– Будешь жалеть… – всхлипывала я, создавая крохотную яхту, смутно похожую на ту, что подарила Винку.

Первоначальное намерение поселиться где-нибудь в глухом местечке пришлось отбросить сразу, как только прорыдалась. Шеоссы будут чувствовать меня в любом уголке, а ходить по лесу без шкуры опасно. Как выяснилось, в здешних чащах водятся не только дикие звери, но и нечисть. Правда, очень опасливая и хитрая, но мне от этого не легче.

Поэтому мы будем бороздить океан в поисках свободного островка и однажды станем местными робинзонами. От этой перспективы снова защипало в носу, и на глаза навернулись слезы. Вот что плохого я им сделала? Спасала, лечила, ловила террористов, или как их еще можно назвать? И ничего не ждала взамен, только понимания и человеческого отношения.

И пусть бы это была новая проверка Шейны, но дед! Он ведь изучил меня наизусть! И прекрасно знал, как я ненавижу ложь, интриги и проверки на вшивость. Честного человека такие могут только оскорбить, а любой интриган давно знает способы обойти любые ловушки.

И отличный пример тому – Дуся или сегодняшняя княжна. Ведь она вовсе не дура и не могла не понимать, что браслет придется отдать. Но все же тянула, продолжая накалять обстановку до тех пор, пока не наступил подходящий момент швырнуть украшение на пол, оставаясь при этом невинной оскорбленной овечкой.

– Два сапога – пара, – сердито зашипела я. – Разыграли как по нотам.

Послышался непонятный шорох, заставивший меня забыть про обиды и поспешно оглянуться. Кусты зашевелились, хотя не было ни малейшего ветерка, и вдруг ощетинились сотней мелко подрагивающих усиков. А в следующий миг на них проросли черные яблоки мурашиных голов, внимательно озиравших раскинувшийся перед ними берег.

И тотчас из-под веток бесшумно вынырнула здоровенная черная бархатная туша и ринулась ко мне, как обычный щенок.

– Котя! – радовалась я, гладя его умную голову, потом оглянулась на мурашей, застывших вокруг Пуля в боевом построении, и мысленно приказала угомониться. – Это ваш новый товарищ, вернее, командир. Или, лучше, вожак. Пуль, это твои помощники. Забирайтесь в лодку, пора покинуть этот негостеприимный берег.

– Что означает этот знак? – Голос главного инквизитора был тих и бесцветен, но все находящиеся в комнате магистры дернулись, как от резкого окрика.

Столько силы и ледяной ярости прозвучало во внезапно заданном вопросе.

– Это кукиш, – морщась, как от нестерпимой боли, буркнул Рэйльдс. – Отказ… в грубой форме.

– То есть, – в глазах инквизитора опасной бритвой сверкнул гнев, – ты сейчас безжалостно растоптал не только мою жизнь, но и любимой внучки заодно?

– Данерс, – теперь морщился и Винк, – но ты же понимаешь, ради чего…

– Конечно, понимаю, – ядовито ухмыльнулся тот, и его промороженный, как сталь в северных ущельях, голос рассек застывшую тишину презрительным обвинением: – Ради кучки побрякушек, которые вы сами просвистали, доверив свои ценности бесстыжим мошенникам и интриганам. И теперь пытаетесь плести такие же интриги, не брезгуя грязными способами.

– Данерс! – возмутился Эдирес, еще почти такой же бледный и изможденный, как сам инквизитор. – Ты сам согласился на этот план!

– Но и подумать не мог, что вы будете действовать такими варварскими методами, – отрезал тот. – И пусть бы ты или Тобенс… но ее дед, о котором она говорит как о светлом духе! И эйна Шейнассия! Варья правильно сказала – тебя к ученикам и близко подпускать нельзя! Ты же за их поступками не видишь душ, пытаешься выжать человека, как прачка тряпку.

– Данерс, я понимаю… – Губы княгини дрожали от боли и обиды, но договорить он не дал:

– Что именно? Если понимаешь, скажи, кого ты в ней видишь? Способную ученицу, которую нужно вывести на новый уровень, я же верно догадался? Ну так мне это несложно, я маг уже почти тридцать лет. А она несовершеннолетняя девчонка, и ничего не значит тот факт, что в ее мире годы короче. Варья – дитя нашего мира и стала магиней только несколько дней назад. Несколько дней, вдумайся, Шейна! И она уже шеосс! А во сколько лет добралась до этой высоты ты сама? В сто? Или позже? И какой у тебя самой к тому времени был опыт по тренировке выдержки и самообладания? Причем ты воспитывала в себе эти необходимые магам качества годами, в спокойной обстановке, при помощи внимательных и благожелательных учителей. И никто тебя не предавал, не сдавал инквизиции и не бросал в глубокие ловушки. Никто не пытался сломать и прогнуть под себя! Повторю: несовершеннолетнюю, ничего не умеющую девчонку с едва пробудившимися способностями! Вы хоть помните себя в ее годы? На кого из вас свалилась необходимость спасать умирающего в чужом мире единственного родного человека, а потом отбиваться от всевозможных претендентов на вашу жизнь и свободу? Кто из вас сумел бы не только выжить и не подчиниться, но и победить? Ну, хоть раз не солгите самим себе!

– Данерс! – рявкнул Авинкес. – Прекрати! Все уже прониклись, хотя мы и сразу все это знали. Но ты же сам требовал, чтобы ее не было в команде!

– Наивно считал, что вы найдете ей интересное занятие, пригласите к кому-нибудь в гости… – Голос инквизитора внезапно треснул, сломавшись, как перекаленный клинок. – А вы зачем-то притащили сюда… У Шейны странные идеи.

– Это была моя идея, – глядя мимо инквизитора в окно, безжизненно отозвался Рэйльдс. – Думал, убедится, что с тобой все в порядке, и отправится в мой замок. Про адвоката даже подумать не мог и сглупил, начал спорить. Забыл, что Варя никогда не откажется помочь, особенно тебе.

– Где она? – осторожно осведомился Эдирес. – Вы же ощущаете?

– Мы даже следим, – хмуро фыркнул Авинкес. – Но подойти никто не смог, этот паук – настоящий монстр. А сейчас она создала лодку, собрала всех питомцев и отправилась в море.

– В каком месте? – мгновенно подобрался Данерс. – Отправьте меня туда порталом. Да думайте побыстрее, не жмитесь! Чем дольше она будет одна, тем хуже. И не бойтесь, я вернусь.

– Никто не боится, – огрызнулся шеосс. – Но тебе бы переодеться…

– Не до того, – отмахнулся инквизитор. – Отправляйте.

На берег небольшой бухточки, неподалеку от Нелтвена и поместья Шейны, маги пришли вчетвером. Торопливо оглядели следы, оставшиеся в самом дальнем от дома и запущенном уголке пляжа, и уставились на еле заметную вдали светлую точку.

– Лодочку создала совсем маленькую, – пояснил Винк. – Может, у нее энергии мало?

– Возле воды всегда быстрее пополняется, – буркнул, хмурясь, Бес и глянул на Дана. – Ну и как ты ее догонишь?

– Волну создам. – Присев, инквизитор опустил в воду ладони и к чему-то прислушивался.

– Давай я тебе хоть маленький плотик сделаю? – тихо предложил Винк.

– Не надо, водники не тонут, – ответил за Данерса дед Вари и небрежно, словно о чем-то незначительном, предупредил: – Но помни, пока девочка не согласится взять браслет, руки держи от нее подальше. Иначе пожалеешь.

– Может, хоть еды ему с собой дать? – отстраненно поинтересовалась Шейна, старательно глядя в сторону.

– Морской капусткой перекусит, – снова съязвил Бес. – Ему полезно. Чтобы в следующий раз болтал поменьше и не совался куда не звали.

– Теперь я во всем виноват? – возмутился Данерс. – Это вы ее зачем-то привезли!

– Мы все сделали, чтобы у нее не появилось желания тебя проведать, – миролюбиво пояснил Винк. – И твою невесту почти период у привратника продержали.

– Фиктивную невесту, – жестко поправил Данерс. – И теперь уже, слава небесам, бывшую. Ладно, я ушел, постараюсь до ночи вернуться сюда же.

Прыгнул в море на гребень подкатившей волны, развернул ее ловко, как выученную лошадь, и помчался вдогонку за тающим вдали светлым пятнышком.

– Мы на всякий случай дом освободим! – крикнул вслед Винк, помолчал и задумчиво спросил: – Неужели удалось?

– Я бы не очень надеялась, – мгновенно ныряя в шкуру шеосса, мрачно усмехнулась Шейна. – Видели, какая у нее восприимчивость и реакция?

– Прежде Варя была упрямее и медлительнее, – расстроенно признал Бес, – зато доверчивее. Вы не представляете, какую боль она испытала. Если бы знал заранее, никогда бы не согласился на этот план. Лучше просто запер их где-нибудь подальше.

– Представляем. Я тоже ощутила, – печально качнула головой княгиня. – Но шеосса невозможно запереть, и остановить – тоже. Нам пора, времени на подготовку очень мало.

– Уходим, – кивнул Винк, тоже меняя обличье.

Последним зеленую шубу накинул Рэйльдс и, лишь на миг оглянувшись на море, где уже потерялась одиноко летящая наперекор всему волна, помчался за собратьями.

– Рыбы, рыбы! Нет у меня рыб! – бурчала я, поглядывая на Пуля, уцепившегося за корму двумя лапами и слаженно болтавшего в воде всеми остальными.

Ритм он поймал не сразу, а скорость увеличил только после того, как я добавила ему умение преобразовывать нижнюю часть конечностей в плавники и ласты. Причем по его собственному усмотрению.

В первые минуты лодку штормило. То бросало из стороны в сторону, то крутило на месте, то вообще волокло задом наперед. А за кормой то вставал мощный фонтан брызг, то металось не менее двух десятков разнообразных щупалец, однако экспериментам Пуля я не мешала.

Лишь создала себе вместо платья купальник и шляпу типа сомбреро. Да герметически заперла единственную каюту, чтобы после не заниматься откачкой воды.

Постепенно, методом проб и ошибок Пуль нашел оптимальный вариант, и теперь мы мчались неизвестно куда, наслаждаясь солнцем и свободой. Я лежала на носу в шезлонге, глядя вперед, а Котя и мураши расположились на корме. Для них пришлось создать навес и охапку свежего сена, и они тихонько копошились, выбирая из корзинки самые спелые яблоки. Время от времени пытались угостить и Пуля, но он приспособился на ходу выхватывать из воды зазевавшихся рыбок. Порадовавшись сообразительности паука и похвалив его за находчивость, заодно велела изредка делиться уловом с Котей. А еще обливаться водой, если будет жарко.

И вскоре на моем судне властвовали покой и порядок. Но не в душе́. Раз за разом прокручивая в памяти произошедшее и совершенно не узнавая саму себя, я расстраивалась все сильнее. Вот с чего мне вдруг приспичило обвинить деда во лжи? Он и прежде никогда не открывал своих замыслов, особенно при посторонних. А сейчас они задумали какую-то операцию – несомненно, тайную. Ну и зачем мне было знать, кого собрались ловить шеоссы и верховные магистры? Если все мои враги уже пойманы и наказаны?

И даже если бы мне вдруг захотелось влезть в их взрослые интриги, то можно было подойти к делу более творчески и деликатно.

Разумеется, я отлично понимала, что сама заранее накрутила себе нервы разговором с Шейной, да потом еще эта хабалистая невеста, как назло, под настроение попала… Но ведь позже мы с Даном очень неплохо поговорили?

Тогда с чего я так сорвалась на Шейну?

И внезапно поняла. Мне вдруг что-то в ее поведении показалось неправильным, лживым, причем именно в последний день. Она и до этого постоянно темнила, все время проверяла, ни разу не подсказала правильный путь… Но тут вдруг ни с того ни с сего начала давать советы на самые личные темы.

Хотя у меня никаких особых вопросов и не было, пока не встретила эту злобную невесту. Но зато теперь начинаю понимать, что в конце концов они оказались правы и Дан нравится мне не просто как друг. Но тогда ради чего дед так упорно старался отправить меня в свой замок?

Неожиданно узнал про Данерса что-то новое или намеревался проверить его чувства разлукой?

Но при чем тогда их операция и изможденный вид инквизитора? Может, меня отправляли, чтобы я не расстраивалась, глядя на этого доходягу?

Лодка мчалась все дальше в море, и с каждой минутой становилось все яснее, что ответы на эти вопросы остались там, в замке, который мне теперь никогда не найти самой. Ведь в аржабле я была занята разговором и за направлением полета не следила, а потом не удосужилась хоть на миг надеть шкуру, которая может точно определить, где находится любой из дубов.

И если предположить, что меня разыграли как по нотам, специально отправив куда подальше, то операция ожидается далеко не безопасная. Но я ведь и не рвалась в герои и спасатели, достаточно было сказать мне, что сегодня в бой идут одни старики.

Значит, дело не только во мне? Или вовсе не во мне?

И тогда, выходит, я в этой каверзной интриге – всего лишь приманка? А кто же тогда дичь?

Словно в ответ на этот вопрос, за спиной засуетились, зашуршали сухой травкой мураши, и я оглянулась проверить, в чем дело. И зависла на несколько мгновений, взирая на догоняющую нас волну, несущую распластавшегося на гребне пассажира. Опознать смельчака с первого взгляда оказалось непросто. Ничего, кроме потемневшей от воды макушки да обтянутых светлой рубахой плеч, разглядеть пока не удавалось.

Сработал метод исключений. Накинув на пару секунд шкуру шеосса, я убедилась, что к моим новым собратьям он не имеет никакого отношения. Зато однозначно – маг. А мне известен только один одаренный мужчина, владеющий способностью подчинять воду, и как раз у него есть веский повод догонять нашу теплую компанию.

Приказ Пулю не потребовался. Едва волна добралась до нашей лодки на расстояние нескольких метров, паук стремительно выбросил необычайно длинное щупальце и выхватил инквизитора из воды. И, не останавливая замаха, шлепнул к моим ногам.

– С прибытием, – насмешливо поздравила я, косясь на волну и гадая, окатит нас или нет.

Но она вмиг осталась позади, видимо, Пуль тоже не жаждал купаться. Успокоенно повернувшись к гостю, я обнаружила странную картину. Данерс сидел, уткнувшись лицом в колени и крепко обхватив их руками, словно провинившийся, ожидающий порки. Мокрая рубаха, та самая, в которой я видела его в замке Линса, облепила худую спину, со спутанных волос стекали тонкие струйки.

– Дан, – озадаченно помолчав, решила начать с насущных проблем, – у тебя хватит сил высушить себе волосы?

Одновременно я трансформировала его одежду в длинные светлые шорты и легкую батистовую рубаху а-ля принц.

– А ты… уже оделась? – как-то нерешительно спросил он, не поднимая головы.

– О-о! Между прочим, на мне купальник, – оскорбленно фыркнула в ответ. – Я купаться собиралась. А ты уже видел меня и без одежды.

– Не видел, – буркнул он, не меняя положения. – Я глаза закрывал.

– Ладно, – сдалась я, создавая себе легкое платье-сарафан из индийского маркизета. – Оделась. А теперь скажи, зачем ты меня преследуешь?

Ну да, и сама не наивный чукотский мальчик, догадываюсь. Но вслух этого не скажу и за все сокровища всех миров. И не от вредности или робости, ничего подобного и близко не ощущаю. Просто не смогу, и это сильнее меня.

– Я не согласен, – поднял он голову и строго глянул мне в глаза, – на кукиш. Это была не моя идея – привести тебя туда. Я их просто попросил деликатно отстранить тебя от этого суда и всей операции.

– А я не согласна с твоим мнением, – выговорила нарочито медленно, ощущая, как вновь заливает душу обида. – Ты почему-то считаешь меня бойкой авантюристкой, любительницей всяких приключений и тайн. А я, наоборот, никогда такой не была и даже в игре выбирала ремесло лекаря, а не воина. И в детстве ни с кем не дралась. А здесь просто пришлось спасать свою жизнь. До глубины души ненавижу, когда мне делают больно или пытаются превратить в марионетку. Потому сегодня и ругалась. Они явно придумали какую-то ловушку и не могли сказать просто: «Варя, посиди тихо в сторонке». Я бы заставила Котю выкопать дзот и на неделю туда засела. Но они и деда подключили, и это было больнее всего. Я ведь привыкла ему доверять и сразу почуяла ложь.

– Варья… – Оказывается, маг уже сидел рядом, нежно обнимая меня за плечи, и бережно стирал пальцем мои слезинки.

Его худое лицо было искажено выражением непомерного страдания, и я почему-то верила в его искренность.

– Рэйльдс обещал, – огорченно вздохнул Дан, осторожно укладывая мою голову себе на плечо, – наказать меня, если протяну руки, пока ты не взяла браслет.

– Не пойму, – огрызнулась я тихонько, боясь нарушить ощущение тепла и защищенности, – с чего он вдруг принялся так рьяно пристраивать меня замуж?

– А ты не хочешь брать у меня браслет? – испортил всю прелесть момента вопрос Данерса.

Я даже зубы стиснула от досады, не желая сделать ситуацию еще хуже рвущимся на язык резким ответом. Ну вот кто его учил так предлагать девушке свою руку и сердце?! Пришлось собрать все самообладание, чтобы смолчать, притворившись глухой.

– Варья? Ты рассердилась? – В голосе Дана слышались боль и разочарование, и я вдруг осознала очень отчетливо, что он может никогда больше не решиться повторить свое предложение.

– Нет, – сказала чистую правду и сразу ощутила, как облегченно расслабились держащие меня ладони, стали теплее и чуточку смелее. – Но не знаю, как объяснить… Браслет, который носила эта женщина… мне неприятен, как чужие стоптанные туфли.

– Но здесь у меня другого нет, – расстроился Дан.

– А тебе обязательно нужно вручить его срочно? – Вместе с облегчением на меня накатил нервный смех. – До берега не подождешь?

– Но мы же плывем не туда?

– Уже поворачиваем! – Я послала неслышный приказ Пулю, и моя команда обрадованно засуетилась.

Это что… все они слышат мои мысли?

– Спасибо, – благодарно шепнул Дан, опасливо целуя мои пальцы, и сделал неожиданное признание: – Через десять дней я бы не решился тебе его предложить.

– А что случится через десять дней? – мгновенно насторожилась я.

– Пока не могу сказать, – вздохнул Дан. – И не обижайся, пожалуйста, я клятву давал. И как только доберемся до берега, должен уйти. Потому и хотел, чтобы у тебя остался мой родовой браслет. Лишь до тех пор, пока я не вернусь и не принесу другой.

Вот теперь я все поняла, и мне снова стало стыдно. Он вовсе не желал пристроить потертую бижу в хорошие руки, а пытался оставить меня в статусе своей невесты. И с этого момента я начинаю всерьез страшиться операции, которую они задумали.

– Я согласна, – протянула ему правую руку. – Давай свой браслет.

Выражение счастья на лице мужчины, который как-то незаметно и почти против моей воли занял у меня в сердце лучшее место, примирило с необходимостью таскать тяжелый, старинный платиновый браслет, украшенный десятком камней и какими-то символами.

– На правой символ семьи носят вдовы. – Нежно поцеловав запястье, Данерс осторожно поменял поданную ему руку. – Невесты носят на левой. И я очень надеюсь, что тебе еще лет триста не придется снимать с нее мой браслет.

И не успела я ответить, как на левом запястье плотно защелкнулся блеснувший камнями браслет. Магистр явно спешил застолбить захваченную территорию.

– Начинаю ощущать себя трофеем, – буркнула смущенно, разглядывая макушку нежданно обретенного жениха, нежно целующего мои пальцы. – Как-то очень быстро все происходит… ты хорошо подумал?

– Твой вопрос немного запоздал, – глаза Дана лучились смехом и невероятной нежностью, – но вполне закономерен. Да, любимая, я подумал очень хорошо. Я думаю о тебе с той самой минуты, когда ты светлым духом-спасителем возникла в моей камере. И никогда еще не был так уверен в своих чувствах. Ты самое лучшее, что случалось в моей жизни, я помню каждое твое слово и каждый взгляд…

Он смолк, пытливо заглядывая в мои глаза, и на какое-то время я потерялась в смешении ощущений и чувств, во внезапной смелости и восторге.

– Я тоже помню каждое слово, – отдышавшись от первого поцелуя, растроганно призналась в ответ. – Ты сказал: «Рановато явился, бывший друг мой Жетмос».

– Ну да, – по лицу Данерса мелькнула мрачная тень, – тогда мне не верилось во внезапных спасителей. Но ты немного ошиблась, я не знаю никого с таким именем, тем более из числа «друзей».

– Дан, – терпеливо начала разжевывать ему очевидную для самой истину, – у меня отличная память на лица и имена. Я же работала продавцом, там нельзя ошибаться с именами выгодных заказчиков. А в твою камеру попала уже шеоссом. А у них, как мне объяснили, память и вовсе безупречная. И это суровая необходимость при таком образе жизни. Ни один не имеет права что-либо перепутать.

– Но я ведь должен его помнить… если, по твоим словам, он был главным мучителем? – осторожно попытался убедить меня Данерс, но добился противоположного результата.

Мне вдруг отчетливо вспомнились «запертые» воспоминания Дуси и отца, и стало до дрожи страшно за деда и магов, лезущих сейчас в какую-то ловушку. Ведь если Данерс напрочь «забыл» про какого-то Жетмоса всего за несколько дней, прошедших с момента освобождения, значит, ментал, способный кастовать такие мощные заклинания, все время находился где-то неподалеку. Да почти рядом с нами! И от понимания этого нависшая над дедом и моими новыми друзьями угроза становилась еще ужаснее.

Ведь нет никого страшнее человека, который, подчиняясь внутреннему приказу невидимого повелителя, вдруг бьет в спину тех, кто стоит возле и не ожидает от него такой подлости. Впрочем, возможно, он и сам от себя ничего подобного не ждет.

И мне остается лишь надеяться, что в мозгу Данерса не заложено подобного приказа. Но пока я в этом не буду уверена на сто процентов, доверять ему так, как всего пять минут назад, уже не смогу. И значит, у меня остался только один способ защитить себя от его действий и собственных ошибок – надеть шкуру шеосса.