Гулять магистры не умели совершенно, в этом Леаттия убедилась уже через три минуты. Именно столько времени им понадобилось, чтобы отправить куда-то записку с указаниями и возвести под ближайшими деревьями небольшую беседку. Широкие проемы в ней были затянуты пестрым полупрозрачным шелком, внутри стояли легкие кресла и столик с напитками и фруктами.

– У меня срочное дело, – едва проводив графиню в эту беседку, первым сбежал Бензор. – Думаю, уборка займет не менее часа.

– Мне тоже нужно бы проверить одну вещь, – помолчав, вздохнул глава гильдии, и Леа понятливо кивнула.

– Идите, я и одна посижу.

– Я могу прислать Санди, – уже от выхода оглянулся он.

– Не нужно. Потом будет неловко, когда мы пойдем к алтарю. Ее посвящать в свои тайны я пока не намерена.

«Да и вас тоже», – глядя вслед умчавшемуся магистру, виновато вздыхала она.

Только если самую малость, чтобы выкроить для себя несколько спокойных лет.

Все рассказывать нельзя никому, и не из-за запрета тех, кто строил над источниками укрытия и алтари. Им это повредить не сможет. Наоборот, это они беспокоились о людях, оставленных хранителями тайны алтарей, и постарались сделать все возможное для их защиты. Но, как выяснилось, предусмотреть всех жизненных бед не дано было даже им, людская жадность и изворотливость не подчиняется никаким доводам разума и логическим расчетам. Ну кто бы мог подумать, что в один прекрасный день братья Кайоры явятся в замок и с холодным цинизмом сообщат, что их воины готовы поджечь построенный герцогом сиротский дом, если двоюродный дядя немедленно не подпишет указ о передаче им власти и не переберется в замок младшей сестры?

Разумеется, он все подписал и даже сумел отправить в безопасное место семью, а сам вдруг шагнул под опускавшиеся врата. Так рассказывали очевидцы, но никто из его потомков не верил. Неспособен был их прадед на такую слабость. И только теперь Леа задумалась, не имелось ли у Кайоров уже тогда браслета или иной вещицы, подобной той, какую она пять лет носила на запястье.

– Все готово, – через две трети часа появился в беседке Джарвис. – Отмачивать пришлось. А ты одна сидишь?

– У них срочные дела, – спокойно отозвалась девушка. – Скоро придут.

– Понятно, – усмехнулся маг, сел к столу, налил холодного сока и с удовольствием выпил. – Давненько я ничего не мыл, даже хватку подрастерял.

– Я о них думала, – поняв, о чем он вспомнил, вздохнула Леа. – И, боюсь, мне никогда не научиться так жить.

– И я сначала не мог… но ко всему привыкаешь, когда есть ради чего. Вечера в Белой цитадели были наградой за все дневные трудности. Они всегда ужинают вместе, и почти каждый вечер в доме отмечается маленький праздник. То день рождения, то свадьба, то солнцеворот или сбор урожая. За общими столами никто не обижен, всё поровну, и каждому достается доброе слово и заботливое внимание. Много шутят, поют, танцуют, по-братски делят пироги и редкие там сладости. Первое время мне этого очень не хватало, уже готов был вернуться, отработать вину, чтобы приняли назад. Останавливало лишь одно – понимание, что и в следующий раз в подобном случае я поступлю так же.

Леа только тихонько вздохнула. А что тут скажешь? Он все сделал правильно, хотя и пошел против друзей и вместо награды получил наказание. Несправедливое и оттого еще более жестокое. Как ни обидно, но справедливость вообще где-то загуляла, раз позволила Кайору так легко лишить ее самых дорогих людей.

– Мы вернулись, – сообщил Эгрис, заглянув в беседку. – Готова?

Графиня молча кивнула и направилась к выходу. Хотелось как можно скорее покончить с этим делом и оказаться в доме Джара, в комнатке, где в окна заглядывают пышно цветущие кусты душистого шиповника и белой калины, в которых по вечерам зажигаются звездочки светлячков. Ей нужно было многое вспомнить, переосмыслить по-новому и объяснить себе все происшествия и случайности, несуразности которых Леа раньше просто не замечала.

В укрытии пахло цветами, мылом и свежестью, горели тонкие восковые свечи и стояли перед алтарем кувшины с маслом и вином.

– Унеси, – вздохнув, попросила Леаттия следовавшего за ней по пятам учителя. – Алтарю ничего не нужно. Абсолютно. Даже света, он только для нас.

Маги убрали подношения проворно, как вымуштрованные слуги, и встали по сторонам от алтаря, надеясь увидеть как можно больше, но девушка ничего не стала им говорить. Она и сама не знала, как произойдет общение с артефактами, хранящими волю создавшей их расы. Все ее предки, бывшие предшественниками Леаттии на посту хранителя, находили собственные способы и слова.

Встав вплотную к нише, она бережно прикоснулась ладонями к изумрудам и пиритам, невероятным образом вплавленным в серое тело цельного камня. На первый взгляд кристаллы были расположены хаотично, но Леа знала, что во всех тридцати семи хранилищах алтарные ниши абсолютно одинаковы.

Вздохнув в последний раз и отбросив тревогу, новая хранительница шагнула на широкую нижнюю площадку, как на ступеньку крыльца. Замерла, почти касаясь лицом прохладной стены, и, стараясь совместить камни, прижала к изумруду левую руку с кольцом, а правую ладонь положила на пирит, расположенный между трех разных камней. И послала мысленный зов артефакту, вмурованному где-то в неведомых глубинах хранилища.

Несколько секунд ничего не происходило, но Леа упорно повторяла и повторяла на разные лады свой призыв, отчетливо понимая, что отступать ей некуда.

Внезапно камни словно ожили, потеплели, и по телу как будто судорога прошла, но тотчас исчезла. А потом вдруг стало жарко, и Леа, скосив взор, обнаружила у себя за спиной серую поверхность неведомо откуда возникшей стены. Девушка невольно встревожилась, но в этот миг камень перед ее лицом словно растаял, и в его глубине появилось строгое и непривычно красивое лицо сына древней расы.

«Чья ты дочь?» – возник в голове чужой голос.

«Расельены».

«Что с ней случилось?»

«Ушла к теням за отцом. – Леа старалась говорить про себя, но ей не всегда удавалось и она едва слышно шептала, чтобы не сбиться с мысли. – Они были связаны. А он погиб, пытаясь открыть проход из замка».

«Кто закрыл замок? Почему ты пришла к этому алтарю?»

«Кайор. Он хотел на мне жениться, но поступил нечестно, надев на меня браслет покорности. Родители пытались меня увести. А этот алтарь находится в городе темных магов, и они готовы меня защищать».

«Им нужно доказательство?»

«Да. Добавить немного силы источнику».

Некоторое время он молчал, потом так же бесстрастно произнес:

«Добавлено. Твоя защита усилена. Будь осторожна. Ты последняя из рода хранителей».

Светлое оконце погасло так же стремительно, как и появилось, и в нише стало почти темно, только светился алыми и зелеными глазками выложенный из самоцветов узор, не имеющий для непосвященных никакого смысла.

А потом за спиной Леаттии начало медленно светлеть, и она поспешила обернуться. И к тому моменту как призрачная преграда растаяла окончательно, девушка успела стереть невольные слезинки и выдавить на губы бледную улыбку. Но обмануть учителя не удалось.

– Как ты себя чувствуешь? – Окинув ученицу проницательным взглядом, Джар подал ей руку и помог выйти из ниши.

– Хорошо, – поспешила успокоить магов Леаттия. – А вы что-нибудь заметили?

– Конечно, – не скрывая радости, широко улыбался Эгрис. – И весь Гайртон наверняка уже ощутил. Поэтому вам нужно отсюда уходить, мы задержим любопытных.

– Жаль, нельзя порталом! – Схватив девушку за руку, Джарвис ринулся прочь из хранилища.

Он шел очень быстро, почти бегом, но направлялся не к домам, а в глубь рощи и тащил за собой ученицу, ни на секунду не выпустив ее ладони. Леа бежала за ним, думая только о том, как бы не споткнуться, и радуясь в глубине души, что послушала Санди и надела харказское платье, едва доходящее до щиколоток. В длинном ей вряд ли удалось бы двигаться так проворно.

– Кажется, успели, – остановился Джарвис минут через пять, создал небольшую темную коляску с крыльями и парусом, и Леа торопливо полезла на заднее сиденье.

Маг сел впереди, повозка взмыла вверх и, огибая хранилище по широкому полукругу, направилась к его дому. Почти минуту Джар молчал, потом обернулся и осторожно спросил:

– Тебе разрешено кому-либо рассказывать, как ты это сделала?

– Нет, – вздохнула девушка, понимая, как не хотела бы сама в подобной ситуации услыхать такой ответ.

– Тогда держись и не соглашайся ни на какие предложения. Темные маги – как дети и видят в тебе сейчас только новую, интересную игрушку.

Вскоре они вышли на знакомый ей балкон и сразу же обнаружили, что Джар не зря волновался. И Эгрис, и Бензор уже ждали их в небольшой гостиной.

– Покажите руки, ваша светлость, – учтиво, но непреклонно попросил глава гильдии, едва девушка оказалась в комнате.

– Пожалуйста, – сразу сообразив, что он заподозрил, протянула обе ладони графиня. – Только не называйте меня светлостью.

– Тогда милостью, – буркнул он, вместе с казначеем бдительно разглядывая ее пальцы. – Вам бессмысленно изучать жизнь кухарок и горничных, для понимания политических интриг и международных проблем вовсе не нужно умение варить суп. Теперь я ясно осознал, почему именно герцог Брафортский и его потомки столько лет были хранителями тайны алтарей. Ваше герцогство находится почти в центре нашего материка, и все важные события, произошедшие во всех примыкающих странах, непременно становятся известны в Югрете.

– Немного не так, – усмехнулась Леаттия, решив пока отдать им малое ради сохранения большего.

Но не сразу, а понемногу, иначе магистры никогда не оценят подарок.

– А как? – Мужчины даже дыхание затаили, и Леа на миг почувствовала себя жестокой кокеткой, морочащей головы сразу трем ухажерам, как сегодняшняя ученица.

– Это тайна, – словно нехотя сообщила она и вздохнула. – Хотя некоторые современники моего прапрадеда все видели своими глазами… и даже записали. Только не сумели правильно понять.

– Я знаю назубок жизнеописание первого герцога Брафортского, – задумчиво уставился на нее Бензор, – изучил все старинные летописи и книги. Почти две тысячи лет назад наступило смутное и тревожное время. Магическая энергия, до той поры струящаяся над миром свободно, как ветер, вдруг иссякла, и лишь источники еще давали немного энергии. Древние расы, о которых не осталось никаких достоверных сведений, только путаные легенды, разом куда-то исчезли вместе с самыми сильными человеческими магами, а развитие ремесел, науки и магии оказалось резко отброшено назад. Исчезли удобные летающие ковры, кресла и лодки, портальные амулеты стали неимоверно дороги и заряжались почти месяц вместо пары часов. Впрочем, все это вы знаете. И когда прошел слух, что Терсна из ручья, терявшегося в непроходимых болотах, вдруг стала полноводной рекой и уже образовала большое озеро, туда отправился на разведку отряд авантюристов из разных королевств во главе с молодыми аристократами. Они мечтали найти новый источник и построить город. В пути им встретились всевозможные трудности и враги, и многие повернули назад или заплутали в лесах. В ту весну до берегов Горнео дошел только граф Брафорт со своими людьми, а когда на следующий год сумели добраться его друзья и соперники, на холме уже вовсю шло строительство первого замка, и воинам нового герцога помогали толпы пришедших на вольные земли простолюдинов и молодой, но сильный придворный маг. Вот про него известно очень мало, никто так и не описал внятно, откуда он взялся и куда делся через несколько десятков лет.

– Очень точно, – кивнула Леаттия и не выдержала, бледно усмехнулась: – Осталось только сделать правильный вывод, и вы поймете, что по-другому просто не могло быть.

– Выводов делали даже не десятки, а сотни, – разочарованно скривил губы казначей. – Многие пытались понять, как вышло, что самые сильные и опытные воины вернулись ни с чем, а юный Брафорт, не участвовавший до этого ни в одной стычке, успешно добрался до озера и сразу же наткнулся на источник. Некоторые даже подозревали его в сговоре со своим придворным магом Мигелисом, но вынуждены были сдаться перед силой неопровержимых фактов. Слишком много было свидетелей, плывших вместе с магом на одном судне из Бокарта и позже пробиравшихся с ним через леса и перевалы. И абсолютно все видели, что к тому времени, как они достигли Югрета, граф уже успел объявить себя герцогом и начать строительство. Поэтому ни один вывод до сих пор не считается истинным… всегда находится какой-то довод против.

– И все же он есть. И ты сам минуту назад сказал главные слова, которые являются ключом к разгадке.

– Ты можешь их повторить? – подался вперед Бензор.

– Подожди, – остановил его глава гильдии. – Оставь это на завтра. Сейчас есть более важное дело, и разговаривать о нем мы будем не здесь. По моим щитам шарят уже не менее пяти поисковиков, и долго их удерживать я не смогу. Поэтому мы уходим, а вы забирайте Санди и отправляйтесь в путь. Вот письмо… прочтешь позже.

Он достал листок бумаги, что-то торопливо написал и, ловко свернув его треугольничком, бросил Джарвису. А потом подхватил под руку казначея, и магистры исчезли, словно были фантомами.

– Жаль, не придется погулять по Гайртону. – Направившийся к двери маг вовсе не выглядел раздосадованным – скорее озабоченным. – У тебя пять минут на сборы. Санди поможет уложить все вещи.

Леаттия неспешно направилась следом, хотя совершенно не понимала, почему они должны куда-то бежать и чего опасается глава гильдии. Неужели и у него, как у обычных правителей, тоже есть недоброжелатели, мечтающие занять самое большое кресло в главном зале?

– Давай быстрее, – в дверях налетела на нее травница, – умойся и переоденься, платье на кровати. Вещи я уложила, сейчас еще корзинку со снедью соберу.

Последние слова донеслись до Леаттии уже из кухни, и она невольно заторопилась, заражаясь тревогой Сандии. Значит, им и в самом деле грозит опасность, раз та носится по дому как молоденькая девчонка и ничуть не огорчена, что снова нужно бежать куда-то на ночь глядя.

В этот раз летающая повозка, ожидавшая их на балконе, была вдвое больше прежней, и в ней разместилось два удобных диванчика и стоящее к ним спиной глубокое кресло для мага.

– Можете отдохнуть, – сообщил он, закрывая дверцу, а в следующее мгновение за окошками вместо резко рванувшейся вниз освещенной двери в гостиную вспыхнули яркие светлячки первых звезд.

– Да вроде не устали, – пробормотала знахарка, устроившаяся напротив Леа, и тут же сладко зевнула: – Хотя день и правда был хлопотный.

А через полминуты задышала мирно и ровно, как дышат только спящие люди.

– Леаттия, – маг повернулся к ученице вместе с креслом, – нам нужно поговорить без свидетелей. Как твой учитель я отныне за тебя отвечаю и должен знать, как и чем тебе помочь. Ты ведешь себя очень неосторожно, впервые видишь людей и начинаешь открывать им весьма серьезные тайны.

– А ты им не доверяешь? – испытующе смотрела на спасителя графиня.

– Доверяю, потому и молчал. Но и кроме них найдется очень много желающих узнать как можно больше о твоих возможностях. В мире, где магия постепенно угасает, легко открывающий и закрывающий источники человек становится дороже любых сокровищ и дворцов.

– Поэтому мы и убегаем?

– Да. Эгрис ведь сказал, что кто-то пытается вскрыть его щиты. Маги видели, как он направляется к алтарю, а резко возросшую мощь источника заметили почти все. У одних запищали быстро зарядившиеся обереги, у других ярче вспыхнули светильники, у третьих начали греться амулеты, показывающие близость источника. И едва кто-то вспомнит, что главу видели рядом со мной и девушкой, как нас обязательно свяжут с произошедшим.

– А если мы убежим, то разве уже не свяжут? – задумалась его ученица.

– Эгрис и Бензор – сильные магистры и опытные интриганы, – усмехнулся Джар. – У них всегда приготовлено несколько версий произошедшего, и я не сомневаюсь, что они сумеют все объяснить так правдоподобно, что комар носа не подточит. Но нам на всякий случай лучше находиться подальше, твоя защита вызывает интерес и законное недоумение магов. Ведь бедным харказкам никто и никогда не кастует огненные щиты.

– Кстати, – невольно вздохнула графиня, – защиту он мне увеличил и велел быть поосторожнее.

– Кто «он»? – Глаза мага на миг изумленно расширились и тут же стали подозрительными.

– Дух источника… так мы называем. Он помнит все события и может отличать правду от лжи, поэтому обмануть его невозможно. И если однажды меня или другого хранителя приведут туда силой и заклинанием либо зельем заставят открыть источник, он просто не отзовется. Хранителя можно даже убить… духа этим не проймешь, он – не живое существо, а память древнего мага.

– Сейчас я посажу лодку в безлюдном месте и проверю твою защиту, – помолчав, решил Джар, но Леа решительно запротестовала:

– А вдруг на тебя налетит негасимый огонь или какая-нибудь гниль? Ведь всем известно, что в древности маги были намного сильнее и знали неизмеримо больше. Куда мне тогда бежать и как спасать тебя и Санди?

– Возможно, ты права, – нехотя согласился учитель и упрямо вернулся к прежнему разговору: – Тогда расскажи мне, чем ты хотела поделиться с главой гильдии, и я сам решу, нужно ли рисковать или можно подождать.