Пока дверь не закрылась и не громыхнул засов, ей почему-то казалось, будто всё происходящее бред или просто такая игра. Вот сейчас Ким подмигнет ей или сделает какой-то знак… неважно какой, она обязательно догадается. Ведь не оставят же её одну с этими зловещими людьми, от одного холодного взгляда которых спина покрывается мурашками. И незнакомым женихом, про которого отец написал кратко: наследник соседней страны. Забыв указать, какой именно. Хотя… с его величества вполне станется и намеренно не выдать такой важной для неё информации. И если допустить, что так и было, значит, ей стоит готовиться к самому худшему.

А что у нас там самое худшее? Присев на краешек стула и положив руки на стол, Дель прилежно старалась припомнить всех возможных претендентов на её руку, пытаясь отстраниться от назойливых размышлений о странном поведении Ким. Но против её воли мысли о сестре так и норовили вернуться. Однако даже себе Лародель пока не желала признаться, что это пытается вырваться на волю горькая обида. Ведь она ждала звона мечей, криков инлинов, прорывающихся ей на помощь, или даже появления фэй, оставляющей после себя только кровавые ошмётки. И хотя такие жуткие картины вовсе не привлекали принцессу, но именно так она представляла своё избавление.

А вместо этого – равнодушный тон сестры, довольная улыбка, когда Дель согласилась с её требованием. Ну, вот почему эта честная и прямодушная девушка вела себя, как торговка, выпрашивая у неё преданного телохранителя? Словно муж и его сородичи не смогли бы уберечь Кимелию от любого нападения.

Лародель замерла, пытаясь не упустить мелькнувшую мысль, и крепче вцепилась пальцами в истерзанную салфетку. Как же она сразу не сообразила? Ведь Дисси упомянула однажды, что не нужно думать, будто Ким совершенно не способна на женские хитрости. Только проявляется у неё эта способность лишь в минуты крайней опасности. Ведь смогла же она обмануть родителей, собравшихся отправить засидевшуюся в невестах дочь в обитель, и настоять на своём, сидя в запертой комнате с решётками на окнах.

Загремел засов, и Дель напряглась в ожидании очередной плохой новости. Ни на что хорошее она уже не надеялась. Однако в комнате появилась одна из служанок, прибывших с обозом, держа в руках поднос с ужином. Ловко поставив его на край буфета, расстелила перед принцессой хрустящую скатерть и принялась умело сервировать стол. И тут Дель внезапно сообразила, что ей не стоит ничего кушать в этом замке. Как и пить.

– Унеси всё назад, я не буду ужинать, – холодная вежливость королевских интонаций, прозвучавших в её голосе, способна была убедить любого.

Но девица только поджала губы и пугливо скосила глаза на дверь, ни на миг не прекратив своей работы. Наверняка это зловещие незнакомцы приказали непременно накормить принцессу, сообразила Дель. И поэтому она станет кушать лишь в том случае, если маги её свяжут и заставят есть насильно.

Лародель величественно поднялась из-за стола и, придав лицу оскорблённое выражение, прошла к стоящему у незажженного камина креслу. Держа спину прямо, словно на важном приёме, села и только теперь, чинно укладывая руки на колени, заметила зажатую в них скомканную салфетку. Первым порывом было желанье зашвырнуть её в камин, но Дель сдержала себя. И начала аккуратно расправлять смятые кружева и складывать лоскут ткани в ровный квадратик.

– Почему вы не желаете кушать, ваше высочество?! – чуть насмешливый голос явившегося почти сразу после ухода служанки незнакомца был далеко не так почтителен, как следовало бы.

Но Дель уже успела решить, если уж у прямодушной Кимелии хватило сил и умения сыграть свою пока непонятную роль, то ей-то сами боги велели.

– Неужели вы не можете понять, что я волнуюсь? – сообщила принцесса неожиданно кротко, подняв на собеседника прекрасные синие глаза. – всё-таки я первый раз выхожу замуж.

– Ваше высочество, это радостное событие состоится только утром, жених не успел доехать, поэтому можете смело ужинать, – скользнула по губам гостя ещё более откровенная ухмылка, но Дель предпочла её не заметить.

– Вот и нужно было отдать мне письмо его величества утром! – совершенно натурально возмутилась принцесса. – Когда я нервничаю, то не могу ни есть, ни спать спокойно!

– Ну, если вы не сможете заснуть, постучите в двери, с этим я помогу, – поразмышляв несколько секунд, нагло заявил незнакомец и неторопливо покинул комнату, оставив принцессу сидеть с побелевшим от негодования лицом. И только через полчаса после ухода негодяя девушка смогла взять себя в руки и выбросить из головы изощрённые способы наказания, которым она его предаст. Если когда-нибудь вернётся в свой дворец, разумеется. И сумеет его поймать.

Зато теперь ей с совершенно другой стороны виделось прощание с Кимелией. И раз та не дала никакого намёка на свое положение и на участь инлинов, значит, у неё была причина. Вот только понять бы ещё, зачем ей так понадобился Мартин? И почему она откровенно обрадовалась, когда Дель его отдала?

А если? О боги, ну почему же она такая тугодумка! И даже жениха своего разоблачила только случайно, хотя потом припоминала, сколько раз у неё была такая возможность и до этого, вслушайся она повнимательнее в его собственные слова!

И теперь она снова едва не пропустила самого основного. Ведь Ким же ясно ей сказала: «Я его заберу». Не беру себе, а заберу, что может означать только – с собой. Значит, Ким выпустили из замка, и раз она так счастливо улыбалась, то определённо не одну. И она решила спасти Мартина, который был совершенно не нужен, а может, и опасен магам. Вот теперь всё встаёт на свои места. И даже слова магистра про помощь в засыпании обрели другой смысл. Дель отлично знала про заклинания, способные в мгновенье уложить в сон людей, не защищённых специальными амулетами. Тысячи раз наблюдала в Ирнеин, как ими пользуются эльфы. Вот только ещё не догадывалась, что и тёмные магистры так искусны в этой области магии.

Значит, все её надежды на спасение напрасны, раз Ким увозит сейчас усыплённых инлинов. От насланного сна никого нельзя разбудить обычными средствами, а Кимелия не имеет и капли магических способностей. Дель тяжко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Как же всё-таки несправедливо иметь всё, о чём только мечтают другие: титул, дворцы, украшения, самые роскошные платья и туфельки. И вернувшуюся красоту, которой всегда так жгуче завидовали придворные дамы. Но, несмотря на всё это, быть проданной, словно самая бесправная рабыня, совершенно незнакомому мужчине.

И ничего нельзя сделать, ни поспорить, ни убежать. Таков королевский долг – думать сначала о судьбе государства и подданных, а уж потом о своей. Вот ещё была бы она уверена, что государству и подданным от её несчастий сразу станет лучше.

Лишь об одном принцесса страшно жалела теперь, когда уже ничего нельзя вернуть назад. О собственном здравомыслии. Ведь неимоверно завидуя Ким, каждые полчаса счастливо улыбающейся Рьялду, сама Дель всё-таки сумела удержать себя в руках и так за весь день и не решилась хоть разок открыто посмотреть в заветное окошко.

– Ваше высочество, пора вставать… – сквозь сон расслышала Лародель чей-то почтительный, но настойчивый зов.

Однако разум никак не желал выныривать из уютной тёплой темноты полудремы.

«И зачем только её будят так рано? – лениво текли вялые мысли. – Она всё-таки принцесса, а не крестьянка, ей не нужно с утра пораньше возиться со скотиной и с огородом. У неё, помнится, даже сомнение закралось, а не разыгрывает ли Дисси сестёр, рассказывая, сколько труда вкладывают селяне, прежде чем получат пару крынок молока?».

В постепенно просыпающемся мозгу Лародель неспешно возникали смутные воспоминания о добрых глазах Дисси, её мягком голосе, странно слившимся в памяти с голосом умершей кормилицы, потом возникли лица сестёр, инлинов…

И вдруг, как ведро холодной воды, обрушилось воспоминание о грядущей свадьбе. её собственной свадьбе с абсолютно чужим и оттого ещё более страшным мужчиной.

Дель распахнула глаза и села на постели так резко, что едва не врезалась лбом в склонившуюся к ней служанку. Вовсе не ту, какая приносила вчера ужин, но Дель вначале этого даже не заметила. Первым делом ей бросилось в глаза приготовленное для неё платье. Мягкое, удобное дорожное платье, песочного оттенка, изящно отделанное вышивкой и кружевами шоколадного цвета.

А как же белое… и вуаль… и обязательная алмазная фамильная диадема, изображающая венок из ландышей в каплях росы?!

Дель возмущённо уставилась на служанку и только тут сообразила, что робко взирающая на неё девица совершенно ей незнакома. Не понимая ещё, почему ей не хочется спрашивать про свадьбу и вчерашних незнакомцев, Дель равнодушно осведомилась о сопровождающих и получила ещё больше озадачивший её ответ. Оказывается, все её знатные спутники давно встали и завтракают в столовой. А во дворе гостей уже ожидают кареты и отряд гвардейцев. Но если её высочеству не хочется идти в столовую, то она, Летти, принесёт сюда всё, что потребуется. А сейчас не угодно ли будет принцессе переодеться?

Дель опустила взгляд на свою одежду и внезапно с ужасом поняла, что абсолютно не помнит, когда она переодевалась в эту длинную ночную рубашку с маленьким воротничком под горлышко и манжетами на запястьях. Прикрикнув на служанку, испуганно вытаращившую глаза, чтобы подождала, девушка опрометью бросилась в умывальню. Первым делом заперла за собой дверь, потом с замирающим сердцем расстегнула ворот рубашки и, словно бросаясь в пропасть, рывком стянула её с плеч, позволяя свободно упасть к ногам. Никуда не исчезнувшее нижнее бельё слегка успокоило принцессу, но она всё равно несколько минут с маниакальной придирчивостью изучала своё тело. А не обнаружив никаких следов насилия, без сил опустилась на край выложенной мраморной мозаикой чаши для омовений и горько заплакала, снимая с души тяжесть испытанного потрясения. Но очень скоро усилием воли взяла себя в руки, умылась холодной водой и отправилась одеваться, размышляя, надолго ли откладывается её скоропалительная свадьба.

Подозрения принцессы о временной передышке полностью подтвердились в столовой, куда Дель решила пойти после того, как немного успокоилась. Здраво рассудив, что, сидя в одиночестве, невозможно получить так нужную ей сейчас информацию. Более того, по отсутствию за столом вчерашних магов и по невинно-радушному приветствию графа Женлерте принцессе стало понятно, что никто из придворных даже не догадывается о произошедших здесь вечером загадочных событиях.

Едва завидев издалека спешащего к ней графа, Дель невольно напряглась, но тут же сообразила, что не стоит выдавать своего истинного отношения к лживому вельможе, и кивнула ему в ответ с королевским равнодушием.

А позже, уже сидя в карете, выезжающей из ворот замка, мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Потому что догадка, внезапно осенившая её хорошенькую головку, была единственно верной в сложившихся обстоятельствах. Придворные действительно ничего не знали, потому что их усыпили точно так же, как и её. А на всякий случай подчистили во сне память, не зря за столом принцессе показалось странным, почему никто не спрашивает, куда делись изагорцы, так интересовавшие всех ещё вчера. И где её новая фрейлина.

Тогда значит, это заклинание наложили и на неё, потому-то так трудно вспоминалось с утра всё то, что не выходило из головы вечером, постепенно распутывала истинный смысл произошедшего Дель. Но с принцессой выходка тёмных магов не прошла, серьги, зачарованные Гейденусом, надежно защитили её память от чужого вторжения. Вот только граф ни в коем случае не должен об этом узнать, так что пусть думает, будто всё прошло гладко.

Ехать одной было далеко не так приятно, как с Ким, да и смотреть в окошко теперь не тянуло совершенно. К тому же Дель одолевали мрачные предчувствия. Уж если маги смогли один раз справиться с такой кучей народа, значит, справятся и во второй. Тем более, самых надёжных защитников с нею теперь нет. Зато злость и обида на отца постепенно переросли в сомнения. Действительно ли он сам решил её судьбу или маги принудили и короля? Конечно, укрепление хороших отношений с соседними странами дело нужное, но дочь-то у него всего одна, и других, судя по всему, уже не будет. После смерти королевы Медерий так и не собрался жениться. Хотя никогда не переставал изображать активно ищущего невесту жениха. Но повзрослев, Дель поняла, что в действительности это только роль, а на самом деле решительного шага король не сделает никогда. И напрасно знатные невесты наперебой атакуют его спальню, второй трон будет и дальше пылиться в дворцовой сокровищнице, пока его не принесут для самой Дель. Но тогда на месте отца будет сидеть её собственный муж.

Вспомнив о будущем муже, принцесса тяжко вздохнула и приоткрыла занавеску, взглянуть на пейзаж.

Да только никакого пейзажа не было. Вернее, открывшийся ей вид на неказистые дома жителей предместья никак нельзя было назвать пейзажем. Однако принцесса была ему рада. Это означало, что они прибыли в город, а тёмные маги предпочитали в города без личины и особой нужды не соваться. Их светлые собратья не жалели сил на защиту своих территорий.

Да и желудок уже давненько напоминал о себе. Не решившись за завтраком отведать поставленные перед ней блюда, принцесса ограничилась несколькими печеньями, которые попросила передать с другого конца стола, и бокалом молока, которое раньше пила очень редко. Придворные, знавшие её вкусы наизусть, конечно же, насторожились, но Дель ловко выпуталась, небрежно сообщив, что в Изагоре наконец-то распробовала этот замечательный продукт.

Второго завтрака она благополучно избежала, пожаловавшись, что молоко было несвежее и ей нехорошо. И теперь просто мечтала о какой-нибудь простой и сытной еде, вроде той каши, какую готовила Дисси.

– На обед остановимся в доме губернатора, – сообщил, подъехав к дверце кареты, командир гвардейцев, и Дель равнодушно кивнула, чувствуя, как сердце сжимает холодная рука страха.

Этому человеку она теперь тоже не верила, он не стал её защищать, предпочтя сохранить в неприкосновенности свою память, а может, и жизнь. А раз он сделал это однажды, никто не даст гарантий, что не предаст и в следующий раз.

Губернаторский дом представлял собой внушительное строение, стоящее на живописном склоне холма. Но принцессу открывшийся чудесный вид на цветники и широкие дорожки абсолютно не интересовал. Ждёт ли её сегодня продолжение вчерашнего кошмара – единственное, о чём могла думать девушка, подавая руку ненавистному графу, чтоб тот смог проводить гостью до крыльца, возле которого её уже ожидали хозяин дома и его семья.

Хозяин дома, высокий, плечистый дворянин, предложив дорогой гостье свою руку, неспешно повел её на крыльцо, попутно представляя своих домочадцев и помощников. Дель вежливо кивала, занятая своими тяжёлыми мыслями, и совершенно не запоминала, как кого зовут.

Пока не наткнулась взглядом на высокую даму средних лет, по обе руки от которой стояли хорошенькие рыжеволосые девушки. Каждый, кто увидел их впервые, сразу понял бы, что это мать с дочерьми. Но только Лародель рассмотрела под лёгкими морщинками и изысканной бледностью дамы такие знакомые черты Ким, а уж Варену и похожую на неё миниатюрную девицу, изящным жестом крутящую в пальцах цветочек, никогда не спутала бы ни с кем.

– Моя кузина Кармелия и её дочери, Варалисса и Бинальдина, тоже собираются посетить родственников в столице, – учтиво пояснял тем временем губернатор, готовый подхватить принцессу, если ей вздумается падать в обморок, – и просят вашего разрешения присоединиться к обозу. На дорогах сейчас стало очень неспокойно.

Откуда Дель взяла силы благосклонно кивнуть ему в ответ и спокойно пройти мимо тех, кому ей хотелось броситься на шею, она и сама не знала.

Знала только, насколько была неправа, решив, будто они смогут просто уехать и спокойно заниматься своими делами, когда на неё свалилась такая беда.

– А вот это ваши комнаты. – Губернатор гостеприимно распахнул перед Лародель двери и, едва принцесса прошла внутрь, захлопнул их перед недовольным графом, неотступно топавшим следом. – Комнаты для господ придворных в другом крыле, мой дворецкий вас проводит. А когда умоетесь с дороги, милости прошу в столовую, обед уже ждёт.

Дель мстительно усмехнулась, услышав начало этой тирады и представив себе кислое лицо графа, который явно собирался ей что-то сообщить, а может, даже приказать. И отправилась изучать предоставленные ей покои. Однако успела сделать всего несколько шагов. За распахнутыми широкими дверями на опоясывающий дом балкон раздался быстрый топот нескольких пар ног, и вместе с предзакатным солнцем в комнату ворвались её сёстры по хлебу. Первой, разумеется, примчалась Бини, умение быстро бегать не раз спасало её от беды. Но и Ким с Вареной отстали ненамного. И вскоре счастливую принцессу тискали, обнимали и гладили по мокрым щекам три пары дружеских рук. А их хозяйки, перебивая друг друга, торопились задать кучу всевозможных вопросов.

– Подождите, – взмолилась, наконец, Дель, – можно я умоюсь, а потом расскажу всё по порядку? Мы с утра в дороге.

– Конечно, – понимающе закивала Ким, – мы просто не могли не прибежать сразу. Иди, умывайся, мы подождём тут.

Ещё никогда в жизни Дель не проводила в умывальне так мало времени. Любопытство и радость встречи побуждали её побыстрее вернуться к сестрам. И задать им тысячу вопросов. А между ними, как-нибудь незаметно… тот, что волновал её больше других. И пусть она теперь просватанная невеста. Но ведь не жена же ещё? Да и не собирается она совершать никаких глупостей. Но спросить просто обязана… хорошо поняла за прошлый вечер, что на выжженном пепелище первой любви без спросу проклюнулся робкий росток новой. И такой он был пока нежный и хрупкий, что хотелось согреть и спрятать от всех невзгод и чужих взглядов. Разумеется, Дель понимает, вовсе не суждено этому ростку расцвести в полную силу и дать плоды, но хоть полюбоваться-то она на него может? Пока не увёз её в свадебное путешествие неведомый принц.

– Рассказывайте, – едва плюхнувшись на диванчик между Вареной и Бини, Дель уставилась на сидевшую напротив Ким.

И слушая подробное повествование Кимелии, как будто воочию видела и тёмный лес, хлещущий по спине ветвями, и убегавшего от Рьялда инлина, и расстроенного Мартина. И Ольвагиса, придумывающего план её спасения.

– А где он сейчас? – спросила про телохранителя, втайне надеясь, что отнесут этот интерес к совершенно другому мужчине.

– Все здесь, в городе, – правильно поняла её Ким, – только сюда им пока нельзя. А кроме того, у них много дел, нужно проследить, кто из обоза, кроме графа и командира, доносит магам. И попытаться узнать дальнейший маршрут. Тебе ведь не объясняют, по какой дороге повезут, значит, могут в любой момент снова свернуть ещё в какой-нибудь замок. Мы и так еле успели, думали, от развилки обоз повернёт на Каргат, а они свернули сюда. Хорошо, что инлины приготовили вам встречу в обоих городах. Правда, камней портальных потратили кучу, и Шимирл сейчас отсыпается в надёжном месте. Вся основная работа досталась ему, сделать личины мне и Мартину, зарядить амулеты изагорцам. У них у всех свои есть, те, надев которые они в охрану нанимались. Помнишь, на кого они были похожи, когда мы в Место Встречи ехали?

– Ким, – вспомнив про то путешествие, Дель не могла не вспомнить про их совместные обеды, – а может, мы тут, все вместе, поедим?

– Вот я недотёпа, – с досадой взмахнула руками Вара, – как я могла забыть? Они же, небось, за дверью истомились!

И она помчалась открывать дверь слугам, терпеливо ожидавшим у порога с подносами в руках, а Бини, вспомнив про клятый этикет, спешно пересела на другое кресло. Если кто-то из прислуги проболтается, что они ведут себя с принцессой как старые подруги, и это дойдёт до графа, может случиться непоправимое. Не зря Четвёртый целый час втолковывал им правила поведения.

Пока слуги ловко накрывали на стол, девушки перебрасывались ничего не значащими вежливыми замечаниями о погоде и красоте губернаторского сада, а потом сочувственно следили за Дель, увлечённо поглощающей еду, и молчали. А Варена, положив ладонь под щёчку, только горестно вздыхала, никогда их подруга не отличалась таким завидным аппетитом.

– Не смотри так, – оглянувшись на неё, фыркнула Дель, – я просто боялась есть то, что мне приносили. Даже воду пила в умывальне. Но слава богам, всё обошлось. Да и жених куда-то пропал.

– Это мы его… остановили на время, – расстроенно опустила глаза Ким, – знаешь, не поверилось мне, будто король может выдать тебя замуж вот так, втихомолку.

– Мне объяснили… почему, – понимающе усмехнулась принцесса. – Король считает, что неприлично будет выглядеть, если я после всех своих приключений вернусь во дворец как ни в чём не бывало. Ну, сами понимаете, принцесса должна быть символом чистоты и служить примером для приличных девушек. А я мало того, что сбежала, так ещё и в чужую страну, и ни одной фрейлины для сопровождения не взяла. И вообще занималась там непонятно чем. Вот и нужно меня срочно выдать замуж, чтобы побег превратился в романтическую историю. Причём обязательно за наследника соседней державы, для пользы государства.

– Дель, – качнула головой Кимелия, – я не Дисси и объяснить всё так доходчиво не могу. Но инлины полночи думали и по-разному прикидывали. Сама понимаешь, они в политике разбираются, тем более опыт у каждого… не одна сотня лет. Так вот, если бы тебя выдавали замуж за таргильского принца, несмотря на то что у него уже есть две жены, ему ещё положена третья, то ещё можно было бы говорить о какой-то пользе для страны. Но твой жених – принц Койрессир, из Зангары. Подумай теперь сама, какая польза стране от твоего замужества с ним?

Но Дель и сама уже сообразила, что никакой. Только вред. Зангара, конечно, находится недалеко, но путь к ней проходит через долину, облюбованную под свои замки тёмными магами. Она так и называлась последние столетия, Тёмный дол. И со смельчаками, решившимися её пересечь, могли приключиться любые мыслимые и немыслимые беды. Потому-то все здравомыслящие путешественники и купцы предпочитали добираться до Зангары морем.

– Мне тёмный маг обещал за благоразумие разрешить остаться во фрейлинах, наверное, решил, что я стану ему тайно служить, – с жалостью глядя на принцессу, пояснила Ким, – и сообщил, что через две недели вы вернётесь в столицу из свадебного путешествия. Значит, в Зангару вас собираются отправить вовсе не морем. Морем вам только туда нужно не меньше декады добираться. А если вы поедете через Тёмный дол… я не знаю, кем ты вернешься назад. И вообще, вернёшься ли.

– Но что же тогда мне делать? – Дель расстроенно отодвинула от себя тарелку, какой уж тут обед. – Если я сама видела приказ отца?! А король не любит, когда не выполняют его приказы. А принцессы тем и отличаются от других девушек, что не имеют права ставить свои желания выше государственных интересов.

– Дель, но ведь можно рассудить и по-другому, – вмешалась Варена, забыв от волнения про их уговор дать принцессе самой принять решение или хотя бы прийти к правильным выводам, – ведь все в королевстве знают, как он тебя любит. И какую сумасшедшую цену предлагал магам за твое излечение. Почему бы не предположить, что его обманули или заставили? Во всех случаях стоит попытаться с ним поговорить, а вдруг это письмо вовсе и не он писал?!

– Я и так знаю, что писал не он, – пожала плечами Лародель, и ошеломлённые этими словами девушки затаили дыханье. – Его величество никогда сам писем не пишет, секретарей пять штук держит. Но подпись была его, я проверила. И магистр, доставивший приказ отца, меня вначале проверил, не поддельная ли. Только потом свиток раскрыл. А печать на нём тоже была королевская. Но скажу вам честно, и у меня мелькали сомненья. Когда я увидела, как маги всему обозу почистили память. И мне пытались, спасибо инлинам за серьги… утром всё сразу вспомнила. Потому я поступлю так, как вы скажете… хотя многие назвали бы этот поступок неразумным. Но если у меня есть хоть один белый камушек из тысячи чёрных, я хочу его найти.

– Дель! – поражённая горечью, сквозящей в голосе подруги, Варена снова бросилась к ней и стиснула в ободряющем объятии её хрупкие плечики, – раз ты так решила, у нас ещё будет время хорошенько всё обдумать и обсудить. А сейчас давайте просто поговорим, а то я уже так соскучилась! Словно год тебя не видала. Мы тебе сейчас ещё расскажем, как Бини к бандитам ходила…

Наутро обоз снова тронулся в путь, и принцесса одним движением брови оборвала недовольную тираду графа Женлерте, возмущённого непозволительными привилегиями, предоставленными ею провинциалкам.

– Ну, ничего, – злобно бормотал предатель, с презреньем поглядывая, как пройдошливая графиня вместе с неприлично рыжими дочками усаживаются в королевскую карету, – через пару дней я припомню вам эти выходки.

Граф мстительно прищурил глаза, представляя, каким именно образом будут у него выпрашивать прощения эти три нахалки.

Но ему никогда и в голову не пришло бы соотнести свои воображаемые шалости с крепко сцепленными зубами молодого наёмника. Младшего из пятёрки, нанятой вчера вечером губернатором для охраны кузины.