Обычно время ожидания тянется невыносимо медленно, но на этот раз мне едва хватило отпущенных судьбой секунд, чтобы поднять самые надежные щиты. От существ, приближающихся к нам из темных проходов, ничего хорошего ждать не приходилось.

Кем бы они ни были.

Но вскоре стало ясно, что это люди. Причем маги, судя по висевшему перед ними довольно слабому светлячку. А чуть позже мы отчетливо рассмотрели человека. Пока одного.

Он был снаряжен не просто странно, а совершенно немыслимо. На нем была клетка. Наподобие птичьей, только состояла она из трех частей. Сверху, примерно до колен, сама клетка, прикрепленная к поясу и плечам кожаной брони металлическими распорками, напоминающими спицы зонтика, только намного прочнее. А из-под этой клетки торчали два узких отводка, похожие на многоколенчатые трубы.

Но больше всего меня поразил его шлем-маска. Точно такие же носили многие знатные наемники, и изготавливались они только в цитадели. Значит, это один из наших? И тогда что он тут делает?

Вернее, кто он тут, пленник, раб или все же хозяин?

– Шлем явно не его, – нарушив тишину, тихо шепнул мне на ухо Ренд, резко направив мои мысли в другую сторону.

Раз броня на нем чужая, значит, он нам в первую очередь враг. Ведь снять подобные вещи с живых магов цитадели невозможно.

Это обстоятельство разом освобождало нас от большей части запретов. С теми, кто однажды покусился на жизнь или здоровье собратьев, цитадель не церемонилась и никаких переговоров не вела. Поэтому я поспешно внесла изменения в созданную защиту, добавив, помимо прочего, и зеркальный эффект.

– Девка идет за мной! – рассмотрев нас, на местном наречии уверенно скомандовал пришедший.

Хотя жители континентов пользовались единым языком, когда-то очень давно придя к этой, несомненно, разумной мысли, но в каждой местности постепенно накапливались собственные словечки и выражения.

Ренд ответил на это наглое предложение пробным выстрелом из арбалета, но вместо простого болта послал особый, несущий на острие крохотный фиал.

Тонко хрустнуло стекло, и клетку вмиг затянуло пышным слоем инея. Следовательно, зелье было замораживающим, и теперь нам оставалось лишь ждать, чем ответит на этот удар маг.

О том, чтобы заморозить его с первого удара, можно было и не мечтать, все доспехи цитадели зачарованы на защиту от ее собственных снарядов.

Иней действительно растаял, как на горячей сковороде, прыснул паром, упал на пол редкими каплями. Ренд немедленно влепил в клетку сразу два болта, но они сгорели, едва коснувшись частой, как сито, сети.

– Ко мне! – злобно рявкнул враг и, делая руками замысловатые движения, повторил медленно, с завываниями: – Ко мне-э…

Знакомое манящее чувство возникло вместе с этими тягучими, тонкими звуками, вызывая желание немедленно идти на зов, но я напряглась и не сделала и шага. А когда Ренд вцепился в меня, прижимая к себе, и вовсе вздохнула облегченно. Значит, он тоже устоял, и можно не привязывать наш щит к колонне, как я намеревалась вначале.

А теперь собиралась сделать немного по-другому. И первым делом я создала особые щиты – против ментальных воздействий. Они закрывали только голову, и в них я добавила металлической пыли. Очень немного, стихия металлов и минералов всегда подчинялась мне неохотно. Леди Модена ворчала, что это неправильно, каждый маг должен стараться управлять всеми стихиями одинаково, ведь магия везде одна. Разница только в личном отношении к воде или огню. Оно идет из малолетства, и взрослому человеку под силу преодолеть эти детские страхи или неприязнь. Но позже я убедилась, что так не только у меня. Даже старшие магистры с одними заклинаниями управлялись шутя, а другие кастовали с трудом, как зеленые новички.

– Ко-о… мне-э-э!.. – еще громче завыл раб клетки, и Ренд вдруг дернулся к нему, оттесняя меня себе за спину.

– Куда?! – охнула я и мигом привязала щит к колонне. А потом сердито зашипела, пытаясь заглянуть напарнику в глаза: – Ренд, держись. Ты меня слышишь?

– Слышу, – громко и как-то заунывно ответил принц. – Иду, иду-у…

– Кто тебя отпустит? – расстроилась я.

Ну вот почему на меня почти не действуют вопли этого паучьего друга, а Ренд уже готов бежать куда угодно?

– Да-а!.. – так же тоскливо выкрикнул Ренд и, неожиданно повернувшись, стремительно сцапал меня как кошка мышку: – И тебя ему отнесу-у…

Я вырывалась, как дикий зверек, пока к моему уху не прижались его губы.

– Элни… – Едва слышный шепот я услышала не сразу, а только после того, как сообразила, что напарник уже очень нежно целует мне шею.

– Ренд! Ты с ума сошел?

– Давно, – нежно и лукаво шепнул он и нехотя добавил: – Отвязывай щит и пошли.

– Куда? – насторожилась я.

– Куда приведут…

– Это плохой план, – подумав несколько секунд, выдала свой вердикт.

– Быстрее! – прикрикнул принц тихо, но тем самым тоном, которому лучше было не перечить.

И я сдалась. Не потому, что у меня был другой план или закончились силы. Просто внезапно вспомнила про детей и испугалась за них. Зов такой силы способен даже спящего человека поднять с постели и увести за собой, а для ребятишек это будет равносильно убийству.

Покорно убрала привязку и попыталась вырваться из рук напарника, но он шикнул повелительно, и я сдалась. Раз он считает это необходимым – пусть таскает. Вдруг это часть хитроумного плана?

Раб клетки брел впереди, изредка повторяя свой зов, а я получила возможность спокойно рассмотреть анфиладу одинаковых подвалов и лестниц, по которым мы пробирались, и заметила, что паутины становилось все меньше. Но это не радовало: всем известно, что пауки-птицеловы не любят глубоких нор и всегда селятся ближе к выходу из пещер, дупел и любых других укрытий.

Мои подозрения подтвердились, когда, миновав пятую или шестую лестницу, маг шагнул в помещение, сплошь затянутое густой паутиной. И она не была мертвой и пыльной, как та, мимо которой мы прошли. Нет, эта сияла чистотой, и в ней, как страшные плоды, висели плотно стянутые коконы. Размером с человека.

– Отпусти меня, – шепнула я Ренду, но он лишь молча упрямо мотнул головой, продолжая шагать за побрякивающим своими клетками хозяином.

А через пару десятков шагов вдруг резко поставил меня на пол и коротко скомандовал:

– Сферу.

И я мгновенно выполнила его приказ: создала закрытый шарообразный щит и, как обычно в помещениях, сделала себе впереди низенькую скамеечку. Лучнику сиденье не требовалось, он стоял за моей спиной и стремительно рассылал в разные стороны болты и снаряды жезла.

– Вот, – подала я последний жезл, и Ренд без споров забрал, чтобы в следующий момент швырнуть из него в абсолютно пустую на вид паутину несколько огненных снарядов.

Густая белая занавесь мгновенно вспыхнула, и за ней забилось, задергалось нечто огромное, желтовато-серое. Напарник бил и бил не переставая, и яркие вспышки летели во все углы. Пылала сухая, смолистая паутина, пылали страшные коконы, дергаясь, горели выскакивающие из засады пауки. Черные, самые мелкие; рыжие, примерно с собаку; и самый огромный, размером похожий на очень пузатую корову, только на восьми коленчатых ногах.

Они горели беззвучно, слышался лишь шорох мусора под лапами да потрескивание огня. Зато из ходуном ходящей клетки по всему залу разносился громкий вой, в котором при желании можно было разобрать причитания, проклятия и приказы идти к нему.

Вот только слушать его никто из нас не собирался. Зов тоже больше почти не действовал, здесь ощущалось веяние магии, и я постаралась усилить все щиты. Но за врагом следила неотступно, зная по рассказам учителя, что такие вот возомнившие себя богами экспериментаторы обычно очень подозрительны и трусливы. И никогда не забывают приготовить для нежданных гостей несколько ловушек или сюрпризов.

– За ним, – вдруг скомандовал Ренд, и мне стало ясно, что он, как всегда, успевал присматривать за всеми.

Ведь клетка отступала очень медленно и почти незаметно. И резко прибавила скорости точно в тот миг, когда раздался приказ принца.

Покорная моему мысленному пожеланию, сфера скользнула вперед, без труда нагоняя беглеца, но он несся не оглядываясь и не собирался останавливаться. Довольно ловко перебирая ногами в своей уродливой броне, уверенно находил путь между еще тлевшей паутиной, нырял в просветы арок и очень изворотливо протиснулся в щель меж каменных створок, которые тут же пришли в движение, норовя раздавить мою сферу вместе с нами.

Я ускорила ее прежде, чем успела подумать, вложив в это пожелание столько воли и магии, как никогда и нигде до этого. Мне даже скрежет слышался, когда мы выскальзывали из смертельного захвата бездушной ловушки. А маг, нелепо подпрыгивая, уже мчался дальше, мимо столов, котлов, пробирок и клеток, в которых сидели пауки самых разных видов и размеров.

Все они беспокойно шевелились, самые маленькие челноками сновали по стенкам, но все это виделось лишь мимолетно. Основное внимание по-прежнему было приковано к хозяину лаборатории, больше сомнений в этом у меня не оставалось. Он проскочил мимо двух боковых дверей и буквально вломился в торцевую, а в следующий момент раздался характерный звук спускаемой площадки.

Я бросила сферу вслед за ним – и едва успела ее остановить. За дверью была глубокая, как пропасть, шахта, и только по сторонам от проема дрожали натянутые корабельные тросы, уносившие беглеца в какое-то подземное убежище.

– Пусть бежит, – презрительно буркнул, словно выплюнул, Ренд. – Теперь его обязательно поймают. Снимай щиты, я попытаюсь открыть ту дверь.

– Какую? – не поняла я, но приказ выполнила.

А напоследок еще раз заглянула в шахту, откуда тянуло холодком и гнилью. Брр.

Правильно решил Ренд, незачем нам туда соваться. У этого сумасшедшего в тех штреках наверняка заготовлена не одна ловушка, а мы почти без резерва, голодные и уставшие. Время нашего дежурства давно закончилось, на Тезгадоре сейчас занимается утро. Значит, мы без отдыха уже почти сутки.

– Элни, иди сюда, – позвал откуда-то командир, и я покорно поплелась на его голос.

Одна из дверей, мимо которых мы недавно промчались, была распахнута, и за ней виднелся коридорчик. Из него можно было попасть в две небольшие комнатки без окон и печи.

– Тут он жил, – брезгливо осматривая засаленную постель и заваленный грязными мисками и объедками стол, пояснил принц. – Во второй комнатке умывальня, там почище. Иди умойся, я пока посмотрю, нет ли тут чего ценного, потом пойдем во вторую дверь. Оттуда начинается лестница наверх, может, найдем выход.

Через несколько минут, немного приведя себя в порядок и выпив по стакану воды с особым питательным зельем, входившим в наши обязательные полевые наборы, мы уже добрались до ступеней лестницы, спиралью круто уходящей наверх, в непроглядную мглу.

– Я бы никогда не повел тебя туда, – Райвенд стоял напротив, серьезно заглядывая мне в глаза, – но здесь мне как-то неспокойно. Ты заметила, в комнате для доступа воздуха имеется только узкая трубка вентиляции, перекрытая сеточкой. Вроде бы ничего странного, но судя по предусмотрительности этого пауковеда, где-то обязательно должен быть подвох.

Мне тоже давила на душу смутная тревога, поэтому я полностью с ним согласилась. Да и неимоверную бдительность сбежавшего хозяина уже успела заметить и оценить. В этих комнатах везде были коробы и крышки из мелкой металлической сетки. Кровать при желании накрывалась клеткой с защелкивающимся запором, в шкафу с едой имелась такая же внутренняя дверца, и даже в умывальне все отверстия были с запирающимися крышками.

– Идем, – улыбнулась ему так уверенно, как сумела. – В крайнем случае всегда сможем вернуться.

– Вот об этом и хочу тебе сказать, – вздохнул Ренд виновато. – Я собирался сделать так, чтобы эту дверь никто не смог открыть как можно дольше. Сейчас для нас главное – продержаться до прихода наших. А я пока не чувствую поблизости никого из них. И это может означать все что угодно. Но мы должны предполагать самое худшее, таков закон наемников.

– Знаю, – снова улыбнулась я, на этот раз неожиданному совпадению его суждений с аргументами моего наставника.

Стай сейчас сказал бы то же самое.

Наверх мы лезли порознь. Ренд впереди, я – приотстав на двадцать шагов. Командир должен иметь запас времени на случай внезапного нападения или ловушки. Мне было приказано не спешить и чутко прислушиваться к его едва слышным распоряжениям. А по тревоге – развернуться и белкой спуститься вниз, чтобы снять с двери запирающее заклинание и проверить, не появились ли там враги.

– Элни? – время от времени доносился сверху шепот. – Как ты?

– Тихо, – коротко отвечала я и неторопливо лезла дальше.

Перед подъемом пришлось проглотить пару капель бодрящего зелья, и настоял на этом Ренд, заметивший мои усталые зевки. Нужно будет позже сказать ему спасибо, карабкаться в почти полной темноте по пахнущим прелью деревянным балкам – весьма непростое дело.

– Тут балка треснула, прижимайся к стенке, – раздалось предупреждение напарника, и я ответила безмолвной улыбкой.

Его неустанное внимание для меня не в новинку, Ренд всегда был наблюдателен и заботлив. Но никогда не был так откровенен. И приказы мне всегда отдавал либо кратко и отстраненно, либо через Эстена.

– Эст, смотрите под ноги, – так прозвучало бы его предостережение еще недавно.

А теперь меня захлестывали волны тепла, надежности и заботы, и это оказалось просто невероятно приятно. Словно разом вернулись родители, приехали Манефа, леди Модена и Стай с Альми.

– Элни? Ты почему молчишь? – донесся сверху встревоженный вопрос, и пришлось отвечать:

– Я тебе улыбнулась.

– Да? – задумчиво сказал он через несколько секунд. – Это замечательно. Но в следующий раз скажи хоть слово. Я боюсь, как бы ты не уснула. Кстати, лестница становится очень узкой, и я вижу наверху площадку. Тебе лучше пока остановиться. Только не спи.

– Хорошо, – пообещала я, села на балку и задумалась.

Мы бродим тут уже не первый час, а магистров все нет. И это не может не тревожить. Хотя у нас теперь есть еда: Ренд нашел сухари, горшочек с медом и сыр. Было еще сушеное мясо, но его мы дружно отвергли, сомневаясь в происхождении. Да и все остальное решили взять лишь на самый крайний случай, если придется ждать помощи не один день. Для магов голодовка губительна, почти как отсутствие источников.

– Элни! Поднимайся!

Навстречу плыл бледный светлячок, но он показался мне праздничной люстрой. Ведь это не просто свет, а сообщение о безопасности или о возможности пополнить энергию. И это несказанно радовало и придавало сил. Я вскарабкалась наверх как кошка, и едва оказалась у края люка, меня ухватили за плечи и выдернули из тьмы нетерпеливые руки напарника.

– Слава всем богам! – выдохнул он, крепко прижимая меня к себе. – Я так боялся…

– А зря, – тихо призналась я, не спеша отстраняться.

Как выяснилось, это очень приятно, когда за тебя так рьяно переживают и все время стараются ободрить, согреть и пожалеть. И пусть я давно маг и воин, но в душе ведь по-прежнему остаюсь человеком и нежной, чувствительной девушкой.

– Почему? – вмиг насторожился Ренд.

– Я привязала себя к тебе защитной лианой… на всякий случай. И если бы я упала – ты бы почувствовал.

– Думаю, – неохотно отпустив меня, буркнул он через минуту, – все не так. Это ты привязала меня, и если бы что-то случилось, мигом притянула бы к себе.

– А какая разница? – философски заметила я, наблюдая, как он тщательно закрывает люк и задвигает в пазы мощные засовы.

Похоже, забираясь сюда, «клеточник» по-прежнему опасался за свою жизнь.

– Не лукавь, – укоризненно глянул принц, – ты так не думаешь. Я изучил тебя за эти шесть лет и теперь знаю не хуже, чем твои родители.

– Да? – невольно вскипела во мне недавняя обида. – А почему тогда стрелял в меня… там, в поле? Почему не разрешил подойти? Выгнал, даже объяснить ничего не дал!

Он молчал томительно долгую минуту, и я уже кляла себя за то, что нарушила хоть и зыбкое еще, но такое необходимое мне доверие… и еще что-то, пока неопределимое.

– Почему? – наконец горько повторил Ренд, оглядывая бревенчатые стены старого строения. – Наверное, потому что живой человек. И как все люди, могу ошибаться, и злиться, и даже незаслуженно обижать тех, кого больше всего на свете хотел бы защищать и лелеять. Позже я все объясню точнее… сейчас не время и не место. Да и нужно проверить этот дом, хотя я пока никого в нем не ощущаю. Кстати, ты тоже можешь проверять амулетом, который купила у Гиммо.

– Откуда ты знаешь? – искренне изумилась я, хотя и понимала, что он таким способом пытается сменить неприятную тему.

Но и сама уже жалела о своей вспыльчивости. «Не во все тайны нужно совать нос», – частенько говорила бабушка Манефа.

– Ее величество, – методично заглядывая в лари, шкафы и двери, обронил Ренд, – давно приставила к тебе шпионов. Да и твои тетушки регулярно доносили, и еще кто-то из прислуги.

– Но ведь они шпионили для королевы?

– Все они ведь тоже люди и догадывались, что когда-нибудь будут служить королю. Герт умеет доходчиво об этом напомнить, – усмехнулся Ренд и вдруг остановился, прижав палец к губам.

А потом неслышно прокрался к двери и резко ее распахнул.

Я замерла от ужаса, увидев в проеме отвратительную восьмиглазую голову огромного паука, но лишь на долю секунды. А затем лианой дернула Ренда к себе и подняла двухслойный щит.

– Гад! – непонятно на кого ругнулся принц, выпуская в монстра сразу несколько замораживающих зарядов. – Элни, делай сферу и веди вперед.

– Но он еще живой… – Пауков я не то чтобы боялась, скорее испытывала к ним омерзение.

– Скоро сдохнет, – пообещал лучник. – Ты не видишь, она голая? Элни?!

– Не вижу, – несчастно призналась я. – Мне противно на нее смотреть. А откуда ты взял… что это «она»? И как понять – «голая»? А вон та шерсть на лапах?

– У пауков нет внутри скелета, – выстрелив куда-то поверх покрытой изморозью туши, объяснил Райвенд. – Он у них сверху, и одновременно он – броня. Но когда они растут, она становится тесной, пауки вылезают из нее и несколько дней ждут, пока нарастет новая. И в это время много жрут – из заранее сделанных запасов. Но таких огромных пауков быть не может – у них, как у всех существ, есть ограничение размера. А раз они всё растут, значит, он нашел способ это ограничение отменить.

– И куда мы в таком случае двигаемся? – покосившись на очередного замороженного монстра, спросила я.

– Подальше от этого дома. Раз они ползают тут так уверенно, значит, где-то поблизости имеются запасы пищи. И нас они тоже очень скоро учуют – по теплу. А запас замораживающих снарядов у меня заканчивается. Огнем пока нельзя, вот отойдем подальше и устроим им жаркую встречу.

– Ренд, а среди этих… запасов… могут быть люди?

– Да, – мрачнея, буркнул он, тяжко вздохнул и добавил: – Но я уже говорил… живых нет. Желудок у пауков тоже снаружи, он вливает в жертву яд и желудочный сок, и тот превращается в пищу. Прости за такие подробности, но тот мерзавец в клетке очень хорошо об этом знает и сделал все, чтобы на него даже нечаянно не попало ни капли едкой жидкости.

Больше об этом говорить я не могла, поэтому все внимание сосредоточила на выборе пути. И вскоре поняла, как прав был Ренд.

Просторные помещения строения, которое я сначала ошибочно сочла домом, были заставлены огромными котлами и чанами, и между ними бродили и ползали десятки пауков. Все они были огромными и мерзкими, и все провожали мою сферу внешне безразличными цепочками жутких глаз. Кое-где валялись пустые оболочки, а все углы и проемы были затянуты густой паутиной. Я старалась на нее не смотреть, но взгляд сам цеплялся за ужасные детали.

– Быстрей, – все поторапливал командир. – Быстрее, Элни. Вон выход.