Ненавижу расставаться. И всегда ненавидела.

С тех самых пор, как ушла Света, и я ждала ее, ждала днем и ночью. Несмотря на папино объяснение, что у мамы сильно заболела подружка, а живет она очень-очень далеко, в неведомой Африке, и мама должна ей помочь. Нельзя же бросать человека без помощи в трудную минуту? И я понятливо кивала, все это я твердо знала с самых юных лет, не догадывалась только, что далеко не все люди считают так же и далеко не у всех хватает душевного тепла и обыкновенного человеческого сострадания даже к тем, кто живет в твоей семье.

Это я теперь, повзрослев, поняла, что папа пытался уберечь меня от боли, а на самом деле просто растянул ее во времени. Боль давно прошла, перейдя сначала в ненависть, а потом в равнодушие, но вот прощаться я так и не научилась. Даже на несколько минут, хотя и старалась никому и ни за что не показывать виду. Важные дела и проблемы ведь никто не отменял?

Расчесав после ванны волосы и оставив их сохнуть, я прошлась по комнате, посмотрела на кучу пустых грязных тарелок и решительно взялась за уборку. Хотя всей уборки-то – составить все в корзину и протереть стол, а потом водрузить на середину причудливую коралловую веточку. Все, осталось отнести корзину на кухню, и можно считать, что с хозяйственными делами покончено.

Спускаясь по лестнице, я тихонько мурлыкала под нос некстати привязавшуюся песенку. Голос у меня совершенно никакой, и петь я могу себе позволить только в полном одиночестве. Как ни странно, это одно из трех занятий, которые стимулируют мой мысленный процесс. Но вовсе не наблюдательность. Да и понадеялась я на дракошу, что шум поднимет, если кто-то войдет…

И потому чуть не споткнулась и просто застыла на месте, услышав хрипловатый ехидный мужской голос:

– Ну надо же, она еще и поет.

– Намного хуже, чем танцую, – с досадой хмыкнула я. Кто же знал, что он тут сидит? – А ты вообще-то откуда взялся?

– Ты танцуешь? А почему я не видел?

– Не заслужил еще. – Я пошла на кухню, поставила корзину и сначала задернула появившиеся в мое отсутствие плотные шторы, потом добавила яркости светильнику. – Так откуда ты явился?

– Вик привез, они все равно сюда шли.

Интересно, прикинула я, яхта Викториса ходит на магических кристаллах, она добирается от материка за несколько часов, значит, тревогу маги подняли еще в тот момент, когда я забрала Дэса с совещания. Терезиса там не было, он последние дни замещал кого-то из магов в Урже, портовом городке на выходе из Гилорского залива.

– А сказать, чтобы я тебя забрала, им влом было? – сообразив, что Терезис путешествует едва не весь день, возмутилась я.

– Ты была занята, а я отлично выспался. И кормит Вик хорошо.

– Так ты даже чаю не хочешь?

– А салатика нет?

– Не успела, только пришла. – Я сообразила, что Тер уже все понял по моим распущенным волосам и специально сидел тут, ожидая, пока я приду.

А если учесть, что у него есть теперь дом, тот самый, что они забрали на двоих с Дэсом и в который переселяться я отказалась категорически, то ожидает он не только меня. Черт, похоже, партизаны опять начинают подпольную деятельность. Но расспрашивать не стану, пусть и не надеются, я теперь не новичок в их играх. Сами все выложат как миленькие.

– Тогда сейчас спросим у Диши, нет ли чего перекусить, – возвращаясь в гостиную и становясь возле столика, хозяйственно объявила я, собираясь вызвать сферу. Но окрик Тера перебил мои планы.

– Стой!

– В чем дело?

– Ты волосы забыла заплести, а Диша хоть и хороший человек, но традиции чтит.

– Что, и обо мне может подумать… – торопливо заплетая волосы, поразилась я.

– Ну не знаю, как насчет тебя, а меня в соблазнители точно запишет, – уклончиво проворчал Тер, становясь рядом. – А мне и так чего только не вешали.

– Вернее, кого только… – вслух рассуждала я, связывая косу на затылке узлом. – А с чего это вдруг тебя стала так заботить собственная репутация?

– А почему она меня не должна волновать? – Напарник явно нервничал. – Открывай, а то Диша спать ляжет.

Однако, судя по тому, как основательно устроилась за столом в своей кухне Диша, спать она пока вовсе не собиралась. А рассмотрев, какой самодовольной радостью расцвело ее лицо, когда кухарка обнаружила открывшееся окно сферы, я сразу поняла, что доставила бы ей несколько часов разочарования, не заглянув сейчас за пирогами.

– Ну наконец-то! – подтвердила женщина мои подозрения. – Я так и думала, как про Синжату услышала, что вам готовить некому. Принимайте: вот мясо, запеченное в сметанном соусе, вот пирог с рыбой, вот с персиками, вот хлеб, молоко и сыр. Как Сина поправится, тогда и рассчитается, мне не к спеху.

– Спасибо, Диша, чтоб я без тебя делала, – поблагодарила я, и чувствуя, что за спиной творится что-то подозрительное, торопливо захлопнула сферу. – Тер?! Что происходит? Тер? Эй, напарник, ты тут или в астрале?

– Что с ней случилось? – Голос у него такой нарочито спокойный, а сам едва зубами не скрипит, и желваки на скулах вздулись.

Ого! И как же это я проморгала такие страсти у себя под носом? Впрочем, мне не до того было, но ситуацию нужно разрулить немедленно.

– Да ничего с ней не случилось, – фыркнула нарочито небрежно. – Диша по незнанию волну гонит. Спит Сина, а утром будет как новенькая. Тебе чаю налить или молока?

– Все равно. – Терезис рухнул на стул, проглотил залпом бокал молока, вряд ли понимая, что пьет, и торопливо схватился за подсунутый ему кусок пирога.

Молча жевал, постепенно оттаивая и начиная исподтишка посматривать на меня.

– Ты ничего не собираешься спрашивать? – не выдержал напарник через некоторое время, успокоившись и взяв себя в руки.

– А надо? – усмехнулась я.

– Нет.

– Вот потому и не собираюсь. А вот что хочешь спросить ты, я догадываюсь. И рассказываю то, что поняла. Кому-то понадобилась я. Или сфера. И любители халявы решили надавить на мои личные качества – прислали ходящего за Синой. Знают, гады, что я ее не брошу. Но в башню он вошел и Сину усыпил, а выйти не смог. Через грань защита не пустила, а через дверь дракоша. Вцепился, как пиявка, и тут мы пришли. А тебе Балисмус ничего не рассказал?

– Мне еще от пристани Вик велел сюда идти, сказал, ты одна сидишь. А Дэс где?

– Сейчас придет, и, как я понимаю, не один. У них там совещание. Они сегодня на мою башню всей ордой защиту вешали, даже я боюсь отсюда уходить, а теперь еще какую-то каку придумывают.

– Ты даже сама не представляешь, как права, – загадочно ухмыльнулся Тер. – И послушай моего совета – не убивай Дэса сразу.

– Ты думаешь, я способна убить отца своих детей? – высокомерно вздернула я нос и немного полюбовалась его оторопевшим видом. – А кто малюткам на кусок хлеба зарабатывать будет?

– Но, Таресса, – так и подпрыгнул напарник, – это же невозможно! Какие дети?

– А казался таким большим мальчиком, – пожаловалась я своему отражению в зеркале и туже стянула пояс халатика. – Наши с Дэсом, разумеется.

– Издеваешься? – наконец сообразил он. – Ну над бедным напарником можно. Посмотрим, как ты сейчас запоешь – я учителя чувствую.

– Я его уже минуту как чувствую, – отозвалась я. – А ты не сиди, иди еще чашки принеси, их трое.

– Как? – потрясенно воскликнул Тер. – Это понять по связи невозможно!

Все возможно, если применить смекалку и договориться загодя об условных сигналах, ухмыльнулась я загадочно, но семейных тайн раскрывать не стала. Глядишь, они и в самом деле нашим детям пригодятся.

Они и впрямь ввалились втроем – Дэс, Балисмус и Викторис, и дракоша мгновенно причислил редко появлявшегося тут главу ковена к интервентам.

– Чужой! – взвыл он таким скрежещущим голосом, что я едва не свалилась со стула, а Тер бросил чашки и создал синеватый шарик, зависший сантиметрах в десяти над ладонью.

– Дракоша! – немедленно рявкнул Дэс. – Это Викторис, он тоже нужный человек!

– Да, Дракоша, – слыша, что монстр продолжает рычать, подтвердила я, – его тоже можно пускать.

– А что вы с ним сделали? – Балисмус завис над окном, как мой папа над редким черепком.

– Магии добавили, – небрежно сказал муж, шлепаясь рядом со мной и притягивая к себе. – А у вас тут пирогами пахнет… Диша пекла?

– Чай горячий, будете пить? И мясо Диша запекла, – не желая начинать разговор с вопросов, кивнула я и уставилась на мужа с надеждой: может, сами расколются?

Ой, как виновато он глянул!.. Но тут же заторопился, спрятал эмоции за преувеличенным гостеприимством, предлагая гостям устраиваться и не стесняться. Значит, прав Терезис, мне может не понравиться то, что они для меня придумали. Хотя прикинуть самые плохие варианты я и сама могу: запретят из дома выходить, заставят постоянно жить на фазенде, предложат переехать во дворец… или найти еще один, никому не известный мир. И я даже не могу пока вот так, навскидку сказать, какой из этих вариантов нравится мне меньше всех.

– У меня к тебе серьезный разговор, – без энтузиазма выпив чашку чая с крошечным кусочком пирога, тихо сказал Дэс, и по скользнувшей в его чувствах обреченности я поняла – вот оно, то главное, зачем они пришли.

– Тут будем говорить?

– Лучше в своей комнате, гости пока чай попьют, – не удержался от легкой ехидцы Дэс и подхватил меня на руки. – Томочка, – заговорил он, удобно усадив меня в лежащих в изголовье постели подушках и устроившись так, чтобы видеть мое лицо, – ты же знаешь, что однажды я попал в ловушку?

Я только кивнула; воспоминание об этом эпизоде в его жизни неизменно вызывало во мне боль и гнев.

– А тебе сказали, что это был за мир?

– Нет, но я начинаю догадываться.

– Правильно догадываешься, – хмуро кивнул он, – это был мир темных колдунов. У его повелителя есть дочь…

– Темная госпожа, жестокая и коварная, но слабая магичка.

– Ее слабость с избытком возмещают залитые защитными заклинаниями амулеты. Темный магистр не очень-то охотно общается с дочкой, но защитил надежно, как всё свое. Это у них дело чести – не позволить никому причинить вред его вещам или людям.

– Иначе другие примут это за слабость и за призыв к смене власти, – сердито ухмыльнулась я. Магия или не магия, а те, кто любым путем желает удержать в руках власть, одинаковы во всех мирах. – Так он на тебя зол?

– Она не стала признаваться отцу, что ковен сумел ее переиграть, а сам он не подал ни малейшего знака, что в курсе происходящего.

– И теперь она хочет получить меня, чтобы насолить тебе?

– Или чтобы заставить меня вернуться и сдаться. Она любит ломать людей и подчинять себе беспрекословно, а со мной ей это не удалось. И в этом нет моей заслуги, как думают некоторые, просто тем, кто ходит по чужим мирам, ковен делает более мощную защиту. И у меня она была. Хотя порой мне приходилось по-настоящему трудно, зачастую я лишь притворялся. Но сейчас разговор не об этом. Тебе нужно сделать более серьезную защиту, твоя слабовата.

– Но у меня твоя руна, пояс, шпильки… – перечисляя свои главные амулеты, я видела, как мрачнеет его лицо.

– Томочка, эти шпильки отберет даже слабый маг, они защищают только от тех злодеев, кто не владеет магией. Тогда я боялся, что ты уйдешь в свой мир, – виновато глянул Дэс. – А пояс придется снять. Но ты можешь носить его как ожерелье. Зато никто не сможет приковать тебя за него к обычному столбу, ведь ходящая может унести только то, что можно оторвать от поверхности, и у каждой свой предел.

– Так что вы предлагаете мне сделать? – вспомнив просьбу Тера не убивать мужа сразу, притворно ласково спросила я, догадавшись наконец, что эта светлая идея пришла к эргам в голову вовсе не полчаса назад.

– Написать на коже защитные руны, – крепко взяв меня за руки, мягко сказал Дэс. – Мы напишем их особым зельем и напитаем магией. Никто не сможет навредить тебе ни оружием, ни ядами, ни обычными заклинаниями. Но самое главное, тебя невозможно будет к чему-либо приковать, магия не даст туго запереть ошейник или пояс.

– А ты знаешь, что я терпеть не могу разные татуировки и всякие дикарские рисунки на коже?

– Ничего не будет видно. После заклинания руны уйдут под кожу.

– И тебе будет все равно, что твоя жена валяется голая перед кучей посторонних мужиков, и они дружно расписывают ее под хохлому?

– Тесса. – Он вытаращился на меня, как на истинную блондинку. – Как ты могла такое подумать?

– По прошлому опыту, – тяжело вздохнула я. – А кто тогда будет все это писать?

– Я сам. Вот список символов. – Он сунул мне под нос лист, где красовалось с десяток завитков. – Вот эти – ментальные, их только на виске или лбу пишут, – кстати, свою руну я намерен тоже усилить до третьего уровня. Вот эти – отталкивающие металл, их наносят на спине, шее и животе, а все остальные – разных стихий. Их можно рисовать на ногах и руках.

– Ладно, где мне лечь? – посчитав, что рун не так уж много, сдалась я. Все равно ведь не отстанет, раз у него появилась такая паранойя. – А это долго?

– Дольше всего я буду писать, потом смажем серебряным молоком и вольем магию. А напоследок эрги прочтут свои заклинания для закрепления. Но сначала нужно выпить вот это зелье, чтобы ты не дергалась и не хихикала, – ошибаться мне нельзя.

– А я усну и не буду ничего видеть?

– Таресса, я понимаю, что сам виноват, но неужели ты до сих пор не можешь простить? Я ведь тогда не один закон ковена нарушил, а они даже не упрекнули…

– Я просто спросила.

– Все ты будешь видеть и слышать, а когда придут эрги, я накрою тебя полотном, никто даже пальчика не увидит. Но сразу предупреждаю: немного будет жечь. Балисмус говорит, как ваши горчичники.

– Черт! Дэс, ты назло самое главное приберег напоследок? Да я просто не выношу горчичники, мне папа всегда согревающие мази покупал!

– Томочка, я обещаю: сразу дам зелье, снимающее боль. – Дэс выглядел таким несчастным и усталым, что я перестала спорить.

Конечно, я не столько боялась горчичников, сколько дурацких рун и вообще всей этой процедуры. Ну не люблю я, когда надо мной проводят непонятные ритуалы. Но все и на самом деле прошло быстро и почти безболезненно. Хотя кожа после заклинаний все же горела, и Дэс, как обещал, поил меня зельем и, закутав в покрывало, укачивал на руках, пока я не начала дремать.

– Не верил я, что она согласится, – уходя, прошептал Терезис. – Думал, сейчас побежим по мирам.

– Сгинь, – тихо приказал ему учитель, и тот исчез окончательно, плотно прикрыв дверь.

Все остальные ушли еще полчаса назад, сразу, как прочли заклинания, активирующие их защиту.

– Ты у меня умница, теперь я намного меньше буду волноваться, – слышала я, засыпая, нежный шепот. И думала, как мне повезло, что у мужа хватает терпения объяснять и доказывать, когда он знает точно – я поверила бы и короткому приказу.

А рано утром меня разбудил тихий шепот Дэса, объясняющего Кантилару, что не все в этом мире привыкли просыпаться, едва за окном чуть посветлеет.

– Я уже проснулась, – сказала я. Потянулась, чувствуя, что чего-то не хватает… Точно, пояса, – вон он лежит на столике.

Еще немного тянет кожу в тех местах, где вчера занимался художеством Дэс. Поморщившись, я поднялась с постели, накинула халатик и отправилась в ванную, не понимая, почему муж ничего не ответил на мое приветствие. Догадалась лишь, когда увидела свое отражение. Сбросила халатик, повертелась перед зеркалом и пошла назад. Дэс уже успел накинуть одежду и бежал мне навстречу. Схватил, прижал, излучая волны беспокойства и вины.

– Извини, я ничего не понимаю! Так не должно быть…

А в следующий миг мы рухнули на совсем другую кровать, и по полу дробно застучали, осыпаясь с ниток, подсохшие вишенки.

– Тиша! – возмущенно закричала я.

Вскоре дверь распахнулась, и послышалось шлепанье босых лап.

– Что ты так орешь с утра, девонька?

– Посмотри на меня!

– Смотрю. И что?

– Ничего нового не видишь?

– Вижу. Защита от металла, от огня и льда. А это на морок, на сон… Девонька, да тебе Олью нужно было звать, а не меня!

– Тут я уже, – прожурчала ундина, бесцеремонно влезая на постель и начиная разглядывать меня с ног до головы. – Приподними-ка юбку… Тиша! Выйди прочь и дверь прикрой. И ты, колдун, тоже.

– Я отвернусь, – пришибленно прошептал эрг. – Мы считали, что все уйдет под кожу, схему вычертили…

– А можно ее посмотреть, схему? – заинтересовалась русалка.

Я молча открыла окно сферы, и через минуту схема была в руках ундины. А еще через пять она вместе с присоединившимся лешим заключила, что один из символов был лишним.

– Ты пойми, если один отталкивает чары, а другой притягивает, то вместе в одном теле они никак не уживутся, это сразу ясно, когда закрепляют, – авторитетно объяснял леший, победно указывая, какой символ нужно убрать. – Да оно и по жару понятно – тебя печь должно было, как вытерпела?

– В книгах написано, что жар быстро проходит, а заклинания постепенно уживаются, – мрачно сообщил Дэс. – Мне тоже так ставили. Еще руну искривления и отрицания добавляли.

– Маги своим путем ищут истину, мы своим, – примирительно прошелестела Олья. – Но нам легче – мы знания в книги не прячем, у нас память рода. Эти руны вместе работать не будут, одна другую подавит. Нужно убрать одну, лучше эту, тогда все встанет на свои места.

– Олья, если можешь, сними, – взмолилась я. – Мало того, что кожу вчера пекло, так маги ведь еще сейчас спорить начнут. А мне сидеть перед ними в таком виде…

– А что, красиво, мне нравится, – одобрительно заухмылялся леший и тут же стушевался под моим возмущенным взглядом.

– Олья, сними, если можешь, это не моя стихия. – Дэс был настолько расстроен, что жалость к нему пересилила обиду за обнаруженное в зеркале зрелище ярко цветущих на мне рун всех цветов радуги.

Маленькая ундина приложила прохладные ручки к чуть воспаленной коже и стерла, скрутила с нее неудачную руну так ловко, словно ее и не было.

– Олья, спасибо! – И вдруг меня осенила крамольная мысль: – Так это что, вы можете взломать любую защиту и подчинить любого мага?

– Нет, ты неправильно поняла. Твоя руна еще не замкнулась, ну, как сказать… еще не набрала силу. А с магами и колдунами мы не связываемся, у них сама видела, какие методы. Они магию черпают, как жадный человек мед, подчистую. И всю превращают в разрушение, а мы стараемся создавать.

– Жалко, а я так надеялась, что ты сможешь помочь… Но договорим позже, мы скоро придем сюда завтракать. – Я ухватила мужа за руку и перепрыгнула домой.

И первым делом рванула в ванную, к зеркалу, хотя по своим ощущениям уже понимала, что теперь все будет в порядке. Отражение подтвердило, что я не ошиблась – руны таяли просто на глазах, и вместе с ними таял жар и тянущее ощущение.

– Томочка… – Вошедший следом Дэс смотрел в зеркало над моей головой глазами побитой собаки, и я мгновенно обернулась к нему, обвила руками за шею, прижалась к груди.

– Извини, я просто не выспалась. Ты совсем не виноват, правда. Откуда ты мог знать, если в ваших книгах так написано и все учителя так делают? И не смей себя винить, я знаю, что ты хотел мне добра. Дэс, нам пора одеваться. Давай сейчас захватим Тера, я собираюсь пойти в фазенду. Те гномы, которые поселились в Синих горах, не могут не знать, где находится храм. Ты ведь тоже про них вчера подумал?

– Спасибо, родная. – Он благодарно целовал мне волосы, а я чуть не плакала от раскаяния за то, что так психовала еще несколько минут назад. – Меньше всего я хотел бы причинить тебе хоть каплю лишней боли. И схему в книге я исправлю, чтобы больше никто не ошибался. Но можешь поверить – мы выбирали для тебя самую лучшую и проверенную защиту. А накопитель тоже надень, сегодня он может пригодиться.