Книга первая

  Маг для бастарда

   Глава 1

   - Господин Иридос! Господин Иридос! - истошно-счастливый вопль Ганика застиг меня на середине лестницы, в самый ответственный момент застегивания штанов. Пуговица, еле державшаяся уже дня три, от испуга оторвалась и весело запрыгала по крутым вытертым ступеням вниз.

  Убью. И в садике прикопаю. А сверху куст роз посажу, чтоб хоть какая-то польза была от этого заполошного! Вот сколько раз я ему объяснял, как нужно обращаться к хозяину, когда приходят солидные клиенты?!

  Вежливо, с почтением и трепетом!

  Дабы эти клиенты заранее прониклись пониманием и уважением, и с ужасом начали подсчитывать, хватает ли у них в кошелях монет на оплату такого важного специалиста.

  Хотя, пожалуй, нет. Не буду убивать. Немного безрассудно такое деяние с моей стороны. На дворе еще зима, ямку не так просто выкопать, придется потратиться. Да и матушка его, особа столь же горластая, как и мой слуга, и не в пример более пройдошливая, взяла с меня вперед оплату до весны, аргументируя это крайне малой суммой жалованья, каковое я мог предложить. И вполне может весной заявиться за своим рыжим сокровищем. Я лучше его сдам, по объявлению мэра, снег на дорогах расчищать - и ему будет бесплатная кормежка, и мне прибыль. Рассуждая так хозяйственно, я добрался наконец до последней ступеньки и нос к носу столкнулся с предметом своих размышлений.

  - Господин маглор Иридос! К вам приехали! На санках! - Голубые глаза рыжего мерзавца сияли таким счастьем, что мне сразу стало ясно: о хорошем гонораре можно позабыть, как и о недавних надеждах на теплую и бесснежную зиму.

  - Иди на кухню, - холодно обронил я, бросив на него один из самых грозных своих взглядов, и до простака наконец-то дошло, что он сделал все не так, как ему было приказано.

  Но зря я надеялся на раскаяние, просьбу о прощении или хотя бы испуг. Этот паршивец состроил самую ехидную из своих ухмылок, развернулся и, независимо насвистывая, вразвалочку поплелся в сторону, противоположную кухне. Знает, пакостник, что я не буду кричать на него при потенциальных клиентах. М-да, похоже, все-таки пора его отдать на общественные работы. Ну, а не получится - тогда прибить, все выгоднее, чем кормить и терпеть его глупые промашки.

  - С кем имею честь разговаривать? - вежливо поинтересовался я у статного широкоплечего господина в сером добротном плаще, богато отделанном черным мехом, терпеливо ожидавшего в маленькой прихожей.

  - Фнидлих тер Кринтес, офицер по особым поручениям ее величества Альбионы Четвертой. Приказом ее величества уполномочен доставить вас, маглор Иридос, в зимний дворец ее величества вместе с личными вещами и ценным имуществом. Слуг и камердинера можете взять с собой, у ее величества есть для вас задание за пределами столицы. Поторопитесь, у вас на сборы сорок минут. Дорогу занесло, нужно выехать пораньше, иначе не доберетесь до темноты.

  Несмотря на его неукоснительно вежливый тон и предельно четкие объяснения, я не мог отделаться от мысли, что он надо мной исподтишка надсмехается, да что там надсмехается - почти издевается! Но снимать шапочку с вшитой в подкладку серебряной сеточкой ради такой мелочи вовсе даже не подумал, каждый человек имеет право на личные мысли, мнения и суждения.

  Да и не стоят его высокомерные мыслишки и потаенные желания моего внимания. Спаси святая пентаграмма! Послушаешь пять минут, а голова болеть будет час. Да если бы просто болела, можно потерпеть. Но ведь все это на собственном родном организме отразится, чесаться станет в неожиданном месте или колоть. А то еще ужаснее - начнет мучить раскаяние по поводу выпитого украдкой штофа наливки, что ключница для пунша приготовила.

  Потому-то я церемонно поклонился, стараясь донести до посланника своим кислым видом, что меня совершенно не обрадовало такое предложение, и строго крикнул:

  - Ганимед! Покажи господину офицеру гостиную. И немедленно собери багаж, мы уезжаем.

  - Благодарю вас, - с той же неуловимой насмешливостью еле заметно склонил голову посланник и направился за послушно вынырнувшим из чулана Гаником, на которого слово "уезжаем" оказало просто волшебное действие.

  Могу биться об заклад, если бы оно прозвучало в единственном числе, Ганика мы не увидели бы еще полчаса, самое малое.

  М-да... Могу, но не буду, недостойно это представителя славного рода магов, - едко думал я про себя, составляя в саквояж свои главные ценности: хрустальный шар, фиалы и колбы с ингредиентами и зельями, зарядную пирамиду и шкатулки с камнями и рунами. Лекала для начертания малой пентаграммы я сложил в особый футляр, жаровенку, котелок и подсвечник в мешок, и бдительно оглядел так недолго прослужившее мне помещение. Проклятые духи! Чуть не забыл магическое зеркальце, подарок матушки. Пришлось запихнуть вместе с лекалами, благо оно простенькое, тоненькое и много места не заняло.

  Ну вот, пожалуй, и все. Как странно, я прожил тут почти год, и вроде не бездельничал, а вещей не прибавилось. Даже, пожалуй, меньше стало, если припомнить статуэтку, разбитую мною об очаг в гневе на Ганика. Нет, ни в коем случае не магическую, но она была мне дорога как память о первом гонораре. У гончара не было мелких монет, чтобы заплатить за излечение ожога, вот и дал мне статуэтку. С небольшим изъяном, из-за которого ее невозможно было продать.

  Дорога во дворец заняла больше получаса, невзирая на то, что лошади в возок были запряжены отменные, да и народ перед королевским выездом расступался значительно проворнее, чем перед обычными повозками и санями. Знали, что королева крута характером и считать сломанные ноги нерасторопных горожан не станет.

  Миновав предупредительно распахнутые ворота, лошади помчали стоящий на полозьях возок с утроенной скоростью. Лихо развернули его у крыльца и встали, предоставив нам с посланником выбираться из его теплого, обитого мехом нутра на идеально вычищенные от снега мраморные плиты. Едва взглянув на это чуть затуманенное морозными разводами великолепие, я сделал незаметный жест пальцами, словно присыпая песком рукопись.

  И не заботясь более ни о чем, зашагал к массивной двери, возле которой, исключительно по вине морозной погоды, не стояли бравые гвардейцы. Зато они смотрели на нас в круглые застекленные и зарешеченные оконца, прорезанные в обеих половинках двери.

  - Сиди тут, - надменно скомандовал офицер по особым поручениям моему слуге, наивно попытавшемуся проследовать за мной, - твой господин сейчас вернется.

  Меня неимоверно заинтриговала это фраза, и, шагая по мраморным плитам полутемного холла в сторону гардероба, я пытался ее расшифровать, исходя из своего жизненного опыта. Возможно, у ее величества для меня очень важное и секретное задание и меня приказано провести к ней сразу по прибытии? Но почему для такого задания не пригласили более опытного мага? Нас в столице не так уж мало. Или меня ожидает кто-то из спутников? А может, королева даже решила расщедриться на портальный камень и меня ждет дежурный маглор?

  - Господин Иридос! - от дверей приемной, где всех просителей встречал обычно дежурный писарь, ко мне спешил невысокий, полноватый господин в зеленом камзоле с нашивками старшего писаря. - Прошу вас, не раздевайтесь. Я все вам объясню за пару минут.

  - Но мне сказали, что ее величество... - это был удар по моему самолюбию, и жестокий удар.

  - Ее величество принимает посла и освободится не скоро. А предсказатели погоды обещают на ближайшие дни снегопады, времени терять нельзя. Вот пакет с предписанием и документами, вот аванс, - он протянул мне приятно звякнувший, но не слишком объемистый мешочек, - вот амулеты и камни.

  Довольно увесистая шкатулка перекочевала в мои руки.

  - Кучер и его помощник в курсе, куда вас отвезти, все остальное узнаете из бумаг. И помните, ее величество в вас верит, и надеется, что вы это доверие оправдаете. А так же сохраните все обстоятельства этого дела в тайне.

  Мне ничего не оставалось, как раскланяться с самым высокомерным видом и направиться назад к выходу, справедливо огорчаясь чрезмерной экономностью ее величества. По моему разумению, кошелек, выданный в оплату за секретное поручение, мог бы быть и поувесистее.

  Едва я успел плюхнуться на сиденье, как возница выкрикнул свое "эгей!" и лошади рванули с места. Видимо, и в самом деле меня ждет нечто важное, подумалось в этот миг, и именно этот довод перевесил желание наслать на невежу-кучера понос или почесуху. Совсем немного перевесил, но возчика это спасло. Я лишь прикрыл плотнее дверцу и устроился поудобнее, укутывая ноги меховым одеялом и с сожалением вспоминая оставшийся на печи покинутой мною башни чесночный суп. Взять его с собой во дворец показалось мне в тот момент неприличным, а теперь я искренне жалел, что мнимые приличия возобладали над практичностью. Ведь стоило задержаться на две минуты и перелить суп в кувшинчик, сейчас можно было бы понемногу отпивать густую, горячую жидкость.

  Часа через три я уже не просто вспоминал так неблагоразумно покинутый котелок, а всячески ругал себя, давая клятву никогда больше не поступать столь опрометчиво. Давно прошел тот послеполуденный отрезок времени, когда все благополучные подданные Альбионы Четвертой, вдовствующей королевы Сандинии, садятся за свои столы и воздают благодарение покровительствующим им богам за то, что те не забывают своих почитателей.

  До сегодняшнего дня так же садился и я, а вот теперь мчусь куда- то, и неизвестно, где и когда буду обедать. Раскрывать же пакет, чтобы удовлетворить свое любопытство в полумраке подпрыгивающих на ухабах саней вовсе не казалось мне самым верным решением, и я благоразумно отложил это до того момента, когда смогу устроиться в кресле рядом с очагом и свечой. Будут же у меня, надеюсь, кресло, очаг и свечи?

  Ганик что-то потихоньку грыз, доставая из необъятных карманов, но потребовать, чтобы он поделился, я счел ниже своего достоинства и просто не обращал на него внимания.

  Замедлять размеренный бег лошади начали примерно к тому моменту, когда солидные господа садятся за чай с бисквитом или соленым печеньем. Я попытался рассмотреть в заиндевелое стекло небольшого оконца, куда это мы приехали, но разглядел только унылую темную поверхность незнакомых стен.

  - Прибыли, господин маглор, вам сюда, - довольно сообщил кучер. - Не забудьте багаж!

  Лошади встали, и я, неуклюже распрямляя уставшие ноги, полез прочь из возка. В следующие несколько минут Ганик подавал мне сундучки, саквояжи и мешки, а я составлял их в сторонке, у мрачной каменной стены. Едва последний мешок вместе со слугой оказался на снегу, помощник возницы залез внутрь, захлопнул дверцу, и сани, развернувшись, умчались в мутную пелену усилившегося снегопада.

  А я отыскал на узкой, обитой железными полосками двери молоток и несколько раз ударил им в промерзлый металл.

  Подождал и ударил еще. И еще...

  - Кого там принесло? - грубый голос раздался откуда-то сверху и, подняв голову, я разглядел в густой снежной пелене неприметное маленькое оконце, из которого торчала всклокоченная голова крайне недовольного мужчины. Наверняка я отвлек его от тех самых соленых крокетов, пронеслась в голове догадка и утонула под лавиной возмущения. Он, значит, уже чай пьет, а я еще даже не обедал, и должен его жалеть?

  - Маглор Иридос, по королевскому поручению! - ледяным голосом рыкнул я. - Открывай немедленно!

  - Сначала доложу. - Мужчина ничуть не проникся важностью моего приезда, и я с невероятным удовольствием дал себе обещание, что нашлю на него понос.

  Позже, когда он наконец впустит нас в тепло. Ганик совсем замерз, подобрался ко мне с подветренной стороны и тесно прижался к меху шубы. Я сжалился над мальчишкой, возможно, он сможет мне еще пригодиться, и бросил на него заклинание тепла. Совсем маленькое, но слуга немедля повеселел, полез в карман и достал горсть жареной кукурузы. Как хорошо, что я не снизошел до того, чтобы попросить у него этого лакомства бедных детей, у меня на родине им кормят только индюков и гусей. При воспоминании о гусе он немедленно предстал передо мной в своем самом наилучшем виде. Лежащий вверх ногами на большом блюде, золотившийся прожаренной кожей и обложенный черносливом и румяными кусками картофеля, яблок и тыквы.

  Дверь заскрипела и распахнулась, и мы с Гаником, собрав весь свой скарб, поторопились войти внутрь.

  Здесь пахло жареным луком и кошками, светила в фонаре с отражающими стеклами большая свеча, и было сравнительно тепло. Но стражник, оказавшийся одетым в аккуратный тулупчик и меховую шапку, ошибочно принятую мной за лохмы, не остановился, а повел нас дальше, к противоположной двери. Мне пришлось употребить еще одно заклинание - сохранение вещей, так как Ганик постоянно ронял что-то из своего груза.

  Дверь оказалась выходом во двор, через который к дому, еле видному сквозь круговерть все усиливающейся метели, вела полузанесенная снегом дорожка. Я с досадой скрипнул зубами и добавил силы в наложенное ранее заклинание. Откапывать здесь по весне свои вещи у меня не было никакого желания.

  Глава 2

  Несколько ступеней высокого крыльца были почищены немного лучше, и едва мы на них взобрались, перед нами распахнулась половинка внушительной двери. Ганик, теряя мешки, ринулся туда первым, и мне пришлось собрать все свое хладнокровие и терпение, чтобы не достать его воздушной плетью и не вернуть назад, дабы наконец научился вести себя, как подобает слуге маглора, а не деревенскому пастуху.

  Прихватив оброненные вещи на магический крючок, я втиснулся в прихожую, и дверь за мной немедленно захлопнулась и защелкнулась на засов. Заинтересованный таким ловким заклинанием, я повернул голову и обнаружил сухощавую мадам неопределенного возраста, изучающую меня в упор.

  - Я маглор Иридос, - с достоинством сухо сообщил я ей и приосанился.

  Знаю я этих дам, судят обо всех по первому взгляду. И что именно сейчас она видит перед собой, тоже отлично знаю - сам каждое утро вижу в зеркале, причесываясь. Стройного молодого человека чуть выше среднего роста, не старше двадцати лет (хотя прошлым летом мне исполнилось двадцать пять), со свежим кареглазым лицом и редкими веснушками на скулах. Ну, про каштановые, чуть отливающие медью волосы можно умолчать, их сейчас не видно из-под наброшенного капюшона, как и про отсутствие любимых людскими мужчинами усов и бороды. Не растут на лицах магов такие неопрятные заросли, и ни один из нас об этом не жалеет.

  - Я мадам Радолия, домоправительница, - наконец соизволила произнести она так же сухо, - идите за мной. Вам приготовлены комнаты в башне.

  И мы пошли. А что еще нам оставалось делать?

  Утешило и примирило с оказанным мне приемом одно немаловажное наблюдение, сделанное мною, едва домоправительница распахнула дверь, находящуюся в самом конце второго этажа. В комнатах оказалось натоплено, и это означало, что меня тут ждали.

  Да и первый взгляд на комнату не разочаровал. По правую руку, возле глухой стены, выпирало облицованное изразцами пузо солидной печи с двумя топками, закрытой и каминной, а перед ней находились удобные кресла и стол. Под окнами стояли напольные вазы, в простенках кушетки с меховыми подушками, на полу лежало несколько мохнатых шкур. В ближнем левом углу стоял шкаф, а за ним притаилась вешалка. В простенке между правым углом и печью виднелась окрашенная в цвет стен дверь.

  - Там комната для слуг, столовая и лестница в ваши комнаты, - так же сухо произнесла мадам Радолия, указывая на эту дверь. - Располагайтесь. Ужин в восемь вечера.

  - Но мы не обедали, - возмущенно сообщил я, - мне велели выехать срочно!

  - Я прикажу принести вам перекусить, - в ее взгляде промелькнул слабый огонек сочувствия, а я нахмурился. Жалость - это чувство, какое я просто не выношу по отношению к себе.

  Раз все мои родственники и знакомые смогли прожить в этом ужасном королевстве по двадцать лет, значит, смогу и я. Тем более осталось уже всего девятнадцать.

  Мадам развернулась и прошествовала к двери той неподражаемо важной и бесшумной походкой, какой ходят, как я успел заметить, все служанки, достигшие достаточно высокого положения. В своей профессии, само собой разумеется. Я проводил ее взглядом и решил, в ожидании обещанной закуски, осмотреть до конца свое жилище. Сделал один шаг, и споткнулся о собственные вещи, грудой сложенные посреди комнаты. Причем того шалопая, который должен был носить их на место, поблизости не наблюдалось. И поодаль тоже. Зато приоткрытая дверь в те помещения, каких я еще не видел, красноречиво свидетельствовала о направлении, в каком этот оболтус исчез.

  И почему мне только сейчас пришла в голову мысль, что зря не оставил его в столице? Раз я теперь получаю жалованье, следовательно, могу себе позволить настоящего слугу. Выученного, молчаливого и исполнительного. У меня даже возник перед мысленным взором прекрасный образ этого аккуратного и незаметного человека, но полюбоваться как следует я не успел. За дверью что-то упало, напомнив, что пока я тут мечтаю, мой поганец Ганик уже ломает хозяйские вещи.

  Я перепрыгнул через сундук и ринулся на грохот, прихватив с собой только самое ценное.

  За дверью обнаружились небольшие сенцы, и из них во все стороны вели двери. Хотя нет, в одну сторону вела не дверь, а лестница. Деревянные, крашеные суриком ступени находились прямо против двери, в которую я вошел, и уходили вверх, к стрельчатому окну с массивными двойными переплетами и разноцветными квадратиками стекол. Возможно, в солнечную погоду это и было красиво, но сейчас навевало уныние и стремление побыстрее вернуться к теплу печи. Однако я пренебрег своими желаньями и продолжил осмотр. Налево вела двустворчатая дверь, застекленная в верхней части такими же цветными квадратиками, как и окно, и этого было достаточно, чтобы сказать с уверенностью, что это и есть столовая. Но туда я пока не пошел, меня привлекла неширокая скромная приоткрытая дверь по правую руку.

  Как я и предполагал, это оказалась та самая комната для слуг, и в ней было довольно уютно. У стен деревянные добротные кровати, у окна стол и два табурета, сразу возле двери шкаф, а за ним маленькая дверца в то место, без которого, к сожалению, не могут обходиться даже маги. Очень неплохо устроены тут слуги, что и говорить.

  В первые дни, когда я только прибыл в столицу и искал себе недорогое жилье, мне предлагали гораздо более скромные комнаты. Это были не самые приятные для меня времена, но сейчас я вовсе не намерен предаваться воспоминаниям. Гораздо больше меня интересует, чем таким важным занят Ганик, что пренебрег своими обязанностями и не таскает наверх мой багаж.

  Ворох одеял на одной из кроватей зашевелился, и я обнаружил наконец свою пропажу и выяснил причину грохота. Один из стульев лежал на боку. Я даже догадался, чем таким был занят мой слуга, что опрокинул стул. Паршивец стаскивал на кровать, что выбрал для себя, все перины, подушки и одеяла. И совершенно не заметил моего прихода.

  - Вылезай оттуда, Ганик, - нехорошо ласковым голосом произнес я, - и иди таскать наверх мой багаж. А потом придешь и вернешь все подушки и перины на место. Я собираюсь нанять себе более воспитанного лакея, и он займет здесь лучшее место.

  - Почему? - насупился наглец. - Я же первый у вас начал работать.

  - Работать ты еще не начинал! - строго отрезал я. - Ты пока только испытываешь мое терпение. А займет он лучшее место, потому что будет считаться камердинером. А ты - простой слуга. И то только до первого серьезного замечания. Потом я отправлю тебя к матушке.

  - А у нее уже нет денег, - нагло задрал он нос.

  - Об этом я осведомлен, и готов скорее понести убытки, чем терпеть твое вопиющее упрямство и лень.

  Я развернулся и направился в сторону лестницы, пребывая в полной уверенности, что теперь он дня два будет вести себя как шелковый. По пути прихватил мешок с лекалами и самыми хрупкими вещами. Лень, как я выявил на примере Ганика, очень изобретательна. И теперь догадывался, что мальчишка, чтоб не подниматься по лестнице несколько раз, обязательно попытается утащить сразу все. Дойдя до окна, я обернулся и тайком бросил на два сундука кратковременное заклинание неподъемности. Проще потратить крупицу силы, чем моток нервов, объясняя слуге, что он не муравей, и три своих веса унести не сможет до тех пор, пока не накачает мускулы или не станет магом. Хотя последнее категорически исключено. Нет в нем даже той крупицы, что бывает в человеческих знахарках.

  От окна лестница круто повернула налево, и вскоре я стоял на огороженной с одной стороны перилами крошечной площадке, где были еще две двери. Толкнув ту, что была напротив ступенек, я понял, что готов вернуться в столицу, чтобы поблагодарить королеву сделанное предложение. До этого момента я не мог даже мечтать, что у меня может быть своя собственная лаборатория. Вернее, я знал, что она когда-нибудь появится, но был уверен, что не раньше, чем через десять лет. Хотя бывали случаи, когда маги возвращались на родину, так и не дожив до этого счастливого дня.

  Положив в уголке свои вещи, я вышел прочь и запер дверь торчавшим в замке ключом, а затем тщательно зачаровал его от утери. И только после этого двинулся ко второй двери, той, что была в тупичке. Вот это оказалась спальня, и она мне понравилась. Довольно широкая кровать, объемистый шкаф, маленький столик у окна и зеркало в углу. А так же горячая печь, являвшаяся, по моему мнению, продолжением той, что красовалась в гостиной. Ванная комната, вход в которую я обнаружил в углу между шкафом и кроватью, порадовала меня наличием горячей воды, несколькими банными халатами и мягкими тапочками.

  Я ходил по выделенным мне покоям и ликовал. Хотя этому жилью было далеко до моего родного дома, но еще дальше было до крошечной башни, которую я снимал в столице, и за которую был обязан не только платить деньги, но и следить, чтобы во всем доме не заводились крысы, мыши и мелкая нечисть.

  Жаль только, что вместе с радостью росла в душе присущая всем магам подозрительность, и все громче подавал голос здравый смысл. Не настолько я самонадеян и самоуверен, чтобы считать себя лучше остальных, обитающих в столице магов. И хотя у нас считается правилом дурного тона хвастать своими успехами или жаловаться на неудачи, я изредка встречался с ними в лавках травника и ювелира, слышал рассуждения слуг и торговцев на рынках и в лавках, видел обтрепанные мантии и голодный блеск в глазах. Оттого и понимал, что от такого жилья не отказались бы многие из них.

  В этот момент мне пришло вдруг в голову, что кроме жилья и жалованья, заключившему контракт маглору полагаются еще и обязанности, и, холодея от предчувствий, принялся обыскивать карманы в поисках пакета.

  - Господин Иридос! - завопил на лестнице Ганик. - Вы где?

  - Здесь, - отозвался я, глядя на печати из черного воска и серебряные шнуры, - неси вещи сюда.

  - А тут дверь не открывается.

  - А ты неси в ту, что открыта, - свирепея, предложил я, - моя спальня здесь.

  - А там что? - появился в дверях парнишка, нагруженный моим скарбом.

  - Туда тебе входить нельзя, - строго отрезал я, и тут же понял, что теперь он только и будет мечтать, как проникнуть в лабораторию, - там я случайно разбил склянку с ядом. На кого он попадет, тот станет крысой.

  В его глазах отразилась напряженная работа мысли. Паршивец явно прикидывал, кому на свете живется легче - ему или крысам? И боюсь, вывод он все-таки сделал неверный.

  - Иди за остальным, потом разберем, - выставив его из комнаты, я создал светлячка и распечатал конверт.

  Первый раз бегло пробежал глазами текст контракта, торопясь выхватить самую суть, затем, не поверив самому себе, перечел более внимательно. Пару минут посидел, приходя в себя, и начал читать снова, пытаясь найти хоть малейшую лазейку, дававшую мне возможность немедленно отказаться от этой должности.

  Тщетно. Так и не нашел.

  В контракте четко было сказано, что едва я возьму аванс и сяду в возок, чтобы отправиться к месту своей новой службы, договор считается заключенным, а я - приступившим к обязанностям. И неустойка, каковую я должен уплатить, если все же передумаю, намного превышала сумму моего жалованья за три года. Впрочем, думать об уплате даже не приходилось, я и месячной суммы не смог бы наскрести.

  Но обиднее всего было то, что меня банально провели. Теперь я не сомневался - все было тщательно подстроено, и характер мой люди королевы изучили досконально, и про финансовые трудности вызнали. Даже погоду такую выбрали специально. И все это могло значить только одно. Никого другого из моих сородичей уговорить на это выгодное место королеве не удалось.

  Я тихо скрипнул зубами, закрыл глаза и начал читать про себя мантру спокойствия. Попутно пытаясь припомнить несколько поговорок или мудрых правил на подходящую случаю тему. Что-то мало чего вспоминалось, особенно утешительного, зато всплыли в памяти слова отца.

  - И запомни... - сказал он значительно, но в тот момент я был так расстроен, что не попал в десятку избранных, что не особенно слушал, даже странно, что теперь вспомнилось, - нет людей, которые не ошибаются. Но выигрывают те, кто сумеет из своей ошибки сделать выводы. И найти в любой ситуации особые преимущества.

  Мантра окончилась, и я иронично фыркнул - никакого спокойствия что-то не прибавилось. Зато появилось жгучее желание наслать на всех, кто помог мне вляпаться в эту лужу, не простую почесуху, а нечто изощренное, такое, чтоб подлецы на коленях приползли прощения просить. Тут я вспомнил, что недавно хотел благодарить королеву, и желчно ухмыльнулся. О да, я ее отблагодарю. Теперь уж никогда не позабуду.

  И постараюсь больше не забывать советов родителя, поскольку у меня не остается никакого иного выхода, как делать хорошую мину при плохой игре.

  Хотя... хорошая будет слишком просто. Я буду делать загадочную. Или лучше все же невозмутимую? А может, просто продолжать играть наивного простачка, каким был до сих пор? Нужно будет подумать. Но одного делать я не стану точно: показывать кому-либо из обитателей этого места, что расстроен своими новыми обязанностями. В конце концов, не такие уж они и трудные.

  Всего-то и нужно, что следить за бастардом. Ну так что же? Что он, не человек, что ли? Конечно, ответственно и, разумеется, неприятно, что придется писать отчеты. Но ведь там нигде не стоит слово "донос"? И нет уточнения, до каких интимных подробностей личной жизни распространяется эта слежка. А значит, я сам вправе устанавливать границы. И тогда мы еще посмотрим, кто выйдет победителем в этом незримом поединке.

  Но, во всяком случае, у меня теперь нет необходимости в ближайшие пять лет волноваться, что я буду есть на завтрак и чем заплачу за квартиру. Да и дрова, и все прочее... Как там сказано - на полном довольствии? Я достал контракт и внимательно прочел еще раз, хотя и так помнил наизусть. А потом тщательно зачаровал, спрятал в карман и шагнул к двери. Интересно, куда пропал мой слуга?

  - Господин Иридос! - Ганимед уже мчался навстречу, прыгая через ступеньку. - Там... это... обед принесли!

  - Обед уже принесли, а ты мои сундуки еще не убрал, - холодно обронил я, неторопливо направляясь вниз по лестнице. - Значит, ничего не заслужил. Мне очень жаль.

  - Так они же не поднимались... - попытался он оправдаться, но я отлично видел, что заклинание уже опало.

  - Попробуй еще раз. И возможно, я тебе оставлю кусок хлеба.

  - Ладно, - уныло буркнул Ганик, провожая обиженным взглядом, хотя отлично знал, такие взгляды на меня не действуют.

  Если бы я верил его взглядам, он вообще бы мне на шею сел и не испытал при этом никаких угрызений совести. Как не испытывает их ни один житель королевства, пользуясь за бесценок услугами магов. И все потому, что существует проклятый закон. Но поскольку тут поделать ничего нельзя, лучше и не вспоминать.

  Столовая оказалась под стать остальным комнатам - хоть и небольшая, но удобная и уютная. Возле обогревателя печи, выходящего сюда выступом, лежал ковер и на нем стояли небольшой диванчик, чайный столик и кресло. В дальнем углу маячил внушительный буфет с торчавшими из замка ключами, а рядом с окном находился обеденный стол и четыре стула. Первым делом я прошел к буфету, заглянул внутрь и обнаружил в одном из отделений запас сладостей и сухого печенья к чаю. Разумеется, я немедленно запер их и повесил ключ на пояс, нисколько не сомневаясь, что Ганик уже успел изъять свою долю. В подобных вопросах юный прохиндей был чрезвычайно ловок и проворен.

  И только после этого я сел за стол и поднял салфетку со стоявшего посредине подноса. Высокий кофейник с горячим кофе порадовал меня невероятно, а еще тут был полный сливочник и блюдо, где лежали большие куски разогретого на сковороде капустного пирога. Еще тарелочка с ветчиной, масленка с приличным шариком масла и плетенка с хлебом. Хм, а может, все не так уж и плохо?

  Ганик явился, не успел я прожевать и первого откушенного куска, и встал у стола немым укором моей совести. Брать что- то без разрешения со стола я его отучил еще в первые дни службы, и сделал это очень показательно. Теперь он считает возможным лишь совершать налеты на буфет, зато никогда больше не вылавливает мясо из моего супа и не вытаскивает начинку из пирогов.

  После принятого мною решения в отношении контракта я успел пересмотреть и некоторые преждевременно сделанные заявления, и счел нужным пока воздержаться от найма второго слуги. Не стоит думать, что мне не попытаются подсунуть соглядатая, так зачем самому копать себе яму? Если я ее и так достаточно глубокую выкопал, причем без малейших усилий со своей стороны.

  Хорошенько прожевав пирог, я проглотил его, запил кофе, вытер салфеткой рот и, взяв чистую тарелку, вилкой положил на нее пару кусков пирога, несколько ломтей ветчины и кусочек масла, старательно деля продукты таким образом, чтобы мне осталась большая порция. Может, это и некрасиво выглядит со стороны, но меня мало волнует мнение любопытных бездельников и сплетников. Зато я точно уверен, что, получая еду таким образом, прохиндей хотя бы не заработает заворот кишок и мне не придется его лечить. Ганик ведь все равно доест потом остатки, хотя я старательно делаю вид, что и не подозреваю об этом.

  Кофе он налил себе сам, в добытую из буфета кружку, и, разумеется, доливая сливки, постарался налить побольше.

  - Сколько раз говорить, чтоб не жадничал? - сердито глянул я на мальчишку, но пальцем все же шевельнул, чтобы напиток не пролился, пока он несет еду на маленьком подносе в свою комнату.

  И не его я пожалел, не хватало мне жалеть такого прохиндея. Просто не захотел портить чистоту и уют своего нового жилища жирными пятнами пролитых сливок.

  Пить вторую чашку кофе я отправился в гостиную, к печке. Принес из буфета вазочку с соленым печеньем и попутно убрал туда оставшиеся масло, сливки, ветчину и хлеб, обнаружив, что в капустной начинке пирогов полно крутых яиц и гусиных шкварок, делающих их очень сытными. Удобно устроился в кресле, но едва успел выпить полчашки, как раздался уверенный стук во входную дверь, и на мое "войдите" на пороге появился мужчина средних лет, худощавый и подтянутый. Одет он был в штатское, но камзол и бриджи сидели на его жилистой фигуре так ловко, словно это была форма.

  - Я Догар Саридж, комендант крепости, - суховато представился он. - Вы - маглор Иридос?

  - Очень приятно, - вежливо кивнул я в ответ, рассматривая мужчину самым благожелательным взглядом, и достал из- за ворота именной медальон. - Именно так.

  - Не могли бы вы показать мне контракт?

  - С каких пор королевские контракты подлежат проверке? - добродушно поднял я бровь и глотнул из чашки, незаметно дунув в нее и тем самым активируя заклинание невозмутимости. - Хотя мне не трудно. Но только из моих рук.

  Достал из кармана распечатанный конверт, вынул оттуда контракт и помахал перед его лицом.

  - Дать его вам я не могу, так как привык сразу защищать ценные документы. Да вы садитесь! Хотите кофе? А заодно расскажете мне подробнее о здешних порядках.

  - Благодарю, - Догар Саридж устроился напротив и уставился на меня изучающим взглядом, - кофе не нужно, мы недавно пили чай. Насчет здешних порядков... Как вам, наверное, известно, находимся мы в крепости Хиз- гамерт, недалеко от Хизайского залива и в двух днях пути от столицы.

  Я только сухо кивнул, отметив про себя, что ее величество меня обманула еще раз. В какой момент возчики проскочили в портал, я не засек, занятый мечтами о покинутом супе, но признаваться в своей оплошности этому коменданту с пронзительными глазами вовсе не желал. Как и предъявлять претензии. Все справедливо, меня предупреждали, что людям верить на слово нельзя. Нужно по семь раз читать и перепроверять контракты и прочие важные бумаги. И раз уж я попался, как последний ученик, нечего вести себя, как истеричная дама. Но зато никто не может отобрать у меня право отомстить, и месть моя будет коварнее проводника по лабиринтам Унчугры.

  - Крепость охраняет отряд королевских гвардейцев, но с жителями замка им разговаривать и иметь какие- либо дела запрещено.

  - Разумно, - кивнул я и допил кофе. - Значит, в доме они не живут.

  Он быстро глянул на меня с чрезвычайной подозрительностью и продолжил объяснения, а я только ядовито ухмыльнулся про себя. Не прошел номер, господин комендант! Вы решили, что я вознамерился использовать солдат для побега, и потому предупредили, что это не удастся. И наверняка ждали разочарования или отчаяния? Ну так я вас огорчу. Ничего этого я не покажу, даже если мне будет невмоготу. Не желаю никого радовать своими ошибками. Я с ними и сам как- нибудь разберусь, а на вас все же что- нибудь нашлю... но не банальную почесуху. Вы же меня тогда на счет "раз" поймаете.

  - Нет, они живут за внутренней стеной, там у них и казарма, и конюшни. А в доме живут, кроме меня и экономки, шесть воспитателей, три повара и шесть общих слуг. Еще маглор Ренгиус, он отвечает за охрану и лечение, и четверо воспитанников.

  - Бастардов, - хладнокровно уточнил я, начиная недоумевать, зачем им еще один маг, если маглор уже есть.

  Но вида, как и прежде, не подал. Неторопливо взял печенье и принялся бросать в рот маленькими кусочками, тщательно пережевывая. Это простое средство обычно очень успокаивает. Жующего.

  - Господин Иридос! - Ганик с привычной заполошностью влетел в комнату, и замер, обнаружив коменданта. - Там служанка спрашивает, - можно убирать со стола?

  - Возьми все, что хочешь съесть, остальное пусть убирает, - строго проговорил я и мотнул головой: - Иди!

  - Слушаюсь! - Он вспомнил, как должен отвечать воспитанный слуга, и ужом выскользнул из комнаты.

  - Так на чем мы остановились, - с холодной учтивостью приподнял я бровь, - четверо бастардов и...

  В контракте было сказано очень лаконично, что я нанят присматривать за внебрачным ребенком покойного короля Хендварда, по имени Мэлин дель Гразжаор.

  - У каждого из троих воспитанников свой наставник, еще трое - учительница танцев и манер, учитель музыки и учительница географии и рисования. Трое остальных, кроме наставничества, дают воспитанникам уроки письма, математики и истории. Если вы сможете прочитать несколько лекций по одному из тех предметов, которые предписала изучить воспитанникам ее величество, то за каждый урок будете получать дополнительную плату.

  - А маглор Ренгиус не дает уроков? - небрежно осведомился я и взял еще печенье.

  Неужели коллега так хорошо тут зарабатывает, что пренебрегает несколькими серебряными монетами? Я, конечно, доверчивый лопух, но не до такой же степени!

  - Дает, - нехотя процедил комендант, - учит распознавать яды и использовать противоядия. Но одному из воспитанников пока рановато показывать яды.

  Я скромно промолчал. Его покойное величество был большим шалуном, и если бы королева не следила за ним столь бдительно, бастардов было бы раз в десять больше.

  - Вам предстоит стать наставником для Мэлин дель Гразжаор, - безучастно произнес комендант, и в этот момент я неимоверно порадовался, что так предусмотрительно зачаровал свой кофе.

  Насколько я знаю грамматику, имя воспитанника должно было бы звучать по- другому. Но делать преждевременные выводы я не стал, так же равнодушно кивнул и сунул в рот кусочек печенья. Не нужно торопить плохие известия, они и сами обычно спешат нам навстречу.

  - Дальше.

  - Ей семнадцать лет, - обреченно пробормотал комендант, - и она полная сирота. Бабушка, у которой воспитывалась Мэлин, умерла осенью.

  - Кто был ее наставником до этого времени?

  - Все понемногу, - невнятно сообщил он и встал. - Ужин в восемь, столовую вам покажут. Там и познакомитесь. А сейчас мне нужно идти - дела!

  Он торопливо раскланялся и сбежал, и я не стал даже снимать шапочку, чтобы проверить свои подозрения. И так ясно, комендант испытывает сейчас огромное облегчение, что так достойно справился с непростым разговором. А вот мой счет к королеве стал немного длиннее, хотя уже со всей ясностью подозревал, что вписал сейчас далеко не последний пункт.

  И хотя мне пока еще не до конца понятны некоторые тонкости подлой шутки, которую сыграла со мной ее величество, но и того, что я сумел сообразить, вполне достаточно, чтобы представить, как она сейчас веселится, что так ловко обстряпала это дельце. Потому что возиться с бастардом- мальчишкой хоть и неприятное, но допустимое занятие, а вот пытаться воспитать девчонку совершенно невозможно. Как с ней договариваться, если она начнет каждую минуту падать в обморок, рыдать, строить глазки и жаловаться на придуманные болячки? Как наказывать, если у нее от простого окрика начнут трястись губы и становиться страдальческими, как у невинной жертвы, глаза? Даже похвалить - если, конечно, найдется, за что - девчонку нельзя! Она же мгновенно решит, что за ней волочатся!

  Вот что бы мне такое разбить или сжечь, чтобы хоть немного выплеснуть клокочущую в душе ярость на пронырливую королеву, наглого посланника, пройдошливого чиновника и подлых возчиков, один из которых, как я только теперь понял, телепортист?

  Тот, что поехал назад в возке, а не в кабинке кучера. Но сильнее всего я зол на самого себя, прежде всего за то, что, как дитя, до сих пор жду от судьбы приятных сюрпризов. Впрочем, тут я не одинок. Кто же мечтает об огорчениях?

  - Господин Иридос, - в гостиную опасливо заглянул Ганик, повертел головой, убедился, что гостя уже нет, и тогда только ввалился целиком, - там, в шкафу, есть одежда. Ее можно брать?

  - Сначала я на нее посмотрю, потом решу! - свирепо рыкнул я. У меня тут такие неприятности, а он на брошенные кем- то тряпки польстился!

  - А я уже принес, - паршивец достал из- за спины тугой сверток, видимо, права поговорка, что свои заботы всегда больше чужого горя.

  - Показывай, - мрачно разрешил я, но едва увидел штаны, в которых трудно было бы отыскать даже меня, ядовито усмехнулся: - Примерь!

  Людям нужно наглядно показывать всю глубину их заблуждений, но и тогда истина дойдет далеко не до каждого. Проверено мною лично и неоднократно.

  Тощий Ганик болтался в штанах, как одинокая картофелина в супе бедняка, но вовсе не думал сдаваться. Сноровисто подвязал поясом сверху, подвернул снизу, и с надеждой уставился на меня.

  - Посмотри в зеркало, - едко посоветовал я ему, и он гордо шагнул в ту сторону, но тут же запутался в штанинах, оступился и едва не упал. - И зачем мне нужен слуга, который не может ходить?

  - А я их отнесу матушке, она ушьет, - обрадовал меня остроумным ответом Ганик.

  - Видишь ли, - холодом, звучавшим в моем голосе, можно было замораживать мороженое, - я не могу полмесяца обходиться без слуги. Мне проще сразу тебя уволить.

  - Да я за ночь сбегаю, матушка быстро шьет.

  - Ганик, - с сожалением глядя на него, осведомился я, - ты что думаешь, мы недалеко от столицы? Да тут на повозке ехать не меньше четырех дней, а пешком ты будешь идти неделю, самое малое. Нас провезли через портал, хотя ты, конечно, этого заметить не мог.

  - Тут ехать два дня, - попытался вывести меня на чистую воду появившийся из входной двери подросток лет пятнадцати, бледненький и худой. Его единственным украшением были крупные завитки коротко стриженных каштановых волос, все остальное было невзрачным и унылым, как у выросшего среди сорняков растения.

  И я никогда бы не опустился до разговора с этим малолетним невежей, но в нем была искра. Не так, чтобы яркая, нет, такая же бледненькая, как и все остальное. Но настолько это редкое явление среди чистопородных людей, что относиться к таким одаренным, как к обычным людям, просто неразумно. И только поэтому я счел возможным ответить наглецу.

  - Для кого два дня? Для королевского возка, запряженного элитными лошадьми? А где у него такой экипаж? Правильно, нет. У него и самой чахлой крестьянской лошаденки нет. Только собственные ноги, обутые в подбитые рыбьим мехом башмаки. Шубы у него, кстати, тоже нет, как и всего остального, что требуется для путешествия в столицу. Спального мешка, мешка с продовольствием, огнива, котелка... Впрочем, у него есть свобода выбора. Если он скажет, что увольняется, я и пальцем не пошевелю, пусть идет. Но сначала пусть положит в шкаф эти штаны, я пока не разрешил ему их брать.

  - А ты злой, - хмуро сообщил мне незваный гость.

  - Я маглор Иридос, - веско сообщил я, - а вот ты кто такой?

  - А я Мэлин, - так же веско произнес гость, и я еще раз порадовался, что заложил в заклинание невозмутимости срок два часа.

  Приятно обнаружить, каким предусмотрительным и разумным я умею быть, после того как судьба сунет меня головой в какую- нибудь гадость.

  - Я справедливый, - задрал я нос еще выше, - приятно познакомиться. Не забывай, что с этой минуты тебе положено называть меня господин наставник.

  - Но нас еще должны представить... - попыталась она спорить, и ошеломленно вытаращилась, выслушав мой ответ.

  - Отнюдь. Я считаюсь приступившим к должности с тех пор, как сел в возок, а ты моей подопечной с той минуты, как назвала свое имя. Зачем представлять тех, кто уже представился сам?

  - И теперь ты мной командуешь?! Прикажешь бежать надевать платье?!

  Возможно, я ответил бы утвердительно на оба вопроса, если бы плохо подумал, но действие зелья продолжалось, и я был необычайно спокоен и благодушен. Прекрасный выход из положения, подумалось мне, и я небрежно пожал плечами.

  - Мне все равно, как ты одета. Вернее, так даже удобнее, не будут путаться юбки, когда ты будешь бегать или падать в обморок. А к занятиям мы приступим завтра с утра. Когда у вас завтрак?

  - Колокол в восемь, - неохотно буркнула она, развернулась и, не прощаясь, исчезла.

  Отправилась придумывать, как побыстрее меня выжить, - совершенно отчетливо понял я по прищуренным глазам и поджатым губам. Ганик точно так же делает, когда изобретает очередную, особо пакостную, каверзу. А кстати, что это он там притих? Пойти, что ли, проверить, а то придется потом расхлебывать последствия его проказ.

  Я поднялся с места и отправился в комнату слуг, заглянув по пути в столовую. Там уже не было никаких следов трапезы, зато на столе появилась бежевая шелковая скатерть с кистями и ваза с тремя чахлыми цветочками, наверняка из оранжереи. Пытаются создать уют, значит, хотят, чтобы мне здесь понравилось, - ехидно хихикнул я про себя. Судя по тому, что бастарда оказалась далеко не подарком, остальные наставники давно отчаялись ее кому- нибудь спихнуть. Тем более что у девчонки есть небольшие способности, и я никогда не поверю, что она не пытается развивать их самостоятельно. Используя в качестве подопытных кроликов всех остальных. Точно так, как склонные к рисованию дети расписывают углем шелковые обои на стенах родительских гостиных.

  Ганик нашелся в уголке кровати, накрытый с головой одеялом, и мне поневоле пришлось на минутку снять с головы шапочку мага. Ну вот, так я и думал, просто спит, а не переживает, что не получил штаны с чужой... в общем, ношеные.

  Некоторое время я стоял в глубоком раздумье, решая - разбудить его немедленно, или так спокойнее? И наконец, выбрал второй вариант. Я тоже устал за время дороги, перенервничал из- за контракта, и тоже хочу отдохнуть, хотя бы те два часа, что остались до ужина. А если разбудить Ганика, отдохнуть уже не удастся, ведь выдавая ему работу, нужно строго контролировать, как рыжий прохвост ее выполняет, иначе потом уже ничто не поможет, кроме магии. Ну а тратить в человеческих землях силу направо и налево считается у нас дурным тоном. Не так- то легко в этих местах пополнять резерв даже маглору со званием мастера.

  Но на стандартные сигналки, защитки и сторожки я все же магии не пожалел, ни на минуту не забывая, что в замке есть еще один маг, и, вполне вероятно, ему вменено в обязанности следить за мной и доносить. А потом задал себе время пробуждения, сдвинул в угол свои сундуки, и с чистой совестью лег спать.

   Глава 3

  В тот знаменательный момент, когда до моих ушей в первый раз донесся звон крепостного колокола, я был уже умыт, одет и причесан. Стоял перед зеркалом в спальне и надевал шапочку мага, такой же неотъемлемый атрибут наших одеяний, как и мантия. Или даже более важный. Если в мантию мы закладываем всего пару- тройку бытовых заклинаний от жары и холода, и несколько защитных, то в украшенную камнями шапочку их вмещается более десятка. И защита нескольких видов, и отвод глаз, и подслушивание, и кошачий глаз - все, что сумеет накастовать хозяин. Но постоянно действует только одно - невозможность снять ее против желания маглора.

  Надев шапочку, я оглянулся на шкаф и задумался. Дело в том, что вешая туда свою заслуженную мантию, я обнаружил несколько чужих, и не все они были новыми. Стало быть, кому- то до меня уже удалось отсюда бежать... бросив все имущество. Я знаю только два способа, как это можно сделать, и оба терпеть не могу. Зато мантия мага, оставленная без присмотра на несколько дней, по негласному закону, принадлежит тому, кто ее первым найдет. Однако прежде чем взять хоть одну из шкафа, я должен быть уверенным, что до меня никто не предъявил на них свои права. Потому- то, в конце концов, и надел свою, но на шкаф надежную сторожку все же бросил, через неделю легко смогу проверить, стал ли я богаче.

  - Господин маглор! - радостно встретил меня на лестнице Ганик, наряженный в свои самые лучшие штаны, всего с одной заплаткой. - Колокол звонил!

  - В столовую слуги наставников не имеют права входить, - осадил я его. - Сейчас выясню, где тебя будут кормить - на кухне, или принесут сюда. Но сразу хочу предупредить, без моего разрешения через порог ты не пройдешь. Тут есть дети, и вот с ними тебе разговаривать нельзя. И играть - тоже. Они незаконные сыновья и дочери покойного короля, и королева сразу казнит каждого, кто к ним сунется. А я оставаться без слуги не желаю, все- таки уже заплатил за тебя.

  - А тот... что приходил?

  - Не тот, а та. Это Мэлин, дочь короля. И если тебя увидят рядом с ней, можешь начинать читать молитву. Только заранее сообщи мне, кому оставляешь в наследство свое имущество.

  - Матушке, - растерянно пробормотал он.

  - Как скажешь. - Я прошел мимо него в дверь и сделал замысловатый жест рукой.

  Не знаю сам, что он означает, силу я не вкладывал. Но после нескольких прошлых попыток Ганику хватает и простого осознания, что ловушка есть.

  На лестнице меня поджидал один из слуг, приветливо улыбающийся мужчина в голубой ливрее. Но с его простодушного лица на краткий миг глянули такие пронзительные глаза, что я похвалил себя еще раз за то, что едва встав с постели, обновил заклинание невозмутимости. Сегодня оно мне уже сослужило верную службу и, надеюсь, выручит еще не раз. Ведь уже понятно, что влип я не просто в болото, а в очень густонаселенное болото. Населенное предрассудками, запретами, этикетами, соглядатаями и прочими сопутствующими мерзостями. А надеялся, что буду в каком- нибудь поместье выводить мышей и тараканов.

  - Столовая, господин маглор, - распахнув передо мною дверь, учтиво произнес слуга, но входить я не торопился, вспомнив про Ганика.

  - А где ужинают слуги наставников?

  - Рядом с кухней есть столовая для слуг. Но предупредите своего мальчишку, что входить на кухню главный повар никому не разрешает.

  Еще бы он разрешал! - фыркнул я про себя. Небось на то же ведомство, что и ты, работает.

  - Будьте добры, попросите кого- нибудь отнести ему еду в мою башню. Сам он выйти не сможет, мне нужно сначала уточнить, когда и куда ему можно ходить. - Я признательно улыбнулся и шагнул в столовую.

  Дверь за моей спиной громко хлопнула, пожалуй, даже слишком. Сквозняк, наверное.

  - Добрый вечер, господа, я маглор Иридос, - произнес я, рассматривая присутствующих.

  Всего двое мужчин, одна дама и четверо детей. Почему- то мне казалось, что нас должно быть больше.

  - Я Нувилия, преподаю этикет и танцы, - представилась в ответ сухощавая дама средних лет, со строгой прической бонны и с ажурной пуховой шалью на плечах, - А это дети - Мэлин, Степос, Азирт и самый младший Вакринт. Мы обращаемся к ним просто по имени. На ужин ходим по очереди, главное, чтобы нас было четверо.

   - Я Траниг, наставник Степоса, преподаю грамматику, - полноватый мужчина смотрел на меня слегка настороженно.

  - Я Этераер, преподаю музыку, - представился последний из господ, высокий и унылый. - Сегодня слежу за Азиртом.

  Мальчишка лет десяти, которого назвали Азиртом, при этих словах пренебрежительно ухмыльнулся, но меня он мало интересовал, я изучал Мэлин. Она явилась на ужин в платье - довольно миленьком, сиреневом в редкий цветочек и с пышными оборками. И мне почему- то показалось, что этот наряд вызвал у воспитателей шок. Они старательно отводили глаза, словно увидели нечто неприличное.

  - Очень приятно, - приподнял я шапочку и слегка склонил в учтивом поклоне голову, как бы благодаря за ознакомление, но на самом деле жадно вслушиваясь в их эмоции.

  И сразу понял, что не ошибся. Они были изумлены, удивлены, озадачены и насторожены. Все, кроме пятилетнего Вакринта, заинтересованно поглядывающего на стол. Значит - опуская головной убор на место, сообразил я, - до этого момента она упорно ходила в мужских штанах? И мое замечание, что так даже лучше, сподвигло ее совершить подвиг, надеть платье? Как замечательно! Пусть всегда делает все наоборот, с этим я как- нибудь примирюсь.

  - Раз мы собрались, - скомандовала госпожа Нувилия, - давайте приступим к ужину, воспитанники отправляются спать в девять часов.

  - Я хотел бы получить более подробный распорядок дня, - произнес я, наблюдая, как они усаживаются за длинным столом.

  Одна лишь Нувилия села рядом с малышом, наставник Степоса, прыщеватого и меланхоличного подростка лет четырнадцати, сел напротив воспитанника, а музыкант - напротив бойкого Азирта. Следуя их примеру, я сел напротив Мэлин, посмотрел, как она кисло наблюдает за разливающим куриный суп лакеем, и небрежно заметил:

  - Мне всегда казалось, что девушки не должны есть много мясного. От супов и жареного мяса они толстеют.

   - Два половника, - тут же скомандовала бастарда добравшемуся до нее лакею, - и побольше фрикаделек.

  Я лишь снисходительно пожал плечами, дескать, мое дело предупредить, и зачерпнул ложкой свой суп. Маленький зеленый лягушонок, выловленный мною из тарелки, смотрел слишком ехидно, чтобы я поверил в его реальность. И слишком аппетитно пахло супом, чтобы эта маленькая иллюзия могла испортить мой аппетит. Я невозмутимо поднес ложку ко рту, и развеял иллюзию лишь в тот краткий миг, когда загородил ее рукой от посторонних взоров.

  Так что те, кто мог за мной наблюдать, никак не могли видеть, что в рот мне попала не обитательница болота, а кругленькая, сочная фрикаделька, которую я и разжевал с самым благодушным видом. И тут же убедился, что наблюдающие были: Степос сморщился и резко отодвинул суп, Азирт схватил стакан с соком и начал, захлебываясь, пить, торопясь задавить подступающую дурноту. Ну как всегда, снисходительно ухмыльнулся я, сначала копают яму ближнему, или тому, кого считают слабее себя, а потом, когда сами в нее упадут, начинают обижаться. Но поразмыслив с минуту, с огорчением признал: если сейчас дети дружно побегут из- за стола, может начаться разбирательство, а мне это пока очень невыгодно. И с превеликим сожалением убрал у мальчишек и все нелицеприятные воспоминания об увиденном, и тошноту.

  Мэлин, искоса пренебрежительно наблюдавшая за ними, разочарованно поджала губки и уныло принялась за суп. Я тоже спокойно ел, не опасаясь, что дрянная девчонка выкинет что- либо еще, резерв у нее и так был крохотный, а после этой демонстрации умений вообще стал почти незаметен. И это несколько огорчало, потому что до меня наконец начало доходить, зачем ей искали в наставники именно мага. Значит, придется учить управлять своими силами, сдерживать спонтанные приступы агрессии и отчаяния, тренировать усидчивость и терпеливость. Но порадовало другое: она уже самостоятельно достигла во владении иллюзией, истинно женской магии, заметного успеха, и это при ее- то крошечном даре. Стало быть, есть желание заниматься и упорство, и это половина успеха. А еще радовало понимание того простого факта, что мне не нужно с ней особенно миндальничать. Она первая объявила войну, и теперь может не ждать снисхождения.

  Я подставил лакею тарелку под второе, получил увесистый ломоть румяной и сочной свинины, запеченной с грибной подливой, картофелем и луком, посмотреть на которую и то подарок, и понял, что сражен наповал. После куска студня из коровьих ног с черствым хлебом, из чего состоял мой обычный ужин, я просто не смогу вернуться в столицу. Отрезав ломтик, я неторопливо положил его в рот, прожевал и удовлетворенно кивнул сам себе. Это и есть то, за что мне стоит бороться. И, следовательно, я принимаю вызов.

  Больше ничего особенного во время ужина не произошло, а когда настенные часы коротко пробили три четверти девятого, воспитанники нехотя поднялись, буркнули что- то про спокойную ночь и поплелись к двери. Я провожал их внимательным взглядом, мне было чрезвычайно интересно - сами они расходятся по спальням или есть кто- то, кто следит за ними ночью. Лично я, если бы пришлось организовывать их быт, никогда бы не оставил бастардов без присмотра.

  За широко распахнувшейся дверью обнаружилась четверка слуг в одежде одинакового голубого цвета - двое мужчин и две немолодые женщины, и я почти с умилением осознал, что в некоторых вопросах мы с ее величеством рассуждаем идентично.

  - Уф, - едва дверь захлопнулась, сообщил музыкант и кивнул лакею, - подай бутылку вина, сегодня у нас счастливый день.

  Я сполна оценил его юмор, но не пошевелил в ответ и бровью, потому что он был прав, и пока даже не подозревал, насколько.

  Вино оказалось полусладким и некрепким, и невозмутимо сделав глоток, я уставился на Этераера, подозревая, что меня хотят просветить насчет сюрпризов, каких следует ожидать от моей воспитанницы, но первым разговор начал Траниг.

  - У нас есть традиция, - отпустив лакея, сообщил он, - как только приезжает новый наставник для Мэлин, мы заключаем пари.

  Я только усмехнулся про себя. Господа наставники желают предупредить меня, чтобы не строил радужных планов? И что раз до сих пор никто не смог справиться с девчонкой, шансов, что мне повезет больше других, практически ноль.

  - Да, - так и не дождавшись ответа, он сделал глоток, посмаковал его и насмешливо уставился на меня. - Вы не желаете, маглор Иридос, сделать свою ставку?

  - Благодарю вас, - учтиво кивнул я, - но мои принципы... В общем, нет.

  - Вы не поняли, Иридос, - кисло вздохнула госпожа Нувилия, - они, наоборот, ставят на вас. Вот сегодня в казне уже лежит три с половиной серебрушки, мы ставим по половинке в день. Если бы вы начали колотить в двери и требовать экипаж еще до ужина, эти деньги получили бы маглор Ренгиус и госпожа Айсора, они уверены, что все самые стойкие маги тут уже побывали.

  - Отлично понял, - равнодушно пожал плечами я, - но играть с судьбой не имею желания.

  - То есть вы сдались, еще не приступив к работе? - попытался подначить меня Траниг, чем вызвал приступ моего внутреннего хохота.

  Я уже приступил, но могу себя похвалить за то, что никому этого не показал. И еще правильнее сделал, что обновил заклинание. Ну не одни же ошибки мне делать, сегодняшний день и так побил все рекорды в моей жизни по совершению глупостей.

  - Я бы с удовольствием послушал, - не отвечая на подначку, вежливо сообщил я, делая еще глоток, - какими методами воспитывали Мэлин мои предшественники.

  - А нечего слушать, - печально призналась Нувилия, - она ухитрялась выставить их, прежде чем кто- то из магов успевал применить какую- нибудь тактику. Причем она не повторяется, так что наши предупреждения вам не помогут.

  - И все же, просто ради интереса? - продолжал настаивать я, понимая, что зря не согласился на пари, тогда хотя бы знал, кто желает моего выигрыша.

  - Она изводила магов очень изощренно: наливала в кувшин в гостиной старый рыбий жир, и обвиняла, что ее заставляют это пить, подстраивала собственное соблазнение, имитировала избиение, отрезала волосы и свалила это на наставника... Что же еще?

  - Подожгла комнату, когда наставник запер ее в наказание за грубость, и выпрыгнула в окно, - подсказал Этераер. - Поэтому долго вам тут не удержаться.

  Еще как удержаться! - саркастично пробормотал я про себя, только теперь в полной мере осознавая, почему в моем контракте такие странные условия увольнения по собственной воле. Ее величество прекрасно знала все подробности этих происшествий, и больше не желала идти на поводу у строптивой девчонки.

   Некоторое время присутствующие просвещали меня насчет предстоящих каверз и пытались склонить к игре, поставив на самого себя, но я не люблю так резко менять свои решения... без серьезных на то оснований. И потому упорно отказывался, составив о себе твердое мнение, что я непробиваемо самонадеянный и самоуверенный человек. Догадаться, что я просто загнан в ловушку контрактом, обстоятельствами и дурацким законом, по которому должен отработать тут двадцать лет, не сумел ни один из них. И, в конце концов, они отступили и разъяснили мне распорядок жизни в крепости. Незыблемый и неуклонный, в чем- то простой, а в некоторых деталях странный. Ночью воспитатели за детей не отвечали, но если случалась особая ситуация, должны были немедленно бежать на помощь ночным няням.

  Впрочем, няня была только у младшего бастарда. У всех остальных были камердинеры. У Мэлин, понятно, была камеристка. Все немолодые, хорошо обученные и немногословные. Днем слуги были предоставлены сами себе, обедали и ужинали в своих комнатах, когда пожелают, а ночью заступали на дежурство. Покои всех четверых бастардов выходили в один зал, и вот в нем камердинеры и сидели, время от времени проверяя своих подопечных.

  Утром они будили детей, проверяли, как те умываются и одеваются, и ровно в половине девятого вели в столовую. Едва дети оказывались в столовой, их работа кончалась и начиналась вахта воспитателей.

  Воспитателей, вместе с маглором Ренгиусом, положено было восемь, но поскольку место воспитателя Мэлин часто бывало свободным, они ввели график, по которому ходили в столовую и проводили занятия.

  - Первую неделю мы вас включать в график не будем, - жалостливо вздохнув, объяснила Нувилия, - а то мы уже приспособились, потом снова разбираться. Просто приходите обедать и ужинать сюда, а завтрак можете просить в покои. У нас утром у старших детей четыре обязательных совместных урока, так что все равно все приходим сюда, а потом идем в комнаты для занятий. Чтоб было удобнее, уроки ведем по двое, а остальные сидят в комнате отдыха и присматривают за Вакринтом.

  Меня все это отлично устраивало, и потому я не стал проявлять никому ненужное благородство и отказываться. Тем более намеревался прямо с утра заняться созданием универсальной сторожки, ни минуту не сомневаясь, что несносная девчонка сейчас не спит, а изобретает особо пакостный метод моего выдворения из этого чудесного места.

  Глава 4

   В свою башню я отправился после того, как выяснил, где кто живет. Оказалось, что все мы обитали в одном крыле, на всех входах в остальные помещения стояли решетки. На первом этаже располагались комнаты слуг, поваров, коменданта с домоправительницей и зал для тренировок - старших мальчиков дополнительно обучали владению мечом.

  На втором - покои детей, комнаты для занятий и отдыха, столовая, покои воспитателей и две башни. Ренгиус занимал ту, что выходила окнами на парадное крыльцо и во двор, мне досталась дальняя, с видом на парк и на тренировочный дворик. Ближе всех к моей башне были покои Шангора, историка и воспитателя младшего бастарда. Как мне пояснили, он в свободное время писал какой- то труд по любимому предмету и потому не пришел со мной знакомиться.

  Почему не пришли другие, объяснять никто не стал, а я и не собирался интересоваться. И так понятно: неинтересно знакомиться с человеком, который приезжает всего на полдня или на одну ночь.

  Потому- то, расставшись с новыми коллегами, я и подходил к башне в полнейшем одиночестве, размышляя над проблемами, свалившимися на мою, несомненно, не бездарную, но несколько неосторожную голову. И заметил сначала сработавшую сторожку, а уже потом попавшую в нее добычу.

  Разумеется, это была Мэлин, кто бы сомневался! Стояла в центре ментальной липучки, злая, как дикий кот, и метала в меня ненавидящие взгляды.

  - Добрый вечер, госпожа Мэлин, - вежливо произнес я, предусмотрительно не подходя ближе. - Я очень опечален, что вы нарушили расписание ради того, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Поэтому сейчас вы заведете руки за спину, как преступник, и пойдете прямо в свою комнату, не отклоняясь с середины коридора ни на шаг.

  К тому моменту, как договорил эти слова, я как раз успел закончить распутывание липучки и часть ее бросил на бастарду, а конец нити прикрепил себе к руке. Это очень удобная ловушка, магии берет немного и может использоваться неоднократно.

  - Гад, - процедила она, но я дернул свой конец нити, и девчонке пришлось шагать в указанном направлении - липучка колется, как крапива.

  - Советую не обзываться, - мирно вещал я, следуя в пяти шагах за ней, - потому что молчать я не намерен, и тоже буду говорить вам, госпожа Мэлин, все, что о вас думаю.

  Судя по злобному сопению, слушать мои советы она была вовсе не намерена, но пока молчала, явно обмозговывая следующий выпад. Обдумывал его и я, все четче начиная подозревать, что у нее, в отличие от меня, слишком большой выбор хитростей и уловок. И как бы я сейчас ни напрягал свою изобретательность, переиграть эту интриганку мне не светит. И остается только самый простой, грубый и неэтичный, но действенный метод.

  Я безнадежно вздохнул, снял на несколько секунд свою шапочку и наслал на девчонку легкое внушение. Всего- то пятой степени, чтоб хватило лишь на ближайшие полчаса. Затем аккуратно размотал липучку, спрятал на место, в шапочку, и, рассмотрев бегущие навстречу фигуры в голубых формах, строго произнес:

  - Сейчас ты не скажешь ни слова, не сделаешь ни одного движения, а пойдешь прямо в свои покои.

  - Мэлин! - возмущенно выкрикнула растрепанная дама лет сорока пяти, бросаясь к бастарде, и вдруг заметила меня.

  Замерла, быстро переводя взгляд с бастарды на меня, очевидно решая, нужно со мной здороваться или пора уже прощаться. За это время Мэлин так же размеренно прошагала мимо нее, а за нею я, все на том же расстоянии.

  Так мы прошли мимо двух других гувернеров, и мимо неизвестно откуда взявшегося мага, невысокого, темноволосого и горбоносого, наблюдавшего за мной со спокойным интересом.

  - Сейчас ты пойдешь в свою спальню, - нарочито ледяным голосом приказал я, - ляжешь в кровать и сразу уснешь.

  Мэлин так же молча подошла к одной из дверей и скрылась за ней. Гувернантка ринулась следом, торопливо шепнув "спасибо".

  - Спокойной ночи, - вежливо поклонился я присутствующим, и с чувством выполненного долга направился назад.

  - И как вы ее поймали? - негромко спросил вслед маглор.

  - На липучку, - честно ответил я, догадываясь, что спрашивает он вовсе не из праздного любопытства.

  Ему ведь наверняка тоже нужно отчет писать. Хотя я и сам не стану молчать... нет, это было бы верхом глупости.

  - Второй раз она не попадется, - предупредил он вдогонку.

  - Догадываюсь, - не оглядываясь, бросил я, просчитывая свои действия на ближайшее время.

  Сначала, едва приду в башню, сразу опишу все выпады воспитанницы, до мельчайших подробностей. Пусть королеву и не начнет мучить совесть, на такое чудо даже я со всей своей наивностью не могу рассчитывать, но хотя бы прибавить мне жалованье она может?

  А дописав отчет, немедленно начну делать то, что планировал на завтрашнее утро - защищать свое временное жилище.

  Закрывать все мыслимые и немыслимые места возможного проникновения шустрой бастарды я закончил далеко за полночь, ведь не такое это простое дело - сделать ловушку не на всех подряд, а на конкретного человека. И даже не одного. Увы.

  Едва я приступил к работе, мне припомнились заинтересованные рожицы ее братиков, следивших за ужином, как я глотаю лягушонка, и я без колебаний включил в расчеты и их обоих, и даже малыша. Дети доверчивы, а Мэлин так пронырлива, что вполне может прислать его с каким- нибудь невинным поручением. В том, что ей ничего не стоит на пару минут отвлечь на себя внимание всех воспитателей разом, я не сомневался ни секунды.

  Попутно я поставил постоянную следилку на Ганика, отлично понимая, что в этой фатальной битве за место в уютном замке он самое слабое мое место. И невероятно пожалел, что не успел сдать его напрокат, как намеревался, службе мэра. Сейчас он чистил бы по утрам снежок, по вечерам портил нервы не мне, а своей ушлой матушке, и не нужно было бы тратить на него драгоценный резерв.

  Покончив с намеченной работой, я отправился в лабораторию и внимательно осмотрел свои профессиональные владения. Посредине комнаты стоял большой удобный рабочий стол, именно такой, какой нужен магу. У стен три шкафа, в одном набор утвари для зельеварения, во втором - каталоги лекарственных препаратов, флаконы и горшочки со стандартными ингредиентами. В третьем, пустующем, я аккуратно разложил свои магические принадлежности, убрал вниз саквояж и наложил на все шкафы самую тщательную и строгую защиту, позволяющую прикасаться к самим шкафам, ключам и замкам только мне.

  Ну да, параноик, согласен. И ничуть не стыжусь, наоборот. Те маги, кто не страдает этим недугом, долго не живут. По крайней мере, в человечьих землях.

  После этого я зачаровал очаг, расположенный в одном свободном углу, и умывальник, приютившийся в другом, порадовался, что окно, возле которого стояло два обитых кожей кресла и чайный столик, закрывает кованая решетка, и чисто из паранойи бросил на нее сигналку и липучку. Тщательно запер лабораторию, защитил дверь и замок, и отправился в спальню.

  Но даже лежа в постели, не переставал думать, каким бы еще способом я сам мог бы попытаться меня разозлить, скомпрометировать, унизить, оскорбить или вывести из себя. То есть сделать что- нибудь, после чего ни один уважающий себя маглор не видит другого выхода, как убить врага и уйти на родное плато. Либо просто отказаться от контракта, невзирая на размер неустойки.

  И, вспоминая, заносил эти способы в мысленный список, для удобства разделенный на лист "а", где были наиболее вероятные варианты, и лист "б", диверсии из которого мог бы совершить лишь маг со степенью магистра, фея или привидение.

   Заснул я где- то на пятнадцатом пункте из второго списка. И во сне за мной гонялись гигантские лягушки на шести лапах, из стен лезли стальные уховертки, а под потолком раскачивалась на невидимых качелях злая, как упырь, Мэлин, и злобно кричала, что отправит меня в столицу пешком и не выдаст даже старых сапог.

  Утром внутренний будильник разбудил меня за полчаса до звона колокола. Это непростое для меня решение - отказаться от предоставленной коллегами поблажки и отправиться на завтрак вместе со всеми - пришлось принять под гнетом непреложных обстоятельств. Поскольку вчера вечером я своими глазами убедился, что гувернантка не в силах совладать со своей подопечной, мне придется отныне следить за врагиней и днем и ночью. И это не такая уж большая жертва с моей стороны, если припомнить щелястые окна и прожорливый очаг столичной башни.

  Умывшись и одевшись с особым тщанием, я направился к выходу, но на нижней ступеньке лестницы передумал и заглянул сначала в комнату Ганика. Еще ночью я заметил, что он не отнес остатки ужина, и решил проверить, верны ли внезапно посетившие меня предположения. Оказалось, что интуиция мага это безошибочная вещь, хотя бы в этом случае. Босой и нечесаный Ганик сидел на кровати в одних подштанниках и сноровисто вычерпывал из тарелки кашу с мясом, оставшуюся от вечерней трапезы.

  - Доброе утро, - сказал я ему так ласково, что паршивец сразу забеспокоился, вытаращил глаза и, спешно проглотив кусок, закивал в ответ.

  - Доброе утро... это... маглор.

  - Тебе нравится, как здесь кормят? - еще приторнее поинтересовался я.

  - Ага...

  - Я вижу. И приносят столько, что даже ты не можешь доесть. Да и работы немного - печи топит истопник, кроме того отопления, что греет воздух, полы моет служанка, а обед готовит повар. На рынок ходить и мести дорожки тоже не нужно. Ну и насчет обустройства тоже все лучше некуда. Постель удобная, в комнате ты один, нужник не на улице... Я ничего не забыл?

  - Не- а...

  - Тогда вопрос: как ты думаешь, сколько ловких и послушных слуг я найду на твое место, если помещу объявление на стене биржи?

  - Много... - уныло буркнул он, несказанно радуя меня редким приступом сообразительности.

  - Вот именно. Но я решил повременить. Дать тебе последний шанс исправиться. И условий будет всего три. Думаю, даже тебе несложно запомнить. Первое - ни по каким вопросам или случаям не разговаривать с королевскими бастардами. Уточняю: даже если скажут доброе утро, или спросят, где маглор Иридос, ты молчишь, как немой. Для тебя они невидимы и неслышимы. Второе правило. Ты не должен поднимать в этом замке с пола даже пуговицу. Тут люди живут по многу лет и у каждой пуговицы есть хозяин. И раз она лежит на полу, значит, там и должна лежать. И третье - отныне завтракать, обедать и ужинать ты ходишь в столовую для слуг, и ешь только там. То, что положено к чаю, я сам поставлю в буфет. Никаких пирожков и пряников, даже хлеба ты не должен сюда приносить. Все понял? Повтори.

  Он повторил довольно- таки связно и, как ни странно, ни разу не ошибся. Ведь может, когда прижмет! - восхитился я. Подождал, пока мальчишка оденется, и сам отвел его в столовую для слуг, строго- настрого дав слугам приказ насчет свертков и пообещав, что за нарушение наказывать буду не их, а Ганика.

  Когда я выходил, на меня смотрело несколько пар неприязненных глаз, но я уже обновил заклинание невозмутимости и никак не отреагировал на их мнение. С унынием констатируя, что употребление заклинания грозит перейти в привычку. Очень скверную привычку, маглор должен беспрестанно тренироваться в управлении своим настроением, а заклинание расслабляет и сводит на нет результаты тренировок.

  - Доброе утро, - учтиво и суховато поздоровался я, входя в столовую. Обвел взглядом присутствующих и, обнаружив незнакомые лица, представился: - Я - маглор Иридос.

  Незнакомые коллеги встретили меня со значительно более живым интересом, чем вчера, а вот госпожа Нувилия смотрела с откровенным недоумением.

  - Доброе утро, маглор Иридос! А почему вы так рано? Мы ведь вас освободили от завтраков, - заявила она, после того как представились ее двое коллег - пухленькая и живая госпожа Айсора, преподающая географию и рисование, и господин Шангор, седой и спокойный наставник Вакринта.

  Маглор Ренгиус знакомиться не стал, только коротко кивнул. Значит, в курсе, что мне известно его имя.

  Освободили они! - желчно ухмыльнулся я про себя, шагая к столу. Добрячки! Они от завтрака, а пронырливая бастарда тем временем освободит и от обеда с ужином... Нет уж. Пока я сам себя не освобожу, никто мной распоряжаться не будет.

  - Я отлично отдохнул, - усаживаясь на вчерашнее место, откуда хорошо видна дверь, вежливо отвечаю даме, - и хочу посмотреть, как у вас проходят утренние занятия.

  - А вы знаете про пари? - бойкие карие глаза географички смотрели на меня с надеждой.

  - Да.

  - Не желаете участвовать?

  - Нет, спасибо.

  - Как жаль, ведь вы имеете шанс сорвать банк.

  - Я не азартен, - совершенно хладнокровно заявил я и поймал задумчивый взгляд маглора.

  Наверняка заподозрил, что это неспроста. Ну да, по его ногтям я заметил, что он живет здесь не первый десяток лет, но сосчитать точнее пока не получается, хотя это и неважно. Сам я пока имею одну жалкую полоску на мизинце, и потому никогда не выставляю руки напоказ.

  - Доброе утро! - Толпа бастардов и гувернеров ввалилась в столовую, и я сразу обратил внимание, что Мэлин оделась в мальчишечий костюм и почти не причесала слегка смоченные на лбу волосы.

  А еще отлично рассмотрел ее взгляд, в котором при виде меня мелькнуло столько чувств, что не приподнять шапочку я просто не мог.

  Ну и ну! Сколько всего разом! Ненависть, ярость, сожаление и досада... Похоже, своим приходом на завтрак я сорвал какую- то неимоверно гадкую каверзу. Водрузив шапочку на место и моментально спрятав почти счастливую улыбку, я вежливо ответил:

  - Доброе утро, - искренне радуясь ее мгновенно ставшей кислой физиономии.

  На завтрак была пшенная каша, желтая, рассыпчатая и душистая. К ней предлагалась целая куча дополнений, куриные котлетки и мясной соус, сливки и масло, различные кремы, джемы и прочие сладости. Я выбрал более легкий вариант, положил в кашу кусок масла, дождался, пока оно растает, перемешал и полил кашу взбитыми с сахаром сливками. Увлеченно занимаясь своей трапезой, я не переставал бдительно следить за подопечной и заметил одну неприятно удивившую меня вещь.

  Госпожа Нувилия, делая тактичные замечания Вакринту и старшим мальчикам по поводу того, как нужно держать ложку или брать еду с общего блюда, не сделала ни одного замечания Мэлин. И этому могло быть две причины: либо на девчонку все давно махнули рукой, как на неисправимую, либо боялись с ней связываться. Постановив для себя озаботиться этим вопросом позднее, когда смогу задать его без свидетелей, я предпринял собственные меры воспитания. Едва заметив грубую промашку Мэлин, взявшую котлетку рукой, на краткий миг уставился на нее с самой потрясенной гримасой, и тут же уткнулся в собственную тарелку. Не переставая искоса поглядывать за озадаченно закусившей губу девчонкой, приметил и ее быстрый взгляд по сторонам, и то, как она на секунду замерла, обнаружив, что Азирт очень ловко положил себе котлету на тарелку специальной лопаточкой. Получается, ей просто ничего не говорили... Хотелось бы знать, почему.

  Больше до конца завтрака не произошло никаких достойных внимания событий, я лишь отметил, что завтракали все сосредоточенно и неторопливо, словно выполняли привычную, рутинную работу.

  Закончив трапезу, мы нестройной толпой переместились в большую, как зал, комнату отдыха, расположенную напротив. Здесь уже было натоплено и светло от скрашивающих серость зимнего утра ламп, пол застелен большим ковром, а вдоль стен стояли диваны, кресла, столики и шкафы с книгами, играми и игрушками. Еще я обнаружил в противоположных концах этого зала три двери. Две неприметные с одной стороны и одна, широкая, с другой.

  - Там умывальни, - пояснила, поймав мой взгляд, Айсора, - ближе к окну - женская. А вон там комната для занятий. Первый урок у меня, будет присутствовать маглор Ренгиус.

  - Я тоже намерен присутствовать, - спокойно объявил я, - надеюсь, там хватает стульев, или мне нужно принести еще один?

  - Как хотите, - почему- то слегка насупилась она. - А стульев там много.

  Глава 5

   Урок мне не понравился, но о том, что так и произойдет, я догадался еще при входе в классную комнату, и потому виду не подал. Да и что может понравиться магу в рассказе о географии, если преподаватель стоит возле очень приблизительно нарисованной на куске холста карте, где горы и реки только обозначены линиями, и размашисто водит по ней обшитой бархатом указкой?

  Я и сам не узнал, если честно, на этой схеме хорошо знакомых мест, которые так любил посещать в свободное время. У всех юных магов география любимый предмет, после бытовой магии. Невольно вспомнился сферический купол магического иллюзиона, длинный ряд удобных кресел, висящий посреди огромный шар голубого тумана. Мгновенно бросающийся тебе навстречу, стоит назвать заданное учителем место, гору или реку. Нас забирали оттуда по вечерам учителя и матери, потому что так трудно вынырнуть из ощущения заманчивой легкости полета над речками и рощами, прогулок над крышами городов и изучения пейзажей со шпиля какого- нибудь старинного храма.

  Потому- то я не обращал никакого внимания на то, чему госпожа Айсора пыталась научить сидящих перед нею троих бастардов. Меня интересовала только моя воспитанница, но показывать этого ей я не намеревался. Нет, вовсе не считал, что Мэлин может возомнить себе какую- нибудь глупость... хотя от человеческих девушек всего можно ожидать. Просто желал, чтоб она как можно быстрее забыла о моем присутствии, привыкла к нему, как к мебели, и начала вести себя естественно, так, как было до моего появления.

  Закончив рассказывать о рельефах и климате западной части королевства, Айсора задала несколько вопросов Степосу и Азирту, еще раз подробно объяснила те места, где они ответили неправильно, и объявила, что урок закончен. Меня так и подмывало спросить, а почему она не задала ни единого вопроса старшей ученице, но дети, сидевшие каждый за отдельным столом, дружно поднялись и направились в комнату отдыха. Следуя своему плану, я немедленно вышел за ними, хотя и заметил, что госпожа преподаватель желает со мной о чем- то поговорить.

  Если желает, пусть дождется ужина, решил я. Она тут уже давно, и перспектива оказаться в холодной башне вместе с Гаником и проблемой, на что купить хлеба и студня, ей не грозит.

  В комнате отдыха Мэлин не задержалась, прямиком пробежала в дамскую комнату, наивно полагая, что стены надежно скроют ее от меня. Но не зря же я сорок минут сидел неподалеку, с отстраненным видом черкая на листе собственные заметки, зашифрованные известным только мне кодом? Я еще успел повесить на нее несколько маячков и следилок. И если парочка заклинаний была из разряда общеизвестных и простых и их заметил даже Ренгиус, чуть приподнявший задумчиво бровь, то остальные были из моего личного арсенала, и заметить их смогли бы лишь магистры первой ступени. В результате мой резерв уменьшился еще, и довольно ощутимо, но я не жалел.

  На войне как на войне, говорят люди. А еще они говорят, кто предупрежден - тот вооружен. И про то, что знание дороже денег, и еще что- то... Как ни странно, но разумно рассуждать они умеют. Вот только следовать этим рассуждениям получается далеко не у всех и далеко не всегда.

  Я остановился неподалеку от входа в ту комнату, куда мне входить было непозволительно, и сердито фыркнул. И почему ее величество не наняла для Мэлин маглору? Та могла бы следить за пройдошливой ученицей даже в ее спальне. Хотя... Внезапно припомнив одну из висевших в шкафу мантий, подозрительно аккуратную и почти новую, я озадаченно выдохнул мгновенно ставшее уверенностью подозрение: а с чего, собственно, мне пригрезилось, что все наставники были мужчинами?

  И раз так, меня не спасет даже неприкрытая слежка за нею, и не стоит верить собственным глазам. Начиная подозревать, что во время урока над военными планами трудился не один, я чуть сдвинул набок шапочку и провел рукой по волосам, словно поправляя их. Надо ли уточнять, что сдвинул я ее точно с той стороны, где, по моим представлениям, находилась бастарда, не желая слышать больше ничьих эмоций. И сразу забеспокоился: девчонка была дальше, чем это возможно, судя по обычному размеру подобных помещений. И не просто дальше, а еще и ниже. Я мгновенно включил все привязки и маячки и закрыл глаза, объединяя ощущения.

  И едва не вскрикнул от неожиданности. Я стоял на узком, обледеневшем карнизе, и упорно, пядь за пядью, двигался в сторону занесенного снегом балкона соседней комнаты.

  Так вот что ты обдумывала, маленькая дрянь! - разозлился я так яростно, что бастарда почувствовала эту вспышку и плотнее прижалась к стене, видимо, упасть в сугробы вовсе не входило в ее планы. Как и в мои. Я решительно взял управление этим хрупким телом в свои руки, добавил ему гибкости и легкости, поддержал воздушной рукой - и повел назад, в так опрометчиво покинутое ею тепло. Довел до узкого окна, ухватился руками за подоконник, одним рывком перекинул тело через него и, подняв на ноги, крепко запер окно. А потом подвел к зеркалу и с превеликим удовольствием отвесил побледневшим от холода щекам пару пощечин.

  И пусть кто- то попробует доказать, что это не она сама била себя за глупость.

  - Что случилось? - Маглор Ренгиус не мог не засечь такой яркий всплеск энергии, и уже стоял рядом, заглядывая в лицо.

  - Почему в тех помещениях, куда нельзя войти за воспитанниками, не стоят решетки на окнах? - почти прорычал я, и он заметно насторожился.

  - Но они же не преступники...

  - Вы уверены, что все?! - ядовито процедил я в ответ.

  Слава святой пентаграмме, что не забываю обновить невозмутимость, иначе сейчас уже разнес бы в клочья что- нибудь из мебели. Мы не люди, которые, разозлившись или оскорбившись, начинают махать руками, дубинками, ножами разного размера и кричать друг другу оскорбления. У магов для таких случаев есть сила. Ну а чтобы не нанести кому- то серьезных травм, срываем раздражение на камнях и бревнах.

  - Маглор Иридос, в чем дело? - Госпожа Нувилия ничего не поняла, но по нашим лицам заподозрила неладное. - Что- то с Мэлин? Мне пойти посмотреть?

  - Не нужно, - буркнул я и понял, что прокололся, как ребенок.

  И если преподавательница этикета еще недоуменно хлопала глазами, то Ренгиус уже нехорошо прищурился и очень мирным голосом предложил пойти помыть руки.

  Разумеется, я поплелся следом. Он уже почти магистр первой ступени, теперь я хорошо разглядел, что на ногтях коллеги не хватало всего пары темных полосок. По истечении каждого прожитого в человеческих землях года проходящие испытание маглоры приходят к наблюдателю и получают этот важный знак. Каждый исполненный контракт тоже несут туда, за некоторые начисляется коэффициент. Когда на ногтях появится последняя полоска, наступает самый счастливый момент в жизни маглора. Это означает, что можно немедленно отправиться к порталу и вернуться домой, чтобы никогда больше не вспоминать этих мест.

  - Покажите мне свой камень, - едва мы оказались в умывальной комнате, очень вежливо попросил коллега, и я неохотно исполнил его просьбу.

  Мы вступаем в эти земли поодиночке и проходим испытание тоже в одиночку. Так требует профессиональная гордость и достоинство мага. Считается неприемлемым объединяться в компании или помогать друг другу. Ну, разве только в самом крайнем или непредвиденном случае. Но и открывать свои способности перед коллегами мы тоже не спешим, по той же причине. Чтобы никто не принял это за предложение союза или помощи.

  Вот и я открыл свой именной медальон всего на секунду, чтобы тут же закрыть, выпустив сочно- фиолетовый лучик.

  - Разве этого обо мне не сообщили?

  Ну конечно, я лукавил, твердо веря, что сыщики королевы никак не могли знать обо мне таких подробностей, но ответ коллеги показал, что я их недооценил.

  - Намекнули, что, возможно, что- то есть в этом роде, - не стал лукавить он, и вдруг откровенно признался: - У меня защита и целительство. Так что она сделала?

  - Шла по карнизу по направлению к балкону. Что там за комната?

  - Карантин. Когда кто- то из детей заболеет или слишком расшалится, с ним сидят там двое воспитателей. Еще мы несколько раз использовали эту комнату для дополнительных занятий с Мэлин, она отстает по основным предметам от братьев. Идемте, пора.

  Я и сам хотел предложить ему это же - мои сигналки донесли, что воспитанница прошла в кабинет, - потому лишь кивнул и первым вышел из умывальни.

  На остальных трех уроках Мэлин сидела тихо, и вообще вела себя как самая примерная девочка, так что к концу занятий коллеги уже посматривали в мою сторону с разгорающимся в глазах интересом. Но я даже на волос не верил, что в ней проснулось благоразумие, точно зная: в душе девчонки кипит обида и ярость. Пришлось, скрепя сердце, принять решение время от времени подслушивать ее эмоции, оттого я и был так уверен, что своего проигрыша Мэлин мне не простила. Хотя никто, кроме нас троих, ничего не понял и не заподозрил - ни в облике, ни в поведении бастарды не осталось даже намека на ее выходку. Едва обнаружив на ее щеках розовеющие отпечатки, Ренгиус моментально бесследно убрал их, ни одним жестом или взглядом не дав понять, что догадался о причине такого подозрительного румянца. А ее мокрые туфли высушил я, решив, что значительно проще самому наблюдать за ней в классе, чем доверить это нелегкое дело сиделкам.

  Перед обедом дети ходили переодеться в свои комнаты, и я вызвался следить за Азиртом, отправив с воспитанницей географичку. Конечно, я не ждал, что она немедленно снова полезет в окно, но больше не желал оставлять ее без присмотра даже на минуту. Однако все прошло гладко. Мэлин явилась на обед в нарядном платье и тщательно причесанная, и в первые полчаса, после того как мы сели за стол, я искренне считал, что она решила передохнуть и на время оставить свои выходки.

  Но затем начал замечать, что ведет себя бастарда очень странно. Присмотрелся внимательнее и похолодел. Я точно знал, что подумают окружающие, наблюдая, как девчонка торопливо опускает глаза в тарелку, когда я на нее смотрю, и мечтательно вздыхает, изучая мое непритязательное лицо, стоит мне заняться едой.

  В продолжение обеда я наблюдал за ее ужимками, просчитывал дальнейшее развитие событий и все больше приходил в отчаяние. Как всем известно, любая осада больше подтачивает силы и авторитет осажденного, чем осаждающего. Особенно любовная.

  И если в первый час и первый день никто не поверит, что она способна в меня вот так, ни с того ни с сего, влюбиться, через день или два все перестанут смотреть на якобы влюбленную бастарду настороженно и недоверчиво. Через неделю привыкнут, а через две начнут ей сочувствовать, причем сначала служанки, потом камеристка, особенно если Мэлин догадается полить подушки соленой водичкой.

  Следующая неделя привлечет на ее сторону все более- менее молодое население замка, в том числе мужчин. Все будут пытаться отгадать, что она во мне нашла и отчего я не отвечаю на ее взгляды.

  И вот тут и есть тупик, куда сходятся все пути. Как бы я сейчас себя ни повел - строго, холодно, вежливо или безразлично, - все равно приду ко всеобщему осуждению. Кто- то скажет, что я жестокий сердцеед, а кто- то, что зазнавшийся сноб, кто- то назовет лопоухим дураком, зря теряющим шанс, а кто- то - бесчувственной рыбой. Но, в конце концов, все будут за нее. Зрелище страдающей от любви юной девицы, как правило, пробуждает в людских сердцах романтическую сентиментальность.

  И значит, изобретать уловки и бороться бесполезно, я все равно приду к одному. Сделав такой вывод, я принял непростое решение и затаился, догадываясь, что такая деятельная натура не сможет не попытаться ускорить события. Ведь бросилась же она в атаку, едва узнав о моем прибытии? Значит, хулиганке все равно, какой у нее будет наставник, она против любого.

  Как показали дальнейшие события, я оказался прав в своих предположениях. Едва нам подали десерт (плотные, полупрозрачные кубики клюквенного киселя, залитые сливками), над моей тарелкой распустился чахленький иллюзорный тюльпанчик. Причем расцвел на уровне глаз, так, чтобы видеть его мог каждый из присутствующих.

  Кто бы сомневался, что она пожелает как можно быстрее перетащить всех на свою сторону, фыркнул я, аккуратно отложил в сторону ложечку и произнес с благодушной назидательностью:

  - Слабовато. Больше тройки поставить не могу. Во- первых, за нарушение главного правила: пока резерв не восстановился полностью, нельзя без особой нужды приступать к созданию нового объекта. Во- вторых за несоблюдение пропорций и нереальный цвет. Цель иллюзии - полностью скопировать реальный предмет - не достигнута, никого, даже ребенка, этот цветок не обманет. Вот вчерашний лягушонок был вполне реален, даже на ощупь холодный и скользкий.

  Я чуть заметно сморщился, словно припоминая эти ощущения, хотя лгал сейчас самым бессовестным образом. Мне просто захотелось проверить, сколько человек заметили вчера иллюзию.

  Степос, с видимым удовольствием катавший во рту упругий кусочек десерта, нехорошо задумался, побледнел, стиснул зубы, и, роняя стул и приборы, рванул из- за стола в сторону умывальни. За ним мчался Азирт, крепко прижимая ко рту ладонь. Побледнела и госпожа Нувилия, но ее я спас, послав заклинание. Сама Мэлин хоть и перестала улыбаться, держалась довольно уверенно, и я решил добить воспитанницу. Как ни в чем не бывало, добавил цветку яркости и пышности, превращая в розу - свежую, полураспустившуюся, с крохотными бриллиантиками росы на атласных лепестках. Именно такую, от каких замирает душа любого существа, кому не чуждо чувство прекрасного. Полюбовался, добавил тонкий аромат и заставил медленно проплыть над столом прямо к госпоже Айсоре, восхищенно наблюдавшей за этим чудом. Кареглазая географичка, лет на десять лет старше, чем привлекающие мой взгляд женщины, и на двадцать фунтов полнее, неожиданно вспыхнула румянцем, смутилась, похорошела и пролепетала слова благодарности.

  А затем робко поинтересовалась, можно ли взять ее в руки.

  - Разумеется, - учтиво улыбнулся я, приподняв шапочку, - неужели я осмелился бы подарить вам иллюзию?

  На самом деле гораздо проще добавить в иллюзию чуточку воды или кусочек органических веществ, чем держать открытой подпитку объекта силой, и это знают все опытные маги. Вот и я, начиная перевоплощение созданного Мэлин тюльпана, незаметно для наблюдателей переместил в него валявшийся на блюде, где было раньше второе, увядший листик салата.

  Девчонка полыхнула в ответ на мой фокус прямо- таки обжигающей ненавистью, но останавливаться на этом я вовсе не намеревался, и потому снова обратился к ней, пользуясь тем, что за столом нас осталось всего трое. Айсора, прихватив розу, повела Вакринта в его покои, мыть руки и укладывать на послеобеденный отдых, а Шангор с Нувилией еще раньше отправились проследить за старшими мальчиками.

  - А тебе, Мэлин, раз уж ты намерена развивать свои способности, пора заняться укреплением здоровья, выглядишь ты едва на тринадцать лет, - въедливым тоном ментора объявил я, намеренно нанося удар по ее девичьему самолюбию. - И не нужно вздыхать и забрасывать меня русалочьими взглядами! Теперь каждый день перед ужином и завтраком ты будешь приходить в тренировочный зал, где Степос и Азирт учатся боевым искусствам, и заниматься бегом и гимнастикой. Одежда должна быть непременно мужская, обувь легкая и удобная. Предупреждать о наказаниях за отлынивание не буду, ты и сама все отлично понимаешь. А теперь вставай и иди одеваться. Что там у вас после обеда - прогулка? Значит, будем гулять.

  После этих слов я решительно встал со стула и отправился в свою башню, обуть сапоги и посмотреть, чем там занимается моя вторая головная боль. Проверять, как Мэлин соберется на прогулку, остался подавший мне неприметный знак Ренгиус.

  И если еще вчера я бы гордо задрал нос и отказался от этой помощи, то сейчас осознавал, что не стоит так уж буквально понимать негласные правила поведения маглоров в человеческих землях. Тем более что боевые действия против меня начал не торговец мясом и даже не королева, а непредсказуемо изобретательная одаренная. А это уже совсем иной уровень взаимоотношений. Все одаренные делятся на две неравные части. Первая большая, это те, кто относится к нам, как к более успешным или удачливым родичам и стараются быть поближе, чтобы научиться или получить помощь. И они всегда ее получают.

  Но есть и те, кто, сообразив, что судьба их обделила, становятся по другую сторону крепостного рва, завидуют, злобствуют и всячески стараются отравить годы обязательной отработки. И если я сначала еще колебался, то теперь все упорнее склоняюсь к мысли, что Мэлин именно из этих черных завистников и пакостников. А против них не стыдно и воспользоваться поддержкой коллеги. Не постоянной, разумеется, упаси святая пентаграмма. Просто крошечной передышкой... В конце концов, маги тоже люди, хотя и с особыми умениями.

  - Маглор Иридос, - в голосе попавшегося мне навстречу коменданта прозвучали уважительные нотки, каких еще сутки назад я там не слышал, - разрешите задать один вопрос.

  - Разумеется, господин Догар, я вас слушаю.

  - Это насчет вашего слуги, Ганимеда.

  - А что с ним не так? - холодно поднял я бровь, отлично зная, что с Гаником "не так" может быть все, что угодно.

  Но это мой слуга и разбираться, прав он или виновен, я намерен лично.

  - Все в порядке. Я по другому вопросу. Можно узнать, почему вы приказали поварам, чтоб они не давали ему с собой еды?

  - Ах, это... - усмехнулся я снисходительно. - Все просто. Ганик из очень бедной семьи, в детстве голодал и у него нездоровое отношение к еде. Он может есть постоянно и потом страшно мучается желудком. А еще имеет привычку прятать мясо и пироги в кровать и шкаф, если не может съесть. Через несколько дней они протухнут, и в мою башню невозможно будет войти. Поскольку здесь хорошо кормят и я оставляю ему еду в буфете, пришлось запретить всякие пирожки. Впрочем, вы можете сами убедиться, если желаете. И кстати, у меня тоже есть просьба. Закройте решетками окно в женской умывальне, что находится возле комнат для занятий.

  - Уже закрывают, - нехотя процедил он, - стражники видели, как она шла по карнизу. В ее комнатах решетки давно стоят, но нельзя же закрыть все? Тут не тюрьма.

  Разговаривая со мной, Догар неотступно шел рядом, и не догадаться, что комендант решил проверить мои слова, не смог бы даже самый наивный хуторянин. А я хуторянином не был никогда, и потому, еще при подходе обдумав, что для меня важнее, обида мальчишки или все же безопасность, выбрал второе. Извини, Ганик, но даже я не в силах догадаться, какой сюрприз ты однажды принесешь сюда вместо пирожка.

  - Прошу, - распахнув дверь перед комендантом, я, не останавливаясь, стремительно прошел в комнату слуг и обнаружил именно то, что и надеялся обнаружить.

  Паршивец валялся на кровати и что- то жевал.

  - Господин маглор! - завидев меня, он метнулся к столу, намереваясь загородить спиной то, что там лежало, но я щелкнул пальцами и парнишка замер как приклеенный.

  Только скулы еще быстрее задвигались, торопясь прожевать контрабанду.

  - Ганик, - с преувеличенной нежностью осведомился я, - что вам давали на обед?

  - Суп, кашу с мясом и пирожки, - нехотя выдавил он, разглядев за моей спиной коменданта.

  - Наливали суп в миски вы сами, сколько хотели?

  - Да, - пригорюнился пройдоха, отлично понимая, к чему идет разговор, - но я только разок подлил.

  - А кашу всю съел?

  Он только понурился и скорбно вздохнул.

  - И пирожки все, сколько смог?

  - Так они же с вареньем, - попытался он донести до меня понимание значительности того, какая в пирогах начинка.

  - Значит, ты съел и вторую порцию, - верно уяснил я намек, - тогда что ты тут жуешь?

  - Так, сухарики... там на столе стоят, для супа, - печально признался Ганик и даже носом шмыгнул для убедительности. - Но мне никто не давал, я сам немного в карман насыпал.

  - Отойди от стола.

  Он засопел еще сильнее, но ослушаться не посмел.

  - Вот, - указал я коменданту на кучку румяных сухарей, из- под которых предательски выглядывал подсохший кусочек окорока, - что я говорил. Ну, как наказывать будем?

  - Может, мне забрать его? - подумав немного, деловито предложил Догар. - Например, помощником истопника, а к вам будет приходить один из лакеев, все равно убирают тут горничные. Истопник у нас человек серьезный, он не даст парню скучать. И за питанием присмотрит.

  - Мне нужно это обдумать, - для вида поломался я, хотя отлично понимал, что это просто дар судьбы, без Ганика я смогу продержаться значительно дольше. - А где он тогда будет спать?

  - Вместе с остальными слугами, там есть свободные места.

  - Хорошо, я вечером сообщу вам свое решение, а сейчас мне нужно переодеться для прогулки.

  И с этими словами я торопливо зашагал на второй этаж, старательно отводя взгляд от унылой рожицы Ганика и подбирая в уме доводы, какими буду пояснять, как выгоден для него такой поворот событий.

  Глава 6

  Гуляя по расчищенным от снега узким дорожкам и тренировочной площадке, я не столько следил за Мэлин, отлично понимая, что отсюда ей никуда не сбежать, сколько обдумывал сразу пять вопросов, объединенных одной общей темой. Темой с простым названием: как мне победить в этой негласной войне. Первый вопрос был из тех, которые, как говорится, я должен был задать еще вчера. Мне нужно было сразу же попытаться выяснить у коллег причину, по которой Мэлин так упорно борется против своих воспитателей. Но я его не задал, повинуясь все тому же негласному кодексу чести - раз учитель и отец сочли меня достаточно взрослым и обученным, чтобы отпустить на испытательный срок, значит, я и сам смогу справиться с любой ситуацией.

  Вторая проблема была не менее важна, и касалась она отчета. Что и сколько писать королевским секретарям? И хотя я знал, что все присутствующие на обеде напишут о том, что видели, а о попытке девчонки устроить каверзу напишет комендант и командир взвода, догадаться, насколько полно они коснутся этого происшествия и как далеко протянутся их догадки, пока не мог. И потому боялся не угадать. Написать меньше значило позволить заподозрить себя в невнимательности или, того хуже, в сочувствии, а написать слишком подробно, значит преждевременно раскрыть то, что я надеялся сохранить в тайне как можно дольше. Свои способности ментала.

  Слишком хорошо я знаю из рассказов отца, как досталось ему из- за такого же дара. И шпионить заставляли, и супругов на верность проверять, и бандитов ловить, и на допросах присутствовать. Нет уж! Я на такое не способен. Все, о чем я мечтаю - место мага в небольшом поместье, где хорошо кормят и не мешают заниматься исследованиями.

  Третий вопрос касался Ганика, провожавшего меня на прогулку несчастным взглядом оставленной в лесу собаки, и это и смешило, и почему- то грело мне душу. Хотя не понимать, что пройдоха просто сразу просчитал, где ему меньше придется работать, я не мог.

  Четвертой стояла проблема, как организовать придуманные мною тренировки таким образом, чтобы была польза для дела и не пострадала моя репутация.

  Ну и последний вопрос касался самого главного: насколько я могу пользоваться помощью Ренгиуса, не рискуя потерять уважение к самому себе и веру в собственные силы?

  - А какая погода в столице? - Госпожа Айсора остановилась рядом, пряча руки в пушистой черной муфточке.

  - Вчера шел снег, - вежливо ответил я и счел, что имею право задать свой вопрос: - А вы всегда гуляете по очереди?

  - Нет, Нувилия не любит снег и вообще в холодную погоду не гуляет. Зато она встретит Мэлин в детском зале.

  - Как я понял, - решив хоть немного прояснить ситуацию, осторожно пробормотал я, - она тут недавно?

  - Мэлин? - осторожно оглянувшись, переспросила Айсора, хотя можно было догадаться, что меня интересует вовсе не госпожа Нувилия, и очень тихо пробормотала: - Нет, ее привезли в начале осени. Ее бабка была ведьма... и очень хорошо прятала девчонку.

  - Вот как, - невольно вырвалось у меня, и я крепче стиснул зубы, неимоверно сожалея, что не сумел сдержаться.

  Но кто же ожидал такого поворота! И теперь становилось мало- мальски понятно все, что я никак не мог раньше объяснить логически.

  - Да, - подтвердила географичка так же тихо, и тут же заговорила громче и оживленнее: - Но такая погода редкость для здешних мест. У нас вообще весна наступает на месяц раньше, чем там, вот увидите, через недельку придут теплые ветры и сгонят снег за пару дней.

  - Мечтаю увидеть, - кивнул я, сразу сообразив, отчего она повысила голос. К нам приближались Степос и господин Траниг, лично следивший на прогулке за воспитанником.

  На самом деле я мечтал прожить тут хотя бы эту неделю и не остаться без мантии и с огромным долгом на шее.

  - Пора в дом, - добродушно сообщил Траниг, - сегодня Шангор обещал нам рассказать про историю разлома.

  Я кивнул с самым благожелательным видом. Бесцельное фланирование по площадке утомило, и лучше сидеть в комнате и слушать рассказ историка, хотя историю великого разлома знаю наизусть.

  В башне меня встретили следы кипучей деятельности Ганика. Пол гостиной был в сырых пятнах, доказывающих, что слуга пытался его вымыть, стулья составлены в углу, а сверху доносился топот и шум.

  Не стараясь особенно скрываться, я поднялся в свою спальню и обнаружил, что мальчишка уже разобрал багаж и повесил все вещи в шкаф, и теперь усердно собирает метелкой несуществующую паутину по углам потолка.

  - Достаточно, Ганик, - устало произнес я, - ты уже разогнал по комнате всю пыль.

  - Я сейчас еще пол помою, - деловито сообщил парнишка, отворачиваясь, но в его голосе неожиданно что- то дрогнуло, заставив меня с досадой стиснуть зубы и приподнять шапочку.

  Святая пентаграмма! - растерянно охнул я про себя в следующий момент, шлепаясь на ближайший стул, и слуга тут же воспринял это как указание к действию - быстро снял с меня сапоги и подал домашние туфли. А потом заглянул снизу вверх мне в лицо и отчаянно пробормотал:

  - Маглор Иридос! Не выгоняйте меня, пожалуйста. Я не буду больше таскать сухари, и пирожки тоже. Я же понимаю...

  - Ганик, - мне перехватило горло от неожиданной глубины его отчаяния, но сдаваться я не желал, - но ведь вместе со слугами тебе будет веселее? Тебе же скучно сидеть тут целый день одному? И в столовую ты сможешь ходить почаще, как только захочешь поесть. К тому же я тебя вовсе не выгоняю, ты так и остаешься моим слугой, и если я отсюда уеду, ты сможешь вернуться со мной. Зато, когда ты с ними, я могу не бояться, что эта девчонка, Мэлин, подсунет тебе какую- нибудь гадость. Она ведьма, Ганик, и уже выкинула отсюда четырех маглоров. И меня пытается выжить, а я пока вовсе не желаю возвращаться в ту башню.

  Я вздохнул и смолк, истово ругая себя, что сказал вслух то, чего вовсе не собирался никому говорить еще четверть часа назад. Но слишком уж меня ошеломило искреннее огорчение, почти горе, охватившее его душу.

  - Слуги говорили, - подтвердил Ганик неожиданно, - что жалко им вас. Такой молодой и вежливый, не то, что те зазнайки, - подражая чьему- то женскому голосу, по- бабьи вздохнул он, - жалко будет, если эта злыдня его проведет.

  - Вот как, - перед моим мысленным взором повернулась лицом еще одна карта, - значит, они все видят.

  - А как же, - кивнул Ганик, и, движимый собственной выгодой и страстным желанием остаться моим слугой, предложил: - А давайте я буду к ним ходить помогать, а вечером возвращаться домой... ну, сюда, и все рассказывать? Будет это... моя работа.

  - Я как раз нашел тебе еще задание, - внезапно само пришло решение еще одного вопроса, - будешь утром и вечером ходить на тренировку. А в остальное свободное время помогать истопнику. Здесь можешь не мыть, горничная уберет.

  - Ладно, - обрадовался он, - а коменданту мне самому все сказать?

  - Скажи сам, - кивнул я, - но метлу из моей комнаты забери.

  - Ага, - уже занятый своими планами, Ганик схватил метлу и ринулся к выходу, - тогда я побежал, там сейчас чай будет.

  - К половине восьмого придешь к тренировочному залу, что на первом этаже, - крикнул я ему вслед. Затем сунул ноги в ботинки - пора было идти в комнату отдыха.

   Пока Шангор очень красочно и художественно рассказывал обществу совершенно неверную теорию об истории великого разлома, я сидел в уголке и сочинял ежедневный отчет, не забывая приглядывать за эмоциями своей воспитанницы. На мое удивление, они были довольно спокойными, но это вовсе не радовало. Наверняка оставила попытки одолеть меня нахрапом и изобретает новый долговременный план. И вот это поистине смертельно опасная вещь, особенно в исполнении хитрой и находчивой ведьмы.

  Тем более что она пока и от прежнего намерения не отказалась, и время от времени бросала в мою сторону влюбленные взгляды. Не испытывая в эти моменты совершенно никаких нежных чувств.

  Воспитателей после прогулки осталось четверо, вместе со мною. Кроме меня и Шангора присутствовали Траниг и Баркент, наставник Азирта, сухощавый мужчина лет пятидесяти на вид, преподающий бастардам математику. Вернее арифметику, никто из троих старших внебрачных детей короля пока не выказал никаких особых талантов к точным наукам. Он тоже что- то писал во время рассказа историка, и когда я проходил мимо, обнаружил, что это столбцы чисел и значков, похожие на вычисления вектора для расчета силы и направления действия пентаграммы.

  - Пора пить чай! - Госпожа Нувилия появилась в дверях ровно в пять и мы смиренно перебрались в столовую.

  Неспешно отпивая душистый чай и откусывая рассыпчатое печенье, я постепенно начинал понимать, почему воспитатели так держатся за свой график и за возможность остаться в собственных покоях. Все, кроме, пожалуй, Нувилии. Слишком уж утомляет однообразие здешней сытой и удобной жизни по строгому расписанию.

  После чая детям позволили часок поиграть и заниматься своими делами, потом пришел Догар Саридж и увел старших мальчиков на тренировку. Как мне объяснили, комендант крепости лично учит их владению мечом.

  - После семнадцати лет их обучат через кристалл одному из языков и отправят в составе посольства в восточные племена, - пояснил Траниг, когда Нувилия ушла с Мэлин в ее покои. Приближалось время назначенной мною тренировки.

  - А разве это не опасно?

  - Восточные ханы имеют по нескольку десятков сыновей, и считают для себя оскорблением, если с ними приезжают вести переговоры дипломаты из самых знатных родов. Но поскольку у королевы всего двое родных детей, эти мальчики для нее просто выход из положения. Самый старший из бастардов, Ютжер, уже второй год живет где- то в Хинсарских степях.

  - А Мэлин? - с наигранной небрежностью забросил я удочку, но вытащил пустышку.

  - Ее величество своих планов насчет нее нам не сообщала, - сразу охладев к разговору, буркнул Траниг, - и тише добавил: - Но они, несомненно, есть.

  Еще бы не быть, - провожая взглядом собеседника, направившегося к маленькому Вакринту, чтобы помочь в строительстве башни из кубиков, шипел я про себя, тихо свирепея. Если бы у нее их не было, четверо маглоров не влипли бы в расставленные юной ведьмочкой ловушки и не бежали бы одним из тех позорных способов, какие ненавидит каждый уважающий себя мастер.

   - Мэлин готова, - заглянула в дверь Нувилия. И вдруг предложила: - Можно я посмотрю на тренировку?

  Отказывать я не стал, кивнул все с той же великодушной улыбкой - последствие использования неснимаемого заклинания невозмутимости, за которое уже почти презирал себя.

  - Прошу. - И первым направился к лестнице, мстительно мечтая, чтобы бастарда кинула в меня хоть чем- нибудь.

  Чтобы не так обидно было за вынужденную меру не снимая носить отражающие щиты.

  Но она топала молча и не проявляла никакого желания исполнять мои скромные мечты. И подозреваю, вынашивала в ответ нечто гораздо более кровожадное. Ну и ладно, пусть немного помечтает, мне даже лучше. Приятнее будет разрушать их в пыль.

  Возле двери в тренировочный зал нас ждал Ганик, и не один.

  - Маглор Иридос, - вежливым кивком встретил меня комендант, - Ганимед сообщил, что вы намерены вести занятия для повышения физической выносливости вашей воспитанницы?

  - Верно, - кивнул я, - перед завтраком и ужином, пока по пятнадцать минут. Надеюсь, вы не возражаете?

  - Напротив. И буду благодарен, если вы будете столь любезны, чтобы по утрам приглашать и старших мальчиков.

  В переводе на язык деловых отношений это звучало как предложение дополнительной оплаты, и потому я не стал отказываться.

  - Договорились.

  Он отпер дверь, и я первым вошел в зал. Огляделся. Пусто, просторно, ничего лишнего. Деревянный пол посыпан толстым слоем опилок, у стены пара скамей, в углу запертая клетушка с оружием, рядом умывальник.

  - Задание первое. Обежать зал по периметру три раза! - проводя на стене светлую черту, объявил я. - Вот начало. Торопиться не нужно, важно не время, а дыхание. Ганик, понял? Запыхаешься, значит, не справился. Мэлин, ты первая. Вперед!

  - Если я побегу, то запыхаюсь.

  Ну надо же, ведьма вступила в переговоры!

  - А если не побежишь, мне придется тебя наказать, - широко улыбнулся я.

  - И как? - не менее лучезарно улыбнулась она.

  - Я расскажу тебе потом, при маглоре Ренгиусе, - злорадно пообещал я, и снисходительно пояснил: - Здесь находится госпожа Нувилия, а она не заслужила такого отношения. Да и господин Догар и Ганик тоже.

  Мэлин ударила меня ненавидящим взглядом и нехотя потрусила к стене. Похоже, начинает понимать, что я вовсе не намерен ни уступать ей, ни считать таким уж несчастным существом. Слишком хорошо ей живется и слишком заботятся все вокруг о ее благополучии, чтобы я не вспоминал про девчонок подавальщиц в дешевых забегаловках на рыночной площади и о юных танцовщицах в балаганах.

  - Ганик, ты следишь за дыханием? - едко окликнул я слугу, сразу обошедшего Мэлин и бежавшего уже второй круг. Он снова неуклонно нагонял ведьмочку, и я тут же ввел поправку к правилам: - Можешь особо не спешить, обгонять в этой тренировке никого нельзя, поэтому первый круг не засчитан.

  - Вот еще! - недовольно забурчал парнишка. - И что, я так и буду полчаса тащиться за этой...

  Больше он ничего добавить не успел, я мигом закрыл слишком болтливый рот Ганика кратким заклинанием, но ведьма полыхнула злостью и побежала еще медленнее.

  - Надеюсь, вы не считаете, госпожа Мэлин, - вежливо осведомился я, - что будете бегать тут до утра? Как только время выйдет, мы отправимся ужинать. И обещаю, все узнают про твои исключительные успехи.

  - А что нам еще делать, когда добежим? - Слово "ужин" включило в Ганике скрытые способности к логическому мышлению, и он тут же воспользовался обретенной возможностью говорить.

  - Десять раз медленно присесть с вытянутыми вперед руками и десять раз прыгнуть на одной ноге, поджав другую, потом столько же на второй ноге. Все.

  - А можно я буду приседать, пока она телепается?

  - Можно, но тебе, как парню, приседать в два раза больше. И постарайся разговаривать вежливо, за каждое слово буду добавлять пять приседаний.

  - Понял, - недовольно фыркнул Ганик, вытянул руки и, считая вслух, начал неторопливо приседать.

  Ведьмочка, смотревшая на его старания стоя у соседней стены, только ехидно ухмыльнулась и даже не подумала прибавить шаг. Но Ганик, не знавший в свои пятнадцать лет, что мужчина обязан быть учтивым с женщинами любого возраста и сносить от них все каверзы, и не умевший еще никому из девчонок прощать подлостей, отомстил ей от всей души. Едва Мэлин приблизилась, начал приседать медленнее, и пока не досчитал до двадцати, ведьмочке пришлось топтаться на месте. Зато потом парнишка легко ушел вперед, догнал ведьмочку и, пробежав за ней с четверть круга, пока успокоил дыхание, остановился и начал прыгать на одной ножке. Занятая своими мыслями Мэлин слишком поздно поняла, что ей теперь никаким образом его не догнать, и не торопилась бежать, но ей все равно снова пришлось топтаться на месте, пока он закончит прыжки. А потом Ганик неторопливо побежал впереди, сияя довольной рожицей почти так же ярко, как сияла его промытая дармовым замковым мылом рыжая шевелюра. Теперь вредная девчонка почти плелась, но едва добежав последний круг и остановившись, чтобы делать приседания, услышала мою равнодушную команду:

  - Стоп. Занятия закончены. Идите умываться, и на ужин.

  - Но я все успел, - радовался Ганик. Мне пришлось его огорчить.

  - Нет. Тебе не хватило нескольких шагов. Нужно было добежать до черты, а время кончилось чуть раньше.

  - Но это же из- за нее!

  - В этом и смысл совместной тренировки, - снизошел я до туманных пояснений.

  Объяснять подробнее не стал, пусть делают выводы сами. В конце концов, у них голова на плечах не только для того, чтобы кусать пироги. Зато мне, пока они бегали, пришел в голову замечательный план, как добыть немного секретных сведений, и я намеревался утром привести его в исполнение.

  Но враг ударил первым. Вернее, попытался ударить.

  Хотя сначала все шло хорошо, просто отлично. Переодеваться к ужину моя воспитанница не захотела, сидела за столом спокойно, нежных взглядов не отпускала, недостатком аппетита не страдала. Воспитателей к ужину, кроме меня, пришло шесть человек, не было только музыканта. Но я нисколько не сердился на них за такое нарушение собственного графика, хотя отлично понимал, что все явились поглазеть на меня и бастарду.

  Слишком мало в здешней размеренной жизни развлечений, вот и делают ставки, сколько выстоит маглор против происков юной ведьмы, и не упускают случая полюбоваться и позлорадствовать, если магу все же удастся выстоять, да еще и прижать ведьме хвост.

  Что с них взять, люди.

  Но я сегодня чувствовал себя победителем в хоть и маленькой, но стратегической стычке характеров, и потому вел себя точно так, как ведет себя любой победитель, был снисходителен и щедр на учтивые улыбки. И доигрался, прозевал ответный удар.

  И хотя наше время закончилось и гувернеры уже увели детей в спальни, нацелен он был прямиком в меня.

  - Вы еще не жалеете, Иридос, что не вступаете в нашу маленькую игру? Вы могли бы уже складывать в кошель выигрыш, - снова подступился ко мне Траниг, и в этот момент сработали сразу три мои сторожки, стоявшие на Мэлин.

  Я вскочил, метнулся к двери и почти столкнулся с Ренгиусом. Значит, он тоже следит, промелькнула где- то на краю сознания мысль, но она была вовсе не главной. Главным были отчаяние и боль, и я, ни на миг не сомневаясь, прибавил скорости.

  В зал, где уже сидел гувернер малыша, я ворвался как вихрь и, не останавливаясь, ринулся в комнаты Мэлин. Пролетел небольшой будуар, ворвался в спальню, где гувернантка взбивала подушку и, оттолкнув ее с дороги, ударил плечом в дверь дамской комнаты. Она оказалась крепко заперта, но сейчас я не собирался ни останавливаться, ни экономить силу.

  Рука привычно начертила на дубовой доске знаки заклинания полного развеивания, легкий щелчок добавил силы, и дверь бесшумно осыпалась щепоткой серого праха.

  - Я лекарь, - решительно отодвинул меня догнавший Ренгиус, но я не сдался и в комнатку мы втиснулись вместе.

  Мэлин сидела в тесном уголке за ванной, накрепко привязанная поясами к трубам и уже не шевелилась, но жизнь еще еле ощутимо билась в ее теле, и потому я снова пожертвовал частью резерва, бросая распутывающее заклинание. Маглор решительно шагнул в ванну, перегнулся через бортик и вытащил девчонку на свет.

  - Яд, - выдохнули мы одновременно, едва заметив на губах характерную зеленоватую синеву, и дальше действовали так слаженно, как действуем в подобных случаях на родине.

  Промывали желудок водой с зельями и чистили магией кровь. А затем добавляли жизненной энергии, согревали грелками ноги закутанной в несколько одеял девчонки и поили ее теплым молоком.

  И наконец, поверив, что все удалось, бросили в бастарду заклинание целебного сна и без сил рухнули рядом в принесенные перепуганной гувернанткой кресла.

  - Где она могла его добыть? - пробурчал я единственный интересовавший меня вопрос, не обращая внимания на спящую пациентку. Она теперь до обеда не проснется.

  - Сама изготовила. Основной ингредиент где- то хранила, остальные достала под разными предлогами. Например, капли марники я сам давал, от бессонницы.

  - Какая бессонница в ее возрасте, - вздохнул я и понял, что это прозвучало упреком. - Извини, я не так выразился. Она отличная артистка, если бы меня так не поймали контрактом, не стал бы связываться.

  И то, что я это сказал, было больше, чем просто извинение. Рассказывать про свои проблемы в человеческих землях непозволительно.

  - Ты хорошо держишься, - тихо произнес он, - они все сдавались раньше. Некоторые практически в тот же момент, как входили в крепость. Не обижайся на Транига, он просто хочет всучить тебе немного денег, мы все понимаем про контракт.

  - А я ни на кого не обижаюсь, - хихикнул, не выдержав, - я под заклинанием невозмутимости хожу. Как прочел контракт, так и бросил. А то бы уже что- нибудь поджег. У меня вторая стихия огонь.

  - А у меня защита, - чуть уныло повторил Ренгиус то, что уже один раз говорил. - Теперь тут ничего не горит.

  - Попробуем? - проснулся во мне дух экспериментатора.

  - Не стоит, и так потратились, - фыркнул он насмешливо. И вдруг решился: - У меня к тебе две просьбы.

  - Давай, - коротко кивнул я, понимая, как непросто ему дались эти слова.

  - Не отказывайся от моего подарка и не дари роз Айсоре.

  - Прости, не знал. Больше не буду. Просто хотелось немного уколоть девчонку, а если бы подарил розу Нувилии, она бы не поверила.

  - Вот, - протянул он на раскрытой ладони маленькую серебряную коробочку, - возьми.

  - Ренгиус, но ведь это...

  - Не спорь. У меня еще есть, это не последняя. И мне осталось меньше года. Здесь по контракту один идет за два.

  - Спасибо. - Я взял контейнер с накопителями и тщательно спрятал, даже не пытаясь ничего предлагать взамен.

  Здесь, в человеческих землях, они были такой ценностью, какой не купишь ни за какие деньги.

  Мы посидели еще немного, пока в спальню тихонько, на цыпочках, словно боялась кого- то разбудить, не вошла гувернантка и не прошептала с неподдельной почтительностью:

  - Идите отдыхать, господа маглоры, я прослежу за ней.

  - Я сегодня отсюда не уйду, - отказался я, но Ренгиус этого рвения не поддержал.

  - Она не проснется, а вам нужно поспать. Идите, Иридос, не беспокойтесь.

  Действительно, чего я волнуюсь? Ведь могу следить и по сигналкам, после того как лечил ее и чистил кровь, они укрепились, словно мы были родственниками. Забавно, конечно, но когда имеешь такого непримиримого врага, похоже, это самый выгодный вариант. И я больше не стал спорить, встал с кресла и пошел в свою башню, сухо пожелав спокойной ночи коллегам, толпившимся в зале вместе с гувернерами.

  Пусть Ренгиус им объясняет, что произошло... если захочет.

  Глава 7

  В башне сначала удостоверился, что переживший довольно бурный день Ганик уже спит. Затем дописал несколько строчек в отчет, отправил его с магическим вестником, и только после этого, убедившись что все сторожки и сигналки на месте, лег в постель. Усмехаясь над мыслью, что параноиком, похоже, все- таки стал.

  Однако до утра ничего так и не случилось, а проснувшись и подняв Ганика на тренировку, я вдруг понял, что во мне созрел протест против такого положения дел, в которое я поставлен. До сих пор я был игрушечным солдатиком, которого хозяева игры поставили на свободное место и приказали удерживать его изо всех сил. И я держал, придумывая способы и предугадывая атаки врага. Но больше не хочу.

  Маглор я или кто? И пусть после разоблачения Хангерса все мы живем, подчиняясь правилам пакта, там нигде не сказано, что обязательно нужно быть безответными ослами, на которых и воду возят, и в поле пашут. План, вернее его набросок, родился сам собой, и пока я тащил полусонного Ганика к тренировочному залу и посылал лакея поторопить старших мальчишек- бастардов, я все обдумывал его и наращивал мясо на тощий скелет. А проведя тренировку и отпустив слугу и бастардов умываться, чинно прошествовал в столовую, уже почти точно зная, как поступлю.

  На завтрак воспитатели явились в полном составе, и это заставило меня не напрячься, как непременно произошло бы раньше, а развеселиться. Ну что они, как дети маленькие, начинают беспокоиться? Неужели считают, что я выдам их столичным чиновникам? Святая пентаграмма, неужели можно быть настолько наивными! Да там все давно всё знают, сложили по их же отчетам. И считают нормальным, иначе давно нашли бы других. Если бы еще было, где и среди кого выбирать.

  - Траниг, - сказал я вполне серьезно, с укоризной глядя на самого общительного воспитателя, - я очень тронут, что вы так близко к сердцу приняли мои проблемы с воспитанницей. Но право, не стоило ради этого отказывать себе в заслуженном отдыхе. Я отлично понимаю, как это трудно - изо дня в день жить по расписанию. И вовсе не желаю быть причиной ваших дополнительных неудобств.

  - Мы просто хотели вам сказать, - откровенно обрадовался он тому, что я начал разговор первым, - точнее, спросить - вы ведь не решили уйти?

  - Нет, - коротко фыркнул я, слегка покривив душой, - даже в мыслях не было.

  Дверь в столовую открылась, гувернеры привели умытых мальчиков, и разговор прекратился сам собой. А после завтрака я не пошел на урок, как обычно, а сообщил, что намерен дежурить возле воспитанницы, и направился к спальням.

  - Я с вами, - решилась Айсора, но я не позволил.

  - Нет. Я сам справлюсь, к тому же там ведь сидит камеристка? Займитесь своими обязанностями.

  Она поджала губы, а я резко отвернулся и, не остановленный более никем, пошагал выполнять свой план. Основанный на том простом умозаключении, что своим уходом из жизни Мэлин ставила под удар не только меня, а еще и Ренгиуса, камеристку, и даже коменданта, не говоря о тех моих коллегах, кто оставил в шкафу свои мантии. Ведь именно затем все они тут жили и проедали королевские деньги, чтобы бастарды были живы, здоровы, обучены и защищены.

  Абстрактные рассуждения, намеревалась ли девчонка действительно распрощаться с жизнью, или все же надеялась, что мы успеем ее спасти, я решительно отбросил как бесполезные и излишние. Все равно эта правда никогда не откроется, да она, по сути дела, никому и не нужна. Вступая на такой опасный путь, разумный человек неизбежно понимает, что доверяется случайности. И должен быть готов к худшему варианту развитий событий. Ну а про неразумных мне и думать не хочется, им я все равно помочь не в силах.

  Камеристка дремала в своем кресле, но при моем приближении встрепенулась, сделала вид, что просто задумалась.

  - Маглор Иридос, - шепнула и боязливо оглянулась на Мэлин, - спасибо вам. И простите, я ведь сначала не поняла...

  - Никто бы не понял, не извиняйтесь, - отмахнулся я, - найдите себе одеяло и ложитесь спать в будуаре, я здесь посижу. Дверь можете оставить открытой. А вот свечу переставим, я захватил книжку.

  И я действительно достал из кармана маленький походный томик рецептов, который знал почти наизусть.

  - Хорошо, - подумав, согласилась она, - но если она проснется, сразу будите меня.

  - Обязательно, - бессовестно солгал я, не только не собираясь ее будить, а наоборот, решив добавить в естественный сон немного крепости, чтобы добрая женщина не смогла помешать моему плану.

  И немедленно исполнил свои намерения, едва она, поворочавшись, засопела глубоко и ровно.

  А потом поставил на входные двери сигналки и совсем уже приготовился будить воспитанницу, как в руки упало послание. Надо будет спросить Ренгиуса, постановил для себя я, раскрывая конверт, часто ли королевская канцелярия присылает ответы на отчеты воспитателей, и углубился в чтение письма.

  А еще через четверть часа, перечтя послание еще раз и осознав значимость происшедших в моем статусе перемен, зачаровал его и бережно спрятал во внутренний карман. С этой минуты мое жалование увеличивалось вчетверо, а каждый год службы шел за три. Теперь мне позволялось применять к воспитаннице все меры воздействия и наказания, какие я сочту нужным, а также устроить ее быт и распорядок дня по собственному разумению, исходя из одной только цели - защиты девчонки от ее собственных проделок.

   - Мэлин, - пробудив бастарду от сна, - произнес я строго, - можешь открывать глаза. Ты жива и невредима, с чем я нас всех и поздравляю.

   - Зачем? - невольно помогая мне, хрипловато буркнула она и уставилась горьким и печальным взглядом.

  - Я все объясню, - не поддаваясь эмоциям, сообщил я хладнокровно, - и подробно. Но сначала можешь сходить умыться. Правда, двери в ванную пока нет, мне пришлось ее уничтожить, но я подожду в будуаре. И предупреждаю: одно твое неправильное движение, и ты будешь умываться в моем присутствии. И разумеется, под принуждением. Идти у тебя на поводу я больше не намерен. А как умоешься и выпьешь вот это снадобье, я все тебе объясню по пунктам, как маленькому Вакринту, иначе до тебя это не дойдет никогда.

  Она стиснула зубы и решительно отбросила одеяло. Я холодно ухмыльнулся и, неторопливо поднявшись с кресла, так же спокойно вышел в будуар. Можно подумать, меня можно чем- то там смутить или поразить. Даже смешно. Да вчера, пока мы промывали ей желудок и переодевали в эту самую рубаху до полу, в которой она сейчас сидит на кровати, могли вдвоем досконально рассмотреть все, что так интересует в женщинах парнишек в возрасте Ганика. Только говорить этого я ей не стану, ведьмочке и так скоро будет за что меня ненавидеть.

  О том, что она вернулась в спальню, мне подсказали сигналки, и я немедленно вернулся в свое кресло. Проследил, как она выпила отвар целебных трав, куда был добавлен мед и капелька особого зелья, подождал, пока устроится на кровати и прикроет ноги одеялом.

  - Так вот, - проговорил с нажимом, холодно глядя ей в глаза, - хочу пояснить то, что ясно всем, кроме тебя. Раз уж ее величество решила, что ты должна жить здесь и учиться, можешь быть уверена, она своего добьется. Она очень хорошо умеет это делать, и доказала это еще тридцать лет назад, обойдя всех соперниц на законное место рядом с твоим отцом.

  Ее лицо перекосила презрительно- злая ухмылка, но я не обратил на эту гримасу ровно никакого внимания.

  - Тебе, наверное, кажется, что все воспитатели - ее доверенные люди и прибыли сюда по собственной воле.

  - А разве нет? - с ненавистью процедила Мэлин.

  - Конечно, нет. Например, меня заманили обманом, сообщили, что у королевы есть важное задание и тайком провезли через портал. А когда я вскрыл конверт, прочел, что контракт считается действительным с момента, как мы сели в возок. Но речь пока не обо мне. И даже не о тех несчастных маглорах, кто сбежал отсюда, теряя много больше, чем оставленное имущество. Речь идет об остальных воспитателях, коменданте и гувернерах. Я уверен, что большинство этих людей просто получили приказ и даже не знали, как и я, в какую сторону их везут.

  - Но ты же знал про портал, еще слуге говорил в первый день!

  - В тот момент я как раз получил объяснение коменданта и сопоставил все сведения. В отличие от тебя, я умею рассуждать здраво. Но даже не в этом дело. А в том, как ты относишься к людям. Никто из тех, кого приставила к вам королева, не сделал тебе ничего плохого. Наоборот. Старательно охраняют, кормят, убирают, стирают, учат и лечат. И еще терпят твои выходки, а ты всячески добавляешь им беспокойства и заботы. Вот вчера несколько стражников поднимали по промерзшей стене тяжелую решетку, стоя на обледенелой лестнице, на ветру и морозе долбили дыры в камне, закрывали окно, чтобы одна безрассудная девчонка не решила снова играть в отважную мстительницу. Но не подумала своей пустой головой, что мстит вовсе не тем. Не мы тебя сюда сажали, не мы все это затеяли. Все мы, если рассудить справедливо, тоже жертвы. Да, не смотри так язвительно. Несмотря ни на что, мне тут не нравится, а воспитывать тебя нет никакого желания. Но, отказавшись от контракта, я должен буду оставить здесь свою зачарованную от дождя и жары мантию и выплатить огромную неустойку, на которую должен работать несколько лет, ведь кроме долга я еще и кушать что- то должен, и за жилье платить. Но самое главное, расторгнутый контракт сразу перечеркивает мой стаж отработки на людей! И хотя я прожил тут лишь чуть больше полутора лет, начинать отработку с нуля не имею никакого желания. А вот все они начали - те четверо маглоров, чьи мантии немым укором висят в моем шкафу. Потому что пожалели тебя, или не захотели с тобой объясняться - не знаю. И знать не хочу. Я все решил для себя, и объявляю тебе это решение: отныне я буду спать вон в том будуаре. На двери между этими комнатами не будет никакого запора, и на двери ванной комнаты тоже. Их сегодня снимут с дверей всех комнат, куда ты можешь войти. Слишком много магии тратится на развеивание. И никаких возражений или пояснений я с этой минуты не намерен выслушивать. Ты первая объявила мне войну, и я принимаю вызов. Кстати, ходить без меня гулять, или куда- либо еще, тебе тоже запрещается. Также меня не беспокоит, будешь ли ты строить из себя влюбленную овечку или нет. Могу сразу сообщить, ты все равно не в моем вкусе.

  Я полюбовался на ее застывшее в ярости лицо и безразлично добавил:

  - И еще мне неинтересно, чего ты хочешь, и что тебе нравится, а что - нет. И обмануть меня тебе тоже не удастся, можешь быть уверена. А сейчас, если хочешь есть, я разбужу камеристку и она поможет тебе одеться.

  О том, что комендант уже в курсе моего повышения, я догадался, едва попросил его снять везде запоры и не ставить в ванную комнату воспитанницы крепких дверей.

  - Что- нибудь легкое, вроде дверцы шкафа, чтоб любой мог пинком выбить, - пояснял я воину при ней, и Догар кивал с самым вежливым видом.

  Мэлин слушала так же молча и хмуро, как и собиралась на поздний завтрак. Что там у нее на душе, я не знал, да и не желал знать. Заклинание подчинения, сплетенное еще ночью и повешенное мною на нее, можно было активировать в любой момент, достаточно сказать вслух или про себя кодовое слово. Само собой, я и в мыслях не имел злоупотреблять своей властью или злорадствовать, ни в коей мере. Но и выпускать ситуацию из рук тоже больше был не склонен.

  В этот день на занятия я ее не пустил, посадил в комнате отдыха и сказал, что она может делать все, что хочет. Только не выходить в коридор. И занялся своими делами - отчетом, планами и просто проверкой резерва и подсчетом, нужно ли использовать накопитель, чтобы пополнить израсходованное, или можно подождать, пока он восстановится естественным путем.

  В этом вопросе была одна тонкость: дома, на плато магов, резерв у нас растет, не очень ощутимо, но неизменно. А здесь, в крайне бедных магией землях, может сокращаться, если подолгу держать его заполненным менее чем на две трети. Вот и сливают те, у кого нет необходимости в постоянных затратах, по каплям в накопители, на самый крайний случай.

  - Мэлин, построй мне башню! - Вакринт, за которым сейчас присматривала Нувилия, подобрался к девчонке с коробкой кубиков и вдруг оглянулся на меня. - Можно, дядя маг?

  - Конечно, - на миг оторвался я от своих записей, - она же тебе сестра. Сестры всегда помогают.

  Как- то странно она скривилась, но не сказала ни слова. Впрочем, это касалось только меня. С малышом Мэлин обращалась очень умело - и разговаривала, и нос вытерла вовремя, и башню построила, и даже покатала его на деревянной игрушечной тележке, похожей на тележку зеленщика.

  И вообще вдруг начала вести себя так, словно она вполне обычная девчонка, и словно это не она вчера ходила по карнизу, а ночью пила яд.

  Я только усмехался про себя и заготавливал заклинания, зелья и способы действия на все случаи жизни, совершенно не веря, что ее хватит надолго. Следил за нею за обедом, очень корректно попросив Нувилию не делать моей воспитаннице скидок, гулял рядом по двору. Убедившись, что Мэлин вполне восстановила здоровье, привел на тренировку, объявив мальчишкам, что бегать и прыгать она будет в два раза меньше. Тренировка едва не закончилась потасовкой, кое- кто рыжий и очень хитрый попытался всех задержать, сделав заранее приседания, и мне пришлось ввести новые правила. А заодно пообещать с загадочным видом, что завтра утром у всех будет возможность обойти остальных и заработать приз.

  После ужина, едва гувернеры забрали бастардов, воспитатели выжидающе уставились на меня, ожидая пояснений. И как бы мне ни хотелось просто сухо объявить, что все у меня отлично и они могут заниматься своими делами, пришлось сделать над собой усилие и пояснить, что я откровенно поговорил с Мэлин о ее поведении. Все- таки в этом деле они встали на мою сторону, хотя я маглор, а она чистокровный человек и дочь их любимого короля. Незаконная и невоспитанная, не имеющая совершенно никаких прав, но крови от этого в ней было ничуть не меньше, чем в законных братьях.

  - И вы надеетесь, - деликатно осведомился Шангор, - что она образумится?

  - Я намерен не спускать с нее глаз ни днем, ни ночью, - твердо объявил я, - и потому буду спать в ее будуаре, там уже ставят кушетку и ширму. Поэтому разрешите покинуть вас. Спокойной ночи.

  Они проводили меня потрясенными взглядами. Да я и сам себе поразился бы еще два дня назад, если увидел в этот момент. Но тогда я еще не знал, на что способен, если поставить меня в безвыходное положение.

  Первым человеком, которого я встретил, войдя в покои Мэлин, была ее гувернантка, застилавшая потеснившую остальную мебель кушетку. Выражение ее лица было кисловатое, но я твердо решил не обращать внимания ни на чьи вздохи, взгляды и мнения. И полученное утром разрешение действовать по собственному усмотрению ощутимо подогревало эту решимость. Вот и прошагал к своей кушетке решительно, как стражник к амбразуре, раздвинул затянутую гобеленами внушительную ширму, приставил к изголовью стул, на который намеревался сложить верхнюю одежду.

  - Господин маглор... - дрожащий голос, раздавшийся из- за ширмы, мог принадлежать только моей воспитаннице, и я, подавив раздражение, шагнул на нейтральную территорию.

  - В чем дело?

  - Я хотела поговорить.

  - Но у вас по расписанию сон.

  - Всего несколько минут, я же утром спала дольше.

  - Зато вечером мы уложили вас на два часа позже, - сухо парировал я, посмотрел на ее несчастное личико и решил выслушать. Ведь ясно, что она придумала что- то новенькое, и пока не испробует на мне свою идею, не успокоится. Да и мне уже не терпится узнать, что уготовила для меня эта сумасбродка.

  - Хорошо, - с легким вздохом и показной досадой согласился я, снимая, словно ненароком, шапочку, - у тебя пять минут.

  - Маглор Иридос... - ее эмоции вскипели волной горького отчаяния, и девчонка на миг задохнулась, но тут же взяла себя в руки. - Я хочу попросить... нет, пообещать. Я буду делать все, как положено, и больше никогда не стану сопротивляться. Если хотите, могу клятву дать, на крови или на локоне. Только не нужно... тут спать, пожалуйста.

  В глазах бастарды блеснули слезинки и она спешно отвернулась, а я молча встал и направился прочь из ее комнат. Вот потому и не снимаю никогда защиту, что меня пока еще очень легко разжалобить и под впечатлением от чужих эмоций уговорить делать то, чего, по здравом размышлении, не стал бы совершать ни за какие гонорары.

  Но зря девчонка надеется - сердито сопел я, входя в двери собственной башни, - что если я сплю на полсотни шагов дальше, чем намеревался, то ей удастся устроить очередную каверзу. И что я прощу хоть малейшее нарушение распорядка дня или установленных правил.

  - Маглор Иридос?.. - Ганик, расположившийся в гостиной, явно намеревался отпраздновать мое отсутствие с размахом и со всеми удобствами.

  Скатерть со стола была снята и на нем красовались все лакомства из буфета, которые я разрешил слуге брать, дабы не таскать ничего без моего ведома. А также стояла большая глиняная кружка с горячим чаем, щедро забеленным сливками, и туесок с медом, происхождение которого я не помнил.

  - Откуда мед?

  - Так эта... Косилла принесла.

  - Кто такая Косилла? - проверяя мед на наличие ядов и зелий, язвительно осведомился я.

  - Гувернантка этой, дочки... ну, Мэлин.

  - Ганик, ты наказан. Я же велел ни у кого ничего не брать!

  - Но она же...

  - Я прекрасно понимаю, что это "она". Но так же отлично знаю, что Мэлин - ведьма, и прикинуться этой самой Косиллой ей ничего не стоит. И потом не проси у меня зелий, если вдруг станешь рогатым или зеленым в цветочек. А сейчас возьми свой чай в свою комнату... ну и пару печений. Исключительно потому, что я сегодня добрый. Остальное, и мед тоже, уберешь в буфет. И через пять минут чтоб спал!

  И, неимоверно ругая себя за проявленную сентиментальность, отправился в свою комнату, очень надеясь, что хоть сегодня удастся выспаться как следует и меня не поднимет среди ночи никакое чрезвычайное происшествие.

  Мои надежды оправдались. Ничего за ночь так и не произошло. А утром Мэлин в мальчишечьей одежде смирно стояла под присмотром озадаченно поглядывающей на меня гувернантки возле тренировочного зала и смотрела безучастными глазами смирившегося со всем существа.

  Глава 8

  Первую неделю я не верил ни ей, ни поздравлениям воспитателей, все чаще и громче звучавшим в мой адрес, и каждую минуту ждал подвоха. Но постепенно начал убеждаться, что держать слово Мэлин умеет.

  Бастарду словно подменили. Она старательно писала диктанты на разлинованных листах и учила глаголы, брала сахар только щипчиками и старалась сидеть за столом прямо, как закованный в латы рыцарь. Воспитатели и наставники перестали озираться на нее, как на начиненную сюрпризами петарду, и все чаще осмеливались задавать ей вопросы наравне с братьями. Да мне и самому вскоре уже не верилось, что в ее глазах может гореть огонек непримиримой злобы, а рот кривиться в презрительной ухмылке.

  Как и предсказывала Айсора, через неделю налетели теплые ветры, и в несколько часов согнали снег с плит двора. Остались лишь обледенелые полоски дорожек и грязные кучи по углам, но и с ними к концу месяца ветер и теплый дождик расправились безжалостно, хотя и не без помощи дворника и людей коменданта.

  И тогда выяснилось, что в углу двора есть калитка в сад, и однажды после обеда мы всей толпой отправились туда. И обнаружили уже подсохший склон, на котором зеленела робкой щетинкой молодая травка и набухали почки на старых, узловатых яблонях, грушах, вишнях и еще каких- то незнакомых мне деревьях и кустах.

  А далеко внизу, за садом и за окружавшей его стеной, между туманными склонами прибрежных скал синела полоска по- весеннему яркого моря.

  В этот момент я понял, почему все воспитатели так ждали, когда же наконец сойдет снег. Отсюда, с этого пригорка, мы уже не казались самим себе всеми забытыми пленниками, затерянными где- то на краю света. Здесь можно было смотреть в манящую дальними странами и вольными ветрами даль и мечтать о тех временах, когда кончится контракт и сытная, но нестерпимо однообразная жизнь в кандалах чувств долга, распорядка дня и ежедневных доносов на самих себя.

  Следующий месяц был наполнен робким еще солнечным светом, почти праздничным покоем и мелкими открытиями, которые делал маленький Вакринт, в этом году впервые задавшийся важными вопросами, куда падает вечером солнце и что думает ночью трава.

  И я уже почти поверил, что мне суждено жить здесь все пять оговоренных контрактом лет, как вдруг однажды вечером, сидя у распахнутого окна лаборатории и проверяя, как выкристаллизовался из сложного раствора нужный мне ингредиент, получил очередное послание.

  Событие не столь уж редкое, обычно я получал их каждую неделю, а вместе с ними какие- либо поручения. То нужно было, чтоб гувернантка прислала мерки со своей подопечной, где- то далеко бастарде шились по ним новые наряды. То прислали кристаллы с тремя языками, на которых говорят уроженцы южных государств, граничащих с нашим королевством, и предложили научить Мэлин этим языкам.

  Верный выбранному методу общения с воспитанницей, я отнес девчонке и приказ, и кристаллы, и коротко спросил, желает она учиться, или мне отослать кристаллы назад. Она пожелала, и потом мы с Ренгиусом три дня снимали ей головную боль, зато Мэлин сумела прочесть в подлиннике поэму великого шисхтского поэта позапрошлого века. Хотя я очень сомневался, много ли она поняла. У нас на плато до сих пор спорят, мудрец он был или хулиган, любивший играть созвучными словами и подменять здравый смысл искаженными представлениями об извечных истинах.

  И вот теперь на подоконнике, придавленное для надежности томиком с рецептами, лежало новое послание, а я неторопливо сливал через ситечко раствор, чтобы достать полученные в результате почти недельного процесса драгоценные кристаллики, которые следовало хранить в фиале темного стекла, но ни в коем случае не металлическом.

  Лишь закончив работу и полюбовавшись на мирно гаснущий закат, я вскрыл письмо, прочел раз, потом второй... И торопливо пробормотал себе под нос заклинание невозмутимости, которым не пользовался вот уже второй месяц.

  Королева снова нанесла мне удар, и не только мне. И снова я не имел ни малейшего выбора - в последнем, столь выгодном контракте, было маленькое уточнение. Не помню дословно, но смысл такой: выполнять свои обязанности я должен не только в этой крепости, но и там, куда переедет Мэлин в случае необходимости. Я тогда еще втайне понадеялся, что возможно королева призовет ее ко двору, чтобы познакомить с молодыми знатными господами, и, как водится, глубоко ошибался.

  Нам предстояло через два дня отправиться морем на юг, королевская яхта уже идет в Тушер, самый большой из портов, расположенных на берегу Хизарского залива. Завтра утром мы должны выехать в карете в сторону моря и ждать в доме коменданта порта.

  - Ганик! - рявкнул я, пряча приказ в карманы, а фиал в шкаф. - Ты где, мошенник?

  - Здесь, господин Иридос, - заглянул рыжий сноп в приоткрытую дверь, - ходил помогать садовнику окапывать яблони, нам уже меньше половины осталось.

  - Вам, господин Ганимед, - едко ответил я, скептически рассматривая его рожицу, расцветшую на солнце веснушками, а на хороших харчах и свежем воздухе - ярким румянцем, - больше не нужно ничего копать. Собирай багаж, мы уезжаем.

  - Куда?

  - Куда повезут.

  Выйдя из лаборатории, запер дверь и отправился в сторону комнаты отдыха, где после прогулки должны были сидеть дети и дежурные воспитатели, мы снова занимались с бастардами по графику. Собрать свои вещи еще успею, сначала нужно предупредить Мэлин.

  Комендант и Ренгиус встретились мне на половине дороги, настороженно вгляделись в лицо.

  - Ты уже получил приказ? - последнее время сородич все чаще обращался ко мне попросту.

  - Да, - так же коротко кивнул я. - Мэлин уже в курсе?

  - Да, мы отправили ее помогать Косилле отбирать самые нужные вещи, на яхте ее ждет новый гардероб. Поужинать ей тоже лучше в своих покоях, вам рано вставать. - Коллега смотрел на меня как- то встревоженно, и я про себя порадовался собственной предусмотрительности.

  Почему- то сразу сообразил, что они будут реагировать именно так.

  - Я в курсе, Ганик уже собирает багаж, - вежливо ответил им. И небрежно спросил: - Тогда я тоже поужинаю у себя, мне еще складывать зелья и приборы. Простимся утром?

  - Конечно, - кивнул маглор как- то обреченно, но в присутствии коменданта я не стал его ни о чем расспрашивать.

  Просто повернулся и направился назад, решать важный вопрос - забирать или нет доставшиеся мне в наследство мантии.

  Раннее утро мы с Гаником встретили во всеоружии. То есть полностью готовыми к путешествию. В этот раз я упаковывал багаж не торопясь, аккуратно и вдумчиво, и у меня получилось его даже несколько меньше, чем по прибытии. Хотя я пополнил свои запасы ингредиентов и после некоторого раздумья взял в лаборатории один из небольших котелков. Судя по направлению нашего путешествия, в степные районы мы прибудем в разгар цветения разнотравья, и не попить свежих отваров собственного приготовления просто грех. Несомненно, сыграла роль и маглорская хозяйственность, и заявление Ренгиуса, что большинство находящихся в лаборатории химикатов и оборудования оставил один из первых воспитателей Мэлин, сбежавший под прикрытием личины, после того как она высмеяла его при всех.

  Мы уже слегка перекусили, Ганик перетаскал наши сундуки и мешки, а я стоял с саквояжем в руках в ожидании воспитанницы, и тут в сопровождении главного повара появился слуга с продуктовой корзиной.

  - Господин маглор, - почтительно обратился ко мне бог кухни, - тут все свежее и пирожки еще горячие. Возьмите, не погнушайтесь. А то Ганику мы даже предлагать не стали, знаем, что не возьмет. Такой послушный мальчик.

  Я едва сдержался, чтобы не подавиться невольным хохотом, мы явно знали двух разных Гаников. Но корзину все же решил взять, память о страданиях по чесночному супу еще жила в моей душе. Поблагодарив повара, забрал корзину, и едва успел всучить ее парнишке, как на площадке лестницы появились Мэлин с гувернанткой. За ними слуги несли багаж, но смотрели мы не на них. Впервые за последние два месяца Мэлин была одета в женскую одежду. Вернее, в строгий светло- серый дорожный костюм из расклешенной к полу юбки и надетого поверх темно- синей блузки длинного приталенного жакета. Вечно растрепанные непослушные волосы были стянуты на затылке под сеточку, а на лбу заправлены под небольшую шляпку с довольно густой вуалью.

  Ренгиус чуть нахмурился, окидывая стройную фигурку неузнаваемо изменившейся ведьмочки испытующим взглядом, я же только еле заметно ухмыльнулся. Все до единой мои сторожки, порядочно укрепившиеся за прошедшее время, были на месте, и сейчас я мог дать любую клятву, что перед нами - моя воспитанница.

  - Пора отправляться, - скомандовал комендант, указывая слугам на багаж, и все толпой двинулись к дверям.

  Ренгиус как- то отчаянно прищурился, и моя правая нога внезапно сделалась чужой и непослушной. Всего на мгновение, но я чуть замешкался и оказался позади всех. Нельзя было не сообразить, что заклинание, брошенное сородичем, это не случайность, а знак, и он намерен сообщить мне нечто секретное. Теплая рука коснулась моей ладони лишь на краткий миг, и Ренгиус тут же протиснулся вперед, а я с величайшей предосторожностью спрятал в надежный карман обычный желудь.

  На вид обычный.

  Но открывать его можно будет только тогда, когда я буду уверен, что никто за мной не подсматривает. А такой момент, по моим расчетам, наступит не раньше чем через два- три часа, именно тогда, когда командир сопровождающих нас охранников решит, что пора остановиться на привал.

  В карету я влезал последним, Мэлин и гувернантка уже сидели там, оставив мне место рядом с воспитанницей. Ганик ехал рядом с кучером, и это его, как мне показалось, неимоверно удручало. Ведь корзинку с пирогами пришлось поставить в карету под скамейку.

  - Косилла, может, пересядете, - вежливо предложил я гувернантке, но непонятно за что обожавшая меня женщина наотрез отказалась.

  - Я попозже прилягу, немного посплю, привычка, - пояснила она, и я больше не стал настаивать.

  Пока устроился поудобнее, оказалось, что мы уже катим вниз по довольно приличной дороге, мимо покрытых молодой зеленью кустов. Несмотря на таинственное предупреждение коллеги и внезапность отъезда, не полюбоваться природой я не мог. Чем- то похожи были эти скалы и кусты на горы и леса, окружающие с трех сторон плато магов. С юга, куда ушла волна великого разлома, уходила далеко вниз почти отвесная стена, гигантским ножом отрезавшая мир магов от мира людей.

  - Если захотите перекусить, под скамейкой корзина с провизией - предупредил я спутниц, но гувернантка вежливо отказалась, пояснив, что они успели позавтракать.

  Я тоже пока не хотел, бездумно пялился в окно, пытаясь угадать, что мог написать маглор в записке, и прикидывая, успеем ли мы доехать до порта засветло. Напрямик тут было не так и далеко, всего лиг двадцать, но кто же видел в горах прямые дороги?

  Мне вспомнилось, что как- то в разговоре Айсора помянула про семнадцать или восемнадцать мостов, и успел слегка пожалеть, что не взял точную карту, но потом решил, что расспрошу стражников на привале, и вернулся к своим размышлениям.

  Часа через четыре, когда очередной мост перевел дорогу на левый берег довольно бурной речки, карета остановилась. Я выглянул в окно и понял, почему мы так упорно ехали именно сюда - в небольшой долине раскинулся крошечный поселок, всего шесть домиков, постоялый двор, да лавка.

  - Маглор Иридос, - заглянул в распахнутую мной дверцу командир нашего маленького отряда стражников, - господин комендант советовал перекусить на этом постоялом дворе.

  - Раз советовал, значит, так и сделаем, - подтвердил я, и позвал свою воспитанницу: - Вылезайте, Мэлин, я сниму для нас одну комнату с умывальней. Вы будете умываться первыми, и поторопитесь. Я хочу до ночи добраться до залива.

  И решительно направился в довольно длинное одноэтажное здание, намереваясь в точности исполнить свое обещание.

  К моей досаде, в первой, небольшой комнате, служившей хозяину чем- то вроде поста наблюдения за приезжающими, сидел за конторкой совсем юный парнишка, не старше Ганика, только смуглый и темноволосый. Разумеется, я даже на миг не надеялся, что он сумеет мне помочь, но решил на всякий случай попытать счастья.

  - Добрый день, как мне снять комнату? - собрав все свое терпение, учтиво поинтересовался я, приготовившись к тому, что придется ждать.

  - Комнат нет, - коротко отрезал мальчишка, даже не подняв головы.

  - А если я заплачу двойную цену, на время обеда найдется? - Святая пентаграмма, как не хочется снова пользоваться заклинанием невозмутимости!

  - Все заняты. Утром пришел корабль из Устира, гости будут ночевать.

  - А попросить их нельзя? - осторожно бросая в него очарование, осведомился я, но парень на магию не отреагировал.

  А жаль. Значит, на нем амулет. Хотелось бы проверить, какого уровня.

  - Они легли отдыхать. Поезжайте к следующему мосту, там живет семья охотника, они пускают умыться и отдохнуть. Тут меньше мили.

  Говорить спасибо я не стал, не за что. Да и некстати появившиеся посетители мне очень не понравились. Потому я молча бросил мелкую монету и направился к своему отряду.

  - Тут нужник есть на улице, - с сомнением поглядывая на выбравшихся из кареты дам, тихонько пояснил мне стражник, Сагон. - Пусть идут, мы покараулим, а поесть можно и у обочины. Мы припасы взяли, и у вас корзинка есть.

  - По нужде тоже можно сходить у обочины, - поразмыслив минуту, постановил я. - Поехали, остановимся немного подальше, где кусты погуще.

  Спутницы спорить не стали, торопливо влезли в карету, и мы поехали дальше. Но одну мелкую пакость я все же сделал. Наслал на всех постояльцев расстройство желудка, пусть теперь выясняют, чем таким хозяин их накормил.

  Глава 9

  На привал мы остановились минут через пятнадцать и, едва выпрыгнув из кареты, я с удовлетворением убедился, что Сагон опытный путешественник и выбирать места для стоянок умеет. Здесь присутствовало все, что требовалось для привала, было и где умыться, и на что присесть, чтобы перекусить. Неглубокое ущелье уходило вбок, поворачивая за крутую скалу, и по его дну торопливо бежал ручеек, а по склонам росли густые кусты облепихи и дикой сирени.

  Стражник предусмотрительно так развернул карету на свободном пятачке между кустами, чтобы она не загораживала встречным путешественникам дорогу и не прогревалась на солнце, а после привала смогла бы свободно двинуться в прежнем направлении.

  Бросив на Мэлин с гувернанткой простенькую защиту от насекомых и змей, я отправил их вглубь ущелья и направился к ближайшим кустам. Мне не терпелось прочесть послание Ренгиуса.

  Желудь мгновенно раскрылся от стандартного заклинания, извлеченный из него туго свернутый комок записки я разматывал чуть дольше. А читал несколько мелко написанных строк еще продолжительнее. И не оттого, что ничего не уяснил сразу, нужно быть откровенным тупицей, чтобы не понять такой простой информации.

  Но вот устоять перед обрушившейся на меня лавиной угнетающих чувств оказалось совсем непросто. Слишком много всего разом свалилось на мою бедную, наивно- самоуверенную и оттого особенно ранимую натуру. И переосмысление происшедшего в новом свете, и отчаяние от прошлой слепоты, и сложное чувство из смеси благодарности и обиды, испытываемых к сородичу.

  Хотя обижался я, конечно, зря, он же написал, что окончательные детали узнал в последний момент. Ну а про то, что королева воспитывает бастарду вовсе не из человеколюбия или в память о покойном муже, я отлично знал и раньше. И прекрасно понимал, что замуж своенравную девчонку выдадут за того, кто будет более выгоден политическим планам королевы, а вовсе не по любви. И ничуть не удивлялся такому положению вещей и не возмущался. А чего зря тратить силы, если у людей все это в порядке вещей? Да у них испокон веков в обычае, что большая часть женихов и невест даже не видят друг друга до свадьбы, все за них решают родственники и главы домов.

  И ничего, живут себе припеваючи, рожают детей и категорично заявляют в старости, что прожили жизнь в любви и согласии.

  Машинально сунув в карман желудь, авось пригодится, я развеял письмо и злобно ухмыльнулся. Ну и кого я обманываю такими рассуждениями?

  Причем здесь люди и вообще человеческие законы, если королева собралась выдать девчонку замуж за одного из племянников повелителя дроу?

  И не тех дроу, прекрасных сыновей теневой половины эльфов, как поется в старинных балладах. Лгут менестрели и лицедеи, скоморохи и комедьянты. Нет у эльфов никаких таких братьев. Да их и самих, тех, кто хранит тайны светлой долины Эмаельгейл, после разлома в нашем мире наберется несколько десятков, не более.

  А вот прозвищем "дроу" после разлома называют потомков тех народностей, что попали под обратную волну, и после этого стали неуклонно меняться, с каждым поколением все меньше походя на чистокровных людей, и все более - на неизвестные прежде виды нечисти. И потому живут на протяжении долгого времени очень обособленно и замкнуто, напрочь отвергая всякие попытки остальных рас подружиться с ними и незыблемо храня в тайне собственные порядки и обычаи.

  Лишь с нашими старейшинами правители дроу поддерживают строго официальные отношения, и то потому, что и они, и мы являемся детищами одного явления. Да вот теперь королеве как- то удалось с ними договориться... И в другое время я сказал бы, что она молодчина, и честь ей и хвала, потому что мирные отношения это то, за что ратуем мы. И за что терпим мерзкий закон, названный по имени того, кто вывел формулу зависимости, правилом Хангерса.

  Но представить, что за этот мир будет расплачиваться хотя и вредная, но ничем не обязанная королеве ведьмочка, было крайне неприятно. Просто противно. Тем более что именно я приложил все свои способности, чтобы затянуть петлю на ее шейке.

  Но особенно тяжко мне было сознавать, что я ее осыпал укорами и поливал презрением в тот миг, когда девчонка пыталась всеми доступными ей методами доказать окружающим, а через нас и королеве, что никак не достойна такой чести.

  Следовательно, она было осведомлена о планах королевы загодя - внезапно с убийственной четкостью сообразил я, - и значит, знал еще кто- то из начальства крепости. Но кто это был, меня пока не волновало. Сразу понятно стало другое: он поделился этими сведениями с остальными. Несомненно, не со всеми, но я и те, кто ничего не знал, определенно были в меньшинстве. Потому они и удивлялись так искренне, что Мэлин прекратила всякое сопротивление. Не понимая, с чего это она решила принести себя в жертву, и недоумевая, как именно я сумел ее уговорить.

  Святая пентаграмма, как же мерзко... Нет, решено. Не хочу ни степеней, ни званий, ни места в академии. Заканчиваю это дело. Не потому, что обязан, а потому, что кроме меня некому обеспечить им в пути безопасность, и возвращаюсь домой. И пусть потом те, кто пройдут испытание, смотрят свысока, этот путь каждый волен выбрать для себя сам.

  Я вернулся к камню, на котором была разложена еда, и возле которого уже жизнерадостно двигались челюсти наших стражников и Ганика, нехотя взял пирожок и оглянулся на Мэлин, задумчиво рассматривающую из- под вуали прекрасный вид, открывающийся с этого поворота дороги.

  - Если ты не будешь сейчас есть, то к концу путешествия заболеешь, - по обыкновению сухо выговорили мои губы, и я вмиг разозлился на себя за этот тон.

  Но она привычно подавила вздох, взяла пирожок и начала жевать, постепенно входя во вкус и со все большим аппетитом. Значит, мне не стоит подавать виду, что я в курсе ее тайн - пришло неожиданное осознание, иначе меня захлестнут волны упреков, раскаяния, жалости... Нет уж.

  Спаси святая пентаграмма.

  Пусть все идет так, как и шло, помочь ей я все равно не смогу. Да и не стану, настрого запрещено это нашими законами, вмешательство во внутренние и политические дела королевства. У нас с ними чисто деловое сотрудничество, и этим все сказано.

  После еды вставать с камня, прогретого солнцем, вовсе не хотелось, и я в последний раз оглядел окрестности, пытаясь отвлечься от мрачных дум на красоты расцветающей природы. Возникшее в воздухе темное пятно, похожее на дым или низко опустившееся облачко, привлекло мое внимание, и секунду я изумленно пытался понять, что бы это могло быть.

  А затем не выдержал и окликнул ожидавшего моей команды командира:

  - Сагон, ты не знаешь, что бы это могло быть... вон там, впереди?

  - Где? - Он недоумевал всего миг, потом до нас докатился грохот, и мы одновременно сообразили, что это такое.

  Обвал. И поскольку снег давно сошел, а камни на склонах просохли, произвольным он быть никак не может.

  Стало быть, кто- то обрушил часть склона. Ничего невозможного, если подложить под слегка нависающим участком пару магических камней, которые применяются на строительстве горных дорог и тоннелей. Разумеется, проверить это просто - их привозят с плато магов и после их применения в радиусе полусотни шагов всегда повышенный магический фон.

  В душе при этой мысли мгновенно возникло такое знакомое и полузабытое ощущение свежести от струящегося сквозь тело потока магии. И страстное желание окунуться в него хоть на секунду, пополнить находящийся на голодном пайке резерв захлестнуло мой разум.

  - Коня!

  Я произнес это так властно, что Сагон даже не подумал спорить или отказать, подвел ко мне одно их тех животных, что стояло наготове, и ничего не спросил, когда я привычно, одним махом, взлетел в человеческое седло.

  - Догоняйте! - сжав коленями бока животного, я с места послал его вскачь, презрительно посматривая на тяжелую, с цепочками и коваными кольцами кожаную упряжь.

  На моем родном плато мы почти не ездим на конях, а если и катаемся, то используем совершенно другую сбрую. Хотя и учимся управляться с вот такой, чтобы не оказаться во время практики в невыгодном положении или опасности из- за небрежения к человеческим привычкам. Но уродующие лошадей железки ненавидим просто до глубины души. Наши дайги намного изящнее и выносливее, с детства приучаются слушать команды и управляются голосом и прикосновением руки.

   Проскакав через мост, я выехал на ровную дорогу, ведущую, как сказал тот парень, к дому охотника, и погнал коня по самой середине, сообразив, что теперь могу не бояться встречных карет. Да и всадников тоже, по логике, неподалеку могли оставаться только те негодяи, что устроили обвал.

  И мне заранее не было их жаль.

  За то, что они решились на такой подлый поступок, за то, что судят о силе маглоров по их затрапезному виду и тощим кошелькам, полагалось хорошенько проучить бандитов, и у меня просто руки чесались от предвкушения. Жаль было лишь свой потраченный на наказание подлецов резерв, и огорчала необходимость потом отчитываться перед наблюдателями.

  Не доезжая нескольких шагов до первых камней преградившего дорогу завала, я резко остановил коня и коснулся своей шапочки мага, включая сразу все следилки и всю защиту.

  Мои сигналки не нашли никого поблизости, но магия, как я и предполагал, просто светилась немного выше по склону, там, где темнели и чуть поблескивали на камнях пятна свежих сколов. Спрыгнув с коня, я немедленно вскарабкался как можно ближе к этому месту, торопливо открыл все пути и достал подаренную Ренгиусом коробочку, где в специальных гнездах лежали накопители. Такие делают только магистры на плато, и магии они собирают в несколько раз больше, чем самые чистые и безукоризненные кристаллы, попадающиеся в природных месторождениях. И потому каждый контейнер надежно защищен от потери и воров.

  Несколько минут я судорожно собирал все, что мог собрать, и, как последний скряга, сливал в накопители, а когда понял, что остаточный поток магии иссякает с каждой секундой, с неохотой закрыл контейнер и с этой секунды тянул всю энергию только в себя.

  За эти минуты я успел прикинуть приблизительный план, каким нас пытались поймать в ловушку или даже убить неизвестные бандиты, и почти искренне пожалел, что слишком себя люблю. Иначе отвесил бы себе такую же смачную оплеуху, как когда- то отвешивала Мэлин.

  Почему я не насторожился и ничего не заподозрил, когда понял, что мое заклинание никак не подействовало на того наглого парнишку, который сидел на месте хозяина?

  Ну да, в тот момент я просто был занят другими проблемами, зато теперь отчетливо понимаю, что он был вовсе не из числа родственников или слуг. Потому что хозяева таких мест, если и покупают мощные амулеты для защиты от мошенников и воров, то только для себя лично, а никак не для каждого слуги. Все что делается на плато и привозится в королевство, стоит дорого, и в этом заложен особый смысл.

  Но мне сейчас вовсе не до торговой политики. Если исходить из того, что моя версия верна, загонщики только потому не догоняют нас сейчас, что разозлили одного хорошо знакомого мне маглора.

  А те, что устроили завал, бегут или скачут куда подальше, поскольку я не нахожу поблизости никаких следов. И тогда возникает закономерный вопрос: а почему они удрали? Если должны были сидеть и ждать нас. А потом вместе с подоспевшими дружками начинать убивать или брать в плен.

  - Маглор Иридос, - позвал снизу осторожный голос командира, - что там?

  - Сейчас, - сделал я знак молчать, у меня как раз возникла отличная мысль.

  Кому-то из стихийников или природников вряд ли удалось бы то, что намеревался сделать я, но любой ментал посоветовал бы именно это. Тем более что магией я запасся до отвала. И еще немного сумею собрать, если поспешу.

  Я бросил еще одну сигналку, особую, настроенную на след от аур разумных существ, и очень скоро они встали передо мной. Три теряющих четкие очертания призрачные фигуры. И вместе с этим тающим изображением пришло ясное понимание, что все происходящее намного серьезнее, чем я полагал изначально. Две бледные ауры были совершенно неинтересны, банальные отпечатки энергетики чистокровных людей. А вот у третьей было несколько очень интересных пятен и ободок серебристо- синего цвета. Не теряя драгоценных мгновений, я пробрался к тому месту, где он провел некоторое время, встал на камушек, так как владелец необычных способностей был выше меня на полголовы, совместил свою теменную область с соответствующей точкой на голове фантома и произнес заклинание временного погружения.

  Двое мужчин, одетых в простые дорожные костюмы и короткие плащи, прикрывающие увешенные оружием пояса, возникли рядом, словно выпрыгнули из портала, но я даже не вздрогнул, знал, что так и должно быть. Ведь их видел тот, чьим затуманенным взором я сейчас смотрю вдаль. Туда, откуда скачет одинокий всадник в знакомой мантии мага.

  - А где же карета? - тихо буркнул один из подельщиков странного мага, но я постарался отвлечься от его голоса и всего того, что мешало заглянуть в мысли моего совместимого.

  И был вознагражден, почти реально ощутив, как касается руки магический вестник непривычного черного цвета.

  Буквы записки ползли наискосок непривычной, угловатой линией, но незнакомыми мне не были. Все семь самых распространенных письменностей и четырнадцать языков были обязательным минимумом для того, кто получал звание маглора.

  - Уходим! - Аура совместимого сдвинулась и стремительно понеслась вниз, но я слышал выкрикнутые им слова. - Они все заболели! Придется встречать в порту!

  Я отключился от чужого сознания - ничего нового оно мне не даст, сколько не погружайся, увижу только этот же кусочек, - и запрыгал вниз. А добравшись до кареты, из которой выглядывали встревоженные дамы, рассказал спутникам, в какую передрягу мы попали.

  Довольно подробно объяснив, как сделал свои выводы, но ничего не сказав о той части происшествия, которая касалась моих магических изысканий. Все же, несмотря на то, что беда у нас общая, они люди.

  - Что делать будем? - Стражник встревоженно оглядел завал и уставился на меня.

  А я- то тут при чем? - ответил я недоуменным взглядом. Я лишь воспитатель, мое дело проследить, чтобы бастарда ни во что по своей воле не ввязалась, пока до места назначения не прибудет.

  - Нужно возвращаться, - внезапно подала голос Косилла, - карета через завал не пройдет, а лошади нас с багажом не унесут. Да и как его через завалы таскать, представления не имею.

  Я не представлял, как они без моей помощи перетащат через завал лошадей, если решат бросить карету, но пока молчал. Плел себе тихонько сигналку, вешал на руку несколько легких атакующих, с помощью которых легко заставить врага отступить, и думал о том, как выполнить задание с наименьшими потерями.

  - Мы не сможем вернуться, - обреченно сообщил командир, - там их вдвое больше, чем нас. И еще, если маглор говорит, что у них амулеты, значит, от его наговора они скоро оправятся. И загородят дорогу, там есть узкие места, где пара арбалетчиков нас вмиг снимет. Или лошадей, на них ведь амулетов нет.

  - Маглор Иридос... - Мэлин сняла свою дурацкую вуаль и смотрела на меня чуть припухшими глазами. - Сделайте что- нибудь!

  - Полезай в карету и переодевайся. Не поверю, что ты не взяла мужскую одежду. - Я с досадой вздохнул и решительно взял командование на себя.

  А куда деваться? Вернуться в крепость нам точно не дадут, странный маг об этом позаботился, иначе не говорил бы так уверенно про порт. Вот потому теперь и туда мне совершенно не хочется соваться. Напролом, во всяком случае. И вообще, чем больше я думаю про таинственных разбойников, тем сильнее мне все это не нравится. И подозрение растет с каждой минутой, и все больше возникает нехороших вопросов. Как бандиты могли так точно рассчитать время нападения, если секретный приказ мы получили только вечером? Ведь они должны были готовить план заранее и точно знать, когда мы поедем.

  Не хочу заранее никого обвинять, но чем больше рассуждаю, тем яснее становится, что где-то сидит предатель. Очень высоко, на мой взгляд. А такие люди не привыкли отступать от задуманного и потери в чужих рядах их обычно волнуют меньше всего. Следовательно, мне сейчас нужно придумывать не один план, а, по меньшей мере, три разных. Один простой, второй для отвода глаз, и третий - на самый крайний случай.

  - Сагон, выпрягайте из кареты лошадей! Если нет запасных седел, делайте из одеял на степной манер. Веревки найдешь сам. Косилла, быстро соберите пару дорожных мешков, кладите самые теплые и удобные вещи, сменное белье. Драгоценности ссыпьте в кошели и сдайте мне. Если есть мужской костюм - быстро переодевайтесь, если нет, в мешке Ганика есть бархатные штаны, а жакет пойдет этот. Ганик, ты можешь оставить все свои вещи тут, я тебе возьму запасные из своих сундуков.

  Отдавая указания, я не стоял на месте, а торопливо разбирал свои собственные вещи на две кучки, и если одну отбрасывал с ранящей мою душу небрежностью, то вторую складывал в мешок с величайшей аккуратностью.

  - Но... Маглор Иридос! - взвыл Ганик. - Там же у меня...

  - Если есть продукты, переложи в этот мешок. И вот тебе мантия, надень. А эта - тебе, Мэлин. Вам тоже, Косилла.

  Четвертую, самую потрепанную, я отдал кучеру, он выглядел самым не воинственным из всех.

  - В ней будет жарко, - попытался отказаться конюх, но Косилла глянула на ездового так насмешливо, что мне стало ясно: гувернантка далеко не так проста, как я считал целых два месяца, и отлично умеет скрывать свои познания.

  Через пятнадцать минут все было готово. Лошади оседланы, багаж упакован и приторочен к седлам, дамы переодеты, а карета отставлена в сторону, заперта и зачарована самыми мерзкими ловушками. За то, что мне пришлось бросить большую часть одежды и привычных вещей, я собирался отомстить с размахом.

  - Как поведем лошадей? - Стражник с сомнением оглядывал завал.

  - Вереницей и молча, - огрызнулся я, с болью в душе понимая, что сейчас снова останусь с ополовиненным резервом, потому что заклинания воздуха вовсе не моя стихия.

  Бросил приготовленное заклинание, и первым ступил на узкую, похожую на уплотнившийся туман дорожку, горбатым мостиком перекинувшуюся через груду камней.

  Глава 10

  Особенно лошадей мы не гнали, хотя и потеряли время на возню с завалом, зато продвигаться без кареты было быстрее. Правда, нам не хватило одной лошади, карета была запряжена четвериком, но из этого положения мы вышли просто, посадив Ганика позади кучера. Всех троих - и бастарду, и гувернантку, и парнишку я велел дополнительно привязать к поясам так, как степняки привязывают пленников, потому что не имел никакого представления о том, какие из них наездники, а потерять кого- либо, если придется пускать коней вскачь, не желал.

  Дорога была довольно пустынна, только несколько раз встретились крестьянские телеги да небольшой отряд охотников с собаками. Всех их я замечал издали и осторожно сдвигал шапочку, ловя эмоции, но ни у кого не заметил даже проблеска агрессивности, ненависти или враждебности. Наоборот, мои мантии, которые хуторяне замечали издали, действовали на людей успокаивающе, видимо, никому даже в голову не могло прийти, что кто- то решит ради шутки или конспирации нарядиться магом.

  - Прибыли, - сделал условный знак едущий первым стражник, когда скалы расступились окончательно, и мы выехали в просторную долину, обнимающую бухту.

  - Поворачиваем влево, - догнал меня Сагон, скакавший в арьергарде, - тут есть рощица, вы подождете там, а я схожу в город.

  - Хороший план, - мрачно согласился я, - но в город лучше идти мне.

  - Почему? Я знаю город и коменданта порта, - Запротестовал было стражник, и я, чтоб не тратить понапрасну слов, активировал повешенный на шапочку отвод глаз.

  А потом просто отступил на несколько шагов в сторону, стараясь шагать по камням, а не по траве.

  - Маглор Иридос? - Встревожился Сагон, и осторожно помотал перед собой рукой, - вы где?

  - Маглор показывает тебе, почему в город должен идти он, - как- то ехидно пробормотала Мэлин и взглянула прямо на меня, - а по- моему, неплохо бы еще щиты на ауру повесить.

  - Не здесь же, - хмуро буркнул я, с досадой обнаружив у воспитанницы способность различать ауры.

  Нет, я ничего не имею против, для дела это очень неплохо. Но вот почему я до сих пор ничего не знал? Ведь даже дал ей несколько уроков и научил тем маленьким хитростям и правилам, какие под силу каждому начинающему магу с небольшими способностями.

  Защитив отряд отводом глаз, и повесив сторожевой круг, я направился в сторону порта, проверяя поисковичком дорогу впереди себя на сотню шагов. Неожиданно оказаться лицом к лицу со странными магами у меня не было никакого желания. И неважно, что я пока не знаю кто они такие и зачем им бастарда. Уже одно то, что они втихомолку проворачивают какие- то делишки на территории королевства, с которым у нашего ковена договор о сотрудничестве, ставит меня в особое положение.

  Все то время, пока мы ехали сюда от завала, я пытался разрешить один вопрос, подходит ли данный случай под определение серьезная угроза благосостоянию ковена и интересам королевства, и, разложив все по полочкам, решил, что да. И в таком случае я имею право на особые меры. Разумеется, я не намеревался без крайней нужды пользоваться этим правом, но уже само принятие решения невероятно подбодрило и позволило шагать с высоко поднятым носом.

  Немного не доходя до первых домиков, я зашел за куст и бросил на себя сначала иллюзию, а потом и щит, скрывающий следы магических способностей в ауре. И поплелся дальше значительно медленнее, старые люди не бегают вприпрыжку.

  А я сейчас со стороны выглядел седым, запыленным и усталым сказителем, каких немало бродит летом по дорогам. И первым делом, добравшись до рыночной площади, отправился в лавку, торгующую писчими принадлежностями. Мне нужна была карта, причем не простая. И я не сомневался, что у лавочника она найдется. В каждом достаточно значительном поселке и городе во всех подобных лавках висели на стенах рельефные изображения данной провинции. Кто- то из клиентов считал это традицией, кто- то приманкой для покупателей, кто- то - знаком гильдии или национальным обычаем. И только маги знали, где изготавливаются и откуда доставляются такие карты.

  И правило, по которому она вешаются, знали. Каждый, кто захочет снять копию, платит лавочнику, и это его законная прибыль. Однако маглоры и посвященные пользуются бесплатно.

  - Мне нужно посмотреть карту, - обнаружив, что в найденной мною лавке она находится за прилавком, мирно попросил я, и добавил кодовую фразу, - суть дозволена.

  - Что- то мне не верится... небось, подслушал словечко, - нехотя плетясь к прилавку и так же медленно его открывая, бормотал хозяин, попутно бросая на меня взгляды, призванные смутить лжеца и вызвать у него приступ раскаяния.

  Однако добился он совершенно противоположного. Я и сам не любитель разбрасываться своим добром и работать задаром, особенно в этом королевстве, где все дается с таким трудом, и потому намеревался бросить ему за услугу мелкую монетку. А бросил, уходя, заклинание сонливости, и не успел я выйти из лавки, как за моей спиной щелкнул засов, а в маленьком оконце появилась дощечка с нарисованным замком. Читать в королевстве умели далеко не все, а такой знак был понятен даже малышам.

  Пусть поспит... а когда проснется, даже не вспомнит старика, пять минут стоявшего у карты, держась за украшенную дешевыми камушками раму. Да и желающие уточнить рельеф окрестных холмов, направление дорог и троп немного обождут.

  От лавки я неторопливо направился в порт, точно зная, дом коменданта стоит таким образом, что миновать его довольно сложно. И я уже рассмотрел крышу утопающего в зелени особняка, выходящего фасадом на набережную, но вот подходить ближе не стал. Две сигналки сработали почти одновременно и проследив за их направлением я обнаружил очень знакомую ауру. Шаркая ногами протопал к выложенной из каменных плит лестнице, ведущей к причалам, с рассеянным видом повертел головой, и сделал очень нерадостное открытие, бандит, устроивший засаду на бастарду, обосновался прямо на балконе коменданта.

  - Жареная рыба! - воззвала рыбачка с лотком на шее, завидев, как я не спеша спускаюсь по лестнице.

  Я подал медную монетку так, как дают только те, кому деньги даются тяжелым трудом, а не сыплются из чужих карманов, получил широкую створку раковины, в которой лежала горсть румяных некрупных рыбок, накрытых ломтем хлеба и пробурчав, что там, небось, одни кости, уселся прямо на ступеньке. Мне не столько хотелось есть, сколько нужно было обдумать, как поступить дальше. О том, чтоб явиться к коменданту и начинать открывать ему глаза на его гостей не могло быть и речи.

  А промолчать, сесть на яхту и плыть куда- то вместе с бандитами, которые наверняка сумели уже найти способ попасть в пассажиры, было вообще откровенной глупостью. Да против такого поступка во весь голос бастовало мое чувство самосохранения, твердо уверенное, что дальше дна нам уплыть не дадут. Ну а к нему примешивался голос разума, чувство ответственности и обычная хозяйственность, сообщавшая, что если и удастся уплыть самому, то с остатками вещей придется точно распрощаться. Как и с надеждой на гонорар за выполнение контракта.

  - Вот, это икра, - рыбачка подсунула мне добавку, и жалостливо оглядела, словно прицениваясь, - далеко идешь?

  - На юг хочу. Там уже ягода поспевает, тепло. Но добираться морем нет денег.

  Она помолчала, повздыхала и нехотя сказала, - ну так иди к обозникам. Они всех берут. Чем больше народу, тем лучше, волки по ущельям шалят. Голодные после зимы. Только за еду заплатишь. А тебя может и так возьмут, если народ веселить вечерами станешь.

  - А чей обоз?

  - Так наш же! Бикаил, купец, по первопутку товары из столицы привез, теперь в Черуну с рыбой и поделками идет. Должны были еще третьего дня уйти, да угорь пошел. Вот и задержался. У меня брат с ним ходит, говорит должны перед рассветом отправиться. Угорь, он несколько дней в мешках живой остается, потому и спешат.

  Мне вовсе не казалось благоразумным присоединяться к обозу, но я внимательно выслушал все, что рассказала рыбачка, уточнил, где собирается обоз, к кому идти договариваться и неторопливо поплелся кружной дорогой в рощу, где ожидали меня спутники.

  Но едва добрался до границы действия своих сигналок, рванул вперед со всех сил. Намного увеличенных мгновенно активированным заклинанием.

  В роще шла схватка, и еще не добежав до полянки, где оставил спутников, я активировал те из своих ловушек, которые могли распознавать своих и чужих.

  Дружный взрыв криков и ругательств показал, что ловушки сработали, и в этот момент я выскочил на место схватки. Парочка бандитов уже лежала на земле. Причем вовсе не неподвижно, а пытаясь отползти в сторону и подняться. Впрочем, потери были и с нашей стороны. Один из воинов полулежал рядом с дорожными сумками, схватившись рукой за плечо, и сквозь его пальцы струилась кровь.

  Остальные трое стражников, встав полукругом, махали мечами, удерживая первую линию обороны. За ними кучер, Мэлин и Косилла, вооруженные арбалетами, прикрывали раненого воина и Ганика. Как там стреляла бастарда, я не рассмотрел, а вот гувернантка, выстрелившая как раз в этот момент, попала в грудь одного из нападающих. Однако болт, коснувшись невзрачной куртки, не пробил её насквозь, а отскочил, как от котелка.

  Вот как! Обозлился я, стало быть, это люди тех же магов, судя по их мощной защите. И возможно, даже те же самые, кого я уже отправлял на горшок. Ну, так это же хорошо, ни одно заклинание, попавшее в человека, не исчезает моментально, даже если и ликвидированы последствия его воздействия. И по старому следу можно добавить все, что заблагорассудится. Точнее, на что хватит сил.

  Сил я жалеть не стал, хотя, следуя этикету ковена, смертельных или неизлечимых заклинаний пока тоже не использовал. Собрал несколько надежных, и особо пакостных по ощущениям заклятий, и начал по одному пускать во врагов. Схватился за живот и в полусогнутом виде скакнул в кусты один, начал дергаться от обжигающих укусов невидимых насекомых второй, уронив меч, вцепился себе в волосы, раздирая ногтями кожу, третий. В четвертого я бросил судороги ступней, и он очень удачно свалился прямо под ноги подельнику.

  И в этот момент сработала моя защита. Отреагировала так, как реагировала на тренировках только на связку самых сильных заклинаний, и я, мгновенно собравшись, привычно активировал именной амулет и добавил энергии из резерва отражающему щиту. Он всегда получался у меня удачнее всех, потому что я искренне считал, что это справедливо, отвечать врагу тем же оружием, каким начал бой он сам.

  Фиолетовое пламя вдруг вспыхнуло на кажущемся пустым местечке всего в тридцати шагах от кучки спутников, обрисовывая теряющую невидимость и щиты фигуру незнакомца.

  Его аура стала заметна в тот же миг, и по моей спине, заставив скрипнуть зубами, потекла струйка липкого страха. Она была невероятно похожа на ауру незнакомца, сидевшего на балконе коменданта, и это значило, что все происходящее гораздо серьезнее, чем я себе вообразил. Один чужой маг это наемник, авантюрист, изгой, охотник - одиночка. А вот два - это организованное преступление и не просто для наживы а ради неизвестных, но заведомо грязных политических интриг. И в таком случае мне пора немедленно приступать к самому нежелательному и секретному плану.

  Тем более, что посверкивающие искрами щиты уже едва держат усилившийся натиск чужих заклинаний.

  Я прикоснулся пальцами к шапочке, на несколько мгновений сдвигая ее в сторону, тщательно выделил из обрушившейся на меня волны эмоций колющее холодным раздражением сознание незнакомца и безжалостно бросил в него одно из самых жестких и длительных ментальных заклинаний, удар Лоа.

  Теперь ему несколько дней будет не до изобретения интриг и планов.

  Маг покачнулся, схватился за голову и, уже падая, хрипло пробормотал своим подчиненным какой- то приказ. А потом, самым последним движением пальцев стиснул висящий на груди амулет.

  Едва в виски ударила острая боль, в мозгу возникло четкое понимание, напоследок враг воспользовался моим приемом. Активировал отражающие заклинания.

  И все, что оставалось сделать в ответ мне, это бросить остаток резерва в щиты и на регенерацию.

  И пока в мозгу плавились и взрывались сгустки обжигающе черной смолы, я стоял, прислонившись к дереву и неверными пальцами доставал контейнер с накопителями.

  Точно зная, что выпаду из жизни на неделю, если не удастся пополнить энергию.

  - Помочь? - тихий голос Мэлин прозвучал рядом, но я сцепив зубы, лишь процедил что- то невразумительное, не в силах даже помотать головой.

   Затем, старательно контролируя остатками тающего сознания каждое движение, поднес камешек накопителя к криво болтавшемуся медальону, вложил его в гнездо, щелкнул крышечкой и прижался лбом к дереву, ожидая, пока целительная энергия растечется теплым пятном по солнечному сплетению.

  Обезболивающее заклинание вовсе не лучший метод излечения последствий магического удара, но сейчас у меня иного выхода не было.

  А едва оно подействовало и боль отступила настолько, что тьма растаяла, и вернулся вечер, я с изумлением обнаружил, что враги исчезли.

  - Где они? - пробурчал, вовсе не желая знать, куда подевались бандиты.

  Секретный план вступил в действие, и я намеревался исполнить его в точности.

  - Сбежали, - уважительно сообщил Сагон, - подавая мне кружку с водой.

  - Нам нужно разделиться, - в несколько глотков выпив воду, сообщил я, - эти маги не с плато. И второй такой сидит на балконе у коменданта. Поэтому туда идти нельзя. Вы будете нас прикрывать, идете и нанимаетесь в обоз, он уходит ночью в Черуну. Мы с Мэлин и Гаником уезжаем прямо сейчас. Встретимся в Черуне, оттуда я отправлю отчет в королевскую канцелярию и буду ждать приказ, как поступить дальше. Вот, возьми зелье, смазывай понемногу рану своему воину.

  Несколько минут он мрачно смотрел на меня, потом вздохнул, взял пузырек и отправился отдавать указания.. А через несколько минут, выделив нам самых надежных коней и приторочив к их седлам наш багаж, стражники и гувернантка цепочкой выехали из рощи, направляясь в Тушер.

  А я кое- как взгромоздился на лошадь, дрожащими от слабости пальцами оборвал все сторожки, запутал их между деревьями и направил в сторону дороги, ведущей к крепости. Пусть ищут нас там. А потом набросил на свой маленький отряд заклинание отвода глаз и повел его к одной из тех троп, которыми порядочные маглоры и мирные граждане предпочитают не ездить.

   Глава 11

  - Потому что ты дура и ведьма! А еще... вот, эта... королевская отродья!

  - Ах ты рыжая скотина! А не ты ли вчера говорил, что я хорошенькая?

  - Каша у тебя вкусно пахла... вот и сказал. А в магии ты ничего не понимаешь!

  Я торопливо захлопнул уже приоткрытый для выдачи наставления рот и решил послушать дальше, интересно, с каких это пор Ганик понимает в магии?!

  Попутно я привычно проверял в каком состоянии мой организм и находил, что во вполне приличном. Даже резерва почти три четверти, голова ясная, следы проклятий исчезли словно прошлогодний снег, а желудок приятно согревала какая- то пища.

  Что?

  Но ведь маглора невозможно напоить или накормить без его ведома?!

  Я создал неприметного поисковичка и запустил себе в желудок... странно. Мои ощущения не обманули. В желудке бульон из птичьего мяса.

  - Это ты балбес, если никак не можешь понять, ведьма то же самое, что маг. Только поменьше, но принцип тот же.

  Надо же, какие, оказывается, моя воспитанница слова знает! А я и не подозревал!

  - Выдумала чего, одно и тоже! Ведьма это... как воробей, бросил камнем - и нету. А маг... это.. это... как конь!

  Спасибо Ганик, ты мне очень польстил.

  - Ладно, - обиделась вдруг Мэлин, - раз ты считаешь, что от меня пользы как от воробья, завтра сам пойдешь заготавливать мясо. И кашу сам сваришь, и костер сам разожжешь!

  А вот это для меня новость. Неужели девчонка и в самом деле занималась всем этим сама?! А главное, когда это они успели все это совершить? Ведь я сплю всего пару часов!

  Тут я вспомнил про бульон и нехорошее подозрение возникло в моем мозгу, просто отвратительное. Я снова вознамерился открыть рот, потому что глаза давно открыл, но ровно ничего пока не увидел. Сплошная темнота.

  И в этот момент раздался голос Ганика, и я невольно замер, потому что таких интонаций от этого шалопая даже близко не ожидал.

  - Ты и сама знаешь, что это я не смогу. Но я лошадей кормлю и домой загоняю... и камни складываю. И Мэл... не обижайся, а? Лучше скажи, раз ты тоже маг, долго он еще так лежать будет? Ведь никакого терпения нет... смотреть. Он ведь знаешь какой работящий, и вечером работает и утром встает. Даже ночью иногда зелья варит... - Ганик тихо шмыгнул носом и вот этим потряс меня окончательно.

  - Не знаю я этого... - как- то по- деревенски жалостно вздохнула Мэлин, - он в том бою весь резерв сжег, я видела. Думаешь, это они сами испугались и убежали? Каждому досталось.

  Ну, все, хватит. А то у меня уже такое впечатление, что я присутствую на собственном столетнем юбилее... или еще хуже, на двухсотлетнем.

  - Сколько я сплю? И почему темно? - строго произнес я и подивился необычному тембру собственного голоса.

  - Маглор Иридос!

  Да чтож ты так орешь- то, Ганик! Я же вовсе не глухой! И вообще у меня в шапочке подслушка стоит...

  Перед моим внутренним взором вдруг возникло затуманенное сном воспоминание как наш маленький отряд скачет по узкой тропе сквозь ночь, затем вспомнилось, как я активировал все свои добавочные заклинания, ночное зрение, дополнительное чутье, слух, силу... чтоб стая волков, возникшая из бокового ложка, ощущалась горохом под ладонью.

   Следом вспыхнула яркая картинка, как я швыряю в них карающий огонь, и в уши врывается жалобный визг а в ноздри запах паленой шерсти. А потом вдруг стало как- то темно... и холодно, и единственное, что мне мерещится, это как я последним усилием вцепляюсь в сбрую коня, приказывая себе не отпускать ее ни в коем случае.

  Пальцы и сейчас ощущают полоски кожи, металл колец...

  Что?!

  Какой металл?! Я дернул руками, и, только теперь сообразив, что не могу не только поднять рук, но даже пошевелить пальцами, зарычал от возмущения.

  - Маглор Иридос, послушайте меня, ну пожалуйста! Маглор... Ну, Иридос же! Приди в себя, выслушай все сначала!

  - Выпорю! - Прорвалось у меня сквозь рык, - выпорю обоих! Да как вы додумались- то? Немедленно отвяжите, иначе...

  - Я сейчас полью тебя сонным зельем, и будешь спать еще три дня, - вдруг отчаянно всхлипнула девчонка, - пока не начнешь соображать, как нормальный человек.

  - А может, он больше никогда не будет... ну это... как человек, - горестно буркнул Ганик и я по привычке насторожился.

  Когда Ганик что- то говорит или делает лучше быть наготове... к любым сюрпризам.

  - Я жду объяснений, - собрав всю силу воли и все свое терпение, произнес я, как смог спокойнее, - но сначала ответь на простой вопрос, кто тебе разрешал называть меня по имени?!

  - Мы же не в крепости, а в дороге... и никаких гувернанток и стражников тут нет, - строптиво объявила девчонка, - если вдруг что- то случается... или кто- то нападает, глупо кричать "маглор Иридос".

  - Сейчас на нас нападают? - ласковым голоском осведомился я, приходя в самое свое язвительное состояние, - может, мы куда- то скачем?

  - Но нужно же привыкнуть! - попыталась отстоять свою точку зрения она, но я был непоколебим.

  - Привыкай про себя. А вслух зови меня маглор Иридос. Я твой воспитатель и мой контракт пока не закрыт.

  - Он говорит как раньше, - шепнул Ганик, явно стараясь, чтоб этот шепот моих ушей не достиг.

  Но просчитался, не только достиг, но и отразился в них эхом, свистящие звуки почему- то воспринимались моим слухом значительно четче.

  - Сначала все объясним, - так же тихо шепнула Мэлин, и я почувствовал, что снова закипаю.

  Долго они еще будут притворяться шпионами короля Георгиуса?! Ведь не с хуторянином же общаются! Я напряг мышцы, послышался треск ткани и в тот же миг на меня обрушился мощный взрыв страха.

  Причем я почти сразу понял, что опаска была и до этого, только чем- то приглушена. А теперь ужас просто прорвался через сдерживающие его щиты... или нет, скорее, это было действие зелья.

  - Святая пентаграмма, - процедил я чужим голосом, и бросил на себя заклинание невозмутимости.

  Иначе я никогда не сумею договориться с этими шалопаями. Хотя... должен признать... в последние недели они почти не выводили меня из себя. И в бою вели очень достойно, не трусили и не рвались в герои.

  Похоже, заклинание уже сработало, осознал я когда додумался чуть ли не до того, чтоб начать хвалить своих подопечных.

  - Мэлин, - произнес как можно тише и вежливее, - я совершенно спокоен и жду твоих объяснений.

  - Только пообещай... - подумав, осторожно пробормотала бастарда, - что не станешь сразу пугаться и злиться.

  - Мэ- элин! Я же сказал, что спокоен! Приступай к объяснениям!

  - Ты помнишь, как мы убегали от волков? - Опасливо произнесла она, и я непроизвольно язвительно усмехнулся.

  Это они убегали, а я выжидал момент, когда вся стая, втянутая в погоню азартом и предвкушением добычи, окажется на открытом месте, чтоб никому не было потом обидно. Но вслух этого говорить всё же не стал, иначе начнутся выяснения, и я лишние полчаса буду лежать связанным.

  - Помню, - ответил я так кротко, как получилось, и сам удивился прорвавшемуся в голосе рыку, - правда, помню. Вот потом - как- то смутно.

  - Потому что потом он бросил на тебя проклятие, - вдруг горько всхлипнула Мэлин, и я встревожился всерьез.

  - Кто он?! Там никого не было!

  - Он появился, когда они загорелись, - голос девчонки вдруг стал таким усталым и несчастным, что я начал ей верить, - оборотень. Он их вел... и огонь его вернул в человечье тело. Старый... косматый... и очень злой. Он бросил в тебя черный шар... не знаю, как это возможно, было темно, но я его отчетливо видела. Когда шар в тебя ударил, он показался мне таким липким... словно был из масла. Твоя мантия вспыхнула зеленым светом... потом алым, а потом это масло все поглотило. Ты вцепился в упряжь и погнал коня... и я сразу ничего не заподозрила, а потом, когда он устал и перестал бежать... обогнала и поймала. Ты спал. Ну, я так тогда подумала. А потом мы ехали потихоньку, пока не устали... уже начало немного светать. Сначала остановились просто на полянке, потом Ганик пошел искать воду и увидел на другом склоне эту избушку. Мы сходили... проверили, все запущено... наверное, это охотничья, но давно никто не жил.

  - Дальше, - коротко приказал я, догадавшись, что она специально рассказывает все так подробно, чтоб дать мне время привыкнуть к мысли о том, что со мной не все в порядке.

  Да я и сам уже догадался, едва услышал рассказ про оборотня. Сразу же создал поисковичка и посмотрел на собственную ауру со стороны. И теперь неподдельно радовался собственной предусмотрительности, если бы не заклинание невозмутимости, меня вполне могла бы накрыть волна паники и отчаяния.

  - Потом мы тебя сняли с коня и затащили в избушку, - тихо вздохнула она и я стиснул зубы, осознав, что пришлось им не так уж легко, - а затем привязали. Ты в первый день во сне рычал... извини.

  - Сколько дней прошло? - Дошли мы, наконец, до моего первоначального вопроса.

  - Три... - почти прошептала она, и снова всхлипнула.

  Скверно. Ох, как же все это дрянно. И то, что мои подопечные эти три дня были без присмотра и без охраны, и то, что мы слишком задержались на одном месте. Но хуже всего было то, что я не имел в эти дни никакой возможности распутать проклятье, и оно проросло, спуталось с остатками заклинаний щитов и сторожек, и преобразовалось в нечто абсолютно неопределимое и неузнаваемое.

  - А почему темно?! - помолчав, с напускной небрежностью осведомился я.

  - Мы тебя занавесили. Мантиями... Чтоб ты не испугался... - с запинкой выдала воспитанница и истерично хихикнула.

  - Открывайте.

  - Сейчас, - пообещала Мэлин и послышались удаляющиеся шаги.

  - И куда она?

  - Я сам открою, - с непонятной интонацией проворчал Ганик, шурша какими- то щепками и вдруг стало светло.

  Так светло, что я даже прищурился, оказывается, сейчас в разгаре ясный, почти летний день.

  Ганик тяжко вздохнул и продолжил копаться возле меня, что- то перекладывал, ронял, потом, сопя от натуги, распутывал ремешки, очень сообразительно привязанные к лавке за застегнутые на запястьях моих рук ремни от моего же саквояжа.

  - Всё, - наконец объявил он обреченно и отступил в сторону.

  Я лишь исподтишка усмехнулся, да он оказывается, неимоверно смелый парень, мой слуга. Хотя сейчас и очень трусит. Но ведь в этом и состоит настоящая отвага, преодолеть в себе звериную глупость и поверить логике, интуиции, и невесть каким еще подсказкам разума.

  - Не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю - постепенно приоткрывая ресницы, проворчал я, и наконец решился перевести взгляд с закопченных стен древней бревенчатой избушки на собственное тело.

  Святая пентаграмма, а это еще что такое, невольно вырвался пораженный вздох, когда первыми в поле зрения попали руки. Едва с запястий сняли ремни я поспешил подтянуть их к груди, и теперь изучал со все растущим ошеломлением.

  По моим самым мрачным предположениям увидеть я должен был вылезающую из- под рукавов рубашки серую шерсть, самое сильное заклинание, на которое способен оборотень. Но не увидел ни шерсти, ни самой рубашки. Руки покрывала ничем не прикрытая гладкая кожа цвета темной бронзы, чуть отливавшая на изгибах краснотой. Хотя при более пристальном рассмотрении я начал понимать, что слегка поторопился насчет гладкости. Мелкий, ячеистый красноватый узор, словно нанесенный на кожу изнутри, начал проступать шершавыми гранями, стоило мне стиснуть кулак.

  И в тот же момент клиновидные ногти на пальцах вытянулись, заострились отточенными иглами, щекотно царапнули ладонь.

  Занимательно, пробормотал я и сел, не столько удрученный произошедшими со мной изменениями, сколько заинтересованный полученным результатом и движимый желанием немедленно понять принцип неизвестного явления и изучить его возможности.

  Позже, остановил я сам себя, и продолжил исследование совершенно незнакомого тела, которое отчетливо ощущал как свое.

  Хотя, по сути, осмотр можно было ограничить руками. Все остальное тело было такое же, бронзовато- красноватое, покрытое потайным ячеистым узором и почти голое. Не принято же считать за одежду подштанники из небеленого полотна? Хотя у меня почему- то ощущения отсутствия одежды не имелось. и прохладно мне тоже не было, возможно из- за необычайного строения новой кожи.

  - Где моя одежда? - оглянулся я на Ганика, сидевшего у самой двери в позе приготовившегося бежать воришки.

  - Не знаю, - несчастно шмыгнул он носом, - когда мы сюда приехали и клали вас спать, была, а когда проснулись... - он посопел и пробормотал, - я вас одел, а она сказала что нужно привязать... вдруг проснетесь уже не человеком.

  - А как меня кормили? - приняв решение, что исследованиями займусь немного позже, я поднялся с лавки.

  - Хорошо кормили, - Ганик напрягся, - Мэлин птиц ловит и суп варит. Потом кормит вас бульоном. А нам кашу варит, но крупы уже мало.

  - Не волнуйся, - отмахнулся я, - достать мяса мне не проблема.

  Но он почему- то побледнел и тихонько приоткрыл ногой косо висящую дверцу.

  - Одежда там, на лавке в уголке, - озабоченно заглянула в дверь Мэлин, и тут же исчезла.

  Придется тратить магию, понял я, и провел вдоль тела руками, по памяти создавая иллюзию того, что видел в зеркале каждое утро, собираясь на завтрак. И делать так до тех пор, пока не получится распутать проклятье, ехидно подсказало настырное чувство ответственности.

  - Ганик, - после заклятья голос тоже претерпел изменение и звучал привычно, хотя и немного громко, - идем, покажешь мне, где тут умыться.

  - Маглор Иридос! - мальчишка смотрел мне в лицо сияющими от счастья голубыми глазами, - как здорово! Говорил я этой дурочке, что вы сразу все вернете, как было, и волосы и шапочку... а она не верила.

  - Я тебе, объяснял, чтоб ты не смел называть дам подобными словами?

  - Простите, больше не буду, - заученно протараторил Ганик и настежь распахнул дверь, - эй, Мэлин! Смотри, маглор такой же, как и был!

  - Замечательно, - почему- то в тоне бастарды не было энтузиазма, а когда мы проходили мимо девчонки, до моего обострившегося слуха донеслось сказанное шепотом, - только мантию он в тот день надевал новую.

  Ну да, хмыкнул я согласно, шагая по еле заметной тропке, пробитой за три дня спутниками, следом за мелькавшей над верхушками зарослей дикой малины спутанной рыжей шевелюрой слуги, все верно. Раздавая в тот день мантии, свою я отдал именно ей, уверенный в надежности наложенных щитов, а сам надел ту, что была новее остальных. Ну не натягивать же было самую потрепанную?

  Идиот. Внезапно пришло горькое понимание, глупец, настоящий хуторянин простофиля! Ну и как я собирался узнать, чья это была мантия, где намерен был искать ее хозяина и как его уговаривать, чтоб рассказал, какие именно щиты и заклинания были на нее повешены? Если еще он сам знает, и не получил ее подобным же образом.

  А без точного знания количества и видов щитов распутать проклятье не сможет даже совет верховных магистров ковена в полном составе. Да и даже если получат полную информацию, навряд ли сумеют, заклинания такого рода имеют свойства с течением времени переходить в разряд необратимых. Я вот иду через заросли почти пять минут и все это время стараюсь найти хоть малейшую зацепочку, чтоб попытаться разделить слившиеся с проклятьем щиты.

  Тщетно, откуда ни зацепи, все ощущается как единое природное заклинание изменения, вечное и стабильное.

  - Господин Маглор! - шепот Ганика вполне мог бы спугнуть стадо диких коз, но два лесных индюка воинственно кружившие друг против друга на небольшой полянке были заняты решением извечного вопроса, кто из них самый достойный.

  Невидимая в солнечных лучах молния пронзила обоих, за время короткой прогулки я понял, что бульон это отличная пища, но мой организм просто тоскует по мясу.

  - Здорово, - ахнул Ганик и ринулся к птицам.

  Схватился и разом бросил на траву, дуя на пальцы, и укоризненно посматривая на меня.

  - Когда ты научишься сначала спрашивать, потом хватать? - Скрыл я поучением собственную растерянность, раньше это заклинание никогда не поджаривало дичь на месте.

  Без особого усилия отломив от ближайшего дерева несколько ветвей, я сложил их в виде примитивной волокуши, скрепил заклинанием и осторожно переложил на них пахнувших жареным мясом птиц.

  Топая между кустов к избушке я старался не думать ни о проклятье, ни о магах, ни о стражниках, которые завтра приедут в Черуну и будут нас искать... о нет, спаси святая пентаграмма, про все это лучше не думать. Вот сяду на лошадь... и займусь решением сразу всех вопросов.

  - Это что? - встретил нас вопрос Мэлин, помешивающей что- то в моем лабораторном котле.

  - Мясо, - гордо объявил ей Ганик, - я тебе говорил, что маглор этого мяса запросто набьет! Раз! И жареное.

  - Ну а как теперь ощипать и выпотрошить? - глядя на индюков озадаченно вздохнула Мэлин и искоса посмотрела на меня.

  - Я сам все сделаю, - в ответ вздохнул я, придется нарушить первое правило практиканта, никогда не пользоваться на землях людей кухонными заклинаниями.

  Правда там есть оговорка... про крайний случай, однако, сколько я помню, наблюдающие еще никому ее не засчитали. Но нам нужно спешить, враги наверняка уже раскусили наш трюк, и рыщут по тропам в поисках трех путников.

  - Несите пока наши вещи, и пригоните коней поближе,- скомандовал я подопечным, - Как поедим, сразу отправимся дальше.

  Срезая на роль тарелок успевшие вымахать листья дикого ревеня появляющимся по мысленному приказу когтем, я зло ухмылялся. Коготок- то неплохой, но вместо целой кучи одежды и всего, что лежало в карманах вряд ли равноценный обмен.

  Пара знакомых фраз, до боли напоминающих о доме, щелчок пальцами, и на листьях уже разложены кучки душистого мяса, и всем что нужно, они тоже приправлены. И солью и перчиком, и травами.

  - Ох, ты, - Ганик упал на колени перед ближайшим листом, - можно есть?

  - Ешь, - кивнул я, садясь рядом с другим листом, и хватая аппетитно пахнущий окорочок, умм- м... вкуснота.

  - Мэл, ты чего? - Ганик первым заметил, что бастарда положила себе в походную мисочку каши и села в стороне.

  - Ничего, - огрызнулась она, - девушкам много мяса нельзя, они от него толстеют.

  Святая пентаграмма! И запомнила же! А сообразить, почему я так говорил, не дано? Присмотревшись к неприступному лицу девчонки, я вдруг остро пожалел, что моя обожаемая шапочка с подшитой в подкладку защитой исчезла так же, как и остальная одежда. И я не имею никакого представления, как теперь проверять чужие эмоции.

  Нестерпимое сожаление по потерянной способности вызвало в памяти привычный жест, и мне показалось, что в голове словно что- то сдвинулось.

  И вдруг я услышал эмоции Мэлин так же отчетливо, как бывало обычно, когда я снимал шапочку. И в этих эмоциях было намешано столько всего! Усталости, облегчения, радости, обиды, тревоги... бедная девочка, как она еще держится?!

  - Это неправда, - пришлось признаться мне, - я тогда нарочно так сказал. Иначе тебя нельзя было заставить поесть как следует. Ты выглядела очень бледной и замученной, а поступала наперекор всем замечаниям.

  Ее эмоции пронизало недоверие, и бастарда уставилась на меня очень подозрительно. Но потом что- то рассмотрела, вспыхнула неожиданным счастьем и, решительно отставив мисочку, потянулась к мясу.

  А я спешно вернул на место невидимую теперь защиту и устремил все помыслы на индюшатину, решив пореже проверять эмоции воспитанницы и не добавлять себе проблем. Их у меня и так столько, что хватит на пятерых.

  Глава 12

  Выехав на тропу и осмотревшись, я первым делом вызвал в памяти карту и наметил место следующей стоянки, решав устраивать небольшие привалы каждые два часа. А потом пустил вперед поисковичка, настроил сторожки и поехал впереди отряда, бдительно оглядывая горы, ложки, ущелья и кусты. В этих диких местах могли водится любые известные и неизвестные неприятности. После разлома направленная на юг волна пронеслась по огромному континенту, как сель, изменяя живых существ и растения.

  Слежение за дорогой, поисковичком и окрестностями занимали почти все мое время, но не думать о произошедших со мной изменениях я не мог. Пока мы обедали, мне пришла в голову здравая мысль, что невыгодно носить иллюзию на всем теле, и пока Мэлин с Гаником собирали вещи, я отправился в избушку и оделся. Порадовавшись, что Сагон заставил меня забрать мантии, снятые гувернанткой и конюхом.

  - Вы же понимаете, маглор Иридос, что без вас они не могут ехать в одеяниях магов? А вдруг кто- то в обозе попросит лечения или услугу? Нам придется изворачиваться, а на лжецов попутчики смотрят очень подозрительно. Лжец и трус - это два самых нежеланных человека в обозе. Потом уже идет нытик, лентяй и жадина.

  - Ладно, - коротко согласился я в тот момент с воином, признавая что он прав, и жалея что в крепости нельзя было общаться со стражниками никому кроме коменданта.

  Этот воин вызывал к себе расположение.

  Вот потому я и ехал сейчас полностью одетым и в одной из запасных мантий, сохранив иллюзию лишь на лице и руках. И какой- то долей разума неотступно возвращался к произошедшим со мной изменениям.

  Хотя, что греха таить, меньше всего меня волновал сейчас мой внешний вид, хотя собственная внешность не может не вызывать интереса. Просто я отложил этот вопрос на потом, как несвоевременный.

  Больше всего сейчас меня волновала потеря кучи нужных вещей, начиная с шапочки, и заканчивая дорожными сапогами. Уходя на двадцать лет с плато, свежеиспеченный маглор имеет право взять только самые необходимые вещи. Ничего, кроме самых простых профессиональных инструментов и одежды, ни денег, ни еды, ни особых приспособлений. Заработать на жизнь нужно своими умениями. И потому мы так ценим все, что удалось взять из дома, внеся в список как необходимое.

  И особым пунктом в списке потерянного мною стояли две вещи, именной медальон ковена и зачарованная от всех случайностей коробочка с накопителями, подаренная Ренгиусом. Кроме того меня очень волновал вопрос, куда делся запас магии, заключенный в накопителях? В себе я чувствовал полный резерв, и иногда даже мне казалось, что он возрос, молния, поджарившая двух индюков, не принесла сколько- нибудь заметного ущерба. Но для того, чтоб проверить свои сомнения, мне необходимо было провести пару экспериментов, на которые сейчас совершенно не было времени.

  Хотя... а что я теряю? Ведь могу кое- что проверить и сидя на лошади!

  Незаметно сняв иллюзию с левой руки, я украдкой вздохнул при виде красноватой сеточки и блеснувших сталью когтей и попытался вызвать в памяти кольца, еще три дня назад украшавшие два пальца из пяти. Первым можно было отпереть самые простые замки, вторым, боле ценным, распознать несколько самых распространенных ядов и больше сотни стандартных снадобий. Я привык пользоваться ими почти не задумываясь, и лишь теперь начал сочувствовать людским травникам, узнающим зелья на цвет, запах и вкус.

  Далеко не сразу, и с невероятными усилиями мне удалось пробудить в пальцах ощущение металла, когда носишь кольца постоянно, перестаешь их замечать. И когда очень медленно и неохотно сквозь кожу проступили темные силуэты, сердце кольнула острая тревога. Они были почти вдвое шире чем раньше, и не имели четких границ, а расплывались, как тающее масло. И на мой взгляд означать это могло только одно, процесс преобразования все еще шел, и остановить его было не в моих силах. И это значило, что я больше никогда не увижу ни подаренного мне учителем пояса, ни выданного отцом простого, но очень удобного кинжала, ни мелких вещичек вроде пинцета, иглы, и тому подобного.

  И что мне нужно немедленно бросить все силы на спасение хотя бы амулета. Он зачарован лучшими магистрами ковена и по идее, не подвластен никакой магии.

  - Привал, - приостановив коня, сообщил я, едва заметил неширокую расщелину, единственный островок яркой зелени среди окружающих нас серых скал.

  В этих местах тропа вьется по пустынным, изредка поросшим чахлой травкой склонам, а подобные местечки настолько редки, что грех не воспользоваться.

  Соскочив с коня, я первым делом развернул защитный круг и направился в сторону угловатых камней, намереваясь скрыться за ним от спутников, подвергать психику Ганика видом ненавистной ему бронзовой кожи было жестоко. За Мэлин я не особо волновался, девчонка сразу что- то заподозрила, и к тому же она ведьмочка. Хоть и слабая и неумелая, но все же не простая селянка.

   Защитный круг наткнулся на что- то подозрительное и мне пришлось резко сменить направление. Тревожный сигнал шел от густых зарослей карликовой горной облепихи, и я на несколько секунд застыл перед ними в размышлении, каким именно образом достать незнакомое существо из куста. О том, что это именно живое существо говорил поисковичок, о том, что полуразумное - мой дар эмпата. Сдвинуть невидимую шапочку во второй раз получилось намного проще.

  - Не хочется жечь такие милые кустики, - сообщил я сам себе задумчиво, - наверное, на них кормится осенью много птичек. Да и обжечь никого не хочется... не люблю обижать тех, кто мне не сделал зла.

  - Ты с кем разговариваешь? - Мэлин упорно настаивала на равноправии во время похода, но я пока еще не решил, нужно ли мне такое фамильярничание.

  - С тем, кто сидит в кустах, - не стал я читать воспитаннице нотаций при посторонних, - он думает, что я постою и уйду, а того не знает, что это не в моем характере.

  - Это точно, ты жутко настырный, - в голосе девчонки сквозь насмешку прозвучала еле уловимая грусть, но я предпочел ее не услышать.

  А она присела, сорвала какую- то травинку, свернула колечком, что- то шепнула и бросила в кусты.

  - Не балуй, ведьма, - ворчливо пробурчал тоненький голосок и из- под корней выкатилась крупная ежиха.

  Если не смотреть внутренним зрением - совершенно обычная. А на самом деле мелкая нечисть под иллюзией.

  - Ну и что вам нужно?

  - Скажи, как часто по этой дороге ездят путники и не было ли подозрительных?

  - Редко. Все. - Коротко ответила она, и полезла под куст.

  Я уже руку поднял, схватить грубиянку воздушной петлей и вернуть назад, как Мэлин перехватила инициативу.

  - Мы вообще- то перекусить собирались, пригласить хотели.

  - С этого и нужно начинать, - ежиха развернулась и направилась к нам.

  - Вы там начинайте без меня, я немного погуляю, - предложил я воспитаннице, направляясь к выбранным ранее камням.

  А добравшись до них, первым делом окружил себя еще одним сигнальным кольцом, бросил отвод глаз и только после этого снял мантию и рубашку. Вздохнул, оглядев свой торс, и достал свое зеркало, в крайних случаях им можно пользоваться как обычным. Мысленно я уже представлял себе, какое лицо могу увидеть в глубине полированного серебра, и все равно промедлил несколько секунд, прежде чем решился в него заглянуть. И невольно задержал выдох, пока не оценил общее впечатление.

  Ничего себе видок... экзотический. Хотя и не сказать, чтоб на первый взгляд все это внушало особый страх, просто не было похоже ни на одну известную расу. Кожа того же бронзового оттенка что и на руках, лишь немного светлее, но сеточки не видно, открытый лоб стал выше, а волосы чуть жестче, короче, темнее и отливают на солнце красноватым блеском. Я облегченно вздохнул, странные слова Ганика про волосы заставляли ждать худшего, и принялся изучать черты лица, исподтишка радуясь, что они почти не изменились. Лишь брови стали чуть светлее и шире, ноздри более тонкими, а подбородок четче. Сильнее всего изменились глаза. Их разрез чуть удлинился к вискам, а в шоколадной радужке появился желтоватый отблеск. Не иначе волчий подарочек отразился, в последний раз вздохнул я, и чуть повернул зеркало.

  Теперь передо мной стояла важная задача, попытаться вырвать у слившегося с моей собственно кожей проклятья личный амулет.

  Я бросил на себя одно из сильнейших заклинаний сосредоточенности, подождал секунд пять и приказал своему телу отдать то, что с каждой минутой все сильнее вливалось в кожу, ауру, в саму сущность. Мысленно представив амулет, я тянул его наложенными на ключицы руками, выталкивал силой воли, вырывал яростью и отчаянием. Точно зная, у оборотней магический маскирующий кокон именно на груди толще всего. Разумеется, это неспроста, естественный отбор эволюции вида, ведь именно в грудь обычно нацелено любое оружие. У меня самого именно напротив жизненно важных органов находился недорогой защитный амулет, в который я сам добавил несколько щитов. Да и в мантии обычно самая сильная защита находится как раз в таких местах.

  Мелькнула мысль, что хозяин новенькой мантии был еще большим параноиком, чем я, раз в его мантии находились такие сильные щиты, но я ее сразу прогнал, все усиливая давление на сопротивляющийся кокон, непонятным образом слившийся с моей мантией одеждой и кожей.

  Первое движение вызвало резковатую боль, но к этому я был готов, сразу добавил обезболивающее заклинание и потянул еще сильнее. Он неистово сопротивлялся, ставший почти звериной шкурой кокон, не желая отпускать то, что вросло почти намертво, но я всегда был упорным. И понемногу двигая из стороны в сторону как маятник, тянул медальон, не отпуская не на миг.

  Он проступил под кожей четким кругом, и это меня чрезвычайно порадовало и подбодрило, значит, выстоял. И пусть цепочки не видно, по сравнению с остальными потерями это мелочь.

  И все же прошло почти полчаса, пока мне удалось вытащить верхнюю крышку на поверхность кожи. Однако оторвать медальон от тела не получилось, и пришлось пока оставить его так. Сейчас я неимоверно устал, а хотел еще вытащить наружу коробку с накопителями.

  К моему удивлению, во второй раз дело пошло намного быстрее, кокон, словно поняв, что я не собираюсь отбирать поглощенные предметы, позволил подвинуть коробочку на поверхность и точно так же не отпустил ее окончательно.

  Ну и пусть... раз накопители на месте и можно их доставать, не стоит пока волноваться об остальном. Торопливо вернув на место иллюзию, я принялся одеваться, тихо усмехаясь непреложному факту. Как ни крути, а Ганику снова повезло. Рубашки и куртки стали мне тесноваты в плечах и груди и придется покупать новые.

  - Вот мясо, - заторопилась Мэлин, едва я подошел к валуну, служившему им столом, и подвинула мне огромную порцию.

  - А вы хорошо поели? Ганик? Ты наелся? Ешьте хорошенько, а то следующий привал не скоро.

  - Ахна говорит, нужно ночевать как доедем до птичьего ущелья, дальше, за мостом, тропа хуже и ночью там не ездят, - сообщила бастарда, а парнишка только презрительно скривился.

  Похоже, погорянка его не впечатлила. Зря он так поступает, мелкая нечисть обидчивая и не мстит только тем, кто ее сильнее.

  - А та дорожка, что вправо от моста ведет, разве не лучше? - приветливо улыбнулся я маленькой старушке в ушастом чепчике и пестром платьице, сидевшей на краю импровизированного стола, и подвинул к ней мясо, - ешь, свежее.

  - Ей каша понравилась, - словно невзначай буркнула Мэлин.

  - Так отдай, они огонь не разводят, а кашу любят. Жаль, у нас хлеба нет, но в следующий раз буду ехать, привезу.

  Тут неважно, буду ли я когда- нибудь ехать, главное сказать что жалеешь, что не можешь угостить.

  - В мешке немного сухариков осталось, - вспомнила девчонка и я ухмыльнулся про себя.

  Наверняка она не сейчас про них вспомнила, просто проверяет, в курсе ли я как угощать мелкоту.

  - Все собери и отдай, - строго приказал я, - погорянка к нам с открытым лицом вышла, нужно ценить.

  - Ночуй в птичьем ущелье, - бдительно следя глазками- смородинками, как Мэлин выгребает сухари, - пискнула Ахна, и вдруг, сторожко оглянувшись, еле слышно добавила, - камень дам. Положишь в птичьем ущелье под кустиком. И не верь, не верь никому!

  Последние слова она крикнула уже в полный голос, подхватила завернутые в полотняную салфетку сухари, обернулась ежихой и шмыгнула прочь.

  Ганик пренебрежительно фыркнул, и пришлось показать ему кулак. От такого, несвойственного мне метода воспитания, глаза у мальчишки стали круглыми и возмущенными а Мэлин довольно хихикнула. Видимо, был уже у них спор, на чью сторону я стану. Придется прочесть парню лекцию... благо нам можно пока не торопиться.

  Мы не спеша поели, выпили чаю, который я вскипятил в котелке еще одной молнией, собрались и привели коней, гуляющих вдоль бегущей по ущелью речки, а погорянки все не было. Ганик посматривал на нас подозрительно, но мы терпеливо ждали. Не знаю, как определяла нахождение нечисти ведьмочка, лично я еще у кустов бросил следилку и сейчас прекрасно чувствовал, как нечисть потихоньку приближается к нам.

  - Вот он, - выкатился наконец мне под ноги круглый булыжник, и я едко фыркнул.

  Шутница, однако, эта Ахна! Под видом подарка решила избавиться от тролленка. Впрочем, мне не жаль, он наверняка подъедает ее запасы. Подхватив камень воздушной петлей, я обернул его защитой и кивнул Мэлин, державшей наготове мешок. Тролленок мгновенно оказался в мешке и я перехватив горловину, завязал мешок заклинанием. Все, теперь он не шевельнется, пока не выпустим. В темноте тролли мгновенно засыпают.

  - Ловко, - обрадованно похвалила мелочь и поняв, что нас провести не удалось, пригорюнилась, - нет у меня ничего... дать на прощанье.

  - Совет дала, это самое ценное, - отказался я, - не сердись если чем обидели, не поминай лихом.

  - Ладно, - трава бесшумно сомкнулась над тем местом где только что стояла нечисть.

  Мы молча влезли на коней, с полчаса ехали молча, и лишь перебравшись на другую сторону реки, я придержал коня, чтоб ехать рядом с Гаником.

  - Ганик, ты в городе родился? - вежливо спросил слугу.

  - На окраине, вы же знаете.

  - Как, по- твоему, смешно смотреть на селян из дальних деревень, когда они приезжают в город, и ходят по улицам, открыв рот?

  - Ага, - Хихикнул парнишка.

  Мэлин засмеялась.

  - А теперь вспомни, как меня осенью звали в деревеньку стога на зиму защитить. Не помнишь, над кем смеялись деревенские дети?

  - Ну, маглор же Иридос! Откуда я мог знать, что это корова, а не бык, если у ней рога - во! И морда такая злобная!

  - А откуда знать деревенским жителям, что такое фонтан и зачем домам колонны и балконы?

  - Ну, неоткуда... а чего это вы про них вспомнили?

  - Хотел спросить, как часто ты путешествуешь по горам и лесам и встречаешь нечисть?

  - Никогда не это... не встречаю.

  - А если не встречаешь, то почему во весь голос споришь с теми, кто знает, как с ними разговаривать? Вот если бы Ахна тебя не простила, ты бы уже валялся где- нибудь под кустом со сломанной ногой, погорянке коню ноги спутать ничего не стоит. Ты знаешь, над кем не смеются нигде, ни в городе, ни в селе? Нет, не над тем, кто всех сильнее. Над внимательными. Если не понял, объясню еще раз, следи, как и с кем разговариваю я и Мэлин. Она о нечисти намного больше тебя знает, раз с бабушкой жила.

  До самого птичьего ущелья, куда мы прибыли на закате, Ганик хмуро молчал, но я не торопился с ним заговаривать. У меня возникло в голове несколько планов, как избежать встречи с врагами, или хотя бы ускользнуть из этих опасных мест и я старательно их обдумывал, попутно не забывая тренировать умение вызывать на поверхность кожи свои артефакты.

  Птичье ущелье оказалось мирной на вид долинкой заросшей старой дубовой рощей, и через нее вилась вглубь тропка. Мы сразу словно въехали из румяного заката в поздний вечер, едва направили коней под огромные тенистые деревья.

  Щелястая хижина, сложенная из обрубков кривых ветвей была когда- то обмазана глиной и укрыта дерном, но со временем обветшала и не вызывала никакого желания даже заходить в нее. Поэтому я решил, что ночевать мы будем под открытым небом. Тем более уже который день стояла ясная погода, и почва достаточно просохла. Но на всякий случай мы отъехали от хижины подальше, мало ли кто еще надумает сюда свернуть и минут через пятнадцать наткнулись на старый одинокий дуб. Следы кострищ говорили, что мы далеко не первые оценили так удачно стоявшее дерево, а охапки соломы и сложенные под деревом дрова подтвердили, что это были мирные люди. Бандиты растопку аккуратной кучкой не оставляют.

  Расседлав коней, мы отпустили их свободно гулять, мои маячки никогда не дадут животным потеряться. Пока Ганик с Мэлин наливали котелок и разводили под ним костер, я охотился. Насколько я понял по карте, завтра у нас не будет возможности заниматься заготовкой мяса, на перевале нет ни леса, ни дичи.

  На этот раз я послал в стаю жирненьких куропаток ветвистую ледяную молнию, и ощипал и разделал птиц на месте. Разумеется не голыми руками, а с применением магии, но не кухонной, а воздушными заклинаниями и охотничьей. И когда уже шел назад, ощущая обострившимся обонянием запах костра, вдруг сработали мои сторожки. Причем сработали необычайно быстро, вот только отозвалась сигналка дальнего круга, и сразу звенит в ухе комаром вторая, ближняя. Я мгновенно активировал вокруг подопечных защитный круг и перешел на бег.

  Глава 13

  Трое парней, одетых как охотники, застыли возле защитного круга, рассматривая отступивших за костер подростков, и отблески огня зловеще отражались в их немигающих глазах. Но еще раньше, чем увидал эти глаза, я различил вокруг их аур серебристый овал.

  Оборотни. Выждали положенный срок превращения и явились за новым собратом, - пришло понимание, полученное когда- то с магического кристалла.

  Однако, старик нахал. Неслыханный наглец, мало того, что осмелился обратить маглора, да еще и решил подмять под себя. Эти трое пришли сюда с одной простой целью, подраться со мной. И их не остановить ни угрозами, ни уговорами. Им нужна только абсолютная победа, чтоб связать побежденного клятвой крови.

  Ну чтож, хороший повод проверить новую шкуру. Но пусть не надеются, что я буду драться честно, только простой физической силой. Они уже поступили бесчестно, придя на бой втроем.

  - Жарьте мясо, - шагнув в круг, я положил куропаток на приготовленный Мэлин пучок листьев, и набросив краткое заклинание неслышимости, заявил, строго глядя в глаза Ганика, - я буду с ними драться, а вы не высовывайтесь за пределы круга. И не бойтесь, если я стану таким... как был в той хижине. Мне нужно напугать их.

  - Я понимаю, - кивнула девчонка, и торопливо шепнула, - у меня волчанка есть.

  - У меня тоже, - отворачиваясь, усмехнулся я, значит, все- таки учила ее бабка... нужно будет расспросить поподробнее.

  Но это потом, сейчас оборотни упорно вытягивают магию из защитного круга, пытаясь ослабить его хоть на миг.

  - Привет, красавцы, - шагнув из круга, я так щедро плеснул в него энергией, что купол на миг осветился голубым светом, а оборотней отбросило прочь, - вы по делу?

  - Тебе хозяин велит прийти самому и своих щенят привести, - надменно заявил тот, что стоял посредине.

   В тот же момент двое его сородичей, на ходу покрываясь коконами с волчьим обликом, неслышно скользнули в разные стороны, намереваясь меня окружить.

  - У меня нет хозяев, - ледяным тоном оборвал я его наглую речь, - возвращайся к своему деду, и так и скажи.

  - Думаешь, самый умный? - рыкнул сбоку хрипловатый злой голос, но я даже не вздрогнул, сигналка сообщила о его появлении, еще когда он за сотню шагов был.

  Хотя двигается быстро, несмотря на то, что до сих пор припахивает горелой шерстью.

  - Привет, паленый, - я позволил своей жгучей ярости просочиться сквозь беспечность голоса, - вот тебя- то мне и нужно. Огласи завещание, сейчас ты сдохнешь быстро и бесславно.

  - Если я сдохну, - с такой же ненавистью отозвался он, - можешь забрать все мое имущество, таков закон оборотня.

  - Надо же, как мне повезло, махом разбогател! - зло восхитился я, обернулся, и, выпуская когти на всю длину, прочертил по плечу подобравшегося вплотную волка глубокие борозды.

  Великая пентаграмма, как он взвыл! Я даже подскочил от этого воя, и пропустил удар двоих его приятелей. Вот только зря они считали, что я наслаждаюсь пустой перебранкой с их старшим. Строя из себя высокомерного и беспечного болтуна, я на самом деле в этот момент плел заклинание живого огня.

  И едва меня с обоих боков стиснули пахнущие грозой и сухой травой тугие коконы иллюзорных тел, активировал заклинание и рванулся прочь. Резко взвизгнули два испуганных голоса, покатились по чахлой травке, сбивая огонь, два живых факела. Наивные, не тот это огонь, какой можно сбить.

  А старик уже стоит рядом, уперев мне в грудь нож. Хороший такой ножичек, практически кинжал. И очень непростой, по лезвию струятся узоры и руны, металл отливает благородной синевой и заметно светится под магическим взглядом. Значит специально на оборотней зачарован каким- то наивным маглором, не догадывающимся, что именно оборотням такие ножи и нужны. Придется открывать карты, усмехнулся я, одновременно сбрасывая иллюзию и выпуская когти сразу на обеих руках.

  - Сдавайся, - вцепившись ему в горло, предложил на всякий случай.

  А вдруг согласится?

  - Щенок, убью! - процедил он презрительно, изо всех сил налегая на зачарованный нож, но под него моментально скользнул, направленный моей волей, амулет ковена.

  Ощутив, что кинжал не принес мне никакого вреда, старик взвыл от разочарования и вокруг него торопливо задымился голубой туман, выдавая намерение главаря обернуться зверем.

  Все ясно, ты неисправим, с сожалением констатировал я, и запустил пару мощных молний прямо в налившееся бессильной злобой и непониманием лицо. Долго мучат врагов только садисты, а мне такое отвратительно, да и не по статусу.

  Он умер мгновенно, даже не успев ничего понять, а уже в следующий момент я снимал с его прихвостней заклинание огня, им и так хватило наказания.

  А отпустив повизгивающих оборотней, вдруг почувствовал, что невероятно устал. Даже голова чуть закружилась, наверное, нужно прилечь на часок... или на два...

  - Иридос! Ири! - Да что она, совсем что ли обнаглела! И вообще, незачем так надрываться, я все слышу.

  - Что?!

  - Пояс! Пояс с него сними и надень!

  Зачем? Природное упрямство еще сопротивлялось, но какая- то частица разума беспокойно твердила, что нужно послушать юную нахалку.

  Я нехотя нагнулся, снял серебряный пояс, подпоясывающий тело бывшего вожака, и застегнул на собственном торсе, а потом, заметив, что сбоку болтаются пустые ножны, поднял кинжал и забросил на место. В голове как- то немного прояснилось, но сил хватило только на то, чтоб шагнуть через границу в защищенный круг и шлепнуться на кучку соломы.

  - На, выпей, - сунула мне плошку Мэлин, и я покорно проглотил, запоздало понимая, что пью вовсе не бодрящий настой.

  - Свяжешь, выпорю, - пообещал заплетающимся языком, и утонул в теплой темноте резко спустившейся ночи.

   Проснулся я от странного ощущения, что на меня глядят. Нет, не Ганик и не Мэлин, их взгляды я тоже ощущал и давно привык отличать от других. Потому что в них был живой интерес, иногда восхищение, чаще возмущение или обида... все как положено, я сам еще полтора года назад на учителя так смотрел.

  Те взгляды, что разбудили меня, были совершенно иного рода. Никакого интереса, возмущения или радости в них не было и в помине, только тоска, глухая, безнадежная и бесконечная, как вой вьюги зимним вечером. В них не чувствовалось особой опасности, но спать дальше я не мог. Открыл глаза, оглядел просвечивающее сквозь ветви деревьев небо, определил по его цвету и внутренним часам, что уже раннее утро и сел, оглядываясь по сторонам.

  Первым делом в поле зрения попала Мэлин, и ее вид не понравился мне абсолютно. Бледненькая, утомленная... нужно будет поинтересоваться, у нее ничего не болит? А смотрит как- то подозрительно, и одновременно с жалостью... как селянка на мужа пропившего выручку за козу. Бр- рр... я помотал головой, отгоняя возникшую неприятную картинку, и перевел взгляд дальше.

  Ганик, укрывшись с головой, спит неподалеку от нее на подстилке из старой соломы, на куче листьев лежит несколько сырых птиц... вроде я приказал вчера их пожарить?

  Раздражение шевельнулось в душе, и я немедленно бросил на себя привычное заклинание невозмутимости, точно зная, самое дрянное дело начинать день с упреков и выговоров. И вообще сначала нужно разобраться в ситуации, чем больше я смотрю, тем больше она мне не нравится.

  Взгляд упал на защитный круг, отлично видимый внутренним зрением, и я сначала искренне порадовался его силе и насыщенности, и только потом начал вспоминать, зачем и в какой момент так его усилил. И про странные взгляды тоже вспомнил, и, холодея от предчувствия, повернул голову в другую сторону.

  Ох, спаси святая пентаграмма, только не это!

  Однако природное чувство ответственности и воспитанная учителем рассудительность упорно твердили, что это именно то, чего я больше всего не желаю. И почти три десятка волков, волчиц, волчат и оборотней, сидевших редкой кучкой с той стороны круга, где с вечера, как я помню, валялось тело их бывшего вожака, подтверждали это тоскливыми взглядами.

  - А где... этот, старик? - подсознательно оттягивая момент объяснения, пробурчал я, не обращаясь ни к кому конкретно.

  - Они его утащили... - хрипловатый от усталости голосок Мэлин прозвучал тихо и виновато, - я разрешила.

  - Ну и правильно сделала, - поспешил я ее успокоить, неужели она думает, что мне приятно любоваться на трупы противников? - А эти чего тогда тут сидят?

  - Ждут приказа, - еще тише сказала Мэлин, - ты же надел пояс вожака.

  - Святая пентаграмма! - само вырвалось у меня, и я хотел еще добавить, что это она сама меня подтолкнула, но ведьмочка выдала такое, от чего я разом заткнулся и молчал минут пять, обдумывая ситуацию.

  - Так ведь закон стаи, кто победил вожака, тот новый вожак. А если не взять пояс, это не будет считаться победой, и тебя может вызвать любой из стаи.

  Ну да, сразу вспомнилось мне, а я просто падал в тот момент от усталости, и особо серьезным противником не был. И если бы кто- то решился со мной сразиться... нет, об этом лучше не думать. Благодарность что ли Мэл объявить, за спасение? Впрочем, спасала она не только меня... вернее и себя тоже.

  - А ты что, совсем не спала?

  - Нет... немного подремала, - неубедительно соврала ведьмочка, и я хмуро фыркнул.

  Додумался тоже, чего спрашивать. А сам- то, доведись оказаться на её месте, неужели бы лег спать? Под взглядами этой стаи, оставив без присмотра усыпленного воспитателя и мальчишку? Ладно, с ней разберусь чуть позже, сначала стая.

  - Ну и что мне с вами делать, - обернувшись к молча глядевшим на нас волкам, проворчал я, но ответила снова Мэлин.

  - Нужно взять клятву, у всех, даже маленьких. А потом можно назначить помощника... он и будет ими править.

  - И как ее брать? - Раз такая умная, пусть объясняет, до сих пор ни один маглор, насколько мне известно, вожаком у зверей не был.

  Да я даже не знаю, смеяться мне или плакать? Но точно не радоваться, потому что новая головная боль мне как- то без надобности.

  - Подпускай по одному и позволь лизнуть ногу, босую, - как- то обреченно сообщила Мэлин и истерично хихикнула.

  - Смеешься? - рыкнул я, пряча под возмущением растерянность, в мозгу вдруг всплыло воспоминание полученных с кристалла сведений, что так оно и должно быть.

  - Нет. А потом ты их должен накормить... хоть по кусочку.

  Так вот почему она не стала жарить птиц, понял я, но решил поступить по- своему.

  - Итак, - объявил я вставая, - раз уж так получилось, подходите по одному и давайте клятву. А потом поговорим. Мэл, ложись спать, тебе хоть часок отдохнуть нужно.

  - Лучше я потом... - туманно объяснила она, - а сейчас посмотрю. И как насчет этих птиц?

  - Этих жарь нам, на стаю этого мало. Посмотри какие они все худые, их нужно покормить получше.

  Говоря это я снимал сапог и разматывал обмотку, чтоб явить оборотням свою бронзовую, когтистую и ячеистую ступню во всей красе.

  В следующие сорок минут они проползали по одному в щель, приоткрытую мною в защитном круге, лизали мою ногу и терпеливо ждали, пока я вылечу раны, выращу потерянные клыки и изведу паршу. От всякой гадости вроде блох я избавил их загодя, бросив на стаю очищающее заклинание. Благо оно было давно сплетено и наработано, осенью, прежде чем загнать овец и коз в зимние закуты, селяне приглашали маглоров именно с этой целью.

  Но одновременно с лечением и чисткой я ставил на своих новых подопечных магические метки, того рода, что ставят на скот у нас на плато. И волки очень быстро это почувствовали.

  - Зачем ты нас заклеймил? - осторожно спросил один из людей, когда я, делая вид, что не узнал, залечивал ожоги тому оборотню, что так нагло наседал на меня вчера.

  - По трем причинам. Чтоб узнать самому, если мне повстречается волк, чтоб не попытался вас прибрать к рукам какой- нибудь ведьмак, и чтоб не прибил случайно никто из моих коллег, маглоров. Это такая же метка, как стоит на всех животных плато магов.

  - Это хорошо, - подумав, сказал немолодой оборотень, которого я видел впервые, - а почему ты не снимаешь кожу? Или боишься нас?

  - Я вас не боюсь, - засмеялся я, - а кожа эта теперь моя... родная. Но об этом я пока не хочу говорить.

  - А зря... - похоже, мне действительно пора наказать девчонку за наглость и упорное желание совать нос в чужие дела.

  - Мэлин! - Ледяным голосом оборвал я неоконченную фразу, - у тебя мясо пригорает.

  - Не пригорит, - буркнула она упрямо, - а про кожу они лучше знают.

  - Мэлин, - притворно ласково протянул я, - не зли меня. А то уснешь.

  - Вот тогда мясо точно пригорит, - настырная девчонка никак не хотела униматься, - а Ганика лучше не будить.

  Что Ганика лучше не будить я знал и сам, незачем обычным людям видеть такие ритуалы, ему и вчерашней схватки на всю жизнь хватит для рассказов внукам, но перепираться при волках с Мэлин я тоже не желал. Потому просто бросил на нее временное онемение и отвернулся к следующему волку.

  Мой невероятно обострившийся за последние дни нюх помог спасти наш завтрак, обед, а возможно и ужин. Едва ощутив запах начинающего пригорать мяса, я бросил на котелок охлаждающее заклинание. На злые, как у вчерашнего оборотня глаза ведьмочки я смотреть не стал, отвернулся и продолжил ритуал, оставалось всего несколько волчат.

  - Сначала сказать вам мои правила или покормить? - Окинув привольно разлегшихся в защитном круге подданных строгим взглядом, спросил я старшего оборотня, мысленно сдвигая в сторону защиту.

  Проверим тебя на искренность, дружок, и от этой проверки будет зависеть твоя дальнейшая судьба.

  - Сначала лучше бы покормить, - тяжело вздохнул он, - а пока идем к месту охоты, ты успеешь сказать свои желания.

  - Тогда еще два коротких вопроса, - спросил я его, - первый, вы птиц едите? Второй, где вы обычно охотитесь?

  - Сейчас хорошая охота далеко, но утром к реке приходят козы, - честно ответил он, - иногда удается одну догнать. Потому вожак и решил ловить одиноких путников, сказал, лошадей съедим а людей обратим. Ну птиц... - его взгляд осветился надеждой и невольно скользнул в сторону костра, - птиц иногда ловим. Но стаю ими не накормишь.

  Пока он все это объяснял, я отчетливо сообразил, что летят в пропасть все мои планы и если я срочно ничего не предприму, то перевал нам сегодня не пройти.

  - Мэлин, - сурово спросил я ведьмочку, снимая с нее заклинание немоты, - мясо готово?

  - Да, - сверкнула она злыми глазами, немного помолчала и переступая через обиду, сердито буркнула, - еще сырое осталось и индюк есть.

  - Тогда корми людей, отдай готовое и индюка и ставь жарить для нас остальное. А я пока покормлю волков.

  Разумеется, я мог бы прямо с места набить сколько угодно сидевших на вершинах дубов горлинок, грачей и ворон, но представив волчий пир поспешил уйти за сотню шагов. Припомнив вчерашний опыт, запустил сразу несколько пучковых молний, и некоторое время любовался на ошеломленные волчьи морды, когда на них обрушился град из птичьих тушек.

  Тихий, заливистый смех заставил меня повернуть голову от ринувшейся подбирать дичь стаи. Немолодой оборотень смеялся по- детски искренне и восхищенно.

  - Парамон с чего- то решил, что ты очень слабый маглор, - просмеявшись, пояснил он причину своего веселья, - он ведь был ведьмак... наверное, ты и сам уже понял.

  - Понял, - вздохнул я, - жаль, что поздно. Нужно было его еще той ночью убить, да не могу я так. Всегда надеюсь... а вдруг это хороший человек, просто обстоятельства сложились против него.

  - Что ты с нами делать будешь?

  - А вот ты про это и думай. Мне своих забот хватает. Но одно могу сказать, грабить на дорогах и вообще нападать на людей категорически запрещаю. В самом крайнем случае можете увести овечку из большого стада, но лучше найдите себе богатое дичью место и живите спокойно. Люди могут нанять магов, а маги, сам понимаешь, придут ко мне.

  - Почему я?!

  - Назначаю правой рукой. Или лапой? Вообщем, правь.

  - А денег тебе сколько приносить?

  - А где вы их берете? - вот этот вопрос заинтересовал меня очень живо.

  - Мало ли где могут найти деньги оборотни, - лукаво ухмыльнулся он, - клады, разбойничьи ухоронки, потерянные кошели, выкуп с обозников. Иногда крестьяне обращаются, сбежавших невест найти, заблудившихся детей, загулявшую корову, или подсказать где лучше урожай орехов и малины.

  - Вот выкуп с обозников мне не нравится, - сразу предупредил я, - а куда вы деваете эти деньги?

  - Вожаку. Он делит, - оборотень помрачнел, - себе восемь частей, нам две. Мы же одеваться должны, вещи и утварь покупать.

  - И где лежат его деньги? - я начинал подозревать, что не так и неправ был вчера, когда шутил что разбогател.

  - В банке, он представлялся ростовщиком,- пояснил оборотень, и в ответ на мой разочарованный взгляд усмехнулся понимающе, - Но банк гномий... они знают наши законы. Покажешь этот кинжал, и тебе все отдадут.

  - Понятно, - настроение начало улучшаться, - как тебя зовут?

  - Кахорис, но можешь звать просто Ках.

  - А я маглор Иридос и не люблю, когда меня просто зовут. Только по важному делу. Значит так, Ках, а сколько берут со стаи самые справедливые вожаки?

  - Был один... брал половину, но его давно подчинил более сильный, - в голосе оборотня скользнула горечь.

  - Отлично, я тоже буду брать половину, - обрадовался я, хотя и стоило бы вообще отказаться от денег, но нельзя выглядеть в глазах стаи самым добрым.

  Не поймут, примут за слабость. Но про себя усмехнулся, пусть кто- нибудь попробует подчинить меня. Я, конечно, далеко не самый сильный из маглоров, но ведьмаков, становящихся оборотнями, точно сильнее.

  - Тебе сейчас нужны деньги? - напрямую спросил он, когда мы шли к костру.

  - А где ты возьмешь?

  - Последняя добыча лежит в пещере, - он несколько секунд помолчал и нехотя признался, - вождь уже поделил.

  - Сколько там?

  - Много... богатые люди ехали, спешили очень. Мы им просто дорогу перекрыли, вот они и откупились.

  - Передели по- новому и принеси мою половину, - мгновенно принял я решение, - это долго? Если мы тронемся в путь, сумеете догнать?

  - А куда вы отсюда?

  - В Черуну. Хотели до ночи через перевал перебраться.

  - Поезжайте до третьей развилки, там место приметное, каменный столб стоит, к обеду доберетесь. А мы догоним и проведем своими тропами, - деловито сообщил он и вдруг остановился, - а можно личный вопрос?

  - Насчет девчонки? - Холодно глянул я и решил прояснить, чтоб не было недоразумений, - Это моя воспитанница по контракту, везу к жениху. Мальчик мой слуга. Все?

  - Нет. Я хотел спросить про кожу.

  - Так получилось... в тот день мне пришлось много потратить сил, и я действительно был слабее обычного, - тоже остановился я, - Но на мне была мантия... с особыми качествами, еще пояс, кинжал... и много разных, зачарованных на защиту вещей. Еще я выставил щиты, когда он бросил проклятье оборота, оно должно было просто сгореть. Но щиты получились слабоваты, и когда доехал до безопасного места, просто упал от слабости. И проспал три дня... а ведьмочка поила меня своими зельями. Потому я теперь не могу понять, как оно все смешалось, моя мантия, одежда, амулеты, щиты и проклятье. Но оно вросло в мою кожу... я могу поднять сквозь этот слой амулет ковена, и только.

  - Можешь показать? Клянусь, я не использую это во вред.

  - А ты можешь? - Усмехнулся я и расстегнул мантию и рубаху.

  Дал ему полюбоваться бронзово- красноватой кожей, сжал кулак, чтоб проявились ячейки, и нарочито медленно поднял на поверхность кожи круг медальона.

  - Нужно пораскинуть мозгами, - задумчиво объявил Ках, и направился к костру, где мрачная Мэлин уже кормила мясом сонного и растрепанного Ганика.

  Что парнишка проснулся я заметил, едва выйдя из- за кустов, и в тот же миг бросил на себя иллюзию, с тоской припоминая то время, когда мне не приходилось думать о том, как я выгляжу.

  - Доброе утро, маглор Иридос, - так явно обрадовался рыжий, рассмотрев человеческие черты, что мне стало совестно за невольный обман.

  Похоже, с парнем придется расстаться, решил я вытаскивая из котелка кусок мяса, иначе он меня все равно разоблачит. Вот приеду в ближайший город и подсуну его кому- нибудь из молодых маглоров, с обещанием приплачивать. Под иллюзией, конечно, представлюсь дядюшкой или уезжающим в Сайреду богачом. Тут я представил себе, как уезжаю, а Ганик стоит и смотрит мне вслед, удрученно вздохнул и заставил себя приняться за еду, всячески кляня в душе собственную сентиментальность. И когда только я успел так привыкнуть к этому шалопаю?!

  Глава 14

  Мешок с камнем мы обнаружили в самый последний момент, привязывая к седлам багаж, и возник вопрос, где его оставить. Тролленка, конечно, а не мешок.

  Поселить в этом ущелье, как приказала погорянка, или найти другое место? И почему она так настаивала на том, чтоб оставить его именно тут, где все время сумрачно и он будет медленно расти? Хотя тролли и так растут сотни лет, и редко кто дорастает до взрослого возраста. То какой- нибудь правитель прикажет полить зельем и утащит во дворец, чтоб хвастаться диковинкой, то ведьмак приспособит в своей башне под хозяйственные нужды.

  Зато тут он всегда найдет еду, в отличие от сложившегося в народе представления, тролли не ловят людей и животных, для этого они слишком медленные и давно вымерли бы от голода. Нет, они едят побеги и упавшие ветви деревьев, листья, траву, мелких насекомых. И еще песок, им он нужен, чтоб наращивать верхнюю, каменистую скорлупу. Но здесь нет песка...

  - Оставим чуть дальше, у реки, - постановил я, решительно влезая на коня и отбирая мешок у Мэлин, - там и кусты растут и песок есть. Тут он лет пятьсот не вырастет.

  - А зачем нужно, чтоб он рос?! - Ганик явно не поверил моей лекции про то, чем питаются тролли.

  Сказки матушки про съеденные обозы были понятнее и леденили душу подробностями.

  - Ничего нет в мире лишнего, - пожал плечами я, выезжая из- под ветвей, читать ему еще и лекцию о пользе на первый взгляд неприятных существ не хотелось категорично.

  Мне вообще нужно было собраться с духом, прежде чем объявить парнишке о своем решении, а познавательные беседы этому вовсе не способствовали. А еще я готовил очень хитроумное заклинание, которым собирался воспользоваться в ближайшие полчаса.

  - Вот здесь? - спросила Мэлин останавливаясь возле пологого склона к речке, усыпанного обломками скал, между которыми росли кусты и карликовые горные ивы.

  - Проверим, - я поискал внутренним зрением сородичей нашего тролля, мечтая, чтоб их не нашлось.

  Они страшные индивидуалисты и первое, что делает троллиха, едва на малыше затвердеет каменистая шкурка, уносит его подальше. Иначе потом с обжитого места придется уйти ей самой.

  Вроде ни одного, вот и замечательно. Я, не слезая с лошади, развязал на мешке заклинание, подхватил камень воздушной петлей и опустил под кустик боярышника. Прощай, малыш.

  А потом той же петлей мягко спеленал Мэлин, подвел под спину и голову воздушную подушку, оставив свободными только руки. А напоследок крепко примотал девчонку к седлу и на всякий случай даже к лошади.

  - Усыпить, или сама уснешь? - Я ждал в ответ взрыва ругани, возмущенного шипения или обиженного молчания, возможно даже слез.

  - Сама усну... - тихо буркнула Мэлин, и набросила на лицо капюшон мантии.

  - А она не упадет? - через некоторое время забеспокоился Ганик, наблюдая за странно обвисшей в воздухе бастардой, поматывающей в такт лошадиным шагам головой.

  - Нет, я крепкое ложе сделал, - подправляя под головой девчонки невидимую подушку, сообщил я, - она всю ночь не спала.

  - Так обманула же, - едва не заплакал парнишка, сразу забыв, что только минутку назад о ней заботился, - обещала разбудить после полуночи. А сама чего- то в чай подлила, я, как лег, сразу уснул.

  Вот это хорошо, что он мне напомнил, больше я из рук Мэлин ничего без проверки пить не буду. Я, конечно, понимаю, что это последствия воспитания бабушкой ведьмой, всем известно, настоящие ведьмы потому и живут одиноко и на отшибе, что очень самостоятельные и решительные. Но не для того учился двадцать три года, чтоб ведьмочка решала за меня, когда мне нужно спать.

  - Маглор Иридос, - вывел меня из задумчивости настойчивый голос Ганика, - а кто были эти люди... которые утром наше мясо ели?

  - Ну, ты же помнишь, что я вчера вечером победил вожака оборотней? - Врать мне не хотелось, тем более что еще предстоит с ними встреча, но и всей правды говорить не стоит.

  - Ага! - С воодушевлением поддакнул парнишка, - ужасть как интересно было.

  - Ну а что бывает на вашей улице, если кто- то побьет главаря компании?

  - Снова бьются, или идут мстить, - уверенно пояснил он, заставив меня заподозрить, что данные у наблюдателей, которые они выдают выпускникам для изучения, не совсем точные.

  - Ну а если они уверены, что не смогут отомстить или победить новичка?

  - Да разбегутся... по другим компаниям. Или наймут вышибал, чтоб поймали и надавали.

  М- да. Похоже, нужно отправить его к наблюдателям и попросить все рассказать о нравах столичных окраин.

  - А вот у оборотней по- другому, - нарочито строго поведал я, - они меня теперь уважают, и будут помогать... по мере возможности.

  - Ну да, - подумав, согласился Ганик, - вы же насквозь увидите, если они соврут.

  Чтож, молодец. Почти точно повторил мои же слова, сказанные ему в один из первых дней службы. Думаю, у него потом было довольно случаев убедиться, что я не лгал.

  - А куда мы теперь едем? - вдруг вспомнил Ганик часа через два, когда солнце начало припекать и я принялся оглядываться, где бы устроить привал.

  - В одно место, где нас ждут стражники и гувернантка, - буркнул я, припоминая, что он уже интересовался этим вопросом.

   - А если они уехали?

  - Ганик, не волнуйся, никуда они не денутся, - не понимая, чего он добивается, отрезал я и решил, что сейчас подходящий момент для того, чтоб начать подготавливать его к принятому мной решению, - А вот я уже пожалел, что взял тебя в это путешествие.

  - Потому что я много ем? - насторожился он.

  - Ну, причем тут еда, если я все равно охочусь? Нет, я просто не думал, что поездка будет такой тяжелой. Твоя матушка меня бы лично прибила, если узнала, каким опасностям я тебя подвергаю.

  - Она не справится, - уверенно фыркнул паршивец.

  - Но я вовсе не желаю, чтоб у нее даже намерение такое появилось. Поэтому я тебя оставлю в Черуне у хороших людей, а потом заберу, как сдам контракт.

  И, не желая, чтобы мальчишка не начал спорить или уговаривать меня, свернул к кустам, которые выбрал для привала.

  После привала Мэлин спать не пожелала и мы двинулись в путь уже устоявшимся порядком, впереди я, на несколько шагов позади они. Несмотря на то, что меня занимали собственные мысли и тренировка навыка управления амулетом, которой я занимался с большим усердием, понимая, что вчера именно амулет помог мне избежать большой неприятности, не подслушать, о чем переговариваются подопечные, просто не мог.

  И был несколько озадачен. Когда Ганик попытался пожаловаться бастарде на мою несправедливость, девчонка равнодушно буркнула что- то далеко не сочувственное. Мне даже жалко немного стало мальчишку, он за время совместных тренировок привык считать ее кем- то вроде товарища по несчастью. Да и три дня, проведенные подростками в той избушке, где мой организм обрастал новой шкурой, их заметно сплотили.

  Но вмешиваться я не стал, здраво рассудив, что если Ганик привыкнет к мысли о неизбежности расставания с нами, то ему будет легче привыкать к жизни на новом месте.

  Каменный столб я увидел издали, а едва подъехал поближе, рассмотрел двоих оборотней, сидящих на камне. Эта встреча меня обрадовала, видимо и вправду тайные тропы короче. Солнце к этому моменту уже перевалило за полдень и нам следовало спешить.

  - Пообедаем немного дальше, - сообщил Ках, не давая нам остановиться, - сюда направляются путники.

  - Сядете на коней? - спросил я с признательностью за эту новость, встречаться с кем бы то ни было не входило в мои планы.

  Если чужие маги станут нас искать, а искать они обязательно будут, то опросят всех, кто встретится по дороге. И вполне возможно, даже с помощью магии, так что люди будут вынуждены все рассказать.

  - Тут близко, - быстро пошел он впереди, сворачивая на незаметную звериную тропу, - там и вода, и трава для лошадей.

  Место, расположенное в тысяче шагах от развилки и впрямь напоминало затерянную в складках гор жемчужинку. В неожиданно раздавшемся за поворотом ущелье, речка, остановленная естественной преградой из когда- то рухнувшей скалы, разливалась в озерцо, и по его берегам росло несколько деревьев и кустов, а из щелей между камней пробивалась ярко- зеленая трава.

  - Мы тут иногда ночуем, - тихо сообщил Ках, идя следом за мной по берегу, - у нас есть пещера, хочешь посмотреть?

  - Не хочу, - отказался я, и сел на камень, - я тут подумал про вас, и у меня возник вопрос.

  - Задавай.

  - Почему вы не заводите семьи?

  - Заводим... иногда. Но насильно обращать женщин у нас не принято, хотя есть на юге пара стай, где так делают. А нормальные нас боятся... думают, съедим. Ну еще ведьмы... но с ними трудно... чуть слово поперек и пошел вон.

  - Ках, я кое- что придумал... насчет вас, вернее насчет того как вам помочь. Только чуть позже, у меня контракт. Ты должен знать, как это важно для маглора. Но я хочу, чтоб ты знал, до осени я намерен вернуться. Подыщу хутор или маленькое поместье, на что хватит денег, и вы там поселитесь. Может, и я, оформим контрактом. Заведете овец, коров... не нравится мне, что вы зимой в пещерах живете. Вы же люди. А пока поживите где- нибудь тихо, я уже говорил, найди сытное местечко. И дай мне свой волосок, я настрою на тебя магического вестника. Как только освобожусь, дам знать. Без тебя покупать вам дом не буду, вам виднее, где удобно.

  - Другим стаям это не понравится, - искоса взглянув на меня, тихо пробормотал Ках.

  - Да неужели? - едкая ухмылка сама выползла мне на губы, - Не нужно думать, что я никогда не видел волков. У нас на плато живут, и в голодные зимы мы их даже подкармливаем. И они никогда не нападает ни на людей, ни на скотину. А не понравиться такой поступок может не волкам, и даже не оборотням, а тем жадным вожакам, что наживаются на ваших шкурах. Ну, так я тебе скажу, всех кто захочет перейти к нам, будем принимать, а тех, кто решит помешать, или нападет, отныне я буду убивать без предупреждения. А теперь пора подумать про обед.

  Три толстые рыбины, которых за время разговора я выбрал из плавающего в озерце косяка, неторопливо подплыли к берегу, подхваченные не дающим свернуть потоком, и забились в траве, молниеносно выхваченные воздушной петлей.

  - Жарить будем или сварим? - заинтересовался пришедший с моим заместителем молодой оборотень, мигом подскочивший к рыбинам.

  - Отнеси к Мэлин, с ней и договоришься, - скомандовал я.

  После того как бастарда поспала, она перестала дуться на меня за наказание, и я очень надеялся, что не придется ничего ей объяснять по этому поводу.

  - Я немного поразмыслил над твоим коконом, - внезапно сказал Ках и я насторожился, - думаю, все дело в той защите, что была на мантии. Чем ты ее усиливал?

  - Ках, то была не моя мантия, - пришлось признаться мне, - и я не знаю, чем она была набита. Она досталась мне вместе с контрактом... а откуда ты вообще знаешь про такие детали?

  - Когда- то я был молодым ведьмаком и меня учил такой же молодой маглор, как ты. Но потом меня потянула дорога... а на ней встретился оборотень.

  - Почему ты не вернулся к нему?

  - Дурак был... этого достаточно? - В голосе оборотня снова проскользнула глухая, застаревшая боль и он молчал несколько минут, пока от костра не поплыл запах жареной рыбы, - дай еще раз посмотреть на твою руку.

  - Пожалуйста, - я выпустил когти и полюбовался на ячеистый узор.

  Пожалуй, даже красиво... чем- то напоминает рыбу.

  - Дракон, - вдруг сказал Ках, и хлопнул себя по лбу, - как я сразу не понял. Ну, маглор, ты действительно попал. Но выход есть... вернее, может быть.

  - Кахорис, если бы я не знал, что оборотни не пьют, то решил бы, что ты напился. Какие еще драконы, их нет в нашем мире! - рассердился я.

  - Есть, - серьезно сообщил он, - и ты их тоже знаешь. Я про песчаных дракончиков, которых ловят ради чешуек.

  Я потрясенно замер, глядя в сочувствующие глаза оборотня, потом снял с руки иллюзию и, выпустив когти, пристально вгляделся в рисунок, уже понимая, что он прав.

  Проклятая же пентаграмма!

  Вот это подарочек от параноика! И как он только додумался вплавить в свою мантию чешую песчаного дракона! Редчайшего существа, трудно добываемого именно из- за неимоверно крепкой чешуи, которую не берут даже мечи из гномьей стали!

  - Не расстраивайся ты так, - в голосе оборотня послышалось живое сочувствие, - попробуй посмотреть на дело с другой стороны, это же намного удобнее, чем носить мантию и амулеты на теле! Даже если ты купаешься - все равно защищен! И потом, ты не дослушал, я же сказал, возможно, есть выход. Пока ты помнишь свой вид, вернее, вид снаружи своей прошлой кожи, ты можешь его поставить над коконом... вернее над защитной шкурой, в какую он преобразовался, столкнувшись с вплавленными чешуйками. Ты же знаешь, уже использованное заклинание всегда можно пополнить, если оно еще действует. Но раз твоя кожа может меняться в случае угрозы, значит, ты можешь и вызвать на поверхность прошлый облик... ну хотя бы цвет кожи. Не думаю, что это получится с первого раза... но пробовать нужно. Начни прямо сейчас, и мне кажется, лучше это делать в воде. Ты же можешь ее согреть?

  - Вареной рыбы захотелось? - Очень сомневаясь в его словах, я все же начал раздеваться, на миг задумался, снимать ли пояс, потом все же расстегнул и положил на камень.

  - Не боишься, что я возьму? - Как- то напряженно осведомился оборотень.

  - А тебе он нужен?! Вернее, ты сможешь выстоять против следующего претендента на это место? Тогда я сам отдам, но с условием, ко мне вы больше не имеете никакого отношения.

  - Извини... я пошутил.

  - Как хочешь, - дернув плечом, я пошел в воду, лично мне было бы намного проще, если оборотни разбирались со своими проблемами сами.

  Вот только я совершенно не уверен, что они выстоят против жадных ведьмаков, а до чего довел их Парамон, видел своими глазами. И застарелые болячки и выпирающие ребра худых волчат, с рычанием рвущих птичек, и порванные явно не врагами уши. Слава пентаграмме, среди малышей не оказалось ни одного истинного оборотненыша, этого я бы уже не вынес. У меня и так от вида замученных волчат руки чесались немедленно найти еще пару стай и прибить их вожаков.

  - Ну, получается?

  - Пока нет, - я смотрел на свои руки и представлял, как чешуйки уходят вглубь, пропуская на поверхность тонкий слой моей прежней кожи, и видел, как они чуть бледнеют... но и только.

  - У моего друга было зелье убеждения, - негромко сообщил с берега оборотень, - он, правда, говорил, что оно редкое, но у вас же есть свои алхимики.

  Да мы сами каждый себе алхимик, хихикнул я про себя, недаром с двух лет начинаем изучать самые простые составы, проверять на несъедобность травы, а чуть позже смотреть внутренним зрением заклинания и проверять свой резерв. А потом еще больше двадцати лет упорно учимся, сначала дома, потом у учителя, пока не пройдем все испытания, дающие звание маглора. Кто- то раньше, кто- то позже, но в основном большинство укладывается к двадцати пяти годам. Я ушел с плато на полгода раньше, и праздновал первое совершеннолетие в столице, в маленькой комнатушке на чердаке постоялого двора. Тогда у меня еще не было денег, чтоб снять башню.

  Но про зелье он мне вовремя напомнил, хотя я таким не пользуюсь. У меня есть нечто получше, заклинание убеждения. Вот почему я его очень редко применяю, это отдельная история, но как раз сейчас можно попытаться.

  Оно создано для особых случаев, это заклинание, когда человеку не хватает своей силы воли или собственной убежденности в очевидности фактов чтобы совершить какой- то поступок. Его кастуют, когда идут по узкой тропе, где нельзя заколебаться даже на миг, или когда нужно пойти признаться учителю, что случайно разбил его шар.

  Я сосредоточился, представил знакомую зеленую вязь заклинания, мысленно сдвинул на затылок шапочку и положил на темя это плетение. Все, теперь нужно немного подождать. Как там говорит Ках? Хотя бы цвет кожи? Нет, черты лица я тоже хотел бы вернуть, хотя бы приблизительно, а вот прежняя длина волос мне не нужна, зато родной цвет как- то приятнее. Мне теперь понятно, почему они стали темными и жесткими, у самцов бронзовых песчаных дракончиков проходит по затылку почти черная полоска, но не волос, а острых шипов. А мои волосы скорее всего защитила шапочка... или тот простой факт, что шипы вставляют в наконечники стрел, но никак не в мантии.

  Кстати, нужно вернуть и нормальный вид ногтям, постоянно тратить магию на иллюзию не самый лучший вариант.

  - Уже хорошо, - похвалил с берега голос оборотня, и я в недоумении оглянулся, это он про что говорит?

  Поймал одобрительную улыбку, приподнял в недоумении бровь и перевел взгляд на руки. А затем и на собственное тело.

  Святая, пентаграмма, неужели получилось? Я внимательно изучал собственную кожу, никаких ячеек. Правда, цвет стал немного смуглее моего прежнего, но это такая мелочь. К тому же летом я всегда загорал еще сильнее. Дома, на плато магов, где не нужно все время ходить в мантии, а на тренировки учитель обычно выводил нас, меня и младшего ученика, в одних коротких бриджах. Я уныло вздохнул, вспомнив то золотое время, и сквозь светлую кожу мигом проступил драконий рисунок. Э! Ну вот этого не нужно! Боевая ипостась должна проявляться лишь в особых ситуациях и только по разрешению. Значит, нужно тренироваться и закреплять достигнутый эффект.

  И я тренировался до тех пор, пока к берегу не притопал мрачный Ганик.

  - Там Мэлин спрашивает, долго еще вы будете тут отмокать, - дерзко буркнул парнишка, решивший, что раз я его отдаю, то он может разговаривать со мной, как вздумается.

  - Уже выхожу, - сообщил я весело, сейчас ничто не могло омрачить мою радость.

  Но едва шагнув на берег, захватил наглеца воздушной петлей и отправил на свое место.

  - Твоя очередь купаться.

  - А вещи? У меня же нету... - он едва не заплакал от обиды.

  - Ганик, - серьезно сообщил я парнишке, одеваясь, - я же сказал, что поделюсь с тобой своими. Сейчас выдам.

  Посмотрел на несчастного слугу, сообразил что у него размокли в карманах какие- то сухари и тайком усмехнулся, а я предупреждал!

  Но свой мешок распотрошил немедля, едва подошел к костру, выбрал те вещи что больше подходят для путешествия и погоды, и выдал сверток молодому оборотню, лежавшему неподалеку от костра с самым блаженным видом.

  - Отнеси Ганику, и скажи, что сапоги я высушу.

  Бастарда проводила парня хмурым взглядом, и поставила перед нами полную миску жареной рыбы. Не знаю, откуда она ее взяла, у нас такой посуды не было точно, но рыба была очень вкусной. Я вспомнил бульон, жареное мясо, ловкость, с которой принцесса управлялась с костром и нахмурился. Мне давно понятно, что ее прежняя жизнь проходила вовсе не в зажиточном доме. Непонятно другое, почему она так упорно изводила воспитателей и гувернантку? Ведь может же быть вполне нормальным в общении человеком?

   - Ганик сказал, ты хочешь его оставить в Черуне? - тоном прокурора заявил этот самый нормальный человек, и я едва не подавился от неожиданности и возмущения.

  Вот зачем она лезет в самое больное место сапогом?

  - Ты сама знаешь, что нас кто- то преследует, - как ни хотел я говорить этих слов, а пришлось, - а я обещал его матери, что буду за ним следить.

  И почти не солгал ей, я действительно обещал матери паршивца следить за ним и прибить собственными руками, если разобьет что- нибудь ценное.

  - Я не про это... - внезапно она отвернулась, - у меня есть в Черуне знакомая... она бы взяла на время.

  - Я буду за него платить, - подтвердил я, успокаиваясь, возможно и правда у ведьмы Ганику будет лучше.

  А кем еще может оказаться знакомая Мэлин?!

  Глава 15

  В путь мы выдвинулись, едва утешившийся моими штанами и рубашкой Ганик натянул просушенные горячим ветром сапоги и влез на коня позади меня. Его собственную лошадь мы отдали оборотням, перегрузив с нее багаж на коня Мэлин.

  Я на всякий случай привязал мальчишку воздушной петлей, отметив странную деталь, воздушные заклинания получались у меня все легче и брали очень мало резерва. Хотя с резервом происходило что- то и вовсе непонятное, но старый оборотень не мог мне ничего объяснить по этому поводу. Оборотнями обычно становились только самые слабые из имеющих магический дар, получавшие вместе с коконом и дополнительные возможности. Хотя и теряя при этом доверие простых людей, слухи и легенды всегда были на этих землях сильнее здравого смысла.

  Обнаружив, что привязан, Ганик некоторое время веселился, испытывая воздушные путы на прочность, и раньше я обязательно отпустил бы его разочек, чтоб не шутил с магией. Но теперь чувствовал себя едва ли не предателем, и потому терпел все выходки малолетнего шалопая. А потом он и сам угомонился и как- то неожиданно уснул, и мне пришлось подмотать воздушных потоков, чтоб у него не болтались руки и не стукалась о мою спину голова.

  Через пару часов я искренне порадовался, что Ганик спит, и даже немного укрепил его сон. Волчьи тропы были очень далеки от того, что вообще называется тропами. Мне пришлось забросить тренировки по удержанию своего облика и вплотную заняться дорогой. Бдительно следить за каждым шагом лошадей и прощупывать поисковичками каждый подозрительный камень.

  Хотя Аган, молодой помощник Каха, к этому времени слез с лошади и бежал в облике оборотня впереди, старательно обводя отряд мимо всех сомнительных мест.

  Вот и возле глубокой расщелины он вдруг резко свернул в сторону, хотя мой поисковик обнаружил на той стороне продолжение тропы.

  - Привал, - скомандовал я и остановил коня.

  - Маглор Иридос, - хитрый оборотень при моих подопечных разговаривал очень почтительно, - потерпите еще полчаса. Сейчас обойдем эту расщелину, и там будет более удобное место.

  - Ках, я потому и приказал остановиться, что хочу прояснить некоторые вопросы. Мне кажется, или вы и в действительности сами принимаете решения, сможем ли мы проехать в том или ином месте, не считая нужным посоветоваться со мной?

  - Не кажется... - смерил он меня оценивающим взглядом, - извини. Просто мы знаем, что не каждому волку под силу преодолеть преграду там, где легко перепрыгнет оборотень. Ну а на что способны ваши лошади, я не знаю.

  - Про лошадей и я не знаю, - пришлось признаться мне, - зато знаю про себя. Мэлин, тебя усыпить, или так проедешь?

  - Вот еще, - язвительно фыркнула бастарда, - по той куче камней я же ехала сама.

   - Хорошо,- я решил, что тайком подстрахую ее сам и предупредил, - но вниз не смотри.

  Созданную мною воздушную тропу пришлось прикрыть иллюзией, лошади не желали шагать в пустоту, даже если она и подернута туманом. Зато по каменному мостику прошли очень уверенно, и отсутствие обычно сопровождавшего такой переход стука копыт ничуть не смутило животных.

  А вот любопытные оборотни даже за бортик заглянули, пытаясь что- то разглядеть на дне расщелины.

  - А еще раз ты сможешь, такой мост сделать? - деловито поинтересовался Ках, когда мы оказались на довольно удобной тропе, - Тогда можно будет пройти напрямик, и мы выйдем к тому убежищу, где вам лучше заночевать, засветло.

  - Смогу, - было трудно не понять, что оборотню не терпится вернуться к стае и увести ее в безопасные и сытные места.

  - Тогда не стоит делать привал, через час будем на месте.

  И он не соврал, через час с небольшим мы оказались в небольшой расщелине, густо заросшей кустами и почти незаметной с основной тропы, вьющейся на два десятка шагов ниже и на сотню дальше.

  Из нашего убежища было отлично видно, что тропа контрабандистов в этом месте выходит на пологий склон подгорного холма. А чуть дальше и вовсе превращается во вполне приличную дорогу, ведущую к видневшимся на горизонте крошечным домишкам небольшой деревеньки. Но идти сейчас туда напрямик было не самым умным решением, и все мы это отлично понимали. Пока перекусим и спустимся по незаметной крутой тропке, пока доберемся до мостика и переправимся, пока доедем, на горы ляжет летняя ночь. А ночью селяне в этих местах не очень- то склонны пускать на постой путников.

  - Ках, может, хоть поедите перед дорогой? - глядя, как оборотни торопливо заводят лошадей вглубь расселины, туда где стекает в выемку крохотный родничок, обеспокоился я, представив, сколько им бежать назад.

  - Нет, мы хорошо наелись в обед, а стая недалеко ждет, - отмахнулся он и поманил меня к большому камню, - отодвинь.

  За камнем оказалась вполне обжитая пещерка, низкая и тесная, но с небольшим запасом дров и несколькими шерстяными одеялами, развешенными на жердях.

  - Как будете уходить, закроешь, - командовал он, показывая, где лежит нехитрая посуда. Потом замешкался, с сомнением глянул мне в глаза и осторожно спросил, - я правильно понял, что у вас неприятности?

  - Да. Но не волнуйся, я справлюсь.

  - А может, возьмешь Агана? Он очень ловкий и в городе долго жил. От него тебе убытку не будет, но в случае чего поможет.

  Вот же святая пентаграмма! Ты же жил рядом с маглором, Ках, неужели не понимаешь, что это дело моей чести, справиться со всеми трудностями самому? Нам нельзя в этих землях ни организовывать сообществ, ни нанимать хорошо обученных телохранителей, ни использовать смертельные заклинания. Только в самом крайнем случае, таком, какой был у меня вчера.

  - Подожди, не отказывай, - заторопился оборотень, заметив, как я с досадой сжал губы, - просто возьми у него волосок. Если что, пошлешь ему знак... ну бывают же у вас особые обстоятельства?!

  - Ладно, на волосок согласен, - сдался я, скорее ради того, чтоб не спорить с стариком.

  - Ну и хорошо, - обрадовался он, выдернул у покорно подставившего гриву спутника клочок волос, завернул в листик и подал мне.

  А потом снял с торса простой, довольно широкий вязаный кушак и по тому, как тот тяжело провис, я понял, что ошибался насчет предназначения этой вещицы.

  - Тут только золотые, так в кушаке и носи, он закроет обруч власти. Не нужно чтоб его все видели.

  - Я могу под рубашкой носить, или отвод глаз накастовать, - повязывая на талию кушак, хранивший почти целое состояние, пообещал я, и остановил собравшихся идти подчиненных, - еще минуту.

  Прежде чем поставить оборотням долговременные щиты, я проверил еще раз их здоровье и добавил сил.

  А когда они уже уходили, вспомнил, что им точно не помешает и бросил вслед усиление слуха. Пусть не навсегда, но на месяц точно хватит. А потом я надеюсь вернуться.

  - Маглор Иридос, - Ганик, недовольный тем, что его только что разбудили, закончил заниматься лошадьми и стоял передо мной с укором в глазах, - Мэлин спрашивает, костер разжигать будем?

  - Нет, - отказал я, - так все подогрею. Тут тропа недалеко, учует кто- нибудь дым...

  - А мои штаны в мешке еще сырые...

  - Не будь балбесом, - сердито прикрикнула бастарда, - повесь на кустах, утром сухие будут.

  - А разве вы их не выбросили? - Озадачился я, - Ганик, я же сказал, отдам тебе всю свою одежду. И сапоги новые куплю.

  - Не надо мне ваших штанов, - с ненавистью выкрикнул вдруг мальчишка, - я и в своих прохожу!

  И побежал куда- то в кусты.

  Я бросил следом сторожку, благо слуга у меня ходит с маячком, шлепнулся на камень и сердито уставился вдаль. Ну вот почему с людьми так трудно, почему никто не хочет понимать элементарных вещей?!

  Мэлин молча расставила на камне миски с остывшей рыбой, принесла котелок холодной воды и села напротив. Я бросил согревающее заклинание, вскипятил чай, заварил травами из своего саквояжа, и скосил взгляд на кусты. Сидит, паршивец упрямый, никак не хочет понять, что о нем же беспокоюсь.

  - Может, мне поговорить с ним? - с наигранным равнодушием обронила Мэлин.

  - Не нужно, - мне не хотелось, чтоб она становилась между нами посредником, - если он умный, и так поймет, что к чему. А с дураками разговаривать нечего.

  - А он не имеет право сам выбирать? - Внезапно разозлилась и она.

  - Нет. Он несовершеннолетний, и не понимает степень опасности, с какой мы столкнулись. И не соображает, что погибнет первым, если на нас снова нападут. А я не хочу, чтоб он погиб... хотя он и испортил мне не один штоф крови.

  Я резко смолк и вцепился зубами в рыбу, а ведьмочка вдруг глянула на меня с неподдельным участием и, вынув из кармана маленькое зеркальце, поднесла к моему носу.

  - Иллюзия слетела.

  - Это не иллюзия, - рыкнул я, спешно отправляя рисунок чешуек под кожу, - это моя кожа. Я научился ее вытаскивать поверх защитного слоя.

  - А разве это не кокон? - в ее голосе слышалось плохо скрытое сомнение.

  - Нет. Кокон не получился... щиты сработали. Создалась защитная шкура.

  - И её нельзя... убрать?

  - Зачем? Мне не мешает, - пожал я плечами, и оглянулся на пещерку, - иди, устраивай себе постель, пока светло. Мы ляжем на улице.

  - Когда ты не проснулся, - вдруг задумчиво сказала Мэлин, - и мы увидели... эту шкуру, ужасно боялись спать рядом в избушке.

  - И где вы спали? - запоздало насторожился я.

  - Возле костра. А дверь закрывали снаружи, и Ганик каждый вечер строил возле нее каменную пирамиду.

  - А не могли додуматься, что я эти камни при желании вмиг разметаю?

  - Мы додумались, - невесело усмехнулась она, - потому тебя и привязали. А камни... ну если ты начнешь ломать дверь, и они покатятся, я успею вскочить и полить троесонным зельем.

  - Спасибо что рассказала, - язвительно поблагодарил я, - не думал, что ты умеешь такое варить.

  - Умею. Ты правильно угадал, моя бабушка ведьма. А вот мать была бездарная, у нас способности через одного.

  Я только усмехнулся, в корне неверная теория, но спорить или доказывать ничего не стал. Мне было интересно услышать про то, как и где жила бастарда до крепости.

  - Она как услышала, что королева собирает всех бастардов, сразу увезла меня из поместья, где работала белошвейкой, в дальний хутор, к бабушкиным знакомым. Сама бабушка тогда жила в приграничном селе, была в крепости травницей. На хуторе мы прожили несколько лет, а когда мне было одиннадцать, мать умерла, ее на сенокосе укусила черная гадюка. Травница немного не успела... а я сама еще ничего не умела. Вот тогда меня бабушка и забрала, нарочно поссорилась с комендантом и ушла из крепости. Мы поселились в заброшенной сторожке лесника, и бабушка начала меня учить... она очень торопилась, знакомые передавали, что королевские сыскари рыщут, как волки.

  Мэлин замолчала, с тоской глядя на гаснущий вдали закат и первые, бледные звезды, а я поспешно бросил на себя заклинание невозмутимости и терпеливо ждал окончания, заранее зная, что оно мне не понравится. Но кто я тут такой, чтоб выражать свое мнение по поводу королевских указов и планов?

  - Они пришли под утро... и с ними был маглор. Не будь его, мы бы сумели уйти, но он бросил оцепенение.

  - Что стало с бабушкой? - Насторожился я, помнится, мне сказали, что старая ведьма умерла.

  - Она попыталась меня отбить... позже, когда меня везли на лошади через болото, подняла кикимор. А он бросил какое- то заклинание... я только помню, как кричали кикиморы. А потом он меня усыпил, очнулась я в крепости. Через некоторое время комендант сказал, что бабушка умерла.

  Святая пентаграмма.

  Так вот почему она нас так ненавидела. Но он же не мог убить старуху?! Просто права не имел. Так же, как я не имею права обсуждать с людьми действия точно таких практикантов, как я сам. Но и молчать сейчас нельзя... теперь мне понятно, зачем она завела этот разговор. Это проверка... экзамен на что- то, пока не известное мне, но по- видимому очень важное для нее.

  - Мэлин... по инструкции он прав, если на людей нападает нечисть, ее нужно наказать. Но я думаю, не совершу особого преступления, если открою тебе тайное наставление для маглоров. Нам запрещено на ваших землях использовать смертельные заклинания. Очень строго запрещено, как и кухонные и подчинение и многое другое. И он не мог этого не знать. Я пока не знаю, отчего умерла твоя бабушка... но точно знаю, что он не мог ее убить.

  - Ты так веришь, что все вы поступаете точно по инструкции?! - помолчав, угрюмо буркнула она и поднялась с места, - пойду спать.

  Я вздохнул и создал в пещере маленького светлячка, пока мы разговаривали, совсем стемнело. А потом вздохнул еще тяжелее и строго приказал Ганику вылезать из кустов.

  - Чего? - Минут пять в кустах шуршало и сопело, потом все же явился растрепанный и оцарапанный мятежник.

  - Вот еда, вон пещера, мы спим у входа. Я пошел спать, устал как лошадь, а утром рано вставать. Как поешь, накрой рыбу.

  И направился к пещере. Мэлин уже устроила себе тощее ложе из одного одеяла, накрылась с головой другим и изображала спящую, хотя мой новый слух донес мне, что она еле слышно всхлипывает. Я остервенело рыкнул, почувствовал, как в руки впиваются острые когти, и, плюнув на все правила ковена, создал три воздушных перины. Приподнял девчонку воздушной петлей, подсунул под нее перину и услышал, как резко прекратилось всхлипывание.

  Великая пентаграмма, пусть она только не вздумает, что разжалобила меня своим рассказом! Просто мне надоело валяться на камнях, а создать перину только себе верх неприличия.

  Вопросом, когда пришел Ганик и как он ложился спать, я задался лишь на рассвете, когда организм настойчиво позвал меня на прогулку. А вернувшись, обнаружил, что мои спутники уже не спят, торопливо складывая вещи. Ну, вот и замечательно, не стал я устраивать расспросов, у меня с утра было просто отличное настроение и никакого желания его испортить.

   Изучая себя в зеркале после умывания, я неимоверно обрадовался, выяснив, что за ночь моя кожа не изменилась и осталась человеческой, а лицо, несмотря на некоторую трансформацию, оказалось вполне узнаваемым.

  Наскоро позавтракав и задвинув камнем пещеру, мы двинулись в путь, и на этот раз я не стал мелочиться, спустил лошадей на ровный склон воздушной петлей, минуя головоломные сюрпризы тайной тропинки. И нисколько не раскаивался в таком поступке. Во- первых, это в целях безопасности доверенного мне по контракту объекта, во- вторых, не видит никто посторонний, а дети не выдадут. Но самым главным, что подтолкнуло к такому нарушению правил, стало сделанное на рассвете приятное открытие, резерв был полон так, как бывал только на родном плато. Ну а если по совести, мне ужасно опротивело чувствовать себя дичью, причем загнанной, нищей и бесправной. Вряд ли наши таинственные враги так же избегают удобных дорог и гостиниц, едят рыбу без хлеба и валяются на голой земле под открытым небом. Видел я, как тот негодяй вальяжно восседал в особняке коменданта. Не думаю, что так там принимают всех подряд, и это наводит на очень неприятные мысли.

  Но окончательные выводы я буду делать, когда переговорю с Сагоном, а до того времени еще почти два дня пути. И огромная проблема, как и под кого замаскировать троих вполне узнаваемых путников, чтоб никто даже не додумался заподозрить истину. Единственное, что я смог сделать незамедлительно, это спрятать приметные мантии и наложить на Мэлин иллюзию мальчишки. Ганика это сначала несколько развеселило, но потом он снова впал в мрачную задумчивость.

  Часа через три, стороной миновав ближайшую к горам деревеньку, мы, наконец, выехали на центральный тракт и я решил заняться вопросом конспирации вплотную. У меня было несколько идей, но все они вели в села или города. Именно там можно было купить телегу или повозку, нанять карету и слуг. Планы, предусматривающие раздел нашей компании, я даже не рассматривал. Поодиночке мы вряд ли доберемся, да и оставлять подростков без присмотра я бы никогда не решился. Но главный недостаток покупки состоял в том, что там всегда присутствует продавец. А они за несколько монет не только расскажут все, что видели, еще и выйдут на крыльцо и лично пальчиком ткнут в ту сторону, куда убыл покупатель.

  Вот потому я внимательнейшим образом изучал все повозки, кареты и телеги, что встречались нам на пути. Не забывая попутно проверять эмоции всех, кто попадал в поле зрения. И внезапно заметил, что сидевшие в них путницы не менее заинтересованно изучают меня самого. А их эмоции, хотя и совершенно не враждебные, тоже никак нельзя назвать просто дружескими. Да и поведение юных и не очень селянок и путешественниц стало очень подозрительным. Стоило нам подъехать ближе, девушки расцветали улыбками, начинали звонко переговариваться и непременно цепляли нас вопросами, куда мы едем и кто таковы.

  Через полчаса такого внимания я начал свирепеть, и руки немедленно отреагировали сменой цвета. Свирепо рыкнув, я бросил на себя заклинание невозмутимости, вернул коже нормальный вид и решительно направился к ближайшему придорожному трактиру, кормившему путников по летним порядкам прямо на улице.

  Однако меня такой порядок не устраивал совершенно, и я холодно оповестил парнишку подавальщика, что хочу поесть спокойно, не видя ни кур, ни лошадей. Он скривился, но все же отвел нас в чистый и прохладный обеденный зал, где клевали легкий завтрак две знатные дамы. Точнее, при ближайшем рассмотрении оказалось, что дама там одна, а вторая ее камеристка или компаньонка.

  - Что есть из готового? - еще сердито поинтересовался я у подавальщика, и заметил топающего к нам хозяина.

  - А вы желаете плотно покушать или попить чаю? - его проницательные глазки оценили нас положительно и засветились неподдельной приветливостью.

  - Плотно, - добавил я ему радости, - и срочно. Мальчики встали рано, и выпили только по стакану молока.

  Ганик на миг вытаращился на меня с откровенным изумлением, так нагло я не лгал, даже когда к нам в башню приходили самые невыгодные клиенты, но Мэлин ласково пнула его под столом, и он снова обиженно насупился.

  Однако стремительно прибежавшие подавальщицы, застелившие стол почти белой скатертью и начавшие выставлять на нее жареные колбаски, яичницу, мясные пироги и пирожки сладкие, холодную буженину и сыр, очень быстро примирили парнишку с моим моральным падением.

  - Ну что? - вопрос, донесшийся до моего слуха, заставил на миг оторваться от замечательной яичницы, какую можно поесть только в селах.

  Хорошенько взбитая с густыми сливками и пожаренная на коровьем масле, а после густо посыпанная мелко порезанным зеленым лучком и петрушкой, яичница буквально таяла во рту, заставляя отодвинуть все проблемы.

  - Ни одной, - тихо и виновато отвечал стоящий рядом со столом мужчина в одежде кучера.

  - Как такое может быть?! - Дама расстроенно бросила на блюдце ложечку, - это же село! У них в каждом дворе должны быть кони.

  - Те, на которых пашут, не подходят для кареты, - безнадежно вздохнул кучер, - а те, которые подходят, все заняты. Ярмарка.

  - Вот видишь, Мэлин! - Укоризненно произнес я, строго глядя на бастарду, и ни на миг не озаботившись приглушить голос, - не нам одним не повезло! Нужно принимать неудачи философски, зато нам не придется ломать голову, где поставить коляску!

  - Но дядя! - Звонким голосом, вполне сошедшим за юношеский, возразила ведьмочка, - ты же знаешь, что я не неженка! Просто нога еще болит... мне не выдержать весь день в седле!

  - Будем чаще останавливаться... прихватим часть ночи, - самоуверенно пожал плечами я, - но возвращаться уже поздно. Ничего страшного, если не приедем вовремя. Взгляни, вон те благородные дамы, похоже, вообще никуда не приедут, а ведут себя стойко, как воины.

  - Простите, - не выдержала благородная дама, и я вздохнул с облегчением, ну наконец- то до нее дошло, - у вас случилась какая- то беда?

  - Ну что, вы, госпожа, - с учтивой небрежностью ответил я, - это не беда. Так, небольшая неприятность. Сломалась ось у коляски, в которой ехали мальчики, и теперь они вынуждены ехать верхом.

  - О, боги, - всплеснула она руками, а в глазах я прочел именно то желание, которого и добивался, - а у нас как раз наоборот! Карета совершенно цела, но ночью пала одна из лошадей! Говорят, в сене попался болиголов, но мне от этого не легче! Меня ждет жених, и если я не приеду, он может расторгнуть помолвку.

  - То есть, вы хотите сказать... - притворился я недогадливым пеньком, - что мы могли бы...

  - Вот именно! У нас полно свободного места, и ваши мальчики могут ехать в карете. А лошадей запряжем... ведь их можно запрягать?

  - Конечно, - пожал я плечами, - прикажите вашему кучеру выбрать тех, что ему понравятся. Но вы точно уверены, что мальчики вам не помешают?!

  - Ах, ну конечно уверена, - дама вскочила из- за стола, - мы идем собираться, нам достаточно десяти минут.

  - Ждем, - сообщил я вслед метнувшимся в сторону ведущего в комнаты коридора новым спутницам, но они уже не слышали.

  - А где ваши лошади? - Кучер стоял рядом со столом, стараясь не смотреть на еду.

  - У коновязи, успеете запрячь, - мне стало понятно, что бегая по селу в поисках лошадей, мужчина не успел поесть, - присядьте и позавтракайте. Иначе я буду тревожиться за подопечных.

  - Я возьму с собой...

  - Садитесь и не спорьте. И скажите, хозяин гостиницы возместил ущерб? Ведь это его сено.

  - Увы, - покачал головой кучер, присаживаясь на край стула, - сено и овес мы везли с собой, госпожа Эрника не так богата, как хотелось бы.

  - Вот как, - буркнула Мэлин, и я послал ей предостерегающий взгляд.

  Нам не стоит сейчас привлекать к себе лишнее внимание и ссориться с хозяином этого заведения. Обозленные люди очень мстительны. Ну а мне так вообще нельзя вмешиваться в те дела, на которые нет контракта.

  Глава 16

  Как вскоре выяснилось, ситуация у госпожи Эрники была действительно безвыходная. В довольно потертую дорожную карету изначально было запряжено только две лошади вместо положенных трех, и одна ее увезти просто не могла. Я предложил кучеру запрячь карету тройкой, добавив двоих наших лошадей, и он просто расцвел от счастья.

  - Не благодарите, - остановил я мужчину, - такая сделка выгодна и нам. Мы уже два часа в дороге, специально выехали пораньше, чтоб не гнать лошадей и пощадить ногу моего племянника.

  - А почему вы не стали ждать, пока починят?

  - Наша коляска сломалась поздно вечером, и мы оставили ее на обочине лигах в двух от маленькой деревни. А когда приехали и нашли ночлег, выяснили, что хороший мастер как раз в отъезде. Столько ждать мы не могли.

  Уж если пришлось врать, то выбирать нужно тему с которой знаком не понаслышке. Я описывал кучеру подлинный случай, произошедший со мной осенью, и он ни на секунду не усомнился в моих словах.

  Пока мы перегружали в багажный ящик свои мешки, саквояжи и седла, я успел настрого предупредить подопечных, чтоб не рассказывали спутницам небылиц, и вообще больше помалкивали. Никогда не стоит недооценивать чужую наблюдательность. Затем незаметно бросил на карету защиту и следилки, и первым выехал из распахнутых ворот.

  Мои подозрения насчет того, что у хозяина имелись какие- то собственные планы на постоялицу, получили за это короткое время несколько весомых подтверждений, и я уже успел пожалеть, что так опрометчиво навязался ей в компаньоны. Вот уж точно права поговорка, что беда беду притягивает, не хватало мне только ее проблем. И отказаться от сделки уже было поздно, хотя, если бы я был один, возможно и попытался. Но только не теперь, когда мои подопечные и так косятся на меня осуждающими взглядами.

  Однако до большого села, где я наметил остановку на обед, мы добрались вполне сносно, госпожа Эрника оказалась совершенно не капризна. Да, если посудить, и не пристало капризничать девушке, имеющей, как рассказал мне по секрету кучер, лишь знатное имя, да погрязшее в долгах маленькое имение в глухом уголке этой провинции. Вот и засиделась в невестах почти до тридцати лет, если бы не приехал к управляющему друг, вполне могла остаться вообще без жениха.

  Я перевел для себя слова конюха несколько иначе, но говорить об этом ничего не стал, сейчас самой большой моей мечтой было доехать до Черуны и распрощаться с госпожой Эрникой и ее молчаливой, неприметной камеристкой. Я бы ее и не заметил, эту белесую даму с водянистыми глазками, если не почувствовал идущий от нее поток жгучей неприязни, когда проверял перед отъездом эмоции улыбающегося как зазывала в цирке хозяина. И потому, накладывая на всех защиту, на нее прицепил самое простое, что пришло на ум, ментальную липучку.

  - Господин Иридос! - остановил меня встревоженный голос госпожи Эрники, когда я, выбрав корчму по самым чистым окнам и подметенной дорожке, свернул к воротам, - мой жених написал, чтоб я остановилась на обед в харчевне "три листика".

  Поселиться в харчевне, где у вас отравили лошадь, тоже он посоветовал? - Так и рвался из меня язвительный вопрос, но вслух я его так и не задал. Ведь не поймет, примет за оскорбительный намек, начнет дуться... Нет, таким людям нужно все разжевывать, как младенцам, и абсолютно не гарантировано, что они и после этого поверят в собственную несообразительность.

  - А почему он рекомендовал именно ту харчевню? - Состроил я самую заинтригованную физиономию, какую сумел, - там готовят нечто особое?

  - Нет... - растерялась она, смотреть на совет под этим углом ей не приходило в голову, - Жогрос просто заботится, чтоб меня не обманули.

  И у него это замечательно выходит, просто язык чесался съязвить, и снова я сдержался. Похоже, скоро я пойму тайный смысл закона о двадцатилетней практике, выдержку тут действительно очень удобно тренировать.

  - Но тут вас не обманут, - с превосходством объявил я, - по той простой причине, что я вас приглашаю. Мне очень нахвалили кухню этого заведения и мы имеем отличный повод проверить это утверждение.

  Бедная госпожа Эрника! Она так растерялась, что я ее даже пожалел. Так хорошо знакомое мне чувство нищеты, когда покупаешь не то, чего хочется, а то, на что хватает монеток, просто читалось в ее глазах. И возможность пообедать бесплатно, сэкономив тем самым несколько медяков, возобладала над рабской покорностью приказам неведомого мне, но уже почему- то неприятного жениха.

  Хозяин заведения, сухощавый и опрятный мужчина неопределенных лет, выскочивший на крыльцо и наблюдавший за нашими переговорами, ринулся навстречу, распахнул дверцу кареты и засиял, обнаружив, что клиентов несколько больше, чем он мог надеяться.

  Мое чутье не подвело, еда оказалась свежей и вкусной, особенно хорош был свежеиспеченный душистый хлеб и летний овощной суп со свининой и сметаной. Да и жареные ребрышки были на высоте, Ганик вылезал из- за стола разомлевший и подобревший. Зато Мэлин посматривала на меня искоса, особенно после того, как оказалось, что местные служанки и подавальщицы подвержены странному эффекту, замеченному мною утром.

  Самые пышные пирожки пододвигались ко мне, самые сочные и румяные ребрышки оказывались в моей тарелке. Нет, я вовсе не против, я, несомненно личность неординарная и все это заслужил, особенно за свои же деньги. Но зачем так прижиматься при этом к моему плечу загорелым декольте и сопеть в ухо?!

  - Дядя, - когда мы, наконец, вышли из- за стола, - кротко позвала ведьмочка, - можно тебя на минутку?

  - Конечно, - благодушно кивнул я, отходя вслед за ней к стоящей в тени дерева скамейке и ставя щит неслышимости, - что ты хотела сказать?

  - А нас не слышат?

  - Щит поставил. Говори быстрей, кучер уже лошадей впряг.

  - Ты не замечаешь, как на тебя сегодня реагируют девушки?

  - Мэлин! А вот это, между прочим, мое личное дело! Неужели я такой неказистый, что на меня и взглянуть никому не интересно?! - я конечно и сам не рад, но ей об этом знать не нужно.

  - А тебе не кажется, что раньше все подряд так не смотрели?! - Рассерженной змеей зашипела девчонка, - тебе в голову не приходило, что это как- то связано с проклятьем? У всех оборотней природное обаяние, и не действует оно только на своих.

  - Но вот госпожа Эрника чистокровный человек, а на меня никак не реагирует, - еще спорил я, но уже понимал, что снова что- то упустил.

  - А вот это как раз и подозрительно, - мрачно буркнула ведьмочка и вдруг заулыбалась во весь рот, - снимай щит, сюда идут.

  И направилась в сторону кареты с видом шалопая, уговорившего гувернера отпустить его на речку.

  А я потопал к своей лошади, обдумывая ее слова и прикидывая, что можно сделать, чтоб проверить справедливость этих утверждений.

   На выезде из деревни нам неожиданно повезло, несколько путешественников, останавливавшихся на обед в этом же месте, решили ехать дальше одновременно с нами, и мы как- то очень попросту влились в этот импровизированный обоз.

  Я предпочитал думать, что в них говорило чувство самосохранения, или свойственной людям стадности и мое внезапно усилившееся обаяние не имело к этому никакого отношения. Но приветливые улыбки строгих мужей и кокетливые взгляды дам всех возрастов говорили об обратном, расстроив меня до такой степени, что пришлось снова прибегнуть к заклинанию невозмутимости.

  И вовсе не потому, что мне так уж неприятно такое внимание, отнюдь! Кому же это может быть не приятно?! Но только не в тот момент, когда я всеми путями пытаюсь слиться с толпой, стать незаметным и надежно спрятать свою воспитанницу.

  Потому- то я выбрал себе самое невыгодное и самое недосягаемое место в обозе, скакал на несколько десятков шагов впереди, важно сообщив самому старшему из спутников, что подам сигнал, если замечу что- то подозрительное. И что интереснее всего, он поверил мне без единого вопроса, хотя мантию я по- прежнему вез в седельной сумке, и выдавал себя за небогатого судовладельца.

   Мы ехали дружной компанией до позднего вечера, останавливаясь на привалы в выбранных мной местах, и в городке под странным названием "Синий камень" тоже не сговариваясь, выбрали одну гостиницу. Совершенно предсказуемо она оказалась далеко не той, какую рекомендовал госпоже Эрнике ее заботливый жених.

  Но бедная девушка даже не попыталась спорить против очевидного, хотя ее тихая камеристка и шипела ей что- то с кислой рожицей. Госпожа Эрника отвечала ей тихо и терпеливо, даже не догадываясь какой испытала бы шок, ощутив так же отчетливо, как чувствовал я, истинные чувства преданной компаньонки. Еле сдерживаемое раздражение, яростную злобу и почти откровенное презрение... бр- рр, не приведи мне святая пентаграмма, таких друзей.

  Придется разбираться, осознал я, едва на меня хлынула эта грязь, и уныло вздыхая, направился в доставшуюся нам комнату. Вполне можно было не требовать у хозяина тюфяк для оруженосца моего племянника. Ганику не придется на нем спать, раз моя постель все равно останется свободной.

  Разумеется, я не собираюсь закрутить романчик с кем- нибудь из спутниц, я намерен провернуть этот фокус с одной из служанок. У них обычно комнатки расположены на чердаке, и черные лестницы так удачно выходят в коридоры для постояльцев в очень укромных уголках. Да и знают они все выходы, не придется потом ничего объяснять.

  Подружка мне нашлась быстро, одна из тех бойких девиц, что работают при гостиницах и трактирах вовсе не за одно жалованье, и договорились мы с полуслова. Оставалось только исполнить задуманное.

  - Куда ты собрался? - Мрачно осведомилась сидящая на своей кровати Мэлин, когда после ужина мы вернулись в свою комнату, и я начал снаряжаться для предстоящей операции.

  Разумеется, она поняла, что иду я не к горничной, темная рубахи и штаны, мягкие домашние туфли и пояс с кинжалом под легкий, длинный жилет не самая распространенная одежда для свиданий. Но объяснять воспитаннице подробности своих планов я был вовсе не намерен.

  - С чего ты взяла, что имеешь право задавать мне такие вопросы? - Холодно отозвался я из- за ширмы, быстро переоблачаясь в выбранную одежду.

  - Ты же мой воспитатель, - ехидно напомнила она, - вот и должен показывать мне пример.

  - Сейчас покажу, - так же ехидно отозвался я, выходя на середину комнаты, - ложись и укрывайся одеялом.

  - Если ты так сделаешь, - зло предупредила она, - я не буду тобой разговаривать. Никогда.

  - Возможно, это было бы самым лучшим вариантом, - задумался я на миг, - но сегодня я добрый. Будем считать, что ты меня уговорила. Но за это я наложу защитный круг, чтоб вам не вздумалось за мной следить.

  Слушать, что там она бурчит, я не стал, просто выполнил свое обещание и закрыл за собой дверь.

   Теперь сюда без моего разрешения не войдет ни воришка, ни бандит, ни обычная горничная. Нечего им тут сейчас делать.

  А на себя я набросил отвод глаз и поплелся в комнатку к своей прелестнице, прикидывая, как бы поаккуратнее с ней разделаться. Ну, разумеется, не физически... а ментально. Внушить, потом усыпить, или сначала усыпить, а внушать когда вернусь?

  Сигнал от следилки пришел в тот миг, когда я свернул на лестницу, ведущую на чердак, и я опрометью бросился назад, от всей души радуясь, что не придется ничего кастовать на любительницу горячих развлечений и расходовать кровные монетки. К деньгам, переданным мне Кахом, я пока не прикасался, там были только золотые, по полсотни в одной монете. Тратил я пока собственный гонорар, полученный перед отъездом из крепости и деньги, выданные на дорогу Сагоном.

  Белобрысую крысу, притворяющуюся тихой скромницей, я догнал уже во дворе, и хорошо, что на мне был отвод глаз, дама беспрестанно оглядывалась и оказалось чрезвычайно бдительной.

  Пришлось усилить невидимость, добавить щиты и убрать звук своих шагов, на улицах, освещенных редкими фонарями, было уже пустынно и даже мягкие туфли могли выдать хрустнувшей веточкой или легким топотом. И вот только в этот момент понял, что дама далеко не впервые вышла на подобную прогулку, несмотря на мой почти звериный слух, звука ее шагов я не слышал.

  Скверно. В королевстве есть тайная стража, которая занимается такими преступлениями, и занимается очень рьяно, насколько я осведомлен. Королева в этом вопросе очень сурова.

  Маглоры же вмешиваться в дела тайной стражи предпочитают только по контракту, и то с большой неохотой. И мне сейчас нужно не красться за дамочкой по улице, а бежать к дежурному офицеру и излагать все по порядку. Но если я так поступлю, все, кто нас ищет, мгновенно ринутся в мою сторону, со временем я утвердился во мнении, что утечка информации где- то в королевской канцелярии. Причем на самом верху, ведь не докладывает же ее величество мелким чиновникам своих планов насчет устройства судеб бастардов?!

  Еще меня уже третий день беспокоил тот факт, что я не получаю магических вестников. И чем дальше, тем сильнее. Возомнить, что королеву ничуть не волнует вопрос, где это мы загуляли, было бы просто смешно, после того, как она предприняла столько усилий, чтоб заполучить для девчонки воспитателя- мага и научить ее элементарному обращению со своими способностями. Но посылать письмо первым я не торопился, по той же причине, опасался предателей, и ждал встречи со стражником.

  Камеристка тем временем свернула к затрапезной гостинице, и я язвительно фыркнул про себя, разом позабыв про собственные проблемы. Бедную провинциалку явно намеревались поместить в каком- то притоне. Если она чудом доберется до этого города.

  Войти в ворота женщина не успела, сбоку коротко свистнули и она повернула в ту сторону.

  - Гара, змеи тебя забери, - тихо рыкнул мужской голос, - что за шутки?

  - Какие шутки, - так же зло отозвалась она, - эта дуреха договорилась с путешественниками, сломавшими коляску, и они впрягли в карету своих лошадей.

  - А где вы обедали?

  - Они ее пригласили в знакомый трактир, там хорошо кормят, - так же с вызовом отвечала камеристка, - а сейчас она вообще связалась с толпой господ, едущих на ярмарку, и ночует в "белом тюльпане".

  - Откуда у неё столько денег?

  - Господин, который дал лошадей, заплатил. Он вообще очень странный... девки к нему клеятся, как к нашим друзьям.

  - Вот гадские змеи. Гара, напои её чем- нибудь... чтоб отстала от этой компании. Можешь свалить на непривычную воду или еду. Как они уедут, дашь знак.

  - Ладно, - пообещала она, - ты меня проводишь?

  - Сама дойдешь, - грубовато усмехнулся незнакомец, которого я уже ненавидел, - незачем мне ноги бить.

  - А если на меня нападут? - девушка явно кокетничала, но мужчина не был расположен к нежностям.

  - Если нападут, приплати за смелость.

  Вот как, зло ухмыльнулся я, значит, девица ничуть не лучше дружка. Как мило. Тогда у меня больше нет никакого повода ее жалеть.

  Подождав, пока она отойдет подальше, я протянул к направившемуся в таверну негодяю воздушную петлю, захватил его за горло, и подтащил к себе. У меня пока не было четкого плана, что именно я с ним сделаю, все будет зависеть от его признаний.

  Отвод глаз и подчинение четвертой ступени я бросил одновременно, затем снял петлю и тут же понял, что поторопился. Мои заклинания, рассчитанные на обычного человека, каким подлец казался, если судить по ауре, натолкнулись на мощные щиты, вступили с ними в противодействие, и начали затухать. Я подобрался и спешно кастовал более мощное подчинение и ошеломление, судя по тому, как полузадохнувшийся противник шарит по груди, там у него висят не простые защитные амулеты, а заряженные боевыми заклинаниями артефакты. И если ему удастся их активировать, о том, чтобы разобраться с этим делом потихоньку, можно будет забыть.

  Боевые заклинания редко обходятся без шума. То окно заденешь, то крышу... то стену снесешь, нет, нужно его остановить любым способом.

  Но его, как оказалось, вовсе не пугал шум. И всего через несколько мгновений я точно знал, почему. Два заклинания снова столкнулись в противоборстве, сгорая и выбрасывая излишек заключенной в них магии, и в этом, видимом только одаренным голубоватом свечении, с ауры незнакомца постепенно сползло искажающее заклинание. И одновременно с этим он начал окутываться знакомым коконом звериного облика.

  Великая пентаграмма, свирепея, рыкнул я, кастуя так любимую мной в последние дни молнию, что- то многовато в этой области оборотней!

  Сигналка сработала всего через мгновение после того, как он упал, и я отступил на несколько шагов, чтоб держать в виду и поверженного врага и несущегося ему на помощь оборотня.

  - Маглор Иридос? - еще не услышав этот шепот, я уже осознал что ошибся, этот оборотень бежал на помощь не к нему, а ко мне.

  - Что ты здесь делаешь? - холодно спросил я Агана.

  - Ках послал, - честно признался он, - чтоб помог.

  - Женщину видел? - Не стал я читать ему бесполезной лекции.

   Все равно он уже тут, и думать о том, что с ним делать, я буду позднее.

  - Да.

  - Задержи, но учти, она тоже оборотень. И умеет драться. Я тебя догоню.

  Выдавая это указание, я уже тянулся к противнику поисковичком, чтоб убедиться, больше ему не удастся поймать в сети лжи ни одной провинциальной дурочки.

  Зря сомневался, молния не подвела. Я окружил себя и его непроницаемым пологом, зажег светлячок и, брезгуя прикасаться к негодяю руками, выгреб воздушной рукой всё, что было в его карманах. Заодно снял амулеты и оружие.

  Рассовал по сразу ощутимо потяжелевшим собственным карманам, и тяжко вздохнул, похоже, я падаю все ниже и ниже. Теперь я не только убийца, но и мародер. Но и оставить все это было бы неправильно и даже глупо.

  Начертив над телом знак полного развеивания, я повернулся, и, не оглядываясь, пошел прочь, больше мне здесь делать нечего.

  Агана и камеристку я нашел в небольшом тупичке возле запертых на ночь ворот. Парень догадался закрыться коконом, но захватить оборотицу в плен не сумел, хотя не давал ей ни превратиться в зверя, ни уйти.

  - Ну что ты глупенький со мной воюешь, давай договоримся по- хорошему, - нежно ворковала она, и даже на меня на миг накатило умиление, и тут же рассеялось, сожженное бдительными щитами.

  - Со мной договорись по- хорошему, - в этот раз, поймав гадину воздушной петлей, я не отпустил ее, пока не кастовал полное подчинение третьей ступени, и не проверил, что оно подействовало.

  - Хорошо, господин, - безучастно произнесла Гара, и в ее эмоциях больше не было ни зла, ни ненависти.

  - Сейчас ты пойдешь к госпоже Эрнике и все ей расскажешь. И про управляющего и про жениха, и про то, кто отравил ее лошадь. А потом пойдешь к дежурному офицеру тайной стражи и признаешься ему во всех прошлых преступлениях. И про всех подельников подробно расскажешь. Но про госпожу Эрнику поведаешь офицеру только в обед, до того времени про нее забудешь. А про меня и этого оборотня ты уже забыла навсегда.

  Она молча повернулась и уверенным шагом направилась к гостинице.

  - А не сбежит? - Сбросивший кокон Аган уже стоял рядом.

  - Я прослежу, - вздохнул я, хочется мне или нет, а приглядеть за спутницами придется, мало ли на что окажется способна госпожа Эрника, узнав такие новости, - идем со мной, по дороге расскажешь, почему тут столько оборотней. Возле столицы мне за полтора года только один встретился.

  Он беспрекословно топал следом, и подробно объяснял, что сюда и дальше на юг, оборотни и волки приходят на зиму. Слишком морозные зимы в тех местах, где расположена столица, и крепки стены у крестьянских хлевов, потому прокормиться зимой намного труднее. А в этих местах постоянно живут всего три стаи. Но эти оборотни были из чужой, она приходят откуда- то с запада.

  Я вполуха слушал его объяснения, а думал обо всем произошедшем с нашей спутницей, и все яснее понимал, что уже привык считать ее своей подопечной и просто не смогу сейчас бросить на нее невозмутимость, а утром ускакать, оставив девицу с каретой и единственной лошадью.

  Великая пентаграмма! Это что же такое со мной происходит? Я же никогда раньше не имел такой дурной привычки прикипать душой к своим клиентам, выполнял контракт, получал гонорар и выбрасывал случайных знакомых из памяти. А теперь волнуюсь за всех, за почти незнакомую старую деву, за воспитанницу, постоянно пытающуюся влезать во все мои дела и высказывать свое мнение, и разумеется, за Ганика, упрямо укладывавшегося спать на тюфяке, когда я уходил из гостиницы. И вот об этом оборотне тоже думаю, как о подопечном, и мне даже немного стыдно, что я не предусмотрел упрямства своего помощника и не догадался, что он все равно пошлет за мной наблюдателя. Странно только, почему одного, ведь одному трудно уследить за маглором, да и помощи от одного маловато. Я бы послал не меньше, чем парочку.

  Святая пентаграмма. Ну и с чего я взял, что Кахорис дурнее меня и послал только одного?!

  - Сколько вас?!

  - Чего? - Вытаращил глаза Аган, перебитый мною на полуслове.

  - Сколько оборотней прислал Ках, чтоб следить за мной? Только правду, все равно тебе меня не обмануть.

  - Вдвоем мы, - засопел он совсем как Ганик, пойманный на уничтожении припасов из буфета, - я и Март. А как ты узнал?

  - Неважно. Где он?

  - Спит, позвать?

  - Как ты его зовешь? - Заинтересовался я.

  - Да просто, поскулю чуток, как щенок. Он же недалеко, на чердаке сенника спит. Ну, в той гостинице, где вы живете. Хорошая гостиница и сенник удобный.

  - Ладно... тогда пусть пока спит. А ты иди со мной, и не прячься, я на тебя отвод глаз повесил. Утром сделаешь одно дельце... потом посмотрим.

  Однако дельце ему нашлось не утром, а намного раньше, едва мы поднялись на второй этаж. По коридору, неподалеку от нашей комнаты гуляла моя давешняя зазноба, и довольно угрюмо поглядывала в сторону дверей.

  Как видно, мои монеты уже успели стать родными ее любвеобильному сердцу, и девица категорически не желала их терять.

  - Назад, - шикнул я, дернув Агана в тень и закрывая нас щитом. Одновременно спешно подсчитывая, какой из вариантов событий устроит и меня и всех окружающих, - Видишь девушку?

  - Ага, - еле слышно шепнул он.

  - Нравится?

  - Ничего... - недоверчиво покосился на меня оборотень.

  - У меня с ней свидание, но пойдешь ты. Сейчас я наложу на тебя иллюзию, так. Деньги есть? Вот монеты. Иди, утром пораньше стукнешь вон в ту дверь.

  - Спасибо, - сцапав монетку, с чувством шепнул парень и ринулся к служанке, - заждалась, милая?!

   Глава 17

  Легкий стук в дверь и звон сигналки в ухе раздались почти одновременно, и я нехотя распахнул глаза. Вгляделся в серое марево за окном, святая пентаграмма, какая рань! И решительно вылез из- под одеяла.

  За пологом той кровати, что стояла в противоположном конце комнаты, с показной ровностью засопела бастарда, но разоблачать бдительную девчонку у меня не было никакого желания. Путь пока "спит", успеет поболтать, нам сегодня предстоит долго ехать без спутников. Ночью, покидая комнату зареванной госпожи Эрники, я решил, что пора расставаться с веселым обществом, составившим нам компанию во время вчерашнего путешествия. Едущие в Черуну на ярмарку господа уже за ужином начали планировать совместные развлечения и обмениваться адресами друзей, в домах которых смогут встретиться. И хотя при перечислении этих развлечений я ловил в глазах Ганика и даже Мэлин искры восторга и зависти, но исполнять даже самое маленькое из их желаний не собирался.

  В этот раз праздник не для нас.

  - Не запирай, - не выдержала девчонка, когда я взялся за ручку двери, - схожу в умывальню.

  - Хорошо, - ровно отозвался я, выходя, бдительно оглядел коридор и проворно снял иллюзию со стоящего рядом близнеца, - идем.

   В укромном уголке под лестницей я повесил на оборотня отвод глаз, выдал деньги и инструкции и отправился будить госпожу Эрнику. Действовать нужно было немедленно, пока не проснулись все путешественники.

  - Доброе утро, господин Иридос, - обманутая невеста уже не спала, сидела за столом перед кучкой монет и уныло складывала их в тощую стопочку, - я считаю, мне не стоит ехать на ярмарку.

  - Вы удивительно рассудительны, - серьезно похвалил я девушку, хотя сам не далее как несколько часов назад незаметно подсунул ей эту идею, - а я пришел сказать, что мы уже уезжаем. Мой друг, в чьем доме я намерен остановиться, прислал встретить нас своих слуг, и один из них только что приходил. Они приехали на небольшой коляске, поэтому я решил, что смогу оставить вам взаймы одну лошадь.

  - Господин Иридос... - растроганно выдохнула она, - вы снова меня выручаете. Не знаю... как и выразить мою благодарность.

  - Не нужно, - отмахнулся я небрежно, - постарайтесь в следующий раз проверять новых знакомых через родственников или соседей. Они обычно обожают играть в сыщиков. Ну, а на крайний случай обращайтесь в тайную полицию. Прощайте. За лошадью я пришлю своего конюха, но это будет через неделю, не ранее. Надеюсь, она вас не обременит.

  - О чем вы говорите, - всплеснула руками Эрника, провожая меня до двери, - я вам неимоверно обязана за все, что вы сделали.

  - Тогда можно дать вам пару советов?

  - Разумеется.

  - Немного подождите, хотя бы до обеда, прежде чем выезжать, мне немного подозрительна рассказанная вашей компаньонкой история и я не хотел бы, чтоб вы ехали в одиночку. А после обеда могут найтись попутчики. И еще... если будете кому- то про это рассказывать, постарайтесь не упоминать мое имя. Вы же понимаете, что я ничего важного не знаю, все только с ваших слов?

  - Обещаю, - твердо объявила она, - я вас очень хорошо понимаю. Сама не люблю, когда меня ввязывают в различные интриги или разбирательства. Прощайте господин ... извините, не помню имени, я буду просить у богов для вас удачи.

   Я учтиво прижал правую руку к сердцу в знак благодарности и поспешно сбежал.

  Через четверть часа мы покинули гостиницу, и сильнее всех огорчилась случайно встреченная на лестнице давешняя служанка. Глазки девицы стали несчастными, а губки обиженно надулись. Прелестница явно надеялась на продолжение знакомства. Впрочем, вряд ли она впервые испытывает такое разочарование.

  Те же любопытные, кто уже проснулся в этот ранний час, и наблюдал за воротами гостиницы, могли бы видеть, как из них неторопливо выехало четверо всадников, на трех лошадях. И если две лошади оставляли на влажной от росы дорожке четкие отпечатки, то последняя прошла легко, словно ее копыта были обвязаны полотном.

  А еще через полчаса, выбравшись из города и поравнявшись с довольно густой рощицей, мы столкнулись с удовлетворенно ухмыляющимися оборотнями. Рядом с ними спокойно щипали травку две серые лошадки, запряженные в достаточно удобную закрытую повозку.

  - Это кто такие? - буркнул Ганик, скептически наблюдая, как исчезает скачущий за нами иллюзорный бородач.

  - Купили или наняли? - Интересовал меня совершенно другой вопрос.

  - Подрядились доставить в Черуну, - добродушно ухмыльнулся Аган, - не волнуйся, все законно. Знакомый купец дал, оставим в его городском доме.

  - Замечательно, - буркнул я, вовсе не желая вдаваться в подробности.

  Уже успел убедиться за последние дни, права человечья поговорка, меньше знаешь, спокойнее спишь. В моем случае можно добавить еще и "вдосталь спишь", этой ночью выспаться мне не удалось. И я намеревался немного добрать по дороге, потому и рассматривал скамейки повозки с таким интересом.

  Пока оборотни под руководством необычайно мрачной ведьмочки перегружали багаж, я накладывал на повозку иллюзию. Ничего сложного, само собой, делать не стал, ни менять довольно распространенную форму, ни добавлять каких- то деталей. Просто изменил цвет с замызганно- зеленого на вишневый, и добавил на дверках и над сиденьем кучера замысловатых узоров, якобы сделанных позолотой.

  - А где та коляска?! - Подозрительно оглядываясь, задал вопрос выбравшийся из кустов Ганик, и это было лучшей похвалой моей работе.

  Мэлин только едко фыркнула, но ничего не сказала, сегодня она отличалась необычайной молчаливостью, и меня это бесконечно радовало бы, если не необходимость выяснить одну деталь.

  - Мэлин, в каком районе живет твоя знакомая?

  Она вздрогнула, как- то сжалась, словно я ее ударил, и мне пришлось поторопиться с объяснениями.

  - Ты же сама просила, чтоб мы ее навестили! Но если не хочешь, не поедем. Просто я считаю, что нам нечего делать в центре города, и намерен остановиться где- нибудь на окраине. Поэтому дорогу нужно выбирать уже сейчас.

  - Я не знаю... - спрятав взгляд, тихо призналась девчонка, - где она живет. Я тут никогда не была. Знаю только имя... от бабушки.

  Про ведьминскую солидарность мне было известно, в сущности, это ни для кого из маглоров не секрет. И я бы надеялся, что ее бабушка всё же жива, если не одно странное обстоятельство. Никто из живших в крепости воспитателей или гувернеров ни разу не обмолвились о том, что кто- то из родственников пытался повидаться с детьми. Но одно дело обычные люди, им отыскать, где прячут бастардов просто не под силу.

  И совершенно иное дело ведьмы, где не сумеет одна, там справятся вместе. Хотя их не так и много, но за время жизни Мэлин в замке вполне могли бы ее отыскать. И то, что все же не нашли, могло означать только самое плохое... потому- то я так старательно обходил эту тему.

  - Так скажи нам, - заглянул ей в глаза черноволосый, гибкий Март, - в Черуне и окрестностях всего две ведьмы. Халила и Орисья. Но Орисья совсем молодая, и живет тут всего несколько лет.

  - Да... - нехотя буркнула Мэлин, - это она.

  - Мэлин, - устраивая себе на задней скамье постель, веско сказал я бастарде, - я ложусь спать, а ты пока думай. Часа через два мы остановимся на завтрак у развилки, там и скажешь, что решила.

  Проснулся я немного раньше намеченного срока, полежал с минуту неподвижно, прислушиваясь к веселой болтовне ведьмочки и тройки обормотов, проверил все сигналки и щиты, что наложил заранее и попытался понять, что именно могло меня разбудить так резко. Вроде всё в порядке, иллюзии на месте, сигналки молчат, оборотни, которым я наказал следить за окрестностями в оба, спокойны и веселы. Так что же произошло?

  Я распахнул глаза, откинул со лба легкое покрывало и замер. Кожа на руке была не человеческая.

  Проклятая пентаграмма, ну вот почему она вдруг проявляется в самый неожиданный момент, эта шкура? Рычал я про себя, и мгновенно закрывшись щитом, торопливо возвращал себе родной облик. Ну, почти родной, отец с матерью, думаю, признают.

  - Маглор Иридос, - обернулся услышавший шорох Аган, - где завтракать будем?

  - Где чисто, вкусно и можно умыться, - резковато ответил я и сам себя одернул, а они- то в чем виноваты? Им тоже досталось от проклятого ведьмака.

  - Тогда к дядюшке Шеку, - чуть суше сказал оборотень и дернул поводья.

  - И еще, поскольку я сейчас... действую не совсем официально, не зовите меня при посторонних маглором. Да и имя настоящее не нужно называть, лучше называйте господин Тадор, - вздохнув, сообщил я имя своего дайга, - ну, а если ситуация будет такая, как вчера... когда мы встретились, лучше просто кричи "Ир".

  - А что вчера была за ситуация? - сразу заинтересовалась Мэлин, но никто и не подумал ей отвечать.

  - Ну, хорошо, - мстительно прищурилась девчонка, - я в следующий раз тоже буду молчать, если что- то важное узнаю.

  - А вот ты молчать не будешь, - отрезал я сурово, - потому что моя воспитанница и я за тебя отвечаю, значит, должен быть в курсе всех событий, независимо от того, считаешь ты их важными или нет. Об важности происходящего судить буду я.

  - Все- таки ты злой, - огорченно вздохнула она и оборотни вдруг заухмылялись, - а вы не хихикайте. Он и вас так дрессировать будет.

  - А нам нравится... - вдруг серьезно заявил Март, ехавший рядом с повозкой на моей лошади, - ты просто не знаешь... как обращался с нами Парамон.

  - Не нужно даже вспоминать... - само вырвалось у меня, - такие не заслуживают, чтоб их помнили. И вообще где ваш трактир?

  Хозяйкой трактира "У дядюшки Шека" оказалась довольно крупная, круглощекая и улыбчивая женщина, встретившая нас как самых любимых родственников. И я сообразил, почему нас так любят, едва рассмотрел совершенно пустой зал. Еще бы ей не любить людей привезших свои монетки в маленький трактир, а не на ярмарку, бубнил я для виду, хотя на самом деле порадовался этой пустоте. Мне давно хотелось рассмотреть вещички, доставшиеся в наследство от оборотня.

  - Конечно, можете занять отдельную комнатку, - в ответ на мою просьбу хозяйка отдернула темную занавеску и впустила нас в небольшую светлую столовую, по традиции таких мест украшенную уютными вязаными пледами на стульях и вышитой скатертью.

  Пока мои подопечные ходили умываться, а служанки подавали на стол я устроился у окна и прикрывшись щитом, разложил на подоконнике добычу. Тяжелый кошель зачарованный от воров и потерь, кинжал и пояс в виде цепочки, который вполне можно применять как оружие, несколько зачарованных колец, походная шкатулочка с крошечными фиалами, в каких обычно носят самые сильные зелья и яды, еще один кошель, с бумагами, в которых я пока не хочу копаться, и самое главное, амулет.

  Я сразу понял ценность этой вещицы еще там, на ночной улице возле невзрачного трактира, но никак не мог заставить себя взять его в руки. И только теперь при свете дня решил рассмотреть получше.

  Он был очень мощным и чужим. Не потому, что принадлежал кому- то другому, нисколько. С рассветом из него окончательно ушли все привязки и ловушки, и теперь он мирно ждал нового хозяина.

  А чужим я его определил по простой причине, он несомненно был изготовлен не на плато, как все остальные амулеты, продающиеся в землях людей. Наши мастера не используют таких камней, которые привлекают внимание публики, следуя разумному правилу, что амулет - не украшение. А в этом сияло несколько разноцветных дорогих камней и я даже недоумевал сначала, для чего их вставлено восемь, когда основных стихий всего семь, и только рассмотрев расположение камней повнимательнее, определил, что восьмой служит особой привязкой для энергии. Очень неудобной для магов, ведь у нас резерв расположен в центре тела, проходя полоской вдоль позвоночника. Зато такая привязка была бы идеальной для оборотней, носящих запас магии вокруг себя.

  Интересно, а кем теперь считаюсь я, невольно возник в моей голове горьковатый вопрос, и руки непроизвольно надели на шею цепочку гномьей работы. Обычная реакция маглора на новый амулет, испытать, на что он способен.

  Синеватая вспышка исчезла с быстротой молнии, а средний камень мягко засиял желтоватым светом.

  Ох, великая пентаграмма, и что это я сотворил, - еще с замиранием сердца вглядывался я в это свечение, а подсознание уже с унылым злорадством подсказывало, что вляпался в новую проблему.

  Попробовал снять и сразу почувствовал, как начинает греться в пальцах металл артефакта. Ну, вот и доигрался, привязал к себе на пожизненный срок совершенно не нужный мне амулет, с досадой фыркнул я и торопливо опустил его под рубашку, услышав голоса входящих оборотней. Не стоит никому показывать вещь, происхождение и цену которой пока толком не знаешь и сам.

   Добравшись после обеда до речки, протекавшей за селом, я приказал остановить коляску и оглянулся на притихшую бастарду.

  - Мэлин, ты решила, куда мы едем?

  - К ведьме, - нехотя буркнула она, - только я не знаю, поместимся мы там или нет.

  - А все и не поедут, - успокоил я подопечную, - Аган и Март возьмут Ганика и поселятся в ближайшем трактире.

  - Там сейчас дорого, - ну надо же, оказывается, она умеет думать и об экономии!

  - Сейчас во всех гостиницах дорого. Зато не так подозрительно, как приехать к ведьме такой толпой. А денег я им дам.

  - У нас есть знакомый... - попытался внести свою лепту в переговоры Март, но я пресек эту попытку.

  - Не стоит. Я сейчас наложу на вас иллюзию, будете семьей. Аган отцом, а ты матерью. Мэлин выдаст тебе одну из самых простых юбок, их подделать труднее всего.

  - Э... - вытаращил глаза Март, - господин Иридос... я хотел сказать, господин Тадор, но почему я - матерью?

  - По простой причине, ты немного ниже, уже в плечах и голос у тебя мягче. Значит, тебе легче сыграть женщину. И что ты так волнуешься? Это же не взаправду.

  - Но это так неудобно... будут всякие дураки лапы протягивать! И даже в мыльню спокойно не сходишь!

  - Зато тебе можно ходить в женскую, - успокоил нового знакомого Ганик, и, против его воли, в голосе мальчишки прорвался явный интерес.

  Мэлин, не раздумывая, отвесила напарнику по утреннему бегу подзатыльник, а оборотни насмешливо хохотнули.

  Великая пентаграмма, охнул я про себя, вот это фокус. Оказывается я чуть не просмотрел возросший интерес слуги к представительницам слабой половины его рода. Придется срочно исправлять свою оплошку, иначе он в любой миг может превратиться из преданного существа во врага, шпиона или даже предателя.

  - Влип ты, Ганик, - едко буркнула ведьмочка, рассмотрев, как я сосредоточенно осматриваю своего слугу.

  - Ничего не влип. Это мы чуть не влипли, его же любая хуторянка с простейшим приворотом как козленка на краюшку увести может, - сердито прикрикнул я на подопечную, - не забывайте, он чистокровный человек.

  - Ну да, - задумчиво подтвердил Аган, - у него ни очарования своего, ни отражения.

  - Вот именно, - я доплел заклинание, бросил на Ганика и, покопавшись в саквояже, выдал мальчишке амулет, - носи под рубашкой.

  В предместье мы въезжали порознь. Оборотни, пересевшие на коней и посадившие Ганика за спину к "отцу" ехали впереди шагов на двести, и за ними тряслись на телеге удачно разбавившие нашу компанию селяне. Мы с Мэлин ехали на повозке, причем на месте возницы сидела она, приодетая в дополнение к своему костюму в широкую соломенную шляпу. Сотворенную мною с помощи иллюзии из пучка травы.

  Я сидел в повозке и выглядел, по меньшей мере, ее дедушкой, седым и морщинистым, но еще крепким мужчиной. Судя по одежде, владельцем небольшой лавки или мастерской.

  Пока мы досюда доехали, время подошло к обеду и я успел не только обдумать самые насущные вопросы, но и проделать несколько простеньких экспериментов, чтоб убедиться в некоторых предположениях.

  Как я и разгадал при первоначальном осмотре, артефакт оказался защитным, сделанным по неизвестному мне принципу и обладающим невероятной силой за счет того что черпал энергию из кокона. И это было очень странно и очень печально. У меня не было такого кокона, как у оборотней и хотя с приобретением мною шкуры появилось некое подобие, но достичь полной мощности на мне артефакт вряд ли сможет.

  И все же самым печальным было не это, а то, что он навсегда привязывался к владельцу, и снять можно было, только убив хозяина. А сожженный мной негодяй хоть и был довольно сильным оборотнем, но никак не тянул на того, кто мог бы победить владельца амулета. И следовательно он либо украл непривязанный артефакт, либо нашел труп прежнего владельца, и во всех случаях не может быть, чтоб амулет не искали. Разумеется, чтоб вернуть в семью, такие вещи не делаются для простых магов или оборотней.

  О том, кто изготовил этот амулет, я предпочитал не думать. В первые десятилетия после разлома, когда в людях вспыхивали невиданные прежде таланты и способности, было создано много не менее дивных вещиц, но особого счастья своим хозяевам они не принесли.

  Глава 18

  Выкрашенный в зеленый цвет флюгер, знак практикующей ведьмы, мы с бастардой заметили одновременно.

  - Вон он... - пробормотала Мэлин, и, даже не открывая доступ ее эмоциям, я расслышал в голосе ведьмочки неуверенность, волнение, надежду и страх.

  - Если не хочешь, поедем в гостиницу, - предложил я тихо, догадываясь, какую боль она может сейчас испытывать, - знаешь, иногда лучше ничего не знать.

  - В жизни много вещей, которые не стоит делать, - как- то по- старушечьи вздохнула она, и покосилась на меня, но ни спорить, ни, тем более, смеяться, мне не хотелось.

  Когда Мэлин становилась вот такой, пожившей на болоте и хлебнувшей невзгод ведьмочкой я чувствовал себя едва ли не младше и никак не умнее. И потому предпочитал, чтоб она оставалась ершистым подростком.

  - Кто звонить будет? - глядя, как бастарда ловко останавливает коляску у калитки, ворчливо поинтересовался я, незаметно проверяя защиту на ограде и засовах.

  - Я сама, - девчонка держалась спокойно, но руки чуть дрожали, когда она хваталась за шнурок колокольчика.

  Бросить бы на нее заклятье невозмутимости, да она что- то тайком выпила из своих запасов. И хотя ее кошель с зельями проверял Ренгиус, и ничего запретного там нет, одновременно зелья и заклятья на одаренных людях лучше не использовать.

  Мой обострившийся слух расслышал как с той стороны калитки прошуршали легкие шаги, и стихли на долгие секунды. Хитрюга, усмехнулся я про себя, сразу не отзывается, пока не проверит, кто пришел. И чтоб не давать ведьме преимуществ, чуть сдвинул невидимую шапочку.

  - Кому еще там по праздникам неймется? - голос вроде спокойный и даже недовольный, но что это творится с ее эмоциями?

  Женщины, чувствующие подобное, должны, на мой неискушенный взгляд, одновременно плакать и смеяться, падать в обморок и вытворять нечто немыслимое. Да и Мэлин, хотя хлебнула, судя по всему, успокаивающую настойку, испытывает не меньшее волнение. Вот как, призадумался я, возвращая шапочку на место, вы оказывается, хорошие актеры, госпожи ведьмы, и тогда нужно не верить ни одному вашему слову. Да и на ночлег не стоит тут останавливаться, хорошо, что я приказал Агану снять две комнаты.

  - Мы за советом, мыши одолели, камнегрызки, - не оглядываясь на меня, пролепетала бастарда явно тайную фразу, и калитка тут же распахнулась.

  Ведьма, возникшая в ней, как в раме, действительно была молода, но далеко не девчонка. И смотрела на меня так проницательно, словно я и есть эта самая мышь. Даже захотелось пошутить и строго сообщить, что она ошиблась, я - дракон. Хотя и песчаный.

  - Ну, тогда проходите в дом, травок дам, ловушки делать научу... - она хмурится и говорит что- то отвлеченное, а сама исподтишка рассматривает Мэлин, и пытается спрятать взволнованный блеск глаз.

  Я спокойно прошел в калитку, не оборачиваясь на оставленную коляску, на ней сейчас столько защит, что не сунется ни один жулик.

  Небольшой одноэтажный домик встретил нас ароматом трав и настоев, бульканьем котелков на очаге и огромным черным котом, непременным ведьминским атрибутом. Иначе кто же из селян поверит, что она ведьма, а не самозванка?!

   Все, до чего дотянулись в доме мои поисковички, я обследовал с самого порога. Запер пару простых ловушек, проверил содержимое кувшинов, стоящих на полке, едко посмеялся про себя над точным соответствием цвета намалеванных на них букетиков и содержимым, выяснил, что в котелках вывариваются салфетки и соль, а в чучеле жабы сделан тайник.

  И только после этого сел на один из стульев, выбрав его по своему усмотрению.

  - Ну, так что же вам дать от мышей... - ведьма сделала вид, что задумалась, и я вздохнул с откровенной досадой.

  - Мэлин, объясни уважаемой госпоже Орисье, что мы просто пришли ее проведать... как подругу твоей бабушки, и сейчас поедем в гостиницу, - сухо приказал я воспитаннице, и уставился на ведьм с ехидным интересом.

  Ну и как вы будете выкручиваться, интриганки болотные?

  - Да, что вы говорите! - С почти натуральным изумлением воскликнула ведьма, и всплеснула руками, - Мэлин! То- то я думаю, глаза знакомые! Ну, тогда иди сюда, девочка, я тебя хоть обниму!

  И она стиснула бастарду с подлинным жаром. Да и та в ответ вцепилась в нее не менее истово. Все, похоже я разгадал одну тайну... моя воспитанница провела меня, как обычного человека. И к тому же изобрела метод, как улизнуть от брака с дроу.

  Или это не она изобрела?

  - Мне уже начинать плакать от умиления или смеяться над собственной доверчивостью? - С сарказмом произнес я, и мысленно сдвинул шапочку.

  Интересно же узнать, что они еще приготовили.

  - Ир, не нужно так, - укоризненно сказала бастарда, и я изумленно поднял бровь, а с каких это пор я позволял ей называть себя так?

  Или у нас сейчас особо опасная ситуация? Тогда я на всякий случай замотаю обеих ведьм в ментальную липучку.

  - А можно мне узнать, откуда вы меня знаете, господин Ир? - Чуть прищурилась Орисья, и огромный кот вдруг проснулся, сел на лавке, протянул лапы и, выпуская довольно крупные острые коготки, поскреб стену.

  - Господин Тадор, - с нажимом произнес я, небрежно положил на край стола руку и выпустил свои блеснувшие сталью когти, - а ты быстро снимай кокон, паршивец. Хочу посмотреть, стоит ли пачкать об тебя руки.

  - Но... - возмутилась ведьма и попыталась незаметно бросить в котелок дурман.

  Хитро. Но бесполезно и даже смешно. Я огорченно погасил в очаге огонь и попутно заморозил в котелках воду.

  - Мэлин! Долго ты будешь стоять столбом?! Объясни все своей родственнице, чтоб не суетилась понапрасну.

  - Иридос... - в душе бастарды вдруг словно струна оборвалась и ударила меня отзвуком острой боли. А девчонка резко опустилась на колени и прижала руки к груди, - отпусти меня, пожалуйста. Я тебя умоляю... ведь никто не знает, что мы смогли уйти от оборотня?! Аган с Мартом не выдадут... а Ганика можно спрятать подальше. Ну не могу я выходить замуж за этого дроу, и жить в их стране не хочу... там ни люди, ни ведьмы не живут, только изгои. Я ведь давно знала... куда она решила меня отправить, потому и вела себя как дурочка и злыдня- сумасбродка. Мы уйдем... прямо сейчас, и тебе не придется отвечать... скажешь что потерял меня еще в горах.

  Мне еще никогда в жизни не было так паршиво, как сейчас. Даже в тот момент, когда я обнаружил, что меня, как мальчишку провела королева. Даже когда я проснулся уже не совсем человеком, и тогда я не чувствовал такого отвращения к этим землям, к проклятой практике, обстоятельствам и даже к самому себе.

  И я с большим удовольствием сбежал бы, и бросил ко всем проклятым пентаграммам эту страну, королевский контракт и разом все их планы и интриги. Но точно знал, что это невозможно. Никто не позволит мне так поступить потому, что если не захочет проходить практику и исполнять контракт один, тут же найдется второй, третий и сотый. И все мы это прекрасно понимаем и даем клятву, уходя с родины, во что бы то ни стало выдержать испытание. Даже если нужно будет переступить через самого себя. Но этого я не имел права ей сказать, а молчать тоже было глупо... и жестоко.

  Ведь пока я молчу, в ее душе и в душе этой ведьмы, которую выдала элементарная проверка на кровное родство, начинает расцветать надежда на мое согласие. И мне нужно спешно изобрести веские доводы, которые смогут убедить не только их, но и меня самого. Хотя бы отчасти.

  - Мэлин... встань немедленно. Разве ты до сих пор не поняла, что если я могу что- то сделать, то меня не нужно просить? - спросил я самым разочарованным голосом, проклиная королеву за неразборчивость в средствах.

  Бастарда повернулась, села и поджала колени, обняв их руками.

  - Я знаю. Но думала, ты не понимаешь, что это все равно, что продажа в рабство... хуже чем ссылка. У ссылки хоть есть срок... а это навсегда.

  - Ты неправа, говоря про рабство, быть женой знатного человека не такая уж плохая доля, - мрачно буркнул я, не веря самому себе, - но это не имеет сейчас значения. Я могу что угодно сказать коменданту, капитану яхты, тайной страже. Но если королева пожелает выяснить правду, у нее найдутся методы, чтобы заставить меня говорить.

  Ведьма вдруг бросила что- то в висевший под потолком пучок сухой травы, и он пыхнул невидимым пламенем, осыпался сухой золой, оставив ядовитый зеленый дым.

  Оборотненыш тенью метнулся под лавку, Мэлин кинулась за ним, и взвизгнула, ошпаренная ловушкой. А через секунду завопил кот, и выскочил на середину комнаты, теряя кокон и превращаясь в зеленоглазого мальчишку лет восьми, смутно похожего на ведьму.

  Я сердито царапнул стол отросшими клинками когтей, и зеленый дым развеялся цветочным ароматом. Несложное долгосрочное заклинание, нам такие учитель еще лет шесть назад перестал давать на тренировках.

  - Ну и сколько еще у тебя ловушек? - Подтаскивая ведьму воздушной петлей, осведомился у хозяйки, - Мэлин, если ты не объяснишь ей, что со мной не справиться даже толпе ведьм, будешь бегать утром вокруг гостиницы десять кругов.

  - Я бы ей давно объяснила, - устало фыркнула вдруг девчонка, - да она мне все равно не поверит. У нас в роду все упрямые и привыкли все проверять лично. А про то, что ты откажешься меня отпустить, я давно поняла.

  - Нет, ты поняла не все, - до меня самого только что наглядно дошло, что не должен один человек расплачиваться за ошибки другого, - я раньше должен был лишь доставить тебя жениху?! Так вот, я его все- таки выполню, этот приказ. Но сначала возьму у твоей родственницы контракт и обязуюсь, в случае, если этот жених не вызовет у тебя хотя бы уважения, или окажется откровенным негодяем, доставить тебя назад в целости и сохранности. Думаю, пяти серебряных мне хватит в качестве оплаты.

  - Аванс возьмешь? - деловито прищурилась Орисья.

  - Возьму, - жестко ухмыльнулся я, - но если у тебя ещё не пропало желание шутить, лучше отдай позже. А то я сегодня какой- то обидчивый.

  - Не сердись на нее, - невесело попросила девчонка, пересаживаясь к столу, - у тебя сейчас аура, как у простого оборотня.

  - Такую я и устанавливал. Совсем ведь не скроешь, - мне тоже было не до улыбок.

  Просто самому любопытно, это что у меня, дар особый, находить себе невыполнимые задания? Да еще и за пределами королевства, в диких землях?! Куда ни один маглор не забирается даже за самые выгодные гонорары. А я добровольно, раз и вызвался!

  - Вот, держи, - ведьма протерла фартуком монеты и положила передо мной на стол, - в знак заключения контракта.

  Я бдительно осмотрел их магическим зрением, проверил поисковичком и усмехнулся, похоже, она наконец, поверила, что я не простой оборотень. Сцапал монеты когтистой рукой, ссыпал в свой карман. А потом достал тяжелый кошель, снятый с тела негодяя, и положил на стол.

  - У меня к тебе тоже контракт, - заявил, серьезно поглядывая на оборотненыша, и начиная догадываться, почему ведьма предпочла считаться погибшей. Вот из- за этого малыша, всем известно, королева умеет держать нужных ей людей за горло, применяя самые разнообразные методы, - прими на сохранение моего слугу, Ганика. И еще кое- что из вещей, я сейчас принесу.

  - А он кто, оборотень?

  - Нет, обычный человек, мальчишка, подросток, - пояснила Мэлин, и шагнула к двери, - я коляску во двор заведу.

  Я молча кивнул ей, надеюсь, у бастарды хватит ума не делать еще одной попытки испытать мои способности.

  Старшая ведьма ловко смела со стола кошель в карман длинного фартука, выдохнув - беру, - и уставилась на меня, - Ну и как мне теперь очаг разжечь?

  - Я разожгу.

  - Ну, разжигай, сейчас обед разогрею.

  - Не торопись, мои парни принесут с собой, - пообещал я и написав пару строк отправил Агану магического вестника.

  - Попробую поверить. А это твой собственный вид?

  - Иллюзия. Но сейчас снимать не буду. Мне нужно сначала на ярмарку сходить.

  - Вот как, - заинтересованно протянула она, и в этом коротком восклицании ясно послышалось огорчение.

  - Но даже если я уйду, Мэлин без присмотра не оставлю, - предупредил я строго, и невольно вздохнул, вот теперь мне понятно в кого девчонка такая непроходимо настырная, - и через мои щиты вам не уйти.

  - Упрямый ты, - качнула она головой, и непонятно чего больше было в этом жесте, укоризны, разочарования или скрытого одобрения.

  Оборотни пришли через полчаса, к этому времени Мэлин с помощью мальчишки перетаскала в дом багаж и я успел выбрать для Ганика кучу одежды и сложить в отдельный мешок.

  - Вот, это моего слуги вещи. Остальное сейчас на ярмарке куплю.

  - Он сирота? - осторожно спросила наблюдавшая за мной Орисья.

  - Нет, у него есть мать. Но она в столице, ему самому не добраться.

  - Но лучше и не пробовать его туда посылать, - предупреждающе глянула на родственницу девчонка, - он все равно сбежит. Он и тут оставаться не хочет.

  - Я уговорю, - ведьма усмехнулась так уверено, что я ей поверил.

  И когда мрачный Ганик вошел в дом следом за тащившим корзину с едой Аганом, не стал долго рассусоливать.

  - Ганик, это Орисья. Она взяла тебя у меня на время моего отъезда. Ты должен её слушать. Вон твои вещи.

  - Маглор Иридос! - С упреком смотрел на нас мальчишка, - ну что я тут буду без вас делать?

  - Со мной гулять, - мелкий оборотень уже стоял рядом с мальчишкой, заглядывая снизу ему в лицо, - я Таил. Меня матушка одного не пускает, там мальчишки дерутся.

  - Нужно его в стаю, - авторитетно сообщила миленькая брюнетка, помогавшая ведьме накрывать на стол, - а то кто- нибудь уведет.

  - А другого способа брать клятву нет? - вспомнил я как оборотни лизали мне ногу и поморщился.

  - Да ему достаточно руку лизнуть, - развеселись девчонка, - он же не из побежденной стаи, а свободный!

  - Ну, пусть идет, лижет, - мрачнея, сдался я, - Аган, Март, потом проследите за этим домом, когда мы уедем.

  - А разве мы не с вами? - Встревожился Аган.

  - Я сам пока ничего не знаю.

  Вот надо же какое рвение, все хотят ехать со мной! Может, мне всю стаю взять? И еще стражников с гувернанткой в придачу. А про то, что ни Мэлин, ни я сам вовсе не горим желанием никуда ехать, кажется, никого не волнует.

  Когти начали самовольно подрастать, и мне поневоле пришлось бросать на себя очередную порцию невозмутимости. И как раз вовремя.

  Ведьма ухватила малыша за шиворот, отдернула от меня и сунула в угол.

  - Ничего он лизать не будет. Мал еще в стаю вступать. Может и не захочет после, зачем на себя ошейник надевать!

  - Аган, мне нужно уйти по делам, ты остаешься за старшего, - не выдержал я, вскочил и ринулся к двери. - Обедайте без меня и отдыхайте.

  Глава 19

  Пробежав в сторону центра города почти двести шагов, я окончательно успокоился и постепенно начал понимать, чем так бесит меня эта ведьма.

  Своей воинственной самостоятельностью, недоверием к моим словам, и упрямым желанием сделать все по- своему даже после того, как я практически добровольно засунул собственную голову в невыгоднейший контракт. Невыгодный не деньгами, а тем, что он нарушает так тщательно продуманные планы королевы и делает меня ее врагом.

  Но еще больше меня злило то, что проклятая ведьма упорно искала в моих действиях какой- то подвох или выгоду, и мне приходилось всеми силами доказывать свою честность. И чем больше я ей предлагал, тем сильнее ощущал себя просителем, а не спасателем.

  Вот оно что, вспыхнуло в мозгу ясное понимание, своим недоверием она оскорбляла мое чувство собственной значимости, резко выросшее за последние дни. Все верно, начала доходить до меня простая вещь, с того момента, как я неожиданно для себя стал вожаком стаи и единоличным командиром своей маленькой команды, мое чувство ответственности поднялось на новый уровень, и угнетало это меня только в первые часы. Потом я как- то привык... или так действует магия пояса вожака?

  Однако сейчас у меня нет ни времени, ни настроения, разбираться с этим вопросом, но вот проверить, как ведет себя ведьма, когда меня нет, очень любопытно. Да и вообще, всегда лучше знать, что говорят о тебе за спиной и какие вынашивают замыслы.

  Вдумчиво оглядевшись, я выбрал среди нескольких птичек, попавших мне на глаза, серого голубя, и притянул к себе воздушной петлей, не забыв закрыться отводом глаз. Заложил в голову маленького шпиона заклинание памяти и место, откуда нужно следить, добавил чуткости слуха и отпустил. Вот теперь по возвращении я буду знать все, что он услышит.

  Настроение сразу улучшилось, и пока я добрался до центральной площади, стало почти благодушным. Особенно когда я привычно выделил среди толпы уныло- гордую физиономию продающего зелья маглора в неизменной мантии. Судя по состоянию этой самой мантии, он был явно не избалован заказами, и мне вдруг нестерпимо захотелось хоть немного помочь сородичу.

  Я шагнул к нему почти одновременно с полноватым господином со знаком лекаря на плече, и не дал тому даже рта раскрыть.

  - Зелье от желудочных болей есть? А ранозаживляющие? По два серебряных отдашь?

  - Но у маглора Бетнеса они всегда по два на серебрушку! - Возмутился лекарь.

  - Не может быть! Я всегда покупаю по два! И раз так, заберу весь товар, - я ухватился одной рукой за простую деревянную шкатулку, а второй полез за кошелем.

  - Но я тоже хотел взять от ран и желудка. И от мигрени... да и от бессонницы.

  - Могу уступить по три серебрушки, - я уже пересчитал флаконы и отсчитывал деньги.

  - Но вы же купили по два! - возмутился покупатель.

  - Но я покупал чужие! А продаю вам свои! Согласитесь, что это не одно и то же!

  - У меня есть еще... дома, - потяжелевший кошель явно приободрил коллегу, - я вам могу продать... по два с половиной.

  - Идемте, - метнув в меня возмущенный взгляд вцепился в его локоть лекарь, явно приехавший на ярмарку издалека, именно с целью пополнить свои запасы.

  Я проводил их взглядом и, чувствуя, как теплеет на душе, направился в сторону гостиницы, о которой мы договаривались с Сагоном. Вокруг бурлила ярмарка и по пути я присмотрел несколько лавок, которые намеревался посетить позже. Мне вдруг вспомнилось, что из- за нехватки средств я давно не устраивал себе маленьких праздников, скрашивающих жизнь на чужбине. Не покупал привезенных с родины лакомств, не бродил по магическим лавкам в поисках того, что бы нравилось мне, а не подходило по цене, не ходил в ряды где продавали диковинки из диких земель. И я твердо решил, что сегодня выделю на эти развлечения не меньше часа.

  Только сначала посмотрю, прибыл ли Сагон и в каком он настроении.

  Сагон был в довольно мрачном состоянии духа, зато совершенно здоров и цел. Это я сразу рассмотрел, войдя в обеденный зал гостиницы из просторной прихожей. По пути я купил для маскировки удобную недорогую продолговатую корзинку, в которую складывал попадавшиеся по дороге истинно ярмарочные товары. Ярко расписанные туески с сотами и калеными ядрами орехов, длинные коробочки с конфетами, обсыпанными подкрашенной сахарной пудрой, печатные пряники в промасленной бумаге и облитые яркой глазурью шарики с секретом. Все это должно было послужить одной цели, завоевать сердце малыша, изображавшего ученого кота.

  Мне уже стало к этому времени ясно, что Март был совершенно прав. Маленького оборотня нужно брать в стаю, под защиту Каха. Иначе возьмут другие вожаки, выгнавшие на ярмарочную площадь целую толпу "дрессированных" медвежат, волчат и даже тигренка.

  Обострившимся чутьем я теперь мгновенно угадывал под иллюзорной шкуркой коконов худых и голодных мальчишек и видел на них метки чужих стай. Как минимум трех, потому и прошел мимо, сцепив зубы. Но зато составил целый план по переубеждению Орисьи.

  И теперь, входя в зал, чувствовал себя вполне довольным и собой и жизнью, и едва рассмотрев Сагона и Косиллу, направился было к ним, по пути привычно проверяя поисковичком, нет ли ловушек.

  Острое чувство опасности на миг скользнуло по спине холодной змейкой, заставило сбиться дыхание и собраться. Вокруг стола, за которым сидели мои бывшие спутники, обвивались незримая лента сторожки. Очень тонкой, мощной и невероятно чужой.

  Пройдя мимо с самым невозмутимым видом, я сел на свободное место возле дальнего стола, сделав вид, что именно сюда и стремится, аккуратно поставил рядом свою корзину и заказал обед. А пока дожидался заказанное жаркое, тщательно проверил, хорошо ли замаскирована моя аура и нет ли поблизости тех, кто ставил сторожку на моих друзей. Надеюсь, пока еще друзей.

  Но проверять этого пока не буду, мне нужно срочно придумывать новый план. До этого момента я стремился сюда, на встречу с охранниками в наивной надежде, что после объединения с ними все будет просто. Мы направимся в прежнем составе дальше, в тот порт, куда нас должна была доставить яхта, и Сагон снова возьмет на себя обязанности по устройству привалов, ночлегов и гостиниц. Гувернантка станет следить за вещами и удобством бастарды, а я просто проверять окрестности на ловушки и засады.

  Но несколько минут назад все эти планы рухнули и оказалось, что у меня не приготовлено ничего мало- мальски жизнеспособного взамен. Но я же маглор, а не военный полководец и не придворный интриган, мне такие действия по статусу не положены, мелькнула возмущенная мысль и сгинула под лавиной здравых доводов. Мало ли чего нам не положено, пока мы спокойно живем на своем плато. Здесь не родина, и все мы знали, на что идем, когда входили в портальный круг, выбрасывающий выпускников в те города, где была в них надобность, а не в те, куда хотелось бы нам.

  - Расплатитесь сразу? - подавальщик ставил передо мной миски и тарелки.

  - Да, - я вытащил монеты из кармана, расплатился и принялся за еду.

  Как мне подсказывала интуиция, торопливый уход не доевшего свой обед клиента обязательно насторожит наблюдателей, а в том, что они поблизости, я не сомневался. Уж слишком молчаливы были Сагон со спутницей, и слишком затравленно они время от времени оглядывались по сторонам. Мне очень хотелось подать им знак, сообщить, что мы живы и понимаем, что сидят они тут вовсе не по своей воле, но никакого способа, как бы это провернуть, я так и не придумал.

  Поэтому, допив горячий настой барбарисовых листьев с медом, и посидев ровно столько, сколько считал необходимым, чтоб не вызвать подозрений, я поднялся, прихватил свою корзинку и неторопливым шагом довольного своей жизнью человека направился к выходу.

  И по улице я сначала шел неторопливо и с достоинством, ровно до тех пор, пока не рассмотрел скромную кованую вывеску гномьего банка. Я вошел в него не сразу, побродил между ближайших лавочек, присматриваясь к клиентам банка, и обнаружил интересное явление, не все клиенты входили на низенькое игрушечное крылечко, некоторые с независимым видом заворачивали за угол и исчезали на несколько минут.

  Мое чутье распознало среди них двоих оборотней, и я воспринял это за знак. Раз они идут во двор, значит и я пойду туда.

  - Добрый день, - небрежно сообщил я, оказавшись в небольшой комнатке, и рассматривая сидевшего за окошечком гнома.

  Совершенно натуральный, без сомнения. Круглое румяное личико, непременная мохнатая круглая шапочка на безволосом челе, хитрые глазки.

  - Добрый день, - пристально изучая меня, осторожно осведомился он, - а вы к кому?

  - Мне нужен управляющий банком, - терять время на объяснение своего статуса всяким мелким чиновникам я не желал.

  И не потому что так уж торопился, просто не хотел просидеть тут дольше, чем предыдущие клиенты.

  - Он занят, может быть, вами займется его заместитель?!

  - Я не желаю заниматься заместителями, - переиначил я его предложение, - поторопите управляющего.

  Гном исчез на целую минуту, и за это время в приемную вошел еще клиент, как назло, оборотень.

  Осмотрел меня откровенным взглядом, нагло ухмыльнулся и шагнул к двери, ведущей во внутренние помещения.

  И в следующий миг висел под потолком, спеленатый воздушной петлей, и пытался высказать разом все известные ему словечки портового сленга. Но у меня не было никакого желания увеличивать свой словарный запас таким образом, и я просто заткнул ему рот концом петли.

  - Сейчас моя очередь, - невозмутимо сообщил я, когда из дверей появился немолодой гном и изумленно уставился на висящего под потолком клиента.

  - Идемте, я отведу вас к управляющему, - сразу раздумал он представляться этим самым управляющим и вежливо пропустил меня в двери.

  Настоящий управляющий оказался довольно моложавым полукровкой, и потому мебель в его кабинете стояла нормального размера.

  - Садитесь, - предложил он с прохладцей, но мне было не до церемоний.

  - Я хочу проверить состояние моего счета, и сделать важные указания.

  - У вас есть счет в нашем банке? - бледно- желтые совиные глаза гнома уставились на меня обличительно но я лишь усмехнулся и вынул из- под невидимости кинжал.

  - Появился. Так что с ним?

  - Вот как, - вгляделся он в рисунок на кинжале, - и как звали прежнего владельца?

  - Парамон.

  - Что вы желаете знать? - Полукровка явно пытался прощупать, насколько я осведомлен о состоянии счета.

  - Верно ли начисляются проценты на мой капитал, и увидеть последние расходы моего дядюшки. Но сразу хочу сказать, если я почувствую, что меня пытаются здесь обмануть третий раз, вам придется расстаться с выгодным клиентом.

  - Почему вы говорите про третий раз?

  - Два раза меня уже пытались обмануть.

  - Господин... - в приоткрывшуюся дверь кабинета заглянул младший гном, - а не могли бы вы отпустить Забра?

  - Пожалуйста, - согласился я и издали тут же донесся крик, мгновенно перешедший в лавину непередаваемых выражений, - я господин Тадор.

  - Очень приятно, - гном сидел, прищурившись, явно искал в моей ауре следы ведьминских способностей, - сейчас вы все получите. А что за распоряжения?

  - Сначала проверю счет.

  Старший гном притащил толстую книгу и, положив передо мной, сделал шаг, чтобы уйти.

  Определенно считал, что я начну листать этот труд его жизни, и вглядываться в красиво выписанные циферки. Однако у меня не было никакого желания, настроения и времени изображать из себя обычного человека. Поэтому я просто положил руку на книгу, и пробормотал заклинание.

  - На пятнадцатой, двадцать восьмой и сорок первой странице ошибки, а платеж, внесенный как выданный пять дней назад, записан только что. Я разрываю с вами отношения, пишу жалобу главе вашей гильдии и требую возмещения убытков в тройном размере. Пытаться уничтожить книгу бесполезно, она теперь не горит и не тонет.

  - Не может быть, - управляющий схватил книгу, быстро просмотрел указанные записи и начал зеленеть, - простите, господин Тадор, мы ошиблись и приносим извинения. А так же готовы внести запись о взносе в требуемом вами размере. Все виновные будут наказаны.

  - А я уже наказал, - небрежно отмахнулся я, - три дня ночного недержания, думаю, не слишком строгая кара?!

  - Нет, ни в коей мере, - он лично вписал в книгу сумму и уставился на меня с опаской, - какие будут указания?

  - Вы знаете Кахориса?

  - Да.

  - Этот счет должен отныне принадлежать ему, но я оставляю за собой право совладельца. То есть я могу проверять его, вносить и снимать средства, и выписывать платежные письма.

  - Хорошо, это будет сделано немедленно. А кто вам Кахорис?

  - Вы имеете право на такой вопрос? - искренне изумился я.

  - Нет. Просто из любопытства.

  - Заместитель. А теперь примите пополнение счета, - я развязал кушак и высыпал ему на стол монеты. Одну из них забрал и отложил в сторону, - эту разменять.

  Через пару минут я вышел из банка, ничуть не потеряв в весе, наоборот, прибавив. Серебра, заменившего в моем кушаке золото, было намного больше.

  На поджидавших меня во дворике оборотней пришлось бросить заклинание желудочного расстройства, уж слишком рьяно они желали познакомиться, не мог же я пройти мимо?

  А потом я забрел в задний двор маленькой лавчонки, вышел оттуда дамой средних лет, одетой в недорогой дорожный костюм, и отправился делать намеченные покупки. С сожалением догадываясь, что ни пойти в магическую лавку, ни посмотреть диковинки мне сегодня точно не удастся.

   В калитку ведьмы я позвонил, только бдительно проверив все свои сигналки и раз пять обозвав себя параноиком. Но не мог иначе, после того, как еще раз, уже в облике провинциалки заглянул в гостиницу, чтоб осведомиться о наличии комнат и выпить стакан холодного кваса. Теперь гувернантки за столом не было, рядом с командиром нехотя хлебали суп двое его подчиненных, а в дальнем углу предостерегающе синела аура чужака. И это значило, что я все же не обманулся и не напридумывал себе всяких страстей, как хотелось бы думать.

  - Кто там? - вежливо и осторожно спросила за калиткой Орисья и я недовольно буркнул.

  - Мышь- камнегрызка.

  - Приятно видеть, - весело съязвила она, распахивая калитку, - а нагрузилась- то как! Не всю ярмарку скупил?

  - Нет, вам оставил, - так же ехидно буркнул я, вваливаясь в домик, - Ганик, надеюсь, ты не думаешь, что уволен?!

  - Именно так он и думает, - хихикнула Мэлин, отбирая у меня мешочки и узлы, и вдруг наткнулась на доверху полную сластями корзину, - ой, Ир, а это что такое?

  - Ярмарка, вот что такое, выкладывай на стол. И скажи, когда это я разрешал тебе звать меня Ир?

  - Извините господин Тадор. А это все можно есть?

  - Мэлин, не задавай дурацких вопросов, и так голова гудит, - я хлопнулся на лавку, вытянул ноги и сбросил иллюзию, - Ганик, присоединяйся к ней. Аган, и вы тоже. А где этот... маленький?

  - Вот он, - по резко наступившей тишине я сообразил, что происходит нечто неординарное, и рассмотрел чистенького и причесанного оборотненыша, которого вела ко мне Орисья, - возьми его в стаю...

  Со сжавшимся от волнения сердцем я поднял руку, чтоб малышу не пришлось склоняться, и он, опасливо блеснув глазенками, по- звериному лизнул мне ладонь.

  - Март, ты назначаешься наставником нового сородича, - я схватил со стола коробочку с конфетами и сунул в руки нового подданного, - а теперь давайте пить чай.

   Глава 20

  После праздничного чаепития и раздачи подарков, я выяснил, что всех нас, кроме Мэлин, поселили на чердаке, и молча полез туда по крутой скрипучей лестнице, упирающейся в стенку под люком. Петли люка, само собой тоже скрипели, но мне не хотелось сейчас насмехаться над невинными хитростями ведьмы.

  Солнце клонилось к закату, и мне нужно было успеть многое обдумать. Но сначала закончить несколько начатых дел. Я влез на чердак, прикрыл люк и внимательно осмотрелся. Похоже, у ведьмы довольно часто бывают гости или ночуют клиенты, и этот чердак тому доказательство. Очень неказистая, низковатая комната с наклонным потолком, проходящей посредине обмазанной глиной печной трубой, темными занавесочками на маленьких окошках и обитыми потемневшими досочками стенами. К стене под одним окном приставлен узкий стол и пара скамеек, под другим большой ларь. А вдоль стен лежат набитые соломой длинные мешки, накрытые лоскутными одеялами и дерюжками.

  Подойдя к одной из этих невзрачных постелей, я совсем уже вознамерился на нее плюхнуться, невзирая на неудобство. Мне в человеческих землях в первые дни и хуже пришлось, за первый контракт плотник разрешил спать на стружках, а заклинания для чистки я использовать не посмел, хотя резерв тогда еще был полон. С тех пор я привык спать где угодно, хотя иногда использую для устройства уюта охотничьи заклинания.

  Новая мысль пришла мне в голову, я с минуту посомневался, решаясь, и вдруг едва не захихикал. Великая пентаграмма, ну и чего я еще колеблюсь? Ведь все равно уже умудрился вляпаться во все лужи и болота, какие разместила на моем пути судьба и нарушил кучу правил для практиканта. Так неужели небольшая помощь поверившей в меня ведьме настолько сильно отразится на наказании, которому подвергнут меня наблюдатели?! В конце концов, можно оформить это как контракт, тем более, несмотря на все траты, мой резерв снова полон.

  Решительно усевшись на ларь, я закрыл глаза и сначала прощупал поисковичком чердак, а заодно и дом на наличие тайничков, ухоронок и прочих укромных местечек, потом нарисовал мысленно себе его план и начал творить. Дивное, ни с чем несравнимое удовольствие, доступное магам только на родном плато, делать вещи лучше, удобнее и красивее, чем они были раньше. Хотя вот последнее мне как раз и не позволительно, соседи не должны умереть от зависти, обнаружив утром на участке ведьмы расписные хоромы.

  Ну и ладно, раз нельзя сделать красоту снаружи, добавлю ее изнутри. Заодно утеплю и подновлю стены, омоложу доски и балки, немного приподниму крышу, расширю погреб и устрою в нем несколько приятных сюрпризов. Ну и разумеется, закончив с подвалом и чердаком, не забыл я и первый этаж, передвинул перегородку, убрав примитивную умывальню, перенес в укромную кладовку лестницу и сделал ее намного удобнее, а вместо люка соорудил маленькие сенцы и из них двери в разные стороны. Мне пришло в голову, что две спальни гораздо удобнее, чем одна. Под конец я обновил и переделал мебель, добавил кроватей, полок и посуды.

  - Ты чтож это творишь, разбойник! - ворвалась на чердак Орисья и замерла на мгновенье, разглядывая кровати и удобный диван в который я превратил ларь со старой одеждой, - зачем мой дом испортил?!

  - Орисья, все тайники и секреты я сохранил, - открыв глаза, улыбнулся я ведьме, вовсе не желая с ней ссориться, - и снаружи дом не изменился. Никто ничего не поймет. Я даже в первой комнате, куда ты клиентов пускаешь, постарался ничего особенно не менять. Зато сходи в подвал, думаю, там тебе понравится.

  - Так это что... не иллюзия? - Она пощупала кровать и осторожно на нее присела, - А тебе не попадет?

  - Ну, так это же ты попросила в оплату за то, что я оставил у тебя своих подопечных, - с наигранным изумлением вытаращил я глаза, - как я мог не исполнить контракт?

  - Да?! - С сомнением нахмурилась она, - а ты уверен, что все правильно сделал?

  - Вот иди и проверь. Но начинай с подвала, тогда тебе проще будет.

  - Проверю, - сверкнула глазами ведьма, и побежала к двери, - а ты пока колодец во дворе почисть.

  - Хорошо, - фыркнул я, что мне трудно, что ли?

  Но не думаю, что ей понадобится колодец, после того как ведьма обнаружит что я подвел в устроенную в подвале удобную мыльню маленький родничок и соорудил простую систему для нагрева. Разумеется, и все остальное предусмотрел, только теперь начиная понимать, что делал все это оттого, что неосознанно желал хотя бы несколько дней погостить в маленьком домике и забыть про контракты и чужих магов.

  Вот только не получится. У меня уже и приблизительный план сложился. И надеюсь, ведьма поймет, что устаивая ей дом, я не откупался, а оставлял себе надежду на возвращение.

  Я еще раздумывал, в какой очередности выдавать указания, как на чердак притопала любопытная толпа, изучающая произошедшие с домом изменения. Не было только самой Орисьи, но мне и не нужно было ее присутствие. Сначала я отправил с поручениями Ганика и Таила, потом выдал подробные указания оборотням. И только после этого повернулся к ведьмочке.

  - Что- то случилось? - Она даже дыхание затаила, задавая этот вопрос, но мне было нечем ее порадовать.

  - Ничего хорошего. Нам придется добираться в Деборет самим. Иди, перепакуй вещи, бери только самое необходимое и пару платьев, на случай, если придется ехать в женском облике. Но никому пока ничего не объясняй, я еще не решил, когда и как мы уйдем.

  Она сразу посерьезнела, подозрительно на меня посмотрела, ожидая продолжения, так и не дождалась, хмуро кивнула и ушла.

  Память, натренированная изучением рецептов и заклинаний, напомнила о еще одном деле. Распахнув створку оконца, я притянул к себе сидящего на крыше голубя. Подержал в руках, возвращая птице свободу, и выпустил на волю, после всего что произошло, подслушивать чужие разговоры мне не хотелось совершенно.

  Затем решительно взялся за упаковку собственных сумок. На этот раз я не собирался таскать с собой ни запаса химикатов и зелий, ни алхимической посуды, ни всего имущества. Только пару мантий, смену одежды да неизменный саквояж с магическими приборами. Есть всего несколько заклинаний высшего порядка, которые ни один маглор не сможет сотворить без специальных приспособлений, и именно ради них я таскаю этот багаж. Хотя и сам не знаю, сможет ли он когда- нибудь понадобиться.

  Орисья пришла почти неслышно, села на одну из кроватей, посмотрела как я укладываю в сильно отощавший мешок последние вещи, и ничего не сказала. Мне было понятно, почему она молчит, все ведьмы с невероятным почтениям относятся к приметам, и считают, что задавать праздные вопросы уходящему, значит запутать ему дорожку. Потому и сказал все сам.

  - Вот это химикаты, тут посуда и зелья, убери чтоб дети не добрались. Если тебе понадобится что- то можешь взять. Это моя одежда... Ганику пока великовата, но тоже можно брать. Денег не оставляю, но если понадобятся, скажи Агану. Я отправлю указание Кахорису, он по первому слову выдаст столько, сколько нужно.

  - А... - начала ведьма и резко смолкла.

  - Я видел наших охранников и гувернантку, - столько отчаяния и надежды было в ее лице, что я не сумел отмолчаться, - Они попали в ловушку, и сидят в гостинице, как приманка. Конечно... я мог бы попытаться их освободить, но сейчас ярмарка. В обеденном зале полно людей, а они сидят почти в центре. Можешь меня осуждать... но им ничего особого не грозит, как я думаю. А вот если я начну их освобождать и маги станут отбиваться, могут пострадать невинные люди. Я решил... что будет лучше всего, если они посидят тут еще немного. Мы постараемся уйти как можно дальше... чтоб маги не смогли догнать.

  - Ужин на вас готовить? - отвернувшись, проворчала она, и мне стало еще тяжелее на душе.

  Все- таки скотиной он был порядочной, этот Хендвард ди Бангарит дель Гразжаор, несмотря на то, что простые люди отчего- то преданно обожали веселого красавчика- короля.

  - Разве там не хватит еды? - Уклонился я от прямого вопроса, - впрочем, тебе решать. Перекусить мы успеем... только не говори ничего Ганику. Или стоит вообще усыпить его?

  - Обидится, - уронила Орисья и побежала к лестнице, стараясь не всхлипывать слишком громко.

  Мне осталось лишь добавить силы заклинанию невозмутимости и взяться за письма. Некоторые я намеревался отправить сейчас, другие, такие как отчет королеве, позже. Как ни крути, а дальше молчать нельзя, никакими врагами такое пренебрежение к обязанностям уже не оправдаешь. Но привести сыщиков королевы в этот домик я не желаю категорически, и потому отправлю их из другого места.

  На улицах почти стемнело, когда наконец вернулись Аган и Март. Завели в ворота лошадей, быстро отвязали свой багаж и привязали к седлам наши мешки.

  - Все, пора, - чувствуя себя палачом, строго объявил я и первым шагнул к двери.

  - Хозяин, - Глаза Агана чуть светились в полумраке, - может, мы вас хоть проводим?

  - До сих пор я считал тебя умным парнем, - сердито отрезал я, - жаль, что ошибся.

  Мрачный Ганик ехидно хихикнул, раньше эту фразу слышал только он и то всего пару раз.

  - Не нужно, только мешать будете, - перевела мои слова сообразительная Мэлин, и обняла мать, - не плачь.

  - И не думаю, - отозвалась та почти сердито, и сунула ей в руки туесок со сладостями, - на привале пожуешь.

  Сделав самое невозмутимое лицо, я поторопился выйти прочь.

  Бастарда вышла почти следом, а через минуту Аган уже запирал за нами ворота. Отъехав несколько шагов, я оглянулся и замкнул приготовленное загодя защитное кольцо. И пусть ведьма обижается потом сколько угодно, мне будет намного спокойнее, если они до утра не смогут никуда выйти.

  За город мы выехали благополучно, все горожане и гости, кто не склонен был ложиться спать так рано, толпились сейчас на рыночной площади, получая вечернюю порцию развлечений. А прочие как раз ужинали и готовились ко сну и им было не до незадачливых путников скачущих куда- то в такой мирный час.

  - Куда мы направляемся? - спросила бастарда часа через три, когда я решил сделать первый привал.

  - Пока до ближайшего безопасного местечка, - не думал я, что девчонка сможет так долго сдерживать свое любопытство, - но оно еще не близко. Сейчас немного передохнем и поедем дальше. Есть будешь?

  - Нет, - буркнула ведьма и ушла в кусты.

  - Как хочешь, - я с насаждением рухнул в воздушное кресло и пробормотал запретное кухонное заклинание.

  Оказывается, быть мятежником так приятно! Отпивая первый глоток горячего бодрящего напитка, сдобренного медом и сливками, окончательно убедился я. И немедленно создал корзинку с любимыми пирожками.

  - Что это ты ешь? - вернувшаяся ведьмочка изучала меня очень подозрительным взглядом.

  - Пью кофе с пирожками, - мой невозмутимый ответ поверг девчонку в кратковременное замешательство.

  - А почему ты раньше так не делал? - как быстро она нашла самый важный вопрос!

  - Потому что ты не капризничала и не заставляла меня идти на нарушение запретов ковена, - создавая ей кресло и добавляя в него иллюзию, учтиво пояснил я.

  - А! Значит, теперь я капризничаю и требую кофе и пирожков?! - шлепнувшись в кресло, задумчиво протянула она, - ну тогда где мой кофе?

  - Вот, - чашечка возникла в воздухе прямо перед ней, и девчонка поторопилась ее схватить.

  - А пирожки?

  Я молча подвинул к ней корзинку.

  - А если я захочу... - прожевав первый кусочек пирога, - кровожадно прищурилась Мэлин.

  - Ничего не выйдет, - отрезал я, - нарушать правила в пределах контракта можно лишь в том случае, если возникла крайняя необходимость или угроза жизни подопечного.

  - Это у вас такие хитрые правила? - Всерьез заинтересовалась она, - что их можно понимать, как захочется?

  - Угу, - мрачно хмыкнул я, не желая признаваться, что лично мне потребовалось почти два года, чтобы сделать это открытие, - допивай кофе и едем дальше. Думаю, часа через два доберемся до того места, которое я выбрал для ночлега.

  - Хорошо, - согласилась она и вдруг сказала, - Спасибо.

  - Это еще за что? - неожиданная благодарность насторожила меня сильнее, чем смог бы появившийся из ниоткуда враг.

  - За все... - невразумительно пояснила она и полезла на лошадь.

  - Очень доходчиво, - съязвил я в ответ, ставя девчонке на колени корзинку с оставшимися пирогами, все равно она едет в созданном мной воздушном седле, и лошадью не управляет.

  Вскочил на коня и дернул поводья, если поторопиться, то возможно удастся до утра немного отдохнуть.

  Руины мельницы, куда мы добрались в самый глухой послеполуночный час, судя по значку на карте, давно считались необитаемыми, и именно за это я их и выбрал, свернув от развилки не на основную дорогу, а на одну из самых неприметных троп.

  Впрочем, около часа назад прервалась и она, доведя лишь до небольшой рыбачьей хижины, от которой я вел свой сильно поредевший отряд наугад, доверяя лишь направлению и чутью оборотня.

  И вот это самое чутье, все больше становящееся мне привычным и даже необходимым, первым подсказало, что изготовленная на родине карта ошибается. Старая мельница, заброшенная почти полвека назад, когда река вдруг резко сменила русло, вовсе не была необитаемой.

  Мое обоняние уловило запах дыма еще за три сотни шагов, но сворачивать было некуда, а возвращаться поздно. Да и стоило проверить, заночевали тут лесорубы или заблудились первые любители лесной ягоды. Для настоящей охоты в это время рановато, на звере еще ни мяса, ни шкуры, достойных его кончины нет, а зайцев на похлебку селяне и ближе к дому наловят.

  - Там кто- то есть, - останавливая коня, тихо предупредил я бастарду, - хотя мельница считается заброшенной.

  - Бандиты? - Совершенно не испуганно поинтересовалась девчонка.

  Не чрезмерно ли осмелела? Я покосился на ведьмочку, но читать нотацию пока не стал, не до того.

  - Не похоже. Бандиты бы поставили дозорного, - ответил сухо, торопливо рассылая по округе поисковичков и следилок.

  Как странно. Дымок еще вьется, угольки в крошечном костерке горячие, в уголке жалкая кучка кухонной утвари, но я никого не нахожу.

  Хотя это ничего не означает. Если нет в руинах и на полянке, значит, постоялец этих руин может находиться в любом другом месте. Висеть в воздухе, укрыться в ямке или подвале... а кстати, где тут вход в подвал? Следилка метнулась к каменной плите, за которой нашла пустое место, протиснулась в щель, скользнула по ступеням вниз и обнаружила живое тепло.

  Вот он и нашелся, хозяин костра. Даже засмеяться захотелось, как на заказ, снова оборотень. На этот раз обращенный, мои следилки учатся так же быстро, как меняюсь я сам.

  Ну и чего он сидит в норе, спрашивается, если вокруг на десяток лиг только одна рыбацкая хижина?

  Значит, почуял наше приближение, сам собою возник ответ. И почему- то не пожелал встречаться. Посчитал опасными? Или просто настолько одичал, что вообще никого видеть не хочет?

  - Там снова оборотень, - сообщил я с досадой и ласково погладил коня ладонью по шее, - но, милый. Скоро отпущу попастись и напиться, ручеек неподалеку есть.

  - Ну и где же он?! - завертела головой Мэлин, когда мы подъехали к костру и я бросил в него найденный пенек и небольшое заклинание.

  - В подвале спрятался, - на этот вопрос я и рассчитывал, потому ответил в полный голос, - вон под той плитою.

  - А мы не будем... - с сомнением пнула она осветившийся весело занявшимся огнем камень, - его доставать?

  - Если человек не желает никого видеть, значит - не нужно к нему лезть, - тоном учителя важно произнес я, и выудил из кучи посуды котелок, - сходи лучше за водой.

  Кастовать кухонные заклинания при посторонних не хотелось, есть тоже, но попить свежего отвара я бы не отказался. Как и познакомиться с хозяином котелка, сидящим в засаде. Беззаботно ложиться спать, когда рядом притаился возможный недруг, на мой взгляд, не очень разумно.

  Я создал две довольно высокие воздушные лежанки, устроился на одной так, чтоб видеть плиту, перекрывающую вход в подвал и бегло огляделся. Крепкая когда- то была мельница. Добротно сложенная из продолговатых каменных брусков умелыми мастерами, конусообразная, со сводчатым потолком, выстоявшим и под ветрами и дождями и под набегами наследников мельника, снявших все ценное. Правда в стенах кое- где дыры, от оси колеса и кованых решеток, когда- то вмурованных, чтоб защитить хозяев, но они предусмотрительно заткнуты пучками прошлогодней травы, значит, оборотень живет тут не первый день.

  Но быт почему- то неустроен, посуда валяется кучкой, не сложено даже простое кострище, не говоря о том, что можно было бы починить старый очаг. Не собирается жить здесь долго? Или такой лениво неприхотливый?

  Впрочем, гадать мне быстро надоело и я решил что проще будет поговорить, ну и посмотреть на него вблизи. Не откладывая на потом, нашел поисковичком нехитрый запор, отодвинул и, подцепив воздушной петлей, сдвинул плиту в сторону.

  Огромный черный медведь, посверкивая злыми желтыми глазками, вырвался наружу, и с рычаньем оскалил на нас клыки.

  - Как эффектно, - похвалил я, проверяя его ауру и понятные мне теперь отметки, - а теперь можешь снимать кокон.

  - Он не может, - Мэлин почему- то спряталась за мою спину, и медведь рыкнул еще злобнее, - на нем ошейник.

  - Откуда ты знаешь? - Я не видел ни малейшего признака каких- то меток, только непонятную тень на передней лапе.

  Медведь заревел, зло, обиженно и как- то обреченно.

  - Мэлин! - мне пришлось обернуться, чтоб рассмотреть выражение лица бастарды, и оно мне очень не понравилось.

  - Он сам виноват, - не выдержав моего взгляда, дерзко объявила девчонка, но это вышло совершенно не убедительно.

  И медведь подтвердил это усталым и насмешливым рыком.

  - Хорошо, - решив, что сначала нужно разобраться с ошейником, снова поворачиваюсь к оборотню, - покажи лапу.

  - Ты не сможешь, - несчастно пробормотала себе под нос Мэлин, но услышали мы оба.

  - А кто сможет?!

  - Моя бабушка.

  - Которая умерла? - язвительно осведомился я, начиная жалеть, что не задержался на полчаса, и не выяснил все детали этой череды нелепых смертей в среде бывалых ведьм.

  Медведь подтвердил мою догадку презрительным фырканьем.

  - А ты не фыркай, - сердито прикрикнула на него девчонка, - и откуда только взялся тут... на мою голову.

  - Мэлин, - мне хотелось отдохнуть, а не смотреть на ее попытки выгородить родственницу, и потому я прибегнул к самому действенному методу, холодно и с расстановкой произнес, - сейчас ты мне коротко, подробно и ясно, как на уроке, объяснишь суть этого заклятья, и я буду искать метод, как его снять. А о том, как у вас хватило совести так издеваться над человеком, расскажешь мне позже, когда я посплю.

  - Но он сам...

  - Мэлин!

  Расслышав в моем голосе предупреждающие нотки, девчонка сердито посопела, посверкала на меня глазами и нехотя сообщила, что это заклинание "ошейник проклятья". Его можно надеть и на лапу и на шею, и он не позволяет оборотню сбросить кокон, если вблизи есть люди. Как только кто- то приближается, оборотень принимает звериный облик. Снять может только тот, кто наложил.

  - И никаких отменяющих нет?

  Медведь тихонько повыл, тяжко мотая головой.

  - А вожак стаи? - Вспомнил я пояснения Кахориса.

  - Наверное, может... - помрачнела ведьмочка, - но он одиночка.

  - А я не требую, чтоб он бегал вместе с волками, мне вообще все равно, где он жить будет, - уцепился я за найденное решение и повернулся к насторожившемуся оборотню, - я вожак стаи. Но делами занимается Кахорис, потому что я маглор, и выполняю контракт. Если хочешь, чтоб я попробовал тебя освободить, придется вступить в стаю. Сразу обещаю, никого ни к чему я не принуждаю. Выбирай.

  - Если ты его освободишь, он меня убьет, - безнадежно сообщила Мэлин.

  - Не сможет, потому что ты мой подопечный по контракту и сначала ему придется убить меня, - небрежно отмахнулся я от ее страхов и, чтоб успокоить девчонку, пошутил, - не волнуйся, живи, пока меня не довела.

  - Ты все- таки злой, - обиженно буркнула ведьмочка.

  - Куда мне до вас! Я людей в звериных шкурах не запираю. Сколько времени, он, кстати, так бегает?

  - Почти год... - голос девчонки упал до еле слышного шороха.

  - И ты еще раздумываешь?! - Поразился я и протянул медведю руку, - или собираешься еще лет десять ее бабку искать?

  Он тяжело вздохнул, припал на передние лапы и лизнул мою ладонь.

  Знакомое ощущение вспыхнувшего искоркой тепла доказало, что ритуал сработал, и в тот же миг что- то насторожило мою драконью шкуру, на руках резко расцвели ячейки чешуек, когти ринулись наружу, приобретая твердость и остроту стальных лезвий.

  Я невольно перевел взгляд с звериной морды оборотня на его лапу и обнаружил, что ведьминское проклятье разгорается ядовитым, зеленоватым светом. Ничего ни придумать, ни кастовать я уже не успевал, сообразив, что активировалась та часть проклятья, что гарантировала его стабильность и нерушимость. Действуя скорее по наитию, чем подчиняясь голосу разума, я молниеносно протянул руку, вцепился когтями в магический ошейник и яростно рванул его, представляя, как разрезается, рвется на куски мерзкое свечение.

  И оно вспыхнуло, взорвалось как четвертная бутыль с взыгравшим молодым вином, отбросило мою руку, отдав в плечо резкой болью. Медведь отлетел к незакрытому лазу, на глазах превращаясь в человека, зацепился ногой и едва не угодил в подвал. Я успел подхватить незнакомца воздушной петлей, посадил на свободную лежанку и, потирая плечо, с интересом уставился на нового члена стаи.

  Сравнительно молодой, черноволосый и кареглазый, чисто выбрит и одет в неимоверно потрепанную, но довольно опрятную одежду и подвязанные веревками сапоги. Все ясно, сам себе не мог купить вещи, а до того чтобы грабить, еще не опустился.

  - Ну, у тебя и когти... - произнес он уважительно, в свою очередь внимательно разглядывая меня, - я таких оборотней еще не видел.

  - Никто не видел, - гордо хмыкнул я, признание оборотня почему- то согрело мне душу, - я один такой, дракон. Зовут меня маглор Иридос, для чужих - Тадор, в бою - просто Ир. А как тебя зовут, скажешь после того, как переоденешься. Возьми вон в том мешке, там все новые вещи.

  - Не нужно... - нахмурился он, - я не нищий.

  - Я тоже, - рассердился я и убрал когти, мне начинало казаться, что перепады моего настроения как- то связаны с обликом, - Но дело не в этом. Если ты пойдешь в такой одежде в село, тебя примут за беглого каторжника. Нужны тебе лишние проблемы? А раз такой гордый, то можешь потом вернуть деньги. Иди, переодевайся, да поторопись, будем пить чай. Я спать хочу.

  Вообще- то я считаю, что человек, переживший такое оскорбление, как он, после избавления от проклятья должен немного прийти в себя и остыть, прежде чем куда- то бежать. Однако, судя по признанию Мэлин, что ее будут убивать, ведьмочка достаточно хорошо знает его нрав, и мне придется предпринять особые меры защиты.

  Пока оборотень, прихватив вещи, лазил в подвал, где он устроил свое логово, я создал для ведьмочки лежанку в самом углу. Занавесил ее плотным темным полотняным пологом, как балдахином, и почти вплотную к нему передвинул собственное ложе.

  - Спасибо, - сообразив, для кого я так стараюсь, тихо выдохнула бастарда и юркнула за полог.

  - Чай пить будешь?

  - Не хочу, лучше посплю.

   Наверняка боится встречаться с оборотнем, решил я, и пожал плечами, ну а причем тут она, если ошейник надевала старая ведьма? Похоже, мне все- таки придется выяснять, что именно там у них произошло в прошлом, с досадой хмыкнул я, но пусть не надеются, что я займусь этим прямо сейчас. Вот высплюсь, тогда, на свежую голову, может все и покажется не таким неприятным, как видится теперь.

  - Как на меня шили, - скупо улыбнулся мужчина, вылезая из подвала в новенькой одежде и замер статуей, обнаружив зависшую перед лицом чашечку с горячим шоколадом, а на каменном полу возле свободной лежанки плетенку с горячими булочками.

   - Вот леший, - выдохнул он, - как это у тебя так здорово получается?

  - Могу научить, если есть способности к иллюзии, - небрежно сообщил я, потягивая душистый напиток.

   Зеленоватый ореол в ауре незнакомца быстро набирал сочность, что говорило о высоком уровне его способностей.

  - А я сумею?

  - Ну, ведь ведьмачить же можешь? А ваши заклинания отличаются только уровнем и источником магии. Мы берем из резерва, вы из кокона.

  - Что вы там пьете? - Не выдержала Мэлин.

  - Шоколад.

  - Это тоже я захотела, а потом отказалась?

  - Ты в последнее время становишься все сообразительнее, - серьезно похвалил я.

  - А нельзя мне тоже чашечку?

  - Можно. И даже булочку к нему.

  - Давай, - она просунула под пологом ладошку, и я поставил туда тарелочку, на которой было все обещанное.

  - Ты с ней нянчишься, как с принцессой, - сердито фыркнул незнакомец, и мне стало понятно, почему Мэлин отказалась сидеть с ним за одним столом.

  Не желала, чтоб он случайно оказался в курсе ее происхождения. Стало быть, оборотень считает девчонку простой ведьмой и теперь мне становится интересно, кто же он ей тогда, и за что его так наказала любящая бабуся?

  - Она моя воспитанница, и у меня контракт на её охрану, - равнодушно пожал я плечами, но мысленно сдвинул шапочку, чтоб проследить, как отреагирует оборотень на это заявление.

  Довольно безразлично отреагировал, к моему изумлению. Только скользнула досада, да легкая злость, и я сразу успокоился, с такими чувствами девушек убивать не бросаются. А вот чувства самой ведьмочки заинтересовали меня сильнее, хотя специально я в них не вслушивался. Просто невозможно не ощутить такие острые угрызения совести, и такое искреннее сожаление смешанное с горьковатым чувством вины.

  Интуиция и здравый смысл мне подсказывают, что в прошлом Мэлин была очень неправа... но в этом я буду разбираться утром.

  Глава 21

  Утро началось с тревожного писка сигналки нарушенной дальней защиты и я вскочил с лежанки как ошпаренный. Не сообразив спросонья, что кастовал ночью на себя и ведьмочку ночное зрение, бросил под потолок светлячка и схватился мысленным продолжением рук за сигналки, чтоб понять, кто и откуда нападает.

  Но уже через минуту, выяснив, что никто не пришел, наоборот, зашита была нарушена изнутри, бежал сначала к пологу, потом в подвал. И застыл там, обнаружив что логово оборотня опустело. Понятно даже было, что он не отправился погулять, а ушел насовсем. Не было ни ножа, ни сумки, и даже потрепанные штаны исчезли. Валялись только в углу рваные сапоги.

  Ну, чтож, возвращаясь на свою лежанку и убирая светлячка, думал я с досадой, он имеет на это право. В конце концов, я сам ему обещал полную свободу. И вполне могу понять его желание как можно скорее оказаться подальше от места, где он пережил такое трудное время.

  Досадно только, что ушел оборотень тайком, как воришка, но тут уж ничего не поделать. Значит так и не поверил мне до конца и не захотел унижаться, напоминая об обещании. И он снова был прав, я сам видел на каждом шагу, как люди, давая в порыве благодарности или счастья клятвенные обещания, через несколько дней а иногда и часов забывали о них с непостоянством малых детей.

   Я замотался в одеяло и выбросил из головы несчастного оборотня, он мужчина взрослый и не слабый, пусть живет, как хочет. И начал уже засыпать, как заворочалась Мэлин, побрела на улицу, потом вернулась, побродила по просторному помещению и неожиданно села на край моей лежанки. А потом, к моему великому изумлению, сделала попытку втиснуться под мое одеяло.

  Вот это новость, разозлился я, она меня за кого принимает? Придется заниматься воспитанием.

  - Это что за выходки? - Садясь и зажигая яркого светлячка, осведомился я холодно и язвительно.

  - Я замерзла, - пряча взгляд, пролепетала девчонка.

  - Иди на свою постель, сейчас там будет тепло, - так же едко пообещал я.

  - Ты что не понимаешь? Не в том смысле замерзла!

  Я все понимал, и даже больше, чем она думала. И отлично видел в ее ауре светлое сияние, точнее бонны докладывавшее, что раньше у бастарды не было попыток согреться таким способом. И только это обстоятельство заставило меня объяснять ей очевидные для меня вещи, а не отправить на место под подчинением.

  - А ты понимаешь, что ты моя воспитанница и я за тебя отвечаю? - мне пришлось снова кастовать невозмутимость, чтоб изъясняться строго и ровно, не срываясь на оскорбленный тон, - понимаешь, что ты еще несовершеннолетняя по законам королевства? И что я вообще маглор?!

  - Мне уже почти восемнадцать, - безнадежно пробормотала она, - а в контракте про это нет ни слова. А маглоры живут с ведьмами, мне бабушка рассказывала.

  - Мэлин! Отправляйся спать по- хорошему, или пойдешь под заклинанием, - прервал я ее рассуждения, - и как только исполнится восемнадцать, приходи, я тебе объясню, чем отличается этика маглоров от человеческой в этом вопросе.

  - Тогда мне уже дроу будут рассказывать про этот вопрос, - зло буркнула она, вскакивая с моей лежанки, и ринулась под свой полог.

  - Только если ты этого захочешь, - пожал я плечами и снова погасил светильник.

  Второй раз я проснулся сам, на рассвете, как и намеревался. Сходил к ручью умыться, обнаружил, что наши кони мирно пасутся возле самой мельницы, и, плюнув на все правила, создал им корытце с овсом. Как мне все сильнее начинает казаться, смысл запрета таких заклинаний в том, чтоб практиканты не пытались выжить на созданных магией кусках хлеба, а старались найти работу или придумать доходное занятие.

  Пока я занимался лошадьми, сообразил, что неплохо бы с утра поесть поплотнее, а заодно выяснить все про проклятье, повешенное на ушедшего в ночь медведя, и принялся за дело. Разжег костер, поставил на него оставшийся от оборотня котелок, сходил с кувшином за водой. По пути выловил в дальних кустах несколько диких курочек, очистил их охотничьей магией, сложил куски мяса в котелок, залил водой, посолил и бросил несколько душистых листиков дикого базилика. Накрыл крышкой и добавил костру жара. Все, на этом моя часть работы окончена.

  - Мэлин! Пора вставать!

  - Уже встала, - мрачная девчонка с припухшими то ли от сна, то ли от слез глазами вылезла из- под полога и утопала к ручью.

  Ну а я и не сомневался, что она примется реветь, люди вообще не любят, когда окружающие не потворствуют их прихотям. А ведьмы самая независимая и обидчивая категория из людей и зачастую еще и самая упрямая.

  Пока она гуляла, я преобразовал лежанки в кресла, и устроился в своем с чашкой кофе, раздумывая над тем, как лучше провести задуманное мною предприятие.

  - А мне кофе?

  - Ты забыла сказать "с добрым утром" и "пожалуйста".

  - Где ты видишь доброе утро? - саркастически буркнула она, но за последнее время я настолько привык не реагировать на подобные высказывания, что все чаще справлялся с собственным раздражением и без заклинания невозмутимости.

  - Я не намерен с тобой спорить на эту тему. Если хочешь кофе, будь вежливой и только.

  - Пожалуйста, - прорычала ведьмочка, - сделай мне кофе.

  - Вот, - не стал я настаивать на более приветливом варианте обращения.

  - А пирожок?

  - А вот пирожков не будет. Скоро сварится мясо и будем завтракать. Но ты можешь пока начинать рассказывать мне историю моего нового сородича.

  - Ты ведь не отстанешь? - Спросила она безнадежно через несколько минут, отпивая кофе крошечными глотками.

  - И не мечтай. Но поторопись.

  - Ладно... но не осуждай нас сразу... это Таил. Таилос.

  - Как любопытно, - сразу вычислил я странное совпадение имен, - продолжай.

  - Думаешь, мне его не жаль? - Вдруг взвилась девчонка, - он же со мной возился, как с родной дочерью! А когда она умерла... ну, подстроила ту смерть, на него было страшно смотреть.

  - Думаю, мне будет очень трудно... вас не осуждать, - огорченно вздохнул я, сразу представив, как могли развиваться тогда события, - сколько лет Таилу- младшему?

  - Шесть с половиной, - выдавила она угрюмо, - а ты представь, каково было матери, когда она узнала, что королева собирает бастардов?

  - А она не могла просто отправить тебя к бабушке? - еще произносил я, но уже понимал, что ничего бы это не дало.

  Королева вынудила бы ведьму вернуть себе девчонку, особенно если узнала про намечавшееся пополнение в семействе оборотня.

  - Как? - Саркастически усмехнулась Мэлин, - Таил уже считал нас своей семьей. Пытался меня воспитывать.

  - Несчастный, - искренне пожалел я нового подчиненного, - могу представить, сколько он вытерпел.

  - Вот почему ты такой злой?

  - Тебе не кажется, что это называется не злой, а справедливый? Но рассказывай дальше.

  - Не буду.

  - Мэлин, прекрати капризничать. Помешай мясо и рассказывай, немного осталось.

  О том, что сказать ей осталось самое главное, я благоразумно умолчал.

  Она нарочито долго мешала бульон, ворчала себе под нос, что нормальные люди выбрасывают пену, когда мясо закипает, искала в сумке душистые травки, добавляла их в котел и досаливала варево. Наконец, закончив испытывать моё терпение, и не заметив, что я незаметно проверил, чего она там насыпала, ведьмочка села на свое место и нехотя продолжила рассказ.

  - Когда бабушка меня забирала, они разругались. Таил хотел помогать ей меня воспитывать, но она не позволила. Сказала, что ему нужно искать себе другую женщину.

  - Какая добрая бабуся, - заметил я.

  - Ты снова не понимаешь. У нее не было выхода. Если бы он поселился с нами на болоте, пришлось или признаваться во всех тайнах и в обмане, или уйти матери и жить одной, а ей в тот момент и так было несладко. Она же его любила.

  - Мэлин, когда люди любят, они доверяют. Как только человек говорит, что не верит, можно считать, что он не любит, - авторитетно заявил я.

  - Зеленый ты еще, - со знакомой старушечьей жалостью взглянула она, - а я видела, сколько мать слез тайком пролила. И малыша Таилом назвала, мы с бабушкой специально ему всякие смешные прозвища придумывали, чтоб это имя не произносить. А как ему исполнилось три года, и мы научили его оборачиваться в кота, одна знакомая ведьма помогла купить тот домик в Черуне, и мать перебралась подальше. Но письма и вещи присылала... с оказией.

  - А оборотень так и ничего не знал?

  - Нет, - тяжело вздохнула ведьмочка, - но оказывается, искал нас. И однажды встретился мне... почти два года назад, в селе неподалеку от того места, где мы жили. Я в лавку прибежала, за солью и всякой мелочью... он там был. Сразу узнал, кинулся обнимать. Но был не один... с женщиной. И она на меня с такой ненавистью посмотрела... я сразу все поняла. И сбежала.

  - А спросить, поговорить? Хотя... думаю, ты тогда еще упрямее была, чем сейчас, - вздохнул я, - так он вас потом все- таки нашел?

  - Нашел. Пришел с подарками, с конфетами, но бабушка его выгнала. И это я виновата... не утаила про ту встречу в лавке. Бабушка и обозлилась. Сказала, оборотни все непостоянные, и он такой же, раз так быстро мать забыл.

  - Думаю, мне совершенно не хочется с нею знакомиться, - задумчиво заключил я, - так что там про проклятье?

   - Он тогда ушел... но недалеко. Купил домик в селе и стал за нами следить. Почти год следил, а потом узнал одну ведьму... старую бабушкину подругу. Она носила от матери нам весточки, ведьмам не хватает сил на магические письма.

  - Я знаю.

  - Он проследил за ней, но она заметила слежку и спутала следы. Только Таил уже почувствовал, что от нее пахнет матерью.

  - Вот бедолага, - мне было искренне жаль мужчину, - и что он сделал?

  - Поймал меня. И сказал, что не отпустит, пока я не расскажу правду.

  - Не сомневаюсь, что этим он тебя только обозлил, и ты ничего не сказала.

  - Хуже... - совсем сникла Мэлин, - я вызвала бабушку. Отправила иллюзорную мышку, он не заметил.

  - И бабушка рассвирепела, - подвел я итог, - все ясно.

  - Нет, немного не так... он пригрозил, что если мы не расскажем правду и не дадим адрес матери, то он все равно найдет ее сам. И похвастался, что знает в каком направлении искать. Вот тогда бабушка и надела проклятье... знала, что в таком виде он в город не сунется.

  - Вот почему он нашел самое заброшенное местечко неподалеку от Черуны, - сообразил я, наконец, как случилось, что наши пути пересеклись, ведь я тоже искал именно такое место, - не удивлюсь, если узнаю, что за это время он разведал всё, что мог, и подбегает сейчас к тому милому домику, откуда мы вчера уехали. Думаю, нужно написать Агану, чтоб взял его под опеку.

  - А мнение моей матери тебе не интересно? Она, между прочим, не желает его видеть.

  - Мэлин, твоя мать не произвела на меня впечатления забитой или глупой хуторянки, мне думается, ей вполне под силу самой во всем разобраться. А ты не сиди без дела, наливай бульон, пора завтракать.

  - И ты даже ругаться на меня не будешь? - Вдруг заинтересовалась она.

  - За что?! - Кротко осведомился я, изучающе рассматривая ее озадаченную рожицу, похоже, девчонка и в самом деле считает, что я из мужской солидарности начну сейчас метать громы и молнии.

  Великая пентаграмма, прав был мой учитель, говоря, что люди зачастую бывают наивны, как дикари. Ей даже в голову не приходит, что никто не сможет отчитать их доходчивее, чем они с бабусей ругают себя сами, и будут ругать еще не один раз и не один год. А я вообще не имею права вмешиваться в дела людей или судить их поступки. Ну, если только в душе.

  - Вот бульон, - девчонка тряпицей принесла миску с горячим варевом, и я мигом создал плетеную из травы подставку.

  А потом, глянув в ее ехидно прищурившиеся глаза, создал еще одну, что мне, жалко?

  Некоторое время мы молча ели, и я, остудив по привычке суп в своей миске, остудил и для воспитанницы. И заодно создал нам по краюхе темного хлеба, какой предпочитал есть с мясом, и по крупной сладкой луковице.

  - Куда денем остальной суп? - Мэлин покончила с едой первой и стояла возле костра, ожидая ответа, когда мое спокойствие вмиг рассыпалось вдребезги от воя, писка и звона сразу всех сигналок.

  И поисковички и следилки просто вопили, что внешнюю защиту ломают сразу в пяти или шести местах.

  - Тревога, - вскочил я с места, теряя родной облик, и ринулся к двери, сразу смекнув, что первым делом нужно спрятать коней.

  Если их ранят или убьют, нам придется туговато в пути без рослых и выносливых, хорошо выученных стражниками животных. Мэлин зачем- то ринулась за мной, и пришлось на миг приостановиться и рявкнуть, чтоб отправлялась в подвал. Бастарда подчинилась с большой неохотой, но мне было сейчас не до нее.

  За время нашего завтрака совершенно рассвело, и не доставило никакого труда изучить обстановку. Да и совсем не скрывались они, шестеро матерых оборотней, невозмутимо и умело вскрывавших амулетами первый круг защиты. И он почти сдался, расплескав в борьбе с магическими выпадами нападавших всю энергию. Но я не стал его усиливать, пусть враги считают, что все идет как они задумали. У меня пока другие заботы и планы.

  Первым делом я захватил воздушной петлей коней, аккуратно завел в мельницу, привязал в дальнем углу. Потом принялся ставить на пути оборотней ловушки. Одновременно гадая, что делать с врагами потом, в том, что утихомирить удастся всех, я не сомневался. Хотя и не надеялся, что победа достанется легко, на всех оборотнях нашлась метка стаи, а это значило, что подчинение на них можно кастовать только второй ступени, самой высшей из доступного мне. Меньшее не сработает.

  А вторая ступень берет очень много энергии и не всегда потом снимается бесследно. Получить несколько преданных обожателей с фанатичным взглядом и готовностью к самопожертвованию, это худшее завершение схватки, какое я только могу себе представить. Однако больше всего меня тревожило отсутствие среди нападавших их вожака. Это было неправильно и странно, судя по тому, что я успел за эти дни узнать про оборотней.

  Первый круг вспыхнул и перестал существовать, и оборотни с воодушевлением ринулись в мою сторону.

  Вот в этот момент я и заметил несущийся напролом через кусты огромный комок черного меха, и в душе моментально вспыхнуло разочарование и обида. Я его спасал, сделал всё что смог, а он привел друзей и сам прибежал, чтоб им подсобить. Интересно, на что польстился, на мой кинжал вожака или решил заполучить в заложницы Мэлин? Чтоб потом выменять на сына.

  И почти сразу же с облегчением и угрызением совести понял, что ошибся.

  Едва проломившись сквозь последние кусты, Таил с рыком, привлекшим внимание оборотней, ринулся на ближайшего врага, и покатился вместе с ним рычащим и визжащим клубком, из которого летела во все стороны пена и клочья тающей в воздухе иллюзорной шерсти.

  Вот проклятая пентаграмма, рявкнул я, ну и кто его просил бросаться на них в открытую?

  И уже понимал, что я сам. Вернее опасения, что я подумаю о нем именно так, как и действительно подумал в первый миг. Как быстро, однако, я перенял человеческую привычку подозревать всех вокруг в самом худшем, а не ждать от них благородства и благодарности! Правильно они говорят, что с кем поведешься от того и наберешься, и мне следует тщательнее следить за своими выводами.

  Эти размышления не помешали мне немедленно вступить в бой, без сожаления отбрасывая первоначальный план измотать врагов и взять в плен без особых усилий. В битвах главное не умение изобретать каверзные планы, а готовность менять их в зависимости от обстановки.

  На помощь к врагу, которого душил Таил, бросилось сразу два оборотня и первый свой удар я нанес по ним.

  Спокойно облил огненным дождем, радуясь что мы уговорили Таила вступить в стаю, теперь мое заклинание не причинит ему никакого вреда. Правда, он тоже понял это не сразу, покатился по траве с обиженным рыком, сбивая несуществующее пламя.

  Я отвернулся от медведя на пару минут, уверенный, что он быстро разберется в обстановке, и швырнул по огненному заряду в остальных трех врагов, трудящихся над взломом среднего круга. Вот тоже наивные, не знают простого правила, самый сильный всегда самый ближний круг защиты, а до него им никто не собирается позволить дойти.

  Всего секунду полюбовавшись, как еще трое оборотней принялись носиться между кустов, сбивая пламя, я вновь повернулся к медведю и застонал от разочарования и злости, обнаружив, что ведьмочка стрелой несется к Таилу, а ей наперерез огромными прыжками летит полосатая туша тигра.

  Ну, все, сумасбродная упрямица, ты меня все- таки довела. Больше я тебя никогда не оставлю во время вот таких стычек несвязанной или без подчинения, исступленно рычал я, собственноручно снимая завязанные на меня щиты.

  Сам виноват, оставил ей возможность ходить через них свободно, девочке же в кустики нужно! В следующий раз создам нужник прямо рядом с костром. Если он, разумеется, будет, этот последний раз, сообщил холодный голос разума, но отвлечь меня от броска ему не удалось.

  Мое коронное заклятье, принесшее победу во время выпускного боя с големом, огненно- ментальная сеть со способностью отыскивать врага и прибавлять мощность огню, сама свернула к тому, на кого я ее послал. Оплела тесным коконом морду и передние лапы и поползла огненными змейками по телу, захватывая оборотня в смертельную ловушку. Теперь только в моей власти его выпустить, если он признает поражение.

  Глава 22

  Однако бандит этого, как выяснилось, не знал. Точнее, не захотел поверить собственным ощущениям. С ловкостью фокусника тигр выхватил задней лапой кинжал вожака и принялся неистово кромсать им огненные плети, только добавляя своим сопротивлением силы заклятью.

  Медведь настороженно замер в трех шагах от вожака, не отводя от него взгляда и не торопясь снимать кокон. Заодно понемногу оттеснял Мэлин себе за спину. Видимо, не верил, что вожака так просто победить. Да и сам вожак пока не верил, воя от боли и ярости, дотянулся до боевого амулета, спрятанного на самый последний случай и рванул из гнезда запирающий камень.

  Слишком далеко в этот миг я еще от них находился, и не сразу рассмотрел, что именно он делает. А когда разобрал, было поздно.

  Жуткий визг на миг заглушил рычанье и вой всех остальных бандитов, а яркая вспышка ослепила глаза. Во все стороны брызнули куски раскаленного металла, горящей плоти, кипящей крови.

  Короткий и жалобный женский крик острым клинком прорвался сквозь все звуки, и, силой воли разлепляя инстинктивно зажмурившиеся глаза, я помчался на этот крик напролом через кусты, как недавно бежал Таил.

  Попутно прибавляя себе силы и ловкости, и не задумываясь ни о том, что может не хватить резерва, ни о том, что после придется расплачиваться жестокой болью в растянутых мышцах. В голове билось только несколько несвязных и противоречивых мыслей, от "хоть бы была жива", до "убью дуру, если цела".

  Темная куча меха лежала среди вытоптанной и смятой травы и из- под нее, как в страшном сне, выглядывала нога в знакомом сапожке. От этого зрелища меня пробил холодный, пот и почему- то четко припомнилось, как девчонка валялась тряпичной куклой на столике, когда мы с Ренгиусом промывали ей от яда желудок. Глупцы, шипел я, вспоминая, как мы радовались, когда удалось ее вытащить. Лучше бы не мучились, все равно бастарде недолго жить на этом свете с такой тягой к самоубийственным поступкам.

  Когти никак не желали прятаться, пока я торопливо оттаскивал в сторонку не потерявшего звериный облик и не приходящего в сознание оборотня, а в душе кипела боль и обида. Ведь они оба знали, что я намного мощнее их, видели своими глазами, на что способен. Так почему же тогда не поверили, ринулись проявлять никому не нужное геройство?

  Мэлин лежала на боку, ничком, словно спала, и поднимал я ее с земли не руками с упрямо торчавшими когтями, а воздушной лианой, только теперь с огорчением догадываясь, что зря бежал как сумасшедший эти двадцать шагов. А всё проклятый запрет на подобные, облегчающие жизнь заклинания, прочно въевшийся в мозг за почти два года практики.

  Создав высокую, как стол лекаря, воздушную лежанку, я положил на нее девчонку и осторожно развернул лицом вверх. Одновременно проверяя поисковичками, не сломал ли ей чего оборотень, когда подмял под себя, чтоб прикрыть от огненных брызг. Нет, слава святой пентаграмме, не сломал. Но несколько синяков все же будет, хотя не они сейчас меня волнуют.

  Как ни стремился Таил закрыть падчерицу, всё же немного не успел, на щеке бастарды красовался некрасивый ожог, со вздувшейся волдырем кожей, окруженный мелкими багровыми брызгами, переходившими на шею. И его нужно было убрать как можно скорее, иначе останется шрам, как от всех ран, полученных при использовании магии. Окончательно плюнув на все правила, я призвал свой саквояж, торопливо раскрыл все той же воздушной лианой, достал нужный фиал и щедро плеснул ей на лицо заживляющее зелье. А пока старательно размазывал его кончиком воздушной лианы, попутно занимался остальными насущными проблемами. Снимал с повизгивающих от боли оборотней заклинание огня, связывал всех в одну кучу воздушной петлей и бросал в Таила усиление регенерации. Хотя она у них, благодаря магическому кокону и так на высоте.

  - Ир... - Мэлин внезапно распахнула глаза, и скривилась от боли,- где?

  - Здесь я, - процедил я сквозь зубы, - готовлюсь тебя убивать.

  - Нет... - упрямо нахмурившись, пробормотала бастарда, - он где?

  - Замолчи, а то останешься уродкой, - заканчивая кастовать на нее регенерацию, пригрозил я.

  Надо же, какая забота вдруг проявилась, то на целый год отправили человека в ссылку, а то от переживаний за него бежала как ошпаренная. Странно все это, если не сказать больше.

  - Ему... - ведьмочка с усилием вырвала из мягких объятий лианы руку и разжала кулачок, в котором был зажат темный пузырек, - дай.

  - Что это? - непримиримо буркнул в ответ, вовсе не собираясь выполнять капризы ведьмочки.

  - Срочно... влей... а то останется зверем.

  - Где ты это взяла? И сколько влить? - только теперь сообразив, что это какие- то ведьминские секреты, сердито прорычал я, выхватывая флакон и бросаясь к медведю.

  - Всё... - еле слышно шепнула она и смолкла.

  Хорошо, что я теперь когтист, пытаясь спрятать за ядовитой ухмылкой тревогу, ухмылялся я, расцепляя оборотню зубы и вливая в пасть содержимое флакона. Пахнуло волчанкой, синецветом, можжевельником и еще чем- то неуловимо знакомым. Догадка показалась невероятной, но я все же вернулся к саквояжу и проверил пузырьки. Так и есть, флакон волчанки неполон, хотя я ею ни разу не пользовался.

  - И когда только успела сделать зелье? - Мне снова не удалось сдержаться, чтоб не усилить заклятье невозмутимости.

  - Еще ночью, - выдохнула она виновато.

  - А чем усиливала?

  - Ведьминским наговором. Ир... я теперь некрасивая стала?

  - Ты полагаешь, что до этого была писаной красавицей? - Искренне удивился я.

  - Злой ты.

  - Теперь - да. А вот ты теперь наказана, и я с тобой не разговариваю.

  - Нельзя было ждать. Он же знал, что после того, как снимут ошейник, ему три дня нельзя возвращать звериный вид, иначе наказание задушит, - затараторила, торопясь оправдаться, бастарда, и меня порадовало, что она больше не морщилась. Значит, мое снадобье уже действует, залечивая и одновременно снимая боль. - Я же боялась, что он побежит в таком виде в Черуну и смешала настойки, пока вы разговаривали. Оно простое, это зелье, всего четыре травы, и две можно заменять. Главные - волчанка и зверобой.

  Хотелось строго объявить, что теперь буду запирать саквояж не простеньким замочком, а мощным заклятьем, и я даже рот начал открывать. Но тут же стиснул губы покрепче. Не стоит ни говорить такого, ни, тем более, делать, раз она так уверенно разбирается в зельях, а своих у нее нет. Мало ли с чем нам еще придется столкнуться. Хотя некоторые флаконы я обязательно закрою особым заклинанием.

  Я состроил непроницаемое лицо и, проверив, как идет исцеление ожога, замотал рану воздушной повязкой, в который раз изумляясь, насколько легко мне стали даваться заклятья чужой стихии. Затем отвернулся к Таилу. Оборотень уже начал приходить в себя, и, еще сидя на траве, первым делом избавлялся от ненавистного облика.

  - Прости, они мне встретились, - хмуро буркнул он, глянув на меня снизу вверх, - Интересно стало... куда бегут...

  Врет. Сразу, небось, сообразил, что бегут они сюда, и ринулся следом. А первым специально не стал прорываться, чтоб я не подумал, что он их и привел.

  - Что теперь с ними делать? - мне не хотелось сейчас не изобличать его во лжи, ни устраивать судилище.

  - А ты не знаешь? - В смешке оборотня впервые не было ни яда, ни издевки, скорее, дружеское изумление.

  - Но кинжал ведь сгорел?

  - Нет, я видел, как он его бросил в последний момент. Поищи там.

  "Туда" мне даже подходить ближе не хотелось, не то что бы искать обычным способом, и я с чистым сердцем отправил ставшую продолжением собственной руки воздушную плеть.

  Он и в самом деле уцелел, но ни ножен, ни пояса уже не было. Да они мне и не нужны, и так таскаю один, и пока плеть доставала кинжал из- под кучки кровавых ошметок и очищала, я попытался проявить маглорскую изобретательность. Выход нашелся очень скоро, не сказать, чтобы особенно оригинальный, но в моем положении не до изысков.

  - Иди к костру, будем кормить страдальцев, - первым делом приказал я бастарде, наложив на неё иллюзию.

  Ведь ясное дело, чем займется девчонка, едва доберется до мельницы, полезет за своим зеркальцем.

  - Ты их не будешь наказывать? - топая за мной к примолкшей куче пленников, тихо осведомился Таил, и я огорченно вздохнул.

  - За что? - Как все же любят люди наказывать не тех, кто отдавал приказания, а тех, кто их исполнял. Причем, не имея никакой возможности отказаться.

  Остановившись перед пленниками, я создал себе и Таилосу по удобному креслу, уселся, и показал им кинжал врага. Убедившись, что все его рассмотрели и узнали, снял с пояса ножны с собственным кинжалом и положил на колени. А вот теперь самое важное. Вынув из ножен до половины первый трофей, прикладываю к нему кинжал тигра, и, совместив при помощи магического зрения основные защитные заклинания и идентичные руны, начинаю вливать собственную силу. И заклинания четвертой стихии, минералов и металлов.

  Следить за реакцией оборотней у меня не осталось никакой возможности, этот процесс требует полной сосредоточенности. Но по той тишине, что установилась на лужайке, не могу не понимать, что они видят хотя и не все, но основное из происходящего. И то, как окутавшись магической дымкой, вначале постепенно расплылись четкие контуры кинжалов, а затем, задрожав, начали сливаться в один. Одновременно подстраивая под себя и ножны. Не стал я смешивать только камни стихий, служившие рукояткам кинжалов вовсе не украшением, а поместил их рядом. Первый - как навершие, второй - ниже и сбоку.

  Скрупулезно подогнал потоки сил и направление стихий, и завершил трансформацию, скаредно подобрав за ней все крохи излишней энергии. Что- то и так сегодня слишком расщедрился, а еще предстоит важное, и главное, берущее много магии дело. Придется использовать накопитель, констатировал я с досадой, и осторожно вдвинул созданный кинжал в ножны.

  - А теперь я вас буду по одному выпускать на свободу, - переводя взгляд на пленников, объявил им деловито, - и вы будете давать мне клятву.

  Ни спорить, ни задавать вопросы они не стали. Особенно после того как рассмотрели, что оборотень, лизнувший мою многострадальную ступню первым, немедленно получил излечение всех ожогов и избавление от паразитов.

  - Иди, помоги нести сюда котел, - невозмутимо приказав новому подначальному, я повернулся к толпе, - следующий.

  Через несколько минут все они, сидя прямо на траве, сами делили по мискам мясо и бульон, дополняя завтрак созданным мною хлебом и луком.

  Таил тоже завтракал, ему миску с лучшими кусками мяса притащила Мэлин в корзинке с остатками вчерашних пирожков.

  - Ты же говорил, - поев, осторожно пробормотал один из оборотней, искоса глянув на Таила, - что никогда не вступишь в стаю.

  - А он вступал вовсе не в стаю, - резко ответил за медведя я, - те, кто вступают добровольно, попадают ко мне в друзья. А сейчас двое из вас, кто бегает быстрее всех, отправятся в город и приведут остальную стаю. Всех до единого, включая детей. Вас встретят и помогут мои друзья. Но сделать это нужно очень тихо... ни один оборотень из других стай не должен понять, что происходит.

  - Самые быстрые Остон и Валар, - сообщил тот оборотень, что разговаривал с Таилом, - а я Рэш.

  - Они справятся? - пристально вглядевшись в оборотней, принимавших в момент битвы облик рыси и барса, осведомился я ровным тоном, надеясь, что оборотни не примут этот вопрос за сомнение в их способностях.

  Они в своем большинстве все так же горды и независимы, как ведьмы и оттого часто ссорятся и расстаются с самыми подходящими им по уровню магии женщинами.

  - Тут все лучшие из стаи, - постарался подавить вздох Рэш, - но быстро они не вернутся. К вечеру, не раньше.

  - Это забота моих помощников, - Пришлось резковато отрезать мне, пока в мои планы вовсе не входило посвящение новичков в свои тайны, - еще один вопрос. Кто в курсе, как ваш бывший главарь узнал про меня?!

  - Забр ругался на всю харчевню.

  - Не сомневаюсь, - кивнул я, но тут же понял, что этой причины недостаточно, чтоб собрать половину стаи и бежать за незнакомцем несколько часов, - но он ничего обо мне не знал.

  - Назирг сходил в банк, - покосившись в ту сторону, где валялись останки вожака, пробормотал барс, - я его сопровождал, но к управляющему с ним не ходил.

  - Понятно.

  Вот теперь мне действительно было всё понятно, и даже больше. Полукровка желал возместить свои убытки, и отомстить мне за пережитое унижение. Вполне законное желание, но оставлять его сейчас без наказания нельзя. Никак нельзя. Иначе он либо сбежит, либо примется мне мстить. Но об этом подумаю чуть позже, вряд ли гнома можно выманить из банка среди белого дня.

  - Идите, - добавляя оборотням силы и быстроты, - скомандовал я, - у моста перед западным въездом в Черуну вас ждут.

  Они окутались коконами звериных обликов, сорвались с места и унеслись бесшумными тенями.

  - Можно мы его упокоим, - осторожно осведомился Рэш, кивнув в сторону вождя.

  - Конечно, - я был им даже благодарен, самому мне вовсе не хотелось даже читать развеивание.

  Встал с кресла и отправился в мельницу.

  Таил не пошел с ними, а подозрительно помалкивая, направился следом за мной, и я догадывался, о чем он думает. И с досадой понимал, вряд ли оборотень заговорит на эту тему первым, следовательно, все объяснять мне придется самому.

  Но говорить я начал далеко не сразу. Сначала выдал указания Мэлин и, поманив оборотня за собой, поднялся по каменной лестнице на второй этаж. В зале, где некогда кипела веселая работа по превращению простых зерен в благородную муку, царило запустение и разруха, сквозь дыры в кровле синело небо, заглядывали любопытные солнечные лучики и залетели сквозняки и мухи.

  Первым делом я достал накопитель и вставил в специальное гнездо именного амулета, затем произнес бытовое заклинание чистоты и призвал саквояж. Затем достал лекала для пентаграммы, разложил на самом ровном участке пола и воспользовался помощью воздушной лианы. Хотя в человеческих землях маглорам предписывается лично ползать по полу, проводя кистью с магическим красителем по нужным линиям, но во мне беспрекословное повиновение этим законам тает с каждым часом.

  Если бы я следовал им в последние дни, то уже не раз пришлось сбегать отсюда самым позорным образом.

  - Садись, - полюбовавшись, как кисть сама гуляет по лекалам, предложил я, и создал два кресла, столик, и блюдо с мясными пирожками.

  А еще полный кофейник кофе, кружки и кувшин со сливками.

  - Мне только одно непонятно... - устроившись возле столика, оборотень принюхался к угощению, - почему другие маглоры никогда так не делают?

  - Правилами запрещено, - пояснил я великодушно, - и резерва не хватает. А у меня после проклятия действует сразу два способа сбора энергии, и маговский и ваш. Давно не чувствовал себя так свободно.

  - А накопитель? - подтвердил мое подозрение насчет своей наблюдательности оборотень.

  - Первый раз использую, но они у меня сейчас быстро наполняются. Я хотел поговорить с тобой о другом. Только сначала объясню, чем занимается вон та кисточка.

  - Я же не хуторянин, - ухмыльнулся он, - рисует пентаграмму.

  - Верно. И не простую, а пентаграмму портала. Потому я тебя и привел сюда.

  - Ты хочешь, чтоб я куда- то пошел? - Таил на миг перестал жевать пирог.

  - Не совсем. Просто хотел спросить, не хочешь ли ты стать наставником молодому оборотню. Я назначил ему наставником Марта, но у того и так полно дел.

  - А что за парень... которому нужен наставник? - осторожно осведомился он, вглядываясь мне в лицо недоверчивым взглядом.

  - Я только вчера его принял в стаю... еще мальчишка... и имя, как у тебя.

  Он осторожно поставил на стол кружку, положил пирог, и изо всех сил стиснул в замок руки, чтоб я не заметил, как они задрожали.

  Несколько минут сидел, глядя невидящим взглядом на гуляющую по линиям кисть, потом перевел дыхание и хрипловато спросил:

  - Как она?

  - Таил... мы провели там полдня, и я не лез к ней с расспросами. Высказывать же тебе свои выводы я не считаю правильным. Поэтому все, что могу для тебя сделать, это назначить наставником малыша. Они научили его обращаться в кота... думаю, пора подбирать ему взрослый облик.

  - А как у них с деньгами? Где они живут? - Еще через несколько долгих минут спросил он.

  - Я отремонтировал ей домик и оставил денег. А так же разрешил брать у Кахориса, сколько будет нужно. Она взялась следить за подростком, моим подопечным. И еще у меня от нее контракт.

  Объяснять точнее я не стал, они с ведьмой люди взрослые, сами разберутся. Просто наблюдал за оборотнем и начинал ощущать, что он мне нравится все больше. И тем, что, несмотря на присущую оборотням вспыльчивость, держится с такой выдержкой и достоинством, какие присущи немногим знатным господам, довелось мне делать несколько мелких заказов для гостей столицы. И тем, что сначала спросил, как у нее с деньгами, а не есть ли мужчина. И даже тем, что пытается разговаривать сейчас спокойным и вежливым тоном, хотя ему хочется бегом бежать в Черуну.

  - Сейчас будет готова пентаграмма, и я отправлю тебя к тому мосту, - так и не дождавшись больше вопросов, пояснил я оборотню, - где живет ведьма Орисья, все знают. Но письмо с указаниями я Агану все равно отправлю. Если хочешь дать мне совет, у тебя есть несколько минут.

  - Я хотел спросить... тебе не нужен помощник... выполнять контракт?

  Ну, вот и этот туда же! И что им всем так дался мой контракт? Не нужно мне никого, от вас одни проблемы!

  - Мне нужен хороший наставник для маленького Таила, он просил с ним погулять, а то мальчишки обижают, - применил я самый подлый из запрещенных приемов и он подействовал безотказно.

  Скулы оборотня окаменели, а в глазах вспыхнул нехороший огонек.

  - Спасибо.

  - Пожалуйста, - невозмутимо откликнулся я, - еще, если ты не против, назначаю тебя моим вторым помощником в стае. Думаю, с Кахорисом ты не повздоришь.

  - Что сделать с гномами?

  - Ударить по их самому больному месту, по карманам, - мстительно посоветовал я, - кстати, сейчас дам для управляющего письмо, пусть не вздумает подделывать книги со счетами Назирга.

  Похоже, пришла мне в голову несмелая, но очень греющая мысль, пока я писал и отправлял магические вести, управлять стаей не так и неприятно. Достаточно просто назначить достойных помощников.

  Глава 23

  - Запомни, как только окажешься в круге, отъезжай вправо. Это правило портала.

  - Ир, ты мне это уже три раза сказал, - ведьмочка, сидящая на стоявшем посреди пентаграммы коне, изобразила тяжелый вздох, зная точно, сейчас у меня нет ни времени, ни желания ее воспитывать.

  Возня с явившейся после обеда толпой оборотней отняла намного больше сил и энергии, чем я мог представить. И растянулась почти на три часа. Да я даже допустить не мог, что случайно захватил одну из самых сильных стай, постоянно проживающих в городе, и что в ней три десятка оборотней. И всего пара истинных животных. Седой от старости волк, и крупный пятнистый ягуар. Как я выяснил, оборотни использовали подчиненных зверей как дополнительных воинов и сначала подумывал, не пора ли их отпустить, но очень скоро выяснил, что без стаи они погибнут.

  Хорошо еще, что я осмелился создать и стабилизировать портал, иначе мне пришлось бы терпеть эту толпу еще дольше. Еще очень помог Рэш, беспрекословно вставший на мою сторону, едва выяснил, на каких условиях я главенствую в бывшей стае Парамона.

  - А дома и женщины? - осторожно спросил он, когда я объяснил, что они имеют право забрать и поделить по своему усмотрению половину выручки, которую еще не успел положить на счет прежний вожак.

  И условие только одно, делить так, чтоб никто не был обижен или голоден. Впрочем, я был больше чем уверен, что Таилос и сам разберется в этом вопросе.

  - Что ты имеешь в виду, говоря про дома и женщин?

  - У Назирга три дома в городе, один в центре, два на окраине. Мы там живем, но в большом только в качестве прислуги. А женщин у него двое, Хельта и Соира.

  - Рэш, ты же знаешь, раз вожак погиб, женщины свободны и могут выбирать нового мужчину. Ну а дома... будет правильно, если они будут общими. А чтоб никто из чужаков не позарился, оформите их на меня. Остальное решайте сами, думаю, Кахорис и Таил не станут никого обижать. Надеюсь, ты им поможешь.

  - Да, - уверенно кивнул он и с той минуты освободил меня от большей части проблем.

  Организовал поход за мясом, приготовление жаркого и помогал всех встретить, накормить и ответить на вопросы. И я был ему искренне благодарен, маглоры не настолько благодушные существа, чтоб выносить мельтешащую перед глазами толпу, желающую рассмотреть, потрогать, понюхать и испытать мага и его терпение. Но еще больше я начал его ценить, когда Рэш избавил меня от общества одной из вдов. Хельта, молоденькая снежная пума, не замедлившая, едва представившись, продемонстрировать мне белоснежную шкурку защитного кокона и шикарное декольте тонкой и яркой блузы, определенно метила на то же место, которое занимала еще утром.

  Вот только я был категорически против, и Рэш ловко сплавил ее в Черуну с первой же группой присягнувших мне оборотней.

  - Закрывай глаза, - строго прикрикнул я на бастарду, и активировал портал.

  Убедился, что он сработал как нужно, перенес в центр пентаграммы своего коня, связанного воздушной плетью, осторожно шагнул к нему и взлетел в седло. Несколько слов, движение руки, и мельницу накрывает непроницаемая мгла.

  Чтоб смениться яростным, южным ливнем, в котором не видно даже происходящего в трех шагах.

  Великая пентаграмма, вот это сюрприз! Повернув коня вправо, отыскиваю поисковиком съежившуюся под дождем фигурку одинокой всадницы и раскрываю над ней щит. Конечно, суше от этого ведьмочка не станет, но хотя бы перестанут лупить по ее спине и голове тугие струи.

  - Мы туда попали? - выпалила Мэлин, едва я подъехал вплотную.

  - Если бы ты учила географию как следует, - высушивая ей магией одежду, язвительно буркнул я, - то знала бы, что для этих мест такие ливни обыденное явление.

  - Куда едем?

  - В гостиницу, - сообщил я почти счастливо, надоели мне оборотни, руины и ночевки под открытым небом или в неудобных комнатушках трактиров.

  Мне уже довелось тут побывать, прошлым летом шел с обозом вместо внезапно отказавшегося постоянного сопровождающего. Как я потом узнал, коллеге выпал очень выгодный контракт, и даже немного позавидовал.

  Вот потому я точно знаю, что здесь очень много недорогих и удобных гостиниц, жители предпочитают не работать, а потесниться и сдавать часть дома.

  Не знаю, как бы я искал гостиницу в таком ливне, будь я обычным человеком. А так нас привел поисковичок, к первому же вывешенному за калиточку шнурку от звонка.

  - Заезжайте, - крикнул откуда- то из дождя голос хозяина дома и калитка распахнулась. Мы проехали в нее, и через несколько шагов оказались под навесом. Здесь было почти темно, шумно как в праздничной толпе, от барабанившего по крыше дождя, зато сухо.

  - Сколько вам спален? - громко спросила стоящая у освещенного светильником входа в дом женщина, когда хозяин увел наших коней.

  - Две, - так же громко выкрикнул в ответ, отлично зная, что к спальням тут полагается столовая, купальня и часть веранды.

  Постояльцам в Деборете традиционно сдавали комнаты первого этажа, выходящие окнами в сторону улицы. Второй этаж и выходящая в сад часть дома оставались в распоряжении семьи, и чужим туда прохода не было.

  - Иридос, а это не слишком дорогие комнаты? - разглядев обставленную широкими диванчиками и изящными столиками столовую, куда нас провела хозяйка, засомневалась бастарда.

  - Нет. Твоя спальня та, что дальше, моя эта, - изучив расположение комнат, определился я, и начал устанавливать щиты, - Иди умываться и отправляйся спать.

  - А есть не будем?

  - Достанешь из сумок мясо и хлеб, здесь еду нужно заказывать заранее.

  Ну, не совсем так, но ждать, пока нам приготовят, у меня никакого желания. Заслужил я сегодня или нет, нормальный отдых?

  Утренний Деборет был полной противоположностью встретившего нас вечером города. Залитый теплым солнечным светом, наполненный ароматом цветов, сохнущей земли и трав, праздничной промытостью зелени и разноцветьем нарядов спешащих по делам людей.

   Мы с Мэлин удобно устроились на куче подушечек у стоящего на веранде низенького столика, пили горячий душистый чай и рассматривали идущих и едущих мимо аборигенов и путешественников.

  И как я ни старался подольше растянуть это праздничное утро, все вокруг самыми неожиданными способами напоминало мне о делах и проблемах. Вот прошли мимо яркой стайкой местные девушки, и любуясь на их гибкую походку и развевающиеся концы легких шарфов и платков, я вдруг вспомнил, что здесь порядочным женщинам принято закрывать волосы. И что тут вообще намного жарче, чем в Черуне и одежду все носят светлую, легкую и довольно просторную.

  А потом прошел небольшой обоз, и я вдруг четко осознал, каким неприспособленным и невнимательным был еще год назад, если только сейчас вспомнил, что тут принято ездить на шаргах, а не на лошадях. И ничего, что они низкорослы, мохнаты и довольно некрасивы, эти полуптицы, полуживотные. Зато в местном климате у них масса преимуществ перед самыми прекрасными лошадьми.

  Шарги едят все подряд, плоды и листья, мелких животных и саранчу. Пьют любую воду, и могут терпеть полдня, пока доберутся до водопоя. Но ценнее всего у них крепкие и устойчивые птичьи лапы с широко расставленными когтистыми пальцами, уверенно несущие седоков и через пески и по скалистым узким тропам.

  Пресветлая пентаграмма, ну почему это не пришло мне в голову еще там, злился я на себя, не пытаясь оправдаться ни своим неожиданным превращением в полукровку, ни нападениями оборотней, желавших получить в наследство мой новый статус вождя и счет в банке. Там более я не винил в собственной легкомысленности странных магов, вынудивших меня убегать в неизвестность.

  Но начинать исправлять свои ошибки намерен был немедленно. И первым делом решил расспросить хозяина, он явно в курсе, куда приезжие девают коней и где берут шаргов.

   - Иридос... - внезапно произнесла Мэлин, и это ее обращение вдруг взорвало меня, как худшее из оскорблений.

  - Сколько раз тебе можно говорить, - прошипел я разъяренно, ощущая, как начинают прорезаться когти, - тут нет Иридоса! Есть господин Тадор, неужели ты даже не в состоянии запомнить такое простое имя!

  Девчонка секунду смотрела на меня недоверчиво, потом губы ее задрожали, в глазах блеснули слезинки, и она, стремительно сорвавшись с места, ринулась в свою комнату мимо топающего ей навстречу хозяина.

  - Доброе утро, господин, - местные хозяева гостиниц не утруждали себя запоминанием и произношением чужих имен, постояльцы меняются каждый день и не стоит мучить собственный язык, - вы хотели что- то спросить?

  - Да, - спешно проглоченное с чаем заклинание невозмутимости привычно расслабило стиснутые кулаки и спрятало когти, - Где можно оставить на несколько дней лошадей, и купить или нанять шаргов?

  - Лошадей можно оставить в конюшнях Жилара, там хорошее пастбище и это недалеко, но он берет вперед половину оплаты.

  - Сколько за двадцать дней с условием, что они сохранят седла и уведут коней немедленно?

  - Восемь серебряных, - прикинув что- то в уме, сообщил он и в следующий момент монеты были в его цепкой ладони, - а шаргов продают на рынке, вы умеете выбирать?

  - Да, - кивнул я, уж в этом меня никому не обмануть.

  Подождал, пока он утопает, встал с подушек и направился в комнату Мэлин.

  По пути ругая себя так, как не ругал, наверное, еще никогда. Где моя столько лет тренированная выдержка, где терпеливость к обделенным способностями людям? Где воспитанное учителем умение находить короткие и вежливые ответы на самые неприятные вопросы?

  Почему я вдруг стал реагировать на малейшие нарушения моих указаний как зазнавшийся высокомерный придворный или несдержанный отпрыск знатного рода?!

  Это только чистопородным мужчинам присуще вести себя как нервным мнительным девицам, паниковать и взрываться по мелочам, орать на дам и оправдывать свою неуемную страсть к вину горем и радостью. Нам, магам, такие проявления слабости совершенно непозволительны.

  Мы должны быть вежливы и терпеливы, не поддаваться на провокации и удары судьбы, относиться к людям с пониманием и доброжелательностью, твердо помня, всего через двадцать лет можно будет уйти домой и навсегда забыть и про них самих, и про их странные и невыносимые привычки.

  Дверь в комнату оказалась заперта изнутри, и я только с досадой усмехнулся, ну неужели она не знала, что меня не остановит никакой замок?

  Воздушная лиана тонкой змейкой проскользнула в щель, нашла засов, отодвинула, и услужливо распахнула передо мною дверь. Но едва шагнув внутрь и рассмотрев распахнутое окно, я осознал, что ведьмочки тут нет.

  И вмиг рассвирепел, разом забыв про то, что шел приносить извинения. Было обидно и гадко от мысли, что она опять нагло воспользовалась моим доверием и прошла сквозь сторожки, пользуясь полученным паролем. Разумеется, я ее поймаю, но верить больше не стану никогда.

  Поисковичок и воздушная плеть метнулись на поиск вместе, чуть более сильный, зато более быстрый метод добывания нужных вещей и существ. И он очень быстро принес свои результаты.

  Девчонка нашлась всего в сотне шагов от дома, в маленьком переулке, и я не стал изучать, что именно она там делает. Просто сцапал воздушной лианой и мгновенно втащил в дом через то же окно, через какое она убегала. Резко развернул к себе лицом и отпустил, разъяренно уставившись в зеленые глаза.

  Я твердо намеревался высказать ей все свои претензии, всё, что накопилось за последние дни, отчитать за все ошибки и выходки, и раз и навсегда объяснить, как она имеет право себя со мной вести, а за что будет немедленно подвергаться наказанию.

  Но увидев почти белое лицо, стиснутые губы и вытаращенные в безумном страхе глаза, на секунду замешкался, лихорадочно соображая, это я ее так напугал или посмел кто- то другой?

  А в следующую секунду бастарда ринулась ко мне, вцепилась с неожиданной силой, и, уткнув лицо в мою рубашку, зарыдала бурно, как вчерашний ливень. Ее трясло и колотило, и мне пришлось бросить заклинание невозмутимости, прежде чем девчонка смогла произнести несколько слов.

  - Они здесь... те маги. Я спряталась, но они заметили и сплели сеть...

  - Уходим, - мгновенно решил я и приказал самым твердым и уверенным тоном, каким смог, - возьми себя в руки и быстро собирайся!

  И ринулся в свою комнату, разбираться в произошедшем будем потом, когда окажемся подальше отсюда и в безопасности.

  Мы выскочили из дома через пару минут, и за это время я успел не только собрать вещи и бросить под окнами спален пару липучек. Еще я наложил иллюзию не только на внешность, но и на ауры, и свою и Мэлин. Если там действительно были маги, то первым делом они будут смотреть именно ауры, а не на лица.

  Крепко держа воспитанницу за ладошку, я почти бежал, ничуть не волнуясь, что такое кому- то покажется подозрительным. Окружающие видят не нас, а двух торговцев зеленью, несущих за плечами высокие корзины с товаром, а в руках корзинки с соломкой, для плетения коробочек, туесков и пеналов. Торговля второй любимый жителями этого города вид заработка, и пока торговцы сидят под навесами на глиняных скамьях, они успевают наплести всяких безделушек и талисманов.

  На рынке мы несколько раз меняли направление, специально протискивались сквозь самые большие толпы продавцов и покупателей, прошлись возле прилавков с рыбой и крабами, где шла самая оживленная торговля, и оказались возле загона с шаргами.

  Первым делом я поставил вокруг следилки, настроенные только на магов, затем сдвинул свою шапочку и приступил к разоблачению слаженной банды торговцев. Благодаря святую пентаграмму, что прошлым летом несколько дней ехал на шарге и приблизительно знаю, какие у них бывают недостатки.

  И теперь просто задавал вопросы и вслушивался не в ответы торговцев, а в эмоции, вспыхивавшие в их душах.

  - Да почтенный, здоровый, совсем здоровый! Нет, ноги не стерты, как ты мог такое подумать! Да, обучен! Хорошо обучен, послушный, как молодая жена! Нет, не любит грызть поклажу! Ничего не тронет, хоть разложи и уйди!

  И тут же наивно выдавали своё собственное мнение о истинной стоимости животных, назначая за действительно обученных и здоровых вдвое большую цену.

  Довольно быстро я выбрал двух шаргов, потребовав не забыть про скидку как первому покупателю и про местные седла, которые всегда шли в комплекте с животными. И вскоре мы уже выехали с рынка в направлении западной дороги, и остановились только у небольшой лавчонки на окраине города, купить провизии и кое- что из одежды. Я по прошлому разу отлично знал, что на местном рынке покупают вещи только слуги богачей да путешественники.

  Теперь мы были похожи на опытных наемников, сопровождавших обозы и ничем не насторожили лавочника. Да и тропа, по которой мы выехали из города, вела в сторону столицы и каждый, кто мог нас видеть, сразу понимал, что направляемся мы к излюбленному наемниками дешевому придорожному трактиру, где ожидали контрактов целые отряды.

  Но никто не заметил, как, въехав в густые кусты, я снова сменил иллюзию, и повернул шаргов в противоположную сторону. Чтобы, объехав город по перепутанным тропкам, выбраться на дорогу, ведущую в земли дроу.

  Мэлин с той минуты, как вышла из своей комнаты в мужской одежде и с мешком в руках, не произнесла ни слова, и сначала я этому был невероятно рад, потом начал понемногу беспокоиться, но молчал так же упорно, решив отложить все разговоры до первого привала.

  Место для привала нашлось само, стоящий на отшибе хуторок, с намалеванной на заборе углем миской и ложкой. Пренебрегать таким приглашением не следовало, дня через два, после перевала, в землях дроу не будет ни таких хуторков, ни добродушных крестьян, готовых пустить на ночлег и накормить всего за полсеребрушки.

  - Ну, а теперь рассказывай, - отодвинув расписную глиняную миску, приказал я бастарде, пользуясь тем, что сидели мы не в доме, а под навесом и подслушать нас не смог бы даже маг.

   - Простите, пожалуйста, господин Тадор, - не поднимая головы, тихо пролепетала бастарда, - я больше никогда так не буду делать.

  У меня даже ладони зачесались, так захотелось поступить, как поступают разгневанные воспитатели с нашкодившими воспитанниками. Но я сумел сдержаться, лишь поторопился спрятать под стол руки, чтоб никто не заметил прорезавшихся когтей.

  - Про магов рассказывай, - еще официальнее и холоднее повторил я, - и поподробнее.

  - Я не видела, откуда они появились, - вздрогнув, как от дуновения ледяного ветерка, прошептала она и невольно оглянулась, - двое... одеты хорошо и по местному, но я сразу почувствовала, как они все прощупывают магией. У тебя... вас, тоже такие щупальца, но ощущаются по- разному. У них более... острые, горячие.

  Значит, используют поисковички не седьмой или шестой ступени, сразу сообразил я, а четвертой или даже третьей. Странно. Таких сильных магов не должно быть ни у одной известной мне расы.

  Самые сильные после нас маги у дроу. Однако у большинства из них намного меньше магический резерв, чем у нас и потому они относятся к ней очень бережно. Хотя есть еще магистры, но они из своей столицы обычно не выбираются, предпочитая посылать с поручениями учеников. Разумеется, это слухи, а не самые точные сведения, живут они уединенно и с соседями секретами делиться не любят.

  Во всех случаях нам нужно торопиться. Раз они сумели почти найти нас, недолго задержатся на моих ловушках. И раз сумели просчитать город, где нас ждать, стало быть, точно знают и о моем контракте и о задании королевы.

  - Поехали, - расспросив Мэлин про сеть и ауры, приказал я.

  Поднялся со скамьи, шагнул к привязанным у корыта с нарубленной капустой животным, бдительно оглядел почти пустынную дорогу, и сердце у меня словно оборвалось. Небольшой отряд из пяти или шести всадников, стремительно вылетел из- за купы деревьев шагах в шестистах от нас. Так не ездят ни наемники, ни купцы, так ездит только погоня.

  - Быстрей, - шикнул я на девчонку, и, прыгнув в седло, направил шарга навстречу выскочившему из дома хозяину.

  Приготовленная монетка перекочевала в его карман, а пока он нарочито неторопливо искал там сдачу, я спешно творил иллюзию и отвод глаз. Секунду посомневавшись, добавил хозяину забывчивости, и, схватив ремешок животного на котором уже сидела Мэлин, быстро проехал в огород.

  Наевшиеся животные не реагировали ни на огурчики, ни на розовевшие помидоры, но мои шустрые следилки нарвали и насовали в дорожный мешок целую кучу разнообразных овощей. И дорисовали на дорожках полсотни следов шаргов, ведущих во все стороны.

  Человек, по следу которого идет смертельная опасность, либо совершенно теряет голову от страха, либо становится хитрым и бдительным, как зверь. А маг в такие минуты вспоминает накрепко вбитые учителем правила и самые разнообразные способы обмануть погоню.

  Вот и я все вспомнил, словно в голове магический светлячок вспыхнул и осветил полузабытые за ненадобностью хитрости.

  Из огорода мы выехали, накрытые отводом глаз, а затем я его усилил, переведя в полную невидимость. Птичьи лапы скакунов опутал воздушными подушечками, добавил им силы и скорости и только после этого свернул на дорогу.

  Отряд, предсказуемо замешкавшийся возле хуторка, очень быстро исчез из поля зрения вместе с соломенной крышей неказистого строения, но мы продолжали мчаться, не сбавляя скорости.

  Глава 24

   Без остановок и разговоров мы скакали больше двух часов, когда в широкой ложбине между холмов показалось довольно большое село. Мне очень не хотелось в него заезжать, но дорога проходила по главной улице, и другой тут не было. К тому же у меня нашлось в этом селе важное дело, ради которого мне пришлось приостановиться на несколько минут в придорожных кустах, привести себя в порядок и сменить иллюзию.

  - Господин Тадор... - садясь на лошадь, еле выдавила из себя ведьмочка, - простите, пожалуйста.

  - Мэлин! - резко оборвал ее я, сейчас не время для разборок, потом рассмотрел выражение лица, секунду посомневался и сдвинул в сторону невидимую шапочку.

  Да что за проклятая пентаграмма, вот почему она меня ненавидит и откуда в ней такая жгучая обида и полынно- горькая боль? Что я сказал или сделал, чтобы заслужить такое отношение?! Ведь столько добра ей сделал, только о ее защите пекусь.

  - Я больше не буду... правда... - а сама еле слезы сдерживает.

  - Окаянная пентаграмма! - не выдержал я, бросаясь к старой дикой яблоне и с яростью впиваясь в нее когтями, взрезая и срывая целые пласты коры и древесины, - сколько можно! Ну, вот почему ты такая упрямая и злая?

  - Потому что ты из меня рабыню сделал! - Вдруг тоже вспылила девчонка, и слезы все- таки брызнули, покатились по некрасиво скривившемуся личику, - подчинение наложил!

  - Выпороть бы тебя за такую подлую ложь, - свирепо прорычал я, начиная понимать в чем дело, и остывать, - да некогда. Спасать дурочку нужно. Поехали.

  Прыгнул в седло, поправил иллюзию и направил шарга в селение.

  Минуты через две когти исчезли, и злость тоже, но разговаривать с ней не хотелось. Это же нужно придумать, подчинение! Как будто она не помнит, как чувствовала себя под подчинением в крепости! От него человек не становится спокойнее, а просто не может делать то, чего не приказали. А она спокойно ела, гуляла, и даже не поняла, что это не подчинение, а невозмутимость?! Не верится, как бы я не называл девчонку глупой, отказать ей в сообразительности никак не могу. Другое дело, что она, как все ведьмы, обладает излишней мнительностью и независимостью, но ума эти качества не отнимают.

  Но тогда почему она так упорно просила прощения? Значит, считала, что находится под заклятьем и хотела, чтоб я его снял. Проклятая пентаграмма, что- то не сходится. Нужно еще раз все обдумать, но позже, сейчас мы как раз въезжаем в село.

  Карта окрестностей, захватившая большую часть земель дроу, вместе с их столицей, нашлась именно там, где я и надеялся. На этот раз я не стал разговаривать с хозяином, сделал вид что зашел по ошибке, повернулся к двери и набросил на себя отвод глаз. Лавочник проворчал что- то наподобие ходят тут всякие, и уткнулся в толстую книгу а я спокойно занес себе в память все известные магам тропы и пещерки.

   Мэлин ждала за углом, держа за ремешок моего шарга, и была по- прежнему мрачнее тучи, хотя к ее новому облику, старухи- смески с гномьей кровью это выражение лица даже подходило.

  - Едем, - коротко бросил я, усаживаясь в седло и не обращая никакого внимания на кислую гримаску, скользнувшую по лицу старушки.

  Да знаю я, что она хочет есть, и сам хочу, но придется потерпеть. Как мне подсказала карта, через пару лиг от села будет развилка, и одна из дорог потом пойдет в сторону Тмиса, столицы дроу, а другая - через мостик в сторону охотничьего домика одного из тех знатных господ, что посещают свои земли только проездом или пожелав поохотиться.

  Вот в том домике я и собираюсь остановиться, потому что тайная инструкция, вложенная в кристалл карты, категорически не советует ехать дальше одному. И я не собираюсь строить из себя героя, а намерен с утра отправиться на поиски обоза, или надежных попутчиков.

  Домик оказался очень непритязательным, сложенным из бревен и крытый дерном. Видимо, потому никто и не покусился на двери и ставни. Стекол в нем, как видно, не было изначально. Замка на двери тоже не было, только завязанная узлом толстая веревка, защищавшая лишь от зверей, но не от воров.

  Я привязал шаргов на длинные ремешки, за несколько секунд распутал узел, и отправился изучать дом. Он был поделен перегородками из грубых досок на несколько комнат. Передняя, с большим очагом и столом, была самой большой, а в дальней части разместилось несколько крошечных спаленок, оборудованных простыми лежанками из таких же досок.

  Забросив в первую же каморку свой мешок, я отправился на крыльцо, ставить сторожки, и поймать какую- нибудь дичь. Воспоминание о погоне заставило меня на этот раз заниматься установкой щитов и сигналок с особой тщательностью. Да и сотворил я их третьей ступени, вместо обычной седьмой. И только после этого захватил тушку пойманного и уже разделанного дикого кабанчика и вернулся в дом.

  Молча разжег огонь, приглушил и повесил над ним присоленное мясо, решив, что так оно дольше сохранится в дороге.

  Потом притащил воздушной плетью котел воды, повесил в другом углу очага, на чай. И насыпал из мешка в миску овощей, намереваясь сделать салат.

  Мэлин пришла из своей комнатушки переодетая в старую одежду, заглянула в котел, повернула рычагом вертел, и села к столу, молча глядя, как я режу овощи.

   - Снимай все амулеты, талисманы, колечки и заколки, все металлическое и с камнями, - приказал я, - а также пряжки и нож. И не смотри такими подозрительными глазами, я ничего не возьму. Это только ты считаешь меня чудовищем, потому что не удалось выжить из крепости. Люди не любят тех, кто их победил или в чем- то обошел.

  - Это неправда, - зло прошипела она, складывая в жалкую кучку свои ценности.

  Амулет, что давал я, положила в стороне, но я воздушной лианой придвинул его в общую кучу. Подождал, пока она закончит, проверил поисковичком и велел вытащить из потайного кармашка иглы и ножнички, а из обычного наперсток.

  Спорить она не стала, сложила и их в кучку и бдительно уставилась на меня. А я окружил собранные вещи коконом тройной защиты и запустил внутрь заклинание огненной магической очистки.

  Несомненно, оно сожжет и мелкие наговоры и заклинания, но если к чему- то прицепилась незримая нить чужой следилки, она тоже сгорит в очищающем огне.

  - А они не расплавятся? - тихонько прошептала ведьмочка, следя за наливающимися жаром вещами, но я только строго сдвинул брови, сейчас не до объяснений, нужно следить очень внимательно.

  - Змейство... - ее растерянный вздох и синеватая вспышка совпали, но меня это вовсе не обрадовало.

  Значит, она все же была, хитроумно подвешенная следилка, и по ней кто- то очень коварный узнавал о наших передвижениях. Вот почему он все время был на шаг впереди меня. И хотя теперь следилки нет, догадаться, в какую сторону мы движемся, сможет и наивный хуторянин, не то что вражеский маг.

  Хотелось бы узнать, просто из любопытства, в какой момент путешествия ее прицепили к бастарде? Про то, что в крепости повесить следилку было некому, я почему- то не сомневался, веря, что Ренгиус не мог не предупредить.

  Но теперь все это не важно. Хуже всего, что враги уже где- то рядом и нам даже бежать некуда. Ну чтож, на всякий случай придется готовиться к самому последнему способу.

  - Ир... извини меня.

  Нет, она все же неисправима. Ну, ведь просил же?!

  - Я больше не буду так тебя назвать... только прости. Я теперь поняла... это она меня все время дергала... а я думала... я же ее почувствовала, когда ты что- то намагичил... - она говорила все тише и жалобней.

  - Уже простил. Я сам виноват, не сумел сдержать себя в руках. А такое заклинание, невозмутимости, всегда на себя бросаю... мне оно легко дается, - прощать и просить прощения почему- то всегда легче, когда осознаешь, что простили тебя самого. - А это все пока не надевай, я сейчас обновлю защиту.

  Разумеется, вливая в амулеты щиты и отвороты от всевозможных заклинаний и ловушек, я сделал все, что только мог. Выложился до нитки, постаравшись ничего не пропустить и не забыть.

  Даже пот на лбу выступил, когда я сводил вложенные заклятья в единую конструкцию и наполнял ее силой.

  - Все твои заколки теперь с защитой, - предупредил я ведьмочку, откидываясь на стену, и незаметно отирая лоб, - и кстати... давно хочу спросить, тебе не хотелось вернуть косу? Разве у ведьм нет заклинания для роста волос?

  - Нет... раньше не хотелось, - туманно пояснила она, - а теперь незачем.

  В ее печальных глаз на миг мелькнуло уже знакомое мне выражение умудренной жизнью старушки и исчезло, и я решил больше не задевать эту тему. Раз ей нравится быть похожей на парнишку, мне все равно.

  - А можно я спрошу? - Осторожно осведомилась девчонка и я утвердительно ей кивнул.

  Спрашивать маглоров можно всегда... но не стоит думать, что на все вопросы будет ответ.

  - А у тебя есть отец и мать?

  - Конечно, - на этот вопрос я могу отвечать сколько угодно, - и даже брат есть. Но он старше и давно прошел практику.

  - А они не волнуются? - помолчав, спросила девчонка и я вздохнул.

  - Думаю, волнуются. Но я иногда посылаю письма... нам разрешено раз в два месяца писать короткое послание.

  Про то, что родители имеют право в случае, если у них разбушуется интуиция или начнут появляться предвиденья запросить отчет у наблюдателей, рассказывать я разумеется не собирался. Людям трудно понять, как можно тратить столько усилий для воспитания, обучения и защиты детей, а потом бестрепетно бросить их в свободное плавание по полному рифов и мелей житейскому морю обычных людей.

  - А учитесь вы долго?

  - Да. Мы ведь рождаемся уже со способностями. А маленький ребенок не понимает, почему нельзя ничего поджигать или привязывать к себе мать, чтоб не уходила... поэтому первые два года всем помогают воспитатели. А потом в доме поселяется первый учитель. Поэтому мы считаем, что учимся с двух лет. Ну а в пятнадцать или шестнадцать сдаем экзамены, и он уезжает. После этого мы сами выбираем себе магистра, и если он согласится учить, ходим к нему на уроки.

  - Ир... прости, Тадор, а тебе не хотелось остаться дома?

  - Нет, - помолчав, ответил я, на этот вовсе не простой вопрос, - и есть же закон, пакт Хангерса. Но если другие смогли отработать, чем я хуже? Или лучше?!

  - Нет... ты не хуже, - девчонка тяжело вздохнула, стараясь сделать этот вздох незаметным, и вдруг задала такой вопрос которого я никак от нее не ожидал, - а ты не можешь узнать... где они теперь? Те маглоры... которые жили в крепости.

  - Сейчас не могу. Но когда пойду к наблюдателю отчитываться за год, обязательно спрошу. А тебе они зачем?

  - Попросить прощения. Я ведь не думала... - она смолкла, махнула рукой и ринулась к очагу, крутить жарящуюся тушу.

  - У меня салат готов, - завершив надоевшую работу маленьким заклинанием, объявил я, - принеси хлеб и отрежь мяса, я его магией дожарю. Есть хочется.

  Сигналки сработали, когда за окнами почти стемнело и Мэлин начала зевать, а я уже почти поверил, что нас не найдут.

  - Сиди на месте, - предупредил я девчонку, и направился к двери, следилка доложила, что незваный гость всего один.

  Он не скрывался и не пытался прорваться сквозь щиты, просто сидел на шарге, склонившись на шею животного.

  - Кто вы такой? - я без малейших колебаний совести сдвинул набок шапочку и уставился на незваного гостя, методично проверяя все, что мог проверить.

  Самой сильной, подавляющей все остальные эмоции, в нем была усталость. Как будто он был гребцом на баркасе и три дня вырывал свое судно из злобных лап урагана. Еще легкая злость, много досады, забота о ком- то неизвестном, тревога, и совсем немного страха, ровно столько, сколько бывает у любого человека при встрече с незнакомцами в пустынном месте. И никакой враждебности или агрессии.

  Вполне нормальные эмоции нормального человека, и я пропустил бы его в дом сразу, если бы он был человеком. Увы, он был кем- то иным, это говорила аура, тщательно и умело скрытая защитными и искажающими щитами. Но как ни старался прятавший ее маг, скрыть крошечных, едва заметных синеватых проблесков по краям ореола ему было не под силу.

  - Я путник, хотел тут переночевать, - ответил он устало и миролюбиво, и смолк, ожидая моего решения.

  Мне было о чем подумать, пока я продолжал его молча разглядывать и проверять оружие и багаж, и он определенно чувствовал прикосновения моих следилок. Но не сделал ни малейшей попытки увильнуть или воспротивиться такому обращению с собственной персоной и личным имуществом.

  Стало быть, или шпион, или парламентер, другого вывода не было. Можно еще предположить, что это профессиональный убийца- одиночка, но тогда нужно записать его в полные идиоты, а он таким не выглядел даже на первый взгляд. Необходимость кастовать по вечерам ночное зрение в последнее время перестала быть для меня таковою, с каждым днем я видел в темноте все лучше. Поэтому неплохо рассмотрел спокойное выражение худощавого лица и открытый проницательный взгляд. Нет, этот умен... возможно, даже слишком, и с ним лучше не хитрить. Вести беседы на грани откровенности и недоговорок я никогда особенно не умел, хотя ничего не имел против того, чтоб этому подучиться.

  В этот момент у меня появилась идея вернуть на себя и Мэлин иллюзии, которые я снял, едва убедился, что в доме мы одни, но капитулировала под напором здравого смысла. Если мы собираемся ехать в обозе, где, несомненно, будут жители Дройвии, то лучше ехать в своем натуральном виде. На границе стоят посты и в них обязательно присутствуют маги, которые настрого проверяют, кто к ним пожаловал.

  - Проезжай, - нехотя позволил я, и открыл в первом щите узкий проход.

  А едва гость сквозь него протиснулся, снова замкнул круг, и открыл следующий. И пусть называет меня параноиком, сколько ему угодно.

  Когда он проехал последний, самый сильный круг, я отчетливо рассмотрел мелькнувшую на его губах уважительную ухмылку и разом успокоился. Слава великой пентаграмме, он далеко не новичок в магии, и по силе щитов сообразил, что я настроен защищаться до последнего. Следовательно, немедленной атаки не начнет. А возможно мы еще и сумеем договориться хотя бы до перемирия.

  - Мне можно отпустить шарга? - полуутвердительно и учтиво спросил незнакомец, сойдя с животного и забрав свой мешок, и я так же учтиво усмехнулся в ответ.

  - Разумеется.

  Наши шарги тоже бегали свободно вокруг дома с того момента как я замкнул последний круг. И сейчас где- то за углом, урча, делили внутренности и шкуру кабана.

  Я пропустил незваного гостя в дом, стоя у открытой двери, не потому, что жаждал блеснуть воспитанием, а ради последней проверки.

  А для этого мне нужно было хоть на мгновение прикоснуться к нему, ни одна следилка не давала возможности заглянуть магическим зрением за все щиты, и понять его статус по размеру резерва. И он это понял и усмехнулся с еле заметным высокомерием. Но не сделал ни единого движения, чтоб отступить или заслониться багажным мешком.

  Ну вот, как я и подозревал, объем резерва довольно велик, следовательно, парламентер имеет статус не ниже магистра Дройвии. Но по нашим меркам он все же не выше маглора, и разница лишь в способах использования магии и заклинаний. И судя по тому, что его резерв полон едва ли на пятую часть, недавно магистру пришлось довольно основательно потрудиться. Не хочется гордиться заранее... но почему- то мне кажется, что именно мои хитрости заставили дроу порастрясти свои запасы.

  - Где мне можно поселиться? - остановившись, немного не дойдя до стола, поинтересовался почти в открытую изучавший нас маг.

  - В той угловой комнате, - как прежде сухо сообщил я, оглянувшись за подсказкой на ведьмочку.

   За то время, пока я вел переговоры с гостем, Мэлин, оказывается, не сидела без дела и успела перенести свои вещи в противоположный угол, а мой мешок положить в соседней спальне. Еще она откромсала от туши несколько наиболее прожаренных кусков мяса и водрузила миску на середину стола.

  Я только тайком усмехнулся, простой маневр, позволяющий не вставать специально за мясом для нового сотрапезника, если я, конечно, решу предложить ему ужин. И одновременно устраняющий всякую возможность гостю приблизиться к туше, если он заявит, что может обслужить себя и сам.

  Указав направление рукой, я продолжал рассматривать гостя с ответной откровенностью.

  Дроу оказался худощавым, довольно высоким и далеко не молодым субъектом, и последнее резко повысило его статус в моих глазах. И одновременно сделало гостя более опасным и загадочным. В Дройвии магистры в его возрасте обычно имеют высокие посты при дворце и собственные имения, и по дорогам соседних стран в одиночку не шляются.

  Гость отправился относить мешок, а я вернулся на свое место, отметив по пути, что ведьмочка не забыла перенести свою миску поближе ко мне, и сидит теперь не напротив, а с торца стола.

   Вот ведь умеет же быстро соображать, когда хочет... или когда чувствует опасность.

  Глава 25

  - Меня зовут Гуранд, - сообщил маг, вернувшись в общую комнату, и его эмоции доложили, что гость не солгал. Это действительно его имя, ну или одно из имен.

  За несколько минут пребывания в спальне он успел снять дорожную одежду и предстал перед нами в серых свободных штанах, светлой легкой рубахе и мягких туфлях. В руках у него был туесок, а на груди поверх рубахи демонстративно поблескивал камнями замысловатый амулет.

  Я едва успел состроить самое непроницаемое выражение лица, заметив эту вещицу. И потом рассматривал очень опасливо, делая вид, что смотрю вовсе не на амулет, вызвавший во мне шквал эмоций своей схожестью с висевшим у меня под одеждой артефактом. Восемь камней были расположены точно так же, и единственное, замеченное мною, отличие состояло в том, что вязь рун, вившаяся вокруг камней моего амулета, шла в несколько другом порядке.

  Любой маглор на моем месте сразу бы сообразил, что это неспроста. И что амулеты сделаны одним мастером ради какой- то общей цели. Непонятно пока, какой, но признаваться магистру в обладании своим артефактом я не желал категорически. Неизвестно, принесет ли мне пользу такая откровенность, но здравый смысл подсказывает, что, скорее всего, ничего хорошего.

  - Меня зовут маглор Иридос, - я догадывался, что он прекрасно осведомлен, с кем имеет дело и не пожелал юлить, - а это моя воспитанница Мэлин.

  - Очень приятно, - проницательно взглянул он на задумчиво изучавшую кружку с отваром ведьмочку, - разрешите присесть к столу.

  - Разумеется, - снова усмехнулся я, поймав изумление, вспыхнувшее огоньком в его эмоциях от моей прямоты, - угощайтесь, вот свежее мясо, салат, отвар трав.

  - Разрешите предложить к отвару булочки и сладости? - открыл он туесок.

  Я кивнул и наугад достал из коробочки засахаренный орешек. Подержал в ладони, прикрыв глаза и вслушиваясь в глубинные слои эмоций магистра. Пахнуло иллюзорным ароматом цветущего жасмина, душистым дымком жаровни, на которой поджаривается сразу несколько сортов орехов, потом поплыл аппетитный запах жареной рыбы и перед глазами встал Деборет.

  - Значит, это вы были в Деборете, - сухо констатировал я, обличительно глядя на заинтересованно следящего за моими действиями магистра.

  - Этого не было среди тех двоих, что бросали в меня магическую сеть, - покачала головой Мэлин, и я не стал спрашивать, как она это узнала, просто продолжал внимательно следить за эмоциями гостя.

  Потрясение, недоверие, изумление, возмущение... ему очень повезло, этому магистру, что в его чувствах не оказалось разочарования и злости. Подчинение второй ступени, смешанное с медвежьим сном, уже было готово сорваться с моих ладоней.

  - Вы подверглись нападению в Деборете?! - он больше не притворялся путником, случайно забредшим сюда в поисках ночлега, и его манеры мгновенно изменились.

  Становясь из ненавязчиво- вежливых повелительными и почти жесткими.

  - Не мы, а Мэлин, - спокойно бросив в рот орешек, я с хрустом его разгрыз и незаметно свернул заклинание, - она после завтрака решила немного погулять... и недалеко от дома столкнулась с двумя дроу. Они приказали ей молчать и бросили сеть.

  Я так твердо обвинил дроу в нападении на бастарду не только потому, что все остальные варианты постепенно оказались маловероятными. Больше всего уверенность в том, что я не ошибаюсь, мне придавали его собственные эмоции, но об этом маг должен узнать только в самом крайнем случае.

  - И как она ушла?

  - Разумеется, не сама, - укоризненно глянул я на магистра, - я слежу за каждым шагом подопечной.

  - Потому вы и сбежали из Деборета? - Резко спросил Гуранд.

  - Что за чушь пришла вам в голову? - состроив самое возмущенное выражение лица, оскорбился я, - мы не сбежали, а отправились дальше. Я по контракту обязан доставить Мэлин в Тмис.

  - Вот как? - попытался съязвить он, но сдался под моим твердым и уверенным взглядом.

  Наивный. Маглоры никогда не лгут по таким мелочам.

  - А вы не можете их описать? - минут через десять, с совершенно отсутствующим видом прожевав кусок мяса, уставился на ведьмочку магистр.

  - Мы можем вам даже показать их, - испытующе глянув на воспитанницу, предложил я, - если Мэлин не против.

  - А... - посмотрела она на меня возмущенно и задумалась, потом, сообразив, что может диктовать условия, заявила, - только после того дома, что был по соседству.

  - Мэлин! - я взирал на ведьмочку строго, как на занятиях, - по- моему, кто- то забыл, что у него способности в иллюзии. Показывай то, что хочешь, я только поддержу энергией.

  Ну и незаметно на несколько минут усилю ментальным заклинанием память, чтоб магистр успел рассмотреть даже мельчайшие детали.

  - А! - теперь в глазах девчонки появился энтузиазм, - мне глаза закрывать?

  - Да, так ты яснее вспомнишь. И сразу воплощай эти образы, ну вот хоть на этих овощах, - я положил перед подопечной два не вошедших в салат огурца, и, встав с места, направился к ней.

  Встал позади скамьи, положил бастарде на виски ладони и велел сосредоточиться.

  Она даже чему- то обрадовалась, зажмурилась, и вскоре на месте огурцов заклубился туман создаваемой иллюзии. Я бросил заклинание памяти, добавил в иллюзию энергии и через минуту перед нами стояли, мрачно хмуря брови, двое довольно молодых и привлекательных дроу.

  Маг вскочил со своего места, очень внимательно рассмотрел сородичей, изучил резкие движения губ, произносящих что- то неслышное, но явно недоброжелательное и, помрачнев, вернулся к прерванной трапезе.

  Сообразив, что он вовсе не намерен сдавать своих и верить нам пока все дотошно не проверит сам, я развеял иллюзию. Попутно, пользуясь способностью защитной шкуры, впитал назад энергию, что высвободилась при развеивании. Магистр снова покосился на меня уважительно, но не проронил ни слова, продолжая жевать мясо с упорством, достойным хомяка.

  - Вы ничего не знаете по поводу этих господ?! - Сев за стол, осведомился я просто на всякий случай, хотя и без этого уже начал верить, что он не имеет никакого отношения к делишкам напавших на нас соотечественников.

  Самому мне не удалось опознать в этих двоих тех магов, с которыми наш отряд столкнулся на дороге в Тушер. В тот момент мне некогда была рассматривать их лица, я отличал врагов от остальных по аурам, а Мэлин, хотя и посмотрела на нападавших магическим зрением, видит магию намного слабее и несколько по- иному.

  - Вы не похожи на лгуна, маглор Иридос, - веско сказал магистр, обдумав мой вопрос, - и я склонен вам верить. И могу пообещать, что сделаю все, чтоб вы добрались до Тмиса как можно быстрее и в полной сохранности. Но на вопрос насчет этих господ пока отвечать ничего не стану. До тех пор, пока не выясню все сам.

  Как много он умудрился сказать, не сказав ничего. Значит у него достаточно высокий статус для того, чтоб решать такие вопросы и он не намерен нам вредить... ну чтож, такой союзник может оказаться очень полезным. А этих красавчиков я и сам узнаю, если встречу, и позабочусь о том, чтоб они пожалели о своих поступках.

  - Тогда мы идем отдыхать, - я убавил жар под тушей и бросил туда пучок душистых вишневых стружек, который достал из "случайно" оказавшегося в кармане кисета.

  Показывать магистру все свои возможности я не был намерен, хотя и допускал, что он мог кое- что выяснить обо мне заранее, если в курсе договора своего правителя и королевы. Вот только всех тонкостей про нас обычно не знает никто.

  По пути в свою комнатку я заглянул на секунду в спальню к Мэлин и создал ей воздушную перину. Девчонке следовало хорошенько отдохнуть, завтра нас ожидал трудный день.

  - Спасибо, - невесело буркнула она, и я пожелал в ответ спокойной ночи, а уходя, повесил на дверь мощный щит.

  А что я еще могу сделать?

  Оказавшись в своей спальне, я первым делом взял саквояж и достал письменные принадлежности. Хотя я и не получил пока от королевской канцелярии ответов на посланные из разрушенной мельницы и Деборета сообщения, традицию писать отчеты каждый день следовало восстановить. Да и магистр не намерен держать в тайне свое знакомство с нами, судя по пришедшим от защитного купола сигналам о четырех отправленных им вестниках.

  Вставать с мягкой перины не хотелось категорически. А от мысли, что сейчас придется умываться в боковой пристройке холодной водой, садиться на огромную курицу с куцыми крылышками и медвежьей мордой, и тащиться куда- то по рассветному туману и вовсе становилось муторно. Никто из маглоров не любит долгих, лишенных удобств путешествий и ночевок под чужими крышами или куполами походных шатров. Да и продолжительное время находиться вдали от своих лабораторий и библиотек тоже. И чем дольше это продолжается, тем хуже становится у нас характер.

  Единственное, что немного примиряло меня с необходимостью раннего подъема, было ощущение наполненности резерва. Нехотя потянувшись и распахнув глаза я достал коробочку с накопителями и сначала слил часть энергии в опустошенный вчера кристалл, а затем вдруг вспомнил про свое намерение нарушать, по мере необходимости, правила практиканта. Это воспоминание согрело мне душу и добавило решимости, оттого и вставал я с постели уже в довольно благодушном расположении духа.

  Набросив на плечи куртку, вышел на крыльцо, постоял, любуясь неожиданно прозрачным рассветом, и направился в пристройку.

  Безо всяких сомнений одним движением руки кастовал заклинание чистоты, затем развел жаркий огонь под большим котлом и притащил воздушной петлей, свернутой в форме огромного ковша, целую бочку воды. Сначала налил котел, потом наполнил все имеющиеся в умывальне жбаны и бадьи. Окончательно повеселев, с удовольствием выкупался горячей водой в деревянной лохани, и, наполнив немудреную купель свежей водой для Мэлин, отправился будить девчонку.

  Магистр уже стоял возле очага, намереваясь согреть отвар, и я сообразил, что невозможно будет скрыть от него все те беспорядки, которые я предполагал учинить. Ну вот и хорошо, сразу же явилась дерзкая мысль, пусть привыкает заранее, нам же теперь не один день ехать вместе, если я правильно понимаю его назойливость.

  - Если вы согласны немного подождать, пока моя воспитанница искупается, можем позавтракать вместе, - предложил мимоходом и стукнул в ее дверь, - Мэлин! Вода остывает, отправляйся купаться.

  - А ты нагрел воду? - Обрадовалась выглянувшая на стук ведьмочка, - тогда бегу. А полотна и мыла там нет?

  - Все есть, но поторопись, сейчас будет завтрак, - пригрозил я, и она рванулась к двери. Но возле самого порога вдруг приостановилась и заинтересованно оглянулась, - а на завтрак можно просить всё, что хочу?

  - Проси, - великодушно дозволил я и она обрадованно оттарабанила меню завтрака своей мечты.

  - Так... кофе, сливки, шоколад, блинчики и клубничное варенье.

  - Ладно, - согласился я, и девчонка исчезла за дверью.

  - Это у вас такие шутки? - чуть напряженно усмехнулся магистр, оставляя в покое очаг.

  - Ну что вы, какие с утра могут быть шутки! - С еле заметной насмешкой пояснил я, создавая на столе кофейник, сливочник и блюдо с блинами. - По моему пониманию, сегодня нам предстоит преодолеть довольно трудный участок пути, и девочке нужно хорошо позавтракать.

  И пока я выставлял на стол большие миски с омлетом и корзинку с пирожками, магистр стоял рядом и пытался проверить, не иллюзия ли эти лакомства.

  - А разве вашими правилами не запрещено так неразумно тратить энергию?! - не выдержал он, убедившись в совершенной подлинности продуктов.

  Ну, надо же, какие все они знатоки наших правил, вяло восхитился я, свои бы еще так же свято исполняли, как ждете от бедных маглоров.

  - В наших правилах предусмотрены исключения, - только таким, веским и загадочным заявлением и возможно прекращение подобного допроса, - а у вас есть какие- то особые желания? Но предупреждаю, создать я могу лишь то, что пробовал хоть однажды.

  - Творог с изюмом и сметаной вы пробовали?

  - Разумеется, - кивнул я, ставя перед ним миску с заказанным продуктом, и продолжая создавать чашечки, вазочки с вареньем и медом, - будете сначала завтракать или умоетесь?

  - Пожалуй, позавтракаю, - отозвался он и принял из моих рук чашечку с шоколадом.

  Всего одно краткое прикосновение пальцев, а каждый из нас получил полную информацию о состоянии резерва собеседника.

  И если его резерв оставлял пока желать много лучшего, заполнившись за ночь едва на треть, то мой удивил его почти неистраченной энергией.

  - Вы пользуетесь накопителями? - отпив шоколад, осторожно поинтересовался он, и мне стало смешно.

  Вот в этом все маги похожи, едва встретившись с чем- то незнакомым или необъяснимым, пытаются разобраться в проблеме, провести эксперимент или поставить несколько опытов. И этим мы и отличаемся от людей, они в первую очередь думают о себе и о собственных мелких интересах и переживаниях, а нам важнее узнать что- то новое, понять сокровенную суть произошедшего, докопаться до причин какого- то явления.

  - Вчера пришлось воспользоваться, - честно сообщил я, - после портала не хватало энергии на хорошую защиту. Но это было всего второй раз за время практики.

  Наверняка он встречался раньше с маглорами и знал что такое наша профессиональная гордость, потому что поверил и вопросов больше задавать не стал. Но сидел до конца завтрака в большой задумчивости, поедая все подряд, и свой творог и блинчики и варенье.

   К мосту, от которого свернули вчера к охотничьему домику, мы подъехали в тот момент, когда из- за холмов выползло солнце и немедленно направили шаргов в сторону горного хребта, впирающегося в небо вершинами на расстоянии полутора дневных переходов. Дорога пока была пустынна, но карта подсказала, что через полчаса нам встретится большой постоялый двор, на котором принято ожидать оказию для переезда через перевал. И все, кто опоздали к вчерашнему обозу, поедут с сегодняшним.

  - Вы не знаете, магистр, - умышленно назвав спутника именно так, осведомился я, - кто или что, представляет такую опасность для путешественников, раз никто не ездит тут поодиночке?

  - Последствия выплеска, - коротко вздохнул он, - та лавина магической энергии, что прошла по нашим долинам, задела и горы. Собственно, они ее сдержали, но пропитались все трещины, пещеры, ущелья. И вся живность, что в них жила, вскоре начала меняться... как и наш народ.

  - И кто самый опасный?

  - Скальники, это нелюдь, просачивающаяся сквозь самые узкие расщелины и трещины. Обожают именно магов, выпивают энергию за минуты. Причем все время меняют места засады. Едешь вроде по безопасному участку и вдруг высовывается щупальце, прижимает к скале и нет никакой возможности вырваться.

  - Какие- нибудь способы борьбы есть? Огонь, вода, свет?

  - Некоторым помогли боевые амулеты с заклинаниями света, и еще, - он хмуро вздохнул, - очевидцы говорят, что они не могут взять магию оборотней. В последнее время группа магистров живет на одной из застав и изучает этот вопрос, но скальники не единственная мерзость, что может встретиться. Каменные оборотни, ядовитая плесень, и еще парочка редких видов. Утешает одно, их постепенно все меньше, лет двести назад обозы меньше чем по сотне всадников не ходили.

  - А теперь сколько? - проснулся интерес у Мэлин, - не придется три дня ждать?

  - А госпожа так торопится попасть в Тмис? - насмешливо усмехнулся магистр и был сражен резким ответом ведьмочки.

  - Конечно. Госпожа очень надеется, что хотя бы там узнает, кому так не терпится ее убить.

   Я сердито оглянулся на воспитанницу, вот кто ее просил торопиться с разоблачениями? Ведь просил в такие дела не вмешиваться?

  И встретился с неожиданно серьезным взглядом.

  - Я вчера еще раз его рассмотрела, - уверенно сообщила она, - того что стоял справа и теперь уверена, это он был там, в роще возле Тушера.

  - А что было в роще возле Тушера? - немедленно встрял в наш разговор магистр.

  - Давайте меняться, - усмехнувшись, предложил я, - мы вам расскажем про Тушер и про то что было до него, а вы назовете имя и статус этого негодяя. Я уверен, что он вам знаком.

  Магистр молчал долго. Так долго, что я уже решил, что ответа не будет никогда. А потом вдруг заговорил.

  - Я бы с удовольствием вам открыл имя, если бы знал его меньше. Но я очень хорошо его знаю, и был уверен, что ничего плохого он просто не мог совершить. Знаете... хоть мы и живем по разные стороны от Змеиных гор, и подчиняемся разным законам, предки у нас общие, хотя много лет никто про это и не вспоминал. Но теперь в Дройвии властвуют другие настроения, и мне это нравится. И многом моим друзьям тоже. И этот человек из их числа... потому я и молчу. Ведь есть и противники, и некоторые из них сильные маги. Я не хочу строить предположений, потому что хочу сначала все досконально проверить. А вам я уже обещал помочь добраться до столицы, и свое обещание сдержу. Но чем раньше вы расскажете мне про произошедшее в пути, тем быстрее мои друзья начнут поиск виновников.

  - Хорошо, - согласился я, очень быстро сообразив, что все, что знаем мы с Мэлин, знают и наши бывшие охранники и гувернантка. А стало быть и королева. -Расскажу... в первый раз на нас напали на полдороге от крепости к порту Тушер...

  Я рассказывал и снова видел и рухнувшую на дорогу скалу и людей возле нее, но магистру правды все же не открыл, пояснив, что использовал заклинание дальнозоркости. А то, если узнает что я ментал, начнет ставить щиты, тогда не поймешь, что у него на душе и попадешься в ловушку.

  Он задавал вопросы, уточнял детали и хмурился все сильнее. Но когда я рассказал, что увидев в Черуне стражников под охраной магов с такой же аурой, как нападавшие, не стал к ним подходить, а немедленно покинул город, Гуранд внезапно рассмеялся со злой досадой.

  - Вот так и случаются в политике самые большие ошибки и просчеты, - резко оборвав смех, горько сообщил магистр в ответ на мой недоуменный взгляд, - когда королева предъявила повелителю претензию, что принцесса вместе с наставником маглором по вине встречающих пропала в неизвестном направлении, я перешел порталом в Черуну и встретился с Сагоном и его людьми.

  - Но почему вы им ничего не объяснили?! - Начиная понимать над чем он так смеялся, обозлился я, - за какими змеями понакрутили вокруг них своих ловушек?! Вы ведь знали, что я маг, и не могли не понимать, что ловушки меня насторожат?!

  - Они слишком... - он замялся не зная, как объяснить, - осторожничали. Что- то недоговаривали, скрывали... и потому я им не поверил. Решил, что вы просто сбежали, ну бывает... вы же молоды, романтичная история... а они покрывают, людям свойственно так относиться к влюбленным.

  Я взорвался возмущением и ругался так, что испугались и порскнули с придорожных кустов птицы, Мэлин, держась за живот от хохота, сползла с шарга и рухнула на пыльную травку. Только магистр сидел на спине животного молча и мрачно сопел, отвернувшись в сторону гор.

  Глава 26

  Постоялый двор встретил нас бурной суетой, точно такой, какая бывает только в самые последние минуты перед отправлением.

  Мы вызвали в толпе отъезжающих настоящий взрыв радости, мне даже пришлось торопливо вернуть шапочку на место, хотя я не мог не понимать, что радуются они не столько нам, сколько нашим с Мэлин серебристым мантиям маглоров. Магистр тоже накинул на плечи щедро украшенный драгоценными камнями и золотыми вычурными застежками тонкий черный плащ, в отличие от нас, дроу выбрали своим официальным цветом именно этот. Гуранд выглядел в своем парадном одеянии, по меньшей мере, командиром нашего отряда, что мне пока совершенно не мешало, и я скромно держался позади него.

  Точно зная, если магистр начнет требовать подчинения, я сумею от него отделаться.

  Старшина обоза тоже воспринял наш приезд как подарок и вился вокруг магистра, как торговец драгоценностями вокруг выгодного клиента, убеждая, что обоз вполне может немного задержаться, пока мы позавтракаем и покормим животных.

  Мы завтракать не захотели, животные, получившие кучу костей и остатков завтрака, смотрели на старшину скучающе, и потому было решено выдвинуться в путь немедленно. К моему удивлению, в обозе не оказалось ни лошадей, ни повозок, только шарги. Несущие на своих широких спинах груз, всадников и даже корзины с какой- то живностью.

  Как- то само получилось, что магистр ехал вместе с проводниками во главе отряда, а мы ближе к середине, и если бастарда занималась уничтожением жареных орехов и исследованием окрестных полей и холмов, то я работал. Снова сдвинув свою шапочку я методично, одного за другим, изучал спутников следилками и мысленно распределял по группам. Дроу, маги, люди, женщины. Последних оказалась почти половина, и это было еще одно различие между порядками в наших странах.

  Правителем Дройвии и наместниками провинций могли становиться лишь сыновья знатных домов, в достаточной степени владеющие магией, и потому большинство лордов было женато не по одному разу. Если у первой жены рождались дети со слабым даром, лорд женился второй и третий раз, иногда отбирая подходящих женщин у подданных. Вот простолюдины и везли жен из- за хребта, надеясь, что на таких не позарится никто из господ.

   Глядя на отправляющихся за хребет женщин, я не мог не думать о беззаботно грызущей орехи Мэлин. И отлично сознавал что именно ее слабый дар стал поводом для заочной помолвки, но старался пока не забивать себе этой проблемой голову. Когда доберемся, будет видно.

  - Красавчик, у тебя водички не найдется? - девица лет двадцати смело смотрела на меня с бежавшего почти рядом шарга.

  - Держи, - разве можно отказать девушке, отпустившей такой комплимент?

  - Ой, как хорошо, холодненькая. А куда ты едешь?

  - В Тмис.

  - И я в Тмис, - обрадовалась она, - у меня там сестра за сапожником замужем, в гости позвала. Можно я рядом ехать буду, а то вон тот мужик как- то плохо на меня глядит?

  Девица откровенно лгала, никто на нее не смотрел. Это она сама очень заинтересованно разглядывала, и не кого- то а меня. Но ни спорить, ни выводить ее на чистую воду я не стал, девушке было скучно, мне тоже, и к тому же она была довольно смазливой. Путешествие вполне могло стать не таким унылым.

  Но я даже не предполагал в тот момент, насколько оно может стать веселым, если за дело берется такая энергичная и полная жизни девица как эта Велья. Она тараторила без умолку, рассказывая с одинаковым энтузиазмом про проделки коровы, оставшейся в родительском доме, и про пытавшегося обмануть ее торговца, у которого они с подругой покупали шаргов, кстати, вот она, подруга, знакомьтесь.

  Откуда взялась вторая девица, я не успел понять, занятый мыслями о том, как бы повежливее предложить девушке немного полюбоваться природой, однако с ее появлением мне стало совсем не до смеха. Вернее, наоборот, захотелось хохотать над собственной наивностью. Как я мог считать, что способен долго выносить эту легкомысленную болтовню сразу обо всем и ни о чем в таком количестве?

  - Как у вас весело, - с завистью объявил звонкий девичий голос, и, оглянувшись, я почти с ужасом обнаружил, что к нам присоединилось еще двое молодых путешественниц, - а мы там скучаем! Можно мы с вами рядом поедем? А как вас зовут, господин маглор? А вы нам покажете фокусы? Какой вы интересный!

  Я уже знал к этому моменту, что я красивый, симпатичный и обаятельный. А еще мужественный и милый. И начинал подозревать, что глупый, раз до этого момента ни разу не заподозрил, что вовсе не готов к такому количеству женского внимания. И ведь оно никогда раньше не было мне неприятным, наоборот. Я даже гордился, если какая- то горничная или белошвейка начинала краснеть и невпопад улыбаться в моем присутствии. Считая, что это самое главное, заинтересовать девушку не внешностью, а умом, учтивостью, смелостью и прочими положительными личными качествами. Вот почему же мне сейчас кажется, что я чего- то пропустил?

  - А давайте будем на всех привалах устраиваться вместе? - предложила одна из окруживших меня поклонниц и я, похолодев, сообразил, что они и в самом деле теперь не отстанут.

  Будут сидеть рядом за завтраком, обедом и ужином, требовать внимания и заботы и кормить меня взамен бесконечными рассказами, какие замечательные кружева вяжут в Гардене, и какие красивые платья получаются из дейтского полотна. А я буду вынужден все это слушать и выполнять самые мелкие и нелепые капризы.

  Неподалеку раздался ехидный смешок, и шарг Мэлин вырвался вперед, увозя давящуюся хохотом ведьмочку в сторону магистра. Я проводил ее сердитым взглядом, но останавливать не стал, раз мага послала на наши поиски королева, значит, она имела повод ему доверять. Разумеется, я собирался на ближайшем же привале описать и встречу с Гурандом и его объяснения произошедшего самым подробным образом и отослать в отчете, но теперь начинал подозревать, что вряд ли мне дадут это сделать.

  Да и подумать спокойно мне тоже не позволят, почему- то человеческие девушки твердо уверены, что как только они одарили парня своим вниманием, он сразу становится должником. Вот и у моих спутниц все чаще проскальзывают в голосах требовательные нотки, а список того, что я должен сделать для них на привале, стремительно растет. Найти самое удобное место, защитить от насекомых, разжечь костер, принести воды... нет, я, разумеется, как воспитанный маглор, совершенно не против помочь девушкам со всеми этими делами, но сугубо добровольно. Или если меня вежливо попросят. Но если меня начинают воспринимать едва ли не за лакея, во мне мгновенно поднимает протест все мое маглорское упрямство и самолюбие.

  Как мне становилось все яснее, человеческие девушки совершенно не то же самое, что магини, хотя на первый взгляд вроде бы ничем не отличаются. Хорошенькие, веселые, и даже душевные. Но только до того момента, пока не начинают выказывать со всей убедительностью, что едва познакомившись, мужчина оказался перед ними в неоплатном долгу уже за сам факт этого знакомства.

  - Какие красивые там облака, - вмешался я в непрекращающуюся болтовню, указывая на горы.

   А пока все они смотрели на облака, придержал животное и бросил на себя отвод глаз. И вскоре почувствовал, как постепенно начинает возвращаться хорошее настроение и способность размышлять.

  Вместе с нею пришло понимание, что я немного рановато обрадовался появлению магистра. Как бы он ни уверял, что готов нам помочь, помощник из него пока не особо мощный. И именно этим вопросом мне нужно заняться в обед, а не устройством легкой жизни для вполне здоровых и предприимчивых девиц. Ведь другие попросту не решаются отправиться в далекое и небезопасное путешествие на поиски личного счастья, а сидят дома и терпеливо ждут, пока оно придет к ним само.

   Еще через некоторое время я сообразил, что вполне могу воспользоваться тем, что взгляды окружающих скользят мимо меня и создал себе удобное воздушное кресло, а чуть позже отлично подремал, возвращая организму недополученный утром сон. Великая пентаграмма, как все же прекрасно, когда можешь пользоваться магией так, как делал это двадцать пять лет, не оглядываясь ни на иссякающий резерв, ни на правила маглора!

  Проснувшись, привычно проверил ведущую к подопечной сторожку и с изумлением обнаружил, что Мэлин уже едет рядом, держа свое животное бок о бок с моим шаргом.

  - Ты что, меня видишь? - поразился я.

  - Да.

  - Но как?

  - Ведьминские тайны, - хитро хмыкнула девчонка, - с добрым утром. Можно задать вопрос?

  - Задавай, - буркнул я недовольно, не нравятся мне эти ведьминские тайны.

  - Ты уже додумался, когда на меня повесили следилку?

  - Не раньше, чем в Деборете, - мне пришлось скрыть свое удивление, вовсе не этого вопроса ожидал, - портал обычно рвет такие зацепки. Да и не было ни у кого возможности, я все проверил.

  - Я тоже так подумала, - кивнула она согласно, - наверное, это те маги с сетью вслед кинули, когда ты меня оттуда утащил. Но теперь мне интересно, чем магистр объяснит, что не знал про сеть? Тебе не кажется, что он в этом солгал?! Не ожидал, что мы можем их показать.

  - Я проверял в тот момент его чувства, - оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто нас не подслушивает, и вообще едем мы довольно растянутой вереницей, пояснил я, - он сильно удивился и огорчился. Ну и лицо его ты видела... сразу помрачнел.

  - А... - глубокомысленно произнесла девчонка и задумалась.

  - Попробуем в обед с ним поговорить, мне тоже хочется выяснить кое- какие детали, - вздохнул я, отлично понимая, что магистр вполне может и не пожелать объяснять нам вещи, которые считает государственной тайной.

  - Про тех людей, нет, дроу, которые с ним были, когда мы уехали через огород?

  Вот говорил же я, что умеет она соображать!

  С обедом нам повезло. Старшина обоза не стал устраивать его среди придорожных кустов, а довел нас до небольшой деревушки. Как я вскоре понял, у него было договоренность с жителями этого поселка, потому что в каждом доме готовы были принять путников и накормить ожидающим в печи супом и мясным рагу, мой обострившийся нюх донес об этом вернее красовавшихся на калитках изображений миски и ложки.

  Но одновременно с доброй вестью на меня обрушилась и скверная, как оказалось, магистра тут ждали. Едва обоз въехал в деревню, навстречу ему из самого добротного дома выскочили трое дроу.

  И едва Гуранд их заметил, обернулся в нашу сторону и встревоженно завертел головой, пытаясь отыскать среди путников меня. Искать Мэлин ему не было нужды, ее прекрасно видел не только сам магистр, но и встречающие его сородичи.

  А рассмотрев ведьмочку, и, определенно узнав, дроу насторожились, как обнаружившие дичь охотники и двинулись в нашу сторону. А один из них еще и руки поднял, готовясь бросить какое- то заклинание.

  Из- под человечьей кожи на моих пальцах вмиг прорезались когти, и, радуясь краем сознания, что нахожусь под отводом глаз, я атаковал противника первым. Несколько воздушных вихрей сорвалось с жаждущих возмездия лап, мгновенно скрутили в тугой клубок всех троих встречавших, а магистра - в единоличный кокон.

   - Иридос... - с трудом размыкая губы, простонал маг, - не нужно, остановись!

  - Ты солгал мне, мерзкий обманщик, - свирепо прошипел я, - влез в доверие, ел мой хлеб... но больше я тебе не верю! Что сейчас собирался бросить на девочку вон тот негодяй?!

  Я развернул на пару секунд магистра лицом к его помощникам, чтоб он мог видеть поднятую руку одного из них, и вернул в прежнее положение.

  - Но он же не знал... - договорить магистру не удалось.

  - Ир, сбоку! - крикнула бастарда, но я уже поднял все свои щиты и тоже уловил движение рвавшегося к нам дроу.

  Еще одного, четвертого из отряда, устроившего в этой деревеньке засаду.

  Обладавшего такой узнаваемой аурой, и уже знакомой физиономией, что я не мог не опознать бандита в ту же секунду, как воздушная петля поставила его передо мной.

  - Этот тоже ничего не знал?! - Снимая отвод глаз, едко поинтересовался я у магистра, и, не дожидаясь его ответа, жестко объявил новому пленнику, - ну вот и попался, поганец, выбирай, как хочешь умереть за то, что три раза покушался на жизнь беззащитной девочки?

  Ну, насчет беззащитности я, допустим, немного загнул, для убедительности, но пусть докажет обратное!

  - Иридос! - предостерегающе закричал магистр, всеми силами пытаясь вырваться из плена, и я немедля добавил ему еще виток плети, - ты ошибаешься!

  - Нет, - от моего свирепого рыка всех любопытных наблюдателей сдуло, словно ураганом, - это ты ошибаешься. Взгляни на этого подлеца, он отлично знает, о чем я говорю! Это он стоял в роще под заклинанием невидимости, пока воины добивали нашу охрану. Наверняка у него еще мозги болят от моего заклинания.

  Бандит дернулся, как от удара, на лице проступила гримаса узнавания, рот приоткрылся, и я немедленно заткнул его концом лианы. Не хватало еще, чтоб я выслушивал оправдания убийц!

  - Иридос, давай поговорим, - магистр постепенно рвал на себе первые слои плети, и уже мог немного шевелиться внутри кокона, - я же дал тебе клятву, что помогу.

  - Ты уже помог, привел в ловушку, - огрызнулся я, решая, как с ними поступить.

  - Господин воспитатель, - ангельским голоском пролепетала рядом Мэлин и я едва удержался, чтоб не охнуть потрясенно, такой интонации за все время своего знакомства с нею не привелось услышать ни разу, - вы обещали, что я смогу дать ему по морде, этому негодяю!

  - Ну, иди, дай, раз я обещал, - не обвинять же мне воспитанницу во лжи?

  - Я лучше его помечу, - подъехав вплотную к возмущенно таращившему глаза бандиту, деловито сообщила ведьмочка нормальным голосом, и высыпала ему на макушку содержимое маленького мешочка. А потом вылила сверху всю воду из своей походной фляжки, - вот теперь мы его сможем сразу отличать от остальных.

  - Зачем тебе отличать от остальных его труп? - Пожав плечами, мстительно поинтересовался я, - оставлять бандитов в живых не самая лучшая идея.

  - Ты не имеешь права! - стараясь, чтоб слова прозвучали решительно и веско, заявил магистр то, что я знал и без него.

  Пока они были незнакомцами, и мы защищались, я вполне мог в пылу битвы убить одного из них, и королевский суд меня бы оправдал. Но сейчас это будет признано хладнокровным убийством или казнью, а маглоры не имеют на это никакого права.

  - Ты вообще свою задачу выполнил, доставил ее встречающим. Хочешь, покажу документ, что мы и есть встречающие?! - Продолжал убеждать меня магистр, так напряженно занимаясь распутыванием петли, что у него на лбу начали выступать синеватые руны.

  Я хмуро наблюдал за ним, размышляя о том, как невовремя и некстати произошла эта встреча. И с каждым мгновением все четче понимал, изменить хоть что- либо в этой ситуации абсолютно не в моих силах. Но и просто передать им Мэлин я теперь не могу, хотя и понимаю, что официально он прав. Мой контракт выполнен. Да и сомнения в том, что дроу хотели действительно убить бастарду, появились у меня давно. Еще пробираясь по тропе контрабандистов и вспоминая и оценивая стычку в роще я отчетливо понял, что сражались маги и их люди очень осмотрительно. Не убивая наших стражников, а лишь стараясь вывести из строя. Однако не мог не подозревать, что для бастарды победа нападавших в той стычке могла закончиться вовсе не приездом во дворец повелителя.

   Но все эти мысли, которыми я не собирался делиться ни с кем, вились в какой- то отдаленной части мозга, в то время как основная деятельно разрабатывала план ухода.

  - Остановись, последний раз предупреждаю, - отчаянно выкрикнул магистр, рассмотрев легкое движение моей руки, но предупреждение опоздало.

  Все четверо его помощников рухнули на землю, сраженные самым мощным заклинанием сна. Теперь даже при помощи зелий и амулетов поднять их раньше чем через сутки не удастся и самому магистру, а я вовсе не намерен предоставлять ему такую возможность. Да и им на всяких случай добавлю очищение желудка, чтоб проснувшись, ринулись не в погоню за нами, а в другое место.

  - Немедленно снимай с меня свои путы! - ледяным голосом процедил магистр и многозначительным жестом вытащил из- за ворота рубахи свой амулет.

  - А что будет, если не сниму? - Заинтересованно поднял я бровь, небрежно доставая из- за ворота собственный артефакт.

  Думаю, его уже очень давно так никто и ничем не удивлял. Рот магистра приоткрылся, пискнул нечто нечленораздельное и плотно захлопнулся на долгие секунды, пока он вытаращенными глазами изучал посверкивающую на моей груди драгоценность.

  - Какая красивая штучка, - заинтересованно произнесла бастарда, - где взял?

  - Снял с трупа, - ответил я чистую правду.

  - Ты убил дроу? - удивилась она.

  - Нет, оборотня. И если бы я его не убил, он бы убил меня. Злобный и подлый был тип. Это он пытался жениться на Эрнике и захватить ее имение, - специально не скупился я на пояснения, чтоб магистр не вздумал обвинить меня в том же, в чем заподозрила ведьмочка.

  - Так вот куда ты ходил... - она резко смолкла и изучающе уставилась на застывшего статуей магистра, - а с ним что делать будешь?

  - Он прав, убивать их я не имею права, - печально посмотрев на вскинувшегося с надеждой спутника, я без предупреждения усыпил его тем же заклятьем.

   Только желудок трогать не стал, ему и так хватит хлопот с остальными.

  А затем спрятал амулет и приступил к решению вставших перед нами проблем.

  Глава 27

  - Есть хочешь? - спросил я бастарду примерно через час после того, как мы выехали из деревни.

  - Да, - честно призналась она, и инстинктивно оглянулась.

  - Не волнуйся, они будут спать не меньше суток. Сворачивай к той речке.

  Трое шаргов, бежавших за моим ездовым животным, не сразу поняли, почему я тяну их в сторону от дороги, ведь они отдыхали с раннего утра.

  Именно тогда, по словам старосты деревни приехали в его деревню четверо всадников. Я пожалел старика, испугавшегося, что проснувшись, дроу предъявят ему счет или придумают наказание за уведенных нами шаргов, и написал для него расписку.

  Что взял животных в частичное возмещение ущерба причиненного мне господином Базелсом. Имя дроу, окрасившегося в ярко- лиловый цвет, любезно сообщил мне в благодарность тот же староста.

  А я ему в уплату за эту информацию на радостях выдал серебряный, больше всего мне не хотелось бы думать, что на бастарду покушался предназначенный ей в женихи племянник. Насколько я помнил из письма, имя того было Зийлар.

  Еще один серебряный я выдал вместе с указанием аккуратно разложить всех спящих и следить, чтоб они не отлежали себе рук или ног. И ни в коем случае не пытаться будить, это вредно для здоровья.

  В конце концов, он же не виноват, что пустил их на постой, и не должен потерять доход.

  - Это хорошо, - она спрыгнула с шарга и убежала в кусты, оставив меня в одиночку справляться с кучей животных.

  Хорошо еще, что шарги умны и вся упряжь состоит из широкого ошейника, сплетенного из хорошо выделанных кожаных полосок, и идущих от него поводьев. К тому же они достаточно послушны и, в отличие от лошадей, быстро привыкают к новому хозяину.

  Выдав животным кучу подсохших пирожков и создав горку кабачков, я с чистой совестью утопал умываться, а вернувшись, обнаружил, что девчонка стащила у шаргов маленький пирожок и уже заканчивает его жевать. Под явно осуждающими взглядами медвежьих глазок.

  - Мэлин, - огорченно покачал я головой, ну что с ней делать!

  Только что, в деревне, вела себя тихо и незаметно, особенно после выходки с бандитом. Но я, честно говоря, на ее месте наказал бы Базелса значительно сильнее, все же именно по его вине девчонка перенесла столько трудностей и испытала столько страха.

  - Иридос, ты не ругайся, а послушай, что я придумала.

  - Слушаю, - буркнул я, доставая из мешка один из свертков с мясом, и начиная разворачивать на созданном столике, - только сядь в кресло, тут земля сырая.

  - Спасибо, - она пересела и уставилась на меня так пристально, что я начал паниковать, кто знает, что она сейчас придумывает, - только не кричи сразу "нет".

  - Мэлин! - Я вытаращился на бастарду с изумлением, - когда это я сразу кричал - "нет"? Я всегда сначала думаю, в отличие от тебя.

  - Спасибо, - снова сказала она вежливо, и тут я встревожился не на шутку, столько вежливости, это явно не к добру,- тогда у меня к тебе просьба. Возьми меня в стаю.

  - Ты с ума сошла? - мне очень хотелось закричать "нет!" но я отлично помнил только что сделанное самоуверенное заявление, - ведьм не берут в стаю.

  - Вот тут ты сильно ошибаешься, - с сочувствием усмехнулась девчонка, - еще как берут. Ведьма в стае- это как личный целитель в замке. Вот только ведьмы обычно не соглашаются.

  - Да?! - Подозрительно прищурился я, - а ты почему соглашаешься?

  - Ты же собираешься пройти через перевал без обоза?

  - Нет. - Обрадовался я, что она не угадала, - я намерен ехать всю ночь и догнать вчерашний обоз.

  - А ты уверен, что это удастся? - ведьмочка смотрела пытливо и одновременно скептически, - вот видишь, и сам не уверен. А я знаю, что такое каменные оборотни и не хочу рисковать.

  - Откуда ты это можешь знать?

  - Не забывай, что меня воспитывал Таил. А он знает про оборотней очень много, вот и рассказывал. И мне и матери.

  - Ну, и что это за каменные оборотни?

  - По сути такие же, только магии меньше и связана она с магией минералов. Поэтому у них кокон похож на валун. Точь- в- точь как настоящий, и даже мох может расти, а сядешь и конец. Утянут под кокон и так спрячут, что никто не найдет. Они только оборотней никогда не трогают, а в человека за один укус вносят подчинение и так и ходят с ним потом, год или два.

  - Почему их не перебили?

  - Они хитрые. Если поблизости есть маг, никогда не выдадут себя, как бы ни были голодны.

  - Но ты же все время будешь рядом со мной, - еще спорил я, но в душе уже согласился.

  Она и на самом деле защищает, принадлежность к стае, и поделиться силой мне будет легче... чего я раздумываю?!

  - Даю тебе право выйти из стаи по первому требованию, - произнес я строго и протянул ей ладонь.

  Мэлин осторожно склонилась и медленно провела по коже язычком.

  Знакомый огонек согрел мимолетным жаром, и возникло ощущение, что девчонку изнутри осветил лучик солнца. Я неверяще присмотрелся и шлепнулся от неожиданности на кресло, неуверенно мерцавшая магическая искорка, обнаруженная мною еще зимой, при первом знакомстве, оказалась вполне приличными для ведьмы способностями.

  Так вот откуда ведьминские тайны и прочие странности, пришло ко мне четкое понимание, на ее способностях стоит постоянный, мастерски установленный искажающий щит, позволяющий никому не показывать истинной силы.

  И даже гадать не нужно, кто и зачем это сделал. Две ведьмы, несомненно. Заранее предугадали, что королева попытается воспользоваться бастардой, как монеткой в политической игре, и сделали все, чтобы монетка казалась мелкой. Тогда она может и вовсе не понадобиться.

  - Бери, ешь, - вспомнив про продолжение ритуала, я нарезал мяса и, создав большой круглый деревенский хлеб, отломил краюшку, - пить что будешь?

  - Ты не сердишься? За обман?

  - Они не на меня его готовили, - отмахнулся от объяснений, - ты обедай, а я пока отчет напишу.

  - А может, не нужно? - осторожно предложила ведьмочка, и в ее голосе мне послышалась безнадежность.

  - Нужно. Но я не про все пишу, не переживай. Про стаю никто не знает.

  - А! Тогда сделай чаю.

  Я создал ей чай и взялся за перо, мстительно ухмыляясь только что пришедшему пониманию, что в этот раз мой отчет будет первым. А как известно, оправдываться всегда приходится тем, кто пришел вторым.

  В небольшое, огороженное бревенчатой оградой село, последнее на территории королевства, в котором можно было переночевать и получить продукты, мы въехали на исходе дня, и встречные крестьяне глядели на нас с удивлением и живым интересом. А когда мы лишь торопливо напоили животных и, пересев на тех шаргов, что бежали без груза, двинулись дальше, смотрели нам вслед как сумасшедшим.

  Но я точно рассчитал, что мы догоним обоз, вышедший отсюда утром, не позже середины ночи, в ущелье, которым начинался перевал. Там путники останавливались на последнюю ночевку, следующая должна быть уже в крепости, построенной на территории дроу.

  Отъехав от села лиг пять, мы сделали короткий привал, выпить по чашке чаю, и я щедро накормил шаргов мясом, политым бодрящим зельем. А отправляясь дальше, устроил из воздушного кресла, в котором ехала Мэлин, удобную лежанку, и вскоре девчонка мирно спала, замотавшись как в одеяло в маглорскую мантию.

  Сам я выспался утром и теперь, сидя в таком же кресле, спокойно занимался делами. Готовил боевые заклинания огня и света, и вливал их в мелкие камни, вплетал в защиту, наложенную на выданную Мэлин мантию, новые охранные заклинания.

  И одновременно размышлял обо всем, произошедшем в оставшемся далеко позади селе. Теперь, когда успокоилось возмущение и схлынула обида, мне начинало казаться, что я снова что- то упускаю. Слишком мало мне пришлось в жизни сталкиваться с прожженными интриганами высшего статуса, для которых вся жизнь в том и состоит, чтоб лгать, изворачиваться, и решать дела и проблемы нечестными путями. Вот и никак не получается понять, что именно было не так.

  Ну, о том, что магистр мог при желании прикрепить ко мне следилку, а не искать взглядом, я догадался давно, и это смущало больше всего. Значит, он все же не опасался меня, и не считал врагом, ведь я- то к нему свою все же прицепил. И почему он не захотел узнавать напавших на нас дроу, мне тоже теперь ясно. Он был магом, этот Базелс, я определил это, когда проверял уснувших врагов и ставил на них свои маячки, коря себя за то, что не сделал этого еще в Тушере. И как любой маг, вполне мог просто выполнять контракт.

  А если это предположение правильно, то получается, я зря затеял ту битву, вместо того, чтоб позволить магистру самому все уладить. Но виновным себя все равно не считал, он много старше и мудрее, мог бы хоть немного прояснить мне возможности такого поворота событий. Но не захотел... или не счел меня достаточно сильным или умным противником. Вот и пусть, как проспится, делает выводы из собственных поступков.

  Когда на небе растаяли последние освещенные закатом облака, а дорожка стала узкой и каменистой, я выбрал на берегу речушки местечко для последнего на сегодня привала и разбудил ведьмочку.

  - Ой, уже приехали? - едва распахнув глаза, обиделась она, но осмотревшись, успокоенно засопела и сползла с шарга.

  - Будешь пить ночное зрение? - поливая приготовленную шаргам еду очередной порцией зелий, спросил я воспитанницу, прикидывая в уме расстояние до привала. Получалось не так много, еще часа три- четыре пути.

  - А мы не можем тут переночевать?

  - Не получится. Завтра тяжелый переход, шарги должны отдохнуть хоть несколько часов. А если мы выедем спозаранку, им придется труднее, чем остальным.

  - Понятно, - вздохнула она, - а они не нападут на нас, обозники? Ведь не ждут никого среди ночи.

  - Мэлин, - я давно хотел спросить, но все не решался, а теперь, когда она стала моей подданной, наконец собрался с духом, - я постепенно убеждаюсь, что ты можешь рассуждать очень здраво. Да и вести себя умеешь... не так, как сегодняшние девицы. Почему ты так глупо себя вела раньше, там, в крепости?

  - Бабушка сказала... - помолчав, нехотя призналась девчонка, - что можно так донять воспитателей, что все от меня отступятся и королева отпустит.

  - А про то, что королева не отпустит, а запрет в монастыре или даже сумасшедшем доме, бабушка не могла догадаться?

  - Там за каждым не следят маглоры, - виновато вздохнула Мэлин, - особенно вдвоем. Одного я еще могла бы провести.

  - Все равно не понимаю, - расстроился я, - ну хорошо, провела бы ты маглора, сбежала, а потом куда?

  - Потом нужно было подстроить мою гибель. - Терпеливо объяснила ведьмочка, - например, в болоте утонула, как бабушка, и все, я свободна.

  - Так она все- таки жива?

  Мэлин молча жевала мясо, запивала чаем, и не поднимала глаз. Я не торопил и не настаивал, если не хочет, пусть ничего не говорит. Но она все же решилась, доев, отряхнула крошки и огорченно вздохнула.

  - Да. Она и есть вторая ведьма в Черуне. Ведьмы друг другу место вместе с именем передают. И она меня видела, когда мы там были.

  Святая пентаграмма, ну вот почему я такой наивно- благородный? Что мне стоило послушать того голубя! Ведь ведьма явно приходила в тот момент, когда меня не было дома. А я- то чистосердечно считал, что Орисья сама решилась доверить мне своего малыша.

  - Мэлин... - вспомнив про отправленного мною туда оборотня, встревоженно выдохнул я, - что она может сделать Таилосу, когда он придет к Орисье?

  - Да ничего не будет делать... - вдруг обиделась девчонка, - она сама его искала, ошейник снять. Ведь надевала дня на три, думала, он придет, прощения попросит. А он вон как запрятался!

  - Ладно, пей зелье, и поехали, по дороге расскажешь про ваши ведьминские ловушки.

  Как я и ожидал, слишком многого ведьмочка открывать не стала, но и того что сказала, мне хватило, чтоб отныне немного спокойнее относиться к ее излишней самостоятельности во время привалов. Выяснилось, что вполне можно не проверять, какие именно травки она собирает и рассовывает по своим карманам. В зельеварении бастарда оказалась весьма сведущей, и когда мы коснулись в разговоре этой темы, довольно ловко втянула меня в чисто профессиональный спор на тему нужно ли добавлять в зелья травы с побочным эффектом, или проще сварить два разных, тогда воздействие у них будет значительно сильнее.

  Тусклую точку костра мы заметили еще за лигу, и сразу сбавили скорость, для нас несколько минут особого значения не имеют, а караульным лучше дать обнаружить себя издали, чем ворваться в лагерь подобно смерчу.

  Однако подъехав, я с огорчением убедился, что слишком хорошо про них думал, про караульных. Он вообще был один, и крепко спал, сидя у костра и облокотившись на дорожный мешок.

  Осторожно проверив, есть ли у путешественников еще какая- нибудь защита, кроме этого спящего сторожа, я нашел слабую сигнальную сеть, растянутую вокруг лагеря и с досадой вздохнул, этот обоз был защищен и организован много хуже прежнего. Но ждать тот я не собирался, потому и решил взять дело в свои руки. Да и не было теперь у меня другого выхода.

  Подъехав вплотную к первым нитям сети, я бережно вплел в нее свою сигналку, обвел по кругу, всё усиливая и дополняя первоначальное плетение своей силой, а когда убедился, что они неразделимо связаны, объединил нити. Этого не заметил и не почувствовал никто, кроме автора сети, но он только вздрогнул в дальнем шалаше и продолжал спать так же сладко, как и прежде.

  Ну а зачем ему было волноваться, ехидно усмехнулся я, если сигнал был слаб, как от задевшего сигналку зайца.

  Открыв проход в сети, я провел в него шаргов и снова замкнул контур.

  - А... - шопотом спросила девчонка, но я показал ей кулак и она все сразу поняла.

  Как все- таки красноречив язык человеческих жестов.

  Отпустив шаргов и создав им кучу еды, я немедленно принялся за устройство ночлега. Шатер сотворил общий, но лежанки поставил в разных сторонах и закрыл занавесями, посредине создал стол с легкой закуской и чаем а напротив входного отверстия второй выход. Там, за плотной занавесью была небольшая походная умывальня, почти точная копия тех, какими мы пользуемся на плато, уходя на прогулку в горы или лес.

  - Как удобно, - выразила свое мнение Мэлин, и тут же обеспокоилась, - а не слишком... много энергии уходит?

  - Нет, - коротко буркнул я, занимаясь установкой еще одного защитного купола, в ожидании пока она умоется.

  Не говорить же девчонке, что мне проще создать банальную для магов комнатку, чем каждый раз охранять ее от любопытных взглядов и всяких неожиданностей, вроде слепней или змей.

  А еще через четверть часа, умывшись и выпив холодного кисленького отвара, я сладко вытянулся на мягкой лежанке, и в который раз порадовался счастливой возможности не экономить магию на бытовых заклинаниях.

  Глава 28

  - Усыпили они меня, вот право слово, усыпили, - жалобно оправдывался кто- то недалеко от моей головы, пробуждая безотчетное желание и в самом деле усыпить, и не меньше чем на сутки, чтоб не ныл.

  И не отнимал дорогих минуток утреннего сна. Но я уже опомнился и начал понимать, что утренний сон переносится на более мирное время. Судя по встревоженным голосам, обоз проснулся и готовится к борьбе с нежданными гостями. И поскольку эти гости мы сами, нужно вставать и объяснять этим засоням всю глубину их заблуждения.

  Через пять минут, умытый и полностью одетый, я раздвинул закрывающую вход занавесь и предстал перед кучкой мужчин, вооруженных луками и мечами.

  - Доброе утро, - мой голос звучал спокойно и слегка насмешливо, - когда отправляемся?

  Парень, спавший ночью у костра, вскинулся, собираясь что- то сказать, рассмотрел мою мантию и отступил.

  - Доброе утро, маглор, - мужчина постарше вдвинул меч в ножны, - когда вы приехали?

  - Маглор Иридос, иду в Тмис сопровождающим, по контракту. А приехали мы через час после полуночи, - объяснил я подробно, ссориться с ними мне вовсе не хотелось, все же вместе идти через перевал, - а что, у вас нет в обозе мага? Сигнальная сеть была очень слабенькая.

  - Устал он, у нас человек захворал, лечить пришлось, - заступился за мага мужчина, - а я старшина обоза, Тинер.

  - Что с захворавшим? - задал я вопрос, мигом сообразив, что намного проще попытаться вылечить нового спутника, чем тащиться через опасный перевал с больным человеком на руках.

  - Да все нормально... - старшина вдруг засмущался, - жена это одного знакомого торговца, дроу, к родителям в гости ездила. Ну и немного загостилась. А она ребенка ждет... вот и нелегко ей теперь.

  - А о том, что можно сначала родить, потом ехать, ей никто не подсказал?! - Мне сразу стало понятно, куда ушла сила незнакомого маглора.

  - Говорили, - безнадежно отмахнулся Тинер, уже безоговорочно принявший меня в свой обоз, - но они же упрямые, эти бабы, спасу нет! Хочет быстрее к мужу попасть, вроде с ним ей легче будет.

  - Идем, покажешь её мне, - не успел я сделать и шага, как от шатра раздался уверенный голос Мэлин.

  - Я тоже с вами.

  Резко обернувшись, старшина первым делом рассмотрел маглорскую мантию, и только потом юное личико ведьмочки.

  - А это... госпожа маглора... не слишком молода?

  - Она не маглор, а травница и моя воспитанница, - удалось мне предупредить ответ девчонки, - а мантия на ней моя, запасная. В ней удобнее путешествовать.

  Возле маленького примитивного шалаша, сделанного из натянутой между кустов веревки и куска полотна, мы неожиданно сталкиваемся с сонной персоной в поношенной маглорской мантии, с надвинутым на лоб капюшоном и свисающей из- под него светлой прядью.

  - Ой, - так несчастно охает за моей спиной бастарда, что не обернуться просто невозможно.

  - В чем дело?

  - Мэлин?! - не менее потрясенно произносит с другой стороны девичий голосок и в моей голове вспыхивают и начинают крепнуть подозрения, очень быстро переходящие в уверенность.

  - Вы знакомы? - Мгновенно возведя вокруг нас троих купол неслышимости строго спрашиваю у растерянных девушек.

  - Ну да, - с досадой шепчет ведьмочка, - это маглора Лавена. Она была второй...

  - Да, - магиня уже взяла себя в руки и смотрит на меня с горьковатым вызовом, - я не выполнила королевский контракт.

  - Об этом поговорим позже, - решение приходит мгновенно, едва я, протянув руку, касаюсь ее запястья и понимаю что резерв коллеги полон едва ли наполовину. - Теперь Мэлин - мой контракт, и я намерен его выполнить, несмотря ни на что. А еще я собираюсь подлечить находящуюся здесь путницу, и хотел бы знать, в чем заключалось лечение.

  - Она просто боится, вот и придумывает страхи, - довольно уверенно отчитывается магиня, - и ей трудно столько времени сидеть на шарге. Мы из- за нее сильно задержались вчера, пришли сюда уже под вечер.

  - Иди в мой шатер, умойся и позавтракай, мы подойдем через пять минут, - как бы мне не хотелось оставить свои нарушения правил практикантов в тайне, сегодня все против этого.

  Если магиня не восстановит к самому ответственному моменту хоть часть резерва, помощи в случае нападения от нее можно не ждать. Действительно, невезучая особа.

  В шатре неудобно, тесно, пахнет неопрятным телом и страхом, и мне очень быстро становится понятно, что рыжеватую молодку с заплаканными голубыми глазами и круглым арбузиком, выпирающим из- под свободного балахонистого платья, нужно сначала выкупать, потом накормить. И только после этого можно будет решать, как и от чего лечить.

  Чтоб не спорить и не тратить время, очень строго заявляю ей, что теперь всё хорошо и нужно только слушать меня. А потом спокойно поднимаю беременную воздушным потоком, беру за руку и так, сидящую в невидимом кресле, отвожу в свой шатер.

  - Мэлин, помоги ей искупаться, - приказываю бастарде, едва занавеска открывается и появляется умытая и растерянная Лавена.

  Бастарда лишь молча кивнула и увела не менее молчаливую женщину в умывальню, а я создал стопку чистой одежды и воздушной лианой просунул за занавеску.

  - Что хочешь на завтрак? Не стесняйся, выбирай что любишь. Пирожные со снежной ягодой? Копченых рябчиков? Малосольных огурчиков с молодой картошкой? Говори, я же не знаю твоих вкусов.

  - А... - она смотрит на меня с неожиданным состраданием и от этого у меня становится теплее на душе, значит, девушка не так свято верит в правила, как еще три месяца назад верил я сам, - тебе не попадет?

  - Нам сегодня идти мимо смертельно опасных тварей, вот их я боюсь, - честно объявляю ей, - кстати! Мне достались в наследство четыре мантии, могу вернуть твою, скажем, в оплату за услугу. Но если она еще у меня, одну я... потерял, в бою.

  - Ты сейчас в моей, - неуверенно говорит она, - а какая услуга?

  - Ты даешь взамен несколько пустых кристаллов для накопителя, мне срочно нужно, а магической лавки, как сама видишь, близко нет. Если я прошу слишком дорого, могу добавить к мантии наполовину полный кристалл.

  - Но ведь... - смотрит она подозрительно.

  - Знаю, - бесшабашно перебиваю я ее, снимая мантию, - отлично знаю, что в местах, где нет поблизости лавок, все товары сильно поднимаются в цене. Но мне хотя бы штуки четыре, поверь, это хорошая сделка.

  - А мне кажется, ты меня бессовестно обманываешь, - сдается она, достает маленькую коробочку с кристаллами и отсчитывает четыре штучки.

  И как ни старается загородить внутренность контейнера от моих глаз, мне все же удается заметить, что полных кристаллов там нет. И значит, мне нужно умудриться всучить ей камешек пополнее.

  Достаю из- под рубахи собственный контейнер, открываю так, чтоб первому бросить взгляд, и зажав большим пальцем одной руки единственный полупустой кристалл, начинаю перекатывать остальные, якобы в поисках самого незаполненного.

  - Ух, ты, - не выдержав, заглянула в коробочку Лавена, - и правда, все полные.

  - Я никогда не лгу! - Деланно оскорбился я, и вытащил первый попавшийся кристалл, - держи!

  Теперь она берет его не колеблясь, тщательно укладывает в отдельный уголок, и спрятав коробочку на место, поднимает на меня глаза.

  - А малосольную селедку к картошке сделаешь? И масло.

  Вскоре стол заставлен едой, и она набирает себе целую кучу всего в деревянную плоскую тарелку, какие я создаю, чтоб не тратить лишнюю энергию. И вдруг, опасливо оглянувшись на занавеску умывальни спрашивает шопотом:

  - А ты не можешь сказать, куда вы едете?

  - Могу, - спокойно кивнул я, - в Тмис. Ты же знаешь, кто Мэлин? Ну вот. Королева помолвила ее с племянником правителя.

  - Ох, святая пентаграмма! - расстроилась магиня.

  Вот и я так говорю.

  - А вот и мы, - ведьмочка вывела чистенькую и растерянную молодку, подтолкнула к столу, - теперь поешь, но не переедай, а то ехать тяжело будет. Потом тебе корзинку соберу, буду понемногу в дороге подкармливать. Маглор Иридос, я ей настоя крапивы с боярышником налила, он на голодный желудок идет, а в дорогу златоцвета во фляжку капну.

  - Хорошо, - кивнул я строго, как кивал мне самому учитель, когда я отчитывался за задание, - садись, поешь, пора ехать. Сегодня мы должны преодолеть перевал, ночевать будем на заставе дроу. Лавена, все сигналки и поисковики я устанавливаю сам, а ты отдыхаешь и стараешься ни на что не тратить энергию.

  - Ладно, - неожиданно беспрекословно приняла она мое командование, и мне стало немного совестно, и даже завидно. Лично я на ее месте обязательно пытался бы доказать, что и сам все могу.

  Через двадцать минут обоз тронулся в путь, и теперь я ехал первым, проверяя поисковичками каждую расщелину и скрупулезно, как ювелир, изучая на тропе каждый камень больше каравая по размеру.

  На особо крутых поворотах мне был виден весь караван, около тридцати путников и еще с полсотни груженых шаргов. По маячкам я легко находил едущих посредине обоза, удобно устроившись в воздушных креслах, дам. Спокойно дремлющих Лавену и ее пациентку, деловито перебирающую выпрошенные у меня флакончики ведьмочку.

   И снова устремлял вперед весь свой арсенал следилок и поисковичков. Моя шапочка давно была сдвинута на затылок, как бы не пряталась хитрая нечисть, не испытывать никаких ощущений она не может. Хотя бы самые простейшие, голод, жажду, настороженность... сегодня я не имею право их пропустить.

   До пункта, где обычно останавливались на обед обозы, мы добрались без происшествий, и я позволил себе немного расслабиться. Место тут было открытое, вылизанная ветрами скальная площадка в пологой седловине между двух невысоких гор, откуда путь шел по серпантину вверх и терялся за остро нарисованным на западной части небосклона перевалом. Там, за этими скалами была уже территория дроу, и они держали на заставе несколько магов и отряд выученных солдат.

  Отдыхать я желал в безопасности, потому едва последний шарг ступил на площадку, окружил ее двойным кольцом щитов.

  - Э... господин маглор, - помявшись, обратился ко мне старшина, - а как же мы того... за горку ходить будем?

  - У меня важный контракт, - строго глядя ему в глаза, соврал я, - и потому мне выдали разрешение воспользоваться некоторыми привилегиями. Вон видишь, синий шатер? Это умывальня для мужчин. Для женщин - розовая. Иди, объясни своим людям, чтоб потом не болтали.

  - А костер? - заинтересованно смотрел он, и я мог лишь удрученно вздохнуть.

  Вот в этом все люди. Чем больше делаешь, тем больше должен, но как только не сможешь выполнить очередное требование, на тебя же начнут обижаться.

  - Уже горит. А воду можете набрать в умывальнях.

  Создавать продукты я им не стал, знали, куда ехали, должны были запастись. Но вот в собственном шатре поставил на стол все, что попросили девушки. Беременная Яннуся, само собой, тоже сидела тут и, судя по довольной рожице, чувствовала себя намного лучше, чем утром.

  - На предпоследнем повороте будьте особенно внимательны, - проинструктировал я девушек, когда Яннуся, наевшись, ушлепала размять ноги, - старшина сказал, скальники и оборотни чаще всего нападают именно там. Вот вам камни, они заряжены боевыми заклинаниями света и огня. Если увидите, что из стены высунулось туманное щупальце, не кричите и никого не ждите, бросайте камень. Активируется он через две секунды после того, как сильно сожмешь и отпустишь.

   - А у тебя? - пряча камни в карман, - спросила бастарда.

  - И у меня есть. Но все равно старайтесь ехать ближе ко мне и друг к другу. Еще в отряде есть двое дроу, но у них способности слабее, чем у Мэлин, вряд ли скальники позарятся. Хотя про них известно так мало, что сказать наверняка ничего нельзя. Поэтому держитесь от стен на расстоянии, старайтесь даже не прикасаться.

  После обеда обоз напоминал скорее отряд контрабандистов, пробирающихся через хорошо патрулируемое гвардейцами приграничье, чем обычных путешественников. Стихли разговоры, песни и смех, не звякали фляжки и ложки, пить или доедать на ходу остатки обеда никому не приходило в голову. Даже шарги, и без того ступавшие своими птичьими лапами плавно и неслышно, казалось, начали шагать еще тише и мягче.

  И это понимание серьезности ситуации мне очень нравилось. Не переношу самонадеянных и недалеких людей, с беспечным гоготом сующих свой нос и лапы в самые темные и мрачные уголки чужих или непроверенных домов и местностей.

  Да и мне намного легче следить за эмоциями и обследовать подозрительные камни, когда не нужно все время оглядываться и проверять спутников.

  И я следил и изучал каждый камень, все выступы и трещины, расщелины и осыпи. К сожалению, за такую предосторожность пришлось заплатить скоростью передвижения, и теперь мой шарг продвигался вперед неторопливым, гуляющим шагом, но иного способа избежать нападения я не видел. К тому же старшина рассказал, что тех хитрецов, что пытались проскочить опасный участок как можно скорее, это не спасло.

  Солнце неумолимо проваливалось за горные вершины далеко впереди, тропа все сильнее утопала в вечернем сумраке, когда мы повернули на самый трудный кусок пути. Только теперь, когда панорама этого места полностью открылась моему взору, я осознал в полной мере, почему именно здесь притаилось зло.

  Дальше, там, где вырубленная в монолите скалы тропа уходила по выглаженному ветрами склону на территорию дроу, напасть было бы труднее, или почти невозможно, слишком ровным и чистым виделся отсюда тот отрезок дороги.

  А вот перед ним нам предстояло пройти через широкое ущелье, загроможденное бесчисленным количеством обломков, валунов, осыпей и причудливо выточенных ветрами и водой столпов и скал. Горный поток, виновник этого безобразия, несся между камней со скоростью сумасшедшего зверя, спасающегося от лесного пожара, кое- где почти выплескиваясь на тропу, а в других местах с гулом падая глубоко вниз.

  Вступая на вьющуюся между камнями и столпами тропу, я подал девушкам знак держаться рядом и, бросив заклинание сна на встревоженно завертевшую головой Яннусю, крепко примотал ее к шаргу воздушной лианой. Проще потратить немного энергии, чем терпеть вскрики и оханье испуганной женщины.

  А немного подумав, точно так же поступил и с остальными женщинами обоза, благо тут их было всего четверо, кроме Яннуси. Самые благоразумные женщины как правило предпочитали подождать несколько дней, чем отправляться с обозом, защищенным лишь юной магиней.

  Обнаружив, что подопечная крепко спит, Лавена и ведьмочка мгновенно забыли про нее, и, предоставив вести шарга женщины одному из спутников, ехали следом за мной так близко, как позволяла тропа.

  - Может, создать светильник? - Осторожно предложила коллега, всматриваясь в нагромождение камней, - мне говорили, что некоторые так делают.

  Мне старшина тоже уже сказал про этот метод, и сначала я даже счел его хорошим. Но подумав, отказался. У гнездящейся в этом месте нечисти есть всего два способа обнаружить нас, по теплу тел и по эмоциям. Вряд ли они способны разобрать шум шагов, двигающегося рядом с бурным потоком обоза. И потому нападать будут поодиночке, едва уловив приближение добычи. А вот созданный мною светильник мгновенно станет для них сигналом, куда нужно броситься, и тогда мы окажемся в кольце.

  Возможно, такой метод и хорош, когда в обозе идут несколько магов и дроу, но точно не в нашем случае.

  Пространно объяснять эти выводы магине у меня не было ни времени, ни возможности, и я лишь отрицательно покачал головой, продолжая методично обследовать каждый камень.

  Мы прошли больше половины ущелья, и к этому моменту закат уже угас, а в ущелье сгустилась ночная тьма. Вокруг все по- прежнему было тихо и спокойно, и у меня в груди начинал потихоньку подрастать трепещущий от тревоги росток надежды, когда впереди, на расстоянии в полторы сотни шагов, вдруг вспыхнул нестерпимо яркой звездой магический светильник. А всего через секунду еще один и еще. И почти сразу до нас донесся грохот падающих камней и короткий, отчаянный визг.

  Там явно шел бой, и мне предстояло принять невероятно трудное решение, переждать его тут, или ринуться на помощь?!

  И хуже всего было то, что верного ответа на этот вопрос просто не существовало.

  Как бы я ни поступил, в случае поражения все равно окажется, что можно было сделать по- другому, умнее, правильнее, предусмотрительнее. Таковы уж люди, особенно те, кто предпочитают ничего не делать, а судить со стороны и выносить приговоры.

  Если мы сейчас встрянем в чужую схватку и окажется, что там собралась целая куча монстров, неизбежно будут потери, и обвинят в них только меня. Потому что несколько часов назад я по негласному уговору принял командование над обозом, а значит и всю ответственность за жизнь и здоровье каждого.

  Но если там, впереди, сражается мой коллега, или, еще хуже, соотечественник, и против него всего пара оборотней то потом я сам себя буду презирать за то, что не помог ему в трудную минуту.

  Эти мысли еще сталкивались и спорили в моем мозгу, а шарг уже несся вперед, пришпоренный добавленной в него магической силой и скоростью.

  Глава 29

  Позади возмущенно выкрикнула что- то ведьмочка, но вслушиваться я не стал. И так догадывался, какие именно слова она может там кричать. Не желая даже задуматься, что мне значительно проще сражаться, не оглядываясь на слабых девчонок. Особенно таких, как она. Да и Лавена, хотя и сдала экзамены на звание маглора еще три года назад, отнюдь не воин, ведь основные навыки у нее - вода и целительство. И хотя воды рядом вполне достаточно, с неполным резервом магиня вряд ли сумеет что- нибудь ею сделать, вызвать водную стихию намного труднее, чем воздух или огонь. Труднее призывать только минералы, даже я со своими новыми способностями не рискну двигать скалы или ворочать камни. Иначе давно бы уже посбрасывал с тропы в поток все подозрительные валуны.

  Мне оставалось только проскочить над потоком по обломку скалы, самой природой превращенному в каменный мост, как над местом схватки погас один из светильников. Ничего иного, кроме того, что хозяин светляка попался в лапы скальника, означать это не могло, и я еще отчаяннее сжал ногами бока шарга, совершенно забыв от волнения, что он не лошадь, и что торговцы очень убедительно просили меня никогда так не делать.

  А в следующее мгновение кубарем летел прямо в гущу схватки, активируя защитные воздушные щиты, наложенные на себя в приступе паранойи.

  Благодаря подлой выходке оскорбленного животного у меня не оказалось ни единой секунды на изучение обстановки и изобретение тактики или способов борьбы, когда я резво вскочил на ноги. Успел лишь рассмотреть троих магов, отбивающихся посредине неширокой расщелины от кучи ползущих к ним валунов, и сразу кастовал свой любимый жидкий огонь.

   А следом, ощутив прыснувший от оборотней яркий всплеск тревоги, злобно рыкнув, добавил кислотный дождь. Он падает с небольшой высоты редкими, крупными и тяжелыми каплями, и не вступает с огнем в противоборство. Просто пробивает в нем крохотные проплешинки и впивается в тело врага.

  - Там скальники! - Предупреждающе крикнул один из магов, запуская в стену огненный шар, и тут я увидел четвертого дроу.

  Они успели хорошо повоевать до моего прихода, эта четверка дроу. Скала, под которой лежал попавший в объятья скальника маг, была почти сплошь покрыта пятнами копоти, оттого почти невозможно было сразу заметить скорчившуюся под ней неподвижную фигуру в черной мантии.

  Воздушная петля метнулась к дроу так привычно, словно была продолжением моей руки, опутала пострадавшего надежным коконом и дернула ко мне. Впрочем, как оказалось, скальник и не думал его больше держать, он уже успел пообедать. Резерв мага был пуст, как у чистопородного человека. Сказать, что для него это просто плохо, значило скверно пошутить. Маг, лишившийся в одно мгновение всего резерва, может выжить, если его напоить снадобьями и положить у горячей печи, но способностей у него больше не будет никогда.

  А это для тех, кто отведал сладкого яда свободы и независимости равносильно попаданию в тесную клетку.

  Есть только один единственный способ ему помочь, и мои руки, действуя, словно сами по себе, но на самом деле повинуясь приказу натренированного сознания, уже выхватывают из коробочки полный накопитель. Спасибо тебе, Ренгиус, своим поступком ты намекнул мне, что и в удушающих правилах маглоров есть тайная тропка к свободе.

  Личный амулет дроу слегка отличается от моего, но выемка для накопителя есть и в нем. Уверенным движением вгоняю туда кристалл, прижимаю амулет к шее пострадавшего, и, обмотав мага воздушной петлей, отправляю к виноватой медвежьей морде, опасливо заглядывающей в расселину.

  Все, большего для него не мог бы сделать ни один магистр. Если емкость для энергии не успела схлопнуться, заряженный накопителем амулет вольет туда магию. И тогда маг постепенно начнет ощущать резерв и сможет сам себя подлечить. У его друзей нет сейчас на это сил, а у меня возможности. Едва примотав мага к спине шарга, я рванулся помогать коллегам, правильно догадавшись, что они почти пусты. Один из дроу знакомым жестом достал из- за пазухи медальон и торопливо сунул в гнездо накопитель, потом второй... значит, они не тратили их в надежде помочь другу, расшифровал я это дружное движение. На сердце стало чуть теплее, стало быть, не настолько мы и отличаемся по своей сути, как твердит молва. И хотя я и до этой минуты не собирался оставить коллег наедине с врагами, теперь готов был раскрыть ради победы все свои тайны.

  Первым делом в таких случаях обычно пускают в ход заклинания, проверенные на тренировках и в учебных боях. Лучшее, что я знал против толпы нелюдей, было всеобщее повиновение, но под него неизбежно попадут и дроу, а ставить на них защиту мне некогда. Однако у меня есть и избирательное заклинание, нужно лишь, чтоб у группы врагов было несколько общих, твердых признаков рода.

  Они же оборотни, краем глаза наблюдая, как маги с удвоенной энергией поджаривают молниями каменные коконы нечисти, нашел я первый же признак и решительно прыгнул к ближайшему валуну, выхватывая свой кинжал вожака. Он вонзился в бок каменного оборотня неожиданно легко и меня пронзил удар чужой боли, отдаваясь многократным эхом, но пришлось терпеть. Уж такова доля ментала, делить с врагами их раны. Заклинание избирательного подчинения, слилось по кинжалу в рану оборотня, а от него ко всей стае, опустошая сразу четверть магического резерва. Теперь, по дружному отголоску боли, я точно знал, они так же, как и обычные оборотни, живут стаями, делясь добычей и устраивая совместные засады.

  Но хотя в глубине моей души и сквозила печаль по проклятым потомкам некогда застигнутых выплеском людей, разум твердо знал, что это гнилая, паразитирующая ветвь человеческого развития, и ею необходимо пожертвовать ради здоровой.

  Подчиняясь моему приказу, оборотни разом отвернулись от дроу и дружно поползли к тропе, под которой бился и ревел неистовый поток. Последним полз проткнутый мною камень, оставляя кровавый след, взрезающий душу незаживающей раной. Кровь у них оказалось алой, как и у нас.

  Несколько темных туманных фигур, прятавшихся в тени оборотней, метнулись к незаметным щелям в скалах, впитались в них дымком, а вслед им дружно ударили огненные шары и молнии дроу. Особого вреда они скальникам не причиняли, но маги били не переставая, стремясь отомстить врагам за пережитое отчаяние.

  По животу полоснуло студеной болью, и еще и еще... провожая каждого упавшего в поток оборотня отголоском исчезающих вдали эмоций, а я все не разрывал связь, чтоб никого из них не выпустить из подчинения. Принимая эту боль как наказание за единолично вынесенный приговор.

  Последний удар заставил чуть пошатнуться и невольно схватиться за скалу и тут же в уши ударил дружный женский крик.

  Его причину я понял не сразу, сначала просто ощутил, как что- то крепко вдавило меня в скалу, обдало невыносимым холодом ложбинку между лопаток, легкой тенью накрыло сознание. А через несколько секунд две девушки одновременно вцепились в мои руки, пытаясь вырвать из лап прижавшего к камню скальника.

  Жаркая вспышка ярости на двух сумасбродок вырвала меня из непонятного оцепенения, заставила заработать мозги с бешеной скоростью, и уже в следующий миг воздушные петли накрепко спеленали непослушных спутниц и отбросили к растерявшимся дроу. Затем я сосредоточил весь свой ментальный дар на одном единственном заклятье, которое умел делать первой ступени, непробудного сна, и направил его на врага.

  Но внезапно, еще не успев завершить заклинание, почувствовал, что со мной происходит нечто непонятное и ничем не объяснимое. Сначала в районе груди начало разгораться странное тепло, не обжигающее, а проникающее в каждую клеточку тела особой бодрящей энергией. Я не обращал на него внимания до тех пор, пока не кастовал сон, которому не могло сопротивляться ни одно живое существо, и лишь ощутив, как ослабли вцепившиеся в меня лапы, и исчез холод, потянулся к коробочке с накопителями. За несколько секунд объятий с монстром и создания мощных заклятий мой резерв уменьшился катастрофически, и следовало пополнить его немедленно.

  И вот в этот момент странное тепло наконец заполнило все тело, обдало странной бодростью и так же резко исчезло, заставив на несколько мгновений застыть в недоумении, и смятении. Мне хотелось понять, что это было такое, никогда и ни одно заклинание лечения или бодрости не действовало на меня подобным образом. И тут вдруг непонятно откуда пришла слабая волна магии, влилась целительной дозой в мой опустевший резерв. А за ней вторая, третья, шестая... и следом пришло четкое осознание того, что каменные оборотни больше никогда не выберутся из потока, так и оставшись валунами на его дне.

  Скальники, почуяв гибель стаи едва ли не одновременно со мной, исчезли так же стремительно, как и передвигались, и спящего сородича утащили. Но к опутанным лианами спутницам я повернулся, лишь убедившись, что эхо удаляющихся отголосков страха растаяло вдали.

  Всего секунду выбирал, кого распутать первой, затем решительно подошел к Лавене. Она побледнела, виновато опустила взгляд, и желание читать нотацию растаяло мгновенно. Сняв с нее лиану, я повернулся к ведьмочке и чуть не поперхнулся от неожиданности.

  Мэлин смотрела на меня с горьким презрением, и жгучей обидой, словно это не она прибежала прямо в лапы монстру, а я. И едва я ее освободил, гордо развернулась и направилась к мосту, на котором толпились первые всадники обоза. Так же молча влезла на своего шарга и первой двинулась по тропе, ведущей за гребень перевала.

  Первым моим порывом было ринуться вслед, или вернуть её окриком, но потом я сделал проще. Положил руку на рукоять кинжала вожака и послал мысленный приказ остановиться и ждать. А затем спокойно обернулся к изумленно таращившимся на меня магам и поинтересовался, что, они, собственно, тут делали?!

  - Нас личный маг правителя послал встретить маглора Иридоса и его воспитанницу Мэлин.

  - Я Иридос, - кратко представился я, и, повинуясь внезапной догадке, уточнил, - а как зовут личного мага правителя?

  - Магистр Гуранд, - важно задрал нос дроу, вызвав во мне приступ непроизвольного кашля.

  Но нужно же как- то скрыть неприличное веселье?

  - А каким образом он оказался в крепости? - вообще- то, я и сам почти сообразил, но предпочел уточнить.

  - Пришел порталом, - нехотя буркнул дроу, явно имевший строгие указания не распространяться на этот счет.

  И если бы не недавний бой, вряд ли он стал мне это говорить.

  - Как удачно, - никакого желания вытаскивать из них тайны, которые знаю и сам, у меня не было, - тогда отправляемся? У вас есть шарги?

  - Были... - маг внезапно помрачнел, - но оборотни напали так внезапно, что они испугались света и умчались назад. А один вообще свалился в поток.

  - Тинер, где наши запасные животные?

  - Вот они, господин маглор Иридос! - Стоило мне задать вопрос, старшина появился как из- под земли, и уставился на меня почти влюбленно, - а на вашем, кто- то сидит!

  - Это пострадавший, пусть сидит. Я поеду вместе с воспитанницей, - не желая сейчас разматывать мага и пересаживать на другое животное, объяснил я и повернулся к дроу, - берите этих шаргов и показывайте дорогу.

  Однако ехать вместе с Мэлин мне не пришлось. Кто- то из магов вдруг заметил, что в той стороне, где был гребень перевала, в темноте мелькают огоньки светлячков, и нам пришлось ожидать, чтобы не столкнуться на узкой тропе.

  Как мы и догадывались, это из крепости на помощь магам примчался отряд воинов дроу. Но никто и не предполагал, что приведет гвардейцев лично магистр Гуранд. И это стало для всех нас, включая магов, величайшей неожиданностью.

  В первый момент, рассмотрев знакомую худую долговязую фигуру, я невольно испытал угрызения совести, но едва магистр начал выдавать своим подчиненным распоряжения ледяным, звенящим от ярости голосом, они бесследно растаяли.

  Первым делом магистр приказал приведенным гвардейцам немедленно отвезти нас с Мэлин в крепость. Увешанные оружием и боевыми амулетами воины мигом окружили нас и мне пришлось молча залезть на приведенного ими шарга. Спорить и доказывать что- то пребывающему в ярости магистру не хотелось совершенно.

  Однако ехать послушно, как преступник, я вовсе не собирался. Спокойно призвал свой саквояж, создал мягкое воздушное кресло, и устроился поудобнее. Прежде чем решать новые проблемы, мне хотелось по обычаю маглоров тщательно обдумать все произошедшее во время боя, и попытаться спокойно оценить свои ошибки и упущенные возможности.

  Крепость оказалась значительно ближе, чем я предполагал, и в ней нас ожидал приготовленный магистром неприятный сюрприз. Встретивший нас командир строго объявил, что жить мы будем в разных башнях.

  - Ир? - За время пути ведьмочка не произнесла ни слова, но теперь смотрела на меня вопросительно.

  - Командир неправильно понял распоряжение магистра Гуранда, - хладнокровно заявил я, проверяя направленные на меня эмоции, - мы будем жить в той башне, которая понравится мне.

  - Я понял все правильно, - еще прохладнее заявил воин и покосился на окна второго этажа, за которыми я насчитал трех дроу.

  Думаю, вооружены они были усыпляющими амулетами. Как жаль, что магистр оказался таким мстительным.

  - Вы идете туда, а госпожа Мэлин...

  Ждать, пока он подаст сигнал, я не собирался. Просто печально вздохнул, и в следующий момент все воины, и находившиеся возле нас, и за окнами, вместе с командиром дружно бежали искать умывальни и просто укромные уголки.

  Нельзя без уважительной причины пытаться командовать усталым и голодным маглором.

  Осмотрев опустевший двор, я выбрал направление, и, взяв бастарду за руку, как ребенка, повел к крыльцу.

  - Ир... - безрезультатно подергав ладошку, взмолилась она, - отпусти.

  - Нет, и не зли меня. Я и так устал, а тут еще твои капризы.

  - Это не капризы.

  - Да?! Так почему ты молча куда- то бежала? Вот вспомни, если ты чего- то не знаешь, или не понимаешь, я всегда объясняю. Не один раз, а столько, сколько нужно. Почему ты решила, что я не могу чего- то не понять? Особенно в момент, когда у меня затуманено сознание магией скальника?!

  Мы прошли входную дверь и оказались в маленьком приемном зале, из которого вели в разные стороны две лестницы. Слушая эмоции командира я отлично понял, в какую сторону должна была идти Мэлин, и теперь без колебаний свернул туда. Не станет же магистр выделять бастарде самое плохое помещение?

  - Извини, - вздохнула виновато Мэлин, когда мы дошли по коридору второго этажа почти до приоткрытых дверей.

  - Подожди, - остановил я ее, и запустил в комнату сразу несколько поисковичков, проверяя, есть там кто- нибудь или нет.

  Ловушек не обнаружилась, зато нашлась служанка, сервировавшая стол к ужину. На одну персону.

  - Принесите еще еды и поставьте второй прибор, - скомандовал я, входя в комнату, действительно оказавшуюся довольно приличной гостиной.

  Служанка вздрогнула, вытаращила глаза, но спорить не стала. Быстро достала из поставца тарелки, поставила передо мной и сбежала.

  - Спальня твоя, иди умываться, - указал я Мэлин на боковую дверь, и критически оглядел диван, - я буду спать тут.

  - Ир... давай, я сначала объясню?

  - А может, ты сначала умоешься, и мы поедим? - устало шлепнувшись на стул, предложил я, не самое приятное занятие воспитывать бастарду на голодный желудок.

  Тем более, мне нужно срочно поставить щиты на двери и на окна. Хотя на окнах уже стоят, но я в последнее время стал таким параноиком... просто не могу не добавить в них своих плетений. Особенно учитывая то обстоятельство, что выходят они во двор.

  Служанка явилась с подносом, лишь когда я закончил ставить щиты, и открывать ради нее плетения я не стал. Заявил, что уже ничего не нужно, и пожелал спокойной ночи. Мне проще создать несколько пирожков, чем тратить магию на исследование тех сюрпризов, какие насовал в еду магистр. Слышал я, как они въезжали во двор.

  - Думаешь, еда отравлена? - спросила Мэлин, и сначала я хотел пошутить, сказать, что не думаю, а точно знаю.

  Но вовремя вспомнил собственную нотацию, вздохнул, признался, что проверять нет ни желания, ни сил, и пошел умываться.

  А когда вернулся, обнаружил, что дверь распахнута, за порогом стоит мрачный магистр и пытается снять мои щиты.

  - Не старайтесь зря, Гуранд, - учтиво сообщил я дроу, усаживаясь за стол, - у меня последнее время прогрессирует паранойя, и щиты я ставлю просто моментально.

  - Хорошо, что вы пришли, Иридос, - угрюмо проскрипел он, - откройте, у меня к вам важный разговор.

  - Вы понимаете, господин личный маг повелителя, что снова просите меня о доверии? - от этих слов его как- то перекосило, но я и бровью не повел. Мне хотелось сполна отплатить магу за то, что он принудил меня ехать под конвоем, - хотя недавно обманули несколько раз подряд. Представились простым магистром, сирым и голодным, а потом пытались воздействовать мощным артефактом. Заставили в целях самозащиты сначала усыпить ваших слуг, а потом спасать толпу приговоренных к смерти магов и вместо благодарности отправили под конвоем в лапы к невежливому солдафону. Извините, Гуранд, но пустить вас, это значит снова подвергать опасности себя и воспитанницу. Я вообще намерен подробнейшим образом описать ваши выходки ее величеству.

  - Ее величество и так обо всем в курсе, - желчно сообщил он, - откройте. Я обещаю, что мы с вами просто поговорим.

  - Мэлин, - задумчиво спросил я бастарду, - как думаешь, можно ему поверить?

  - Я бы ни за что не поверила, - едко фыркнула девчонка, - а вы поверите.

  - Как хорошо ты меня изучила! - притворно изумился я и снял с двери щиты, - входите, магистр. Но кормить не буду, вашего ужина нам и самим мало.

  - Не нужно меня кормить, - он прошел к дивану и сел так, чтоб видеть нас обоих, - я пришел лишь сообщить, что теперь госпожа Мэлин будет находиться под моей опекой.

  - А вы не забыли, магистр Гуранд, что в пути на девушку было совершено несколько нападений, к коим причастны ваши маги, и виновные до сих пор не найдены?!

  - Мы обязательно во всем разберемся. С этой минуты она под защитой правящего дома, а ваш контракт завершен. В награду за проявленную преданность при выполнении этого задания вы получаете крупное денежное вознаграждение, а за спасение магов крепости охранную грамоту правителя Дройвии. Вот свидетельство.

  Он неторопливо и с достоинством достал из кармана плоскую шкатулку, вынул лист плотной, дорогой бумаги, украшенной вензелями и виньетками, и протянул мне. Быстро однако сработал, восхитился я про себя, но принял документ с таким же достоинством. Внимательно, не торопясь, прочел, аккуратно защитил самым надежным образом и спрятал в карман.

  А затем вернулся к столу и спокойно принялся за прерванный ужин.

  - Когда вы собираетесь вернуться в королевство? - почти дружески осведомился Гуранд, - я могу помочь с порталом в столицу.

  - Благодарю, - не отрываясь от нарезания окорока, так же вежливо сообщил я, - но я не собираюсь отправляться в столицу. У меня есть новый контракт, и для его выполнения я должен находиться тут.

  - Могу я узнать, что это за контракт? - Насторожился магистр.

  - Разумеется. Две недели назад ближайшая кровная родственница Мэлин заключила со мной контракт и выплатила вознаграждение за то, чтобы я сопровождал девушку в Дройвии и охранял до свадьбы. А в случае, если жених не вызовет у моей подопечной никаких добрых чувств или я сам обнаружу, что он негодяй, она должна вернуться назад в целости и сохранности.

  - Но королева... - неверяще пробормотал Гуранд, и на его лбу медленно проступили синеватые знаки.

  - А кто говорит про королеву? - Я, наконец, поднял на него холодный взгляд, - королева не является ей ни кровной, ни законной родственницей, только монархом. И не имеет никакого права решать судьбу свободной ведьмы.

  Мэлин не выдержала и весело хихикнула, и я уставился на нее строгим и укоризненным взглядом, заставившим девчонку уткнуться в чашку с чаем.

  Вот так- то лучше! Пусть не надеется, что с этого момента у нее наступит свободная жизнь.