Ни чародеев, ни князя с братьями в шатре уже не было, зато стояли на столе свежие пироги и полные холодных и горячих напитков кувшины, а в задней стене появилась дверь, и на ней надпись «купальня» вышитая ярко-оранжевой нитью.

— Вы можете там умыться, — предложила Веся, сразу сообразив, для кого так расстарались маги, и решила назваться, — а я княгиня клана Сокола Эвесталия.

— Я Телина, — хмуро бросила старшая из четырех женщин и взяв за руку Нуйве, повела к двери в умывальню.

— Что с нею? — осторожно спросила Веся, даже не пытаясь проверить здоровье девушки своим обычным способом. Кто её знает, вдруг Нуйве сумеет ощутить нить силы, и сообщит об этом старухе, разом разбивая ее пока робкое доверие.

— Слишком долго смотрела на горячий светильник, — вздохнула еще одна из женщин, разматывая полотно, — мы никогда не думали, что тут так опасно. Старшая мать говорила совсем другое.

— Значит, она пришла сверху, — догадалась Веся, поглядывая на ту женщину, которая вошла последней, старательно прикрывая концом тряпицы спящего у её груди ребёнка, — мы же все живем и ничего…

Она на миг задумалась о том, как много опасностей поджидает при выходе из подземелья людей, родившихся в его тесной глубине, и ничего не знающих о жизни на поверхности. Солнце и грозы, зыбучие пески и болота, обрывы и скалы, да даже обычные насекомые, не говоря про змей и хищников. И тут же оставила эти мысли, услышав робкий вопрос:

— А у кого жил Шаиль?

— У моей матери, она его очень полюбила. А почему ты стоишь? Садись, разворачивай его, сейчас искупаем и покормим. Вам тоже неплохо бы искупаться, жара небось непривычна? — вздохнула Веся, и осторожно добавила, глядя на воспаленные лица, с узкими щелками вместо глаз, — И если вы хотите, я вылечу ваши ожоги.

Женщины переглянулись и смолчали, видимо ожидая распоряжения Телины. Уговаривать их целительница не стала, она свое дело сделала, предложила помощь. А старуха наверняка слышала всё сказанное, пусть попросит, если сочтет нужным.

В следующие четверть часа женщины торопливо умывались и купали ребенка, задав только один вопрос, можно ли брать висящую в купальне одежду.

— Для вас и вешали, — уверенно сообщила Веся, даже не сомневаясь, что говорит правду. Ну не для неё же Феодорис так поспешно притащил откуда-то мешок тряпок?

— И как ты будешь их лечить? — осведомилась старуха, когда все ее спутницы, чистые и переодетые в свежую походную одежду, уселись вокруг стола, стараясь держаться подальше от хозяйки, — тоже своего лекаря бросишь? А он нас никуда потом не поведет?

— Я чародейка и целительница, — разрешила себе оскорбиться Веся, — а не злобный шаман! Мне вы совершенно не нужны… если бы Кася так не убивалась по ребенку, я бы про вас вообще забыла!

— Зачем тогда хвост с собой привела? — чувствовалось, что Телина ей поверила, но пока еще не желала в этом признаваться.

— Это мои собратья. Муж, родичи, друзья. Они никогда не отпустили бы меня в опасное место одну. У нас мужчины защищают женщин… разве ваша старшая мать ничего не рассказывала?

— Она много врала… — нехотя протянула старшая, и подтолкнула к Весе ту женщину, которая держала в руках ребенка, — лечи ее, Нуйве посмотрит.

— Антика у нее заберите, — посмотрев на спящего малыша, вздохнула Веся, — и не держите его всё время в тряпках, немного открывайте, а то сопреет. Да не бойтесь… ему солнце не страшно.

Пока целительница открыто запускала в женщину крошечного лекаря, давала ему приказы и добавляла силы, одарённая смеска следила за ней слезящимися щелочками, не переставая жевать пирог с рыбой, а когда лечение подошло к концу, робко взглянула на старшую:

— Можно, теперь меня?

— Только сама следи… — с сомнением вздохнула Телина, — ты и сама знаешь…

— А в ней тоже сидит фантом, — едва коснувшись девчонки нитью силы, почувствовала Веся, — зачем? Или она подневольная?

— Что такое подневольная? — нахмурилась старшая, и княгине пришлось ей кратко объяснять.

— Все те женщины, которые сейчас пьют воду нашего источника — подневольные. Они должны делать все, что прикажет хозяин сидящих в них фантомов. Приказали им идти на Антаиль, они и пошли, бросили детей, хозяйство и жилье. А теперь бегут назад как ошалелые, думают как там дети?

— Тех, у кого маленькие дети, мы не брали, — с превосходством заявила Телина, — они остались следить за скотом, который ты зовешь мужчинами. А скоты теперь следят за детьми, готовят еду и кормят лошадей.

— Вот как, — на миг призадумалась княгиня, и тотчас твердо взглянула в глаза старой смеске, — может у вас и так, я не спорю. Но у нас мужчины не скотина, а защитники и добытчики.

— Она не врет… — пробормотала Нуйве, и снова попросила, — пусть вылечит, а?

— Могу сразу и фантома из нее убрать, а взамен пустить своего лекаря, тогда ей будет намного легче привыкать к жизни наверху, — внешне равнодушно предложила целительница старухе и замерла в ожидании. А заметив мелькнувшее в глазах той сомнение, добавила, — вдруг вам встретится шаман… умеющий управлять фантомами, и возьмет над нею власть?

— Убирай, — потемнела Телина, и Веся немедленно приступила к работе.

Привычно запустила в девушку своего фантома, выдав ему приказы и дополнительную магию, а пока он потихоньку высасывал шаманское создание, отправила свою силу снимать воспаление с ошпаренного солнцем личика пациентки, стараясь не выпускать из виду странных гостей.

А они с интересом разглядывали и охотно пробовали еду и питьё, изучали новую одежду и обменивались мнениями, все больше напоминая Весе стайку сельских детей на ярмарке в Ставине. И чем дольше она представляла, как они станут жить среди лживых и жестоких хингаев, которые, даже попав в плен к шаманьим фантомам, не перестанут строить каверзные планы, тем больше мрачнела. И всё яснее понимала, как ей не хватает помощи Феодориса и Сарга. А еще любящего взгляда Береста.

— Знаешь, Телина, — доверительно глядя в глаза гостье, мягко произнесла Веся, — теперь, когда я тебе всё объяснила, пора познакомить вас с моими собратьями. И не смотри так сердито, их вам бояться нечего. Они и близко к вам не подойдут, сядут в сторонке и просто зададут несколько вопросов… но не про ваши секреты. А я пока буду лечить остальных.

— Хорошо, — помолчав, нехотя согласилась та, — но мы с ними разговаривать не будем. Пусть спрашивают тебя.

— Дест, — достав выданную ей ягодку для срочных сообщений, проговорила туда Веся, — можете прийти в шатер, но не все, человек пять. Сядете поодаль, вопросы задавать будете через меня.

Чародеи и княжичи появились в дверях почти молниеносно, бывшие узницы едва успели сесть в один уголок.

— Мы расположимся тут, — мигом сообразил Феодорис и, едва сев на скамью напротив Телины, задал вопрос, ответ на который Веся и сама хотела бы знать, но очень боялась спугнуть им гостий, — спроси их, куда делся Канзай?

— Зачем ему это знать? — тотчас подозрительно прищурилась Телина, — спроси, Эвесталия!

— Да на этот вопрос я и сама могу тебе ответить, — уже сообразив, отчего бывшие узницы так ненавидят мужчин, сердито фыркнула Веся, — чтобы убить. И прах по ветру развеять, не заслужила эта мразь даже могилки. Столько зла, сколько он причинил этим степям и окрестным странам, не смогли все орды тех, кого вы теперь называете скотами. И мне ничуть их не жаль, они заслужили ту участь, к какой ты их приговорила… Хотя и не знаю, за что. Но вот смотрю на вас и все яснее понимаю, как трудно вам придется все время за ними следить. Ведь среди женщин есть такие, кто любит своих мужей, и потому доверять вы сможете только самим себе. А у вас на руках ребенок… и он, между прочим, тоже вырастет мужчиной. Тогда вы и его сделаете скотом? Но хуже всего другое, вы не знаете о жизни наверху самых простых вещей, вас легко заманить в ловушку и подчинить себе любому шаману, который пожелает стать хешизом или даже ханом.

— Ты все верно сказала, — мрачно кивнула княгине Телина, — только деваться нам некуда. Мы посадили туманных зверей и в хана и в хешиза… они оказались такими же злыми, как Канзай. А его мы убили сами… после того, как он приказал туманному зверю, прятавшему Шаиля, вернуться в пещеру и убить чужаков. Он знал, что я не имею шаманьей силы и не боялся меня, даже приказал слушать меня зверям, которые помогали собирать в дорогу ценности. А потом забыл, он много работал… придумывал разные ловушки, и зверей и крыс, которые едят камни и злой яд… много всяких гадостей. По дому стало опасно ходить, а когда он послал Лафиру с сестрами в соседние пещеры за осколками светящихся камней, женщин сожрала какая-то зеленая пена. Но он даже не пожалел… а потом отправил Иссу и она тоже пропала. Тогда я поняла, что так он проверяет новые ловушки… и начала тайком готовить зверей, их можно немного научить, если есть терпение. Но он позвал в свою спальню Байлу и через пять обедов вышел оттуда совсем молодой… а её больше не было. А она была такая милая и добрая… и умела исцелять.

Телина на миг прикрыла глаза и тихо зашипела от боли… однако, когда старуха вновь подняла ресницы, на них не было ни слезинки, зато в глазах клубилась тьма.

— Байлу была моей дочерью… и Шаиль это всё, что от нее осталось. Ему было всего десять рук, когда он остался сиротой. А еще через двадцать рук Канзай вдруг заторопился, собрал все последние камни и повел нас в дальний ход, оказывается, его звери расчистили в завале дыру. Когда мы все уже были возле выхода, он вдруг посмотрел в свой шар и начал ругаться. А потом послал назад зверя, который нес Шаиля. Он сам сказал, нужно сначала избавляться от самых слабых. И когда звери понесли нас по воде, я приказала трем зверям утащить его в глубину и держать до утра. А утром звери нас догнали… и его уже не было.

— Телина, а ты знаешь, что ваших бабушек… то есть, старших матерей, Канзай украл у нашего народа? — осторожно спросил Саргенс, — значит, вы можете жить в наших городах… или селах.

— Мы уже растратили почти всех зверей… — подождав, пока Веся повторит вопрос, заявила она, и Дест недовольно скривился, — и наказали скот, который встретил нас во дворце хана. Канзай говорил, что это его дворец, и он не врал, Нуйве проверяла. А еще мы пообещали женщинам, что теперь они будут командовать скотом. Поэтому мы останемся там.

Некоторое время все молчали, потом Берест, постаравшийся сесть как можно ближе к жене, не выдержал. Пересел так, чтоб можно было заглянуть ей в глаза и тихо спросил:

— Ничего не придумала, радость моя? Мне кажется, нужно им помочь…

— Мне тоже так кажется, — взглянув на Феодориса и поймав в его глазах одобрение, — вздохнула Веся, — вот только как?

— Можно дать им в помощь пару-тройку чародеек, из тех, кто чувствует настроение и хорошо знает обычаи степняков. А мы позже подумаем, как и чем хингаям заработать на жизнь и принесем ханше Телине наши советы. С мирным соседним народом этросы всегда готовы дружить и помогать пр мере сил. А еще князь Ардест соберёт совет старших кланов и мы объясним всё им. — чем дальше говорил верховный магистр, тем всё более уверенным становился его голос, — и самое главное… уходя из Антаили Канзай надеялся подпитывать фантомов своим даром, а среди этих женщин одаренных только двое, но лишь одна из них способна поддержать силу фантома. Однако дворец бывшего хана слишком далеко от источника и сила фантомов, или, как они называют, туманных зверей, скоро начнет иссякать. Значит нужно помочь им её поддерживать, иначе наступит момент, когда шаманы смогут выйти из-под подчинения и захватят власть. И тогда начнут мстить всем женщинам, а не только Телине и её подругам.

— Чего ты хочешь за эту помощь? — нарушив собственное обещание разговаривать только через княгиню, подозрительно уставилась на Феодориса Телина, — и зачем тебе нам помогать?

— Я хочу только мира для своего народа, — почти жестко произнес чародей, — хочу, чтобы не налетали на мирных жителей орды чингаев, не убивали детей и стариков, не уводили к себе в стойбища женщин и девушек и не издевались над ними. Мы все равно собирались устроить ордам хингаев такую встречу, чтобы после ни одному из них до конца жизни не захотелось приблизиться к нашим границам. Но раз вы успели взять эту ношу на свои плечи, готовы помочь ее удержать… за небольшую ответную помощь. Мы будем время от времени приносить вам заряженные силой камни и менять их на опустошенные, и приведем тех женщин-чародеек, которые добровольно захотят к вам прийти, а вы позволите нам забрать в обучение всех одаренных детей. А мы постараемся сделать всё, чтоб из них выросли не злые шаманы, а чародеи.

— А Шаиля не заберёте? — въедливо смотрела старуха на мага, сделав Нуйве незаметный, как ей казалось, жест.

— Разве можно забрать ребенка у родной бабушки? — с печальной укоризной ответила ей Эвеста, — Кася ведь боялась что Антик нужен шаману для ритуала омоложения, потому и горевала. Но если вы разрешите ей проведывать малыша… матушка будет счастлива.

— Она говорит правду, — черные печальные глаза Нуйве, прорезавшиеся из быстро светлеющей кожи, рассматривали хозяев шатра с детской откровенностью, — и у неё доброе сердце… теперь зверь Канзая больше не сосет мою силу.

— Мне нужно подумать, — мрачно заявила старуха и вышла из шатра.

— Похоже, придется Дарсу переносить свадьбу… — тихо проворчал Лирсет.

— Не придется, — отозвалась Веся и решительно поднялась с места, — сейчас мы возвращаемся домой. Я всех подлечила, но женщинам нужно время, чтоб выздороветь окончательно и успокоиться. Оставим им шатер, а хингайкам отправим еды, пусть поедят и тоже отдохнут. Нуйве, передай ханше Телине, мы вернемся на закате… ты уже знаешь закат? Когда солнце уходит за дальние горы и его почти не видно, но еще светло.

— Знаю, — прошептала та, зачарованно глядя, как сиреневый зверь с крыльями заботливо берет в лапы эту странную женщину с двумя лицами, верхним, туманным, и нижним, живым и прекрасным, — а силы для наших зверей вы принесёте? Мне очень трудно их кормить… они едят все больше.

— Всё мы принесём, — твердо пообещала Веся, и, не дожидаясь, пока магистр передаст всем остальным чародеям команду уходить, мысленно приказала Борам нести их с Дестом в Южин.

Еще шатры хингаек и облепленный людьми ручеек не скрылись из вида, а Берест уже попытался командовать своим фантомом. Создание не сразу поняло, чего хочет от него хозяин, но вмешалась Веся, сообразившая по мельканию вокруг нее сиреневой тучки, чего пытается добиться князь. И дальше два Бора летели бок о бок, переплетя все восемь удлинившихся лап в удобную корзину, в которой очень удобно полулежали их хозяева.

— О чем ты думаешь, счастье мое? — шепнул Дест жене, когда сообразил, что все летящие следом маги могут наблюдать за их поцелуями.

— О платье, — вздохнула Веся, уложив голову у него на груди.

— Каком? — нахмурился князь, — в котором полетишь к новой правительнице хингаев?

— Я думаю, не нужно мне к ним лететь, — кротко взглянула на него жена, — да и тебе ни к чему. Когда это князья увивались вокруг недавних врагов? Мы женщинам помогли и еще поможем, за то что от шамана избавили. К вечеру пошлем чародеек и Саргенса, дадим заряженных камней. Но слишком баловать не будем, матушка Лерсея всегда говорит, что дармовой пирог быстро становится несладким. Я сейчас волнуюсь, что мне надеть на свадьбу Милы, она нам все же приемная дочь. Да и подарок мы должны подарить достойный… а его нужно брать у Феодориса, я все свои шкатулки и батюшкины камни ему отдала.

— Я тоже, — признался Берест, и крепче прижал к себе жену — не волнуйся об этом, я сам у него спрошу, и про платье тоже, а ты хоть немного отдохни.

— Постараюсь, — пообещала она, вздохнув украдкой, ну когда тут отдыхать, если нужно поговорить и с Касей, и с Вланой и с Лирсом? А еще неплохо бы заранее расспросить Феодориса про новый свадебный ритуал. Да и Милу положено перед свадьбой проведать и немного ободрить.

Розовые стены Южина встали перед ними как-то внезапно, Веся едва успела приказать фантомам, чтоб несли их к крыльцу княжеского дома, ей хотелось сначала пройти по саду, посмотреть приготовления. Потом будет некогда.

А едва оказавшись у ступеней, княгиня поняла, что не зря ее так сюда тянуло. Прямо напротив нее, между домом и стеной, там, где раньше в густых кустах стояла простенькая беседка, высился купол стройного, светлого и ажурного, как дорогое кружево строения. От дома его отделяла широкая лужайка, окруженная невесть откуда взявшимися высокими мраморными вазами с яркими цветами, и изящными скамейками. И по этой лужайке деловито сновали вперемешку с серебристыми фантомами нарядные княжны, чародеи и даже воины.

Видимо, Влана всем нашла дело, с удовольствием рассматривала эту суету Веся, раздумывая, куда направиться, за мужем к прилетевшему следом за ними Феодорису, или всё же в здание стремительно выросшего святилища клана?

И храм победил.

— Веся… — сдавленный окрик понесся ей вслед, едва княгиня сделала несколько шагов по шелковистой травке, и она резко обернулась, готовая мчаться на помощь наставнице.

Но та уже сама стремительно, не глядя под ноги, сбежала со ступеней, кинулась к воспитаннице с единственным вопросом.

— Ну как?! Ты его видела?

— Видела, — бережно обняв матушку, поторопилась ответить Веся, — живой и здоровый. Она ему родная бабушка… Телина, и очень его любит… а шамана она утопила, за то, что убил в ритуале её дочь. Не плачь… Кася, она разрешила тебе прилететь… будешь его проведывать, может, и погостить выпросим.

Внезапно ослабев, Кастина всхлипнула, опустилась на траву и, закрыв лицо руками, беззвучно затряслась в очищающих душу от страшных видений рыданьях.

— Кася… — долгую секунду княгиня смотрела на нее, пытаясь сдержать душившие ее слезы, а потом, махнув на всё рукой, шлепнулась рядом и тихо заплакала, прижавшись лбом к плечу своей мужественной наставницы.

Несколько мужчин бросились к ним одновременно, столкнулись и тотчас отступили перед теми, кто имел законное право поднять на руки и унести утешать горько плачущих женщин.

— Закрывай, — тихо произнесла, делая вид, что стряхивает с глаза мусоринку, Телина, — теперь и я ей верю. Даже дам им Шаиля на несколько дней… там ему хорошо. Вот сейчас мне понятно… какими должны быть мужчины… и я сделаю всё, чтобы наш скот стал на них похож.

Конец