Едва стих топот хутама, беглецы торопливо принялись за дело. Стан сбегал за Хо, а Таш собрал в кучу валявшиеся по сторонам дороги подсохшие ветки и сучья. Видимо, время от времени дорогу чистили от подступающей с боков поросли.

– Её лучше переодеть в мальчика, – посмотрев, как спутница неумело путается в длинном подоле, предложил парень командиру, и тот, поморщившись, достал из мешка мужскую одежду.

Хо бросила на Стана странный взгляд и рванула за куст. Даже спасибо не сказала, вздохнул украдкой парень, привыкла, что все должны о ней заботиться.

На кучу хвороста побросали окровавленное тряпье и собственную приметную и испачканную одежду и развели костёр. Для верности Таш подлил в огонь жидкости из небольшой бутыли, пахнуло керосином, и Стан понимающе хмыкнул – похоже, эра нефтедобычи тут не за горами. Едва костёр разгорелся, из кустов выбрался мангур, тяжело волоча чью-то рогатую тушу.

Хо тревожно всхлипнула и отскочила в сторону, хватаясь за голенище невысоких сапожек. Так-так, теперь ясно, где у неё припрятано оружие, ухмыльнулся Костя.

– Это друг! – стараясь говорить как можно твёрже, предупредил он девчонку, мало ли на какую глупость она готова от страха. – И он нас спас.

– Да мы бы и сами… – тихо проворчала Хо, больше всего расстроенная тем, что выдала этому зазнайке свой испуг.

– Ничего мы сами не успели бы. Нас засада ждёт, там бы все и легли, – холодно отчитал подопечную Стан. Похоже, никак нельзя давать ей воли. – А вот что с тобой могли сделать… догадайся сама.

Таш ловко освежевал тушу и отдал шкуру мангуру, а тот послушно поволок её по земле куда-то вниз по склону. Сам командир тем временем нарезал куски мяса и спрятал в мешок, остальное бросил на землю.

– Скажи ему… – хмуро глянул он на Стана. – Пусть разметает остальное по кустам… чтобы было похоже на борьбу.

– Сам скажи, он разумный и всё прекрасно понимает, – кротко предложил Костя, решивший начать понемногу приучать спутников доверять мангурам. Ведь видели же, кто их спас?!

Зверь, вернувшийся с мокрыми лапами, с самым серьёзным видом выслушал просьбу Таша и отправился выполнять его задание, а Стан взвалил на плечи один мешок и потащил Хо прочь – не нужно девчонке смотреть на работу мангура.

Через несколько минут их догнал Таш, а чуть позже из тьмы выскочил зверь.

– Ты что-то говорил о засаде? – пройдя несколько сотен шагов, осторожно поинтересовался Таш, сделав вид, будто лишь сейчас вспомнил слова Стана.

Парень только усмехнулся. Спрятанные за пазухой котята сразу установили с ним надёжную связь и передавали не только свои ощущения, но и всё замеченное взрослым зверем. И Костя по голубоватым полоскам насторожённости и солнечным – любопытства пристально наблюдал за внутренними метаниями тайного агента, чьё незыблемое представление о мангурах рассыпалось в один момент.

Однако далеко не сразу Таш смог поверить, что звери, о жестокости которых знают в Зании даже малые дети, на самом деле разумные существа, готовые защищать их маленький отряд от бандитов. И они гораздо лучше самого тайного агента осведомлены о намерениях желавших расправиться с ним бандитов.

– Засада ждёт хутама в том месте, где дорога делает резкий поворот, – мягко пояснял Стан наёмнику. – Ещё немного можем пройти по дороге, потом мангур проведёт нас через холмы.

– Он не знает, сколько их?

– Четверо. А дальше возле дороги в кустах спрятаны животные… на которых они приехали.

– А твоему зверю нельзя приказать с ними… покончить? Эти люди из очень жестокой и наглой банды, и их прикрывает… довольно влиятельный человек. Но доказать ничего нельзя, они никого не оставляют в живых.

– Таш… ему ничего не стоит порвать хоть десять человек. Но мангуры разумные существа, и у них есть свои правила. И этими правилами запрещено нападать на людей, и неважно, бандиты это или нет. Мангуры не имеют права судить и карать. Они могут только защищать… вот нас они защищали.

– У него есть имя? – внезапно спросила Хо, и Костя даже запнулся, от девчонки он такого вопроса не ожидал.

– У них нет имён. Когда они хотят о ком-то из своих сообщить, посылают картинку… как бы объяснить…

– Я поняла, – оборвала Хо.

Стану послышалась в её голосе обида, и он всё же спросил мангура, как они могут его называть. Поймал уже привычный образ, подумал и с сомнением произнёс:

– Подруга мангура считает, что он похож на зимний закат… красноватым отблеском шерсти. Он не против, чтобы мы называли его – Закат.

– А подруга у него красивая… – тихонько вздохнула Хо. – Я смотрела, как её выпускали гулять.

– Это не его подруга, – осторожно проверив, не рассердится ли Закат, вздохнул Костя. – Его подругу держали в большом замке, окружённом высокой оградой и рвом с кольями. А его поймали, когда он первый раз пытался её освободить.

– Что значит – первый раз? – сразу насторожился Таш.

– Вчера они увели всех мангуров из того замка, – довольно фыркнул Костя, – но нам пора сворачивать. Закат предлагает понести ношу: тут нет тропы, сплошные камни и кусты.

Всю щедрость предложения мангура беглецы оценили только часа через три, когда груженный мешками Закат вывел их к небольшой заброшенной хижине. Даже Таш к этому времени тяжело дышал, а Хо начала спотыкаться почти на каждом шагу. Легче всех шёл Стан, но сам он перестал этому удивляться, когда сообразил, что исходящее от котят тепло не просто греет, но и восстанавливает силы.

Сначала он обрадовался, потом заволновался, не повредит ли это малышам? Но тут же получил картинку-образ, где он кормит малышей, и, подумав, успокоился. Наверняка им достаточно будет плотно поесть, чтобы восстановиться.

Поэтому первое, чем занялся Костя, ввалившись в замусоренное помещение без дверей и ставень, с кучей обломков от лавок и полуразвалившимся очагом, – это очистил от мусора один уголок. Потом распотрошил свой мешок, расстелил одеяло и высадил на него котят. Закат сразу же лёг рядом с одеялом, смотрел, как Костя торопливо нарезает мясо, как бережно малыши слизывают с его пальцев липкие кусочки. Напоследок Стан скормил котятам всё молоко, и когда они, округлившиеся и довольные, начали собираться в кучку, внезапно получил ясное видение.

По тёмному лесу, перелетая через валуны и валежник, несётся огромный сильный зверь, а на его боках, в мешочках спокойно дремлют котята.

И это было правильно, это была самая лучшая для них судьба, но сердце почему-то не хотело с этим смириться. И мозг туда же… пытался придумать какие-то невероятные варианты… Например, они живут в маленьком домике вдали ото всех, ходят по утрам гулять на росные полянки, ловят смешных лягушек и гоняются за бабочками…

Стан понимал разумом, насколько всё это невозможно, а его глупое детское нежелание расстаться с любимой игрушкой пойдёт лишь во вред малышам… но боль и отчаяние захлестнули сердце, выплеснулись горькой волной, закрывая траурной пеленой весь мир.

Закат перетёк ближе, мелькнул розовым языком, снимая что-то со щеки, прислал картинку, на которой входит в сторожку, ярко освещённую солнцем.

– Я понял, ты вернёшься? – Костя посмотрел в золотистые глаза. – Тебе мяса дать?

Мяса мангур не хотел, он хотел немедленно двинуться в путь, и парень стал собирать его в дорогу. Разложил сухой мох поровну в два одинаковых мешка и устроил на мягких подстилках малышей. Потом при помощи верёвок прикрепил мешки по бокам Заката так, чтоб они не болтались и не били по ногам. Особенно крепко он привязал груз к сооружённому из верёвки свободному ошейнику, проверил, как всё держится, и, сжав зубы, махнул рукой.

Таш, успевший за это время растопить очаг и поставить на огонь котёл с мясом, исподтишка наблюдал за сборами, но вмешиваться и не подумал. Лишь когда Закат исчез в ночной мгле, присмотрелся к странному дрессировщику внимательнее и полез в мешок.

– Выпьешь? – На свет появилась пузатенькая бутыль.

– Нет, – мрачно качнул головой пришелец. – Не стоит. Всё равно не поможет.

– А ты не мог бы попросить оставить… хоть одного? – В голосе Хо скользнуло сочувствие.

– Там им будет лучше… среди своих, – не повёлся на жалость Костя.

И не имеет никакого значения, насколько ему сейчас тошно, как хочется что-нибудь сломать. Зато он своими глазами видел посёлок мангуров, видел весело бегающих по тропам малышей, внимательно следящих за ними самок, самцов, несущих в зубах огромных трепещущих рыбин…

И точно знает: там его котят никто не обидит, их будут любить и растить… и их отец, отправившийся на задание и ещё не знающий о гибели подруги, получит шанс обрести в жизни второе дыхание.

А он пока просто пойдёт, немного подышит свежим воздухом… дымно тут как-то.

Костя вернулся в хижину через час, хмурый, но собранный, спросил, скоро ли будет готово мясо, и, услышав ответ, принялся помогать Ташу вытаскивать собранный в кучу мусор. Пока его не было, командир успел расчистить места для ночлега и завесить мешками проёмы. Ночной воздух становился всё прохладнее.

– Куда пойдём дальше? – осведомился Таш, когда они, наконец, закончили с благоустройством и смогли присесть в ожидании позднего ужина.

– Закат обещал вернуться, – вяло пробормотал Костя, – без него нас сразу поймают. Ты же понимаешь, что если нам и удастся обмануть стражу, то бандиты никогда не поверят в такое странное совпадение.

– Я-то понимаю, а вот ты откуда такой ушлый взялся? – прищурился наёмник.

– А ты ещё не угадал? – Стан отлично понимал, если он не хочет, чтобы Таш воткнул ему в спину нож, пора открывать карты.

Слишком непредсказуемо повернула их тропу судьба.

– Нет, – насторожился Таш.

– Я из другого мира. Пришёл недавно… и сразу напоролся на контрабандистов, убивших мать этих котят. А почему я с ними могу общаться – способность такая, не слышал?

– Ты… точно не врёшь?

– Он не врёт, – нехотя проронила Хо и достала откуда-то потёртый кошель, – вот.

На свет появилась точно такая трубочка из бумаги, какие лежали в кошеле Стана, и он снова восхитился комендантом. Похоже, Зорденс подстраховался на все случаи жизни.

Костя следил за тем, как приподнимаются брови и кривятся губы командира, по мере того, как он изучает полученные инструкции, и вспоминал слова коменданта. Отдашь в самом крайнем случае!

А кто знает, когда он наступит, этот самый крайний?! И не остался ли уже в прошлом? Им теперь нужно полагаться не на случай, а на доверие друг друга, иначе не выжить. Судя по скорости, с какой рэкетир передал сведения и с какой бандиты организовали слежку и засаду, – размеры и возможности этой банды много больше, чем у обычной шайки.

Если сравнивать с родным миром, то тут скорее мафия, а не банда. И в таком случае Стану и его спутникам лучше попытаться договориться заранее, чтобы быть уверенными в действиях друг друга.

– Вот как, – задумчиво пробормотал Таш и протянул руку к очагу, собираясь сжечь инструкции.

– Погоди, – решившись, остановил его Стан, – сначала выслушай меня. Я дал слово Зорденсу доставить эту девушку на Хамшир, в дом его старого друга. И тоже получил инструкции на крайний случай. Свою я уже прочёл и сжёг, но могу дословно сказать, что в ней было. А для вас обоих у меня тоже есть письма. Сейчас я вспомнил… как мало было времени, когда бандиты готовились напасть, и точно знаю, отдать вам эти инструкции в тот момент не сумел бы. А вам не хватило бы времени их прочесть.

– К чему ты клонишь? – изучающе смотрел на Стана тайный агент Зорденса.

– К очень простому выводу. Поодиночке нам не выжить. Бандиты обязательно будут проверять всех, кто решит переправляться на Хамшир на больших судах, и я просто уверен, что пройти эту проверку нам не удастся. Тебя они знают очень хорошо, а нас засекли как твоих спутников. Ну а после смерти своих сообщников обязательно причислят к своим врагам. В общем, я предлагаю открыть свои секреты… хотя бы те, которые касаются этого путешествия. Иначе я никуда отсюда не пойду: глупо пускаться в опасный путь с теми, кто тебе не доверяет.

– Ты же очень молод… откуда в тебе столько осмотрительности? – недоверчиво спросил Таш. – Нет, я не спорю, ты прав, но откуда?

– СМИ, – коротко пояснил Костя и поправился, – средства массовой информации: газеты, телевидение, интернет… у нас в мире… про все такие происшествия, как нападения, убийства, ну… и прочее, сразу узнают все жители. Если на другом материке кто-то ночью взорвал дом, утром об этом знают все.

– И не страшно вам так жить? Или такие события бывают очень редко?

– Мелкие – сотни раз на дню, крупные, когда гибнет сразу несколько человек, – пореже. А жить… не то чтобы страшно, привыкаешь, но… как говорит моя мама, осторожные живут дольше. Но мы сейчас не об этом. Вот… – Стан достал крошечные свитки. – Читайте. И если есть что-то для меня, давайте сейчас, потом может не оказаться возможности.

– Зря он намудрил… можно было отдать это сразу, – прочтя предназначенное ему письмо, проворчал Таш и полез в свои карманы. – Вот, для дрессировщика Стана. Я должен был отдать, по приезде в Хедул. А для девушки… извините, госпожи, ничего нет. Но теперь я понимаю… почему он так настойчиво велел её беречь… я ведь, как и все, думал, будто у хозяина два сына.

– Забудь на время дороги, что она девушка и госпожа, – вскрывая письмо, предупредил Костя, – считай обычным мальчишкой, можно всем говорить, что это мой брат.

В свитке, переданном Ташем, были пожелание счастья, объяснение про положенные Стану три желания и разрешение делать с котятами всё, чего он пожелает. А также адрес, где ждут посланные для него Зорденсом деньги.

Стан протянул свиток командиру – пусть лишний раз убедится, но тот даже не заметил протянутой руки, напряжённо взирая на Хо. Да и Костя замер, едва перевёл на неё взгляд. Девчонка явно ревела, но делала это как-то странно, беззвучно, зажав ладонями уши и спрятав лицо в коленях. Только спина тряслась как от холода. Косте никогда не приходилось видеть, чтобы кто-то плакал ТАК, и он растерялся. Оглянулся – во взгляде командира была острая жалость и ещё что-то, рвущее душу.

Таш бросил на Костю короткий взгляд, болезненно сморщился и ловким, воровским движением вытянул из-под руки Хо переданную отцом записку. Прочёл сам, скривился как от лимона и молча отдал Стану.

«Лива! Раз ты получила эту записку, значит, снова огорчила своего спутника непослушанием. Знай, ты должна слушать его безоговорочно, пока Стан не доставит тебя в дом мужчины, выбранного твоим отцом. Этот человек дал клятву отвечать за тебя и заботиться о тебе».

Костя дважды прочёл сухие короткие строки и всё равно ничего не понял. Вот из-за чего она так убивается? Поживёт в безопасности, пока не кончится война… может, ей ещё и понравится в чужой стране? Вроде там богатая империя, и друг у коменданта, судя по полученным инструкциям, далеко не бедный. Эх, девчонки! Разве поймёшь, с чего у них вдруг возникает желание пореветь?!

– Понятно. Возьми.

Костя оглянулся на Таша и обнаружил, что тот уже прочёл его письмо и теперь протягивает вместе со своими инструкциями. Непрестанно поглядывая на трясущуюся спину Хо.

Ему и самому хотелось… то ли прикрикнуть, то ли погладить по головке… но он стиснул зубы и отвернулся. Слишком хорошо помнил про данную Зорденсу клятву.

В инструкциях, предназначенных Ташу, ничего нового для Стана не оказалось. Заверение, что Станар – действительно пришелец. И потому не может быть ничьим шпионом. Указание не вмешиваться в его воспитание котят, так как они оплата ему за помощь в важном деле. И самое главное – строжайший приказ следить, чтобы Лива не пыталась соблазнить пришельца.

Последнее несказанно возмутило Костю: ну не лох же он какой-то, чтобы его можно было так просто соблазнить? Хотя в глубине души шевельнулось смутное подозрение – а с чего это комендант так разволновался?! Вроде Костя не давал никаких поводов?

– Я погуляю, – внезапно сорвалась со своего места Хо, и мужчины дружно промолчали.

И так же дружно проводили её взглядами.

Надо бы проследить за девчонкой, подумал Стан, потом вспомнил про всего несколько секунд назад прочитанные строки и глянул в ожидающие глаза Таша.

– Присмотришь?

– Конечно, – с непонятным облегчением вздохнул тот и неслышно, как мангур, скользнул за закрывающую вход тряпку.

Скорей бы Закат вернулся, расстроенно вздохнул Стан, насколько с ним легче!

Устало прислонился к стене, прикрыл глаза… и оцепенел. Бледный хоровод неясных пятен окружал его со всех сторон. Крохотные и побольше, синие и розовые, замершие на месте и торопливо передвигающиеся в различных направлениях.

Открыл глаза – никого нет. Снова закрыл – появились. Начал экспериментировать: приметил маленькое пятнышко, замершее почти возле ноги, распахнул глаза и осторожно разгрёб палочкой втоптанный в земляной пол мусор. Большой жук, похожий на майского, выскочил из ямки и побежал в угол. Костя торопливо зажмурился… точно. Пятнышко улепётывало именно в том направлении.

Ну, ничего себе! Это что же, он будет теперь всю ночь следить за передвижением всяких козявок? Хотя… с другой стороны, может, это не так и плохо? Крупные тоже ведь видны?

Стан прикрыл глаза и уже целенаправленно начал искать более крупные объекты, старательно отсекая всякую мелочь. И вскоре нашёл за стеной, в той стороне, где протекал ручеёк, два бледно светящихся пятна аур его спутников. Очень необычной окраски, в которой по бледно-голубому струились розовые полоски. Причём в более крупной ауре преобладал розовый цвет, в меньшей – голубой, зато полоски были почти вишнёвыми.

Знать бы ещё, что всё это означает? Эх, как ему не хватает Заката!

Утром Стан проснулся раньше всех, выскользнул за порог и первым делом проверил, не исчезла ли его новая способность видеть всё живое. Убедился. Ничего не исчезло. Даже вроде как чуточку ярче стала. Или это оттого, что вчера он смотрел на окружающие их убежище кусты и деревья сквозь ветхие стены хижины?

Немного потренировавшись в умении отсекать из поля зрения все мелкие пятна и убедившись, что кроме птиц и зайца, притаившегося в корнях густых кустов, близко нет никого живого, землянин пробежался по холодку к ручью умыться. А вернувшись, решил размяться – после нескольких дней нескончаемого валяния в кибитке его тело начинало терять гибкость.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался вовсе не сонный голос Таша, когда парень, проделав комплекс привычных упражнений, взялся за отжимание.

– Сорок… качаюсь, сорок два, – не прекращая зарядки, ответил Стан.

– Зачем тебе, ты же не боец? – Наёмник явно подначивал парня.

– Неправильный вопрос, но доказывать не буду. Лучше пойдем, позавтракаем, – миролюбиво произнёс землянин, снова заметивший бурое пятно боли на ровном свечении ауры Таша.

Доказывать ему свою правоту не словами, а делом не хотелось абсолютно.

– Зря ты думаешь, будто он не боец, – выдала Костю появившаяся на пороге Хо, – он дерётся голыми руками… троих бандитов прибил.

– Я это уже слышал, – пренебрежительно ухмыльнулся Таш, – но привык верить своим глазам.

– Я тоже, – проходя мимо, тихо буркнул Костя, – а мои глаза теперь видят у тебя в груди пятно боли… чуть ниже сердца. Старая рана… или что-то другое.

– Другое… – мгновенно замкнулся тот. – Но это не мешает мне драться.

– Зато мне это мешает видеть в тебе полноценного соперника… вот вернётся Закат, попрошу вылечить… может, получится.

– А моего мнения ты уже не спрашиваешь? – неожиданно взъярился Таш.

– Спрошу, когда он придёт… чего заранее болтовнёй заниматься? – Костя изо всех сил старался разговаривать шутливым тоном, но командир упорно не желал идти навстречу.

– Да почему ты так уверен в его возвращении? Может, ему только и нужно было, чтобы ты своими руками погрузил на него зверят? И теперь он где-то в своём логове смеётся над доверчивыми людишками?

– А я верю Закату, – неожиданно вступилась за мангура Хо, – он же не человек… чтобы поступить подло. Даже чужих детей не бросил…

И вдруг резко отвернулась и почти побежала в сторону ручья. Таш метнул на Костю сердитый взгляд и рванул за ней.

Ну и нервы у всех, хоть психолога вызывай, огорчённо фыркнул Стан и отправился собирать завтрак. Скорее бы вернулся Закат, что ли.

Однако в этот день мангур так и не вернулся. Когда совсем стемнело и стало понятно, что ждать его бесполезно, Костя поднялся со скамьи, которую он от нечего делать соорудил из найденных в лесу ветвей, и направился в дом.

Его спутники уже лежали на своих местах, но не спали, а тихо переговаривались, почти до отказа прикрутив походный светильничек. Вернее, говорил один Таш, рассказывавший про далёкий архипелаг Сузерд, где на маленьких островах живут моряны – местные русалки. Хо только изредка задавала короткие вопросы.

Костя тоже немного послушал, информация никогда лишней не бывает, особенно в его ситуации, потом как-то незаметно задремал.