В следующую секунду вокруг них резко посветлело, и стало намного просторнее. И снова видавшие виды маги ошеломленно замерли, с жадным любопытством изучая необычайный зал.

Если бы Джара попросили объяснить свои первые ощущения от знакомства с этим помещением, он уверенно сказал бы, что почувствовал себя жучком, попавшим в полое хрустальное яйцо. Более ни с чем нельзя было сравнить чашу испускавшего нежно-сиреневое сияние купола, плавно переходящего в круг мощных колонн из того же прозрачного, похожего на хрусталь, камня.

Между ними бледно сияли широкие овалы, смутно напоминающие совершенно неправильные окна или застекленные рамы для картин. Однако их идеально ровная поверхность ничего не скрывала. Ни полотен, ни окрестных пейзажей или хотя бы ночной мглы.

Дверей тоже не обнаружилось, только круглый стол посредине, отлитый из того же сине-розового стекла, да расставленные вокруг него ажурные хрустальные кресла.

– Посмотрим, – буркнул дракон, и его рык утонул в вышине купола, словно впитался в странное вещество.

В ответ один из овалов засиял мягким желтоватым светом горящих свечей. Стекло вмиг стало прозрачным, и за ним, как на сцене, появилась роскошно обставленная комната. На широком диване, накрытом белоснежной шкурой, полулежал мужчина, небрежно поигрывающий кинжалом с богато украшенной камнями рукоятью.

– Кайор, – едва слышно шепнул Эгрис, рассматривая мрачное лицо герцога Брафортского.

– Они нас не слышат, – пояснил дух, делая рукой странный жест, словно крутил ручку мельнички.

Изображение в чудесном окне поплыло вглубь и вбок, открывая собеседника его светлости, вольготно расположившегося в кресле напротив.

– Транис, – громче оповестил глава гильдии.

– Знакомая личность, – фыркнул Вельтон. – Бывший любимый ученик Даггера. Шли слухи, будто он племянник колдуна – если не бастард, но я им не верю. Как всем известно, черные маги никому не доверяют и потому семью стараются не заводить.

– У меня есть вопрос к духу, – нерешительно подняла на дракона взор Миралина. – А разве нельзя их, как Даггера…

– Я не палач, – мирно ответил он, – и даже не судья. И не имею права ничего решать, кроме исключительных случаев, но вам о них знать не положено. Это ваш мир, и думать, как жить и какой путь выбрать, положено только вам. Я лишь помогу найти лучшие способы и исполню важнейшие пожелания. Но главным для меня будет слово хранительницы.

– А как же Даггер? – не удержался Бензор.

– Приказ выдала Леаттия, – спокойно заявил дракон.

– И ничуть о том не жалею, – упрямо поджала губы графиня, мгновенно сообразив, когда именно она выдала такое указание.

За приказ дух счел сорвавшиеся с губ девушки слова, когда она узнала о намерении черного мага открыть источник ценой жизней женщин и детей.

– Его самого и всех помощников за это нужно принести в жертву, – с чувством выпалила она тогда и, немного подумав, нехотя добавила: – Кроме тех, из кого еще могут получиться люди.

– Я бы тоже так решил, – невозмутимо кивнул Вельтон. – Ненавижу тех, кто ради собственной выгоды или прихоти, не задумываясь ни на миг, готов растоптать чужую жизнь или счастье.

– Мы все таких терпеть не можем, – вздохнула Санди и повернулась к волшебному окну в комнату Кайора. – А нельзя узнать, о чем они говорят? Хотя бы главное.

– Можно послушать, – кивнул дух, – в любой момент. Этот разговор был часа три назад, сейчас оба спят.

Махнул рукой, и послышался злой, как шипение дикого кота, вопрос Манреха:

– Ну и где она? Ты обещал найти за три дня! Мои люди обошли с твоими амулетами все приграничные городки, поселки и деревушки! В подвале сидит уже больше трех десятков девиц, а пороги обивают просители всех рангов!

– Ей кто-то помог, – хладнокровно сообщил Транис. – И это был не простой человек. Простого мы уже поймали бы, как того шпиона.

– Зачем он мне? – скривился герцог. – Можешь повесить на воротах, чтобы неповадно было хитрить.

– Вешать подождем. Может, она еще появится, у меня возникло одно подозрение… жду ответа от старого друга, на нем висит должок.

Эгрис немедленно оглянулся на Вельтона.

– Я никаких писем не получал, но на всякий случай могу проверить по шару, – невозмутимо сообщил тот и, мрачнея, добавил: – Кроме меня в гильдии еще два бывших ученика Даггера. В Стабре я уверен, он сбежал из лаборатории – новые зелья Даггер всегда сначала проверял на нас. А вот Леудис… ну, вы и сами знаете.

– Я отправлю приказ старшим магистрам, пусть присмотрят, – торопливо достал пирамидку глава гильдии и смолк, озадаченно рассматривая темные камни.

– Сюда не достают ни ваши пирамидки, ни порталы, – негромко рыкнул дух, и маги дружно покосились на него, пытаясь представить, где может находиться такое помещение.

И разом притихли и насторожились – дракона среди них больше не было.

– Он вернулся в источник, – пояснила Леаттия. – Теперь на ваши вопросы буду отвечать я. Но сначала должна пояснить. Если кто-то хочет, внизу можно умыться и даже искупаться. Еще здесь есть несколько спален. Но теперь послушайте окончание разговора… это еще не все.

Замершие фигуры герцога и его сообщника снова задвигались, и раздался возмущенный выкрик Кайора:

– Долго ты будешь водить меня за нос? Уже пять лет жду, когда стану сильным магом!

– И сразу сожжешь свой замок, – нагло ухмыльнулся маг, – так как не желаешь учить теорию.

– Сколько можно! – взорвался герцог. – Ты, похоже, забыл, кто здесь хозяин!

И тотчас обмяк, повалился в подушки и ровно засопел, как положено спящим людям.

– Это ты забыл, – презрительно процедил сквозь зубы Транис, отбрасывая яблоко, которое крутил в руках, – кто здесь маг! Но ничего, недолго ждать осталось, всего денек… а пока поспи.

Чудесное окно померкло, подернулось дымкой и снова стало просто полупрозрачным сиреневым камнем.

– Так я и думал, – первым нарушил молчание Эгрис. – Черный змееныш играет в свою игру. Даже знать не хочу, какую пакость он придумал, все равно мне не понравится ни один его план.

– Он намерен выбрать из собранных девушек ту, которая больше других похожа на меня, – невесело пояснила Леаттия, – надеть ей браслет покорности и жениться под личиной Кайора. Герцогу он обещал, что эта свадьба – единственный способ заставить меня помочь в ритуале обретения способностей. Но дух выяснил, что на самом деле Кайор почти попал в западню.

– Тебе его жаль? – мгновенно насторожился Зелад.

– Нет. Ты меня мало знаешь, иначе не стал бы о нем спрашивать. Но я боюсь, что справиться с Транисом труднее, чем с Кайором, и дух со мной в этом согласен. Потому и принес вас сюда. Завтрашний день я должна встретить герцогиней, и лучше без мужа.

– Тогда все просто, – предвкушающе ухмыльнулся Вельтон. – Сейчас мы идем в спальни к этим заговорщикам и меняемся с ними местами. Я могу стать Транисом, так как знаком с повадками черных, а Джар или Эгрис – Кайором, у них было время его изучить. Ну а Элайну привезут шпионы – или кто-то опознает среди сидящих в подвале пленниц. И сразу отведут наверх, не сидеть же ей там. Потом – свадебный ритуал, а дня через три подставной герцог «погибнет» на охоте. И все.

Магистры молчали, обдумывая этот план, молчал и дух, ничего не подсказывая ни вслух, ни на ушко хранительнице.

И потому она тоже молчала, пытаясь представить, как будет выглядеть это действие со стороны, если она все же решится на предложенную Велем авантюру. Хотя саму ее и не особенно волновали чужие взгляды и язвительные шепотки, за пять лет помолвки успела притерпеться к неизбежности сплетен и злых взглядов. Но теперь все изменилось, и раз она обязана стать законной правительницей, то должна подумать и о своем авторитете.

Ведь сейчас его нет и в помине. Да и откуда бы взяться, если сначала не одно поколение предков позволяло Кайорам вытирать об себя ноги, а потом еще и Манрех постарался как следует вымазать в грязи ее репутацию? Разве станут подданные беспрекословно исполнять ее указания и доверять, как положено, каждому слову, если сначала она покорно выйдет замуж за Кайора, пусть и подставного, а едва «похоронив» молодожена, примется устанавливать новые законы?

Даже подумать смешно… и грустно. Потому что это надежный план, и рядом с ней все время были бы сильные маги. Но и они не смогут защитить от злой молвы, от незаслуженных упреков и, самое главное, – от звания вдовы. Едва Леа наденет черный траурный наряд, как все припомнят, что она ходит в таком уже больше года, и начнут сторониться ее, как обычно благополучные люди сторонятся неизлечимо больных, увечных и грязных бродяг.

Поверье, что неудача передается от таких бедолаг всем окружающим, в их мире неискоренимо.

– Мне очень не хочется огорчать Веля, но это неподходящая задумка, – внезапно заявила главная целительница из Рахарга, и Леаттия начала осознавать, почему дух так настаивал на ее присутствии.

При всей своей доброте и сострадании Миралина обладала острым умом и твердостью, присущим только тем, кто привык не колеблясь принимать на свои плечи тяжесть окончательных решений.

– Мне тоже, хотя план прост и надежен, несмотря на несколько щекотливых моментов, – поддержала подругу Ирсана. – Извини, Вельтон, но Леаттия – девушка скромная, и ей будет очень непросто сыграть влюбленность в Кайора, даже если она выпьет зелье. И кроме того, это не прибавит ей уважения знати и простых жителей – наоборот. Да и нам позже будет трудновато пояснять свою внезапную дружбу с овдовевшей герцогиней.

– Ты права, дорогая, – твердо заявил Эгрис. – Хотя на первый взгляд и кажется, будто проще пойти этим путем, но Леаттии потом будет очень сложно наладить отношения с подданными. Вельтон прав, считая что Кайора из герцогства нужно убрать, но никаких подставных женихов делать не будем. И фиктивной свадьбы – тоже. Устроим суд. Леаттия, ты же собиралась попросить у гильдии помощи в возвращении тебе доброго имени и родительского имущества?

– Разве я уже не попросила? – мгновенно сообразив, куда он клонит, отозвалась графиня.

– Но это лишь проскользнуло в разговоре, – подхватила Санди, подмигнув подопечной, – а теперь ты просишь официально.

– Нужно подписать какие-то документы?

– Нет. Мы доверяем свидетельству проверенных собратьев, а не куску бумаги. И поскольку свидетелей тут более чем достаточно, перейдем к делу. Я считаю, нам нужно пригласить правителей всех соседних стран – Дагора, Аларии, Гестона и Банлеи. А поскольку с нами Зелад, позовем и герцога Овертонского. У меня надежный маячок в башне придворного мага Брафортского замка, туда всех и приведем.

– Думаешь, Транис не предусмотрел такой возможности и не наставил в башне для тебя «подарочков»? – нахмурился Джар.

– Приготовил, – кивнула учителю Леа, – но дух обещает убрать. Ему этот план нравится больше, и он предлагает решить, кто куда отправится, он сам перенесет. А я останусь в этом хранилище, тут безопаснее всего. Даже всем магам нашего мира не под силу отыскать это место, тем более сюда попасть. Именно здесь жили последние драконы, помогавшие моему предку построить Югрет.

– Так хотелось бы хоть краем глаза посмотреть, – тихо выдохнула Миралина.

– Обязательно посмотрите, – пообещала хранительница. – Сейчас необходимо тщательно обдумать и обговорить все детали, а к соседним правителям идти утром, пораньше, чтобы ни у кого не было возможности предупредить своих шпионов или чем-либо выдать наши намерения. Оттуда вернетесь вместе с гостями, прямо в тронный зал. Остальное обсудим через полчаса, за ужином.

И когда Леаттия поднялась с кресла и направилась к уходящей вниз лестнице из синего стекла, ни у кого из магов не возникло сомнения, чье именно решение она им сейчас сообщила.

– Элайна… – Негромкий голос Санди звучал доброй музыкой, отражаясь от сиреневых стен и мелодично позвякивая в сотнях хрустальных сосулек, свисавших с потолка и постепенно начинавших разгораться нежным сиянием. – Пора вставать. Тебе платье принесли.

– Где? – приоткрыла один глаз хранительница и разочарованно зажмурилась. – Другого не нашли?

– Магистры так решили, – расправляя складки старенького траурного платья, неведомо каким путем попавшего ей в руки, пояснила магиня. – Сегодня ты должна выглядеть такой, какой привыкли тебя видеть будущие подданные. Не беззаботной нарядной птичкой, удачно выпорхнувшей на волю, и не подавленной трудностями беженкой. Все должны понимать с первого взгляда, что ты бежала не к любовнику и приключениям, а от страха перед безумствами жениха. Пойми, пока ты еще не сказала ни слова и никто из нас не успел ничего объяснить, все присутствующие по одному только виду успеют тебя осудить и вынести приговор. И заставить их поменять свое мнение будет не так просто. Люди очень упрямы в своих суждениях и предпочтениях. Пожалуй, я не знаю более страшного человеческого врага, чем ставшая образом жизни привычка.

– Я тебе верю, – вздохнула Леа, привычно застегивая крючочки. – Можешь не приводить примеров. Лучше скажи, уже есть какие-нибудь новости?

Спрашивала она неспроста – магистры еще ночью решили, что не стоит будить хранительницу перед уходом. Сегодня Леаттии придется труднее всех, и лучше выспаться как следует.

Правда, дух пообещал добавить ей невозмутимости и бодрости, но запретил рассказывать об этом магам.

– Дракон сообщил, что все идет по плану, – пожала плечами магиня. – Больше ничего не известно. Нас перенесут в самый последний момент, когда все правители окажутся в зале. Но до этого еще полчаса, можем спокойно собраться и поесть.

– Да я уже собрана, – закалывая волосы простым узлом, усмехнулась Леа. – А есть как-то не хочется.

– Ну хоть горячего взвару с булочкой, я уже пила и еще не откажусь. Никогда не ела такой необычной выпечки.

Через пару минут они сидели за столом в верхнем зале, пили взвар и заинтересованно поглядывали на мелькавшие в «окнах» изображения. Судя по всему, дух намеренно показывал гостьям происходящее в герцогском дворце, и особенно в тронном зале, чтобы они не растерялись, попав туда.

Неподалеку от ведущей сверху лестницы, почти в центре просторного, торжественно строгого зала на возвышении находился внушительный трон, но сегодня никто не должен был на нем сидеть. Прямо перед ним маги поставили стол и кресла для судей, а ниже, слева от ступеней, разместили пару простых стульев для подсудимых и накрыли надежными щитами. Недалеко от входа появились ряды длинных диванов и стульев для зрителей, пока даже не подозревавших, свидетелями какого необычайного события им предстоит стать.

Для Леаттии и ее защитников тоже приготовили диванчик и столик, расположив их с другой стороны от возвышения, напротив мест для подсудимых. Магистры решили посадить рядом с графиней только Санди и Миралину, чтобы никому и в голову не пришло связывать бывшую невесту повелителя с чьим-либо мужским именем.

– Если очень волнуешься, я могу капнуть во взвар зелья, – осторожно предложила Ирсана, поглядывая на побледневшую графиню, но та отказалась:

– Не стоит. Выдержу. Да и абсолютное спокойствие в такой момент будет выглядеть подозрительно. Я ведь никогда не была ни на каких судах, Кайор не позволял. А на площадь, смотреть наказания, сама не желала ходить. Страшно это и неправильно, когда люди радуются мучениям человека, даже если он очень плохой. Тем самым они как бы становятся вровень с преступником, ведь раньше он радовался, видя мучения своих жертв. Я не очень путано объясняю?

– Отнюдь, – вздохнула Санди. – Мне тоже знакомо это чувство. В гильдии провинившихся наказывают лишением способностей или изгнанием, и в такие дни у всех магов портится настроение. Ведь все мы ходим по лезвию, а соблазны так сильны. Сегодня чуточку преступишь свои собственные правила, завтра – еще немного, а однажды оказывается, что ты уже не можешь остановиться. Один из молодых магов, изгнанный из гильдии за наглое мошенничество и обман собратьев, ехидно ухмылялся и даже презрительно плюнул в нашу сторону. А через месяц, когда мы вытащили его от черного колдуна, избитого, без ушей и одноглазого, плакал как сумасшедший, увидев крыши Гайртона. Но нам проще, мы все с детства наслышаны про такие случаи и растем на чужих ошибках. Хотя и своих тоже умудряемся наделать.

Магиня печально улыбнулась и смолкла, рассматривая опасливо входящих в зал придворных и знатных горожан. Они заранее предвидели нечто особое, так как ради обыденного разбирательства Манрех, редко встававший с постели до обеда, никогда не стал бы изменять своим привычкам.

Прозвонил колокол, возвестивший о появлении судей, и Леаттия отчетливо рассмотрела потрясение зрителей. Мужчины настороженно замерли, изучая входивших в зал правителей соседних стран, женщины даже рты приоткрыли от изумления, но умудрились не издать ни звука.

И в этой напряженной тишине раздавался только хорошо поставленный голос дворецкого, невозмутимо выкрикивающего титулы, звания и имена нежданных гостей.

– Его величество Густиан Евганд Тилиред, король великого королевства Банлея! Его светлость герцог Виториус Багерн Овертонский, правитель герцогства Овертон! Его великолепие эмир Орхаран Шемаглы Рез-Дааред, повелитель эмирата Алария! Его величество Сиверд Таморгл Третий, король западного королевства Гестона! Эгрис Дуарис Тагорно, глава гильдии темных магов!

– Вам пора, – вслух произнес дракон.