– К вам можно? – Шагнувшая из мгновенного портала немолодая темноволосая магиня была ведьмаку хорошо знакома, но он продолжал упорно молчать.

– Конечно, – кивнул Иридос.

Ведьмак отчетливо рассмотрел, с каким облегчением новый друг улыбнулся соплеменнице, и усмехнулся про себя. Значит, ждал ее, наверняка сам и вызвал сюда, в просторную спальню на втором этаже, бывшую отныне собственностью Рада вместе с полным вещей гардеробом и роскошной умывальней. Как объяснил дракон, в этом огромном дворце жили только его лучшие друзья и самые дорогие гости, всех остальных он размещал в городских гостиницах.

– Я принесла живой бинт, – решительно направилась к ведьмаку Гайлена, по пути рассказывая новости. – Совет решил, что будет несправедливо, если кто-то из них этого не увидит.

– Что такое живой бинт? – Рад подозрительно уставился на чашу в руках магистрессы.

– Очень ценное животное, выведенное в наших лабораториях. Оно немного напоминает пиявку и выделяет слизь, неимоверно усиливающую регенерацию. Только приклеивается не одним концом, у нее рот – все тело. И оно старается растянуться по всей свежей ране или шраму. Главное – подобрать по размеру. Для тебя мы немного подрастили один из средних экземпляров, поэтому пришлось подождать.

Объясняя, Гайлена не стояла без дела. Сначала сняла морок, закрывающий воздушные бинты, опутывающие шею и плечи пациента, еще вчера бывшие одной страшной раной. Сделанный мастерами плато жилет не позволил «гибели магов» сразу проникнуть в тело, ей пришлось проедать несколько слоев ткани, пропитанной защитой, и это дало Раду пару часов форы, спасших его жизнь.

Осторожно вытряхнув из чаши на розовеющие шрамы полупрозрачный лепесток студня, Гайлена магией расправила его края и только после этого очень бережно убрала с ран воздушные бинты.

И все равно ведьмак еле слышно зашипел, ощущение было такое, словно кожи нет совсем.

– Потерпи секундочку, – виновато вздохнула магистресса, – сейчас он прилепится, и сразу станет легче. Но воздушный жилет Ир тебе все равно соорудит, совсем тонкий, незаметный, чтобы можно было надеть обычную одежду. А через день бинт снимем, к тому времени он свое дело уже сделает.

– А сам я не мог бы подлечиться? – направляясь к гардеробу, на всякий случай поинтересовался Рад, уже предугадывая ответ.

– Наши старшие целители мощнее тебя, – деликатно вздохнула Гайлена. – И они влили в твои раны столько энергии и заклинаний, что больше ничье вмешательство не нужно. Только время, кожа просто должна уплотниться, как бы состариться. До тех пор ее роль будет играть живой бинт.

– А чего мы можем не увидеть? – через минуту выглянул из гардеробной уже переодетый ведьмак, торопливо застегивая пряжки колета.

Пояс вожака он нес на локте, и Ир недовольно нахмурился, сразу сообразив, что слов Мильды про стаю друг не пропустил.

– Того, как магистры будут ловить главных негодяев. – В голосе дракона послышался знакомый рык.

– А вы уже их нашли? И кто был главарем у черных?

– Магистры сейчас уже в Карстаде, в королевском дворце, и Лангорис собирался все вам рассказать и показать через обзорную пирамидку, – пояснила Гайлена. – Потому мы так и торопились с бинтом. Если ты не хочешь пропустить этого зрелища, то поспеши.

– Надень пояс, просто так передать его нельзя, – посоветовал дракон. – Причем ритуал должен быть прилюдным. Я подскажу слова или сам им объясню… если ты решил твердо.

– Ты же знаешь, – укоризненно глянул Дирард на дракона. – Да и всем будет лучше, если вожаком станет он. Я на время пустил бывших узников в свой замок, но теперь хочу отдать его стае навсегда. Там много места, две речки, поля и лес, вполне поместятся и те, кто захочет перебраться из Арханы. Молодым оборотням на Идрийсе понравилось. Пусть поживут спокойно, разводят рыбу и гусей…

– С этим не спеши, – предупредил Иридос. – Плато заинтересовано в том, чтобы на Идрийсе жили оборотни, и сейчас магистры решают, как лучше их устроить. Ты же знаешь, дворцов они не любят.

Рад испытующе посмотрел ему в глаза, помедлил, затем привычно застегнул на торсе пояс и твердо кивнул:

– Я готов.

Зантария стояла у раскрытого окна, вглядываясь в даль, но не видела ни сгущающихся облаков над потемневшими снежными вершинами, ни птичьих стаек, охотящихся на невидимую добычу. Глаза ей туманила непрошеная влага, но королева упорно промокала ее платочком, не позволяя превратиться в настоящие слезы.

– К тебе Анэрлина, жена барона Иридоса ди Тинерда, – тихо доложила неслышно вошедшая Фанья, и в ее голосе королева расслышала несвойственную тихоне нерешительность.

– Проси, ты же знаешь… – Договаривать Зантария не стала, Фанья действительно и сама все знала и понимала.

– Доброе утро, ваше величество, – с достоинством присела нежданная гостья. – У меня деликатный вопрос.

– Добрый день, Анэри, – улыбнулась королева, открыто любуясь грацией и смелостью юной хозяйки одного из правящих домов Дройвии, умудрившейся ничем не нарушить этикета, но не проявить и капли подобострастия. – Мы договаривались не вспоминать наедине о титулах и правилах?

– Спасибо, – искренне поблагодарила та, решительно прошла к столу и налила в бокал воды. А потом бережно отмерила туда капельку какого-то зелья из золотого флакончика и пояснила: – Я принесла вам только хорошие новости, но Годренс будет ругаться, если вы упадете в обморок. Поэтому возьмите это снадобье и сделайте глоточек… ради моего спокойствия.

– А если я постараюсь не падать? – медлила королева. – Фанья уже поила меня сегодня успокаивающими.

– Хорошо, – легко согласилась Анэри. – Тогда, может, присядем? – Дождалась, пока королева опустится в кресло, села напротив и мило улыбнулась: – Новости три, выбирайте. Первая – мы теперь с вами в родстве, вторая о здоровье Рада и просьба об аудиенции одного из пациентов целителей плато.

– О здоровье, – не задумываясь выдохнула королева, порывисто подавшись вперед.

– Он уже совершенно здоров, разговаривает, ест и может ходить, но пока не стоит его обнимать и хлопать по спине, – с милой улыбкой сообщила ведьмочка, внимательно посматривая на собеседницу.

– Ох, боги… что там такое? – побелела та.

– Они попали в ловушку чернокнижников. Пока Ир ставил щиты и вытаскивал оттуда рабов, Рад их лечил… вы же знаете, что такое работа лекаря? А он – истинный целитель, как все белые ведьмаки, и просто не может оставаться в стороне, когда кому-то требуется помощь.

– И что с ним случилось?

– Сейчас это уже не важно, и не нужно об этом вспоминать. Как только Ир утащил их из опасного места, то сразу усыпил, и проснулся Рад совершенно здоровым.

– А увидеть его можно?

– Он сейчас в Карстаде с магистрами. Они почти нашли главарей банды черных алхимиков и скоро захлопнут капкан.

– Снова в самом опасном месте, – горько выдохнула королева.

– Сейчас там столько магов плато, что безопаснее не может быть даже в этом замке, – не согласилась Анэри. – Они даже обещали пригласить всех нас, примерно через полчаса. Совет считает, что лица негодяев нужно показать всему народу. Так какую теперь новость?

– Что там о родстве?

– Дирард спас моего мужа, вытащил из пропасти. Теперь они по законам оборотней братья.

– А потом Иридос тащил Рада. – Королева всеми мыслями еще была с сыном.

– И теперь они побратимы вдвойне, – подтвердила ведьмочка с довольной улыбкой, точно зная: вскоре хозяйственный разум королевы примется считать, насколько это родство полезно ее сыну и королевству, и это немного отвлечет ее от мыслей об уже заживших ранах.

– Ну а кому там нужна была аудиенция? – немного помолчав, припомнила Зантария. – Он чего-то желает попросить?

– Не знаю, – кротко ответила Анэри, – он не сказал. Но человек абсолютно надежный и достойный, иначе я никогда не стала бы помогать. Хотя и довольно робкий. Но это и понятно, надзиратели в шахтах за смелость и попытки сбежать выбили ему почти все зубы и не раз ломали ноги.

– Ох, светлые боги… – закусила губу Зантария. – Так он калека!

– Теперь – нет, лекари все вылечили, а матушка Иридоса даже убрала немного морщин и седины… он очень не хотел, чтобы его жалели.

– Ну да, – думая о своем, кивнула королева, – мужчины этого не любят. Так зови, поговорим.

– Лучше вы сами, – уже от выхода отозвалась ведьмочка, подтолкнула внутрь маявшегося у двери оборотня и плотно прикрыла за ним створку. – Уф… полдела сделано. Фанья, присмотришь, чтобы не сбежал? Мне нужно мужу письмо написать.

– Надеюсь, – еле слышно прошептала тихоня, – никто никуда не побежит. Лишь бы не забыли про нас… дня на три.

– Не забудут, – торопливо черкая что-то на листке, усмехнулась Анэри. – Я рассказала ее величеству, что ее сын в Карстаде и через полчаса всех нас тоже уведут туда. Маги плато ненавидят войны и поэтому решили покончить со всеми врагами разом. Но это ведьминский секрет, и я тебе ничего не рассказывала. А пока схожу поздороваюсь с фрейлинами, говорят, сирена вышла из подземелья?

Она упорхнула легко, как яркий мотылек, а Фанья привычно опустилась в стоящее у столика кресло, откуда были видны все двери и уголок окна, и безмолвно попросила помощи у своей покровительницы. Не часто она на это отваживалась, только в самых крайних случаях, чтобы ненароком не надоесть. А сейчас как раз такой и был, но не могла и подумать опытная тихоня, что та, кого народы Эркады звали Святой Тишиной, уже постаралась сделать все, чтобы в этом замке на двух счастливых людей стало больше.

Почти грубо втиснутый бесцеремонной ведьмой в королевскую гостиную оборотень в первый момент сердито стиснул зубы, а во второй – рассмотрел потрясенно расширенные глаза сидящей в кресле женщины. Именно такой, какую он и представлял, бережно храня грубый набросок, по памяти нарисованный одним из собратьев. О том, что королевские портреты могут видеть все желающие, ему к тому времени было хорошо известно.

А потом увидал, как белеет ее лицо, прикрываются веки, безвольно падают с подлокотников и повисают плетьми руки, и ринулся к жене, попутно на чем свет стоит костеря глупую девчонку. Додумалась тоже, шутить такими вещами! Занте ведь давно не тридцать и не сорок, а королевские заботы и проклятые чернокнижники безжалостно отнимают здоровье и силы.

– Занта… солнышко… – расстроенно бормотал оборотень, обмахивая лицо любимой платком, и от отчаяния никак не мог решить, что лучше, бежать звать на помощь или попытаться привести ее в сознание самому?

В шахтах женщинам брызгали в лицо водой и давали пить…

Он огляделся, увидел стакан с водой, секунду поколебался, затем, сделав пару глотков, чтобы успокоиться, плеснул немного на край платка и бережно обтер им лицо королевы.

И лишь потом запоздало вспомнил, что вполне мог случайно стереть какую-нибудь женскую хитрость вроде пудры или румян, о существовании которых за тридцать лет совершенно позабыл.

– Сенарг? – распахнула глаза Зантария и встревоженно всмотрелась в виноватое лицо мужчины. – Что случилось?

– Ты сознание потеряла, – огорченно выдохнул он. – Это все ведьма бестолковая… не могла поделикатнее объяснить. Выпей водички, а?

– Где ты ее взял?

– Тут на столе стояла…

– Там какое-то зелье, вылей, – приказала она.

– А я уже половину выпил, – признался оборотень, размашисто выплескивая воду в ближайший цветок.

– Стой! – запоздало крикнула королева.

– Что случилось? – нахмурился Сенарг.

– Раз ты выпил, значит, и мне нужно было…

– Светик мой… – вспомнил старый закон оборотень, опустился на ковер у ее ног и прислонился лбом к дрогнувшим коленям, – не нужно тебе ничего пить. Я всегда был только твоим, таким и остался. А за сына не знаю как и благодарить… я даже предположить не мог. Такой красавец вырос, умный и сильный. Прости…

– Ты его видел? – встревожилась Зантария.

– С час назад. Хотел познакомиться… он же мне теперь вожак.

– И как он?

– Спросил, почему я еще не рядом с тобой. – Изворачиваться и лгать Сенарг никогда не умел, а ей – и не желал.

– А ты? – затаила дыхание королева.

– Теперь рядом, – коротко сказал волк и смолк, ожидая приговора.

Она склонилась, обхватила руками его голову, прижалась лицом к волосам, пахнущим какими-то горьковатыми цветами, и всхлипнула, счастливо и виновато:

– У меня еще двое сыновей…

– Занта… – чувствуя, как стремительно тает застарелая острая сосулька, казалось навечно пронзившая сердце, выдохнул оборотень, – я рад, что они есть. И никогда никого не обижу и взглядом. А как они относятся к Раду?

– Недавно сказали, что собираются брать с него пример, и никто не желает становиться королем, – сквозь слезы засмеялась Зантария. – Так что придется тебе.

– Но это невозможно! – встревожился Сенарг. – Я ведь простой оборотень.

– Ты отец герцога Шаграйна, – шепнула она мягко, – и вожак по характеру, иначе пленники чернокнижников никогда бы не признали тебя своим главой. А о том, как написать указ, подумают Фанья с Годренсом. Незаконного мужа подданные мне не простят, и меня бы это даже на миг не взволновало, если бы не было сыновей. Они ведь не стерпят, будут вызывать на дуэль каждого злоязыкого сплетника.

– Из тебя получилась замечательная мать и настоящая королева… – признал Сенарг с легкой печалью, но договорить Зантария не дала.

– А теперь я собираюсь стать такой же хорошей женой, – заявила ему со смущенным смешком, – а ты постараешься стать справедливым королем. У тебя получится… а я так устала. А сейчас нам пора собираться, Анэри сказала, что магистры нашли главарей чернокнижников, и я хочу посмотреть этим нелюдям в глаза.

Но прежде чем встать, крепче прижала к груди припорошенную сединой голову любимого и осыпала ее торопливыми поцелуями. Оборотень вмиг забыл, куда она там собиралась, притянул ее к себе, перехватил инициативу… и опомнился лишь через несколько минут, услыхав робкий стук в дверь и обнаружив любимую женщину лежащей рядом на ковре.

– Солнышко, а может, не стоит тебе смотреть на каких-то негодяев? Останемся тут, – с надеждой пошутил Сенарг, вглядываясь в раскрасневшееся лицо любимой.

– Нельзя, – охнув, покраснела она еще жарче, поспешно отодвигаясь и оправляя платье. – Я быстро.

Вскочила и сбежала в спальню.

– В любом другом случае я бы ни за что не согласился, – неохотно поднимаясь, с ласковой усмешкой проворчал оборотень ей вслед. – Но к этим гадам у меня тоже есть свой счет.

Фанья в нерешительности поглядывала в сторону двери, раздумывая, не слишком ли глупо и жестоко стучать еще раз, но тут створки распахнулись, и появился Сенарг. Возле него, уверенно положив затянутую в перчатку руку на предупредительно согнутый локоть, стояла королева, и ее лицо выражало непоколебимую убежденность в своей правоте.

По твердо сжатым губам вожака скользила почти незаметная дерзкая усмешка, но внимательная тихоня рассмотрела в ней и долю изумления, и отблеск шальной, по-юношески счастливой улыбки.

– Все ждут в нижнем зале, – предупредила она подругу, но тут в углу соткалось туманное зеркало, и оттуда шагнул Годренс.

– Я счастлив за ваше величество, – окинув внимательным взором представшую ему пару, с чувством сообщил дроу, и старательно удерживаемая королевой маска невозмутимости тут же осыпалась, явив всем лик безумно счастливой женщины.

– Спасибо, Год, за все. Если бы не ты…

– Ваше величество, – встревожился дроу, – плакать теперь не о чем!

– Она больше не будет, – крепче прижав к себе локтем руку любимой, твердо пообещал Сенарг.

– Вот налетят на нее девочки, – с доброй насмешкой предупредила Фанья, – тогда посмотрим.

И девочки действительно налетели. Вместе с ведьмами и магинями кадетки обнимали и поздравляли королеву бурно, как подружку, радуясь так искренне, что оборотень снова слегка растерялся. Особенно после того как к подругам присоединились их мужья и магистры, ожидавшие знака открыть портал.

Зантария раскраснелась и расцвела, и только теперь, досадуя на собственную недогадливость, Сенарг полностью осознал, как нужна ей была искренняя поддержка людей, которых она считала друзьями и кому доверяла.

Последними подошли двое стройных юношей, и королева вмиг напряглась, неосознанно почти до боли стиснув локоть первого мужа.

– Ваше величество… – хрипловато начал младший, и Зантария тотчас ринулась к принцам отчаянной птицей, закрывающей птенцов от стаи хищников.

– Это мои сыновья. – Обняв их высочеств, мать гордо выпрямилась между ними, с затаенной мольбой и тревогой ожидая ответа любимого.

– Наши сыновья, – нежно улыбнулся ей Сенарг и перевел взгляд на побледневшие лица парнишек и их неуступчиво сжатые губы. – Я оборотень, а у нас все дети в семье считаются общими. Но не волнуйтесь, занимать в ваших сердцах место родного отца я не собираюсь, это невозможно и никому не нужно. И обещаю сделать для вас все то, чего хотел бы, но не успел он.

Принцы настороженно хмурились, не зная пока, насколько можно верить этим обещаниям и нужен ли им теперь вообще какой-то отец, но блеснувший сбоку отсвет открывшегося портала отвлек внимание присутствующих.

– Чуть не опоздали, – с преувеличенным возмущением рыкнул появившийся в зале дракон, и королева тотчас напряглась, подалась в ту сторону.

Рассмотрела стоящую рядом с Иридосом такую знакомую гибкую фигуру, затянутую в темно-зеленую замшу парадного костюма, и облегченно всхлипнула, роняя из вмиг ослабевших пальцев смятый платочек.

– Поздравляю, ваше величество, – тотчас оказался рядом с ней Дирард, втиснул в руки матери букет ее любимых белых фрезий и заговорщицки подмигнул Альреду: – Как он тебе? Сейчас проверим на деле, стоит ли он моего кинжала вожака.

– Ты вожак? – восхищенно заблестели глаза младшего, и он тут же забеспокоился: – Но ведь не отдашь ему?

– Видишь ли, раньше этот пояс принадлежал ему, – доверительно сообщил Рад. – Я взял только потому, что считал его погибшим. Но теперь он станет королем, а король не должен никому подчиняться. Поэтому кинжал должен вернуться к хозяину. Но сначала я собираюсь его немного погонять… пусть покажет свои умения.

Королева, хорошо помнившая слова ведьмы про незажившие шрамы, встревоженно оглянулась, ища глазами Анэри, но та уже была рядом и успокаивающе гладила похолодевшую руку.

– В коконе все раны заживают намного быстрее, – шепнула еле слышно. – А Ир присмотрит.

Зантария благодарно кивнула, она и сама об этом слышала. И перенесла все внимание на мужа и сына, с новым изумлением и восторгом рассматривая стоящих в центре круга зверей.

Черногривый волк был очень крупным, широким в груди и холке, хотя и поджарым. Но белый барс был все же выше, и хотя не так матер, зато более гибок и изящен. И точно знал свои преимущества, потому и нанес удар первым. Легко взвился в длинном прыжке, сшиб волка со своего пути и взлетел на перила балкончика, предназначавшегося для музыкантов, судя по спинкам виднеющихся в глубине стульев. Волк возмущенно рыкнул и темной тенью ринулся к нему, но барс легко стек на карниз и побрел по неширокой полоске серого камня, насмешливо оглядывая затаивших дыхание зрителей, и отлично зная, что все они видят совершенно разные вещи.

Лишенные дара люди – настоящих диких зверей, с блестящей шерстью и когтистыми лапами. Ведьмы и оборотни – смутные очертания человечьих тел, окруженных плотным туманным облаком силы, принявшей облик зверя. Ну а маги, как объяснил ему Иридос, видят самую верную картину: облитые ярким сиянием магии четкие мужские фигуры. И самые сильные из них иногда могут различить даже выражения лиц оборотней, не говоря о крепости защиты, плотности кокона и его особых возможностях.

Ведь чем дольше маг с даром оборотня тренирует свои умения, тем лучше ему удаются прыжки, увороты и различные кульбиты, потому-то старые оборотни так легко побеждают в одиночных схватках.

Но сегодня соперники были почти в равных условиях. Хотя барс и мог благодаря другу в последние десять лет постоянно тренироваться, зато его движения сковывали бинт и воздушный жилет, который Иридос категорически отказался снимать, обсуждая план передачи кинжала.

А волк, бывший когда-то очень сильным и умелым бойцом, много лет из-за ошейника не имел возможности полностью уйти в кокон, и его тело за это время подзабыло отточенные приемы. Поэтому он бежал неспешной трусцой, постепенно восстанавливая память и присматриваясь к поведению барса. Хотя поединок условный и результат известен всем, ни один маг не устоит перед соблазном потянуть удовольствие как можно дольше.

Внезапно волк приостановился, на миг прильнул к ступеням и стремительно метнулся через перила с высоты в полтора человечьих роста, намереваясь сбить барса с карниза.

Толпа разом отступила, отхлынула, давая дорогу метнувшемуся в их сторону белому зверю; ахнула и побледнела королева, взвизгнула Кателла. Но барс, белой молнией взлетев по второму рукаву лестницы, уже снова был наверху и грациозно шел по перилам галереи к широкой балке, на которой висели шары с ведьминым мхом.

– Рад! – испуганно вскрикнула королева, прижимая к губам платочек.

Предупреждающе рыкнул волк, начиная понимать, как права его жена, тревожась за отчаянного сына.

А тот уже свернул кокон и беспечно сидел на балке, покачивая одной ногой в щегольском сапожке и невозмутимо снимая с талии серебряный пояс.

– Держи, оборотень, да больше не теряй! – помахав блеснувшим камнями артефактом, с насмешкой окликнул непобежденный ведьмак метнувшегося вниз волка и швырнул тому кинжал вожака.

– Шутник, – стремительно сбрасывая кокон, сердито прошипел Сенарг, но подхватить артефакт все же успел.

Бережно подержал в руках, узнавая каждый завиток и камень ножен и рукояти, рассматривая и изучая появившиеся новые украшения и кристаллы, и наконец, бережно коснувшись лезвия губами, защелкнул пояс на торсе.

Глянул наверх, намереваясь сказать сыну положенные по ритуалу слова благодарности, но на балке уже никого не было. Лишь трое из присутствующих – и среди них стоявшая в тени колонны сирена – успели заметить, как стремительно тайный советник перелетел из-под потолка прямо к магистру Иридосу. И только Тэри, не обращавшая внимания ни на кого другого, отлично рассмотрела, как к нему тут же скользнула стоящая рядом с мужем ведьмочка. А через миг рядом с ними возникла озабоченно хмурящаяся темноволосая целительница.

– Поздравляю нового вожака двух стай, – выступив вперед и загораживая развевающейся мантией магистра оставшихся за его спиной женщин и оборотня, громко объявил дракон, разом приковывая к себе внимание присутствующих, – и хочу сообщить о желании герцога Дирарда Шаграйна передать свой фамильный замок оборотням. Однако плато магов, обсудив это решение, сочло его неверным. Оборотни не любят богатых дворцов, просторных залов и роскошных гостиных, им по нраву небольшие уютные домики, где будет жить только одна, их собственная семья. И поэтому плато намерено построить такие дома для бывших рабов там, где кому захочется. В Зеленодоле, Архане или здесь, на Идрийсе. Мы изучили карту полуострова и считаем долинку, расположенную ниже ущелья, над которым стоит Элайн, самым подходящим местом.

– И это мнение поддерживает Святая Тишина, – негромко, но веско добавила матушка Тмирна, неизвестно когда вернувшаяся в зал. – Там хорошая охота, рыбалка и, кроме того, довольно близко источник. Ну и древни, имеющие намерение присмотреть за спасенными.

– А теперь вам пора в королевский дворец, все уже собрались, – деловито произнес Вирденс и кивнул телепортистам, успевшим проложить сюда надежный магический путь.

Повинуясь незаметной подсказке Годренса, королева чуть подтолкнула мужа, и они первыми важно вступили в светящийся овал. Выждав секунду, за ними дружно последовали фрейлины со спутниками, настоятельница монастыря, ведьмы, магистры и охрана. Тэри уходила одной из последних, с досадой обнаружив, что в быстро пустеющем зале уже нет ни разбойника, ни темноволосой магини. Исчезли и Иридос с женой.