Делз понимающе кивнул и щелкнул за мной задвижкой. Я привычно дернулась – ненавижу сидеть взаперти в небольших помещениях, но почти сразу опомнилась: теперь ни защелка, ни дверца не являются для меня серьезной преградой. Зато есть прекрасная возможность испытать свои новые способности. Сосредоточившись на тепловом восприятии и прислушавшись к неслышным человеческому уху звукам, начинаю четко представлять, что сейчас происходит в соседних покоях. И сразу ловлю своего охранника на лжи: кровать в спальне Эри уже починена, и никого из слуг там нет. Зато в следующей комнате очень тихо переговаривались две ведьмы, и их разговор меня сразу заинтриговал.

– Я сама ничего не понимаю, – печально шепчет кто-то из ведьм. – И не думай, что ты первая, все говорят то же самое.

– Все сомневалась, может, мне кажется, – вздыхает вторая, и ее я узнаю сразу, это Клюква. – Что же теперь делать?

– Здесь нельзя ничего говорить, соберемся по клубочкам, кого-то оставим проследить. Попадаться нам нельзя, сама понимаешь.

– А сейчас… где?

– Внизу суетится. Пора и нам идти, а как не хочется… – снова тяжко вздохнула первая ведьма.

Хлопнула дверь, и две пары ног неторопливо прошагали в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

– А куда делась Кэт? – встревоженно спросил князь, метнувшийся по моей спальне размытым светящимся силуэтом.

– Пошла вниз, догоняй, – бестрепетно соврал охранник и, едва проводив Эри за дверь, бросился открывать задвижку на шкафу.

– Есссли рассскашшешшшь праффду, попробуюсс поммоччь, – выпаливаю приготовленную заранее фразу. – Теппя интерессуеттт решшшение соффетта?

Фу, кто бы только знал, как нелегко мне далась такая длинная речь!

– Обещаю, – сразу согласился Делз. – Нам нужно, чтобы Роула не отсылали в Бранмлейнское княжество. Беги вправо, там в конце коридора есть лестница для слуг, тебе откроют дверь. Ты успеешь раньше князя.

Я ринулась в указанном направлении, только двери спален и проходные залы замелькали. И пока ноги успешно выполняли привычную работу, голова пыталась решить задачку, похожую на уравнение из высшей математики: все в ней было так же сложно, непонятно и имело не по одному значению.

Дверь на черную лестницу распахнулась прямо перед моим приближением и столь же быстро захлопнулась сзади, когда я покатилась по ступенькам вниз. И эта слаженная солидарность гольдов была еще одним неизвестным значением и без того сложного уравнения.

На первом этаже, выскочив из кухонного коридора в общий, я резко притормозила и потопала дальше прогулочным шагом, беззастенчиво рассматривая и подслушивая все, что происходит в окружающих помещениях.

– Кэт, ну куда ты делась? – бросился навстречу князь, видимо забыв, что я не собиралась разговаривать при ведьмах.

– Наверное, заблудилась, – с холодным пренебрежением предположила наставница, и мне в спину уперся ожидающий взгляд.

Ну и зачем ей нужно меня задевать? Чтобы я разозлилась и под предлогом всеобщей безопасности меня можно было отправить в свою комнату? Или хочет заставить заговорить и тем самым принудить к переговорам? А может, ей больше понравится, если я смолчу, тогда можно будет и меня записать в тупые животные? Ну и какой из этих вариантов мне выбрать? И не факт, что я вычислила все, просто искать дальше сейчас нет времени.

– А ты не забыла, что Кэт была здесь очень недолго и почти все время провела взаперти, откуда же ей знать внутреннее расположение дворца? – немедля ринулся на мою защиту Эри.

А вот это он зря, я и сама могу за себя постоять. Хотя, возможно, она и собиралась выставить меня виновницей их ссор? Смешно, но не невероятно. И тогда вполне объяснимо присутствие перед входом в зал толпы мающихся от безделья ведьм, изредка перешептывающихся о чем-то несущественном.

– Княсссь… – прошипела я, выбирая второй вариант развития наших с ведьмой отношений, – иссвинитесссь. Нельссся так рассковаривать с мамойсс.

Он на долю мгновения застыл, изумленно всматриваясь в меня, потом по губам пробежала едва заметная плутоватая ухмылка.

– Ты права, Кэт, я веду себя сейчас как несовершеннолетний мальчишка. Но это лишь оттого, что очень хочется оградить тебя от всех оскорблений и унижений, какие пришлось вынести мне самому за годы пребывания в этом крабьем теле, – с горечью выговорил князь, с картинной печалью опуская длинные ресницы, затем повернулся к Латринее: – Извините, княгиня, я был с вами недостаточно почтителен. Обещаю впредь следить за своим поведением. Идем, Кэт.

И мы гордо прошли мимо безмолвно расступившихся и замерших в ожидании чего-то неведомого ведьм в распахнутые двери просторной комнаты, уставленной удобными креслами и низкими столиками. С правой стороны на небольшом возвышении, вроде сцены в сельском клубе, тоже стоит столик, а сзади него – два украшенных гербами не то стула, не то трона. И именно к ним уверенно топает Эри. Но прежде, чем мальчишка поднялся по ступенькам, я догадалась о его намерениях и решила во что бы то ни стало предотвратить очередную перепалку.

Подхватила ближайшее кресло и, запрыгнув раньше князя на сцену, поставила его чуть сзади и сбоку от того трона, на котором собирался устроиться Эри. И мгновенно в нем обосновалась, героически стараясь не обращать внимания на легкое потрескивание.

Парнишка недовольно засопел, но говорить ничего не стал, получив за это мое молчаливое поощрение.

Княгиня вплыла на сцену следом за ним, величественная и еще более холодная, чем раньше, и я очень пожалела, что теперь не имею возможности рассматривать ее внутренним зрением. Но чего нет, того нет. Крабы не только не обладают никакими магическими способностями, у них еще и устойчивый иммунитет к магическому воздействию.

Ведьмы неспешно, но безмолвно занимали свои места, старательно отводя от меня глаза. Ургазир, пришедший одним из последних, бросил острый изучающий взгляд на нашу компанию, на секунду задержавшись на мне. Потом устроился в укромном уголке за шкафом и постарался стать как можно неприметнее. Даже не подозревая, что клокочущая во мне обида не даст и на миг забыть о его присутствии, а крабьи возможности не дадут упустить из виду.

– Приведите виновных, пусть ждут в соседней комнате, – опережая сына, скомандовала Латринея гольдам, выстроившимся у дверей, заставив князя крепко сжать вцепившиеся в подлокотники пальцы.

Нарочно она, что ли, его дразнит? Не могу понять, зачем ей это нужно. Неужели так стремится править княжеством сама? Но ведь это она и раньше могла бы провернуть, незачем было вкладывать столько труда и проливать кровь подруг, чтобы достать саркофаг. Или я чего-то не понимаю? Ну, во всяком случае, уже сегодня буду знать точно, нужно лишь постараться выполнить условие гольда. Не отдать Роула этим, как их…

– Князь Амлинг Бранмлейн с сопровождающими лицами, – громко выкрикнул исполняющий обязанности мажордома гольд, провожая в зал объявленных особ.

Будь я сейчас сама собой, непременно вытянула бы шею в попытке поскорее разглядеть неожиданных гостей. Для меня, разумеется. Ну и для Эри, судя по тому, как напряглось его лицо и снова вцепились в подлокотники худые пальцы.

Зато величественно выпрямившаяся в кресле Латринея, явно заранее знавшая о приезде гостей, улыбается им с царственной любезностью.

Да и остальные ведьмы, видимо, в курсе ее планов, не случайно ведь оставили незанятыми ближайшие к возвышению кресла.

Князь и двое его спутников уселись лишь после почти получасового обмена учтивыми приветствиями, поздравлениями и прочей словесной шелухой. Абсолютно не заинтересовавшей меня, в отличие от самих гостей. И самой загадочной личностью среди них был вовсе не старый, совершенно седой и морщинистый гном, представленный Эрифиусу как князь Амлинг Бранмлейн.

И даже не темный маг неведомо какой расы, бесстрастно разглядывающий ведьм из-под опущенного на самые глаза капюшона черного плаща, который он и не подумал снять, войдя в зал.

Нет, интереснее всех был третий гость. Хотя князь представил его как-то мельком и держался молодой гном очень скромно, верилось в подлинность этой кротости с большим трудом. Проскальзывала в его взгляде с трудом сдерживаемая надменность, намекая, что он вовсе не является простым секретарем. И еще одну странность я подметила почти сразу – мужчиной этот гном вовсе не был. Уж такова особенность крабьего теплового зрения.

– Введите, – приказала княгиня после того, как проворные гольды расставили на столах угощение и разлили по бокалам напитки.

Эри бросил на меня тревожный взгляд, когда гольды привели в зал Роула с Рябинкой и поставили у стены, из которой торчали какие-то крючки. Очень не понравились мне эти железки, но пусть пока торчат, возможно, это вовсе не то, о чем сразу подумалось.

– Роулиниз Аглензайр, признаешься ли ты, что подговорил свою любовницу, ведьму Рябинку, на преступление против своего племянника, законного князя Эрифиуса Аглензайра? – Не замеченный мной раньше немолодой сухонький гном остановился напротив высокомерно прищурившегося Роула.

Явно пытавшегося своим видом дать понять безродным ведьмам, что общается с ними лишь по принуждению.

– Конечно нет, – звонко ответил красавчик, и в моей душе прокатился слабый отголосок старой боли.

– Ведьма Рябинка, сама ли ты решилась на преступление?

– Да, господин судья, – уверенно кивнула девушка. – И я уже объяснила ведьме Латринее причины, по которым так поступила.

Ну вот почему Роул сейчас молчит и торжествующе улыбается? Неужели не соображает, что ничего не выгадает, перекладывая свою вину на любящую его ведьму? Наоборот, получит пожизненную ненависть всего ведьминского клана, ведь по сочувствующим взглядам видно, что Рябинку они любят и в обиду не дадут.

– Следствие не верит вашим заявлениям, – бесстрастно объявил судья. – Вы оба лжете по предварительному сговору, поэтому для выяснения истины к вам будут применены особые меры.

Все во мне взорвалось возмущением от этого заявления. Это какие такие меры он собирается применить? И не имеют ли к ним прямого отношения те вбитые в стену крючья?!

Невероятным усилием я удержала себя от немедленного вмешательства в этот суд, и только скрипнувшее кресло выдало мое беспокойство. Несколько взглядов метнулось в мою сторону, несколько пар рук приготовились плести заклинания. Но я уже успела сообразить, что крабья сила и скорость ничем не смогут мне помочь против магии. Конечно, на организм крабов она не влияет, зато действует на все окружающее. И у ведьм найдется не один десяток хитрых способов переправить меня в подвал.

– Вы не имеете права… – чуть побледнел Роул, неверяще вглядываясь в холодное лицо княгини. – Я урожденный потомок рода Аглензайр!

– А она – женщина, носящая очередного потомка, – колюче ухмыльнулась Латринея. – Поэтому начнем с тебя.

– Шшшто ссс ним сссопираютссся тттелать?! – От волнения мое шипение еще непонятнее прежнего.

– Ничего особенного, ему дадут снадобье, не позволяющее солгать, – снова отвечает за Эри мать.

– А ссаччем вереффка? – не унимаюсь я, наблюдая за направившимися к Роулу гольдами.

– Ну он же не станет пить его добровольно, – охотно объясняет она, словно не замечая повисшей в зале тишины.

– А еффо сссппроссили? – Похоже, эта мысль даже не приходила ей в голову.

– Роулиниз Аглензайр, согласен ли ты добровольно выпить снадобье? – снова поворачивается к Роулу судья, восприняв молчание княгини как сигнал к действию.

– Нет, пить я ничего не буду, но добровольно признаюсь в том, что хотел немного припугнуть мальчишку. Чтобы он отказался от княжеской власти до того момента, когда станет взрослым, – высокомерно поглядывая на ведьм, объявил подсудимый.

Рябинка всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Роулиниз Аглензайр, учитывая твое добровольное признание, суд постановил, – читает гном, достав из висевшей на плече сумки, похожей на гибрид рюкзака и портфеля, заранее приготовленный документ, – во избежание повторения подобных происшествий принудить тебя к вступлению в брак с Беристой Бранмлейн, единственной дочерью князя Амлинга Бранмлейна, и немедленному отъезду в княжество Бранмлейн. Ведьма Рябинка за помощь в преступлении будет отправлена вместе с тобой и признана второй женой, а ваш сын после рождения получит статус законного ребенка тройного брака, но лишен права наследования.

Что-то не очень я поняла, в чем же тут наказание. Зато поняли все остальные. Виновато опустил глаза Эри, в голос зарыдала Рябинка, побелел застывший в шоке Роул и даже ведьмы заметно помрачнели.

Ну так пусть и мне объяснят.

– Ф ччем тут накасссание? – прошипела я как можно громче.

– А почему это животное все время лезет не в свои дела? – Несмотря на прозвеневшие в голосе льдинки, глаза гномки горят бешеным огнем.

– Ккосспошша приффыкла оссскорпплять фсех подрядссс? – немедленно отбиваю выпад.

– Кого это я тут оскорбила? – взорвалась она и тут же до крови прикусила губу, поняв, что прокололась.

– Вот потому и наказание, – тихонько вздохнула не вытерпевшая Клюква, – что она уже двух мужей запорола.

– Да чего ты выдумываешь, ведьма! – вскочила с кресла гостья и, обернувшись к Клюкве, яростно зашарила по поясу в поисках оружия.

Но ведьмы дружно выставили в ее сторону ладони, и княжна, покачнувшись, осела в руки своего придворного мага, бережно опустившего спящую в кресло.

– Не нраффится мнессс фашш ссуд, – слезая с развалившегося от этого движения кресла, направляюсь в сторону ступенек.

– Кэт! – бросился вслед Эри. – Ты же обещала со мной посидеть!

– Иссвини, мнесс протиффно, – не останавливаясь, неторопливо шлепаю к выходу.

– А какое наказание ты сама можешь предложить? – чуть насмешливо бросает вслед мне Латринея, но я уже заметила хитро подмигнувшего Делза.

– Делссс, – позвала я охранника, и он мгновенно очутился рядом, – скашши сса менясс, ты шше помнишшшь?

– Госпожа Кэт извиняется, что не может сама изложить свои предложения, сами понимаете, трудности произношения, – учтиво поклонился замершему залу гольд. – Но она высказывала их чуть раньше, и я возьму на себя смелость повторить. Поскольку большая часть обид господином Роулом была причинена ведьмам и князю Эрифиусу, будет справедливо, чтобы он загладил свою вину, совершая полезные деяния именно для них. Например, учитывая его способности, можно поручить организацию строительства домов для ведьм на восточном склоне под защитой замковых стен. И он может договориться с купцами об открытии в новом поселке постоянных лавок. А ведьмы могли бы сдавать купцам на продажу зелья и амулеты.

«Ох и жук! – слушая складную речь гольда, восхитилась я. – Это же он явно не сейчас придумал! И скорее всего, не один! В какую же историю они меня втягивают, эти милые пучеглазики, выдавая рекомендации от моего имени?»

– А мне эти предложения нравятся, – неожиданно подал голос Ургазир. – Во всяком случае, так нам хоть какая-то польза от Роула будет. И не будем чувствовать себя негодяями, отправившими Рябинку с ребенком на издевательство к этой сумасшедшей. А вам, князь Амлинг, пора уже оставить попытки найти своей дочери знатного мужа, а разрешить морганатический брак. Иначе до ваших бывших родственников могут дойти сведения, по чьей вине раньше времени покинули этот мир их сыновья.

– Латринея! Надеюсь, вы не собираетесь нарушать наш договор? – Вскочивший с кресла старик едва не рычит от злобы.

Вот теперь понятно, в кого доченька пошла. Или это у них воспитание одинаковое?

– Я за предложение Кэт, – подняла лежащий на столе прут с развевающимся белым бантиком Клюква.

– И я! – Второй бант взлетел в руках Березы.

– Я тоже, извини, Трине, – едва слышно буркнула Лин, махнув бантом.

Через минуту над столиками цветет белая кипень развевающихся бантов, а сообразительный судья что-то резво строчит в своем свитке.

Князь Амлинг уже покинул нас, попытавшись на прощанье возмущенно хлопнуть дверью, но оказалось, гольды не такие уж слабые ребята, чтобы это позволить. Следом за ним унес свою госпожу так и не сказавший ни слова маг, и в зале стало как-то посвободнее и пошумнее.

Латринея сидит с абсолютно спокойным выражением лица, но я уверена, что Ургазир внутренним зрением видит пробегающие по ее телу колючие молнии. И Эри, наверное, тоже, не зря он так на нее поглядывает.

Приговор, в который судья добавил немедленное заключение брака с Рябинкой, успевший взять себя в руки Роул выслушал молча и так же молча вышел из зала в сопровождении гольдов. Не удостоив никого из нас ни единым взглядом. Но мне это было и не нужно, неожиданно я почувствовала, что могу свободно дышать, наблюдая за стройной сереброволосой фигурой, исчезающей в дверном проеме. Рябинки с ним не было, ведьмы увели ее наряжать к свадебному обряду.

– Фссе, ухоттим? – позвала я разговаривающего с судьей князя и, услышав небрежное: «Сейчас», – потихоньку выскользнула из зала, даже не надеясь, что этот маневр останется не замеченным ведьмами.

Слишком много внимательных взглядов пересекалось на мне, пока я стояла к ним спиной. Смешные. Ведь наверняка знают все насчет крабьих способностей, почему же наивно полагают, что я ими не пользуюсь?

Назад, в свою комнату, возвращаюсь по парадной лестнице в сопровождении ни на шаг не отстающего Делза. По пути я старалась побыстрее освоить крабьи возможности, пытаясь проникнуть тепловым ощущением во все ближайшие комнаты. И не сразу обнаружила одну занятную особенность дворцовой архитектуры, но обнаружив, не могла думать больше ни о чем. Мне внезапно вспомнилась пара очень подозрительных фактов, на которые от расстройства я раньше просто не обратила внимания. Зато теперь точно знала, с какого вопроса начну разговор с гольдом.

Однако, едва войдя в комнату, поняла, что в мои планы ворвался неучтенный фактор.

– Приффет, – безразлично бросив незваному гостю, неспешно топаю к столу.

Нет, есть пока не хочется, но и показывать ему свою заинтересованность я не собираюсь.

– Я пришел сообщить тебе о тех тонкостях, каких никогда не расскажет ни одна из твоих подруг, – внимательно всматриваясь в бесстрастную крабью морду, заявил черный маг.

Очень любопытно.

Вот только нет у меня тут больше никаких подруг, с предателями не дружат. И его самого я в друзья тоже пока не записывала и не собираюсь верить ни одному слову. Но выслушать не помешает, в моем положении ничего не будет лишним. Каждая мелочь может оказаться полезной.

– Коффори.

– Ты знаешь, что княгиня наняла магов искать обратное заклятие для наложенного на саркофаг проклятия?

– Тта.

– А что сроку им назначила пять лет, тоже знаешь?

– При ччем этоссс? – Еще шипит моя пасть, а в голове уже защелкали, собираясь в понятную картинку, детальки пазла.

– Не поняла? А, извини, ты же не знаешь правила найма магов. Когда нас нанимают на такую работу, обычно время не оговаривают. Только оплату. Теперь понятно? Каждый старается сделать дело как можно быстрее. Незачем сидеть пять лет, если можешь справиться за год. Или за сезон. Это уж как повезет. А она четко оговорила – пять лет.

– Байтарсссссс! – не выдержала я. – Понятносс. А откуттта тысс сснаешшшь?

– Так мне она тоже сделала предложение, и если я соглашусь, то оплатит не только эту работу, но и службу у Роула. А кстати, ты случайно не знаешь, его все-таки продали в мужья княжне Бранмлейн?

– Какссс проттали? – против воли вырвалось из моей пасти.

– Ну было у них такое намерение, – чуть виновато вздохнул Байтарз. – Князь очень богат, а дочку пристроить никак не может. Говорят, у нее характер… слишком горячий.

Ффу, а я-то уже обозлилась, подумав, что ведьмы переиграли свое решение после моего ухода.

– Нетт, не проттали.

Неизвестно, почему его так волнует судьба бывшего князя, но никакого секрета я сейчас не выдала. Все равно к вечеру все будут знать. Как я поняла из подслушанных шепотков, ведьмы намерены отпраздновать свадьбу Рябинки с княжеским размахом. Ну и заодно свою победу.

– Это хорошо, – бросив на меня испытующий взгляд, пробормотал демон. – Не такой уж он негодяй, чтобы поступать с ним так жестоко.

– Он сасслушшил наккассанье, просссто шшшаль Ряпппинку, – рассердилась я, сообразив, что демон специально так благодушно отзывается о Роуле.

Все еще считает меня влюбленной дурочкой. Впрочем, чего себя-то обманывать, ею я и была, и правильно делала Сирень, не доверяя мне никаких секретов. Вполне могла за ласковое слово всех заложить… Хорошо, что это безрассудство закончилось. Но спокойно рассуждать на эту тему я пока еще не готова. Тем более с темным интриганом.

– Кэт, – еще раз смерив мою колючую фигуру оценивающим взглядом, отважился гость, – я мог бы тебе помочь. У меня в друзьях очень сильные маги, и заклинание мы найдем намного быстрее, чем за пять лет. И тело подходящее подыскать не проблема, но определяться нужно сейчас. Если я не подпишу контракт, меня попросят из замка. А сидеть тут пять лет… уж извини, я не выдержу.

И что он предлагает? Бежать? Да что у них, помешательство поголовное началось? С одним беги, с другим беги. А куда? В очередную ловушку? Здесь у меня, конечно, хватает врагов, и все они довольно могущественные, взять хоть ту же Сирень. Но уже немного изученные и понятные.

А на новом месте все начнется сначала, вот уж эту простую истину я успела понять. Но главное даже не это. И не техническая сторона побега, который я пока даже представить не могу. А две совершенно неразрешимые проблемы, которые держат меня крепче цепей. И первая – это, как ни обидно, новый князь. Вот на роду мне написано, что ли, страдать по вине особ княжеского рода?

Но так уж все сложилось за последние несколько часов, что бросить его я не смогу. Впервые за свою жизнь в полной мере испытав на собственной шкуре знаменитое изречение Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили. Нет, дело не в ответе, как-то не так это звучит, как я чувствую. Скорее в беспокойстве, в совести, в волнении. Отвечать можно перед чужими, а для себя ответы не нужны. Нужно только знать, что твои действия не навредят и не обидят и не будет потом больно и стыдно смотреть в поверившие тебе глаза.

Но кроме Эри есть еще одна причина, по которой я никуда не уйду, как бы ни рвалась прочь душа. Банальная и недоступная, запертая вместе со смертельным заклинанием в сером бесформенном коконе саркофага с остановленным временем. И зря Байтарз что-то говорил мне сейчас про свободное тело, это не для меня. Каким бы оно ни было замечательно красивым, высоким или способным, но бросить свое, родное, которому ведьмы обещали вернуть косу природного цвета, а сама я хотела бы оставить поправленное лицо… Нет, никогда не смогу.

– Кэт, что ты молчишь? – начинает беспокоиться маг, и в его непроницаемо черных глазах я вижу отблеск беспокойства и почему-то сострадания. – Если ты мне не веришь или думаешь, будто я собираюсь сделать тебя рабыней либо запереть в замке, обещаю, ничего такого не будет. Ты станешь совершенно свободным человеком. Деньгами и жильем я тебя обеспечу и устроиться помогу. Мы, демоны, добро хорошо помним, и того, что я тебе жизнью обязан, никогда не забуду. Ведь если бы не ты, ее фокус с полом мог немного опоздать. Ну, решайся.

Я слушала и пыталась для себя понять, действительно Байтарз говорит правду или нет. И получалось, что он вполне мог и солгать, особенно если вспомнить слова Сирени про любовь демонов к интригам и выгоде. А если поразмыслить еще, сам же и сказал, что сидеть здесь пять лет не собирается. И что-то про дополнительную награду, обещанную Сиренью. А если предположить, что она обещала эту плату не за просто так? И что наш побег – это ее идея? Вот тогда все выходит очень правдоподобно, и сбежать нам не только удастся, а еще и помогут. Ведь не в первый раз ей такие интриги придумывать. А сыну скажет, что демон сделал мне очень выгодное предложение, да оно и вправду шикарное – не мучиться пять лет в теле безобразного монстра, а жить в нормальном человеческом. И сломленный мальчишка потеряет последнюю надежду на хоть чье-то понимание и помощь, а ведьма получит неограниченную власть.

Хотя в такую подлость мне очень не хочется верить, но шанс, что все повернется именно так, довольно велик. А еще выше другой – что, переселив меня в новое тело, демон забудет про свои обещания. И никаких доказательств, что он их давал, у меня не будет, ведь для ритуала переноса требуется полнейшее доверие и покорность. Значит, и размышлять не о чем.

– Никкутта я не ппойтту.

– Кэт, ты хорошо подумала?

– Ттта. Уххотти.

– Я уйду, но у тебя есть время до завтрашнего утра. Если все-таки передумаешь, сломай вот этот гвоздь, с твоими клешнями это будет нетрудно, – кладет маг на стол обычный для этого мира кованый штырек и, оскорбленно сверкнув глазами, решительно выходит из комнаты.

– Кде ты пппыл? – Похоже, мой вопрос совершенно не напряг появившегося в дверях охранника.

– Стоял за дверью.

– А ппочему ппуссстил тттемона?

– Я его не впускал. Он сам вошел. Еще до нашего возвращения.

– Ппочему не прокккнал?

– Ты же не приказывала.

«Странный у меня, однако, охранник, совершенно спокойно наблюдает, как по моей комнате расхаживает посторонний, хотя получил от князя четкий приказ никого чужого не пускать», – пытаюсь насмешливо фыркнуть я и, когда это не выходит, подозрительно всматриваюсь в гольда, заметил или нет мое усилие? Похоже, нет. Хотя огромные глаза странно косят в какой-то непонятной мне гримасе. Словно указывая куда-то ему за спину. Но там ничего нет! Только пара стульев по бокам огромного платяного шкафа.

Что, в шкафу? Щас посмотрю.

Да нет тут никого, и одежды тоже нет. Висит на крючке чей-то забытый поясок, и больше ничего, кроме пыли. Похоже, во дворце Роула не одна Биша не любила воевать с пылью.

– Делссс… – начала было я фразу о непонятных выходках некоторых гольдских воинов, но, увидев его гримасу, в которой досада, тревога и возмущение смешались в невообразимый коктейль, продолжила совсем не так, как собиралась: – Скашши, штоп ппыль упппрали.

– Обязательно скажу, – вздохнул с облегчением гольд и, многозначительно вытаращив и так огромные глаза, заговорщицки предложил: – А ты не хочешь, пока будут убирать, погулять по парку? Чтобы пыль так не раздражала.

Вроде обычные слова, но почему он смотрит уныло и разочарованно, как преподаватель, давший ученикам простейшую задачку и получивший тридцать различных результатов? Причем среди них ни одного верного.

Но меня такие взгляды всегда задевали, не люблю ни нерешенных задач, ни снисходительного отношения. Поэтому, неспешно отходя от шкафа, я не переставала его внимательно изучать, благо для этого мне не нужно поворачивать ни голову, ни туловище. Крабьи глаза имеют обзор триста шестьдесят градусов и могут одновременно смотреть в разные стороны. Вот только я пока к такому обзору никак не могу привыкнуть.

Я почти сломала себе мозги решением неизвестной проблемы, как вдруг внезапно вспомнила про свое недавнее открытие. И тут же, проверив внезапную догадку, мысленно хихикнула. Гольд был прав. Не стоит ничего важного рассказывать в этой комнате. Да и почти во всех остальных на этом этаже – тоже.

– Проффоди кккулять, – командую охраннику и первой выхожу в коридор.

Сад оказался еще лучше, чем я запомнила по первому дню и нескольким прогулкам с Роулом. Обернувшийся разноцветной лентой вокруг дворца, он выглядел невероятно просторным и загадочным. Извилистые дорожки приводили то к беседке, то к мостику через обдающий ледяными брызгами поток, то к разнообразным по форме клумбам. В одном углу светила золотистыми стволами почти прозрачная рощица, в другом – загадочно переплелись над дорожками густо усыпанные цветами лианы, в третьем – под величественным деревом, похожим на дуб, стояло несколько замшелых скамеек и каменный стол. А были еще четвертый, пятый и неизвестно какой по счету углы и закоулки. Словно у дворца не меньше двадцати стен, хотя мне ясно помнилось, что форму он имел обычную, прямоугольную, только с каждой стороны тянулись вверх ряды стройных башенок, соединенных между собой ажурными и невесомыми на вид каменными мостиками.

В конце концов Делз привел меня к стоящим на пригорке живописно сложенным из неотесанных камней воротцам, увитым колючими дикими розами, причем с одной стороны цветы были белоснежные, а с другой – бархатисто-бордовые. Сразу за воротцами вниз спускалась пологая лестница из цельных плит, заканчивающаяся на берегу уходящего под стену бурного потока. Здесь из таких же огромных плит была выложена прогулочная набережная с коваными перилами и витыми фонарными столбиками.

– По этому ручью Фус вынес тебя за стену, – неожиданно сказал Делз, и все во мне замерло.

Ну и ничего же себе экстремал. А если бы мы не смогли выплыть из-под стены на той стороне или там оказался очень тесный проход? А еще могла быть решетка, острые камни, да что угодно!

– Ничего плохого не могло случиться, мы заранее тщательно проверили весь путь, – каким-то восьмым чувством поняв мой запоздалый трепет, спокойно поясняет гольд.

– Ктто ффасс просссил? – начиная подозревать, что не просто так он начал этот разговор, интересуюсь я, хотя уже, кажется, догадалась и сама.

– Четверо, – коротко бросил воин.

– Ффусс, – начинаю перечислять я, и он утвердительно кивает, – Ссирень, Урркассир и…

Тут я запнулась, не в силах выбрать из двух кандидатур. Или трех? Возможно, если бы я знала их получше или немного подольше, сомнения отпали бы сразу, но в данный момент определить, у кого еще были веские причины просить гольдов о помощи, я не в состоянии.

– Неушшшели Роулсс?

– Нет, – с сочувствием глядя на меня, качает головой охранник, – для него такой риск несвойствен. Он предпочитает сразу зажарить попавшего в ловушку поросенка, а не отпустить его и ловить по осени огромного кабана. Но хватит гадать, этого человека ты все равно не знаешь. Впрочем, он и не человек вовсе. Это старейшина нашего поселка Кройз Халлгант.

– Здравствуй, сошедшая со звезд. – Голос и тепловое ощущение появились словно одновременно, и я, несмотря на возможности крабьего тела, не успела даже определить откуда.

А вращающиеся глаза уже изучают стоящего на лестнице гольда, и в душе начинает расцветать уютное ощущение воплотившейся в жизнь сказки.

Он точно такой, каким я в детстве представляла гномов. Белые волосы, переходящие в бороду, пушистым воротником обнимают щекастое личико, вокруг больших добрых глаз весело лучатся морщинки, мягкое пузико перехвачено плетеным пояском. И даже крепкие сапожки и омоновская шапочка ничуть не выбиваются из общего стиля.

– Я нес сса сфессстт, – от волнения шиплю я еще сильнее.

– Нам так понятнее, – не согласился он. – А ну-ка, открой рот.

– Ссаччем?

– Не упрямься, мы тебе плохого не сделаем. Открывай.

Попробую поверить. Хотя, насколько я помню объяснения Эри, крабам не вреден ни один человеческий яд, а едят они не просто все, что растет и бегает, – любая органика вплоть до угля перерабатывается в их желудках. Да и маленькие камушки и песок особо не мешают.

Успокоив себя подобными рассуждениями, раскрываю пошире свою пасть. Однако это показалось Делзу недостаточным, и он проворно сунул туда какую-то железную штуку, которая не позволила бы мне захлопнуть пасть, даже если бы я захотела. Еще двое гольдов вынырнули из кустов и принесли с собой ящички с инструментом.

– Стой смирно, иначе проткнешь Санра шипами, – строго прикрикнул гольдский старейшина. – Не думай, что в твоей пасти так легко работать.

Я так и не думаю. Более того, я вообще не считаю, что там нужно работать. И даже в страшном сне не могу представить, как и что там можно делать какими-то железками. А самое обидное, что я ощущаю тепло гольдов всей своей колючей шкурой… или это панцирь? И только того, что творится в моей пасти, разобрать не могу. Словно занавеска висит. Вот руки гольда метнулись в ящик, выхватили какой-то инструмент, сунули за непроницаемую занавесь, глубоко в пасти что-то заскребло и задергало, а руки уже вынырнули и берут новую железку шкуродерного вида.

А разум уже определил: нечто похожее я испытывала в зубоврачебном кресле. Вспомнились неприятное жужжание, резкая боль и грубый окрик. Совершенно непроизвольно отступаю на полшажка и плотнее смыкаю вокруг тела шипы.

– Кэт, стой спокойно, немного осталось, я же знаю, что тебе не больно, мы на домашнем крабе проверяли, – уговаривает Делз, и я нехотя возвращаюсь.

Но он не врет, и через пару минут гольды ловко захлопывают неприятную железяку и моментально выхватывают из моих грозно щелкнувших зубов.

– Ну и что вы там делали?

Ой! А кто это сказал? Стиснув челюсти, неверяще оглядываю окрестные кусты, деревья, набережную и даже поток, бурлящий под нависшими над руслом плитами.

– А ты еще не поняла? – лукаво улыбается старейшина Кройз.

Ну, может, и мелькнула в мозгу догадка, но вот поверить ей я пока не могу. Как и снова открыть рот – внезапная боязнь нечаянно сломать так неожиданно обретенную способность говорить человечьим голосом сковала меня суеверным страхом.

– Не бойся, все сделано на совесть, мы иначе не делаем, – с достоинством произнес тот гольд, которого называли Санром.

– Хочешь немного у нас погостить? – оглянувшись на башни дворца, неожиданно предложил старейшина. – Ведьмы сегодня празднуют свадьбу и им не до тебя. А если кто и начнет искать, то во дворце достаточно гольдов, которые скажут, что ты вот только сейчас была тут.

Хочу ли я? Конечно, хочу. Очень. И именно этого, как ясно поняла только в последнюю секунду, и хотела все время после окончания суда. Уйти, спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы не ловить ни понимающих, ни подозрительных взглядов и не терпеть ничьих осмотрительных фраз и случайных оговорок.

– Да, – машинально отвечаю гольду и с восторгом понимаю, что ошибки быть не может.

Это именно из моей жуткой пасти звучит теперь такой мелодичный голосок.

– Тогда поспешим, сюда идут, – заторопился староста и шагнул куда-то вниз.

Я непроизвольно скользнула за ним взглядом и обнаружила, что неподъемные на вид замшелые ступени лестницы легко ушли в сторону и перед нами открылся аккуратный спуск куда-то в подземелье.

– Быстрей, – подстегнул позади голос Делза, и я метнулась в лаз с крабьей проворностью.

Даже испугавшись на миг, что снесу с ног старейшину. Но он ловко посторонился, а я сумела вовремя притормозить, и столкновения не произошло.

– Иди за мной.

Кройз деловито затопотал вниз, снова вызывая во мне восторженное умиление: оказывается, детские сказки не солгали, и они действительно бывают, мудрые бородатые жители гор.

И не важно, что на самом деле их расу зовут гольдами, а не гномами, и они намного больше тех человечков, которых иногда рисуют в мультиках.

Мне достаточно того, что они есть.

Шли мы недолго, хотя я, помня о бегстве из подвалов, приготовилась к длительному путешествию. И даже вначале посетовала, что у спутников в руках не видно ни ламп, ни факелов. Однако вскоре поняла, что для них, как, впрочем, и для меня, это абсолютно ненужная вещь. Меня вело ощущение прохлады, исходящее от стен, воздух по сравнению с ними казался подсвеченным теплом, как вода в аквариуме, только этот свет в моем восприятии был розоватым. И в нем уверенно топали две светящиеся более яркой краснотой детские фигурки. Одна принадлежала старейшине, вторая – мастеру, сотворившему со мной чудо. И пока совершенно не хотелось выяснять, постоянное или временное.

Миновав несколько спусков, поворотов и коридоров, старейшина открыл вполне обычную дверь, и мы очутились в просторной пещере. Посредине стоял длинный каменный стол, вокруг – ажурные кованые кресла, накрытые пушистыми шкурами, у стены светился остывающим зевом похожий на камин очаг.

– Тебе садиться не предлагаю, – без обиняков заявил старейшина, усаживаясь к столу, – крабы даже спать могут стоя. А вот поесть не помешает, Фусу покажется подозрительным, если краб, наевшийся на свадьбе до отвала, вечером попросит еды.

– А откуда он узнает, что я там ела? – Как приятно разговаривать, не выдавливая из себя шипение.

– Ну, это все ему подтвердят. Как ты сама понимаешь, усерднее всех тебя будет искать именно князь. И именно его нам труднее всего провести, показывая другого краба.

– Какого другого? – насторожилась я, не донеся до рта огромную мясную косточку из разряда тех, которым так радуются мультяшные собаки.

Тетушкина Жучка предпочитала косточки помельче и чтобы мяса на них было побольше. А в идеале кость вообще могла не присутствовать.

– Того краба, который сейчас вместо тебя гуляет с Делзом по парку. Для людей, которые не так часто общаются с этими существами, они все похожи, как рыбки в реке. И только Фус, знакомый почти со всеми нашими помощниками, может сразу отличить подмену.

– А вам палец в рот не клади, – восхитилась я такой предусмотрительностью. – Ну а если кто-то захочет со мной поговорить?

– Шипят все крабы, и Шуш тоже может по знаку Делза прошипеть что-то непонятное. А понятного от тебя сегодня вечером там и не ждут.

– Ну вот это точно. – Неожиданно мне стало смешно.

Стоило лишь представить жалостливые взгляды ведьм, провожающие молчаливого краба, неприкаянно жующего свадебное угощение.

– Но мне кажется, Роул уже не производит на тебя такого впечатления, как раньше?

М-да, похоже, с деликатностью у этого сказочного старичка небольшой напряг. Хотя именно так, без вздохов и сочувствия, мне намного проще говорить на эту тему.

– Нет, не производит. – И тут же вспомнила просьбу Делза. – А почему вы не хотели отдавать его этой сумасшедшей?

– Ну ты ведь и сама не хотела? – смеются хитрые морщинки. – А у нас совершенно другие причины. И я их тебе обязательно объясню. Но сначала скажи, как ты представляешь себе наше сотрудничество с гномами?

Сотрудничество?!

Очередная кость зависла перед моей распахнутой пастью. О чем может идти речь, когда князь распоряжается ими как слугами, если не как рабами? Я слишком хорошо знала и любила историю, чтобы понимать, как могут называться такие отношения двух рас. Это все равно что назвать сотрудничеством отношения американцев и негров в шестнадцатом веке.

– И о чем ты так задумалась?

– Кройз, извини, конечно, но ваши отношения с князьями мало похожи на сотрудничество. Они живут в роскоши, в прекрасных дворцах и ничего не делают, а вы ковыряетесь в темных пещерах за кусок мяса и все ценное отдаете им… – Слова, которыми я могла высказать свое отношение к этому вопросу и не обидеть старичка, иссякли.

– Спасибо, – лукаво улыбаясь, гольд подложил в мой тазик костей, с которых срезал на огромное блюдо мясо, – за то, что ты возмущаешься. Но на самом деле все не так, как видят это гномы и те, с кем они общаются. Рассказывать всю историю нашего народа я тебе не буду, это долго. Но самое основное успею. Ты пока грызи кости, а как придут мои ученики, так и начну.

Почему он не хочет ничего говорить, пока я, вернее, крабиха, в мозгу которой теперь живет мое сознание, не доела, понятно без объяснений. Хруст от размалываемых зубами костей стоит такой, что в ушах трещит. Зато где-то в желудке появилось ощущение приятной тяжести.

А вот кто такие эти неизвестные ученики, пока даже представить не могу. И чему он может их учить, только истории или еще каким-нибудь наукам? А может, вообще ювелирному делу или боевому искусству?

Все сразу встало на свои места, когда они заявились. Смешные глазастые мальчики и девочки в одинаковых штанах, жилетках и шапочках. Только рубашки, надетые под жилеты, различались цветом и отделкой. Да еще девочки щеголяли выглядывающими из-под шапок косичками и разговаривали более писклявыми голосками. Роста они были старейшине до плеча, на мой взгляд, такого, как наши ребятишки в средней детсадовской группе. Но судя по репликам и серьезному любопытству, с которым пришедшие изучали меня, ученикам уже не меньше четырнадцати.

– Садитесь поешьте и начнем урок. – Теперь мне понятно, что именно о таком учителе я мечтала все восемь лет, пока ходила в школу.

Чтобы он смотрел добрыми, понимающими глазами, чтобы ободряюще похлопал по плечу опоздавших и укоризненно качнул головой, глянув на расшалившихся. И внимательно проследил за тем, чтобы никто не остался обделенным или обиженным. Хотя еды на столе вполне достаточно, на аппетит никто не жалуется. Словно дети хорошенько набегались перед занятием.

– Они идут ко мне на урок из поселка, который расположен в двух часах пути отсюда, – сообщил Кройз, оглянувшись на мою застывшую в раздумье крабью тушу. – И без обеда не могут.

– А разве я против? – возмущенно фыркаю в ответ, было бы странно, если б этот сказочный старичок не угостил детей.

И что такого я сказала-то, что все ложки и вилки разом замерли в том положении, в каком застало их мое заявление? И почему огромные, как у японских анимешек, глазенки стали еще больше и круглее?! А у некоторых, особенно впечатлительных, еще и открытые рты напоминают букву О.

– Это Санр?! – с восхищенным неверием выдохнул один из мальчишек, и Кройз утвердительно кивнул.

Следующие несколько минут юные гольды так ликовали и восторгались, что даже забыли про еду. Но, к моему разочарованию, вовсе не мной, а талантливым мастером Санром, изготовившим устройство, которое позволяет мне говорить человечьим голосом.

– Тебе непонятно, почему они так гордятся Санром, – понимающе хмыкнул старейшина, когда ребятня угомонилась и вновь увлеченно заработала вилками. – Все дело в жидкости, которую выделяют крабьи железы для переваривания пищи. Она за пару часов делает дыру в пластинке из любого металла. Пришлось ему поломать голову.

Вот теперь и я от души порадовалась, что Санр такой изобретательный. Шипеть целых пять лет, – а на меньший срок я уже и не рассчитываю, Сирень большой специалист в области долговременных планов, – не пожелаешь даже врагу.

– Сегодня я расскажу вам краткую историю нашего рода, – начал урок Кройз, когда дети поели, убрали со стола и помыли руки, – а потом вы зададите три вопроса. У вас будет несколько минут отдохнуть и решить, кто их задаст. Ясно?

Дети согласно закивали и, устроившись поудобнее, приготовились слушать, а я к этому моменту уже нашла себе такое местечко, с которого хорошо видно лицо старейшины.

– Давным-давно наши предки жили в большой прекрасной долине, защищенной от северных ветров высокими горами. Посреди долины плескались ласковые волны глубокого озера, в которое впадало несколько чистых горных речек. В озере водилась рыба, а в окрестных лесах – различные звери. По берегам наши предки построили несколько десятков чистых, уютных городов и сел, а между ними раскинулись возделанные поля и богатые сады. Гольды занимались разнообразными ремеслами, ловили рыбу, рубили лес, выращивали злаки и овощи. Весной и летом большинство жителей работало в полях и шахтах, а зимой мужчины занимались ювелирным и камнерезным делом, – задумчиво, словно вглядываясь в видимую только ему картину, рассказывает старейшина. – И все это приносило хороший доход. За изделиями гольдских мастеров приезжали торговцы из многих стран и взамен привозили всевозможные товары. Гольдиния процветала. Но однажды в середине лета случилась страшная беда. Те, кто видел произошедшее издалека, рассказывали, как с неба сорвалась раскаленная звезда и упала прямо в озеро. День стал ночью, горячая грязь и кипящая вода погубили большую часть нашего народа. Погибла и долина, не осталось в ней ни садов, ни городов. Но это было только началом гибели нашего народа, оказалось, что выжившие гольды и скот заражены непонятной болезнью, косившей всех подряд, невзирая на возраст. И тогда оставшиеся в живых бежали с родных мест, забрав с собой лишь инструменты да немногие уцелевшие ценности. К зиме они добрались до неприступных гор и столкнулись с новой проблемой – где пережить холода. Как ни малочисленна была толпа изможденных беженцев, ни один город не вместил бы всех разом, а расставаться они не желали. И потому решили пережидать зиму в горных пещерах. Опытные горняки вскоре нашли требуемое, проделали удобные проходы наружу и к водным источникам. На деньги от проданных ценностей закупили продукты и подготовились к зимовке. Зима прошла благополучно, разведчики нашли цепь подземных озер с теплой водой, и от купания в них начали понемногу выздоравливать больные. Даже те, кого считали уже безнадежными. Гольды радовались и обсуждали планы устройства на новом месте. Но весной выяснилось, что к тем, кто выходил на солнечный свет, возвращалась странная болезнь. Заболевали даже не страдавшие раньше этим недугом. Поневоле пришлось остаться в пещерах, благо мастера зимой не сидели сложа руки и им было на что покупать продукты.

Кройз поглядел на притихших опечаленных ребятишек, достал из кармана несколько таких знакомых мне золотистых плиточек и выдал детям по паре кубиков. «Так вот куда таскал Фуссо выманенный у меня шоколад», – поняла я с запоздалым сожалением. Жаль, не знала этого раньше, намагичила бы целую кучу.

А старейшина уже неспешно рассказывал, как гольды приноравливались к жизни в пещерах, как нашли и приручили семейство мутировавших в подземных глубинах монстров. Предков моей крабихи. Как поколение за поколением обустраивали подземные переходы и спуски, вырубали лестницы, строили мостки. И как однажды обнаружили, что страшная болезнь наконец исчезла бесследно, но возвращаться на поверхность уже не захотели. Привыкшему к полумраку племени показался слишком ослепительным солнечный свет. А через многие столетия на склоны гор пришло несколько тысяч рассорившихся с соплеменниками гномов, и после долгих споров и сомнений гольды решились заключить с ними взаимовыгодное соглашение. Продавать свои изделия только гномам в обмен на защиту от зачастивших охотников за чужим добром.

Уже задали свои вопросы серьезные глазастые ученики и, получив на дорожку по кружке горячего напитка с мясным бутербродом, отправились в нелегкий путь домой, а я все думала о несправедливости жизни. Ну почему такая беда свалилась именно на невысокий работящий народец?! И что это было, метеорит или терпящий аварию космический корабль? И похожа ли напавшая на гольдов болезнь на лучевую?

– О чем молчишь? – подбросив в очаг несколько кусочков угля, спросил старичок.

– Скажи, а гномьи князья догадываются про народ гольдов… как бы это сказать… ну, что вы все вместе? – вырвался у меня самый главный из крутящихся в мозгу вопросов.

– Конечно нет, – довольно захихикал Кройз. – Они даже подумать не могут, что старейшины Эжунт из Бранмлейна, Зираим из Гверсинта и Кройз – это я один. Да и другим старейшинам приходится появляться в разных княжествах под разными именами, не так уж много среди нас стариков. Князья вообще поделили на своих картах наши горы и объявили тех, кто живет в отмеченных ими областях, своими подданными. Ну а мы и не спорим, зачем им объяснять, что кроме маленьких поселков, в которые они иногда наведываются, в глубинах гор расположены наши города и мастерские?

У, какие хитрые. Но в таком случае они должны знать…

– Кройз, а дворцы гномам тоже вы строили?

– Разумеется. Но не всем сразу, с этим мы бы не справились. Пришлось им по очереди богатеть до такой степени, чтобы средств хватило на постройку дворца. Ведь рабочих нанимали со стороны. Мы только рисовали планы и давали указания.

Так-так. Вот теперь кое-что мне ясно.

– Значит, и тайные проходы в перекрытиях между первым и вторым этажами тоже вы сделали?

– Ну а кто же еще? – Лучики у глаз гольда собрались в веселые пучки. – Хотя гномы не дураки и за строительством бдительно наблюдали. И до сих пор искренне считают, что тайные проходы могут быть только в стенах. Лишь двое посвящены в эту тайну – дикая ведьма и ее сынок. От нее такое скрыть трудно, сквозь стены ходит. А Фус нам как свой.

– Кройз, – вспомнила я, – ты собирался объяснить, почему вы не хотели, чтобы Роул попал в Бранмлейн?

– Нас попросил один… очень полезный человек. Пообещавший помощь в важном деле.

– Бранмлейнский маг? – вырвалось у меня.

– Ну вот видишь, какая ты сообразительная. А про проходы почему сама не поняла?

– Да поняла я. Еще когда по лестнице шла. Но пока никак не привыкну смотреть одновременно во все стороны и обычным зрением, и тепловым.

– Ну-ка, ну-ка, объясни мне, как ты это понимаешь, – заинтересовался старичок и развернул ко мне кресло.

Ну вот кто тянул меня за язык? Ясно же, что теперь меня не отпустят, пока не выпытают все до тонкостей.

Разговор на самом деле затянулся, и не только Кройз задавал мне вопросы, но и я, припомнив то одно, то другое, выспрашивала у старейшины непонятные мне раньше подробности событий.

Пока не решилась задать самый главный вопрос:

– Кройз, а почему ты в тот, первый день решил, что меня нужно вынести из дворца?

– Этому много причин, – его улыбчивое лицо вдруг стало строгим и усталым, – но главная – нельзя было допускать к хозяйствованию Роула. Потому мы и помогали Латринее. Да и сейчас помогаем, хотя она об этом и не подозревает. Но давай я расскажу тебе про это в следующий раз?