– Могла бы пожить ещё денька два, – тоскливо вздыхала Сая, последний раз проверяя, не забыли ли сложить в сундучки и походные мешки все нужные в путешествии вещи. – Пока ветер переменится… на хотомаре удобнее лететь.

– Сая, не рви душу, а? – не выдержал Костик, и сам чувствовавший странную печаль. – Ну ведь сама знаешь, так нужно.

Как-то сжился он с постоянной заботой и опекой моряны. А если совсем честно… привык иномирянин не только к ней. Но и к провинциально-размеренному образу жизни защитников крепости, к ежедневным прогулкам по морю, которое так напоминало родное, и даже к ночной перекличке часовых на башнях. И вовсе не рвётся отправиться в столицу, почти уверен, что ничего хорошего там его не ждёт.

Но именно в Дилл, являющийся одновременно и главным портом Сузерда, должны когда-нибудь приплыть его двойники. Или нужно говорить – тройники? Но это неважно… Самое главное – встретиться с братьями.

– Всё готово, – хмуро объявил Тарос, входя в комнату.

И Тина прекрасно понимала, отчего он так угрюм в последние дни. Квартерон очень надеялся, что, став мужем Тины, будет видеть девушку чаще и получит дополнительные шансы проявить свою заботу и внимание. Но за несколько дней, прошедших после свадьбы, они виделись всего несколько раз. Пользуясь непогодой, моряна осталась погостить в крепости, но зря обрадовались, услышав эту новость молодые офицеры, полагающие, что для них наступит пора сплошных развлечений. Всё свободное время королева посвящала занятиям с ученицей.

Тарос, мобилизованный правительницей в помощники вместе со всеми анлезийцами, получившими по причине шторма незапланированный отпуск, наконец увидел, в чём заключались эти тренировки.

В столовой поставили столы широким кругом и в центре посадили на пол Тину с завязанными глазами. А по углам встали по двое лучники, и их задача была проста – шагнуть по знаку моряны к девушке и вылить на неё какую-нибудь гадость. На то, чтобы угадать, откуда надвигается опасность и содержимое кружки, – у Тины оставалось не больше двух секунд.

Сказать, что Таросу просто не понравилась эта тренировка, значило не объяснить и сотой части того негодования, которое испытал за время первого испытания молодожён. Мало того, что некоторые из воинов, раззадорившись неудачами, торопились проскочить расстояние до круга одним прыжком, так некоторые ещё и не ждали, пока девушка успеет выговорить слово до конца.

Таких Тарос готов был прибить немедленно, и всего за час приобрёл столько врагов, сколько не имел за всю жизнь. И соответственно, такое же количество вычеркнул из списка друзей.

Уже через полчаса старенькая бандана и рубашка Тины промокли насквозь, облепив худенькую спину и вызывая у квартерона целый букет чувств. От жалости и нежности к жене до жгучей ненависти к недавним друзьям. Он провожал каждого, шагнувшего в сторону Тины, прожигающе злобным взглядом и мечтал вылить на самых рьяных не меньше чем по ведру хутамьего навоза. Это продолжалось до тех пор, пока его жена не подняла вверх руку и не произнесла чудовищную вещь:

– Стоп. Тароса придётся отсюда выставить. Браслет работает слишком… интенсивно. Я не могу сосредоточиться на своих ощущениях, чувствую только то, что видит Тар. Извини, Тарос, но ты мешаешь.

Он вышел, хлопнув дверью, оскорблённый до глубины души. Разве это плохо, что браслет работает так хорошо? Значит, он, Тарос, тоже сумеет в любой момент почувствовать грозящую ей опасность!

Позже Тина попыталась объяснить квартерону, что в любой момент его может просто не оказаться рядом. Или он будет занят… например, нападающих будет несколько. И хотя в тот раз квартерон согласился и даже попросил извинения, но улыбка надолго исчезла с его лица. И с теми, кого недавно считал друзьями, Тарос разговаривал теперь сквозь зубы.

– Ты не прав, – укоризненно заявил Васт, – они вовсе не злые. Просто срабатывает инстинкт охотника и азарт игры. Я уже сделал выговор самым несдержанным.

– Спасибо, – сухо бросил квартерон и больше не пожелал разговаривать на эту тему.

Но во время тренировок сидел неподалёку от столовой и, когда чувствовал, что уколы браслета становятся непрерывными, вставал, ногой открывал дверь и, не слушая ничьих возражений, уносил еле живую Тину в купальню, где её уже поджидала верная Сая. И полная горячей воды лохань.

– Вы позавтракать не забудьте! – всполошилась Сая, глядя, как анлезийцы берутся за багаж. – И вон тот сундучок, смотрите, не переворачивайте!

– А где моряна? – В душе Тины проснулось нехорошее подозрение, несмотря на раннее утро, королева должна бы уже прийти, она всегда встаёт до рассвета.

– Так она ушла… ещё вечером. Сказала – дел много накопилось… – Сая смотрела так виновато, словно сама не попрощалась с Тиной.

– И ничего мне не передала?

– Оставила, как же… вот, письмо.

– Давай. – Костик начинал понимать, что Сая получила вполне определённый приказ, если он не спросит – письма не отдавать.

– Васт… – пробежав глазами несколько строчек, больше напоминавших местный счёт из продуктовой лавки, Тина мрачно окликнула искоса наблюдавшего за ней лучника. – Я хочу вам кое-что сказать.

– И мне? – с еле заметной ехидцей поинтересовался приостановившийся в дверях Тарос. – Или я могу идти?

– И тебе. И Зайлу, – терпеливо уточнил Костик.

После того как Тароса отстранили от тренировок на предвидение, пришлось отказаться от него и как от партнёра в утренних разминках, заменив на Васта. И это вроде безобидное действие посеяло в сердце квартерона семена ревности.

– Сая… пожалуйста… дверь закрой… это не для всех.

– Что произошло? – Васт насторожился первым, безошибочно поняв по лицу Тины, что речь пойдёт о чём-то очень существенном.

По крайней мере для неё.

– Не знаю… насколько это для вас важно… – неуверенно начала Тина, пытаясь найти наиболее деликатные слова и костеря в душе изворотливую, как угорь, моряну за этот манёвр.

Вот потому-то она и смылась потихоньку вечером, чтобы самой не объясняться с анлезийцами.

Услышав первые слова Тины, лучник невольно усмехнулся совпадению хода мыслей и тут же за это поплатился.

Девушка, внимательно всматривавшаяся в лица телохранителей, мгновенно разозлилась, заметив весёлую ухмылку Васта. Ну всё, красавчики, сами виноваты… раз вам так весело… пеняйте на себя. Сейчас вы повеселитесь на полную катушку.

– Вот, читай. – Тина резко сунула письмо моряны в руки командира и сердито засопела.

А нечего веселиться невовремя, она-то хотела их как-то подготовить… к неожиданной новости. Королева, пытаясь отговорить Тину от этой затеи, в качестве примера рассказала, как сильно сначала расстроился её брат, узнав, что станет отцом серебристокожих малышей. Правда, потом разрешил их оставить и даже сообщил, что будет лично участвовать в воспитании… и Костик невероятно гордился собой за это заявление.

– Я не понимаю… – пробежав глазами записку, недоумённо уставился на Тину командир, – что значат эти цифры?

– Я, кажется, догадываюсь, – мрачно фыркнул Тарос, – но учти, Тина, я был тогда неженатым мужчиной… и жениться в ближайшие лет десять точно не собирался. Сейчас же я не хожу… никуда.

– Да?! – нехорошо прищурился Васт. – А мы все в таком случае при чем? Да и ошибка тут… я пока провалами в памяти не страдаю.

– Тина… объясни, – спокойный Зайл задумчиво крутил в руке бумажку, – почему она пишет, что лучше не открывать нам правды до ухода? Что изменится от того, будем мы точно знать, сколько раз… гостили у морян, или нет?

– Наверное, она права, – печально вздохнула Тина, – и мы очень разные. Мой брат сразу понял… в чём дело, а повеселился с морянками только одну ночь.

– Твой брат ходил к морянам?! И ты так спокойно об этом говоришь? – поразился Тарос. Посмотрел на недоумённо пожавшую плечами Тину и решительно шлёпнулся на стул. – В таком случае я никуда не пойду, пока не узнаю точно, чем так важно для нас это письмо.

– Да… это сильно меняет дело… – помрачнел Васт, – я сначала подумал, будто она хочет тебя предостеречь, с какими развратными охранниками ты отправляешься в путь. Но что-то не сходилось… вот и промолчал.

– Ну при чем тут разврат? – теперь уже возмутился Костик. – Они же не продажные какие-нибудь! И цель у них благородная… уберечь свой народ от вымирания. Уникальный, между прочим, вид! Они столько знают и умеют… и способностями владеют очень редкими!

Тина вдруг заметила, что спутники смотрят на неё как на редкий экспонат и поняла, что невольно проговорилась. И тут же пошла на попятный.

– Но я вам ничего этого не говорила… и вы ничего не слышали.

– Хорошо, – покладисто согласился Васт и уставился на Костика прокурорским взглядом, – так что это за список?

– Это ваши дети… – вздохнув поглубже, как перед прыжком в воду, выпалила Тина.

И вроде негромко сказала, но сразу после этих слов в комнате воцарилась такая тишина, что сказанное прозвучало грозовым раскатом.

– Но… – спустя минуту отмер Тарос, – зачем… им столько детей?

– Сколько? – Костик догадывался, о чём тот думает, но на всякий случай предпочёл, чтобы квартерон сам уточнил смысл своего вопроса.

– Ну к ним ведь ходит столько народа… – с внезапным смущением пробормотал Тарос, и его уши заалели.

– А… вот ты о чём… – Костик усмехнулся с лёгким пренебрежением, наблюдать за растерянностью наивных блондинов оказалось неожиданно приятно. – Так я же сказала, они не продажные женщины. И… – Тут он невольно замялся, не зная, как вежливее пояснить зрелым мужикам, что их водят за нос. – Ну, в общем, те, кто не подходит морянам для продолжения рода, получают с напитком особое снадобье… и утром уверены, будто их всю ночь любили.

– А мы, значит, подходили, – с горьким сарказмом выплюнул Васт.

– Да, вы подходили, – отрезал Костик, живо сочувствовавший морскому народу. – В вас кровь ваальтов, и дети получат прекрасную наследственность. Мой… брат тоже подошёл… теперь у него будет трое малышей.

– Откуда трое-то? – ошарашенно поднял глаза на жену Тарос. – Ты же сказала – один раз?!

Тине стало смешно, ну вот зачем он торопится задавать наивные вопросы? Подумал бы немного, глядишь, сам всё сообразил. И одновременно в глубине души проснулось не то чтобы сочувствие, нет. Просто мужская солидарность. Очень неприятно, когда тебя вот так резко ставят перед фактом. При всей его симпатии к морянам и соболезновании их трагедии, способ действия они выбрали далеко не лучший. Хотя трудно сказать навскидку, что можно было придумать в тот момент, сто лет назад, когда горстка испуганных женщин и детей, ещё живо помнящих страшную боль от ожогов и ран, оказалась в прохладных водах чужого и неприветливого мира.

Мира, в котором их никто не знал, не ждал, и не собирался жалеть.

– Но ты ведь уже большой мальчик, – мягко фыркнул Костик, – вот и догадайся, как можно за одну ночь обрести троих детей. Могу дать подсказку, моряны очень широко пользуются тем, что люди плохо отличают их друг от друга.

– Ты иногда очень сильно меня удивляешь, Тина, – задумчиво произнёс Васт, свернул список в трубочку и передал Зайлу. – Отнеси в казарму и поясни им, в чём дело. Да пусть сразу не бегут в бухту… а сначала немного подумают… и про совместимость крови объясни.

– Хорошо… – Зайл замер на пороге. – А мы едем… или остаёмся?

– Как это – остаётесь? – теперь зависла Тина. – Из-за чего?

– Не волнуйся, мы едем, – серьёзно взглянул на неё Васт. – Я прекрасно понимаю, причину, по какой ты не могла раскрыть нам этой тайны раньше… и поэтому не собираюсь разрывать договор. Идём.

– Э-э, нет! – теперь Костик вцепился в подлокотники, словно его собирались тащить силой. – Вот кота в мешке мне не нужно. Как понимать твои слова о разрыве договора? Это что, значит, вы можете разорвать его в любой удобный для вас момент? Ну и зачем тогда я буду таскать вас с собой?

– Ты неправильно всё поняла, – теперь Васт смотрел на Костика с превосходством, – мы все давали клятву соблюдать родовые законы. И если их нарушим, обязаны немедленно вернуться на Анлезию и доложить старшему рода… чтобы он назначил наказание.

– А если не вернётесь немедленно? – начал кое-что понимать Костик.

– Это уже неважно. – Васт шагнул к двери. – Так ты идёшь? И учти, от твоего решения сейчас не зависит ничего, я всё равно поеду в Дилл.

– Я тоже, – тихо сообщил так никуда и не ушедший Зайл, и его слова прозвучали торжественно, как клятва.

– Стой! У нас приказ никого из города не выпускать! – Голос караульного звучал очень уверенно и храбро.

Да и как стражу не быть уверенным в собственной безопасности, если сидит он в будке, сложенной из огромных тёсаных валунов, и смотрит на путников из защищённого кованой решёткой окошечка? Причём решётка сделана так искусно, что ни стрела, ни наконечник копья не пройдут, без всяких предварительных замеров видно.

Зато вполне пройдёт одно из снадобий, какими щедро поделились на прощание моряны, сообразил Костик и потянулся к привязанному позади него сундучку.

– Кто тебе дал такой приказ? – Голос Васта был так приторно ласков, словно он разговаривал с умирающим.

– Господин хариф! Сказал, без его разрешения даже мышку нельзя пропустить.

– А про кошку он ничего не говорил? – Костик покосился на Жано, вальяжно развалившегося на спине соседнего панга, а ведь это идея!

– Не говорил… – засомневался страж и вновь упёрся, – но я всё равно никого не пропущу.

– Поехали, тут недалеко. – Васт решительно развернул своё животное в сторону выложенной булыжниками площади, через которую они проехали пять минут назад. – Быстрее будет выяснить, что ещё задумал Пруганд.

– А о том, что я просто хочу сказать вам в дорогу несколько слов, вы не подумали? – Хариф поджидал их на крыльце собственного дома. – И позавтракать вместе?

– Не хитрите, босс, – рассерженно фыркнула Тина, – вы вчера на прощальном ужине всё нам сказали. Нечего размусоливать. Меньше слов – крепче нервы.

– Это я хотела сказать спасибо. – Сетилия сидела в кресле на колёсиках, которое бережно держали за спинку огромные лапы тан-габирца.

С первого взгляда можно было подумать, будто никакого улучшения в здоровье у Сетилии не произошло, но Костик знал, что это временно. Всё у неё замечательно, просто мышцы отвыкли работать, и теперь женщине приходится учиться ходить заново.

– Тогда мы позавтракаем. – Поступив в телохранители к Тине, Васт и не подумал отказаться от командирских замашек.

А Костик и не протестовал. Просто представил, насколько неестественно и даже противно будет смотреться со стороны, если тощая девчонка в мужских штанах начнёт покрикивать на троих красавцев-блондинов.

Не говоря о том, что все встречные мужчины и женщины сразу воспылают к нахалке неприязнью, так ещё и заинтересуются таким противоестественным поведением. А где вопросы – там и ответы… нафик, нафик! Ему и так хорошо. Сидит себе, наслаждается видами и грызёт вкуснючие орешки, похожие на фисташки. Сая лично нажарила в дорогу целый мешочек.

Вот и сейчас спорить не стал, слез с панга и пошагал на крыльцо.

– Доброе утро, Сетилия!

– Доброе утро, Констанатина! Идем, я покажу тебе, где можно умыться. – Госпожа кивнула рабу, и тот ловко развернул тележку.

– Спасибо. – Костик нехотя поплёлся следом, изображать воспитанную девицу ему хотелось меньше всего.

– Вот вода, вот полотенце. – По знаку госпожи раб исчез, оставив их в комнате одних. – Можно задать тебе один вопрос?

Женщина была очень спокойна внешне, но что-то в преувеличенной доброжелательности её голоса выдавало невероятное внутреннее напряжение, держащееся на грани срыва только чудом. Так спокойна бывает только тёмная туча, за секунду до того, как разразиться градинами с кулак.

Выходит, до сих пор не всё шоколадно в семье босса?! Так вот зачем он использовал своё положение и заманил на завтрак Тину и полукровок. Они потребовались харифу для установления мира в его собственной семье. И как он себе вообразил эту помощь? И чего ждёт от иномирянки? Оправданий? Объяснений с его женой? Конечно, Сетилия как законная жена вправе потребовать с Тины пояснений. Но поверит ли им женщина, которая торопливостью и вспыльчивостью испортила собственную жизнь много лет назад? Конечно… ему трудно судить, что чувствует любящая жена, получив доказательства измены мужа, но, может, всё же стоило хотя бы с ним поговорить? И почему бы им не сесть и не разобраться во всём сейчас? Ведь ясно, что доброхоты уже донесли Сетилии о его мнимом романе с иномирянкой!

– Конечно, – Костик сел и потёр руками виски, – хоть пять. Знаете, если бы вы не затеяли этот разговор, я сама искала бы повода его завести.

– Ты о чём? – Хозяйка стремительно бледнела, но держала спину прямо, как на королевском приёме.

– О негодяях. – Тина встала, прошлась по уютной комнатке, посмотрела в окно. – Я не знаю их имён, но уверена, они где-то поблизости. Те, кто судит всех по себе и не верит ни в честность, ни в совесть. И кто очень любит сунуть палец в чужую рану и смотреть, как его жертва корчится от боли. Я говорю про того, кто не постеснялся принести в ваш дом грязные сплетни, хотя отлично знал, что несёт вам новые мучения.

Землянин остановился неподалёку от застывшей изваянием Сетилии, с состраданием посмотрел в её сухие глаза, потемневшие от муки, и тяжело вздохнул. В душе росло ощущение, будто он идёт по минному полю… и все вокруг надеются на чудо, хотя точно знают, что минёр он никакой.

– Сетилия… я ведь в курсе, кем считали меня все в крепости. Любовницей вашего мужа. И даже Тарос попался на нехитрый трюк коменданта. Но я надеялась, что вы знаете собственного мужа лучше других и поймёте, ради чего он всё это делал. Никто не должен был догадаться, что я иномирянка. Хариф хотел, чтобы у меня появилась возможность задержаться в крепости подольше и разобраться в своих способностях. Он ведь так надеялся на чудо… столько лет верил… Не знаю… зачем я всё это вам говорю, мне не в чём перед вами оправдываться. Наверное, просто хочется, чтобы вы оба были счастливы… Вы же заплатили за это счастье такую страшную цену.

Она всё-таки не выдержала и заплакала, эта стойкая леди, а Костику уже казалось, что скорее заплачет он сам. От сострадания и от бессилия.

– Я тебе верю… прости, – глухо бормотала хозяйка, – это я ему поставила условие… Пока не посмотрю тебе в глаза, не прощу. Ты так удивляешься… а я ведь не разговаривала с ним все эти годы. Да и нет, сказанные в присутствии других, – не в счёт.

– Знаете… я в шоке. Но в чём-то вас понимаю… и… хотите, я вам спою?

– После завтрака. – Хозяйка торопливо вытерла с лица слёзы и дёрнула шнурок звонка.

Мги появился так стремительно, словно ждал за дверью, и первым делом бросил осторожный и встревоженный взгляд на Тину. А уже потом посмотрел на хозяйку.

– Вези меня в столовую, – приказала Сетилия ровным голосом, – пора подавать завтрак.

Костик проводил её взглядом и выглянул в коридор, показалось или нет, будто брачный браслет немного потеплел? После нескольких экспериментов парень убедился, что может точно определить расстояние до Тароса по температуре металла.

Завтракали они в полном молчании, и не от обиды на Пруганда или нежелания с ним разговаривать. Просто трудно что-то сказать и не попасть впросак, когда хозяева стреляют друг в друга счастливыми взглядами и старательно пытаются при этом делать вид, будто чрезвычайно заинтересованы разговором с гостями.

Тина уже пожалела о неосторожном предложении спеть, и хотя попросила Тароса, гулявшего, как она и предполагала, по соседнему коридорчику, принести подаренное королевой дейнэ, но надеялась как-нибудь отвертеться от этого обязательства.

Однако Сетилия сама вспомнила про обещание, когда гости заторопились выбраться из-за стола.

– Эта песня для Сетилии… я слышала её один раз, туристы пели… – соврал Костик, подкручивая колки, не рассказывать же, что сам когда-то подобрал мелодию на найденный в Инете стих?

– Спасибо… – губы хозяйки дрожали… – я поняла.

– Будьте счастливы, – кивнула Тина и первой решительно вышла из комнаты.

Этим людям нужно очень многое сказать друг другу… не стоит тратить их время. Да и им пора спешить.

Сопровождающий их Мги подал караульному пропуск, и тот немедленно отпер ворота, улыбаясь так добродушно, словно это не он был столь неприступен всего час назад.

– Держи, – тихо пробормотал тан-габирец, протягивая иномирянке небольшой предмет, завёрнутый в несколько слоёв ткани, – откроешь потом. Когда солнце устанет гулять по небу.

– Не лукавь, Мги, – у Костика не осталось никаких душевных сил на притворство, – я давно поняла, что ты и читать и писать умеешь, и соображаешь ничуть не хуже, чем босс. Но почему-то старательно изображаешь из себя гималайского медведя. Всё, прощай… надеюсь, мы когда-нибудь встретимся.

– Прощай… мальчик, – бросив быстрый взгляд на уехавших вперёд блондинов, тихо и насмешливо фыркнул Мги, – не очень обижай Тароса… он же ни о чём не догадывается!

И резко хлопнул панга по крутому боку. Животное стремительно рвануло с места, в несколько прыжков догнало медленно плетущихся сородичей и вырвалось вперёд. И Костик был этому только рад, не стоило спутникам видеть сейчас его лицо.