Поесть как следует Лертон не успел. Он даже первого куска не доел. Узник так деликатно и бережно откусывал положенный на хлеб ломтик мяса, что Дисси старательно отвела взгляд к окну, посчитав, что его смущает внимание незнакомых девушек.

И в тот же миг вскочила со скамьи, обнаружив чёрную лапу, крепко вцепившуюся в каменный подоконник. Вторая рука окари недолго пребывала в неизвестности, протянулась с улицы и закрепилась короткими жилистыми пальцами рядом с первой. И сразу же напряглись тренированные мышцы, сгибая руки в локтях и поднимая к взглядам насторожившейся компании копну рыжих нечёсаных кудряшек, а вслед за ней и разъярённую морду охранника. Улидат подобралась, как кошка перед прыжком, но знахарке внезапно пришла в голову замечательная мысль, и она схватила подругу за руку, останавливая.

Всего пары слов, шёпотом сказанных по-инлински, хватило той, чтобы понять смысл задуманного, и одобрительная ухмылка, змейкой скользнувшая по сжатым губам куэлянки, дала Дисси понять, что её задумка принята.

– Твоя думать, Ха-ман дурак? – коверкая слова больше обычного, злобно рыкнул на Блана сторож, забрасывая на подоконник мощное тело. – Не понять, кто его бросить?

– Не думал я про тебя ничего, – бурчал парнишка, незаметно оттеснённый куэлянкой к столбу, – сам упал, а на меня кричишь.

– Ты сможешь дойти до столба? – шепнула тем временем Дисси узнику, и он ответил утвердительным кивком.

– Тогда иди, очень нужно. – Знахарка помогла парню подняться и вновь повернулась к окари.

– А чего это ты тут командуешь? Пришёл, разорался! Вылезай обратно!

– Женчин? – только теперь страж заметил, что в полутемной комнатушке, кроме Лертона и Блана, находятся девушки. – Твоя влез окно? И моя влез окно! Твоя прыгать первый!

– Ошибаешься. – Дисси, спокойно и ловко составляющая еду назад, в корзинку, ухмыльнулась так высокомерно, что ей позавидовала бы любая королева, попавшая в такой же переплёт.

– Дай! – Страж спрыгнул с подоконника, но знахарка, предугадавшая его движенье, в тот же миг оказалась рядом с Бланом.

Стражник прыгнул следом, даже не сомневаясь, что сумеет выхватить вожделенную корзину. Его уже почти привыкшие к полутьме глаза успели рассмотреть очень аппетитные вещи, совсем не похожие на те, какие обычно приносили узнику. И теперь он жаждал их получить с утроенной страстью, потому и выбросил в сторону незнакомки мощную лапу, готовясь сцапать и нахалку и корзину.

Однако неведомая сила, недавно скинувшая его с лестницы, вновь встала на защиту сбежавшего парнишки. Окари с такой силой отбросило от победно усмехающейся женщины, что он больно ударился о край стола. Ярость, вспыхнувшая в душе воина, затопила его разум бурлящей алой пеной, заставившей позабыть все наставления злобной старухи, которую местные подростки называли командиром. Ха-ман нащупал рядом с собой тяжёлый кувшин и, мстительно осклабясь, умело метнул в строптивую гостью.

Дёрнулся вперед Лертон, пытаясь загородить собой Дисси, но неожиданно сильные для девушки руки тергилянки, как узник называл про себя вторую гостью, не дали ему сделать даже полшага. Блан же, по опыту зная, что избежать удара женщина не успеет, непроизвольно втянул голову в плечи и зажмурил глаза. Едва заметный сквозь веки всплеск света он вначале принял за игру собственного зрения, так бывает, когда резко закроешь глаза. Но потом, по наступившей тишине понял, что произошло нечто странное, и, поспешив распахнуть ресницы, увидел, как наливаются яростью жёлтые глаза окари. Безо всяких слов обещавшие пару часов самых страшных мук сгрудившимся у столба жертвам, пока Ха-ман не насладится их болью и кровью. И остановить его не сможет даже злобная ведьма.

«Ну вот зачем она его дразнила? – горестно сопел парнишка, пытаясь шагнуть вперёд, чтобы прикрыть собой друга. – Ведь можно было договориться миром?!» Ну, подумаешь, отдали бы они окари корзинку, Блан уже успел переложить часть продуктов в незаметный посторонним ящик стола. А вот теперь о сделке не приходится и мечтать. Нет, вовсе не такой он представлял себе несущую добро и уже отчаянно пожалел, что привел её сюда. Как будто Лерту и без того не хватало унижения и боли.

– Не шевелись, – предостерегла шпиона шепотом Улидатом, и, скосив на неё глаза, Блан с изумлением рассмотрел лукавую улыбку, осветившую личико девушки.

Очень хорошенькой девушки, он только сейчас это понял. Хотя черты её лица были крайне далеки от эльфийских стандартов.

Серебристый свет вновь на мгновенье ослепил глаза, и раздавшийся вслед за ним страшный рык разъяренного окари заставил Блана выглянуть из-под руки высокого Лертона.

Потрясённо рассматривающий пустую ладонь охранник был уже в таком взбешённом состоянии, что им следовало драпать отсюда, как мышам из бочки, в которую прыгнул кот. А эта неправильная хранительница улыбалась неудачливому стражнику ещё ехиднее.

– А ничего покрепче этой железки у тебя нет?

И только теперь Блан сообразил, что больше не видит на поясе Ха-мана его любимого топора. И в этот миг тергилянка вдруг подхватила с пола длинную цепь Лертона и, сложив её посредине, услужливо подала окари, заговорщицки подмигнув, дескать, попробуй вот этим!

Ха-ман только секунду раздумывал, почему гостья так стремится ему помочь, жажда мщения, владевшая всем его примитивным существом, вовсе не располагала к каким-либо сложным рассуждениям. Только надежда на возможность наконец-то отомстить, может, не зря болтали воины что-то об особой крепости этой цепи?! Вроде как именно она не даёт узнику сбежать отсюда.

Окари перехватил цепь поудобнее, ему не раз приходилось драться нагайкой, усиленной свинцовыми шариками, и навык боя подобным оружием подсказал наиболее выгодную длину. Отступил на полшага и со всей силы, умноженной на бушующую в груди ярость, обрушил страшное оружие прямо на голову издевательски улыбающейся нахалки.

Новая вспышка серебряного света была в несколько раз ярче предыдущих, но окари этого уже не видел. Едва он нанёс ужасный удар, девушка, протянувшая ему последнее орудие и ожидавшая плодов своего поступка в стороне от преданных ею друзей, тенью метнулась к воину. Легкого укола он почти не почуял, как и более ощутимого удара об пол уже спящего непробудным сном тела.

– Что это было? – разлепив ресницы, хрипловатым от потрясения голосом поинтересовался Блан и ошеломленно уставился на светящееся ликующей радостью лицо хранительницы.

– Освобождение, – весело сообщила она и лукаво подмигнула, – а теперь нужно решить, где мы будем разговаривать: здесь или пойдём в более спокойное место?

– Какое… – по привычке начал спорить парнишка и только теперь заметил, что цепи Лертона больше нет.

Как нет и бесследно исчезнувшего металлического пояса на узнике и железного столба посреди комнаты. А сам Лертон несчастно смотрит на Дисси, словно мать на шустрого малыша, высыпавшего в мусор горсть золотых самородков, чтобы освободить шкатулку для своих ракушек.

– Я не могу никуда отсюда уйти, – тяжело вздохнув, тихо сообщил он хранительнице и, пошатываясь, шагнул к постели, – слово дал.

– Расскажи мне поподробнее, что это за слово такое? – подхватила парня под руку знахарка, а усадив и бесцеремонно усевшись рядом, требовательно заглянула в наполненные болью глаза. – Я хочу понять, почему ты предпочитаешь смерть свободе.

– Если не хочешь, чтоб твои слова услышали, выбрось свои сапожки, – привалившись к стене, сообщил Лертон и прикрыл глаза, даже такое краткое путешествие далось ему тяжело. – И налей, если можно… ещё того зелья.

– Воды нет, – взгляд Дисси метнулся по каморке. – Блан, сходи, возможно, у охранника есть. Да захвати эти сапожки, выбросишь подальше.

– А как же ты… босиком? – Парнишка оглянулся от двери и ловко поймал брошенную обувку. – Ладно… придумаю что-нибудь.

– Первым делом скажи, как ты про сапоги узнал? – осторожно спросила Дисси, едва стих топот Блана, явно прыгающего через три ступеньки.

– Маг я. Не из самых сильных, но эльфийские заклинания вижу, теперь вижу, – поправился узник. – Эта цепь из меня силы тянула, такое на ней заклятье. Иначе я давно бы её снял.

– Понятно… – В голове Дисси начинало складываться новое понимание происходящего, и неожиданно появившаяся надежда на удачу заставила суеверно постучать пальцем по лбу, чтоб не спугнуть её. – Знаешь, пока Блан ходит за водой, хочу признаться… я тоже считаю, что данные слова нужно исполнять. Но иногда… давая слово, мы даже не представляем, как повернётся жизнь. Ну, например, дал ты матери слово никогда не лезть в речку. И вот, проходя мимо этой самой речки, видишь, что в воду упал маленький ребёнок. Как поступить в этом случае? Сдержать слово или спасти дитё?! Или, другое, дал ты слово девушке, которая не отвечает тебе взаимностью, никогда не вмешиваться в её жизнь. И вдруг узнаешь, что на ней собирается жениться отъявленный негодяй, отправивший на тот свет пятерых жен. Как ты должен поступить? Начинать бороться за неё или пойти, посадить кустик роз, чтобы было, что носить потом на могилку любимой? Третьего-то не дано.

– Дисси… – расслышавший её последние слова незаметно вошедший Блан с осуждением смотрел на знахарку. – Вот вода. А вот обувь.

– Спасибо, – не обращая внимания на неприкрытый укор, прозвучавший в словах парнишки, искренне обрадовалась Дисси, ходить по холодному полу босыми ногами не очень-то приятно.

Хотя есть ещё надежда, что удастся переубедить этого упрямца. Искоса поглядывая на упорно молчавшего Лертона, так и не открывшего глаз, женщина сунула ноги в растоптанные опорки.

– Блан! – стремительно ворвавшийся в комнату мальчишка не мог быть ни кем иным, кроме как Милной, – там Дарл пришёл. Их срочно забрали, эльфы начали войну. Ой, Лерт… а где твоя цепь? И столба нет… тебя что, отпустили?

– Ты права, – открыл глаза узник, и Дисси постаралась не замечать его мокрых ресниц. – Иногда держать слово не просто глупость, а преступление. У тебя есть предложения, куда бы мы могли отправиться?

– У меня есть кое-что получше, – мягко ответила Дисси и утвердительно кивнула в ответ на вопросительный взгляд куэлянки.

– Отстань, не хочу я никакого чая, – рыкнул на Тергилиса Первый, и Астре неожиданно стало обидно за виновато отступившего в сторону воина.

Он старается, готовит, моет. Не дожидаясь ничьих просьб и указаний, взял на свои широкие плечи все домашние заботы. Нескончаемые и утомительные, если их делаешь сам, и абсолютно незаметные, когда выполняют другие. И ей, Астре это известно лучше других. Учитель никогда не позволял служанкам убирать её комнату и ухаживать за одеждой.

Впрочем, справедливости ради нужно признаться, что и в собственную спальню он никого не пускал. Но ему было намного проще. Вычистить до блеска пол он мог одним движением брови, видела как-то Астра, когда неизвестно куда исчезла очередная проштрафившаяся служанка, а в гости пришёл магистр Зальм. Вот в тот день Астра и поняла, что вместо того, чтобы часами тереть полы и стирать закопчённые на очередной тренировке платья, ей следует выучить несколько бытовых заклинаний. Однако в библиотеке учителя нужных книг не оказалось, и Астра начала осторожно искать заветную книгу в огромном хранилище ковена. К сожалению юной магини, спросить напрямую у смотрителя было совершенно невозможно, все учителя строго следили за тем, что читают их ученицы. Ну и разумеется, самым суровым был именно Ниогрис.

Пол покрывался пылью и грязью с её сапог, которые юная ученица иногда не находила сил снять, пока не полежит немного в жёстком кресле, в купальне росла гора грязной одежды, а заклинанье всё не находилось. Пришедшая в совершенное отчаянье Астра уже собиралась посвятить стирке и уборке всю ночь, как вдруг совершенно случайно услышала, как одна из знакомых учениц хвастается, что выучила ещё более мощное бытовое заклинание. Конечно, соученица заломила за него непомерно высокую цену, десять полных накопителей, но Астра к тому моменту была готова и на большее. И спекулянтка даже расстроилась, когда вечно простуженная девчонка с опалёнными бровями и ресницами сразу же согласилась на её предложение. Ведь раз она так торопится, значит, цену можно было взвинтить ещё выше. Однако этика светлых магов не позволяла наценять уже заключённые сделки, и через несколько минут Астра стала хозяйкой заветного свитка.

Зная по опыту, что учитель может и отобрать недозволенное заклятье, девушка утащила его в дальний угол конюшни и пару часов усердно учила, попутно проверяя действие на себе. А потом успела ворваться в свою спальню всего за полчаса до проверки, которые он устраивал каждую декаду, и навести там идеальный порядок. Однако, несмотря на то что с тех пор Астра никогда не берёт в руки ни щётку, ни тряпку, стойкое отвращение к домашней работе у девушки так и не прошло.

Астра выдохнула, отгоняя тяжёлые воспоминанья, окинула взглядом снятый с очага котёл, который собрался драить Терг, затоптанный пол и несколько пыльных мужских рубах в углу. И вдруг ей стало стыдно. Ну ладно бы, в те сумасшедшие дни, когда у неё совершенно не было свободного времени и запасов магии, она великодушно позволяла многочисленным воинам исполнять даже самые мелкие хозяйственные дела, но почему теперь сидит и спокойно смотрит, как этот работящий инлин целое утро хлопочет возле очага?

Магиня даже губу от досады прикусила, ну почему она догадывается обо всем слишком поздно? Или… ещё не совсем? Заветное заклинанье, давно связанное в тугой узел понятий и слов, отзывалось теперь на условное движенье, сопровождаемое одной-единственной короткой фразой, причем произнести её можно было и про себя.

Изумленный возглас Тергилиса, отшатнувшегося от котла, засиявшего первозданным блеском, показался ей лучшей наградой, а когда она обнаружила, что и несчастный король, тоскливо изучавший короткое письмо Дисси, озирается вокруг с внезапным интересом, настроение девушки стало резко улучшаться.

– Что это… было? – неуверенно спросил Терг, разглядывая белоснежный лоскут, непонятно как очутившийся в его руке.

– Дисси же велела присмотреть за вами, – снисходительно сообщила ему магиня, – вот я и решила, что, когда она вернётся, ей будет приятно застать тут полный порядок.

Он уставился на Астру неожиданно помрачневшим взглядом, но выяснить причину такой реакции девушка не успела.

– Там, во дворе… – неистовым вихрем слетел по лестнице дежуривший на верхней площадке башни Раст, и все мужчины, мгновенно превратившись в точно такие же вихри, кучей ринулись прочь.

– Вот всегда они так! – рассердилась магиня, обнаружив, что она опять бежит последней.

Но выскочив на крыльцо, сразу забыла и про невоспитанных инлинов, и про свои обиды.

Там, в сиянии угасающего портала, Первый крепко прижимал к себе Дисси и что-то укоризненно и нежно шептал ей в растрёпанную косу. А рядом, сбившись в кучку вокруг высокого и красивого, но неимоверно бледного и оборванного парня, испуганно озирались какие-то оборванцы. И только Улидат, державшая перед собой корзину с чем-то непонятным, невозмути-мо шла к башне, словно вернулась с обычной прогулки.

– Заходите в дом, – первым пришёл в себя Терг и гостеприимно повёл рукой в сторону башни, но никто из насторожённых гостей даже не улыбнулся этой оговорке.

– Ну что же вы? – чуть отстраняясь от мужа, ободряюще улыбнулась им Дисси, – идите, не бойтесь. Я думаю, там найдётся достаточно тёплой воды, чтоб умыться, а потом будем завтракать. Я проголодалась, как зверь.

Ну, тёплая вода в купальне осталась, а вот помочь Тергу подать на стол не помешает, сообразила Астра, но едва развернулась, чтобы направиться в башню, как её догнал тихий голос куэлянки.

– Ты обиделась?

– С чего ты взяла? – не останавливаясь, фыркнула Астра. – Я ведь не маленькая, понимаю, что этих мужчин одних оставлять нельзя! Видела бы ты, как они тут суетились! Хорошо, что я сообразила про письмо.

Хорошо, что Дисси ещё с вечера придумала, как его написать и где оставить, незаметно ухмыльнулась Улидат. И перед уходом специально намекнула эльфу про котёл. А так это естественно у неё получилось! Если бы её нашли в детстве наставники Анжийту, из женщины получилась бы отличная ночная тень. Хотя… пожалуй, и хорошо, что не нашли. Такой она ещё лучше. Однако вслух куэлянка сказала совсем другое:

– Мы могли вернуться на два часа раньше. Но подростки, которых Дисси собиралась взять с собой, упросили её прихватить и своих друзей. – Девушка села на скамью и огляделась: – О, как у вас чистенько! А когда привели их друзей, оказалось, что те не могут бросить своих подопечных. Пришлось мне сходить. Вот, взгляни.

Она откинула укрывавшую корзину тряпку, и магиня увидела целую кучу мирно спящих чёрных щенков. Очень маленьких, судя по розоватым мягким носикам, и худых. Астра не удержалась и погладила сначала одного по бархатным ушкам, а потом, ради справедливости, и всех остальных.

Улидат сквозь полуопущенные веки следила, как на лице девушки появляется умилённое выражение, и думала, что не стоит никому рассказывать, как удалось вынести из дома, в который вслед за ней вломилось трое окари, этих малышей. Нет, куэлянка не знала их языка, хотя все наречия родного континента ей были известны. Начиная с международного тосского, основного языка Торвальского королевства, до малоизвестного наречия северных кунов. Но это не помешало ей понять, что охранники, сварившие на ужин мать этих крошек, на завтрак решили попробовать кутят. Вот потому-то и пришлось ей потом прихватить с собой встреченного во дворе парнишку, могли найтись свидетели, видевшие, как он входил в этот дом. И неважно, что ему не под силу было справиться даже с одним окари, охранники и близко не выглядели людьми, вначале разбирающимися в ситуации, а потом уже выносящими приговор.

– Но ведь им нужна мать, – проявила осведомлённость магиня, провожая взглядом толпу прошествовавших мимо неё чумазых гостей.

Она, наконец, рассмотрела, что все они очень юны, от четырнадцати до двадцати лет, не больше. Самым старшим, примерно её возраста, был замеченный ею во дворе бледный красавчик. С закушенной от боли губой сидящий на руках Тергилиса.

– Что с ним?

Гейденус, ходивший на берег проверить оставленную в землянке ловушку и поспешивший назад, едва ощутив всплеск портала, рванулся к явно нуждающемуся в помощи лекаря гостю.

И почти столкнулся с магиней, бросившейся вслед за Тергилисом, бережно усаживающим свою живую ношу на широкую скамью.

– Его держали на цепи, отбиравшей магическую энергию, – хмуро пояснила Дисси, даже не пытавшаяся до этого момента выбраться из рук принёсшего её короля.

Всё равно это не вышло бы. Она видела по очерченным тёмной впадиной глазам и горькой складке в уголке губ, как трудно ему далась разлука. И надеялась только на здравомыслие мужа, которое непременно возьмёт верх, как только он немного успокоится. Но даже острое чувство вины, сильнее вспыхивающее при каждом взгляде на следы страдания, исказившие любимое лицо, не заставило знахарку усомниться в правильности сделанного. И в его своевременности. Мысли о том, что где-то на другом краю Светлого леса сейчас готовятся к нападению отборные отряды эльфийских лучников, жгли её сердце горьким огнём. Дисси яро ненавидела войну, как ненавидит её всякая разумная женщина, вырастившая хоть одного ребёнка, и хотя пока не могла остановить грядущее кровопролитие, но собиралась сделать для этого всё возможное. И если её догадки хоть на пятую долю верны, у неё есть шанс в этом преуспеть. Нужно только побыстрее вытащить из белобрысых безумцев все подробности роковых событий последних лет.

– Айтер, – виновато шепнула знахарка мужу, – прости, пожалуйста. Я потом тебе всё расскажу… но сейчас мне нужно кое-что сделать.

Вот вся она в этом. Вначале дела, а потом собственная жизнь. И ничего не изменить, хотя и трудно так, сразу, решить, а нужно ли менять? Первый на миг чуть сильнее прижал к себе жену и бережно поставил на пол.

– Что это такое у тебя на ногах?

– Вот это важный вопрос, – кивнула Дисси, – а Наль дома?

– Несколько минут назад пошёл в свою комнату, – откликнулся Гейденус, отлично понимавший, что в те часы, когда тут не было Дисси, обычно внимательного командира не интересовал никто из них.

– Кто? – Глаза Лертона распахнулись в недоумении и сразу сжались в острые от ненависти лезвия.

– Бывший придворный маг, – мягко сообщила Астра, наблюдая, как под действием инлинской магии выравнивается дыхание пациента и начинают исчезать видимые только внутренним зрением багровые пятна боли.

Как жаль, что она училась боевой магии, а не целебной. Быть лекарем девушке нравилось всё больше, было в этой работе что-то родственное её забившейся куда-то глубоко в подсознание истинной сущности. И впервые в жизни позволявшее ей чувствовать себя нужной и значительной.

– Он здесь?! – Лертон приподнялся так резко, что Гейденус едва успел отшатнуться.

– Лертон, – бросилась к парню Дисси, расслышав в его голосе жгучую ненависть, – подожди! Не суди сейчас никого, люди имеют свойство осознавать свои ошибки! И эльфы тоже.

– Не нужно, Дисси, он прав. – Мелодичный голос эльфа был полон горечи. – Я действительно сделал всё, чтоб он имел право меня ненавидеть. И он, и Тенлиссиэль, и многие другие. Не хочу сейчас обьяснять… за что… и оправдываться приказом. Я на самом деле в то время думал, будто поступаю правильно. Только сегодня окончательно понял, как ошибался… каким преступно доверчивым был.

– Снова лжёшь, – процедил сквозь зубы Лертон, но Айтериса задело в признании мага совершенно другое.

– А что именно случилось сегодня?

– Я не успел сказать… – потерянно кивнул Наль, – вы Дисси искали… Правитель объявил поселенцам войну. Уже собираются отряды лучших воинов, на границу отправлены маги… устанавливать защиту и ловушки. И ещё… отдан приказ, если поселенцы хоть в одном месте перейдут границу… принцессу подвергнут перевоспитанию.

– Что? – Ярость и боль, полыхнувшая в глазах юного мага, были способны сжечь не один десяток толстенных деревьев, возле которых так любили селиться эльфы.

– Тсс… – метнулась к нему Дисси, – помолчи, я тебя умоляю. Вот, дотронься… это тот самый амулет… только после нападения Аннэ он слился с эльфийской защитой.

Приподняв таинственно светящийся камень тыльной стороной ладони, знахарка подсунула его почти к носу парня. И терпеливо ждала, ободряюще глядя в наполненные сомненьем глаза. Притихли и все окружающие, пока не понимающие, зачем ей это нужно, но твёрдо убеждённые, что Дисси не может ошибаться. А женщина чувствовала доверие друзей и молилась всем богам, чтоб её внезапная догадка не оказалась промахом.

– Хорошо, – решился, наконец, Лертон и осторожно дотронулся пальцами до камня.

– Не-е-ет! – разнёсся по комнате горестный крик, и Блан, так не вовремя вернувшийся из купальни, сломя голову бросился к другу с твёрдым намереньем остановить безрассудного.

Только не зря считается, что Анжийту заменяет пятерых бойцов. Парнишка успел пробежать всего пару шагов, как забился в не по-девичьи сильных руках.

– Давай, я его подержу, – снующий по комнате в хозяйственных хлопотах Тергилис ловко перехватил парнишку поперёк тела.

– Не нужно, – неверяще уставившийся в пустоту Лертон ещё прислушивался к чему-то, происходящему внутри, и одновременно расцветал понимающей ухмылкой. – Дисси, а можно и он потрогает?!

– Всем можно, – устало пробурчала знахарка, шлепаясь на скамью рядом с магом, и, привычно откидываясь на плечо не замедлившего устроиться рядом короля, предупредила: – Только сначала расскажи Налю про мои сапожки.

– А он… тоже трогал амулет? – внимательно уставился на врага парень, и в его карих глазах заплескалось понимание.

– Ещё полторы декады назад, – вздохнул бывший придворный маг. – Так что там с сапогами?

– На них было поисковое заклинание, – осторожно ощупывая свои рёбра, сообщил Лертон и удивлённо качнул головой, – надо же, совсем не болит. Ты великий лекарь, пришелец из чужого мира. Только эльфийские маги столь же умелы.

– Но далеко не так же добры ко всем страждущим. – Если Улидат и открывала рот, то чтобы сказать нечто неожиданное.

– Это верно, – хмуро признал Наль, – мы вначале думаем, представляет ли этот пациент для нас какую-нибудь ценность. А вы и поселенцев, добывших где-то настройку портала, наверняка первым делом лечить бросились… после того, как обезвредили.

– Всё, – резко остановила его Дисси, – пока не поедим, больше ни слова о делах. Одно я хочу знать точно, сколько ещё таких вещей в башне и может ли тот, кто их зачаровал, за нами сейчас наблюдать.

– Если бы они работали тут, я бы почувствовал… – мотнул головой Наль, – но башня надёжно защищена, и вообще это заклинание очень недолговременно. Потому и ставится с условием. Например, посылать сигнал лишь тогда, когда обладатель такой вещи покидает какое-то место. Или реагировать только на огонь… ну можно много разных условий поставить.

– Я тоже не вижу пока поблизости ни одной подозрительной вещи. – Лертон задумчиво обвёл взглядом помещение. – Но имея таких сильных магов, их можно не выбрасывать, а просто снимать чары.

– Не хотелось бы мне, чтоб он видел, куда мы пойдём, – задумчиво протянула Дисси. – Нам сейчас нужно выгадать время.

– Теперь я могу потрогать амулет? – Настырный парнишка, пойманный куэлянкой и некоторое время послушно стоявший возле Терга, восхитил Первого своей непреклонностью, чем-то напомнив ему Седьмого. Тот тоже последнее время усиленно отстаивал своё право на собственное мнение. И невольно подумалось, а интересно, как-то они там, как живётся Бини без подруг, не ссорится ли она с инлинками.

– Дисси же сказала, все, кто желает, – мягко улыбнулся он мальчишке, сообразив, что, пробыв всего пару дней вдали от Ирнеин, уже тоскует и по её синеватым стенам, и по её обитателям.

Парнишка решительно шагнул вперед, но в последний момент засомневался, оглянулся на Лертона, пристально всмотрелся в его лицо, словно хотел найти там ответ на какой-то очень важный вопрос. Потом сжал губы и, как в пасть гадюке, ткнул пальцем в камень. Явно ожидая чего-то жуткого, что должно было произойти с ним в тот же миг.

Кто-то тоненько ойкнул, и Астра, резко обернувшись, обнаружила появившихся в дверях купальни остальных подростков. Тот, что стоял впереди, закрывая руками рот, показался магине подозрительно изящным, и, присмотревшись повнимательнее, она убедилась в правильности своей догадки. Действительно, девчонка. А вон и ещё одна. Это что же такое, девочки и в рваных штанах вместе с мальчишками бегают по каким-то непонятным делам?

– Дисси всё объяснит, – предупреждающе прошелестел рядом шёпот куэлянки, понявшей раньше остальных, о чём собирается спросить магиня.

– Милна, – расслышавшая этот шепоток знахарка бросила сёстрам короткий благодарный взгляд и сосредоточила всё внимание на девчонке, – ничего в твоём брате не изменилось. Если не веришь мне, спроси Лерта, он тоже трогал амулет. Вы все, если хотите, можете потрогать. До него может дотронуться любой, кому просто интересно. А вот если кто-то захочет его испортить, или отобрать… или, ещё хуже, навредить мне… Блан видел, что из этого получится.

– Я тоже видел, – ухмыльнулся воспоминанию Лертон, – это было незабываемо. Но если бы вы предупредили заранее, я бы так не боялся… что он тебя убьёт.

Ох, зря он это сказал, огорчилась Дисси, вон как сразу стиснули ей плечи ласковые ладони мужа. Она на секунду обернулась и успокаивающе ему подмигнула, а в следующий миг снова смотрела на подростков.

– Как же это так?! – расстроенный Блан кривил губы с далеко не детской горечью. – Ведь она же столько раз говорила! Да и посланники… тоже. Мы ведь верили!

– Блан, – сестра изучала его лицо так же внимательно, как он сам за минуту до этого рассматривал Лертона, – с тобой ничего не случилось? А может, после… может, время нужно? Не может же быть… чтоб всё зря!

– Потрогай сама, – хмыкнул Лертон, – да не бойся ты так. Мне теперь понятно, почему Лиэня и Аннэлирьэн заперли… они ведь могли нам рассказать.

– А вы бы им не поверили, – печально покачала головой Дисси, – знаешь, так уж мы все устроены, что нам проще поверить, будто с другими что-то не в порядке, чем признаться, что это мы позволяли собой играть. Но про это потом. Садитесь к столу, Тергилис уже подал еду. А мой амулет никуда не денется.

Однако необычные подростки решили по-своему. Как-то очень привычно встали в очередь к амулету и, быстро дотронувшись до камня, шагали в сторону, уступая место следующему. Только одному из старших парней камень не дался, и он, поняв по сочувствующим взглядам окружающих, что его тайный замысел теперь известен всем, заполыхал ушами, как пойманный воришка.

А потом они молча и сосредоточенно жевали, и Тергилис не успевал закладывать в котёл с кипящим маслом новые куски рыбы. Астра пару раз оглянулась на него, но готовка не была изученным ею искусством, девушка могла лишь добавить жара под котлом.

– Слишком жарко не нужно, – не оборачиваясь, пробурчал воин, и Астра послушно убавила языки пламени, пытаясь понять, чем он так недоволен в последние часы.

Оглянулась на Дисси, но, заметив отрешённый взгляд знахарки и её пальцы, аккуратно раскладывающие по тарелке косточки от черешни, с неожиданным сожаленьем поняла, поговорить с сестрой сейчас не удастся. А молчаливые гости, наевшись, уходили от стола к корзинке со щенками, напоить малышей выданным Тергом для этой цели молоком.

– Так не получится, – внезапно очнувшись от своих мыслей, сообщила им знахарка, – нужно макнуть в молоко маленькие лоскутки ткани и дать им краешек сосать. А потом понемногу капать молоко на лоскут. Давайте покажу.

Вскоре все усердно кормили сирот, досталось по щенку и Астре с Улидат, как оказалось, малышей в корзине целых восемь штук. А потом знахарка отправила гостей отдыхать в приготовленные для них Тергом комнаты, и они послушно ушли. Все, кроме Лертона.

– Вот теперь можно и поговорить, – с каким-то облегчением выдохнула Дисси, проводив взглядом подростков, – а где у нас Раст?

– Спит, – почти виновато ответил Первый. – Мы выпускали фэй, думали, тебя украли. А он дежурил под утро… пусть отдохнёт.

– Пусть, – согласилась Дисси, – боюсь, придётся выпускать фэй ещё раз. Сейчас я всё вам расскажу. Чтобы не тратить время, не буду объяснять подробно, как догадалась, что проблемы эльфов тянутся из прошлого, сами поймёте, если вспомните, как стремительно они покинули свои земли. Значит, им угрожало что-то очень гадкое, просто так родной лес они бы не оставили. И ещё… я всё время думала, а как же они успели собрать своих детей? Все знают, полукровок тогда хватало. Вот Наль мне и объяснил… никого они не взяли. Только чистокровных эльфов. А женщин, то есть эльфиек, у которых были дети от людей, унесли обманом, усыпив.

– Да не так много их и было… – слабо запротестовал было Наль, но наткнувшись на насмешливый взгляд Лертона, удручённо смолк.

– Немного, – согласилась Дисси, – но ты же сам пояснил мне тонкости наследования эльфийской крови и рассказал, что ваши женщины не могут иметь больше двоих детей за всю жизнь. Такова ваша плата за долголетие. А мать, потерявшая любимое дитя, – это страшная сила. Ну а уж когда их несколько десятков, и они объединяются в своём стремлении вернуть детей… сам знаешь, что случается. Не знаю, как им удалось убедить своих возлюбленных, что они жить не смогут без редких пряностей и куэлянских шелков, известно только одно: ваши маги воспользовались оставленными на всякий случай порталами и заключили договор с торговцами Таргила. А эльфийки только этого и ждали. И возвращавшиеся назад торговые парусники увозили очень выгодный заказ. Ну а эльфы спохватились только тогда, когда обнаружили у себя под боком поселения полукровок и квартеронов. Ведь матросы особо не разбирались в том, сколько в их пассажирах эльфийской крови, им платили поштучно.

– А вот откуда ты это знаешь, я даже представить не могу, – ошеломлённо глядел на женщину эльф, – я такого не говорил, это точно.

– Кое о чём проговорился верховный маг, а всё остальное объяснила Ули, – не видя причин скрывать источники информации, сообщила Дисси. – Ты же знаешь, кто она.

– Да, эта школа хранит столько тайн, что вполне может в один прекрасный миг взять власть над всем миром, – едко буркнул Наль. – Известные шпионы.

– Но постепенно всё сложилось, – продолжила рассказ Дисси, словно не заметив этого выпада, впрочем, и куэлянка сделала вид, что ничего не слышит. – Оказалось, от них есть даже польза, не все вещи, которые требовались эльфам, они могли делать сами. Да и служанки многим понадобились, и не только для уборки. В результате – новые полукровки и новые проблемы. Дети желали, чтоб их признали и пустили на равных правах в Светлый лес, а эльфам это было не нужно. Однако дальше разговоров дело не шло и много лет напоминало вялую перебранку супругов с полувековым стажем… как вдруг что-то произошло. Вот тут я пока не могу сказать точно… кто решил вас рассорить окончательно и какую выгоду желает от этого получить. Но ясно одно, эльфов и их детей раззадоривают специально. А нас сюда пригласили именно затем, чтобы мы из благодарности помогли эльфам припугнуть их непокорных соседей. Однако и правитель, и Эниль прекрасно понимали, что вы не станете выпускать фэй ради такого дела, значит, нужен очень веский повод… именно для инлинов. И как мне ни обидно признавать, но этим поводом могу стать только я.

– Во дворе портал, – напрягся Наль, – похоже, кто-то из магов… рвёт мою ловушку!

– Гейденус, быстрее, превращай его в кошку! – указывая на эльфа, зашептала королева так властно, что маг не стал ничего спрашивать, махнул рукой, и в тот же миг вместо Наля на скамейке оказалась розовая кутимбра.

Дисси проворно шагнула к ошарашенно распахнувшей глаза кошке и, наклонившись к её бархатному уху, тихо шепнула несколько слов. А затем так же быстро метнулась назад, в объятия мужа.

– Интересно, кто это тут такой умелый. – Ядовитое бурчанье Эниля, рвущего последние нити хитроумного заклинания, прозвучало в мёртвой тишине, и когда верховный маг, потративший на борьбу с ловушкой изрядный запас энергии, возник на пороге, то сразу понял, что его слова слышали все. – И кого же вы так опасаетесь в нашем лесу?

– А разве нам некого опасаться? – зло прищурила глаза Астра. – Не успели войти в твой дом – напали ядовитые ящерки, потом эльфийка с ножом, потом вообще Дисси выкрали, когда она к морю гулять пошла. А защиту я ставила, и нечего было её рвать. Позвал бы, я бы пропустила!

Она успела понять, что Дисси зачем-то нужен этот белобрысый Наль и что его необходимо прикрыть. И зная, как важно сейчас ошеломить незваного гостя, старалась, как могла.

– Ну, если ты умеешь ставить такую защиту, то мне нечему тебя учить, – успев охватить взглядом помещение и понять, что тут беседовали о чём-то важном, съязвил в ответ магистр.

– Принимаю твой отказ, – холодно обронила магиня ритуальную фразу, и Эниль с досадой уставился на неё, как он мог от злости на хранительницу забыть, что эта девчонка – ученица Ниогриса? И не понаслышке знает все тонкости отношений между магами и их учениками. Вон как ловко поймала его на слове, а ведь он собирался воспользоваться согласием магини на ученичество и забрать её отсюда. Жаль, конечно, хотя пока ещё ничего не потеряно. Главные козыри у него в руках, и переиграть его в этой игре практически невозможно. К тому же они так удачно вышли на Лертона! Сам Эниль на такое везение не смел и надеяться.

– Я пришёл, чтобы сказать… – магистр насмешливо скосил глаза на розовую пантеру, опасливо прокравшуюся к его ногам и виновато опустившую ушки, – если вы сделаете хоть одно движение, чтобы помочь нашим врагам, принцесса Тенлиссиэль будет немедленно подвергнута перевоспитанию. Если вы не знаете, что это такое, спросите Лертона, он в курсе. Наль, ты со мной?

Заранее приготовленное заклинание портала вспыхнуло голубым светом, поглотив эльфа и розовую кутимбру, и медленно погасло, оставляя за собой тяжёлое молчание.