– Ну чего ты устроила непогоду, Лави? – недовольно буркнул барон, проводив их взглядом. – Иди лучше прими ванну, отдохни, выпей липового чаю… да Алильену с собой прихвати. Нам тут нужно кое-что обсудить. Бикет, вы тоже идите отдыхать, сегодня уже не понадобитесь.

Искусники послушно вскочили с мест и торопливо, почти бегом, покинули веранду.

Лавиния поднималась из-за стола спокойно, с чувством собственного достоинства. Прежде чем уйти, сухо чмокнула Густава в щеку и в сопровождении безмолвной и покорной дочери неторопливо направилась в сторону дома, останавливаясь у розовых кустов полюбоваться их красотой и насладиться ароматом.

Лил брела за маменькой покорно, как настоящая рабыня, чувствуя, как стремительно заливает душу гнетущая тоска и ненависть к барону и всем его подлым приспешникам. Ведь они сейчас нарочно пытались всей толпой вывести Инка из себя, и в поездку за отцом тоже отправили неспроста. Хотя они скорее надеялись на его отказ, явно заподозрив в намеренном появлении во владениях барона. Ленс дал ей об этом знать.

Правильно в общем-то сообразили, Инк и в самом деле пришел сам. И постарался наглядно показать ей, ради кого это сделал. Никто ведь так и не понял, чем было опустившееся на голову Лил кольцо, свитое из голубой и розовой туманных лент. Защита там, разумеется, была, и весьма сильная, Лил это ощутила. Но еще был нежный аромат ландышей, смешанный с запахом костра, и тихий, как шорох камыша, шепот: «Жди-и-и…»

Конечно, она будет ждать, хотя еще недавно мечтала выставить его отсюда любым способом. А теперь постарается быть самой тихой и покорной. Не будет злить проклятого дядюшку и не станет так откровенно отталкивать маменьку, вообще постарается стать незаметнее всех живущих в этом дворце. Пусть только он вернется целым и невредимым.

Они с Ленсом.

И отца пусть обязательно привезут живым, теперь Лил как никогда раньше отчетливо понимает, насколько прав был их добрый и честный папенька. И от какой непередаваемо гнусной грязи хотел уберечь их с Ленсом, оставив в темном домике Парвена.

– Ну? – испытующе глянул на сотрапезников Корди, когда женщины отошли на полсотни шагов.

– Не похожа, – уверенно объявил Юбельд, до этого сидевший, не открывая рта. – Та была ниже и лицо совершенно другое. Глазищи такие… злобные и черные, определенно метиска.

– Девушки все чем-то похожи, – осторожно высказался Ферд. – И переодеть их легко. Я стараюсь смотреть по норову: если умная и может кое-как прикинуться дурочкой, то наоборот – невозможно. Глупая никогда не предстанет умной, даже если будет все время молчать. Эта тоже недобрая, но по-другому, она осторожная, а та была злобной и трусливой дурочкой. Умная девушка не стала бы бросать в вооруженных мужчин подносом. Заорала бы, побежала, закричала, что дочка хозяина… да мало ли способов остановить пьяного мужчину. Я и сам собирался его остановить, лишнего шума нам не нужно было.

– За тот шум Юбельд поживет полгода в моем горном имении, – спокойно сообщил Корди. – Попьет парного молочка, подышит свежим воздухом и научится ценить доверие дядюшки. Отправляйся прямо сейчас.

– Но, дядя… – попытался разжалобить барона племянник и тут же смолк, уколовшись о его ледяной взгляд.

Поднялся из-за стола и поплелся прочь, сопровождаемый возникшими словно из-под земли воинами из личной охраны Корди.

– Как я от него устал, – негромко заметил Сиберд. – И пользы никакой. Мы могли бы пометить того искусника еще в степи, когда он свалился после боя. Но с Юбельдом тихо ничего не сделаешь, за нами к тому моменту весь обоз следил.

– Ты уже это говорил, – остановил Ферда барон. – И тебя я ни в чем не виню. А вот этот Юдган… как он вам?

– Точно подходит под все старые описания, – угрюмо вздохнул Тенкос Ферд. – Но раньше я его ни разу не видел. Он ведь неуловим и всегда поступает по-своему. Только у тебя по дворцу ходит как примерный мальчик, не знаю даже, смеяться или рыдать.

– Подожди, – остановил его Корди, вглядываясь в конец аллеи, где всплыл на флагштоке красный флажок, заранее предупреждавший стражу о новых гостях. – Там что-то произошло!

– Это Минс бежит, – приглядевшись, точно определил Ферд и удивленно нахмурился: – Он же вроде должен командовать отрядом, охраняющим Юдгана?

– Значит, еще не уехал, – недовольно буркнул барон, оглянулся и, убедившись в отсутствии поблизости невесты, мрачно пошутил: – И, боюсь, перехвалил ты этого клоуна! Ну, Минс, какая беда у вас случилось?

– Этот… Юдган… нам велели с ним не спорить… – никак не мог отдышаться грузный воин.

– И что же он сделал? – Мягкий голос Корди был пронизан ядом, как шипение черной змеи.

– Сказал, не будет в такую погоду париться в коробке и гадить на горшок, – доложил Минс, виновато втянув голову в плечи, и тише добавил: – А потом спросил, кто хорошо знает дорогу и постоялые дворы, где можно менять лошадей. Выбрал проводника, потом взял себе и мальчишке коней, привязал к седлам свои мешки, и они уехали. А нам велел выехать часа через два и не пытаться их догонять.

– А кого взял проводником? – живо заинтересовался Тенкос.

– Гарка, – с огорчением выдавил Минс, и Корди с Фердом, знавшие наперечет воинов из отборного отряда Минса, помрачнели.

Верзила Гарк был из тех преданных и исполнительных людей, которые любое распоряжение понимают буквально. Если он уже получил приказ, то бесполезно подмигивать или подавать какие-либо сигналы. Раз велел командир ехать с Юдганом, охранять его и слушаться, Гарк будет рьяно исполнять это указание до тех пор, пока Минс или сам Корди его не отменит, так же громко и отчетливо.

– Давно нужно было отправить его в городскую охрану, – прошипел барон, отлично знавший, как дорожил каждым преданным человеком Минс.

Ведь в бою или дозоре этому Гарку цены нет, сильный и выносливый. Непонятно, как Юдган ухитрился выбрать именно его, хотя от этого клоуна можно и не того ожидать. Ведь кроме него да отшельников Восточной долины, пока еще никому не удалось дожить до таких лет и не оказаться в рабах или наемных искусниках.

– Так что нам теперь делать? – обреченно выдавил Минс.

– Пошли волков или голубей в ближайшие города, пусть не спорят с клоуном, дают все, чего ни попросит, и замечают, куда поедет. И отправят этот приказ дальше. А сами пока поешьте хорошенько и лошадям дайте отдохнуть, – приказал Ферд, глянув на задумавшегося хозяина. – Выедете через два часа. И старайся не нагонять, у него в запасе столько пакостей, сколько у вас и на весь отряд не наберется.

– Ты правильно сделал, – кивнул советнику Корди, мрачно глядя вслед удаляющемуся Минсу. – Но если бы мне не был так нужен проклятый Базерс, я сумел бы наказать наглого клоуна.

– Неужели только ради этих красавиц? – оглянулся Сиберд. – Я думал, у тебя таких целый табун.

– Ничего ты не понимаешь в женщинах, – пренебрежительно скривил губы барон. – Они обе – истинные Корди, в прабабку пошли. Такие табунами не ходят. Их невозможно ни купить, ни согнуть, ни подчинить – только убить или получить добровольно, иначе я уже обеих отдал бы вам на усмирение.

– Я пока не встречал ни одной женщины, которую нельзя подчинить, – скользнула по губам Ферда темная усмешка. – Не кнутом – так лаской или блестящими игрушками.

– Зато все они верят, что могут своим сюсюканьем из любого сделать вышколенную собачку, – поддержал друга Сиберд. – Но только до тех пор, пока не встретят настоящего мужчину.

– На кого это ты намекаешь? – не глядя на него, осведомился Корди, лениво катая по тарелке полурастаявшее мороженое.

– Пока не намекаю, – отказался Сиберд. – Но если ты женишься на старшей, то ее дочка будет очень дорогой невестой.

– И ты надеешься стать моим зятем? – Вот теперь Корди развернулся и остро глянул дальнему родичу в глаза.

– Более благодарного и верного зятя, чем я, тебе не найти, – уверенно сообщил тот. – Ну не Юбельду же ее отдавать?

– А может, Ферду? Или Лойку? – Корди сделал вид, что задумался, но судья тотчас отказался:

– Мне не нужно, у меня уже есть жена. А кроме того, меня совершенно не прельщают юные избалованные и упрямые девицы. И можно мне уйти? Нужно допросить двух свидетелей того пожара.

– Иди, – разрешил Корди и, поглядывая, как торопливо удаляется долговязая сухая фигура Лойка Теренца, с насмешкой сказал: – Вот потому я ему и доверяю, что он искренне и честно считает свою работу самой важной и нужной.

– А нам ты, значит, не доверяешь? – протянул Ферд, и не думая обижаться.

Хотя им довелось, и не раз, доказать Корди свою преданность, барон не мог не догадываться, что каждый из ближайших советников втайне мечтает оказаться на его месте.

– Доверяю, но на Алильену не облизывайтесь. Она пока принадлежит не мне, и я и сам не знаю – кому. Все станет ясно на праздновании помолвки. А теперь идите заниматься своими делами, мне пора отдохнуть.

Встал и направился к дому, словно не замечая неотступно следующей за ним четверки выскользнувших из кустов преданных телохранителей.