— Тюрьма-тюрьмой, — оглядев коридор мрачно буркнул землянин, и покосился назад. Кроме парней, тащивших его и Юну, за ними не пошёл ни один таджерец, видимо жрецы отправили их в другое место, и это обстоятельство Тина порадовало. С двумя прислужниками в случае необходимости он попытается справиться, нужно только попытаться сделать так, чтобы жрецы не разлучили их с приёмной сестрой. И для этого сгодятся все девчачьи способы… а после он сумеет уговорить Юнку об этом помалкивать.

— Оставьте их тут и идите, — приказ, сделанный властным женским голосом остановил носильщиков перед распахнутой дверью, и те исполнили его с поспешностью хорошо выдрессированных рабов. Костик немедленно вцепился мёртвой хваткой утопающего в безвольно-равнодушную Юнхиолу и настороженно уставился на выступившую из тени незнакомку. Судя по рыжеватым волосам, перевитым сиреневым с золотом шнуром, и голубым глазам, она была либо хамширкой, либо полукровкой с Зании, и это имело в глазах пришельца одновременно преимущества и недостатки. Если таджерки чаще всего попадали в храм Астандиса по собственной воле и по слухам считали такой поворот судьбы везеньем, то девушек других материков приводило сюда лишь несчастье либо рабство, и они вполне могли быть не особо преданными приверженками этого места. Но одновременно светлокожие жрицы были грамотнее и занимали более высокие места в сложной храмовой иерархии и вполне могли быть довольными достигнутым тут статусом. И значит, стоило присмотреться к ней попристальнее, прежде чем пытаться разжалобить или подкупить.

— На тебя не подействовала сила амулета подчинения? — заинтересованно нахмурилась женщина, и Тин решился на маленькую проверку.

— Что такое этот самый амулет? — сделав растерянное лицо, пролепетал Тин, и, изображая туповатую наёмницу, испуганно ахнул, — вы нас зачаровали?

— Проходи в купальню… — неопределённо хмыкнула жрица, — вам нужно переодеться.

— Нам не нужно чужой одежды, — вспомнив, сколько стоит костюм из анлезийской ткани на рынках Хамшира, ещё отчаяннее замотал головой Костик, — мы не нищие. Просто отстали от отряда… наёмницы мы. Он специально тщательно мешал правду с вымыслом, выдавая эту информацию жрице, если верить слухам, в храме Астандиса лгать не стоило. И одновременно лихорадочно вливал в Юну свою силу, пытаясь вернуть спутнице способность здраво мыслить и хоть как-то действовать. С инертной куклой, в какую превратилась обычно самостоятельная и гордая девчонка, далеко не убежишь.

— Если вы не захотите купаться и надевать нашу одежду, вас жёстко накажут, — сразу строго поджала губы жрица, но натренированное матерью-моряной чутьё Тина ощутило в этих словах неожиданное уважение и слабую надежду… непонятно на что. Землянин даже чуть нахмурился, пристально вглядываясь в застывшее лицо женщины и гадая, привиделись ему эмоции или она действительно сможет оказаться полезной, и заскулил ещё безнадёжнее.

— Нельзя нам ваше надевать, мы другим клятву давали… лучше наказывайте. Несколько секунд жрица испытующе смотрела в глаза странной девчонки, одетой в добротную походную одежду, затем, неприметно вздохнув, приказала:

— Идите за мной.

— Куда? — дух противоречия боролся в душе Костика со здравым смыслом, и хотя ему очень не хотелось показаться хозяевам храма беспечным упрямцем, выглядеть совсем уж безропотным телком, чьё робкое сопротивление можно сломать простой угрозой, тоже не хотелось.

— Туда, где вы сможете быстрее принять решение, — туманно обронила женщина и уверенно пошла в сторону небольшой дверцы, словно даже не сомневалась в согласии пленниц идти следом за нею.

— Нет, мы не можем… — и не думая идти следом, жалобным голоском отказался Тин, старательно разыгрывая панику и растерянность. Его усилия по возвращению Юнки в стан нормальных людей наконец-то начали давать ощутимые результаты, девчонка замигала, прищурилась, словно ей в глаза попал солнечный лучик и наконец протяжно пробормотала:

— Как в болото…

— Чего как в болото? — Уточнил парень, пристально уставившись в карие глаза.

— Как в трясину попала, — погромче пожаловалась Юнхиола и её губы обиженно дрогнули, — Все вижу и слышу, а сказать — не могу.

— А если ты видела и слышала — значит и понимала? — Допытывался Тин, прикидывая, стоит попытаться прямо сейчас прорваться к выходу из этого храма или все же лучше подождать прихода друзей? И с огорчением понимал, на самом деле выбора у него нет. Конечно, можно бы попытаться уйти, воспользовавшись внезапностью и паникой, но во первых он не знает, куда бежать, какая охрана на воротах и где вообще находится этот проклятый храм. И поэтому вероятность успеха неизмеримо мала, а если побег не удастся — наказание будет неизмеримо круче чем то, что ждёт их сейчас, можно не даже сомневаться. А также можно быть уверенным в том, как отнесётся к подобной рискованной самодеятельности Стан. А уж про Ма лучше и не вспоминать… как и про Линел. Тин разочарованно вздохнул и, приобняв Юну за плечи, одобряюще шепнул:

— Придётся посидеть у них в карцере… или куда тут жрецы сажают непокорных девственниц?

— А они… — соратница замялась, чуть-чуть покраснела, и смятенно пробормотала, — не будут нас наказывать? И тут же покраснела ещё жарче, и, усердно пряча взгляд, отчаянно забормотала:

— Нет, я боли не боюсь… холода и голода тоже. Но говорят… у служителей храма Астандиса для непокорных особые методы…

— Их применяют в совершенно других случаях, — Тин почувствовал возвращение жрицы в самый последний момент, когда до неслышно подошедшей женщины оставалось всего пару шагов, и невольно насторожился, его чутье обычно обнаруживало туземцев гораздо раньше,

— а вас пока просто запрут… в темной комнате. Идите за мной…

если не хотите чтобы привели связанными. Потом развязывать вас никто не станет… так и будете сидеть, пока добровольно не согласитесь надеть платья избранных возлюбленных Астандиса.

— Ага, ага, — ехидно фыркнул Костик, припомнив детский фильм, — прикажу тебя выпороть… и залюбишь меня как миленькая.

— Как это? — зависла на миг жрица и тотчас спохватилась, — не говори глупостей. Так вы идёте добровольно, или позвать слуг?

— Сами пойдём, — искоса посмотрев на Тина, взяла на себя трудную участь признания временного поражения Юнхиола и, компенсируя себе эту уступку, гордо добавила, — но надевать ваши тряпки все равно не собираемся, и не надейтесь. И можете больше даже не заикаться!

— Вы не имеете права на подобные указания, как и на просьбы, — со вздохом сочувствия произнесла служительница, и вдруг в её голосе прорезался холод, — а так же на еду, питье, лечение и сострадание.

— Большое спасибо за пояснения, — с деланной печалью пробормотал Тин и, крепче приобняв Юнхиолу за плечи, повёл в указанном направлении, хотя ещё секунду назад желал подразнить служительницу Астандиса ещё хотя бы пять минут. Да вовремя спохватился, представив, как она приказывает прислужникам связать строптивых пленниц, и таджерцы начинают обматывать их верёвками, попутно словно невзначай лапая везде, где дотянутся. Ну уж нет, такого удовольствия он им точно не доставит.

— Капризничают, Хильма? — ехидно спросила незаметно, как тень появившаяся из бокового узкого коридорчика жрица, и почуявший её приближение за несколько шагов Костик тотчас с интересом уставился ей в лицо. Так вот почему их прежняя собеседница так резко сменила тон, сообразил он, рассмотрев крепко поджатые губы и брезгливо-официальное лицо совсем ещё молодой женщины, очень похожей этим выражением на тётку с ближайшей к их домику почты. Та тоже всегда воспринимала как оскорбление самые обыденные вопросы и злобно бросала назад письмо, если находила хоть одну буковку, написанную с нарушением таинственных почтовых правил. Значит, нет у них единого отношения к пиратскому отлову девственниц, наблюдая, как презрительно изучает их с Юнкой пришедшая жрица, сделал вывод Костик. Наверняка между служительницами храма идёт тайная война… и скорее всего одни доносят на других, если та, которую назвали Хильмой, едва услышав шаги коллеги, спрятала истинные чувства за непроницаемым щитом равнодушия.

— Как обычно, — сухо отозвалась Хильма, — но ничего… ночку в темной посидят и одумаются. Оттуда и не такие строптивицы смирными выходили. Ну, чего снова встали? Шагайте дальше, вам ещё в подвал опускаться.

— Тётенька… — тотчас захныкал Тин, — не нужно в подвал… лучше в башню.

— Дура, нашла чего просить! Но не волнуйся… — грубовато фыркнула провожатая, — если ещё дней пять покапризничаете, так и башня от вас не уйдёт. Спасибо, отметил про себя землянин, в случае чего будем знать, куда идти в поисках непокорённых пленниц.

— Нечего перед ними распинаться, — тотчас осадила Хильму злючка, — запри в темной и принеси ключи мне… за этими красавицами я лично прослежу. Похоже, мы вляпались, услышав тихий расстроенный вздох почти бегом помчавшейся вперёд Хильмы, постановил Тин и почувствовал как в груди знакомо вскипает весёлая злость, словно перед поединком с сильным соперником. Ведь никто пока не обещал этим замшелым старым девам воевать по их правилам? Или ещё по чьим-нибудь?

— Сюда… — распахнув перед девушками дверь, отступила от тёмного проёма жрица и тихо осведомилась, — а может, передумаете?

— Ни за что! — опережая Костика, гордо вздёрнула головку Юна, и он одобрительно ухмыльнулся, характер у сестрёнки боевой. Но первым в незнакомое помещение шагнул сам, ловко оттеснив спутницу, хотя она и рвалась вперёд. Не женское это дело… ходить на разведку, и вовсе неважно, кем выглядит сейчас он сам. В душе он всегда был парнем, им и останется и как убедился Костик за последние месяцы, это самое главное, а не первичные признаки. Некоторое и с ними умудряются быть бабами… или ещё хуже. Пройти по полоске падающего из коридора тусклого света землянину удалось всего несколько шагов, Юна поторопилась заскочить в комнату следом за ним и дверь тотчас бесшумно захлопнулась. Тин даже скрипа засова или ключа не расслышал и ему осталось лишь зло восхититься предусмотрительностью жрецов, державших петли на двери в это помещение в идеальном порядке. И следовательно, не так уж редко бастуют насильно привезённые сюда девушки, вовсе не желая «счастливой» участи вечных девственниц.

— Тина? — голосок Юны из вызывающе-дерзкого сразу стал виновато-робким, — ты из-за меня не сбежала?

— Не задавай глупых вопросов, — грубовато оборвал её названный брат, — просто обстоятельства так совпали. Но если бы я знал про портал — непременно попытался бы вырваться… хотя меня и самого это оцепенение прихватило.

— Спасибо… — непонятно за что шёпотом поблагодарила девчонка, и Костик почувствовал как ему в спину упёрлись её чуть подрагивающие ладошки, — а почему ты стоишь?

— Потому что ничего не вижу.

— А!

— Ага, — передразнил землянин, не желая признаваться ей в начинающем подниматься в душе беспокойстве. Какая-то странная тут была темнота, душноватая, непроглядно чёрная и одновременно холодная. Так странно себя Костик чувствовал только в щупальцах тхиппа, когда тот проносил целительницу подводными гротами. И ещё землянин просто кожей ощущал все усиливающееся вокруг них с Юнкой тревожное напряжение. Как в кино… или онлайн игрушке, когда главные герои бредут куда-то по темным, полуразвалившимся руинам. Словно своим приходом в это место они пробудили какую-то пакостную ловушку и она уже ждёт первых безрассудных шагов своих жертв. А может здесь логово огромного монстра… и это он начинает оживать, почуяв тепло живых тел? Чепуха, мысленно прикрикнул сам на себя Тин, откуда тут может быть какой-нибудь монстр?! Жрица же сказала, что они далеко не первые, кто не захотел добровольно надевать балахоны служительниц. Ага, тотчас ехидно оборвал он сам себя, сначала не хотели, а потом надели как миленькие! Интересно, почему? Или, вернее, кто заставил?

Или что? Душнота тем временем постепенно отступала, откуда-то снизу по ногам словно потянуло сквознячком и это не понравилось Тину ещё больше. Нужно быть совершенным лохом, чтобы поверить, будто служители Астандиса, отправив новеньких пленниц в камеру для наказанных, сразу же озаботились, не душно ли там будет бедняжкам.

Значит, не солгали его ощущения, и самое время попытаться разведать, с чем или с кем им придётся сейчас столкнуться.

— Держись за мой пояс, — приказал спутнице землянин и достал из-за пояса коробочку со светлячком из анлезийского леса. Инделирри выдала по такой каждому из соратников, когда они снаряжались, готовясь к переходу на Хамшир, и это был не единственный дар бабушки Тароса.

— Вступительный взнос, — вот как с усмешкой назвала Слава проведённый анлезийкой ритуал, при котором каждый из бойцов сборного отряда землян и аборигенов получил кроме полезных в походе даров и каплю её крови.

— Она желает сберечь всех нас, — мягко заступился за соотечественницу Васт, не совсем понявший иномирское выражение.

— Скорее хочет постоянно держать под надзором, — поправил его Стан, однако отказываться от ритуала и не подумал. Глупо, отправляясь в пасть неизвестности, не получить дополнительного шанса на удачу. И теперь Тин был согласен с каждым из них, как выяснилось, после ритуала бабушка и впрямь стала ощущать присутствие соратников так же отчётливо, как Стан чуял все живое, и кроме того у всех остальных кроме Славы, немного возросла сила дара. Как выяснилось, источнику бесполезно добавлять каких-нибудь умений, бьющая из неё сила не берет ничего чужого.

— Возможно, со временем у тебя постепенно проявится способность выращивать растения и животных, — огорчилась в тот момент Инделирри, и изумлённо уставилась на весело расхохотавшуюся иномирянку.

— Извини Инди, но я и так уже вырастила Кляксу и больше не хочу экспериментировать. И вообще совершенно не против, чтобы Вастик сам выращивал всё, что понадобится нашей семье. Анлезиец в ответ на это заявление просиял весенним солнышком, и нежно поцеловал ладошку жены, которую он старался ни на миг не отпускать от себя. Тин подавил огорчённый вздох, невольно сорвавшийся с губ при мысли, как волнуется сейчас за них с Юнкой мать, и решительно добавил силы бледно светившемуся в глубине застеклённой коробочки светлячку. Тот немедленно начал разгораться, вначале осветив зеленоватым сиянием ладони целителя, потом его куртку и лицо и, наконец, стал настолько ярким, что Тин решился немного приподнять его и направить в ту сторону, куда ему категорически не хотелось поворачиваться спиной.