Чудик вернулся под утро, когда позёвывавший Стан уже собирался последовать примеру Тины, по-кошачьи свернувшейся в уголке низкого и широкого дивана и уютно посапывающей под лёгким покрывалом.

Засыпающую Майку Конс уже утащил в свою комнату и вернулся со встрёпанными волосами и гуляющей на губах шальной ухмылкой.

Сейчас они вчетвером играли в переиначенную Станом балду, подставляя буквы по очереди. Закон был прост, но жесток, думать, после того, как поставил букву предыдущий игрок, можно было не более десяти секунд. Сначала земляне уверенно вели, но теперь их всё чаще обгоняла моряна, заставляя Васта посматривать на неё с хмурым изумлением и разочарованно фыркать, когда приходилось уступать ход. Стан и Конс понимающе переглянулись украдкой, оказывается, анлезиец совсем не так выдержан и бесстрастен, как хотел бы выглядеть в их глазах. И далеко не так уж хладнокровно расчётлив, как полагалось бы по его возрасту.

– Чудик вернулся, – впорхнув Стану на плечо, доложил унс, и парень не смог удержаться, чтобы не сгрести мохнатого в ладони и не прижать на миг к щеке.

– Я рад, что ты вернулся, мелочь, – шепнул чуть слышно и уже спокойнее и громче добавил: – Сможешь показать картинку так, чтобы все увидели?

– Не вздумайте про меня забыть, – сонно зевая и волоча за собой одеяло, с дивана прибрела Тина и устроилась с ногами на соседнем стуле. – Дай мне его подержать, а?

– На. – Стан почему-то ни в чём не мог ей отказать, девушка с первых минут их знакомства намертво заняла пустовавшую в его душе нишу, предназначенную для младшей сестрёнки или братишки, о котором он тайком мечтал лет с восьми, но никогда и словом не обмолвился вслух.

Зачем расстраивать маму, она и так не очень-то счастлива, сочувствующие взгляды и перешёптывания, а иногда и прямые высказывания соседок он научился понимать довольно рано. И тогда же родился в душе протест против этих всезнающих тёток, считающих, что только они и понимают, как именно должен жить и поступать любой человек.

– Спасибо… – принимая унса в более узкие, чем у него, ладошки, двойняшка улыбнулась так счастливо, что по-киношному красивое лицо полуэльфа болезненно дёрнулось.

А в следующий момент в мозгу ярким сновидением вспыхнула картинка, и Стан, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, всё внимание отдал отчёту разведчика.

Плохо освещённый пустынный зал он узнал сразу, унс показывал его раньше, ещё когда разыскивал Тину. Но теперь тут с каждой минутой прибавлялось света, почти все, врывавшиеся в двери, несли в руках светильники. Картинка чуть дёрнулась и отодвинулась, это унс, сидевший на выступе каминной трубы, уполз подальше от взоров растерянно и испуганно озиравшихся стражников, которых уже взяли в кольцо набежавшие гвардейцы.

Адмирал стремительно прошёл между почтительно расступившимися подчинёнными, и ничто на его невозмутимо-уверенном лице не выдавало того гнева, который глазами унса распознал в ауре Стан.

– Когда это обнаружили? – бросил хозяин замка в никуда ровно-ледяным тоном, подойдя вплотную к покорёженной двери, за которой громоздились шкафы и скамейки, сдвинутые в сторону.

Ровно настолько отодвинутые, чтобы можно было пробраться одному человеку.

– Недавно… – уныло, но чётко отрапортовал расстроенный старший стражник, – поварёнок прибежал… посуду забрать… мы замки отперли, а оно… не открывается.

– Что произошло ночью?

А он сообразителен, отстранённо подумал Стан, неприязненно рассматривая адмирала. И очень аккуратен, несмотря на то, что вскочил по тревоге среди ночи, не позволил себе прийти на место происшествия в простой, домашней одежде. Нет, он, как на приёме, затянут в чёрный, безукоризненно чистый костюм, на ногах сапожки, а на поясе кинжал в кожаных ножнах и кожаные же кошели. Всё предсказуемо чёрного цвета, прямо какой-то конкурент Консу.

– Ничего… всё тихо было и спокойно, – так же уныло тянул старший, и Стану вдруг стало его жаль.

Явно нелёгким многолетним трудом выслуженное звание уплывало от мужика, но сам он этого пока не понял.

– Сколько лет служишь? – безразлично поинтересовался адмирал, и до воина начало доходить.

– Почти двадцать… начинал ещё при его величестве.

– Отлично, – так же равнодушно похвалил адмирал, – получаешь полную пенсию и двойное пособие. Кто-нибудь заметил что-то необычное?

Ошарашенный таким приговором, воин вопросительно оглянулся на своих товарищей, ещё не понимая, что с этого момента он для них больше не начальник и не сослуживец, а всего лишь ветеран на пенсии. И место его теперь свободно, а значит, каждый из них может попытать удачу.

– Кувшины с зельем они сразу в сторону отставили, – вспомнил один.

– Девчонку слушались, как командира… – пробормотал другой.

– Кто-то на реке пел ночью… песня была незнакомая, но очень красивая… – неуверенно припомнил самый молодой, поймал заинтересованный взгляд адмирала, приободрился и твёрже добавил: – И сначала пел только мужской голос, а под конец запела и женщина… так складно, аж мороз по спине.

– Когда это было?

– Сразу после полуночи, – чувствуя, что поймал удачу за хвост, парень торопился припомнить обстоятельства странного происшествия, – плыли они сверху, запели как раз, когда подплывать начали, а потом резко замолчали и – как утонули. Мы возле окна стояли, смотрели, ночь ясная была, но лодки я не заметил.

– Прими эту пятёрку под начало. – Адмирал отвернулся от сообразительного воина и полез через щель в башню. – Пятого подберёшь из новичков. А за то, что сразу не встревожились и не доложили, тридцать дней отбудете на охране задних ворот.

Здорово, не мог не признать Стан, и, судя по аурам, которые он почти автоматически отслеживал боковым зрением, все присутствующие считали так же. Одним коротким приказом адмирал умудрился убрать воина, не дотягивающего до своей должности, но не стать его врагом, наказать провинившихся, но так, что они землю рыть будут за возможность вернуть своё положение, поощрить стражника за внимание и, несмотря на наказание, обрести его преданность.

– Прикажите кузнецам сделать на все окна решётки… – выбравшись из башни, тем же ровным голосом обронил адмирал вьющемуся за ним адъютанту, идя к выходу, – да пусть позаботятся, чтобы они были крепкими, но незаметными и не портили вид башни.

Следующая картинка показала совершено иное помещение. Видимо, Чудик дождался, пока все выйдут и запрут зал, в котором нечего больше охранять, а потом незаметно выбрался в трубу.

Новая комната явно была личным кабинетом адмирала и могла бы называться роскошной, если бы не была такой стерильно чистой и лишённой даже мельчайших украшений. Ни ваз с цветами, ни цветных безделушек, все предметы строго функциональны и надёжны, одним своим видом навевающие непоколебимую уверенность в правоте и всесилии хозяина.

Вот только сам адмирал внезапно поразил клонов абсолютно неожиданным поступком. Войдя в кабинет чётким, размеренным шагом, он одним движением бровей выставил прочь адъютантов и явно не рядовых гвардейцев и запер дверь на засов. А потом ринулся к мягкому, обитому кожей креслу и обрушил на его многострадальную спинку град разъярённых ударов, сопровождаемых невнятным рычанием и скрипом зубов.

Чудик, следящий за комнатой из-за полузакрытой ставни, передал Стану точный оттенок ауры командующего всеми войсками королевы, но впервые за несколько последних дней землянин засомневался с точным определением. С эмоциями такой силы и накала ему ещё не приходилось встречаться, и сказать, чего больше напутано в душе адмирала, злобы, обиды, ненависти или неудовлетворённого чувства мести, он бы поостерегся. Однако цвели там и резкие, редкие, как цветы на колючих репейниках, всполохи, которые Стан не чем иным, как страстью, причём давней и больной, назвать не мог.

Адмирал перестал колотить кресло, несколько секунд постоял с бессильно опущенными руками, приходя в себя, потом расправил плечи, выпрямился и, гордо откинув голову, сам себе отвесил хлёсткую пощечину.

– Круто! – не выдержала Тина. – С чего это его так корёжит, мать моряна, ты случайно не знаешь?

– Есть догадки… но очень приблизительные, – с сожалением вздохнула королева. – Он поднялся ещё в то время, когда мы не имели в столице своих сестёр… а слухи я повторять не стану. Они весьма странные и противоречивые, но все, какие я проверила, оказались ложью. Раз Чудик больше ничего не подсмотрел, давайте пойдём отдыхать, я обещала вам праздник и хочу, чтобы вы на нём не зевали.

– Подождите… – прервал их Стан, – там есть ещё маленький кусочек информации.

– Давай, – обрадовалась Тина, сценка, где так жёстко обращавшийся с ними командующий лупит сам себя, девушке страшно понравилась, хотя она бы предпочла сама заехать этому извергу по морде. Хоть разочек.

Но адмиралу, как видно, хватило и одной пощёчины, чтобы окончательно вернуться в образ. Он подошёл к столу, торопливо набросал на листке бумаги всего несколько закорючек, свернул его тугой трубочкой и, засунув в серебряный пенальчик, запечатал черным воском.

Потом чётким шагом прошёл к двери, приостановившись на миг у зеркала в строгой раме поправить чуть растрепавшиеся волосы, и решительно отпер засов.

Короткая команда – и пенальчик исчез в кошеле, висевшем на груди посыльного, а адмирал так же твёрдо пошагал в соседнюю с кабинетом спальню.

– Эх, жаль, нельзя было подсмотреть, что он написал, – разочарованно выдохнул Конс, отчётливо видевший глазами унса, как адмирал случайно заслонил собой написанное.

– Недооцениваешь ты нашего лазутчика, братец, – загадочно усмехаясь, Стан подтащил к себе листок бумаги, на котором осталась недоигранная балда, и нарисовал сбоку несколько значков.

– Это зеркальное отображение, у Чудика острое зрение, и он прекрасно разглядел отражение написанного в полированном боку шкатулки для письменных принадлежностей. Теперь перевернём… м-да. Всё равно непонятно. – Самозваный командир маленького отряда состоящего из копий самого себя разочарованно рассматривал совершенно не похожие на буквы значки.

– Можно я заберу рисунок и покажу одному… человеку, который не откажется решить эту загадку для меня? – деликатно попросила королева, и Стан не стал вредничать.

Возможно, он и решит головоломку быстрее, этот незнакомый друг моряны, однако не факт. Сейчас парень пойдёт спать, а утром попросит ничего не забывающего Чудика показать ему картинку ещё раз. В конце концов, у аборигена только одна голова, а у них всё же – три.

– Всем спать, утро вечера мудренее, – бабушкиной присказкой завершил посиделки Стан. – Тина, тебя отнести или сама потопаешь?

– Сама пойду, ты такой худой… – вздохнула жалостливо двойняшка, – вот мускулы накачаешь, тогда таскай.

– Это ты мне удачно напомнила, про мускулы, – обрадовался Стан, – утром, перед завтраком – тренировка. И учтите, я добрый, но строгий. Вопросы есть?

– Госпа-а-ди! – шутливо состроил возмущённую мину Конс. – В кои-то веки праздник, и то никакого снисхождения… – И сразу перешёл на деловой тон: – А где возьмём четвёртого, на разминочный бой?

– Васт пойдёт, он всё время со мной тренируется, – широко зевая, Тина поплелась к двери.

– Прямо Фигаро, – едко буркнул Стан, выходя из комнаты следом за нею и делая вид, что не замечает, как насторожился, поняв его интонацию, блондин.

Хотя землянин пока ещё и сам никак не мог разобраться, почему не очень жалует красавчика. Вроде тот пока не сделал ему ничего плохого?!

В зал, выделенный королевой иномирянам для тренировок, анлезиец плёлся, поёживаясь и недовольно хмурясь. На восходе от реки, берущей свое начало из горных водопадов и родников, тянуло прохладой, и хотя ни один анлезиец никогда вслух не пожалуется на холодок, но ни один и не скажет, будто ему нравится мороз или затяжной дождь. На Анлезии такого просто не бывает.

Войдя в зал, Васт некоторое время постоял в недоумении, пытаясь сообразить, что он должен делать, потом на цыпочках прокрался к отодвинутой к стене резной скамье и неслышно на неё присел. И только после этого перевёл дух и начал искоса рассматривать три одинаковые фигуры, силясь понять, кто из них Тина.

Это удалось, только когда он окончательно проснулся и изучил неподвижно застывшие силуэты повнимательнее.

Все трое были одеты абсолютно одинаково: белые штаны и мешковатые рубахи, подпоясанные широкими кушаками, на головах низко надвинутые на лоб чёрные банданы.

– Я не опоздал? – В зал, вызывающе ухмыляясь, нахально ввалился Тарос. – Привет, Ливастаэр!

– Сядь и помолчи, Тар, – недовольно буркнула Тина, не открывая глаз.

– А, жёнушка! Это ты тут! – ненатурально удивился квартерон. – А я думал, твои братья всё прибавляются.

– Нарывается, – так же с опущенными ресницами, отстранённо сказал один из парней.

– Злится, – равнодушно поправил второй, помолчал и добавил: – Оскорбился.

– Понять бы, на что. – В голосе первого прозвучало веселье.

– Дурак, – не выдержала Тина, но глаза упорно не открыла. – Я бы на его месте радовался. У нас таких жён на руках носят.

– А я не просил заботиться обо мне таким образом! – взорвался Тарос, ринулся к неподвижно сидящим на ковриках иномирянам, но ни один из них даже не шевельнулся. – Я вам не мальчишка… чтобы решать за меня… если хотите знать, я вашим морянам даже двери не открыл… Просто интересно, кто такое придумал?!

– Я, – спокойно сказал тот, что вступил в разговор вторым, и открыл глаза, – извини, если был неправ. Мне казалось, это неплохой способ успокоиться, но раз ты так не считаешь – прости.

– Надавал бы я тебе… щенок… – скрипнул зубами Тарос, но не договорил, резко развернулся и шагнул в направлении двери.

– В чём же дело? – догнал его безмятежный голос. – После разминки можешь попробовать. Ливастаэр, извини, но тебе на сегодня партнёра нет.

– Я могу и зрителем. – Вся сонливость с Васта слетела мгновенно и окончательно.

Теперь его ничто на свете не согнало бы с места, блондин безотчётно даже в скамью вцепился покрепче, словно кто-то мог попытаться выставить его из зала силой.

– Как хочешь, – кротко пожал плечами Стан и снова закрыл глаза, пытаясь вернуть ускользающее настроение.

– Анлезийцы сильнее и быстрее людей. – Тина считала нечестным предстоящий поединок, подозревая, что квартерон не будет миндальничать со Станом, как с нею. – А Тарос наполовину анлезиец.

– Замечание за разговоры, – строго остановил её Стан, – и пять минут добавка к медитации.

Двойники возмущённо засопели, но спорить не стали, каждый знал, что клон прав. И сидеть эти пять минут будет наравне со всеми.

– Зря ты с ними ссоришься… неужели никак не поймёшь, это один и тот же человек… только в разных телах, – едва слышно прошептал Васт воспитаннику, наблюдая, как иномиряне дружно поднимаются с ковриков и начинают свои странные, но, несомненно, эффективные выпады, прыжки и пробежки.

– Это ты не можешь понять… они больше не один человек, я почти всю ночь думал, – так же тихо ответил Тарос и усмехнулся, но веселья в этой гримасе не было ни капли. – Они уже идут по разным путям, и способности у всех разные. И она больше не такая, как они… только не хочет понять… Конечно, я сделал кучу ошибок, я её обидел… потом торопил… Да что там, почти принуждал шагнуть туда, куда хотелось мне… но теперь я набрался терпения и буду ждать, пока она поймёт всё сама.

– А ждать начнёшь с того, что накостыляешь её двойнику? – в голосе Васта прорвалось раздражение. – Или станешь ему поддаваться, как Тине?

– Надеюсь, поддаваться ему не придётся, – вдруг громко откликнулся от противоположной стены Стан. – Раз он собирается пустить в ход свои особые возможности, я считаю допустимым использовать свои. Ну, Энтарос, начали?

Тарос с усилием захлопнул приоткрывшийся от неожиданности рот, никак не должен был двойник Тины услышать слов, сказанных даже не шёпотом, а одними губами. Так они переговариваются, когда отправляются на охоту, и ни одна птичка не срывается в панике с ветки, расположенной прямо над головой.

Стан ждал его на середине комнаты, невозмутимо сложив руки на груди, и его короткие штаны, на ладонь не доходящие до щиколоток, и босые ступни выглядели совершенно несерьёзно для воина этого мира. Но Энтарос не обольщался, знал, на что способна Тина. Ну а если сделать поправку на мужские мускулы её двойника, то значит, драться придётся почти всерьёз.

Потому и собирался квартерон спровоцировать мальчишку на первый удар. Раз он часть Тины, то и характер должен быть таким же вспыльчивым, как у неё.

– Красивые штанишки, – внаглую рассматривая родственника, ехидно хмыкнул Тарос и насмешливо приподнял бровь, словно решил не драться, а поболтать.

– Угу, – мирно согласился Стан, отчётливо видевший, с какой напряжённой бдительностью противник ожидает его выпада, – я очень рад, что тебе нравятся. Завтра с утра наденешь такие же.

– Зачем? – Насмешливая ухмылка на губах квартерона как-то выцвела.

– Поскольку ты теперь боец моего отряда, будешь делать разминку с нами наравне, – невозмутимо сообщил Стан, осторожно сдвигаясь вправо.

– А если откажусь? – Тарос ещё пытался отстоять право если не на утренний сон, то хотя бы на добровольное решение.

– Не советую, – фыркнула Тина, только что сбившая с ног подножкой Конса, и резво отскочила к окну от потерявшего всякую снисходительность двойника.

– Кстати, – так же добродушно добавил Стан и даже приостановился, – это касается и Зайла с Вастом.

Тарос невольно скосил глаза на командира, очень уж хотелось увидеть, как тот примет такое наглое заявление, и немедленно за это поплатился. Стан, только и ждавший этого момента, мгновенно взвился в прыжке и толкнул квартерона ногой в плечо.

От удара тот отлетел в сторону, лишь чудом сумев удержаться на ногах, и сразу ускорился, бросившись в ответную атаку. Но противник ловко ускользнул прямо из-под рук, сделав совершенно неожиданное движение, которого Тарос никогда не видел у Тины.

Он даже слегка расстроился от своего промаха, победа, минуту назад казавшаяся вполне достижимой, вдруг отдалилась так же предательски, как семейное счастье. Его противник, не перестававший присматривать за аурой квартерона, уловил родившееся сомнение в тот же момент и так же быстро провёл новую атаку. Получивший весьма ощутимый удар по ноге, Тарос обозлился всерьёз и ринулся в бой, как бросается на тореро потерявший над собой контроль бык.

Он больше не следил за хитрыми уловками противника и не обращал никакого внимания на удары. Банально пользуясь своей особой силой и повышенной скоростью, квартерон методично теснил Стана в угол, мечтая о том моменте, когда наглый мальчишка запросит пощады.

И уже кривил насмешливо губы, предвкушая вожделенный миг, когда отступавший противник вдруг скосил глаза вниз и сделал руками неуловимое движение. Нет, он не достал Тароса, он вообще его не задел, в этом квартерон мог бы поклясться. И тем не менее пол вдруг резко дёрнулся из-под ног лучника, и в следующий момент он лежал на полу на спине, а мальчишка, намертво зафиксировав его руку так, что малейшее сопротивление причиняло острую боль, сидел сверху и победно помахивал перед носом Тара свободной рукой.

– Победил Стан, – невозмутимо объявила Тина и тут же попросила брата: – Отпускай, ему руку больно.

– Ничего, потерпит, – беспечно фыркнул Стан, но с поверженного врага соскочил и отпрыгнул в сторону. В ауре того гуляли яркие волны возмущения.

– Он-то потерпит и даже не признается, – вздохнула Тина, – но мне-то ведь тоже больно.

– Ты не говорила, – огорчился Стан. – И что, всегда так?

– Да, кроме тех случаев, когда он дерётся со мной или Вастом. – Костик смотрел огорчённо. – Браслеты напарников – очень серьёзная штука.

– Тогда придётся кому-нибудь из отряда обязательно везде прикрывать его, – мгновенно принял решение Стан. – Слышал Тарос?! Запрещаю тебе куда-либо ходить одному. Берёшь или Васта, или Зайла… или обоих.

– Если они решат присоединиться к твоему отряду и признают тебя командиром, – строптиво пробурчал так и сидящий на полу Тарос, демонстративно не замечающий ладоней Тины, снимавшей его боль лёгким прикосновением к плечу.

– А мы уже присоединились, – миролюбиво известил воспитанника Васт, не уточняя, что принял это решение несколько мгновений назад, – поэтому не забывай предупреждать, когда захочешь погулять по Диллу.

– Не забудет, – уверенно сообщил командир подросшего отряда. – Чудик!

– Чудик тут, – через полминуты влетел в окно унс. – Всё спокойно.

– Это хорошо, – мимоходом погладив любимца, кивнул Стан, – продолжайте наблюдение. И возьми под контроль новых членов отряда, Васта, Зайла и Тароса. Тарос на особом положении, ему нельзя удаляться от основного состава дальше, чем на сто метров, и выходить одному за пределы ограды.

– Всё понял, будет исполнено. Сюда идёт старшая моряна.

– Спасибо, мелочь, исчезни из виду.

– Дожился… – Тарос с возмущением оглянулся на Васта и отчаянно махнул рукой: – Теперь мною будут командовать мальчишки, не видевшие ни одного живого врага!

– Стратегия и тактика боёв прекрасно вырабатываются не только в реальном бою, но и в виртуальном, – глубокомысленно сообщил Конс. – Знал бы ты, сколько трионов ходило под командованием Стана в самые опасные и непроходимые подземки! И люди там были намного опытнее и старше его, потому ты зря сейчас расстраиваешься.

– Это да, каких боссов валили! – заулыбалась воспоминаниям Тина и сразу вспомнила про повелительницу. – Всё, бежим умываться! Моряна нам ещё когда про завтрак сказала!

Праздник начался с обеденного стола, за которым собралось всё население дома: семеро членов отряда Стана и пять морян.

Тину такое равноправие ни грамма не удивило, она ещё в кратере заметила, что садиться к праздничному столу принято всем взрослым морянам, независимо от того, чем они занимались перед этим, готовили еду или нянчились с малышнёй. Не подали вида, что это не совсем по местным правилам и Васт с Зайлом, и это навело Стана на мысль как-нибудь раскрутить блондинов на рассказ про обычаи Анлезии. Удивилась только Майка, шмыгнувшая в комнату тише мышки, но сразу сделала постное личико и спряталась за мужем. Тина первая догадалась, почему девчонка так резко стала зашуганной, и напрямик спросила об этом Конса:

– Кость, ты небось рассказал жене, что мать-моряна у нас королева?

– Да, – смущённый поведением жены, буркнул Конс. – Она спросила – я ответил. Ну не подумал… что это её так обрушит. Знаешь, как трудно вывести всех тараканов… лезут в самых неожиданных местах.

– Не у тебя одного такая проблема, – вздохнула Тина, – но тут я помогу. Моряна, объясни Майке, что у вас не нужно без конца кланяться и трястись.

– Она и сама скоро привыкнет. – Королева мимоходом обняла таджерку за плечо, и Тина точно знала – это не простой жест одобрения.

Моряна поделилась каплей своей энергии, передав с ней Майке и настрой на спокойную уверенность. Анлезийцы, явно что-то заметившие, молниеносно переглянулись, и это не укрылось от Стана, следившего за всеми не только собственными глазами.

– Я рад, что принял подданство морян, – неожиданно для всех сказал он серьёзно, – и думаю, больше никакого не приму.

– А я влипла в подчинение Сузерда… Хариф взял меня под опеку прежде, чем я успела разобраться что к чему, – тяжело вздохнула Тина. – Хотя сразу хотела жить у них. Вы не представляете, как там здорово… Кстати, моряна… а ведь это не твой дом?

– Нет, – подтвердила королева, – это дом одного человека, для которого мы когда-то сделали доброе дело… А в моём доме сейчас сидит засада из трёх десятков гвардейцев. Инвард как-то странно понял разрешение на аудиенцию.

– Дурак он, тупоголовый, – с веселым превосходством сообщил Стан, – прожить здесь всю жизнь и не понять, кто живёт рядом.

– Тут ты неправ, – мягко улыбнулась парню моряна, он нравился ей всё больше, и у королевы постепенно начинал вырисовываться план, как с помощью этой троицы избежать нежелательной войны. – Адмирал очень умный человек, просто это мы не так глупы… как все думают.

– Ну, уж про вас я заметил… ещё на Зании. А потом был Хамшир, помнишь, Костик, тот фокус в доме свиданий? А кстати… где наш друг Уло?

– Он отправился на юг, у него там дела… но про него я расскажу после завтрака, а то всё остынет…

Моряна сделала приглашающий жест, и никто не пожелал спорить с убедительными доводами, стоящими внушительным рядком на накрытом хрустящей скатертью столе.

Последним был подан заказанный Тиной торт, рецепт которого королева дотошно выспросила у приёмной дочери ещё за завтраком. И пусть пышное нагромождение взбитых сливок и ломтики фруктов венчали немного не такое печево, к какому привык Костик дома, да и свечи были крупнее тех, какие положено ставить на торты в родном мире, это всё же был он, именинный пирог. И они втроём одним дуновением загасили восемнадцать свечей, а потом дружно раскромсали торт на щедрые ломти и преподнесли каждому, требуя взамен обещание что-то исполнить.

– С Тароса возьми танец, он мне давно обещал, – вспомнила Тина, когда Конс понёс тарелки в сторону анлезийцев, – а те двое пусть поют…

– Я не умею, – поторопился честно отказаться Зайл, и в ответ на это заявление заржали все трое именинников.

– Сдал ты своего командира с потрохами, – объяснил озадаченному анлезийцу веселящийся Конс. – Выходит, он и в самом деле умеет.

– А вы сами что будете делать? – подозрительно заинтересовался Тарос, но был задавлен дружным пояснением, что они именинники и им положено только получать подарки.

Тина вовремя подсуетилась и рассказала двойникам про то, как стала приёмной дочерью. Её клоны сразу поняли всю выгоду такой трактовки законов недоступного мира.

– Но мы добрые, – посмотрев на приунывшего квартерона, неожиданно сжалился Конс, – и потому вся музыка с нас. У меня два инструмента, у Тины один, так что как раз маленький оркестр. Кстати, Стан, я собирался подарить тебе дейнэ… мне его от щедрот Хамширской империи дали взамен одного желания.

– Ну да, чтобы самому меньше таскать… Но я возьму, я не гордый, – чуть поломался для вида Стан. – Иди, неси.

– Я схожу, – подорвалась Майка, и в неё тут же вцепились две руки, Тины и Стана.

– Сиди, сам сходит!

– Я и не собирался её отправлять, – оскорбился Конс. – Чего вы из меня монстра делаете?

– Мне просто нужно переодеться… – поторопилась защитить мужа таджерка, обещавшая виновникам торжества фирменный танец ассар.

– Ладно, идите вдвоём, только не исчезайте, а то пропустите самое интересное… – Становиться причиной семейного раздора Стан вовсе не желал, эта девчонка прекрасно подходила Костику… Именно тому, который стал Консом.

Пока таджерка ходила преображаться в ассару, остальные гости и именинники как раз успели убрать в сторону стол и тщательно закрыть окна.

– Этот дом стоит очень удачно… днём рассмотреть в окнах нижнего этажа ничего невозможно, – пояснила королева необходимость такого действия, – а вот услышать вполне могут. И донести. С раннего утра шпионы адмирала начали расспрашивать про неизвестных певцов во всех харчевнях и гостиницах. Даже награду объявили тому, кто знает или видел нечто действительно важное.

– Моряна, – Тина озабоченно уставилась на приёмную мать, – а ведь он и в самом деле ушлый, этот адмирал… и ни перед чем не остановится. Ты не боишься, что он начнёт отлавливать полукровок… их мужей или тех, кто с ними дружил, и допрашивать? Так, как Васта…

Её голос расстроенно дрогнул при воспоминании о бледном лице валявшегося в башне анлезийца и залёгших под закрытыми глазами тенях, и лучник огорчённо сжал губы. Не желал он, чтобы Тина видела его в таком состоянии.

– Могу рассказать вам одну новость, но без Конса не буду. – В ожидании, пока все соберутся, моряна удобно устроилась на диване, обернувшись в облако любимой ткани.

Тина уже выяснила, это – высушенные сети морских рачков, растягивающих свои ловушки между кораллами. Моряны осторожно снимают их и соединяют друг с другом, накладывая, как заплатки, в несколько слоев. А потом поливают особым раствором и сушат в темных прохладных гротах, чтобы не выцвели.

– Вот и мы, – объявил Конс, входя с инструментами в руках, и сразу заметил необычную тишину. – А отчего это вы сидите, как первоклашки?

Следом за ним в комнату скользнула Майка, почему-то замотанная в жёлтый балахон, прочно ассоциирующийся у клонов с рабством.

– Садитесь и вы, – с трудом скрыл недовольство нарядом невестки Стан, – королева хочет что-то сообщить.

– Сегодня ночью, – обвела весело блеснувшими глазами притихших слушателей моряна, – из Дилла исчезло почти две тысячи жителей. Среди них есть и весьма уважаемые господа и простые служанки… На рассвете, когда адмирал отдавал приказ о вашем розыске, он ещё никак не мог этого знать.