– Все в сборе? – с насмешливой вежливостью произнес кто-то абсолютно незнакомым, низким и уверенным голосом.

Перестав от неожиданности пинаться, высовываю голову из-под руки пленителя глянуть на говорящего. Прямо перед нами, в центре ярко освещенной пещеры, уставленной уходящими вдаль стеллажами и сундуками, в удобном кресле сидит импозантный мужчина… или нет, не мужчина. Скорее демон. И разглядывает нас острым взглядом холодных черных глаз.

– Байтарз? – опуская меня на пол, до противного знакомым голосом удивленно взрыкнул мой носильщик.

– Это правильное решение, – язвительно отозвался тот, кого демон назвал Байтарзом. – Не стоит дальше ломать комедию с переодеваниями и заклинаниями невидимости. Иначе я могу огорчиться, а ты же знаешь, Ургазир, что меня лучше не злить… или забыл? Могу напомнить.

– Я и так помню. – Глухой рокот в ответе демона напомнил далекие раскаты мощной грозы, но наглого обитателя пещеры это ничуть не обеспокоило.

– Тогда мне не нужно беспокоиться насчет твоего поведения, – удовлетворенно кивнул старый знакомец темного мага, и откровенно хищная ухмылка растянула его губы. – Сам понимаешь, твоей доли тут больше нет.

«Это какую такую долю он имеет в виду?» – мгновенно насторожилась я, пытаясь заглянуть в глаза застывшего рядом мага. Но не смогла даже повернуть голову, чужая магия так надежно и незаметно сковала тело, что я умудрилась этого не заметить.

– Понимаю, – с ненавистью цедит Ургазир, и, заинтересованно скосив на него взгляд, внезапно вижу полускрытые накидкой стиснутые кулаки и капли крови от вонзившихся в кожу резко подросших когтей.

Так, похоже, у нас большие проблемы. Интересно, где же застряла Сирень, собиравшаяся войти сюда сразу после Роула? И что все-таки с князем? Вот только, боюсь, сейчас мне бесполезно ждать ответов на эти вопросы.

– Но, может, ты мне не веришь? – продолжает глумливо беседовать с Ургазиром его знакомец, и до меня наконец доходит, что таким образом он празднует свою победу.

Упиваясь тем, что сумел переиграть почти равнозначных соперников. Вот и стремится продлить момент наслаждения беспомощностью пойманных в ловушку врагов, устраивая себе такой оригинальный звездный час.

А из этого следует простой вывод: этот демон – просто маньяк. Разумеется, не обычный, земной, у которых нет магии, хотя иногда имеется ничуть не меньшая власть, зато действующий точно теми же шаблонными методами: захватить, запугать, поиздеваться. И все лишь с одной целью – доказать, что круче никого нет.

И первое правило, прямо-таки вдолбленное нам учителкой по ОБЖ, гласит: нельзя ему показывать свой страх, нельзя плакать и спорить, а тем более молить о пощаде. Лучше спокойно с ним заговорить, постараться найти слабое место и как можно дольше тянуть время, возможно, чуть позже найдется способ спастись.

Ну насчет слабого места – это громко сказано, какие могут быть у такого мощного мага слабые места? А вот насчет заговорить и потянуть время – это я, пожалуй, могу попробовать.

– А угощать ты нас чем-нибудь будешь? – опередив сердито засопевшего демона, собравшегося рыкнуть что-то угрожающее, капризным голоском интересуюсь я и как можно наивнее хлопаю длинными ресницами.

Спасибо ведьмам, преобразившим мою внешность, раньше у меня эта гримаска не получилась бы такой эффектной.

– А это что еще за чучело? – с недовольством отвлекаясь от демонстрации своей крутизны, пренебрежительно прищурился Байтарз. – А ну-ка, малявка, иди сюда!

Я недоверчиво дернула ногу вперед и обнаружила, что цепкое заклинание, держащее меня на месте, мгновенно исчезло, словно никогда и не существовало. Не переставая радостно улыбаться, смело топаю прямиком к демону, и со стороны, наверное, выгляжу полной дурой. Не зря же кто-то из ведьм тяжко вздохнул мне вслед, а Ургазир скрипнул зубами.

«Будто бы мне и без их красноречивых вздохов не жутко, так словно специально нагоняют еще страхов!» – разозлилась я на оставшихся позади соратников. Как ни странно, эта злость подстегнула, заставила собраться как перед экзаменом или дракой.

– Ну, пришла, что скажешь? – кокетливо улыбаюсь, остановившись прямо перед позвавшим.

– Ты меня совсем, что ли, не боишься? – нехорошо ухмыльнувшись, начинает заводиться демон.

– Почему не боюсь? – наивно вытаращив глаза, удивляюсь я. – Очень боюсь. Только не того, чего ты думаешь.

– А ты знаешь, о чем я думаю? – с сарказмом фыркнул демон и поскреб подлокотники выпущенными когтями.

Может, и произвели бы они на меня впечатление, если бы не видела минуту назад точно такие же.

– Ну да. Наверное… – делаю вид, что серьезно задумалась.

– И о чем же? – Сквозь злость и презрение прорвалась нотка искреннего интереса.

– Ты думаешь, я тут воюю за ведьм, – заявляю, обличительно уставив в него грязный палец. – А на самом деле наоборот! Я больше не с ними, они меня обманули, и не один раз. И вон тот маг, который демон, тоже обманывал. Только князь меня не обижал, но они с ним что-то сделали… видишь?

– А, – в глазах загорается огонек понимания, и демон едва заметно расслабляется, – помню, Роул мне говорил про девчонку из чужого мира. Но на вид ты почти чистокровная гномка.

– Так это же не мой вид! – обиженно взвыла я, делая в сторону мага еще маленький шажок. – Это ведьмы мне обманом отрезали косу и наколдовали все это! Чтобы я стала похожа на сына Латринеи!

– Ну-ну, – демон уже не скрывает своего любопытства, – и зачем же им это было нужно?

– Чтобы Латринею в чувство привести, – заговорщицки понизив голос, выдаю неполную версию известной мне истории. – Она после того, как сына отобрали и муж погиб, немного того… не в себе была. Вот они и решили, что нужно ей все напомнить, даже вещи на меня мальчишечьи надевали.

– И как, привели они ее в чувство? – Едкая насмешка гуляет на приоткрытых губах, показывая кончики клыков, вполне достойных киношного вампира.

– Не знаю, – дохожу до самой опасной части рассказа, тут важно не ляпнуть что-нибудь такое, что кардинально разойдется с версией Роула, – она меня с горки сбросила. Я в себя пришла во дворце, Роул может подтвердить, он ко мне сиделок приставил. И платья новые дал, и на руках носил…

– Ладно, про это расскажешь после, садись вот сюда. – Байтарз бесцеремонно дернул меня за руку и усадил на подлокотник. – И если хочешь жить, не доставай оружие.

– У меня нет оружия, – оскорбилась я. – Можешь проверить.

– Проверю, не волнуйся, – ухмыльнулся демон, и в его глазах мелькнуло то самое загадочно-обещающее выражение, какое всегда пряталось в глазах интернатских парней, приглашающих меня посидеть ночью в каком-нибудь укромном уголке.

Только я давно научилась узнавать эти намерения по мельчайшим признакам, и чтобы не ломать о голову очередного наглеца ножку стула, загодя положенную в назначенном месте, сразу отказывалась наотрез. А вот для демона ножки стула явно недостаточно будет, поэтому поторопись, Катька, если не собираешься выяснять подробности его проверки.

Однако демону я улыбнулась самой глупой улыбкой, на какую была способна, и, устроившись поудобнее, приготовилась ждать подходящего момента.

– Ну, если среди вас есть еще такие же молодые ведьмы или немного постарше, подходите сюда, я обещаю вам помилование. И удобные покои в моем дворце, – с раздражающей меня двусмысленной ухмылкой предложил маг, возвращаясь взглядом к пленникам.

– А еда у тебя есть? – снова перебиваю, так и не придумав, чем еще можно отвлечь его от соратниц.

– Иди возьми вон там, – не отводя взгляда от ведьм, досадливо рыкнул Байтарз, и я, понятливо кивнув, неторопливо слезла с подлокотника и отправилась в глубь пещеры.

«Похоже, он живет здесь не первый день», – делаю я безрадостный вывод, рассматривая смятую, но удобную постель и примостившийся рядом с ней низкий столик, заставленный тарелками с подсохшими объедками. Следовательно, ловушка для нас готовилась вовсе не сегодня. Стоящие чуть дальше корзины с продуктами и бочонки с напитками наглядно это подтверждают. Особенно бросается в глаза отштампованный на всех бочонках, увитый венком из диких синих роз овал со стилизованным изображением горных пиков, на фоне которых сияют золотом меч и кирка.

Холодной безысходностью сдавило сердце, едва приметила этот то ли герб, то ли торговое клеймо княжества Аглензайр. За три дня, проведенные во дворце, я столько раз его видела, что просто не могу не узнать. Во всевозможных вариантах – в виде живописи, лепнины, резьбы по дереву и камню – этот изящный овал из роз встречается на всей посуде и утвари, имеющейся во дворце.

По-новому сопоставив в уме все события, произошедшие в последний час, ясно понимаю, что отнюдь не моя наставница вышла победителем из этой схватки за сокровищницу. Получается, князь вовсе не сдался и не признал себя побежденным, а нарочно заманивал Сирень в ловушку вместе с самыми сильными ведьмами. А заодно и предавшего его Ургазира. Ну а я, как последняя дура, сама сюда прибежала, хотя, если рассудить здраво, это для меня ничего не изменило.

Вряд ли кому-то из ведьм, дежурящих в дзотах, удастся уйти из захлопнувшейся мышеловки. «Вот потому он и отвел своих людей, чтобы не терять больше заранее запланированного количества», – с горечью начинаю постигать суть хитроумного замысла. Совсем ведь без потерь обойтись было невозможно, Сирень могла не поверить, что Роул готов без боя отдать ей несметные сокровища, накопленные предками. Да и сама она не зря так осторожничала, отлично осведомлена была про коварство родственничка… и все равно угодила в западню.

Кстати, ну где же она все-таки застряла? Ведь если и есть у нас хоть крошечная надежда не попасть в гарем к демону или в дойные коровы к его напарникам, то связана она с дикой ведьмой, единственной из всех нас, кто может хоть как-то противостоять мощному темному магу. И где только Роул сумел отыскать такого, да еще и втайне от Ургазира?

Едкий смех Байтарза подстегнул меня словно прутом и заставил почти бегом вернуться к его креслу. С большим блюдом в руках, на которое я впопыхах набросала всего, что попалось под руку, и поставила найденную на столе бутыль.

Но мага в кресле уже нет, он отправился изучать своих пленников. Пока я ходила за едой, демон успел содрать покрывала с ведьм и добраться до соплеменника. И сейчас стоит перед побелевшим от бешенства Ургазиром с накидкой в руке и злорадно ржет, разглядывая напяленную на демона женскую юбку.

Но все, на что пока способен сам Ургазир, – это яростные взгляды, как колючие молнии, сыплющиеся из темной бездны глаз. Заклинание, которым сковал его и ведьм противник, не дает им ни малейшей возможности колдовать и делает совершенно беспомощными перед произволом демона. Зато Байтарз не собирается скрывать своего торжества и демонстративно веселится, по-хозяйски разглядывая новых рабов.

А я ошеломленно пялюсь на его спину, вернее, на то, что пониже… и точно знаю: если он хотел меня потрясти, то достаточно было не выпускать когти, а повернуться задом. Вот и еще одна загадка решилась сама собой. Меня все время интересовало, почему Ургазир, несмотря на летнюю жару, всегда ходит в длинном черном плаще. Поначалу я решила, будто у темных магов такая мода, но теперь точно знаю, как сильно ошибалась. Просто демон скрывал особенность расы, которую Байтарз не счел нужным прятать.

Длинный, гибкий, покрытый густой шерстью хвост высовывался из специальной дырки в обтягивающих кожаных штанах и был точно такой же, как у обезьянки, которую я видела в зоопарке. Даже с пушистой кисточкой на конце.

Быстрый взгляд, осторожно брошенный в мою сторону Ургазиром, когда его собрат в очередной раз согнулся от приступа сумасшедшего веселья, я поймала почти случайно и застыла столбом, пытаясь понять, что же он пытается сообщить. Но черный маг уже выпрямился, и выражение лица его пленника мгновенно изменилось. Перед Байтарзом снова стоит хоть и обездвиженный, но непокоренный коллега, и его бессильная ненависть приятно щекочет самолюбие победителя.

Так что же означал этот отчаянный взор мага? Что он не поверил в мою ненависть к ведьмам? Или просто просил о помощи? А может, предостерегал от каких-то действий? Как догадаться, если я так мало с ним общалась? Всего лишь два раза, нельзя же считать за общение то путешествие по горным тоннелям.

Ох, думай, старайся, Катюха, сейчас от твоих умственных способностей зависит не только твоя жизнь и свобода. Наверняка ведь ни у кого не будет ни единого шанса удрать на волю из логова этого демона, если мы даже из сделанной на скорую руку западни не можем вырваться. Судя по растерянным лицам ведьм, ловушечка-то оказалась совершенно неизвестного им типа. И даже Ургазир о такой не знал. Или наоборот?! Знал, да ничего поделать не смог? Или не успел?!

«Так что же он хотел сказать?» – в сотый раз повторяю про себя на все лады, но догадаться пока не могу. Стараясь не прислушиваться к оскорбительным предположениям черного мага, которыми тот без устали осыпает плененного соплеменника, с отчаянием вглядываюсь в лицо Ургазира, надеясь, что он сумеет подать мне знак. Хоть махонький, но чтоб было понятно, в каком направлении искать путь к спасению.

И я все же дождалась. Едва захватчик, пребывающий в совершенном восторге от собственного черного юмора, на секунду отвернулся от демона поглядеть, достаточно ли запугал притихших ведьм, Ургазир вновь выразительно глянул в мою сторону. И убедившись, что я не свожу с него взора, послал еле заметную поощрительную улыбку. И сразу же вернул на лицо прежнее яростное выражение, только, словно от боли, прикрыл веками глаза. Затем открыл во всю ширь и снова опустил ресницы. Так, сомнений нет, это и есть намек. Вот как бы еще понять, на что именно? Я сунула в рот кусок копченого мяса и задумалась, пытаясь припомнить мельчайшие подробности наших недолгих встреч.

Все слова, все взгляды… и вдруг: «Не зажмуривайся, а просто прикрой глаза. Легко, как во сне», – словно вновь слышу низкий рычащий голос, мягко объясняющий, как проверять вещи магическим зрением. Ну конечно, именно на это он и намекает!

Едва не подавившись куском, я потрясенно вытаращилась на демона и поймала мелькнувшую в черных очах искорку торжества. Это что же, значит, он уверен, что у меня получится? Ой, сильно сомневаюсь, но все же попробуем, посмотрим…

Темно-бордовые нити простой крупноячеистой сети, натянутой на уровне человеческого пояса, были прикреплены к стеллажам и к полу, и достаточно убрать одну, как откроется выход из соседней ячейки. Теперь понятно, как Байтарз меня выпустил. Если я оборву вон ту нить – освободится Малина, а если ту – то Вишня. Конечно, правильнее всего было бы выпустить Ургазира, да он неудачно стоит почти посредине сети, и понадобится некоторое время, чтобы его освободить. Но, боюсь, именно этого времени у меня и не будет. Только теперь я заметила, что самая последняя нить прикреплена к запястью черного мага, и едва я трону сеть, он это тут же почувствует. Вот если бы мне удалось как-нибудь задержать его на одном месте, и желательно на несколько минут… Угу, размечталась. Что же мне делать? Эх, иметь бы заклинание, чтобы ненадолго связать магу руки и чтобы он магичить не смог… но чего нету, того нету.

«Да у меня вообще нет ничего такого, что могло бы хоть на минутку отвлечь внимание демона», – с горечью вспоминая содержимое своего рюкзачка, тяжко вздохнула я. И даже сбросила его с плеч, убедиться, что ничего случайно не попало, когда его ведьмы таскали. О, ножик, оказывается, есть, теткин, кухонный, так он такой тупой, что хлеб еле режет. И еще ложка… а это что такое? «Хм, как же я про него забыла!» – хмыкаю удивленно и на всякий случай быстро засовываю тюбик в карман.

– Ну и что ты там ищешь? – подозрительно рыкнул незаметно подобравшийся ко мне черный маг.

– Ай! – вскрикнув от испуга, оборачиваюсь к Байтарзу и начинаю орать с напускным гневом: – Ты меня нарочно пугаешь? Не знаешь, что нельзя к девушкам потихоньку подкрадываться? Вот кому я буду нужна, если меня перекосит от страха?

– Не бойся, не перекосит, – грубо буркнул демон. – А если перекосит, сам и вылечу. А ну дай сюда.

Он нагло вырвал из моих рук рюкзачок и принялся беспардонно в нем копаться. Ну и мерзкая же у них тут мода – без разрешения рыться в чужих шмотках!

– А говоришь, оружия нет, – вытаскивая злополучный ножик, прищурился недобро сыщик.

– Совсем ошалел от мнительности, – уже всерьез разозлилась я, – если кухонный ножик за оружие принял. Да он вообще тупой, мучаюсь каждый раз, как кусок отрезать нужно, неужели додумалась бы на тебя с ним бросаться?

– А зачем его в руки брала? – держа нож меж ладоней, усомнился демон.

«Вот как он это определил?» – подивилась я способностям мага, но сдаваться и не подумала.

– Хотела немного мяса отрезать, да не получилось. Говорю же тебе, тупой он. Да ты сам попробуй, а я погляжу, – сую магу под нос блюдо с едой, хихикая про себя: нашел с кем спорить, я, если нужно, еще десяток доводов придумаю.

Байтарз недоверчиво и хмуро посмотрел на меня, сцапал блюдо и принялся с усилием возить моим ножом по внушительному куску окорока. Его силушка творила чудеса: хоть и с трудом, но нож постепенно погружался в мясо. Я уже начала было паниковать, но тут произошло то, что должно было произойти уже давно. Старенький, выточенный до серпообразной формы ножик не выдержал такого издевательства и сломался пополам. Глядя на ошалевшего от неожиданности демона, явно не ожидавшего от моего оружия такой подлости, и с трудом сдерживаясь, чтобы не захохотать, делаю самую скорбную мину, на какую только способна.

– Вот, сломал хорошую вещь, – начинаю жалобно причитать, прикрыв лицо руками, иначе демон поймет, что рыдаю вовсе не от горя, – а она еще моей бабушке служила-а-а!..

– Подарю я тебе ножик, только не вой, – легко нарезая мясо на ломти выпущенным когтем, снисходительно бурчит демон, и в его голосе уже нет и следа подозрительности.

– А когда? – мгновенно переставая причитать, заинтересовалась я.

– Когда с этим разберусь, – пренебрежительно ткнул он пальцем куда-то вниз, и мой взгляд, отследив направление, уперся в бездвижное тело князя, – так и подарю. Ты же останешься со мной?

– Конечно, – потрясенная возникшим у меня страшным подозрением, киваю машинально, – а ты что, сомневаешься?

– Нет. – Отставив блюдо на пол, демон легко, как куклу, поднял меня, усадил на колени и припал ртом к губам.

Непонятно, от чего там мои подружки в таком восторге, а вот я уже несколько раз пробовала целоваться с парнями, и мне совершенно не понравилось. Когда чужой, слюнявый рот, пахнущий в лучшем случае жвачкой, а чаще борщом, табачным дымом или вином, начинает грубо мусолить мои губы, я испытываю наравне с отвращением только одно желание – от души врезать кулаком по уху. И, признаюсь честно, пару раз таки не сдержалась. А в остальных случаях просто удирала.

– Ты ненормальная, – потирая ухо, обиженно заявил один из тех, кому прилетело. – По правилу после поцелуя девчонки должны становиться как масло.

– Покажешь мне завтра, где это правило записано, – разворачиваясь в сторону дома, злобно рявкнула я. – А если не найдешь, лучше не попадайся на пути.

Вот и сейчас, едва почувствовав на своих губах теплые губы демона, приготавливаюсь самоотверженно вытерпеть мерзкую процедуру под названием «поцелуй». Однако маг не стал сосать и кусать мне губы, он нежно, едва прикасаясь, пил с них дыхание, и я уже почти поверила, что поцелуй может быть совсем не противным, как вдруг ощутила легкое головокружение. Точно такое же, какое чувствовала совсем недавно в дзоте.

Так, начинаю понимать, стало быть, это он не целует, а отбирает мой запас. Оскорбившись до глубины души таким коварством, накрепко стискиваю губы и резко отталкиваю от себя демона.

– Какая вкусная у тебя магия, – довольно ухмыляясь, как нажравшийся сливок котяра, бесцеремонно объявил он. – Хорошо, что прервала, сам бы не смог. Похоже, я нашел себе подходящую подружку на ближайшую сотню лет, только не забывай вовремя останавливать, когда я беру энергию. Будет обидно тебя потерять.

Его уверенность в том, что он имеет полное право распоряжаться чужой судьбой и энергией, так возмутила, что я на пару секунд потеряла дар речи.

А демон, приняв молчание за согласие или за восторг от такой заманчивой перспективы, легко чмокнул меня в щечку и пересадил на подлокотник.

– Пойду разбужу его и заставлю подписать документы, – сообщил мне по-свойски. – Будем перебираться во дворец. Роул говорил, что тебе там нравится. Да и мне тут за три дня уже все опротивело. Эти сундуки интересно разглядывать только в первый день, потом все кажется однообразным. Но ты можешь выбрать себе пару побрякушек.

– Обязательно выберу, – послушно киваю, занятая нерадостными мыслями. – А можно я посмотрю, как ты будешь с ним разговаривать?

– Неужели тебе так нравится этот жадный красавчик? – вновь вставая с кресла, фыркнул маг.

Кажется мне или действительно в голосе демона сквозь насмешливое презрение звучат нотки ревности?! Ой, мамочки, вот только этого мне не хватало. «Впрочем, я же все равно собираюсь попробовать помочь ведьмам выпутаться из ловушки, а после этой попытки мне его симпатия точно не грозит», – наблюдая за решительно помахивающим хвостом магом, рассуждаю я. Попутно пытаясь представить, как же он сидит на этом своем мохнатом продолжении позвоночника. И вдруг понимаю – так вот же он, шанс!

Тюбик в одно мгновение появился из кармана, открутить крышечку, выдавить как можно больше содержимого и тюбиком же размазать по сиденью оказалось делом нескольких секунд. Можно бы и быстрее, да нужно было приглядывать, чтобы Байтарз не обернулся и не поймал меня на месте преступления.

Я успела как раз вовремя, и возвращающийся назад маг, тащивший не подающего признаков жизни князя под мышкой, как щенка, смог увидеть лишь мою довольную рожицу, рьяно жующую отрезанный им ломоть окорока. Но безмятежное выражение дается мне не так-то просто: сердце колотится как сумасшедшее и пальцы слегка дрожат от одной мысли о том, что сделает со мной маг, если обнаружит устроенную ему подлость.

А они уже почти рядом, и неожиданно становится понятно, куда демон собирается положить Роула. Все старые страхи враз отступили перед новой проблемой, которую нужно решать немедленно.

– Нет! – загораживая блюдом вовсе не для князя приготовленную ловушку, отчаянно взвизгнула я. – Не нужно его сюда! Он грязный!

– Вот как? А мне казалось, он тебе нравится, – язвительно поднял демон одну бровь.

– Уже нет, ты намного лучше.

Прости, Роул, за эти слова, но иного выхода у меня сейчас нет. К тому же нам еще в школе доходчиво объяснили, что обман врага – это не ложь, а дезинформация.

– Эх, женщины, – надменно буркнул демон, примериваясь, куда бы положить князя.

– Погоди минутку, сейчас одеяло принесу! – соскочив с подлокотника, кричу я магу, поняв по скептически скривившейся физиономии, что класть князя на голый пол ему почему-то не хочется.

Мягко подтолкнув на бегу демона к креслу, во весь дух мчусь к его постели, мечтая, чтобы он ничего не заподозрил. Ведь, как говорит моя тетушка, мужчина только в одном случае свято верит женщине: когда она сообщает, что он лучше другого, и то лишь потому, что сам так считает.

Схватив одеяло, так же быстро возвращаюсь и обнаруживаю демона терпеливо сидящим в кресле с Роулом в объятиях. Картинка еще та, и в другой обстановке я хохотала бы до слез, но сейчас мне вовсе не до смеха. Как знать, повезло мне и маг поверил, будто я всерьез считаю его достойнее князя и потому так стараюсь, или…

Быстренько расстелив одеяло возле его ног, скромно отхожу в сторонку, старательно делая вид, что меня совсем не интересует происходящее. И это вовсе не у меня не сводит пальцы от желания разобрать серебристые спутавшиеся пряди и поправить нелепо задравшийся камзол Роула.

Усаживаться рядом с демоном я не стала, лучше быть от него подальше, когда обнаружится моя шутка, и от князя, если он придет в себя. Наверняка ведь опознал меня по голосу, когда я испортила ему всю задумку. Но как же мне было догадаться, что он предусмотрит такой вариант и устроит в сокровищнице засаду?

Я быстренько присмотрела неподалеку массивный сундучок и спокойно направилась к нему, не забыв прихватить блюдо с мясом, чтобы мое отступление выглядело как можно естественнее. Однако на полпути к цели этот стратегический маневр прервал грозный окрик мага:

– Эй, малявка, ты куда?

– Во-первых, – с достоинством обернувшись, уперла я руки в бока, как любит делать тетка, – я не Эй и не малявка, а Кэт. Во-вторых, ты сам предложил взять пару побрякушек, я не просила. Ну а в-третьих, мне вовсе не хочется сидеть рядом с ним.

– А ты большая нахалка, Кэт, – с насмешливым изумлением уставился на меня демон. – Мне это даже нравится, с такими не скучно. Но жить все равно должна по моим законам, и первое правило – никуда нельзя ходить без разрешения. Иначе буду наказывать. На первый раз прощаю, иди бери свои блестяшки, но постарайся этого больше не забывать.

Последние слова он прорычал так сурово, что и не захочешь, да запомнишь. Ну вот, теперь я, кажется, начинаю понимать, почему ведьмы так не любят селиться на территории демонов. Мной так только в интернате командовали, но тогда спасала надежда, что, повзрослев, я оттуда уйду и никогда больше не вернусь. А предполагаемая жизнь во дворце демона заранее представляется мне пожизненным заключением без права на амнистию и свободу голоса. И пусть не сомневается, что я постараюсь сделать все возможное и даже невозможное, лишь бы туда не попасть.

Добравшись до сундука, первым делом проверяю, нет ли на нем магических ловушек, и лишь убедившись в их отсутствии, с замиранием сердца открываю крышку. Еще две недели назад едко высмеяла бы любого, кто предсказал бы, что в моем распоряжении вскоре окажется сундук с сокровищами, а теперь воспринимаю это как должное. В предвкушении потрясающего зрелища я от восторга и волнения даже глаза на миг зажмурила, а распахнув – разочарованно вздохнула.

Ну вот совсем не так я себе его изнутри представляла, этот самый сундук. Когда смотришь фильмы и главный герой находит ларец или бочонок, все драгоценности в нем обычно насыпаны вперемешку, как мусор в мусорке. Можно копаться в золотых монетах, как курица в навозе, и вытаскивать из них то ожерелье, то диадему. А этот был доверху заполнен солидными коробочками и шкатулочками разных размеров, с обязательным княжеским гербом на крышечке и порядковым номерком, привешенным на обвязывающую шкатулку ленточку. А самой верхней лежала тонкая книжица, на обложке которой было написано очень доходчиво: «Опись». Эта «опись» меня добила, поэтому я решила не распаковывать все шкатулки подряд, а поступить цивилизованно и изучить вначале описание драгоценностей.

Сказано – сделано, взяв из сундука книжицу, захлопываю крышку и, устроившись сверху поудобнее, начинаю изучать княжеские драгоценности. Не забывая откусывать бутерброд, сооруженный из подручных продуктов, и исподтишка приглядывать за магом. Насколько я помню, в инструкции говорится, что приклеиваемый предмет нужно придавить посильнее и выдержать двадцать минут. Ну насчет «посильнее» ничего поделать я не могла, разве что сверху на Роула взгромоздиться, когда демон его на руках держал. Только, боюсь, даже с моей фантазией трудновато было бы придумать убедительную причину, зачем я туда влезла.

Если, разумеется, не желаю, чтобы меня посчитали сумасшедшей. А я этого пока не хочу, так как не успела выяснить, куда в этом мире девают психов, ведь даже в нашем мире в прежние времена в разных странах к ним относились неодинаково. Зато не дать ему встать с кресла раньше времени могу попробовать, хотя это будет совсем не просто.

Демон меж тем пристально уставился на князя, и мне так вдруг захотелось, чтобы Роул очнулся от своей странной отключки, что я даже забыла на несколько мгновений, что мы теперь враги. Ну да, князь жадный и хитрый, но разве он виноват, что его так воспитали? Вон его старший братец, судя по рассказам, ничуть не лучше был, а ушла же к нему Латринея? Хотя неизвестно, как ей жилось, но почему-то хочется верить, что неплохо.

Снятие с князя заклинания оказалось для демона не таким уж простым делом, и вскоре его лоб начал поблескивать от пота, а когти судорожно впились в подлокотники. Он уже пару раз заинтересованно поглядывал в мою сторону, явно мечтая подзаправиться энергией, но я тут же делала вид, что чрезвычайно увлечена чтением описи и ничего не замечаю. Не знаю, почему он меня не позвал, но, прекрасно понимая, что взять энергию он хотел для спасения Роула, отказать бы не смогла. Мне и так с большим трудом удалось сохранить безразличный вид, сердцем я была готова отдать хоть все. Однако разумом четко понимала: если демон снова заберет энергию, то освобождать из сети ведьм будет просто нечем. Хотя, помня подсказку Клюквы, я постоянно понемногу собираю выплеснутую во время боя энергию, но запас еще далеко не полон.

Первое движение князя я пропустила, увлекшись описанием ожерелья из сапфиров и бриллиантов в обрамлении белого золота, подаренного одной из прабабушек князя на совершеннолетие.

Зато напрочь забыла про всякие драгоценности, едва услышала волнующий мелодичный голос.

– Тебе всех удалось поймать? – приподнявшись на локте, спрашивает Роул, чуть сонно рассматривая пленников.

– Кто вошел в проход, все в моей ловушке, – уклончиво отвечает Байтарз, поглядывая на князя свысока во всех смыслах.

– А где Трине? – Взгляд и голос поднявшегося на ноги князя набирают силу, и непонятно, чего в них больше, страха или ярости.

– Ты сказал поймать всех, кто войдет с тобой сюда, – в рыке демона тоже заметно добавилось презрения и непокорности, – я так и сделал. А теперь хочу получить оплату и сразу предупреждаю – цена изменилась.

– Да я в этом и не сомневался. – Еще чуть пошатываясь, Роул делает первые шаги к пленникам. – Давно знаю, что у демонов нет честного слова. Вот и второе подтверждение моей правоты.

– А где первое? – Маг притворяется или действительно не понимает?

– А первое стоит перед тобой в бабьей юбке, – язвительно фыркнул князь, пренебрежительным кивком головы указав на Ургазира. – А ведь он давал мне клятву верности, когда заступал на должность главного мага. Ну, демон, расскажешь по-хорошему, где твоя бывшая невеста?

Легкий блик скользнул по лезвию кинжала, зажатого в поднятой руке, такому же острому, как насмешливая ухмылка не снизошедшего до объяснений плененного демона.

– Откуда же ему это знать? – В вопросе Сирени, прозвучавшем так близко, что я от неожиданности едва не подавилась, ничуть не меньше сарказма, чем в голосе князя.

– Я верил, что ты не сможешь спокойно смотреть, как я убиваю твоего жениха, – хладнокровно ответил на это Роул, разворачиваясь к нам лицом.

И уже почти повернувшись, точным, натренированным взмахом с силой отправил свое оружие прямо в грудь Ургазиру.

Что-то прекрасное и сверкающее, как большая хрустальная люстра, висевшая в театре, куда нас водили на новогоднюю елку, и такое же хрупкое, разом обрушилось в моей душе, превращаясь в кучу печальных осколков. Взбешенный рык Байтарза, судорожный вздох Сирени, внезапный прыжок в сторону, сделанный князем, – все это осталось где-то в стороне. А в центре было чуть удивленное, неверяще глядящее черными глазами лицо демона и ясное понимание, что освобождать его из ловушки нужно немедленно.

Но еще раньше, чем я это осмыслила, подсознание автоматически протянуло щупальца магии и начало одну за другой обрывать багровые нити, стремясь как можно быстрее добраться до оседающего тела мага. Сирень включилась в эту гонку всего на миг позже меня, но сразу обогнала, обрывая проклятую сеть целыми кусками. Через несколько секунд освобожденные из ловушки ведьмы бросились помогать нам, и вскоре склонились над сидящим на полу, побледневшим, но не потерявшим сознание демоном.

И все это под непрекращающийся яростный монолог Байтарза, в котором жуткие угрозы в мой адрес перемежались многоэтажными ругательствами на неизвестном, но очень выразительном языке. Наконец он догадался провести вокруг себя острыми когтями и в бешенстве вскочил вместе со свисающим со штанов приличным куском кожи, которой было обито кресло. Но в тот же миг взвыл от боли и рухнул назад, с рычанием строя из слов все того же непонятного, но звучного языка еще более внушительную пирамиду.

Я к этому времени успела занять безопасное место между ним и Сиренью и бдительно следила за разъяренным демоном, очень надеясь, что наставница не допустит расправы надо мной. А вот на лежащего перед целительницами Ургазира старательно пыталась не смотреть, хватило одного взгляда на алый ручеек, бьющий из-под кинжала, вошедшего в грудь почти по рукоятку.

Зато Сирень сразу после освобождения пленников отвернулась от бывшего жениха с видом полнейшего равнодушия, потрясая меня своей бессердечностью. И теперь внимательно следила за чем-то, происходящим за нашими спинами.

– Остановись, Роул, – потребовала она вдруг с холодной властностью, – ты совершаешь ошибку.

– Это ты ее совершила, придя сюда, – едко фыркнул от стеллажей князь. – Очень большую и глупую ошибку. Если войти в сокровищницу можно и без моего согласия, пользуясь открытым проходом, то выход открывается только с моего добровольного разрешения. Разумеется, ни один из вас никогда его не получит, даже если просидит тут сто лет. Но мне вовсе не хочется, чтобы вы запакостили мою сокровищницу, поэтому я дарую вам быструю и почти безболезненную смерть.

«Как это – смерть?» – недоверчиво хмыкнула я, оглядываясь на наставницу в надежде увидеть на ее призрачных губах насмешливую ухмылку. Однако на строгом лице нет и тени улыбки, наоборот, горькие складки залегли на лбу возле переносицы.

– А-а-а-а!!! – Вскочивший с кресла демон полоснул себя когтями по висевшей на заднице обивке, освобождая хвост, приклеившийся так, что не давал сделать ему даже шага. – Ты, лживое гномье отродье, не забывай, что подписал договор с главой гильдии магов! Я свою часть выполнил полностью, выводи меня отсюда, а оплату можешь прислать потом! Сейчас я возьму только ее!

Грозный коготь мага указал точно на меня, хотя сам он не сводил разъяренного взгляда с гнома.

– Кэт – моя ученица, и никуда ты ее не возьмешь, – холодно откликнулась Сирень.

– Правила об учениках не распространяются на существ с неопределенным статусом, – самодовольно ухмыльнулся Байтарз. – Поэтому она моя.

Какие еще правила? Вопросительно гляжу на наставницу, но она лишь досадливо морщится в ответ. Ничего себе порядочки! Живого человека делят как курицу, а мое мнение совсем значения не имеет?!

– Ничего подобного, – слабый голос Ургазира прозвучал для меня спасительным звоном. – Не твоя. Кэт – еще и моя ученица, а у меня статус вполне законный.

– Но такого не может быть, – злобно шипит претендент на мою свободу. – Ведьмы ни с кем не делятся ученицами. Значит, ты лжешь!

– Ничего он не лжет, – решив, что спасение утопающего пора брать в собственные руки, твердо заявляю, глядя в свирепые глаза демона. – В моем мире по разным предметам – разные учителя, вот я и решила взять себе второго учителя по демонской магии.

– А ты вообще помолчи, – оборвал меня Байтарз. – Ты при всех говорила, что согласна со мной пойти, что я лучше князя. И пусть под клятвой скажут, что это не так!

– Это не считается, это просто военная хитрость, – обиженно взвыла я, оглядываясь на ведьм в ожидании поддержки, но они только смущенно опускали глаза.

Ой, похоже, я опять натворила что-то по незнанию. Вот кто меня за язык тянул давать ему обещания? Не могла просто пококетничать, потянуть с согласием?

– Она действовала по моему тайному приказу, – снова выручает меня Ургазир, – и я могу это подтвердить под клятвой.

– Ваши разбирательства очень познавательны, но мне пора, – едко подводит итог спору Роул, о котором я почти забыла от расстройства. – Уничтожитель грабителей уже запущен, и у вас есть полчаса, чтобы высказать мне все, что я, по вашему мнению, должен узнать.

– Как «запущен»?! – возмущенно заорал его наемник и вдруг смолк, расширенными от ужаса глазами глядя вверх.

Я проследила направление его взгляда, но абсолютно ничего не заметила. «Может, они снова играют заодно?» – родилась было слабая надежда, но ее тут же убил печальный, полный откровенной нежности взгляд Ургазира, устремленный на дикую ведьму. Так смотрят только на прощанье, когда точно знают, что для этого уже никогда не будет ни более удобного места, ни времени.

Снова перевожу взгляд вверх, только теперь смотрю не так, как обычно, а внутренним зрением. И сразу понимаю, о чем идет речь. Нас со всех сторон окружает перевернутая чаша посверкивающего алыми всполохами купола, словно выкованного из острых стальных полос. Только призрачных и как живых, очень медленно стягивающихся к середине. И я вполне могу представить, что останется на полу через полчаса, когда они сойдутся.

Только не хочу. Ведь это произойдет не с кем-то далеким и чужим, а вот с этими ведьмами, Ургазиром, со мной, наконец!

Ой, мамочки! Так что же они все стоят-то и ничего не отвечают?!

– Ну так делайте что-нибудь! – закричала я на всех сразу. – Вас тут вон сколько, и все – самые сильные ведьмы и маги! Чего вы ждете?! Давайте все вместе по ней ударим, неужели не справимся?

– Кэт, – печально произнесла Малина, – про эту штуку все знают, ее магией не пробьешь, особенно изнутри. Только быстрее пойдет. И с оружием та же история. Лишь Роул может остановить – своей кровью.

– И то только в первые десять минут. Чем сильнее она сжимается, тем становится мощнее и непослушнее, – тихо добавил Ургазир.

– Так поторопитесь, придумайте что-нибудь!

Ну не привыкла я сдаваться вот так, покорно и беспрекословно!

– Эх, хорошая бы из тебя подруга демона вышла, – с тоской буркнул себе под нос Байтарз, однако в наступившей тишине услышали это все.

– Не нужно было на мой дворец и сокровища замахиваться. Был бы честнее, так ушел бы вместе с ней, – назидательно заметил Роул, усевшийся с удобством на широкий сундук в ожидании заказанного шоу.

– Я могу сказать тебе много интересного, но вначале кое-что покажу, – так спокойно и холодно, словно ничего непоправимого не происходит, произнесла Сирень, что я даже обозлилась.

Наверное, правда слишком мало осталось в ней человеческих эмоций, если она может быть такой равнодушной в этот момент. И потом, еще неизвестно, что станет с ней, когда нас… того, сожрет тот уничтожитель.

– Показывай, – любезно согласился князь.

Почему-то его звонкий голос и красивое лицо больше не вызывали в моей душе никакого умиления или восторга. Теперь там нетающей кучей острых льдинок лежали осколки той прекрасной штуки, которая заполняла мое сердце последние дни. Как выяснилось, я даже сама не подозревала, сколько места она занимала, и теперь вдруг с горечью обнаружила просто пропасть ненужного мне незанятого пространства. По которому гулял холодный ветерок одиночества, заставляя внутренне сжиматься от знакомого со дня гибели родителей ощущения безвозвратной потери.

– Смотри, – так же отстраненно кивнула Сирень и повела рукой в сторону самой тихой и инертной из своих помощниц.

Вот это фокус. На моих глазах внешность женщины стала меняться. Вначале стала нечеткой, словно на плохом снимке: смешались цвета, черты лица, пропорции тела. А потом из всего этого опасливо проступил совсем другой облик, начал твердеть, набирать четкость и в итоге застыл окончательно. Я сразу вспомнила, что уже видела один раз мельком эту неяркую, но очень милую девушку, еще хотела поближе познакомиться, да она куда-то пропала.

– Рябинка?! – Роул уже не сидит на сундуке, а стоит, вцепившись руками в стеллаж, от которого начал свое движение уничтожитель. – Нет, я не верю. Это не она. Ты снова лжешь, Трине! Ты все это придумала сейчас, сделала ее из своей подружки!

– Как я могла бы придумать то, чего не знала? – Наконец-то в голосе Сирени звучит хоть капля человеческих чувств, и не важно, что это только досада и усталость. – Она ведь встречалась с тобой тайно! Вначале по моей просьбе, нужно было, чтобы кто-то доносил тебе обо всех наших планах. Не истинных, разумеется. А потом пришла и заявила, что не может тебя обманывать, так как любит. Тогда мы стали незаметно подсовывать ей те сведения, какие нам были выгодны, но так, чтобы она не подозревала об обмане. Извини, Рябинка, но доверять влюбленной девушке глупо и опасно. Поэтому ты знала лишь то, о чем тебе позволяли узнать. И тебе, Роул, она не могла рассказать ничего по-настоящему важного. Конечно, ты можешь сейчас вспомнить про тех двух гольдов и одного из вампиров, который летал в Змейку к возлюбленной и приносил тебе новости, но их тоже кормили неправдой. Уж извини, война – такое дело. Правильно сегодня Кэт сказала – это военная хитрость.

– Ты стала совсем другой, – с кривой ухмылкой буркнул князь, но не бросился, как мне ожидалось, спасать возлюбленную, и острые осколки на дне души чуть шевельнулись, принося терпкую боль.

– Жизнь научила, – буднично отозвалась Сирень. – Но я показала тебе не все. А чтобы ты не считал это обманом, попроси своего наемника внимательно поглядеть на Рябинку. Демоны это умеют.

Попросить Роул не успел, демоны и без его просьбы разом обернулись к побледневшей и как-то сжавшейся ведьмочке. Ну да, у нее, наверное, были такие же надежды, как и у меня. Что князь немедленно выключит свою страшную ловушку, едва поймет, кто в нее попал.

Рассмотрев смущенную Рябинку, мой новоявленный учитель горестно присвистнул, а Байтарз с чувством выдал пятиэтажное сооружение на своем любимом, но непонятном мне языке.

– Поздравляю, Роул, – объявил он едко, когда закончил материться, – у твоего сына будут очень неплохие магические способности.

– У какого… – дернулся Роул и подозрительно уставился на Рябинку: – А ты мне что говорила?!

– Мне Сирень не разреша-а-ала!.. – внезапно разразилась слезами юная ведьма. – Сказа-а-ала, что тогда больше не отпустит к тебе!..

– Дура! – рявкнул совсем не мелодично князь. – Если бы ты сказала мне, я сам бы тебя никуда не отпустил! А теперь ничего не могу поделать! Они все маги, и у меня против них ничего больше нет!

– Но и это не последняя новость. – Голос Сирени снова непроницаем и холоден как вода в полынье. – Теперь попроси своего мага рассмотреть тебя.

– Это еще зачем? – насторожился князь, но демоны снова дружно уставились в указанном Сиренью направлении.

– И кто его так? – пару секунд поизучав красавчика, угрюмо поинтересовался Байтарз, а его сородич только плотно сжал губы и опустил глаза, по-видимому не желая ни с кем встречаться взглядом.

По его нахмурившимся бровям и затвердевшим скулам было невозможно не догадаться, что сейчас он узнал что-то очень скверное про Роула. Или… все же про Сирень?

– Я, – не стала отказываться ведьма. – И он это заслужил. Вы, наверное, не знаете, но в ведьминских деревушках у него уже бегают трое детей. Два мальчика и девочка, ведь правильно, Роул? Он слил их с помощью Ургазира сразу после рождения, и вместе с ними – их матерей. А потом благородно отпустил на все четыре стороны. И собирался так же поступить с Кэт, да и сына Рябинки не пожалел бы. Уж очень ему хотелось стать магом. Вот я и нашла единственный способ его остановить. Согласна, не очень гуманный, но ничего другого не придумалось.

– И ты ему помогал? – осуждающе смотрит на Ургазира собрат.

– А разве я мог отказаться? – вздохнул мой учитель. – Тогда бы он нанял другого. Например, тебя. Ты же не отказался ловить для него ведьм, еще и через гильдию заказ для верности оформил. Да и Кэт чуть не выпил досуха, хорошо девочка вовремя спохватилась.

– Да что она со мной сделала, расскажете вы наконец или так и будете выяснять, кто лучше?! – взорвался за невидимой стенкой князь.

У него даже лицо пошло красными пятнами от возмущения. Выдавали неподдельную тревогу лишь побелевшие костяшки унизанных кольцами пальцев, судорожно вцепившихся в стеллаж.

– Ты только не волнуйся и не кричи, – соболезнующе глядит на него Байтарз, – но этот ребенок последний, который может у тебя быть. Она как-то умудрилась так это сделать, что сам ты никогда не заметишь. Ну, может, лет через сто, решив обзавестись наследником, начнешь волноваться.

– Неправда… – ошеломленно покачивает головой Роул, пытаясь осознать всю величину проблемы, которая на него сейчас свалилась. – Врете вы все! Вам нужно, чтобы я поверил и выпустил вас! Но я не верю! Не могла она ничего мне сделать, она даже близко подойти не могла, у меня вот, вот…

Он крутит перед собой руками в кольцах, потом суетливо вытаскивает из-за воротника целую гроздь разнообразных амулетов.

– Никакое, даже крошечное заклинание близко нельзя сотворить, чтобы я не почувствовал! – кричит он ожесточенно. – На эти амулеты целое состояние ушло!

– Ничего ты не понял, – со вздохом произносит Сирень и спокойно направляется в сторону родственничка.

Через страшную штуку под названием «уничтожитель» она прошла, даже не вздрогнув, впрочем, та ее тоже не заметила. Хотя уже приблизилась к нам почти на метр и стала по размеру чуть больше беседки для малышни, что стоит на краю спортплощадки.

– Как?! – У Роула от потрясения даже рот приоткрылся. – Почему?!

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь услышать ответов, – бросила Латринея. – Лучше поторопись, режь свой палец, пока не поздно.

– А ты до сих пор еще не догадалась? – Князь отвернулся, но по его голосу чувствуется, что он чуть не плачет. – Не могу я его остановить. Я и сам до недавнего времени не знал, что нет у меня такой власти. Оказывается, Эрнил настроил здесь все на себя и на сына. С помощью твоей магии, между прочим!

– Роул, ты все время кричал, что не веришь мне, – и не подумала его жалеть Сирень, – почему я должна тебе поверить? Режь палец, пока не сделала с тобой еще чего похуже прежнего.

– Да пожалуйста! – Роул выхватил из ножен второй кинжал и полоснул себя по пальцу. – Ну а дальше что?

– Собери кровь вон в тот кубок и с искренним желанием освободить всех пленников скажи заклинание. Я тебе обещаю неприкосновенность, если ты сделаешь все правильно и чистосердечно. Они ни в чем не виновны, а меня эта штука, как видишь, не удержала, – деловито приказала ведьма, и я начала надеяться, что у нее все получится.

Роул не стал ни спорить, ни сопротивляться, молча взял с полки небольшой, потемневший от времени кубок и, набрав в него крови, звонко проговорил нараспев что-то тарабарское. Судя по лицу Сирени, внимательно следившей за его декламацией, заклинание было произнесено правильно. Затем князь решительно шагнул к уничтожителю, продвинувшемуся за это время еще ближе к нам, и с повелительным выкриком выплеснул на него содержимое кубка.

Полыхающая все разгорающимся алым огнем поверхность полусферы пошла рябью, начала бледнеть и останавливаться. Несколько секунд я с замирающим сердцем наблюдала внутренним зрением за бездвижно застывшей на одном месте ловушкой, повторяя про себя как молитву: «Ну исчезай ты наконец!» Ведьмы и демоны тоже замерли, и в повисшей мертвой тишине не слышно было даже вздохов, словно все разом перестали дышать.

Но тут уничтожитель снова разгорелся до прежней яркости и с удвоенной скоростью ринулся на нас. Испуганно ахнула Рябинка, рыкнул что-то непереводимое взбешенный Байтарз. Ведьмы, спохватившись, потащили лежащего почти у самой поверхности сжимающейся ловушки Ургазира ближе к центру, словно это могло его спасти. Сирень расстроенно вскрикнула что-то и исчезла, видимо не пожелав наблюдать за нашей гибелью.

Ведьмы и демон сгрудились вокруг Ургазира посредине сужающегося круга и подтолкнули поближе к нему меня и Рябинку, совершенно не соображая, что таким образом оказывают нам медвежью услугу. Смотреть, как гибнут твои друзья, – далеко не лучший подарок. Рябинка закрыла ладошками личико и тихо плакала, черный маг матерился все грознее.

А я судорожно вспоминала, как положено в моем мире вести себя в таких случаях. Когда стоишь на палубе тонущего «Титаника» и тебе не хватает ни шлюпок, ни дверей или сидишь в самолете, который направлен на Пентагон. Что можно успеть за эти последние в твоей жизни секунды? Позвонить родственникам, попрощаться с друзьями, сделать что-то приятное для себя, на что никогда не хватало времени или смелости?

Например, поцеловать принцессу Лею. Но мне некому здесь звонить, да и мобильников они еще не придумали, и целовать напоследок тоже некого, а сказать ведьмам «прощай» я еще успею. И потому осталось всего два дела: поблагодарить за выручку демона и исполнить свое последнее желание.

– Ургазир, – вежливо заявляю, наклонившись к магу, – спасибо тебе, что научил меня очень интересным и полезным вещам. И за защиту. Я бы хотела, чтобы ты и дальше был моим учителем.

Все, одно дело выполнено. С чистой совестью отведя взгляд от изумленно вытаращившегося демона, приступаю ко второму и последнему – реализации своего заветного желания. Ну, разумеется, из разряда тех, какие мне здесь доступны.

Решив не мелочиться и доставить радость не только себе, но и товарищам по несчастью, призываю разом пять коробок шоколада, три торта, десять бутылок «фанты» и двадцать чашечек кофе. Гулять так гулять.

От яркой вспышки, сделавшей видимой всю магическую конструкцию, пришлось на миг зажмуриться, но я сразу же распахнула глаза пошире. Нехорошее подозрение, что снова сделала что-то не по правилам, возникло и быстро укрепилось в моей душе. Тем более я некстати вспомнила, что использовать магию внутри уничтожителя нельзя. Однако сфера, сжавшаяся за это время до размера рыночной палатки, неистово горела снаружи, и сквозь огненную пелену и усиливающееся потрескивание доносился отчаянный крик Роула, безнадежно звавшего Рябинку.

– Змеи хаоса, что ты такое сделала, Кэт? – заорал Ургазир, сумасшедше сверкнув черными глазами.

– Исполнила свое последнее желание. Призвала немного сладостей, – кротко опустив ресницы, честно ответила я.

Учителям всегда нужно отвечать честно, если попался с поличным.

– Так призывай еще! – прямо над моей головой рявкнул второй черный маг, потрясенно разглядывая приостановившийся уничтожитель. – Призывай быстрее, малявка, и побольше, ну, кому я говорю?!

Обычно я не подчиняюсь приказам, высказанным повышенным тоном и в невежливой форме. Но в этот раз было что-то такое в интонации наглого демона и в его глазах, отчего я пожала плечами и вызвала еще десять коробок шоколада, десять тортов и двадцать бутылок лимонада. Хотя уже уразумела, что до нас они вряд ли дойдут в первозданном виде. Если вообще дойдут.

Исполнение моего желания ознаменовалось новой вспышкой огня над куполом уничтожителя и новой серией хлопков и щелчков. Весь жар, вся алая сущность ловушки потянулась туда, к куполу, не пропустившему ко мне мои лакомства. «Вот колобок! – запоздало осознала я смысл происходящего, который уже раскусил Байтарз. – Да ведь эта безмозглая штука, запрограммированная создателями на отражение нападения, приняла мои шоколадки за атаку врагов и гонит теперь все силы на их уничтожение!»

А оглянувшись на демона – убедиться в своей правоте, обнаруживаю, что маги, объединив усилия, пытаются пробить истончившуюся у самого пола стенку ловушки. И ведьмы активно им в этом помогают. А чего же тогда я-то жду? Нужно их поддержать, и лучший способ, по моему разумению, – добавить ловушке проблем. Новая порция шоколада и тортов обрушилась на купол, вызывая новый шквал хлопков и щелканья. Маги напряглись, громче забормотали свои заклинания ведьмы, в воздухе потянуло запахом горелого масла и сахара, и на наши головы вдруг закапал расплавленный шоколад. Я быстро вернула на голову защитную шапочку и опустила ее на лицо, как боец «Альфы», ведьмы начали заматываться в покрывала, демоны, занятые проходом, автоматически врубили магические щиты. Не рассчитанный на такое сложное противодействие старинный уничтожитель начал трястись и выгибаться. Ослабленная, почти не светящаяся нижняя часть стремилась быстрее добраться до нас, а верхняя вспучивалась наружу, пытаясь сжечь агрессивные торты.

– Ложись!

Первым на этот раз догадался о грозящей опасности мой учитель, схвативший одной рукой меня, другой Рябинку, и, чуть слышно скрипнув зубами от боли в едва затянувшейся ране, прижал нас к полу. И сверху еще навалился всем телом. Было неудобно и больно лежать, рядом всхлипывала Рябинка, чуть дальше рычал свои проклятия в адрес князя Байтарз, а я никак не могла сообразить, ради чего мы тут валяемся? Но вначале не стала никого спрашивать, так как и дышать-то было тяжело, а потом оказалось уже поздно.

Что-то с грохотом взорвалось прямо над нами, и даже под накрывшим меня телом демона стало жарко. Почти в тот же миг в уши ворвался отчаянный вопль князя, а затем пол под нами качнулся, и мы полетели куда-то вниз.

Дух перехватило не столько от этого стремительного падения, сколько от неожиданности и предчувствия жестокого удара. Ведь не может же он рухнуть мягко, этот тяжелый монолитный кусок пола, неизвестно почему решивший обрушиться именно в этот момент, хотя взрыв был не настолько уж силен?!