Известие о том, что и отец и брат и все остальные заговорщики и их пособники теперь прощены и имеют право вернуться домой, так ошеломило даже не мечтавшего о такой возможности Герта, что он на несколько минут забыл о том, зачем бросил свой замок и приехал к железному Олтерну. Юный герцог, растерянно кусая губы, стоял там, где на него напала удивительная фрейлина, и никак не мог сообразить, куда ему сейчас идти и что делать. Слишком резко и быстро закрутилось колесо судьбы, почти каждый день подбрасывая ему новые заботы и открывая новые тайны.
-Идем, - в тихом голосе, почти шепоте странной девушки в немыслимом платье и еще более немыслимой вуали, заматывающей голову как тюрбан и низко свисающей на лицо, герцогу почудилось что-то знакомое и он послушно пошел за ней в одну из боковых арок, оказавшись в небольшой, уютной комнатке-нише.
-Что ты хотела?
-Герт, - Эста обернулась и крепко обняла брата, - как я рада... что они больше не должны жить чужой жизнью!
-Эста? - герцог попытался приподнять вуаль, но оказалось, что девушка крепко ее держит.
-Там маска... она тебе не понравится.
-Ты взяла контракт? - догадался он.
-Так нужно было, Герт. Я потом все расскажу. Хорошо, что ты пришел, сейчас узнаю где отец, и ты поедешь за ним. Змей даст тебе стражников.
-Откуда тут Змей? - Непонимающе смотрел на сестру Геверт, - Лэни, подними ты эту тряпку, я хочу посмотреть тебе в глаза.
-Вот почему ты такой упрямый? - пожаловалась Геверту девушка, - ну, хорошо. Только не визжи, маска специальная, ошеломляющая.
И она неторопливо подняла вуаль.
-Дьявол, - поперхнулся герцог готовым сорваться с губ заверением, что его невозможно ничем ошеломить, - какая гадость. Но глаза - твои... и перестань смеяться.
-Просто я так рада... и не обижайся на Змея. Он тут очень помог, враги у Эфройского были неподдельные.
Говорить о том, что они никуда пока не делись, эти злоумышленники, и наоборот, стали еще злее и опаснее оттого, что кто-то осмелился нарушить их планы, она даже близко не собиралась. Пусть едет за отцом и потом спокойно сидит в замке, откармливая старика бульонами.
-А я на него и не собираюсь обижаться, - осторожно и любознательно потрогав пальцем щеку сестры, огорошил Эсту Геверт, - наоборот, рад, что он тут. Мне намного спокойнее, когда ты под надежной защитой. А как к этому отнесся Олтерн?
-Предложил Змею контракт и должность командира всеми отрядами замковой охраны, - с облегчением выдала графа тихоня, - и он подписал. Я посоветовала.
Герт с минуту раздумывал над этими словами, потом осторожно спросил:
-Мне кажется... или все это как-то связано с сегодняшним заявлением короля?
-Не кажется... - так же осторожно ответила тихоня, - но об этом вслух не нужно. Посиди тут, я схожу, узнаю, где отец. Олтерн помнит наизусть... за отцом и братьями графа уже послали людей.
-А может, мне подождать в зале? - Вспомнил Геверт новую знакомую.
-Герт, мне некогда искать тебя среди поздравляющих, - не согласилась тихоня, уже расслывшая гул голосов и смекнувшая, что это открыли двери для всех придворных, заинтригованных странным собранием.
-Тебе не придется искать, я сам сюда приду. Только найду одного человека.
-А этот человек не ходит случайно с огромным золотистым бантом на локонах?
-Как ты угадала? Я просто попрощаюсь, ты увела меня так неожиданно.
-Геверт! Не нужно с ней прощаться, это Рози.
-Ну, да, так она и сказала... - герцог запнулся и внимательно посмотрел в глаза сестры, - что? Ты ее знаешь?
-Знаю, - виновато призналась Эста, - поэтому посиди тут.
-Нет, как раз теперь я не буду тут сидеть, - упорство Герта стало еще настойчивее, - теперь я хочу с ней поговорить. Она сразу показалась мне необыкновенной... и теперь я понимаю, почему. Я уже видел, как ты точно так же болтаешь обо всякой ерунде, а глаза смеются над собеседником. Не отговаривай меня.
-Герт, - устало пояснила тихоня, - поверь мне, тебе не нужно ни говорить с ней, ни продолжать это знакомство. Рози очень хорошая кокетка, но это только работа. В жизни она совсем другая, тихая и спокойная, и у нее не настолько простая судьба, чтоб ты добавлял ей забот. В общем, я запрещаю.
-Эста, - герцог привлек сестру к себе и внимательно заглянул ей в глаза, - я тебя очень люблю и благодарен за то, что ты сделала. И я очень уважаю твое мнение. Но сейчас ты не права и не имеешь никакого права мне запрещать. И вообще, ну с чего ты взяла, что я собираюсь добавить ей забот? Неужели я похож на коварного соблазнителя?
-Я не об этом, - Эста узнала приближающиеся шаги и торопливо обняла брата за торс, прижав голову к его груди, - просто я тоже тебя люблю и не хочу, что ты обманулся... или обманул других. Это очень больно.
-Эста, пора уходить, - в нишу проскользнула матушка Тмирна.
По пятам за ней последовал Алн, странно и чужеродно смотревшийся среди роскоши парадного зала в своем простом плаще. А за ними стоял Змей, и по его застывшему лицу и плотно стиснутым губам нетрудно было понять, что граф чем-то недоволен.
-Куда уходить? - Герцог сразу теснее прижал к себе сестру, склонил голову и заглянул ей в глаза, - Эста?!
-Она пока не знает. Мы едем в поместье Олтерна, - внимательно наблюдая из-под румяной маски за мужчиной, мягко сообщила ему монахиня, - кареты уже ждут.
-Я с вами, - мигом сориентировался Геверт, с досадой признавая, что поговорить с кокеткой сегодня ему уже не удастся.
Однако герцог твердо намеревался вернуться сюда в скором будущем.
-Нет, ваша светлость, - еще ласковее покачала головой странная женщина, которая так свободно распоряжалась его сестрой, - вы идете на портальную башню. Герцог Эфройский уже подписал для вас приказ, и выделил охрану. Ваш отец в одной из западных крепостей, и вам будет проще увести его порталом. Возьмите вот эту бумагу, здесь кодовое слово-ключ. Его нужно прочесть заключенному три раза, твердо и внятно. Но лучше сначала привезти его в замок, дать успокаивающее зелье и предложить сесть и закрыть глаза. Тогда ему будет легче. Поторопитесь... все уже готово.
Побледневший герцог проглотил вставший в горле тяжелый ком, нежно прикоснулся губами к волосам сестры и, забрав бумаги, решительно прошел к выходу. Но возле Змея остановился, взглянул ему в глаза и тихо попросил:
-Присмотри за ней.
-Не волнуйся, - так же тихо и слегка суховато ответил граф, и Геверт, серьезно кивнув, торопливо направился в сторону ведущего к башне коридора.
А Дагорд, развернувшись, пошел впереди монашек к выходу, не желая пока их ни видеть ни слышать. Особенно - Эсту. Хватило ему и того, что он успел рассмотреть. И того, что за эти мгновения почувствовал.
Дьявол! - рычал он про себя, ну вот за что ему это наказание? И хоть бы была она особенной красавицей, так нет! Правда, глаза хороши... когда рассмотришь. Но ведь он их почти не видит! И лица не видит, только изредка ужасную маску, которая, впрочем, почему-то не оттолкнула более чувствительного Герта.
В карету Змей садиться не захотел. Заявил, что и так засыпает на ходу, поэтому проедется по свежему воздуху. Воздух в действительности был свежим, пожалуй, даже чересчур. К полудню проворный северный ветерок натаскал тяжелых серых туч, накрыл небо над Датроном хмурым куполом, не предвещавшим ничего, кроме дождя.
Олтерн, поджидавший их на крыльце, поколебался всего секунду, затем потребовал и себе коня, решив что в случае дождя всегда сможет пересесть в карету.
Монахиня предлагала ему остаться в столице, лично проследить за подготовкой к торжественному ужину, который давал Лоурден в честь своего восхождения на трон, но герцог пояснил, что стража в его поместье имеет строгий приказ никого не пропускать в башню с заточенной там злоумышленницей. Даже короля или принца. Лишь он сам, после проверки тайных паролей имел право подняться в ставшие кутузкой комнаты. Хотя пользовался этим правом крайне редко и только для того, чтоб спросить, нет ли у его драгоценной супруги желания наконец поведать ему некоторые, так и не выясненные дознавателями детали.
-Эста, - поднимая с лица накидку задумчиво поинтересовалась настоятельница, когда карета выбралась из переплетения столичных улиц и набирая скорость, покатила по королевскому тракту на юг, - мне не показалось, что одному знатному мужчине нравится моя сестра?
-Нет, - тоже откинув вуаль кротко ответила девушка, умело скрывая усмешку.
Уточнять, о ком именно идет речь она и не подумала, матушка специально готовила ей ловушку, но такие простые задачки тихоня давно научилась решать почти мгновенно.
-Вот как, - сделала вид, что озадачена ее ответом Тмирна, - и чем, по твоему, закончится это влечение?
-Представления не имею, - с удовольствием выговорила Эста давно готовый ответ, - я никогда не строю предположений.
-А мне известно, что этот человек получил разрешение на свободный выбор, - вот теперь намек матушки стал более прозрачен, и тихоня невольно перевела дух.
Стало быть, речь идет все же о Герте, и тогда она может ответить чуть откровеннее. Но по-прежнему не заглядывая в будущее.
-Да, получил.
-Надеюсь, он постарается не ошибиться с выбором, - внезапно закончила разговор монахиня, и Эста снова невольно мягко улыбнулась под вуалью.
Такое уж сердце у их строгой и придирчивой старшей сестры, что начинает болеть за каждую глупышку или болтушку едва та выходит из ворот монастыря. Наверное, оттого, что слишком много сил и душевного тепла вкладывает матушка, чтоб отогреть и вылечить одинокие, искореженные и потерянные души пришедших к тишине девочек и женщин.
-Я ему помогу, - теперь уже тихоня бросала загадку, ничуть не сомневаясь, что сестра так же легко найдет ответ.
-Надеюсь, - коротко усмехнулась та и подложила под щеку подушечку, показывая, что намерена подремать.
Эста тоже устроилась на сиденье поудобнее, до поместья добираться почти три часа и можно обдумать все, что случилось за эти дни.
А так же все, что не произошло, но вполне могло бы, хотя сестры тишины и не любят пустых домыслов. И еще попытаться хоть немного представить себе предстоящую встречу с отцом. Несмотря на то, что со дня знаменательной встречи с ним прошло почти двенадцать лет, Тот день эста помнит так отчетливо, словно это было несколько дней назад. Слишком часто вызывала в памяти и довольную, полупьяную рожу в один миг ставшего чужим человека, и помертвелое лицо матери и боль, которая резанула сердце безысходностью и невозможностью хоть что-то изменить. И все эти годы Эста тщательно скрывала свои истинные чувства к нему, чувствуя, что они ранят и обижают мать.
А ее матушка так очевидно страдала от его, хоть и невольного, но предательства, что не углядела, как при упоминании об отце каменеет лицо дочери. Заметила это настоятельница, и несколько раз затевала с девушкой разговор на эту тему, рассказывая подобные случаи и призывая встать хоть на миг на его место. Однако юной сестре тишины было трудно встать на место взрослого мужчины, и тайное сомнение в том, что можно забыть любимую жену и детей не давало ей простить наказанного окончательно. Тогда Лэни просто отложила этот вопрос, занесла его в разряд тех, какие не хочется или неприятно обдумывать и вообще вспоминать. А вот теперь он вернулся, и хотя Лэни давно стала Эстой, повзрослела и давно поняла, что нельзя судить людей по собственным меркам, если не знаешь всех причин и обстоятельств их поступков, но представить себе, как первый раз взглянет в его глаза, пока не может.
-Твое сердце в клетке, - тихо вздохнул вдруг Алн, и тихоня взглянула на него с искренним изумлением.
Ну да, как раз в этот момент она думала про то, что благодаря учителям и постоянным тренировкам отлично умеет владеть своим лицом и голосом и сумеет не выдать при первой встрече ни презрения, ни отчуждения. Но вот оставаться жить в родном замке, если придется все время ходить с такой невидимой маской на лице, вряд ли захочет.
-Так спокойнее, - попыталась она отшутиться, но полуэльв шутки не принял.
-Так легче, но можно просмотреть... главное.
-Алн, - не согласиться с ним Эста не могла, но обсуждать это не желала, - никто не знает, почему вы уходите из родных лесов, покидаете милую сердцу долину Эмаельгейл... это какая-то страшная тайна?
-Да, - не сразу ответил он, - все тайны сердца самые страшные. Особенно те, что хранят боль.
-Значит, вы уходите, когда случается что-либо тяжелое, чего вы не в силах перенести, - перевела его слова мгновенно "проснувшаяся" настоятельница, - извини, мы не предполагали...
-Прости, - эхом отозвалась Эста, - я не хотела напоминать.
-Забыть невозможно, - качнул головой Алн, и белые волосы рассыпалось по его груди, - если знаешь, что мог шагнуть по-другому.
-Ох, святая тишина, - горестно выдохнула Тмирна, - значит, и у вас бывают ошибки. А все говорят, мудрые, древние...
-Когда человек или эльв становится мудрым, - так же грустно произнес полукровка, - поздно совершать ошибки.
Он демонстративно надвинул на голову капюшон и отвернулся к окну, оставив монахинь в полной тишине искать в своих словах второй и третий смысл, без которого, как всем известно, эльвы ничего не изрекают.
Хотя возможно, это заявляют те, кто не нашел и первого значения.