— Откуда? — едва сумев взять себя в руки, потребовала я ответа, но маг только хитро заухмылялся и предложил выбирать, какую историю я хочу услышать первой.

Снова тест, поняла я по этим хитрым глазкам, и решительно заявила, что его личную историю с удовольствием послушаю завтра.

— Хорошо, — спокойно кивнул он, откинулся на спинку и спросил, — ты ведь знаешь, сколько на земле пропадает людей?

— Слышала. И Сатилла недавно напомнила.

— Вызванным мы не говорим всей правды… незачем их пугать, девушкам и так трудно приспособиться к чужому миру, — отрицательно мотнул он головой, — но в общих чертах это верно. Иногда миры соприкасаются так близко, что людям не стоит труда переступить за грань. Особенно, если они плохо привязаны к собственному миру или с ними происходит что-то очень плохое. И это знаем не только мы… в вашем мире я прочел много книг на эту тему… я знал, что искать. Есть документальные свидетельства о том, как пропадали или возникали ниоткуда целые отряды и даже народы, не говоря уже об одиночках. Вот тебе выписка из ваших книг, я сделал ее сам.

Балисмус протянул мне вынутую из кармана книжку, открыл на закладке и протянул мне.

— Марцеус Красс, потомок знаменитого полководца и командир одного из немногих легионов, оставшихся верным злосчастному Антонию, торопливо вел свой семи тысячный отряд через пески Ливийской пустыни в направлении Александрии — и выслал вперед курьерский отряд с посланием. Но ни в назначенный срок, ни много позже легион в Египет не пришел — он попросту исчез по пути. Жертвами разбойников легионеры стать не могли — обученные солдаты лучшей в мире армии могли отбить нападение сразу всех диких племен Северной Африки. Поэтому изначально была принята версия песчаной бури, которая якобы и погребла легион под дюнами. Никакого другого научного пояснения этой загадке никто не смог дать до сих пор.

Этим же пытались объяснить позже исчезновение пятого Норфолкского батальона под командованием майора Ораса Бошана, который воевал на Турецком фронте. Однако солдаты соседнего новозеландского полка утверждали иное. Во-первых, местность, где пропал батальон, была каменистой полупустыней. Во-вторых, по словам очевидцев, «на поле боя опустилось длинное продолговатое облако, которое накрыло английских солдат, а затем вместе с ними поднялось ввысь и пропало». А спустя год на Западном фронте таинственно исчезли немецкие солдаты, оборонявшие деревню в районе Амьена. Пошедшие в атаку на их позиции англичане весьма удивились, когда противник не произвел ни одного выстрела. На всякий случай все они надели противогазы — решив, что немцы готовят им химическую ловушку. Однако, ворвавшись в окопы, англичане не обнаружили в них ни единого германского солдата, хотя все пулеметы и орудия остались на своих местах, а в блиндажах возле печек сушились обувь и одежда. Впоследствии оказалось, что в свою очередь германское командование сочло своих солдат погибшими.

— И чем ты можешь это объяснить? — настороженно ждала я ответа.

— Ходящими. Если один человек в приступе ужаса или отчаяния может легко перейти грань, то увести целый полк может только сильный ходящий. Но в природе сильные ходящие — большая редкость. И силы большинства одаренных этой способностью хватает всего на два-три перехода. А вот те, кто специально обучился хождению по мирам и идет не один, а с напарником-магом, могут приводить очень многих.

— А зачем их приводить? — мне казалось, что я задала очень остроумный вопрос.

Но маг только горько усмехнулся в ответ.

— Первым делом, чтобы их спасти. Потом — чтобы пополнить свое население. И в самую последнюю очередь, заселить пустые миры. Но нам сейчас пока совершенно не до этого. У нас много лет была война… а после были страшные болезни, бандиты… черные времена. Но пока мы приводим только несколько человек в год… В самый удачный — около двух десятков. И всех их забираем из критических ситуаций. Именно в этот момент сильный маг может вытащить человека с наименьшими усилиями. Но перед тем, как приступить к операции, весь ковен две недели сидит на шарах. Видящие, прорицатели, слышащие… все до единого человека. Мы изучаем прогнозы погоды, военные сводки, прослушиваем даже тайные переговоры, чтоб в те три-четыре дня когда миры соприкасаются особенно тесно, быть наготове при малейшем появлении напряженной ситуации. Например… однажды… осенью мы спасли сразу трех американок и одну канадку… а если бы у нас была ходящая, забрали бы в десятки раз больше.

— Это было… одиннадцатое число? — шепотом спросила я и он только молча кивнул в ответ.

Я обдумывала эту информацию очень долго, отлично понимая, что эрг преподносит ее с самой выгодной для них стороны, потом все же спросила:

— А зачем вызванных насильно заставлять принимать чужие фамилии и имена, водить как зомби и вообще возить на осенний бал?

— Про бал расскажу позднее, — сразу предупредил маг, — а на остальные вопросы отвечу сейчас.

— Ритуал приема в знатные дома дает вызванным кучу преимуществ. Во-первых — знатное происхождение, что имеет в нашем мире очень большое значение. Зейру нельзя украсть, нельзя принудить к любовным отношениям, нельзя подарить бедному или безродному жителю, нельзя продать или заставить работать на полях. Во-вторых, имя и принадлежность к дому привязывают к этому миру, ведь ритуальные книги имеют магическую защиту от подделки и подтверждают права тех, кто прошел ритуал. А поскольку его важно провести как можно скорее, нам приходится прибегать к помощи особых зелий. Или легкому внушению, но это доступно лишь некоторым эргам.

И кажется, мне даже знаком один из них, — едко фыркнула я, и собралась задать очередной вопрос, но учитель решительно поднялся с места.

— Я дал тебе достаточно информации… для размышления, а теперь меня ждут дела. И тебя тоже, кто-то вроде собирался красить стены?

Красить? Недоуменно оглянулась я, а, да, точно! И вдруг вспомнила одну важную деталь, которую хотела выяснить еще вчера.

— А можно последний вопрос?

— Давай, но не обещаю, что отвечу, — он уже почти дошел до двери и теперь, остановившись и повернувшись вполоборота, насмешливо ждал, что именно я спрошу.

— А зачем вы мне крокозябру на щеке нарисовали?

Вот почему я считала, что эрга Балисмуса почти невозможно изумить? Оказалось — достаточно такого невинного вопроса.

— Кто? — справившись с изумлением, осторожно спросил он, — ты о чем? Что такое… кроко… как там?

— Вот этот рисунок, — шагнув к нему, я ткнула себя пальцем в щеку.

— Рисунок? — Он несколько секунд смотрел с недоумением, потом решительно подвел меня к висящему в простенке у входа узкому овальному зеркалу, размером с чайный поднос, — посмотри хорошенько.

Пожав плечами, поворачиваюсь к зеркалу, смотрю. Потом на мага.

— Ну, и что дальше?

— Ты что-то видишь?

— Конечно, вот тут, серебристой краской.

Маг притянул меня поближе, уставился на мою щеку, с сомнением изучил ее так усердно, как мой папа изучает только самые подозрительные черепки и вдруг, словно о чем-то догадавшись, поднес ближе руку. Но не коснулся. Щеке стало тепло… как от близости обогревателя.

— Черт, — отдернув руку, маг смотрел на свою порозовевшую ладонь.

— Что… — начиная понимать, что происходит нечто незапланированное, заволновалась я, — что там такое?

— Так, планы меняются, — резко объявил эрг, — ты сейчас идешь, берешь бумагу и очень внимательно зарисовываешь эту кро… вообщем, загогулину. Мне нужно срочно кое с кем посоветоваться… не затевай пока особых работ, возможно, ты понадобишься. И еще… я пришлю Терезиса, не выгоняй его, пожалуйста, а?! У него тут нет дома, а в гостинице поселка маги жить не любят… ты потом поймешь.

После его ухода я несколько минут сидела, пытаясь сообразить, что такое произошло, и пора ли мне начинать бояться. Или после того как я решила поверить Дэсгарду и перейти сюда, бояться просто смешно? Как говорят, поздно пить Боржоми…

Вот, кстати, и где его носит, когда у меня обнаружилась новая проблема? Или не совсем проблема? И тут я вспомнила как яростно он изучал мое лицо утром, но даже словом не обмолвился об этом рисунке. Тоже не видел, как Балисмус, или видел и считал, что так и нужно? Я невольно дотронулась пальцем до виска, провела подушечкой по рисунку… прохладно. Интересно, он теперь навсегда тут, или может исчезнуть?

Кто его знает! Но лучше побыстрее скопировать, хотя я и так помню, за точность мелких деталей поручиться не смогу.

Ворвавшись в спальню, обнаруживаю, что постель заправлена, разбросанных вещей не видно, а в ванной плещется вода. Заглядываю туда и вижу спину Сины, увлеченно намывающей стенку над ванной и краны. И сразу вспоминаю про ее пальцы.

— Сина!

— Да, зейра, — она выключила воду и обернулась ко мне.

— Покажи мне твои руки.

Девчонка внезапно испугалась, просто затряслась. Лицо побледнело, губы поджались… да что я такого сказала?

А она уже держит передо мной руки, вверх ладонями и я вижу опухшие подушечки пальцев, в бесчисленных царапинах и шрамиках.

— Что это такое?! — у меня даже голос сел от потрясения.

— Ежи. Морские ежи… они очень вкусные, но колючие.

— А нельзя их чистить в перчатках… или… где ты их вообще берешь?

— Я работала на зейра Сеширла, там многие работают, — обреченно вздохнула Сина, подняла печальные глаза и спросила, — вы меня увольняете?

— Почему? — не поняла я логики такого вывода, — нет, конечно. Просто нужно подумать, как это вылечить… тебе же больно работать такими пальцами. И что, все девушки, что там работают, ходят с такими руками?

— Я там одна была, из девушек, — снова поникла она, — а у мужчин кожа грубее… но никто не умел чистить ежей так быстро.

— И все доставались тебе, — наконец сообразила я, — все понятно. Рассказывай мне, кто здесь лекарь или травник? А маги могут лечить?

— Маги бесплатно лечат только серьезные раны… — почти прошептала она, — и тех, кто в крепости.

— Но ты же теперь в крепости?!

— Я еще не подписала договор, и еще нужно отработать три испытательных дня…

— Так, я все поняла. Вытирай руки, и идем со мной.

Захватив бумагу, я решительно направилась вниз, нажала кнопку вызова и села рисовать странную татушку. Сину посадила напротив, держать зеркало.

Звонок раздался буквально через пять минут, и служанка отправилась открывать дверь.

— Привет, — расслышала я приглушенный голос Мета, — какие будут указания?

— Зейра Таресса тебя звала.

— А она где?

— А она здесь, — проверив последний раз рисунок и написав сверху на листе несколько слов, сворачиваю его трубочкой и отдаю посыльному, — срочно отнеси эргу Балисмусу.

— Э… зейра Таресса… — хмуро бормочет он, не поднимая глаз, — простите… пожалуйста…

— Уже простила, — отмахнулась я, — иди.

— Что мне нужно делать? — едва ушел Мет, озадачила меня вопросом Сина, и я целую минуту задумчиво ее разглядывала, прикидывая, а что может делать девушка с поцарапанными пальцами?

По-моему выходило, что абсолютно ничего. Ну, кроме как сходить куда-нибудь, или…

— Иди за мной!

Все-таки замечательно, что в моем доме такая крутая лестница и три этажа, похоже, к вечеру раскаяние по поводу тортика растает окончательно.

— Вот, — остановилась я возле своего шкафа, — доставай все платья.

Ну, помню я, что там их всего несколько штук, но не может же быть, чтоб ни одно не подошло? А то, что она ниже меня на полголовы, не страшно, где-то тут я видела ножницы.

Платье разумеется подошло, и не одно, а три. Потому что я никогда не надену ничего розового с атласными рюшечками, синенького в мелкий цветочек и коричневого с белым воротничком.

— Вот, — решительно сгрузив на руки Сине эти шедевры местных портных, скомандовала я, — это теперь твое. Отнесешь в свою комнату, примеришь и наденешь то, что нравится больше. А твое платье… спрячь и пусть лежит где-нибудь в дальнем уголке на случай, если нам придет в голову делать нечто особо грязное… например, красить потолок.

— А если оно… будет слишком длинное? — это хорошо, что она заранее представляет себе суть возможных проблем, мне не нравятся люди, которые, как говорит папа, сначала отрезают, а потом вспоминают, что нужно было отмерить.

— Хочешь — отрезай, хочешь, подшивай — мне все равно. Это теперь твои платья, и у меня только одно условие, ты должна их носить, а не прятать в шкафу. И еще выбери себе удобные туфли вон в том ящике, а если не подойдет ни одна пара, не забудь напомнить мне, чтоб купила завтра у торговца.

— Таресса! — раздался внизу встревоженный голос Терезиса и я заулыбалась почти счастливо, все-таки прибежал!

И хотя рассказы учителя про то, что бедному сиротинушке-магу негде спать, кроме как на моем диване, явно шиты белыми нитками, и за этой просьбой, несомненно, прячется очередная ловушка, Теру я искренне рада. Потому что пока доверяю ему намного больше чем Балисмусу. Но отзываюсь почти недовольно:

— Я тут. Что ты так орешь?!

— Кто порезал пальцы? — он уже стоит в дверях, и, судя по отпечатку на щеке, подушка для сиротки все же нашлась.

— Она, — показываю я на Сину, — а ты умеешь лечить?

— Да, — хмуро бурчит маг, — а обязательно было писать, что это срочно?

— А ты представь себе, что это твои пальцы, и именно тебе нужно мыть ванну, полы, посуду… чистить овощи…

— А ты представь, что я не спал трое суток, — уже держа ручку Сины между ладоней, не сдается он.

— Странно… утром я видела совсем другую картину, — задумчиво пробормотала я, наблюдая, как угловатое личико служанки озаряется недоверчивым восторгом.

Вот только не хватало мне, чтоб она влюбилась в этого прохиндея… вздохнула возмущенно, но шутить вслух на эту тему не стала. Дождалась, пока маг произведет ту же процедуру с ее второй лапкой, и объявила Сине, что она может забирать платья и идти выполнять мое указание. А зейра Терезиса я поблагодарю сама.

— Благодари, — нахально шлепнувшись в мое кресло, великодушно разрешил Терезис, когда дверь за служанкой закрылась.

— Сейчас начну, — пообещала я, вешая в шкаф оставшиеся три платья, — но сразу хочу предупредить, что благодарность моя будет… как бы это сказать, материальной.

— У-у… — он осмотрел меня подозрительно, — вот если бы это сказала любая другая из вызванных, я бы обрадовался… что меня собираются поцеловать… а когда говоришь ты, боюсь, что мне ничего хорошего не светит.

— И зря, — обиженно буркнула я, — потому что на добро я привыкла отвечать добром. И за то, что ты вылечил мою служанку, я хотела сделать для тебя сразу три добрых дела… А что, тебе действительно нравится, когда тебя целуют вызванные?

— Представь, маги такие же мужчины, как и обычные люди, — едко усмехнулся Тер, — и ничего не имеют против, когда их целуют красивые девушки с экзотичной внешностью. Но мы сейчас не об этом, что там за три добрых дела?

— Это уже не имеет значения… — мстительно вздохнула я, — раз ты усомнился в моей доброте…

— Беру свои слова назад. И уже верю, что ты действительно хотела сделать что-то хорошее… так что?

— Нет… теперь я не могу просто так сказать… вот если ты ответишь на один вопрос…

— Вымогательница, — возмутился он, подождал, не скажу ли я чего-то еще, посопел и согласился, — ладно, но только если этот вопрос будет касаться лично меня.

Тебя, конечно же, тебя, голубчика, а кого же еще, обрадовалась я, только нужно правильно его задать.

— Ладно, — словно нехотя пробормотала я вслух, — согласна. Так вот, три добрых дела… первое, раз тебе, сиротинушке, совсем уже негде жить, я согласна предоставить в твое распоряжение свободную спальню на третьем этаже. Не благодари, это ещё не все. Еще я согласна терпеть твое присутствие в моей гостиной на первом этаже. И последнее, я готова терпеть твое присутствие за моим обеденным столом. Согласись, просто неслыханная щедрость?!

— Я потрясен, — пытаясь не заржать, согласился Терезис, — действительно, просто царские подарки. Я согласен. Так что же ты хочешь про меня спросить?

— Я хочу спросить, за каким чертом именно тебе так необходимо все время мозолить мне глаза?! — уставившись на интригана в упор, сердито рявкнула я.

— Ну… — растерялся он, потом вспомнил, что лучший способ защиты — это нападение и начал нападать, — а с чего ты вообще это взяла?

— Я могу ответить, с чего, — ласково улыбнулась я, — но тебе тогда придется дать честное слово, что ты ответишь еще на один вопрос.

— Про меня? — слабо дернулся он.

— Про тебя я главное уже спросила… остальное мне неинтересно. Вопрос будет про этот дом.

Мог несколько минут сверлил меня недоверчивыми глазами, а я в ответ нежно поощряющее улыбалась и думала, что уже вот это его молчание и есть достаточный ответ на все мои вопросы. Но пусть все же подтвердит мои догадки… теперь это в его интересах.

— Ладно… — похоже, он тоже все уже сообразил, — говори, как тебе пришла в голову эта мысль… ну, что я специально мозолю тебе глаза.

— Не забудь, что должен будешь еще ответ, — деловито напомнила я, и начала перечислять, — во-первых, твои хозяева живут в том же районе, что и зейр Жантурио и твой учитель. А поскольку там нужно кого-то охранять, не может быть, что это случайность. Значит, вы помогали друг другу. Но из столицы он рванул туда… а тебя приставил ко мне. Это еще тогда показалось мне подозрительным, а потом я сообразила, он же сильнее… и значит, поехал туда, где труднее. Потом он вынужден был вернуться сюда… когда я ушла, а теперь снова уехал… я так думаю, потому что учитель усиленно просил тебя не выгонять. Даже если маги очень не любят обычных гостиниц, вдвоем вы там вполне могли пожить… и вдвоем вернуться в свои дома. Но он спал тут… значит, ему нужно было всего несколько часов и мутить с гостиницей не захотелось. А еще вернее — чтобы я была в первую ночь под его присмотром. Ну и выводы сделать просто. Так ради чего ты остался тут, а не отправился помогать учителю?

— Думаешь, я хотел? — Терезис бросил на меня расстроенный взгляд и тяжело вздохнул, — там и, правда, одному трудно… но в дом зейра Хинталиуса отправился другой маг.

— Гайтола?! — Вот как у меня вырвалось это имя, и сама не поняла, спохватилась только после того, как он уставился на меня изучающим взглядом прищуренных глаз.

— Она тебе не нравится?

— А у тебя нет больше права задавать мне вопросы, ты и так мне должен ответ насчет дома, — говорить про шуструю магичку я не желала абсолютно.

— Она тебе не нравится, — задумчиво пробормотал он, — хотя понять почему — невозможно. Ведь она даже роль служанки согласилась сыграть, чтоб помочь натолкнуть тебя на нужную мысль.

— Ты думаешь, она свою задачу выполнила?! О, — скептически фыркнула я, — проснись! Она все время рассказывала мне, как хорошо в гареме.

— Кислым тоном рассказывала! — покачал он головой, — умный человек должен был понять, что это ложь. Но оставим ее в покое, пусть Балисмус разбирается, я иду отсыпаться. И на обед не будите.

— Сначала ответы!

— А ты еще не поняла? — он печально посмотрел на меня и нехотя произнес, — Дэсгард на совете эргов настоял, чтоб твоим напарником по переходам был я.

— Черт, — процедила я с чувством, вот недаром предполагала какую-то интригу, но не думала, что все настолько серьезно.

И теперь мне нужен был тайм-аут, чтоб обдумать все как следует.

— Таресса… не расстраивайся так, переход вовсе не завтра, — Теру явно не понравилась моя реакция, — а я правда, жутко хочу спать…

— Сначала последний вопрос и можешь три дня не вылезать из своей комнаты.

— Огромное спасибо! — съязвил он, — так ты хотела знать, кто жил здесь раньше?

— Мимо. — Помотала я головой и с надеждой предложила, — но ты можешь рассказать про это в знак благодарности.

— Подожду. Так про что тогда?

— Скажи… только честно, — пристально глядя в его глаза, вкрадчиво спросила я, — есть в этом доме хоть один уголок, который… нельзя увидеть из шара?

Терезис на несколько секунд застыл в ошеломлении, потом приветливо помахал потолку ручкой и внятно произнес:

— Нет.

Развернулся и пошел к двери.

— Я так и думала, — желчно бросила я вслед, посмотрела вверх и погрозила кулаком, — но я этого так не оставлю.