Проводив шестую группу беглецов в вереницу пещерок и штреков, по которым древни проложили путь к приюту Доры, Бетрисса оставила все дела и направилась в укромный уголок, где жил в эти дни Мишеле. Помогавший ей древень вырастил длинные плети мха, почти скрывавшие убежище графа, и тот старался не выходить оттуда, когда в пещере появлялась очередная толпа рабов.

Бет уже привыкла не стискивать зубы при виде уродливых шрамов и увечий и не плакать тайком после ухода очередной толпы, но меньше сочувствовать им не стала. Однако графа Хангро, которого прекрасно помнила беззаботным, проказливым мальчишкой, герцогиня Лаверно жалела особо, почти по-матерински, хотя и не испытала пока в полной мере этого прекрасного чувства.

– Мишеле? Я принесла поесть.

– Спасибо, – признательно глянул он, поднимаясь навстречу, и вдруг, как-то смущенно улыбнувшись, сделал комплимент: – Ты очень добрая. И красивая. Но во снах мне почему-то снится совсем другая девушка. Они светловолоса, а очи у нее голубые, как весеннее небо.

– Я очень рада, что не снюсь тебе, – серьезно смотрела во встревоженные зеленые глаза седого графа Бетрисса. – У меня есть муж, и я его люблю.

– Тогда почему он не с тобой?

– В нашей стране сейчас трудные времена, и он занят важным делом. А я – другим, но, надеюсь, скоро мы спасем всех пленников, и я с ним встречусь.

– Ты уйдешь отсюда?

– Вернусь домой, – мягко поправила Бет.

– А я?

– А разве у тебя нет дома? Неужели ты ничего не помнишь?

– Помню… очень много. И дом и деда. Но не помню, чтобы он меня ждал. И еще вспоминается, но смутно… какое-то важное дело… но где оно и какое – неясно.

– У тебя есть хорошие друзья, Мишеле, – попыталась успокоить его Бет, – и они помогут тебе все вспомнить.

– Тимул тоже был другом… – горько вздохнул Хангро, – и привел меня к чернокнижникам. Но за свое предательство получил не меньше меня. Хотя сначала они поставили его младшим надзирателем… только он не справился. Оказывается, они сдают экзамен на верность хозяевам и должны доказать это делом. Не знаю, что ему приказали… но исполнить он не смог.

– И это меня радует, – погладила бедолагу по плечу Бетрисса. – Его я тоже знаю. И считала жадноватым и завистливым, но не подлым и не жестоким. Хотя одного пока не понимаю… впрочем, тебе лучше поменьше вспоминать об этом. Было – и прошло, теперь все будет как прежде, а Ительниз Габерд вовсе не такой, как Тимул, он тебя никогда не предаст. Да и дед твой тебя любит, но по-своему… такой уж у него характер. Не простил твоего отца за самоуправство, а вымещает на тебе. Но это не помешало ему лично просить у королевы для тебя титул.

– Ты многое обо мне знаешь, – изумился Мишеле, – почему же я тебя совсем не помню?

– Вспомнишь, – уверенно пообещала Бет, уже наслышанная о чудесных исцелениях детей, наконец-то добравшихся до приюта Тэрлины. – У нас лекари сильные. А сейчас поешь и ложись отдыхать, скоро и тебе придется отправиться в путь.

О том, что в еду она добавила сонного зелья, присланного сиреной, Бет говорить не собиралась, пусть цветок сам ему объясняет свое решение.

Заглянув через полчаса в уголок графа, старшина кадеток обнаружила Мишеле сладко сопящим возле полупустого горшочка и, печально вздохнув, позвала древня. Может, она поступает и неверно, всячески препятствуя новой встрече графа Хангро с Октябриной, но пусть лучше они оба немного позабудут про старые надежды и обиды. Время – лучший судья, и никто точнее его не покажет, права она сейчас или нет.

– Бет? – раздался за спиной герцогини Лаверно мелодичный голос, и она ринулась на него, как беспечная бабочка на свет.

– Тэри!

– Бет! Как я соскучилась… ты не представляешь! – тиская подругу, смеялась сирена и не таясь смахивала счастливые слезинки. – И по девочкам тоже! Но теперь меньше половины осталось, и все самые слабые пришли. Древни все время считают. А я за Мишеле, унесу зеленым путем. У цветка все время добавляется сил, он теперь такой пышный стал, красивый.

– А как ребятишки, не мешают ему? – вспомнила худеньких бледных малышей Бетрисса.

– Они почти все время спят, – мягко улыбнулась Тэрлина. – Во сне цветку легче их лечить. И женщин тоже, но скоро у нас станет тесно. Древни вырастили мох во всех ближних пещерах и разместили там спасенных. Пора выпускать самых крепких наверх, но сначала необходимо объяснить все королеве. И никто не сделает это лучше тебя. Из следующей партии оборотней выбери кого-нибудь на свое место и дай команду древню, он тебя перенесет. Немного позже отпущу Дору и остальных.

– Это хорошо, – обрадовалась Бетрисса. – Я уже волнуюсь, каково ей там.

– Не тревожься, – поняв, о ком беспокоится бывшая наставница, широко улыбнулась Тэри. – Я ей часто передаю записки, когда посылаю древней за продуктами. Думаю, она уже кое о чем догадалась, судя по ответам.

– Камень с души, – выдохнула старшина и осторожно похвалила: – А ты стала такой же, как прежде… и хотя я не знаю, что этому причиной, но безмерно рада. Печаль не идет твоему личику.

– Бет… – снова тихо засмеялась серебряным смехом сирена, – ты права и не права. Я много разговариваю с цветком, он хранит несметное количество знаний о прошедших веках и различных существах. Об эльфах, людях, магах, оборотнях, русалках и прочих. И все они любили, страдали, ошибались… Нет, он никогда не дает советов и не подсказывает решений. Просто рассказывает, как было, но постепенно начинаешь лучше понимать свою собственную жизнь, словно видишь со стороны. Я ведь невероятно счастливая девушка, мне повезло полюбить очень достойного мужчину. Умного, честного, смелого, верного… ну, ты и сама знаешь. И еще сильнее повезло вовремя понять, что только рядом с ним я буду счастлива. Теперь мне не нужно ничего ждать и никуда спешить, не нужно ходить на балы и ждать новых знакомств, не нужно любезничать со всеми подряд и изучать каждого мужчину, мучаясь вопросом: а вдруг это Он?

– Ох, Тэри… – только и смогла выговорить ошеломленная Бетрисса.

– Ну да, я. И ты, кстати, тоже помогла мне это понять, я ведь хорошо помню сказанное тобой про лорда Тайвора.

– Это несколько иное…

– У всех людей свои истории и свои тонкости, – уверенно кивнула сияющая счастливой улыбкой Тэрлина, – но главное всегда одно. Если уверена в своей любви, нужно беречь ее как зеницу ока и больше не искать никого другого. Ну, мне пора, где Мишеле?

– Тэри, – осмелилась наконец высказать тайное желание Бет, сообразив, что теперь, став более мудрой и рассудительной, подруга наверняка поймет ее сомнения, – я хотела попросить… Когда цветок будет лечить Хангро, пусть пока не возвращает его волосам рыжий цвет. Он сам решит, как все вспомнит, каким ему теперь быть.

– Хорошо, – сразу посерьезнев, кивнула Тэрлина, обняла на прощание старшину и скомандовала сидевшему рядом древню: – Забирайте Мишеле, уходим.

Крутнулся зеленый туман, дохнуло ароматом незнакомых цветов, и стало тихо и пустынно. Бетрисса прошла в закуток графа, собрала посуду, прихватила одеяло и отправилась в свой угол, стараясь не думать, правильно ли поступает, вмешиваясь, хотя и ненавязчиво, в чужую жизнь.

Очередная группа, возглавляемая гордыми своей миссией Галем и Лисом, оказалась самой многочисленной. Уже все уголки поросшей мохом просторной пещеры были заняты тесно сидевшими усталыми людьми, а растянувшиеся в длинный хвост отставшие все подходили и подходили. И в этот раз шея каждого была украшена куском грубой цепи с редкими розетками почти необработанных камней. Чернокнижникам не было нужды утруждать себя заботой о красоте и удобстве рабского ярма.

– Древень, – еле слышно шепнула призрачному помощнику встревоженная Бетрисса, – надо что-то делать. Боюсь, у меня на всех и готовой еды не хватит. Может, посоветуешься с матерью?

– Она уже думает, – буркнул древень и исчез во мху, а Бет, огорченно вздохнув, принялась раздавать еду.

– Ты не волнуйся, Бетрисса, – деликатно подступил к хозяйке приюта немолодой оборотень и представился: – Я – Шерт. А припасы у нас и свои есть… просто хочется свободной еды попробовать. Выдай нам сколько можно, а десятники сами поделят.

– У вас, смотрю, порядки как в армии, – облегченно улыбнулась Бет и широким жестом указала на полку с продуктами: – Тогда сам поставь кого-нибудь тут командовать.

– Калейн! – окликнул кого-то оборотень.

– Доверяешь все запасы? – неверяще изумился приковылявший на зов калека и тотчас сконфуженно опустил взор, встретившись с откровенно насмешливым взглядом Бетриссы.

– Просто передаю тебе свою должность, – поправила она. – Вы все люди взрослые и сами во всем разберетесь. И умывальню найдете, и одеяла. А мне пора заниматься другими делами, только сначала вас устроим. Пока даже уложить всех негде.

Напоминать о том, что рабов просили приходить по пять-шесть десятков, Бетрисса не стала. Этот упрек теперь ничем не поможет, так зачем их обижать? Раз заявились такой толпой, значит, не было другого выхода. Вполне возможно, чернокнижники о чем-то догадались и пришлось срочно убегать. Хотя древни, которые караулят путь к ее приюту, в случае опасности уже подали бы ей знак и намертво замуровали тайный вход.

– А что ты сделаешь? – примирительно вздохнул старший. – Вот перекусим, и все, кто помоложе, пойдут дальше. Тут не холодно, вздремнут немного где-нибудь на тропе, мы привычные.

– Немного дальше есть пещерка, где теперь растет мох, – прозвучал прямо над ухом кадетки голосок древня. – Там поместится сорок человек.

– Не нужно спать на тропе, – твердо запретила Бет оборотню и пояснила про пещерку, затем предложила Калейну: – Выдай им еды и пусть идут обедать туда, это недалеко.

Проводила взглядом послушно поднявшихся с мест оборотней, которых отобрал старший, и совсем уже собралась уходить, но вдруг вспомнила, как называли вожака сбившихся в стаю рабов проходившие здесь женщины и калеки.

– А почему ты назвался не Дедом? – осторожно поинтересовалась кадетка у Шерта, устроившегося неподалеку с миской.

– Так я и не Дед, – вмиг помрачнел оборотень. – Он остался там, в пещерах.

– Один? – непонимающе нахмурилась она. – А зачем?

– Ждет… – Шерт немного помялся, посмотрел в глаза женщины, без сомнений доверившей им и припасы, и свой приют, и тяжко вздохнул: – Пришли к нам на помощь странные оборотни. Первый – сильный маг и вожак, второй – белый зверь. Таких почти не бывает.

– Разбойник! – охнула, бледнея, Бетрисса и, припомнив пояснение Тэри, спросила затаив дыхание: – А мага, случайно… не Иридос зовут?

– Кто разбойник? – насторожились прислушивающиеся к их разговору оборотни.

– Это просто прозвище, – досадуя на себя за оплошность, отмахнулась старшина. – Так как звали мага?

– Ты угадала – Иридос, – тяжело вздохнул Шерт и признался: – Но он про ваши приюты ничего не знает.

– А откуда ему знать, если они ушли прежде, чем нас попросили тут помочь? – искренне изумилась кадетка, и оборотни посветлели, не расслышав в ее голосе лжи. – И как они там?

– Иридос несколько ошейников снял, – похвастался кто-то. – Обещал всех освободить. И магию пополнил, а то совсем пустой был.

– Так раз он вас спас и магию пополнил, – в душе Бет начало просыпаться нехорошее подозрение, – то почему не пришел сюда? Куда они делись?

– Пошли… – нехотя выдавил оборотень и опустил голову под требовательным взглядом хозяйки приюта, – искать лабораторию. Черные уводили туда самых непокорных… а обратно никто не приходил. Но он думает, что там могут быть живые…

– И когда это было? – мгновенно сложила в уме картинку герцогиня Лаверно, и на душе завыла зимняя вьюга.

– Часов шесть назад, – потерянно пробормотал старый оборотень, и сам уже давно чуявший неладное, но не желавший говорить этого вслух.

Ведь все равно не пройти им там, куда ушли два вожака.

– Древень… – помертвелыми губами прошептала Бет, – неси меня, куда собирался, и запомни накрепко: Тэри этой новости узнать не должна.