-Но зачем это?! - озадаченно выдохнул Олтерн.
-Это вы потому спросили, что еще не пришли в себя, - настала очередь тихони съязвить, - а чуть позже и сами сообразите. А теперь расскажите мне подробно ваш план на этот вечер, я должна к нему подготовиться.
-Ничего особенного, - еще злясь на монашку, что сумела так ловко его поймать, сухо объявил герцог, - сейчас я иду в кабинет, мне нужно просмотреть несколько писем и продиктовать секретарю ответы, чай я пью там же, потом возвращаюсь сюда, и переодеваюсь, затем малый прием, ужин, и спать. Возможно, с кем-нибудь из фавориток.
-В кабинет я иду с вами, - тут же деловито постановила Эста, - и не волнуйтесь, к столу не подойду, посижу в сторонке. А вот по коридору буду ходить на два шага впереди, и если я встану, вы тоже обязаны немедленно остановиться.
-А если я не соглашусь на все эти правила? - испытующе рассматривал ее советник.
-Тогда от меня не будет никакой пользы, - твердо отрезала Эста, - и в этом случае зря вы гонялись за мной по королевству.
Ответить он не успел, в двери гостиной вежливо постучали, и герцог обнаружил, что тихоня вмиг оказалась впереди него.
-Войдите, - разрешил хозяин, присматриваясь к тому, как она стоит.
Олтерн был опытным воином, и в молодости надеялся больше на свое искусство мечника, чем на статус и охрану, и теперь просто не мог не понять с первого взгляда, что девчонка встала чуть расслабленно, сунув руки в спрятанные в складках мягкой ткани карманы, вовсе не от беспечности. Просто ждет, как бывалый охотник, откуда и кто именно может на нее броситься. И снова герцога уколола назойливая мысль о том, что немного осталось в королевстве замков и поместий, не проверенных его людьми, и монастырь святой тишины среди них первый.
-Мы сундук принесли, - двое лакеев стояли в дверях, держа вещи тихони.
-Поставьте и идите, - голос монашки был тих и бесцветен, но что-то прозвучало в нем такое, что слуги выполнили ее приказ, не дожидаясь подтверждения Олтерна.
-Пусть бы отнесли в комнату, - недовольно поморщился герцог, не терпевший, когда кто-то при нем отдавал распоряжения его слугам.
-Интересно, зачем они несли его вдвоем? - не обращая внимания на советника, Эста осматривала сундук, - какие любознательные у тебя слуги.
-С какой стати ты начала говорить со мной, как с ровней?! - в голосе хозяина отзвуком грозы прокатилось недовольство.
-Ты первый предложил, - не поднимая головы, возилась со своим сундуком девушка, - с моей стороны это только знак согласия.
-Да?! Так почему ты не сразу начала так разговаривать?
-Просчитывала, - спокойно сообщила монашка, - выгодно мне это или нет.
-И оказалось, что выгодно? - советник с интересом наблюдал за ее ловкими пальчиками, затем за тем, как монашка легко подхватила свой сундук и саквояж и понесла в свою комнатку.
Давненько ему не встречался такой интересный и необычный человечек, так смело выражающий собственные мысли и желания и при этом пытающийся доказать, что действует в интересах самого Олтерна.
-Не очень. Больше потерь, чем выгод, - скептически фыркнула она, появляясь в дверях, - а вот лакеев тебе придется предупредить, чтоб больше не пытались открыть мой сундук. На этот раз наказание будет намного строже.
-Ты проносишь в мои комнаты полный сундук неизвестно чего, - желчно ухмыльнулся Олтерн, споривший скорее ради того, чтоб услышать ответ тихони, чем всерьез страшась содержимого ее багажа, - и хочешь, чтоб мои слуги даже не взглянули, нет ли там чего-то смертельно опасного?!
-Ваша светлость! - Монашка остановилась, как бы в изумлении и даже руками всплеснула, - ну неужели вы всерьез считаете, что самые опасные вещи я могу оставить в сундуке?!
-То есть, - пораженный этим простым объяснением, уставился на нее герцог, - они все при тебе?! И много там всего?
-Минут на пять продержаться, если внезапно нападут, хватит, - серьезно ответила девушка, - но это все в большинстве не смертельное, а ошеломляющее.
Олтерн вспомнил жуткое, в багрово-синих разводах лицо тихони, с которого как будто недавно живьем содрали кожу, и почувствовал, как по спине скользнул холодок при мысли о том, сколько таких сюрпризов может встретиться в монастыре тишины. Похоже, правильнее будет отложить его проверку на самый крайний случай.
-Идем, - не желая больше затрагивать эту тему, сухо кивнул советник и шагнул к двери, ничуть не удивившись, что она тут же оказалась впереди.
Пусть идет, где хочет, но вот как её представить гостям? Телохранительница - действительно звучит неудачно.
-Секретарю скажите, что я ваш новый сопровождающий писарь, - от самой двери оглянулась тихоня, словно угадав его мысли, - имя можете называть смело.
Значит оно не истинное, утвердительно кивнув в ответ, задумался герцог, хотя этого и следовало ожидать. Кто же из женщин возьмется за такую работу под собственным именем?! Впрочем, это вовсе не недостаток, зато реакция и сообразительность у нее как у хорошо тренированного стряпчего. И значит, пока он не прогадал и не переплатил, хотя, если честно, ничего и не потерял. Просто отдал уже подписанные указы, до времени затерявшиеся в его столе. Ну а насчет будущего контракта решит все с утра, хотя уже точно уверен, что отпускать глупышку, или нет, тихоню, из замка он не собирается.
По коридору они прошли так, как она хотела, и вскоре Олтерн понял, что если отбросить ложное самолюбие, никогда особенно его не волновавшее, то следует признать, что девчонка права. Она приостановилась всего один раз, и он уже готов был усмехнуться, что ей со страху что-то померещилось, но тут из неприметной дверцы черного хода, которым пользовались лакеи, вышел один из слуг, с корзинкой цветов в руках. Фрейлинам, жившим в противоположном крыле этого этажа, меняли букеты каждый день.
Кабинет находился этажом ниже, занимая не одну, а сразу три просторные комнаты и примыкающую к ним умывальню. Стол и кресло герцога находились в среднем помещении, и пройти туда можно было из комнаты секретаря, вторая дверь из которой вела в умывальню. Позади кабинета Олтерна располагалась его личная библиотека, в которой не было ни познавательных книг, ни любовных романов. Только своды законов и правил, да исторические труды серьезных ученых, заслуживающие доверия и внимания советника.
Монашка подождала, пока Олтерн представит ее Занберу, уже почти двадцать лет бессменно служившему герцогу секретарем, и скромно устроилась в кресле, выбрав то, где ее не сразу обнаружил бы вошедший в дверь.
Некоторое время Занбер спокойно записывал указания господина, и подавал на подпись заготовленные указы и письма, затем вскользь поинтересовался, не скучает ли госпожа Эсталис, и не трудно ли ей написать несколько простых писем по заготовленному образцу.
-Она будет сопровождать меня на приемах и балах, и записывать то, что у меня самого в такие моменты нет возможности писать, - строго заметил герцог, знавший за секретарем привычку всех подразделять по почерку и скорости написания писем.
-Если мне доверят, я с удовольствием напишу, - кротким голосом произнесла тихоня, в душе посмеиваясь над недоверчивым секретарем.
Пользуясь тем, что герцог занят чтением важного послания от командира тайной стражи, Занбер лично принес Эсте маленький столик и стопку бумаги и девушка принялась за работу, стараясь писать не слишком быстро и красиво. Иначе секретарь обязательно найдет для нее работу, которую Эста вовсе не горит желанием выполнять.
Переписывая письма, она старательно делала вид, что полностью занята делом и жалела, что не сможет снять вуаль и состроить сосредоточенное лицо, чтоб убедить зрителей, что полностью поглощена работой. Однако и без этого по обрывочным фразам и прозрачным намекам увлекшимися своими делами мужчин, скоро поняла, что герцог опасается за свою жизнь не от скуки.
Когда принесли чай и неизменные свежие булочки с изюмом, которые Олтерн имел обыкновение есть со свежим медом и маслом, тихоня успела оказаться возле стола на несколько секунд раньше лакея. И словно случайно протянуть руку с приготовленным письмом как раз в тот момент, когда поднос оказался на столе.
Салатный камень в ее браслете, один из самых ценных, остался нежно зеленого цвета, и девушка поспешила извиниться и отступить, радуясь, что те, кого так боится герцог, пока не приступили к окончательной части своего плана.
Однако, к радости монашки, очень скоро выяснилось, что Олтерн тоже не собирается пренебрегать правилами безопасности. Достав из кармана уже знакомый ей артефакт, советник проткнул игрушечным узеньким лезвием каждую булочку и обследовал остальную еду.
И только после этого отпустил настороженно ждущего конца проверки лакея.
-Эсталис, вам не трудно будет налить нам чай? - стальные глаза смотрели на девушку испытующе.
-Извините, ваша светлость, но обязанности слуг я не выполняю, - твердо сообщила монашка, складывая на край секретарского стола выполненную работу.
-Тогда вам придется остаться без чая, - проворчал возмущенный такой наглостью Занбер, берясь за чайник, - потому что я тоже не слуга и наливаю его светлости по дружбе.
-Ну а мне налейте в оплату за написанные письма, иначе я вам больше и одной буквы не напишу, - Эста пользовалась безнаказанностью работника, чей срок контракта стремительно истекает, чтоб определиться в отношениях со старым секретарем, бывшим, судя по сплетням, большим любителем читать наставления новеньким писарям и лакеям.
-Мне кажется, - словно для себя, тихо буркнул секретарь, - она не очень годится в сопровождающие писари, совершенно не умеет себя вести.
Однако советник сделал вид, что не расслышал этого ворчания, отлично понимая, что девчонка задевает Занбера неспроста. Но вот зачем ей это нужно, пока никак не мог понять, все остальные слуги и фаворитки, знавшие о доверительных отношениях герцога и секретаря, обычно пытались всячески задобрить брюзгливого чиновника.
Эста вернулась на свое место, и уселась с самым кротким видом, чинно сложив на коленях ручки, с которых так и не сняла перчаток, и вскоре Олтерн раздраженно понял, что все удовольствие от чаепития убивает эта гордо застывшая фигурка. И ведь не был он особо чувствительным или совестливым, мог спокойно смотреть, как наказывают преступников и прихлебывать вино, но почему-то сейчас сам ощущал себя преступником. Занбер тоже выглядел непривычно мрачным, поглощая булочки, которые успел полюбить за двадцать лет.
-Дьявол, - первым сдался герцог, - раз уж вы так упрямы, Эсталис, и не желаете налить чай своему господину, то налейте хоть себе!
-Я сам ей налью, - мрачно пообещал секретарь, - а то чувствую себя чудовищем.
Однако, подавая девушке поднос с чашкой чая и булочкой, преданный чиновник даже представить себе не мог, какой важный экзамен сдал минуту назад.
Как каждая тихоня, взявшая контракт на поиск недругов своего господина, Эста обязана была по мере возможности помочь ему выстоять до прибытия подмоги, или уйти в безопасное место. И имела право решать сама, стоит ли помогать еще кому-то из его окружения, если он в тяжелую минуту окажется рядом. Вот и пыталась заранее рассмотреть в тех, с кем свела судьба, человеческие качества, чтоб точно знать, ради кого стоит рисковать, а на кого не стоит тратить силы и удачу.
Девушка пила чай, отламывая булочку крошечными кусочками и осторожно приподнимая вуаль, и искоса наблюдавший за ее мучениями Занбер, вскоре снова не выдержал.
-Уж если вы, госпожа Эсталис, так волнуетесь о сохранности своего инкогнито и не желаете показывать лица, - заявил секретарь - то я могу и отвернуться, снимите вашу тряпку и перекусите спокойно.
-Я не сохраняю инкогнито и не стесняюсь, - хладнокровно объявила Эста, - а просто не хочу портить вам аппетит.
-И она права, - вспомнив жуткую картинку, передернул плечами герцог, - отстань от девушки, пусть пьет так. Иначе не будем пить мы.
Занбер с упреком покосился на господина, но смолчал. Он один из очень немногих понимал, что не так просто удержать в повиновении огромное королевство, которым по закону должен править король, а по здравому смыслу - принц, но на самом деле правит герцог Эфройский, и конца этой странной ситуации пока не видно. Мирного конца, который устроил бы всех.