– А что случилось? – едва ощутив, что мои ноги стоят не на дощатом полу беседки, а утопают в пышном ворсе ковра, встревоженно спросила я, оглядывая погруженную в полумрак комнату.

– Выпей это, а то будет тошнить. – Дэс торопливо поднес к моим губам маленькую чашечку, и я послушно сделала несколько глотков похожего на лимонад напитка, пытаясь на вкус определить, что за зелье в него добавлено.

Тем и хорошо обучение через кристалл, что оно передает мозгу не только энциклопедические знания, но и память запахов, вкусов, ощущений. И позволяет распознать их почти мгновенно… но только почти.

Привкус и слабый запах корня черного горного пиона, сильнейшего снотворного, я различила сквозь запахи меда и лимона слишком поздно, когда уже падала в черную пропасть противоестественного сна.

– Черт… – пробормотала я, едва очнувшись и распахнув глаза. Все, что произошло вечером, помнилось ясно, как будто я не спала ни секунды.

Но все, что я видела и могла оценить рассудком, говорило совершенно о другом. Прошла ночь – и надеюсь, что только одна.

Широкое окно заливают рассветные лучи солнца. Он особый – неяркий и нежный, этот свет начинающегося дня, и спутать его с закатом совершенно невозможно. Да и отгорел уже закат в том мире, где я так удачно женила своего деверя, и даже вечерний звон уже растаял в потемневшем небе как раз в тот момент, когда я выдавала дракоше секретные инструкции.

Дракоша… Едва вспомнив плавящуюся фигуру, я схватилась за пояс и испытала невероятное облегчение: мой накопитель, потяжелевший в утро свадебного дня на пару килограммов, по-прежнему оставался на мне. Но эта радость мгновенно омрачилась неожиданной находкой – к поясу была прикреплена крепкая цепочка. Я осторожно провела по ней рукой и обнаружила, что тянется она под покрывалом куда-то за пределы широкой лежанки, однако смотреть, куда именно, не стала.

Зачем? И так понятно, что второй конец непременно должен быть прикован к петле или чему-то подобному, намертво вмурованному в стену или пол.

И вовсе не это меня теперь мучает, и даже не вопрос, зачем ее на меня повесили. Для чего меня похитили, тоже понятно – кому-то не дают спать чужие сокровища или тайны.

Но сейчас меня больше волнует другое: почему Вандерс так резко поменял свои планы? Ведь фейерверк еще не начался. Что-то случилось непредвиденное, или он все же сообразил, что я подслушала их разговор?

Зато я теперь абсолютно уверена: человека, так ловко сыгравшего роль Дэса, видела первый раз в жизни. И теперь точно знаю, что обмануться могла только от усталости и нервного напряжения, в котором пребывала с того момента, как услышала странный разговор Вандерса. И пока меня не волнует, кто именно это такой, гораздо больше интересует, как колдун собирается оправдываться перед Дэсом.

– Как ты себя чувствуешь?

Он подошел сбоку, незаметно и неслышно, как кот. Впрочем, я все равно смотрела в окно и не наблюдала за комнатой.

– Нормально, – повернув голову в его сторону, внимательно оглядела знакомую фигуру, родное лицо, любимые глаза… и презрительно фыркнула: – Снимай иллюзию! Ты не Дэс.

– Нет, – спокойно отказался он, – она мне пока нужна. Думаешь, так просто сделать достоверную личину, чтобы совпадал и голос, и походка, и даже рисунок ауры?

– Не знаю, – искренне заинтересовалась я, – меня еще такому не учили.

Пока он вел себя очень спокойно и уверенно, на маньяка не походил совершенно. Но то, что он не простой человек, можно было сказать с уверенностью.

Да и окружающую обстановку я постепенно начала узнавать. Едва представила себе картинки миров, где когда-то бывала, как видение проклятого мира оказалось ярче других.

Значит, колдун… Разумеется, черный, других тут не осталось. И не слабый. Хотя слабому со мной и не справиться. Ну что, пойдем ва-банк?

– Ты Неджериз? – испытующе глядя ему в глаза, спросила я напрямик, и в его взгляде что-то промелькнуло. Слишком быстро, чтобы понять, что именно это было – удивление, раздражение или злость.

– Тебе придется называть меня Дэс. – А голос по-прежнему ровный и доброжелательный. Похоже, мир потерял в его лице гениального скомороха.

– И не мечтай. Ты просто подделка, Неджериз, а не Дэсгард, и никогда им не станешь. Пока не знаю, зачем это тебе, зато совершенно не нужно мне.

Черт, что я несу! Не могла, что ли, придумать условное словечко попроще? Теперь перед колдуном даже неудобно как-то, решит, что дурочку поймал.

Стоп, стоп… А ведь мне как раз и выгодно, чтобы колдун меня нашел хоть немножко глупее, чем считает проклятый предатель. Если, конечно, свекор еще не успел расхвалить товар. Хотя и это его звание тоже устарело. И когда я отсюда уйду, а уйду я непременно, Вандерс разом лишится всего, чего достиг в отношениях с Дэсом. Нельзя безнаказанно отбирать у родного сына тех, кого он любит.

– Тебе тоже нужно. Только ты пока не знаешь, – улыбнулся он так любезно, как никогда не улыбался Дэс. – А меня можешь называть Клайден, или Клай. Это имя, которым Дэсгарда называли до года, его тебе вполне мог сообщить Вандерс. А сейчас тебе пора вставать. Ванная комната направо, из нее выход в гардероб. Платье с тебя пришлось снять, извини.

Последние слова он произнес безо всякой тени вины или сожаления, просто поставил меня в известность. И если бы я раньше не рассмотрела свои голые руки и не убедилась, что нижняя кофточка и шаровары никуда не делись, возможно, его сообщение и вызвало бы вспышку гнева или испуга… не знаю.

Теперь же я просто холодно усмехнулась, откинула покрывало и сунула ноги в мягкие бархатные домашние туфельки, поблескивающие обилием камушков. И гордо продефилировала мимо колдуна в указанном направлении, умышленно не обращая внимания на тянувшуюся по полу цепь.

Ванная была роскошная, ничего не могу сказать. Вот только купание пока не входило в мои планы. Наскоро умывшись, я подошла к зеркалу уложить косу и с изумлением обнаружила, что все мои заколки на месте. Проверила амулет и зло хмыкнула: камень связи, который я вчера перевесила на него, бесследно исчез. Ну правильно, это же первое дело – лишить Дэса возможности меня как-то отыскать. Хотя ничего это ему бы не дало, добраться сюда могла только я, да и то в момент, когда снята всякая защита.

Эта мысль показалась мне очень интересной и я решила обдумать ее на досуге, а пока одеться. Насколько я помню, в этих местах в шароварах ходят только рабыни колдунов.

Гардероб оказался целой комнатой, но до дальних шкафов, сундуков и вешалок длины моей цепи не хватило. Впрочем, там виднелись меховые шубки, горжетки, плащи и бальные платья – совершенно не интересующие меня сейчас одеяния.

Выбрав удобную, не слишком широкую юбку длиной по щиколотку, чтобы удобно было ходить, я задумалась над тем, что надеть к ней в комплект. Блузки задирались, стоило цепи немного натянуться, вдобавок были слишком нарядными и женственными – кружева, оборочки, вышивка… Нет уж, не нужно мне такого счастья, чтоб всякие колдуны начали интересоваться мной как женщиной.

Значит, ищем нечто более строгое. Я бесцеремонно зарылась в сундук, сбрасывая в кучу все бесполезное. И все-таки нашла. Строгую черную кофточку, с рукавом чуть ниже локтя и небольшим вырезом. Но самым главным достоинством блузки были разрезы по бокам, говорившие о том, что носить ее предполагалось поверх юбки.

В один из этих разрезов я выпустила цепочку, а потом надела еще и ремешок, сразу сделавший меня похожей в этом наряде на революционерку начала двадцатого века. Это сходство меня слегка повеселило и приободрило, и в комнату я вернулась в довольно жизнерадостном настроении. А вид появившегося у окна стола, заставленного тарелками и вазами с едой, порадовал еще больше. Колдун ведь знал, что перед переходом мне лучше не есть, и раз намеревается накормить, значит, использовать по прямому назначению пока не собирается.

Или наивно надеется, что я открою сферу? А вот тут могут быть два варианта развития событий. Или проклятый Вандерс ничего не рассказал учителю об особенностях использования сферы, или Неджериз своему бывшему любимчику не поверил.

– Тебе чай или кофе? – Хозяин сам разливал напитки, и это был еще один интересный момент.

Неужели у него во всем замке нет ни одного прислужника, кому он может доверять полностью и который никому не проболтается?

– Кофе, но не очень крепкий, – сказала я, деловито оглядывая стол. Ну просто мечта гурмана.

Но я люблю более простой завтрак. Поэтому взяла ломтик хлеба, намазала маслом, а сверху положила ломтик сыра, привычно его понюхав. Не терплю сыров, которые пахнут всякими специями и приправами.

– Здесь нет ядов, – сообщил колдун и поставил передо мной чашку.

– А я в этом и не сомневалась, – пожав плечами, откусила бутерброд. Мм… Вкусно.

– Тебе нужно поесть поплотнее, – понаблюдав за мной минут пять, придвинул блюдо с жареными колбасками хозяин. – Раньше полдня мы никуда не пойдем, а вот обед будет немного позже.

– Я больше не хочу, – сказала я, отставляя пустую чашку, и на всякий случай пояснила: – Привычка.

– Ты ничего не хочешь спросить?

Ну наконец-то не выдержал! А я уже думала, что он так и будет изображать гостеприимного хозяина.

– Не хочу.

– А можно я спрошу?

– Конечно, ты же у себя дома. – Я встала и подошла к окну.

Знакомый вид, все-таки я не ошиблась. А на окне даже решеток нет… но они тут и не нужны. Мы сейчас если не на последнем этаже самой большой башни, то на предпоследнем, пятом, не меньше. И цепи моей вполне хватило бы, чтобы выпрыгнуть. Вот только повиснуть потом над пропастью между ловушками… Ну уж нет, благодарю покорно. Даже если бы у меня не было шанса отсюда уйти, так я не поступила бы никогда. А он у меня есть, и это самая большая моя тайна.

– Ты не задумывалась, зачем я тебя привел?

– Нет, и не собираюсь, это бессмысленно. И не ты привел, а я привела.

– По моему приказу.

Я только плечами пожала. Да думай ты как хочешь, мне все равно. У меня сейчас одна проблема в голове: как поступить, чтобы доставить Дэсу как можно меньше страданий, ведь не рассказать о предательстве его отца никак не получится.

Колдун подошел и встал рядом. Несколько минут молча разглядывал море, швыряющее волны о скалы у подножия башни, быстро бегущие по небу облака, темные кучи туч на горизонте. Потом холодно спросил:

– Ты меня совсем не боишься?

– Боюсь, – честно призналась я, но больше не прибавила ни слова.

– И это правильно. – А раз правильно, тогда чем он недоволен? – А то некоторые корчат из себя героев. Иди сядь в кресло.

Я молча выполнила приказ, с унынием думая, что рановато вычеркнула его из списка маньяков. Слишком уж он рвется поговорить. Насколько я помню, у них у всех есть навязчивая идея.

Колдун внимательно проследил за мной, отошел от окна и сел в кресло напротив.

– Что ты думаешь обо мне?

– Предпочитаю ничего не думать.

– Но ведь это невозможно – быть в плену и не думать о своем хозяине.

– Почему? Можно заставить себя думать о другом, например, вспоминать что-то интересное, приятное.

– Но мысли трудно заставить двигаться в нужном направлении, если боишься за свою жизнь. Или за жизнь дорогих тебе людей.

– Мне казалось, пока такой опасности нет? – вежливо спрашиваю, думая про себя, а не слишком ли он крутит. – Ведь специальность у меня… редкая. И если бы ты хотел меня убить, то убил еще там, в саду. А раз тащил и приковывал, значит, я тебе нужна для дела.

– Но ты не можешь не понимать – для того чтобы ты помогала мне добровольно, нужна гарантия, что ты не уйдешь. А такой гарантией может стать только один человек – тот, под чьей личиной я хожу.

– Ты хочешь сказать, что строишь сейчас для него ловушку, – осведомилась я, изо всех сил стараясь быть такой же безразлично-вежливой, как он.

– Пока ничего не хочу говорить… рано. Просто предлагаю поверить мне на слово, что я могу сделать ему очень больно, если ты уйдешь, не сделав для меня того, что я хочу.

– Видишь ли, – невольно улыбнулась я, – мне тоже нужны гарантии, что тебе можно верить.

Он думал долго, почти полчаса, я даже заскучала и захотела есть. Спокойно встала с кресла, села к столу, налила остывшего кофе и наколола на вилку румяную колбаску. Почему-то еда располагает меня к спокойным размышлениям.

Вот и теперь, не успела я дожевать вторую колбаску, как сам собой возник законный вопрос: а что такого он может сделать, чтоб я ему поверила? И почти сразу пришел ответ: да практически ничего. Видимо, поэтому верховный магистр так и задумался, что нечем ему меня убедить.

Вон Вандерс и про любовь рассказывал, и сыновей предъявил, и Дэса спасал… А потом предал. И ради чего? Вот чего ему не хватало, если он владеет целым миром? Дворцов, замков, земель и власти – хоть лопатой греби, мне Алентина понемногу обо всем разболтала. А темным колдунам в его мир вовсе не так-то просто попасть. Ну а если и попадут, то еще нужно суметь его победить, что при наличии трех мощных сыновей-колдунов и кучи помощников совсем не так просто.

– Ты же не хотела есть. – Колдун сел на свое место к столу и налил в кубок вина.

– Нервное, – буркнула я. – К тому же все равно остывает.

– Да ешь, мне не жалко. – Лже-Дэс пил вино маленькими глотками, грея кубок в ладонях. – Ты что-нибудь слышала о клятве на крови?

Сначала я хотела соврать, что ничего не слышала, но тут же сообразила, что проклятый Инфир вряд ли не предоставил колдуну обо мне исчерпывающей информации. Вот и пришлось признаваться.

– Слышала, и даже сама давала. Но ведь клятвам темных колдунов верить нельзя. Вон Вандерс чем мне только не клялся, даже Дэса отсюда вытащить помог. А вчера продал, как щенка.

– Фокус со щенком был очень веселым, – неожиданно ухмыльнулся колдун. – Я сам долго не мог понять, кто спрятан под покрывалом.

Вот как? Значит, он был в числе гостей! Теперь понятно, как ему удалось меня так ловко выследить. Наверняка кто-то из колдунов передал сигнал, когда я ушла. Вот и выбрал подходящий момент. Но в таком случае защиты над замком в тот момент уже не было. Черт, и чем я думаю? Какая защита, если ворота были полдня распахнуты, и по саду гуляла толпа чужих людей! Вот сидел же где-то и этот негодяй, скорее всего, под отводом глаз. Наблюдал за ритуалом, пил лимонад, изучал меня и Дэса…

Настроение резко испортилось, есть расхотелось. Я подхватила цепь и поплелась назад, в кресло. Смотреть, как колдун напивается, не хотелось совершенно.

– Ты полагаешь, – он тоже пришел в кресло, но кубка не бросил, и у меня возникла мысль, что магистр просто тянет время, – что клятва на крови пощадит темного колдуна, если он ее нарушит?

– Нет, я думаю иначе. Ни один темный колдун, тем более такой старый и опытный, как ты, никогда не даст никакой клятвы, которая сможет ему повредить. Ну а если даст, то обязательно предусмотрит лазейку, как эту клятву обойти.

– Ты настолько плохо о нас думаешь?

– Я не думаю, я знаю. На собственном опыте убедилась.

– То есть ты теперь никогда не простишь Вандерса?

– А ты считаешь, у меня будет шанс его простить?

Он вдруг разочарованно вздохнул, полез в карман своего черного кафтана и достал какую-то серебряную штучку. Заковыристую такую, с камушками, похожую на брелок. Подошел ко мне, протянул руку к разрезу блузки, из которого свисала цепь, и явно собирался приложить туда этот брелок.

Я в первую секунду так и обмерла, начиная догадываться, что это и есть ключ от цепи. И одновременно провал моего хитрого плана. Потому что если дракоша, подселенный вчера в пояс, уже успел потихоньку поглотить замок, вряд ли тот откроется. И вот чего этому колдуну так приспичило доказывать мне свою честность? Наверное, и вправду очень нужно куда-то попасть… Может, мне стоит с ним договориться?

Едва все это сообразив, резко дернулась в сторону, попытавшись попутно состроить испуганную мину, и он замер, подозрительно меня рассматривая. Инстинктивно прикрывшись локтем, я жалобно пролепетала нечто неразборчивое насчет щекотки, лихорадочно соображая, как бы дать маленькому монстру команду, чтобы он вовремя отсоединил цепь.

И в этот момент внизу что-то грохнуло, и башня содрогнулась, как от землетрясения.

– Торопятся, – ожесточенно ухмыльнулся колдун и вдруг сунул мне в руки ключ: – На, откроешь сама. И можешь идти, ты свое дело сделала. А на Вандерса не обижайся; он вчера, когда получил предложение, не мог отказаться.

– А ты? – поинтересовалась я, лишь для того, чтобы отвлечь его внимание от своих действий.

Сама же моментально приставила ключ к цепочке и тайком быстро щелкнула ногтем по поясу три раза, подавая условный знак, что эту штучку можно поглотить.

– Меня они сейчас будут ловить… – Его голос просто сочился ядом, и мне неожиданно стало интересно, кто именно будет ловить и почему он так этому рад.

Но спрашивать уже было некого – замаскированный под моего мужа колдун моментально исчез за дверью. А я ринулась в ванную и торопливо заперла за собой дверь на защелку. Разумеется, долго она не продержится, но мне и нужно-то всего минутку. Подтянув за собой цепочку, отщелкала по поясу условный сигнал и облегченно вздохнула, увидев, как из лежащей на полу части цепочки выглянула змеиная головка и блеснула желтыми глазками.

– Дракоша ест цепь.

– Много осталось?

– Нет.

– Доедай быстрее, а как доешь, дай знак. Потом жди. Когда я скажу «хоп!», отцепляйся от кольца и сразу весь вливайся в пояс. Если говорить будет нельзя, топну два раза подряд, или хлопну в ладоши.

Цепь снова стала цепью, а я, облегченно вздохнув, открыла кран с холодной водой и слегка смочила лицо и волосы. Такой простой уловке не смогут не поверить даже темные колдуны.

В соседней комнате раздался грохот, что-то упало, и послышался топот нескольких пар ног. А потом чей-то нетерпеливый кулак заколотил в дверь:

– Выходи!

Голос определенно принадлежал очень мерзкому существу, этого нельзя было не понять по грубой, самоуверенной и жестокой интонации, просто переполнявшей такое простое слово. Я сразу поняла, что этого человека лучше не злить, иначе он не остановится ни перед чем. И поспешила открыть задвижку.

– Иду, господин! – Это прозвучало так испуганно, что у меня невольно мелькнула крамольная мысль о том, что артистами людей делают вовсе не училища, а жизненные обстоятельства.

– Она, – разглядев меня придирчиво, как дыню на рыночном прилавке, довольно объявил старик с заплетенной в пышную косу бородой. – Попалась, птичка!

Я стояла молча, опустив глаза в пол, потому что просто не могла смотреть на закованного в цепи колдуна, пока так и не сбросившего личину моего мужа. Его лицо было в ссадинах, из разбитой брови стекала струйка крови, а голову венчало нечто вроде серебряного дуршлага. Амулетов и камней, висевших на его груди еще недавно, не было и в помине, а сквозь разорванный ворот рубахи виднелось голое тело.

– Ну что, Таресса, дашь клятву на крови, что будешь меня во всем слушаться, или полюбуешься, как мы будем твоего мужа бездарем делать?

– А если я клятву дам, что тогда вы из него сделаете? – с преувеличенной подозрительностью рассматривая троих колдунов, неуверенно протянула я, одновременно тайком прикидывая свои силы.

И, как ни крутила, получалось, что мне никак не светит справиться с ними со всеми.

– Тогда мы наложим на него подчинение и посадим вместо тебя на цепь. Ты же хотела небось, чтобы муж всегда был рядом и исполнял твои желания? – вступил в разговор второй маг, с крысиным лицом и неприятными мутно-голубыми глазками.

Чувствовалась его чудовищная убежденность в том, что не имеющие магических способностей девушки все поголовно непроходимые тупицы. Потому что даже я знала, что с магов подчинение сходит довольно быстро, а разорвать цепочку им не представляет никакого труда, требуется только некоторое время, чтобы распутать повешенные на нее защитные заклинания. Но вот если они подчистую сольют с него магию, то могут запереть или даже перекрыть способности. И тогда действительно можно сажать его на цепь.

Вот только одно остается понять: он действительно попался или ломает комедию, выжидая удобный момент для того, чтобы отомстить.

– А подумать мне нельзя? – состроив просительную гримасу, заныла я. – Дедушка, ну пожалуйста, хоть немного… Ну что вам стоит, я же на цепи сижу! И вообще только проснулась, ничего не понимаю и не помню…

– Ну хорошо, – вдруг широко заулыбался бородатый, – открой сферу в одно место, и потом хоть три дня думай.

– Чего? – Я шлепнулась на стул и уставилась на него с неподдельным изумлением. – Ты разве не знаешь первое правило сферы Леорбиуса? Я могу ее открыть только в том случае, если абсолютно свободна и уверена в своем желании. Леорбиус был гением, мне это уже говорили. Он предусмотрел все и защитил сферу от любой хитрости. Ее нельзя открыть по принуждению, если находишься под заклятием или действием зелья, ну и еще куча условий.

– Гарх он немытый, – свирепо скрипнул зубами бородач, тотчас превращаясь из доброго дедушки в злобного старика, – а никакой не гений, твой Леор.

– Он не мой, я его никогда не видела, – отреклась я, думая, что на самом деле с удовольствием пообщалась бы с этим магом.

– А где ключ от цепи?

– Ты у меня спрашиваешь? – Я вылупила глаза так натурально, что залитое кровью лицо моего похитителя невольно дернулось в едкой ухмылке.

Правда, настолько мимолетной, что даже я с трудом ее разглядела, и то лишь потому, что не сводила с него глаз. А кроме меня, никто и не смотрел – как поставили на колени посреди ковра, так и забыли. По-видимому, абсолютно уверены, что он не опасен, и это мне совсем не нравится. Ведь не лохи же они и не бездари, как я. Наверняка могут точно определять такие вещи.

– Обыщите ее, – властно кивнул старик одному из колдунов. – Она может и сама не знать. У нашего друга Неджериза очень своеобразное чувство юмора.

– Нету, – быстро провел руками по моему телу тот, что был моложе всех. – А вот пояс он на нее повесил очень необычный. Посмотришь?

– Потом, – посмотрев на меня с нехорошей задумчивостью, сообщил старик. – Сначала найдите его самого. Возможно, ключ действительно у него. Да, и с Зардилионы подчинение пока не снимайте, я хочу сам посмотреть, как она будет благодарить папочку за свои приключения. И за такой дорогой подарочек. А ты, Таресса, можешь пока отдыхать, я подумаю о твоей просьбе. Мы будем в соседней комнате, так что не делай лишних движений. И не подходи к Дэсгарду, он сегодня наказан за непослушание.

Он или нагло врал, или что-то важное недоговаривал, этот импозантный интриган с волчьими холодными глазами. Или, скорее всего, чего-то ждал. Я восьмым чувством ощущала это сама и видела по стиснутым зубам хозяина. Чего-то важного, что должно было все открыть и завершить интригу его победой.

А мне оставалось лишь улыбаться и кивать в ответ на его указания, делая вид, что я неимоверно счастлива, получив разрешение наблюдать мучения собственного мужа.

Они ведь так считают, эти колдуны, – что оставили рядом со мной моего мужа? А вот интересно, они не подумали, как он мог сюда попасть без меня?

Черт. Стоп, похоже, я что-то пропускаю в своих рассуждениях.

Неджериз ведь попал в этот замок со мной, я сама его сюда принесла? Искренне считая в тот момент своим мужем. То есть каждый, кто видел это со стороны, именно так и должен был подумать, что меня сюда притащил Дэс?

Еще раз черт. В таком случае тот шпион, что наблюдал за нами в замке Вандерса, непременно должен был быть где-то неподалеку, в саду. И быть либо кем-то из гостей, либо гулять под личиной, как верховный магистр.

Так что же тогда получается? Неджериз специально выставил меня перед черными колдунами пленницей, обманутой собственным мужем, чтобы убедить их в подлости Дэсгарда? Лично я ведь точно знаю, что любимый ни при чем.

И все это может означать только одно – вся эта банда колдунов предложила Вандерсу либо, в самом крайнем случае, моему мужу за то, чтобы они меня привели, нечто очень важное. Такое, от чего они никак не смогли бы отказаться, по мнению этого бородатого бандита. Или, если вспомнить подлые методы террористов, даже не что-то, а кого-то? Или чью-то безопасность? И не потому ли тогда свекор сказал, что уж мою-то обиду он переживет?

Черт, ну вот почему он ничего не сказал мне? Ведь мог хотя бы намекнуть? Или все же не мог, именно потому, что за ним постоянно следили? Но тогда получается, что предатель кто-то из своих. Это точно не Дэс и не Райвор. Тогда кто? Зигерс? Силмор? Ладно, не это сейчас самое важное, теперь меня мучает другой вопрос.

Кто же в таком случае у нас Неджериз? Я с новым интересом посмотрела на колдуна, так и стоящего на коленях, и обнаружила, что он, не отрывая глаз, смотрит на меня со злющим отчаянием, как пойманный в капкан зверь.

Ну да, он же считает, что раз я не выполнила его приказ, то влипла по-крупному. А вот почему он молчит, я теперь и сама могу сказать безошибочно – стало быть, враги следят за нами непрерывно.

Очень простенький ход, рассчитанный на глупую молоденькую девчонку, ошалевшую от внезапно свалившихся на нее способностей. Ведь именно такой должны считать меня эти неимоверно хитрые и прожженные интриганы, плетущие свои мерзкие сети уже не первую сотню лет.

А в самом деле, как должна вести себя, по их мнению, девчонка, оставленная наедине с мужчиной, который обманом и подлостью заманил ее в ловушку, в плен, в безвыходную и страшную ситуацию?

Ну, определенно, не сидеть со спокойным и задумчивым видом и не теребить в руках свою цепь. А метаться по комнате, паниковать, срывать зло на предателе… и пытаться открыть сферу.

Вот! Они все только и думают, как бы заставить меня открыть сферу. И ради этого готовы на любую пакость, а у меня нет сейчас права на ошибку. Потому что мелькало в глазах старика нечто такое, что яснее ясного говорило: он не остановится ни перед чем, чтобы достичь желаемого.

И в таком случае получается, что мы пока союзники – я, вот этот обмотанный цепями колдун, и проклятый интриган Вандерс, который до сих пор так и не удосужился придумать надежной системы тайных знаков, какими можно было в любой момент предупредить родичей, что они под наблюдением. Хотя теперь я не уверена, что смогла бы думать о личном счастье своей служанки, если бы знала в тот момент, что за мной наблюдают вовсе не дружелюбные взоры.

Маленькая лапка поскребла мою талию, давая понять, что вся цепь больше не кусок свитого из звеньев металла, а часть тела маленького Д-А, являвшегося одновременно и командиром, и частью всех остальных дракош. И что несколько килограммов металла готовы в любой момент облегчить мою участь и утяжелить походку, став частью пояса.

Ну что ж, за все приходится чем-то платить, – усмехнулась я мрачно, встала со стула и, держа в руках цепь, направилась к лжемужу.

– Что уставился, скотина? Думал, я тебя жалеть буду? Привык, что все тебе прощаю? Ты зачем меня сюда притащил? Что тебе пообещал тот гад, Неджериз? Обмануть меня решили? Я давно подозревала, что ты мною просто играешь из-за моих способностей! Да я до сих пор помню, как ты пялился на ту девицу в зеленом платье! Вот чем ты думал, когда ввязывался в делишки проклятых черных колдунов?

Черт, никогда не умела я скандалить… Помню, была у нас в одной экспедиции практикантка, тощая такая, невзрачная, но голос имела пронзительный, как сирена… пожарная. Когда она с кем-нибудь разборки устраивала, с окрестных деревьев птицы улетали. И кричать она могла по часу, не меньше, припоминая все, что только могла припомнить или придумать, и вменяя в вину такие вещи, которые даже близко не были изъянами. А я выкрикнула три фразы, и больше придумать не могу, как бы его отругать, этого злосчастного верховного магистра, с его дурацким дуршлагом на голове. Он вообще как выстраивал собственную защиту, когда планировал свою дурацкую ловушку?

– Заткнись, пустоголовая женщина, – о, наконец-то мой союзник сообразил, что неплохо бы и подыграть, – твое дело вообще молчать и слушать, что приказывают. Думать – дело мужчин.

– Ах вот как ты заговорил, – обрадовалась я подсказке и забегала по комнате, будто бы в ярости. – Думать твое дело? Чем же ты тогда думал, раз стоишь теперь на коленях с дуршлагом на голове и в цепях?

– Что такое дуршлаг? – зло рыкнул он, наблюдая за мной исподлобья.

– Сито такое, лапшу процеживать, – отмахнулась я, останавливаясь рядом с крюком, к которому крепилась моя цепь, вернее, теперь уже дракошка.

– Глупой ты была, такой тут и сдохнешь, – мерзко заухмылялся он, скептически наблюдая, как я дергаю за крюк. – Это шлем против моих ментальных способностей.

– Почему это я сдохну? – возмущенно топнув два раза, опираюсь спиной о стену. – Мне дедушка обещал, что если найдет ключ, то отпустит. Ну а я ему, конечно, открою дверь, куда он там хочет. Небось сокровищницу какую-то решил ограбить. Зато ты тут так и останешься, потому что от тебя никакой пользы. И не надейся, что я начну плакать, мне тебя за твою подлость прибить хочется!

– Да кто, кроме меня, на тебе захочет жениться! – ехидно захохотал колдун. – Прибежишь еще, запомни мои слова! Вот только я к этому времени буду тут повелителем. Мне красотка Зардилиона это еще в прошлый раз предлагала, да я молод был, глуп!

– Ах ты, мерзавец! – заорала я, чувствуя, как скользнул в разрез кофты кончик цепи, и бросилась на колдуна с кулаками.

Но, едва оказалась рядом, вцепилась магистру в руку и вмиг перенесла нас в ту самую башню, где проклятый свекор и задумывал такую неудачную интригу.