– Тэри, – звенящим шорохом разнесся по пещерке окрепший голос цветка, – нам с тобой пора поговорить.

– Хорошо. – Сирена с готовностью повернулась к слабо светящимся роскошным листьям и приготовилась ждать.

– Ты мне очень помогла, и за это я тебя награжу.

– Не нужно, – тотчас отказалась маркиза Дарве Ульгер, – у меня теперь все есть. А я очень рада, что смогла хоть чем-то поддержать тебя и древней, мне жаль, что их осталось так мало.

– Скоро будет много. – В бесстрастном шелесте Тэрлине почудилась улыбка. – Но я говорю о другом. Мы никого не просим… и не заставляем ничего делать. Но твой отказ от подарка огорчил бы меня, если бы мне было дано испытывать собственные эмоции, а не только ощущать чужие.

– Значит… – задумалась Тэри, – ты считаешь, что мне будет плохо, если я его не возьму?

– Ты хорошо научилась нас понимать.

– Тогда я беру твой дар с благодарностью и нежной любовью, вы стали мне за эти дни почти родными, – вздохнула девушка, начиная догадываться, что пришло время расставания.

– Вот, – цветок не умел говорить лишних слов, – это мой знак.

Тонкий, белесый корешок юрко, как змейка, скользнул сирене на предплечье, обвился вокруг, щекоча кожу, и замер причудливым рисунком.

– Спасибо, – вежливо произнесла Тэри, не испытывая особенного восторга от странного украшения. – А где его можно будет хранить?

– Он теперь часть тебя, – спокойно сообщил цветок, помолчал, давая утихнуть охватившей девушку тревоге, и добавил: – Но ты этого даже не заметишь, как не замечаешь ушей, пока не увидишь в зеркале. Зато он сможет то, чего ты до сих пор не умела. Ощущать чужие эмоции, как и я. И предупредит тебя, если приблизится кто-то с нехорошими намерениями.

– Спасибо, – увереннее повторила Тэри, понимая, как удобно иметь такой живой амулет. – А как его кормить?

– Не волнуйся, ему достаточно твоего тепла и воды, которой ты умываешься. А теперь тебя отправят в сад, наверху сейчас день, а ты давно грезишь о солнце.

Больше цветок ничего не сказал, а спросить Тэри не успела. Вспух вокруг плотным зеленым туманом путь древней и увлек кадетку из тайного убежища в тоннели и проходы, ведущие к замку Элайн.

«Выставил, как надоевшую игрушку», – с обидой вздохнула Тэрлина и тотчас посмеялась над собой.

Цветок не может любить или ненавидеть, ему ничто не надоедает, не веселит и не печалит. Он только рассуждает, сухо и спокойно, о том, как уберечь свою жизнь и своих древней ради тех бесценных знаний, которые хранит для таких же, как он. Знаний, которые когда-нибудь пригодятся тем высшим существам, которые его создали, поселили в надежном месте и ушли дальше, изучать новые миры.

– Закрой глаза, – прошелестел на ухо Тэри древень, и она послушно зажмурилась.

Чтобы через миг даже через веки почувствовать жаркие лучи солнца, не затененного ни одним листком.

– Взгляните, там девушка, – озадаченно произнес кто-то неизвестный, и его тотчас возбужденно перебил другой незнакомец: – Кадетка вернулась!

Не прошло и пяти секунд, как вокруг Тэри толпилось несколько человек, и, слегка приоткрыв глаза, она рассмотрела в нестерпимо ярком свете их цветастые рубахи.

– У нее что-то со зрением, – наконец догадался кто-то, разглядев слезы, текущие по щекам сирены.

– Где? – знакомо рявкнул вдруг рядом Годренс, и в следующий момент маг крепко прижимал сирену к груди и с тревогой взывал: – Тэри! Ты плачешь?

– Солнце… – сквозь слезы улыбнулась она, недоумевая, почему древни не догадались вывести ее в тень.

– Идем в дом, – облегченно выдохнул дроу, вокруг вмиг потемнело и стало прохладно. – Это галерея второго этажа, тут полумрак. Вот платок, вытри глаза и не спеша открывай. А пока рассказывай, как у вас там дела?

– Сегодня утром пришла последняя группа, самая большая, – поясняла сирена, начиная догадываться, как истово их здесь ждали и как осторожно нужно рассказывать новости, приносимые цветку древнями.

И лучше смолчать об услышанном случайно, как и о собственных догадках. Королева и без того переживает, незачем пугать ее заранее.

– А Дора? – не выдержал маг, и Тэрлина улыбнулась в ответ:

– Она молодец. Но ее приют второй от входа, и сейчас туда как раз подходит последняя группа спасенных. Поэтому она пока очень занята.

– А Бет с Фаньей? – Как оказалось, за несколько мгновений в комнату успела набежать толпа магов и даже Майзен, который, как помнилось Тэрлине, должен сейчас находиться в столице.

И у всех были вопросы.

– Бет с Фаньей с утра ходили в пещеры шахтеров, – буднично пояснила Тэрлина, стараясь не выдать тревоги, какой обливалось ее собственное сердце, пока сестры не вернулись.

– Зачем? – раздалось несколько голосов.

– Оставить для Иридоса тайник с амулетами и едой и захватить оттуда вожака, который твердо решил дождаться возвращения спасателей. Но пока они обедали и отдыхали, магистр и Шаграйн успели вернуться и принесли рабов, над которыми черные делали опыты.

– Где они? – хором выдохнули маги.

– Цветок забрал спасенных зеленым путем, а Иридос отправился наружу по тоннелям, которые указали ему древни. Он должен выйти в заснеженное ущелье восточной части хребта и заранее отправил на плато вестника.

В комнате разом стало тихо и пусто, маги, как обычно, ушли стремительно и без предупреждения. И тогда раздался голос, услышать который Тэри боялась больше всего.

– А советник? – Даже сейчас, когда в комнате не было никого, кроме них, Майзена и Годренса, ее величество не решилась назвать сына по имени.

– Он вместе с Иридосом. И он жив, это я знаю точно, – твердо выговорила Тэри и сжала зубы.

Ей и самой сказали те же самые слова, но сердце в тот миг почему-то заныло тупой болью.

– Спасибо, – шепнула королева побледневшими губами, и дроу немедленно оказался рядом с ней, коротко махнул пальцами, творя какое-то заклинание.

– Ваше величество! Пожалейте свое сердце! У вас еще двое сыновей, – укоризненно бормотал он, усаживая ее величество в кресло. – Очень скоро они тоже начнут уходить и уезжать, драться с врагами и спасать друзей.

– Запру в этом замке, – всхлипнув, с чувством пообещала королева, постепенно справляясь с нахлынувшим отчаянием. – У меня и за одного вся душа изболелась.

– Слышал, Бэри? – раздался от двери ехидный басок Альреда. – Старший вовсю развлекается, а запирать будут нас. Никакой справедливости.

– Вам нужно думать о занятиях и тренировках, ваше высочество, – мгновенно превратилась в строгую королеву Зантария. – Королю не пристало лазить по шахтам и скалам. И вы всегда должны помнить главное: король обязан быть справедливым к подданным и суровым к себе.

– Это правило я слышу каждый день и начинаю понимать, что для меня это слишком сложная задача, – огорошил невольных слушателей наследник и повернулся к двери, но королева остановила его властным окликом:

– Альред! Будьте добры пояснить ваши слова!

– Да чего там пояснять, матушка, – весело объявил младший принц, не любивший долгие рассуждения и обходные маневры. – Альри раздумал становиться королем. И жениться на княжне Вартелли – тоже. Его уже тошнит от ее сюсюканья. И почему мы должны тащить это королевство, раз есть старший? Тем более он это умеет. Пусть магистры проведут какой-нибудь ритуал и объявят его королем.

– Но он никогда не согласится, – поспешил на выручку королеве побледневшей от этих крамольных высказываний Годренс. – Рад любит простор и тишину, животных и путешествия. Столичная жизнь не для него.

– Раньше я знал, что он умен, – подумав несколько секунд, откровенно признался наследник, – потом убедился в его смелости и честности, а теперь считаю мудрым и намерен во всем подражать. К тому же вкусы у нас совпадают, мне тоже надоел Карстад. А сейчас мы пришли послушать Тэрлину, или у вас снова тайны?

– Мне кажется, вам можно доверить все секреты, – с милой улыбкой опередила королеву сирена, – но хотела предложить устроиться на балконе. Я так давно не видела неба. И еще… мне бы сначала переодеться.

– Пусть Годренс отведет тебя в твои комнаты, – мгновенно приняла решение королева, – а мы будем ждать на балконе. Кстати, пора обедать. Думаю, по горячей еде ты тоже соскучилась.

Дроу немедленно исполнил королевский приказ, и только очутившись в своей комнате, кадетка осознала, почему он действовал так поспешно. Оказывается, Годренса волновали личные вопросы.

– Ты не пойдешь помогать Доре?

– Бет и Фанья уже там. Древни переносят нас по тоннелям почти так же быстро, как маги порталами, – пояснила Тэрлина и успокаивающе улыбнулась, – но к ночи или самое позднее на рассвете она должна вернуться вместе с Бет. Фанья поможет Октябрине, и завтра к вечеру все они будут здесь. А почему ты не спрашиваешь про друга?

– А разве… – Год нахмурился и торопливо замахал руками, закрывая комнату от подслушивания. – Так что с ним?

– Какое-то зелье чернокнижников попало, – выговорила девушка и обессиленно опустилась на стул, только теперь разрешив себе вдуматься в эти слова. – Иридос унес его на плато, сам хотел лечить. А что такое стазис?

– Он в стазисе? – помрачнел маг, пригляделся к сирене и скрипнул зубами. – Тебе сейчас не суп, а успокаивающее нужно.

– Меня цветок поил таким соком, чтобы не волновалась. Ему чужие тревоги мешают работать. Он же помогает древням выращивать мох и лечит рабов.

– Ты мне потом это расскажешь, а сейчас быстро одевайся, я отведу, – заторопился маг, а когда девушка послушно направилась к двери, тайком бросил ей в спину успокаивающее заклинание.

И сразу попался, Тэрлина оглянулась и уставилась на названого брата с недоверчивым изумлением:

– Ты меня чем-то зачаровал!

– Откуда ты взяла? – еще пытался отказаться маг, но все яснее понимал, как легко сейчас потерять доверие: раз Тэри начала чувствовать магию, то может ощутить и обман. – Простенькое заклинание, снимающее тревогу. Раз Иридос унес его на плато, значит, волноваться не о чем, там каждый третий – целитель, и энергии хватает на любую операцию. Они бывало и ноги шутя выращивали.

– Я же просила, не нужно никаких заклятий. Цветок подарил мне амулет, он чувствует чужие намерения.

– Извини, не хотел ничего плохого, ты же меня знаешь. Немного притупить тревогу, только и всего. Чтобы королева ничего не заметила. Но больше никогда не буду… клянусь.

Тэри молча кивнула и ушла, а дроу вытер выступивший на лбу пот и сел на стул, резко меняя решение. Если минуту назад он собирался мчаться на плато, то теперь намерен был обедать с ее величеством. В последнее время королева стала очень чуткой, и у нее невероятно обострилась интуиция.

Магистры к вечеру так и не вернулись, а молодые маглоры, кормившие и лечившие оборотней, о происходящем на плато ничего не знали. По крайней мере, так говорили, и волей-неволей, но им приходилось верить. За эти полдня Тэрлина с непривычки очень устала от всех тех вещей, о которых совсем недавно мечтала и тосковала. От слишком яркого света и летней жары, постоянного шума, казалось, просто бившего по ушам, и от необходимости все время следить за тем, как сидишь, как поставила ноги и положила руки.

И потому в свою комнату сирена поспешила уйти, как только выдался подходящий момент.

Но едва прикрыв дверь и сбросив туфли, ощутила, как сжимает предплечье дар матери древней, и, приготовившись выскочить прочь, строго прикрикнула:

– Кто здесь? Выходи, а то вызову охрану!

– Не нужно… это я… – басом отозвалась распластанная у камина медвежья шкура и поднялась с пола крупным оборотнем. – Ты меня не узнала?

– Дун? А как ты прошел мимо магов?

– Мы здесь помогаем, магам не так просто объясняться с оборотнями, давно не видевшими ни света, ни нормальных людей. Нам они верят охотнее, да и детей нужно как можно скорее научить правильно использовать кокон. Они привыкли спасаться бегством от надзирателей, вот и норовят все время бегать зверятами.

Дунвар подошел к диванчику, опасливо оглядел и сел, явно намереваясь устроить Тэрлине доскональный допрос.

– Понятно… но давай перенесем разговор на завтра? Я отвыкла от этой жизни и с непривычки устала.

– Я скоро уйду… хочу только попросить… – Некоторое время он мялся и тоскливо поглядывал в окно, словно мог найти там ответ на свои сомнения.

– Хорошо, – сдалась Тэри, начиная понимать, что медведь все равно не уйдет, пока не расскажет, ради чего притворялся тут шкурой, – выкладывай, в чем дело. Но заранее ничего не обещаю, есть вещи, на которые я просто не способна.

– Ничего страшного не попрошу, – мрачно буркнул медведь, поскреб подбородок и снова вздохнул: – Только ему не говори. Сама знаешь, какой он самолюбивый. А на меня за ведьмака злится… ну откуда нам было знать про умения магов?

– Так, понятно, – обреченно пробормотала Тэри. – Снова пытаешься решать за него, как ему жить и чем заниматься?

– Не пытаюсь, – тоскливо вздохнул Дун, отвернулся к распахнутому настежь окну и долго смотрел в сгущающуюся темноту, словно забыв про Тэрлину.

– А кстати, – заинтересовалась она, подойдя к окну, которое помнила надежно защищенным, – куда делись решетки?

– Никуда. Это гномьи, они уходят в стену, там есть потайная кнопка. Поэтому такие мелкие, чтобы с улицы невозможно было нажать, – охотно пояснил Дун и снова протяжно вздохнул: – Ладно… объясню. Он пока не понимает… как плохо ему будет, если ты уйдешь.

– Куда? – оглянувшись, нахмурилась Тэри.

– Не знаю. К родителям, к магам, к Иридосу или замуж. Но когда-нибудь все куда-то уходят или уезжают… – Медведь надолго смолк, но Тэрлина его больше не торопила.

Теперь ей самой хотелось знать, какую хитрость придумали оборотни, чтобы наставить своего вожака на путь истинный. Каким он видится именно им.

– И это правильно, – решился наконец медведь. – Все должны искать себе место, где им лучше, и людей, с которыми теплее. Но только если это не разбивает чье-то сердце… даже если оно свое собственное.

– Дун, я не буду с тобой спорить. И вообще ни с кем спорить не собираюсь, теперь у меня хватит на это сил. Но хочу понять, чего ты от меня ждешь?

– Ничего такого… – нерешительно мялся медведь, и смотреть на то, как мучается этот великан, Тэрлине почему-то было совестно до слез. – Только возьми мой подарок.

– Какой?!

– Браслет. Нет, не свадебный, – заторопился Дунвар, – а портальный. Нам магистры подарили три штуки… а я выпросил еще один… тайком, вожак не знает. Этот браслет настроен на наше имение в Архане, и мы все будем счастливы принимать тебя в гостях. Знаешь, бывают такие моменты… хочется оказаться где-то далеко… там, где тебе рады. Вот…

Медведь держал на широкой, мозолистой ладони тонкий ободок, усыпанный небольшими изумрудами, и смотрел так умоляюще, словно от этого зависела, по меньшей мере, его жизнь.

– Хорошо, – неохотно согласилась Тэрлина, не в силах отказать искренней тревоге, светившейся в его взоре, – но никаких обещаний пока давать не буду.

– Не нужно. Просто помни, есть место, где тебя ждут. – Медведь с неожиданной ловкостью защелкнул на ее запястье свой дар и указал на камень, бывший чуть больше и светлее остальных. – Сильно нажми или слегка крутни – и окажешься в небольшом домике для гостей, он стоит за садом, на высоком берегу речки.

Тэри припомнила портальный круг, из которого Годренс отправлял их с Бетриссой в первый раз, и кивнула, с искренним огорчением понимая, что вряд ли когда-нибудь решится применить этот подарок по назначению.

Ушел медведь через окно, показав напоследок, как поднимаются решетки, и Тэри поспешила воспользоваться новым знанием и отгородиться от всех возможных гостей.