Услыхав эти слова, Леа вдруг испугалась так сильно, как не боялась с самого детства. Ей казалось, что судить Манреха будут гораздо дольше, может быть, несколько дней, и наказание тоже будут обсуждать неспешно, по обычаю вынося предложения и бросая за них в темный кувшин свои камни. Но все произошло слишком быстро, и младшие маги с непривычно суровыми лицами уже уводили из зала разрушившего ее семью человека, а публика торопливо поднималась с мест, готовясь ринуться следом.

Девушке не хотелось думать о том, что вскоре произойдет на площади. При всей ненависти к жестоким наказаниям она отчетливо осознавала, что Манрех заслужил самую суровую казнь. Каждый человек имеет право на жизнь и свободу, и отнимать это право может лишь бездушное провидение, но никак не такие же люди. А Кайор приравнял себя к богам… но не к добрым и всемогущим, а к злым и кровожадным.

И все же никакие разумные доводы не могли снять с души хранительницы тяжкий осадок от этого приговора, и даже поздравления окруживших ее королей не приносили должной радости.

Она краем уха слышала, как Эгрис учтиво предлагал высоким гостям выбор – остаться на ритуал или вернуться в свой дворец порталом, но не разобрала их ответов.

И лишь когда вокруг них вспыхнуло знакомое сиреневое сияние хрустальных стен тайного убежища дракона, почувствовала облегчение.

– Поздравляю, – рыкнул сидевший на своем месте дракон и сразу же перешел к делу: – Постарайся не думать о своих страхах.

– А она чего-то боится? – нахмурилась садящаяся рядом с хранительницей Миралина.

– Думает, что боится, – с досадой выдохнул дух, бывший сегодня поразительно материальным. Помолчал, хмуро размышляя о чем-то своем, и вдруг с надеждой уставился на целительницу. – Скажи, тебе встречались пациенты, которым много лет внушали одно и то же?

– Почти каждый день таких вижу. Одной девице маменька с малолетства твердила, будто та самая красивая. Дочка дожила до третьего совершеннолетия и начала обижаться – почему вокруг не вьется стая женихов? Другого, наоборот, с детства обзывали дураком и растяпой, а потом стали возмущаться – вырос здоровенный мужик и не может самого простого дела провернуть без подсказки.

– Как вы таких лечите?

– Долго и упорно. Объясняем все как есть, помогаем разобраться в себе и осознать истинное положение дел, учим держать себя в руках и договариваться с людьми. Зачастую варим зелье уверенности. А в чем дело? Ты считаешь, что Элайна…

– Не считаю – вижу. Многолетнее действие браслета покорности принесло печальные плоды. Характеру Леаттии присуща решительность, смелость и даже дерзость, а она сидела на суде запуганной мышкой. Сегодня это было не очень заметно, всех волновали другие вопросы. Властелины соседних стран и темные магистры тоже занимали умы герцогских подданных. Но уже к вечеру всех будет волновать один вопрос – кого судьба дала им в правительницы на этот раз?

– Все это мне понятно, – задумалась Санди, – но почему ты считаешь, что она рождена решительной?

– Иначе не может быть, – с досадой рыкнул дракон и многозначительно смолк.

Леаттия тоже думала – и тоже хмурилась и вздыхала. Но наконец сообразила, что отмолчаться не удастся, и огорченно уставилась на духа.

– Тебе придется рассказать. И не только им – еще Эгрису и Джару.

– Это твой выбор, – строго предупредил он, говоря о чем-то, известном лишь ему и хранительнице, – но клятву с них я возьму.

– Мы согласны, – не колеблясь ни мгновения, приняла решение Санди. – Думаю, эта клятва того стоит.

– Она стоит большего, – хмуро усмехнулся дракон, и в помещении тотчас прибавилось народа.

Арвилес и глава гильдии почти не удивились, оказавшись в убежище духа. Прошли к столу, оглядели примолкших женщин и, что-то осознав, уставились на дракона.

– Похоже, у вас возникла серьезная проблема, – полувопросительно произнес Эгрис, пододвигая к себе бокал и кувшин с холодным взваром, – но все равно я благодарен за передышку. Давненько мне не приходилось принимать таких важных гостей.

– На суде Транис сказал одну фразу, – веско рыкнул дракон, – которую не должны были услышать простые жители королевства.

– Про кровь хранителей? – поднял серьезный взгляд хмурый Джар.

– Именно. И потому ее забыли все, кроме прошедших проверку магов и королей. Но с правителями вам сегодня еще придется объясняться, постарайтесь намекнуть, чем чревато разглашение чужих тайн. А пока дайте хранительнице клятву никого не посвящать в те секреты, которые я вам раскрою по ее просьбе.

– А почему именно нам? – оглядев присутствующих, задумчиво осведомился глава гильдии.

– Это я вас выбрала, – помедлив, пояснила Леа. – С вами я знакома дольше всех, вы меня спасли и стали самыми близкими людьми. Других у меня нет во всем мире…

– Спасибо, девочка, – растроганно выдохнула Санди. – Я тоже к тебе привязалась, как к родной. А клятву сама предложила дать и отказываться не буду.

– Я – тем более, – твердо объявила Миралина. – И готова помочь всем, что в моих силах.

– Разумеется, мы тоже не отказываемся. Просто я не сразу понял, чем хуже Бензор или Зелад.

– Или Вельтон, – тихо буркнул дагорец.

– Посвящать в секреты своего рода слишком много людей я не рассчитывала, – суховато отозвалась Леаттия. – Тем более это происходит впервые с тех пор, как мой прадед принял обязанность хранителя. Но Вельтон не останется в обиде, у меня достаточно тайн, которые я имею право ему открыть.

– Это будет справедливо, – почему-то вздохнула Санди.

– Если вы готовы, – властно объявил дракон, – просто вытяните вперед левую руку и скажите: «Клянусь».

– Клянусь, – прозвучало дружное обязательство, и на протянутых над столом ладонях вспыхнули язычки призрачного пламени.

Маги на миг потеряли дар речи, разглядывая ласковый огонь, потом обнаружили появившийся на коже тонкий узор. И пока его изучали, огонь исчез. Вместе с духом источника.

– Он не может долго оставаться в теле дракона, – вздохнув, с грустью пояснила Леа. – Становится слишком подлинным, и ему все труднее возвращаться в небытие. Поэтому обещанную тайну раскрою вам я. Никакой особой крови у меня нет и не было ни у кого из предков. Но дух должен был как-то отличить истинных хранителей от самозванцев, и драконы перед уходом решили поделиться с первым герцогом Брафортским тайной особенностью своего рода – властью над огнем. Это не магическая, а духовная сила, потому никто и не признаёт во мне мага. Да и власть эта очень невелика – ровно настолько, чтобы дух мог меня опознать. Вот почему бесполезно поливать алтари моей кровью, и ни о каком подобном ритуале речь не шла изначально. Просто по прошествии времени люди стали иначе воспринимать выражение «кровь хранителя». Изначально оно имело смысл «кровное родство с Брафортом» и было высечено на языке драконов, который тогда понимали все просвещенные люди. Сегодня ночью надпись исправлена во всех хранилищах и отныне гласит: «Дух откликнется только тому, в чьей душе горит истинный огонь древних рас». Поэтому дух заставил зрителей забыть слова Траниса.

– Зря король его пожалел, – с досадой бросил Эгрис. – Не верю я, что эта змея уймется.

– Дух будет за ним присматривать, – успокоила его Леаттия. – И еще… он считает, что мне нужно лечиться, и выбрал в целительницы Миралину.

– От чего лечиться? – мгновенно насторожился Джар.

– Дух уверен, что у нее от рождения решительный характер, – мягко пояснила Санди, – а долгое воздействие браслета его изменило.

– А он не мог ошибиться? – внимательно посмотрел на подопечную Эгрис. – Я никакой особой боязливости или мнительности в ней не заметил.

– Как я понимаю, – задумчиво проговорила Миралина, – для того он и открыл нам этот секрет. Ведь раз драконы поделились с хранителями духовной властью над огнем, они могли вместе с ней передать и другие качества, присущие их роду. Для надежности.

– Так и было, – невесело улыбнулась герцогиня. – И с тех пор все мои предки отличались бесстрашием, честностью и приходящей с возрастом мудростью. А я…

– А ты пять лет была больна и сама этого не понимала, – твердо остановила ее целительница. – Зато теперь знаешь правду, и для выздоровления тебе нужно лишь время. И сейчас мне предельно ясно, для чего дракон посвятил нас в тайну. Он желал, чтобы именно мы помогли тебе стать истинной дочерью своего рода и справедливой правительницей для своих подданных.

– Значит, мы должны какое-то время пожить в Югрете, – кивнула сама себе Санди и подняла взор на мужа. – Любимый, ты не против провести медовый месяц на юге?

– Родная, когда ты рядом со мной, мне совершенно все равно, где жить, – заверил ее глава гильдии. – Но в замке герцогини будет намного лучше, чем в других комнатах, там у меня есть своя башня и привычные покои.

– Замечательно, – облегченно выдохнула Леаттия и тут же лукаво усмехнулась. – Тогда ты сам придумаешь должности всем магам, которых захочешь взять с собой.

– А я? – с настороженным интересом взглянул на ученицу Джар.

– Ты – мой учитель и поэтому получаешь должность главного советника, – уверенно объявила хранительница.

– Похоже, лечить ее будет не так уж трудно, – задумчиво буркнул глава гильдии, и маги дружно заулыбались.

А в следующий момент обнаружили, что сидят уже не в убежище духа, а в знакомой гостиной герцогского дворца.

– Ловко у него получается, – с легкой завистью вздохнул Эгрис, допил напиток и направился к жене.

Заглянул ей в глаза, нежно поцеловал руку и со вздохом сообщил:

– Завтракать тебе придется без меня. Я выдал дворецкому список людей, которых нужно выставить из замка немедленно. Вместе с ним этим занимаются молодые маги, но придворные бездельники, привыкшие к сытой, беззаботной жизни, сопротивляются изо всех сил. Даже угрожать пытаются.

– Посади строптивых на пару дней в подвал и корми только баландой, – жестко посоветовал Арвилес. – Сами потом отсюда сбегут.

– А кто в твоем списке? – заинтересовалась Леаттия, рассмотрела мрачную ухмылку, исказившую губы магистра, и передумала: – Нет, молчи. Не хочу ничего знать, мне сегодня и так грязи хватило.

– И правильно, – похвалила ее целительница, подхватывая под руку. – Лучше идем, выберем тебе покои и подумаем, где взять другое платье.

– Ничего выбирать не нужно, – бледно улыбнулась Леа. – Дух уже приготовил мне комнаты на третьем этаже в правом крыле. Правящие герцоги всегда жили в тех покоях, но Кайору они не нравились, он боялся ходить выше второго этажа.

– Элайна, не думай о нем, – поднимаясь по пустынной лестнице, заглянула в лицо девушки Санди. – Он был хуже бешеного зверя.

– Я знаю, но мне отвратительны его методы наказания. Я всегда считала, что преступник лучше прочувствует суровость наказания где-нибудь в каменоломнях. А публичные наказания могут породить у народа только ответную жестокость.

Внезапно хранительница резко остановилась, словно споткнувшись, и обе магини уставились на нее, не понимая, что произошло. Но, не заметив на сосредоточенно хмурящемся лице девушки ни малейшего признака боли или тревоги, целительницы с беспокойством переглянулись и приготовились ловить ее, если вздумает бежать или падать в обморок. А возможно, придется усмирять истерику.

Однако Леа облегченно выдохнула, шепнула: «Спасибо», – и только потом заметила взгляды наставниц.

– Это дух, – пояснила благодарным шепотом. – Он согласился с моим мнением. И отправил Кайора в шахту добывать соль.

– А горожане? – с сомнением пробормотала Санди. – Я тоже не сторонница жестоких расправ, но распаленный ненавистью народ – не самое лучшее наследство.

– Они будут довольны, – загадочно усмехнулась хранительница и снова двинулась вперед.

– Не могу понять, – бормотала магиня, добравшись наконец до широкой галереи, куда выходили двери комнат, где когда-то жили предки Леаттии, – почему твой прапрадед не сделал для себя покои на первом этаже? Ведь можно было отгородить от залов и гостиных двойными дверями, поставить стражу…

– Сразу понятно, – беззлобно усмехнулась Миралина, – что ты из семьи потомственных магов. Это вам чем ближе к земле, тем удобнее держать под контролем все ловушки и сигнальные сети. А у герцогов Брафортских никогда не было в роду магов, и лишь теперь я поняла, почему. Чтобы аура магии не исказила особенностей драконьего дара.

– А кроме того, – проходя в широко распахнувшуюся перед ней дверь, поясняла Леаттия, – в тот момент из нашего мира ушли все высшие расы и самые сильные маги. И прихватили с собой семьи, учеников и преданных друзей. Остались лишь одиночки-колдуны и разные ведьмы, алхимики и знахари. Вы же помните, сколько лет существуют гильдии? Всего три сотни или чуть больше. До этого все выживали порознь. Поэтому и жил мой дед на самом верху, а в случае опасности бежал не вниз, навстречу врагам, а наоборот, наверх, на чердак. Оттуда можно уйти потайным ходом, но откроет его только хранитель.

– Значит, и от Кайоров твои предки ушли этим путем, – сообразила Санди. – Вот теперь история стала для меня прозрачной, как ключевая вода. Раньше я никак не могла понять, почему они так мирно отпустили прежних правителей, да еще и отдали замок Гардез.

– Тот замок тогда принадлежал их тетушке, общей родственнице, – припомнила Миралина, медленно обходя довольно просторную гостиную, украшенную панелями, пилястрами и карнизами из солнечного дерева, покрытого тонкой резьбой.

– Ну да, не могли же они силой ворваться в дом к собственной тетке. Тем более повода не было, – согласилась Санди и, обнаружив, что столик у окна накрыт к трапезе, переменила тему: – Быстро умываемся и идем завтракать. Потом будем думать о платье.

– Зачем о нем думать? – открывая дверь в спальню, откуда можно было попасть в гардеробную и дальше, в купальню, – улыбнулась Леаттия. – Дух перенес сюда все платья, которые ты купила мне в Давре.

– Да с таким духом никакие беды не страшны, – обрадовалась Миралина.

– Жаль только, – огорченно вздохнула хранительница, – так будет недолго. Может, еще день или два, пока мое положение неустойчиво. Потом придется справляться самой, вызывать его по пустякам нельзя.

– Ну так ведь ты не всегда будешь одна, – осторожно глянула на нее целительница. – Теперь у тебя от женихов отбоя не будет.

– И вот это самое страшное, чего я боялась с того момента, как решилась бежать. Раньше Кайор их ко мне ближе чем на пять локтей не подпускал, и мне не нужно было думать, о чем с ними разговаривать, как отвечать, какие шуточки пропустить мимо ушей, а за какие выгнать из дворца. Вот когда за мной в Давре ухаживали маги, все было просто – я знала, что Эгрис дал им строгие указания.

– Так они теперь всегда будут возле тебя, – лукаво усмехнулась Ирсана. – И можешь не сомневаться – сами найдут, как справиться с разными наглецами.