В моем домике, как и во всех домах, разбросанных по обширной территории цитадели, имелся свой портальный круг, очень удобно расположенный на просторном балконе-нише. С него мы попали в широкий светлый коридор, потом на лестницу и в просторную прихожую. Никаких следов запустения на этот раз нигде не осталось, везде стояла легкая, изящная мебель, кое-где обнаружились вазы с цветами и скатерти.

И я не сомневалась, что эти попытки создать уют исходили от Альми. А вот выскочившая навстречу хлопотуха была подарком учителя.

– Ой! – ахнула Ленси. – Откуда у тебя такая лапочка?

– Стай подарил, – ответила я, рассматривая гигантскую белку в кокетливом цветастом передничке.

Их привезли на наш материк переселенцы с Азгадора и с великой неохотой продали цитадели несколько штук на завод. А кто и когда додумался вывести из обычных белок особую породу домашних помощников, не известно никому. Многие сотни лет азгадорцы продавали на другие материки лишь стерильных животных, держа в строжайшей тайне секрет их разведения и дрессировки.

Но все знали, что надежнее и преданнее прислуги не найти. Особенно хороши мохнатые хлопотухи были в уходе за маленькими детьми: никогда не забывали переодеть, умыть и покормить. И мгновенно поднимали тревогу, едва у малыша начинало где-то болеть.

Моя хлопотуха была еще черной как сажа, и это означало, что ей всего пару лет, не больше. С годами хлопотухи светлели, а позже седели, почти как люди.

– Вот тебе гостинец, – протянула я Хло прихваченную из дома корзинку со сладостями и булочками.

Она немедленно сунула туда черную лапку с человеческими пальчиками и, выудив пирожное, съела с величайшим наслаждением и почти великосветской аккуратностью. Это одно из их многих достоинств: хлопотухи очень чистоплотны и деликатны.

– Мартис тоже хотел купить, – тихонько вздохнула Аленсия, – но очередь огромная, и первыми забирают самые знатные господа.

– Попытаюсь помочь, – пообещала я, вспомнив, что и мой отец собирался заказать домашнего помощника.

Хотя мать категорически против. Она вообще предпочитала не показывать соседям и знакомым никаких особых привилегий, положенных магам. И магией старалась при них не пользоваться. Впрочем, она не была исключением: все маги, живущие в городах и поселках, старались особо не выделяться. Зависть – черное чувство, и испытать на себе месть какого-нибудь обиженного на судьбу дурака никому не хотелось. Хотя никто из магов не сомневался, кто сильнее всего пострадает в такой ситуации, но все точно знали, что после этого от них отвернется большая часть соседей и друзей.

– Ты и так для меня много делаешь, – отказалась новая подруга. – Я ведь даже не помню, когда так свободно ходила и разговаривала. Эти стражницы следят за мной днем и ночью… Мартис боится, что меня выкрадут ради выкупа. А ты давно знакома с Эстеном? Он говорил про дружбу…

– Почти с детства. И он не солгал. Я действительно всегда считала его другом, а когда мы начали вместе ходить в поле, стала относиться как к брату.

– Гинни… а как там, в поле? – Живое любопытство в ее взоре было с толикой горечи и понимания невозможности увидеть нашу работу своими глазами.

– Вот напарники придут, спрошу, может, возьмем тебя с собой, – сказала я, ругая саму себя за это обещание.

О том, как не любят воины праздных наблюдателей, знали все в цитадели. Но когда-то Эстен с Лазартом взяли в поле на прогулку совсем зеленую магиню, едва умевшую ставить пару щитов, и тот день стал поворотным в моей жизни.

В ожидании напарников мы подобрали Ленси походную одежду и легкую броню, сделали прическу попроще. Она первая об этом заговорила, осторожно осведомившись, не будут ли локоны мешать ей в вылазке.

Однако Ренд появился один.

Легко сбежал по лестнице и остановился в дверях кухни, где мы с умилением следили за хлопотухой.

– Эст не приходил? – бегло оглядев помещение, бросил принц на всякий случай, уже разворачиваясь, чтобы уйти.

– Приходил, – уверенно ответила я, начиная понимать, что новости дошли до него с опозданием. – И мы знаем, куда пошел.

– Куда? – впился он в меня заинтересованным взглядом, потом узнал наконец Ленси и нахмурился.

– К себе во дворец, – выдала я друга, пару секунд помолчала и с напускной обидой пожаловалась: – И бабушку мою утащил.

– Манефу? – Принц сразу раздумал куда-то бежать, прошел к столу, сел рядом и подтянул к себе блюдо с тортом. – Так она не твоя, а наша общая.

– Как это «общая»?

– Ну мы же друзья? А это почти как родственники. Тем более я скоро стану ей законным внуком.

– Каким образом, хотелось бы узнать? – опешила я.

– Ну так ты же ушла с отбора? – оторвавшись от куска торта, лукаво глянул Ренд. – Значит, теперь я имею полное право за тобой ухаживать.

– Как это?.. – От неожиданности я даже задохнулась. – А меня спросить? А шесть невест?

– Девушек не спрашивают, когда начинают за ними ухаживать, – спокойно объяснил он, но в его глазах плясали чертики. – Через месяц ты привыкнешь, потом оценишь меня, к весне дойдем до помолвки. А за претенденток не волнуйся, через пару дней их во дворце не будет. Вместе с фрейлинами.

– И куда же они денутся? – заинтересовала меня его уверенность. – Выгонишь, как Эстен?

– Как Эсту, мне, к сожалению, нельзя. Статус, винты бы его сожрали. Но план уже готов и начинает действовать. А ты хочешь взять в поле Аленсию?

– Собиралась вас спросить, если не против…

– Я не против. Она сообразительная и не белоручка, как остальные претендентки.

– Тогда зовите меня просто Ленси, – отмерла моя подруга.

– А меня Ренд, – легко согласился принц, запил торт чаем и нежно улыбнулся мне: – Спасибо, любимая. Было очень вкусно.

– Ренд! С какой стати ты меня так называешь? – С негодованием уставившись на напарника, ждала объяснений.

Ну или хотя бы смущения, на крайний случай. Кто же говорит о таких вещах вот так, внезапно, словно о чем-то обыденном?

– Элни, – ответил он укоризненным взором, – ты же знаешь, что это правда. И теперь нет ни одной причины, по которой я должен молчать и дальше.

– Я пойду, подожду Эстена наверху, в гостиной, – вскочив с места, ринулась к выходу Аленсия, и я не стала ее задерживать.

Разговаривать на подобные темы лучше без посторонних, даже если они и хорошие люди.

– Ренд… – Вот как объяснить ему то, что ясно мне самой, и при этом не обидеть?

– Я уже третий год как Ренд, – напомнил он, откровенно рассматривая мое лицо, – и двадцать седьмой – Райвенд. И почти шесть лет знаком с тобой.

– Откуда шесть? – невольно возмутила меня его небрежность в расчетах. – Ты даже с Эстом знаком всего пять!

– А тебя заметил раньше. Можно сказать, поэтому и познакомился с ним поближе. Стало интересно, чем особым мог дерзкий бастард привлечь хорошенькую магичку, всегда бросающуюся к нему с таким счастливым видом, будто нашла несметный клад.

– А просто про дружбу… – начала я и огорченно вздохнула.

Разве он один такой? Никто ведь не верил в подобное. Родители и те поглядывали как-то задумчиво.

– Теперь верю, – на миг помрачнев, сказал Ренд и усмехнулся: – Ты вообще необыкновенная. Я осознал это сполна, хотя не сразу. Но первая попытка не удалась, и во всем я виню только себя. А теперь судьба дала мне второй шанс, и я его ни за что не упущу. Не могу, понимаешь? Как выяснилось, кроме тебя, мне больше никто не нужен. А теперь нам пора… Стай появился.

– Откуда ты знаешь? – ошеломленно пробормотала я.

– Амулет у меня настроен на самых нужных людей, – пояснил он так спокойно, словно не наговорил минуту назад невероятных вещей, от которых голова шла кругом.

Мне хватило ума промолчать, хотя на языке вертелся вопрос, есть ли я в этом списке. А потом распахнулась дверь, Гесорт смерил нас испытующим взглядом и коротко сказал:

– Тревога.

Я вскочила и ринулась за ним, но не успела сделать и двух шагов, как оказалась на руках у прыгающего через ступеньку Ренда.

Однако уже через пару секунд, придя в себя, создала щит-сферу и стремительно доставила всех нас в гостиную, где ждала Ленси.

– Мы пообещали…

– Бери, – не дал закончить Стай.

Всего спустя несколько мгновений мы стояли на верхней площадке деревянной сторожевой башни, враз оглохшие и ослепшие от грохота, криков, стонов и ярких солнечных лучей.

– Гина, помогай держать щиты, – скомандовал учитель, и пока я, прикрыв глаза, искала магическим зрением нити и узлы защитных плетений, торопливо объяснял: – Это большая деревня, Жабинка. Полчаса назад на рыночной площади появились провалы и полезли винты. Как выяснилось, стаю приманил хозяин бойни, сливавший в канавку кровь. Клянется, что не нарочно нарушил приказ. Ну, ты тут держи, мы пойдем помогать. Цитадель уводит жителей на Тезгадор, но нужно проверить все дома.

– А Эстен? – осведомилась, переживая за друга, получившего от судьбы очередной подлый удар.

– Уже здесь! – голос учителя донесся откуда-то снизу.

– Ленси? – позвала я, на мгновение оторвавшись от щита, который с разных сторон поддерживало не менее десятка магов, но никто не отозвался.

Значит, учитель взял ее с собой, и следовательно, за подругу можно не волноваться. Стай не из тех людей, кто может забыть о подопечном или передоверить его кому-то другому.

Постепенно мои щиты вливались в общий купол, укрепляли слабые места, меняли поспешные соединения. Работать было легко, где-то неподалеку бил сильный источник, но душу отравляло понимание, что именно он и породил стаи монстров, напавших сегодня на несчастных селян.

Вскоре маги начали по одному покидать свои посты, пока нас не осталось четверо. Я не знала, кто именно помогает мне держать купол, но чувствовала мощь и опытность собратьев. Мы уже накрыли трехслойной защитой все свободные от построек участки почвы и особенно прочно запечатали дыры, куда боевые маги сбросили перебитых винтов. Жечь их было бесполезно, кровь просочилась сквозь камни и песок, пропитав подземные ходы и норы на десяток шагов вглубь. Да и небезопасно: большинство домов – деревянные, а в этих местах уже не менее трех декад стояла летняя сушь.

– Отдохни, – тронул меня за плечо Сингис, один из самых сильных щитовиков цитадели, но я отказалась:

– Еще не устала.

И в самом деле чувствовала себя бодрой и свежей, как обычно вблизи от подобных мест. Даже создала маленький щит, в котором сидела как в кресле.

– Это коварство источника, – не отступил Сингис. – Пока купаешься в его потоках, кажешься себе всемогущим и бодрым, как мальчишка, а стоит уйти в цитадель, накатывают бессилие и сонливость. Если не хочешь потом спать три дня, чередуй магические занятия и обычный труд. Или отдых. Пока ты тут дежурила, мы успели собрать всех жителей возле дома старосты. Там портальщики открыли путь к нам. Только одну семью не можем уговорить, они потеряли двоих детей… Нет, ты неверно поняла. Ребятишки пасли коз на опушке леса и домой не вернулись. Ни они, ни животные. Но следов расправы нет. Там сейчас работают следопыты и все те, кто ощущает людей по магическим аурам или тепловому следу.

– Какой тут след, в такую жару, – еще бурчала я, а в сердце уже вонзилась ледяная заноза.

Как раз такими способами Ренд находил в зарослях монстров и любых живых существ. Хотя своя способность следопыта у него была слабой, зато ее усиливал родовой королевский артефакт. Впрочем, все следопыты имели на вооружении десятки различных амулетов, жезлов и даже подопечных животных и птиц. Всяких крыс, ласок и ворон. У Ренда был маа, но в спасательные вылазки он питомца не брал.

Ведь неизвестно, чем придется заниматься.

Передав Сингису свой пост, я помчалась вниз и очень скоро выяснила, что принц ушел к бегущей меж каменистых берегов речке, куда дети гоняли в обед свое маленькое стадо на водопой.

Не понимая, ради чего напарник решил идти именно туда, ведь пропали ребятишки еще утром, я создала небольшую воздушную сферу и торопливо направилась следом.

На берегу неширокой, неспешной речушки было пустынно и до неправдоподобия безмятежно. Мирно струилась мимо прозрачная вода, весело сновали на мелководье какие-то рыбешки, крутились над зарослями рогоза слюдяные стрекозы, деловито жужжал какой-то жук. С минуту я осматривалась, гадая, куда мог пойти отсюда Ренд, и после небольших колебаний решила, что перебираться через реку он вряд ли стал. Ведь тогда этим путем должны были бы ранее пройти дети с козами? А им совершенно незачем туда плыть, трава на том берегу точно такая же, как здесь.

Выбор сузился, но куда дальше? Вверх или вниз по течению? Внимательно оглядев берег, я признала, что сама направила бы коз вниз, туда, где пышно цвело вымахавшее выше пояса разнотравье. Однако непонятное чувство почему-то неуловимо тянуло меня в другую сторону, и захотелось проверить интуицию.

Через пару десятков шагов правильность моего выбора подтвердили мелкие приметы. Тут явно кто-то недавно прошел: трава слегка примята, на кустах дикой малины не осталось ни одной спелой ягоды, хотя в трех шагах от свежей тропы она алела сквозь листву рясными гроздьями. А потом я заметила на колючих стволиках клочки козьего пуха и ускорила сферу.

Ренд прошел этой тропой не менее часа назад, и догнать его будет нелегко. В походах лучник всегда быстр, ловок и неутомим. И очень бдителен, поэтому я не боялась налететь на логово кабаняк или семейку винтов и гнала свой необычный транспорт все стремительнее. И очень скоро заметила, что тропа начинает неуклонно забирать вверх.

Речное русло заворачивало отсюда вправо, а лесной клин остался слева, и между ними постепенно вырастал каменистый холм, густо заросший кустами, одинокими деревьями, сорной травой и хмелем. Это растение господствовало на холме, оплетая пышными лианами все деревья и кусты и превращая их в дремучий лес.

И кто-то, прошедший тут до меня, безжалостно прорубил в непролазных дебрях светлых шишек, свисающих пышной пеленой, прямые, но очень узкие тоннели, прикончив по пути несколько крупных пауков-птицеедов. А поскольку это мог быть только Ренд, и так варварски он расправлялся с растениями и насекомыми лишь в случае крайней необходимости или опасности, заторопилась и я.

Чувствуя все нарастающую тревогу и одновременно усиливающееся желание добраться до странного места, куда недавно так стремился командир, а несколькими часами ранее ушли дети и козы, сжала сферу в некое подобие веретена и поспешно направила ее по ведшей вглубь зарослей просеке.

И только из-за спешки не сразу заметила все чаще попадавшиеся полянки, затканные паутиной. Причем необычной, слишком обширной и плотной.

А когда я ее рассмотрела, то помчалась вперед еще стремительнее, попутно наращивая на свою сферу все новые слои защиты. Хотя моей броне не страшны никакие насекомые, даже измененные магией гиганты. Но ведь там могут быть дети, и вот они ничем не защищены от укусов. И мне оставалось лишь надеяться, что я успею взять их под свои щиты.

Заросли становились все гуще, и вскоре мне пришлось нехотя убавить скорость. Теперь я везде видела следы Ренда. Разрубленную или сожженную огненными жезлами паутину, останки необычно огромных пауков, разорванных магическими снарядами, и тщательно расчищенную тропу. Значит, он воспринимал этих насекомых как серьезную опасность, раз выбивал так скрупулезно, проверяя вокруг каждый кустик.

А чуть позже я нашла первую козу. Вернее, сплетенный из плотной паутины кокон и торчащие из него кокетливые рожки. Проверять, живо ли животное, у меня не было ни времени, ни желания, но дальше я пробиралась с удвоенной осторожностью и неусыпной бдительностью.

И они оказались нелишними: лишь внимание помогло мне не пропустить паучью атаку. Мохноногое войско рухнуло откуда-то сверху целой кучей, и по наружному слою сферы тотчас потекли мутные струйки клейкой жидкости. Она мгновенно твердела и начинала сжиматься, а я ждала, пока все твари истратят свои снаряды. А потом, разомкнув самый верхний щит снизу, подняла его края вверх, словно лепестки гигантского цветка, и мгновенно снова сомкнула, поймав всю стаю в запертую ловушку.

Крупные, словно кошки, пауки засуетились и забегали, как будто понимали, что это конец, но я не стала наслаждаться паникой хоть и мерзких и злых, но все же живых существ. Просто сжала щит до предела, запечатав их в собственную же паутину, и, оставив слабо шевелящийся тюк у тропы, двинулась дальше.

Через несколько минут тропа привела меня к рыхлой куче камней и песка, похожей на развороченный гигантский муравейник. Посреди этой кучи виднелся темный узкий лаз, наклонно ведущий куда-то вниз, и через еще не просохший песок четко, как надпись, тянулась цепочка следов от сапог Ренда.

Я узнала бы их среди сотен других отпечатков и ни на миг не усомнилась, что лучник сейчас там, под холмом. Почему он полез туда в одиночку, не дожидаясь помощи, я понимала с леденящей кровь ясностью. Для огромных пауков любые животные и даже люди – всего лишь корм, и сейчас главное – успеть найти детей и дать им противоядие, пока впрыснутый пауками яд не превратит бедолаг в пищу.

Я ни на миг не сомневалась, что прежде чем лезть в паучье логово, Ренд отправил собратьям вестника, и теперь меня тревожило лишь одно: почему никто из них до сих пор меня не догнал? Может, они нашли еще более опасных монстров и пока не успели сюда кого-нибудь отправить? Или отыскали детей в другом месте, а Ренд идет по ложному следу?

Торопливо открыв почтовый амулет, я написала послание учителю и для верности еще одно, на местную базу цитадели. Там стоит самый мощный почтовый артефакт, и правило дублировать в опасных ситуациях все послания никто пока не отменял.

А потом снова ужала свою сферу и головой вперед нырнула в паучий лаз.