– Счастье мое, – тихо шептал Харн, осторожно распутывая пальцами тугие шелковистые завитки. Потом не удержался, нагнулся и, как истомленный жаждой путник, истово припал губами к выглянувшему из-под одеяла полуобнаженному плечику.

– Поймаю шпионов отца и потребую возвратить деньги за неверные сведения, – сонно пробурчала Таэльмина, поглубже закопалась в одеяло и передразнила: – Герцог Крисдано по утрам злой как вепрь, если разбудить его до завтрака.

– Не надо их ловить, – счастливо засмеялся Харн, – они не солгали. Просто мне никогда раньше не приходилось просыпаться рядом с любимой девушкой.

Тень еле слышно фыркнула, старательно скрывая от самой себя, как она озадачена и смущена. А еще, пожалуй, тоже счастлива, хотя вчера вечером он очень деликатно и в то же время категорично ее отверг. Вернее, не саму Таэльмину, а сделанное ею предложение, хотя для некоторых это, возможно, одно и то же. Но не для нее… И к тому же неимоверно приятно грели слова, сказанные герцогом в ответ на прозрачный намек.

– Ты сделала меня сейчас самым счастливым на свете мужчиной, Таэль, – крепко прижав ее к себе, очень серьезно объявил герцог несколько часов назад, – и даже сама вряд ли представляешь, какой это для меня драгоценный дар. И хотя я вовсе не монах и давно мечтаю о тебе, тем не менее я слишком тебя люблю. Поэтому не намерен отнимать у тебя, да и у самого себя, ни одного мгновения, ни одной восхитительной мелочи этого самого счастливого события в моей жизни. Я мечтаю, чтобы у тебя было самое красивое и роскошное платье, самый прекрасный букет и самый торжественный свадебный ритуал. А потом самый уединенный замок или дом в самом красивом месте, и самая светлая и огромная комната в нем. И никаких слуг, гостей и попутчиков, только Тук. Меньшего ты не заслуживаешь.

И у нее не нашлось ни малейшего довода, чтобы опровергнуть его слова. Хотя теней учат и искусству убедительно доказывать свою правоту, и неправоту тоже, но в тот момент ей просто не хотелось о нем вспоминать.

– Нам пора вставать? – потянулась Таэльмина и припомнила, о чем хотела его спросить вечером, да так и не успела. – А мне ты скажешь, о чем говорил с Ганти?

– Может… не нужно?

– Не может, – строго отрезала тень, выскальзывая из-под одеяла и одеваясь со сноровкой бывалого воина, поднятого по тревоге. – Шена почему-то считает меня своим врагом, и я должна знать, какие у нее имеются для этого причины. И можешь не делать несчастное лицо, я с первого взгляда поняла, в каких они отношениях. Не могу лишь понять, почему ему это разрешили. Ведь наставник, связанный с ученицей постелью, прежде всего теряет в ее глазах авторитет и становится более уязвимым.

– Ты меня сейчас просто поразила, – озадаченно пробормотал Хатгерн, – я никогда не думал, что теням разрешено заводить любовные отношения.

– Скорее, не запрещено. Тени ведь живые люди. А поскольку не могут любить и не привязываются к своим подружкам, то и не теряют контроля над своими действиями.

– Спасибо, – помрачнел герцог, – теперь я совершенно уверился в правильности своего вчерашнего решения. А с Шеной он пообещал разобраться сам, только вскользь намекнул, что не успел спасти ее из какой-то западни и поэтому теперь служит ей спасательным плотом.

– Темный свет, – огорченно выдохнула Таэльмина, – как скверно! Никогда еще я так не ошибалась, а ведь могла бы и сама догадаться. Спасибо, Харн, ты правильно сделал, заставив его признаться, думаю, это было не так-то легко. И поверь мне, он просто глупый гордец, раз надеется разобраться с нею своими силами. Но теперь я попытаюсь помочь, нужно только немного времени. Надеюсь, сегодня гольды до нас еще не доберутся.

Однако она ошиблась, и сбыться этим надеждам было не суждено. Не успели обитатели дриадского домика позавтракать и выбраться наружу, чтобы полюбоваться ничем не омраченным голубым небом, как на пригорок напротив крыльца выехали три всадника верхом на типарах. Четвертого полосатика, нагруженного уже знакомыми путникам корзинами, они вели в поводу.

– Похоже, отдых отменяется, – желчно фыркнул валявшийся на сухой травке Изор, наблюдая, как небольшой отряд сворачивает к дому, – и почему я в этом не сомневался?

– Можно подумать, мы надеялись отдохнуть, – тихо произнес Ганти и направился к крыльцу. – Пойду предупрежу Шену.

Таэль метнула вслед ему сочувственный взгляд; задача наставнику предстояла нелегкая, ведь их утренний бурный разговор доносился до спутников даже из-за закрытой двери. И на завтрак ученица Ганти не вышла, он относил ей еду в спальню. Таэльмина надеялась чуть позже побеседовать с Шеной сама, ждала только удобного момента. А теперь придется присматривать за согильдийкой в оба, мало ли какие подозрения могут прийти в голову ученицы, если она больше не верит наставнику.

– Добрый день, – приветливо поздоровался сидящий на среднем типаре гость, и тень сразу поняла, что он не гольд.

Ну, во всяком случае, не чистокровный. Видели они точно такого в лесу, когда направлялись в Сиандолл. Он был почти одного роста с миниатюрным Алдером, но плечист, словно рослый мечник из прибрежных герцогств. Зато гости, важно сидевшие на двух других типарах, едва доставали короткими ножками до поднятых, как для детей, стремян. Однако, судя по надменным выражениям их лиц, вовсе не считали это недостатком. Скорее наоборот, почти открыто презирали всех, кто был хоть немного выше.

А вот полосатиков Таэльмина опознала сразу, всех четверых, и возмущенно засопела. Все-таки злые эти дриады, даже несколько дней не дали отдохнуть своим возлюбленным, отправили зарабатывать подарки.

– Я Вазрум, – спешившись, басовито сообщил тот из гостей, который был выше сородичей, и неожиданно застенчиво улыбнулся, – меня выбрали к вам в спутники.

– Как это – выбрали? – нахмурился Хатгерн и, заподозрив неладное, оглянулся на Селайвена. Увидел на обычно невозмутимом лице эльфа озадаченно-задумчивое выражение и строго поинтересовался: – Сел, ты не можешь мне объяснить, о чем тут речь?

– Первый раз о таком слышу, – твердо заявил эльф, – как ты прекрасно знаешь, сам я иду с тобой по своей воле. И ни о каких выборах мне не известно.

– Тебе не известно, вампиру не известно, огру не известно, гоблину не известно… – начал загибать пальцы вынырнувший из-за типара гость.

Вот этот явно был чистокровным гольдом – коротконогий и плечистый, с литыми кулаками молотобойца и пронзительно смотревшими из-под мохнатых бровей маленькими глазками.

– Ты не слишком обнаглел? – мгновенно насторожился Алдер, и серебристый мех на его лице встопорщился и потемнел. – Объясни, на что сейчас намекаешь?

– Ни на что, – храбро уставился на него гольд, – чистую правду говорю. Все знают: в этот раз добровольцы подобрались не простые, не какие-нибудь воришки или охотники. Не зря же вы им и двух дней пожить в Сиандолле не дали. И кучу наблюдателей вместе с ними отправили, значит, надеетесь, что эти фею обязательно найдут. А раз так, пусть и от нас кто-нибудь идет, на всякий случай, может, у феи после долгого сна какие-нибудь капризы появятся…

– Например, она пожелает полюбоваться на гольдского полукровку, – язвительно поддакнул ему Селайвен, – или решит всех, кто будет вокруг, одарить сундуками золота.

– Может, и так, – упрямо насупился гольд, – а вдруг обидится, если спасателей мало будет? И с теми, кто не встретил, потом разговаривать не захочет? Поэтому берите Вазрума и не спорьте.

– А про клятву он знает? – наивно хлопнув ресницами, кротко осведомилась тень. – Ведь непростая клятва-то, на крови.

– Нет, – растерянно оглянулся на гольдов полукровка, – этого мне не говорили.

– Пусть идет без клятвы, – важно объявил молчавший до сих пор гольд, выступая вперед, и всем сразу стало понятно, кто старший в этой троице, – гольды никому таких клятв не дают.

– А герцог Крисдано без клятвы никого с собой не берет, – холодно усмехнулся Хатгерн, – кроме того, отряд уже набран. Нас и без того более чем достаточно.

– Мы подадим жалобу в общий совет, – немедленно напыжился гольд, – это оскорбление. Пока добровольцы шли по другим пределам, брали всех, а как дошли до нас, так не берут.

– До вас мы пока еще не дошли, – сердито прошипел Алдер, – и взял он далеко не всех. Вот русалов, например, тоже не взял.

– Так русалам фея не нужна, – ухмыльнулся Вазрум, – и от гоблинов им тоже только вред.

– А вам? – едко фыркнул огр. – Вы же вроде никогда не желали ее разбудить?

– Не мы… – опасливо оглянулся полукровка на спутников, о чем-то тихо споривших на незнакомом Таэльмине языке. – Не мы, а гольды. Нам, наоборот, при гоблинах лучше жилось. Да и феи нас не обижали.

– Мы постановили, – важно заявил старший гольд, шагнув к Селайвену, – пока окончательного решения принимать не будем. Подождем конца испытаний. Но если после последнего испытания к отряду присоединится кто-нибудь из драконьих созданий, то вы возьмете и Вазрума.

– Ты думаешь, если мы всего несколько дней как попали за купол, то еще не успели разобраться, кто кого создал? – весело осведомилась Таэльмина и укоризненно покачала головой, словно отчитывая завравшегося мальчишку. – Да мы на следующий день знали, кому обязаны жизнью. Гоблинов в отряде уже больше половины, поэтому твое условие обманно, как дутое золото. Потом ты просто скажешь, будто неправильно выразился. У меня другое условие – пусть Вазрум идет с нами на ваши испытания проводником, а вот когда мы их пройдем, то посмотрим, подходит он нам или нет. И Вазрум тоже за это время подумает, хочется ли ему приносить герцогу клятву.

– Женщина, – нахмурился старший гольд, – а ты имеешь право говорить?

– Имеет, не волнуйся, – ответил с крыльца неизвестно когда появившийся там Ганти и, шагнув со ступеньки, крепко взял Харна за локоть, предупреждая о необходимости промолчать, – это моя ученица.

– Спасибо, учитель, – с преувеличенной благодарностью склонила голову тень и направилась к дому. А проходя мимо наставника, сердито прошипела: – Всем доложил!

– Так этого все равно не скроешь, – хмуро глянув ей вслед, сообщил герцогу Ганти, – зато не будут считать ее простой гоблинкой. У них у всех завышенное самомнение и незыблемая уверенность, будто все наши женщины только об их золотых сундуках и мечтают.

– Судя по Вазруму, не так они и не правы. – Харн мгновенно сообразил, от чего уберег их отряд мастер-тень, и уставился на гольдов еще более неприязненным взглядом. – Ну и когда, по вашему мнению, мы должны двинуться в путь?

– Прямо сейчас, – важно объявил старший гольд и величественно сообщил: – Меня зовут Угорл. Идите по этой тропинке, а мы позавтракаем и догоним вас.

– Где позавтракаете… – Договорить герцог не успел, кто-то толкнул его в спину, и он поспешил оглянуться, радуясь возможности спрятать от гостей возмущенное лицо.

– Харн, вам Ильсора передала провизию. – Перед вожаком отряда стоял нагруженный корзинами Ов и лукаво косил фиолетовыми глазами в сторону гольдов, – и прислала всех нас. А Угорла с его спутниками мы подвезли по пути.

– Иди к Изору, он тебя разгрузит, – распорядился Хатгерн, обернулся к гольдам и уставился на них с новым интересом, припоминая обстоятельства первой встречи с представителем этой расы. – Так, значит, типаров и провизию Ильсора прислала нам? В таком случае, где и чем собирались завтракать вы, уважаемые? А кроме того, с чего вы решили, будто имеете право устанавливать нам сроки? Когда мы соглашались отправиться в это путешествие, никакого условия насчет времени нам не объявили. Как я слышал, раньше никто никого не торопил. Кроме того, во владениях русалов остался один наш спутник… и мы никуда не уйдем отсюда, пока не выясним его судьбу.

– Но ведь мы ваши гости! – оскорбленно задрал нос Угорл. – Разве по вашим гоблинским законам гостеприимства не положено приглашать путников в дом и угощать их всем самым лучшим?

– Наши гоблинские законы предписывают сначала пригласить этих самых гостей, – едко отозвался Ганти, – причем приглашаем мы обычно только тех, кого хорошо знаем и кого нам приятно видеть в своем доме.

– Но ведь вы все равно должны идти к нам, – возмутился гольд, – и, значит, будете нашими гостями! А раз так, справедливо, чтобы сначала вы позвали в гости нас.

– Странное у них понятие о справедливости, – тихо обронила появившаяся рядом с герцогом тень и, незаметно дернув его за рукав, шепнула: – Иди на кухню, эльфы хотят поговорить.

– А ты? – нахмурился герцог.

– Я присмотрю, – непонятно чему усмехнулась девушка, – чтобы никто не обижал наших типаров.

– Спасибо, о прекраснейшая из гоблинок, – проникновенно поблагодарил Ап и получил в ответ насмешливый взгляд тени.

– Злоехидство в нашем отряде наказывается жестоко – провинившийся не получает никакой рыбы или пирогов, жует только травку.

– Тогда ваш толстячок давно должен таскать с собой снопик, – не остался в долгу певец, – он язвит не переставая.

– Хотя непонятно отчего, – рассматривая торгующихся с Ганти гольдов, по обыкновению задумчиво обронил Ительс, сидящий на похожей на толстый корень лапе, выглядывающей из-под стены дома. – Умный человек на его месте давно затаился бы и молчал, притворяясь раскаявшимся и подобревшим, а он словно нарочно все время лезет на рожон. А чего хотят эти мешочки с золотом?

– Покушать на дармовщинку, – кротко сообщил Эз и кокетливо махнул длинными пушинками ресниц.

– Я принял решение, – объявил показавшийся на крыльце герцог, – раз есть такое правило – мы отправимся во владения гольдов. Но сначала дождемся новостей о судьбе нашего спутника, подло захваченного русалами. Гольды могут отправляться назад, дорогу мы и сами найдем, Алдер покажет, но завтраком мы их накормим. Уатель уже плетет стол и скамейки.

– Какие скамейки? – мгновенно заподозрил подвох Угорл, пошарил вокруг взглядом и кисло сморщился, обнаружив стоящую под деревом эльфийку.

Казалось, девушка ничего не делала, просто любовалась на соседние кусты, и тем не менее результаты ее усилий становились все явственнее. Гибкие ветви и побеги неспешно, как едва проснувшиеся после спячки змеи, раздвигались в стороны, изгибались, переплетались и замирали там, где сочла это нужным Уатель.

Одновременно почти под самой стенкой дома вспучилась бугром присыпанная палой листвой почва, и из-под нее показались масляно поблескивающие темно-розовые шляпки грибов.

– А мяса, – уже сдаваясь, безнадежно вздохнул гольд, – у вас разве нету?

– Мы были у дриад, потом у эльфов, а вчера ночью нас утащили к себе русалы, – веско сообщил Ганти, первым направляясь к грибной россыпи, – откуда и как, по-вашему, мы могли взять мясо, если весь вчерашний день добирались до этого места, уходя от шторма?

– Но у вас есть вампир и огр… – заикнулся было Вазрум, но сразу смолк, облитый презрительным взглядом Алдера.

– Лучше не суди о том, чего не знаешь наверняка. Вон у твоих спутников есть ты, и где ваша дичь? Мы бы зажарили.

Полукровка смолчал, отступая к ловко разведенному Ительсом костерку, подхватил валявшуюся рядом сухую корягу и принялся крушить ее в щепки мощными ручищами.

– Давно бы так, – усмехнулся Ганти, срезавший вместе с Харном красивые, как будто ненастоящие грибки, и подмигнул вожаку, указывая взглядом на забравшегося на крылечко гольда.

Нахальный гость вцепился в дверную ручку и тянул за нее изо всех сил, однако дверь и не думала открываться. И даже ручка, полностью скрывшаяся в его лапе, держалась крепко, словно была вылита из металла.

– Зря ты пытаешься поссориться с дриадами, – дружелюбно сообщил Угорлу остановившийся рядом с крылечком Ов, – вы же вроде у них коренья целебные покупаете?

– А почему это я ссорюсь с дриадами? – скосил на типара глаза гольд, и не думая оставлять явно бесполезное занятие.

– Так ведь этот дом они герцогу подарили, – насмешливо сообщил ему Алдер, – и чары наложили. Теперь тот, кто клятвы не принес, войти не может. Ну а тот, кто будет ломать или поджигать, получит особую метку, по ней типары обидчика легко найдут.

– А нам его и искать не придется, – лениво пробурчал Ов, – вот как только оторвет он ручку, сразу уздечку и накинем.

– Предупредить не мог? – резво отпрыгнув от двери, сердито уставился на него Угорл. – Вот почему вы всю дорогу молчали, а тут вдруг разговорились?

– Так сюда нас послали, – снова наивно хлопнул ресницами Эз, – а вы случайные попутчики. О чем с вами говорить?

– Кстати, попутчики! – подступил ближе к гольдам Ов. – Вы забыли с нами рассчитаться.

– А разве вы не пойдете к Великим горам? – удивился Угорл. – Вот на месте и рассчитаемся.

– Мы сами не решаем, куда идти, – с преувеличенной печалью вздохнул Ов, – куда Харн пошлет, туда и отправимся. Но вас все равно дальше не повезем, поэтому давайте оговоренное.

– Я сам спрошу у Крисдано, – попытался увильнуть от расплаты гольд, однако внимательно прислушивающийся к их переговорам герцог был начеку.

– Не нужно меня спрашивать, я и сам пока не знаю, как повернутся события. Просто рассчитайся с парнями сразу, у нас, у людей, говорят: тот счастливо живет, на ком долгов да забот не висит.

– Но у меня с собой нет мелких…

– Я дам сдачу, отдай мне за всех, – подступил вплотную к гольду старший типар и принялся считать вслух: – По десять серебрушек за вас, еще десять за того гольда, который слез с меня за три сотни мер отсюда, и еще двадцать за корзину с пирогами, которые вы съели по дороге. Давай золотой, я дам сорок серебрушек сдачи.

– Но про корзину мы не договаривались, – расстроился Угорл, – и почему это у вас такие пироги дорогие? И Снарг не доехал…

– Тут поблизости кикиморских поселков нет, купить пироги не у кого, потому и до́роги, – торговался Ов так же упорно, как не желал расставаться с золотом гольд, словно не замечавший, как притихли все присутствующие, прислушиваясь к их спору. – А если твой Снарг слез не для того, чтобы за нами шпионить, а решил зажилить десять серебрушек, пускай в следующий раз едет на тролле, никто из нас ему больше не поверит. Я сам занесу его в черный список.

– Я заплачу, – с тяжелым вздохом решился гольд, оглянулся на костер, от которого шел заманчивый запах жаренных на прутиках грибов, и попятился в ту сторону, – только сначала умоюсь и перекушу.

– Я сам заплачу им за вас, будете должны Третьему клану, – небрежно успокоил гольда Алдер, и его внезапное решение почему-то насторожило коротышку сильнее, чем угроза типара занести их приятеля в список неплательщиков.

– Не стоит… – заторопился Угорл, достал солидный кожаный кошель, обтянутый металлической сеткой, сплетенной наподобие кольчуги, и, отойдя в сторону, принялся в нем копаться.

Он сопел и пыхтел, доставая монетки так, чтобы их не рассмотрел никто из присутствующих, тер о штанину позеленевшую медную мелочь, складывал на ладони и несколько раз пересчитывал, время от времени вздыхая так тяжело, словно навсегда расставался с любимой женщиной.

И его сородичи, и спутники Крисдано во главе с самим Харном неотрывно наблюдали за этим зрелищем, и если гольды смотрели с истинным сочувствием, то гоблины изо всех сил стискивали губы, чтобы не расхохотаться.

И никто, кроме тени и ее бывшего наставника, не заметил, в какой момент на краю поляны появились двое мужчин.

– Поторопись, Угорл, – устало рыкнул Грард, подталкивая к домику потрепанного Меркелоса, и взглянул на Хатгерна, – а вы начинайте собираться. Я немного отдохну и перенесу вас к Великим горам.

Услышав небрежное указание дракона, старший гольд мгновенно преобразился, стал как-то меньше, тише и суетливее. Монеты в его толстых пальцах замелькали с невероятной ловкостью.

Заторопились и все остальные представители старших рас, устремились в дом эльфы и вампир, засуетились, собираясь в группу, типары, поспешно схватили недожаренные грибы гольды и принялись глотать, наскоро жуя и обжигаясь.

Таэльмина несколько мгновений наблюдала за этой суетой и все отчетливее понимала, – с этого момента они находятся под негласным присмотром очень могущественных существ, которые постараются сделать все, чтобы никакие случайности впредь не помешали отряду Крисдано добраться до Спящего леса.

Потом тень незаметно дернула за руку стоящего рядом с нею задумчиво прищурившегося герцога и повела его в дом. Прежде чем отправиться в путь, который вполне может завести их в любые, самые непредсказуемые ловушки и неприятности, Таэльмина намеревалась решить с напарником один очень важный вопрос. Если до появления дракона она собиралась поговорить об этом с Харном немного позже, то теперь вдруг отчетливо осознала, что позже у них вполне может не оказаться ни времени, ни возможности.

Слишком уж мощным и властным казался новый гость на фоне остальных представителей старших рас.