– Веся… а вдруг шаману это не понравится? И едва завидев вас вдвоём, Канзай начнёт расправляться с младенцами! Ведь он трус… а все трусы жестоки! – Феодорис выговорил это предостережение очень осторожно, стараясь не показать досады и огорчения. Не желал бы он сейчас оказаться на месте князя, хотя, если честно признаться, ему вообще хотелось оказаться на месте Весеники. Это и в самом деле не женское дело – бороться с трёхсотлетними безумцами!

– Ну конечно не понравится… если он поймёт, что мы чародеи. Ведь простых людей он ничуточки не пугается. Значит, нужно сделать всё, чтоб он не рассмотрел наших аур. Хотя мне кажется, если шаман такой трус, то он вообще может к нам и близко не подойти. Пришлёт фантома. А с фантомом мы справимся, и обмануть его легче, я возьму Бора и спрячу в нём Деста. Нужно только отправить на барку несколько магистров, подбросить фантомам магии. И можно взять побольше заряженных камней…

– Но фантом его тоже может напугать… – неуверенно проговорил Тирой и тут же поправился, – если не спрятать его под морок.

– Может, мне снова создать себе тэрха? В нем спрячусь я, а Веся поедет в седле, прикрытая соколом? – Убедившись в невозможности отговорить любимую от опасной затеи, Берест решительно принялся за изобретение надёжного способа защиты.

– А может, мне приказать Бору создать себе близнеца? – тотчас ухватилась за эту задумку Веся. – И Берест будет в нём. Ведь шаман сам всё время везде посылает фантомов, значит, его не удивит чародейка, поступающая так же.

– Мы тоже хотели использовать фантомов, – кивнул Феодорис, – но совещаться и готовиться к обмену лучше в Антаили. Сейчас Саргенс приведёт Ольсена с Касей и отправимся туда.

– Тогда у меня есть несколько минут… выдать распоряжения братьям, – решительно встал с места Берест, но в окно тотчас влетел фантом-перевозчик.

– Он тебя отнесёт куда нужно, – сообщил магистр.

– Да я всего-то хотел на этаж ниже спуститься… придётся испортить Дарсу начало медового месяца. Ну так не одному же мне страдать.

– Дарс женился? – В голосе Феодориса прозвучало искреннее изумление и усаживающийся в лодочку князь невольно его пожалел. Похоже, у магистра остаётся ещё меньше времени на семейную жизнь и новости родичей, чем у него самого. – И на ком?

– Так на Миле же, – мягко улыбнулась Веся, – и мы очень рады, что он её наконец рассмотрел. Сам знаешь, фальшивые драгоценности зачастую блестят ярче подлинных, и потому так непросто отличить благородный камень от обманки.

– Я тоже рад, и как вернёмся, проведём им ритуал… нужно для клана Сокола новый придумать, чтобы на всю жизнь память была, – пообещал магистр и уставился на влетевшую в балконную дверь лодочку. – Ну что? Не пытался Ольсен вас убить?

– Нет, его как подменили. Молчит, сопит и помогает Терсии собираться. Я с ними Саргенса оставил, – сообщил Тирой и сцапал с блюда пирог, – только сейчас вспомнил, что даже не обедал. Да и ты тоже.

– Доберёмся до кабинета – перекусим, – отказался магистр, и княгиня завязала в памяти узелок обязательно за этим проследить.

Как оказалось позже, правильно сделала, без её решительного вмешательства магистры и в Антаили забыли бы про еду. Хотя и не сами всем занимались, хлопотали и придумывали новые хитрости чародеи цитадели, но ради того, чтоб успеть обсудить кучу предложений, отбросить неподходящие и лично проследить за необходимыми приготовлениями, магистры готовы были забыть о собственных нуждах.

Не желая спорить с упрямой княгиней, чародеи ненадолго отставили дела и торопливо поели, а затем с новыми силами взялись за подготовку. Постепенно план стал чётким и понятным, а заодно оброс деталями, как любая сложная задумка вылазки во вражеские земли.

И когда настал назначенный час, стая туманных лодочек, прикрытых тремя слоями надёжного морока, направилась в сторону Хорога.

На этот раз, желая сохранить фантомов как можно дольше, Феодорис вырастил их почти вдвое более крупными, но седоки сидели поодиночке. В отдельных лодочках летело два больших серебряных кувшина с фантомами, Бором и Туном, спешно выращенным в источнике из взятого у сокола запасного фантома. Лишь Кася была в лодочке не одна, травница крепко прижимала к груди Антика, наряженного в самые лучшие рубашечку и чепчик.

Барка ожидала отряд в тени длиннокосых ив, и на ней прилетевших встречали магистры, приплывшие с ватажниками. Сборы вышли короткими, в вылетевшего из кувшина Туна, превратившегося в черно-бурого чародейского тэрха, спрятался Берест, затем создание оседлали двойным седлом. В переднее кресло села Веся с Антиком на руках, позади неё привязали короб с серебряным убежищем Бора, и Тун немедленно помчался в сторону видневшихся вдалеке холмов.

А спутники мрачно смотрели ему вслед с борта барки и пытались сообразить, не упустили ли в спешке чего-либо важного, всё ли предусмотрели. Хотя точно знали: предугадать все опасности просто невозможно, и остаётся лишь надеяться, что в случае подлого нападения шамана силы защищающих Весю и Береста магических вещиц и магии фантомов хватит, чтобы княжеская чета продержалась до прибытия подмоги. Но лишь трое знали, что кроме десятка сильных амулетов, защищающих княгиню от разных бед, под её простой дорожной одеждой висит и знаменитая звезда Феодориса, которую верховный магистр упрямо всучил Весе ещё в Антаили.

– Она имеет намного больше возможностей, чем ты можешь подозревать, и потому не спорь.

– А вдруг я её потеряю? – ещё надеялась переубедить главу цитадели целительница, но он внезапно развеселился.

– Это же артефакт! И его можно отдать только добровольно, находясь в здравом рассудке и памяти. Вот если ты после решишь оставить звезду себе, даже я не смогу её забрать.

– Нет уж, и не надейся! У меня от этой кучи камней после утренней проверки шея два часа болела, так что и дальше сам таскай! – едко фыркнула куница, и по расплывшимся в довольных улыбках лицам чародеев сообразила, что только что снова прошла какое-то испытание. – Ну а вот это уже нечестно! Вместо того чтоб о деле думать, проверки устраиваете!

– Извини, Веся, – миролюбиво сказал тогда магистр, – когда ещё выпадет такой удобный случай! Зато теперь ты имеешь право голоса на совете магистров.

– Не нужно мне ни это право, ни твои камни, – упрямо отказалась куница, – мне бы детей вернуть… всех.

Простой хингайский шатёр, стоящий на вершине холма, Веся заметила, как только Тун преодолел гребень холма и перед ней открылась залитая алым огнём цветущих маков седловина. Впрочем, разнообразными весенними цветами был усыпан весь холм, как и вся окрестная степь, но почему-то именно здесь было больше всего маков. И неказистый походный шатёр из сероватой кошмы совершенно не подходил этому алому праздничному великолепию.

Как и немолодая женщина, неизвестно откуда шагнувшая наперерез тэрху.

– Оставь своё животное здесь, – глухо произнесла она, и едва Веся слезла с Туна, требовательным жестом протянула руки к Антику, – дай!

– Нет, – отступила целительница и, исполняя первую часть задуманного плана, послала в старуху крошку-лекаря, – сначала покажи детей!

– Они там, – коротко махнула старуха в сторону шатра, – все целы. Отдай Шаиля и забирай своих.

Тун стоял у куста не шелохнувшись, и это значило, что Берест не расслышал в голосе незнакомки лжи, поэтому Веся, вздохнув, шагнула вперёд. Но отдала спящего ребёнка не сразу, сначала склонилась над ним и нежно коснулась губами смугловатого лобика, добавляя силы спрятанному в нём фантому.

– Возьми! – Бережно протягивая младенца, княгиня всматривалась в стоящую перед ней женщину, пытаясь определить по покрасневшему, точно ошпаренному, лицу, кто она такая.

Не чистокровная хингайка, это точно, хотя кровь степняков в ней есть, и одета как-то странно. Так не одеваются ни жители Этросии, ни тем более степняки. Из-под короткого, всего-то по колени, мешковатого платья выглядывали широкие штанины, на ногах были короткие валяные сапожки, в каких хингайки ходят лишь дома, голова повязана низко спускающимся на лоб куском белого полотна. И хотя вся одежда довольно чистая, чего-то не хватало… чего-то очень важного. Веся смотрела, как она уходит, зная точно, что отныне может больше не бояться потерять Антика-Шаиля, и пыталась сообразить, что ещё есть в других женщинах, но почему-то нету в этой, и главное, почему это так поразило её саму?

А незнакомка, приняв ребёнка, окинула быстрым, но внимательным взглядом его личико, нахмурилась и, крепко прижав Антика к груди, торопливо зашагала прочь. Но отошла всего на несколько десятков шагов, затем остановилась и выкрикнула короткую команду. В следующее мгновение из густой куртины кустов шиповника поднялась серая тень огромного шаманского фантома, поглотила женщину и взвилась в небо.

Веся должна была немедля послать вслед за ней Бора с приказом отнять малыша и подать сигнал магистрам, готовым примчаться на подмогу, а она неподвижно стояла среди россыпи клочков алого шелка и зачарованно смотрела вслед уносящейся вдаль одинокой тучке.

– Весенка! – Выбравшийся из Туна князь был уже рядом, дёрнул жену за руку, разворачивая к себе, несколько секунд внимательно разглядывал задумчивые глаза, чему-то улыбающиеся губы, затем облегчённо выдохнул и нежно поцеловал их. Вначале бережно и осторожно, а почувствовав, как губы любимой отвечают на его ласку, забыл обо всем на свете – и о детях, и о магах.

Однако чародеи забывать про них и не думали, прилетели всей стаей, рухнули в цветы, отобрали у князя жену и принялись рассматривать её ауру и проверять амулетами на яды и дурманящие снадобья.

– Феодорис, – возмутилась княгиня, – прекратите меня изучать! Я совершенно здорова и нормальна! Забирайте из шатра малышей и отправляйте баркой по домам, а мы возвращаемся в Южин… я только с Терсией сначала поговорю.

– Она на барке… – проговорил кто-то из магов, но Феодорис, оглянувшись, покачал головой:

– Уже нет.

Стремительно увеличивавшийся фантом почти рухнул у ног Веси, и выскочившая из него наставница сразу кинулась к княгине. Окинула её встревоженным взглядом, торопливо пощупала запястье, по привычке проверяя, не дрожит ли воспитанница от страха или сдерживаемого гнева, и, начиная успокаиваться, испытующим взглядом огляделась по сторонам.

Заметив магов, выносящих из шатра корзинки с детьми, травница нахмурилась и поджала губы, страшась задать сжигающий её вопрос.

– Все живы, – поторопилась успокоить её Весеника и, осторожно прикоснувшись рукой к её плечу, виновато добавила: – А Шаиля тут нет. Но ты подожди… не начинай его оплакивать, с ним всё будет хорошо… идём отсюда, я расскажу.

– Идём, – покорно согласилась Кастина, пряча горестный взгляд, украдкой смахнула предательскую слезинку и тихо, но твёрдо выдохнула: – Я счастлива, что все дети живы.

– Тогда летим в Антаиль, поговорим там, – постановил Феодорис, и через минуту на полянке остался лишь невзрачный шатёр.

– Рассказывай, – потребовал Ольсен, едва они оказались в кабинете Феодориса, – почему ты решила поступить не по плану? Почему просто отдала мальчишку?

– Не наседай на неё, дед, – тихо рыкнул Берест, не выпускавший из рук своё счастье и пока до конца не поверивший в её невредимость, – значит, так нужно было.

– Я объясню, – поблагодарив мужа признательным взглядом, пообещала Веся, – пусть сначала все устроятся и прикажут принести перекусить. Пока нам спешить некуда.

– Это хорошо, – почему-то поверил ей верховный магистр, – тогда я пойду уберу амулеты.

– И мои тоже убери, – обрадовалась княгиня, снимая артефакт. – И забери, наконец, свой булыжник.

Камни, усыпавшие повисшую на цепочке белого золота многолучевую звезду, ярко засияли сотнями граней, и все в кабинете на миг застыли, изумлённо переводя взгляд с Веси на магистра. А когда Феодорис подчёркнуто небрежно принял свой амулет и повесил на шею, по комнате словно ветерок пронёсся. И было в нем и удивление, и лёгкая зависть, и даже разочарование.

– Ты хоть желание загадала? – ехидно фыркнул вдруг Ольсен. – Целый час таскать на шее звезду счастья и ничего не попросить может только полный глупец.

– Или тот, у кого всё уже есть, – спокойно отозвалась Веся, не желая признаваться, что одно желание в этот самый час у неё все-таки появлялось… и теперь нужно терпеливо ожидать, исполнится оно или нет.

– Это только легенды, дядюшка, – усмехнулся Феодорис, – на самом деле звезда всего лишь редкий по силе защитный амулет, с особым условием передачи. А по плану всё прошло или нет, сейчас уже неважно, главное, матери получат своих чад ещё до полуночи и смогут спокойно спать. И это нужно отпраздновать. Все, кто желает умыться и переодеться, найдут необходимое в соседних комнатах, стол в столовой будет накрыт через десять минут.

Столовая располагалась почти рядом с кабинетом Феодориса, и туда, как и в умывальню, Весю с князем привёз шустрый фантом. Как целительница и предполагала, Ольсен с Касей и магистры уже сидели за столом, заставленным угощением.

– Вы уже видели в шаре, как все происходило, – усевшись рядом с мужем, произнесла княгиня, глядя, как похожий на Хлопа подавальщик ловко наполняет её тарелку разными закусками, – а теперь посмотрите вблизи. Бор, покажи нам с самого начала встречу с женщиной, забравшей Шаиля.

Огромный фантом выплыл из кувшина, растянулся широкой полосой, и все сидящие за столом вмиг забыли про еду и питье.

– Вот это она сказала: «Оставь тут своё животное», вот это говорит – «дай», – объясняла княгиня собратьям происходящее и сама смотрела не отрываясь, желая убедиться, что не ошиблась в выводах. – Тут говорит: «Дети там, и все целы. Отдай Шаиля и забери их».

– Странная женщина, – пробормотал, словно для себя, верховный магистр, – а что у неё с лицом? Ты не проверила?

– Проверила, когда запустила в неё фантома, – кивнула Веся, – это ожог. Но сначала меня удивило не это… все, кто хоть однажды видел хингайских женщин, знают: нет среди них ни одной, самой бедной, у кого не болталось бы на шее ярких украшений. Даже у служанок и тех хоть нитка дешёвых бус да висит. Да и платки они повязывают совсем не так. А у наших женщин и девушек обязательно есть серьги в ушах, разве кроме сирот, которым некому подарить. Но она не из наших, хотя и нечистокровная хингайка. А ещё я хорошо разглядела, как она на него смотрит… Бор, покажи всё сначала. Видите? Один только взгляд, но всё заметила… хотя виду не подала.

– Точно так же, – тихо подтвердил Саргенс, – как осматривала тебя Кастина, когда примчалась к шатру.

– Он ей не чужой, – уверенно объявила Веся, – смотрите, как бережно и крепко она его держит. А когда они полетели и мне нужно было отправить вслед за ними Бора, то в голове всё это вдруг сложилось… её одежда, обожжённое лицо, отсутствие украшений, и тогда я ясно поняла, кто она. И даже где так обожглась.

– Всё верно, – задумчиво объявил Тирой, – если человек родился и всю жизнь жил в подземелье и никогда не был на солнце, ему и в голову не придёт прятать от него непривычную кожу.

– А исцелиться сама она не могла? – задумался Савел. – Эвеста, ты смотрела её ауру?

– Нет у неё никакой ауры. Хотя в тот момент я считала это очень хорошей защитой. А когда всё поняла про драгоценности, то порадовалась, что не послала за ней Бора. Ведь мы готовили заклинания в расчёте на защитные шаманские амулеты, а на ней их нет. У неё вообще ничего нет, никакой защиты… кроме моего фантома. И отбиться она не смогла бы ни от одного заклинания… а возможности её фантома нам неизвестны.

– Слава святым духам… – охнула наставница, представив эту картину, – какое счастье, дочка, что ты вовремя это сообразила!

– Я и сама порадовалась… особенно тому, что добавила на прощание лекарю малыша силы. И приказ добавила… но пока не хочу о том говорить.

Правильно они сделали, не оставшись ночевать в Антаили, довольно улыбнулась Веся, рассмотрев ярко освещённое окно на первом этаже княжеского дома. Как Дест и догадывался, княжичи по комнатам не расходились, дружно сидели в столовой, поглядывая за распахнутые створки.

Бор аккуратно протиснул в окно княжескую чету, проскользнул сам, поставил возле диванчика, на который усаживалась Веся, свой кувшин и втянулся в него. За время нахождения в Антаили фантом пополнил запас магии и уместиться в теле хозяйки пока не мог. Впрочем, лекарь у Веси был, один из тех, которых она создала когда-то, отправляясь на битву с шаманом. А теперь она начинала подумывать над тем, как удобно, когда Бор может её не только защищать и лечить, но и переносить куда потребуется. Но решила оставить исполнение этой задумки на утро.

– Ну как? А где Ольсен? – ринулся навстречу князю Ранзел.

– Всё хорошо, – широко улыбнулся ему Берест, точно знавший, как трудно ожидать ушедших в вылазку соратников. Зачастую гораздо легче уйти самому, чем терпеть медленную пытку.

– Сейчас расскажем и покажем. А Ольсен с Касей отправились отдыхать… не нужно их беспокоить… Антика пришлось отдать, – устало пояснила Веся. – А где девушки, Мила и Влана?

– Там чародейки притащили кучу нарядов, примеряют, Феодорис объявил, что завтра проведёт для Дарса ритуал, – хмуро пояснил Лирсет и, вздохнув, покосился на нарисованную на запястье еловую веточку. Его избранница пока на ритуал не согласилась.

– Это хорошо, – задумчиво пробормотала Веся и неожиданно для всех скомандовала: – Бор, принеси сюда с третьего этажа Влану и Милу. – А когда он стремительно выскользнул в окно, пояснила уставившимся на неё собратьям: – На их месте мне было бы обидно… что не позвали обсуждать серьёзные вопросы.

Бор вывалил на диван её ошеломлённых приёмных дочерей уже через пару минут, и за это время княгиня успела раскаяться в поспешности своего решения. А вдруг девушки не совсем одеты? Или, ещё хуже, совсем раздеты? Похоже, нужно давать Бору более точные приказы… или не гонять его по таким мелочам. Да и вообще пора ей всерьёз подумать о фантомах, вернее о том, как ими пользоваться, чтобы больше не попадать впросак.

– Ох, – первой пришла в себя Влана, – я уже думала, нас шаман ворует.

– Мой Бор сиреневый, а у шамана фантомы тёмно-серые, – виновато вздохнув, пояснила им Веся, – и их сюда больше не пропустят стражи Феодориса. Вот они серебристого цвета.

– Рассмотреть мы почему-то не успели, – усмехнулась Влана и всучила успевшему устроиться рядом с ней Лирсу шкатулку, которую держала в руках, – сохрани, это украшения Милы.

– Я сам сохраню, – тотчас отобрал шкатулку Дарс, крепко прижимавший к груди новобрачную, и укоризненно глянул на княгиню, – а в следующий раз лучше меня за ней посылай, перепугала насмерть.

– Да я вовсе не испугалась, – заалела от удовольствия и всеобщего внимания Мила, – я Бора сразу узнала, он же шамана возле Хорога убил! Просто туфли надеть не успела.

– Бор, – сразу сообразив, что сейчас придётся снова выдержать возмущённый взгляд блондина, поторопилась приказать Веся, – принеси туфли Милы и отнеси в её комнату эту шкатулку. Ещё что-то нужно? Нет? Лети!