В эту ночь, впервые после того как королевский обоз покинул Место Встречи, Дель спала спокойно, уверенная в собственной безопасности. Жизнь снова казалась мирной и прекрасной, про ужасы прошлой ночи не хотелось и вспоминать. Но за завтраком, в маленькой гостиной, куда не допустили никого из обиженных такой несправедливостью придворных, принцесса сама завела неприятный разговор про жениха.

Успев, пока умывалась и одевалась к завтраку, обдумать наедине все нескладности этой скороспешной свадьбы. И как-то так точно сложились воедино тайные сведения, к которым она имела доступ как будущая королева, и события последних дней, что Лародель с ужасом поняла, как мало было случайности в её короткой жизни. Все события, кажущиеся в тот момент просто обыденными и не стоящими внимания, с высоты прожитых дней и перенесённых трудностей оказались нанизаны, как бисер в сложном плетении свадебного убора, на злую волю очень могущественного и недоброго существа. И этому существу неинтересны были ни её страдания, ни судьбы её сестёр, ни трагедия инлинов. Оно окольными путями, как огромный паук, притаившийся в пыльном углу, сплетало свою страшную паутину, избежать которой не было надежды ни у кого.

– Как вы думаете, – пряча глаза в чашке густого горячего напитка с молоком и мёдом, осторожно спросила принцесса подруг, – что они сделают с моим отцом, если я откажусь от этой свадьбы?!

– Дель… мы не успели тебе рассказать… вчера вечером, когда ты уже спала, мы получили сообщение из Ирнеин, – ласково улыбнувшись подруге, с необычной мягкостью произнесла Ким. – Позапрошлой ночью Дисси вернулась домой… в Светлом лесу на них напали… мы тебе дадим прочесть письмо, там более подробно. Так вот, сегодня утром они уже будут в столице… портал откроют. Она собирается встретиться с твоим отцом и будет ждать нас во дворце. Я думаю, что всё выяснится, можно пока за короля не переживать.

– Правда?! – в синих глазах блеснули и высохли невыплаканные слезинки.

Как хорошо, что она догадалась не высказывать им свои выводы, а просто спросила. Теперь не нужно будет объяснять, почему она вдруг решилась на такой странный шаг, отказаться от их помощи. Да и отказываться уже ни от чего не нужно, и можно просто наслаждаться жизнью и прекрасными видами, мелькающими за окнами кареты. И ловкой фигурой одного из охранников, которого она всегда безошибочно находит взглядом, несмотря на скрывающую истинное лицо личину.

До самого полудня они читали и перечитывали послание Второго, пытаясь додумать недосказанное и обсудить все самые невозможные предположения. На обед было решено остановиться в небольшом городке Узень, знаменитом только тем, что он вырос на месте пересечения нескольких торговых путей. Именно здесь дороги из Таргола и Зангары встречались с главным королевским трактом, пересекающим страну с запада на восток. И именно тут можно было нанять проводников, возчиков и охрану до любой деревушки Торвальского королевства. Вперед выехали квартирьеры во главе с графом Женлерте и, вернувшись, сообщили, что сняли для принцессы и её сопровождающих самую приличную гостиницу города, так как ни один из особняков не вместит столько народа.

Услышав это заявление, Ольвагис только презрительно фыркнул. Почти рядом с городом раскинулось богатое поместье графа Ин ле Бертенни, преданного королевскому дому старого генерала. И поверить, что Женлерте этого не знал, мог бы лишь неискушённый в придворных интригах провинциал. А Четвёртый новичком в такого рода делах не был уже лет триста, хотя и не слишком часто попадал в столицу королевства. Однако даже не подумал спорить с графом, не стоит обращать на себя излишнее внимание. Сделав изображавшим наёмников инлинам и Мартину условный знак, Ольвагис, соблюдая все правила предосторожности, отъехал в сторону и быстро изложил догнавшим его сородичам свои подозрения.

– Тебе придётся отстать, – скомандовал напоследок принц Седьмому. – Заедешь в гильдию наёмников и откроешь портал магам. Потом сразу догоняйте нас, попробуем не подпустить к принцессе никого чужого.

Седьмой только понимающе кивнул: незачем долго рассуждать, всё и так ясно. И в гильдии наёмников уже оповещены о их возможном прибытии и готовят на всякий случай лучших бойцов, оказавшихся в этот день поблизости. Высокая должность Четвёртого и его знакомство со всеми тайнами гильдии уже сослужили им отличную службу, когда стало нужно представить принцессе преображенную Кимелию и её сестер. Губернатор городка оказался одним из бывших помощников главы гильдии, за помощь в особых делах получивший немалое вознаграждение и отличную рекомендацию, благодаря которой и сумел занять такое высокое положение. И в этот раз он с удовольствием разыграл роль кузена Ким, не столько ради награды, сколько в честь старой дружбы и неприязни к пронырливому Женлерте.

– Куда поехал ваш человек? – подозрительный голос раздался почти над ухом, но принц, заметивший приближение графа заранее, вздрогнул только для вида.

– В дом главы гильдии наёмников, – пожав плечами, ответил Четвёртый совершенно искренне, кто знает, какие заклинания доступны друзьям графа? – Мы всегда так делаем, оставляем известия о своём прибытии и отъезде.

– Можете вообще остаться тут, – высокомерно разрешил граф, – я могу с вами рассчитаться хоть сейчас. По моим подсчётам, к вечеру мы прибудем в столицу и вполне обойдёмся без лишней охраны. Королевский тракт в этих местах отлично охраняется стражниками.

– Я спрошу у госпожи, – покладисто кивнул Четвёртый, – и если она разрешит, так и сделаю.

Разумеется, госпожа и слышать ничего не захотела, да и посмела бы она, если на неё предупреждающе уставились сразу почуявшие подвох рыженькие дочурки?! И несчастно потупила синие глаза принцесса, не решавшаяся пока высказывать своё мнение.

– Никто не вправе решать, сколько мне нужно охранников, чтобы быть спокойной за моих крошек! – вспомнив материнские интонации, холодно отчитала Кимелия слегка ошеломлённого таким отпором Четвёртого.

Впрочем, он и заранее знал, что она сумеет сразу понять, как нужно себя вести в такой ситуации, чтоб и с них снять все подозрения, и графа убедить в собственном самодурстве.

– Извините, господин граф, мы с нанимателями не спорим, – с сочувствующей вежливостью склонил наёмник голову перед Женлерте, прекрасно слышавшим весь разговор от первого слова до последнего.

И конечно, предателю просто послышалась проскользнувшая в этих словах ядовитая издевка.

«Ну, вы меня ещё попомните», – неизвестно на кого злился граф, отъезжая в сторону с самой любезной улыбкой, какую сумел изобразить. А вспомнив полученные в Узене инструкции, улыбнулся уже искренне, но более мстительно. Через пару часов его мучения останутся позади, а впереди ждёт обеспеченная жизнь в Зангаре. Едва услышав цену сделки, граф сразу решил никогда больше не возвращаться в Торваль. С такими деньгами можно где угодно начать новую жизнь, в какой не будет всех тех ошибок, которые он умудрился совершить в прошлом. Промотал отцовское наследство, оставил ненавистной жене, взятой в супруги только за приданое, фамильный замок. И предал короля, назначившего его в память об отцовских заслугах на непыльную должность при своём главном советнике. При воспоминании о главном советнике у графа нехорошо заныло под левой лопаткой, и он немедленно потянулся за крошечной бонбоньеркой, в которой возил приготовленные придворным лекарем пилюли. Рассосал одну, чуть морщась от горьковатого, резкого запаха и незаметно вздохнул. Что-то слишком часто он в последнее время тянется за спасительным снадобьем, пора менять образ жизни. Теперь у него хватит денег на уютный особнячок у моря и безбедное существование в окружении молоденьких горничных.

Гостиница, возле которой остановилась карета принцессы, действительно была в Узене самым лучшим и самым процветающим заведением подобного типа. её новенькое высокое крыльцо было выложено из тёсаных каменных плит, по бокам от дорожки зеленели подстриженные кусты, а сквозь распахнутые окна вместе с заманчивыми запахами вылетали полотнища белоснежных занавесок. Но никому, кроме посвященных, не положено было знать, что вовсе не за эти достоинства выбрал её Женлерте. Всего в полусотне шагов от гостиницы возвышался строгий силуэт храма, отгороженного от мирской суеты центральной площади и гостиницы высокой кованой оградой. И именно ради храма последнее письмо заказчика приказывало графу заманить принцессу в эту гостиницу любыми способами, какие он сочтёт нужными. Впрочем, для его изворотливого ума это не представляло особой трудности, при необходимости хитрости такого рода граф придумывал десятками. Особенно после прочтения небрежной приписки внизу листка, обещавшей что это последнее поручение и сразу по прибытии в гостиницу он получит обещанную награду.

Так и вышло, не успела принцесса ступить на чисто вымытые камни крыльца, как к ней важно приблизилась процессия из трёх жрецов, облачённых в расшитые серебром ритуальные тёмно-синие халаты, наподобие таргильских, только до щиколоток длиной и с разрезами по бокам.

– Ваше высочество, – учтиво склонив голову, важно произнёс возглавлявший процессию седобородый старец, – я настоятель этого храма. Прошу вас не погнушаться и отобедать с нами, чем боги послали.

– Но я… не одна… – растерялась Дель.

– Ваши спутницы могут не волноваться, мы отвечаем за вашу сохранность, – холодно глянул старик на Ким и Бини, шагнувших ближе к Лародель, – прошу, ваше высочество.

Принцесса прекрасно понимала, что у неё нет никаких оснований обидеть жрецов отказом, но кто бы знал, с какой неохотой она давала свое согласие. И только замеченные краем глаза побелевшие костяшки пальцев, которые один из наемников не снимал с рукояти привешенного на пояс меча, казались верной гарантией, что её никому не позволят обидеть в этом храме.

Женлерте, исподтишка следивший за этой сценой из-за теснившихся карет, проводил уходящую в храмовую калитку принцессу довольным взглядом и непринуждённым шагом направился в сторону сенника. Именно там у него была назначена встреча с человеком Джаздина, обязанным принести с собой обещанное вознаграждение. В драгоценных камнях, иначе графу пришлось бы нанимать вьючную лошадь. А он собирался доехать до заранее снятого невзрачного домика налегке. Хитрый предатель предусмотрел всё, кроме одного.

Ожидавшая его в почти пустом щелястом сарае фигура знаком поманила графа в угол и молча откинула скрывавший лицо капюшон. Две незаметные в дневном свете молнии сорвались из-под ресниц, и изумлённо распахнувший рот Женлерте мешком рухнул к ногам незнакомца, не успев произнести ни слова.

– С таким плохим сердцем не стоило ввязываться в опасные приключения, – презрительно фыркнул маг и исчез в тумане телепорта.

Впрочем, ушёл он недалеко. Следующей целью его визита были личные покои главного настоятеля храма всех богов.

– Ну, как, ваше святейшество, вы ещё не решились провести обряд собственноручно? – насмешливо спросил негодяй, едва шагнув на простой домотканый половик, расселенный перед плетёным креслом, в котором, накрепко примотанный за руки и за ноги магической верёвкой, сидел тот самый белобородый старец, в чьей личине разгуливал помощник тёмного мага.

Жрец смотрел на мучителя с таким кротким выражением лица, словно заранее догадывался, как злит того именно такой открытый и добродушный взгляд.

– Тогда посидите ещё, как только ваши помощники освободятся, я пришлю кого-нибудь снять эти гадкие верёвки, – язвительно буркнул маг и торопливо вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь и сунуть ключ в карман.

По давным-давно принятому за непреложный закон собственному правилу никогда не посвящать посторонних в свои планы, он и сейчас солгал, вовсе не собираясь никого сюда присылать. Старый настоятель давно слывет среди прочих служителей чудаком, и если он заперся, никто не посмеет нарушить его покой ни через день, ни через три. А через три дня магические верёвки бесследно растают. И никто не поверит старику, если он начнёт рассказывать правду. Впрочем… если к тому времени будет кому рассказывать.

– А разве мы не пойдём за ними? – подозрительно оглянувшись на своих охранников, тихо процедила Бини. – Не нравятся мне эти жрецы. Что-то в них… такое… неправильное.

– Сейчас Сем приедет, с магами, – убедившись, что в воцарившейся суете никто не обращает на них внимания, так же тихо ответил Четвёртый.

Ему и самому что-то не понравилось в поведении жрецов, неуловимое, как тень, но явно враждебное, и сейчас принц очень жалел, что за неотложными делами Изагора так и не нашёл времени поближе познакомиться с этой стороной жизни аборигенов.

Тем временем шум и гвалт, поднятые охранниками и слугами подъезжающих придворных, потихоньку перемещались в глубь гостиницы, на верхние этажи, и принц прекрасно представлял, что там сейчас происходит. Именитые кавалеры и знатные дамы, как обычные кухарки, ссорятся из-за лучших комнат, спесиво полагая, что в отсутствие принцессы таковые должны достаться именно им.

Служащие гостиницы сбивались с ног, выполняя одновременно сотню разнообразных приказов и требований, возчики и охранники выпрягали лошадей и уводили на задний двор, напоить и задать корма, за два-три часа, которые требуются придворным на умывание и обед, животные немного отдохнут. И никто не обратил внимания на подъехавших всадников с эмблемой наёмников на рукавах. Мало ли их разъезжает по Узеню, по делам и безо всяких дел. Может, они просто собрались спокойно посидеть с друзьями за кувшином медовухи и жареным кабанчиком. Поделиться новостями, обсудить нанимателей, предупредить коллег насчёт странностей или дурных замашек временных хозяев.

– Её пригласили жрецы на обед к настоятелю, – торопливо сообщил Четвёртый наемникам, – но нам что-то показалось в этом подозрительное.

– А кто приглашал? – нахмурился Жант, глава гильдии Узена.

– Старик с длинной белой бородой в синем халате.

– Тут всего один такой старик… сам настоятель. И он носит халат только белого цвета, он уже много лет как архимандрит. Его в столицу лет десять как зовут, а он всё сопротивляется, не желает покидать храм, которому посвятил всю жизнь… – Жант растерянно смолк, разглядев, с какой скоростью все наёмники, не дослушав, мчатся к храмовой калитке.

Среди них был и парень, приезжавший за ним, и те двое, что уже второй день сидели в здании гильдии, ожидая именно этого сообщения, и пятёрка совершенно незнакомых охранников, встретивших их у крыльца.

А потом пришпорил лошадь и тоже помчался туда же. Калитка, вырванная из петель невероятной силой, валялась в стороне, и тёмный металл, казалось, ещё дрожал от страшного удара. Пролетая мимо, Жант уважительно на неё покосился, точно зная, как крепка была и ограда, и навешанные на неё защитные заклинания. Возле боковой двери в храм, распахнутой во всю ширь, он торопливо спрыгнул с лошади и помчался внутрь, слыша позади топот своих помощников. И сожалея, что взял только пятерых, дела тут явно творятся нечистые. Рухнувшая с потолка кованая люстра на тысячу свечей, которую зажигали лишь раз в году на великий праздник славы господней, подтвердила его подозрения и поумерила прыть. Когда воюют такие мощные силы, простым воинам не стоит лезть в самое пекло. Лучше понемногу осмотреться и вступать в бой по мере способностей.

И они, действительно, вскоре понадобились. Когда один из необычных наёмников вынес из гущи боя потерявшую сознание девушку и сурово приказал никого к ней не подпускать, Жант мгновенно сообразил, что нужно делать. Скомандовал троим парням прикрывать их отход и потащил принцессу, опознанную по виденным когда-то портретам, в одно из подсобных помещений.

О существовании неприметных дверок в разные кладовочки и комнатки Жант узнал лет пять назад, когда сидел в этом самом храме в засаде, выслеживая удачливую шайку храмовых воришек. И сейчас это знание пригодилось как нельзя более кстати. Устроив девушку на ящиках с храмовой утварью, глава гильдии расставил вокруг неё охрану из своих парней и замер возле приоткрытой дверцы, в ожидании исхода боя.

Все равно пока ничего нельзя понять в дыму и грохоте, сотрясающем главный зал храма. Кто на кого обрушил каменную статую, в кого летит клин огненных шаров, и вообще, когда этот ужас закончится, могут знать только великие боги.

– Господин… умоляю, помогите…

Столько мольбы и горя было в надрывном голоске, что Жант не выдержал, шагнул из кладовой. Худенький парнишка с серыми, как почти у всех зангарцев, глазами, стоял за колонной, испуганно втягивая голову в плечи каждый раз, как в храме пролетал огненный шар или молния.

– А ты кто такой?

– Оруженосец, – чуть не распластавшись по полу в поиске спасения от промчавшейся по залу огненной волны, пискнул парнишка, – принца Койрессира оруженосец. Его сильно ранили бандиты, он ещё на ноги не встаёт… а эти… потащили… жениться…

– И где он? – природная хватка главы встала в стойку, как хорошая охотничья собака при виде дичи.

Спасение старшего принца Зангары пахло выгодой, и очень немалой, и Жант решил помочь. Но принцессу всё же ни на кого не оставил, послал с оруженосцем двоих парней. Велев тащить несостоявшегося жениха в соседнюю каморку.

И вскоре убедился, что принял это решение вовремя, из пола вдруг полезли премерзкие создания, несомненные свидетельства того, что кто-то из магов является одним из хозяев Тёмного дола.

– Закрывайте двери, заваливайте мешками, – торопливо командовал Жант, страшно досадуя на себя за то, что решился разделить свой отряд.

Нужно было положить неудачливого жениха в дальнем уголке, всё равно ведь он без сознания, как и несчастная принцесса. Впрочем, нет, как раз принцесса, на которую брызгал найденной в кувшине водой один из наёмников, подала, наконец, признаки жизни.

Судорожно вздохнула, несчастно сморщила носик, отирая ладошкой непонятно откуда взявшуюся на щеках воду, и медленно распахнула ресницы. Пару секунд смотрела вокруг с безучастным интересом и вдруг в ужасе распахнула глаза во всю синь. Отпрянула от незнакомых мужчин и вжалась спиной в стенку, пытаясь что-то нащупать в складках платья.

– Ваше высочество, мы не враги, – поторопился успокоить девушку Жант, – я глава гильдии наёмников Узеня, а это мои воины. Мы вас охраняем по поручению парней, которые привезли письмо от самого верховного главы, господина Ирнолиса.

– Понятно, – чуть расслабилась принцесса, уже знавшая, откуда у главы наемников такое загадочное имя, – а где они все?

– Там, – коротко кивнул Жант на дверь, – тёмные маги призвали нечисть… вот я и закрыл дверь.

– А как же… они?! – едва расцветшая улыбка исчезла с разом побелевшего личика. – А вдруг им нужна помощь? Открывай! Немедленно! Я приказываю!

– Но ваше высочество!

Страшный грохот и последующий вой помешали мужчине высказать свои доводы, а установившаяся следом тишина ударила по натянутым нервам, как плеть по обнажённой коже.

Стало ясно, что бой, наконец, закончился, но пока не было понятно, кто именно победил. И эта неизвестность, в которой надежда смешалась с тревожным отчаяньем, тянула душу хуже зубной боли.

– Дель?! – раздался вдруг в тишине безнадёжный выкрик, и эхо проводило его глухим звоном. – Дель, ты где?

– Здесь я, здесь! – срываясь с места и лихорадочно хватаясь за придавивший дверку мешок, едва не плакала принцесса. – Да откройте же, это изагорский принц! С ним что-то случилось… ну быстрее!

Наёмники нехотя подчинились, бурча что-то сквозь зубы про избалованную девчонку. Последние ошеломляющие новости ещё не перестали будоражить умы всего королевства. Принцесса потрясла всех подданных своей непредсказуемой выходкой, неожиданно превратившись из кроткой и послушной калеки, про которую принято было говорить с жалостливыми вздохами, в отчаянную авантюристку. Многие знатные блюстительницы этикета и морали предрекали Лародель участь старой девы, ведь ни один достойный её жених не решится теперь связать себя с девицей, способной на такие дикие поступки, а за человека недостаточно знатного её никогда не отдаст отец.

Но Дель, никогда не слышавшая подобных пересудов, и думать не думала про великосветских сплетниц. Что-то окончательно прояснилось в её душе в те мгновенья, когда она, скованная невидимыми путами, стояла перед алтарём рядом с сидевшим в кресле смертельно бледным мужчиной и слушала торопливое бормотанье белобородого жреца, пригласившего её якобы на обед.

И прекрасно понимала, вот сейчас он скажет заключительные ритуальные слова, дёрнет серебряную цепочку, и для неё прозвонит колокол судьбы, навсегда соединяющий с этим незнакомцем, против которого восставало всё её существо. Нет, разумом она даже жалела зангарского принца, замечая и закушенные от боли губы, и проступившую сквозь праздничную рубашку кровь. Но только до тех пор, пока он был для неё посторонним человеком. А едва раненый станет её мужем, как она начнет желать ему немедленной смерти, и понимание этого приводило честную душу Лародель в отчаяние. Едва не больше, чем боль, которая поселилась в душе, когда принцесса поняла, что робким мечтам, которым она предавалась, рассматривая придорожные холмы и рощи, никогда не суждено сбыться. Девушка по примеру жениха закусила губу, пытаясь не заплакать, и вдруг услышала грохот выбитой двери.

И в то же мгновенье в храм ворвалось несколько вихрей и яростно набросилось на стороживших жениха и невесту жрецов. Узнав в них инлинов, Дель попыталась бежать, но жрец махнул рукой, и она упала без сознания. Почти одновременно с женихом. По храму неслись кинжалы и заклинания, Шимирл и Инсорийс строили защитный купол вокруг своих воинов, а маги Тёмного дола пытались его смять. И только один из них, сбросив личину настоятеля, громко выкрикивал последние слова брачного ритуала. А дочитав, с силой дёрнул цепочку свадебного колокола.

А потом ещё раз и ещё.

Но колокол так и не зазвонил, подтверждая байки догадливых людей, что соединить можно только тех, кто находится в здравом уме. Но и они были правы только наполовину. Далеко не любых рук слушалось зачарованное серебро, оберегая несчастных жертв именно от таких случаев.

Вот только Дель этого ещё не знала, и когда дверца каморки с треском вылетела вместе с петлями и в проёме возник выпачканный пылью и кровью Ольвагис, в смятении отступила назад. Хотя всего несколько секунд назад ничего не желала так сильно, как увидеть его живым и здоровым. И, возможно, в последний раз полюбоваться на ладную фигуру и внимательные глаза.

– Дель… с тобой всё в порядке?!

– А с тобой?! – с ужасом разглядывая залитые кровью сапоги и рукава, прошептала принцесса.

– Я цел, – не обращая внимания на наёмников, превратившихся в глаза и уши, инлин шагнул к девушке и подхватил её на руки.

Ему это было просто необходимо, хоть на миг прижать любимую к груди, поверить, что уже позади охватившее его нестерпимо горькое отчаяние, когда он разглядел, как Лародель безропотной куклой стоит под свадебным колоколом. И услышал отдающийся эхом от гулких сводов звук страшных слов, навсегда отбирающих у него даже надежду на счастье.

– А этот… который… – Дель просто не могла выговорить страшное слово муж, но Четвёртый всё понял и чуть крепче прижал её к груди, вынося из тесноты каморки.

– Ритуал не действителен, – поторопился Ольвагис объяснить принцессе всё, что ему самому стало понятно лишь в тот момент, когда на широкой лестнице, ведущей куда-то наверх, возникла белоснежная фигура старца.

Настоящего старца. Обладающего не только властью, данной королём и советом верховных служителей, но и силой, данной богами. Или природой, что, по сути, одно и то же. И он этой силой воспользовался сполна, резко преломив ход затянувшегося сражения, вымотавшего обе стороны настолько, что они решились на крайние меры. Темные призвали жутких магических существ, а инлины создали фэй, которой крайне неудобно управлять в тесном пространстве храма. И всё равно птица десятками рвала отвратительных монстров с чёрной ядовитой жижей вместо крови, а темные маги создавали взамен всё новых и новых.

И вдруг всё закончилось. Старец выкрикнул всего пару слов, и плиты пола вмиг превратились в ловушки, открывшиеся под тёмными магами и их созданиями и сразу сомкнувшиеся, точно челюсти гигантских рыб. Грохот и вопль слились воедино, а у инлинов от жуткого зрелища на миг застыла кровь. А уже в следующее мгновенье всё исчезло, светлая сила храма просто растворила порожденья тёмных магов и их хозяев. Только одному из злодеев удалось избежать кары. Каким-то чудом поняв, что появление старца не сулит ничего хорошего, маг в тёмном капюшоне рыбкой нырнул в спешно открытый портал.

– Откуда ты знаешь? – Дель сразу поверила в то, во что хотела поверить всей душой, но никакого другого вопроса просто не пришло в голову.

– Жрец был фальшивый, – мягкий голос, раздавшийся рядом, удивил обоих, они как-то совсем забыли и про жрецов, и про инлинов, и про наёмников.

– А вы?! – рассматривая неизвестно откуда взявшегося старика, задала принцесса очередной нелепый вопрос и, поняв это, смутилась так сильно, что уткнулась носом куда-то в шею Четвёртому.

– Я – настоящий, – с доброй улыбкой кротко сообщил жрец и пояснил: – меня тёмный маг запирал в кабинете.

– Дель! – хором закричали от центрального входа женские голоса, и в храм, с которого предусмотрительный Шимирл снял, наконец, защитный купол, ворвались её сёстры.

Ольвагис подавил горький вздох и осторожно поставил принцессу на пол. Держать совершенно здоровую девушку на руках без риска для её репутации дольше было нельзя.

Да только Лародель не зря была воспитана как будущая правительница. И точно знала, что, приняв важное решение, королеве непозволительно от него отступаться, как обычной девице. Это простолюдинки, кухарки да служанки могут крутить голову сразу полудюжине ухажёров, играя чужими чувствами, как деревянными куколками. И не получая за свою бессмысленную жестокость ни наказания, ни порицания. А будущей королеве такое не подобает, как не подобает и тайная влюбленность, со встречами в укромных местечках и записками в дуплах. И хотя иногда Дель завидовала именно таким отношениям, в то же время она была убеждена, что строгие правила придуманы не зря. Народ, доверяющий своей правительнице собственные жизни и судьбы детей, должен быть уверен, что им правит не легкомысленная вертихвостка, а справедливая, уравновешенная и ответственная королева, никогда не променяющая благоденствие подданных на глупые прихоти.

– Подождите! – так властно подняла она руку, что подружки остановились, не добежав всего несколько шагов, а затем, повернувшись к Четвёртому, с неожиданной робостью прошептала: – Ольв… если я правильно угадала… твоё отношение… ко мне…

У Ольвагиса, и так едва стоявшего на ногах от усталости, задрожали руки. Если он верно понял… о чём она спрашивает… но ведь такого просто не может быть! Принцесса же отлично знает, что его отец стал королём всего полторы декады назад… и назначил себя на эту высокую должность собственноручно. Следовательно, и он не такой уж настоящий принц… А она достойна самого лучшего.

– Да правильно ты всё поняла! – не выдержала Кимелия растерянного взгляда принца, ну что за мужики такие!

Как нужно драться за любимую насмерть, так бросаются без единого слова, а как в любви объясниться, так языки теряют!

– Подожди, Ким, – мягко остановил свою спасительницу Четвёртый, решаясь поставить всё на кон, и пусть будет, как будет, – я сам скажу.

Он решительно опустился перед принцессой на одно колено и снял с шеи амулет личины. Охнули наёмники, не ожидавшие увидеть совершенно неизвестное лицо, чуждое этому миру, посуровели незаметно подошедшие инлины, до этого в изнеможении сидевшие на ступеньках. И одобрительно кивнул белобородый жрец, сопоставивший всё услышанное сегодня с тем, что знал ранее.

– Лародель, – в наступившей тишине тихий голос инлина был слышен, казалось, в любом уголке храма, – я, Ольвагис, принц Изагора, люблю тебя и прошу стать моей невестой.

– Я согласна, – голос принцессы был так же тих и так же твёрд, – и хочу скрепить нашу помолвку здесь и сейчас. Ваше святейшество, вы не откажетесь провести для нас ритуал?! Встаньте, принц, вы равны мне по знатности, и я не знаю никаких препятствий к равноправному браку.

Шимирл, доковылявший до сородичей последним, уцепился за Сема, рядом с которым уже каким-то образом успела очутиться Бини, и, зная, что Седьмой прочтёт его чувства и поддержит, влил в Четвёртого достаточно энергии, чтобы во время помолвки жениха не качало, как былинку под ветерком.

– Да, я буду рад провести ритуал, но, может, вы вначале приведёте себя в порядок? – Настоятель деликатно старался не замечать ни мусоринок в растрёпанной прическе невесты, ни забрызганной кровью одежды жениха.

– Нет, – почти в один голос заявили молодые, и старик понимающе улыбнулся.

Сколько он соединил здесь сердец и знает по опыту, всегда можно точно определить истинно любящих и тех, кто вступает в пару по расчёту. Тем, кто любит, каждая минута разлуки кажется годом, а тот, кто женится на деньгах, старается как можно дольше насладиться свободой.

– Сейчас… – пробормотал Инсорийс, отыскавший над храмом довольно мощный магический поток и уже немного подпитавший растраченную энергию.

Магистр привычно провёл руками, в отличие от местных магов инлины не брезговали бытовыми заклинаниями, и в их цитадели никогда не было ни слуг, ни уборщиков. Волосы Лародель заструились золотистым шёлком, словно вымытые в утренней росе, дорожное платье сменило цвет, став нежно-розовым. А с одежды Четвёртого исчезли все пятна и проступили шитые золотом вензеля.

– Больше ничего пока не могу, – виновато выдохнул маг, чувствуя, как истощило резерв простое заклинание, непривычно лёгкая, рассеянная энергия чужого мира хоть и подчинялась, но не так послушно, как хотелось бы.

– Всё замечательно, спасибо, – благодарно кивнул магу жених, всего несколько минут назад без сил лежавший рядом с ним на ступенях.

Когда тревога Четвёртого о принцессе стала настолько сильной, что не выдержал Сем, выдохшиеся маги умудрились его немного подпитать. Седьмого в этот раз в фэй не брали, со своим даром ощущать чужие эмоции парень был много полезнее как наводчик, ощущавший, куда враги направят следующий удар, и успевающий предупредить собратьев на своём языке.

– Но есть ещё одно дело, – жрец оглянулся на наёмников, замерших, как мыши перед сыром.

Людям их профессии частенько приходится присутствовать при важных событиях, но чтоб повезло вот так – парни ещё час назад и подумать не могли. Вот и затихли, боясь пропустить хоть слово и не менее опасаясь, что если про них вспомнят, то вполне могут и выставить из храма.

– Жант, – нашёл-таки старец взглядом знакомого наёмника, – сбегайте на второй этаж, там заперты мои помощники. Да принесите кресло для зангарского принца, высокородные свидетели нам не помешают.

– Тут и без него достаточно принцев, – едко фыркнула Бини, люто возненавидевшая неизвестно откуда свалившегося на голову Дель зангарца.

– Он не виноват, – неожиданно заступилась за неудачливого жениха принцесса, бросив Четвёртому извиняющийся взгляд, – он вообще еле дышит. А ещё мне кажется, что и его принудили.

– Вполне возможно, – одобрительно кивнул девушке настоятель, – не зря же колокол три раза отказался звонить.

Сем мимолетно глянул на Четвёртого, проверяя, действительно ли тот не против присутствия на собственной помолвке несостоявшегося мужа Дель. Однако Ольвагис, нежно державший невесту за талию, был так счастлив, что мог бы простить в этот момент всех злодеев мира, попроси они о пощаде. А израненного принца, которому достались в результате только боль и унижение, даже слегка жалел. Вот только никак не мог поверить, что можно не желать связать свою судьбу с Дель.

Вскоре наёмники, боявшиеся опоздать к началу церемонии, чуть не на руках притащили к колоколу и найденных жрецов, и кресло для бывшего жениха. А когда принесли и самого зангарского принца, оказалось, что его нужно сначала подлечить. И пока Инсорийс спешно залечивал Койрессиру самые тяжёлые раны, а Шимирл по просьбе Ким возвращал девушкам их собственные лица, Кайт, Рьялд и Сем сняли свои амулеты.

Наёмники слегка запаниковали, а Жант даже осторожно отступил назад, прикидывая, куда можно будет бежать, если чужаки задумают недоброе.

– Жант, ты же всегда говорил, что, судя по поступкам, изагорцы не такие уж плохие ребята, – неожиданно лукаво усмехнулся настоятель, – так почему же, увидев их вблизи, так испугался?!

– Но я же не думал… что они так… – глава чуть замялся, не зная, как ответить, чтоб не обидеть чужаков.

– Не похожи на нас? – понимающе ухмыльнулся немолодой мужчина, в котором Жант с удивлением узнал телохранителя принцессы.

А ведь сплетники давно его похоронили, утверждая, что преданный воин умер от ран, полученных при нападении на весенний обоз.

– Так вот, – строго продолжил Мартин, – те, кто сегодня привязали его святейшество к креслу и пытались обманом выдать замуж принцессу, были, наоборот, одной с нами расы. Но от этого почему-то не стали добрее. Подумай об этом. Извините, ваше святейшество, я вам помешал. Начинайте, прошу.

Старец негромко и торжественно произносил ритуальные слова, и в храме становилось светлее и праздничнее. И не мешали этому чувству ни поваленные статуи, ни валявшаяся на полу люстра. А когда он объявил помолвку свершившейся и лёгким прикосновением тронул цепочку колокола, по храму полетел, многократно отражаясь от стен и уцелевших стёкол, чистый серебряный перезвон. И у сестёр, умилённо наблюдавших за осторожным и целомудренным поцелуем помолвленных, невольно заблестели от предательских слезинок глаза.

– Я думаю, нам нет больше никакого смысла и дальше трястись по дорогам вместе с обозом, – отвалившись от длинного деревянного стола в храмовой трапезной, куда все они отправились после ритуала, задумчиво сообщил Шимирл.

Он восстанавливал энергию значительно быстрее недавно вышедших из кармана магистров, сказывалась многолетняя привычка. Да и плотный обед оказал благотворное действие. Как выяснилось, жрецы вовсе не истязали себя неистовыми постами, и после их угощения маг вполне мог открыть портал в столицу, тем более, что портальными камнями он запасся с избытком.

– Я тоже так думаю, – первой решительно поддержала его Кимелия, которой смертельно надоело сидеть в карете и строить из себя чинную мать семейства, – тем более там уже Дисси должна прийти, и Астра, и Ули…

– Открывай портал, – выдал команду Четвёртый, прикинув, что и правда не стоит мучить девушек душной каретой, когда можно сразу очутиться в столице.

И немедля склонился к принцессе, узнать, не против ли она.

Нет, Дель была не против, наоборот, она вдруг почувствовала себя такой защищённой, такой счастливой, словно путник, ввалившийся в ласковое тепло уютного дома после трудной дороги по продуваемому ледяными вихрями полю. И выбирать ей сейчас ничего не хотелось, пусть сам всё решает, а она так устала принимать непосильные даже для хорошо выученной принцессы окончательные решения.

Помещение, куда первой переместилась Астра, а уже за ней Айтерис с инлинами и Дисси, оказалось просторной комнатой, находившейся, судя по обилию неба за распахнутым окном, не ниже, чем на третьем этаже. И это было так же странно, как и количество горшков и кадок с цветущими растеньями, расставленных под окнами и между мебелью.

Однако у пришедших сразу пропало всякое желание изучать комнату и её убранство, едва они обнаружили Наля. Маг смотрел на инлинов так несчастно и виновато, что сомнений в произошедшем несчастье не осталось ни у кого.

– Ули?! – едва окинув взглядом комнату, поняла Дисси. – Расскажи, как это произошло.

– Я никуда тебя не пущу, – едва услыхав про условие, поставленное похитительницей, ощетинился Первый. – Этим тёмным магам нельзя верить даже в мелочах!

– Да кто тебе сказал, будто я куда-то пойду? – Дисси успокаивающе погладила мужа по руке, стиснувшей её талию так крепко, словно жена могла исчезнуть прямо сейчас. – Давайте лучше поищем короля. Кстати, Наль, ты уверен, что она сказала именно – «не лезьте в дела короля»?

– Уверен, у меня память хорошая, – тяжело вздохнул эльф, не поднимая глаз, магу казалось, все презирают его за то, что не сумел защитить свою спутницу, – особенно в таких ситуациях. Так ведь я потому и побоялся в неё заклинание запустить, что магия больно необычная. Не человеческая и не эльфийская, какая-то совершенно неправильная. И портал у неё был неправильный… вообще такое ощущение, что её учитель был сумасшедшим. Ведь нормальный маг первым делом учит новичков соотносить силу, потребную для заклинания, с собственным резервом. И никогда не тратить ни на гран больше, чем требуется. Люди называют это бережливостью, а мы экономией. А она столько энергии вбухала, чтобы снять с нас личины, что у меня волосы потом дыбом стояли.

– А ты в этом уверен? – ещё раз на всякий случай переспросила хмурая Астра. – Не может она быть эльфийкой, ведь ваши женщины не бывают магами. Особенно сильными.

– Уверен, – ещё горше засопел эльф, – потому ей и удалось застать меня врасплох, что я сразу определил в ней чистокровную эльфийку. И не ожидал от неё никакой магии, тем более такой необычной.

– Никто не ожидал… – загадочно хмыкнула Дисси, – потому ей и удалось спастись. И я бы раньше ни за что не поверила… если б сама с таким не столкнулась.

– Откуда спастись? – не понял Наль. – Дисси, ты что-то знаешь?

Однако ответить Дисси не удалось, в центре комнаты засветился круг портала, и знахарка вмиг оказалась стоящей в самом дальнем углу, сметённая превратившимся в вихрь Айтерисом. Да не просто стоящей, а ещё и наглухо загороженной тяжеленным шкафом, который до этого много лет мирно стоял возле стены.