Через несколько минут хотомар тяжело поднялся вверх, немного повисел над опустевшей полянкой на склоне оврага, развернулся и постепенно набирая скорость поплыл на северо-запад, в сторону столицы. Такое направление Стан выбрал, предварительно посовещавшись с Инделирри и Вастом, хотя и без того отлично понимал, миновать Мановран не получится в любом случае, он лежит на прямой линии между этим оврагом и крепостью. Если только пролететь стороной, но это можно будет решить позже, все равно лететь не один день. И сначала нужно отоспаться и попросить Юнку рассказать об их злоключениях поподробнее, а то из сжатого доклада Конса он понял только одно, младшему нужно попасть к мастерам как можно скорее. Хотя Инделирри и Линел заявили в один голос, что перестройка в теле младшего, закрытого магическим коконом, уже началась и остановить её невозможно, так же едины они оказались и в другом.

Никто и никогда не видел, чтобы это происходило вот так, на ходу, а не в специальном месте и без присмотра хранителя. И неизвестно, какое случайное событие, ощущение, действие или просто слово окажутся важными при формировании нового тела. Потому Стан строго запретил разговаривать рядом со спящим за пологом Тином и все обращались друг к другу шёпотом и то только в самом крайнем случае, предпочитая обмениваться жестами, гримасами и записками. Вот такая записка вдруг опустилась к лицу Стана сверху, и принимая бумажку он сначала бережно поцеловал тонкие пальчики Лийлезы, висевшей в гамаке прямо над его местом. С недавнего времени все спутники не сговариваясь оставляли им места рядом и хотя Стан не придавал особого значения таким мелочам но и спорить против заботы родных было просто глупо. В конце концов он уже почти сделал свой выбор и Лийле замечательная девчонка. «Мне привиделось, будто мы стоим на каком-то высоком месте, а вокруг толпа людей. У них злые лица, а в руках оружие». Стан прочёл записку два раза, тяжело вздохнул и отдал её Васту.

Тот тоже читал на удивление долго, но отдать никому не успел. Слава, сначала бросившая сыну возмущённый взгляд, читала записку вместе с мужем, так как висела точно у него над головой. И едва убедилась, что командир показывает отчиму вовсе не любовное послание, отобрала бумажку и отдала Консу. Ему хватило и одной минуты, скользнуть по строчкам взглядом, затем записка перешла к Майке и к Инделирри. Красавица анлезийка, прочтя послание, спокойно сунула его в карман, не сочтя нужным показывать ни восхищённо посматривающему на неё магу, ни мальчишке телепортисту. И не потому, что не доверяла им, хотя и в самом деле открывать этим двоим все секреты их отряда явно рановато. Просто сейчас все равно ничего нельзя изменить. И будет невозможно до тех пор, пока они не прибудут в поместье, указанное хотомарщику на карте моряной. Ну а Юнхиола сладко спит, Инди сама выдала ей зелье и проследила за тем, как девушка его выпила. Иначе она сидела бы рядом с занавеской, загораживающей Тина, и в её ауре бесновались бы зелёные змеи тревоги и страха за избранника.

— Я могу бегать быстро, — честно призналась мангуру моряна, — но не очень долго. А вы, как я знаю, можете бежать целый день. Закат и Тень, друзья Стана, подарившие ему унса, за день пробежали несколько обычных переходов. Зато я могу быстро плыть, и хотя по реке мы не доберёмся прямо до места, зато нас не заметит ни один чужой взгляд.

Так что давай решать, каким способом будем двигаться? Гром задумчиво смотрел на неожиданно навязавшуюся спутницу и довольно жмурился. Все сказанное ею было правдой, мангуров обмануть почти невозможно. И эта правда была такой же прекрасной и такой же неожиданной, как и те люди, которые встретили их в лагере устроенном среди кустов. До того момента верт даже не мог представить такой толпы людей с яркими, солнечными аурами, похожими на ауры их соратников, оставшихся на крайнем из связки миров. И когда один из них вдруг так неожиданно пришёл на помощь в проклятом храме, словно свалился с неба, мангур уже испытал радостное потрясение. Но когда анлезиец вывел их на склон и там оказалась целая толпа, а потом начали подходить и прилетать ещё и другие, Гром вдруг ощутил неожиданную горечь. Все то, о чем они мечтали, лёжа в холодных пещерах и пробираясь заваленными снегом ущельями уже сбылось, и унс, бегло болтающий на нескольких наречиях и не собирающийся подыхать после завтрака, очень ясно показывали, как много важных и интересных событий произошло, пока он сидел на цепи, глотая беззубым ртом жидкие помои. А потом прижался брюхом к вытоптанной траве и отдал телу команду на трансформацию. Сообразив, какой фокус он задумал, Линел торопливо развязала простую дорожную суму, выменянную у мага на эльфийский мешок и достала свои походные штаны и рубаху. Хоть и не любят моряны носить человеческую одежду, но бывают случаи, когда без этого не обойтись.

Например сейчас. Навести иллюзию платья намного проще, если у тебя на теле хоть какая-то юбка и блуза и можно не опасаться разоблачения, если случайный попутчик коснётся её рукой. Серебристая кожа морян и полотно кофт совершенно разные на ощупь.

— Спасибо, — высокий, крепкий мужчина, повернувшись к ней спиной, покрытой подсыхающими волдырями от ожогов, осторожно натягивал выданную одежду, — немного пройдём так, мне нужно час или два побыть в этом теле. От смены облика регенерация ускоряется в несколько раз.

А после источника я снова сменю ипостась. И тогда смогу тебя унести.

— Почему ты не взял энергию у Славы? — поинтересовалась моряна, расстроенно рассматривая его болячки, — своим она никому не отказывает… тем более раненым.

— Я взял… сколько смог, — уклончиво признался Гром и нехотя пояснил, — колдун ставил мне на очаги силы скобки из заговорённого серебра, и за эти годы проходы… сжались. Нужно время… Кстати, какой сейчас год?

— На Хамшире три тысячи пятьдесят шестой, — кротко ответила Линел и с состраданием покосилась на плотно сжавшего губы напарника, — а когда…

— Больше десяти лет… — буркнул он и смолк, не в силах проглотить вставший в горле ком.

— Возьми мои сапоги, — глядя на босые ноги верта предложила Линел, не зная, чем ещё отвлечь его от этой горестной темы, — мне удобнее босиком.

— Мне тоже, — отказался Гром и шагнул вперёд, не желая, чтоб она видела его лицо. Достаточно и того что видит ауру… о способностях морян верту рассказал словоохотливый унс со смешным именем Шарик. И ещё было удивительно приятно обнаружить что незнакомцы, забравшие его порталом из храма, не только не боятся мангуров, как прочие жители этого мира, но и относятся к нему с доверием словно к старинному другу. И не сделали ни малейшей попытки допросить израненного верта или проверить его честность. Сразу положили в отдельной палатке, притащили кучу еды и выслушав всхлипывающую девчонку, не забывшую в собственном горе про проблему Грома, пока не решавшегося жевать еду, принялись дружно измельчать ножами и руками мясо, копчёности и анлезийские деликатесы. А этот самый Шарик ловил показанные ему вертом воспоминания, и немедленно пересказывал их содержимое притихшим зрителям. А еще создавал картинки, на которых Гром видел словно со стороны, как он с девчонками убегает от несущегося вслед огненного шара. И впервые за много часов, проведённых в кромешной тьме, прерываемой только появлением очередных наказанных жриц, мангур чувствовал себя почти счастливым.

— Гром! — оторвал верта от воспоминаний встревоженный шёпот моряны, вдруг оказавшейся совсем рядом, почти у плеча, — ты оглох что ли? Не слышишь, впереди люди!

— Не слышу… — прошипел мангур, ругая про себя собственное нетерпение, из-за которого он бросил все силы на регенерацию, твёрдо зная, через несколько часов его настойчивость даст возможность собирать вдвое или втрое больше энергии, чем сейчас. Именно поэтому он отказался от плаванья, на которое так деликатно намекнула моряна, а ведёт её в сторону источника, намереваясь там до отказа пополнить свой резерв.

— Шарик! — возмутилась вдруг зачарованная под селянку Линел, — это что за шутки? Почему я твои сообщения слышу, а он — нет?!

— Шарик верту все передаёт, — свалившись ей на плечо откуда-то из поднебесья обиженно забормотал унс, — но он не отзывается. И аура у него блестит.

— Жабий лес, — сразу все понял Гром, — прости моряна. Я думал, он привязан только к тебе и поставил зеркальный щит, чтобы никто не рассмотрел ауру… у нас она особая.

— Чудик и Шарик всегда смотрят за всем отрядом, — гордо объявил разведчик, — и передают сведения всем одновременно. Унсы отличаются умом и сообразительностью. Обычно после этих слов Ма и Стан с братьями начинали улыбаться и давали Шарику что-нибудь вкусненькое, но Линел с вертом почему-то лишь озабоченно переглянулись.

— Тогда пока не будем ничего менять, — обдумав проблему, постановила наконец моряна, — иди за мной, я буду передавать тебе самое важное жестами. Вот смотри… правая вверх, внимание, близко чужие, левая — значит отступаем. Я ведь правильно поняла… тебе без источника не удастся обернуться в мангура?

— Мы не оборачиваемся… — буркнул верт и сразу смолк, сейчас не время объяснять ей тонкости магического превращения оборотней. — А к источнику нужно добраться… хотя бы неподалёку посидеть. Но если заметишь что-то опасное — лучше не рискуй. Похожу денёк и на двух ногах. Однако рисковать ради того чтобы подобраться к источнику не пришлось. Услышав донесение Шарика о толпе мужчин с яркими аурами и в балахонах жрецов, вышедших из портального зеркала прямо под дубом, Линел решительно отменила все прежние планы.

— Если бы ты был здоров, а у меня в помощницах хоть пара сестёр — мы бы никогда не отступили, — признала она честно, — но против трёх десятков магистров нам не выстоять. Да и было бы из-за чего! Идём…

я знаю местные реки и болота как свои пальцы. Проведу кратким путём.

Там есть пара слабых источников, немного пополнишь резерв, а к ночи доберёмся до Славы. Спорить Гром не стал, просто свернул с протоптанной дорожки и полез за нею в кусты. А вскоре уже стоял на берегу небольшой речки, следя за действиями моряны, копавшейся в своём походном мешке.

— Вот морская паутина, — подступила Линел к спутнику через нескольку минут, — снимай одежду, я тебя замотаю. В ней тепло и никто не увидит. А вот это зелье придётся выпить мне… иначе будем путешествовать три дня. А Тину нужно как можно быстрее доставить в крепость мастеров, королева морян мне не простит, если с нею что-то случится. Она девушку усыновила.

— Он парень, — вспомнил упрямее заявление целительницы верт и увидел на её губах печальную улыбку.

— Сейчас — да. А тогда стоял на перепутье… и все могло сложиться совершенно по-иному. Но что теперь поминать… вот сетка, ложись в неё и устраивайся поудобнее, только в пути не вертись, мотать начнёт.

— Линел, трое жрецов бегут сюда, быстро. И у них в руках жезлы, — унс действительно мгновенно запоминал названия новых предметов, — какие указания?

— Лети над нами и держись как можно дальше от жрецов, — торопливо скомандовала моряна и скользнула в воду, — мы уходим. На самом деле они уплывали, причём так быстро, что верту, болтающемуся в сетке, привязанной к надетой на плечи моряны упряжи, пришлось искать такое положение при каком водные струи не били ему в лицо. А вскоре он по достоинству оценил невзрачную паутинку, странным образом удерживающую тепло тела. И все равно, через пару часов, выбравшись на берег, верт отбивал зубами барабанную дробь так лихо, что моряна сжалилась и объявила привал.