Разумеется, Лиарена слукавила, на самом деле она думала совершенно по-другому. Вряд ли Тайдир сможет надолго про нее забыть, наверняка примчится, как только наскоро осмотрит стены и поздоровается с их защитниками. Но говорить этого не хотелось даже Дильяне. Слишком пока еще хрупким и робким было доверие, установившееся за последние дни между ней и дорином, и рисковать так трудно доставшимся счастьем девушка попросту опасалась.

Потому и перевела разговор на Карика и вскоре с улыбкой слушала рассказ сестры, взахлеб хвалившей понятливость малыша и внимательность Устины. И старалась подавить непонятную тревогу, без всякой видимой причины постепенно разгоравшуюся в ее душе.

Вскоре проснулся малыш, и сестры занялись его умыванием и кормлением, потом вернулись Берт с Устиной с сообщением о праздничном обеде, который готовят дежурные магини в честь возвращения дорина.

– Зелен тоже умеет делать праздники, – снова высунулся осмелевший прислужник. – И мясо готовить умеет.

– Накормлю я тебя сегодня мясом, не забуду, – пообещала Лиарена, успевшая воздушной лапой принести из своих комнат клетку с Рыжаком и поставить ее в очаг.

Глазки-угольки заинтересованно блеснули, и пришлось пообещать огневику целое полено. За окнами по-прежнему хлестал дождь, и испускаемое Рыжаком уютное тепло оказалось вовсе не лишним.

Время подходило к обеду, когда Карик снова уснул, и магиня решила переодеться. Расхаживать по полному магов и воинов замку в нарядном платье ей почему-то не хотелось.

Забрав у Берта ключи, девушка вышла в коридор и на несколько мгновений засомневалась. Входить в покои Тайдира, не дождавшись его самого, казалось ей неправильным поступком. Разумеется, Лиарена ему законная жена… но в те комнаты он ее пока не звал. Хотя и откровенно обрадовался сегодня, узнав о намерении Лиарены поселиться вместе с ним, но, возможно, ему хотелось бы в первый раз самому открыть для жены двери?

Так и не отважившись войти в покои, где по всем правилам уже была полновластной хозяйкой, дорина развернулась и направилась вниз, решив для начала выяснить, куда пропал ее муж.

Лестничные марши и площадки оказались непривычно пустынными, и дорина шла вперед с все возрастающей тревогой. По залам и гостиным не бродили обычно шумные воины, в столовой не пили горячий отвар сменившиеся с дежурства маги, да и огня в каминах никто не разжег, чтобы скрасить тоскливое уныние непогоды. Но больше всего Лиарену поразила кухня. Снятые или отставленные в стороны котлы, сиротливая кучка не прогоревших поленьев в печи и забытые ломти хлеба рядом с половинкой недорезанного каравая. Больше никаких сомнений у новой хозяйки замка не оставалось, Тайдир исчез вместе со всеми.

Девушка побледнела и нахмурилась: она знала всего несколько мест, куда могли бы разом уйти все воины и маги. А раз исчезли даже дежурные по кухне магини, бросив недоготовленный обед и загасив огонь, причина должна быть очень серьезной. Лиарене не приходило в голову ни одного подходящего повода, кроме появления монстров сразу в нескольких местах, и она почти не сомневалась в правильности своей догадки. Раз могли одновременно открываться две каверны, почему не может вскрыться и третья? А может, даже и четвертая?

Особенно если злые силы, запершие под горами ее мать и остальных пленников, решили отомстить за сегодняшнее поражение.

На стены дорина перенеслась туманным путем, и получился он у нее невероятно быстрым и точным. Лиарена даже задохнулась от неожиданности, оказавшись на верхней площадке под проливным дождем. На несколько мгновений она растерялась, пытаясь сообразить, куда бежать, и успела за это время промокнуть до нитки.

А потом к дорине откуда-то метнулась воздушная плеть, и в следующую секунду она уже стояла в полутемной комнатке дозорных, и сгрудившиеся вокруг магини сжимали ее в дружеских объятиях.

– Отпустите, хватит, затискали совсем донну, – вовсе не сердито ворчала где-то за их спинами невидимая Терна, а в сердце Лиарены постепенно начинала таять стискивающая его до боли тревога.

Разве стали бы они так спокойно усаживаться к столу, где среди нехитрой снеди исходили парком кружки с горячим отваром, если бы замку угрожала серьезная опасность?

– А где все остальные? – задала наконец волнующий ее вопрос дорина, но из-за занавески выглянула Терна и строго приказала:

– Никаких разговоров, пока не переоденешься. Иди сюда, я уже форму приготовила. Хотя платьице у тебя и красивое, но лучше мужчинам в таком на глаза не показываться, окривеют.

– Почему? – не поняла дорина, и девушки необидно захихикали.

– Оно промокло, – коротко пояснила одна из магинь. – Прямо рассматривать тебя им воспитание не позволит, вот и будут искоса изучать.

– Поняла, – покраснела Лиарена и шмыгнула к Терне за занавеску.

И уже через несколько минут вышла оттуда в новенькой боевой форме и плаще с серебряными звездами на плечах.

– Ну так где все остальные? Дом пуст, и даже в кухне печь затушена.

– Все, кто остался в замке, дежурят на стенах, путники ходят по болоту, собирают дозорных с ловушек, – доложила одна из старших магинь и нехотя добавила: – А дорин с магистрами и воинами ушел в свое поместье. Оттуда пришло послание, но какие в нем были вести, мы не знаем. Дорин обсуждал письмо с Ильтаром и старшими магистрами.

– А ты туда не ходи, – осторожно посоветовала Терна. – Посиди лучше с нами. Долго они там не задержатся, магистры не любят пустой болтовни.

Лиарена хмуро кивнула ей, хотя сердце вдруг снова стиснула холодная лапа тревоги. Внезапный уход Тайдира за реку почему-то казался ей подозрительным, вовсе не собирался он сегодня туда наведываться. Девушка точно знала, куда рвалось его сердце, и, раз он принял такое решение, значит, в поместье стряслось что-то нехорошее.

А поскольку вместе с ним ушли и магистры, то наверняка дело не просто нехорошее, а очень скверное: насколько Лиарена помнит, у магов были на сегодняшний день совершенно иные планы.

– Отвар будешь? – украдкой вздохнув, подвинула дорине кружку с напитком сердобольная Терна. – Обед будет не скоро.

Дорина вспомнила погашенный очаг, брошенные котлы и помрачнела еще больше. По всем правилам хозяйка в этом замке теперь она, и заботиться об обеде и гостях – ее прямая обязанность. Нет, разумеется, ни одна дорина не чистит сама овощи и не топит печь, но позаботиться загодя, чтобы все чистилось, кипело и шкварчало, должна именно она. У дорина свои, намного более серьезные заботы. И значит, Лиарене есть чем занять себя, пока Тайдир решает свои проблемы.

– Пойду займусь обедом, – поднялась она со скамьи. – Скоро путники возвращаться начнут.

– Тебе помочь? – настороженно глянула на девушку Терна, но та твердо отказалась:

– Не нужно, вас тут и так не много. Помощников я и сама найду.

И так же решительно открыла путь в детскую комнату.

– Ой! – испуганно вскрикнула Дильяна. – Кто это? Лиа? А почему ты в форме?

– Так мне удобнее, – ничуть не покривила душой дорина и огляделась. – Зелен? Ты где? Идем, у меня для тебя работа есть.

– У тебя плащ со звездами, – мрачно пробурчал откуда-то из-под дивана прислужник.

– Это просто одежда, – попыталась убедить его дорина, но мохнатый не ответил. и она огорченно вздохнула.

Похоже, придется потратить несколько минут на разъяснение маленькому упрямцу истин, которые только недавно стали понятны ей самой.

– Скажи, Зелен, – спросил вдруг подкармливавший Рыжака прутиками Берт. – Ты станешь таким же, как Рыжак, если тебя посадить в клетку?

– Нет, – с превосходством фыркнул мохнатый. – Зелен из клетки уйдет.

– А если я влезу в клетку, то смогу согреть очаг?

Рыжак весело заполыхал огоньками.

– Ты темный, – снисходительно сообщил Зелен.

– А если я дам тебе мою куртку, ты станешь таким, как я?

– Зелен не хочет.

– Сейчас разговор не о том, хочешь ты или нет. Сможешь ли, вот в чем вопрос!

– Вернее, – не выдержала Лиарена, – разговор о том, стал ли сразу злым человек, если надел плащ со звездами. Вот возьми, надень его, можешь даже завернуться с ногами, и скажи, раз ты в плаще, ты уже не Зелен, а Черн?

– Если он не сообразит, что вовсе не одежда главное в человеке, – тихо вздохнул Берт, – я в нем сильно разочаруюсь.

– Не жди слишком многого от маленького создания, которому Миттен когда-то представил магов злодеями, – посоветовала дорина и сняла плащ. – Зелен, смотри, я его сняла. Ну, теперь идешь со мной?

– Зелен думает, – нехотя отозвался прислужник, но вскоре выскользнул из-под дивана и подошел к хозяйке.

Осмотрел ее со всех сторон, посопел и направился к креслу, на котором лежал плащ мага. Несколько секунд разглядывал одежду, потом пощупал, подумал и виновато втянул голову в плечи:

– Он не злой.

– А я? – затаила дыхание Лиарена.

– Ты хозяйка… хорошая.

– Запомни, Зелен, – мягко улыбнулся малышу Берт. – Одежда бывает разная, простая или вычурная, старая либо новая, с цветочками или со звездами, но судить по ней о людях нельзя. Иногда очень хорошие люди ходят в рванье, а частенько бывает наоборот, подлецы разодеты в золото. Просто не спеши сразу судить… и постепенно все поймешь. А куда вы его ведете, дорина?

– На кухню, – захватывая клетку с Рыжаком воздушной лианой, ответила Лиарена и взяла зеленого слугу за лапку. – Нужно помочь с обедом.

Говорить преданному камердинеру, как все обстоит на самом деле, магиня не стала, иначе Берт непременно отправится с ними.

Следующие четверть часа они с Зеленом разбирались с котлами и продуктами, а Рыжак понемногу хрустел дровами, на которых разлегся с самым счастливым видом. В каменном убежище такие толстые поленья ему удавалось видеть очень редко, а Зелен выдавал их, только поколов на тонкие лучинки.

Вскоре все кипело и шипело, мохнатый повар ловко, как фокусник, орудовал поварешками и лопатками, которые держал воздушной лапой, а сам в это время лепил пирожки и плюшки.

Лиарена уже сняла пробу, сжевав пару первых пирожков, и ожидала обещанных ей ребрышек в сметане, когда в кухню заявился Экард.

– Отец? – изумилась дорина и сразу же побледнела, рассмотрев его насупившееся лицо. – Что случилось?

– Ты не хочешь со мной прогуляться? – просто для порядка спросил магистр и кивнул Зелену: – Командуй тут сам, мохнатый. Я на тебя надеюсь.

Уверенно подхватил дочь под локоток и крутнул на посохе камень, открывая туманный путь.

– Где мы? – невольно вырвалось у магини, едва туман рассеялся.

Комнатка, посреди которой они стояли, была девушке совершенно незнакома, и особое чутье путницы, все чаще помогавшее ей по каким-то неведомым признакам узнавать места и дома, сейчас словно пропало. Это могло означать, как теперь догадывалась Лиарена, только одно: здесь она никогда еще не бывала.

– Это Лодер, – на удивление словоохотливо объяснял Экард, направляясь к двери. – Наш дом, родовое гнездо, так сказать. Идем, я покажу твою комнату, там уже приготовлена одежда и обувь. Как наденешь платье, приходи в столовую, это на первом этаже. Впрочем, не заблудишься, дом не так велик, как замок Варгейз. А я пока прикажу подать обед и отпущу слуг… нам нужно поговорить.

– Случилось что-то плохое? – до боли сжав кулачки, чтобы не закричать от нахлынувшего предчувствия, с трудом выдавила Лиарена.

Лодер находится всего в полудне пути от замка Варгейз, если добираться по прямой дороге через старинный западный мост, с которого на лето снимают бревенчатый настил средней части. А вот имения Тайдира расположены значительно восточнее, и туда он добирается по собственному мосту, а как только его разводят, и вовсе на лодках или туманным путем. В столицу же дорин летом не ходит, не хватает ни времени, ни сил. И раз отец притащил ее именно сюда, значит, с мужем стряслась беда.

– Пока ничего, не волнуйся – успокоил ее магистр, пряча взгляд. – Для того я и привел тебя сюда, чтобы спокойно все обсудить. При твоей беременной сестрице серьезные разговоры лучше не затевать, Витерн никому не простит, если она расстроится и начнет рыдать. Все маги законченные собственники и свято чтят простую истину – в жизни нет ничего дороже любви и здоровья любимых.

– Дили снова ждет ребенка?! – огорошенно пробормотала Лиарена, не ожидавшая от сестры такой прыти. – А мне ничего не сказала…

– У нее зачарован на защиту особый амулет. – Отшельник решительно подхватил дочь под руку. – Я такие сразу узнаю, сам когда-то делал. Вот твоя комната, и поторопись, есть хочется.

Подтолкнул Лиарену к распахнувшейся двери и сбежал, только подковки по ступенькам зацокали.

– Хорошо, – проводив его взглядом, нехотя согласилась магиня и вошла в комнату. – Я тоже хочу есть и еще больше – наконец-то узнать, где мой муж. Но зачем нужно непременно надевать платье?

Огляделась и растроганно вздохнула – отец привел ее в покои, которые двадцать лет назад готовили для новорожденной. Казалось, с тех пор время тут остановилось: дремала колыбель, окутанная облаком розовых кисейных занавесок, ждали маленькую хозяйку шеренги кукол и сундучков с их приданым на низких, широких полках, крошечные стульчики, столики и светлый пушистый ковер на полу, затканный яркими цветочками и оттого похожий на весенний луг. И только пышные оборки роскошных платьев, выглядывающие из-за приоткрытой дверки пузатого старинного шкафа, подтверждали слова Экарда.

Он действительно думал о дочери, покупая и принося сюда эти далеко не обыденные наряды, и эта забота неожиданно тронула девушку до глубины души. Даже глаза вдруг стали влажными, пропало всякое желание спорить с отцом и отстаивать свое право ходить по этому дому в рабочей форме магини.

Лиарена торопливо сняла так недолго прослужившие ей вещи, уложила в найденный саквояж, собираясь забрать с собой, а затем принялась одеваться. Сначала она намеревалась надеть самое скромное платье, но, повнимательнее рассмотрев купленные магистром вещи, вынуждена была отказаться от своего намерения. Выбрать из этих нарядов простой оказалось невыполнимой задачей. Все пять платьев были разного цвета и фасона, но ни одно нельзя было назвать повседневным. Или надеть с короткими сапожками, выданными ей Терной вместо промокших домашних ботиночек.

Обувь Экард тоже не забыл и купил ее даже больше, чем платьев, но все пары были под стать одежде. Сшитые из лучшей кожи, атласа или бархата и украшенные драгоценными брошами и пряжками туфельки гордо стояли на изящных каблучках, сверкая расшитыми серебром и золотом узкими носами. В таких туфлях не ходят по улице, даже если летний дождь чисто вымыл мостовые, а теплый ветерок их высушил. Это обувь для наборных полов или паркетов из драгоценных сортов дерева, устеленных дорогими коврами и шкурами снежных тигров.

Невозможно найти девушку двадцати лет, у которой не разгорелись бы глаза при виде этих туфелек и платьев, и Лиарена не стала исключением. А отдать предпочтение одному из этих нарядов оказалось для нее почти так же трудно, как сказать с уверенностью, какое время года она любит сильнее.

Но дорина все же сделала выбор, вовремя вспомнив, как отзывались о ее отце маги. По словам Ильтара, Экард никогда ничего не делал просто так, вначале не обдумав хорошенько каждую мелочь. И раз он не стал ей ничего объяснять, то у него, несомненно, была на то важная причина. Или просто не хватало времени. Едва Лиарена это припомнила, как тотчас заторопилась и, отбросив всякие сомнения, достала из шкафа то платье, какое казалось ей более других подходящим к обеденному времени.

Тончайший шелк шафранного цвета струился с плеч мягкими складками свободных рукавов, перехваченных на запястьях широкими манжетами, по пышной двойной юбке из той же ткани вились изящные узоры, вышитые золотой и шелковой нитью. Корсаж из плотной тафты чуть более темного оттенка был щедро отделан тончайшим кружевом и золотой шнуровкой. Лиарена торопливо затянула шнурки, посмотрела в зеркало и тихонько вздохнула, обнаружив, как сильно похудела за последние дни.

Видеть себя такой тоненькой ей еще не приходилось, хотя дорина и дня не голодала, Зелен готовил много и вкусно. Видимо, сказались переживания и усиленные тренировки, но теперь она постарается больше не волноваться, иначе скоро станет похожа на скелет.

Собрав каштановые локоны на затылке драгоценной заколкой с камнями чайного цвета, магиня торопливо надела туфли, выбрав единственную пару, точно подходившую к платью, и вскоре входила в столовую, найденную по раскрытым дверям да еще по запаху горячей еды.

– Ты хотел мне что-то сказать? – почти с порога обратилась Лиарена к сидевшему за столом отцу, задумчиво вертевшему в пальцах бокал с напитком.

– Не сейчас… – Экард поднял на дочь взгляд и замер, словно не веря своим глазам. Потом нервно сглотнул и глухо произнес: – От тебя одни кости скоро останутся, если ты будешь столько тренироваться.

– Я постараюсь, чтобы не остались, – кротко ответила Лиарена, усаживаясь напротив него. Воздушной лапой заполнила свою тарелку едой, взялась за вилку и снова взглянула на отца: – Так зачем мы сюда пришли?

– Сначала поешь, – не сдался магистр, и эти слова сразу испортили девушке аппетит.

Но она все же смолчала. Как выяснилось, судьба дала ей двух отцов, и по какому-то странному совпадению они неимоверно похожи характерами. Оба умели настоять на своем безо всякого крика и угроз, просто вели себя так уверенно и непоколебимо, что ни у кого не возникало ни малейшего желания спорить или что-то требовать.

Обедали отец с дочерью молча и быстро, но, едва дорина решительно отодвинула от себя тарелку, Экард встал из-за стола:

– Ты знаешь, где твой муж?

Вопрос прозвучал весьма неожиданно, и в другое время Лиарена растерялась бы, но в этот момент она думала именно о Тайдире.

– Ушел с магистрами в заречное поместье, – ответила девушка без запинки, и магистр тотчас уставился на нее с интересом:

– Это он сам такое сказал?

– Нет, Терна. Сам Тай обещал мне разобраться с делами и к обеду вернуться.

– А, тогда понятно, почему ты сама обед готовила.

– Вовсе нет. Готовил Зелен, я всего-навсего помогала ему разобраться в продуктах. Он половины никогда не видел, только в поварских книгах.

– Так он умеет читать?

– Лишь рецепты. Сколько фунтов, унций, ложек. Миттен умудрился так научить. А почему ты спрашиваешь, откуда я знаю, где Тай?

– Просто он сейчас не в поместье, а в Лодере. Его вызвали на суд старейшин.

– За что? – вырвался у Лиарены встревоженный вскрик.

– Одна из невест, гостивших весной в замке дорина, призналась родным, что ждет ребенка, – скучающим тоном произнес Экард, не сводя взгляда с лица дочери.

– А при чем тут Тайдир? – не поняла сначала дорина и даже плечами пожала, а потом вдруг сообразила и начала стремительно бледнеть.

– Лиа… – Отец мгновенно оказался рядом, притиснул дочь к себе и начал успокаивающе гладить ладонью по голове и плечам. – Успокойся, пока еще ничего не решено. Вернее, все зависит от тебя.

– При чем тут я? – неуверенно произнесла девушка, пытаясь взять себя в руки.

Хотя вряд ли это ей удалось бы, знай Лиарена точнее, где именно сейчас заседают старейшины. В доме главы совета или в городской управе, верхние этажи которой занимали правители Лодера и их помощники, а подвал – тюремные камеры. Магиню просто сжигало желание немедленно открыть портал туда, где дорин. Она пока и сама толком не понимала, зачем, и даже приблизительно не смогла бы объяснить, как станет действовать. Зато чувствовала совершенно отчетливо: если она не окажется рядом с Тайдиром, то просто сойдет с ума от тревоги.

– Ты его законная жена и названая мать наследника, – мягко напомнил ей магистр и деликатно добавил: – Но имеешь пока право выбора.

– Какого еще выбора? – насторожилась Лиарена.

– Каждый человек несколько раз в жизни оказывается на перепутье, – благодушно, словно рассказывая добрую сказку, заметил магистр. – И может выбрать, куда идти. Вот у тебя сейчас такой перекресток…

Договорить ему Лиарена не дала. Вывернулась из отцовских объятий, отступила на шаг и уставилась в лицо магистра скептическим взглядом. Во внезапную покорность судьбе, которую проповедовал сейчас Экард, ей отнюдь не верилось.

– Ты не о том говоришь… или я не совсем верно поняла, – осторожно проговорила дорина, изо всех сил стараясь его не обидеть.

Вот теперь ей было совершенно ясно, почему отец привел ее именно сюда и притащил кучу самых лучших нарядов и драгоценностей. Собирался показать, как любит недавно обретенную дочь и как она будет жить, если сочтет Тайдира виновным в соблазнении знатной гостьи и решит от него отказаться.

А заодно желал донести до дочери еще одно, гораздо более важное для нее сообщение. Отец всегда будет на ее стороне, какое бы решение Лиарена сейчас ни приняла.

– Но я очень благодарна тебе за поддержку, – серьезно глядя отцу в глаза, проговорила девушка. – И за преданность. Я этого никогда не забуду… спасибо. Но Тайдир для меня уже не перепутье, он – моя дорога, моя жизнь, как и Карик. И я не поверю, чтобы он мог поступить так подло, соблазнить одну из донн и потом в одночасье выставить несчастную из дома.

– Лиа… – чуть замялся отшельник, но все же продолжил: – Ты пока еще мало знаешь об этой стороне жизни и недостаточно разбираешься в мужчинах. Даже самый благоразумный и преданный из нас может оказаться в ситуации, когда темная, животная часть сознания полностью подомнет под себя и доводы разума, и принципы, и даже саму возможность рассуждать. Тайдир молодой, здоровый мужчина… и, прости меня за откровенность, сильно обделенный в последний год женской лаской. Ему достаточно было лишнего бокала вина…

– Я не верю, – помолчав, с усилием произнесла Лиарена, – чтобы он не смог сдержаться. Тай несколько дней жил рядом со мной, а кольцо Ильтара я сняла с него, едва он выздоровел.

– Но бывают и разные подлые способы заставить мужчину потерять голову, – не сдавался отшельник. – Например, зелья, мороки, зачарованные вещицы. Ведь все невесты привезли ему подарки, а заклинание внезапной страсти можно спрятать под самыми безобидными защитными плетениями. Достаточно сделать эту защиту недолговечной всего на несколько дней. Тайдир слишком лакомый кусочек для южанок, это ты должна понимать.

– Дорин никогда не снимает родовой амулет с очень мощной защитой. А возле дверей его комнаты ночами дежурит неподкупный страж, но все это не важно, – медленно произнесла магиня, начиная осознавать главное. – Тай любит только меня, я в этом уверена, и буду проклинать себя всю жизнь, если сейчас позволю старейшинам решить его судьбу по своему усмотрению.

– Даже если донна докажет… – снова замялся отшельник.

– Ну ты же сам минуту назад рассказал мне про мужские слабости, – хмуро усмехнулась магиня, – и про грязные методы обольстительниц. А вот в то, будто Тай соблазнил донну в здравом рассудке, я не поверю. Никогда и никому. Кстати, и кто же из них предъявил ему такое обвинение?

– Анмана, – коротко, словно выплюнул, буркнул Экард и взялся за посох. – Но раз ты так уверена в себе и муже, то пообещай мне одну мелочь – молчать как рыба, пока я разбираюсь в этом деле. Старейшины зубы съели на разных хитростях и каверзах, и сама ты не сможешь им ничего доказать.

– А магистры… разве не могут ничего сделать?

– Они тянут время, пока в обители готовятся нужные для разбирательства амулеты и артефакты. Сама понимаешь, заряжать их силой во время подготовки к летнему нашествию монстров никто не собирался. Идем.

Отшельник подхватил дочь под руку и привычно крутнул камень на своем посохе.