В это утро я проснулась сама. Немного полежала, сомневаясь, правильно ли поступаю, собираясь без приказа вылезать из-под одеяла и топать искать удобства, но быстро поняла – с организмом спорить глупо. Да и лежание на твердых камнях никакого уюта и комфорта не доставляло. Конечно, я далеко не неженка, на тощих интернатских матрасах особо не разнежишься. Но и спать на непонятно откуда взявшихся выступах, как выяснилось, долго не могу. Несмотря на то что гольды притащили с собой набитые шерстью тюфячки и делились ими со всеми желающими.

Как выяснилось за ужином, гольдами оказались те существа, которых я приняла вначале за детей. Да и любой бы принял. Ростом с третьеклассников, в какой-то одинаковой серой одежде, на первый взгляд они напоминали именно воспитанников интерната. Или, вернее, детдома. Именно те в будние дни одеты одинаково, как китайцы. А хорошие вещи берегут на случай, если внезапно приедут желающие выбрать себе ребенка. Вот лично меня это всегда оскорбляло, когда человека выбирают по цвету волос, как кутенка на птичьем рынке. Неужели трудно было заранее посмотреть фотографии или видео? Уж что-что, а видео теперь не проблема, вот и изучили бы вначале, выбрав без спешки. А потом устроили как бы случайную встречу, подальше от завистливой надежды остальных детей.

Так вот, про гольдов. Они вблизи оказались очень симпатичными. Хотя и не очень похожими на нас лицом. Ну зачем им такие большие, напоминающие совиные, глаза, я догадалась сразу, поживешь денечек в полутемных пещерах – невольно догадаешься. А вот слегка приплюснутые носы с поблескивающей полоской твердых чешуек на переносице заставили призадуматься. И сама я нипочем бы не угадала, если б не объяснила Малина, за ужином сидевшая рядом. Оказывается, нос у них – более тонкий инструмент, чем наш. Именно нос, точнее, эти чешуйки улавливают малейшее колебание горных пород и предупреждают гольдов об угрозе обвалов и трещин.

– Что-то рано ты сегодня проснулась! – Голос Сирени прозвучал за спиной так неожиданно, что я даже вздрогнула.

– Спать жестко, да и вчера я хорошо выспалась, – бурчу в ответ, пытаясь отыскать в куче пирожков, прикрытых полотном, самый мягкий.

Да знаю, что некрасивая манера, тетка уже всю плешь проела. Но интернатская привычка сильнее. Если можно ухватить кусок получше, не нужно ждать, пока его ухватит кто-то другой, не факт, что он чем-то достойнее тебя.

– Пойдем погуляем, – помолчав немного, как-то нерешительно пригласила ведьма, словно сомневалась в необходимости своего приглашения.

И эта нерешительность подстегнула меня хлеще оплеухи. Раз сомневается, значит, хочет сказать что-то важное, и нужно быстрее соглашаться, пока не раздумала.

– Идем! – так и подорвалась я, на ходу запивая пирожок чьим-то вчерашним чаем.

Ведьма неслышно двигалась впереди, и я сильно подозревала, что ее ноги в этот момент совсем не касаются пола. Зато я почти бегом следовала за ней по расчищенной от камней тропе, вьющейся между огромных валунов, и топот моих кроссовок гулко отдавался от невидимых в темноте стен. И казалось, что разбуженная тьма недовольно глядит на меня сотнями глаз, сердясь за такое непочтительное отношение к ее древнему покою.

По мере нашего удаления от тлеющих костров над головой Сирени начал разгораться магический светильник, освещающий только небольшой пятачок перед моими ногами. Ровно такой, чтобы я не споткнулась о какой-нибудь уступчик.

Постепенно пещера становилась все уже, пока не превратилась в неширокий тоннель, продолжающий быстро сужаться. Вот в этот момент я и поняла, что чужие взгляды мне вовсе не чудились. Дозоры гольдов стояли так часто, что могли бы негромко переговариваться. Если бы захотели. А проход к тому времени стал настолько узок, что я впервые в жизни порадовалась своему невысокому росту. Пригибаться пришлось только в самом конце, когда впереди уже забрезжил неяркий свет. Ведьма немедленно убрала свой светильник и двинулась еще осторожнее. Здесь и мои подошвы не издавали никаких звуков, но это вовсе не я внезапно научилась ходить бесшумно. Просто пол оказался застелен мягкими шкурами, глушившими всякий звук.

И наконец мы вышли к цели нашего путешествия. Я поняла это сразу. Да и как было не понять, если кроме узенького уступа, обрывающегося в глубокую тесноватую пещеру, впереди ничего не было? Разумеется, помимо самой расселины, слабо освещенной висящим под потолком матовым шаром из неизвестного мне минерала.

Гольд, лежавший на уступе, свесив вниз голову, вначале показался мне самоубийцей, желающим внимательнее разглядеть перед решающим прыжком место своего расставания с жизнью. Однако ведьма так вовсе не думала, потому что не стала принимать никаких мер по его спасению. Наоборот, она и сама немного отлетела от края и некоторое время внимательно присматривалась к чему-то, явно происходящему там, внизу. А потом перебросилась несколькими словами с наблюдателем, и он, ловко отползя от края, поднялся на ноги и исчез в темноте лаза, приведшего нас сюда.

– Садись, – предложила Сирень, возвращаясь на уступ, и я только теперь заметила, что здесь камень тоже застелен мехом.

Поежившись от сквознячка, гуляющего по пещере, осторожно сажусь на мягкий коврик, опершись спиной на стену. На деле уступ не меньше метра в ширину, и свалиться с него невозможно, если, разумеется, никто не столкнет. Однако Сирени я доверяю намного больше, чем остальным ведьмам. Если бы она захотела от меня избавиться, то могла просто не уводить из подземной тюрьмы Роула.

– Возьми там, у стены, шкуру, подложи, чтобы спину не застудить, – устраиваясь рядом, сказала ведьма, и я с удовольствием последовала этому совету.

– Тебе, конечно, хочется узнать ответы на многие вопросы, и сейчас у меня есть немного времени, чтобы кое-что объяснить, – просто заявила ведьма, едва я устроилась. – Спрашивай.

Вопросов-то у меня куча, даже боюсь все сразу не вспомнить. Но тут главное – начать. Потом ясно станет, о чем я правильно догадалась, а в чем ошиблась. Хотя один волнует больше всего, и с него-то я и начну.

– Что это за пещера? – выпаливаю, для убедительности ткнув пальцем в лежащую у ног пропасть.

– Это единственный проход к галереям, где хранятся княжеские сокровища, – как-то ожесточенно бросила Сирень.

Понятно. Только зачем ей сокровища… Вот и он, новый вопрос.

– Ты хочешь его ограбить?

– Нет, скорее, забрать свое.

Хм, очень странный ответ. А откуда у нее может быть там свое?

– Сирень, он что, тебя ограбил? – с замиранием сердца пробормотала я, вспоминая подробные объяснения ведьм, что диких приводит в ярость даже малейший намек на обстоятельства, способствовавшие их перевоплощению.

– А как, ты думаешь, меня звали до того, как я стала… такой? – внезапно с ненавистью спрашивает она, и я впадаю в легкую панику.

Да откуда же мне это знать? А отвечать нужно, и как можно быстрее, воздух вокруг ведьмы начинает ощутимо холодать, и в нем проскакивают редкие синие искорки.

– Сирень, ты что, забыла? Я ведь не из этого мира, как я могу такое знать? – Стараясь не выдать голосом испуг, начинаю уговаривать ведьму, едва заметно отодвигаясь подальше.

Хотя особенно двигаться тут некуда, вот он, край, а за ним полная острых обломков глубокая трещина.

– Ладно, сама скажу, – сквозь зубы процедила она, с видимым усилием беря себя в руки. – Все равно здесь все это знают. Я – Латринея Аглензайр, вдова князя Эрнилинса Аглензайра. Старшего брата Роулиниза Аглензайра, известного тебе под именем Роул.

Несколько минут я ошарашенно молчала, на все лады обкатывая в мозгу эту неожиданную информацию. Нет, не верить Сирени у меня не было никаких оснований. Только не в этот раз. Слишком звенел гневом ее голос и слишком близко подошла она в этот момент к той, никому не ведомой границе, за которой прячется тайна возникновения диких ведьм.

Но куча предположений, которые возникли после этого заявления, просто разжигали мое любопытство, побуждая задать те вопросы, которых и в помине не было в моем арсенале в начале этого разговора. И только обострившееся чувство самосохранения не позволяло мне выпалить их в ведьму автоматной очередью.

– Не бойся, – горько усмехнулась Сирень, – я уже спокойна. Можешь спрашивать дальше. Хотя это очень долгая история, и рассказать тебе все сейчас я просто не успею. Попроси Малину, как у нее будет свободное время, скажешь, я разрешила. А сейчас поведаю только главное: там, в этой сокровищнице, находится самое дорогое, что у меня есть. Мой сын. И Роул никогда не отдаст его добровольно, он и жив пока лишь потому, что без старинного амулета-ключа, заговоренного на крови рода Аглензайр, эту сокровищницу открыть невозможно. Она вся опутана сложнейшей защитой, и каждый ступивший под ее своды без секретного отпирающего заклинания и родового артефакта немедленно погибнет. А если защита не сможет устранить непрошеного гостя, то сработает заклинание, которое уничтожит саму сокровищницу.

Я все так же продолжала молчать, переваривая услышанное. С того самого момента как я узнала, что у князя были подлые планы насчет меня и моего ребенка, я не могла не думать о детях. С совершенно новой для меня точки зрения – как потенциальной мамы. Ведь до этого я сама всегда была ребенком, и в интернате, и дома за меня все решали старшие, и принимать меня в свой вожделенный взрослый мир, где можно делать или не делать все, что захочется, они как-то не спешили. Или это я сама, повинуясь подсознательной житейской логике, не торопилась бросаться грудью на амбразуры самостоятельного быта? А этот мир сразу, с первых часов, начал требовать от меня все более сложных и необратимых решений и поступков, научив быть еще осторожнее. Хотя раньше я искренне считала, что осмотрительнее меня нет ни одной девчонки ни на хуторе, ни в интернате.

А теперь застряла на распутье чувств и разума. И если разумом прекрасно понимала, что тоже убила бы всякого, кто осмелится украсть моего, пока теоретического, ребенка, то сердце сжималось от жалости к Роулу. Ведь для того и собрались здесь все эти воинственные ведьмы и ловкие гольды, чтобы его убить и отобрать ключ, а иначе зачем же еще?!

– Сирень, а за что гольды его ненавидят? – осторожно затронула я вполне нейтральную, как мне казалось, тему, но ведьма снова скорбно вздохнула.

– Нет, не ненавидят, и далеко не все. Мне помогают только те, кто считает, что князем должен был стать мой сын. Остальные пока держат нейтралитет. Видишь ли, в чем дело, у Роула не было права наследования, он родился без магических способностей. А князем гномов и гольдов может быть только маг. У моего мужа способности были, но слабоваты, зато наш сыночек обладал существенным потенциалом. И должен был стать следующим князем. Вот Роул и сговорился с черным магом и Тассминией… Но тут я могу только догадываться, как все произошло… – Ведьма оглянулась и вслушалась в мрак прохода, из которого мы вышли. – Тсс, он идет сюда… Выслушай главное: если тебе Роула так жаль и совсем не хочется мне помогать, лучше уйди, я в гневе буду далеко не так добра, как сейчас.

– Кто идет? – не поняв, шепотом переспросила я.

– Демон. Ургазир, – быстро нагнувшись к моему уху, шепнула чуть слышно ведьма, но на меня эти слова подействовали как ведро ледяной воды.

Кто этот черный маг?!

Демон?! Самый настоящий?!

– Латринея, можно с тобой поговорить? – раздался сзади низкий рык, заставив меня теснее вжаться в камень.

Вот только близкого знакомства с демонами для полного набора заморочек мне и не хватало!

– Говори.

Голос ведьмы так безучастен и холоден, что им можно мороженое замораживать. Искоса взглянув на нее, вижу, как резко застыло лицо и потемнели сиреневые глаза. Да почти неприметно напряглась спина, словно Сирень уже приготовилась к броску или прыжку, как тогда, на скале.

– Наедине, – тихо то ли просит, то ли спрашивает темный, и в этот раз в его голосе мне слышится не рык тигра, а мягкое урчание котенка.

Наедине?! Это значит без меня? И хотя перспектива протискиваться в тесный лаз мимо живого демона как-то не впечатляет, я немедленно вскакиваю на ноги, чтобы уйти.

– Сиди!

Окрик Сирени, несомненно, относится ко мне, вот только слушать ее в этот раз я не намерена. Не знаю, гордость это или гордыня, но, если мне хоть малейшим намеком или взглядом дают понять, что я в каком-то месте лишняя, уговорить остаться не удалось пока никому. Вполне возможно, это глупо, как не раз сообщала мне Марина, но, по-моему, в сто раз глупее поступать иначе. Такая подруга тоже была в нашей компании – упорно не желала замечать даже откровенных намеков. Могла по целому часу стучать в дверь подсобки, куда мы ускользали от очередного аврала, и бубнить: «Ну, девчонки, ну откройте, я же знаю, что вы там!» – вызывая во мне искреннее недоумение и даже стыд за нее, ну как можно настолько не уважать себя?! Лично я давно бы сгорела от стыда.

Вот и теперь – ринулась к проходу, словно не слыша приказа учительницы. И вдруг поняла, что не могу даже сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу. Да и руки движутся как-то замедленно.

– Кэт, сколько раз тебе говорить, что ученица слушает наставницу беспрекословно? – устало спросила Сирень, понимающе взглянув мне в глаза. – Так вот, запомни, повторять не буду. Я исполняю только свои собственные желания, все остальные могут с ними соглашаться или нет, их дело. Меня это не интересует. Садись, у меня нет и не может быть с этим демоном никаких совместных тайн.

Само собой, если бы я могла, то садиться не стала бы наперекор всему, но ноги сами подогнулись, и мне пришлось неуклюже шлепнуться на меховой коврик. Проклиная в душе тот миг, когда я по дурости решила, что идея стать ученицей Сирени – это крупный выигрыш в лотерею. А теперь начинаю понимать, что выгодные предложения местных ведьм – такое же сплошное надувательство, как и все беспроигрышные акции, рекламируемые в бесплатных газетках и по теткиному окну в мир.

– Ты стала очень жесткой, – очень тихо и горько выдохнул маг и опустился на мех прямо там, где стоял.

– Жизнь научила, – равнодушно бросила ведьма.

– Я пришел предупредить, без меня тебе не удастся… – Он на миг замялся, зыркнул на меня обжигающим взглядом черных глаз и дипломатично продолжил: – Сделать то, что ты задумала. Не забывай, что именно я отправлял Эри в стазис, и, естественно, позаботился о том, чтобы никто не смог снять мои заклятия.

– Не волнуйся, – голос ведьмы снова зазвенел льдинками от ненависти, – я этого никогда не забывала.

– Трине, ты же знаешь, если бы я отказался, она нашла бы другого мага, с ее состоянием это было нетрудно. Но тогда у тебя не было бы ни малейшего шанса его вернуть. Ведь стазис – это мое условие, она желала, чтобы Эри убили.

– Во-первых, никогда не смей называть меня Трине, ведьма с таким именем умерла пять лет назад. Во-вторых, если мы не сможем снять стазис, то сами найдем тебя хоть на дне моря. И в-третьих, даже если мне придется принять твою помощь, не вздумай надеяться, что это изменит мое отношение к тебе, – ледяным тоном отчеканила Латринея.

– Ну, надеяться мне никто не имеет права запретить, даже ты. Без надежды не может выжить ни одно разумное существо. И не имеет значения, что эта надежда зачастую безрассудна и эфемерна, – горько усмехнулся маг. – А помощь я тебе предложил безо всякого корыстного умысла. В команде наемников, которую тайком собрал Роул, есть по меньшей мере двое черных магов средней руки, которые готовы на все ради обещанных им молодых ведьмочек.

– Хорошенько запомни, Кэт, – с сарказмом фыркнула Сирень, – ни один демон никогда даже пальцем не пошевелит, если не видит в этом хоть крохотной выгоды для себя лично. И не важно, что ты об этой выгоде пока даже не подозреваешь, – в их расчетливых мозгах все просчитано на двести лет вперед. Утверждают они обычно обратное, вот только подтвердить свои слова не могут ничем.

– Ты неправильно информируешь девочку и зря так отзываешься обо всех демонах разом. Я не собираюсь оправдываться, и хотя многие ведьмы считают иначе, если бы на моем месте был другой маг, Роул давно бы стал законным князем, – с едва сдерживаемой яростью взрыкнул Ургазир.

Спор становился все интереснее, и я вся обратилась в слух. Теперь я готова была от души поблагодарить наставницу за то, что не дала мне уйти.

– Возможно, где-то и есть другие демоны, – теперь в голосе Сирени тоже звучит обжигающий льдом гнев, – только мне таких пока встретить не довелось, потому и говорю про всех.

Ненависть снова начала сгущаться вокруг ведьмы морозным коконом, и я на всякий случай осторожно отодвинулась на самый край, сообразив, что, если сцепятся эти двое, плохо придется всем, кто находится в радиусе ста метров.

– Прибыл посланник от старейшин, – объявил выступивший из тоннеля гольд, и ведьма, согласно кивнув ему, просто исчезла, оставив после себя лишь холодный порыв ветра.

– Она была моей невестой… – тихо заговорил демон в тот момент, когда я уже устала ждать его ухода и сломала себе все мозги, прикидывая, как бы незаметнее протиснуться мимо в тоннель. – До свадьбы оставалось меньше месяца, и я в состоянии эйфории ожидал назначенного дня, как вдруг объявился этот красавчик. Князь Эрнилинс. Приехал в деревушку, словно проездом, и мигом очаровал всех местных девушек. Но самого его интересовала только Трине, я это сразу понял. А вот предпринять ничего не успел, попался в простую ловушку, как последний пастух. Опоили снотворным зельем, блокирующим магию, и, что самое досадное, опоили именно там, где я никогда не ждал подвоха. В доме родителей Трине. Конечно, потом-то я все выяснил, оказалось, это ее сестрица на шкатулку с драгоценностями клюнула, только было уже поздно. Трине нашла меня спящим без одежды в постели сестры и сразу разорвала помолвку. Хотя я уже тогда понимал: ей только предлога для этого и не хватало. На князя она смотрела таким сияющим взглядом, о существовании какого я до той поры даже не подозревал. Ее не могли убедить ничьи заверения, что эта встреча им заранее рассчитана и подготовлена. Ведь законная жена у Эрнилинса к тому времени уже была – дочь соседнего князя. Только детей пока не нарожала, но они и не нужны ему были от женщины, у которой способности напрочь отсутствовали. Князья гномов к этому времени начали понемногу понимать, что их способности постепенно все слабеют из-за частых родственных браков, и предпочитали вторыми женами брать сильных ведьм. А Трине уже тогда была очень способной, даже способнее, чем ты сейчас. Вот и понадобилась князю в качестве матери наследника. Ну и заодно дойной коровы – понемногу сливать ее энергию он начал с первых дней, как привез жену во дворец. Всем посвященным сразу ясно стало по тем заклинаниям, какими он немедля защитил свои владения и замок. А после рождения сына князь совсем воспарил: способности у Эри оказались просто выдающиеся, и он даже раздумал сливать Трине до конца, как это делали другие князья. Как постоянный источник энергии она его больше устраивала, а слитая ведьма становится беззащитной перед проклятиями и ядами и долго не живет. Зато его первая, истинная жена Тассминия ненавидела и ведьму, и ее сына, прекрасно осознавая: когда у нее самой появятся дети, они всегда будут при одаренном брате только номинальными правителями, ведь магами руководить нельзя. И вот тогда она и нашла меня.

Демон тяжело вздохнул и смолк, размышляя о чем-то далеком, но очень мрачном, а я попыталась сложить воедино все, что мне уже стало известно. И почти сразу отметила – пока вопросов меньше не становится. Только кому их задавать, не демона же расспрашивать? Нет, до такой степени бесцеремонности я пока не дожила. Впрочем, а чего я мучаюсь? Сказала же Сирень – расспроси Малину, вот и нужно расспросить, пока есть время.

Однако, как выяснилось, времени-то у меня уже и не было. Демон внезапно насторожился, прислушался и повел руками, словно задвигая над нами занавески.

– Беги скажи ведьмам, Роул на подходе, – приказал таким тоном, что я сразу прониклась серьезностью момента и, не отвлекаясь на расспросы, метнулась в тоннель.

Но всего через несколько шагов наткнулась на дозорного гольда и, догадавшись, что можно передать известие через него, с чистой совестью вернулась на уступ. Чтобы самой рассмотреть происходящее и, что греха таить, хоть издали поглядеть на Роула. В последний раз. Как бы ни хотелось мне верить в его невиновность, однако факты – вещь упрямая. И раз все вокруг рассказывают про красавчика неприглядные истории, мне остается только пожалеть, что внешность князя так обманчива. А если полностью поверить рассказу демона, то получается, что и братец его был не лучше, видимо, подлость – это их семейная черта.

Но с другой стороны, то, что я раньше по книжкам знала про демонов, никак не характеризует и эту расу с положительной стороны. Да к тому же Сирень совершенно серьезно предупредила насчет его меркантильности. И действительно, стоит хорошенько вдуматься, как начинаешь понимать: демону все же выгодно выступить сегодня на стороне ведьм. И даже очень.

Тогда ему и сама Сирень, самая мощная из местных колдуний, будет обязана, и ее сын, наследник княжеского замка и сокровищ. Но для этого нужно, как я понимаю, вначале попасть в сокровищницу, а прежде – победить воинов Роула, которые вот-вот войдут в пещеру.

Черт, они же сейчас войдут, чего же я стою, как дура?!

Прошмыгнув мимо демона, хлопаюсь на пузо в том месте, где до этого лежал гольд-наблюдатель, и пытаюсь хоть что-нибудь различить в сумраке, царящем на дне пещеры.

– Не видно? – с ядовитой жалостью рыкнул над плечом демон.

– Ни колобка, – раздраженно буркнула я, пытаясь сообразить, могут ли сейчас чем-нибудь помочь первоначальные знания о магии, полученные на уроках Сирени.

Выходило – ничем. Само собой, светлячок повесить я уже смогла бы. Вопрос только, как среагируют на его появление черные маги и наемники? Ведь не решат же, будто он появился сам по себе?

– Человечьим зрением наемников и магов отсюда не разглядеть, – бесцеремонно ложась рядом и свешивая голову за край, сообщил маг, – а отслеживать издалека магические потоки ты сможешь лет через пятьдесят, не раньше. Но вот различать узелки магии в амулетах и защитных заклинаниях вполне можешь научиться прямо сейчас.

– Как? – недоверчиво уставилась я на демона и лишь теперь заметила, что мужчина он очень даже видный.

Не такой смазливый, как Роул или хотя бы те парни из журналов, по которым сходили с ума мои подружки. И вообще, скорее умный и мужественный, чем красивый. Даже мне с моим небольшим жизненным опытом сразу понятно по твердому, уверенному взгляду и непримиримо сжатым губам, насколько это уверенный в себе и сильный мужчина. Тьфу, демон. Давно живущий по своим собственным законам и правилам.

– Я тебя научу, – обыденным тоном предложил он, однако почему-то я сразу не поверила этой внезапной доброте.

Не делают ничего такие прожженные жизнью мужики, а особенно демоны, за просто так. Вот потому и спросила прямо:

– И что я буду за это должна?

– Какая ты… недоверчивая, – не сразу нашел нужное определение демон. – Ничего не будешь, только поторопись, если на самом деле хочешь хоть что-то разглядеть.

– Учи, – твердо кивнула я. – Но не забудь про ничего.

– Закрой глаза. Представь, что ты в темной комнате, где отовсюду торчат острые лезвия. Они холодные, лишь на самых остриях немного нагреты. Посмотри на меня, не открывая глаз, и попробуй уловить это тепло. Не кожей и не умом, а седьмым чувством.

Спорить по поводу того, что у человека шесть чувств, а не семь, я не стала. Давно поняла, что это не так. Иначе чем тогда мы ощущаем далекую грозу, или недобрый взгляд, или опасность, угрожающую близким?

Просто сделала все, как сказал маг: зажмурила глаза и попыталась уловить тепло.

– Неправильно, – тут же остановил мои упражнения демон. – Не зажмуривайся, просто прикрой глаза. Легко, как во сне. И не думай ни о чем, просто жди. С твоими способностями должно получиться сразу.

Я повторила все действия еще раз: и глаза прикрыла, и замерла… Подождала немного, и уже почти открыла рот сообщить, что никакого колобка не вижу, как вдруг обнаружила перед собой целую кучку разноцветных светлячков. Словно елку внезапно включили.

– Сверху семь красных огоньков; под ними справа – темный, почти черный; потом два белых и один зеленый; потом синий в окружении белых; еще справа три рядом, один красный и два белых; слева четыре, один повыше – темно-красный, ниже – два синих и желтый. А посредине большой, розовый, с темно-красной серединой и какой-то неровный… – ошеломленно перечисляла я увиденное внутренним зрением и, заинтересовавшись последним огнем, распахнула ресницы: – А это что такое?

Ургазир выглядел здорово ошарашенным этими словами, и судя по вытаращенным глазам, совсем не ожидал от меня таких успехов.

– Видимо, это мой запас энергии, вот только почему розовый? – сорвалось с его губ, прежде чем демон успел взять себя в руки.

– Ну прости, – поспешила извиниться я, – может, у меня что со зрением не так, но оно было именно розовое и немного шевелилось, как живое. А остальное я правильно сказала?

– Даже слишком, – хмуро фыркнул демон. – А теперь точно так же посмотри вниз.

Вниз я смотрела, уже представляя, что нужно искать и как, и все же увиденное поразило. Пропасть была перекрыта плотной, слабо светящейся разноцветной сетью, словно сложенной из нескольких слоев гигантских кружевных салфеток. В комнате Светкиной бабушки стол, тумбочка и все многочисленные полочки были застелены такими, только нормального размера.

Но никаких наемников и магов я не заметила, о чем немедленно заявила Ургазиру. Он вновь распластался рядом и с минуту задумчиво смотрел в сторону, откуда, как я поняла, должны появиться люди князя. Вертя при этом в руках снятое с пальца кольцо. Осененная догадкой, я прикрыла глаза и сразу поняла, что не ошиблась. Простые, невзрачные колечки, ничем не примечательные на первый взгляд, мгновенно преобразились, стоило посмотреть на них внутренним зрением. А кольцо, которое он снял, выделялось погустевшим синим блеском.

– Остановились у первой двери, – сообщил мне прямо в ухо маг, и я мгновенно подобралась.

Демон понимающе ухмыльнулся, а я почувствовала, что краснею, как первоклашка, пойманная в момент исправления кола на четверку.

– В следующий раз попробуй рассмотреть магические предметы и наложенные заклинания, не закрывая глаз, просто уходя в себя. Но не забывай присматривать за окружающим миром, чтобы никто не застал врасплох, – словно не замечая моего смущения, пояснял демон. – А пока никого нет, расскажи, какие ты различила цвета в защитном плетении.

Еще несколько минут я училась видеть магию с открытыми глазами, а маг внимательно следил за мной и рассказывал, чем заклинания различных цветов и плетений отличаются одно от другого. И каких сюрпризов можно ждать от тех из них, которые растянуты в нескольких метрах под нами.

– Ведьмы идут, – вдруг прервал свои объяснения демон и, одним движением легко вскочив с коврика, шагнул в сторону. – Не говори Трине, что я тебя учил, у ведьм не принято вмешиваться в дела чужих учеников.

Я кивнула в знак согласия, но про себя решила: если пойму, что задуманное им Сирени не понравится, расскажу ей обязательно.

Ведьмы появились из прохода через несколько секунд, и первой, как я и ожидала, была Сирень.

– Где? – метнувшись к краю и заглянув вниз, отрывисто бросила она, не оборачиваясь, но и я, и демон прекрасно поняли, кому предназначался этот вопрос.

– Остановились за дверью, – обернувшись к бывшей невесте, кратко отрапортовал маг. Несколько мгновений помолчал, но, так и не дождавшись продолжения разговора, добавил с еле заметным вздохом: – Наверняка готовят ловушки, чтобы никто не подошел сзади.

– А зачем они вообще идут сюда, если никто чужой не может проникнуть в сокровищницу безнаказанно? – не выдержала я показного нежелания Сирени разговаривать с бывшим женихом.

– У Роула нет другого выхода. После того как он получил известие о том, что Латринея сумела попасть в выработки гольдов, это был единственный доступный ему путь. Ведь никто не знает предела возможностей высших ведьм. И если ей удастся выкрасть Эрифиуса, то власти Роула во владениях брата придет конец. Поэтому он должен добраться до саркофага первым, чтобы, угрожая его уничтожением, потребовать от Латринеи отказаться от прав ее сына, – очень ловко обойдя вопрос о нынешнем состоянии княгини, охотно объяснил демон.

– А почему… – наконец-то дорвавшись до хорошо осведомленного источника, попыталась я продолжить беседу, но Сирень пресекла дознание на самом интересном месте:

– Кэт, сейчас нет времени на подробные объяснения. Лучше скажи мне, что ты надумала?

– Я с тобой, – помедлив секунду, с тяжким вздохом, который не удалось скрыть от внимательных глаз наставницы, принимаю такое логичное и вместе с тем непростое решение.

И ведь прекрасно понимаю – нет на самом деле у меня никакого выбора, да никогда и не было, почему же душа сразу отзывается такой пустотой и болью, словно я собственными руками вырвала из нее клок? Очень важный, как оказалось, хотя до этого момента и сама не подозревала насколько.

– Ну и молодец, я и не сомневалась, – приобняла меня за плечи простодушная Береза. – Всегда верила, что не польстится такая умная девочка на красивые глазки княжонка. Нам и с Рябинкой горюшка хватает.

– А что случилось с Рябинкой? – мгновенно сделала я стойку, но Сирень метнула в подругу такой укоризненный взгляд, что та сразу смешалась и засуетилась, уводя меня с уступа.

– Пойдем отсюда, – бормотала виновато, – тут и без нас тесно. Ты же еще не завтракала? Вот и покушаешь, там девчата отличный завтрак приготовили, и кашу, и оладики, все уже завтракают. А потом будем ждать зова.

– Береза, – перебила я ее, когда тоннель стал широк настолько, что смогла идти с ней рядом, а не плестись гуськом, – лучше поясни мне ваш план захвата сокровищницы. Хотя бы в общих чертах.

– Да какой там план! – отмахнулась она. – Все просто. Нужно, чтобы Роул открыл дверь, кроме него, это никто не сможет. А уж тогда Сирень легко саркофаг заберет, сейчас его заклятия не выпускают. Знающие маги защиту ставили, и каждый ее усложнял и усиливал. Теперь ни один без ключа не откроет.

– Береза, – пройдя еще сотню шагов, остановилась я от ошеломительного прозрения, – ты сама поняла, что сказала? Что Сирень может туда входить?!

– А что тут такого? – пожала плечами ведьма. – Дикие и не то могут. Если надо, в иголочное ушко проскользнут. Но вот вынести оттуда Сирень не может даже маленького колечка. Ты разве не поняла, почему в своем истинном нынешнем виде она всегда одета в голубое платье? Потому как была именно в нем в тот момент, когда погиб Эрнил. Вернее, когда узнала о гибели мужа, а узнала сразу, связаны они были магическими амулетами. Только не говори ей, что я проболталась, не любит она вспоминать.

– Не скажу, – пообещала я и, чтобы совсем успокоить ведьму, сообщила: – Она все равно разрешила Малине все мне рассказать.

– Ну вот и хорошо, – непонятно хмыкнула Береза. – Тогда пусть Малина все тебе и объяснит с самого начала.

Больше на эту тему мы не разговаривали, и не по моей инициативе. Береза все мои попытки расспросить о прошлом переводила на разговоры о завтраке и хозяйственных проблемах. Вскоре мы дошли до пещеры, где собиралась армия Сирени, и едва я пристроилась на камушке с миской в руках, как ведьма слиняла, сославшись на дела.

Расспросить Малину после завтрака, как я намеревалась, пока запивала оладьи холодным молоком, не удалось. На нее навалилась целая куча банальных забот об обеде и устройстве лазарета, и не успела я найти ведьму, она, обрадовавшись дополнительной паре рук, отправила меня чистить овощи.

Не слушая никаких заверений, что мне это противопоказано врачами по причине стойкой аллергии. Именно на это неблагодарное занятие.

День тянулся нестерпимо долго, и все время для меня находилась какая-то работа. Помогать разносить обед, мыть чашки, снова готовить… а мне так хотелось растянуться на меховом одеяле и немного спокойно подумать. Хоть чуть-чуть просчитать наперед возможные варианты развития событий и определить свое место в них.

По напряженным взглядам ведьм, словно невзначай оборачивающихся в сторону прохода, я догадывалась, что пока никаких изменений в дислокации не происходит, но никого спрашивать напрямую и не пыталась. Все остальные ведьмы, кроме Березы и Малины, посматривали на меня настороженно, из чего я сделала вывод, что деза, запущенная Сиренью, сработала отлично. Настроила против меня весь клан, и теперь ни одно мое движение не останется не замеченным и не зафиксированным ушлыми заговорщицами. Почище видеокамер сработают, со всех ракурсов сфоткают.

И от ясного осознания, что сегодня весь день живу как на сцене, я тихо зверела, ожидая первого промаха со стороны сестер по разуму. Вернее, по магии.

Однако сорвалась не на них, а на черном маге, пришедшем в пещеру в тот самый момент, когда все уже поели и я протирала тряпкой освободившийся стол. Все это, и столы, и скамейки, и матрасы, притащил с собой отряд гольдов, прибывший перед обедом. И, естественно, активно поучаствовавший в уничтожении наготовленного. Поэтому порции получились чуть меньше, чем рассчитывала Малина, и, едва накормив всех желающих, ведьмы снова устроились чистить овощи и перебирать крупу. Малина тоже пошла с ними, настойчиво напомнив, что без моего непосредственного участия благое дело приготовления ужина загнется на корню.

К этому времени я уже прекрасно понимала, что мне специально не дают ни минутки передышки, только не могла сообразить, как это расценивать. Как заботу или как недоверие?

И вот в тот самый миг, когда я усердно терла тряпкой некрашеные доски и мрачно представляла себе гору нечищеных овощей, очень похожих на картошку и морковь в одном флаконе, и явился пообедать демон. Наверное, он еще издали заметил меня, потому что прошел мимо пары пустых столов и шлепнулся за тот, который терли мои руки. Голова же была занята совсем другим: поиском повода откосить от ножика и бака с водой, вокруг которого уже сидели неутомимые однополчанки.

– Кэт, принеси чего-нибудь перекусить.

Нет, он попросил вовсе не грубо и не фамильярно. Да и, судя по всему, тоже был занят своими мыслями, только для меня это оказалось последней каплей.

– Так и знала, что «ничего» – это пустое слово, – едко хмыкнула я, выпрямляясь и швыряя тряпку на стол. – А на самом деле теперь навечно попаду в разряд должниц. Кэт – туда, Кэт – сюда.

Ургазир медленно поднял от стола черные глаза, и словно кто ведро воды колодезной на меня сверху вылил. Так выразителен был взгляд – и ледяное изумление, и гнев, и презрение… ох, что же я натворила-то! И как теперь выкручиваться? Да и помогут ли извинения или вообще хоть что-нибудь, если демон разозлился по-настоящему? А лично я на его месте обязательно разозлилась бы и наглядно показала наглой букашке из чужого мира, где тут обитают северные лисы.

«Вот и пришел тебе, Катька, конец», – сообщаю сама себе с безнадежностью, глядя, как демон медленно опускает глаза и убирает со стола руки. Продолжила мысленно его движение… и вдруг снова увидела пеструю россыпь огоньков, но сейчас все разноцветные искры, означающие магические кольца, были собраны в плотную кучку, словно маг тесно переплел пальцы. А заметно потемневшее розовое пятно стало больше, и вокруг него, будто рассерженные змеи, языками жадного пламени вились алые протуберанцы.

По всей вероятности, ведьмы, не спускавшие с меня глаз, тоже сообразили, что происходит нечто скверное. Сразу несколько кухарок бросили свои ножи и ринулись к столу.

– Кэт, иди сюда! – повелительно крикнула Береза, еще не пробежав и половины расстояния.

Мне даже смешно стало, хотя внутри все просто оледенело от страха. Неужели она не соображает, что если демон захочет меня наказать, то я и рукой двинуть не успею, не то что от стола отойти? По лицу Ургазира скользнула пренебрежительная ухмылка. Нет сомнений, он на раз раскусил наивную попытку ведьмы спасти невоспитанную иномирянку и тоже развеселился.

«А ведь если маг прибьет меня сейчас, ведьмы в долгу не останутся, – полыхнуло в мозгу страшное понимание. – И пойдет бойня до победного конца». А виновата в этом одна я, вернее, моя несдержанность… Ох, сколько раз Марина предупреждала: «Нарвешься ты, Катерина, на большие неприятности». Как в воду смотрела. Вот они, неприятности, словно в замедленном кино, неотвратимо приближаются со всех сторон, и нужно срочно что-то сделать, как-то остановить… вот только как?

Есть лишь один способ, и хотя я его жуть как не люблю, но выбирать не приходится.

– Ургазир… – как в пропасть, шагнула я к столу, – я не хотела… извини, пожалуйста, у меня сегодня настроение паршивое… В общем, извини.

– Это я виноват, обратился как к служанке, – тихо буркнул маг, не поднимая глаз. – Сейчас попрошу кого-нибудь другого.

– Не нужно. Я принесу, – гордо вскинула я голову, пусть не думает, что я извинялась от страха за свою жизнь.

И обернувшись к котлам с остатками обеда, попадаю прямиком в объятия Березы.

– Ты почему меня не послушала? – задыхаясь от быстрого бега, сердито шипит ведьма. – Иди-ка отсюда.

– Сами идите, это мой стол. Чего набежали, давно черного мага не видели? – строптиво фыркаю я, намеренно вызывая огонь на себя.

– Кэт, этот… обидел тебя? – заглядывает в лицо пухленькая Смородина, пытаясь протиснуться между мной и Березой.

– Что он тебе говорил? – теребит с другой стороны Вишня, с ненавистью поглядывая на демона.

– Да в конце-то концов! – начинаю возмущаться, копируя собственную тетушку, и для пущей наглядности, точно как она, всплескиваю руками. – Будете вы меня слушать или нет? Клушки сумасшедшие! Картошку чистить надоело, что ли? Не видите, человек устал, кушать хочет, чего набросились, как сороки? Я и без вас управлюсь!

– Нам показалось… – многозначительно тянет Береза, не спуская глаз с демона.

– Вам показалось, – с нажимом отвечаю я, оттесняя ведьм подальше. – Ну идите уже, а то Сирень придет, снова ругать будет.

Имя Сирени производит на ведьм отрезвляющий эффект, и они, недоверчиво косясь, но не имея никаких доказательств, что я лгу, не спеша удаляются к своему котлу. А я, пытаясь подавить внезапно навалившуюся слабость, начинаю наполнять миски тушеными овощами и мясом.

– Спасибо, – внимательно посмотрел на меня демон, когда я поставила перед ним еду.

– На здоровье, – не в силах больше сдерживать дрожь в ногах, шлепаюсь на скамью напротив него.

– Я не про еду, – ковыряя вилкой в миске, сообщил он.

А про что тогда? А, ну да, с его умом да не понять, чем это могло закончиться?! Небось вперед меня сообразил, потому и сидел как американский наблюдатель, словно происходящее его никаким боком не касается. Вот только пусть не думает, что это я себя пожалела или его.

– Мне ведьм жалко стало, у них и так жизнь тяжелая, – прямо заявила я. – Если бы началась драка, им бы здорово досталось, ты в магии намного сильнее.

– Я понял, – не переставая энергично жевать, кивнул демон. – Потому и сказал «спасибо».

Неподалеку прошла, словно по делу, одна из ведьм, и демон смолк. Я сидела, поставив на стол локти, бездумно смотрела, как он ест, и настроение понемногу начинало улучшаться. Может, действительно мне давно нужна была встряска? Или грело душу осознание того, что сумела разрулить такую взрывоопасную ситуацию? И не важно, что сама ее и создала, от ошибок никто не застрахован.

– Сейчас тебе стало поспокойнее? – принимаясь за пирожки, интересуется демон.

Что? Подняв взгляд, ловлю в черных глазах участие и вмиг закипаю. Вот же… демон, это он на мне свою магопсихологию тренирует! А спросить вначале не мог?

– Кэт, – Ургазир мгновенно понял, что его слова произвели вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал, – что случилось?

– Ничего особенного, – едва не скриплю зубами от ярости, – просто кто-то, не спросив разрешения, влез ко мне в душу и начал наводить там порядок по своему усмотрению. И надеется, что я буду прыгать от счастья, узнав, что мои эмоции можно менять как носки!

Больше от обиды ничего не смогла выговорить: пулей выскочила из-за стола и решительно направилась в сторону кучи сложенных на день постелей. Мне нужно наконец побыть одной, хорошенько успокоиться и все обдумать. И не стоит ведьмам даже близко подходить с напоминаниями о нечищеных овощах, узнают о себе много нового.