– Варья, пора вставать, – тихо и назойливо повторил кто-то второй раз, но меня хватило только на то, чтобы натянуть на голову одеяло.

– Иди спасать своих питомцев, – так же негромко пробубнили рядом. – Они прогрызли стенку, и следящий намерен выкинуть животных из аржабля.

– Не может быть! – как ветром снесло меня с постели. – Он ничего не напутал? Я им все очень хорошо объяснила…

– Извини, – нимало не смущаясь, заулыбалась шеосса, – я пошутила. Но иначе тебя невозможно было поднять.

– Уф… – выдохнула я и укоризненно уставилась на шутницу: – А еще уважаемая эйна Шейнассия Солмерс!

– Да, – кивнула она, – княгиня славного города Ансвела. И если ты поспешишь, то получишь не только завтрак, но и ответы на волнующие тебя вопросы.

– А теперь их стало наполовину меньше, – провожая ее взглядом, призналась я.

Как выяснилось, наше путешествие закончилось. Аржабль причалил прямо к верхней площадке внушительной башни, выкрашенной в точно такой же синий цвет, и теперь был похож на покатую крышу. Довольно предусмотрительно, если требуется скрыть его отлеты и прилеты, особенно от тех горожан, которые даже не догадываются, чем занимается в свободное время их правительница.

Спустившись по лестнице на один этаж, мы оказались в уютной гостиной, где посредине стоял уже накрытый к завтраку стол.

– А куда мне выпустить животных? – вежливо спросила княгиню, оглянувшись на топавшего следом крота, на котором уже привычно сидели мураши. – Они хотят погулять.

– Пройди вон в ту дверь, – довольно усмехнулась она. – Там оранжерея.

Отправив питомцев гулять между бочками с пальмами и грядками с зеленью, я вернулась в комнату и села напротив Шейны. Понаблюдала за княгиней, невозмутимо жующей какие-то овощные салаты и фруктовые пюре, и спокойно создала себе фаршированные мясом блинчики и кофе со сливками.

Если даже сажать дубы придется уже сегодня, для меня это не повод отказываться от нормальной еды.

– Твои пирожки пахнут заманчиво, – заметила Шейна, и я тотчас создала ей порцию.

– Это фаршированные блины, томленые в сметане, – пояснила я. – Мне такие в детстве готовила Клавдия Степановна.

– Вкусно, – попробовав, кивнула она, дождалась, пока я доем, и вдруг задала вопрос, который я меньше всего ожидала услышать: – Варья, что ты знаешь о нашем мире? Я говорю о природе и расположении воды и суши.

– Ну, вкратце дед мне объяснял… В этом мире океанов и морей раза в четыре меньше, чем в нашем, и расположены они в основном по экватору. А крупных материков два, южный и северный. Южный – равнинный, почти лишен гор и холмов, его зимой заливает ливнями, и он почти полностью превращается в болото, а в особенно суровые годы – даже в ледяную пустыню. Он необитаем, только промысловики построили на том берегу несколько рыбачьих поселков. Все население проживает на северном материке и на нескольких больших островах. С севера пригодные для проживания местности отгорожены горами, и потому климат здесь более мягкий.

– Да, это так, – вновь кивнула Шейна, – но есть одна важная деталь. С промежутком около тысячи лет путь нашей планеты пересекает огромная комета, и тогда на наш материк обрушиваются обильные метеоритные дожди. Раскаленные камни падают повсюду, вскипает море, горят леса и поля, деревянные строения и мосты, небо над миром на несколько суток затягивают тучи пепла и пара. Эту страшную, долгую ночь завершают неистовые ливни и град, ураганы и смерчи. Об этом известно всем, и все готовятся заранее. В каждом городе и в крупных деревнях есть холмы спасения, зачастую под княжеским замком. В подвалах устроены не только места для людей, колодцы и запасы еды. Еще стойла для животных, пещеры для аржаблей и грифов, склады для ценных вещей и утвари. Когда природа успокоится и можно возвращаться, многие люди, зачастую даже состоятельные, обнаруживают, что стали бездомными нищими.

– В том мире такое тоже иногда случается, – вздохнула я. – Но ты ведь не просто так мне это рассказываешь?

– Просто и без меня расскажут, – усмехнулась шеосса. – А ты попробуй догадайся, чье имущество почти всегда остается целым и кто не бежит прятаться в княжеские подвалы?

– Чего тут догадываться, – пожала плечами, – и так ясно, ты имеешь в виду сильных магов. Если они могут защитить свой дом от фаерболов и молний, то и от метеоритов спасут. Особенно если соберутся по несколько человек. Я же видела замок Данерса, а он стоит больше тысячи лет. Значит, как минимум одну комету выдержал.

– Да, – подтвердила шеосса. – Поэтому людей гибнет очень мало. Только упрямцы да всякие преступники, которые пытаются прятаться в пещерах и каменоломнях. Они ведь не подозревают, что самое опасное – не сами метеориты и не огонь, а едкий дым и гарь, которой невозможно дышать. Но люди все же выживают, сохраняют и скотину, и домашних питомцев. А вот дикое зверье погибает почти подчистую, и мертвой рыбой потом усыпаны все берега. Можешь представить, как трудно восстанавливаются стаи зверей и морских обитателей? Поэтому три тысячи лет назад несколько магов придумали способ, как их спасать, хотя бы частично.

– Синие дубы?

– Именно. Они ведь магические и обладают зачатками разума, как аржабли, и могут на несколько дней укрыть щитами обширные участки леса. А если вырастить их в несколько рядов на расстоянии в триста-четыреста шагов, дубы смогут создать общую защиту над прилегающим лесом, спасти не только животных, но и ценные деревья, травы, ягодники и грибницы. Создатели синих дубов были счастливы и горды собой, но, после того как втайне провели несколько экспериментов, пришли в уныние. Выяснилась одна очень важная деталь, не позволяющая быстро засадить все леса синими дубами. Поскольку в них имеется очень слабый зачаток разума, эти создания нуждаются в присмотре, обучении и управлении, и с ними нужно устанавливать ментальную связь, как с аржаблями или твоими питомцами. И со временем они перенимают личные качества своего следящего. Вот на этом дело и застопорилось. У тех, кто брался за выращивание дубов, мечтая о повышении силы, о здоровье и какой-либо выгоде для себя, выросли уродцы, не желавшие никого защищать. И даже хуже – некоторые досуха выпивали резерв у каждого неосторожно приблизившегося одаренного. Их пришлось сжечь, и это были самые черные дни в жизни тех, кто посвятил себя защите родного мира от грядущей катастрофы. После этого дальнейшие опыты проводились в еще большей тайне, и теперь мы очень тщательно отбираем кандидатов в шеоссы, намеренно устраивая им всевозможные испытания.

– Ты хочешь сказать, что в подземный колодец Данерса я попала не случайно? – неверяще уставилась я на княгиню.

Рассмотрела ее усталый и укоризненный взгляд и задумалась. Нет, не может быть. Они же никак не могли знать, что я попытаюсь увести аржабль. И тем более не могли угадать, в какой момент я попробую его развернуть.

– Я считала, что ты попадешь на остров Тегуэнь, – тихо сообщила Шейна, – и там тебя уже ждали наши собратья. Мы намеревались показать свое могущество Клаурту, чтобы немного припугнуть этого мошенника и поставить не место. Но ты имеешь особую способность разваливать даже тщательно подготовленные планы.

– Значит, эти планы были составлены без учета моего характера, – не согласилась я. – Как говорят в том мире, человеческий фактор непостижим. Зато все закончилось хорошо.

– Тебе повезло. – По губам шеоссы скользнула безрадостная улыбка, но уступать в этом вопросе у меня нет никакого желания.

Для каждого одни вещи – главные, другие – второстепенные, третьи и вовсе ничего не значат. А для меня самое важное – твердо верить в собственные силы и разум.

– Нет. Это не везение. Если бы я была другой, то не прошла бы первые испытания и не получила способности шеосса. И как следствие – не смогла бы вылечить Витерса и ничем бы не заинтересовала совет магов. Но я рада встрече с тобой, хотя теперь начинаю думать…

Я смолкла, не желая высказывать вслух проснувшиеся во мне подозрения. Но Шейна поняла их без слов.

– Правильно думаешь. Когда один из моих дубов почувствовал неподалеку сильную волну использованного заклинания и возмущение граней миров, мне пришлось срочно бросить все дела и идти в лес, проверять, кто там хулиганит.

– Но почему… – Еще не успев взбунтоваться, я уже осознала, ради чего она устроила этот спектакль.

Ну да, а как же иначе? Ведь по городам и селам гуляют слухи о сказочных возможностях шеоссов, и, скорее всего, сами лесники их и подогревают, нужно же пополнять армию сажателей?

Вот и идут в лес толпы претендентов, желающих получить сильные способности к магии, и всячески пытаются привлечь к себе внимание шеоссов. А те их уже встречают и устраивают тщательнейшую проверку, не желая позже тратить время на выращивание синих уродов и силы – на их уничтожение.

– Вот именно, – понаблюдав за мной, мягко улыбнулась Шейна. – И в этот раз нам повезло.

– И когда нужно идти сажать дубы? – Надеюсь, бодрый тон мне удался?

– Когда сама захочешь, – тихо ответила она. – Сейчас у тебя душа занята другими проблемами, и пока ты с ними не разберешься, говорить о дубах преждевременно. Но одну новость я должна сказать тебе прямо сейчас: ты прошла все испытания, и так быстро, как никто прежде. Теперь ты наш полноправный собрат и можешь спрашивать обо всем, тебе никто из нас не солжет и каждый поможет в любую минуту. Нас немного, и потому новый шеосс для нас – драгоценное приобретение.

– Могу представить, – вздохнув, я взглянула ей прямо в глаза. – Но меня прежде всего волнует дед.

– Грифоны уже ждут. Приводить Рэйльдса в город не стоит, неподалеку в лесу есть домик, вот туда и откроем путь.

– Что… прямо сейчас?! – Против моей воли голос дрогнул и сорвался на жалобный вскрик.

– А чего тянуть? Он наверняка тоже волнуется.

– Хорошо… – Я встала, растерянно пытаясь сообразить, что нужно взять с собой, и сразу вспомнила про питомцев: – А Котя с мурашами?

– Возьмем и их, – понимающе усмехнулась шеосса. – На запасного грифона уже прикрепили клетку. Но нужно, чтобы они вели себя смирно.

– Я им объясню! – Поверив наконец, что мы летим спасать деда, я решительно превратила легкий утренний сарафан в камуфляжный костюм, а шлепки – в ботасы.

Дед никогда не поверит, что я действую не по принуждению, если увидит меня в розовых оборочках и бантиках.

Грифоны потрясли воображение своими размерами. Нет, не тела, тела у них как раз были как у пони, но намного более рельефные, просто свитые из мускулов. А вот черные крылья, свободно раскинувшиеся по башне и свисавшие концами вниз, казались огромными, словно полотнища придорожной рекламы.

– Надеюсь, – тихо бормотала я, посылая Котю с мурашами в ажурную овальную клетку, укрепленную на спине одного из грифонов, – это безопасный вид транспорта?

– Не беспокойся. – Шейна лично проследила, как я устроилась в седле, закрытом впереди покатым козырьком, застегнула на талии широкие кожаные ремни, живо напомнившие мне самолетные, и пояснила: – Когда взлетите, опусти голову под щит и держись за вот эти ручки.

Вот только забыла сказать, что, прежде чем взлететь, грифон проковыляет к краю башни и прыгнет вниз. Я невольно всем телом прижалась к седлу, буквально распласталась по нему, засунув голову под колпак и проклиная себя за доверчивость. Ну что мне стоило сначала посмотреть, как взлетают другие?

Потом я ни за что бы на этом не полетела.

И вдруг ощущение свободного падения пропало, зато по спине засвистел ветер от равномерных взмахов крыльев. Я все крепче вцеплялась в медные ручки и ядовито издевалась над всеми, кто, как я, читая книги, завидовал попаданцам, летающим на драконах и грифонах. Где прекрасные виды, где упоение полетом, где возможность разговаривать или петь от счастья? Розовый бред.

А мне ничего не видно, кроме мотающихся вокруг огромных крыльев и куцего кусочка неба. Да и не до видов тут как-то, если честно.

Хотя голова и засунута под защитный колпак, темя уже ощутимо холодят струйки гуляющего сквозь щели ветра, спина и все, что ниже, уже застыли, как зимой на остановке потерявшегося автобуса, а ноги, втиснутые в подобие стремян, только с наколенниками, уже вспомнили прелесть фасонных сапожек, надетых на новогоднюю вечеринку. И сейчас я не отказалась бы от унт и меховой шапки.

Меховой? Ну я и лох. А зачем мне унты, если я теперь шеосс? И никто не посмеет осудить меня за использование чужого бренда… или как это тут называется.

Одежда превратилась в зеленый мех мгновенно, едва я об этом подумала, и все разом изменилось. Я больше не казалась себе ощипанной мышкой, привязанной к спине орла. Да и ветер мигом перестал нещадно хлестать холодными плетьми мою спину и ноги, просто не пробиваясь сквозь густой подшерсток.

Теперь я даже сумела приподнять голову и попытаться рассмотреть местность. Увы, но тут меня ждало разочарование. Грифон еще набирал высоту, и перед нами было только почти закрытое его головой небо. Покосилась назад – видно лишь хвост. Я ехидно фыркнула и успокоилась, все-таки отрицательный результат – тоже результат.

И когда грифон, заложив крутой вираж, резко спикировал вниз на крохотную полянку и картинно приземлился на почти плоскую крышу избушки, ему не удалось выдавить из меня ни одного вскрика. Наоборот, я хладнокровно отстегнула ремень, проводила взглядом свечой взмывшего вверх летуна и уверенно направилась к кучке шеоссов, уже спустивших вниз клетку с Котей.

– Доброе утро! – Вежливо поздоровавшись с ними, я щелкнула запором, и мои питомцы кучей вывалились на молодую травку.

Несколько секунд ошеломленно озирались, пока я мысленно давала им указания, потом встрепенулись и разбежались в разные стороны. А я, превратив зеленую шкуру в дежурный камуфляж, уставилась на моложавых мужчин, в ответ спокойно изучавших меня.

– Знакомься, – подошла к нам Шейна, одетая в простое полотняное платье, – это Винк, Лейз и Санс. Получив статус шеоссов, мы берем себе короткие имена для удобства. И отбрасываем всякие условные обращения вроде «тэйн» и «эйна».

– В моем мире примерно так же, – согласилась я с целесообразностью такого поведения, все-таки они зовут себя собратьями и лишние церемонии им ни к чему. – А я Варя, или Варья, как вам удобнее.

– Тогда идем, – с ободряющей улыбкой указал на куртину кустов Винк, среди них явно старший. – Мы уже приготовили место, но если нужны какие-то знаки, чтобы успокоить пришедшего…

– Нужны. – Общаться с ними было легко, как с давними надежными друзьями: они не пытались «попробовать меня на зуб» и не старались казаться холодными и значительными.

Место, приготовленное среди кустов, было застелено толстым слоем мягкого, душистого клеверного сена, под кустом на скамеечке лежала стопка одежды.

Мне осталось лишь создать и поставить вокруг полянки три фанерных щита, на которых белой краской была крупно написана по-русски сдобренная кодовыми словами фраза: «Дед! С прибытием! Крыс нет. Жду за кустом. Варюха».

– Все? – поинтересовалась Шейна, когда я покинула полянку и присоединилась к шеоссам, ожидавшим в тени синего дуба. – Тогда готовься отправить сигнал. Рэйльдс ведь тебя научил? И не волнуйся, мы поддержим.

Они встали вокруг меня, но не тесно, давая возможность спокойно сосредоточиться, однако я все же закрыла глаза. Постояла, настраиваясь на мысли о Бесе и отбрасывая все остальное, и представила мансарду его дома, широкие створки балконных дверей, которые дед должен был держать распахнутыми постоянно, начиная с пятого дня после моего ухода. Он и сам должен был сидеть там безвылазно, объявив соседям и клиентам, будто приболел. Заранее все обдумав и устроив так, чтобы не возникло причины ходить даже на кухню.

Несколько минут ничего не происходило, но я не сдавалась, все истовее тянулась разумом в невероятную даль, стараясь вообразить, что домик деда стоит где-то недалеко, может, на соседней поляне.

И в какой-то момент меня вдруг потянуло куда-то, даже показалось, будто ноги оторвались от мягкой лесной почвы. А впереди, одновременно где-то невообразимо далеко и почти рядом, почудилось робкое тепло. Сначала совсем крошечное, как трепещущий язычок свечи, потом постепенно начало разрастаться и вдруг оказалось почти рядом.

«Зови!» – раздалась под черепом неслышная обычным слухом команда, и я закричала что было сил:

– Дед, пора!

Разумеется, призывать нужно было мысленно, я так и поступила, но от волнения не сдержалась и вдобавок заорала на весь лес.

И почти сразу с ужасом поняла, что связь между мирами уже прервалась.

– Все в порядке, – коснулась моих плеч крепкая ладонь старшего шеосса. – Мы запомнили направление и ауру объекта. Когда забирать?

– Через десять минут, – автоматически пояснила я и сразу поняла свою ошибку.

Привычных часов я тут не видела, их заменял какой-то прибор, в котором мне не хватило времени разобраться. А дед, как выяснилось, успел забыть про эту разницу.

– Нужно считать, – торопливо пояснила я. – Как скажу «шестьсот» – начинайте. – И отведя на этот разговор полминуты, принялась отсчитывать: – Тридцать один, тридцать два…

Шеоссы терпеливо слушали, а я упорно считала, как в детстве, когда нужно было безошибочно добраться до тысячи. И подходя к шестистам, приподняла руку, а едва выпалив: «Шестьсот!» – резко ее опустила.

– Пора!

Они замерли, так же как я недавно, глядя прикрытыми глазами сквозь невидимые грани, а я молча ждала, зная, что сейчас ничем не смогу им помочь. Да и сил у меня пока меньше, чем у них, теперь я это как-то ощущаю.

Мгновения тянулись нестерпимо долго, мне казалось, будто дед перебросил меня гораздо быстрее. А сейчас уже можно было взвод перевести, а Беса все нет.

И вдруг шеоссы развернулись и неслышными скачками помчались прочь, только Шейна осталась стоять рядом со мной, теребя подол своего простенького платья.

– Ну как? – встревоженно спросила я у нее, не понимая, что происходит, и княгиня ответила доброй улыбкой.

А потом подмигнула и указала взглядом на кусты, за которыми было подозрительно тихо. И как это понимать? Бес уже там?

– Дед! – не выдержав, крикнула я по-русски. – Ты побыстрее одеться не можешь?

– Могу, – через десять долгих секунд отозвались кусты хрипловатым голосом Беса. – Но разучился застегивать дурацкие пряжки… Подожди еще полминутки…

– Ладно, жду, – засмеялась я, переходя на местное наречие. – Шесть дней ждала, подожду и минуту.

И замерла, разглядев появившуюся из кустов мужскую фигуру. Почти незнакомую в местном наряде и больше не горбившуюся под тяжестью лет. Не было раздувшегося в последние годы носа и резких морщин вокруг глаз и рта, а русые волосы, растеряв по пути седину, обрели чуть рыжеватый отлив.

– Варюха!.. – выдохнул он и ринулся ко мне.

Я побежала навстречу, попала в крепкие, теплые руки, прижалась щекой к груди, затянутой в серую шелковую рубашку, и заплакала навзрыд, разом припомнив все тревоги и обиды последних дней.

– Ну что ж ты, Варюха-горюха, – виновато бормотал дед, так знакомо гладя мою макушку, – душу-то рвешь… ведь все хорошо. Я тут и теперь никому тебя в обиду не дам… все у тебя будет… как только до дому доберемся.

– Дед… – вспомнила я, прорыдавшись, про свои новые способности и, создав себе платок, решительно вытерла слезы.

Потом опасливо огляделась и обнаружила, что мы остались одни. Даже Шейна куда-то исчезла. Наверное, не захотела мешать. А может, уже начала устраивать деду проверки?

– Ну я дед. Уже двадцать три года.

– Не преувеличивай, – засмеялась я. – Здесь мне всего двадцать. Пойдем, тут рядом избушка, посидим.

– А магистры где? – Бес быстро окинул взором окрестные кусты.

– Вот про них и поговорим… и про все остальное.

– Идем, – чуть нахмурился он, но меня не отпустил, так и вел, приобняв, до самого крыльца.

– А у меня как раз чай вскипел, – встретила нас мирно сидящая за столом Шейна, и Бес мгновенно напрягся:

– Княгиня Шейнассия?

– Ну да, – спокойно согласилась она. – Это я.

– А каким… – он на миг запнулся, – чудом ты оказалась здесь?

– Со мной пришла, – начала расстраиваться я, не похожи были эти двое на старых друзей. – Шейна помогла мне вытащить сюда тебя. Совет магов пока решения не принял, но с ними все сложно. Они обвиняют тебя в моем похищении.

– Но, разумеется, ошибаются, – так же спокойно сообщила Шейна и бросила на меня короткий, предупреждающий взгляд.

– Спасибо, хоть ты не считаешь так, как они, – жестко усмехнулся Бес. Глянул на меня и тяжело вздохнул: – Варь, я хотел тебе объяснить чуть позже… когда ты немного тут обживешься.

– Дед, – в ответ я уставилась на него укоризненным и откровенным взглядом, – мне могут рассказывать про тебя все, что угодно, это ничего не изменит. Я всегда буду считать тебя своим дедушкой и любить по-прежнему. Потому что все помню, верю своей памяти и своим глазам, а не чужим словам.

– Спасибо, – сглотнул он комок и с какой-то незнакомой гордостью добавил: – И не сомневайся, ты мне на самом деле родная внучка, роднее не бывает.

– Да, теперь я это вижу, – вздохнула вдруг Шейна и печально улыбнулась: – Прости, Рэйльдс, такого я даже не предполагала. После той выходки… ну, в общем, я неверно о тебе думала.

– Как интересно, – протянула я, рассматривая знакомо поджавшего губы деда. – Мне сразу почудилось, что вы давно знакомы. А теперь кажется, что я тоже имею право все знать и понимать, тем более так уж вышло, что в этом мире я доверяю пока только вам двоим. Ну и еще Хаттерсу, Данерсу и Витерсу… но им чуть меньше.

– Любопытный список, – приподнял одну бровь дед.

– Бес! Не увиливай! Я тут накосячила по полной форме, и в этом есть доля твоей вины. Поэтому сначала каешься ты, потом я.

– А к чаю ничего нет? – оглядев стол, спросил он, и мне стало ясно, что дед тянет время, пытаясь сообразить, сколько секретов можно открыть.

Но меня это не устраивало, я вдруг очень отчетливо поняла, как ненавижу, когда старые тайны вдруг настигают шальными пулями.

– А чего бы тебе хотелось? – улыбнулась лукаво, предвкушая сюрприз.

Ведь теперь я могу создать ему любое блюдо.

– Малосольных сморчков и копченого суслика с черничным хлебом, – выдал он дичайший набор, и не успела я возмутиться, как на столе возникли три блюда.

На одном горкой громоздились те самые грибы, которые я так и не решилась есть, на втором – похожие на ржаные, лепешки, а на последнем – целая кучка золотистых окорочков, испускающих невероятно аппетитный аромат. Значит, Шейна поторопилась исполнить его желания.

– Настоящие, – почти благоговейно прошептал дед и вдруг как-то смущенно шмыгнул носом: – Вот теперь я начинаю верить, что вернулся домой.