– Нужно их успокоить, – заволновалась я, еще не досмотрев все до конца. – Ленди, можно я призову сферу?

И сама удивилась своей просьбе, – еще вчера утром я и не подумала бы спрашивать разрешения.

– Не нужно, – сказал он виновато, – никто не должен знать, где вы. Лучше всего было бы им вообще не знать, что ты жива, но поступить так ты не сможешь. У нас есть шар; все, что мы можем сделать, – позволить Дэсгарду поговорить с кем-то одним. Пусть просто сообщит, что все живы, ему поверят.

Это было мало, очень мало. У меня в башне сидели Диша, которую наверняка успели «обрадовать», и оборотень, и еще мне хотелось сказать несколько слов Нинице, и Хенне, и Найку, и Терезису… Хотя, возможно, именно ему Дэс и решит послать весточку.

– Хорошо, – согласился муж и глянул на меня чуть виновато, – я вызову Неджериза. Можно прямо сейчас?

– Вызывай, – как-то разочарованно пожал плечами Ленди и нехотя встал, – идем.

– Джаф, – не очень уверенная в том, что хочу задать этот вопрос, не выдержала я, – вот ты сказал, что мои дракоши, по сути, духи, только соединенные с металлом и хрусталем, и потому они могут ходить по мирам. А почему ты не ходишь?

– Тебе очень повезло, – прорычал дух, – что вчера ты почти умерла и мне пришлось, чтоб очистить от яда твое тело, запустить в тебя частицу своей силы. Теперь я не могу тебя убить за такой вопрос.

– Понятно, – ничуть не испугалась я, – значит, духу нельзя задавать такие вопросы. Нужно было повесить табличку. Ленди…

– Любимая, – побледневший Дэс настойчиво заглядывал мне в лицо, – давай ты больше ничего не будешь спрашивать?

– Последний вопрос, – умоляюще взглянула я, в голове уже крутилась догадка, – можно?

– Спрашивай, – насторожился Ленди, – но не обещаю, что отвечу.

– Прошлый раз ты нам очень подробно рассказывал о своей жизни и о пребывании в этом мире. Но была одна фраза – ты сам знаешь какая, – которая заставила меня позже задуматься, представить себе, как ты там столько лет сидел. А теперь вопрос…

– Остановись, – резко приказал Ленди, – и запомни: нет ничего лучше незаданных вопросов. Особенно здесь.

– Спасибо, – кивнула я им обоим. – Тогда разбудите девчонок.

– Ты так хочешь? – Ленди смотрел на меня испытующе.

– Да, – твердо сказала я и посмотрела Дэсу в глаза: – Любимый, не нужно ничего говорить по шару. Сейчас проснутся сестры, и мы уйдем. Тэннели мне поможет. Спасибо тебе огромное, Джаф, и запомни – ты очень хороший. Я это точно знаю.

– Благодарю! – сказал дух и склонил голову торжественно, как церемониймейстер. – Ты можешь приходить сюда когда захочешь. И позволь дать совет: не ходи отсюда в Альбет. Он дальше, чем потерянный мир.

– Спасибо еще раз, – стараясь вложить в это простое слово как можно больше признательности, сказала я, – ваши советы бесценны.

– Тогда и я дам совет. – В пристальном взгляде Ленди мелькнула надежда. – Не держи сферу все время при себе. Привяжи ее к сильному источнику и отпускай, когда она не нужна.

– Ох, за это тебе, Ленди, просто сто раз спасибо, – с чувством сказала я. Проблема, как заряжать сферу энергией, вставала передо мной все чаще.

Трудно было не заметить, что дверь постепенно слабеет, и все чаще я задумывалась о том, что однажды она может подвести в самый важный момент.

– Твои духи сами принесут сюда девушек? – внешне равнодушно спросил дух, но теперь я знала, как нужно отвечать.

– Если тебе нетрудно, перенеси ты, быстрее будет.

– Нетрудно, – сказал он, и мои дракоши вместе со спящими золовками оказались рядом с нами на ковре.

И снова я благодарила его со всем пылом, с огромным сожалением понимая, какую невероятную глупость совершила в прошлый раз, отказавшись от награды. Намного больше, чем мне, эта награда нужна была им, и теперь я собиралась воспользоваться своим правом на всю катушку.

Внешне увлеченный завтраком Дэс, как оказалось, внимательно следил за нашим разговором и сделал те же выводы, что и я. И тоже принялся благодарить хозяев за все, что смог припомнить. А припомнил он многое. Я даже сама не могла представить, сколько раз мы могли сказать спасибо и не сказали, потому что относились к духу даже не как к обычному человеку, а как к обслуживающему персоналу. А он вовсе не обязан был ни кормить, ни поить нас, и тем более спасать и заботиться о душевном спокойствии. Не свойственно такое равнодушным духам, это качество людей, выросших в обществе, где принято заботиться о здоровье и счастье соотечественников.

Алю будили первой, мы с Дэсом единогласно решили, что девушка она довольно рассудительная и потому особо пугаться по поводу моего воскрешения не будет.

И она действительно не испугалась. Посмотрела на меня внимательно, сказала «А»! и упала в обморок. На пол ей дракоша свалиться не дал, сразу подхватил, но вот приводить ее в сознание пришлось минуты три. Потом, когда Алентина наконец пришла в себя, Дэс бросил на нее какое-то заклинание, и она восприняла второе пробуждение довольно спокойно.

– Я так рада, – сообщила с чувством, глядя на нас и на чернокосую гурию, в которую немедленно превратился дух.

– Я тоже, – облегченно выдохнула я, пытаясь сообразить, как поступить с Тэннели.

А потом выбрала самый простой вариант – попросила дракошу взяться за что-нибудь надежное и держать ее, пока не появится уверенность, что убегать ходящая не будет.

– Я могу просто не выпускать ее, – загадочно обронил дух, и я снова его благодарила и прикидывала про себя, сколько же благодарностей ему определено собрать, чтобы выполнить какое-то важное для него условие?

– А еще, если можешь, поправь ей память. Тэннели в детстве напугало бешеное животное, и она с тех пор иногда впадает в панику, может спросонья уйти куда-нибудь, если испугается внезапного звука или яркого света…

Дух остановился возле спящей девушки, протянул руки к ее голове, положил ладонь на лоб, и мне на миг показалось, что его пальцы проходят сквозь кожу. Всего несколько томительных секунд…

– Больше у нее нет старых страхов, и еще я немного почистил ей запутанные каналы жизненной энергии. Она будет хорошей ходящей.

Мы благодарили его все вместе, и если мы с Дэсом догадывались, что это нужно Джафу, то Аля радовалась за себя, за отца и за братьев, которые в своем мире или пользовались затратными и короткими порталами, или путешествовали обычным способом.

И сама Тэннели, на которую эрг бросил заклинание сразу, едва она распахнула глаза, ликовала как ребенок и поблагодарила духа не один раз. Почти не заметив, что находится в незнакомом месте среди незнакомых людей. Даже мое появление девушка восприняла спокойно, как и осторожное сообщение Дэса, что сейчас уже утро.

– А отец не будет сердиться? – Единственный вопрос, который волновал бывшую затворницу.

– Нет, Тэннели, – взяв ее за руку – так, на всякий случай, – пояснила я. – Раньше он держал тебя взаперти не от злости и не потому, что жестокий, – просто очень переживал за тебя. Если ходящая идет в незнакомое место, с ней может случиться беда. Твой отец сделал все, чтобы с тобой ее не случилось. А сейчас послушай моего совета: не пытайся никуда ходить, пока я полностью не восстановлю свою силу. Как только почувствую себя хорошо, я сама научу тебя некоторым маленьким хитростям и правилам безопасности.

– А меня с собой брать будете? – полушутливо поинтересовался Дэс. – Я тоже хочу знать правила безопасности.

– Да мы тебя и сейчас возьмем, – пришлось мне спешно успокаивать его тревогу. – Алентина, в вашем дворце есть хоть одно помещение, где отец точно не ставит ловушек и щитов? Обстоятельства таковы, что идти нам лучше к твоей матери, в ханстве я показываться не хочу. Там он точно все защитил не по одному разу. И еще, Ленди, я хотела вас спросить – а нет ли защиты от ядов? Может, зелье или амулет?

– Есть. Больше никогда ничего не есть без меня, – резковато сказал Дэс и тут же виновато поцеловал мою руку. – Когда ты захочешь поесть, нужно сказать мне. У нас у всех есть заклинание определения, мы сразу чувствуем, безопасна еда или нет.

– Так получилось, – расстроенно вздохнула я, сразу вспомнив жест, которым и колдуны, и маги проверяли каждое блюдо, – тот эвин предложил сладости, а я сказала, что хочу мяса.

– Какой эвин? – насторожился Дэс. – Пиния под подчинением сказала, что ты при ней подошла к Клизе и очень резким тоном приказала принести тебе жареное мясо.

– Да не было такого! – возмутилась я. – Алентина, помнишь, мы вошли в зал и к вам подошли трое эвинов? А пока вы разговаривали, откуда-то вынырнул четвертый и пригласил меня танцевать? А потом повел в столовую, я там даже не была никогда раньше.

– Таресса, – золовка смотрела на меня с жалостью, – ты, наверное, просто перепутала… от болезни. Трое эвинов к нам подходили, но ты с ними не говорила, стояла и что-то бормотала про себя. А потом резко повернулась и ушла. Я думала, тебе пришла в голову новая идея насчет бала. Узнала, что тебя отравили, только когда бал прервали и объявили траур.

– Черт, – прошипела я с чувством, и по яростно сжатым губам мужа поняла, что он думает то же самое.

Не укладывалось у меня в голове, каким образом посреди полного магов зала, рядом с колдуньей и под надежнейшей защитой Ленди меня можно было так обмануть?

И почему об этом эвине ничего не помнит ни Клиза, ни кухарка?

– Кто? – коротко спросил Дэс, посмотрел на меня с сожалением и, мрачнея на глазах, сообщил: – Там был только один сильный ментал, кроме меня. Неджериз.

– Зачем ему это было нужно?

Мне не верилось, что старый колдун мог желать меня отравить или помогать Клизе. Как я ни пыталась вспомнить все его слова, выражения лица и действия, посмотреть на его поведение с новой точки зрения – бесполезно. Ну не чувствовала я в нем ни малейшей враждебности, да и не было у него никакого мотива, он даже артефакт сразу отдал, по доброй воле.

– Дэс, – уставилась я на примолкшего мужа, – а если этот артефакт нужен не только Неджеризу? Юстиус что-то говорил насчет совместной операции, не за зарплату же он сидел простым магом у эмира столько времени? А раз про этот артефакт знают двое, значит, может быть и кто-то третий?

– Может быть, мы могли бы дать совет, если нам скажут, о чем идет речь? – небрежно поинтересовался Ленди, и я задумалась.

Теперь, после того как я стала немного яснее представлять возможности и интересы духа и его единственного друга, смешно было бы поверить, что они и без моих пояснений ничего не знали про полученный Дэсгардом амулет. И если так, то не станут ли их советы своеобразным толчком к каким-то действиям? Мне очень не нравилось, что это был не защитный и даже не боевой амулет, а ключ к чему-то таинственному. И как подсказывают моя интуиция и здравый смысл, очень опасному, такому, куда сама я добровольно даже шагу не сделаю.

– Это артефакт, который известен Неджеризу как ключ от тайных врат в сокровищницу великой семерки, или священный знак богов Эвелдын-Тургуз. – Пока я раздумывала, мой муж принял решение. – Верховный магистр считает, что дверь в эту сокровищницу находится в мире блуждающих рек. Но мы выяснили случайно, что какие-то сведения об этой двери есть у колдуна Юстиуса.

– Они не первое столетие ищут эту дверь, – помолчав, суховато сообщил Ленди, – и считают, что достаточно получить ключ, как все, что там спрятано, упадет прямо в руки. Если бы я занимался поиском того, кто идет по вашему следу, первым делом попытался бы прочесть память этих женщин, ведь они тоже что-то видели.

Мне казалось, я догадываюсь, к чему он ведет. Если женщины видели ложную меня, то я видела ложного парня. И значит, самое простое – прочитать мою память. А вот ее я пока не готова была доверять никому. И пусть сколько угодно называют меня параноиком, но, пока я не подумаю об этом в спокойной обстановке, никаких решений принимать не стану.

– Ленди, – очень вежливо сообщила я, – спасибо большое, это замечательный совет. Мы свяжемся по шару с Неджеризом и попросим их проверить. Но сейчас нам пора идти, мать Алентины определенно уже волнуется. Вы нам очень помогли, еще раз спасибо.

– Подожди, – остановил меня дух, – ты спрашивала про яды. Хочу объяснить – после того как я почистил твое тело и промыл водой целительного источника, ему не страшны никакие яды. Самое худшее, что может случиться, если ты попробуешь смертельный яд, – это тошнота. Не было случая испытать, но думаю, ты будешь чувствовать яды, лишь поднеся ко рту.

– Так дай мне что-нибудь ядовитое, – обрадовалась я. Умирать от яда мне жутко не понравилось.

– Вообще-то в этом мире нет ядов, – с легкой гордостью заметил дух, – но я могу создать. Вот, например, эти ягоды.

– Волчанка черная, – само всплыло в сознании название, едва я осторожно поднесла ягодку к губам. – Фу-у!

Все внутри словно восстало против такого фамильярного обращения с маленьким черным шариком, волной подкатило к горлу.

– Ну, я так и думал, – скромно сказал дух в ответ на горячую благодарность Дэса, – хотя делаю такое первый раз.

– Если тебе будет не трудно, можно мы потом придем и ты сделаешь такую же защиту Тэннели и моему брату? – помня о просьбах, осторожно спросила я, но Джаф неожиданно засмеялся.

– Нет, не трудно, и если ты считаешь, что их кто-то хочет отравить, я сделаю. Но поверь, не каждый удостаивается такой чести – быть отравленным, да еще и ядом, который стоит как хороший алмаз.

– Что ты говоришь? – изумилась я. – Интересно, и где тогда Клиза его взяла?

Оглянулась на застывшее лицо мужа, немного подумала и поняла – пора уходить. Все, что мы могли выяснить тут, стало понятным, теперь нужно копать в другом месте. Я еще раз обстоятельно поблагодарила за все хозяев и решительно призвала сферу.

А еще через пару минут наша живописная компания стояла перед высокими ступенями царского дворца, в окружении огромных сугробов, под настороженными взглядами стражников в тулупах и очень красноречивым блеском алебард. И перед нами стояла задача, как быстро и без шума попасть внутрь, зима тут была отнюдь не декоративная.

Конечно, все это я разглядела заранее, еще в тот момент, когда открывала сферу по выданной Алентиной мысленной наводке. Понимание, что сфера сможет легко читать не только мои мысли, пришло в последний момент внезапно, как озарение. Это слушает она только меня, а поймать воспоминания вполне сможет у всякого, кому я покажу, где нужно прикоснуться к невидимой двери. Первый же эксперимент закончился удачей, и мы от радости сразу заторопились. И лишь оказавшись по колено в снегу, я начала постигать, что наш уход не был достаточно хорошо продуман, он больше всего походил на отчаянное бегство. Посмотрела на нахмурившееся лицо мужа и тайком вздохнула – похоже, так считаю не только я.

– Стоять! Кто таковы? – заорал хриплый с мороза бас, и алебарда дернулась с многозначительной угрозой.

– Силант, ты что, госпожу не узнаешь? – звонко и надменно заявила Алентина и шагнула вперед, плотнее кутаясь в свой мех.

Но я-то точно знала, что ей вовсе не холодно в защитной кольчуге дракоши, оставлявшей неприкрытой лишь голову и кисти рук. Сама стояла на морозе в одном многострадальном зеленом платье, прикрытая от ветра только телом любимого.

– Думаю, ее величество сумеет оценить твою услугу, если я тут застужусь и заболею, – продолжала нагонять страху царевна.

– Ваше высочество… Но откуда вы взялись? – Стражник явно нарывался на понижение в должности.

– А разве тебя уже советником назначили, что я обязана докладывать?

Вот теперь исчезли всякие сомнения в том, что она родная дочь Вандерса, если у кого-то они были, – столько желчи и угрозы прозвучало в вопросе Алентины.

Зато стража сразу осознала свою оплошность и без единого слова распахнула перед нами двери. И мы все – я, Дэс и золовки, в сопровождении четырех внушительных мужских фигур, полностью закованных в стальную чешую, важно прошествовали во дворец.

Передний зал был просторен и совершенно безлюден, хотя и довольно хорошо освещен свисающими с потолка магическими светильниками. В двух дальних углах поворачивались к середине широкие пролеты лестниц на верхний этаж, прямо перед нами виднелись створки резной и огромной, почти как гаражные ворота, двери в комнаты первого этажа. Но Алентина уверенно повела нас к лестнице, и Дэс немедленно подхватил меня на руки. Похоже, он теперь намеревается меня везде таскать на руках или на привязи, как когда-то водил на веревке в виде отверженной.

Тогда я подчинялась; не было у бесправной вызванной никакого права ни оскорбляться, ни обижаться, да и не видела я никакого выхода, но теперь меня вполне может нести дракоша. О чем я и шепнула мужу потихоньку и получила в ответ полный укоризны взгляд. Ладно, не буду настаивать, пусть немного успокоится и привыкнет. Я вздохнула украдкой, и занялась изучением архитектуры и убранства зала.

С первого взгляда поняла, что здесь в выборе отделки предпочитают натуральные материалы. Пол зала был из полированного гранита с узором из мрамора и оникса, простенки и круг колонн тоже светились дымчатым мрамором, а потолок, лестницы, окна и двери были сработаны из различных пород дерева и поражали искусной резьбой. Основательные ручки, навесы на дверях и окнах, ажурные подвески для светильников сияли начищенной бронзой.

Тут вообще все дышало солидностью, основательностью, крепкими устоями и серьезным практичным подходом к обустройству быта, и мне сразу стало ясно, что это не столько заслуга Вандерса, сколько его жены. Или кого-то третьего, кто управляет этим хозяйством.

– Матушка рано встают, – оглянулась на нас Алентина, подходя к двери, где вытянулись на страже два воина в мундирах и брюках синего цвета.

Начищенные сапоги, богатые пояса с оружием и пронзительные взгляды, какими они издали окинули нашу группу, были красноречивее вывески охранной компании. Эти вряд ли купятся на приказ Алентины, сразу сообразила я, глядя на то, как все неприступнее и строже становятся физиономии охранников по мере нашего приближения.

Как оказалось, Дэс это понял ничуть не хуже меня, потому что деликатно придержал Алентину за локоток и первым шагнул к двери.

– Передайте ее величеству, что к ней прибыл эрг Дэсгард с женой и сестрами.

Да уж, недаром они брат с сестрой. Я никогда бы не сумела процедить эти слова так же холодно и надменно. Однако и воины оказались на высоте. Один сделал шаг вперед, загораживая нам путь, второй дернул шнурок и что-то тихо сказал в открывшееся окошечко. И мгновенно отступил от щелкнувшей запорами двери, распахнувшейся как от порыва сквозняка. Стражника, что стоял перед нами, тоже как ветром сдуло. Я только усмехнуться успела – надо же, какая сообразительность. Или выучка?

А потом увидела бегущую к нам из глубины уютной комнаты женщину и забыла о всякой страже. Царица Ладомила оказалась совершенно не такой, как Осийде. Она была круглощекой, светловолосой, довольно высокой и немного полноватой, но как раз в меру. И просто светилась радостью.

– Жива!

Я сразу решила, что это она про Алентину, да и Дэс точно так же подумал, потому что предупредительно шагнул в сторону, но она, не обращая внимания на дочь, ринулась ко мне. Схватила за руку, вгляделась в лицо и как-то очень просто, по-бабьи, вздохнула:

– Ну, слава богам, не допустили беды. – Царица подняла взгляд на Дэсгарда, рассмотрела в упор и довольно улыбнулась: – Копия отца! Проходите, не стойте, наверное, кушать хотите? Тэннели! Рада тебя видеть, дочка. Аля, какое у тебя платье красивое! Ну, что встала, веди гостей дорогих.

Вот теперь я поняла, почему свекор большую часть времени проводит не с яркой и соблазнительной Осийде, а с этой женщиной с внешностью русской крестьянки. Даже мне захотелось, чтобы она не отпускала моих пальцев, внимательно и заботливо смотрела в глаза. Да, похоже, Алентине по-настоящему повезло с матерью, жаль только, что она слишком много доверяет в вопросах воспитания дочери Вандерсу.

В комнате было тепло, пылала жаром изразцовая печь, пол был застелен коврами и шкурами, и, кажется, в самом воздухе пахло надежностью и защищенностью. Сразу видно, что царица тут не столько завтракала, сколько занималась делами, и, судя по всему, уже давно. Часть стола была завалена бумагами и свитками, с кресла свисала небрежно брошенная теплая шаль, на дне чайной чашки остывал забытый напиток.

– Усаживайтесь, я сейчас, только вызову хранителя шара. – Царица шагнула в сторону застывшего в двух шагах от двери мужчины, то ли доверенного слуги, то ли секретаря. Но я внезапно поняла, что будет неосмотрительно и очень неправильно посвящать в тайну нашего тут пребывания еще и этого адъютанта и человека, следящего с шара. Даже если они насквозь преданные люди, у неизвестных врагов, как выяснилось сегодня утром, осталось в рукавах несколько неучтенных тузов.

– Подождите, – остановила я хозяйку и, указывая глазами на адъютанта, тихо спросила Дэса: – А нам нужны лишние свидетели?

– Не волнуйся, радость моя, – муж бережно усадил меня на стул и встал рядом, – он уже спит.

Мягкий стук упавшего тела подтвердил его слова.

– Извините, ваше величество, – виновато улыбнулась я насторожившейся Ладомиле, – мы все сейчас объясним. Д-А, положи его в уголке, чтобы никто не наступил. Открываю.

В этот раз я решила испробовать новый метод. Перебросив сферу в бальный зал дворца, не стала рыскать по комнатам, а представила себе Вандерса и уже через десять секунд нашла довольно вместительную комнату, где было устроено несколько постелей. Прямо на коврах спали среди подушек младшие колдуны, а у камина сидели Неджериз и свекор и о чем-то тихо беседовали.

Подслушивать я не стала – колдуны сразу поймут, зачем нам их подозрения и обиды? И так все запуталось за последние дни просто до невозможности, лучше уж не усугублять. Да и Дэс явно был того же мнения. Он погладил меня по плечу, встал так, чтобы загородить собой, и тяжело вздохнул.

– Открывай!

Едва услышав знакомую команду, я резко распахнула сразу все заслоны, позволяя в этот раз мужу самому решать, кого впускать, а кого оставить. Но все же не удержалась, подглядела за происходящим за дверью у него из-под руки.

Они вскочили разом, едва рядом распахнулась сфера, и лица у обоих были такие… такие… что я едва не заплакала. Можно быть талантливым актером, но так искренне сыграть надежду, облегчение, радость просто невозможно, особенно если нет даже мгновения на подготовку.

– Вы можете позвать сюда Кантилара, Эндерада, Найка и Терезиса так, чтобы никто ничего не заподозрил? – строго спросил Дэс. – У нас новые проблемы.

– Попробуем! – четко, как бывалый разведчик, ответил темный магистр и тоже не удержался: – А вы сюда идете или…

– Вас всех заберем через пять минут. – Дэс незаметно сжал мне руку, и я захлопнула засов.

– Я пока Дишу заберу, – сообщила мужу и тихонько приказала дракошам: – Д-А, в пояс!

Скоро в этом дворце будет безопаснее, чем в любом из всех дворцов ближних миров.

– Не надо ее забирать, – неожиданно решительно придержал мою руку любимый, – я считаю, никому не нужно ничего знать. Так же, как в тот раз, когда ты уходила с Найком. Нам необходим хоть небольшой запас времени – обдумать все, что произошло, и проверить все предположения. Если колдун узнает, что ты жива, он или скроется, или нападет снова. Но если очень волнуешься о Дише, просто успокой ее и предупреди, чтобы молчала.

– Хорошо.

Мне с первых слов было понятно, что он совершенно прав, и как бы я ни переживала за верную кухарку, но брать сюда ее нельзя.

У этих магов столько всяких хитрых и коварных заклинаний, способов следить друг за другом и за нужными людьми, что нам теперь впору уйти в глубокое подполье… лет так на пятьдесят, и жить там тихо, как мышки. Вот только я вовсе не хочу всю свою единственную молодость просидеть как болотный партизан с кустиком на голове, и потому как только немного отдохну и восстановлюсь, сразу начну думать, как нам жить дальше. Приняв такое решение, я спокойно открыла экран в кухню собственной башни и обнаружила кухарку, сидящую возле стола и задумчиво глядящую в окно.

Подвела сферу ближе к женщине и машинально на секунду направила в окно, посмотреть на погоду.

– Как интересно! – Издав мое любимое восклицание, Дэс заинтересованно смотрел туда же, куда и я.

– Наследство пришли получать, что ли? – не поняла я действий нескольких магов, стоящих под окном.

– Скорее пытаются выяснить, где я, – задумчиво сообщил эрг. – Вчера дракоша объявил, что теперь подчиняется мне, и по моему разрешению выполнял все просьбы Неджериза.

– Дракоша умный, – тихо и с достоинством сообщила змеиная голова, выползая у меня из-за плеча.

– Конечно, умный, но немного невоспитанный, – оглянувшись на побледневшую царицу, укоризненно объявил духу Дэс. – Воспитанные дракоши сидят молча, когда рядом незнакомые люди, и не пугают женщин.

– Дракоша не злой, – обиделся монстр, это я явственно расслышала в его голосе, и так и охнула про себя.

Черт. Ведь если он научился чувствовать эмоции и понимать, когда его обижают, значит, мне пора срочно заняться его воспитанием, если уже не поздно. Мой папа в шутку говорил, что у его бабушки была в ходу поговорка: воспитывать ребенка можно, пока он поперек лавки помещается, а как подрос, уже бесполезно.

– Дракоша не злой, – погладила я его по голове, – но этого незнакомые люди не знают. И знать не должны. Потом я тебе все объясню, сейчас мне нужно поговорить с Дишей.

Кухарка смотрела на меня, когда открылся заслон, так спокойно и радушно, что в голове мгновенно проснулись и заметались подозрения. И что Диша под каким-то заклинанием подчинения или приглушения, и что ее опоили успокаивающими зельями, или же это последствия шока, а потом будет откат.

– Магесса, – в голосе женщины не было ни малейшего сомнения, что это я, а не призрак, – вы сейчас домой придете или просто навестить заглянули?

– Навестить, – сказала я осторожно. – А у вас все в порядке? Тебе про меня ничего не говорили?

– Говорили, – презрительно фыркнула Диша, – но я им ничего не стала объяснять. Раз вы хотите, чтобы все считали вас мертвой, значит, так нужно, я же понимаю.

– Ох, ты меня успокоила, – облегченный вздох вырвался из груди непроизвольно, – а я так боялась, что ты начнешь переживать или уйдешь из дома. Запомни, это мой дом, я его заработала, и тебе никуда и никогда уходить не нужно, даже если меня не будет очень долго.

– Да я так и думала, – она победно ухмыльнулась, – и Ярик сказал, что вы живы.

– А Ярик-то откуда знал? – насторожился Дэсгард. – И где он?

– Тут я. – Одетый в штаны и рубаху моего мужа, оборотень нагло рассматривал нас через экран. – А у вас там тепло?

– Иди в гостиную, я тебя заберу, – мгновенно пришла мне в голову новая идея, – тут есть отличные места, где тепло и никто не станет охотиться. Диша, ты правильно себя ведешь, но никому ничего не объясняй. Просто скажи, что веришь в меня, этого хватит, чтобы все отстали. Д-А, ты тоже ничего никому не рассказывай, а если кто-то будет очень упорно лезть в дом, поймай и дай сигнал. Ты же можешь?

– Д-А может, – подтвердила так и лежащая у меня на плече голова, а зубастая морда, растянутая во все кухонное окно, согласно хлопнула жуткими веками.