Однако поговорить с Витерсом не удалось. Не успели мы встать из-за стола, как двери распахнулись.

Едва рассмотрев входящих в столовую высоких и стройных молодых магов, одетых неброско, дорого и с щеголеватой небрежностью, я осознала, что судьба снова подбрасывает сложную задачку. Определить, нужен ли мне один из них больше всех остальных мужчин этого мира?

Но с первого взгляда на гостей оказалось просто невозможно решить, кто из них привлекательнее. Брюнет с твердыми скулами и насмешливым взглядом темно-серых глаз или блондин, мечтательно изучавший меня золотистыми очами.

– Светлое утро, мастер Хаттерс! – дружно приветствовали они моего учителя и, повинуясь приглашающему жесту нахмурившегося мага, сели к столу, уверенно взяв меня в клещи.

– А это знаменитая целительница Варьварья? – Блондин произнес мое имя очень уверенно, нежно и почти правильно.

– Для которой мы привезли очень ценные подарки и новости? – попытался смутить меня жарким взором брюнет.

Точно такими взглядами обычно прожигают молоденьких продавщиц гости из Закавказья и Турции, твердо убежденные в собственной неотразимости. И в том, что являются пределом мечтаний всех бледнокожих женщин от двенадцати и до восьмидесяти лет.

Но у меня, как и у всех здравомыслящих девушек, поработавших хотя бы год с покупателями или клиентами, весь день идущими сплошным потоком, давно выработалась устойчивая аллергия на подобные проявления мужской самоуверенности. И потому в ответ на эту откровенную атаку гости получили лишь холодную усмешку.

– Меня зовут Варьяна Теонс, – вежливо поправила я гостей и выжидающе замерла, мысленно упрекая себя в беспечности.

Следовало выяснить заранее, имею ли я, по местным обычаям, право заговаривать с незнакомцами прежде учителя.

– Очень приятно, – снова расцвел чарующей улыбкой блондин. – А я магистр Леттенс Сааторс.

– А я, – упорно давил на меня своей харизмой сексуальный брюнет, – магистр Инвелс Хаситс.

– Вы можете приступать к ритуалу, – учтиво, но с заметной прохладцей заявил им Хаттерс.

– Мы привезли прекрасной Варьяне, – широко осклабился в ответ на это предложение Леттенс, – приглашение посетить остров целителей. Старшие магистры считают, что такой редкий талант достоин ритуала посвящения в главном зале совета.

– Большое им спасибо, – улыбнулась я блондину восторженно, как наивная лохушка, которой у входа на рынок дарят выигравший билетик на большой приз. – Я польщена этой честью. Но мой опыт пока очень невелик, и я опасаюсь не оправдать надежд магистров. Поэтому намерена побыть в учениках еще годик… или два, пока не вернется мой дед.

– Ну, это твое право, – ничуть не расстроился брюнет, наоборот, в его взгляде мелькнуло резко насторожившее меня веселье.

Так обычно радуются пакостники, готовящие друзьям вовсе не приятный сюрприз. Суповую миску с живыми жабами, например, или коробку, где вместо конфет спрятан ужик.

– Но защитный браслет все равно уже твой, – нежно, как признание, произнес Леттенс, доставая из кармана усыпанный камнями широкий наруч.

Слишком роскошный и дорогой, чтобы одаривать такими простых подмастерьев, даже я это поняла, хотя пока очень мало знала правила магов.

– И как она покажет такой браслет другим ученикам? – ледяным тоном процедил Хаттерс. – У нас даже старшие магистры скромнее носят.

– Но никому из них не удалось за три часа вернуть пациенту нормальные конечности, – возразил Инвелс, уверенно беря меня за левую руку, на которой незримо притаился браслет Шейны.

Я резко повернула голову и холодно уставилась на наглеца, пытаясь донести до него взглядом всю глубину моего возмущения.

И в этот момент что-то тихо щелкнуло, и мою правую руку кольнуло острыми иголками.

– Я протестую! – попытался вскочить с места учитель и тут же тяжело осел, уставившись перед собой ничего не видящим взглядом наркомана.

Душу пронзила острая боль за человека, искренне пытавшегося помочь нам с дедом и даже не подозревавшего, что его мнение и желание ничего не значат. Сейчас вот эти красавчики поступят так, как им приказал кто-то мощный, желающий заполучить меня, вернее мои неожиданные способности, в свое распоряжение. И поедет Варька туда, как самая последняя рабыня, и будет ходить на задних лапках, выполняя приказы местных боссов.

Стало быть, постепенно зрело в моей душе понимание, больше никогда не увидеть мне ни свободы, ни деда. Просто не нужен он им – начнет бунтовать, искать способы вызволить меня из плена, и этим будет мешать их налаженному, сытому житью.

И на мои мечты и желания им точно так же плевать, как в том мире олигархам – на рабочих, пашущих в их фирмах и супермаркетах. Кого волнует мнение какой-то кассирши, которая из-за неудобно поставленной кассы и дополнительных нагрузок в виде сигарет и жвачек не имеет возможности работать сидя и к вечеру едва стоит на отекших ногах?

Но там можно попытаться найти место поспокойнее, хотя и заработок будет меньше. А тут мне просто перекрыли все выходы, и есть только один шанс остаться на свободе – сбежать в лес.

Но для этого мне нужно хоть на пару минут обезвредить сладкую парочку, вмиг потерявшую все благодушие и пронзавшую меня колючими взорами.

– Какие камушки! – включила я полную блондинку и, положив руку с браслетом перед собой, принялась изучать сверкающие бриллианты.

И даже на миг не усомнилась, что в каждый засунуто по мощному заклинанию. Защиты, как пели тут эти Иуды, только вряд ли для меня.

Энергия хлынула в мою ладанку ручьем, и вскоре я заметила, что, по мере того как греется мой накопитель, камни браслета теряют блеск и яркость. Как интересно, нужно будет провести пару экспериментов. Похоже, у меня появилась способность отличать заряженные амулеты от пустых.

– Что ты делаешь? – вдруг зло рявкнул Леттенс и протянул руку.

Не знаю, чего он хотел, и выяснять не стала, ударила первой. Прикрыла глаза и представила клетку из толстых стальных прутьев. Такую, в каких в цирке держат тигров, когда они не на арене. Только размером поменьше, и стояла она не во дворе и не в сарае, а выросла вокруг наших гостей.

– Гадина!!! – зло заорал брюнет, вскакивая со стула.

И тут же, врезавшись головой в толстые прутья, громко вскрикнул, застонал и начал торопливо водить руками вокруг разбитого темени.

А я в этот момент, не обращая внимания на брань, которой поливал меня еще недавно такой ласковый блондин, и не прикасаясь к гостям, тянула из них истраченную на клетку силу. Вернее, из многочисленных амулетов, которые находила по едва ощутимому теплу. Как выяснилось, Иуды были увешены ими под одеждой, как папуасы.

И едва пополнив резерв, вновь и вновь укрепляла их персональную тюрьму.

– Хватит… – вдруг со стоном прошептал Хаттерс.

Покопался в карманах, достал какие-то пилюли и поспешно проглотил, запив остывшим чаем.

– Беги, – велел он мне через несколько секунд, и в этот раз его голос почти не дрожал.

– Куда? – еще горько усмехалась я, но уже с удручающей ясностью понимала, как здорово влипла.

Ведь бежать отсюда имеет смысл лишь в одну сторону.

В лес к шеоссам.

– Куда ты ее гонишь? – презрительно сплюнул немного подлечившийся Инвелс и самоуверенно уставился на меня: – Послушай моего совета, мышка. Лучше быстренько освободи нас и покорно иди туда, где тебя ждут.

– Не слушай его! – резко перебил гостя Хаттерс и подтвердил мои подозрения: – С острова тебе не вырваться.

– А ей и отсюда выскользнуть уже не удастся, – язвительно ухмыльнулся Леттенс. – Ты же не думаешь, учитель, будто мы пришли всего вдвоем, когда у тебя в доме такая гостья? Едва она сделает из дома хоть один шаг, на него обрушится залп ментальных заклятий. Те, кто дежурят на улице, вооружены сильнейшими артефактами. Мы-то выживем, и даже способностей не потеряем, на нас мощная защита. А вот тебе и твоим лоботрясам придется намного хуже. И лучше вам сразу уйти в темные долины, чем потом триста лет пускать слюни возле храма.

– Вы тоже не выживете, – пообещала в ответ, собирая с их амулетов последнюю энергию. – Нет у вас больше защиты. Все ваши подвески и ожерелья, которые спрятаны в поясах, карманах и под рубашками, уже пусты.

В доказательство протянула над столом руку, представила, как распадается на части предательский браслет, и по столешнице тут же глухо зазвенели осыпающиеся обломки.

– Гадина!.. – Схватившийся за амулеты брюнет начал белеть так резко, что сквозь кожу проступила синеватая щетина.

– Поэтому в ваших интересах, – холодно продолжала я их прессовать, – придумать такой выход, чтобы никто не пострадал.

– Ты наивная дура, – с чувством объявил блондин и с неожиданной горечью добавил: – Если надеешься, что он есть. Посмотри на своего учителя, он давно все понял и сейчас пытается решить, кого проще принести в жертву. Тебя или себя и остальных учеников. Но тебя все равно поймают. Клаурт убедил совет, что ты очень опасна и должна содержаться под присмотром. Иначе даже он не возьмется предсказать, какими бедами обернется наша доброта для мира.

– Кто такой Клаурт? – оглянулась я на Хаттерса.

– Клаурт Лайзен – страшный человек, – мрачно буркнул тот. – Магических способностей ничтожно мало, зато математические уникальны. А еще он имеет усиленный артефактом дар убеждения. Клаурт может просчитать успешность любого начинания или идеи, организовать новое дело и за год сделать его самым доходным из подобных. А также убедить любого человека заняться вовсе не тем, чем тот хотел бы. Он уже почти сто лет управляет делами острова Тегуэнь и постепенно прибрал к своим рукам не только хозяйственные заботы и расчеты, но и совет магов. Ты пока не в курсе, а всем жителям нашего мира хорошо известно, что живущие на Тегуэне целители и ученые большую часть сил и времени отдают изобретению новых методов в целительстве, но плохо разбираются в финансовых и хозяйственных делах.

– Дальше можешь не объяснять, – кивнула я, – все понятно. Даже почему он на меня ополчился. Боится, как бы не начала всем подряд бесплатно выращивать ноги и руки, оставив его без прибылей. Типичный бизнесмен и кардинал в одном флаконе, и методы до одури знакомы.

– Варья, – заявил вдруг Хаттерс, – собирайся. Я отправлю тебя порталом, а эти красавчики выйдут и скажут об этом своим сопровождающим.

– Никуда мы не пойдем, все равно нам никто не поверит, – обреченно хмыкнул блондин. – Клаурт высчитал, что у нее должны быть сильные способности ментала. Именно из-за них сюда послали нас, а не Эдиреса. В нем инквизиторы уже рассмотрели зависимость. Поэтому лучше эти три часа мы будем вспоминать свою жизнь и жалеть о несбывшемся.

– Хаттерс, – поднялась я из-за стола, – идем в другую комнату. Мне нужно с тобой поговорить.

Учитель послушно поднялся со стула и пошел следом, вонзая этой покорностью в мое сердце острый нож. Теперь я не сомневалась: он примет от судьбы любое наказание, когда я уйду.

Вот только и во мне дед вырастил и совесть, и ответственность за свои поступки и решения. И принять от Хаттерса такую огромную жертву я никогда не смогу.

– Возьми вот это, – добравшись до своей комнаты и закрыв ее невидимым, впервые созданным защитным куполом, я втиснула в руки учителя саквояж. – Там листья и драгоценности. Бери все, что понадобится, не сомневаясь. И не ищи меня, жди здесь и не волнуйся. Если я уйду, то в лес, и не знаю, когда смогу передать весточку.

Наверное, получилось сумбурно, но Хаттерс понял. Отставил саквояж, притянул меня к себе и обнял так, как обнимал дед, без малейшего намека на особые отношения.

– Это я сглупил, не нужно было разрешать тебе лечить Вита при магистрах.

– Я упрямая – в деда. Все равно бы не отступилась, – виновато шмыгнула носом и отстранилась. – Пойду. Нечего нервировать группу захвата.

И побыстрее отвернулась, чтобы не смотреть на горько сжавшиеся губы учителя. А шагая вниз по лестнице, поспешно преобразовала свою одежду в удобные и немаркие вещи: штаны и футболку в стиле «милитари», ботасы и кепку с длинным козырьком. А заодно убрала и косу, уже автоматически собрав энергию в ладанку. В плену мне будет не до длинных волос.

– Ого! – вытаращился Леттенс, когда я подошла к клетке и собрала в накопитель и ее, предпочитая не обращать внимания на горячую ладанку и не задумываться, куда там вместилась такая прорва энергии.

– Вперед, Сусанины, – презрительно бросила им, не вынимая рук из карманов. – На чем вы собирались везти меня на ваш Тегуэнь?

– На аржабле, – пробормотал Леттенс и тоскливо добавил: – Но ты должна была спать… или влюбиться в кого-то из нас.

– Я выбираю тебя, – сообщила я деловито. – Ты не такой трус и врешь меньше.

– Просто он осторожный, как крыса, – обиделся Инвелс, с интересом рассматривая мой костюм.

– Выбор сделан, – отрезала я, подхватывая Леттенса под руку и попутно меняя свой наряд на легкомысленное розовенькое платьице в оборочках и кружавчиках. Шляпка была ему под стать, с бантиками и атласными лентами. – Надеюсь, ты хорошо сыграешь свою роль и не будешь пытаться выдать охране нашу тайну. Красавчик, тебя это тоже касается.

– Я не дурак, – потрясенно рассматривая мой наряд, огрызнулся брюнет. – В отличие от тебя. Зря надеешься оттуда выбраться.

– А с чего ты решил, что я собираюсь бежать с вашего райского островка? – метнула я в него презрительный взгляд. – Если имею шанс договориться с вашим Клауртом? Он ведь человек очень умный и не станет варить суп из курицы, несущей золотые яйца.

– Надеюсь, они нам поверят, – хмуро вздохнул Леттенс, освободил руку и приобнял меня за талию. – Положи голову мне на грудь и блаженно улыбайся.

– От твоей груди пахнет потом, и так идти мне неудобно, – пробурчала я, выходя на крыльцо, но, заметив висящие за забором аржабли, счастливо захлопала в ладоши: – Ой, какие милые облачка! А как мы на них полетим?

И хотя колени чуточку дрожали, я свято верила Шейне, заявившей, что никто не сможет пробить защиту ее браслета и проверить мои истинные эмоции. Но все равно истово мечтала о деревце или кустике, за который могла бы подержаться хоть секунду.

Вот только с этой стороны двор перед домом был выложен плиткой, и на ней не росли даже сорняки. Да и не прорваться мне сквозь живую преграду из аржаблей и сидящих в них магистров, которых теперь смутно ощущаю теплыми пятнышками.

Об аржаблях я прочла все, что нашла, еще ночью. Оказывается, больше ста лет назад один из местных магов попал в наш мир или в подобный ему. И там на путешественника самое неизгладимое впечатление произвели дирижабли, громадные, блестящие, с удобными кабинами, способные за раз переносить на дальние расстояния толпы пассажиров и многие тонны груза. Портила перспективу лишь необходимость создавать сложные механизмы и добывать недешевое в этом мире топливо.

Поэтому маги, загоревшиеся идеей после возвращения коллеги домой, решили создать магический дирижабль. В отличие от иномирного, назвали его аржаблем, а за основу взяли переносные домики пауков-летяг, сотканные в виде шариков из смазанной затвердевающим клеем паутины.

Огромные связки этих домиков способны при попутном ветре подниматься на значительную высоту и преодолевать огромные расстояния. Однако сами пауки были не лучшим дополнением к летательному аппарату, поэтому их умение делать пузырьки привили симбионту – полуразумной субстанции, живущей на мелких источниках магии и питающейся энергией. А для управления аржаблями построили башни, испускающие лучи магии в строго заданных направлениях.

Вновь созданное существо выучили постоянно наращивать слои легчайших пузырьков, создавать во внутренней полости каюты для путников и переходить от башни к башне по питающему их лучу энергии. Контролировали полет аржаблей маги уровня подмастерья, имеющие хоть небольшие способности к ментальному общению.

А сейчас в каждом из кучки аржаблей, плотно облепивших переулочек, ощущалось по два-три человека.

Поэтому я послушно брела рядом с Леттенсом, строя самые восхищенные гримасы и лихорадочно соображая, чем еще отвлечь загнавших добычу охотников от возможности действовать строго по утвержденному темным кардиналом плану.

И сразу поняла, что искомое решение передо мной, едва рассмотрела затерявшийся среди белых и бледно-серых собратьев аржабль нежно-розового цвета.

– Леттик, смотри! Розовенький! Мы же на нем поедем? Ну Леттик, ну миленький! – подпрыгивая как от нетерпения, капризно пищала я, увлекая мага к приглянувшемуся аржаблю.

– Можем и на нем, радость моя, – метнув по сторонам опасливый взор, приторно улыбнулся блондин и подвел меня к ложноножке, удерживающей летуна на месте. – Садись в это креслице, оно поднимет тебя наверх.

– А ты? Я без тебя не хочу! – капризно надула я губки. – А вон того Иуду не бери, он вредный.

– Не волнуйся, не возьму, – ехидно скривил губы блондин, явно считая это заявление моей крупной тактической ошибкой.

Откуда ему было знать, что в желудке Инвелса уже плескается литр теплого божоле, смешанного с текилой и пивом, убийственная смесь, по словам Наташки. Сама я такой гадостью никогда себя не травила, и это тоже заслуга Беса, но постаралась, чтобы раньше завтрашнего дня брюнет не проснулся.

И теперь жалела только об одном – что больше ничем не могу помочь Хаттерсу.

Подъемник резво вознес меня в розовое нутро аржабля, и его примитивное сознание тотчас потянулось к моей силе, найдя ее очень привлекательной. Но я не дала ни капли, пока рядом со мной не появился взъерошенный, мрачный блондин.

– Входи сюда, – раздвинул он передо мной створки каюты, как я про себя привычно называла совершенно не похожее на нее помещение.

– А ты? – снова наигранно закапризничала я, ощущая рядом присутствие еще одного мага. – Мне без тебя скучно!

– Скоро приду, – солгал Леттенс и нажал на стенку, заставляя аржабль убрать отверстие.

– Жду! – крикнула в никуда, вызвала кресло и плюхнулась в него, возвращая своей одежде походный вид.

Первая часть «мерлезонского балета» отыграна, и, надеюсь, достоверно.

Пару часов я просто сидела, закрыв глаза и всматриваясь в окружающий мир ощущениями аржабля. Они не совпадали с нашими, но человеческий мозг – это самый гибкий и лояльный к незнакомым программам процессор. Ведь слышим же мы в голосе чтеца свист зимних вьюг и шепот ночного камыша над потоком. К тому же во мне, судя по всему, постепенно адаптировались особые способности шеосса, и местность, над которой мы пролетали, я видела почти как наяву.

Только находящиеся на земле предметы, луга, рощи, деревеньки и поля были плоскими, словно нарисованными, а вот потоки воздуха и магический луч казались почти осязаемыми. Но ярче всего чувствовались летевшие следом аржабли и путешествующие со мной маги.

Леттенса я нашла неподалеку, тихо спящего в каюте напротив. А вот пилот, замотанный в разноцветный кокон щитов, сидел впереди и постоянно посматривал в висевшее перед ним туманное оконце, в котором виднелось мое одетое в камуфляж тело, мирно лежащее на кресле.

И вот это было огромным промахом: не следовало мне показывать магам все свои возможности. Хотя они и так уже многое знали, но до сих пор хотя бы не догадывались, как обстоит у меня дело с резервом. А теперь постараются его истратить, если я правильно понимаю обстановку, исходя из опыта компьютерных боев.

И еще мне теперь с предельной четкостью ясно, почему дед всегда был против моего желания качать танка. Приходилось брать хила, хотя тогда это сердило неимоверно, потому что его вырастить в разы труднее. Особенно если никто не помогает прокачивать левелы. Зато сейчас, имея большой опыт прохождения арен и данжей, я легко разгадывала намерения магистров, и оптимальные планы борьбы сами выстраивались в мозгу.

К концу четвертого часа полета мне захотелось есть, и я не стала себе отказывать в такой малости. Создала пару больших чебуреков и стакан кофе со сливками, плотно перекусила и потянула к себе энергию из окутывающего пилота кокона.

Попутно отдавая часть оживившемуся аржаблю. По моим расчетам, он как раз находился на максимальном удалении от башни Крихета и стремился встать на луч башни назначения. А мне нужно было помешать ему в этом и свернуть в сторону.

Не важно в какую, лишь бы вырваться из западни так, чтобы Хаттерс остался непричастен.

Мне даже карта не нужна, и не имеет никакого значения, где я заставлю летуна выпустить меня на волю. Лишь бы это было поле или лесок. Хватило свободы, на десять лет вперед наелась. И никакой любви пока тоже больше не хочу, только возможности привести деда и пожить спокойно, пока он что-нибудь придумает. У него это получается лучше, чем у меня, достаточно вспомнить, как он сумел устроиться в совершенно чужом мире.

А я в родном, зная заранее, где и кого нужно искать, сумела вляпаться во все кучки, какие разложила на моем пути судьба.

Магистр почувствовал, что его обирают, когда на нем остался лишь жалкий воздушный щит, и принялся лихорадочно наращивать защиту. А я, пополнив до отказа свою безразмерную ладанку, потянула его энергию с удвоенной скоростью и начала полностью сливать в аржабль, одновременно пытаясь заставить его свернуть с луча.

Водитель сопротивлялся почти час, не иначе был увешан накопителями. И все же проиграл. Рухнул в кресло и уснул, не заметив снотворных пилюль, которые я десантом забросила ему в желудок. Все-таки целитель с опытом хила и знанием препаратов чужого мира – это сногсшибательная смесь.

Несколько секунд я отдыхала, последний раунд дался не так уж легко, потом закрыла глаза и попыталась слиться сознанием со стремительно несущимся куда-то обожравшимся аржаблем. И похолодела, обнаружив, что он стоит на встречном луче.

Спросить, где и когда пилот умудрился меня переиграть, было не у кого, да и ответ на этот вопрос никакого значения сейчас не имел. Все равно аржабль не остановится, пока не доберется до башни, там его ждет особое угощение из питательной смеси. А я даже представления не имею, куда попаду, зато уверена, что там меня обязательно встретят магистры с Тегуэня.

Аржабли ведь – не единственный летающий транспорт этого мира, и отнюдь не самый быстрый.

С этого момента я больше не строила планов, зато упражнялась в созидании вещей и их поглощении. И через некоторое время поняла, что моя ладанка каким-то образом постепенно растягивается. Или это растет моя собственная способность накапливать и сохранять в себе энергию?

Разумеется, я догадывалась, что бесконечным этот процесс не может быть, и все время прислушивалась к себе и не давала ладанке нагреться слишком сильно. Но магию из аржабля тянула без стеснения, помня, что резко останавливаться они не умеют.

А когда почувствовала на горизонте теплую звездочку башни, то снова слилась сознанием с аржаблем, уговаривая его притормозить. Влепить летуна в башню или какое-то строение мне вовсе не хотелось; о том, что станет с ним в подобном случае, книжка умалчивала.

Плоская, какая-то ненастоящая крепость возникла впереди, и я стиснула зубы, мысленно тормозя, как на санках, и ногами, и руками. Не знаю, что сработало, опыт сравнительно маленького летуна или мои приказы, но аржабль замер, и я решительно поднялась с кресла.

А чего тут сидеть, все равно сдвинуть аржабль с места уже не удастся, а расправиться с ним магам ничего не стоит.

Ложноножка в этот раз оказалась короткой, и летун, явно обиженный тем, что лишился части энергии, почти вышвырнул меня на плиты узкой площади.

Она была совершенно пуста, и лишь впереди, на крыльце стоящего в глубине двора здания, виднелась закрытая мощными щитами фигура мага. Да еще несколько теплых пятен угадывались за ставнями второго этажа.

И идти можно было только вперед, лишь безумец решился бы под прицелом этих недружелюбных взглядов попытаться удрать через мощные запертые ворота.

Я и пошла, неторопливо и спокойно, рассматривая зубчатые стены в четыре роста высотой и убийственно узкие лесенки, словно не в плен сдавалась, а прибыла на экскурсию.

А они так же спокойно смотрели в щели ставен, незыблемо уверенные, что главный экспонат здесь сегодня именно я.