– По-моему, ничуть не похожа, – задумчиво бормотала Ирсана, обходя по кругу свою подопечную. – Лично я бы ни за что не узнала.

– Я тоже, – поддакнул появившийся в дверях Джарвис, и Леа согласно кивнула.

Она и сама не узнавала себя в тоненькой юной девушке, изумленно смотревшей на нее из зеркала фиалковыми глазами. Краски и ловкие руки травницы сотворили чудо.

Больше не было строгой белокожей синеглазки, одетой в серебристые платья, осыпанные бриллиантами и отороченные лебяжьим пухом. Эти наряды присылались из герцогского дворца к большим праздникам и приемам и хранились в особом шкафу за надежными замками.

Сейчас все было иначе. Пепельные волосы не были подняты в сложную многоярусную прическу, вошедшую в моду в последние сто лет, и из них не торчало ни одного перышка или цветочка. Не было на них и бус, и сверкающей камнями диадемы, и вычурных заколок.

– Волосы слишком приметные, – заявила магиня, берясь за расческу. – Поэтому мы их спрячем.

В тот момент это показалось девушке невыполнимым намерением, но вскоре она убедилась, что для опытной знахарки невозможного почти нет.

Санди скрыла волосы очень просто: свернула заплетенную косу графини венком и закрыла густо усыпанным крошечными изумрудами убором из серебряной сеточки. Лоб и виски были прикрыты обрамляющими убор изумрудными подвесками. Затем травница долго колдовала над лицом Леаттии, высветляя ресницы и брови, обвела малахитовым карандашом глаза, бывшие от природы бледно-синими, и они стали казаться зеленее. Потом нанесла несколько веснушек, скрыла молочную белизну кожи персиковой пудрой. Довершали образ провинциальной графини закрытое васильковое шелковое платье и скромное изумрудное колье.

И никого из них, ни темных магов, ни саму Леаттию, ни грана не волновало, как оценят этот неброский наряд придворные дамы, считающие себя знатоками и законодательницами мод.

– Пора, – объявил Джарвис, одетый в строгий костюм сапфирового цвета и васильковую рубашку с тонкой вышивкой, подчеркнувшую синеву его глаз и схожесть с «сестрой».

– Иду, – послушно положила ладонь на его локоть графиня.

– Только я хотела сказать… – Ирсана запнулась, закусила губу и неожиданно для всех покраснела.

– Что? – Немного подождав, графиня вернулась к смущенной наставнице и заглянула ей в глаза: – Санди, почему ты замолчала?

– Это… Джар, выйди и не подслушивай. Эгри… ты тоже.

Леаттия проводила взглядом покорно покинувших комнату магов и нахмурилась: судя по всему, знахарка намерена открыть ей какую-то из особенностей даврского этикета, о которой забыли упомянуть мужчины, два часа объяснявшие подопечной негласные правила. Или не решились в силу деликатности вопроса?

– Во дворце не нужно постоянно держаться за руку учителя, особенно с таким видом, как вчера.

– А какой у меня вчера был вид? – ошеломленно села на стул графиня.

– Такой… очень решительный… – несчастно кривя губы, выдавила Ирсана и вдруг, отважившись, выпалила: – Так цепко держатся за мужчин только неудачницы, случайно отхватившие самого завидного жениха и во всех видящие злобных соперниц. Это слишком бросается в глаза, недаром тетушка назвала тебя женой.

– Но это же Джар, – вспоминая вчерашний вечер, растерянно пролепетала графиня, – велел мне держаться покрепче и никому не позволять увести… Я ведь совсем не знаю правил.

– Что? Ну жук! – ахнула магиня, вмиг превращаясь в бойкую знахарку. – А я-то сегодня весь день голову ломаю, и дома за тобой следила, не сводя глаз. Думала, ты посмотришь вблизи на рядовых магов, поговоришь, потанцуешь, повеселишься…

– Не переживай, мне и так все понравилось. Особенно дети. Если бы я знала, обязательно пошла бы с ними познакомиться.

– Вы еще долго? – приоткрыв дверь, заглянул Эгрис и припугнул: – Нужно поторапливаться. Они и так будут в очереди чуть ли не последними.

– Все, она уже идет! – Магиня легонько подтолкнула подопечную к двери. – Теперь я спокойна.

Леа кивнула магистру и уверенно вышла из гостиной, превращенной ими в будуар. Так же спокойно вернула на место свою ладонь и потаенно усмехнулась, не узнавая саму себя. Почему-то слова знахарки не вызвали того стыда, от какого еще месяц назад хранительница сгорала бы, услыхав про свою оплошность. А сейчас не было никакого желания обвинять в чем-то учителя, явно знавшего, как расценят ее поведение родичи Ирсаны. Зато становилось понятно, почему он так резко перебил расторопную тетушку и почему разговаривал с ней таким тоном. Ну а мнение племянницы, явно пытавшейся поймать рыбку покрупнее, Леаттию и вовсе не волновало.

До дворца они добрались быстро, но сразу за воротами застряли в длинной очереди медленно ползущих к вожделенному крыльцу таких же открытых колясок. Сидевшие в них дебютантки мгновенно подняли над собой лес кружевных и атласных зонтиков, пряча белизну кожи и украшающие прически живые цветы от лучей уходящего на запад светила.

У Леаттии зонтика не было, да и солнца она не боялась, поэтому сидела спокойно. Однако Джар, как выяснилось, считал иначе и немедленно подвесил над коляской прохладное облачко. Зачем он так беспечно открыл всем свои способности, хранительница узнала очень скоро, едва их коляска поравнялась с ведущей вбок аллеей. Ее охраняли герцогские гвардейцы, и их командир молча сделал вознице знак свернуть в ту сторону.

Один из воинов сел рядом с кучером, тот подстегнул лошадок, и коляска резво покатилась вперед, чтобы очень скоро оказаться перед центральным входом во дворец.

Джар легко соскочил на ступени, подал «сестре» руку, помогая спуститься, и неторопливо повел наверх под изучающими взглядами толпившихся на крыльце придворных и женихов всех рангов.

– Граф и графиня Габрони! – внимательно осмотрев приглашение, зычно прокричал встречающий их в распахнутых настежь дверях дворецкий, и стража расступилась, пропуская гостей внутрь.

– Барон Омолер и графиня Лонске! – раздалось вслед через полминуты.

Под эти почти равномерные выкрики они пересекли огромный холл и устроились на одном из маленьких диванчиков, расставленных вдоль стен и в нишах. Здесь гостям предстояло провести не менее часа, пока соберутся все дебютантки и откроются двери тронного зала. Леаттии был знаком этот порядок, но до сих пор входить во дворцы таким способом не приходилось. Вернее, в один-единственный дворец, принадлежащий когда-то ее предкам. Туда ее и родителей всегда привозили заранее, а потом улыбчивые фрейлины развлекали их и поили чаем в уютной гостиной до тех пор, пока не наступало время устроиться на тронном возвышении вместе с самыми верными приближенными Манреха.

– Ненавижу, – тихо выдохнул вдруг Джар, искоса глянул на ученицу и хмуро пояснил: – Ненавижу тратить время на бесцельное ожидание. И на такие вот приемы – тоже.

– Можно было отправить со мной Вельтона, – пожала плечами она, не собираясь ему сочувствовать.

Сам вызвался, когда решали, кому сопровождать ее на прием. Теперь поздно сожалеть о собственном выборе. Ведь остальным магам попасть сюда не так-то просто, лишь Ирсана с целительницей приедут по приглашению придворного мага. Остальным, вместе с главой гильдии, придется пробираться во дворец под отводом глаз, пристроившись рядом с кучерами или на запятках.

– Твой учитель я, а не Вельтон, – огрызнулся маг на дагорском.

– Я этого не забываю и менять наставника не собираюсь, – Леа тоже перешла на редкий в этих краях язык, – но не знаю ни одного полезного занятия, которое поможет скрасить время и не насторожит гостей герцога.

– Я тоже, – хмуро буркнул он. – Лучше бы еще полчаса посидели дома.

– Может, погуляем по залу? – не понимая внезапной мрачности мага, предложила хранительница и огорошенно замерла, услышав тихий скрип его зубов.

А в следующий момент рядом с ними остановилась парочка, и Леаттия с изумлением узнала в девушке, опиравшейся на руку полноватого мужчины с пронзительным взглядом маленьких глазок, свою недавнюю спутницу.

– Элайна! – слишком живо обрадовалась та. – Какая встреча! Знакомьтесь, это господин Боларж, брат моей подруги. Он сопровождает меня вместо приболевшего кузена. А это граф Габрони и его сестра Элайна, они приехали с нашей компанией.

Мужчины учтиво раскланялись, хотя радость цвела только на лице спутника Милоны, и Боларж важно поцеловал руку Леаттии, заверяя, что ему очень приятно познакомиться с такой хорошенькой девушкой. Хранительница скупо улыбалась в ответ, все яснее понимая, как напрасны были все ее прежние надежды встретить на таких вот многолюдных приемах того, кто станет ей опорой в жизни. Даже если тут и есть достойный мужчина, рассмотреть ее среди сотен красавиц у него нет никакого шанса. Зато можно не сомневаться, у нее не будет недостатка в охотниках за приданым вроде этого Боларжа.

А он уверенно устроил на соседнем диванчике Милону, сел сам и завел легкомысленную светскую беседу о погоде, новых указах и самых значительных происшествиях, не забывая очень пронырливо задавать новым знакомым волнующие его вопросы.

Большое ли имение у Джарвиса, хорошие ли земли и что на них растет.

– Всё, – уверенно заявил маг. – У нас благодатный край. Но выгоднее всего кофейные и чайные плантации да душистые приправы. Дед поставил сушилку и небольшую фабрику, всего человек на полста, они как раз справляются с переработкой зерен и листьев. Всем хозяевам кофеен и магазинов приправ известно наше клеймо, буквы «АГ», выдавленные на чайном листе.

– Мечтаю посмотреть, как растут кофейные деревья, – восхищенно прошептала Милона.

– Так за чем дело стало? – изумился Джар. – Вот поедете назад, и как доберетесь до Сиапы, глядите налево. Там вдоль дороги несколько кофейных рощ. Когда мы ехали сюда, они как раз цвели.

Дебютантка обиженно надула губки, но ее спутник очень ловко перевел разговор на другую тему, осторожно, как паук, опутывая новых знакомых хитроумной сетью посулов и обязательств. И когда все в зале зашевелились, каким-то неведомым Леаттии чутьем предугадав открытие заветной двери, девушка уже почти не сомневалась, что ей придется подарить этому прохиндею за любезность один танец. И обреченно сжалась, услыхав безукоризненно вежливое приглашение. Однако ответить не успела – перед ней словно по волшебству возникла толпа видных молодых мужчин.

– Первый танец очаровательная госпожа Элайна обещала мне, – нагло заявил ослепительно улыбающийся Вельтон и получил в награду полную признательности улыбку.

– Я помню, – облегченно выдохнула она.

– А второй – мне, – с изысканным изяществом склонился к ее руке Сейнон.

– А третий – мой, – широко улыбнулся всем присутствующим Лаберт, протягивая Леаттии роскошную синюю розу.

– Четвертый обещан мне, – строго сообщил подтянутый, как офицер, Одерз и лукаво подмигнул девушке.

– А пятый – снова мой, – категорично заявил Вельтон, подозрительно рассматривая Боларжа, и тут же спросил у него напрямую: – А вы не в герцогском сыске служить изволите? Амулетик у вас приметный… и сапожки казенные.

Ответить Боларж не успел – двери в тронный зал распахнулись, и толпа дебютанток устремилась внутрь. Им положено было встать по обе стороны широкой ковровой дорожки, вдоль которой проследует к трону герцог с сыновьями, обязанными выбрать себе пару на первый танец.

Позже они могут не танцевать, если не пожелают, но открыть бал – их долг и привилегия.

– Скажи, – шепнул Вельтон на ухо хранительнице, уже вставшей, чтобы последовать за остальными девушками, – ты очень хочешь тут танцевать?

– Нет, – мгновенно ответила она и с надеждой уставилась на друга: – Но разве есть способ?

– Мы тебя окружим и кастуем на себя отвод глаз. Проверено: того, кто стоит посредине, никто не видит.

– Давай, – кивнул ему Джар, подталкивая ученицу в центр маленького кружка. – Куда идем?

– В левом углу маленькая дверь для слуг, там ждет ученик Зелада, – торопливо шептал Вельтон, видимый Леаттии словно сквозь туман. – Чуть левее… сюда.

Однако на узкой лесенке их встретил не ученик, а сам придворный магистр, и рядом с ним стоял Эгрис.

– Все прошло удачно?

– В такой толпе и сотня гостей пропадет, никто и не заметит, – отмахнулся Вельтон. – А на сыскаря я мигрень нагнал, через час свалится и завтра ничего не вспомнит.

– Может, он не сыскарь? – робко попыталась защитить незнакомца Леа, но маги необидно заухмылялись.

– Им амулеты герцогский казначей заказывает в нашей гильдии, партией дешевле. Ну а мы для себя ставим маячок, очень невинный и незаметный, всегда полезно знать заранее, с кем имеешь дело, – объяснил Эгрис. – И всем магам известен этот секрет.

– А девчонку он завербовал, – хмуро подтвердил Джар. – У нее тоже амулет, попроще. Когда мы ехали сюда, его не было.

– Вот и мой кабинет, – облегченно вздохнул Зелад, открыв мрачную тяжелую дверь, защищенную коваными накладками и загадочными знаками. – Сюда никто не войдет. Я готов вас выслушать, но в полночь уйду, герцог заказал салют.

– Нет, ты пойдешь с нами, – тихо, но твердо объявила Леаттия, с огорчением понимая, что это всего лишь начало длинного и непростого пути.

Еще не раз и не два ей придется вот так же смотреть в темнеющие от гнева глаза уверенных в своей правоте магистров, не готовых терпеть никаких указаний наглой бездарной девчонки. Но обижаться на них за такое отношение она не станет, да и не имеет права.

Им ведь пока неведомо, что магию необходимо срочно спасать, и это именно ее обязанность и предначертание, изменить которое хранительница не может.

Да и не желает.