К покоям, ключ от которых выдал Ренду мой новый наставник, мы ехали в сфере. Не было никакого желания бродить по лестницам и залам, оглядываясь, не следят ли за нами злые глаза слуг.

И разговаривать не хотелось: после того как проверила и завязала на себя защитный купол, я чувствовала себя утомленной.

– Тут стоит щит, – сообщил муж, добравшись наконец до двери, и оглянулся: – А где покои Эста?

– Слева, мы проехали мимо, – сообщила я, снимая защиту, и первой вошла в приготовленные для нас комнаты.

Разумеется, этим занимались собратья по цитадели, местным жителям нужно еще заслужить наше доверие. Ни для кого не секрет, что не все остаются тут из любви к родимым местам. Некоторые упорно надеются получить способности, другие мечтают об этом для детей. И лишь несколько человек из тысячи готовы на все, лишь бы не ехать на чужбину.

Первое помещение ожидаемо оказалось гостиной, просторной и полутемной. Прямо перед нами темнели высокие сводчатые окна, слева, недалеко от входа, обнаружилась первая дверь.

– Кабинет, – заглянув в нее, сообщил Ренд.

Но я уже направилась вправо, туда, где за распахнутыми створками виднелась ярко освещенная комната.

Это был небольшой уютный будуар, откуда в разные стороны уходили еще три двери. Самая широкая, как вскоре выяснилось, вела в спальню, две другие в – купальню и гардеробную.

– Мне нужно переодеться, – думая только о том, как побыстрее расстаться с драгоценным платьем, устало сообщила я, направляясь в заставленную шкафами и манекенами комнатку.

Но сделать успела всего пару шагов. Райвенд стремительно догнал, поймал в мягкий захват и бережно повернул к себе лицом.

– Элни… – В его взгляде светились нежность и странная печаль.

И это меня сразу насторожило. Настолько всерьез, что вмиг забылось, куда и зачем я шла, а самым важным стал один вопрос: что произошло и почему мой любимый так расстроен.

– Да? – Чувствуя, как замирает от волнения сердце, ожидающе вглядывалась в его глаза. – Что-то случилось?

– Скажи… – Он снова смолк, с досадой стиснул губы, словно не находя слов, потом отчаянно глянул мне в глаза и как-то криво усмехнулся: – Ты мне пока не доверяешь до конца?

– Я? Тебе? – Моему потрясению не было предела. – С чего ты это взял? Тебе и Эсту я доверяю больше всех, так же как родителям и бабушке!

– Но… – Ренд с трудом подбирал слова и не сразу произнес: – Почему тогда постоянно стараешься сбежать? Как только мы остаемся вдвоем, сразу куда-то уходишь. Ты боишься меня? Я знаю, как сильно тебя обидел в тот день, но, узнав, что ты вдруг решила бороться за Эста, от отчаяния едва не сошел с ума! Мир вдруг стал пуст и темен. Сейчас мне самому страшно вспомнить, а ведь я его чуть не убил.

– Никуда я не бегу, – нежно погладив мужа по щеке, объяснила кротко. – Просто это платье – артефакт. Леди Модена делала. Я хотела аккуратно снять.

– Можно я помогу?

– Конечно. – Как могла я после его слов отказать в такой просьбе?

И мы действительно очень осторожно и аккуратно сняли с меня платье и даже повесили в шкаф…

А потом словно сошли с ума…

И я искренне порадовалась, что никогда не забываю закрывать собственные покои непроницаемым щитом, считая, что нет ничего более безнравственного и уродливого, чем любопытные бесстыжие глаза, подсматривающие чужие сокровенные тайны.

– Элни… любимая… счастье мое… пора вставать… – Прохладный душистый ворох свежесорванных цветов обрушился на постель, засыпав меня почти с головой.

– Нет, – категорично отказалась я, – не пора. У меня свадебный отпуск, и никто не имеет права мешать мне отдыхать.

– А кушать ты тоже не будешь, раз отпуск? – задумчиво осведомился муж, провокационно постучав вилкой по блюду.

– Оставь тут, поем позже.

– Скоро наступит вечер, нам нужно будет идти на ужин. Ленси уже командует на кухне, хочет устроить праздник.

– Ренд, – подняла я голову от подушки и заинтересованно уставилась на лукаво улыбающегося мужа, – неужели вы ей не сказали, что еду нам присылают из цитадели?

– Не успели. А потом было поздно. Ленси так старается… Понимаешь, впервые в жизни она может делать все, что хочет, у нее сейчас энтузиазма – гору сровнять хватит.

– Да? – Я задумалась и поняла, как они правы.

А я на самом деле больше не хочу спать и валяюсь просто так, наслаждаясь неведомым прежде счастьем любить и быть любимой. И точно зная, что никто во всем мире не может ни запретить, ни помешать нам быть вместе.

– Отнесу тебя в купальню, – подхватил меня на руки Райв, но тут уж я была против.

Завернула его в щит, впихнула в кресло и высыпала сверху все принесенные им цветы.

– Не скучай, любимый, я быстро!

И действительно, оделась моментально, как по тревожному сигналу, но, вернувшись в комнату, уже не застала Ренда на месте. И не успела еще решить, обиделся он или что-то произошло, как получила от него вестника.

«Прости, любимая, пришлось уйти. Эст срочно вызвал – кто-то подрался, нужно разобраться. Жду в кабинете возле кухни».

В кабинет я примчалась в сфере. И вовсе не потому, что меня особенно волновала какая-то драка. Попросту неожиданно стало невозможно расстаться с Рендом даже на несколько минут. Он вдруг оказался самым родным и близким, тем, кто и прежде всегда был со мной, хотя лишь в мечтах и мыслях, а отныне будет рядом и наяву. С ним не нужны все те хитрости, которыми многозначительными шепотками делились леди в будуарах и чайных комнатках, от него не нужно утаивать какие-то мелкие секреты и прятать знаки прошлых интрижек. И не оттого, что их у меня не было, а из-за моей твердой убежденности в неправильности подобных хитростей.

«Если желаешь, чтобы в отношениях была честность и открытость, начинать нужно с себя», – как-то сказала моя мать одной из кузин, прибежавших жаловаться ей на альковные похождения мужа.

– Доброе утро! – Пролетев через просторный кабинет, обставленный массивной темной мебелью, служившей, судя по потертости, не одну сотню лет, приветствовала друзей, устроившихся возле внушительного письменного стола.

Опустилась в кресло рядом с мужем и, послав ему нежную улыбку, перевела взор на драчунов, сидевших на скамье с опущенными головами. И сразу насторожилась, узнав в одном из четырех провинившихся вчерашнюю девчонку. Вторым был тот паренек, что постарше, еще двое – взрослыми мужчинами.

– Устроили драку на галерее приемного зала, – спокойно объяснил мне муж. – Разбили витраж, порезались.

– Их вылечили?

– Да, – кивнула Ленси. – Селания, травница, промыла им раны и залепила целебными пластырями.

– Это жена кузнеца, – добавил Ренд и показал знаком, что она имеет способности.

«Ну это и неудивительно», – кивнула я, пытаясь сообразить, как бы побыстрее выяснить, какой именно дар у девчушки. Возможно, в этом и кроется причина ее участия в драке.

– Ну, – строго уставился Ренд на драчунов, – объясните, зачем вы начали разрушать мой замок?

– Это замок его светлости князя Модеста Илаэрза! – подняв голову, прошипел старший из мужчин и метнул в нас сверкнувший ненавистью взгляд.

– Почему ты так считаешь? – Мгновенно узнав Тумкела, я вспомнила о наложенном на него наказании.

– Потому что его прадеды семьсот лет назад в честном бою отвоевали эти места и построили Илаэрз!

– А теперь он продал его и купил взамен другой замок, поместье и дворец в столице, – невозмутимо сообщил Ренд, достал из стола большую шкатулку и вынул из нее документ: – Вот, читай. Продано навечно и прежний владелец никаких притязаний не имеет. Роспись и печать его когда-нибудь видел? Узнаёшь?

– Ну-ка… – Тумкел осторожно, как-то бочком, пробрался к столу, склонился ниже, почти касаясь листа носом, и я невольно попыталась прикрыть бумагу щитом.

Но не смогла. На потрескавшемся от времени лаке столешницы лежала очень качественная иллюзия, и без того защищенная от любых поползновений. Но Тумкел об этом даже не подозревал, хватая купчую резко, как хищник добычу. В следующую минуту он неистово пытался уничтожить документ. Порвать, сжевать, сжечь в пламени извлеченного из кармана хозяйственного амулета, какими разжигают камины во дворцах и замках.

Бесполезно. Лист по-прежнему сиял чистотой и свежестью, не поддаваясь ни на какие уловки.

– Ну хватит! – наконец не выдержал Эст, отобрал у управляющего бумагу и положил в шкатулку. – Мы поняли, зачем ты тут остался. Чтобы вредить новым хозяевам и портить неугодные прежнему хозяину документы.

– Его заставили! – Взор управляющего сверкнул лютой ненавистью.

– Ваш князь вас обманул. – От двери к нам шел магистр Ансельз. – Он сам обратился в цитадель, опасаясь за свою драгоценную жизнь. Но ваши враждебные действия вынудили нас вызвать его на допрос, цитадель никому не позволит себя дурачить и устраивать саботажи. Как выяснилось, князь вовсе не сам додумался до подобной глупости – попытаться усидеть на двух стульях. У него были советчики, и они уже наказаны. А вы обязаны немедленно сдать мне амулеты, выданные прежним хозяином. Они изготовлены на Тезгадоре и не подходят для жизни в местных условиях.

– А если кто не сдаст? – дерзко глянул второй провинившийся слуга.

– Сам заберу. И отправлю упрямца на Тезгадор, к прежнему хозяину. Пусть сам решает вашу судьбу.

Мы молча слушали гостя, понимая, насколько вескими должны быть причины, чтобы он с подобной безапелляционной откровенностью показывал простым жителям власть цитадели.

– Но запомните раз и навсегда: вернуться обратно вам уже не удастся.

– А вроде обещали, – зло прищурился Тумкел, – что нас отсюда увозят до тех пор, пока не перебьют монстров.

– Не говорили так, – категорично отказался магистр. – Уничтожить всех невозможно. Они постоянно мутируют, изменяются, и появляются новые. Мы заманиваем в ловушки одних, на их место приходят другие. Это работа на долгие годы, и лучше не давать людям напрасных надежд. А вот вам разрешили остаться из-за скрытых способностей. Но никто из нас не станет помогать тайному вредителю и учить собственного убийцу. Вы же пока слепы, словно котята, и не видите, кто желает вам добра, а кто использует как кочергу, чтобы мешать в печи. Давайте амулеты, мне некогда.

– И не спросишь, зачем нас сюда притащили? – испытующе прищурился все еще искавший подвох Тумкел.

– У вас есть хозяева, они и спросят, – осадил его Ансельз. – И сами накажут, как сочтут нужным.

Больше спорить драчуны не стали, сняли амулеты и положили в протянутый магом ларец.

– Схожу заберу у остальных, – улыбнулся нам от двери магистр. – К вечеру пришлем другие.

– Можете не спешить, выпускать за ворота мы пока никого не собираемся, – уверенно пообещал Ренд и строго глянул на управляющего: – Быстро и коротко расскажи, почему вы подрались?

– Я сама расскажу. – Девчонка шагнула вдруг вперед, с надеждой заглядывая мне в лицо: – Они решили, что меня нужно выдать замуж, пока чужаков не понавезли.

– Куда? – опешила я. – А сколько тебе лет?

– Тринадцатый… – Горько прикусила она губу. – Просто я зимой сильно болела, вот и похудела.

– И за кого? – голос Ренда был тих и бесцветен, но слышалась в нем такая ярость, что даже меня обдало морозцем, как от заклинания холода.

– За Фимка, – сердито зыркнула девчонка в сторону подростка, и у того занялись огнем уши. – Он на два года старше.

– А родители у тебя есть? – сузив глаза, смерил мужчин тяжелым взглядом Эст.

– Нету, – настороженно пробормотал второй мужчина. – Но я ей дядя по матери.

– Есть! – снова сверкнула горьким взглядом девчонка. – Отец и мачеха. Но она хорошая… только у них малышей трое. И они теперь на Тезгадоре. А у меня дар.

– Какие там способности, – пренебрежительно фыркнул Тумкел, – свечи не зажжет.

– Его нужно отсюда убирать, – не выдержала я и от злости стукнула по столу кулаком. – Немедленно!

– Кого? – оглянулась на мужчин девчонка. – Фимка, дядю Ульха или Тума?

– Тумкела, – поддержала меня Аленсия. – Иначе он и дальше будет свои порядки устанавливать.

– А дядю?

– Так это была его затея – выдать тебя замуж? – внимательно рассматривал ее Ренд.

– Ну да, – сообразив, что срочное замужество ей не грозит, осмелела девчонка. – А Тум хотел немного подождать… пока я потолстею… вдруг клюнет какой маг.

– Я сам его сейчас клюну, – кровожадно пообещал Эст. – Мало не покажется. Надо отправить подальше княжеского лазутчика, иначе к нему придется приставлять наблюдателя.

– Сначала спросим его самого… – Ренд уставился на Тумкела с преувеличенным интересом и закончил: – Почему ты остался в замке?

– Могилы у меня тут… – Управляющий вдруг стал угрюмым, как осенняя туча. – Вся семья…

Он смолк и отвернулся, не желая делиться с чужими людьми своим горем. Но Ренд не собирался копаться в прошлом, его волновало наше будущее.

– Значит, князь был уверен, что замок ты никогда не бросишь, и потому оставил тебя наблюдателем, – рассуждал он, следя за управляющим. – И наверняка это он предупредил остальных, чтобы выбрали тебя старшим. Ну а в том, что он оставил тебе способ докладывать о происходящем здесь, можно даже не сомневаться. Так?

– Да, – хмуро выдавил Тумкел, не поднимая взгляда.

– А окно я разбила, – вмешалась вдруг девчонка. – Дядя хотел, чтобы Тум сразу отвел нас в часовню и провел обряд, но тот отказался. Потом они начали спорить, и я толкнула дядю, чтобы вырваться, а он упал в стекло.

– Больше не зови его дядей, – приказал девчонке Райвенд. – И запомни: никакого права распоряжаться твоей судьбой и выдавать тебя замуж он не имеет. Такие вещи здесь теперь решаем только мы.

– Как тебя зовут? – сделав мужу незаметный знак, мягко спросила я.

– Занка. – Девчонка смотрела настороженно и чуточку недоверчиво.

– Будешь моей личной служанкой. И комнату я тебе выделю поближе к своей. – Это решение пришло ко мне неожиданно, но почему-то верилось в его правильность.

– А коров кто будет доить? – пробурчал Тумкел, и тут вдруг взорвалась Ленси:

– Вы! Все остальные, вместе вот с этим сопливым «женихом», сейчас пойдете и подоите всех коров! И так три раза в день! А я проверю!

– Идите и выполняйте приказ, – заметив, что управляющий собирается снова что-то возразить, рявкнул Эст и угрожающе добавил: – И попробуйте схитрить! А ты посиди в соседней комнате и ничего не бойся.

Занка выскочила следом за мужчинами, даже не подозревая пока, что я прикрыла ее защитным заклинанием и держу под неусыпным присмотром.

– Совсем не такой я представлял нашу княжескую жизнь, – мгновенно подвинувшись ко мне вплотную и крепко обняв за талию, со смешком признался Ренд. – Теперь пытаюсь припомнить, а не мало ли это – доить коров всего три раза? Насколько я помню из сказок, селяне только и делают, что доят их.

Мы с Ленси дружно прыснули, а Эст в ответ на слова друга озадаченно поскреб пробившуюся на подбородке щетину.

– А мне и сказок про это никто не рассказывал.

– У меня есть отличная идея, – заявила я, отвлекая друга от грустных мыслей, и заглянула в любимые глаза: – Необходимо заманить сюда человека, который во всем этом хорошо разбирается и предан только нам. Хорошим жалованьем, большими покоями… да всем, что захочет. Я не собираюсь по три раза в день ходить и смотреть на каждую корову, подоили ее или нет. И вас не пущу, они ведь смеяться над нами будут.

– Нужно сначала позвать бабушку, – уверенно заявил Эст, и его глаза стали мечтательными и хитрыми. – А бабушка найдет нужного человека.

– Ты прав, – покосилась на меня Ленси. – Манефа – это лучший выход. Но она может не захотеть сюда приходить, и вообще занята внуками…

– А мы кто? – нежно поцеловав ее в носик, почти всерьез возмутился Эстен. – Не внуки, что ли? Нас аж четверо, и помощь нам нужна немедленно!

– Вот одного никак не пойму, – задумчиво пробормотал Ренд, – почему они ведут себя так нахально? И совсем нас не боятся? Ведь мы же хозяева замка, можем наказать за нарушение закона.

– Возможно, потому, что маги делают для харгедорцев только добро? – с сомнением предположил Эст, подумал и постановил: – Позже допросим Тумкела еще раз, а сейчас неплохо бы перекусить. Да и Элни ничего не ела.

Объяснять мечнику, что на рассвете Ренд приносил из портальной комнаты корзинку с едой, я не собиралась, да и муж, судя по его невинному взгляду, тоже. Поэтому молча создала сферу и направила в столовую, расположенную неподалеку от наших покоев. Попутно прихватив и новую служанку, которую намеревалась как можно скорее перевести в ученицы.