Всего через пять минут мы с Витерсом неторопливо сошли с заднего крылечка и направились по дорожке к деревянной беседке. Ученик, которому Хаттерс велел показать мне сад, не оглядываясь, ковылял впереди, я тихонько брела следом, рассматривая ухоженные деревца. В основном фруктовые, обильно усыпанные начинающими спеть плодами. Мне почему-то казалось, что под сливу или грушу шеосс не придет, и я искала клен или дуб. А заметила березку и, сразу поверив в правильность выбора, направилась к ней.

– Витерс, давай посидим под этим деревом?

Парень оглянулся, смерил взглядом дерево, потом меня и как-то неохотно свернул с тропинки.

– Тут негде сидеть.

– Тогда просто немного постоим… – Я взялась за светлый стволик и прикрыла глаза, мысленно вызывая Шейну.

Целую минуту мне казалось, что это бесполезное занятие и меня никто не слышат, но листочки вдруг затрепетали, словно под порывом ветерка. И как-то резко трава вокруг вдруг вымахала по пояс, а ветви стали намного гуще и склонились почти до земли, скрывая нас под непроницаемым шатром. В следующую секунду Витерс молча повалился мне под ноги, а рядом со стволом возник зеленый зверь.

– Что случилось? – Голос шеоссы был бесцветен и сух, но я и не ожидала сердечного приема.

– Прости, пожалуйста, что оторвала от важных дел, – начала торопливо объяснять причину вызова. – Ничего страшного… на первый взгляд. Вот этот ученик уже два года живет без ног… ему пришили чьи-то, но он от этого очень страдает. Он же молодой, умный, симпатичный, но никуда не ходит, даже к невесте и родителям… живет как старичок.

– Разве он здесь один такой? – холодно изумилась Шейна.

– Наверное, нет, – упавшим голосом пробормотала я, – просто мы сегодня разговаривали… и его взгляд… не знаю, как сказать понятнее… мне стало за него очень больно.

– Варья, я не могу помочь всем.

– Отлично понимаю. И не могу пока сказать, получится ли из меня маг. Но теперь точно знаю, чем буду здесь заниматься, хотя раньше не имела к медицине никакой склонности.

– А камни? – В ее голосе прорезался интерес.

– Ну будут же у меня свободные минутки? Вот этот Витерс тоже создает разные поделки… он подарил мне одну.

– Покажи.

Я протянула на ладони листок, и Шейна целую минуту пристально его рассматривала. Мне даже любопытно стало, куда она смотрит? Хотя вещица, несомненно, изящная, но ничего особого. Или все же есть?

– А как дела с дедом? – Шеосса создала скамейку, села, и зеленый зверь вдруг исчез, вместо него сидела женщина в простом платье. – Садись, рассказывай новости.

Некоторое время я рассказывала ей, как добиралась сюда, как разговаривала с магами, и как-то незаметно выложила все, вплоть до своих сомнений в их выводах.

– Понимаешь, не было у него причины меня воровать, – волнуясь, объясняла я свои соображения. – Вернее, не так. Бес никогда не действует спонтанно, вон сколько лет искал источник, копил магию, чтобы меня сюда отправить. И ни словечком не выдал своих планов. Но ведь он и здесь таким был? И если бы ему понадобился ребенок для каких-то недобрых целей, он никогда не стал бы воровать на соседнем хуторе, да еще и среди бела дня. И к тому же лавину устраивать. Это все подтвердили. Ну и каким нужно быть дураком, чтобы так наследить и нашуметь, если можно было потихоньку утащить беспризорника где-то подальше от дома? Но я абсолютно уверена, что дед никогда бы на такое не пошел, он просто ненавидит всяких маньяков и уродов. И значит, эти селяне… мои родители, что-то знали… и не зря у них отшибло память. И еще… мне только что подумалось… деду ведь было известно, как непросто тут получить новые конечности? Значит, нарочно ушел в наш мир, когда потерял руку, не хотел быть слабым. Или боялся чего-то… но об этом слишком мало информации и пока можно только предполагать.

– А тебе уже сказали, как тут выращивают ноги, глаза и прочие органы? – испытующе заглянула мне в глаза Шейна.

– Где-то выращивают тела… – пробормотала я и задумалась.

Сейчас эта процедура уже не виделась такой уж простой и удобной. Ведь это тело должно питаться, двигаться, чтобы мышцы не были ватными, и значит, ему присущи и все остальные потребности. А без хотя бы примитивного разума с этим никто не справится.

– Очень редко, – со вздохом пояснила она. – Чаще нанимают всяких бродяг или заключают договор с преступниками. И на них выращивают третью ногу или почку. Донорский лазарет устроен на острове Тегуэнь, в огромном старинном храме, и вокруг живут только маги и сильнейшие из целителей. Это очень выгодное занятие, и за ноги, которые где-то растут для твоего нового друга, уже заплачена весьма солидная сумма.

– Я этого не знала, но это не имеет сейчас значения. Даже если бы мне все объяснили, я бы просила тебя помочь. Люди бывают разные, у нас в доме жил безногий инвалид, пил вечерами на балконе пиво, ездил с друзьями на рыбалку, и вокруг него все время крутились женщины. И если бы ему сказали, что нога через пять лет отрастет, он не стал бы жить иначе. А Витерс другой, он ранимый и гордый… и он ведь маг? А все маги, как я начинаю подозревать, когда-нибудь придут к вашим синим дубам. Нет, я тебя не уговариваю, нельзя так нельзя! Магистры сразу сказали, что шеоссы ничего не делают для людей, и я особо не надеялась. Но не попросить просто не могла, даже если есть всего один шанс из тысячи.

– Ну, один из тысячи всегда есть, – серьезно заявила Шейна, – а у тебя есть много больше. Ты же решила стать целителем? Почему бы не начать прямо сейчас? А я буду подсказывать.

– Я не против, – обдумав ее слова, подняла на шеоссу взгляд, – но вдруг ошибусь? Или не сумею?

– Кто не ищет, тому не суждено найти.

– Ладно, – посомневавшись, решилась я. – А где мне это делать?

– А чем тут плохо? Тепло, свежо и тихо – я купол от любопытных магистров поставила.

– А стола нет, – огорчилась я и тут же сообразила, что все у меня есть, чего ни пожелаю.

Удобно быть магом.

Посреди шатра немедленно возник операционный стол. Именно такой, какие я пару раз видела в кино.

– Это что такое? – потрясенно рассматривала Шейна черный пластик.

– Стол для операций. Вот тут можно привязать руки, чтобы пациент не дергался… – Мое бормотание становилось все тише.

– Убери, тебе энергия понадобится, – скомандовала шеосса, и, едва я убрала свое творение, сама вырастила нечто вроде плетеного шезлонга. Сама легко перенесла на него Витерса и отступила в сторону: – Снимай с него обувь и штаны.

Я на миг замерла, недоверчиво глядя на невозмутимую Шейну, и покорно шагнула вперед. Она права, врачам наготы пациентов стесняться не положено. И пусть я еще и близко не врач и не целитель, но когда-то нужно начинать, раз неожиданно даже для себя выбрала такую профессию.

Стащив с парня крохотные ботиночки, я обнаружила свиные копытца и расстроилась еще больше. Значит, он даже летом не мог раздеться, чтобы позагорать или искупаться. Недалеко от Крихета есть озера, а почти через центр протекает небольшая речка. И хотя мне точно не известно, как принято тут купаться и загорать, но ведь определенно не в башмаках?

Расстегивая серебряные пряжки на штанах Витерса, я очень надеялась, что на нем надето хоть какое-нибудь белье, и, когда увидела белые подштанники, украшенные узенькими, целомудренными кружавчиками, сначала обрадовалась. А через минуту едва сдерживалась, чтобы не захохотать.

Над самой собой, разумеется, ведь сотворить ему боксеры для меня ничего не стоило.

– Я рада, что у тебя растет уверенность в себе, – с легкой ехидцей заметила наблюдающая за мной шеосса.

– Это не уверенность, а нервный шок, – пояснила я, отбросив в сторону штаны.

При виде мохнатых свиных конечностей, торчащих из длинных, ниже коленок, подштанников, смеяться резко расхотелось. Бедный Витерс, он смотрел на них каждый день…

– Закатай штанины повыше, – велела Шейна, и я не стала церемониться.

Просто прикрыла глаза и представила на месте смешных исподников обычные темные шорты.

– А теперь, – словно не заметив моего самовольства, продолжила командовать шеосса, – вообрази себе мужские ноги, но не создавай, рано. Они должны быть иллюзорными и точно совпадать сверху с его собственными коленями.

– О’кей, – привычно буркнула я.

Не такая уж сложная задачка для тех, кому приходилось создавать на мониторе различные проекции и целые комбинации из янтаря и камней. Представив бесплотные ноги нормальной длины, гармонично подходящие телосложению парня, я создала их туманный образец и водрузила на то место, где должны быть настоящие, живые конечности.

– Хорошо, только сделай прозрачными, нам нужно разместить в них скелет.

Это получилось не сразу, но Шейна немного помогла, и я поняла свою ошибку. Нужно верить, что они существуют, но пока состоят как бы из уплотненного воздуха.

– Человеческие кости тебе придется выучить, – создавая в эфемерных конечностях такой же фантомный скелет, только окрашенный в синий цвет, изрекла шеосса.

– А я их знаю. Я же училась на отделении прикладного искусства, а там обязательно нужно знать строение скелета и мышц. Иначе не сделать достоверной статуи.

– Это хорошо, – кивнула она, – но книги все же приобрети.

– Ладно, – согласилась я и вспомнила про ее подарки. – Кстати, Шейна, спасибо за листья. Но я не знаю, что с ними делать… ну, чтобы пользы было больше. Они же ценные.

– Можно продать, – заканчивая работу, беспечно пожала она плечами.

– Это для денег. А для пользы?

– Тоже продать, только лекарям. Но об этом тебе Хаттерс расскажет, он и сам успешно занимается целительством. А сейчас сделай донорские ножки пациента прозрачными, кроме костей, раз ты их знаешь.

– Человеческие знаю, а не свиные!

– Они ведь похожи. Но можно представить, что ощущаешь плотность тканей, и мягкие делать прозрачнее. Не забывай, ты уже прошла девять испытаний и пила сок дуба, поэтому у тебя не только зрение стало лучше, но и прочие способности. Осязание, слух и чувствительность к теплу. Если закроешь глаза и попытаешься рассмотреть тепло его ног, то сразу поймешь, где кости. И каждый сосуд тоже увидишь.

– Значит, все вы – гениальные целители, – сделала я мгновенный вывод. – Тогда почему не хотите помогать людям?

– Хотим, – серьезно отозвалась Шейна. – И иногда помогаем. Только нас мало, и у нас есть своя важная работа. Наш мир тоже нуждается в исцелении… но не отвлекайся. Там зрители уже волнуются.

Дальше дело пошло чуть быстрее, и Шейна помогала не только советами, но большую часть работы я сделала сама. Удлинила кости, нарастила и укрепила мышечный скелет и сосуды, использовав для их создания уже имеющиеся ткани и добавив магией недостающие. Растянула кожу и изменила ее структуру, заодно расправившись с щетиной. И все это ни на миг не прерывая циркуляцию крови и целостность нервных волокон.

По лбу вовсю катился пот, а руки дрожали, хотя и не касались ни скальпеля, ни тела пациента, когда я, отшатнувшись от него, буквально рухнула на скамью.

– Нужно бы создать ему штаны, – намекнула севшая рядом Шейна. – А то начнет стесняться, когда проснется.

– Нечего ему сегодня просыпаться, – устало возразила я, но все же создала зеленую простыню, обернувшуюся вокруг Витерса, – пусть кости немного укрепятся. Или ты хотела с ним поговорить?

– Нет, не хотела. А вот тебе хотела сказать…

– Чтобы больше тебя не звала? – невесело улыбнулась в ответ. – Понимаю, правила такие. Но не жалею, хотя с тобой приятно поговорить. Ты очень мудрая.

– Расту, – с притворной скромностью опустила взор Шейна. – Сначала была чудовищем, потом дураком…

– Прости, дед мне почему-то ничего о вас не рассказал.

– Он действительно осторожный и предусмотрительный, – усмехнулась шеосса. – Постарался отправить тебя в тот лес, где двадцать лет назад не было ни одного синего дуба. Это я их там посадила. И про нас тоже умышленно молчал, считается, что мы слышим мысли тех, кто, придя в лес, думает о нас.

– А на самом деле это не так? – проснулось мое любопытство.

– Не совсем. Если всех слушать, работать будет некогда. Но тебя я услышу, если дотронешься до дерева и позовешь.

– Но мне ведь больше помощь не положена? Ты говорила – если будет очень плохо, а я нарушила условие.

– Зато ты прошла десятое испытание, – легкомысленно отмахнулась Шейна.

– Как – прошла? – Я замерла, только теперь осознав, какую цену заплатила за доброе дело.

– Но если жалеешь… – Шеосса смотрела на меня испытующе, но я горько усмехнулась:

– Нет, не жалею. Уже успела понять, что не всегда в жизни получается так, как мечталось.

– А о чем ты мечтала? – Шейна вдруг забыла, как торопила меня еще несколько минут назад.

– О чем и все, – суховато ответила ей, рассказывать о рухнувших мечтах оказалось неожиданно больно. – Встретить своего единственного мужчину, открыть мастерскую, найти учениц, потом дети… ну, банально.

– Но все это вполне исполнимо, – мягко сказала шеосса, поднимаясь со скамьи. – Мы же договорились, что ты придешь через триста лет.

И исчезла, словно ее и не было.

Через минуту в шатре посветлело, понемногу начали выправляться склоненные ветви, но реже так и не стали. Я немного посомневалась и убрала заросли травы, скамью и шезлонг, оставив под спящим учеником только тонкий слой сена. Долго тут лежать ему не придется.

Магистры и в самом деле примчались как на пожар, даже Эдирес, у которого пару часов назад были где-то очень важные дела.

На несколько секунд застыли возле Витерса, потом уставились на меня.

– Ну как? – почему-то шепотом спросил Хаттерс.

– Он завтра сможет понемногу начинать ходить, – уверенно доложила в ответ, понимая, как много сейчас у них вопросов. – А я выбрала себе занятие. Буду целителем.

– Тогда тебе нужен хороший учитель, – моментально сориентировался Эдирес.

– Пока не вернется дед, попрошу быть учителем мастера Хаттерса. Шейна считает его хорошим целителем, – само пришло оптимальное решение.

– А откуда она знает, что я занимаюсь целительством? – искренне поразился магистр.

– Мне кажется, они знают все, – тихо озвучила я сделанное только что открытие, – и про всех.

Маги задумались и примолкли, но про Витерса не забыли. Окружили его, осторожно отогнули простыню и внимательно осмотрели ноги. Похоже, магистрам очень хотелось потрогать и помять плоды нашего с Шейной труда, но я бдительно следила и нахмурилась, едва Тобенс протянул к пациенту руку.

– Не нужно, – опередив меня, остановил его Хаттерс, завернул ученика и поднял в воздух так легко, как Нейлорс утром нес корзинку.

– До завтра, – попрощались старшие магистры и направились к ведущей на улицу калитке, а мы неторопливо пошли к дому.

Вернее, это я брела почти через силу, вдруг почувствовав себя неимоверно уставшей. Словно целый день подменяла в магазине Наташку, и покупатели шли сплошным потоком, не давая присесть.

– Я отнесу его в спальню, – предупредил Хаттерс, когда мы вошли в дом, – и приду.

– А нельзя его устроить на денек рядом с моей комнатой? Ему необходим присмотр. – Почему-то очень не хотелось, чтобы пронырливые ученики крутились возле моего первого пациента.

Пока еще мне самой не верилось, что его ноги, которые всего пару часов назад были просто туманом, уже такие же крепкие и надежные, как мои собственные. И упрямо прорастало в душе опасение, как бы кто-то неосторожный ненароком не испортил созданное мной чудо.

– Я устрою его в смежной со своей спальне, – понимающе улыбнулся Хаттерс, – и буду следить. Мне же ты доверяешь? И кроме того, тебе нужно отдохнуть.

– Надеюсь, это не из-за правил приличия? – как бы про себя проворчала я и на всякий случай добавила: – Шейна считает, что целитель не имеет права на такие предрассудки.

– Им можно все, – с легкой завистью согласился мой временный учитель.

– В нашем мире, – неотступно следуя за ним, не согласилась я, – пол врача давно не имеет значения, главное – профессионализм.

– Варья, я им завидую, – серьезно сообщил Хаттерс. – А мы зачастую вынуждены лечить молодых женщин под присмотром ревнивых мужей и бдительных компаньонок. Но женщина-целитель, осматривающая наедине раздетого мужчину, всегда будет предметом осуждения. Кстати, можно задать нескромный вопрос… откуда на Витерсе взялись такие странные штаны? Разве…

Учитель слегка запнулся, и я не сдержала смешок:

– Были на нем подштанники, если ты про них. Но слишком длинные. Чтобы не терять времени, я превратила их в шорты. У нас летом все мужчины в таких ходят, очень удобно. Впрочем, многие девушки – тоже.

– Хотелось бы посмотреть, – словно в шутку буркнул магистр, бережно опуская ученика на постель, и изучающе глянул на меня: – Значит, у тебя способность к созиданию?

– Да, – призналась я и направилась к двери. – Если есть магия, могу создать любую вещь, которую видела вблизи. Вот простыню сделала. Правда, Шейна велела сотворить штаны, но спорить не стала. Она вообще очень мудрая. И с юмором.

– Первый раз слышу, чтобы так говорили про шеоссов, – с затаенной печалью усмехнулся маг. – Ну иди умойся и немного отдохни, через полчаса обед. Или ты будешь кушать в своей комнате?

– А где лучше?

– Вместе с нами. За обедом мы обсуждаем наши планы и важные события, и мне не хотелось бы говорить о тебе за спиной.

– Тогда я обязательно приду, – пообещала учителю и побрела в свою комнату, жалея, что не спросила Шейну, могу ли я лечить саму себя.

Хотя… кто мне мешает попробовать? Ну, не прямо сейчас, а чуть позже.

Но оказавшись в комнате и обнаружив устало взирающее на меня из зеркала растрепанное, бледное существо в мятом платье, испачканном пыльцой и травяным соком, я осознала собственною неправоту. Учиться возвращать себе бодрость и здоровый вид придется в первую очередь. И прежде всего потому, что я не люблю, просто ненавижу, когда на меня смотрят сочувствующими взглядами. А еще – ради выбранной профессии.

Заморенным и чахлым врачам не очень доверяют даже у нас, а тут таких наверняка считают шарлатанами. Какой же сапожник без сапог?

Однако первым делом я умылась и сменила одежду. Вернее, сняла и превратила в энергию, а из сундучка достала последний из заготовленных Шейной нарядов. Бежевое платье было из плотного шелка и довольно простого фасона: юбка с оборкой, поясок, рукава чуть ниже локтя и округлое декольте. Оно вполне устраивало меня отсутствием кружев, пуговиц и каких-либо украшений, так как кокетничать с учениками, которых заранее вычеркнула из списка возможных поклонников, я не собиралась. И вообще, мне пока не до этого, проблема Беса сидела в мозгу больной занозой, не позволяя забыть о ней ни на миг.

Минут пять, пока переплетала и закалывала волосы, я внушала самой себе, что бодра и полна сил, и усталость как будто в самом деле отступила. И внезапно возникла новая догадка, и она жгла мне душу, так хотелось хоть с кем-нибудь поделиться. Но кроме Хаттерса, никого подходящего не было, а магистр ясно намекнул, что в ближайшее время будет занят учениками. Пришлось обсуждать ее с самой собой, и чем больше я думала, тем больше находила в ней достоинств.

– Эйна Инла, – постучав, заглянул в дверь Бронк, – обед. Идем, я провожу.

Повар окинул мой наряд цепким взглядом, и на его лице промелькнуло откровенное разочарование, но он молча прошествовал впереди меня, показывая дорогу. Хотя я и сама бы смогла найти столовую, она располагалась рядом с кухней, и оттуда уже доносился звон вилок.