– Чем ты будешь там заниматься? – с сожалением оторвавшись от губ жены, спросил Берест, любуясь её разрумянившимся личиком, не скрытым под мороком.

– Пока точно не знаю, но я тебе всё расскажу, – пообещала Веся, оглядывая свои новые покои.

Как она смекнула ещё внизу, всё для них маги обставили очень похоже на те комнаты, которые она выбрала для себя в северной цитадели, даже не подозревая, что жить там ей придётся всего несколько дней. Мебель – из светлого дерева, как и обшивка нижней части стен и обрамление окон. Однако дерево не в пример ценнее, сплошь белый орех и золотая олива, редкий сорт, доставляемый только из восточных ханств. Да и резьба тоньше, изысканнее, как и обивка, мягкая замша медового цвета и затканный золотистым узором плотный шёлк. Устилающие пол ковры и роскошные занавеси лишь чуточку темнее.

– Тебе тут нравится? – рассматривая стоящие в шкафу книги в дорогих переплётах, осторожно перевёл князь разговор на дом, к которому пока и сам не знал, как относиться.

С одной стороны, красиво и уютно, а с другой – непривычно нарядно.

– А тебе? – лукаво усмехнулась Веся. – Неужели нет? Ведь в вашем Гнезде у женщин покои не намного хуже, разве что там поменьше дорогих вещей и диковинок. Думаю, матушка будет от этого дома в восторге. И подозреваю, что именно её Феодорис намеревался поразить, когда заказывал для нас всю эту роскошь. Но вот чего он этим желает добиться… для меня пока загадка. Взгляни, какой вид с этого балкона! Весь Южин как на ладони! А вон барка мчится… кстати, одну задумку магистра я, кажется, уже разгадала. Как ты думаешь, после того как княгиня побывает у нас в гостях и рассмотрит прекрасные изделия из стекла и чудесную резьбу, сможет она не расхвалить всё это по возвращении в Ставин своим кузинам и подругам? А те непременно пожелают иметь такие же вещицы. Вот и появится работа у купцов, ватажников, плотников и резчиков. Да, похоже, прав Феодорис, заявляя, что нечего надрывать людей, заставляя выращивать зерно.

– Я тоже так считаю, – кивнул князь, – и теперь могу сказать честно: эта задача меня очень тревожит с самого совета. Отец сразу спросил, чем я намерен кормить свой клан. Тогда за меня ответил Феодорис, но забыть я про это не мог.

– Сердится Илстрем… но ты не переживай, счастье моё, он одумается. И постарается загладить резкие слова. А у меня другая загвоздка. Матушка обещала через пару декад прислать ещё сотню девиц постарше и молодых вдов, и вот этих женщин мы с тобой удочерять не станем. Но обижать их тоже не хочу, вот и ломаю голову, как поступить. А вон и Саргенс летит… обедать прилетишь сюда или мне воротиться в крепость?

– Лучше ты вернись, – решил Берест, срывая прощальный поцелуй, и прямо с балкона шагнул в туманную лодочку к своему советнику…

– Вот и ещё одна выгода такого дома, – задумчиво сообщила сама себе Веся, – можно прилететь в любую комнату… и улететь тоже.

– Готова? – Возле балкона возникла очередная лодочка, и княгиня решительно кивнула в ответ, устраиваясь рядом с верховным магистром.

Здание храма за этот день подросло ещё больше, и фантом, скользнув в окно знакомого Весе кабинета Феодориса, пронёс свою ношу через всю комнату, нырнул сначала под одну арку, затем под другую, прежде миновав похожий одновременно на коридор и галерею зал.

Яркий, но не слепящий свет, исходящий от магических шаров, освещал широкую круглую дыру, в которую, как в прорубь, провалилась нёсшая магистров лодочка. И тотчас вокруг них возникло знакомое серебристое свечение, обдало запахом свежести, мягко вспыхнуло тёплым комком где-то между лопаток.

– Вы ещё не закрыли источник?

– Восстанавливаем скалу, но делаем её совершенно не такой, как прежде. Раньше магам приходилось работать над тем, что уже было, а теперь мы можем устроить всё так, чтобы до нижних уровней никогда не добрался ни один чужак. Но это я тебе потом объясню, а сейчас мы хотим проверить, насколько силен твой Бор и на что он способен.

– И как мы будем это делать? – настороженно покосилась на него княжна, вот как подозревала, что магам не терпится её изучить, – и сколько это займёт времени? Декаду или три?

– Чего ты волнуешься о времени? – высаживая княгиню в просторном зале, ворчливо фыркнул магистр. – Его у тебя сколько угодно! Не собираешься же ты в самом деле нянчиться с приёмными дочерьми, как с малыми детьми?! Я не вмешиваюсь, ты всё делаешь очень верно, но совет дать могу.

– Не нужно, – так же неуступчиво ответила Веся. – Я ведь в княжьем доме выросла и все матушкины ухватки и хитрости прекрасно помню. И сама знаю, что толпой управлять трудно, нужно их поделить на отряды… нет, это не то, на кучки… или как это назвать?

– Проще на пятёрки. – Феодорис вёл княгиню к дальней двери, одновременно нажимая какие-то рычажки на странном инструменте. – Одну назначишь старшей сестрой, остальные младшие.

– Вот в том вся и загвоздка! Я и сама так собираюсь сделать, но сначала хочу их рассмотреть! Иначе назначишь старшим не того, а потом будет море обид, если менять придётся.

– Веся, – резко развернулся маг, – а ты не забыла, что у тебя в подчинении целая цитадель? Не забыла, как тебя саму проверяли? Неужели не догадалась, какие у нас есть для того способы? И толпы магов, готовых помочь по первому слову!

– Вы поможете, – ехидно фыркнула куница, не желая признаваться в своей промашке, – а через полгода у плотников прибавится работы… люльки ладить.

– Это было бы замечательно, – не стал отпираться Феодорис, – ты не представляешь, как мечтают об этом многие наши собратья. Но девушек торопить никто не будет, это я тебе обещаю. Сам знаю, чем зачастую заканчиваются поспешные свадьбы. Но разделить твоих дочерей нужно как можно скорее. Ты просто предложи им самим собраться в пятёрки и пусть для начала становятся старшими по очереди, вот тут и рассмотришь, кто и на что горазд. Да не забывай, что это не навсегда, думаю, к солновороту они все уже разойдутся по своим домам. Ну а сейчас мы уже пришли, вот это зал для испытаний.

Веся рассматривала длинный зал, в одном конце которого был окружённый кучами песка тупик, а в другом на невысоком, но широком балконе стояло четверо магов в рабочей одежде: просторных темных штанах и рубахах, очень похожих на те, в каких совсем недавно они ходили по дому заражённых.

– И как вы будете меня испытывать?

– Тебя – никак. Ты встанешь за нашими спинами на этом балконе, – мягко подталкивая княгиню к ступеням, объяснял магистр, – и отправишь Бора в тот угол, а мы попробуем его поймать в различные ловушки.

– Я не согласна, – упрямо вцепилась в перила Веся, – он меня после этого предателем считать будет. Давайте я сама там встану, а он будет защищать.

– Ты с ума сошла! Да нас после такого Берест вмиг из клана выставит и прикажет дорогу к нему забыть! И не волнуйся так за фантома, он не может испытывать подобных чувств.

– Нет. Да и что он там будет защищать? А вдруг ваши ловушки окажутся сильнее?

– Но ведь у тебя не один фантом?

– А откуда ты знаешь? Ну да… маги видели, когда он вылетал. Это правда, он не один, и даже не два, Бор всё время носит несколько запасных. И всё равно я не могу отдать его на растерзание. Да и не думаю, что шаману когда-нибудь удастся подобраться так близко. Потому проверяйте на мне.

– Веся… я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но вчера поздно вечером шаманский фантом сбросил на пристани Южина медную фляжку. Это заметили дежурные маги… мы теперь всё время следим за подходами к крепости через шары. Идём, я покажу её тебе.

– Пусть принесут сюда, – не согласилась куница, отступая на пару шагов, – нечего мне туда-сюда лазать.

– Ну, хорошо, – укоризненно покачав головой, сдался маг, – смотри.

Дешёвая медная фляжка, в каких берут в поход воду или медовуху простые воины, сама по себе ничем не привлекла бы Весиного внимания, однако после слов магистра она рассматривала бока посудины с особым тщанием. Хотя почти сразу заметила на плоской стороне грубоватый, но вполне понятный рисунок. С одной стороны несколькими линиями была выцарапана женская фигура в одеянии чародеек, и рядом с ней младенец с большой головой, на которой выделялись узкими щёлками глаза, с другой – огромный фантом, держащий в каждой из десятка рук по такому же дитю с уродливо крупными головами. Но у этих детей глаза были большие и круглые.

А ниже была вторая картинка, и там всё было наоборот: женщина стояла в окружении глазастых младенцев, а фантом крепко прижимал к себе узкоглазое дитя.

– Я правильно понимаю… он хочет обменять детей? – ощущая, как сжимается всё в груди в тяжёлый холодный ком, пробормотала Веся, не решаясь поднять на магистра глаза.

Не только об этом она догадалась сразу, хотя чего там было не сообразить? Уж если кого и отправить на встречу с шаманом, то никак не Кастину. У неё и способности слабые, и стойкости не хватит выпустить из рук дитё, к которому прикипела всем сердцем. И хотя есть в Антаили и другие сильные чародейки, кроме Веси, но дара судить и карать больше нет ни у кого. А негодяй, посмевший выкрасть из родных люлек кучу младенцев, заслуживает самого сурового наказания.

Хотя откуда у него их так много? Или он просто нарисовал столько, сколько уместилось, надеясь представить обмен более выгодным?

– Да… – тяжело вздохнул магистр, – но ты рассмотрела не всё. Там ниже, почти на донышке, ещё картинка, наверное, он хотел, чтобы они шли одна за другой, как надпись. Её трудно прочесть превратно.

Воистину, последнее изображение, наскоро нацарапанное на скруглённой грани и оттого не сразу заметное, нельзя было не понять с первого взгляда.

Стена, очень отдалённо похожая на Южин, разделяла женщину с узкоглазым младенцем и огромного фантома, а все младенцы, которых он держал в лапах, висели вниз головами, и их глаза были закрыты.

– Но их тут слишком много, – сокрушённо пробормотала Веся, – или он считать не умеет? И почему не написал записку, а рисовал эти картинки? Ведь он же знает три языка?!

– Считает он очень хорошо, – тихо признался магистр, – это, оказывается, мы не всё знали. Сегодня спозаранку пришёл отчёт магов, проверявших сёла по берегам Хорога. За последние дни пропало одиннадцать младенцев… так что он даже мало нарисовал. Или начал рисовать, когда ещё не всех пленников получил. Ну а почему он не пожелал писать, я и близко догадаться не могу, нет ни одной здравой мысли.

– Он не просто гад, он самый мерзкий гад во всех землях… – чувствуя, как в груди начинает вскипать знакомый гнев, и изо всех сил стараясь его унять, загнать в дальние, непознанные уголки души, процедила Веся сквозь зубы.

И даже ресницы на миг сомкнула, стремясь побыстрее справиться с собой. А когда распахнула их вновь, то рассмотрела перед собой расширенные от изумления глаза верховного магистра. Недоверчиво оглянулась на остальных магов и едва не охнула от открывшейся картины. Маги больше не были теми строгими невозмутимыми мужчинами, которые взирали на неё с балкона минуту назад, теперь там стояла зачарованная толпа селян, впервые увидевших тэрха.

– Ну и что вы видели?! – почувствовав, как от этого зрелища мгновенно отступил неуместный тут гнев, насмешливо спросила княгиня.

– Ошеломляющее зрелище, – честно выдохнул Феодорис, – никогда такого не видел. Резкая вспышка ауры… словно дар мгновенно стал сильнее в десятки раз… и тотчас снова угас. Как тебе удаётся так быстро прятать силу?

– Когда сильно захочешь жить, – внезапно разозлившись, почти с ненавистью прошипела Веся, – и не тому научишься. В тринадцать лет оказаться на костре очень жутко, знаешь ли.

– Весеника… но ведь мы же не виноваты…

– А кто? Кто распустил эти ужасные слухи? Кто никогда их не опровергал? Кто все время старался держать свои добрые деяния в тайне? Я помню твои слова про трудные времена… и верю в них. Но не стоило делать их трудными и для сотен одарённых, точно не знающих, когда, за что и как их будут карать! Страх не лучший способ управлять людьми, если хочешь, чтобы тебя уважали! И теперь вы пожинаете только то, что сами же и посеяли.

– Мы знаем… – тихо ответил сразу помрачневший магистр, – и ни от чего не отказываемся. И постараемся исправить все ошибки… какие накопились за эти годы.

– Это будет трудно… накопились не только ошибки, накопились легенды и привычки, страх и недоверие… – остывая, тяжело вздохнула княгиня, – извини, Феодорис, я не хотела тебя задевать. Просто после вспышки гнева мне не так легко… сдерживать обиды. Ну, так вы будете проверять моего фантома? Но только вместе со мной.

– Ну если лишь самые лёгкие заклинания… – снимая с шеи весомый амулет, изготовленный в виде многолучевой звезды, усыпанной разноцветными камнями, нехотя согласился магистр, – и если ты сначала наденешь вот это.

– Ты желаешь, чтоб я надорвалась? – возмутилась целительница, когда на её шее повисла тяжеленная драгоценность, – как ты только таскаешь это целый день?

– Привык, – пожал плечами магистр, – ну, иди в угол и выпускай Бора. Но пообещай заступиться, если Берест начнёт меня убивать.

– Да разве тебя в этой штуке убьёшь? – останавливаясь среди куч песка, в шутку съязвила куница и выдала фантому указание: – Бор, ты должен меня защитить… и не пропустить ни одного заклинания. Магию можешь поглощать… покуда не станешь таким, как был тогда внизу. Похлопай меня по правой руке, если всё понял, и по левой, если не всё.

Бор немедленно хлопнул её по левой руке, и куница озадаченно нахмурила брови. Этот способ разговаривать со своим созданием она придумала только вчера, после нападения шаманьего фантома, и пока далеко не всегда понимала, что он пытается ей сообщить.

– Про что ты не понял? Про то, насколько можешь вырасти, понял?

Одна из лап Бора легонько хлопнула её по правой руке.

– Это хорошо, мне не хотелось бы, чтобы ты рассыпался от излишка силы. А про то, как меня защищать, понял? – Фантом вновь хлопнул хозяйку по левой руке. – А, вот в чём дело. Встань впереди меня и лови всё, что будут швырять вон те магистры. Понял? Вот и молодец.

– Веся, ты готова? Мы начинаем.

– Готова, – откликнулась княжна, пытаясь рассмотреть собратьев через сиреневое облачко, в которое превратился заслонивший её Бор.

Тотчас что-то блеснуло, на миг повеяло холодом, и больше ничего не произошло. Приготовившаяся к чему-то более мощному княгиня подождала несколько секунд и начала волноваться.

– У вас ничего не стряслось? – не выдержав, крикнула она магам. – Отчего замешкались?

– А у тебя все хорошо? – раздался в ответ голос магистра.

– Да.

– Тогда ещё одно.

Снова что-то тускло мелькнуло, и опять ничего особого Веся не заметила. Но долго ждать в этот раз не стала, сообразив, что иначе эта проверка не закончится и до обеда.

– Давайте ещё!

Вспышка и лёгкий жар, будто пронёсся летний ветерок.

– Ещё!

Снова холод, и на этот раз звонко щёлкнули о боковые стены похожие на градины льдинки. Чтоб, вмиг растаяв, стечь по камню темными струйками. Фантом раздался вширь, раскинул назад крылья, заслоняя хозяйку со всех сторон, как закрывает заботливая клушка слабенького цыплёнка.

– Ещё, и поживей! – поторопила княгиня.

Несколько вспышек мелькнули друг за другом так же незаметно, и Веся заскучала.

– А ничего помощнее у вас нет?

– Приготовься, – прозвучало в ответ, и куница едко усмехнулась.

Интересно, и как она должна готовиться? Неужели Феодорис считает, будто она хоть пальцем шевелит? Только и делает, что время от времени кричит – ещё!

Над головой что-то грохнуло, и в тот же миг фантом резко сцапал Весю лапами, приподнял почти к потолку и просунул между её ногами и полом плотный лепесток тумана.

– Ну, вот теперь я знаю, как чувствуют себя невылупившиеся птенцы, – фыркнула про себя куница, а вслух крикнула: – А ещё?

Грохот повторился, но теперь он был раскатистым, как весенний гром, и сквозь туман начали просвечивать яркие вспышки. А затем Бор внезапно куда-то ринулся, и Веся, не понимая, в чём дело, притихнув, ждала окончания этой атаки.

– Тьма! – рыкнул вдруг совсем рядом один из магов, а другой, судя по голосу, испуганно выкрикнул:

– Он что-то задумал!

Раздался топот, стук, какой-то непонятный звук, похожий на звон и звук свирели, и вдруг всё резко стихло. А затем фантом мягко поставил Весю на пол и широко распахнул крылья.

– Что случилось? – нахмурилась княгиня, недоуменно оглядываясь, и оцепенела от ужаса, рассмотрев пять недвижных мужских тел в тёмных одеждах, разбросанных по полу в самых различных позах.