Утро, к великой радости Инквара, не принесло совершенно никаких сюрпризов, если не считать очень ранней побудки. Восток еще и не собирался светлеть, когда парень в темной одежде постучал в дверь и, поставив на стол поднос с горячим чаем, коротко предупредил о скором отправлении обоза.

После торопливого завтрака человек, которого просто язык не поворачивался назвать слугой, так же строго поглядывая по сторонам, проводил гостей на крыльцо, возле которого их уже ждала карета. Всего через пару минут экипаж влился в обоз, покидающий заросший травой и кустами двор через узкий проход между двумя раскидистыми деревьями.

Не менее трех часов обоз пробирался среди кустов и болот, вилял и кружил по почти незаметным тропам, и когда наконец под колесами повозок застучали камни южной дороги, Инквар уже ни грана не сомневался, что ни один из его спутников никогда не сможет повторить пройденный ими до этого места путь. Да и вряд ли убежище наемников и в самом деле располагается на той стороне от дороги, откуда они на нее выехали. За последние два часа обоз свободно мог не раз пересечь ее в любую сторону.

– Где мы ночевали? – разглядывая в оконце освещенные взошедшим солнцем кусты, вдруг поинтересовалась оторвавшаяся от игры Лил и уставилась на Инквара требовательным взглядом.

– Я не знаю, – честно ответил искусник и довольно усмехнулся про себя, заметив, как Ленс незаметно сделал утвердительный жест, принятый у искусников.

Придется внимательнее следить за своими словами, хотя для того, чтобы получить правдивый ответ, девчонке нужно сначала научиться правильно задавать вопросы, не оставляя допрашиваемому никакой лазейки или возможности двойного толкования.

– А Кержан?

– Думаю, ему это известно, ведь он отвечает за жизнь клиентов и их багаж, – серьезно ответил Инквар.

Горбунья сердито закусила губу, резко отвернулась от него и с наигранным увлечением принялась прятать в кошель слегка замусоленные пряники.

На привал обоз встал в небольшой деревеньке, и довольные селяне почти бегом притащили путникам ковриги свежего хлеба, творог, вареные яйца, кувшины молока и крынки сметаны. Весна набирала силу, и теперь почти в каждом деревенском доме было изобилие этих продуктов. Пока вожак и его помощники закупали продукты на обед и на ужин, путники устроились за вынесенными на улицу столами небольшого трактира и принялись пробовать местную яичницу и творожные лепешки.

– Можно сесть рядом с вами? – учтиво спросил остановившийся возле стола Инквара мужчина и, приподняв шляпу, представился: – Меня зовут Гарвель Ларонсо.

– Разумеется, – вежливо улыбнулся Инквар. – Я судья Эринк Варден. А это мой сын Ален и его няня, рабыня Илиа.

Лил недовольно засопела, перевела взгляд на ювелира и помрачнела еще сильнее. Но сказать ничего не успела, к столу подошли две по-походному одетые дамы. И если одну из них Инквар видел первый раз, то от взгляда на вторую у него свело уксусом челюсти – сегодня вдова Аделия Троди явно была настроена очень решительно.

– Доброе утро, господин Эринк! Какая замечательная погода, не правда ли? Как вы отдохнули? Я просто в восторге от постоялого двора, куда привез нас обозник! Никогда не встречала на этой дороге такого обхождения!

– Мне трудно судить, я впервые в здешних местах, – небрежно пожал плечами Инквар. – Но, по-моему, ничего особого.

– Жулик он, – авторитетно заявил Гарвель, придвигая к себе большую кружку с молоком. – Обкуривает холл зачарованными свечками, чтобы у клиентов остались незабываемые впечатления. И вчера явно перестарался. С утра знакомый купец рассказывал мне, будто ночевал в шелковых тотурских шатрах и прекрасные чернокосые девы в шальварах танцевали ему танцы храма богини Эльты.

– А вы где ночевали? – заинтересованно осведомилась вдова и кивнула на спутницу. – Это Ксания Бенкос, моя подруга. Вы не пригласите нас присоединиться к вам за завтраком?

– Разумеется, прошу, – радушно предложил Гарвель и заработал колкий взгляд горбуньи, исподтишка наблюдавшей за незваными гостьями.

– А господин Варден не будет против? – кокетливо улыбаясь, метнула в искусника испытующий взор вдовушка, даже не подозревая, что выдала себя, почти откровенно признавшись, что следила за Инкваром. И теперь точно угадала истину.

Вот только ответить ей прямо Инквар никак не мог: насторожившийся Ленс сразу поймал бы его на лжи. Поэтому искусник поспешил сунуть в рот кусок лепешки и еле заметно кивнуть, точно зная, что нахальная дама непременно примет этот невнятный знак за приглашение.

– Так какие вам виделись замки? – по-хозяйски устроившись за столом, игриво осведомилась Аделия. – Мне, например, казалось, будто нас привезли в огромный старинный дом. Там был полумрак и несколько лестниц… Не успела я оглядеться, как мы с Ксанией оказались вдвоем в очень просто обставленных комнатах. И тем не менее там была горячая вода.

– Как интересно! – изумленно распахнул глаза Гарвель и, обернувшись к Ленсу, подвинул ему блюдо с сырниками. – Попробуй со сметаной, пальчики оближешь.

– Спасибо, – вежливо склонил голову мальчишка и намазал сырник медом, – но так вкуснее.

– А давайте спросим у ребенка, – широко улыбаясь, предложила Аделия, – в каком доме он сегодня ночевал?

– Не знаю, – чистыми, как весеннее небо, глазами глянул на нее Ленс. – Я спал.

– Ну да, – поддержал его Инквар. – Ален заснул в повозке, и я нес его на руках.

– По лестнице?

– Да. Было там ступеней десять… или двенадцать.

– А рабыня?

Лил смерила незваную гостью хмурым взглядом и уткнулась в кружку с остывшим травяным отваром.

– Илиа не любит, когда ей бестактно напоминают о ее положении, – сообщил совершенную правду господин Варден. – Боюсь, теперь она с нами три дня разговаривать не будет.

Девушка на него даже не посмотрела, но ее тонкие пальцы сжали ручку кружки, как шею ядовитой змеи.

– Зачем же вы купили такую строптивую служанку? – состроила сочувственное лицо Аделия.

Подобного заявления Инквар ждал и даже незаметно направлял разговор в эту сторону, ему давно хотелось взглянуть на свой артефакт в присутствии этой назойливой вдовушки.

– Ее купила моя жена! – сухо просветил сотрапезников господин судья и, подняв глаза к небу, вздохнул: – Светлой души была женщина и доброты необыкновенной!

Отвернув рукав и сделав вид, будто благоговейно целует браслет, постарался запомнить расположение светлых точек.

Как он и ожидал, у вдовушки была далеко не одна магическая вещица, и у ее подруги тоже светился зеленым глазком какой-то редкий мощный амулет.

– Спасибо за компанию, – поднялся из-за стола Гарвель. – С вами было очень интересно побеседовать.

– А может быть, пригласим вашего друга поиграть в дурака? – загадочно уставилась на искусника вдовушка, и ему пришлось избегать ее взгляда, изображая озабоченность здоровьем Ленса. – Я, конечно, могла бы и сама, но вам это будет приличнее.

– С какой стати? – откровенно изумился Инквар. – Я знаю его так же мало, как вас. Кроме того, я же предупреждал, что не играю в карты.

– Мне показалось, вы не любите проигрывать.

– Вот именно. А бесконечно выигрывать мне скучно. Ален, допивай молоко и иди разомни ноги, а то скоро отъезжаем.

– Неужели вы так хорошо играете? – Глазки вдовушки разгорелись азартом, и едва Лил с Ленсом отошли от стола, дамы принялись вдвоем уговаривать господина судью сыграть.

Артачился Инквар не очень долго, теперь ему и самому интересно было узнать, какие фокусы приготовили для своих жертв хитрые подружки. Да и Кержану он вчера пообещал с ней разобраться, а свои обещания искусники стараются исполнять. По мере возможности, разумеется.

Присоединиться к скучающим дамам Инквар пообещал после первого же привала, важно сообщив об обязательном уроке математики, каковой он дает сыну по утрам. На самом деле искусник надеялся на приход Гарвеля или Кержана и хотел бы кое о чем предупредить Ленса.

Однако едва карета тронулась с места, мальчишка заговорил сам:

– Эта тетка злая.

– Догадываюсь, – хмуро усмехнулся искусник. – И поэтому пойду играть с ней в дурака.

– Ты же ей говорил, что не любишь эту игру, – копаясь в своих слегка помятых богатствах, вроде бы небрежно бросила Лил, но ее ловкие пальцы на мгновение перестали перекладывать пряники.

– Она из тех женщин, которые не понимают слова «нет». И если им отказывают, то они считают своим долгом во что бы то ни стало добиться желаемого.

– А твой папочка разбирается в женщинах, – съязвила горбунья.

– И в женщинах, и вообще в людях, – надоело терпеть ее шпильки Инквару. – Ремесло такое, с людьми приходится работать. Причем больше с небедными, а большинство из них – народ ушлый и далеко не безобидный. А некоторые и вовсе настоящие акулы. Будешь хлопать ушами – вмиг сожрут и не подавятся.

– А бедные? – заинтересовался Ленс.

– Разные бывают. Но они в основном запуганные, потому что очень хорошо помнят про зубастых акул.

– И никто за них не заступается?

– Умные градоначальники и бароны берегут свой народ, потому что от него и кормятся, придерживаются справедливых законов, и к ним народ бежит из других мест. А у меня к тебе вопрос: почему эта вдовушка показалась тебе злой?

– Врет много.

– Но ведь и мне пришлось сегодня пару раз покривить душой, нельзя же раскрывать ей чужие тайны.

– А там были тайны? – мгновенно поймала его Лил, и искусник улыбнулся ей почти ласково:

– Тайны есть везде и у всех. У меня, у вас, у ваших родителей, у Дайга и Кержана. Человек просто не может прожить жизнь, не накопив кучку собственных секретов. И никто не любит, когда про них узнают совершенно чужие ему люди. Ну а когда чужаки еще и начинают этими секретами пользоваться как оружием, шантажировать, угрожать или издеваться, то рассвирепеть может каждый. Вот поэтому лучше в чужие тайны не лезть, а если тебе что-то откроется случайно – сделать вид, будто ты ничего не знаешь.

Некоторое время Ленс сидел молча, задумчиво глядя в окно, потом вздохнул совершенно по-взрослому и обратил к мнимому отцу серьезное лицо:

– Ты сказал правду. Я представил, как кто-то рассказывает всем мои тайны, и мне это не понравилось. А та тетка… она даже улыбалась понарошку. Я хорошо это чувствую и давно не хожу на детские представления. Они там все врут, мне столько конфет не съесть.

– Бедняга, – искренне посочувствовал ему Инквар, и лицо мальчишки озарила лукавая улыбка:

– Зато я точно угадываю, в какой руке конфета, и в лавке всегда покупаю самый свежий хлеб. Парвен меня потому и посылал…

Он смолк и помрачнел, а сердце искусника сжала привычная боль. Ну почему они не добрались до той деревни на полдня раньше? Хотя, как он теперь начинает подозревать, это могло особо не повлиять на события, ночники просто пропустили бы обоз, посидев в засаде, раз их целью были именно Ленс с сестрой.

После привала Инквар усилием воли взял себя за шиворот и отправил в карету к веселым подружкам, не забыв предварительно выдать Дайгу пару флаконов и указаний на самый крайний случай. Хотя не ждал от дам особых подлостей, но и верить в их простое легкомыслие не мог. Инквару даже шутить с хозяйками довольно богатой кареты не хотелось, и он лишь старательно растягивал губы в притворной улыбке.

– Я же судья, госпожа Аделия, и привык относиться ко всему серьезно, – развел он руками в ответ на кокетливый упрек вдовушки в излишней мрачности. – Кроме того, еще ношу траур по моей незабвенной супруге и по любимому дядюшке.

– А ваша супруга… – начала было Ксания, но подобной бесцеремонности случайным знакомым Инквар позволять не собирался:

– Не будем о ней! Эти воспоминания для меня святы.

– Ах, простите, – покаянно склонила голову Аделия, но в ее голосе Инквар расслышал хорошо скрытую издевку и разозлился всерьез.

Похоже, дамы считают себя очень хитрыми и ловкими или имеют в запасе мощные аргументы в виде зелий или амулетов. А в таком случае не может быть, чтобы у них не было в обозе пособников, и теперь он попросту обязан выяснить, кто они. Так легче всего отблагодарить Рона за честность – редкое качество для наделенных властью людей.

– А где же четвертый игрок? – словно только сейчас заметил Инквар отсутствие в карете предполагаемого напарника по игре. – Или вы раздумали мучить меня дураком?

– Он обещал прийти, – выглянула в оконце Ксания. – Надеюсь, ничто не помешало, в дороге всякое случается. Например, вчерашний постоялый двор… Оказывается, и вправду многие видели совершенно не тот дом, где были мы. Дама из Огреда утверждает, что ночевала в белом резном домике и там была огромная печь, расписанная цветами.

– А вот и я, – распахнулась дверца с той стороны, где сидел Инквар, и ему пришлось потесниться.

Теперь он при необходимости не мог бы быстро выскочить из кареты, хотя и сидел в углу. Но справа дверцу загораживали привольно вытянутые ноги устроившейся напротив него Аделии, а слева выход загораживал довольно невзрачный незнакомец. Таких полно на улицах всех городов, и служат они обычно библиотекарями или писарями. Инквару никак не удавалось разглядеть цвет глаз, прячущихся за выцветшими ресницами, а прямая челка светлых волос и пышные усики наводили на мысль о личине.

– Зовите меня просто Питер, – негромко назвался любитель игры в дурака и протянул дамам слегка потертую колоду. – Кто снимет?

– Может быть, господин Варден? – подняла на Инквара слишком честный взгляд Аделия, но он вежливо отказался:

– Лучше вы. Но сначала объясните, играем в простого или как? И до какого счета?

– О! Да вы и точно знаток. Тогда до пятисот очков, считаем как обычно.

– Играем парами или каждый за себя?

– Парами, я с вами, – кротко улыбнулась ему Ксания, и Инквар спокойно кивнул в ответ, хотя не сомневался: если дело действительно дойдет до игры, то все они будут против него одного. – Но есть еще один вопрос… деликатный. Нам давно надоело играть просто так, и мы делаем ставки. Небольшие, одно серебро за каждую сдачу.

– Я никогда не играю на деньги, у меня твердый принцип, – тут же упрямо скрестил руки на груди вовсе не желавший демонстрировать свои умения Инквар. – Нужно было предупредить заранее.

– Но если у вас такие затруднения с деньгами… – начала было Аделия, но господин Варден решительно ее прервал:

– Я ничего подобного не говорил. Просто у меня принцип не смешивать выгоду и развлечения. Никогда!

– Не нужно так кипятиться, – примирительно протянула Ксания, и Инквар мог бы поклясться, что это кодовая фраза. – Не хотите – не нужно. Давайте сыграем без денег… на желание. И не волнуйтесь, оно не будет касаться вашего кошелька или вещей, так, что-нибудь безобидное, правда, Дели? Мы же играем просто от скуки. Например, проигравший расскажет байку или стих.

Несколько минут они усердно уговаривали Инквара, и он все сильнее убеждался – в их игре есть какой-то подвох. Интуиция все громче требовала бросить эту затею, отпихнуть Ксанию и выпрыгнуть из кареты, а потом рассказать Кержану и допросить дамочек с помощью зелья или посадить за занавеской Ленса. А разум ехидно хохотал над этими планами и называл их наивными и детскими. Наверняка подружки приготовились к такому развитию событий, недаром же окружили гостя, как волка. И не успеет он выпрыгнуть, как в спину прилетит стрела или молния из боевого амулета, а следом – чужой кошель или ожерелье. И потом мошенницы со слезами на глазах будут рассказывать, как судья обманом выиграл у них кучу ценностей, и никто не сможет доказать обратное. Даже Лил с Ленсом подтвердят дознавателю, которого непременно приведут дамы, что господин Варден ловкий фокусник и действительно может достать из кармана пятого туза.

– Ну, хорошо, – согласился он наконец, лихорадочно подсчитывая, сколько осталось времени до привала, который Дайг потребует устроить, если хозяин не вернется через час. – Давайте на желание. Но предупреждаю, никаких непристойностей!

– О боже, какой правильный мужчина! – в притворном восхищении закатила глаза Аделия. – Я думала, таких не существует! Надеюсь, братский поцелуй не будет считаться непристойностью?

– Нет, – вынужден был выдавить искусник, хотя ему очень хотелось сказать, что он с большей охотой поцеловал бы ядовитую змею.

Ведь защитный амулет, оберегающий от всех ядов, был первым, который научил его делать учитель.

– Тогда сдавай, Питер, – протянула сообщнику колоду Ксания. – А то не успеем доиграть партию до привала.

Первый же круг показал, как верны были предположения Инквара. Играли все трое мастерски, и игра шла против него одного. Напарница нагло сбрасывала противнику козыри и тузы, тянула всю мелочь подряд, открывая ход под Инквара, да еще и старалась высветить все свои козыри. Разумеется, первый круг они проиграли, и только ловкость рук искусника помогла не набрать слишком много очков. Но более чем на три-четыре круга рассчитывать не приходилось, Ксания умудрилась проиграть, имея на руках полтора десятка карт.

Инквару поневоле пришлось пойти на хитрость и устроить небольшой скандал, хотя первоначально в его планы вовсе не входило ничего подобного.

– Мне не хочется обижать госпожу Ксанию, но я более не могу играть с таким неопытным игроком, – раздосадованно шипел он, бросая карты соседу. – Или играем каждый за себя, или я пас. Столько ошибок не делают даже самые зеленые новички. И не говорите, будто вы этого не знали, иначе…

Договаривать господин Варден не стал – и сами не маленькие, поймут, и они действительно поняли. Купчиха очень достоверно сыграла обиду и даже парочку слезинок выдавила, но Инквар им только порадовался. Время сейчас играло на него.

– Вы все-таки черствый человек, – притворно вздыхая, собрала карты Аделия. – Так обидеть женщину! А ведь она не говорила, будто умеет играть, не проигрывая!

– Все верно, – сухо согласился судья Варден, пристально следя за ловкими пальчиками, молниеносно разбрасывающими по столу карты. – Но я не привык расплачиваться за чужие неумения. И кроме того, боюсь, что те желания, которые охотно выполнит госпожа Ксания, будут совершенно неприемлемы для меня.

– Ну, как вам будет угодно! Теперь играем каждый за себя!

На самом деле провозглашенное ею правило так и осталось всего лишь лозунгом. Спутники, как и прежде, играли все против Инквара, подбрасывая друг другу лишь по одной карте и заваливая строптивого гостя с проворством, лучше всяких слов говорившем об их огромной практике. Но теперь и Инквар не церемонился и вовсю пользовался не только натренированной памятью и навыками фокусника, но и подсказками своих соседей, пользовавшихся известной лишь профессиональным каталам системой знаков. Искусник когда-то отдал за нее очень мощный амулет поиска и потратил не один день, чтобы заучить полсотни почти незаметных жестов.

Второй круг он выиграл, но с очень небольшим перевесом и собирался в следующий раз добавить в свой арсенал парочку более действенных трюков, но, как оказалось, его планы совершенно не совпадали с намерениями жуликов.

– Похоже, мы подъезжаем к деревне! – заявила вдруг Аделия и высунула из оконца голову, почти усевшись на колени к искуснику.

– Не может быть, – непонятно чему обрадовалась Ксания и повторила тот же трюк с другой стороны.

– Весь свет загородили! – буркнул Питер и дернул шнурок, открывавший крышку верхнего фонаря – оконца, которое использовали только в самую жару.

Однако оно и не подумало открыться, зато с легким треском лопнул привязанный к шнуру небольшой сверток, и в повозке запахло сладковатой горечью зелья, вызывающего небольшой кратковременный паралич. Инквар сразу понял, для кого оно предназначается, едва разглядел, как ловко сосед обматывает лицо сложенной в несколько слоев влажной салфеткой.

Мысли заметались в поисках верного решения, и, как всегда в такой момент, выбор оказался невелик. Изобразить сраженного параличом бедолагу и посмотреть, как преступники намерены действовать дальше, или сразу объяснить им, что от таких примитивных зелий он надежно защищен?

Интересно, как они будут выворачиваться? Хотя эти лживые пройдохи скорее всего легко ускользнут. Заявят, будто пакет подложил неизвестно кто, а в окно они в этот момент выглянули случайно, и вообще судья Варден такой подозрительный и злой тип, начал проигрывать, вот и придумал, как увильнуть от расплаты. И придется открыть не один свой секрет, чтобы доказать их преступные намерения.

Но вот закавыка, он пока и сам не может понять, ради чего они приложили столько усилий! Ведь ни особой суммы денег, ни ценностей у их гостя могло бы с собой не быть, а такие шулеры обычно действуют наверняка. Да и жертв обычно выбирают совсем по иным признакам. Более богатых, легкомысленных и охотно влезающих в дорожные приключения.

И значит, ему все же придется изображать парализованного, но пусть лучше даже не пытаются шарить по карманам.

Инквар словно в панике отшатнулся от смолотого в тончайшую пыльцу зелья, откинулся на спинку сиденья, стараясь устроить свою спину с возможным комфортом, ведь сидеть придется неподвижно, и полуприкрыл глаза, очень надеясь, что это не насторожит жуликов.

Питер дернул шнур еще раз, сильнее, и фонарь наконец открылся. Засвистел легкий сквознячок, к огорчению искусника, выдувающий из кареты запах зелья, а потом вслед за ним отправился и пустой пакет.

Долгих пару минут Инквар изображал статую только для одного зрителя, потом вернули в карету свои преступные головы и его соучастницы.

Сквозняк мгновенно стал сильнее, и Питер наконец снял с лица тряпку.

– Ну и зануда он, я вам скажу, – проворчал он женским голосом. – Бедная его супруга, и как только терпела!

– Так она и не выдержала, сбежала куда подальше, – зло съязвила Ксания и добавила ядреное словечко, вовсе не приличествующее жене торговца.

– Не рассуждай много, давай шкатулку, – отрезала Аделия, и Инквару сразу стало ясно: все же именно она главарь этой шайки.

– Ну, господин недотрога, а теперь будем обниматься… – хищно оскалила Аделия зубы, перебираясь на колени к Инквару и прижимая его голову к своей груди.

Искусника обдало душноватым запахом, жуткой смесью пота, сладковатых цветочных духов и жареного мяса, прохладные пальцы ловко скользнули ему на шею, распутывая узел платка и расстегивая верхнюю пуговицу. Инквар рассмотрел крохотный флакончик и иглу, и его охватила неудержимая паника: он не выносил никакого насилия над собой.

Он уже раскаялся, что не прервал дурацкое расследование и не потащил преступниц к Кержану, но в отверстии фонаря на миг мелькнуло бородатое лицо кучера, и Инквару пришлось брать себя в руки. Раз Дайг рядом, можно не волноваться.

Короткая острая боль пронзила верхнюю часть правой лопатки, а в следующий миг карета резко остановилась. Разом распахнулись обе двери, и на подножки вскочили Кержан с Дайгом, вытаскивая наружу недавних партнеров Инквара.

Аделия цепко обвила руками шею искусника и настойчиво зашептала ему на ухо:

– Ты меня любишь, очень любишь! Хочешь немедленно жениться! И сейчас наша помолвка!

– Люблю… немедленно жениться… помолвка… – пробормотал кто-то голосом Инквара, и искусник почувствовал, как мир вокруг него взрывается резкой болью.

А потом он летел куда-то в пропасть, скрежеща зубами от муки и тоски, и никак не мог долететь.