как холодным ветром, веяло угрозой: где-то там, далеко от его дома, сидит шеф-паук и плетет свою паутину; круг паутины ширится, вот-вот и кто-то из них забарахтается в липкой и упругой сети.