В это утро Аня проснулась позже, чем всегда. У нее болело горло. В окошке не видно было солнышка. Аня поворочалась в постели и встала. Она была вялая и разбитая, ее мышцы на ногах и руках болели, как после уроков физкультуры. Рука, покусанная медведем, просто кричала от боли. Аня забыла вечером намазать ее мазью. Медленно передвигая ногами, Аня пошла умываться. Веры нигде не было видно. На кухне Аня увидела записку: «Скоро вернусь. Пей чай, печенье на столе. Вера». Видно, кроме печенья у Веры ничего не было.

Аня потрогала свои вещи – высохли. Она оделась и решила заняться рукой. Сняв бинт, Аня увидела, что рука воспалилась. Она осторожно потрогала места укусов и осмотрела опухоль вокруг них. Ничего, это от того, что Аня вчера не полечила ее. Сейчас она это исправит. Она достала мазь из кармана толстовки, и обильно смазала раны. Потом кое-как обвязала кисть бинтом. Порядок. Теперь чай. Горло ведь тоже болело. Аня вскипятила воду в чайнике и налила большую чашку чаю. Как жаль, что нет меда или малинового варенья. Ане всегда помогало это народное средство. Она все выпила, но Веры не было по-прежнему. Куда она ушла? Аня пошла в зал и увидела свои деньги на столе. Они уже высохли. Аня аккуратно сложила их в кучку и засунула в карман. Она так и не посчитала, сколько взяла у Родриго.

На столе остался ключ от его комнаты. Аня повертела его в руках и, подумав секунду, написала записку: «Вера, большое спасибо за гостеприимство. Не знаю, вернусь ли сегодня. Я хочу заночевать в квартире Родриго. Аня».

Аня вышла на улицу. Сегодня небо затянулось тучами. Наверно пришла пора настоящей осени, с холодными дождями, ветром, а то и снегом. Пока еще не было так сильно холодно, но без солнечного света воздух уже не прогреется до летней температуры. Аня сегодня решила проехать на троллейбусе выше своей улицы на одну остановку. Возможно, с другого ракурса она увидит свой дом. На остановке стоял мужчина, и Аня поздоровалась с ним. Он ответил, но не проявил к ней никакого интереса. Разве что, подозрительно посмотрел на оставшиеся пятна крови на ее порванной толстовке. Аня вздохнула, она ничего не могла поделать со своей одеждой. Ей не во что было переодеться. Подошел троллейбус и они с мужчиной вошли. Он сел на сиденье, но Аня не стала садиться, так как ей надо было тут же выходить. Она заранее отдала деньги за проезд и через минуту снова вышла. Как странно. Будь Аня в своем городе, она никогда бы не стала ехать одну остановку. Это было так рядом с ее домом, что идти пешком было в удовольствие.

Аня дошла до места, с которого должен быть виден ее дом. И он был виден! Только Аня не обрадовалась, так как между домом и девушкой пролегала подозрительная серая поляна, похожая на болото. В реальности тут должен был находиться продуктовый магазин, называемый «Стеклянный», потом двухэтажные дома по обе стороны от дороги, тротуар, деревья. Аня стояла и смотрела на свой дом. Даже не дом, а целый двор. Там было четыре двухэтажных и один трехэтажный дом. А за домами кладбище. Все как положено, если бы не это злосчастное поле. На Анин глазомер идти было недалеко. Если это обычное поле, то пять-семь минут, и она уже дома. Но теперь Аня знала, что это не обычная реальность, и ее могут подстерегать различные опасности. Она топталась на месте, не зная, что предпринять. Все так рядом, и все не так, как видится.

Аня сделала пару шагов по направлению к дому. Эта реальность стала четче, а под ногами мокро зачавкало. Это и, правда, болото или топь. Аня вернулась назад. Она долго ходила взад и вперед, страстно желая как-то преодолеть опасное пространство. Она пробовала ногой топь в разных местах, и даже слегка прыгала на ней, желая убедиться, что она не сильно засасывает. Наконец, Аня нашла толстую длинную палку и решилась идти. Но сначала, она взяла свой сотовый и отправила Родриго эсемеску: «Родриго, я иду по болоту, выше своего дома».

Прежде чем идти, Аня установила здесь ориентир, чтобы вернуться, если понадобиться. Она воткнула еще одну палку, почти ствол молодого деревца, который валялся неподалеку. Потом своей палкой она ощупала путь перед собой и пошла. Она шла медленно, тщательно тыкая палку впереди себя, желая заранее обнаружить опасное место. Пока под ногами мокро пружинило, и Аня не проваливалась. Только кроссовки быстро промокли в ледяной воде, и ноги в них замерзли. Вместо семи минут Аня шла уже полчаса, и наверно еще столько же предстояло пройти.

Она была почти на середине, как вдруг услыхала непонятные звуки справа и сзади. Топь под ней заколыхалась, словно землетрясение. Аня посмотрела и обомлела. Прямо на нее шел древний вымерший ящер. Не хищник, нет. Обыкновенный, гигантский диплодок или что-то типа того. Аня задрала голову, чтобы увидеть его полностью. Он был высок как пять ее домов, поставленных друг на дружку. Он шел, проваливаясь в этом болоте, медленно переставляя свои слоноподобные ноги. Аню он не видел, он шел по своим делам. Он громко и глухо пыхтел, из его носа вырывался пар и влажные капли. Аня попыталась убраться с его дороги, но бежать по такому болоту было весьма неудобно. Она упала два раза, потеряла свою палку, провалилась одной ногой в глубокую воду. У нее началась паника оттого, что либо ее растопчет чудовище, либо она утонет в болоте. Она не знала, что хуже. Она пробовала кричать, но тут же сорвала голос. Диплодок прошел совсем рядом. Под его ногами образовалось целое озеро воды, которое начало засасывать в себя Аню. Она беспомощно барахталась в мерзлой воде, стараясь остаться на плаву и не утонуть. Усилия были тщетны, потому что ее голову зацепил хвост гиганта, и она захлебнулась в холодной воде.

Динозавр ушел куда-то вдаль, мимо ее города. Через минуту Аня всплыла вверх лицом. Она дышала, но была без сознания. Ее тело колыхалось в болотной жиже, пуская круги по воде. Ее личное время замерло до того момента, пока не затрезвонил мобильник. Как ни странно, холодная вода не повредила ему. Аня заворочалась и попыталась подняться на ноги. Телефон упрямо звонил, и Аня, наконец, стоя на четвереньках в зловонной жиже, вытащила его из кармана.

– Родриго, милый, – прохрипела Аня, – я чуть не утонула.

– Аня! Что еще за болото? – его голос был испуганный. – Где ты нашла болото?

– Оно образовалось с другой стороны от моего дома, – чуть слышно проговорила она.

– Что с твоим голосом, Эн?

– Я в холодной воде, Родриго.

– Аня немедленно иди домой и полезай в горячую ванну. Потом выпей чего-нибудь спиртного с чаем и в постель. Я скоро вернусь. Побереги себя, милая.

– Постараюсь, любимый.

Аня поднялась на ноги и трясущимися ступнями ощупывала путь. Она продолжала двигаться к своему дому. Ей было холодно и больно. И чувство сильного одиночества мучило ее. Если бы только он был с ней! В голове поплыли видения или воспоминания, Аня уже не различала их. Все смешалось, она замерзала.

– Родриго, почему вы так относитесь к девушкам?

– Как так? – улыбнулся он, занимаясь своей гитарой.

– Прогоняете их. Сегодня одна, завтра другая.

– Ты думаешь, это мы виноваты? – усмехнулся он.

– А кто? – наивно спросила Аня.

– Они сами такие. Вешаются на шею, то одному, то другому. Сегодня я для них герой, завтра Богдан, затем твой брат.

– А Лешка?

– Лешка не с нами. Он, как и ты, другой.

– Что значит другой?

– Это значит, серьезный, ответственный, умеет любить.

– А ты не такой? – жалобно спросила я.

– Не-а. Я другой. Полная противоположность, Эн. Гуляка, бабник, транжир.

– Это неправда, – я была категорически не согласна. – Ты щедрый, добрый, любящий, нежный.

– Ты смотри на дела, Эн, а не на то, как я целую тебя, – ухмыльнулся он. – Пелена быстро спадет с твоих глаз. Мои манеры застилают твой острый взгляд.

Я помолчала. Я видела Родриго совсем другим.

– Значит, Лешка не в вашей компании?

– Он сам по себе. Он единственный талант среди нас. Его надо беречь. Кроме того, у него есть девушка, и он любит ее.

– Как здорово! – восхитилась я.

– Точно, – с сарказмом подхватил Родриго. – Вот тебе бы так, да, Эн?

– Да. А что здесь плохого?

– Ничего. Я только плох. Я не подхожу под образ твоего принца, – он отложил гитару.

– Ты подходишь, – тихо сказала я. – Это я подкачала. Я не красавица, я малолетка, я глупая.

Он рассмеялся, и взъерошил мне волосы.

– Точно. Глупышка.

Он пристально посмотрел в мои глаза и наши губы слились. И сейчас я чувствовала себя красивой, сильной, умной.

Аня очнулась. Она стояла рядом со своими домами. Еще пару шагов и туман рассеется. Анины зубы стучали и губы были синие. Она вошла в свой двор. Все было таким, каким она всегда помнила. Круглый двор внутри домов, беседка, стол со скамейками по обе стороны, натянуты бельевые веревки, а около каждого подъезда лавочки, где сидят соседки по вечерам. Перед окнами ее квартиры растут березы, а с другой стороны дома – абрикос.

Около ее подъезда стояли незнакомые дети и со страхом смотрели на нее. Аня выглядела довольно жутко, мокрая, грязная, с клацающими зубами. Видимо, дети приняли ее за привидение.

– Спокойно, ребята, – сипло сказала она. – Я Аня, я живу здесь. Я просто провалилась в болото.

– На болото нельзя ходить, – назидательно проговорила маленькая девочка.

– А в какой квартире вы живете? – спросил белокурый мальчик.

– В двенадцатой.

– Там запечатано. Там теперь никто не живет.

– Я там жила раньше с мамой и вместе с братом.

– Там жил младенец, – твердо сказал мальчик. – Теперь он ушел, а дверь запечатал.

– Сейчас посмотрим, – клацнув напоследок, произнесла Аня.

Она решительно пошла в подъезд, поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Даже мелодия звонка была та же самая. Никто не открыл. Аня вытащила свой ключ и вставила в замочную скважину. Ключ повернулся, и Аня открыла дверь. В нос ударил знакомый с детства запах. Аня счастливо вздохнула – она дома.

– Видишь, – сказала она мальчугану, который увязался за ней, – это мой дом.

Аня захлопнула дверь и вошла в прихожую. Все как обычно. Она включила свет и сбросила мокрые кроссовки. Быстро прошлась по квартире, и ничего необычного не обнаружила. Все вещи целы и на своих местах. Она спокойно побежала в ванну, чтобы согреться и отмыть с себя грязь и запах противного болота. В ее волосах было полным полно тины и гнилой травы.

Горячая вода долго приводила в порядок Анино тело. Сначала она тряслась от холода, пока тепло медленно проникало в ее тело, потом долго отмывала с себя грязь. И напоследок, она просто лежала в теплой и чистой воде, наслаждаясь триумфом. Аня была уверена в том, что раз она добралась домой, то теперь все будет по-прежнему. Придет с работы мама, заявится обкуренный брат, вечером она увидит Родриго.

Основательно прогревшись, Аня вылезла из ванны и завернулась в свое полотенце. Она пошла в свою комнату, чтобы надеть на себя чистое белье и новую одежду. Но открыв шкаф, она обнаружила его почти пустым. На полке лежало точно такое же белье и джинсы с толстовкой, какие она бросила в ванной. Аня пораженно смотрела на вещи. Что же это? Где вся одежда? Она уселась на кровать и задумалась. Мысль о воровстве отпала сразу. Ее шмотки никому не нужны, тем более что в квартире можно достать и более ценные вещи, а они на месте. Единственное правильное объяснение – это не Анин дом, как и сказал мальчик. «Ладно, – решила Аня, – сделаю небольшую передышку и подожду здесь немного. Посмотрим, что будет. Может, придет кто-нибудь». Одежда, по крайней мере, ее. Аня быстренько надела все чистое и пошла на кухню. Снова поставила чайник, и пока он грелся, заглянула в холодильник. Она увидела там бутерброды, которые всегда делала мама, малиновое варенье, всякие кастрюльки с едой. Она все достала и сделала себе чай. Потом вспомнила совет Родриго и пошла в комнату Антона. У него на столе был коньяк. Она взяла бутылку и плеснула немного алкоголя себе в чай.

Пообедав, Аня размотала грязный мокрый бинт. Мазь давно впиталась, и Аня достала из старых мокрых вещей мазь и деньги, а еще ключ от квартиры Родриго. Деньги она снова разложила на столе, чтобы просушить, а мазью намазала руку и обмотала новым бинтом из домашней аптечки. Уже лучше! Она пошла к себе в комнату, улеглась на кровать и закрыла глаза. Напряженная жизнь сказывалась на ее силах. Она измоталась за эти дни, и сон навалился на нее всей своей тяжестью.

Ей приснился Родриго, смерть его мамы. Это случилось летом, в конце июня, прямо на ее выпускном вечере. Родриго не пришел посмотреть на нее. И как только Аня освободилась, и выпускники были предоставлены сами себе, она сейчас же позвонила ему.

– Родриго, где ты?

– Аня, мама умерла, – тихо ответил он.

Аня замерла и подумала, что он не захочет сейчас даже видеть ее, раз у него такое горе. Но ей нестерпимо хотелось как-то помочь, выразить свое сочувствие, успокоить его. Она подошла к маме и сказала, что останется с одноклассниками до самого конца. Ее класс по традиции, собирался встречать рассвет солнца. Мама ушла, а Аня уехала к Родриго домой. Дрожащими пальцами она нажала на звонок. Он открыл. Таким серьезным Аня никогда его не видела. Теперь он был Данилом, а не Родриго. Его каждодневная маска крутого парня улетучилась, и она видела перед собой убитого горем молодого человека. Анин наряд был здесь не к месту. На ней было длинное вечернее платье бледно-розового цвета, с ленточкой выпускника наискось, высокие каблуки и интересная прическа. Она сделала себе сегодня легкий макияж, надеясь выглядеть взрослей, и чтоб понравиться Родриго.

Он медленно направился в комнату, где жила и болела его мама. Она лежала на кровати совершенно такая, какой Аня ее запомнила в первый раз. Только лицо похудело. Родриго встал перед кроватью на колени и положил голову рядом с маминой рукой.

– Видишь, Аня, она умерла так тихо и спокойно, и совсем не мучилась перед смертью.

Аня опустилась на колени рядом с ним и также положила голову, только лицом к нему.

– Мне очень жаль, Данил, – тихо сказала она.

– Да, – его губы чуть шевелились. – Теперь я совсем один.

Ане хотелось сказать: «А я?», но она почувствовала, что этот вопрос не к месту. Вместо этого она взяла его руку и крепко сжала.

– Аня, ты знаешь, ты похожа на нее, на мою маму. Если бы она не болела, я бы мог по-настоящему познакомить вас. Ты бы ей понравилась, я знаю. Она бы полюбила тебя.

У Ани из глаз потекли тихие слезы. Как жаль, что не случилось так, как говорил Родриго. Аня бы тоже хотела понравиться его маме. И может тогда, они с Родриго были бы вместе, и он закончил бы учебу в университете, и был бы совсем другим. Не было бы чужих женщин, выпивки, наркотиков. Хотя Родриго их не употреблял, но Аня знала, что он с Богданом приторговывал ими, и Антон покупал их для себя. Богдан был главным поставщиком, Аня догадывалась об этом.

– Ты красивая, – шепнул он ей.

Аня вытерла слезы рукой и размазала тушь. Ничего, пускай. Они долго стояли на коленях перед телом его мамы и молчали. Аня не знала, что сказать, а Родриго думал о чем-то своем.

– Аня, тебе надо домой, – почти вопросительно сказал он.

– Нет. Я могу остаться с тобой до утра.

– Хорошо. Я рад, что ты со мной. Я думал, одному будет легче, но с тобой мне лучше.

– А ребята знают?

– Да. Они придут утром. Леха поможет мне.

– Я тоже хочу помочь.

– Нет, ты не приходи. Я не хочу, чтобы ты видела все это. Не приходи, ладно?

Аня кивнула и снова заплакала. Ей было жалко Родриго, его маму, она плакала по не состоявшейся жизни и их отношениям. Родриго поднял ее руку, все еще державшую его и поцеловал ей пальцы.

– Пойдем, Аня, – позвал он.

Он отвел ее на кухню и достал из холодильника водку.

– Ее запас, – объяснил он. – Выпей, Аня.

Он налил немного ей и побольше себе. Они молча выпили, и Аня пила водку впервые, как и все, что предлагал Родриго до этого. Он не дал ей запить или заесть алкоголь, и теперь у Ани все горело во рту. Но она не шелохнулась и не нарушила его молчания.

– Мы жили всегда вдвоем, – вдруг сказал Родриго. – У меня есть где-то отец, но я никогда не видел его и не хочу видеть. Мама была очень хорошей и красивой, не понимаю, как он мог оставить ее. Она сделала для меня все, что могла. Я даже ходил в музыкальную школу. Ты видела в зале фортепьяно? Оно мое. Я окончил школу, и хорошо играю. Мама гордилась моими успехами. Только болезнь помешала всему. Я не мог оставить ее и продолжать учиться дальше. Она была совсем одна.

Родриго говорил медленно, словно делал небольшие пробежки, и набирался новых сил для своих слов и мыслей. Аня внимательно слушала, потому что раньше он никогда не рассказывал ей о своей жизни. Он избегал разговоров о личной жизни.

– Мама не хотела, чтобы я приезжал из Москвы. Я учился тогда на третьем курсе. Она обманывала меня и говорила, что ее болезнь пустяк. Но когда она легла на первую операцию, я приехал и все узнал. Я больше не уезжал, я остался дома. В Москве был студенческий рок-клуб, и я неплохо играл в нем. Я подумал, что и здесь мог бы играть и зарабатывать на жизнь. Я нашел Леху, потом Богдана. Мы вместе начинали играть. Потом появился твой брат, и он самый младший среди нас. Прости меня, Аня, за него. Я не уберег Антоху, не досмотрел. Он слишком мягкий и слабовольный. Это не я, Богдан подсадил его. Ты знаешь, Богдан… – он замолчал. – Сторонись его, Аня. Богдан… он плохой, – закончил свою мысль Родриго. – Впрочем, как и я. Тебе бы и меня надо было остерегаться. Маме не нравился мой образ жизни. Да и какой матери понравился бы? – горько усмехнулся он. – Твоей маме это тоже не по вкусу. Мамы не мечтают о таком будущем для своих детей, своих дочерей, – он посмотрел мне в глаза.

Аня не знала, что сказать. То, что ей бы хотелось сказать, было не уместно. Что она все равно любит его, и хочет быть только с ним. И больше ничего не интересует Аню. Родриго никогда не слушал ее признаний, а только морщился, словно Аня говорила глупости.

– Я был рад встретить тебя, Аня. Если смотреть на мои последние три года, то ты – мое лучшее воспоминание. И я бы хотел, чтоб так и оставалось. Воспоминание, и ничего больше. Аня, я расставался с тобой в мыслях много раз, и пробовал это сделать в реальности, но ничего не получилось. Не знаю, почему, – он посмотрел в мои глаза. – Только не тешь себя мыслью, что я люблю тебя. Я люблю тебя, но не так, как ты думаешь, как того хочешь. Я не хочу, чтобы ты была рядом со мной все время. У меня другая жизнь, и я понимаю, что мы не сможем жить вместе. Мы скоро должны расстаться. Теперь должно все измениться. Возможно, я уеду.

– Куда? – испуганно пискнула Аня.

– Еще не знаю. Может быть, попробую восстановиться в университет.

Он опять посмотрел на нее. Что-то прочитав в ее лице, он сказал:

– Не планируй ехать за мной. Ты будешь строить свою жизнь, а я свою.

Аня заплакала и покачала головой. Эти слова ранили ее так сильно, что она подумала, что расставание хуже смерти. Она согласилась бы умереть сейчас, но только рядом с ним. Но она не сможет сказать эти слова, так как Родриго пропустит их мимо ушей. Он думает, что Анины чувства надуманы, это детская восторженная любовь, и она легко пройдет, как только он уедет.

Он налил себе еще водки и залпом выпил. Потом вышел на балкон. Он никогда не курил при Ане. Он стеснялся этого, как и всего остального. Он мог в подробностях рассказывать ей о своем скверном образе жизни, но не демонстрировал ей его. Сейчас Родриго был самим собой, не таким, как раньше, на сцене, с гитарой в руках. Аня увидела его таким, каким он был для своей мамы, и до возвращения в город, студент, такой, как и большинство парней. Но Анино чувство к нему не изменилось. Он нравился ей и таким, и если бы он был таким, как сейчас, то у них все бы получилось. Он не казнил бы себя неправильным образом жизни и дурными привычками, он мог бы быть с Аней. «Мы могли бы пожениться» – очень тихо, совсем неслышно пронеслась в голове Анина мысль. Только бы Родриго не услышал. Он иногда, словно бы читал ее мысли.

– Аня, тебе пора домой, – печально сказал Родриго. – Уже рассвет. А мне надо заняться делами. Я позвоню тебе, когда все кончится.

– Родриго, мне жаль, – грустно проговорила Аня.

Он кивнул.

– Я знаю. Спасибо тебе, что ты есть, что ты пришла.

Аня открыла глаза, и они были мокрыми. Она плакала во сне. Этот сон был не просто сон, ожившее воспоминание. Говорят, это очень редко случается.

Аня посмотрела в окно, и оно было темным. Она проспала до вечера. Зато горло не болело, и рука не ныла. В квартире было неестественно тихо. В ее реальности, дом всегда был заполнен разными звуками: криками детей, топот ног по потолку, шум машин, доносящийся с улицы, пение птиц, хлопанье дверей, звонки в соседние квартиры. Аня привыкла к такому фоновому окружению. И теперь Аня понимала, что это не ее дом. Здесь все другое, и мама не придет, и брат, и Родриго не будет.

Идти отсюда ночью Ане не хотелось. Отдохнет здесь, а завтра пойдет снова искать. У Ани мороз прошел по коже, потому что она поняла, что ей придется посетить кладбище и Венеру. Спрут и динозавр не так пугали ее, как эта женщина с ее могилками. Но где-то должен быть выход? Или остаться здесь навсегда? Сделать это жилище своей территорией? Смогла бы Аня жить так, как Вера, как эти дети? Каждый день одно и то же – тишина, одиночество. Если бы Родриго был здесь, она смогла бы жить в этой квартире, в этой глуши, рядом с болотом. Она могла бы жить везде, только бы с ним. Даже под мостом, где гуляет Гедеон.

Аня тяжело вздохнула. Найти бы еще Родриго.