Иветта посоветовалась со всеми, но поступать решила по-своему — впрочем, она всегда поступала по-своему, иногда удивляя окружающих, а иногда даже пугая. Ей было жалко Диму, забравшего часть вещей с видом побитой больной собаки, она подозревала, что за время жизни у Юры Дима не станет нормально заниматься и провалит конкурс, к которому готовится, но Иветта хотела разобраться с мужчинами.

Она позвонила знакомой-психологу и извинилась:

— Прости, но я не поболтать о том о сем, мне нужен конкретный совет. Я готова за него заплатить.

— Изложи проблему, потом определимся.

Девушка коротко объяснила. Психолог засмеялась:

— С тебя бутылка шампанского и коробка конфет. Сначала проделываешь самое элементарное — визуализацию. А именно — пишешь списки достоинств и недостатков каждого из мужчин. При этом ориентируешься на реальные качества Саши, а не на те сладкие воспоминания, которые ты лелеяла, когда его похоронила. Сядь и вспомни все бытовые мелочи — что тебя раньше раздражало, а что, наоборот, казалось чудесным. То же самое для Димы. Далее, все это отложи — и пообщайся с Сашей. Только постарайся не укладываться с ним в постель сразу же, чтобы не нарушить чистоту эксперимента. И не особо увлекайся романтичными выходами в театры и музеи. Тебе нужно с Сашей разговаривать. Ты сама поймешь, насколько он изменился — и насколько эти изменения совпадают с твоим нынешним мировоззрением. Расскажи ему о том, как ты жила в эти годы, — и посмотри на реакцию. Выводы сделаешь сама. Главное — не обманывай себя. Большинство женщин неправильно выбирают, допустим, из двух женихов, потому что обманывают себя заранее. Имея все данные, они делают неправильный вывод — потому что собирали данные не для правильного вывода, а для самоуспокоения — дескать, вот, я же посмотрела и убедилась, что все именно так, как я заранее решила.

— Спасибо, — сказала Иветта.

— Не за что. Жду свой гонорар и счастливую тебя с выбранным мужчиной в гости. А если выберешь правильно — с тебя приглашение на золотую свадьбу.

— Не доживу.

— Я тебя старше почти на десять лет, но собираюсь дожить. Так что готовь приглашение.

Иветта честно засела за листочки. Оказывается, это сложно — дать название достоинствам и недостаткам мужчины. Первым двум-трем, которые на виду, — легко, а вот потом… Иветте, например, не нравилось, что Дима постоянно разбрасывает вещи, но как это назвать? Бесхозяйственность? Но Дима охотно моет посуду и ходит в магазин за продуктами. Лень? Но Дима занимается по восемь часов. Неряшливость? Однако рубашки Дима ежедневно гладит себе очень тщательно и никогда не выйдет из дома в нечищеных ботинках. Кстати, а это все достоинства или недостатки? С одной стороны — достоинства, а с другой стороны — Иветте было не особо важно, насколько у мужчины блестят ботинки и четки стрелки на брюках, она не придавала значения подобным мелочам.

Через два часа Иветта запуталась, порвала листочки и начала писать заново. Потом еще раз порвала. А потом поняла, что так называемая визуализация сложнее, чем кажется. Девушка то завышала мужчинам достоинства, то приписывала несуществующие недостатки, в общем, ни разу не попала в точку. Она снова набрала номер психолога:

— Похоже, ты свои деньги не за просто так получаешь. Мне казалось, что идея с листочками — элементарная, но я не могу этого сделать.

— Знаешь, была такая психологическая игра для родителей, не помню, кто ее придумал — называлась «Пятый угол». Квадрат расчерчивали на зоны, и в каждом углу помещалась крайность в воспитании — попустительство, жестокость, равнодушие, изнеживание и так далее. В центре был ребенок как он есть — его интересы и проблемы. Родителям предлагалось разыгрывать сценки. Некоторые часами не могли провести минутный диалог на тему: «Сделал ли ты уроки?» или «Может, ты хочешь кушать?», чтобы не метаться из угла в угол — из равнодушия в жестокость, из попустительства в излишний контроль. Согласись, показательный пример. Порви листочки, сходи куда-нибудь вкусно покушать, выпей бокал вина и рано ложись спать, утро вечера мудренее — выполнишь задание с утра.

Иветта послушалась и утром снова крутила листочки в руках. Получалось, что Саша, каким он был раньше, и Дима имеют похожие достоинства, но разные недостатки. Они оба отличались смелостью, некоторой долей авантюризма, острым умом, талантами, выделялись среди окружающих, были вежливы, умели ухаживать, могли бы называться романтиками, старались стать нежными, внимательными любовниками, обожали дарить подарки и хорошо относились к родне Иветты. Саша при этом был амбициозен до предела, завистлив, вспыльчив, равнодушен к детям и животным, временами жесток, неряшлив и неорганизован, любил рисковать и не думал о чувствах окружающих. Дима оказался совершенно другим. Он был слишком медлителен, задумчив, болезненно ревнив, много времени тратил на пустые мечты, боялся принимать решения, колебался и сомневался, часто делал все назло, не был уверен в себе.

Иветта опять позвонила психологу.

— Доброе утро. Я скоро начну брать с тебя деньги за консультации по телефону.

— Всегда готова. Смотри, у меня получилось, что достоинства у них одинаковые. А недостатки диаметрально противоположные. Один вспыльчив, другой медлителен, один лезет в любые переделки сломя голову, другой колеблется при малейшем выборе, один плюет на окружающих, другой зависим от их мнения и часто делает все поперек, как мальчишка, один самоуверен до мании величия, другой, наоборот, болезненно в себе сомневается, один жесткий до жестокости, другой слишком мягок. И что это значит?

— Подумать не хочешь?

— Скажи.

— Я тебя наведу на мысль, а дальше разбирайся. Достоинства одинаковые потому, что есть набор твоих постоянных требований к мужчинам, без которых ты не мыслишь отношений. Из серии: «Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил». А недостатки разные потому, что изменилась ты. Юная Ви, ничего не умеющая девчонка, нуждалась в твердой руке, желала героя в ореоле мужественности, брутальности и амбициозности. Повзрослевшая и прошедшая через трагедию, ставшая самостоятельной Иветта нуждается в понимающем, ласковом друге. Это два разных типа.

— И что дальше?

— Дальше я тебе все сказала. Общайся с Сашей, чтобы увидеть, насколько изменился он. А там сама решишь, кто тебе ближе, с кем комфортнее и кто меньше напрягает. И еще, если выберешь Сашу, не выходи за него замуж сразу — попробуйте пожить вместе. Очень полезно присмотреться друг к другу снова.

— А кого бы выбрала ты?

— Я бы не выбрала ни одного из них: и тот и другой — не мои мужчины. К тому же у меня другие требования и другие критерии.

— Все-таки?

— Могу еще подсказать немножечко: если ты выберешь Диму, всю жизнь будешь себя чувствовать перед ним виноватой — как ты его обидела, выгнала, сравнивала и унижала. А если выберешь Сашу, всю жизнь будешь как на вулкане — предаст снова, не предаст, выкинет очередной фортель или уже повзрослел. Тяжело жить и при отсутствии доверия, и с постоянным чувством вины.

— Хочешь сказать, что они оба — пройденный этап и надо искать третьего?

— Я ничего не хочу сказать. Просто смотри на вещи реально и будь готова к тем последствиям, которые наступят. И потом не ищи виноватых.

Иветта позвонила Саше и сказала, что согласна с ним встретиться. Они пошли в любимое кафе Иветты недалеко от ее дома — там играла только тихая музыка, все официантки знали девушку и обслуживали столик быстро, повар вкусно готовил, а бармен делал замечательные коктейли. Удовольствие от посещения заведения для Иветты во многом определялось наличием и качеством ее любимого сложного коктейля «Голубые Гавайи» с ромом и ликерами. Девушка тянула коктейль через соломинку и внимательно рассматривала бывшего жениха. Он изменился. Дело было не только в том, что он прибавил в массе, стал шире в плечах, старше, загорел и отбелил зубы. Саша стал похож на картинку из глянцевого журнала. Хоть сейчас фотографируй, делай подпись «Мужчина моей мечты» и посылай в «Космо». Раньше Саша просто был привлекательный, но этого гламурного налета не существовало. Или Иветта выдумывала?

Иветта одернула себя, но сравнения Саши-прошлого и Саши-настоящего лезли в голову сами собой. Хотя психолог четко сказала ей:

— Не сравнивай, каким он был и каким стал. Во-первых, прошли годы, во-вторых, изменился его статус по отношению к тебе. Просто узнай его заново. Слышала поговорку: «Нельзя войти в одну реку дважды»? Ее часто применяют к отношениям.

— Она же «never have sex with your экс»?

— Именно. Думаешь, почему? Да потому, что люди не могут перечеркнуть прошлое и действительно начать сначала. Некоторым парам удается сойтись снова после разрыва-развода и во второй раз создать благополучные отношения потому, что они ставят табу на прошлом. Познают друг друга заново. Не приклеивают ярлык «она копуша» потому, что помнят из прошлой жизни, как она по часу не могла одеться, а спокойно говорят: «Милая, у тебя пять минут на сборы, если ты не хочешь опоздать». И новая тактика дает результаты. Потому что она действительно могла измениться и научиться все делать быстро. А он мог начать добровольно мыть посуду. Она перестала смотреть сериалы. Он больше не пялится на грудастых блондинок. Она не слушает ту группу, которая бесила его больше всего. Он разлюбил рыбалку. Короче, за время разлуки они оба могли растерять привычки, из-за которых в прошлом шли бои. И приобрести совсем другие. И все это надо заново изучить и попытаться понять. Если же заранее, как делает большинство, обозначить ярлычками и флажками из прошлого человека — ничего не получится. Либо он действительно начнет вести себя как раньше, потому что от него этого ожидают, либо ему будет некомфортно и он уйдет.

Иветта помнила, что не должна сравнивать, а должна узнавать заново. Она очень старалась, расспрашивала о жизни в Словении, о работе, о планах на будущее. Жаль, что Саша не посоветовался с психологом и, наоборот, рассыпался в сравнениях:

— Ивушка, ты знаешь, теперь тебе твое имя еще больше подходит.

— Почему?

— Ты стала такая… такая женственная, такая красивая, нежная.

— А какая я была? Мужественная, страшная и грубая?

— Я не об этом… Просто твой новый стиль одежды — это замечательно. Видимо, с возрастом…

Иветта слушала — и ей было не по себе. Она не любила, когда мужчины обсуждают женский стиль одежды, тем более вопросы ее возраста. Раньше — девушка не удержалась от воспоминаний — Саше было все равно, что на ней надето, лишь бы она находилась рядом. Он никогда не говорил, что ему не по душе брюки, или балахоны, или хаки, или тяжелые ботинки. А теперь, насмотревшись в Словении на поток богатых холеных дамочек, Иветту в стиле милитари вспоминал явно без одобрения.

— А ты, наверное, сделала карьеру? Стала начальником отдела? Или пошла в аспирантуру и занялась наукой? Уже кандидат? Признавайся.

— Признаюсь — я бросила институт и работу, как только узнала о твоей смерти, уехала в провинцию и стала работать там официанткой в баре. Вернулась два года назад и сейчас работаю в журнале рекламным агентом.

Иветта поймала гримаску на Сашином лице, но не решилась ее истолковать — удивление, стыд, презрение, непонимание?

— Но почему официанткой?

— Мне было все равно кем работать, а в провинции не густо с местами. Официанткой оказалось устроиться легче всего.

— Не понимаю. Зачем ты уехала?

— В Москве все напоминало о тебе.

— Ивушка, я так рад, что ты меня тоже не разлюбила, давай выпьем за это, — пафосно произнес Саша, — за нашу любовь, которую мы пронесли через года.

Иветта чокнулась с ним, а потом подумала:

«И ничего-то ты не понял, хотя стал совсем европейским. Или там не принято глубокое понимание собеседника? Главное вовремя кивать и поддакивать в нужных местах?»

— Когда мы поженимся, я обязательно отвезу тебя в Словению и покажу свои любимые места. Посмотришь на отель, где я работал, попробуешь покататься. Я буду твоим личным инструктором, тебе повезло, — самодовольно усмехнулся Саша.

— Я не люблю горные лыжи.

— Дорогая, ты просто не пробовала.

— И не хочу.

— Ивушка, твое упрямство с годами не становится меньше, просто удивительно. Ты совсем не изменилась.

«Я изменилась, — с неожиданной злостью подумала Иветта, обиженная за отвергнутый опыт последних лет, — я еще как изменилась, а вот ты, похоже, застыл в умственном развитии».

— Горные лыжи — один из самых полезных видов спорта. К тому же это потрясающий драйв, это красивые виды, это просто престижно. Ты же не будешь и дальше работать официанткой или рекламным агентом, ты сделаешь карьеру, я тоже.

«Какой-то официантке престиж точно ни к чему. Рекламному агенту тоже. А карьеру в твоем понимании — постель денежного мешка — я делать явно не собираюсь».

Чем дальше, тем больше Иветта понимала, что они с Сашей говорят на разных языках. Она пыталась пробудить воспоминания и так и сяк. Рассказала о том, как поругалась с родственниками, — Саша сказал, что они просто отсталые люди, которые по русской привычке лезут не в свое дело. Рассказала о Марии Викторовне — он снисходительно посмеялся над ее добротой и сказал, что бабушке сильно повезло. Рассказала даже о Диме — и тут Саша превзошел сам себя:

— Ивушка, я не ревную и не сержусь, не волнуйся. Мы с тобой взрослые люди, у меня тоже были женщины.

«Тоже? Как раз у тебя они и были, ради них ты предал меня, а теперь изображаешь всепрощение?»

— Поэтому можешь не оправдываться. Был Дима, или Коля, или Вася — это все в прошлом. Главное, что мы снова вместе.

Девушка очень сомневалась, что они снова вместе. Даже само слово «Ивушка» начинало ее раздражать. Она привыкла быть Ви-Ви, Ви-Вишкой и Ви-Вишенькой, это имя казалось сильным, уверенным, веселым в отличие от скучной, размазанной, унылой Ивушки.

Иветта представляла себе, чего хочет от нее Саша — образцовой семьи. Он и она делают карьеру до начальников отдела, престижно катаются на горных лыжах, — романтики ради красивый жест: он становится ее личным инструктором, — периодически они вежливо общаются с родней и Марией Викторовной, затем рождаются правильные и здоровые дети, которых тоже престижно возят куда-нибудь отдыхать. И жену с ее женственным стилем не стыдно показать друзьям, и о муже вздыхают все подруги, оба загорелые, белозубые, спортивные, как на картинке из глянцевого журнала.

Короче, сказка, а не жизнь — есть место всем устремлениям обывателя. Причем все это — с налетом Европы, что особенно пикантно.

Иветта не хотела. Не хотела правильности и образцовости, не хотела карьеры, романтики, белых зубов и гламура. Просто не хотела. Она вправе быть несовершенной — и хочет несовершенного мужчину.

Самое интересное, что только Иветта видела разделяющую их с Сашей пропасть непонимания, Саша искренне считал происходящее началом примирения и совместной жизни. Он очень удивился, когда услышал просьбу Иветты проводить ее домой.

— Тебе нужно переодеться? Или какие-то мелкие штуки? Проще все купить по дороге где-нибудь в супермаркете.

Девушка удивилась:

— Мне просто нужно домой, спать. Завтра рано вставать на работу.

— Разве ты не ко мне?

— Куда?

— Ну, в гостиницу. Я сейчас пока живу в гостинице и ищу съемную квартиру.

Изумление Саши было абсолютно не наигранным, и Иветта, которая сначала рассердилась, смягчилась:

— Извини, Саша, но к тебе не получится. Я сегодня должна быть дома.

— Почему?

Девушка подумала, что такие вопросы напрягли бы ее и в лучшие времена совместной жизни.

— Потому что мне завтра на работу и лучше выспаться, потому что за меня волнуется Мария Викторовна, я сказала, что вернусь домой часам к десяти, наконец, потому, что должен звонить Дима.

Из всего сказанного Саша уловил только слова про Диму.

— Какой еще Дима?

— Я тебе о нем рассказывала. Он сделал мне предложение.

И тут в Сашином взгляде Иветта уловила что-то странное. Она не была уверена, что истолковала правильно, но ей показалось, что это недоверие. Саша думал, что все женщины любят набивать себе цену, рассказывать, как мужчины дружно ухаживают за ними, зовут замуж, стреляются от горя и дарят миллионы на блюдечке с голубой каемочкой. Она ахнула.

— Ивушка?

— Ты что, не понимаешь? Мы живем вместе, точнее, жили вместе, сейчас я попросила его пока пожить у друга…

Саша перебил:

— Вот видишь! Все и так понятно. Вы уже не живете вместе, попрекать тебя прошлым, повторяюсь, я не стану — так в чем проблема? Поехали ко мне. Ивушка, умоляю, не ломайся, поехали, я так по тебе соскучился.

И Саша сгреб девушку в объятия. Иветта отвыкла от таких властных поцелуев, поцелуев собственника, навевающих мысли о далеких пещерных временах, когда самые сильные мужчины уносили в пещеры самых красивых женщин. Иветта ответила на поцелуй неожиданно для себя. У нее по спине пробежали мурашки. Саша удовлетворенно хмыкнул, видя реакцию ее тела, и, обжигая дыханием ухо, чуть хрипло попросил:

— Ивушка, дорогая, поехали. Я так соскучился по тебе.

Иветта устояла.

Саша очень обиделся — он, конечно, сумел сделать вид, что все в порядке, но девушка видела — обиделся, ничего не понял, разочаровался в бывшей невесте и неудачном вечере.

«Ну и пусть, — со злостью подумала Иветта, — неужели он действительно надеялся, что я семь лет топталась на месте и с его воскрешением сразу прощу предательство, брошусь на шею и начну строить счастливую семью по его образцу?»

Я… Именно так Саша и думал. Жизнь на горнолыжном курорте, как и на любом курорте, превращает мужчину в особый человеческий вид. Фактически там живут от романа до романа. Даже если женаты на соседках и одноклассницах, вереница нарядных отдыхающих все равно оставляет свой отпечаток. На курорте бурлит вечное веселье, а атмосфера вечного флирта и короткого счастья так заразительна, что устоять невозможно. У Саши были устойчивые отношения с Марицей, но кратковременные вспышки страсти украшали его быт. Собственно, быт и состоял из этих коротких вспышек страсти — первая встреча, помощь в освоении лыж, празднование первых успехов в баре, первый поцелуй, затем первый секс — и вскоре первая разлука, она же и последняя. Весь цикл отношений за неделю — быстро, бурно, ярко, красиво. Никаких скандалов, готовки, немытой посуды, проблем разных компаний и скуки. Все в нарядной упаковке — праздничный вариант.

Как могло быть по-другому? Женщины легко и охотно падали в объятия спортивного очаровательного инструктора — Саше не приходилось ухаживать за ними. Зачем? На курорте нет времени для ухаживаний. Хочешь — приходи. Не хочешь — извини, некогда ждать.

Саша решил, что его Ивушка набивает себе цену. Показывает, что она тут, в России, хоть и официантка, но не лыком шита. Саша на нее рассердился. Он не любил женских выкрутасов. И поскольку был раздражен, а Иветта не договорилась с ним о следующей встрече, позвонил Лизе.

Обычно вечером звонили Роману или Ане, и Лиза крайне удивилась, когда к телефону попросили именно ее.

— Это я…

— Елизавета, здравствуйте. Беспокоит ваш знакомый, помогавший с раненой ногой.

Лиза покраснела от удовольствия. Она оставила свой телефон, но не верила, что такой роскошный мужчина действительно ею заинтересовался и соберется как-нибудь позвонить. Девушка никому не рассказала о знакомстве — именно поэтому.

— Елизавета, я подумал, что ваша нога уже вполне прошла и вы могли бы составить мне компанию в посещении одного замечательного ресторана. Или ночного клуба. Вы не очень заняты?

— Уже поздно, и я…

— У вас не найдется даже часа? Я ведь только два дня в Москве и чувствую себя очень одиноким. Знаете, за те годы, что я не был на родине, все очень сильно изменилось. Мне как-то неспокойно.

После таких признаний Лиза не могла отказать. Она сказала, что через полчаса будет готова, и кинулась приводить себя в порядок. Расческа запуталась в волосах, локоны не хотели накручиваться, тени осыпались с век, стрелки проводились криво, блузки сидели безобразно, любимая юбка полнила на десять килограммов — в результате Лиза расплакалась. На пороге появилась Аня.

— Лизонька, ты куда?

— Да вот… меня пригласили в ресторан, через пятнадцать минут выходить, а у меня…

— Сейчас помогу. Не волнуйся. За пятнадцать минут можно десять раз все успеть. И вообще, не пятнадцать, а как минимум полчаса — подождет.

— Нет, мама Аня, такой ждать не будет.

— Какой?

— Особенный. Он просто… в общем, он не из этого мира, он как с картинки в журнале. Помнишь, я показывала — море, яхта, пальмы, лежат идеально красивый мужчина, идеально красивая женщина, а на песке играют двое идеально красивых детей. И видно, что все это очень стильно и дорого. Вот он как будто с этой картинки.

— И такой тоже подождет. Ты ведь тоже особенная.

— Я? Мама Аня, ты меня слишком любишь. Но ты необъективна.

Аня тем временем проворно орудовала спонжиком, затем нарисовала ровные стрелки, прокрасила Лизины ресницы, еще раз припудрила и повела в ванную делать прическу.

— Наверх поднять?

— Да. Или нет, пусть будут распущенные. Или нет, пусть коса… не знаю.

— Хорошо. Я сделаю на свой вкус. Не волнуйся, Лизонька, ты уже ему понравилась — поэтому он дождется.

— Мне кажется, у него вагон и маленькая тележка таких, как я.

— Но раз он обратил внимание на тебя, значит, ему нужна именно ты.

— Он просто меня не знает.

Аня решила поставить жирную точку в разговоре:

— Правильно. Он тебя не знает. А как только узнает, какое ты сокровище, — тут же придет и будет умолять выдать тебя за него замуж. Прическа готова, губы крась сама и иди. Прошло четырнадцать минут. Еще пять ты потратишь на остальные сборы и опоздаешь совсем чуть-чуть.

— Спасибо. Я люблю тебя больше всех.

— Больше твоего нового?

Лиза смутилась:

— Я его совсем не знаю.

— Как его зовут?

— Саша. Красивое имя, правда?

Аня улыбнулась и ушла. Улеглась рядом с Романом и задышала ему в ухо.

— Ром, наша девочка влюбилась.

— Точно?

— Точно-точно. Ошибиться невозможно.

— В кого?

— Пока я знаю, что его зовут Саша. Завтра расспрошу.

— Ну, главное, чтобы мужик был хороший и не женатый. А там не наше дело, что он и кто он.

— Верно.

Пока Аня с Романом шептались о ее избраннике, Лиза чуть дыша спустилась на первый этаж. Саша тут же вышел из машины, поцеловал Лизе руку, сказал:

— Вы еще прекраснее, чем в прошлый раз, хотя тогда мне казалось, что вот он — воплощенный идеал.

Лиза залилась краской. Ей часто делали комплименты и на работе, и знакомые — но она им или не верила, или не придавала значения. Комплименты от Саши как будто проникали ей в самое сердце и вызывали горячую волну во всем теле.

Саша усадил Лизу в такси, молчал до самого входа в ресторан, потом спросил:

— Можно я опять закажу на свой вкус?

— Конечно. Единственная просьба — без алкоголя, пожалуйста.

— Хотя бы бокал легкого вина — выпить со мной за встречу?

— Хорошо.

Саша сделал заказ и принялся внимательно рассматривать визави. Лиза очень смущалась.

— Вы знаете, Елизавета, у меня сегодня очень непростой день. И я счастлив, что сейчас с вами мне удастся получить какие-то положительные эмоции.

— А что у вас произошло, если не секрет? — робко поинтересовалась Лиза.

— Я не думаю, что вам было бы интересно.

— Мне кажется, что было бы. Мне про вас все интересно.

Лиза совершенно не умела флиртовать. Либо этому надо было учиться раньше, либо с этим талантом кто-то рождается, а кого-то природа обделяет. Лизу обделила — она брякала все прямо или молчала как партизан.

Саша посмотрел на нее с любопытством:

— Вам про меня действительно интересно знать? А почему? Мы едва знакомы.

— Да, интересно. Я вообще не очень люблю врать — стараюсь врать только при крайней необходимости. Сейчас меня никто за язык не тянул.

— Так почему вам интересно?

— Наверное, потому, что вы мне симпатичны.

Лиза почувствовала, что у нее горят кончики ушей. Саша улыбнулся (какая же красивая у него улыбка, с ума сойти!).

— Елизавета, в вас можно легко влюбиться. Вы не такая, как все, вы особенная. Давно не встречал таких девушек. Давайте с вами выпьем за нашу встречу, и я расскажу немного о своих проблемах. Потом не жалуйтесь — сами напросились. И закройте мне рот, если я вас утомлю.

Лиза слушала Сашу с восхищением. Временами она отвлекалась от его рассказа, чтобы полюбоваться на широкую руку с крупными пальцами (обручального кольца не было), или точеные скулы, или четко очерченные губы. Естественно, она ему безмерно сочувствовала.

История про бывшую невесту в Сашином пересказе слегка видоизменилась. У него выходило, что накануне свадьбы девушка стала неадекватной, стала много требовать, ревновать, ужасно себя вести, и в результате они поссорились — по ее вине. Саша в запале уехал в Словению и оборвал все связи, там старательно забывал старую любовь, нагружал себя непосильной работой, в итоге соскучился по родине и вернулся.

— Вы хотели вернуться к ней?

— Я думал об этом.

Оказывается, Саша все простил своей несостоявшейся жене в надежде, что она изменилась, остепенилась, одумалась и они смогут начать жизнь сначала. Он приехал, встретился с ней, но…

— Но мы чужие друг другу. Она не хочет меня понимать, она за это время совершенно деградировала. Кошмар какой-то — работала официанткой, сейчас работает рекламным агентом.

— Это кто?

— Это человек, который целыми днями звонит и ездит по фирмам в надежде, что какой-нибудь дурак согласится дать рекламу в его журнал. Унизительная, черная, абсолютно тупая работа.

— Но чтобы уговорить кого-то дать рекламу в журнал, мне кажется, наоборот, надо быть очень умным. И психологом, и маркетологом, и дипломатом.

— Да ладно. Есть небось один готовый текст, написанный умным человеком, и все агенты по нему шпарят. Какой там психолог, ерунда это все. Да и не в работе дело. Можно работать секретаршей — но не деградировать. А моя бывшая какую-то бабку из тьмутаракани подобрала, какого-то малолетнего провинциала нашла и живет с ним, в общем, кошмар.

— Вы ее еще любите?

— Нет, конечно. Просто как-то потянуло на родину, тут же вспомнилось то, что было. Это ностальгия. Нет, Елизавета, я ее больше не люблю. Я абсолютно свободен душой и телом. И жажду поухаживать за вами. Расскажите о себе. Вы замужем?

— Нет.

— Почему же? Как вышло, что такая красивая девушка не замужем? У вас слишком высокие требования к мужчинам?

— Просто не встретила того человека, за которого хотела бы выйти замуж. У меня нет никаких требований, я просто должна полюбить мужчину, чтобы выйти за него.

— И вы никогда не любили?

— Мне пока не встретился мужчина, которого бы я полюбила.

«Кроме вас. Вас я бы любила охотно, — подумала Лиза, — а может, уже люблю».

— Елизавета, не зря вы носите царственное имя. Вы воистину роковая женщина. Вы не любили и не боитесь говорить мужчинам правду — опасное сочетание.

…Пока Саша флиртовал с Лизой и прекрасно проводил время, Иветта крутилась на постели, пытаясь заснуть. Ей казалось, что она была несправедлива к Саше, отнеслась к нему предвзято, сделала поспешные выводы и вообще напрасно обидела. Иветта снова и снова вспоминала жизнь в уютной маленькой квартирке, политические сборища, совместные прогулки, цветы, которые он ей иногда дарил, и жаркий секс в тесном спальнике. Сегодняшние прикосновения напомнили девушке, как сильно она любила Сашу, как мечтала стать его женой, как хотела рожать ему детей.

«А теперь, — думала Иветта, — он вернулся и предложил мне все, о чем я мечтала, а я его обидела и никак не могу решиться. Сколько раз я молила всех богов, чтобы мне вернули его живым, обещала взамен все на свете, вплоть до души, а теперь он вернулся — и мы не вместе».

Если бы Иветта знала, куда и как Саше можно позвонить или как и куда к нему приехать, — она бы уже летела к нему.

Позвонил Дима, девушка поговорила с ним торопливо, без охоты — надеялась на Сашин звонок: вдруг Саша как-то почувствует, что она передумала и готова поехать к нему на ночь, пусть говорят тела, пусть тела все вспомнят. Иветта жаждала Сашиных объятий и до рассвета прокрутилась на постели, вспоминая его поцелуи — те, что были раньше, и тот, что он подарил ей на выходе из ресторана.

Дима начал о чем-то догадываться.

— Ви-Вишка, ты встречалась с… Сашей?

— Да.

— Вы поссорились?

— Нет.

— Ви-Вишенька, я даже по телефону слышу, как ты меня обманываешь. Хочешь, я приеду, и ты мне все-все расскажешь. Потом я честно уеду и не буду напрашиваться на ночевку.

— Нет, Дим-Дим, не надо. Тебе нужно заниматься.

— Ты думаешь, я могу заниматься, когда моя любимая хочет меня бросить?

— Дим-Дим, я всего лишь попросила возможности немного пожить отдельно.

— Я же чувствую.

— Не надо торопить события.

— Ви-Виш, если ты с ним… если ты даже не захочешь вернуться к нему, но переспишь с ним, я не знаю, как мы будем жить дальше… Мне кажется, на этом все закончится…

— Я еще с ним не спала.

— Разве? А…

Иветта поняла.

— Твой юмор меня доведет. В этот раз у нас ничего не было.

— Но я чувствую, что тебе этого хочется.

— Дим-Дим, не надо пытаться контролировать еще и мои мысли и желания. Я терпеть не могу, когда ты ревнуешь, и ненавижу, когда меня пытаются контролировать.

— Я люблю тебя. Я не хочу тебя терять ради какого-то предательского инструктора по горным лыжам.

— Тебя он не предавал.

— Он предал тебя. А я люблю тебя больше всех.

— Дим-Дим, я не хочу об этом говорить.

— Со мной?

— С тобой особенно. И вообще — просто не хочу.

— Ну что ж, я хотя бы знаю правду. Спокойной ночи. Позвоню тебе завтра. Если ты вдруг передумаешь насчет того, чтобы я приехал, — звони, буду рад.

— Спокойной ночи. Ложись спать — я не передумаю.

Иветта подумала: «Лучше бы Дима так напористо себя вел, как Саша, а Саша меня вот так уговаривал. Тогда проблема выбора решилась бы сама собой».

Саша позвонил только через три дня, когда Иветта вся извелась, решив, что обидела его слишком сильно и он больше не появится (Сашины гордость и упрямство шли рука об руку).

— Ты вечером свободна?

— Да.

— Давай сходим куда-нибудь. Или пригласи в гости.

— Извини, в гости не могу. Мария Викторовна…

— Ладно, не важно. Заехать-то за тобой можно?

— Заезжай.

— Тогда буду в шесть.

Иветте показалось, что голос у Саши не слишком-то страстный и влюбленный. Она не знала, что каждый вечер Саша после работы встречает Лизу и они ходят в маленькую кофейню у метро. Лиза ахает на Сашины рассказы о горах, мечтает под его руководством научиться кататься, смотрит Саше в рот и восхищается каждым его словом. Вдобавок Лиза ниже Иветты больше чем на десять сантиметров, и Саша рядом с ней чувствует себя огромным и очень сильным, а Лиза это ощущение поддерживает, хоть и не сознательно, своими восторженными взглядами. И еще Саша подарил Лизе три букета и плюшевую игрушку-котенка, с которой Лиза спит. Два из трех букетов Саша прислал Лизе на работу, поэтому все Лизины коллеги заинтригованы. А Наташа случайно подсмотрела, какой именно мужчина встречает Лизу, и разболтала всему телевидению, что тихая, скромная Лиза подцепила как минимум фотомодель, а как максимум — нефтяного магната. Лиза рассказала об этом Саше с просьбой не смущать ее больше, и Саша почувствовал себя настоящим сказочным принцем. Роль Золушки он отвел, конечно, Лизе — Иветта для Золушки явно слишком брыкалась, а старая сказка Саше нравилась все меньше и меньше, особенно после европейской жизни.

«Определенно русские женщины любят усложнять, — решил он, — и хорошо, что встречаются такие простые, как Лиза, — они ценят мужика, только и всего».

В общем, встречаясь с Иветтой, Саша уже склонен был смотреть на нее критично. Иветта, наоборот, стремилась загладить обиду, нанесенную в прошлый раз. Разговор долго не клеился, потом кое-как наладился и потек по мирному руслу воспоминаний, обсуждению судеб общих знакомых и какой-то ерунды.

«Как будто мы просто бывшие одноклассники, — думала Иветта. — Какой кошмар!»

На этот раз Саша не сделал попытки поцеловать девушку. Она сама сказала:

— Сегодня я могу поехать с тобой.

Хотя знакомая-психолог категорически отсоветовала мешать секс с чувствами, Иветта боялась, что Саша уйдет. У нее сложилось впечатление, что он совсем потерял к ней интерес.

— Со мной?

— Да.

Иветта кокетливо заглянула ему в глаза и обняла за шею:

— Ты же сам в прошлый раз предлагал. Разве ты уже передумал?

Она надула губки, надеясь, что это смотрится соблазнительно.

«Хоть перед зеркалом попробовать на будущее, елки-палки!»

Саша смотрел на нее со странным выражением лица. Иветта поцеловала его. Он ответил на поцелуй, подхватил ее двумя руками — ощущение родства вернулось. Иветта снова почувствовала, что они — одно целое, она желает его, а он — ее, она принадлежит ему, а он — ей. Саша поймал такси до гостиницы, по дороге купили шампанское и конфет, а потом Иветта вошла в номер и снова оробела. Обстановка отеля, чужая большая кровать (интересно, зачем такая огромная постель, если живешь один?), Саша непонятно себя вел. Иветта подавила страх и попросила налить ей выпить.

Пили молча шампанское, задумчиво друг друга рассматривали, потом Саша взял у Иветты из рук бокал и опустил ее на кровать, ложась сверху. Он легонько кусал мочку ее уха (раньше он никогда так не делал), пробегал языком по шее — и Иветта поняла, что безумно его хочет. Она извивалась под его тяжелым телом, вспоминая, как ослепительно хорошо им всегда было вместе. Саша тяжело дышал, отстраняясь и расстегивая на Иветте блузку.

— Ты очень красива, дорогая, — сказал он.

И снова целовал ее, спускаясь ниже, Иветта плавилась в его объятиях, а потом он уже снимал с нее трусики, и она открыла глаза.

Открыла глаза. Увидела совершенно чужого мужчину с незнакомым выражением лица. Почему-то этот чужой мужчина собирался заняться с ней любовью. Иветта напряглась.

— Что такое, дорогая?

Иветта вырвалась у него из рук.

— Извини.

— Да что такое? — Саша повысил голос.

— Извини, но… Но я не могу.

— Ты что, рехнулась?

— Понимаешь, — начала объяснять Иветта, — это неправильно, ну, то, что мы… в общем, надо было не это…

Саша вспылил:

— И ты для этого сюда притащилась, чтобы устроить здесь свое динамо? Сначала лечь в постель, потом в последний момент передумать? Ты решила, что я тебе мальчик для экспериментов? Ставь подобные опыты на своем провинциальном сопляке. Он ради прописки еще и не то стерпит, а у меня и получше тебя были, я тут на задних лапках прыгать не намерен.

Иветта судорожно одевалась, глотая слезы и не веря собственным ушам. Конечно, Саша всегда быстро заводился и иногда был жестковат — но никогда не хамил ей. И никогда раньше он не стал бы использовать поведанные ему факты, чтобы уязвить свою девушку. Неужели это курорт настолько портит человека?

— Извини еще раз, я не хотела. Я думала, что все получится, но поняла, что ты чужой для меня человек, и я не могу.

— Да ладно тебе. Небось пока задницей в баре трясла, не с одним чужим по кроватям валялась.

Иветта молча схватила сумку и выбежала. Ее трясло от унижения, боли и злости — злости не столько на Сашу, сколько на себя. Это не он виноват, что у нее не прибавилось ума за семь лет. Это не он ныл круглые сутки, рыдая и стуча себе пяткой в грудь, что только пусть вернут любимого, а там пусть он пьет и бьет, лишь бы был живой.

Иветта даже позвонила в запарке психологу, но та честно сказала, что по ночам советы не дает — не в силах после двенадцати собрать мысли в кучку. Девушка извинилась, долго ревела в ванной, а потом позвонила Диме. Телефон, конечно, взял сонный Юра (бегал к каждому звонку, все еще надеялся, что его беглянка вернется, поняв все насчет денег, которые труха и тлен, а любовь вечна), пришлось еще раз извиняться, а потом не менее сонный Дима встревоженно зашептал:

— Ви-Виш, все в порядке?

— Нет. Ничего не в порядке. Ты можешь приехать? Или нет, не надо, поехали куда-нибудь.

— Куда?

— Снимем номер в гостинице, заночуем на вокзале, в ночном клубе, не суть. Просто не надо Марию Викторовну тревожить.

— Хорошо, как скажешь, я через десять минут оденусь и выйду.

— Метро еще ходит?

— Да, но я все равно поймаю машину и скоро буду у тебя. Только я плохо ориентируюсь в гостиницах.

Иветта знала в Москве только две гостиницы, в одной как раз жил Саша. Туда она не согласилась бы поехать ни за какие деньги, поэтому выбор трудностей не представлял. Иветта схватила деньги из баночки «капитал», бросила в сумку и принялась поспешно стирать следы ужасного вечера на лице и волосах. Когда Дима подъехал к подъезду, она выглядела вполне прилично. Впрочем, Дима ее не разглядывал, он сразу бросился обнимать ее и целовать.

— Ви-Вишенька, ты хорошо себя чувствуешь? Скажи сразу — ничего страшного, да?

— Ничего страшного. Остальное потом.

Опять купили шампанское и конфет (Иветта настояла с какой-то странной мстительностью — хотела сделать себе больно за глупость), опять были администратор с ключом, лифт и большая кровать.

Иветта пила шампанское и молчала. Дима сидел рядом и тоже молчал.

— Дим-Дим, ты уверен, что хочешь на мне жениться?

— Вполне. А что случилось?

— Случилось то, что я — глупая, неблагодарная, гадкая…

Дима заставил девушку замолчать, повернул ее к себе и мягко положил ладонь ей на губы:

— Тсс… тихо, Ви-Вишка. Нельзя о себе так. Расскажи, что ты натворила, и мы что-нибудь придумаем.

Иветта расплакалась, и Дима укачивал ее, вытирая рукой слезы.

— А у меня и платочка нет… будешь сморкаться в простыню. Давай рассказывай, пока не залила соседей снизу.

Выслушав всю историю, Дима замолчал.

— Налей и мне шампанского, тебе ближе тянуться.

Девушка удивилась, поскольку Дима практически не пил, а шампанское и вовсе терпеть не мог, но послушно налила. Дима выпил залпом и сказал:

— Я не буду тебя обманывать, говоря, что мне было совсем не больно и очень приятно все это слышать. Но мне кажется, что в общем и целом история послужила хорошей проверкой для наших чувств. Мои в проверке не нуждались, но зато ты проверила свои и больше не сомневаешься, правильный ли выбор сделала. Я даже рад, что так получилось. Теперь я не буду, как раньше, призраком Саши.

— Ты и не был призраком…

— Помолчи, когда взрослые дяди говорят. Я все равно чувствовал, что Саша для тебя — некий идеал, а смерть вознесла его на недосягаемый пьедестал. Он стал человеком без недостатков, лучшим мужем в мире. Теперь ты убедилась, что не все так просто, и у меня есть шанс, что ты сочтешь лучшим все-таки меня. Так вот, я обязательно лишу тебя шоколада.

— О-ох, — отозвалась сладкоежка Иветта.

— На целый месяц.

— Ой!

— Ладно, на три недели, за то, что ты позволила какому-то то типу, будь он сто раз твой бывший, себя лапать и целовать. И на этом тему считаем закрытой. Можешь обрадовать свою родню тем, что мы собираемся пожениться и завтра же мы отправляемся… нет, завтра у меня дела… послезавтра же мы отправляемся подавать заявление. Если денег нам не хватит — значит, ты будешь без платья, а твоя родня поедет не на лимузинах, а на «Жигулях», но теперь сроки устанавливаю я.

— Да!

— Постарайся за оставшиеся до свадьбы недели разучить полное обращение. «Да, о супруг и повелитель».

— Да, о супруг и повелитель!

— Не многовато ли на вас одежды?

— Многовато, о супруг и повелитель!

И Иветта окончательно поняла, что самую страшную ошибку могла бы совершить, разрушив отношения с Димой ради призрака из прошлого.

— Дим-Дим, — пробормотала она, засыпая.

— Да?

— Почему мне кажется, что ты на самом деле старше меня?

— Потому что так оно и есть. Ты застряла в возрасте лет пятнадцати-шестнадцати. И внешне тоже. Вечная девочка.

— Льстец.

— Правдолюбец.

Иветта заснула абсолютно счастливая. И весь день клевала носом на работе, стараясь не путаться в элементарных задачах, пила большими чашками кофе и терла глаза. Вечером Мария Викторовна обо всем догадалась по ее лицу:

— Светочка! Деточка! Ну что, когда свадьба?